Автор Тема: Котов Борис Николаевич  (Прочитано 15266 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Котов Борис Николаевич
« : 04/08/12 , 19:39:09 »
Можно ли отправлять на эту страничку рассказы и сказки для детей и как ?
Жизнь наша в основном зависит

Hrizos

  • Гость
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #1 : 04/08/12 , 19:43:32 »
Борис Николаевич, нажимаете внизу слово ОТВЕТ и затем в окне, как обычно, печатаете свои рассказы, а потом отравляете, и всё.
С уважением, Людмила.

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #2 : 05/08/12 , 14:31:35 »


З А  Я Г О Д О Й


I

 - От ягод-то мне вроде полегчало, - сказала мне мать, когда я проснулся утром. Сегодня у меня и аппетит появился, и желудок так не болит. А не то станешь есть, а вкуса во рту никакого нет, точно глину жуёшь.
Я очень обрадовался словам матери и был счастлив оттого, что собранная мною вчера на лугах клубника так благотворно сказалась на состоянии её здоровья. Ещё месяца два назад у неё отказали ноги, и она не могла ходить. Мать увезли в районную больницу, где она пролежала около месяца. Кроме того, из-за недостаточного питания и перенесённого голода во время войны, у неё стал болеть желудок. Когда отец привёз её домой, она была очень бледная и еле передвигалась по дому. Приходили соседки и, глядя на неё, охали:
- Случись что, кому они нужны будут?
Это относилось к нам, её детям, пятерым из которых нужно было расти и расти до самостоятельной жизни.
Я тоже переживал за свою мать, но изо всех сил старался ей это не показывать. Хотелось в её глазах выглядеть более взрослым и самостоятельным. Пытался добросовестно и как можно больше сделать домашней работы. И так, чтобы она не чувствовала угрызения совести, что из-за её болезни все домашние заботы легли на детские плечи. Готовил суп, мыл посуду, пытался стирать бельё. Мать показывала мне как после стирки и полоскания отжимать крупные вещи, пытаясь это делать сама, но я видел, что сил у неё на это не хватало. Она садилась на табурет к окну и наблюдала за моими действиями.
В глазах её отражалась печаль, а в голосе чувствовалась слабость. Но сегодня в нём было больше уверенности. Надо было бы обнять её и поцеловать, но в нашем обиходе не принято было так изливать свои чувства. Я только пообещал ей:
- Сегодня пойду в Ендову, там клубники больше бывает, и насобираю ещё.
- Вот было бы хорошо, - дала согласие мать.

II

В свободное от домашних дел время я уходил на улицу, где меня ждал мой товарищ Гришин Анатолий. Он был на три года младше меня, но это не мешало нам дружить. В своей семье он был баловнем, единственным ребёнком мужского рода. Отец его боготворил, видя в нём продолжателя своего рода. Вся семья спешила выполнять пришедшие в его голову капризы. Такое отношение к себе он пытался перенести и на улицу среди ребят. Но те не хотели ни в чём уступать ему, и дело иногда переходило в потасовку. В таком случае Анатолий поднимал крик и, заслышав его рёв, на выручку ему выходила бабушка Платонья с хворостиной в руках. Завидев её, кто-нибудь из ребят кричал:
- Бабушка Платонья с прутом!
Словно напуганные воробьи, вся ребятня разбегалась и пряталась за дворы, и на лужайке оставался один Анатолий, размазывая слёзы и грязь по своему лицу. Бабушка брала его за руку и уводила домой, грозя  хворостиной в пустоту:
- Ну, дьяволы, погодите! Я вас ужо всех накажу, идолы проклятые. Попляшет хворостина по вашим спинам.
Бабушка с Анатолием скрывались за дверью своего дома. Хворостину она прятала до очередного своего выхода, а ребятня снова высыпала на лужайку и продолжала свои игры. Через некоторое время Анатолий тоже присоединялся к ним.
Но я пытался не обижать Анатолия и старался как-то сдружиться с ним. А основной тому причиной была его старшая сестра, в семье которую звали Шуркой. В неё я был влюблён, как говорят, по самые уши. Её появление, её голос во мне вызывали неописуемое волнение. Она всюду жила в моём воображении.
Выходя на улицу, я жаждал увидеть или услышать её. Но об этом она не знала, а я не смел заговорить с ней на эту тему, боясь потерять надежду на взаимность, или ещё хуже того – настроить её против себя. Я думал, что моя дружба с Анатолием как-то сблизит меня с ней, и мы будем чаще с ней видеться. Но этого не произошло. С Анатолием мы встречались только на улице, и ни разу я не был в их доме, и эта дружба никак не сказалась на наших отношениях с Шурой. Она по-прежнему не очень-то обращала на меня внимание, зато их бабушка была довольна нашей дружбой, потому что стала реже слышать с улицы плаксивый голос своего внука и выходить с хворостиной на улицу для его защиты. А наша дружба переросла в привязанность друг к другу, и мы всё больше времени проводили вместе, пропадая где-нибудь за селом в лугах. Там мы собирали щавель, тмин, борщовник и нещадно, убивая своё здоровье, как взрослые, курили махру, которую Анатолий воровал у своего отца. Махра у него была отменная, саксонская, светло-желтоватого цвета. Она не так сильно драла в горле, но слегка туманила наши мозги, отчего мы испытывали некоторое удовольствие.


III

В тот день я старался побыстрее закончить с домашними делами, чтобы, уговорив Анатолия, пораньше пойти за ягодами и насобирать их ещё больше, чем вчера. Когда чугун с варевом для обеда был поставлен на шестке на таган и под ним разведён огонь, мать согласилась на то, что сегодня она доварит обед. Забрав с собой под ягоды литровую банку, я отправился на улицу разыскивать Анатолия.
Он стоял на крыльце дома Семёновых, где тоже Анатолий, но Семёнов, его ровесник, шустро перебирая пальцами пуговки гармошки, мастерски выводил мелодию песни  «Катюша». Ребята с наслаждением вслушивались в её звуки, завидуя таланту его игры. Мать ему редко разрешала выносить гармонь на улицу. Берегла её для старшего сына, который служил в армии. Вынес он её тайно, нарушив запрет матери, уступая просьбе ребят. В душе я его считал соперником, так как Шурка, когда она была на улице, всегда увивалась возле его, стараясь привлечь к себе его внимание, несмотря на то, что он был на два года моложе, и завидовал его умению игры на гармошке.
- За ягодами пойдёшь?- предложил я Гришину Анатолию.
- Надоело. Вчера за ягодами, сегодня… Не хочу. Давай лучше послушаем гармонь.
Отказ Анатолия меня огорчил. Как же он мог не понять, что это для меня было очень важно? Ягоды нужны были моей матери, которая была больна, они были для неё лекарством.
- А я не хочу гармонь слушать, - несмотря на то, что гармонь любил, заявил я. Мне надо идти за ягодами.
- Ну и иди, а я не пойду.
- Тогда оставайся,- уже злясь на него, проговорил я.
Скучно было идти одному, но я всё-таки решил непременно идти. И тут Семёнов Анатолий, сложив меха гармошки, вдруг заявил:
- А мне с тобой можно?
- А нам? – сразу запросились остальные. Их было человек десять. Среди них были и маленькие, которых было опасно уводить далеко от дома, так как на обратном пути их пришлось бы нести на руках, да мне и не хотелось брать с собой много ребят, так как я не любил ходить большими компаниями. Жалко было смотреть на клубничную полянку, где больше вытаптывали ягоды, чем собирали. Наконец отобралось человек пять, и мы вышли за огороды, направляясь в ягодные места, которые находились вдоль небольшой речушки Речлейки, разделяющей село на две почти равные части и впадавшей в речку Инсар.


IY
Дорога наша шла сначала по ровному полю, упираясь в низкий правый берег Речлейки. Левый берег был высокий и крутой, взобравшись на него, тут же оказываешься на сельском кладбище, огороженным земляным рвом и обсаженном густой жёлтой акацией.
Можно было, обогнув его, и не заходить на кладбище. Какая-то неведомая сила отталкивала от этого клочка земли и в то же время заставляла с волнением сердца вступить в это пространство с низкими холмиками и прогнившими деревянными крестами.
Выйдя с кладбища и обогнув глубокий овраг, который выходил к Речлейки, оказываешься у скотомогильника. Сюда возили и здесь закапывали сельчане подохшую скотину, в основном старых, отслуживших свой срок лошадей.
Миновав скотомогильник, оказываешься у большой, как огромная чаша, впадины. Стоишь на возвышенности, а там внизу бежит Речлейка, и за ней расстилается ровное поле. За ним виднеются маленькие домишки селений. С правой стороны, к западу, начинается постепенный подъём, который заканчивается ровным плато. Внизу этой «чаши» небольшой овраг, поросший осокой, по краям которого выступают грунтовые воды, питающие Речлейку. Вверху ровное плато распахано и засеяно. Сама «чаша», видимо, из-за боязни эрозии почвы, не распахивалась и оставалась под луга.
Таких «чаш», по которым мы ходили, насчитывалось четыре, и каждая под своим именем; Малая Ива, Большая Ива, Малая Ендова и Большая Ендова, и чем дальше мы шли к истоку речушки, тем чаша оказывалась размером больше, чем предыдущая.
На дне этих «чаш» из-за влажности росла буйная зелень. Трава доходила до колен. Но чем выше поднимаешься по взгорью, тем она всё ниже и ниже, а на самом верху – чуть ниже вершка, но зато чаще попадались полянки с разросшимся клубничником и с вкусными спелыми ягодами.
Малая Ива сельчанами использовалась под выпас общественного стада. Трава там поедалась скотиной, и клубники в ней было мало, лишь кое-где по краям маленьких овражков, поэтому мы сразу, миновав её, направились в Большую Иву, где нас встретил своим криком встревоженный чибис. Он кружил над нами и с беспокойством расспрашивал нас: «Чьи вы? Чьи Вы?». Этот крик сельчанами переводился как «вшивик», по нему и называли эту птицу вшивиком. Кроме него низко над травой, выискивая очередную жертву, порхали жёлтые трясогузки, которые, усевшись на кочку, затейливо трясли своим хвостиком: вниз-вверх, вниз-вверх. А вверху, трепыхая крылышками, зависали серенькие жаворонки, приветствуя нас мелодичной трелью.
На этот раз и в Большой Иве спелой клубники оказалось мало, а клубничник был потоптан. Видимо, по этим местам прошёл кто-то раньше нас. Разочарованные ребята стали ворчать на меня, что напрасно я их соблазнил идти за ягодами, и собрались идти назад, домой. Но я не мог вернуться домой без ягод, меня дома ждала мать и ей необходимы были мои ягоды. А их у меня в банке было всего несколько пригоршен.
- Идите,- Заявил я им, а я пойду в Ендову.
Они встали в кучку, решая, как поступить.
- Дай закурить,- попросил я у Гришина Анатолия.
- Не давай, раз не хочет идти с нами, пусть без курева остаётся,- попытался повлиять на моё решение Семёнов Анатолий, но тот не стал его слушать и протянул мне щепоть махры. Я ловко скрутил «козью ножку», затянулся порцией дыма, и, не оглядываясь на ребят, зашагал в Ендову.



Перевал, отделяющий Большую Иву от Малой Ендовы, напомнил мне эпизод из собственной жизни.
1944 год. Страна жила радостными вестями с фронта о новых успехах Красной Армии, но голод оставался таким же, как и в сорок втором и сорок третьем годах, в дни неудач на военном фронте.
Чтобы как-то заглушить его, мы со старшим братом отправились в эти места тоже по ягоды. Здесь на колхозном поле был посеян горох, который в это время ещё цвёл, но одновременно появились и первые несозревшие его стручки – лопатки. В них еле обозначились горошины, но они были съедобны целиком, поэтому пришедшие по ягоды голодные ребята тайком прокрадывались на поле и старались ими утолить голод. Для отпугивания их правление колхоза на это время содержало специального человека – объездчика, выделив ему лошадь. Мы с братом тоже не удержались и зашли на поле с горохом. Я жадно рвал стручки и засовывал их в рот, стараясь быстрее утолить голод, но от ароматного их сока ещё больше хотелось их есть.
В это время по полю разнеслись голоса:
- Объездчик!
Все мигом залегли на землю, пытаясь укрыться в зелёных зарослях гороха. Я поднял голову и увидел скачущего прямо на меня объездчика. Он щёлкал в воздухе кнутом. Путаясь в сплетениях гороха, я бросился наутёк, стараясь выбраться на луговину, где легче было бежать. Лошадь дышала за моей спиной, над головой щёлкал кнут объездчика, а он, забавляясь, дико хохотал над моей беспомощностью. От страха, от ожидания удара кнутом у меня сжимались плечи. Силы покидали меня. Многие любители гороха, уже не боясь объездчика, высунувшись, наблюдали за происходящей сценой. В голове промелькнуло: «А что он мне может сделать? Убить? Пусть убьёт!». Я резко остановился и повернулся лицом к объездчику. Лошадь чуть не уткнулась в меня, тоже встала. Я увидел довольную, хохочущую рожу объездчика и занесённый над моей головой кнут для очередного хлопка. С искажённым от обиды и злости лицом, из последних сил я с ненавистью прокричал:
- Ну, бей! Бей! Что? Испугался?!
Я стал наступать на него. Лошадь попятилась назад, а объездчик вдруг изменился в лице, улыбка сменилась смятением. Я нагнулся и схватил ком засохшей земли.
- Ты что, хлопец? Я ведь пошутил,- бросил он и, повернув лошадь, ускакал прочь.

YI

Вспомнив это, я вдруг наткнулся на небольшую полянку, где краснели нетронутые ягоды. Нагнувшись, стал спешно обрывать, отбирая крупные и спелые в банку для матери, а помельче и зелёные – себе в рот. Собрав ягоды с этой полянки, я стал подниматься выше и снова наткнулся на полянку нетронутых ягод. Через несколько минут моя банка была наполнена крупными, спелыми ягодами. Поднявшись ещё выше, я снова вышел на ягоды. Их уже не во что было собирать, и тогда я, оставив банку на земле, стал их собирать в свою фуражку. Обобрав очередную полянку, и, чтобы не нести фуражку в руках, её я с ягодами надел на голову так, чтобы они не могли просыпаться. Поднялся выше на самое плато. Вздохнув всей грудью, я огляделся. Там, на восточной стороне, далеко-далеко виднелись домишки селений, похожие на спичечные коробки. Ближе ко мне, у самой Речлейки, сидели мои друзья, которые ещё не ушли домой, курили махорку. С западной стороны зеленело поле, по которому когда-то я бегал от объездчика. В небе продолжали звенеть песни жаворонка, а чибис, провожавший нас, успокоился и скрылся где-то в траве.
Я снова наклонился и стал смотреть под ноги, разыскивая ягоды покрупней. Неожиданно мне прямо под ноги упал серенький комочек. Я вздрогнул и увидел жаворонка. Хотел его машинально схватить руками, но он, отлетев от меня шага на два, снова юркнул мне под ноги. Такое повторилось два раза. В третий раз я сорвал с головы фуражку и, рассыпав по земле находящиеся в ней ягоды, накрыл ею жаворонка. В это время меня кто-то сильно ударил  по голове. Я взглянул вверх и увидел огромную птицу, пролетавшую надо мной. Она готовилась снова на меня в атаку.
Коршун! Так мы называли птицу, которая иногда, кружась над селом, утаскивала у хозяев зазевавшихся кур и цыплят, а мы, ребятня, завидев её, хватали пустые вёдра и, гремя ими, отпугивали её от села.
Теперь я понял странное поведение жаворонка. Спасаясь от коршуна, он искал защиту у человека и видел в нём своего спасителя. Я держал в руках этот трепещущий комочек, а коршун требовал его возврата, стараясь ударить меня клювом. Но я отскочил, и он стал заходить на очередной круг. Я схватил засохший ком земли и бросил ему навстречу, но он увернулся от удара, снова бросился в атаку. Глазами я искал какой–нибудь предмет, которым мог бы защититься  от этой обезумевший от злости кровожадной птицы. Возможно, голод заставил его с таким остервенением бросаться на меня. На земле я увидел заржавевший, погнутый металлический пруток от какой-то сельхозмашины и при очередном заходе, попытался ударить им нахальную птицу, но она ловко увернулась и, поняв, что  проиграла борьбу, замахала огромными крыльями, направляясь в сторону сельского кладбища.
Убедившись, что коршун уже больше не вернётся, я взглянул на крохотную птичку, зажатую у меня в руках. Сердечко её билось так учащённо и сильно, что удары его передавались мне, а в чёрненьких круглых глазах был страх ожидания: оправдаются ли её надежды на спасение?
Я чуть-чуть разжал пальцы, чтобы она почувствовала, что от меня не может исходить угрозы для её жизни, и стал ждать, когда она немного успокоится.
Наконец-то её сердечко стало стучать не так учащённо, ровнее. Я, подержав её ещё немного, чуть вытянул руку перед собой, стал постепенно разжимать пальцы. Она оказалась на открытой ладони, но продолжала сидеть, не шелохнувшись. Я чуть шевельнул ладонью, давая ей понять, что она спасена, свободна и может снова лететь по своим делам.
Она шевельнула головкой, встрепенулась, взмахнув крыльями, сорвалась с ладони и устремилась ввысь. И я провожал её взглядом до тех пор, пока она не скрылась из вида.
Тут я вспомнил про рассыпанную клубнику и стал её поспешно собирать с земли обратно в фуражку.
В этот светлый день я был дважды рад и счастлив. От того, что маленькая серенькая птичка именно у меня, того, который сам сильно нуждался в защите в этом непростом, жестоком мире, искала защиту от неминуемой гибели. И я сумел её защитить от этой беды. А ещё оттого, что я всё-таки выполнил обещание, которое дал: набрал крупных, спелых, сочных ягод своей больной матери, чтобы она прожила ещё несколько лет на этой грешной земле на радость её детям.
________________________________________________________________________

Фото Ларисы Заборовской - http://www.lifeisphoto.ru/photo.aspx?id=222882&repostid=0

Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #3 : 06/08/12 , 14:20:42 »


Г А Л К А


 
Оказалась она у меня случайно. Её подарил мне мой старший брат, который работал в вагоноремонтном пункте станции «Красный Узел». В ВРП ремонтировали вышедшие из строя товарные вагоны, а мы, ребятишки, ходили туда с мешками за дровяными отходами для розжига в подтопке каменного угля. В просторном, широком, каменном здании на железнодорожных рельсах стояли «больные вагоны», которые загоняли в огромные ворота. Вверху объёмный шатёр крыши держался на переплетенных железных фермах, по которым, перекликаясь друг с другом, перелетали многочисленные, поселившиеся там, галки. Особенно отмечался их прилёт перед обеденным перерывом, когда они ожидали окончания обеда, чтобы полакомиться оставшимися корками и крошками. Они слетали на пол, прямо держа серою голову, глазами ловя каждое движение рабочих, подскакивали к выборному куску, резко хватали его клювом и мгновенно оказывались вверху на железной ферме, где спокойно расправлялись с добычей, если, не считая ссор, когда делёж уже начинался там, между своими собратьями. Они были так внимательны к посторонним, что врасплох захватить их было невозможно: лёгкое движение в их сторону, и они тут же устремлялись вверх, на недосягаемое расстояние. Но один «хитрец», из молодых рабочих, решил всё-таки провести их и камнем сшиб одну из галок. Она осталась лежать на полу.
- Ловко я её. Меня не проведёшь,- хвастался «счастливчик», довольный своей удачей.
- За что же ты её так? – подбирая убитую галку, выговорил ему мой брат, - а если вот тебя вот этой болванкой по боку? Он указал на большую железку, валявшуюся на полу.
- Этой убить можно.
- А ты что, не убил?
- Да это же галка. Жалко, что ль тебе? Их вон сколько летает. Если б ружьё было, Давно всех перестрелял.
- А разве галка не живое существо? Ты вроде Гитлера, сначала галок всех уничтожить хочешь, а потом?
Брат взял в руки валявшуюся на земле галку и начал дуть на неё, и тихо гладить по ушибленному боку. Ему показалось, что у неё шевельнулось веко. Он вышел с ней на свежий воздух, начал сильнее дышать на неё и гладить. Глаз у неё открылся, и она посмотрела на него, как бы спрашивая: «За что же ты меня?»
- Да не я тебя обидел, глупая, - успокаивал её брат. – Сейчас я тебя отпущу. Хочешь водички? Он попытался попоить её изо рта своей слюной, но у него не получилось.
- Ну, тогда ладно, полежи немного, может, улетишь.
Он положил её в холодок на землю, но лететь она не могла. Удар был сильным, было переломано крыло. Она глядела на него своими серыми глазками и как бы говорила ему: «Ну, добивай, зачем же ты меня мучаешь? Или тебе этого недостаточно?»
- Вот что, милая галочка, отнесу-ка я тебя своему брату. Может быть он тебя подлечит?
Он завернул её аккуратно в тряпицу и до вечера положил в свою сумку.

