ПРАВДА О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ И НАКАЗАНИЯХ В ШТРАФБАТАХ И ШТРАФРОТАХ.ВЕТЕРАН ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, ГЕНЕРАЛ-МАЙОР АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ ПЫЛЬЦЫН ОТВЕЧАЕТ ЧТАТЕЛЯМ В 2015 году в связи с отказом крупных издательств России принять издание моей новой книги к 70-летию Великой Победы, мною за собственный счёт и при финансовой помощи друзей в одном безымянном издательстве в Санкт-Петербурге отпечатана тиражом всего 500 экз. книга «Штрафбат: наказание, искупление». Жанр, в котором создана эта книга – военно-историческая быль, чем она особенно ценна читателям. То, что они прочли или прочтут – окопная правда, к которой автор причастен самым непосредственным образом, ибо провоевал в 8 штрафном батальоне 1-го Белорусского Фронта с декабря 1943 года по май 1945 г., являясь офицером постоянного состава – командиром взвода и роты, прошёл с боями через Белоруссию, Польшу, Германию.
В открытую продажу книга не пошла, была распродана издательством или раздарена автором. Осенью 2016 года в Санкт-Петербургском издательстве «Алетейя» при добром его согласии повторён выпуск копии этой книги, которая поступила в широкую продажу (адреса продаж указаны в заключении). Автору на книгу поступило много отзывов, в которых содержалось и немало вопросов.
Вопрос: Из современной публицистики явствует, якобы войну 1941-45 гг. выиграли в основном штрафные батальоны и штрафные роты. Каков их реальный вклад в Победу на самом деле?
Ответ: Современные мифологи, типа авторов фильма «Штрафбат» Володарского и К0, а также им подобные, говорят о почти миллионе батальонов (!) штрафников. Вдумаемся. Батальон — воинская единица в 600-800 человек. Получается сотни миллионов или около миллиарда штрафников! Да в Советском Союзе никогда столько жителей не было! По официальной статистике реально в Красной Армии за всю войну прослужило 34 миллиона человек. Через штрафные формирования (роты и батальоны) прошло, как известно по архивным данным всего 427000 человек. Численность штрафных батальонов и штрафных рот в среднем составляла 1,24% от числа всех военнослужащих. Соответственно можно было бы сказать, что их общий вклад в победу соразмерен этой цифре. Другое дело, что штрафники воевали в самых опасных местах, их задействовали в самой активной фазе наступательных операций, как например наш 8 штрафной батальон при окружении немцев под Брестом в операции «Багратион».
Штрафникам, безусловно, больше доставалось. В масштабах дивизии или полка, куда, например, придавался штрафбат для выполнения определённой боевой задачи, вклад, разумеется, был больше, чем обычного стрелкового. За счет этого, конечно можно этот вклад и увеличить, но по какому коэффициенту? Как это оценить? Наша Победа была общей, и я не стал бы ее делить, как не сравнивал бы вклад пехоты, танкистов, артиллеристов, лётчиков...
Вопрос: По ТВ иногда приводят фильмы, в которых показано, как решили с помощью штрафников разминировать минное поле, посылая их в бой через него. Это очередная антисоветская фальшивка, или неединичные факты?
Ответ: То, что в боевых условиях не только штрафникам приходилось иногда попадать на заминированные участки вражеской обороны, это не такая уж большая редкость на войне: то ли разведка плохо сработала, то ли другие непредвиденные обстоятельства возникли. Но чтобы умышленно, именно с целью «разминирования» такого поля перед обороной противника посылали свои войска – было, вероятно только в нашем батальоне с ротой, которой довелось командовать мне на Наревском плацдарме в Польше. Об этом я подробно рассказываю в каждой из своих книг. Не буду здесь пересказывать книгу, скажу только, что командовавший в то время нашим штрафбатом подполковник Батурин в день Победы 9 мая 1945 года под Берлином на общебатальонном празднике по случаю безоговорочной капитуляции Германии, «по секрету» сообщил мне, что на то был приказ командующего 65 Армией генерала Батова. Мой личный анализ тех событий привёл меня к мысли, что командарм здесь ни при чём, а скорее это была инициатива самого Батурина, согласованная с командиром дивизии, в составе которой тогда действовала моя рота.
Другие подобные факты в штрафбатах или штрафротах мне неизвестны, и жаль, если случившийся с моей ротой факт, единственный в истории всех штрафных формирований, послужил основой для безудержного его «размножения» современными любителями «жареного» не только на ТВ.
Вопрос: А каковы в среднем были потери штрафных батальонов?
