По чьим трупам шли к власти Андропов и Горбачев

[Ashar1]

По чьим трупам шли к власти Андропов и Горбачев

 Как и все советские люди, мы жили своими заботами и проблемами, выполняли порученную работу и не особенно вникали в происходившее «там, наверху». Перестановки в ЦК  и Совмине нас не затрагивали, даже и не интересовали. Был один член Политбюро, вместо него другой – ну и бог с ними. Как говорилось в анекдоте тех времён, «у них своя компания, у нас своя».

Лишь по прошествии многих лет стали возникать проклятые вопросы. Как мог заурядный болтун Горбачёв достичь высшей власти в стране, чтобы её потом предать и отдать врагам на растерзание? Как  самая устойчивая в мире экономика, обеспечивавшая всем гражданам СССР незыблемую уверенность в завтрашнем дне, вдруг покатилась вниз? Как  грамотный, политически подкованный народ вручил свою судьбу проходимцам и мошенникам, состоящим в услужении у тех, кого всегда знал как подлых и жестоких противников? Вот уже третий десяток лет эти вопросы не дают спать миллионам и миллионам.

Ни в коем случае не претендуя на истину в последней инстанции, попробую дать собственное видение событий последних десятилетий, которые начались как раз с моего перехода в «Литературную газету».

У главных разведок мира, прежде всего британской, существует проверенная методика достижения интересов своего государства. В  державе, против которой они работают, выдвигают сотрудничающих с ними деятелей и убирают противоборствующих. Самый известный эпизод – покушение на Ленина в 1918 году. Удайся тогда этот теракт англичан, и во главе России стал бы их (и международного сионизма) агент Троцкий. Следующими их жертвами были Дзержинский, Киров.


Владимир Ленин



Феликс Дзержинский


Сергей Киров


 В 70-80-х годах политических фигур такого масштаба не просматривалось. Сбылось пророчество Сталина, произнесённое за два месяца до смерти: «Кончилось время гениев, начинается время дураков». Тем проще стало передвигать фигуры на великой шахматной доске.

Главными пешками,  которые тонкими ходами неуклонно двигались в ферзи, являлись Андропов, а затем в параллель с ним Горбачёв.  Какие могущественные силы рассчитывали и осуществляли эти ходы – у меня нет даже догадок. Велика тайна сия есть.



Крёстным отцом Андропова был его наставник ещё со времён работы в Карелии Куусинен. Отто Вильгельмович  очень интересная фигура. В молодости он вращался на политическом Олимпе Финляндии, водил дружбу с богатыми и влиятельными масонами.  9 лет был депутатом сейма, 6 лет возглавлял социал-демократическую партию. Потом – «на подпольной работе» (согласно справочникам). С 1921 по 1943 г. – один из руководителей Коминтерна. С 1941 года до самой кончины (1964 г.)  член ЦК ВКП(б), а при Хрущёве – секретарь Центрального Комитета КПСС. В 1939–м был один неординарный эпизод, связанный с советско-финской войной. Куусинен возглавил тогда созданное на случай нашей победы, в которой никто в СССР не сомневался, правительство народной Финляндии. Как же его поносили на Западе! Везде, кроме Великобритании. А крупный английский политик Криппс, тот публично заступился…

В ЦК КПСС Куусинен ведал международными вопросами. В том же 1957 году, когда Хрущёв выдвинул его  секретарём ЦК, Андропов с должности посла в Венгрии сразу стал заведующим подведомственным Куусинену отделом по связям с коммунистическими и рабочими партиями соцстран, а через пять лет – секретарём ЦК. Отто Вильгельмович подготовил себе надёжную смену. Британия высоко оценила его заслуги перед спецслужбами. Как пишут в таких случаях, по некоторым данным, секретным указом королевы он награждён высшим британским орденом, получил рыцарское звание, а коллегами назван самым успешным агентом в их тёмной истории. Последняя жена Куусинена откровенно написала в своих мемуарах: «Его ведь, в сущности, мало интересовал Советский Союз. Строя свои тайные планы, он не думал о благе России».