II

- Зачем ты её принёс? Что у нас своей грязи не хватает? – ворчала на брата недовольная таким подарком мать. – И чем он её кормить будет?
Я же был счастлив. Многие ребята у себя держали голубей, но мне не разрешали этого из-за нехватки  на них корма.
И вдруг – галка! «Нет, я её никому не дам,- думал я, - а мать поворчит, поворчит и перестанет. И держать я её буду не в комнате, а в сенях». Наконец-то мать даёт свое согласие, но на условиях, что завтра её в комнате не будет.
Когда брат выпустил птицу из сумки, она бочком отошла в угол и прижалась там, ожидая своей участи. Я налил в блюдце воды, поставил его ближе к ней и стал тихо гладить её по голове, приговаривая: «Галя, Галя…» Она долго не понимала, что от неё хотят, но затем опустила голову в блюдце и жадно начала пить.
- Вот, молодец, - похвалил я её.
Я отломил от своего куска ей хлеба и, мелко накрошив на ладонь, поднёс ей, другой рукой опять поглаживая по голове со словами: «Галя, Галя…»
Она начала хватать с ладони хлеб, заглатывая его.
- Ты смотри, - удивился брат, - а у меня есть не хотела, обиделась видно.
Через некоторое время она осмелела и вышла из угла, волоча ушибленное крыло, и намарала пол.
- Вот видишь, что она делает? Теперь весь пол загажен будет, -  ворчала мать.
Галка, будто уловив смысл сказанных слов, снова уселась в облюбованный ею угол. Я постелил ей тряпок, и она перебралась на них.
Пока она сидела в углу, брат мне помог из досок соорудить в сенях для неё убежище, куда её переселили на ночь. Я боялся, что какая-нибудь кошка доберётся до неё, и к утру останутся от Гали одни перья. Но ночь прошла благополучно.
Так в сенях у нас поселилась Галка.

III

Кормил её всегда я, гладя галку по голове и приговаривая: «Галя, Галя…»
- Глупый, сам голодный останешься со своей Галей, - проходя мимо, выговаривала мать.
- Ну и что ж. Ты посмотри, какая она красивая и умная, - отвечал я маме.
А она действительно была умная. Я выходил в сени и звал её: «Галя, Галя…», и она тут же искала щель, куда можно просунуть голову. Я отставлял дощечки, служившие дверью, она выходила из своего убежища и глядела на меня так, словно ждала что-то. Я снова гладил её по голове и приговаривал: «Галя, Галя…» Отдавал ей часть своего хлеба, а она ходила следом за мной.
Мать, видя мою привязанность к ней, стала выделять мне большую порцию хлеба, чем другим, как бы тоже поставив птицу на наше довольствие.
Вскоре у неё стало заживать крыло, и она чистила его своим клювом, выправляя и вытягивая его. Если я утром долго не выходил к ней, то она начинала по-своему кричать.
- Иди, вон будильник твой проснулся, тебя зовёт, - говорила мне мать.
Я выходил к Гале и начинал с ней разговаривать:
- Галя, Галя, Что? Соскучилась? Сейчас я тебя накормлю, напою, а потом пойдём на прогулку, я тебя вынесу на улицу.
- Убежит, тогда где искать будешь, - уже жалея нас, предупреждала мать.
Но я всё-таки решился вынести её на улицу, так как она уже долгое время находилась только в своей клетке и сенях. Я посадил её на землю и стал смотреть, что она предпримет.
Она завертела головой во все стороны, затем уставилась на меня, как бы спрашивая: «Зачем меня прогоняешь? Мне пока здесь хорошо»,- и попрыгала в сени, в свою клетку. Теперь я стал её выпускать на улицу каждый день, а к своему имени она так привыкла, что начала отвечать на него голосом: «Га!». Я кричу: «Галя!» Она поворачивает голову, тоже кричит «Га!» и идёт ко мне. Я её глажу по голове и приговариваю: «Галя, Галя…». Она сидит смирно, блаженно распустив крылья.
Через несколько недель она стала пытаться летать. Сначала взлетала на низко подставленную мою руку, за что получала кусочек хлеба и несколько поглаживаний по голове и спине, как всегда со словами: «Галя, Галя…»
- Скоро она улетит у тебя, надо ей укорачивать крылья, - посоветовал мне мой друг Бажанов Лёнька.
- Как укорачивать? – не понял я его.
- А так: когда голубя – чужака кто заманит себе, то у голубя выдёргивают из крыльев маховые перья, чтобы он не смог никуда улететь и привыкал к новому хозяину.
- Нет, пусть лучше улетает, чем над ней издеваться. У неё и так крыло было перебито, - не согласился я на экзекуцию над своей Галей.
Вскоре она стала взлетать мне на плечо, а однажды долетела до крыши и стала ходить по ней, деловито оглядывая все имеющие на ней прорехи. От ночевки в клетке она стала отказываться и забиралась на жердь, проложенную поперёк перекладин, на которых держались стропила сеней, но зато мать снова стала недовольна её поведением, и мне пришлось перевести её в подвал, где ночевал сам.

IY

Галка уже летала свободно, но, к удивлению домашних и соседей, а также многочисленной ребятни, часто бегавшей за ней и пытавшейся её поймать, она не покидала меня. Она летала вблизи дома, обследовала крыши соседних домов, а когда ей надоедало это занятие, забиралась на отдых в подвал через квадратное отверстие, проделанное в двери для продува, а затем вылетала оттуда и снова занималась своим галочьим делом. Когда по утрам я уходил в районный центр Ромоданово за хлебом, она забиралась на крышу подвала и терпеливо ждала моего возвращения. За несколько метров до дома я кричал:
- Галя, Галя!
- Гга, гга, - отрывисто кричала она и летела ко мне навстречу, затем садилась на плечо и получала свою порцию – румяную корочку хлеба, с которой летела на крышу, чтобы там ею полакомиться.
С кошкой Машей, тоже моей любимицей, она вела себя осторожно, держась от неё на почтительном расстоянии. Если я на улице брал себе на колени Машу и гладил её, то Галя, увидев эту сцену, садилась мне на плечо и клювом теребила мои волосы, давая мне понять, что она тоже здесь, рядом, и ей хочется, чтобы её погладили. Я отпускал Машеньку и начинал ласкать Галю, а Машенька садилась у моих ног и, жмурясь, косилась на Галю. Я грозился на неё и строго-настрого приказывал:
- Смотри, не обижай Галю, а не то  я тебя побью. Она понимала мои угрозы и, свернувшись в клубок у моих ног, закрывала глаза.
Всё сверкающее, что находила Галя, она непременно тащила в подвал, а затем летела искать меня.
- Вот оглашенная, - возмущались ребята и хватались за камни, чтобы отпугнуть её.
- Не трогайте, - просил я их, сейчас она улетит. Я отходил от ребят, а она рвалась к подвалу. Я заходил в подвал, и Галя своим клювом выдавала мне новый светленький предмет, за что получала кусочек хлеба. В углу, куда она стаскивала все ею найденные предметы, были осколки от зеркала, от стеклянной посуды и разноцветных фарфоровых тарелок.

Y

Бабушка Ульяна, наша соседка с правой стороны, потеряла очки. Вышла на проулок, чтоб на траве, на солнышке просушить пряжу для носок и варежек, расстелила одеяло, разложила клубки пряжи, вынула очки, а веретено взять забыла. Покряхтела, поднялась и пошла в избу за веретеном, а когда вернулась на проулок, то у неё не оказалось очков.
- Вот память, - ругнула себя бабушка Ульяна, - веретено взяла, а очки там оставила. Вот так и буду ходить взад да вперёд.
Она снова поднялась и пошла в избу, но очков в избе не оказалось.
- Дуня! – позвала она мать, - здесь сейчас поблизости никто не проходил?
- Нет, а что? – отозвалась мать.
- Очки пропали, думала дома оставила, а их там нет. Вынесла всё, а пока за веретеном ходила, куда-то очки запропастились.
Она начала шарить по траве, затем стряхнула всё с одеяла, прощупала место, где лежало одеяло, но очков не нашла.
- Вот напость-то какая. Как в воду канули, - недоумевала бабушка Ульяна.
В поиски включилась и мать. Начали искать вместе, произнося заклинание:
- Чёрт, чёрт, поиграй, да назад отдай! – но и это не помогло.
- Кому-то понадобились. Где их сейчас новые-то найдёшь. Это когда ещё было, я за ними ходила в Ромоданово, а сейчас разве я туда пойду, - жаловалась матери соседка, - теперь как без рук, и время зря потеряла. Сейчас сколько бы насучила пряжи-то?
Она собрала все свои вещи и ушла к себе в избу. Мать была в огороде, когда я возвращался с речки.
- Сынок, у бабушки Ульяны беда-то, какая! Вынесла пряжу и очки на проулок, вернулась домой за веретеном, а у неё в это время очки кто-то унёс. Никого не было, а очков нет.
- Га! – приветствовала меня с крыши подвала Галя. Рядом с ней что-то блестело.
- Галя, Галя, - позвал я её.
Она слетела ко мне на плечо, держа в клюве очки – пропажу бабушки Ульяны.
- Вот негодница, вот воровка, - начала её стыдить мать, - а мы всё чёрта вспоминали. Зачем обидела пожилого человека?
А Галя подняла вверх голову и, водя ею во все стороны, требовала себе вознаграждения за принесённую вещь.

YI

После этого происшествия соседи стали выговаривать матери, что моя Галя кругом летает и пугает кур, которые не стали нестись дома. Люди настраивали против неё ребят, а те, в моё отсутствие, стали гоняться за ней с камнями и палками. Как ни жалко мне было, я решил её выпустить на волю, потому что боялся, что её могут убить.
Далеко я ушёл от дома и выпустил её. Она взлетела вверх, огляделась и опустилась мне на плечо. Тогда я нашёл прут и стал им прогонять её, но она не хотела улетать от меня. Видимо, моё поведение удивило её, но, наконец-то, она поняла, что от неё требуется, и улетела. Хмурый возвратился я домой, долгое время, побродив в лугах.
- Га! – приветствовала меня около дома моя милая Галя. Я и обрадовался её преданности, и был огорчён её возвращением. Она не поняла, что ей надо совсем улетать от этого дома. Ей надо возвращаться к своим подругам и жить там среди них, а здесь ей находиться опасно.
Вечером я уговорил брата, чтобы он отнёс её снова в ВРП, там она наверняка должна остаться.
Утром я завернул её в тряпку, чтобы она не могла улететь дорогой, и простился с ней, поцеловав её в серенькие, круглые, умные глазки.
- Иди, Галя, к своим подружкам, смотри не возвращайся, а то нас ругают здесь, - напутствовал я её, передавая в руки брата.

YII

- Галка, галка! Бей её! – окружив наш дом, кричала ребятня с комьями земли в руках.
Я выбежал из дома и увидел на крыше свою Галю, которая подпрыгивала и увёртывалась от запущенных в неё комьев земли.
- Вы что делаете? Очумели что ль совсем? – бросился я с палкой на ребят. Что ими руководило: радость оттого, что этой безвинной пташке больно или что-то другое? Эта птица нашла во мне друга и своего защитника и ни за что не хотела покидать мой дом. Я был раздосадован такой привязанностью и ругал себя за то, что приручил её к себе на её же погибель. Я не знал, как повлиять на ребят, с которыми ходил на улицу, вместе играл, как обуздать в них дикие чувства, рождавшие безжалостную ненависть, как заронить в их сердца малую частицу доброты и чистоты, чтобы они могли ценить преданность другого живого существа, сумевшего переломить страх перед человеком и довериться ему. А может быть, их мучило безделье и в этом они нашли своё минутное развлечение.
- Жалостливый, какой нашёлся. Всё равно её убьём, - заявил Санька, самый большой и высокий из них.
- А тебе легче от этого будет? – пытаюсь хотя бы чуть-чуть добраться до его души.
- А чего она кур пугает? – слышится уже другой голос.
- А тебя она не пугает?
- Пугает, - пререкается он со мной.
Галя слетела с крыши на мою руку и замолчала.
- Глупенькая, - успокоил я её. – Зачем ты прилетела снова? Почему не осталась со своими подружками?
- Га, - ответила она мне.
Я отнёс её в подвал, накормил хлебом и напоил водой.
Я не знал, что с ней теперь делать. Я любил её, и мне хотелось, чтобы она подальше от беды улетела на волю, улетела далеко-далеко. Но она привыкла ко мне и ни за что не хотела улетать. Тогда, уходя куда-нибудь, я стал запирать её в подвале, чтобы она не могла появляться на улице.


YIII

Я шёл с пастбища, где паслось сельское стадо. Это было далеко от села. Туда послала меня мать набрать сухих коровьих «лепёшек». Они использовались как топливо, чтобы готовить завтрак, обед и ужин. Сухие, с добавлением небольшого количества дров, они жарко горят на шестке под таганом, на котором устанавливался чугунок с приготовляемой едой. На шее, держа обеими руками, я нёс большой мешок.
- Борька, Борька! – вдруг бежит мне на встречу по меже, огородами, Князев Серёжа. Это братишка моего друга Анатолия. В голосе его я уловил жалость и слёзы.
- Галку твою убили!
- Как!? – я уронил с плеч мешок.
- Камнями, - плача сообщает он мне, - её долго убивали. Она крыльями всё дрыгала.
- А где она?
- Там у подвала лежит, я её никому не отдал.
Забыв про мешок, я побежал с Серёжей на «место казни» моей Гали. Увидел я страшную для меня картину: голова её разбита большим камнем, крылья распластались по земле, вокруг неё валяются камни…
- Галя! – кричу я. – За что они тебя так? Прости меня, Галенька. Что ж ты не улетела на волю? Ты б тогда была живая.
Я поднял Галку, отнёс её за дом и вырыл глубокую ямку. На дно ямки постелил зелёную траву и на неё положил свою Галю и зарыл её землёй.
Место захоронения я заровнял так, чтоб ни один человек не мог его заметить, чтоб никто больше не мог над ней надругаться.
Долгое время не мог я простить ребятам смерти Гали, не мог выходить на улицу к ребятам, чтобы снова с ними играть в шумные ребячьи игры.
Я никогда не забуду тебя, Галка!

______________________________

Фото - http://fotki.yandex.ru/users/fefilena/view/128239/?page=0

Редакция. Модератор Hrizos. 
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #4 : 07/08/12 , 13:53:40 »


            Я П О Н С К И Й  М О Л О Т О К

Вовка Мокин в отцовском гараже мастерил самокат. На верстаке лежали отстроганные деревянные планки, на полу два колеса с изготовленными осями, а сам он занимался усовершенствованием руля, когда в гараж вперевалочку вошёл Клёпкин Петька.
- Чего возишься? Всё равно ты на нём далеко не уедешь. Вот итальянские самокаты, они изготовляют их по американской технологии, те, чуть оттолкнёшься, сами катят. Не то что отечественные. А японские, так на них вообще отталкиваться не надо, за счёт дисбаланса быстрее машины катят. На него встал, чуть наклонился и кати, куда душа желает. И вообще японцы всё с умом делают, хоть машины, хоть телевизоры. Теперь, я как вырасту, только японские вещи покупать буду.
- А я сам буду делать, - вставляя руль во втулку, спокойно проговорил Вовка.- Я хочу, чтоб не японцы за меня думали, а самому соображать надо. Чем болтать, помоги вон планки сколотить.
- Это сейчас, мигом,- похвастался Петька.
Он взял молоток, повертел его в руках, потом потряс в воздухе. Левой рукой взял гвоздь, приставил его к планке и, размахнувшись молотком, со всей силы вдарил по головке гвоздя. Гвоздь мигом отлетел в сторону, а Петька, взвизгнув, бросил молоток, зажав пальцы левой руки, ойкая, запрыгал по гаражу.
Глядя, как прыгает Петька, Вовка заметил:
- Хорошо, что папка не японский молоток купил, а отечественный.
- А что, в магазине и японские молотки продают? – надеясь на то, что им бы он так не промахнулся, сквозь сжатые от боли зубы, поинтересовался Петька.
- Продают, - удовлетворяя Петькино любопытство, подтвердил Вовка.- Но тот, кто с ним обращаться не умеет, бьёт не по пальцам, как наш отечественный, а сразу по голове, чтоб тот, кто с ним работает, немного соображал.

_________________________________

Рисунок - http://www.free-lance.ru/users/slavdesign/viewproj.php?prjid=2287554






Ф О Н А Р Ь

Вадим Антошкин стоял у окна в глубоком раздумье Он высчитывал, кто ему ко дню рождения, которое наступит ровно через четыре месяца и три дня, может подарить фонарь, с которым он будет ходить в тёмное время суток. Мама подарит часы. Это уже оговорено. Дед самосвал. Правда, не настоящий, для такого у него пока нет гаража, но на котором можно в песочнице возить песок. Бабушка пообещала связать варежки. Хоть летом они ему будут не нужны, день рождения его 12 июня, но полежат до зимы. Зимой-то от мороза рукам бывает холодно, особенно когда лепишь снежки. Так… Крёстная – свитер, тётя Лена пусть купит книгу, а вот фонарь…
В это время во дворе он увидел своего друга Дениса. Денис, хоть мама и считает его хулиганом, парень клёвый! С ним интересно играть в Жекки Чана. Его тоже надо пригласить на день рождения. Вот и пусть…
Вадим быстро сбежал с пятого этажа к Денису и, не объясняя своей проблемы, сразу приступил к её разрешению:
- Денис, подари мне фонарь!
- Сейчас!
Денис размахнулся и с правой руки засветил Вадиму на левом глазу фонарь.
- Ты что, ошалел?! – завопил Вадим.
- Чего орёшь? Сам просил.
- Я у тебя фонарь просил, а ты чего дерёшься?
- Я тебе фонарь и поставил. Смотри, он уже светится.
- Я настоящий просил, на день рождения.
- А это что, не настоящий? На день рождения ещё засветим.
- Ты что? Издеваешься? Я хотел, чтобы ты мне на день рождения подарил настоящий фонарь, чтоб с ним ночью можно ходить на улицу.
- Так бы и сказал сразу, а я думал… А на электрический у меня денег нет.