Ответ: В среднем по официальной статистике боевые потери штрафного батальона в 3-6 раз больше, чем обычного стрелкового батальона. Но это конечно в среднем. Были случаи, когда мы теряли всего 2-3 % от численности, были вместе с тем и случаи, когда потери доходили даже до 80% (разумеется, сюда включаются не только убитые, но и раненые).
Вопрос: В книге Вы свидетельствуете, что минимальные потери Вашего 8 штрафного батальона были во время легендарного рейда в тыл немцев под Рогачевом в феврале 1944 г. К сожалению, в современной публицистике и кинематографии укоренилось весьма смешное и печальное в силу своей извращенности представление о том, что якобы штрафники не шли в бой без заградотрядов, без подгоняющих их войск НКВД. Резонно спросить, сколько заградительных отрядов сопровождало Ваш батальон в тыл к немцам. Может быть, «заградполк»?
Ответ: Во время всей моей службы в 8 штрафном батальоне позади наших боевых порядков никогда не было ни заградотрядов, ни каких-нибудь «энкавэдэшников» с пистолетами, упёртыми в спины бойцов штрафбата. Не слышал, чтобы подобное было и в других штрафных батальонах, не было таких и за штрафными ротами, как свидетельствовали знакомые мне командиры армейских штрафрот. В документах военного времени, в разного рода архивах не найдено их присутствие позади штрафников и, тем более, стрельба по ним, и вообще по своим войскам. Это злобные мифы. Штрафники шли в бой не за страх, а за совесть. Кстати, во время нашего рейда в тыл немецких войск под Рогачев, с нами не пошел даже единственный в батальоне особист. Люди прекрасно воевали и без них: действовали так активно, что к концу третьего дня того легендарного рейда были израсходованы почти все боеприпасы. За время этих пяти дней рейда разгромили несколько штабов, складов с оружием и боеприпасами, уничтожили не одну автоколонну, немецкую зенитную батарею и много чего другого.
К сожалению, не только современная публицистика, кинематография или некоторые «писатели» продолжают «ставить» заградотряды за штрафниками. Подобно вредным насекомым, развелись такого же пошиба «поэты», «не нюхавшие» не только войны, но даже солдатского пота, которые «неотступно» видят вместо героики Великой Отечественной сплошные заградотряды.
Например, «поэт» Ю. Арестов из Рогачёва, не мог не знать о нашем рейде в тыл врага. И тем не менее, написал: «И неотступно с нами рядом, Неотвратимый смерти глаз, Ведь позади заградотрядом Наведены стволы на нас». Может Бог за то и наказал его, лишив жизни в 50 с небольшим.
Или, например, другой стихоплёт Д. Дарин. побывал в Германии по какой-то специальности, полученной в 1986 году в МГИМО. Водка, по мнению знатоков его поэзии, течет в стихах Дарина «лейтмотивом». Видимо, «со знанием дела» убеждает, что стволы заградотрядовских пулемётов прямо в спину, почти в упор: «А до заградотряда одна спина всего».
Есть ещё более одиозный Ю. Нестеренко, родился в 1972 году, окончил факультет кибернетики МИФИ с красным дипломом. В 2010 году эмигрировал из России в США, где в 2011 году получил политическое убежище. Истеричный кликуша, который называет себя русскоязычным американцем, «более не считающим себя русским». Да был ли он когда-нибудь русским, этот нестеренко? Мир чище был бы без таких, как он! В его серии «антипобедных» стихов всё те же заградотряды: «И взрывы бомб не так страшны, Как меткий взгляд заградотрядов, В тебя упертый со спины»
.
К сожалению, таких «поэтов» с американской душой немало. Вот ещё один, бард-сочинитель Марк Мерман, живет в Питсбурге (штат Пенсильвания, США). В 1991 году сбежал из Белоруссии в Израиль, затем Канада и США. В его «Штрафных душах», есть такие строки-определения:
«Мы не пехота, мы проказа...»
«Мы не пехота, мы погибель...»
«Мы не пехота, - похоронка...»
«Бредут, бредут штрафные души
И после смерти вне закона..».
Извините за такой длинный ответ на конкретный вопрос о заградотрядах. Я привёл некоторые стихи «поэтов-заградотрядчиков» потому, что такие стихи, к сожалению, иногда трогают души людей больше, чем правдивая проза, хоть и документально обоснованная.
Вопрос: И если не ошибаюсь, тогда, под Рогачёвом, ваш батальон освободил более тысячи белорусов, которых немцы угоняли в Германию?