Чем руководствовался Брежнев, назначая Андропова председателем КГБ, мы никогда не узнаем. Может быть, рекомендацией послужила его крайне жёсткая позиция при подавлении контрреволюционных выступлений в Венгрии? Но что произошло, то произошло, и с 1967 по 1982 год крестник Куусинена находился на этом посту, а с 1973 года входил в состав Политбюро ЦК КПСС. Юрий Владимирович сумел приобрести сильное влияние на Брежнева, однако у большинства членов Политбюро, начиная с А.Н. Косыгина, симпатий, мягко говоря,  не вызывал. Особенно чётко прописал это в своих мемуарах В.В. Гришин («От Хрущёва до Горбачёва»). Его опорой были Громыко и Устинов. Для истории: эти трое уговорили Брежнева ввести советские войска в Афганистан.

Люди, дошедшие до вершины политической власти, коей являлось Политбюро, прошли такой естественный отбор, что долгожительство им было вроде бы обеспечено. Об их здоровье неустанно заботилась кремлёвская медицина. А вот поди ж ты…

Публицист Валерий Легостаев, работавший ещё при Андропове и после него помощником Лигачёва,  составил говорящий сам за себя список череды смертей членов Политбюро, открывших сначала Андропову, а затем Горбачёву дорогу в генсеки.



Андрей Гречко



Федор Кулаков


 В 1976 году «уснули и не проснулись» лично преданный Брежневу министр обороны Гречко, весьма перспективный Кулаков. Через год освободившееся место секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству по настойчивой рекомендации вышеупомянутой группы товарищей и примкнувшего к ним Суслова  занял Горбачёв. Александр Ильич Агранович прокомментировал это назначение словами: «Мы недавно сделали анализ эффективности вложений в сельское хозяйство; в Ставропольском крае она самая низкая».

В 1980–м в странной автомобильной катастрофе на сельской дороге погиб П.М. Машеров, которого рассматривали как одного из возможных преемников Брежнева, и умер после не менее странного происшествия во время прогулки на байдарке А.Н. Косыгин.


Алексей Косыгин



Семен Цвигун



Петр Машеров

 Рассказывая о рекордном по числу смертей среди руководства страны 1982 годе, одним перечислением не обойдёшься. Тут тот самый случай, когда чёрт в деталях. 19 января вроде бы застрелился первый заместитель Андропова Цвигун, особо доверенный Брежнева, женатый на сестре Виктории Петровны. Причём при странных обстоятельствах: на кратком отрезке садовой дорожки от машины к даче, из которой охрана не выпустила к месту происшествия его жену. Кроме шофёра из гаража КГБ,  никто не видел момента  «самоубийства», а тело Цвигуна семье предъявили только на похоронах. Я спрашивал об этом тёмном деле его сына: он убеждён, что отца убили. Чазов писал: «Я хорошо знал Цвигуна и никогда не мог подумать, что этот сильный, волевой человек, прошедший большую жизненную школу, покончит самоубийством». В итоге Брежнев лишился очень важной подстраховки.

В июне 1982 года было произведено покушение на В.В. Гришина, о котором нигде никогда не было упомянуто. Когда его машина приближалась к  Можайскому шоссе,  наперерез выехал автобус «Львов».  У сидевшего на переднем сиденье  офицера охраны снесло поллица. К счастью, взрыва бензобака, коими обычно сопровождаются столкновения такой силы, не произошло, Виктор Васильевич серьёзно не пострадал, хотя был доставлен в Кунцевскую больницу. При разборе ДТП выяснилось, что автобус из гаража КГБ…
Андропов был давно тяжело болен. Он понимал, что для прихода к руководству партией и страной времени у него совсем немного. Но из КГБ в генсеки не попасть ни при каком раскладе. Для этого нужно хотя бы недолго поработать в аппарате ЦК. Соответствующая его плану должность имелась только одна – второго секретаря, но её занимал М.А. Суслов, отличавшийся аскетическим образом жизни и отменным здоровьем.