__________________________________

Фото - http://www.liveinternet.ru/community/picsearch/post168248560/


Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #5 : 08/08/12 , 14:13:10 »


С Т О Р О Ж

Стёпка со Светой играли в настоящую войнушку. Играть с ней было даже интересней, нежели с ребятами. Она так натурально производила по противнику звуки выстрелов, точно по телику, когда показывали клёвый боевик, а однажды так закопалась в снежном сугробе, что Степка, спасая её от наседавших врагов, еле отыскал в снегу. Но в подъезд вышла Светина мама и позвала её домой:
- Дочка, иди домой, я ухожу, а за тобой смотреть некому.
Света подбежала к маме. Вслед за ней, сожалея о прекращённом сражении, подбежал и Стёпка.
- Стёпка, обратилась к нему Светина мама, - а ты не сможешь с часик посидеть у нас дома со Светой? А не то её никак нельзя оставлять дома одну. Так и знай, чего-нибудь натворит, а ты последишь за ней, чтобы она не набаловала. Ладно? 
Стёпка, польщённый похвалой от Светиной мамы и оказанным ему доверием, сразу дал согласие, да притом ему самому не хотелось вот так сразу, в разгар игры, расставаться со Светой.
Оказавшись одни в Светиной квартире, они несколько секунд сидели смирно, но затем проявился Светин характер, и она предложила Стёпке:
- Давай будем играть в принцессу.
- А это как?
- А как в сказке. Принцесса приказывает, а принц выполняет все её желания. Я, конечно, буду принцессой. Давай, начали.
Она, не дожидаясь его согласия, поставила стул посреди комнаты и, надувши важно губы, уселась на него.
- Я хочу, чтобы ты поцеловал меня вот в эту щёку, - показала она указательным пальчиком на правую пухлую щёчку, при этом прикрыв глаза.
Стёпка стоял в нерешительности.
- Ну, чего стоишь? Я жду! – повелительным приказала она принцу.
Стёпка подошёл к ней и слегка чмокнул в указанное место.
- А теперь вот в эту щёку, - более решительно произнесла она, показывая уже на левую щёку.
Принц в раздумье стоял против принцессы, но тут принцесса отказалась от своего желания и потребовала, чтобы принц принёс ей подснежники.
- Какие ещё подснежники? Что я залезу в телевизор, и буду там искать двенадцать месяцев что ли? – запротестовал принц.
- Какой ты недогадливый. Иди в мамину спальню и там есть цветы. Возьми их и преподнеси мне.
Стёпка из спальни принёс цветы и преподнёс их принцессе, но та капризно взмахнула руками и вышибла их из его рук, и цветы разлетелись по ковру:
- Не хочу я таких подснежников. Это не подснежники, а какая-то бумага. Нет, я больше не хочу цветов, я хочу есть яблоки.
Стёпка отправился на кухню, где из холодильника достал тарелку с яблоками и выставил её перед принцессой. Та взяла одно яблоко, надкусила его и, наморщившись, швырнула на диван.
- Ты чего мне принёс? – закапризничала она. – Это не яблоки, а какая-то отрава. Ты хочешь этими яблоками отравить меня?
Она взяла с тарелки второе яблоко и тоже, надкусив его, также швырнула на диван, но так, что оно попало в первое яблоко, отчего она громко рассмеялась и захлопала в ладошки:
- Как я его ловко швырнула? Прямо в яблочко попала. А ты так не сможешь.
- Смогу, - отстаивая своё достоинство, запротестовал Стёпка.
- А вот и не сможешь! Вот попробуй-ка, только тоже откуси от него.
Стёпка откусил от яблока и, целясь в первое яблоко, брошенное Светой, с силой бросил его, но оно отскочило от спинки дивана, упало на пол.
- Не попал! Не попал! – запрыгала по полу Света. – А сейчас снова попаду.
И они по очереди, откусывая  яблоки, стали бросать их на диван, целясь в первое яблоко. Когда яблоки, которые были на тарелке, оказались на диване и на полу, Стёпка предложил Свете посмотреть телевизор.
- Там сейчас подводную одиссею Кусто показывают. Знаешь, как это интересно. Они там под водой плавают.
- Давай, - согласилась Света и включила телевизор, где действительно показывали команду Кусто, которая вела подводные съёмки обитателей океана. Свете быстро наскучило смотреть, как кто-то плавает под водой, и она предложила Стёпке:
- А, давай, кто дольше под водой не дыша продержится.
- Это как же? Мы в телек залезем что ли? Там стекло, - засомневался Стёпка в осуществлении Светиной затеи, но для неё ничего невозможного не было.
- Зачем же в телек лезть? Мы сейчас тазики с водой принесём и будем в них нырять. Ты нырнёшь, я буду считать. Я нырну, ты считаешь, или каждый сам за себя в уме считать будет.
Она отправилась в ванную, включила холодную воду и позвала Стёпку:
- Иди, помогай.
Через несколько минут два тазика, наполненные доверху водой, стояли на ковре посреди зала.
- Давай, ныряй первый!
- Нет, ты первая ныряй, - стали они спорить, но, наконец, Света уступила и согласилась нырять первой. Придерживая волосы правой рукой, она нырнула лицом в тазик, оттуда избыток воды разлился по ковру. Стёпка начал медленно считать:
- Один, два, три…
Света подняла голову и запротестовала:
- Считай быстрее, - и снова, разливая воду по ковру, нырнула лицом в тазик.
Стёпка невозмутимо ответил:
- Как могу, так и считаю, и продолжал отсчитывать, - четыре, пять…
Когда счёт закончился на двадцати семи, Света отдёрнула голову от тазика и задыхаясь, простонала:
- Нет, не могу больше. Теперь давай ты.
Стёпка тоже нырнул головой в свой тазик, но тут позвонил телефон, Света взяла трубку, и послышался её голос:
- Он у нас, мы играем.
- Дай ему трубку, - попросил её голос Степкиной мамы. Стёпка подошёл к телефону.
- Ты куда пропал и почему ушёл без разрешения? Я тебя ищу и не могу никак найти, а ну, давай быстрей домой! – потребовала от него мама.
- Я не могу придти домой. Меня Светина мама попросила быть сторожем и посидеть со Светой, а сама ушла.
- Тогда, как её мама придёт, сразу же иди домой и не задерживайся. Я уже думала, ты пропал куда. Понял? – приказала ему мама.
- Понял, - ответил Стёпка и положил трубку.
А Свете уже надоела подводная одиссея, и она придумала новые соревнования.
- Давай, кто дальше со стола прыгнет, - предложила она.
- Давай,- согласился Стёпка.
Они стали прыгать со стола в длину. Стёпка оказался проворней и чуть не допрыгнул до дивана, но Свете не хотелось ему уступать, и она усложнила задание. Теперь стали прыгать кто дальше и выше, чтоб рукой коснуться до люстры, висевшей у самого потолка. Но все их попытки, коснуться рукой люстры, оказались напрасными. Тогда они пододвинули стол чуть ближе к люстре, но и тут Стёпка оказался проворнее. В одном из прыжков он так напрягся и с такой силой оттолкнулся ногами от стола, что рука его в какое-то мгновение ухватилась за ближней плафон люстры. Он на доли секунды завис на нём в воздухе, но тот оторвался от подвески, упал на пол и почему-то разбился не на две половины, а на мелкие части.
Света, в честь достигнутого рекорда, восхищённо взвизгнула и захлопала в ладошки, глядя на осколки плафона. А Стёпка, приземлившись на ковёр, в испуге от случившегося, застыл на месте.
- Это мы всё уберём в ведро, чтоб мама не заметила. А как ты его ловко зацепил! – всё ещё восхищаясь Степкиным достижением, похвалила его Света и принесла в зал ведро для мусора, и они со Стёпкой стали аккуратно укладывать в него осколки от плафона. Тут Света взвизгнула, и у неё на указательном пальчике появилась кровь.
- Неси скорее аптечку, - приказала она Стёпке.
- А где я её возьму?!
- Где? Где? В стенке в баре. Из холодильника йод давай. Там на полочке стоит. Да быстрей, а не то у меня вся кровь выйдет, и я умру.
- Подожди умирать, - стал просить её Стёпка, - я йод ещё никак не найду.
Наконец-то Стёпка опустился на пол перед ней на колени с флакончиком йода и с домашней аптечкой в руках. Они смочили ранку йодом и стали бинтом, подкладывая вату, обматывать палец, который стал круглым, напоминая яблоко.
Во входной двери квартиры послышались звуки ключа, вставляемого в замочную скважину. Стёпка поспешил в коридор. Открылась дверь, и в её проёме показалась Светина мама.
- Тётя Ирина, я пойду домой, а то мне мама звонила и велела, как вы придёте, быстро идти домой. А в следующий раз, когда ещё надо побыть сторожем, вы мне тогда скажете, - с чувством исполненного долга оповестил её Стёпка и вышел на лестничную площадку. В ответ услышал слова благодарности тёти Ирины:
- Спасибо, Стёпа. Хороший ты мальчик и умница.
- Ну, вы тогда ещё позовёте, - сбегая по лестнице, отозвался он.
Светина мама вошла в зал. От увиденного она открыла рот и долго не могла его закрыть.

_____________________________________

Фото - http://www.krokha.ru/rebenok-do-goda/vospitanie/pol-rebenka-osobennosti-rzvitiya-i-osobennosti-vospitaniya

Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #6 : 09/08/12 , 14:37:54 »


В  Н  У  К

Со склона, мимо дачи, прячась в разросшейся траве, стекает ручей. Около калитки для него проложена труба. Когда он, журча и радуясь свободе, вырывается из неё, то попадает в бочку, врытую на его пути для сбора воды. Ручей, прыгая с уступчика в бочку, сердится, вспениваясь пузырями.
- Дедушка! – слышится голос внука Руслана. – здесь, в бочке, почему-то только одна лягушка. Ей одной, наверное, скучно?
- Вечером к ней придут подружки, - отзывается с участка дед.
Руслан внимательно следит за поведением лягушки. Это интересно, но некогда – ведь он приехал сюда работать.

Живёт он без отца. Мать работает. Приехал он на дачу с дедом-инвалидом, который ходит на костылях. Приспособившись, тот при помощи специальной лавочки старается справиться с дачной работой. Бабушка тоже здесь. Охая, медленно продвигается между кустарником и яблонями на больных ногах. У грядки с викторией Руслан восхищённо воскликнул:
- Баба, смотри! Сколько здесь красных ягод! Наверное, больше ведра!
- Не кричи! – предупреждает его бабушка, боясь, что дачные воры услышат их разговор, и следующий обор ягод достанется им. – Ты лучше бери блюдо и помогай собирать. Руслан знает и без бабушкиного приглашения, чем ему заниматься. Он обходит грядки рядок за рядком, блюдо быстро наполняется спелыми ягодами, а затем Руслан ссыпает их в ведро.

Руслану очень бы хотелось, как двоюродным братьям уехать в деревню. Те давно уже в Зубовой Поляне ловят рыбу и купаются в Парце, ходят в сосновый бор по ягоды, а у него нет такой бабушки, которая на всё лето взяла бы его к себе в деревню. И всё-таки недельку он гостил в деревне Голубцовка у двоюродной бабушки Лизы. Там он познакомился с Сашком. У него тоже нет отца. Сашок старше, умеет ловить рыбу. Он учил Руслана: «Когда поплавок заиграет – вытаскивать удочку ещё рано, а вот когда поплавок пойдёт ко дну, нужно подсекать – обязательно вытащишь карасика или тритона». Руслан сам пробовал ловить и даже четырёх засоленных карасика привёз домой, как подарок из деревни. Зря бабушка отказалась попробовать – они оказались такими вкусными!

Ближе к осени, когда пойдут грибы, бабушка Лиза обещала вновь его взять в деревню, сходить вместе в лес. Наверно помнит, как в прошлом году он искусно отыскивал спрятавшиеся от него подберёзовики, а подосиновики, и искать не надо – они сами высовывают из листвы свои оранжевые шляпки. Бери и клади их в ведёрко.
Однажды в лесу Руслан чуть не провалился в нору, вырытую барсуком. О барсуке ему рассказал дедушка Юра. Они спрятались в кустах и хотели увидеть его, но хозяин норы так и не показался. В этом году Руслан вновь отыщет эту нору. Возможно, посчастливится встретиться с барсуком. Вот было здорово!

Ну, а пока он помогает деду на даче, ездит с ним в Большую Елховку, где дед с мамой насадили помидоры, огурцы, капусту. Руслан изо рва, где скапливается вода, таскает её для деда в ведёрке. А тот, передвигаясь при помощи лавочки, из лейки поливает огурцы. Или дед наливает из шланга воду в ведро, а Руслан поливает капусту и помидоры.
Небо закурчавилось облаками, вот уже несколько капель дождя упало на листву виктории, но спелая ягода была уже в вёдрах. Руслан, захватив сразу два ведра, поспешил с ними к машине. 
- Куда ты? Надорвёшься, - ворчит на него бабушка.
А Руслан побежал за другими вещами. До сильного дождя нужно успеть выехать на асфальтированную дорогу.
Уже в машине, под музыку дождя, барабанящего по крыше, он c аппетитом ел собранную им и вымытую дедом викторию и думал: «Хороший  сегодня выдался денёк!»

____________________________________________________

Фото - Михаил Сазонов
http://fotki.yandex.ru/users/misazonov/view/459868/?page=0




Г О Р Ш О К

Дед Фёдор понял, что повлиять на поведение внука, трёхлетнего Костьку, сможет только он, так как педагогические способности его дочери Анастасии оказались некачественными, а в некоторых моментах, когда веским аргументом становился ремень, даже вредными, с непредсказуемыми последствиями на психику ребёнка.
Проблема заключалась в том, что его внук Костька, несмотря на все меры воздействия со стороны Анастасии, никак не хотел признавать купленный для него горшок, как наиболее удобное место для оправления естественных надобностей, учитывая ещё и то, что резной стульчик под этот горшок был сработан самим дедом Фёдором.
Костька, когда по расчётам Анастасии должен наступать критический момент, со спущенными колготками спокойно усаживался на резной стульчик с вырезанным отверстием, под который устанавливался горшок, и также спокойно продолжал заниматься с увлёкшей его игрушкой. Десять, двадцать, тридцать минут и ждал, когда внимание взрослых будет от него отвлечено. Тогда он вставал со стульчика, натягивал на себя колготки и направлялся в излюбленное для него место, в угол между письменным столом и балконной дверью, и было достаточно тридцати секунд, чтобы разрешить критический момент. После чего его колготки сзади обвисали мошной, и из угла он выходил в растопырку. Он сделал своё дело. Слова и угрозы матери его не тревожили, несмотря на то, что иногда материнская ладонь отпускала ему жгучей шлепок по мокрому, замытому месту.
- Подхода у тебя нет к ребёнку, и педагогики не хватает, - высказывал своё суждение дед Фёдор. – Сам им займусь, через три дня результат будет налицо.
Первый день дед Фёдор продержал Костьку на стульчике со спущенными колготками около двух часов, но когда сам отлучился в туалет, Костька в это время навестил свой излюбленный угол, и деду самому пришлось замывать внука.
Второй день дед внимательно следил за поведением внука, и когда тот направился в свой угол, он усадил его на стульчик, уговаривая:
- Конфетку куплю, хош – шоколадку?
- Шоколадку мне мама обещала.
- А чего ж ты хочешь? Вот в горшок будешь оправляться, что попросишь, то и куплю, - пообещал дед.
- А машину сможешь купить?
- Куплю и машину.
- Тогда ладно, - обнадёжил он деда.
И, действительно, внук исполнил обещанное. Дед, обрадованный успехом и своими педагогическими способностями, повёл внука в магазин игрушек, где желания внука, приобрести машину, изменились, и он попросил деда вместо нее, купить понравившийся ему танк.
Возвратившись из магазина, дед, удовлетворенный самим собою, уселся на диван с газетой и углубился в политику, но тут к нему подошёл Костька:
- Дед, пойдём.
- Куда?
- В магазин.
- Зачем?
- За машиной.
- Я ж тебе за неё танк купил.
- Это за тот раз, а за этот раз мне нужна машина.
Дед посмотрел в горшок. Внук второй раз за день успел его использовать по назначению.
Маленьких, а тем более внука обманывать нельзя. Дед Фёдор вновь собрался идти с Костькой в магазин игрушек, но перед этим предупредил его:
- А теперь ты, друг ситный, можешь снова спокойно навещать свой угол.
Но внук уже на себе ощутил удобства горшка.

______________________________________

Фото - http://forum.krasmama.ru/viewtopic.php?p=11161830&sid=48576df9204e16612496a8e723bc55c0


Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #7 : 13/08/12 , 13:21:20 »


Своему внуку - Руслану

Н О В Ы Й  Г О Д


 I
Проснувшись рано утром, и ещё не одевшись, Стёпка сразу поспешил на кухню, где над холодильником висел передвижной календарь. Не в том смысле, что он смог сам передвигаться, а в том, что он был не обычный отрывной календарь, от которого ежедневно отрывался один листок, а под конец года он совсем исчезал и остатки его либо выбрасывали в мусорное ведро, либо на счастье сжигали на Новогоднем костре. Этот с наступлением Нового года оставался висеть на прежнем месте. Только в нём при помощи встроенных внизу зубчатых колёсиков перемещались в небольшом окошечке названия двенадцати годовых месяцев, затем в середине, в больших оконцах, с крупными цифрами, перемещалось число месяца, а по другую сторону цифр, тоже в маленьком оконце, перемещались названия семи дней недели. А над этими оконцами изображён красивый пейзаж Кавказских гор, который вот уже несколько лет, как помнит Стёпка, и был одним из украшений их кухни.
Заведовала этим календарём Стёпкина бабушка, и ни кому из членов семьи не позволяла колдовать над ним. Стёпка завидовал бабушке, что она так свободно могла установить любой месяц года и любое число, поколдовав над календарём. В одно время, когда он был совсем маленьким и не ходил в школу, как в настоящее время, он тоже решил самостоятельно поколдовать над этим календарём. Он пододвинул кухонный табурет поближе к холодильнику, взобрался на него и своей рукой потянулся к календарю. В это время на кухню вошла бабушка, и разыгралась буря:
- Ах, ты, негодник! Никакого покоя от тебя нет. Никак нельзя оставлять одного, так и знай, чего-нибудь натворит. До календаря решил добраться и его сломать хочет. Игрушки все свои переломал, а сейчас ему календарь понадобился. А ну, слезай с табуретки! Не хватало ещё заодно и холодильник сломать, семью оставить без продуктов.
Стёпка понимал, что бабушка на него наговорила напраслину. Ничего он не хотел ломать, и игрушки у него почти все целы и аккуратно разложены в специальном для них ящике, не считая двух маленьких заводных машин и стреляющего специальными пулями, автомата. Машины сломались сами по себе, не выдержав гоночных испытаний. В автогонках и не такие машины ломаются, когда по телевизору показывают авторалли. Автомат сломал не он, а его двоюродный брат Антон, который старше его и выше ростом, но до сих пор не научился правильно заряжать автомат: загнал сразу две пули и, перезаряжая его, сломал. А бабушка до сих пор ругает его, Стёпку. И на этот раз ничего он не хотел ломать, тем более холодильник. Он хотел лишь, как она, научиться крутить колёсики, чтобы самому научиться отсчитывать время. Но бабушка воспротивилась этому, и от поднятого шума, он вновь поставил табурет на место и пришлось смываться с кухни, чтобы бабушка прекратила на него кричать. Но желание, самому научиться управлять временем, не оставило его. За помощью, когда бабушка ушла в магазин, он обратился к деду.
Дед аккуратно снял со стены календарь и научил Стёпку, как необходимо работать колёсиками, чтобы двигать время вперёд, но предупредил, что нужно передвигать колёсики с учётом необходимого времени – один раз в сутки, и если нарушишь правило, то Новый год может придти раньше, или совсем обидеться и опоздать.
- А бабушка мне разрешит управлять? Ты, дед, уговори её, пусть она на меня не ругается, - стал просить деда Стёпка.
- Ладно, - согласился дед, - только ты не сильно балуйся, и слушайся её. А завтра утром вместе с тобой будем учиться управлять временем.
На следующее утро, когда бабушка ещё лежала в постели, Стёпка под наблюдением деда стал колдовать над календарём. Неожиданно появилась бабушка, но на этот раз она не ругала Стёпку, а стала выговаривать деду:
- Позволяй, позволяй, что ему захочется, а завтра он тебе на шею сядет.
Со временем бабушка смирилась с тем, что над календарём стал колдовать Стёпка, но устроила соревнование, кто успеет первым перевести цифры числа и название дня на календаре. Если это удавалось первой сделать бабушке, то на неё уже сердился Стёпка. Он топал ногами, выговаривая ей:
- Ну, зачем ты, бабка, опять это сделала? Я сам хочу следить за своим временем и переводить его.
 Но бабушка не поддавалась внуку и вступала с ним в спор:
- Это твоё время? А где бабушкино время? Командиры мне здесь нашлись. Командуйте где хотите, а здесь я командовать над собой не позволю. Спать не надо долго, везде хочешь успеть.
Стёпка недовольный покинул кухню, ворчал на бабушку:
- Ну и бабка, везде успеет. Только ей одной нужно переводить время, а мне совсем не даёт.
Мама, не вступая в разговор с бабушкой, зная, что та ни за что не пойдёт на уступки из-за своего характера, видя в том своё унижение, уговаривала Стёпку:
- Не сердись, сынок, на бабушку. Всё равно мы завтра раньше её проснёмся, и ты сам переведёшь календарь.
И Стёпка, веря в это, успокоившись, начинал собираться в школу.
Вот и в это утро, проснувшись, Стёпка сразу поспешил на кухню, чтобы перевести календарь. Он с нетерпением ждал наступления самого лучшего праздника в году – Нового года, не считая своего дня рождения, когда ему тоже дарили много подарков: мама, крестная, бабушка с дедом, а также гости, приглашённые на день рождение. Но эти подарки дарили живые люди, и которые жили с ним рядом, а на Новый год подарки особенные, потому что их приносит сам Дедушка Мороз и кладёт их под Новогоднюю ёлку, когда все спят. А заходит он в дом, как рассказывал ему дедушка, с огромным мешком через маленькую форточку, которая проделана в окне его спальни.
Он уже в конце ноября стал отсчитывать оставшееся время до Нового года и спрашивал деда:
- Дед, а дед, а тридцать семь дней это долго или нет?
- Ну, как тебе сказать, - филосовствовал дед, - долго это или нет? Это может быть и долго и не долго. Тридцать семь дней, есть тридцать семь дней. Это, смотря с чем сравнивать. Не торопи, сынок, время. Оно, когда нужно само придёт.
Хорошо деду рассуждать, что время само придёт. Ему не надо автомат, который так звучно стреляет, и которому мог бы позавидовать Петя – петушок, его давний обидчик по двору.
Стёпка подошёл к календарю, и, к его досаде, бабка уже успела его перевести. Стёпка огорчился и затопал ногами:
- Ну, бабка, всегда ты лезешь не в своё дело. Ну, кто тебя просил его переводить? Теперь вот с тобой никогда не дождёшься Нового года, и могу забыть, сколько осталось до него дней.
- Ты ж учишься, возьми и посчитай, - посоветовала ему бабушка.
- Учишься, - передразнил Стёпка бабушку, - ты, что не знаешь, что мы только ещё до десяти примеры решаем?
Но бабушка не вникала в учебные дела внука и своими обязанностями считала лишь во время приготовить Стёпке еду и чтобы её накормить его.
Учебным процессом с ним занимались дед и мама.
- Я вообще ничего не знаю, - обиделась бабка на Стёпку, - вон иди к деду и разбирайся с ним.
Стёпке ничего не оставалось делать, как последовать бабушкиному совету и идти к деду вновь подсчитывать, сколько дней осталось до Нового года. Он взглянул на календарь, где посередине гордо красовалась выведенная бабушкой цифра семь, и значился декабрь месяц. С дедом они подсчитали, что до наступления Нового года  осталось двадцать четыре дня.
- Дедушка, а когда мы будем ёлку наряжать, двадцать девятого или тридцать первого?
- Ой, Стёпка, когда захочешь, - ответил дед. – Ёлку можно наряжать и двадцать пятого, можно и раньше, но ведь Новый год-то приходит в ночь с тридцать первого декабря на первое января.
- А когда Дед Мороз под ёлку подарки кладёт?
- Вот в это время он их и кладёт, но в то же время, когда его никто не видит.
- Эх, вот если б он мог пораньше приходить! – размечтался Стёпка, но его снова огорчил дед:
- Нет, Стёпка, такое не бывает.