Ответ: Да, на вторые сутки наши разведчики заметили большую группу женщин и мужчин, которых гнал на запад немецкий конвой. Мы уже знали, что немцы угоняют из оккупированных областей народ в рабство в Германию. Наш комбат, которого все мы, и штрафники, и их командиры, звали по-родственному, как отца – «батей», Аркадий Александрович Осипов, был родом из Рогачевского района и немедленно принял решение отбить у немцев своих земляков. Конвой был небольшим, 15 человек, с ним покончили быстро. Вскоре еще мы освободили более 300 наших граждан, которых немцы под дулами автоматов пригнали рыть окопы. Почти все разошлись по своим деревням. Несколько женщин из тех, кого немцы пытались угнать в Германию, следовали за нами, боясь возвращаться по своим сёлам, но чтобы не демаскировать нас, одетых в белые маскировочные халаты, воспользовавшись ночью, тоже «замаскировались», надев свое бельё сверх зипунов и шубеек. Однако их как ветром сдуло, когда начался бой с обнаруженной автоколонной немцев.
Вопрос: И разумеется, в этот рейд вы шли не с «палками наголо», как показано в нашем «честном» кинематографе не менее «честным» Михалковым.
Ответ: Каких только глупостей и гадостей не придумают, лишь бы опорочить нашу победу. И «трупами немцев завалили», и «кровью своих солдат Европу залили»... Вот, к примеру, в фильме «Утомленные солнцем» показали, что, что штрафники шли в бой … с черенками от лопат. Дурнее наш «кинобог» Никита придумать не сумел.
На самом деле, нам выдавали современное вооружение, иногда самое современное, временами даже раньше, чем обычным стрелковым батальонам. Так, в рейде в немецкий тыл под Рогачевом нам был придан огнеметный взвод, который буквально испепелил немецкую зенитную батарею, поджигал технику в немецких колоннах.
В попытках опорочить наше прошлое доходят до абсурда. Таков, к примеру, фильм канала НТВ «Генералиссимус» из серии «Алтарь победы», где с полной серьезностью утверждается, что мы выиграли войну вопреки Сталину. Как такое может быть? Ведь война — серьезнейшее испытание и сложнейший процесс, с военной, экономической, идеологической и дипломатической точки зрения, где очень многое зависит от руководства. Утверждать это — все равно, что заявлять: поезд пришел на вокзал вопреки воле машиниста. Или самолет бомбил противника вопреки воле и умению лётчика.
Вопрос: И в немалой степени деятельность фальсификаторов истории и сейчас поддерживается закрытостью архивов.
Ответ: Да, действительно. В свое время были открыты многие документы, связанные со штрафными батальонами, заградотрядами, «СМЕРШЕМ». Теперь, с открытием очень нужного и доступного многим интернет-ресурса «ОБД Мемориал», они вновь закрываются, снова их прячут, «секретят». Об этом мне недавно написал ответственный сотрудник этого интернет-ресурса, не буду разглашать его имя из понятных соображений. Хотя, казалось бы, прошло более 70 лет, что скрывать? Получается, что снова появляется полуправда, на которой творят своё грязное дело всякого рода фальсификаторы
Вопрос: Можете ли что-то добавить относительно героизма штрафбатовцев. Встречались ли подвиги, подобные поступку Александра Матросова, заслонившего своим телом амбразуру ДОТА или какой-то другой подвиг из Вашего штрафбата или из последних архивных данных?
Ответ: Да, такой случай по некоторым сведениям, имел место на Ленинградском фронте, в 14 Отдельном Штрафном батальоне. 19 июля 1943 года бывший тогда штрафником лейтенант Ермак Владимир Иванович во время боя в разведке, когда не удалось подавить пулемет противника, кинулся на амбразуру и упал на нее, ценой своей жизни обеспечив батальону выполнение задачи. Этого штрафбатовца представили к званию Героя Советского Союза, но... как рядового... стрелкового батальона. Действовало неписаное правило, по которому штрафник не может стать Героем Советского Союза, пусть и посмертно. Этого табу продолжают придерживаются и сейчас. Даже в официальных документах о присвоении этого высокого звания числится «рядовой Ермак», хотя своим подвигом Владимир Иванович восстановил себя во всех офицерских правах. Секретность, давно потерявшая свою актуальность, нарушает главный принцип: высокий подвиг, а тем более отданная ради него жизнь полностью реабилитируют воина-штрафника, восстанавливают его во всех правах.