М. А. Суслов


Как пишет Легостаев, операция по его устранению разрабатывалась при непосредственном участии начальника всей кремлёвской медицины Чазова, давно являвшегося личным агентом Андропова. Сам Суслов М. Сайт досье Изюмова ЮрияЧазов в книге «Здоровье и власть» писал, что их встречи происходили на конспиративных квартирах КГБ.

Членам Политбюро, достигшим 70 лет, полагался зимой дополнительный двухнедельный отпуск. Михаил Андреевич провёл его в «люксе» Центральной клинической больницы («кремлёвки»). Револий Михайлович, сын, рассказал мне, что там произошло в последний день перед выпиской. Суслова пришла навестить дочь. Он ей сказал, что чувствует себя хорошо и завтра прямо из больницы поедет на работу. В это время  лечащий врач принёс какую-то таблетку. Михаил Андреевич, человек сталинской школы, никаких таблеток в больнице никогда не принимал. Однако врач так настаивал, упирая на намерение ехать на работу, что пришлось согласиться. Почти сразу же после приёма лекарства Суслов сильно покраснел и сказал дочери: «Иди домой, что-то мне худо». Через несколько часов он умер. Это случилось через день после смерти Цвигуна. А ещё через месяц врача, давшего роковую таблетку, нашли в петле в собственной квартире.

Деталь многозначительная. Начальник охраны Сталина Хрусталёв, пославший от его имени всех офицеров спать в роковую ночь 1 марта и полсуток не вызывавший медиков, тоже умер через месяц после смерти охраняемого. Фанни Каплан, которой одной приписали покушение на Ленина в 1918 году, не прожила и двух суток: после формального допроса её застрелили и сожгли в керосиновой бочке на территории Кремля. Закон террористов: свидетелей не оставлять.

Через четыре месяца после смерти Суслова на ближайшем Пленуме ЦК КПСС  вторым секретарём избрали Андропова. Случай в нашей послевоенной истории уникальный. Не только в главном ЦК, но и во всех республиканских, кроме Армении, пост второго секретаря всегда занимали русские. Для еврея Андропова сделали, однако, исключение.

На место Андропова Брежнев назначил председателя КГБ Украины Федорчука, известного своей жёсткостью по отношению к обслуживаемому контингенту. Он был в нём абсолютно уверен.

Что бы ни говорили о позднем Брежневе, но он как уже очень опытный политик вполне контролировал ситуацию и серьёзно готовился к передаче власти. Первый секретарь Приморского крайкома Д.Н. Гагаров рассказывал о разговоре на эту тему во время его пребывания в крае. Перебирая возможные кандидатуры, Брежнев назвал и Андропова, но тут же отверг: «не годится, сжёг себя на работе в КГБ». В конце концов Леонид Ильич определился. По словам И.В. Капитонова, ведавшего в ЦК партийными кадрами, за месяц до уже назначенного пленума ЦК генсек позвал его к себе и сказал: «Через месяц в этом кресле будет сидеть Щербицкий. Все назначения делай с учётом этого». Для себя Брежнев наметил создать должность председателя партии. Знал ли он о том, что по утверждению Роя Медведева вокруг него существовала скрытая оппозиция в лице Андропова, Устинова и Горбачёва? Фамилии названы несколько неожиданные, но тут уж Медведеву виднее.


Леонид Брежнев



Владимир Щербицкий



Иван Капитонов

 Какой же опрометчивый шаг  сделал тогда Леонид Ильич! Брежнев, конечно, был в курсе того, что КГБ денно и нощно прослушивает всех членов Политбюро. Наверняка обо всех заслуживающих внимания разговорах и даже репликах ему Андропов докладывал. Микрофоны были везде, даже в спальнях. Но что так же точно прослушивают и его самого, генсек не предполагал. Как и того, что пленум состоится гораздо раньше определённого им срока и совсем не с той повесткой, которую утвердило Политбюро.