II
Из своей спальни Стёпку позвала мама:
- Иди скорей! Собираться в школу надо, а то тебя тётя Света ждать не будет.
Стёпка уже взрослый. Об этом ему сказала соседка Лидия Петровна, которая часто приглашает его погулять с ней. Он ходил с ней на Советскую площадь смотреть на фонтаны, а ещё на железную дорогу, где Стёпка любил смотреть на проходившие мимо поезда и слушать стук их колёс о чугунные рельсы. Это было загадочно и таинственно. Когда она увидела последний раз, то встретила словами:
- Стёпка, неужели это ты? Посмотри, какой ты стал взрослый! Тебя просто не узнать.
Узнать-то она его узнала, а то, что он стал взрослым, он знал и без неё, но всё равно её слова ещё больше укрепили в нём веру, что он стал взрослым, потому что он уже не ходит в садик, а учится в школе, в первом классе. Только вот чтобы дойти до школы нужно переходить Коммунистическую улицу, по которой то и дело мчат потоком автомашины и автобусы с трайлебусами, а  светофора нет, и мама не позволяет одному идти в школу. Боится, что он может попасть под транспорт, и не верит ему, что он уже стал взрослым.
- Ты знаешь, мам, как я могу быстро бегать, ещё быстрее, чем машины, - убеждал он её, и, стремительно разбежавшись, из спальни через зал проносился на кухню и обратно. – Вот как! Все машины смогу обогнать.
- Вот поэтому я и не могу тебя одного отпускать, потому что ты хочешь обогнать все машины, и не заметишь, как под машиной окажешься. Уж лучше с тётей Светой и Ириной будешь ходить в школу. Так безопасней и мне спокойней.
Тётя Света – это Иринина мама, которые живут в том же доме, в котором живёт Стёпка, но на два этажа повыше, чем он. Ирина тоже ходит в первый класс и в ту же школу, но только в первый класс «Д», а Стёпка в первый класс «Г». А так в школу им идти по одной дороге, но у Стёпки мама работает и не может его провожать в школу, так как в это время ей надо быть на работе, а Иринина мама в это время свободная, и она обоих их провожает в школу. Но Стёпка всё равно когда-нибудь освободится от женской опеки, будет в школу ходить самостоятельно. Но раз мама не разрешает, то он будет её слушаться, а не то она может и ремнём наказать. Но это не главное. Главное, чтоб мама не обижалась на него, а то жалко её Стёпке. Когда она сердится, то становится совсем беззащитной. Только зря кричит, и ему хочется её пожалеть, а она старается его больно ударить ремнём, а это неприятная вещь.
Портфель к школе Стёпка готовит сам, сразу, как только подготовит по всем предметам домашнее задание. А выполняет он их с дедом. Первое задание Стёпка выполняет по письму, затем принимается за математику, а заканчивает заданием по чтению. Затем все тетради пересчитываются и укладываются в полиэтиленовую папочку. Дед ворчит:
- Чего ты их перекладываешь? Сложил раз и хватит.
- Не мешай мне, - сердится Стёпка, что его сбили с установленного ритма подготовки портфеля к следующему дню занятий, – Вот опять надо начинать.
Он снова вытряхивает все тетради и начинает их проверять:
- Это по математике, эта по музыке, эта по чтению, эта по письму…
Дед, чтоб не сбивать его с ритма, оставляет внука одного. А Стёпка, сложив всё в портфель, затем вновь мысленно перебирает, а не забыл ли что положить и, убедившись, что в портфель всё уложено, устанавливает его у шифоньера до утра.
Повесив тяжёлый портфель с книгами за плечи, Стёпка с мамой спускаются в подъезд, где они должны встретиться с тётей Светой и Ириной. На улице холодно, и мороз начинает хватать за пальцы. Мама достаёт из портфеля тёплые рукавички и помогает Стёпке надеть их на руки.
Открывается дверь у подъезда, и из него выходит Николай Петрович, который здавствуется с ними и интересуется у Стёпки:
- Ну, как, Степан учишься?
- Хорошо, - отвечает Стёпка.
- А двойки есть? – снова спрашивает Николай Петрович.
- Двоек нет, - отвечает Стёпка, - у меня одни пятёрки, да ещё немного четвёрок.
- Это плохо, - шутит Николай Петрович. – Без двоек никак нельзя. Какой же это ученик, если у него не будет двоек?
Но Стёпка настроен серьёзно:
- Сам учись на двойки, если хочешь.
- Это почему так грубо отвечаешь? – начинает ругать его мама. Николай Петрович шутит с тобой, а ты шуток не понимаешь.
- А я не хочу таких шуток, - защищается Стёпка.
- Молодец! – хвалит его Николай Петрович, - в совремённом духе воспитывается, идёт в ногу с эпохой.
В это время снова открывается дверь подъезда, и появляются тётя Света с Ириной.
- Пошли на перегонки, - предлагает Стёпка Ирине, и они стали догонять друг друга.
- Упадёшь, - предупреждает его мама, - и весь перемажешься.
Но Стёпка не слышит, а делится последними новостями с Ириной:
- А клева вчера Пьер Ришар по телеку с другом Жераром трюки выделывали, - и он начинает их имитировать перед Ириной, а та начинает увлечённо над ним смеяться.
- Ну, мы пошли, - говорит тётя Света, расставаясь со Стёпкиной мамой, направляясь в школу.

III

В школе о Новом годе Стёпке думать некогда. Ирина Викторовна так ведёт уроки, что отвлекаться нельзя, тогда можно что-то пропустить и можно забыть задание на дом. В начале учебного года домашнее задание Ирина Викторовна объясняла родителям, которые приходили за учениками в школу, а потом стала требовать, чтобы задания ученики запоминали сами, а это очень трудно, но потом к этому привыкли.
Стёпка не обманывал Николая Петровича, когда сказал, что он учится на пятёрки и четвёрки. Ещё в ту зиму, когда он ходил в садик, дедушка с ним начал заниматься наукой и научил его счёту, решать примеры до десяти, писать некоторые буквы  и читать по слогам. А когда он стал ходить в школу, то он не учился цифры и буквы, а больше стал оттачивать свою каллиграфию, то есть учился писать красивые цифры и буквы. Ирина Викторовна в его тетрадях писала: «молодец», «хорошо» или «отлично». За успешно выполненное задание в «конверт радости» выдавала какой-нибудь приз. А когда стала выставлять оценки, то в тетрадях его выставлялись Ириной Викторовной больше пятёрок, а иногда четвёрки. Но однажды он очень огорчился, когда в тетради по математике он увидел две оценки: пятёрка стояла в правой стороне, а в левой стороне стояла двойка. Но мама дома объяснила, что это Ирина Викторовна написала двойку как образец, которую надо писать целую строчку, чтоб научиться лучше писать. Стёпка стал аккуратно выводить головки у двоек и так тщательно выводить её все изгибы, что все двойки походили на кораблики, плавающие по волнам, и они очень понравились самому Стёпке, но он не хотел, чтобы эти двойки появлялись в его тетрадях, как оценки.
В этот день класс стал готовиться к проведению праздника Дня Букваря, который наметили проводить девятнадцатого декабря. Стёпка должен быть «мягким знаком», а ещё буквой «Я», а ещё Ирина Викторовна напомнила Стёпке о Новом годе. Она велела напомнить родителям, которые должны принести по тридцать пять рублей на подарки к Новому году.
При упоминании о Новом годе в нём снова разыгралось воображение, и он стал думать о подарках, которые нужно попросить у дедушки Мороза.
В школу за Стёпкой в этот день пришёл дедушка. Стёпка сбежал с третьего этажа, успел несколько раз перетолкнуться с Вовкой Шабановым. На первом этаже они перегородили дорогу Светки из их класса, которая толкнула их, и они разбежались в разные стороны. Светка в их сторону показала язык, и они, показывая на неё пальцем, громко рассмеялись. Тут он заметил дедушку, направился к нему и стал переобуваться, снимая вторую обувь, укладывая её в специальный пакет. Когда они подошли к Коммунистической улице, Стёпка решил деду показать, как он умеет её переходить:
- Вот, смотри, дедушка. Ты постой на этой стороне, а я буду переходить.
 Он остановил дедушку, остановился сам, продолжая объяснять, как нужно это делать:
- Сначала надо остановиться и посмотреть налево, если нет транспорта, нужно спокойно идти и смотреть вправо, и если там тоже нет транспорта, то можно переходить. Вот, смотри!
И он, пропустив транспорт, перешёл улицу. Дедушка внимательно наблюдал за ним, а года Стёпка самостоятельно перешёл улицу, то и сам перешёл за ним.
- А мама боится, что я не могу улицу переходить. Ты, ведь, скажешь, что я самостоятельно могу переходить? Я ведь уже взрослый?
- Конечно, ты взрослый, - согласился с ним дед, - но всё равно маму надо слушаться, а не то она переживает за тебя и боится, как бы с тобой, что не случилось. И если ты её любишь, то поступай, как она просит, и она тогда тебя ещё больше будет любить.
- А к Новому году подарки купит, - напомнил Стёпка о Новом годе.
- Не только она, но и дедушка Мороз исполнит твоё желание. Он ведь целый год следит за детьми и исполняет желания только тех ребят, которые хорошо ведут себя и слушают своих родителей.
- А я себя хорошо веду? – решил узнать через деда, исполнит ли его желание дедушка Мороз.
- Конечно, хорошо, - подтвердил дед. – Ты же мой первый помощник. Если бы не ты, разве мы сумели справиться с делами на даче и столько всего вырастить на ней?
 Стёпка стал гордиться собой, что дедушка считает его первым помощником. Летом, когда Стёпка перестал ходить в детский сад, то всё время в основном проводил с дедушкой и бабушкой, которые часто выезжали работать на дачу, забирая с собой и Стёпку. Стёпка помогал деду выгонять из гаража его машину «Оку». Когда они ехали на ней, ему хотелось сесть на переднее сиденье, но там место занимала, когда была свободна от работы, его мама, а они с бабушкой усаживались на заднее сиденье. Но и там было удобно рассматривать всё, что встречалось на их пути. На даче он спешил к пустой бочке, врытой в землю, где, как обычно, на дне находились маленькие лягушата, или оказывалась случайно туда попавшая мышь, которых он прутом начинал «пасти». Они прыгали на края бочки, пытаясь выбраться из неё и убежать от своего пастушка.
- Мам, - кричал он,- а почему они меня боятся? Ведь я хочу с ними поиграть.
- Глупый, они ведь не знают, что ты хочешь играть с ними, вот и боятся. Оставь их в покое и иди деду помогай.
- Стёпка, неси серп, - просил дед. – Траву на тропке выкашивать будем.
Стёпка приносил деду серп, и тот начинал срезать им разросшую по тропке траву, а Стёпка носить и складывать её в специальную яму. Затем помогал на грядках выпалывать сорную траву. Он уже различал ту траву, которую надо выдёргивать с корнем. Но любимым его делом было поливка растений водой из шланга. Он старался, как и дед, зажать шланг пальцем так, чтобы вода разбрызгивалась дождём, а из неё по обе стороны струи образовывалась, сверкая всеми цветами, радуга. Засмотревшись на неё, он забывал о поливе, и вода лилась на одно место. Тогда дед отбирал шланг и начинал поливать сам.
- А говоришь я твой помощник, - упрекал он деда,- а сам даже поливать мне не даёшь.
- Да, ведь, Стёпка, воду скоро прекратят подавать, - оправдывался дед, - мне надо много кое-чего полить, а ты воду льёшь в одно место.
- А я тоже как ты умею. Вот посмотришь, давай я поливать буду.
Дед уступал шланг Стёпке, и он начинал из него поливать викторию, но, забывшись, снова разглядывал радугу, и они снова менялись местами.
- Помогай, помогай деду, - говорила ему бабушка, - первая ягодка твоя будет.
Стёпка следил, как с каждым приездом, начинала увеличиваться в размерах виктория и, наконец-то, он увидел, что несколько ягод стали почти красными.
- Посмотри, дед, - обрадовался он, - они уже совсем красными стали!
- Тогда неси банку и будем их рвать, - предложил ему дед.
- Потерпите, они же не созрели, - хотела остановить их бабушка, но дедушка убедил её, что они уже вкусные и их можно сорвать. Стёпка насобирал таких ягод целый стакан. Бабушка их помыла и поставила перед Стёпкой. Он стал с аппетитом есть, но когда осталась половина, догадался, что ягоды попробовать хотят их другие. Тогда он стал их делить. Маме, бабушке и деду досталось по две ягоды, а ещё одна осталась ему.
- Берите ягоды-то, ешьте, - предложил он.
Все стали отказываться, но он настоял, чтоб первую ягоду попробовали все, ведь в следующий раз её будет ещё больше, и тогда каждый может есть столько, сколько захочет, так как на грядках её было много.

IY
Стёпка снял свой портфель с плеч, поставил его около шкафа с одеждой и стал раздеваться.
- Иди, мой руки и садись обедать, - позвала его с кухни бабушка.
- Да отстань! Мне некогда. Мне подсчитать кое-что надо.
- Что значит отстань?! Ну, ходи тогда голодный. Уговаривать я тебя больше не стану, - бабушка обиделась на Стёпку, ушла с кухни отдыхать на диван.
- Иди тогда с дедом уроки делать, - стала посылать его бабушка.
- Я тоже хочу отдыхать, - возразил ей Стёпка, - я и так весь день в школе занимался.
Смирно Степка просидел полминуты. Потом вспомнил, что ему надо отрабатывать приёмы восточного единоборства, стал носиться по комнатам, кувыркаясь по коврам и дорожкам. Он приседал на одно колено, другое выставлял вперёд, выкидывал ладони перед лицом, принимая боевую позу защиты, затем делал замысловатые движения ладонями и выкидывал ноги выше головы, разя ими невидимого врага, перевёртывался несколько раз на полу, а затем исчезал в спальне, и снова появляясь в зале, разил второго врага. А так как врагов было очень много, то всё повторялось несколько раз.
- Ты перестанешь беситься? – ругалась на него бабушка, - а говорил, что отдыхать будешь. Никакого покоя от тебя нет. Сгинь куда-нибудь с моих глаз.
- Я тебя, бабушка, защищаю, - объяснял ей Стёпка своё поведение.
- Не надо мне твоей защиты. Покой мне надо, а ты бесишься.
- Да не бешусь я, а играю. Надо же мне где-нибудь играть?
Стёпка садился рядом с бабушкой, та отталкивала его от себя и говорила, что он надоел ей, но он обнимал её за шею и начинал целовать, та смеялась и усаживала его рядом с собой, приговаривая:
- Ведь можешь быть спокойным и сидеть смирно, а ведь не хочешь. Вот и бесишься, и бесишься. Соседям, наверное, всем надоел.
Покоя его хватило на полторы – две минуты. Затем он снова приступал к изучению восточных единоборств, и диалог с бабушкой повторялся вновь. Надоев слушать их разговоры, дедушка уводил Стёпку учить уроки.
Праздник День букваря для Стёпки прошёл на отлично. Стёпка на этом празднике рассказал ещё дополнительно выученное с мамой стихотворение Агнии Барто «Очки». Ирине Викторовне стихи понравились, но больше ей понравилось, как их читал Стёпка, громко и выразительно, а интонация его голоса была умилительна, которая заставляла его всех слушать. Все присутствующие родители хлопали ему.
Когда пришли домой, Стёпка с мамой взяли томик стихов С. Есенина и решили из него на Новый год выучить стихотворение «Поёт зима – аукает, Лохматый лес баюкает…». Стёпке в этом стихотворении понравились воробушки, на которых он походил сам, читая стихотворение. Выучив стихотворение, Стёпка предложил маме:
- Давай, мама, снимем игрушки. Я хочу посмотреть на них, какие они блестящие, и ёлку посмотрим, целая ли она?
- Конечно, целая. Куда же она может подеваться? Пусть лежит до Нового года, а то бабушка ругаться будет, что сорить будем здесь.
- Пусть ругается, - идя на жертву, проговорил Стёпка и признался маме, - Я очень хочу, чтоб скорей Новый год пришёл, и мне игрушки хочется посмотреть.
- Эх, Стёпка, беда с тобою, - вздохнула мама, - ведь всё равно он раньше времени не придёт. Ну, раз уж большо хочется, давай посмотрим игрушки.
Ёлочные игрушки хранились в большой картонной коробке, в кладовке на верху. Там же в отдельной коробке, лежала раскладная полиэтиленовая, метр с лишнем высотой, ёлка. Мама взяла с кухни табурет и стала доставать игрушки. Как и предполагала она, здесь не обошлось без участия бабушки, которая заметив, что они стали доставать игрушки, начала ворчать:
- Делать что ль вам нечего? Сейчас все игрушки поколете.
Но, слава богу, предсказания её не сбылись. Стёпка, посмотрев на игрушки и убедившись, что ёлка цела, попросил их поставить под диван, чтоб на Новый год снова не доставать их из кладовки.
Теперь уже всё меньше оставалось до Нового года. Стёпка уже не позволял бабушке крутить колёсики на календаре, а делал это сам, а днём иногда, придя из школы, заглядывал в картонный ящик с ёлочными игрушками, любуясь их красотой и блеском, думая о дедушке Морозе.