А о том, как воевали штрафбатовцы нашего 8 штрафного батальона, убедительно говорит следующий факт. За рогачевский рейд 600 человек из 800 было освобождено от наказания штрафбатом без ранений, хотя были в боях не определённых им 1-2-3 месяца, а всего 5 суток. В других боях многие штрафбатовцы, даже после ранения, не выходили из боя, не шли в медсанбат, хотя имели на это полное право, и оставались в строю из чувства боевого братства. Более того, я нашел в интернете сообщение о потрясающем случае. Офицер Белоножко, отбывавший наказание в штрафбате Волховского фронта, во время боя был тяжело ранен: у него почти полностью оторвало ступню. Так вот, он сам отрезал ее ножом, перетянул ногу бинтом и продолжал стрелять по противнику.
Наш штрафной батальон вместе с гвардейским стрелковым полком в операции «Багратион» сдерживал натиск около 4 немецких дивизий, прорывавшихся из окружённого Бреста в июле 1944 года и мы общими усилиями не дали им прорваться, несмотря на их перевес в силах. Приведу несколько примеров из документов об этих боях, полученных мною уже после выхода книги. Вот выписка из наградного листа на штрафника, Воробьёва. «В районе шоссе Брест-Варшава 26.7.44 гранатой уничтожил расчёт станкового пулемёта немцев, будучи тяжело раненым, продолжал отстреливаться от наседающего противника...»
Другой боец штрафбата Прохоров, будучи снайпером, за 26 июля уничтожил 15 гитлеровцев, ни на один шаг не отошел с занимаемого рубежа. На следующий день был ранен, но поля боя не покинул, а уничтожил ещё 17 немцев. За эти подвиги был награждён орденом Отечественной войны 2 ст.
В боях за Брест я сам был тяжело ранен. По излечению возвращался из госпиталя в свой штрафбат вместе с бойцом-переменником нашего штрафбата, тоже закончившим лечение после тяжёлого ранения. Он мне рассказал, что он и его друг вначале были легко ранены, добрались до медпункта, им оказали нужную помощь, перевязали раны и предложили самостоятельно добраться до эвакопункта, с которого их отвезут в медсанбат. Его друг неожиданно заявил, что хочет вернуться в свой взвод и помогать боевым друзьям, которых из-за того, что оба они ранены, осталось меньше. Потом предложил идти с ним, заявив: «у тебя совесть-то, наверное, ещё не убита, а только тоже ранена!». И оба вернулись на линию огня, сражались до тех пор, пока его друг, инициатор возвращения к боевым товарищам, погиб, а мой собеседник получил второе, уже тяжёлое ранение, с которым и попал в госпиталь на длительное лечение. Знаю, что при убытии из штрафбата в свою часть он был награждён медалью «За отвагу»
Вообще, за операцию «Багратион» досрочно, без ранений, только за боевые отличия были отчислены из ШБ и восстановлены во всех офицерских правах 231человек, то есть почти все, воевавшие за Брест! Командующий 70 Армии генерал-полковник В.С. Попов по представлению комбата Осипова наградил из числа штрафников орденами 13 бойцов, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» – 52 человека, а всего Правительственные награды получили 65 бывших штрафников!
И таких фактов, вопреки «знатокам» штрафбатов, было много.
Вопрос: Это верно, что Вы скромно умалчиваете о себе, о том, что как минимум дважды Вы заслуживали звание Героя Советского Союза: первый раз, когда на Наревском плацдарме лично подорвали противотанковой гранатой немецкую «пантеру»? А второй раз в Берлинской операции за успешное форсирование Одера 16 апреля 1945 года, захват и удержание плацдарма.
Ответ: Все же не стоит преувеличивать мои заслуги. За подбитый лично танк «Пантера» я был награжден должным образом – орденом Отечественной войны, так тогда награждали за подбитый танк. Что же касается форсирования Одера, то действительно считалось, как и прежде кто первым, форсировал водную преграду (например Днепр, Западный Буг, Вислу) в боевой обстановке и удерживал плацдарм, давали звание Героя Советского Союза. Командуя ротой, получившей задачу захватить плацдарм на западном берегу реки, в числе первых форсировал Одер, обеспечил захват и удержание плацдарма, но в ходе боя был тяжело ранен в голову и начальству доложили, что я погиб. Тогда заготовили представление на Героя посмертно и похоронку родным, но решили убедиться в моей действительной гибели. Когда обнаружилось, что я только ранен, да и, оказалось, что представлять к Герою можно только воинов не штрафного подразделения, похоронку «погасили», и ограничились награждением орденом Боевого Красного Знамени.