Брежнева давно мучила бессонница. За многие годы он настолько привык пользоваться снотворными, что уже не мог без них обходиться. Всему его окружению было категорически запрещено потакать этой слабости Леонида Ильича. В крайних случаях он обращался к Юре (так и в глаза и за глаза звал Андропова).  Андропов был последним, с кем встречался Брежнев перед смертью. Как Берия со Сталиным. Что сделали эти два приближённых со своими патронами, мы тоже никогда не узнаем. Известны только результаты: Сталин получил тяжёлый инсульт, Брежнев, как повелось с 1976 года, уснул и не проснулся. Фармакология, как видим, на месте не стоит. Накануне смерти и тот, и другой чувствовали себя нормально, Брежнев даже съездил в Завидово на охоту,Чазов. Сайт досье Изюмова Юрия спокойно отстоял на мавзолее весь парад и демонстрацию 7 ноября.

Я подробно расспрашивал начальника охраны генсека Владимира Медведева, вчитывался в строки чазовской книги. Всплыла только одна несообразность. В ночь без пробуждения на брежневской даче не было ни одного медицинского работника, хотя до того, куда бы он ни ехал, в кортеже следовала машина реанимации с полным штатом положенного для крайних случаев персонала. Медведев и в книге «Человек за спиной» и устно рассказал, как он вместе с дежурным сотрудником охраны безуспешно пытался делать Брежневу искусственное дыхание. Больше помочь было некому. Через некоторое время явился Чазов, засвидетельствовал смерть. Почему он не вызвал реанимационную бригаду, когда получил первое сообщение о случившемся? Всё знал заранее?




 Смерти Брежнева сопутствовало ещё одно обстоятельство, о котором нигде ни слова. Его вдова Виктория Петровна рассказала вдове В.В. Гришина Ирине Михайловне, что первым тогда на дачу, буквально через 10-15 минут после первого звонка Медведева приехал Андропов. Молча прошёл в спальню, взял из сейфа брежневский кейс  и так же молча, не зайдя даже к Виктории Петровне, уехал. А потом прибыл вместе со всеми членами Политбюро, будто здесь до того и не был. Это подтвердил мне и её зять Ю.М. Чурбанов. Не профилактикой ли утечки информации такого рода объясняется его арест и восьмилетнее заключение по нелепому обвинению? Члены семьи Брежнева не раз пытались дознаться у него, что хранится в таинственном кейсе. Леонид Ильич отшучивался: «Тут у меня компромат на членов политбюро».

Как положено, после похорон состоялся  пленум ЦК КПСС для выбора нового генерального секретаря.  Андропова избрали единогласно.

На «Литературной газете» смена власти никак не отразилась. Многолетние контакты с ним Чаковского сослужили нам хорошую службу. Был сделан и ещё шаг к укреплению благоприятствования.

– Юрий Петрович, – сказал он как-то, – я слышал, что сын Андропова пишет стихи. Попросите его отобрать несколько стихотворений для публикации.

Я позвонил, попросил. Но получил вежливый отказ.

Давайте зададимся вопросом: зачем смертельно больной Андропов так рвался к власти? Даже если и суждены ему были благие порывы, то свершить-то ничего не дано. Какие уж свершения, коли половину генсековского срока пришлось провести в больнице, прикованным к аппаратуре искусственного диализа? Кроме облав в кино и ресторанах на злостных прогульщиков, период правления Юрия Владимировича ничем в памяти народа не запечатлелся. Немного для деятеля такого масштаба. Наверняка не для этой операции уровня командира народной дружины были затрачены усилия великих шахматистов.

Так для чего же?

Расставить на нужные места кадры, которым предстояло завершить смену власти в СССР.



Кадр № 1 – Лигачёв. Цитирую уже упоминавшиеся выше мемуары В.В. Гришина: «Никто не принёс партии столько вреда, сколько Лигачёв».  Его руками Андропов, а затем Горбачёв заменили в составе ЦК и партийном аппарате проверенную надёжную гвардию партийных работников бывшими директорами заводов, строителями, а также учёными, которых, как знают  все политики мира,  нельзя допускать к власти. В книге «Загадка Горбачёва» Егор Кузьмич приводит оценку Андроповым этой его деятельности, данную за полтора месяца до кончины в кремлёвской больнице: «Вы для нас оказались находкой». Подчеркнём эти слова: «для нас»… Приведу и ещё одну цитату из книги: «Юрий Владимирович планировал обновление социализма, понимая, что социализм нуждается в глубоких и качественных изменениях». Каких именно, нам наглядно потом показал Горбачёв, который первое время то и дело возглашал: «Больше социализма!».