YI
Новогоднюю ёлку Стёпка с дедом наряжали тридцать первого декабря. Утром дед съездил в погреб за продуктами, а затем, взяв плоскогубцы, велел Стёпке тащить в бабушкину спальню, где было определено место для установки Новогодней ёлки, ёлочные украшения и ёлку. Ёлочка выросла за несколько минут. Ярус за ярусом наращивал её Стёпка, а чтоб она была под потолок, установили её на табурет, привязав белой лентой. Затем табурет обложили ватой, и получился ком снега. Первой на ёлочку установили верхушку, а затем Стёпка выбирал разноцветные шары и подавал их деду, а тот укреплял их на ветках. На каждую веточку по игрушке. Развесили бусы, гирлянды с мигающими огнями, разложили хлопьями вату, осыпали дождём. Дед, наряжая ёлочку, напевал песенку « В лесу родилась ёлочка…», Стёпка останавливал его:
- Дед, ты подожди петь-то. Вот нарядим её, придут гости и тогда хороводом надо петь.
- А я, Стёпка, репетируюсь, - отвечал дед.
- А про маленькую ёлочку будем петь?
- Разные будем петь, какие умеем.
- А гости когда придут?
- Это ты у бабушки спроси. Как она стол приготовит, так и гости придут.
Бабушка в это время хлопотала на кухне и готовила угощения к Новогоднему столу.
- Стёпка неси тройник, - попросил дед. – Будем ёлку зажигать.
Стёпка принёс тройник, дед скомандовал:
- Раз, два, три – ёлочка, гори! – и вилку вставил в розетку. Сначала огоньки на ёлке как бы замерли, а затем, на радость Стёпке, начали мигать.
Ну, вот и всё. Будем ждать гостей, а затем и деда Мороза.
Когда вечером гости встали из-за праздничного стола, то Стёпка пригласил их всех в бабушкину спальню, к Новогодней ёлке вести хоровод. Все с радостью отозвались на его приглашение, но он их остановил у двери. В спальне было темно.
- Подождите здесь, - командовал он и прошёл в спальню, - а теперь говорите все: раз, два, три – ёлочка, гори!
Гости хором проговорили слова, и ёлочка, мигая, загорелась разноцветными огнями.
- А теперь проходите все, беритесь за руки и будем петь песню: В лесу родилась ёлочка…
Все ухватились за руки, образуя кольцо вокруг ёлки, и запели песню.
Стёпке не терпелось рассказать стихотворение, которое приготовил для деда Мороза на Новогоднюю ёлки в школе, но так и не смог там его рассказать и несколько дней носил его в себе. Он объявил:
- А сейчас вам Стёпка расскажет стихотворение. Тише!
 Гости притихли. Послышался звонкий голос Стёпки:
- Сергей Александрович Есенин, - сделал паузу, а затем начал декламировать:

Поёт зима – аукает,
Мохнатый лес баюкает
Стозвоном сосняка…

Окончание стихотворения гости встретили аплодисментами. Стёпке хотелось декламировать стихи ещё и ещё. Он их читал, а гости каждое стихотворение сопровождали аплодисментами. Затем вновь водили хоровод и пели песни.
Когда гости стали расходиться, Стёпка вспомнил про подарки, которые он приготовил для мамы, бабушки и деда. Он их положил под ёлку.
Ложась спать, Стёпка попросил в его спальни не занавешивать окно  ночными шторами, а дедушку  приоткрыть форточку. Он боялся, что дед Мороз, подойдя к его окну, не сможет сам открыть форточку и пройдёт мимо его квартиры. Он положил свою подушку ни как обычно на кровати к окну, а наоборот, чтобы он мог видеть форточку, в которую должен пройти дед Мороз. Стёпка не боялся его появления, потому что дед Мороз очень добрый и приносит для детей подарки. Стёпка хотел видеть, когда придёт дед Мороз, поэтому лёг с открытыми глазами и смотрел, не моргая на форточку.
Когда Стёпка проснулся, было уже утро. В комнате светло. Он не понял, как же он мог заснуть, ежели он лежал и не хотел спать. Ночью он не видел деда Мороза. Наверное, он прошёл мимо. Он испугался этому, вскочил с койки и направился в бабушкину спальню, где стояла Новогодняя ёлка. Огоньки на ней не светились, но в глаза ему сразу бросились новый автомат и жёлтый автомобиль – такси, лежавшие под ёлкой, такие же, какие он видел на базаре в торговой палатке, и которые он просил купить маму, но та отказалась и говорила, что у неё нет денег. Тогда он обиделся на маму и всю дорогу сердился на неё. И вот они здесь! Под ёлкой! А рядом с ними большой пакет со сладостями.
 Так значит, здесь был дед Мороз! Так как кроме него никто не мог купить ему такие дорогие подарки, которые он желал, только его приход Стёпка проспал. А коль дед Мороз принёс ему все подарки, которые он желал, то значит, в прошедшем году он был хорошим мальчиком. Таким он будет и в этом году. Только сожалел Стёпка, что непростительно заснул и не увидел, как дед Мороз с огромным мешком пролез через маленькую форточку к ним в дом и разложил для него подарки под Новогоднюю ёлку.
К Стёпке подошла мама и расцеловала его, а дедушка с бабушкой благодарили за подарки.
Как хорошо, когда новогодние желания сбываются!



З Н А К О М С Т В О

- Ты откуда?
- Ниоткуда! А ты откуда?
- А тебе чего?
- Мне ничего. А тебе чего?!
- Раз ничего, давай подерёмся!
- Давай!
Сотрясая воздух, замелькали кулаки. А ноги стремились подняться как можно выше, чтобы дотянуться до головы другого. Драчуны ловко увёртывались от ударов, но всё-таки каждый пропустил их по несколько штук.
- Постой! – вдруг остановился один. – Ты же мне прямо в бок ударил. Это не по правилам?!
- А ты почему меня  в зад пнул? Это по правилам?!
- Так это ж нечаянно. Я хотел по голове.
- Ты что? Голову с задом перепутал? Где у тебя глаза-то? Вот и я нечаянно.
- А как тебя зовут?
- Димка. А тебя?
- Петька. А в основном все Петухом называют. Ты тоже можешь так называть.
- А ты всё-таки клёвый парень.
- И ты здорово дерёшься.
- А ты где живёшь.
- Вон, здесь же. Только ты в панельном доме, в квартире живёшь, а у нас свой, деревянный дом.
- А отец у тебя есть?
- Нет. Мне и с мамой хорошо!
- И у меня мамка хорошая. А отца я уже три года не видел. Давай дружить!
- Давай.
- А из чего мы подрались?
- Не знаю.
Разговор иссяк. Они молча постояли, а затем Петух предложил:
- А давай ещё раз подерёмся.
- Давай! – согласился Димка.
И в воздухе, закрепляя дружбу, снова замелькали их кулаки и ноги.

_________________________________________________________


Рисунок - "Драчуны" Frances Tipton Hunter.
http://fotki.yandex.ru/users/komrad-logoped/view/262360/?page=11

Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #8 : 15/08/12 , 15:11:16 »


КАК БЫЛИНКА В ПОЛЕ

( быль )

Девочка Таня живёт в деревне Голубцовка Ромодановского района. Хотя прежнего села нет. Это когда-то был здесь колхоз, сюда даже пытались провести асфальтированную дорогу. Сейчас осталось лишь несколько дворов, да на лето из города приезжают некоторые бывшие жители.
Танина мама ушла в мир иной, оставив сиротами её и младшего братика Санька. Отец, пьяница и дебошир, тоже живёт в селе. Только Таня с Саньком живут у бабушки, его матери. Она тоже любит выпить, но хоть не дебоширит и не гонит на улицу, как отец. Тот, напившись или с похмелья, заявляется в их дом, и тогда Таня, прячась от отца, даже зимой ночует в заброшенных нетопленных банях. Единственная радость для Тани – приезд в село на дачный сезон бабы Лизы. Она - не родная бабушка, но у неё можно жить всё лето, не боясь отца, и регулярно завтракать, обедать и ужинать. А вот у настоящей бабушки денег даже на хлеб не бывает, потому что и свою, и пенсию внучат они с отцом тратят на самогон.
Однажды баба Лиза дала Тане денег и попросила купить хлеба. Хлеб в Голубцовке не выпекают и в магазине не продают. Жителям приходится встречать на шоссе машину, которая из Ромоданово в Курмачкасы везёт хлеб. Купить на руки можно лишь одну буханку. Вот, Таня вместе со всеми и отправилась на шоссе. У хлебовозке оказался отец и, увидев в руках дочери деньги, отобрал и решил купить хлеб себе. Но продавец, увидев это, хлеб отдала не ему, а девочке. Тане пришлось бежать изо всех сил, чтобы не догнал отец. С горькими слезами обо всём она поведала бабе Лизе, та еле-еле успокоила её. Но Таня всё равно тревожилась:
- Ведь я без хлеба не смогла к тебе прийти. Где бы я на него взяла деньги?
Братик Санёк, хоть его и переводят из класса в класс, плохо читает и не может решать задачи. Но любит технику и мечтает купить старенький  «Москвич» у дедушки Юры, мужа бабушки Лизы. Даже начал копить на него деньги. Деньги он зарабатывает сам. В сельхозкооперативе солому после обмолота сжигают прямо на полях, привлекая для этого учеников. Платят пять рублей за выход. Санёк заработал пятнадцать рублей, а копилку с деньгами спрятал от отца и бабушки у бабы Лизы на божнице. А дедушке Юре наказал, чтоб кроме него, никому не продавал машину.
Таня очень боится прихода холодов, когда баба Лиза снова уедет в Саранск. Ей тогда снова придётся ночевать в нетопленной бане.
- Взяли бы меня в какой-нибудь детский дом, где бы я смогла спокойно жить и учиться. Только с Саньком, - мечтает Таня, - но я не знаю, куда обратиться, к кому…
В последний мой приезд в Голубцовку мне хотелось встретиться с Таней, поговорить с ней, но её не оказалось дома. Баба Лиза беспокоилась:
- Вот уже второй день почему-то не появляется. У её бабушки спрашивала, она ничего вразумительного не сказала, а отец её позавчера сильный дебош устроил.
Погостив у бабы Лизы и оставив для Тани некоторые вещи из гардероба моей дочери, мы сели в машину. Хотели, было тронуться в обратную дорогу, но по тропинке среди высокой травы замелькала фигура Тани. Она, запыхавшись, остановилась у машины.
- Вы уже уезжаете? Как жаль, что не успела вовремя.
- Ты где пропадала? – обратилась к ней баба Лиза.- Душа моя изболелась по тебе.
- Тише, баба Лиза! Я не хочу, чтобы отец узнал, где я была, а не то он нас обоих убьет, - и рассказала шепотом, что её брала к себе какая-то знакомая женщина из соседней деревни.
- А тебе вот обновки привезли. Вот проводим гостей – пойдём примерять, - порадовала Таню баба Лиза.
Мы выехали на автотрассу и двинулись в сторону Саранска. Почти от самой речки Атьма и до села Константиновка автотрассу застилала дымовая завеса, и встречные машины, несмотря на светлое время суток, ехали с включёнными фарами. По сторонам дороги жгли оказавшуюся никчёмной солому. От горького дыма першило в горле и слезились глаза. А может, и не от дыма…
_______________________________________________________________

Фото - http://fotki.yandex.ru/users/kulakovanelli/view/537240/?page=4




В О Д О В О З

Двенадцатилетний Алёшка, отощавший за годы войны, выглядел хрупким мальчиком, но после военной разрухи в колхозе, во время страды, на учёте была каждая свободная пара рук, которая что-то могла делать, да и килограмм хлеба, выдаваемый на трудодень за работу, был большим подспорьем для его семьи. Бригадиром полеводческой бригады был он определён в водовозы. До обеда Алёша должен из колодца, расположенного посреди колхозного двора, привезти воды сначала на конный двор, на коровник, до кузни и другие места, где была потребность в воде, а затем на ток, где работали колхозники на обмолоте зерна, доставить общественный обед и холодную питьевую воду. На самом дальнем поле были установлены молотилка и колёсный трактор «Фордзон», приводящий при помощи приводного ремня, молотилку в рабочее состояние. Рожь, повязанная в снопы и установленная в постаушки, под жарким августовским солнцем, дошла до своей кондиции и неосторожное прикосновение к её колоску, осыпало зерно на землю.
Бедуин, бывший колхозный жеребец, выбракованный из привилегированного положения по возрастному признаку, смирно стоял у колодца, ожидая, когда его хозяин Алёшка наполнит бочку холодный водой и ударом кнута вдоль туловища, заставит двигаться в нужном направлении. Он почти не обращал внимания на мошкару, вьющуюся над ним и только укусы овода или слепня в более чувствительном месте заставляли отмахиваться от них хвостом и бить копытом о землю. Широкая кость да высокий рост – это всё, что осталось от его былой красоты.
Здесь же рядом с колодцем, в ложбине, напоминающей небольшой овражек, в крутом его бережке были вырыты углубления, где установлены котлы для приготовления общественного обеда. Около котлов хлопотали повара: старая дородная Матрёна да сочная и румяная молодица – Акулина. Из-под замкнутого за пояс подола её юбки иногда просвечивали изящные ноги, а нежные загорелые руки говорили о нераздарённой ими ласки. Подъехавший на кибитке бригадир Никита Петрович, спрятав затаённую улыбку в прищуренных глазах и уголках тонких губ, засмотревшись на неё, заметил:
- Эх, мужичка бы тебе, Акулина!
- Не отказалась бы, - отозвалась она на предложенную бригадиром шутку. – Да, вот, вишь, как получилось-то. Наших мужичков проклятая война всех к себе забрала, а назад вернуть позабыла.
- А я что, не мужик что ли? – подходя ближе к ней и пытаясь ущипнуть за нежное место, продолжал улыбаться бригадир.
- Вы не мужик, а орёл, - вызывая в нём гордость, похвалила бригадира Акулина. – но у этого орла своя орлица в гнездице.
- Никита Петрович, готово, - прервала их разговор Матрёна. – Кто повезёт сегодня?
- А вон, водовоз, - показал в Алешкину сторону бригадир и прокричал ему, - Алёшка! Кончай черпать воду, отвози её и гони сюда, обед в поле повезёшь.
Алёшка вылил зачерпнутое ведро воды в бочку и отпустил журавель. Ведро взмыло вверх. Он дёрнул Бедуина за вожжи и хлестнул его кнутом. Тот послушно отправился к коровнику.
- Один что ли? – глядя на бригадира, подозрительно отозвалась Матрёна. – Хоть я и не ем мясо, но упрёк будет в мой адрес.
- У меня больше людей нет, - отрезал Никита Петрович.
- А пусть с ним Колька поедет, - предложила Акулина. – Он счас от свинарок за обедом придёт. Хоть озорной и доверять ему тоже нельзя, но вдвоём не посмеют тронуть.
- Ну, с Колькой, так с Колькой, - согласился Никита Петрович на предложенный Акулиной вариант.
Колька, сын свинарки Зинки. Она его всегда приводит на подмогу, когда в колхозе на время уборочной страды готовится общественный обед. К этому принуждала их нужда. Он был с Алёшкой одноклассник. Когда-то они учились вместе, но во втором классе из-за своей тупости он остался на второй год. Парнишкой он был задиристым, но задирался на тех, кто был послабее его. Иногда пытался затеять драку и с Алёшкой, но тот из-за своей застенчивости и  смирного своего характера не ввязывался с ним в драку. Алёша драк не любил, хотя старшие, ради развлечения с охотой подзадоривали на неё. Они с удовольствием наблюдали, как малыши, словно кочета, налетали друг на друга и лупцевались кулаками и ногами, но допускали «битву» только до первой крови, а затем растаскивали дерущихся по сторонам до следующего зрелища.
- Садитесь, я вас накормлю, - пригласила Матрёна Алёшку с Колькой, когда тот пришёл с котелками за обедом для свинарок, - а потом повезёте обед на ток, в поле.
- Я со свинарками пообедаю, у меня там ложка у мамки, - отказался от приглашения Колька.
- Обед я один отвезу, - стал отказываться от напарника Алёшка. Ему не хотелось ехать с Колькой в одной телеге.
- Поедите вдвоём, -  настояла  Матрёна. – В поле едешь, а вдруг кто встретит. Так всю бригаду без обеда оставить можно.
- Слушай, что старшие говорят, - поддержал её Никита Петрович. – А, ну-ка, Матрёна плесни и мне щец, а то не знай, когда я сегодня здесь смогу оказаться. Надо ещё в трёх местах побывать и на ток съездить
Матрёна открыла котёл с кипящими щами. Запах обеда ещё вкусней ударил в Алёшкины ноздри, засосало под ложечкой. Он деревянной ложкой, предложенной ему Матрёной, глубоко со дна чашки зачерпнул щей и поднёс к губам, но обжёгся и поперхнулся.
- Что, кусаются щи? Не торопись, - засмеялся бригадир. – Матрёна готовить умеет, а не хватит, добавки даст, она у нас добрая.
Никита Петрович оказался прав. Щи были вкусными, но Алёшке больше понравилась пшённая каша, богато сдобрена сливочным маслом. Он мог бы съесть ещё несколько ложек, но живот был уже полон, поэтому отказался от предложенного гороха. Пока Алёшка наполнял едой свой желудок, Матрёна с Акулиной налили во флягу щей, каши разложили по бидонам, мясо положили в одну из кастрюль и плотно завернули в полотнище, затем всё было уложено в телегу, а чтобы не бултыхалось, переложено сеном. Рядом в чистом мешке положили испечённый большими караваями хлеб.
- Готово! – проговорила Акулина и, завидев невдалеке Кольку, перешагивающего  вперевалочку, крикнула на него. – А ты чего еле идёшь, переел что ли?
- Успею, - отмахнулся от неё Колька и запрыгнул в телегу. Алёшка, усевшись поудобней на облучке телеги и свесив ноги, аккуратно взял в руки вожжи, дёрнул их, но Бедуин продолжал губами подбирать остатки сена. Тогда он сильней дёрнул за вожжи и крикнул: «Но!», щёлкнув кнутом. Бедуин понял требование извозчика, тряхнул головой и направился к дороге, ведущей в поле.
Ехали они молча, но когда из поля зрения скрылся колхозный двор и его постройки, Колька, заёрзав в телеге, вдруг предложил:
- Давай остановимся.
- Что, в туалет захотел что ли? Поменьше есть надо было, - недовольно отозвался Алёшка, останавливая Бедуина.
- Не в туалет, посмотреть надо чего нам наложили.
- Это ещё зачем? – удивился Алёшка. – Щи, кашу, хлеб. Поехали, нечего смотреть.
Он дёрнул вожжи, и Бедуин снова зашагал своим размеренным шагом.
- Дурак ты, - после некоторого молчания снова заговорил Колька. – Я хотел посмотреть, сколько они наложили мяса. Я когда свинаркам ношу обед, половину сам съедаю по дороге, а сейчас мы его с тобой поделим. Давай посмотрим.
Он по хозяйски начал растаскивать сено, добираясь до кастрюли, в которую было положено мясо. Затем поставил её перед собой и принялся разворачивать холстину.
В Алёшке внутри загорелась к нему ненависть, в лице отразилась отвращение и злоба. Он остановил Бедуина, спрыгнул с телеги и, крепко зажав в руке кнутовище, замахнулся кнутом и громко прокричал:
- А ну, положь!
Колька не ожидал от Алёшки таких действий. Он всегда его считал слабаком, потому что тот боялся с ним откровенно драться один на один. Но сейчас его вид испугал Кольку, и тот в растерянности заморгал глазами.
- Кому сказано? Положь на место! – вновь угрожающе приказал Алёшка.
- И пошутить нельзя, - пошёл на попетую Колька, возвращая кастрюлю на место.
- Вот так-то, - остывая от злобы и усаживаясь на своё место, проговорил Алёшка и дёрнул Бедуина за вожжи. После случившегося он сидел хмурый и задумчивый. Он понимал, что со стороны Кольки это была не шутка. Стоило ему пойти на соглашение, как он оказался бы соучастником подленького, никогда не прощённого им сам действия. Он даже в мыслях не мог допустить того, чтобы так подло до мелочности, в еде, обокрасть своих односельчан. Колька тоже был озабочен тревожной мыслью, боясь как бы Алёшка не поведал об этом случае работающим на току, или ещё где-то, и пошёл на хитрость, обрывая молчание:
- А это я специально придумал, чтобы тебя проверить. Ты думаешь для чего с тобой меня послали? – он сделал паузу и следующими словами обжёг Алёшкину душу.- Потому что доверия к тебе нет. Вот я и проверил тебя.
Алёшке, после таких слов, хотелось слезть с телеги и кнутом жестоко отхлестать Кольку, но он ещё глубже погрузился в свои мрачные мысли.
Они подъезжали к току, где на всю округу громыхали молотилка и трактор. Бедуин, завидев лошадей и вспомнив молодость, призывно заржал, привлекая к себе кобылиц. Одна из них отозвалась на его голос, но его старость снова дала знать, и он направился не на зовущий его голос, а к зерну, которое было ссыпано на землю. Нижней губой, захватив порцию ржи, он смачно стал её разжёвывать, стараясь захватить ещё раз.
- Куда, куда! – очнувшись от мыслей, закричал на него Алёшка, но тот не стал ретироваться на его детский голос. Алёшка спрыгнул с телеги и под уздцы  увёл Бедуина к стогу соломы.
- Кончай задавать! – прокричал механик Митрофан. – Обед приехал!
Через минуту, дав молотилке проработать заданный сноп, он заглушил трактор. Воцарилась тишина, но в ушах ещё некоторое время сохранялся шум работающих агрегатов. К телеге с обедом подошла тётя Аганя, Алёшкина соседка, и деловито начала распоряжаться привезённой едой. Мужчины и женщины стали рассаживаться прямо на землю по четверо, приспособив для удобства солому, доставая чашки с ложками, привезёнными для такого случая с собой из дома.
- А, что такой хмурый? – обратилась тётя Аганя к Алёшке. – Устал, небось?
Колька внимательно наблюдал, что скажет Алёшка. Тот, опустив голову, пробормотал:
- Так, ничего, - он не думал кому-то рассказывать о происшедшим с ними в пути.
- Садись тоже обедать, - предложила тётя Аганя.
- Я там обедал, - ответил Алёшка.
- А я ещё буду, - облегчённо вздохнул Колька.
Когда закончился обед, мужики, поглаживая животы, отошли от соломы и засмолили махрой, а женщины прилегли на солому отдохнуть. Лишь тётя Аганя хлопотала у телеги, укладывая пустую флягу и бидоны в повозку. Подъехал Никита Петрович.
- Ну, как, мужики, довольны обедом? – улыбаясь, поинтересовался он.
- Спасибо! - послышалось в ответ, а один из мужиков, шутя, добавил:
- Мясца бы поболи, да пожирней!
- А что, не хватило? Ты всё довёз? – поинтересовался он у Алёшки.
В это время Колька, не выдержав внутреннего напряжения и боясь, что Алёшка может выдать его, во весь голос заявил бригадиру:
- Он мне по дороге предлагал мясо поделить.
Алёшка, глядя на Никиту Петровича, от неожиданности остолбенел и от удивления не мог сказать и слова. Все насторожились, услышав Колькины слова.
- Это правда? – поинтересовался бригадир, глядя на Алёшку. Тот часто заморгал глазами.
От обиды у него чуть было не выступили слёзы, он наконец-то выдавил из себя:
- Он врёт. Всё было наоборот.
- А вот и неправда, а вот и неправда! – запрыгал Колька возле бригадира.
Заслышав неприятный для Алёшки разговор, к бригадиру подошла тётя Аганя:
- Никита Петрович, кого вы слушаете. Да разве Алёшка может на такое пойти. Ты погляди, на нём лица нет, а этот, паршивец, на все гадости способен.
- Сама паршивка! – крикнул Колька и скрылся за стогом соломы.
- Да, вот так дела! – проговорил бригадир, и кому верить не знаю. Ты правду говоришь? – вновь он обратился к Алёшке.
- Я больше с ним никуда не поеду, - еле сдерживая себя, вновь выдавил Алёшка.
- Да пошутил я, Никита Петрович, - вступился в разговор мужчина, пожелавший побольше мясца.  – Мясо-то всем хватило. Правда, бабы?
- Правда! Правда! – послышались женские голоса.
- А ты, парень не робь. Дал бы ему в глаз, чтоб навсегда забыл про мясо, - похлопал по спине Алёшку всё тот же мужчина.
- Ну, ладно, разобрались. – поставил точку бригадир. – Забирай своего обидчика и вези к кухаркам посуду мыть. Они там ждут вас, - приказал он Алёшке.
- Я с ним никуда не поеду, - упрямо заявил Алёшка.
- Никита Петрович, - видя Алёшкино состояние, обратилась к бригадиру тётя Аганя, - оставь его здесь. У меня подвозчиков не хватает, молотилка иногда впустую работает, а посуду Колька один отвезёт, она-то уже пустая.
- Ладно, работайте, - согласился с предложением тёти Агани Никита Петрович.
- Подъём! – скомандовал механик Митрофан.
Он подошёл к «Фордзону», дёрнул пускач, и трактор взревел, пуская высоко в небо из трубы чёрный дым. Митрофан сбавил обороты, мужики приладили к молотилке приводной ремень, и она радостно загромыхала, ожидая очередной порции необмолоченной ржи.
Алёшка с тётей Аганей на рыдване подъехали к постоушке. Она спрыгнула с рыдвана и стала подавать снопы. Алёшка неуклюже пытался их разместить по рыдвану, обивая колосья.
- Алёшка, не так, - остановила его тётя Аганя. Сноп надо класть аккуратно, чтобы зерно не осыпалось. Рядки по бокам выложил, положи рядок вдоль, чтобы связка была. Связки не будет, поедешь, воз развалится. Понял?
- Понял, - отозвался Алёшка, бережно раскладывая по рыдвану снопы. Когда он подъехал в очередной раз, то, опустив голову, хмуро спросил:
- Тётя Аганя, а разве можно так?
- Это о чём ты? – догадываясь, какие мысли могут тревожить детскую голову, в свою очередь спросила тётя Аганя.
- А вот так, сказать неправду, а другие верят.
- Что ты, Алёша? Ты думаешь, что ему кто-то поверил.
- А я откуда знаю. Может, и поверили, но я же не вор.
- Конечно, не вор. И это все знают. И его все знают. У них порода такая. Я хорошо помню его деда и отца знаю. Всю жизнь соседям пакости творили и творят. Рядом с ними никто жить не желает. Вот и Колька в них пошёл. Мать-то Зинка у него не такая. Женщина работящая, а вот сыновья в отца пошли, она и мается с ними.
- А зачем же она за него замуж пошла?
- Любовь, наверное, а, может, и принудили. Кто, сынок, может в этом разобраться. О том они только знают. Не думай об этом больше, давай работать, а не то солнце уже низко, а работы ой, ой сколько!
- Давай! – согласился Алёшка, укладывая сноп колосьями внутрь, чтобы не осыпалось зерно.