Таких примеров не единицы, в своих книгах я их привожу. Но я нисколько не в обиде, главное, что тогда остался жив — не утонул, не убит. Моей маме, Марии Даниловне до этого уже пришли похоронки на двоих сыновей, моих старших братьев. Видимо Бог сохранил младшего ей на утешение.
Вопрос: Что Вы можете сказать о вере на войне. Некоторые авторы считают, что «в окопах нет неверующих». Скажите, наблюдали ли Вы проявления религиозности среди Ваших сослуживцев, комсостава или штрафников?
Ответ: В явном виде — нет. Штрафбат, как известно, состоял только из офицеров, и комсостава и проштрафившихся. Все они реально или в недавнем прошлом в значительной степени были коммунистами или комсомольцами. К тому же, если кто-то из бойцов и сохранил в каком-то виде веру в Бога, окружающая среда и боевая обстановка не позволяла им обнаруживать это, во всяком случае это для них было затруднительно.
Однако, у многих, может даже у большинства, по-видимому, была некая сокровенная Вера, скажем, духовная опора – вера в Высшую Силу, в Бога, в Ангела-хранителя, в Судьбу, даже в Желание близких, что в общем помогало сражаться, надеяться и выживать.
Я, человек крещённый, кстати, уже почти в 5-летнем возрасте, хорошо помню этот процесс, но школой воспитанный в атеизме, в Бога, Илью Пророка и даже в реально жившего на земле Иисуса Христа не верил, креститься не умел. Не скрою, всё-таки свято верил, что какие-то Высшие силы, Судьба или Рок всё-таки вершат многое. И это наверняка их действие, что я получал ранения в области тела, в миллиметрах от «летального» исхода, что не умеющий плавать, я не утонул ни в Днепре, ни в Друти под Рогачёвом (хотя в этой сравнительно небольшой реке реально тонул, но меня спас штрафник), ни в Припяти или в Западном Буге в операции «Багратион», ни в Висле, ни тем более – в Одере, где, теряя сознание при ранении в голову, успела молнией сверкнуть мысль «Слава Богу, убит, не утонул», так как всегда опасался именно утонуть.
Вопрос: Ваша книга посвящена серьезному духовно-нравственному вопросу, поставленному в великой русской литературе еще Ф.М.Достоевским - «Преступление и наказание». Скажите, а насколько на ваш взгляд наказание, то есть пребывание в штрафбате от одного месяца до трех, было адекватно совершённым преступлениям?
Ответ: Нельзя судить жизнь, тем более воинскую службу в эпоху Великой Отечественной войны мерками мирного времени. Во время войны ситуация неизмеримо усложняется, степень ответственности, а значит и мера наказания соответственно ужесточаются, и то, что в мирной обстановке могло оказаться простительным проступком, быть списанным на обычное разгильдяйство, в военное время часто оказывалось самым настоящим преступлением.
К примеру, часовой уснул на посту. В мирное время за это может быть наложено взыскание, в крайнем случае гауптвахта. А если он караулил склад с оружием во время войны, уснул и враги, или мародеры украли оружие? Или он сбежал с порученного рубежа обороны? За это полагался трибунал, во многих случаях выносящий и высшую меру наказания – смертную казнь. Законы военного времени суровы, временами жестоки, но адекватны войне, адекватны цене жизни Родины. Кстати, и сам приказ Сталина №227 или «Ни шагу назад» пример тому.
В нашем (и не только в нашем) штрафном батальоне одно время около половины контингента составляли офицеры-«окруженцы» – те, кто остались в окружении, на оккупированной врагом территории, или бежали из плена, но не вступили в партизанские отряды, не перешли линию фронта, чтобы возвратиться в Красную Армию, а скрывались при немцах и «дожидались» (?) прихода наших войск. Рядовые из «окруженцев» как правило, пополняли штрафные роты, а офицеров, в зависимости от добытых на них через партизан сведений – направляли на месяц-два-три в штрафбаты. Жестоко? Но, во-первых, зачастую невозможно было определить, а не завербован ли под немцами этот офицер, не послан ли с диверсионным или шпионским заданием? Известно, что многие десятки диверсионно-шпионских групп готовились у немцев и засылались в наши тылы именно из числа советских военнопленных. Да и не позвонить же какому-нибудь штурмбанфюреру, чтобы определить благонадёжность человека, пришедшего с той стороны. А во-вторых, с офицеров и больший спрос.