Кадр № 2 – Яковлев. Андропов вернул его в Москву из канадской посольской ссылки, куда тот был отправлен за антирусские выступления, дав должность директора второго по важности и по антикоммунистическому внутреннему климату международного института Академии наук. Без всякого на то научного багажа. Но с дипломом о прохождении годичной стажировки в Колумбийском университете США. Из института Яковлев со скоростью кометы перескакивал с должности на должность: зав. отделом пропаганды ЦК, секретарь ЦК, член Политбюро – серый кардинал.



 Кадр № 3 – Горбачёв. Именно при Андропове он возвысился с слабейшего по положению секретаря ЦК КПСС до одного из самых влиятельных, который при больном Черненко заправлял Горбачев М. Сайт досье Изюмова Юриявсеми кадровыми делами, расставляя всюду своих сторонников. Именно он перетащил из Томска на важнейший в партийном аппарате пост заведующего отделом оргпартработы Лигачёва. Интересны детали этой операции. Такой должности прежде не существовало. Всю кадровую работу вёл первый замзав этим отделом Николай Александрович Петровичев, пользовавшийся в партии заслуженным уважением. А его непосредственным руководителем был секретарь ЦК Капитонов, подчинявшийся в свою очередь второму секретарю ЦК Черненко. Решение по Лигачёву Андропов с Горбачёвым провели за один день, когда Черненко находился в отпуске, ни с кем из членов политбюро его не согласовывая. Высший пилотаж!

Одних новый тандем выдвигал, других задвигал. Осторожный Брежнев держал в КГБ при Андропове двух первых замов,  своих верных людей – Цвигуна и Цинёва. Безмерно предан ему был и министр внутренних дел Щёлоков. Через месяц после смерти Брежнева Щёлокова уволили.  На его  место  перевели из КГБ Федорчука, выдвиженца Щербицкого. В 1984 году Щёлоков вроде бы застрелился – дома из охотничьего ружья. В 1985 году, уже при Горбачёве Цинёва отправили в «райскую группу», созданную для престарелых высших военачальников. Брежневских кадров в КГБ не осталось.

После смерти Андропова генсеком по предложению Устинова был избран Черненко. Решение об этом, кроме него, обсуждали Громыко, Тихонов и сам Черненко. Фамилия Горбачёва ими даже не упоминалась.

Константин Устинович трезво оценивал свои возможности, очень не хотел этого. Когда приехал домой с пленума ЦК, возложившего на него непосильную ношу, жена спросила:

– Костя, зачем тебе это?

– Так надо.Романов Г. Сайт досье Изюмова Юрия

Коллеги по политбюро уговорили его, дабы не пропустить к власти Горбачёва, которого давно раскусили. Но какого преемника мог подготовить Черненко? Его окружали такие же старцы, как он сам.



Человек помоложе и поэнергичней других, ленинградский первый секретарь Романов был с подачи радио «Свобода» полностью дискредитирован в глазах народа.  Из уст в уста передавалось, что он устроил свадьбу дочери в царском дворце, где перепившиеся гости разбили антикварный сервиз. Романов тогда потребовал опровержения в печати: ведь свадьба происходила в столовой обкома, никаких сервизов не было, а сам он на ней даже не присутствовал. Андропов, к которому он обратился, отказал: мол, мало ли чего ещё придумают вражеские голоса, на каждый чох не наздравствуешься.

Гришин, возглавлявший почти миллионную партийную организацию столицы, тоже был оболган. О нём, кристально честном и щепетильном человеке, распускали слухи один нелепее другого: что он бросил семью, женился на Татьяне Дорониной и теперь молодожёнам ежедневно доставляют из елисеевского гастронома всякие бесплатные яства; что он Устинов Д. Сайт досье Изюмова Юриязамаскированный еврей и покровительствует всем подпольным дельцам этой национальности. И так далее.