________________________________________________________________

Фото - http://www.portuser.net/portphoto/nature/6491,d4c19f09f755ab0f7b059ae980c38b7e,2938-priroda-2993.html

Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #9 : 16/08/12 , 22:25:57 »


Г  А  Д
   
I
В этот год село уже жило другой жизнью. Мрачная, чёрная тень войны, витавшая около пяти лет, с известием о победе, мало помалу стала отходить, снимая с человеческих душ кисею печали и уныния, вселяя уверенность в завтрашней день. Люди, глубоко вздохнув грудью, как-то враз ободрились, ожидая радостных вестей о возвращении родных, близких и просто односельчан, оставшихся в живых после жуткой мясорубки, для которой материалом служили живые люди. Женька тоже каждый день ждал с третьего Белорусского фронта домой своего отца. Мать, уходя в поле на работу, наказывала:
- Как узнаешь что-либо, сразу беги ко мне. На станцию пойдём всей семьёй встречать.
Вот и сегодня он сидел дома и ждал вестей об отце, когда распахнулась дверь, и на пороге появился Толян. В руке тот держал удочку и с порога заявил:
- Пойдём, Жиган, пескарей половим, заодно и искупаемся
Жиган – Женькино уличное прозвище, которым наделялись местными острословами каждый житель села, невзирая на личность.
- Не хочу.
- Не хочу… - передразнил его Толян. – А чего ты хочешь?
- Есть хочу, - неожиданно бросил Жиган.
Он, действительно, хотел есть. Семья его жила  впроголодь. Щи, приготовленные из листьев конёвника и сдобренные козьим молоком, голода не утоляли, а притупляли его. В животе от них чувствовалась лишь тяжесть и пустота.
- А вот и давай там уху сварим. Чугун возьмём, таган. Здорово получится!
- Ничего не получится, - засомневался Жиган, хотя идея Толяна и пришлась ему по душе. – Из одних пескарей уха не уха. У нас даже картошки нет.
- Картошку я принесу. У бабки в чулане намытая стоит всегда. Чубука позову, пшена пусть возьмёт, они почти каждый день кашу варят.
Чубук – их ровесник, который живёт рядом, и они с ним водят компанию.
- Зови, - согласился Жиган, - а я для удочек крючков нагну.
Из-под койки он достал кусок металлического  троса, добытого в колхозной кузне, где хромой кузнец Никита для тарантаса изготовлял тяжи. Небольшой конец троса он небрежно бросил в отходы. Жиган, находившийся в кузне, наблюдал за работой кузнеца, и тут же определил, что из сталистой проволоки троса можно изготовить хорошие крючки. Правда, с такого крючка без бородка пескари часто срываются, но если вовремя и умело подсечь, то и на него можно ловить и неплохо. А настоящих крючков у них не было. В это время Толян ушёл добывать картошку и искать Чубука.

II
По песчаной косе реки расползался ароматный запах ухи. Над чугуном с ухой, вдыхая её аромат, склонились трое ребят и наблюдали, как в чугуне хлюпала вода, переворачивая с боку на бок с растопыренными жабрами и выпученными с белыми точками вместо глаз, пескари.
- Готова уже, - с нетерпением произнёс Жиган. У него так сосало под ложечкой, что он был готов этих пескарей прямо руками вытаскивать из чугуна.
- Ничего не готова, - деловито заключил Чубук, - картошка ещё сыровата, и пшено не так разварилось.
- Ну, как уха! – послышался над их головами иронический голос.
Ребята оцепенели. Они не заметили, когда к ним подкрался Лёнька, прозванный сельскими женщинами Бесом за то, что от него можно было ожидать любой пакости, от которой ему было приятно, отчего он всегда смеялся, а женщины на него жаловались его матери. Та разводила руками, спокойно заявляла:
- Вот уж он такой у меня. А что я с ним могу поделать? Одно слово – безотцовщина. Отпорю, а он снова за своё, не в милицию же сдавать. И так нас война обидела, отца отняла.
Она утыкала лицо в подол, а женщины, сочувствуя ей, отступались. За общим горем, шалости Беса меркли, отодвигались на задний план, а он становился ещё наглей. Ребята не любили его и в то же время боялись его. Он был старше их. Ему было в удовольствие поиздеваться над ними, особенно в летнюю пору на реке. Когда они купались, он в тихую подплывал к ним, ловил одного и начинал его топить, до тех пор, пока тот начинал захлёбываться водой до посинения. Если рядом оказывался кто-нибудь из взрослых и заступался за них, он отшучивался:
- Пусть воду не мутят, не мешают взрослым купаться.
- Чего, испугались? – опустился он на песочек рядом с костром, загадочно улыбаясь. – Чай угостите ухой-то? Чугун – то, вон какой!
- Она ещё не готова, - недовольно проронил Жиган.
- Сейчас попробуем.
Бес бесцеремонно выхватил из рук Чубука ложку и зачерпнул из чугуна, обжигаясь, поднёс её ко рту, зачмокал губами, после чего, смеясь, заявил:
-Она у вас не солёна!
- Как не солёна? Нормально солёна, я сам солил, - стал настаивать Толян.
- Всё равно в ней что-то не хватает. Ах, да! Вот чего не хватает, песочка в ней нет!
Он ложкой зачерпнул речного песка и плюхнул его в чугун.
Ребята от неожиданности проглонули языки, а он, хохоча над ними, стал удаляться.
 У Жигана на глаза навернулись слёзы, от злости он сжал зубы и громко произнёс:
- Гад!
- Что?! Что ты сказал? – возвратившись, остановился возле него Бес.
- Гад! – повторил Жиган.
Я гад?! Да я тебя…
Он не закончил фразу. Жиган, ища выход из создавшегося положения, схватил горсть песка, бросил его в глаза Бесу. Тот, протирая глаза, ногой пнул в то место, где недавно сидел Жиган, но он тут же вскочил и спрятался в зарослях поросшего вдоль косы ивняка.
Открыв глаза, Бес схватил подвернувшегося под руку Толяна и с криком: «Утоплю!». Понёс его к воде. Но из кустов вновь появился Жиган с огромной галькой в руке и запустил её в спину Беса. Она ударила его меж лопаток.
- Ой! – ойкнул Бес и отпустил Толяна, ухватившись за больное место. Этого было достаточно, чтобы Толян, а с ним и Чубук вслед за Жиганом попрятались в кустах.
Разъярённый Бес ногой опрокинул таган и чугун с ухой в костёр, затем взглядом пошарил по сторонам, увидел на песке оставленные ребятами удочки, схватил их, переломал пополам и бросил их тоже в костёр и, покидая место несостоявшейся трапезы, пригрозил:
- Ну, ублюдки, вам не жить! Всех утоплю!

III
Выждав определённое время, когда миновала угроза, и Бес был где-то уже далеко, ребята покинули место убежища и снова собрались у костра. Жиган из чугуна остатки ухи вылил на костёр и понёс мыть его к воде. Чубук осмотрел поломанные удочки, из-за непригодности выбросил их на середину реки. Вода подхватила их и понесла вниз по течению.
- Не боишься? – озабоченно бросил в пространство Толян. Жиган понял, что его слова были обращены к нему, уверенно произнёс:
- Нет!
Затем помолчал немного и в подтверждение своей смелости, добавил:
- У нас скоро отец приедет! Этот Гад хвост подожмет, и так руки распускать не будет.

ПОСЛЕСЛОВИЕ.
Этот эпизод, происшедший в радостный победный над фашистами год впоследствии как-то поистёрся из сознания. Мы жили счастливой жизнью, победив военную разруху и голод. Было всякое, но всякое казалось мелочью, ведь строили мы совместную счастливую жизнь.
Лёньки Беса уже нет в живых. Но вот он, этот эпизод, в наше время всплыл в моей памяти, растревожил душу и выплеснулся в рассказ.

_____________________________________________________

Документальное фото - "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство",
http://fotki.yandex.ru/users/bidenko-v/view/455689/?page=0


Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #10 : 17/08/12 , 13:50:40 »


С  К  А  З  К  И




Х В О С Т О Р О Г

I

- Хаврики пришли! – разносилась тревога, и все жустики спешили спрятаться в потайные места, боясь встречи с хавриками. А Хаврики находили эти потайные места, вытаскивали оттуда жустиков и начинали их избивать. А затем хвастались везде, какое они устроили побоище.
Хаврики – это такие нахальные существа, которые не давали никакого житья жустикам.
Жили они в одном городе и учились в одних городских школах, но у каждой из этих цивилизаций были свои королевства и свои предводители. Хавриками руководил злой и коварный, но очень сильный Хавр, а у жустиков руководителем был мудрый, премудрый Жуст, который не любил драться, а пытался со всеми находить компромисс.
Хаврики в школе предпочтение отдавали урокам, на которых их учили восточным единоборствам, чтобы потом сразу можно было повергнуть свою жертву и принудить её во всём подчиняться.
Жустики, наоборот, любили технические науки, и всё своё время отдавали новейшим разработкам. Это они изобрели и усовершенствовали сотовую связь. Но этим новшеством быстро воспользовались Хаврики. Они поголовно стали ходить с сотовыми телефонами, высматривали очередную жертву и быстро о ней сообщали сородичам. А затем вместе нападали и терроризировали её. Они раскатывали по городу в роскошных автомобилях, придуманными жустиками, да ещё злились на них, что при столкновении автомобили мялись и могли выйти из строя. Даже могли покалечить хавриков. А всё дело было в том, что водителями Хаврики были некудышними, плохо знали правила уличного движения, и по их вине часто происходили автомобильные аварии.
Жустики диву дивились умению хавриков пользоваться чужими трудами. Они всё изобретали для того, чтобы легче жилось, а получалось наоборот: чем больше было изобретений, тем коварней становились Хаврики. Они очищали карманы жустиков даже от родительских денег, которые выдавали им на обеденные расходы.
Жустики думали, что Хаврики так поступают из-за уснувшей совести.
- Не может быть, что у них нет совести. Она у них просто спит и всё равно когда-нибудь проснётся, - говорили жустики.
Но они ошибались. У хавриков, действительно, не было совести от рождения, так как в их стране не существовало такого понятия, как «совесть». Они были готовы рвать на куски даже друг друга, но боязнь, что их род может совсем исчезнуть из цивилизации, останавливала их от таких поступков.

II

Была у жустиков красавица Жустинка. Но она была не только красавица, но ещё и умная девушка, и очень талантливая актриса. Красоту ей дала природа, а талантом её наградил бог. Она могла развеселить самого мрачного жустика. И когда наступало вечернее время, в которое истощалась творческая энергия к различным изобретательствам, все жустики собирались в клубе, где начинала своё выступление Жустинка. Она дарила жустикам новое вдохновение. Однажды её заслушался даже сам Хавр, главный предводитель хавриков. Она сумела зачаровать его коварное сердце. В этот вечер он запретил своим хаврикам осуществлять хоть какое-то самое малое коварство против жустиков. А у него самого зародилось самое злое намерение, какое можно было придумать против жустиков. Он решил завладеть красавицей Жустинкой и жениться на ней, хотя у него и были две жены – две злые – презлые хаврушки. Он подослал к Жустинке двух своих преданных хавриков с наказом, чтобы они разными посулами соблазнили её придти к нему на свидание, а главные посулы, мол, он ей наобещает сам. Как не странно, но Жустинка, ради развлечения, согласилась встретиться с Хавром.
При встрече с Жустинкой Хавр был очень мил и обходителен. Она была восхищена роскошью его палат. Такого богатства Жустинка не видела даже у своего покровителя, мудрого правителя жустиков, самого Жуста. Он не допускал никаких излишеств, ради благополучия всех жустиков. Хавр ей пообещал мировую славу, драгоценности и всё, что только она пожелает, но не открыл ей свой коварный замысел, что хочет жениться на ней. Жустинка немного поколебавшись, дала согласие на его предложение. В тот же вечер она пришла к своему покровителю Жусту и рассказала о своём намерении перейти в королевство Хавра.
Жуст удивился поведению Жустинки и стал уговаривать её не покидать жустиков. Но, мечтая о будущей славе, Жустинка, не выслушав его до конца, ушла к Хавру.
Хавр был очень рад, что его замысел стал осуществляться. Он ещё не знал, что его ждёт впереди.

III

Жустёнок, изложив на бумаге свои соображения о новом для всех изобретении, в этот вечер решил пойти на концерт Жустинки, чтобы отвлечься от своих мыслей и получить новый заряд энергии. Но главное было не в этом. Энергии в нём было предостаточно. Просто ему было необходимо каждый вечер видеть Жустинку, а он, работая над изобретением, пропустил целых три вечера. Он был влюблён в неё, но в этом не мог признаться не только ей, Жустинке, но даже самому себе. Он боялся, что своим признанием может погубить то чувство, которое всё больше завладевало им, мучительно жгло внутри, но в то же время блаженно разливалось по его телу, рождая неописуемое желание видеться с Жустинкой. Он шёл к Жустинке и напевал песенку, рождённую в его сердце:
Жустиночка, Жустинка,
Зелёная травинка,
Любимая моя…

Он вбежал по ступенькам вверх, тихо, чтоб не шуметь, приоткрыл дверь клуба, и его поразила необыкновенная тишина. Он не слышал голоса Жустинки. Когда вошёл в зал, то увидел там мрачно сидящих жустиков. На сцене сидел сам Жуст, опустив голову. Он только что сообщил жустикам, что их Жустинка, ради мировой славы, покинула их навсегда и ушла к Хавру.
Жустёнок не поверил словам, которые сообщил ему первый жустик, к которому он обратился с просьбой, рассказать о случившимся, и поднялся на сцену за разъяснениями к самому Жусту. Но и Жуст подтвердил, что Жустинка ушла к Хавру.
- Чего же мы сидим? Надо всем идти к Хавру и просить Жустинку вернуться назад, - предложил Жустёнок.
- Ты с ума сошёл! – мрачно ответили жустики. – Разве Хаврики пустят нас?
- Тогда я один пойду и найду нашу Жустинку. Я приведу её сюда. Она снова будет у нас, - храбро заявил Жустёнок.
 Он и до этого не боялся хавриков, но только не хотел с ними связываться. Ну, скажите, кому хочется ходить с синяками под глазами и ещё носить их на своих боках? Но ради Жустинки он был готов на всё. Даже получить кровавые раны, только бы быть с ней рядом и слушать её завораживающий голос.
Все бросились уговаривать его отказаться от своего замысла, видя его уже мёртвым от Хавриковых побоев, но это ещё больше укрепило в нём желание исполнить своё решение, и он отправился к Хавру.