Как правило, такие «окруженцы» вначале подлежали проверке в спецлагерях НКВД, и если не находили на них явного компромата, на всякий случай, на реальную проверку благонадёжности направляли таких в штрафбат или отдельные штрафные роты: в бою человек проверяется надежней всего. Тех, кто был изобличён в той или иной форме сотрудничества с фашистами (полицаи, охранники концлагерей, власовцы и т.п.), путь был не в штрафники, их судьбу, часто не щадящую, определяли Военные Трибуналы.
Не очень принято у нас вспоминать о том, что в годы войны находились желающие перейти на сторону противника. К сожалению, были, правда, очень редкие случаи, когда некоторые штрафники из бывших «окруженцев» не проявляли стойкости и преданности Родине, дезертировали и даже перебегали к немцам. У нас в штрафбате был случай, когда генерал Рокоссовский снял с должности начальника штаба батальона за то, что тот не проверил докладов из подразделений, и доложил в штаб фронта о семи штрафниках, как о боевых потерях. На самом деле эти семеро бойцов-переменников, зачисленных в списки убитых и раненых, фактически перешли на сторону врага. Здесь явный случай ненадлежащего исполнения начальником штаба своих служебных обязанностей.
Можно назвать и другие случаи, когда начальники страдали из-за своих подчиненных. Например, в апреле 1945 г. в наш батальон поступил офицер-летчик с редкой фамилией Смешной, бывший командир эскадрильи. Он получил 2 месяца штрафбата за то, что во время перегона по воздуху новых самолётов из тыла на фронт, один из его подчиненных то ли из-за ухарства, то ли из-за разгильдяйства не справился с управлением, разбил машину и погиб сам. Смешной оказался в штрафбате по недисциплинированности подчинённого. На Одерском плацдарме лётчик Павел Смешной воевал очень достойно, уничтожил два танка, несколько мощных огневых точек и немецких вояк, но героически погиб, прикрывая нас огнем. Я ходатайствовал о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Не дали. Комбат, комдив и командир корпуса согласились с этим, подписали наградной лист на присвоение звания Героя, а Член Военного Совета Армии, видимо зная определённые условия присвоения этого высокого звания бойцам штрафных формирований, ограничился награждением Павла Антифиевича орденом Отечественной войны 1 степени посмертно.
А вот еще случай с другим летчиком, достаточно колоритный. Герой Советского Союза, командир эскадрильи истребителей старший лейтенант Георгий Дмитриевич Костылев, во время своего короткого отпуска в блокадном Ленинграде в феврале 1943 г. был приглашён в гости к майору-интенданту. Увидел там изысканные яства, дорогие коллекционные вина... Мать Георгия Дмитриевича была блокадницей, многие родственники и друзья погибли от голода. В ярости Костылев вдребезги разнес это гнездо «пира во время чумы» и сильно избил старшего офицера, отобрал у него пистолет.
Однако, воинскую дисциплину никто еще не отменял и Костылева за избиение старшего офицера не спасло даже звание Героя Советского Союза. Военным Трибуналом он был осуждён и направлен в штрафбат на 2 месяца, хотя по справедливости туда надо было отправить майора-интенданта. Так бы и случилось, если бы Костылев сдал его в соответствующие органы. Но не выдержала душа Героя...
Тем не менее, благородный гнев Георгия Дмитриевича был столь праведен, что Господь уберег его, и через некоторое время за боевые заслуги в штрафбате он досрочно вернулся в свою часть, примерно продолжив боевую службу снова командиром эскадрильи истребителей. За проявленное мужество Костылёву возвращены все боевые награды, а вскоре и присвоено звание майора. С 1944 и до конца войны Костылёв был повышен в должности, служил Главным инспектором ВВС Балтийского Флота, продолжая удивлять сослуживцев и командование смелостью и мастерством в воздушных боях.
В самые последние дни перед подготовкой этой статьи, мне стал известен факт, когда штрафники в определённых целях имитировали групповые побеги к немцам.
То есть это был факт специально организованной и подготовленной «перебежки».
По данным М. Кустова
http://vpk-news.ru/articles/30048 по инициативе УКР (Управления контрразведки) СМЕРШ Брянского фронта, после тщательного отбора и подготовки участников, 2-3 июня 1943 года под руководством опытных оперативных работников в 365 и 415 дивизиях 61 Армии была проведена операция «Измена Родине» под видом инсценировки групповой (по 4 человека) сдачи советских военнослужащих в немецкий плен.
В состав групп были подобраны и тщательно проверены смелые, волевые и преданные военнослужащие. Группу добровольцев в 365 сд составляли опытные разведчики дивизии под командой помкомвзвода 417 отд. разведроты дивизии сержанта Васильева, 1920 года рождения, уже награждённого медалью «За боевые заслуги». Другая группа состояла из бойцов 3-й ОШР (отдельной штрафной роты), приданной 415 сд. Эту группу возглавлял рядовой Дорохов 1906 года рождения. В штрафную роту он попал после суда по обвинению в дезертирстве из Красной Армии. В окружении и плену не был. Дисциплинированный, волевой, решительный. Охотно изъявил желание искупить свою вину перед Родиной.
В эту же группу вошёл рядовой Юрин, 1917 г.р., в Красной Армии с 1938 г., имеет два ранения. В окружении и плену не был. В штрафную роту направлен после суда за членовредительство в декабре 1942 г. (взрывом модернизированного взрывателя оторвало один палец). Проявил себя как один из лучших бойцов, дисциплинированный и инициативный. Производил впечатление серьезного, умеющего выполнить ответственное здание.
Готовились к операции будущие «изменники» в удалении от передовой, на местности, похожей на ту, где предстояло действовать. Под видом сдачи в плен эти небольшие группы добровольцев с поднятыми руками сближались с позициями немцев, а когда те указывали им проходы, забрасывали их траншеи гранатами, а затем отходили под прикрытием огня нашей артиллерии и пехоты. Со штрафников, участвовавших в этой операции, сняли судимости, наиболее отличившиеся были награждены правительственными наградами. Разведчики 365 дивизии, изображавшие «перебежчиков» получили ордена Красной Звезды, а Николай Александрович Васильев и повышен в воинском звании.
Вопрос: Вероятно бывали не единичные случаи и несомненной вины попавших в штрафбат?
Ответ: Да, разумеется. В штрафбат попадали и расхитители, проштрафившиеся интенданты, трусы, офицеры, допускающие снижение дисциплины и боеготовности подчинённых им подразделений, вывода из строя боевой техники и т.п.
В результате то ли вредительства, то ли халатности в 58 гвардейском минометном полку (это знаменитые «Катюши») в октябре 1942 г. 80 процентов машин оказались неисправными и небоеспособными. Виновные были отправлены в штрафные части. Если учесть, что немцы в это время прорывались к Волге, мотивы этого решения станут понятными...
Был в 1944 г. такой случай, когда красноармейцы из маршевого пополнения по собственной дури, найдя неразорвавшуюся мину, стали ей разбивать доски для костра. Она, естественно, взорвалась, при этом погибло 4 человека, было ранено 9. Виновные в преступном бездействии и нераспорядительности офицеры пошли под суд и в штрафбат.
Вопрос: Командирам дивизий и начальникам более высокого ранга предоставлялось право направлять провинившихся подчиненных офицеров в штрафбат без суда. Не было ли случаев злоупотребления данным им правом?
Ответ: Да, к сожалению, такие случаи не были редкостью. По свидетельству фронтовиков, в этом смысле было допущено немало злоупотреблений. Причем не только на первых порах, когда по выходу в свет приказа № 227 иные командиры, высокие политработники типа Мехлиса, да и некоторые «особисты» взялись ретиво «перевыполнять» его, направляя в штрафные части подчинённых, якобы «за проявление трусости или неустойчивости».
Вот пример бойца моей роты. 30 октября 1944 г. на Наревском плацдарме погиб штрафник Родин, богатырского сложения, бывший майор, командир разведроты 4 стрелковой Бежецкой дивизии. Он был направлен в штрафбат с формулировкой «за трусость», но поверить я в это и сегодня не могу. Родин до этого был награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, медалью «За отвагу». Трусам такого не давали. Поскольку он был направлен не по суду, а приказом командира дивизии, могу предположить: скорее всего, между ними было какое-то личное столкновение и это решение комдива было явным самоуправством. Вероятно, Родин воспротивился выполнять безнадежное или бессмысленное задание начальства по Горбатовскому принципу: «Не поведу людей на убой». За это, возможно попал в штрафбат и погиб при преодолении злополучного минного поля на этом плацдарме.
Но бывали случаи и другого рода, когда некоторые начальники попадали в штрафбат за преступное самоуправство к подчинённым. Совсем недавно из одного архивного документа (рассекреченной шифровки) стал известен случай, когда командир стрелковой роты старший лейтенант Лоза «...ночью проверяя посты в пьяном состоянии, обнаружил мл. сержанта Курловича спящим.... Обзывая его «предателем и изменником», под обнажённым оружием Лоза заставил Курловича раздеться, снять ботинки и обмотки, и направив в его спину оружие, под угрозой расстрела заставил бежать к немцам... Ты, гад, Родину предал, беги голым к немцам. Ты все равно предатель».