IY

Не таким уж был глупым Жустёнок, как посчитали его жустики, когда он заявил о своём решении идти к самому Хавру, чтобы делать это открыто и напрямик. Он, скрываясь, пробрался к тайному жилищу Хавра, которое снаружи было не заметным, но огромным внутри и с многочисленной охраной.
Когда охранник, стоящий у главного входа в жилище, решил закурить, а Хаврики все курят, и уткнулся в ладони, защищающие зажженную спичку от ветра, Жустёнок приоткрыл дверь и прошмыгнул в коридор. И чуть не наткнулся на другого охранника. Хорошо, что тот задохнулся от сигаретного дыма и, закрыв глаза, стал громко чихать несколько раз подряд. Этого было достаточно, чтобы укрыться от охраны и разобраться в обстановке.
Потом он со всей осторожностью пошёл по коридору и останавливался у каждой двери, пытаясь по каким-нибудь признакам определить, в какой комнате могла бы находиться Жустинка. У себя дома она ни минуты не могла обходиться без песни, всегда что-то напевала, готовясь к очередному вечеру. Поэтому Жустёнок думал отыскать её по певучему голосу, но каково было его удивление, когда он, подходя к очередной двери, услышал всхлипы. Он не мог ошибиться. Это были всхлипы Жустинки. Её он мог угадать и почувствовать , как в радости, так и в горе. Вот какая была у него любовь к Жустинке.
Он приоткрыл эту дверь и, действительно, увидел её. Жустинка сидела на роскошной тахте, уткнувшись в свои ладони, и горько плакала. У её ног от слёз образовалась лужица.
Она слышала, как кто-то вошёл в её комнату, но не оторвала своего лица от ладоней, думая, что к ней снова пришёл гнусный и ненавистный Хавр, и сейчас снова будет уговаривать выйти за него замуж, только после этого он исполнит свои обещания перед ней. Но она уже не верила ему, так как он уже обманул её, потому что при их уговоре о замужестве не было никакой речи. И когда он заговорил об этом, она ему ответила:
- Я не могу за тебя пойти замуж, потому что не люблю тебя.
Но при этом она умолчала, что ей нравится один жустёнок, который на её вечерах сидел в пятом ряду, на самом краешке и больше всех завораживал её своим восторженным взглядом. Но он почему-то, как другие, не лез к ней со своими объяснениями, а после окончания концерта быстро исчезал. Она вежливо отклоняла все предложения своих поклонников и ждала, когда к ней подойдёт жустик из пятого ряда. Но он не появлялся возле неё. Тогда она сама хотела подойти к нему, но до сих пор не могла осуществить своего желания.
Как вы уже догадались, это был, конечно, Жустёнок. Ведь влюблённые могут чувствовать друг друга и разговаривать даже не встречаясь, а любовь их обязательно проторит дорогу друг к другу.
Когда она отвергла притязания Хавра и сказала, что не может выйти за него замуж, Хавр рассмеялся:
- Достаточно того, что я люблю тебя. Но зато, когда я одарю тебя всем, о чём мы договорились, ты никого не сможешь полюбить, кроме меня. Все хаврюшки считают за счастье, когда я им оказываю внимание.
- Нет, нет! – снова произнесла Жустинка. – Я хочу только петь. Я хочу, чтоб мой голос слушали все, кто этого желает, и дай мне возможность свободно выступать.
Хавр, негодуя на неуступчивость Жустинки, закричал:
- Ты никогда не увидишь сцены, если не будешь моей женой. Если не согласишься на моё предложение, то по твоей вине будут гибнуть любимые тобой жустики. Я прикажу своим хаврикам ежедневно убивать по одному жустику, а их трупы приносить к тебе для угрызения твоей совести. И так будет до тех пор, пока не исполнится моё желание. Через три дня, в десять часов вечера ты должна дать мне окончательный ответ, - и, хлопнув дверью, он покинул Жустинку.
Три дня прошло, и вот в её комнату должен прийти Хавр, и она думала, что это пришёл он. Но это был Жустёнок.
Когда он увидел плачущую Жустинку, то хотел сесть рядом с ней и тоже заплакать вместе, хотя ещё и не знал истиной причины её слёз. Но, к счастью, вспомнил причину, по которой  оказался здесь, он опустился перед Жустинкой на колени и своей рукой коснулся её рук. Жустинка по этому прикосновению догадалась, что она ошиблась и, оторвала своё лицо от ладошек, увидела рядом с собой Жустёнка.
- Жустёнок, мой любимый! Как хорошо, что ты рядом со мной. Как же ты оказался здесь? – воскликнула она.
Он без утайки рассказал ей обо всём, что творится в их царстве после её ухода, и просил её поскорее вернуться назад.
- Я не могу этого сделать, - сильнее прежнего заплакала Жустинка. – Ведь я тогда погублю всё жустиное царство и всех жустиков, в том числе и тебя. Злой Хавр грозится каждый день убивать по жустику, если я не выйду за него замуж. Он сейчас должен придти за ответом, а я так не хочу выходить за него. При одной мысли об этом, моё сердце обливается кровью. Я, ведь, люблю только тебя, одного тебя и больше никого, - призналась она Жустёнку, а злой Хавр хочет нас разлучить.
Жустёнок, зажав голову руками, в глубокой задумчивости, стал широкими шагами мерить комнату по диагонали из угла в угол. Глядя на него, Жустинка, боясь, что их могут услышать, попросила:
- Тише шагай, кругом охрана.
Но Жустёнок не слышал её. Наконец-то его осенила спасительная идея:
- Есть выход! – бросился он обнимать Жустинку. – Я нашёл выход! Ты дашь согласие выйти за него замуж.
- Я не хочу за него замуж! – запротестовала она.
- Подожди! Выслушай меня до конца. Мы вместо тебя подсунем ему куклу. Я сумею сделать куклу ростом с тебя. Она будет говорить твоим голосом, а когда он поцелует её первый раз, она разорвётся, а его и всех окружающих осыплет пеплом. Это будет грандиозное представление. Это будет посмешище для всего хаврового царства. А чтоб дальше защищаться от хавриков я придумаю что-нибудь получше, но на это мне необходимо три дня. Через три дня, через подземный подкоп, мы заменим тебя куклой…
Не успел он до конца высказать свою мысль, как по коридору раздался топот тяжёлых ног. Жустёнок с Жустинкой догадались, что так уверенно и твёрдо по коридору мог ходить только хозяин. Остальное Жустинке не надо было объяснять. Она всё поняла, как должна себя вести, чтоб выкроить Жустёнку срок в три дня. В комнату открылась дверь, и в неё вошёл Хавр, а за открытую дверь встал Жустёнок и незаметно проскользнул в коридор. Его мысль уже работала над созданием куклы и лекарства против хамства хавриков.



Y

В Хаврином царстве было объявлено праздничное время. Всё его население готовилось отметить третью свадьбу Хавра с красавицей Жустинкой из Жустинского царства. Всем раздавали красочные пригласительные билеты, обещалось бесплатное угощение. Сам Хавр издал указ, чтоб в этот день на улицах города было обеспечено спокойствие, и под его ответственность не совершится ни одно хамство. Хамства в городе совершались только хавриками и с его разрешения.
Народ не очень-то радовался такому торжеству. Некоторые предполагали, что Хавр принудил Жустинку выйти за него замуж, но у них не было прямого доказательства.
Другие осуждали Жустинку: как она могла предать жустиков и пойти замуж за этого поганого Хавра. Но народ, как всегда, был  далёк от истины, и никогда не узнает всей правды. Да кто ему её скажет? Чего доброго возмущаться ещё будет. Взбунтуется, требуя восстановления истины. Но как бы то не было, приготовление к торжеству шло своим чередом.
В Жустином царстве в этот момент были все сосредоточены и деловиты. Под большим секретом учёный совет утвердил модель Куклы, представленную Жустиком, с оценкой «пять», с двумя плюсами с обеих сторон. А так как работа шла скоро, то, когда Хаврики пришли приглашать невесту за свадебный стол, Жустинка с Жустиком по туннелю уже бежали в своё царство, а Хаврики, не о чём не подозревая, под белые рученьки за свадебный стол повели Куклу. Её уже с нетерпением ждал напыщенный  и важный Хавр. Он тут же захотел поцеловать её, но Кукла жеманно отвела губы и  позволила поцеловать ему только руку. Хавр стал выказывать своё недовольство, но при народе повиновался воле Куклы. Когда Кукла появилась за столом, народ, пришедший поглазеть на свадьбу, думая, что это Жустинка, недоброжелательно загудел, но на него цыкнули Хаврики, и гудение прекратилось
Началось торжество. За праздничным столом все гости произносили тост во здравие молодых, одаривали их подарками и за одно восхищались мудростью и всесилием Хавра. Все дружно начали кричать: « Горько! Горько!», тем самым требуя, чтобы жених и невеста поцеловались прилюдно. Молодые приподнялись из-за стола. Кукла загадочно улыбнулась гостям, заключила в свои объятия Хавра. Тот истомлённый многосуточным ожиданием этого момента, впился своими устами в уста Куклы. И тут для всех произошло неожиданное: Кукла взорвалась. Огромное облако пепла и дыма зависло над праздничными столами.
Когда развеялось облако пепла и дыма, народ увидел осыпанного пеплом Хавра, стоявшего с растопыренными руками. Жустинки рядом с ним не было. Народ ужаснулся, думая, что она погибла, но, догадавшись в чём дело, начал громко хохотать. Этот хохот вывел из оцепенения Хавра. Он побагровел от злости, и в нарушение своего указа, в этот день не творить хамства, бросил зычный клич:
- Хаврики! Бей жустиков!
И первым бросился в сторону царства жустиков. Остальные Хаврики тоже повыскочили из-за столов и последовали его примеру. Они неслись, обгоняя ветер, сокрушая всё на своём пути, и никакая сила не могла их остановить
Добежав до царства жустиков, они увидели, что ни один жустик при их виде не стал прятаться, где попало, а как бы, наоборот, с радостью ждали их к себе, а впереди всех стоял Жустик. Вот на него-то и набросился Хавр, но Жустик  увернувшись от него, незаметно бросил в его карман маленькую, голубого цвета, пилюлю. С этого момента она начала своё волшебное действо. А заключалось оно в том, что если она оказывалась в кармане человека, у которого в голове злой умысел, то у того вырастали невидимые ветвистые оленьи рога и невидимый длинный, предлинный хвост. Хоть они и были невидимые для постороннего человека, но тому, у кого они вырастают, доставляют большие неудобства. Рога мешают носить головной убор, а длинный хвост надевать брюки. И чем больше у человека зла, тем ветвистей растут рога, а хвост тоже удлиняется. И эту пилюлю как раз и разработал Жустик совместно с научно-исследовательским институтом, где изготовили опытную партию, пока Жустик по туннелю носил Куклу к Хавру, а затем оттуда бежал с Жустинкой.
Когда такая пилюля оказалась в кармане у Хавра, то он вместо Жустика, ухватился своими руками за голову, с которой от рогов слетел головной убор, а затем стал хвататься за место, где у него стал вырастать хвост, и было ему уже не до Жустика.
Такое же приключилось и с другими хавриками, которым жустики насовали в их карманы пилюли.
А жустики спокойно пошли по домам, чтобы вечером собраться в своём клубе на праздничный концерт, который Жустинка приготовила для своих любимых жустиков и любимого её Жустинка.

YI

Вот, казалось бы, и всё. Но нет, нет! Погодите! Я не сказал вам, возможно, самого главного. Всё это происходило, конечно, не в нашем городе. Но и в своём городе я часто вижу молодых людей, которые даже в холода ходят без головного убора. Они показывают свой задиристый характер по отношению к другим. Иногда хватаются за голову, как бы щупая на ней невидимые оленьи рога, а затем лезут в карманы брюк, будто там у них спрятан хвост. Возможно, эти люди не из нашего города, а случайно попали к нам из царства хавриков. Возможно, они были участниками тех событий, и в их карманы тоже попали пилюли жустиков, и они мучаются болезнью рогов и хвостов.
Я хочу с ними поделиться секретом. Препарат тот, или пилюли, называются «ХВОСТОРОГ», и обладают они ещё одним свойством: выросшие рога и хвосты могут в своих размерах уменьшаться или исчезнуть совсем, и для этого не надо делать хирургических операций, а требуется лишь небольшой силы воли над своей собственной натурой и начать освобождаться от злых умыслов, которые рождаются в голове. Чем больше их в голове, тем выше растут рога и длиннее становится хвост, и наоборот. А если вообще в себе не держать злых умыслов, то рога и хвост и вовсе исчезнут. Вот такой препарат изобрёл Жустик, и это зарегистрировано как изобретение во Всемирной палате под № 1999\13\855\ ЛПХиВБ \лекарство против хулиганства и всяких безобразий.
И ещё немного. С целью профилактики к выпуску такого препарата приступил и наш завод по изготовлению лекарственных средств. Уже изготовлена опытная партия.
Берегитесь, Хаврики! Как только замыслите злое, то «ХВОСТОРОГ» может оказаться в и вашем кармане.

______________________________________________________

Картинка - http://vacilisc.narod.ru/suzestva6.html


Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #11 : 18/08/12 , 17:57:08 »


П И Р О Г

Идёт Енот-Светлая Голова в жаркий день на речку водицы напиться. Уж очень его жажда замучила. Слышит он, как с речки несутся весёлые крики и смех. Вышел на берег и видит: на песке играючи резвятся Мышка-Норушка, Лягушка-Квакушка, Ёжик-Колючка, Заяц-Короткий Хвост, Бобр-Плотник и Крот-Огородник. Увидели они его и тоже позвали к себе. Сначала они играли в горелки, а затем стали играть в прятки. Когда сильно устали, все бросились в реку купаться, а потом легли на горячий песочек, решили немного позагорать. Очень уж им было вместе весело и хорошо. Лежат, расставаться не хотят. Вот и говорит Бобр-Плотник:
- А что, братцы, давайте построим общий дом. Будем в нём жить, и будем всегда вместе.
- Это было бы хорошо, - дал своё согласие Заяц-Короткий Хвост.
- И мне это нравится, - заявила Мышка-Норушка.
Встали они с горячего песочка, ухватились за руки и стали весело отплясывать новый танец «Тарабаньку», что означало их общее согласие с предложением Бобра-Плотника.
Бобр-Плотник тут же напилил брёвен. Крот-Огородник с Мышкой-Норушкой стали рыть кладовки для продуктов. Ёж-Колючка стал сколачивать доски. Заяц-Короткий Хвост сбегал в лес и принёс сухого мха, а Енот-Светлая Голова с Лягушкой-Квакушкой стали законопачивать щели, чтобы, когда придёт зима, в доме их было тепло.
Если за дело берутся дружно, то оно быстро делается. Через двое суток дом был уже готов.
Построили они славный дом. Для каждого сделали отдельную спаленку, для продуктов нарыли много разных кладовок, сделали большую общую кухню, а для игр в зимнее время смастерили отдельную комнату, вроде спортивного зала, а летом, когда тепло, решили играть на свежем воздухе, даже в дождь.
К этому времени оказалось, что у Енота-Светлой Головы скоро день рождения. Вот они и решили, что новоселье и день рождения Енота-Светлой Головы отпраздновать в один день и в честь этого испечь вкусный пирог., а так как они сдружились во время работы ещё крепче, то все дружно принялись за дело.
Мышка-Норушка натаскала пшеничных зёрен, Крот-Огородник смолол их, Лягушка-Квакушка просеяла муку и замесила тесто, Бобр-Плотник натаскал сухих дров, Ёжик-Колючка растопил печку, а Крот-Огородник и Заяц-Короткий Хвост принесли начинку для пирога, один морковку, а другой большой кочан капусты.
Славный у них получился пирог, вкусный, да притом очень румяный. Положили они его на поднос, накрыли салфеткой и вынесли в сени  студить, а Енот-Светлая Голова, как виновник торжества, поставил самовар.
Захотелось Бобру-Плотнику выйти наружу. Вышел он в сени, а там от пирога идёт аппетитный аромат. Не выдержал он, приподнял салфетку и откусил от него. Захотелось наружу и Ёжику-Колючке. Проходя мимо пирога, он тоже откусил кусочек, затем Крот-Огородник вышел в сени и тоже откусил от пирога. Последней вышла Мышка-Норушка. Подошла к подносу, а запаха от пирога не чувствует. Приподняла салфетку, а там только одни крошки, собрала их в рот и в дом.
В это время у Енота-Светлой Головы самовар закипел. Поставил он его на стол, попросил принести пирог и пригласил всех за стол. А сам взял нож, чтобы поделить пирог для всех на равные части. Снял с подноса салфетку, смотрит, а пирога нет. Закапали у Енота-Светлой Головы на поднос слёзы, а остальные сидели за столом, опустив глаза.
Раньше всех опомнилась Мышка-Норушка и стала успокаивать Енота-Светлую Голову:
- Не печалься и не сердись. Я сейчас мигом принесу ещё пшеничных зёрен. И тут же шмыгнула за дверь.
Тут за ней остальные все повскакали со своих мест и принялись готовить новый пирог.

_________________________________________________

Иллюстрация - http://www.diets.ru/post/88673/


Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #12 : 19/08/12 , 16:13:25 »



К О З Ё Л


Один Козёл любил яблоки. Посадил он яблоню, а через четыре года она начала плодоносить. Вкусные и ароматные на ней были яблоки. С каждым годом она стала плодоносить всё больше и больше яблок. Надоело Козлу лазить по лестнице и обирать их. Стал он думать, как бы снять урожай и не попортить яблоки, но, не залезая на яблоню. И, наконец-то, ему пришла в голову мысль: пригласить Бобра, чтобы он свалил яблоню.
Пришёл Бобр, посмотрел на яблоню и говорит Козлу:
- А не зря сделаешь, если её свалишь?
- Вали! – приказал Козёл. – Надоело мне на неё лазить. Того и гляди, с лестницы свалишься, а оставлять яблоки на ветках жалко, они попадают, и гнить зимой будут.
Свалил Бобр яблоню. Козёл обобрал яблоки, сел рядом с яблоней и задумался: «А с чего я буду собирать яблоки на следующий год?».
Но некоторые Козлы об этом даже и задумываться не хотят



Д О М О В О Й   Т И Ш К А

I

Стёпка, возможно, и сам бы не поверил в то, что произошло с ним. Но это было, и было обидно терять преданных друзей. Даже Олег, с которым он всем, всем делился, и которому он доверил одну из самых сокровенных тайн, что он без ума от Оли, с которой он ходил в одну группу в детский садик, а сейчас она учится в другой школе, но приходит к ним играть во двор. Даже он не поверил ему и сказал прямо в глаза:
- Это всё ты выдумал, просто ты врёшь.
Так и сказал, «Врёшь!». А он наоборот, не солгал. Он не хотел лгать. Он сказал только правду, из-за чего теперь, наверняка, никогда не увидит любимого им домового Тишку, который его предупреждал:
- Ты никогда не должен обо мне говорить людям. Если они обо мне узнают от тебя, то я просто исчезну, и мы с тобой больше никогда не увидимся.
Но Стёпка оказался в таком положении, когда он должен солгать, или больше никогда не встречаться с Тишкой. Но лгать он не сумел и рассказал всю правду, из-за чего домовой Тишка уже больше не появляется, а сейчас из-за этого потерял и самого близкого друга, Олега. Но не только это. Ему не поверили и все ребята в классе и стали смеяться над ним. Даже капитан милиции, который рассказал ребятам о его поступке, снисходительно заявил:
- Ну, это, Стёпка, ты загнул. Ну, ничего, с ребятами это бывает, они любят пофантазировать, но со временем это пройдёт. А за твой поступок от лица всей милиции, я выношу тебе перед классом благодарность. Пусть знают все, какой ты смелый мальчик и берут с тебя пример. Если в жизни будешь поступать всегда так находчиво и смело, то, возможно. получишь и орден, а пока я тебе вручаю благодарственное письмо и ценный подарок. И он перед учительницей и всем классом пожал ему крепко руку.
Но Стёпка ничего не «загибал» и не фантазировал.  На самом деле произошла с ним следующая история.