Тот под дулом пистолета, боясь выстрела пьяного комроты, голышом побежал на ту сторону. А на другой день немцы с удовольствием передали через громкоговоритель об измене этого солдата, который выдал все, что знал: фамилии командиров, расположение и вооружение подразделений и т. д. Понятно, какое впечатление оказал этот факт на красноармейцев. Если бы не начальник, заставивший подчинённого бежать к немцам, этот солдат не стал бы изменником. Поэтому старшего лейтенанта Лозу осудили и он оказался в нашем штрафбате.
Получается, что этот офицер спровоцировал и даже принудил к грехопадению своего подчинённого. Тут, конечно, и алкоголь способствовал: как говорится, пьяный бес под руку его толкнул... Такая нравственная, а точнее безнравственная цепочка выстраивается: пьянство, хмельная гордыня, желание унизить подчиненного при всякой возможности.
Но когда этот «начальник» сам оказался рядовым в штрафбате перед нашим наступлением на немецкий Альтдамм (на правом берегу нижнего Одера), он, видимо, настолько прочувствовал и осознал свою вину и перед подчинённым ему рядовым солдатом и перед Родиной, что воевал примерно и отважно, рискуя жизнью. Из наградного листа на штрафника Лозу: «В боях за населённые пункты с 17 по 20 марта 1945 года, будучи стрелком, проявил мужество и отвагу, уничтожил 8 немецких солдат, занял 2 дома, захватил ручной пулемёт. Тов. Лоза достоин правительственной награды». Приказом 61 Армии стрелок 8 ОШБ Лоза Григорий Савельевич награждён медалью «За отвагу». Побывав в бою рядовым в штрафбате, этот офицер вероятно полностью осознал, что он натворил, внутренне осудил своё неверное отношение к подчинённым, а может и покаялся, если и не перед Богом, то перед своей совестью.
Заключение. Если говорить о создании книги, то мне хотелось бы сердечно поблагодарить не только друзей, добрых людей, помогавших мне в издании этой книги финансово, но и сотрудников Архива Министерства Обороны за неоценимую помощь. Они прислали мне по моей просьбе из Подольского Архива ряд документов, которые подкрепили и подтвердили мои воспоминания, а также сказать спасибо работникам очень нужного и полезного Интернет-ресурса с сайтами «Подвиг народа» и «Память народа».
Со своей стороны я желаю читателям крепкого здоровья и успехов, а также не поддаваться ухищрениям всякого рода лжецов от истории и фальсификаторов, свято хранить память о Великой Отечественной войне и обо всем светлом, что связано с Великим Подвигом народов Советского Союза. Чего нельзя отделить от того военного и гражданского подвига, который они совершили не «вопреки» Верховному Главнокомандующему Сталину, а именно благодаря его железной воле, благодаря вере воинов Красной Армии и советских людей в его многогранный талант руководителя.
Ниже помещаю список пунктов продаж книги
«Штрафбат: наказание, искупление», переизданной изд. «Алетейя»:
В Санкт-Петербурге: отдел продаж издательства «Алетейя», тел (921)951-98-99.
fempro@yandex.ru,
www.aleteia.spb/ruВ Москве: -Магазин «Библио-Глобус», ул. Мясницкая, 6.
www.biblio-globus.ru;-Дом книги «Москва», ул. Тверская, 8. тел. (495)629-64-83.
-Магазин «Русское зарубежье», ул. Нижняя Радищевская, 2, тел. (495)915-27-97.
-Магазин «Фаланстер», Малый Гнездниковский пер., 12/27, тел. (495)749-57-21, 629-88-21.
-Магазин «Циолковский», ул. Б. Молчановка, 18, тел (495)691-51-16.
В Киеве: «Книжный бум», книжный рынок «Петровка», ряд 62, место 8.
тел.+38 067 273 50 10,
gron1111@mail.ruВ Минске: «Экономпресс», ул. Толбухина, 11. тел. +37 529 685-70-44,
shop@literature.bu ***
Моя убедительная просьба ко всем, кому удастся приобрести
книгу «Штрафбат: наказание, искупление» – сообщить по эл.
почте pyltsynbat@gmail.com ваше мнение о книге, вопросы,
если возникнут, уточнения, пожелания и предложения на
будущие издания, над которыми автор продолжает
работать.С уважением, автор книги
Генерал-майор в отставке Александр Васильевич Пыльцын