II

Сидел как-то Стёпка один дома – без мамы и папы – и тихонечко скучал. Вдруг послышалось: «Привет!». Глянул, а перед ним – домовой. Самый настоящий: ростом в два дециметра, шириной - в один, смешной и вовсе не страшный. А ещё пугают домовыми маленьких детей! Дети сейчас таких страшилок не боятся, и Стёпка тоже не испугался. Домовой был весь взлохмаченный, а волосы его, до которых дотронулся Стёпка, были седыми от пыли на голове.
- Это твоя мама так взлохматила меня, - признался он Стёпке. – Я от неё прячусь по всем углам, а она за мной гоняется с пылесосом, а я ведь желаю вам только добра. Вот и сейчас, увидел, что тебе одному скучно, и вышел. Хотя нам, домовым, нельзя людям на глаза показываться. Но мне страсть как хочется с тобой поиграть, чтобы тебе скучно не было. Я вижу, как ты просишь  свою маму поиграть с тобой, а она всегда отвечает тебе: «Погоди, сынок, мне постирать надо. Погоди, мне обед готовить надо. Погоди, мне с подругой по телефону срочно нужно переговорить». А папа твой, тем более, занят: он то телевизор смотрит, то журнал читает. Ему знать надо всё, что в мире происходит.
- Ну, тогда пойдём в ванную. Тебе надо помыться, а то мама с грязнулями не разрешает играть.
- Мне нельзя. Мы, домовые, умываемся только один раз в году – на Новый год, поэтому и живём долго. У нас за день – целый год. Я ещё совсем маленький, мне только двести один годик, но ради дружбы я могу умыться ещё один раз – пусть к моей жизни прибавится ещё один прожитый год. Зато у меня будет замечательный друг, с которым я могу играть каждый день.
В ванной домовой предложил:
-Давай мыльные пузыри пускать. Они у тебя такие красивые получаются, я с собой парочку прихвачу, чтобы в футбол ими играть.
Стёпка с домовым развели мыльную пену и стали пускать пузыри. Домовой несколько пузырей попытался спрятать в карман, а Стёпка стал над ним смеяться. Домовой обиделся и прямо в одежде залез в ванную. Стёпка стал ещё громче смеяться над ним, а домовой понял, что напрасно обиделся, и сам расхохотался громче Стёпки. Волосы от воды у него порыжели, а щёки разгорелись, как костёр.
- Хватит в ванной нежиться, пойдём в настоящий футбол играть, - предложил Стёпка.
- Только, чур, я в воротах стоять буду. Я буду отличным вратарём, - расхвастался домовой.
И вправду, домовой был отличным вратарём. Стёпка сколько не пытался забить гол, это ему никак не удавалось. Наконец он вошёл в азарт и так ударил по воротам, что мяч пролетел мимо домового, ударился в стенку, отлетев от неё, влетел в буфет. Получился отличный дубль, но на полу оказалась разбитая посуда. Стёпка опечаленный опустился на ковёр.
- Отличный удар! – Захлопал в ладоши домовой. – Ну, ты чего уселся? Давай продолжать игру.
- Нет, - отказался Стёпка, - теперь за посуду меня могут ремнём высечь.
- Это не страшно, - успокоил его домовой. – Из любого положения можно найти выход. Во-первых, надо убрать разбитую посуду, чтобы мама не заметила, а во-вторых, спрятать все ремни. Я здесь знаю такие потайные места, что их никто и ни за что не отыщет.
 Когда всё, что предложил домовой, было выполнено, Стёпка вспомнил про уроки.
- Давай я тебе помогать буду, - вызвался домовой.
Стёпка согласился, но когда домовой стал помогать, Стёпка понял, что у него в дневнике и тетрадях все пятёрки перевернутся и станут двойками.
- Нет уж, ты лучше посиди смирно в углу, - предложил ему Стёпка, а я выучу уроки, и будем снова играть. Сходим на улицу.
- Нет, - отказался домовой. – Я не могу на улицу ходить. Я должен сторожить дом: без домового его оставлять нельзя.
В это время открылась дверь и на пороге появилась Стёпкина мама. Стёпка взглянул в её сторону, а затем в угол, где сидел домовой, но его уже там не было. Стёпка обрадовался маме, но огорчился, что домовой исчез. Однако маме ничего не рассказал. Вспомнил он про домового, когда лёг спать.
Лежит Стёпка в постели, спать не хочется, жалко ему, что домовой пропал. И вдруг слышит:
- Подвинься, дружок, я хочу с тобой поговорить.
- А ты куда пропал? – обрадовался домовёнку Стёпка.
- Я не пропал, а просто исчез. Я ж тебе говорил, что домовым нельзя людям показываться. С тобой я, как исключение, подружился.
- Стёпка, ты с кем там разговариваешь? – послышался мамин голос. – Уже поздно, давай спи.
- А я уже сплю. Это я во сне разговариваю, - чтобы не выдавать домового, пошёл на обман Стёпка и крепко его прижал к себе.
- А давай я тебе имя дам – Тишка, - предложил Стёпка домовому.
- А зачем? Я ж домовой, мне это имя нравится.
- Домовых много, а ты будешь Тишка, один, потому что ты – тихоня, и мама не догадается, когда я тебя буду звать.
- Ну, тогда ладно, - согласился с новым именем домовой. – А сейчас давай спать, а не то твоя мама снова нас услышит.
И Стёпка крепко уснул до утра.


III

Утром Стёпку разбудила мама и стала его торопить, чтобы он быстрее одевался, а не то она опоздает на работу. Но Стёпке хотелось спать и он стал потягиваться. «А где Тишка?»- вдруг вспомнил он про домового. Ему показалось, что всё приснилось, и он спросил у мамы:
- Мам, а домовые бывают?
- Ой, Стёпка, некогда мне, а ты с глупыми вопросами пристаёшь. Конечно, бывают. А то кто же нам дом сторожить будет?
«Значит, мне не приснилось, а было всё наяву», - стал размышлять он, и чуть было не уснул снова, но мама стала его теребить и заставила идти в ванную умываться.
Когда Стёпка пришёл домой из школы, он разогрел себе обед и стал решать неразрешимую задачу. Завтра у мамы день рождения и ему надо было купить ей хороший подарок, а на свои пятнадцать рублей, которые он накопил за два с половиной месяца, это вряд ли получится. И деньги, сколько их не пересчитывай, не увеличатся. Суп уже остыл, а он так и не пришёл ни к какому решению, огорчённо разводил руками и хмурил лоб.
- Чего хмуришься? Руками машешь, - послышался голос домового Тишки, который уселся на край стола.
- Подарок надо маме купить, а у меня ничего не получается.
- Подарок? Какой ещё подарок? Вечно вы, люди, проблемы себе создаёте, а потом из-за них целыми днями хмурыми ходите.
- У мамы завтра день рождения, что я ей куплю?
- А за чем покупать? Подарки надо самому делать.
- А что я могу сделать? Рисунок я ей уже рисовал. Нельзя же каждый год рисунки дарить.
- Конечно, нельзя – согласился со Стёпкой Тишка.
- Вот видишь…
- А что, по твоему, самое-самое главное на дне рождения? - задал вопрос Стёпке домовой.
- Как что? Всё главное: подарки, цветы…
- А главнее главного? – не отставал Тишка.
- Что ты пристал: главное, главное, стал сердится Стёпка.
- А вот и не знаешь! Не знаешь! – весело запрыгал на столе Тишка. – Торт! Глупый ты человек.
- Я не глупый, - обиделся Стёпка. – И причём тут торт?
- Как причём? Мы испечём на день рождения твоей маме торт, а ты ей купишь на свои деньги свечи и украсишь его ими.
- Вот здорово! – Стёпка от радости тоже запрыгал по кухне, но, вспомнив, что никогда не пёк торты, снова помрачнел. – Я не умею печь торты.
- Это не беда, - успокоил его домовой. – Я всегда бываю на кухне, когда твоя мама печёт торты, потому что они очень вкусно пахнут, и я знаю все её рецепты. Только ты будешь сам просеивать муку и взбивать яйца, так как я боюсь миксер включать в электрическую сеть. Мы испечём для неё торт «Чудо». Для этого и надо всего лишь: масло, четыре яйца, банка сгущенного молока да три столовые ложки мёда, а мука и сахар у вас всегда есть.
Стёпка с Тишкой перемешали масло, яйца с сахарным песком и мёдом, поставили на водяную баню. Затем Стёпка взял сито и стал просеивать муку. Мучная пыль попала ему в нос и стала сильно щекотать ноздри. Не успел он поставить сито на стол, как громко чихнул. Сито вылетело из его рук, осыпая мукой Тишку. Тогда они стали чихать вдвоём. Когда мука осела, они перестали чихать и быстро её перемешали с растворившейся горячей массой. Тишка, замесив тесто, разделил его на семь коржей. После этого он стал их выпекать в духовке, а Стёпка пошёл в магазин за свечками.
Но через пятнадцать минут, огорчённый, вернулся назад. Денег хватало только на двадцать шесть свечек, нужны были ещё три. Он позвонил своему другу Олегу и хотел занять недостающие деньги, но денег у того не оказалось. Стёпка сел на диван и стал размышлять, где можно их взять. Из кухни, откуда пахло вкусными коржами, вышел Тишка:
- Принёс? – спросил он.
- Нет, - мрачно ответил Стёпка.
- Что? Магазин закрыли или свечей нет?
- Ни то, ни другое. Денег не хватило.
- Денег? – переспросил Тишка.- Погоди. У меня же немного есть. Когда кто-нибудь из вас уронит монетку, я подбираю. Вот у меня в копилочке и накопилось. Сейчас принесу.
Он исчез, но через полторы минуты вновь появился, держа целую пригоршню металлических денег.
Но там было много старых монет, которые в магазине уже не принимали. К Стёпкиной радости, всё-таки набрали необходимую сумму.
- А старые деньги, - Стёпка показал на отодвинутую в сторонку кучку, - надо выбросить.
- Нет, - не согласился с ним Тишка, - они ещё пригодятся. У нас почти все домовые занимаются нумизматикой. Они всю жизнь собирают деньги, а потом люди находят клады старинных монет…
- Тогда не беспокойся, я тебе обязательно верну занятые у тебя деньги, - пообещал Стёпка домовому.
Когда мама пришла с работы, выпеченный трот уже находился в холодильнике, а в кухне было чисто прибрано.
- Чем так вкусно пахнет? – спросила она у Стёпки.
- Это мы…,- начал Стёпка и чуть было не сказал: «с домовым Тишкой», как из  угла, к которому мама стояла спиной, показался Тишка и, прижав палец к губам, еле слышно прошептал:
- Тсс…, - дескать, не выдавай, а то я больше никогда не покажусь.
Стёпка стоял в растерянности и не знал, что сказать маме. Он не хотел её обманывать, но он не мог предать и Тишку. Его выручила мама. Она открыла холодильник и увидела торт.
- Какой замечательный торт! – приложив руки к щекам, восхитилась она. – А как вкусно пахнет!
- Это тебе от меня в день рождения, мама.
- Спасибо, Стёпка, Какой же у меня замечательный сынок! - обрадовано сказала она, но затем растерянно произнесла, - и когда же ты научился печь торты?

IY

Стёпка с домовым Тишкой, сидя на полу,  играли в шашки, и когда Тишка у Стёпки «с фука» взял шашку, тот запротестовал:
- А с «фука» не берут, и в шашках нет такого хода
- А у нас берут, - в свою очередь возразил домовой.
Но в это время кто-то позвонил в дверь. Стёпка, помня наказ матери никому не открывать, а не то могут войти грабители и «очистить» квартиру, сидел тихо и ждал, что произойдёт дальше. Но вот в замочной скважине зашуршали ключами, и Стёпка, думая, что раньше времени с работы пришла мама, бросился к двери. Дверь распахнулась, и он лицом к лицу столкнулся с грабителем, который на несколько мгновений растерялся, увидев Стёпку. Стёпка хотел закричать, но грабитель опомнился, захлопнул дверь, схватил Стёпку и зажал ему рот. Стёпка стал вырываться, хотел укусить ему руку, но у него ничего не получилось. Грабитель вынул пистолет, приложил к Стёпкиному виску и злобно прошипел:
- Говори, есть ещё кто дома?
Стёпка хотел ему ответить: «Дурак, как же я могу говорить, когда ты мне зажал рот?». Но тот, действительно, был дурак и не догадался об этом.
- Молчишь? Значит, нет никого.
Он вынул из кармана грязную тряпицу и сделал из неё для Стёпкиного рта кляп, а затем бечёвкой связал ему руки и ноги и запер в ванной.
Стёпка не мог шевелиться, а мог только думать. И он подумал: «Каким всё-таки трусом оказался домовой Тишка! Он сразу исчез, как только на пороге появился грабитель. А ещё назывался домовым, сторожем да другом. Трус несчастный, вот ты кто, а не сторож. Я то хоть пытался кричать и сопротивляться, но грабитель оказался сильнее меня».
Но напрасно так думал Стёпка о домовом. Тот, как только грабитель осмотрелся и двинулся в комнату искать драгоценности, тихо-тихо открыл дверь в ванную и сделал знак Стёпке, чтобы тот молчал. Сначала у Стёпки изо рта вынул кляп, чтобы ему было легче дышать, а затем развязал руки и ноги и поманил Стёпку за собой, предупреждая его, чтобы тот не шумел. Стёпка затаился в коридоре и наблюдал за действиями грабителя. А тот добрался до маминой шкатулке, где лежали её драгоценности. Он поставил её на открытую полочку бара и стал в ней рыться. В это время домовой стал невидимым, подбежал к шкатулке, взял из неё два самых дорогих колечка и покатил их под диван.
Грабитель, не видя домового, бросился за кольцами, а тот укатил их в самый дальний угол. Пыхтя и поднимая на своей спине диван, грабитель старался поймать кольца и не заметил, как почти весь оказался под ним. В это время Стёпка схватил свой игрушечный пистолет, который был точь-в –точь  как настоящий, и навёл его на грабителя, громко закричал:
- Не шевелиться! Стрелять буду!
Шум и крик услышала соседка и вызвала милицию. Грабителя из-под дивана пришлось тащить за ноги. Им оказался рецидивист, который бежал из тюрьмы и находился в розыске.

Y

Когда в классе капитан милиции Стёпке вручал грамоту и ценный подарок, учительница Елена Викторовна попросила его рассказать ребятам, как он сумел задержать грабителя. Стёпка не хотел упоминать о домовом Тишке, но Вовка Шабанов, который во всём завидовал Стёпке, а сам не хотел даже хорошо учиться, вдруг засомневался в правдивости его рассказа и, засмеявшись, спросил:
- Это как же ты сумел со связанными руками сам себя развязать. Всё выдумал.
Все насторожились и стали ждать, что на это ответит Стёпка. И вот здесь-то, неожиданно для самого себя, он выдал своего друга домового.
- А мне Тишка помог.
- Кто, кто? – переспросил капитан милиции. В протоколе допроса не было записано ни о каком Тишке, ни одной строчки.
- Тишка – домовой, - сказал Стёпка и понял, что совершил роковую ошибку. Он хотел взять свои слова назад, но было уже поздно.
- Ха, ха, ха! – засмеялся Шабанов. – Ты ещё про чёртиков расскажи. Не верю я ему. Это он всё напридумывал. Домовые только в сказках бывают.
- А вот и неправда! – возмутился Стёпка.
- Подождите, подождите, - остановил их спор капитан. – Возможно, Стёпка здесь  что-то и напутал, но вора-рецидивиста он задержал. Тот снова находится за решёткой. Поэтому мы и награждаем Стёпку грамотой и ценным подарком.
Стёпка и сам засомневался: возможно, он и вправду что-то напридумывал, так как Тишка к нему больше не выходил, хотя он скучал по нему. И тогда он решил проверить свои сомнения другим способом. Стёпка накопил денег и, ложась спать, разбросал их под своей койкой, как будто потерял, чтобы их нашёл Тишка и унёс к себе. Проснувшись утром, денег под своей койкой он не обнаружил. Значит, Тишка не покинул его и, возможно, когда-нибудь простит ему ошибку, которую он совершил.
Друзья обиды долго помнить не должны.

___________________________________

Рисунок - http://tommerce.gorod.tomsk.ru/index-1251276453.php/

Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #13 : 21/08/12 , 15:16:41 »


КАК ЁЖИК ЗАЙЦУ ПОМОГ

Проснулся Ёжик весной, вышел из своей избушки посмотреть, что наружи делается, и не пора ли за свои ежиные дела приниматься. Бежит по своей тропинке и видит, у пенёчка лежит комочек снега. «Вроде и солнце сильно греет, а этот снежок почему-то не растаял?» - подумал Ёжик и стал внимательно его разглядывать. А из снежного комочка на него косые глазки смотрят, а сверху приторочены плотно прижатые ушки.
- Ты кто? – спросил Ёжик.
- Я, я…я – Заяц.
- А почему ты весь дрожишь?
- Как же мне не дрожать? Я только еле-еле от Лисы убежал. И никак нигде от неё спрятаться не могу. Зимой был кругом белый снег, а у меня белая шубка. Я закопаюсь в снег, Лиса меня и не видит. Сейчас весь снег растаял, и она меня в белой шубке за пятьсот метров замечает. Вот и ты сразу приметил. Теперь она меня, видимо, скоро съест и до лета мне не дожить.
- Это плохо, - посочувствовал Ёжик Зайцу. – Лиса хитрая, она и до меня всё норовит добраться, но я её колючками отпугиваю, да и шубка у меня серенькая, не сразу в лесу приметишь.
- Вот бы мне сейчас заиметь такую же серенькую шубку. Я б спрятался за пенёчек, она бы меня не заметила и пробежала мимо.
- Это ты, Заяц говоришь дело. Её только так и можно обмануть. Вот и переоденься в серенькую шубку.
- Это легко так сказать, а где же я её возьму, когда у меня её нет? – он снова задрожал, а из глаз его закапали слёзы.
- Зачем же так плакать и убиваться? Её же можно сшить.
- Не умею я шить, да и иголок у меня нет.
- Ну, это не проблема, - успокоил Ёжик Зайца, - ты глянь-ка на мою спину, их там не одна сотня. Вот только где бы ниток достать…
- А рядом с лесом было льняное поле, там живёт знакомая Мышка, у неё можно попросить ниток.
- Ну, чего же ты тогда сидишь? Беги скорее за нитками.
Сбегал Заяц к Мышке за нитками, и Ёжик сшил ему серую шубку. Заяц надел её и, как в зеркало, загляделся в лужицу. Уж больно понравилась ему сшитая Ёжиком серая шубка.
- Теперь мне, да в такой шубке, ни Лиса, ни Волк не страшны, - расхрабрился Заяц. – А что же мне с белой шубкой-то делать? – вспомнив про неё, спросил он совета у Ёжика.
Ёжик подумал немного и говорит:
- Вот что, давай-ка я её до зимы у себя в избушке спрячу, ведь зимой-то опять белая шубка нужна будет, тогда прибежишь сюда и вновь переоденешься.
Теперь на эту полянку Заяц прибегает два раза в год. чтобы у Ёжика поменять свою шубку, весной на серую, а зимой наоборот, нарядиться в белую шубку.



ПУТИШЕСТВИЕ ПОПУГАЯ

- Хочу на Северный плюс! – мечтая о путешествиях, твердил Попугайчик, распушив хвост и щёлкая клювом.
- Я не хочу, чтобы ты попал туда, - старалась отговорить его от такой затеи старая бабушка. – Ты же не знаешь, что такое холод. Самым несчастным в своей жизни я считаю время, когда меня по моей неосторожности поймали и увезли в Россию. Россия – это ещё не Северный полюс, но там было ужасно холодно, особенно когда наступала осень, и все с нетерпением ждали, когда работники ЖЭКа включат в домах отопления. В это время даже люди страдали простудами, не говоря уже о нас, тропических птицах. А зимой, когда уже начинались морозы, и выпадал снег, нас, попугаев, вообще не выносили на свежий воздух, боялись, что мы замёрзнем. Самым же счастливым днём я считаю тот, когда я вернулась в Африку. Здесь наша родина, её надо любить, потому что здесь тепло.
- Хочу на Северный полюс! – вновь и вновь твердил Попугайчик, совсем не слушая, о чём ему говорила старая бабушка.
- Ты там замёрзнешь и откинешь лапки! – устрашала его она.
- Отстань! – сердился Попугайчик. – Хочу на Северный полюс! – ещё громче кричал он.
Желание Попугайчика было на столько сильно, что сбылось. Он, благодаря своей настойчивости, всё-таки оказался прямо на Северном полюсе.
«Как права была бабушка…» - была его последняя мысль, когда закоченевшие лапки со скрюченными пальчиками поднялись сами вверх.

Редакция. Модератор Hrizos.
Жизнь наша в основном зависит

Оффлайн Котов Борис Николаевич

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 962
    • Литературный блог Бориса Котова
Re: Котов Борис Николаевич
« Ответ #14 : 29/08/12 , 21:21:44 »
Почему    прекращено дальнейшее печатанье? Борис К О Т О В
Жизнь наша в основном зависит