 Жестоко расправились с Устиновым. В конце 1984 года в Чехословакии проводились манёвры войск Варшавского Договора с участием министров обороны. По возвращении с манёвров  один за другим поумирали с интервалом в несколько дней главы военных ведомств ГДР, Венгрии, Чехословакии и СССР. От чего умер Дмитрий Фёдорович, так никто и не объяснил. Чазов писал, что его смерть «оставила много вопросов в отношении причин и характера заболевания». Есть чему поудивляться! Массовый теракт в отношении высокопоставленных руководителей четырёх государств – и ни расследования, ни наказания террористов…

Черненко умертвили с двух попыток. Летом 1983 года еще при жизни Андропова он был  смертельноЧерненко К. Сайт досье Изюмова Юрия отравлен на отдыхе в Крыму.  Вместо расследования придумали байку о недоброкачественной копчёной ставриде. Но ели-то её все, кто жил на госдаче, а пострадал почему-то один Константин Устинович. Да так, что чудом не отдал богу душу. Его и без того слабое здоровье было капитально подорвано, он долго не мог восстановить работоспособность. Вскоре после избрания генсеком Чазов путём сильнейшего давления отправил Черненко для поправки на высокогорный курорт Кисловодск.  Для больного, страдавшего энфиземой лёгких, это было похуже отравления. Через 10 дней его на носилках погрузили в самолёт и срочно вернули в Москву. Какая уж тут работа…



 После второго медицинского покушения Черненко изо всех сил старался взять в руки бразды правления. Его окружение тоже изо всех сил старалось показать, что он действует. По распоряжению первого помощника генсека Боголюбова в Москве организовали инсценировку участия Константина Устиновича в голосовании на выборах в Верховный Совет. Но дни его были уже сочтены. Не дали ему никаких шансов, чтоб решить  главную задачу, ради которой взошёл на высший пост.

Черненко умер 10 марта 1985 года. По поразительному совпадению за несколько дней до этого Щербицкого во главе делегации Верховного Совета СССР направили в США. Узнав о смерти генсека, он потребовал от посла немедленного возвращения на родину. На что получил ответ: «Ваше возвращение сейчас нежелательно». На основании каких же указаний решился посол на такую дерзость по отношению к члену политбюро? Мой сосед по дому, командовавший тогда правительственным авиаотрядом, подтвердил: и он получил приказ задержать вылет Щербицкого на три дня. Выходит, всё было спланировано.




 В Москве в это время шла напряжённая подковёрная игра, в которой участвовали Примаков, Яковлев и сын Громыко. Главным действующим лицом был Лигачёв. Андрею Андреевичу пообещали пост председателя Президиума Верховного Совета СССР, если он в свою очередь предложит политбюро избрать генсеком Горбачёва. Судьба будущего лучшего немца висела тогда на волоске: никто изГромыко А. Сайт досье Изюмова Юрия членов политбюро, собранных для сообщения о смерти Черненко, не назвал его в качестве преемника. Ночью с предложением занять этот пост некоторые из них обратились к Гришину, но он отказался. А Громыко  предложенную сделку принял. Наутро, как только политбюро собралось, он, не ожидая официального открытия заседания, встал и сделал то, чего от него ждали Горбачёв, Лигачёв и стоявшие за их спинами могущественные силы мирового масштаба. Проголосовали единогласно. То же произошло и на открывшемся двумя часами позже пленуме ЦК КПСС. Так был подписан смертный приговор Советскому Союзу и партии, которая подняла страну из пепла, сделала великой державой, победила Гитлера, спасла Россию и человечество.

Всё вышесказанное я узнал много лет спустя, а тогда, в апреле 85-го вместе со всеми радовался, что наконец-то на смену немощным старцам пришёл полный сил человек, свободно говорящий с трибуны без бумажки, обещающий всё обновить, улучшить и усовершенствовать. Наступило время больших надежд, больших ожиданий.

Боже, какими мы были наивными!

Подсчитать, сколько трупов образовали лестницу для восхождения Горбачёва на вожделенный пьедестал, предоставляю читателям.

http://izyumov.ru/Vospominaniy_LG/Paralleli_jizn.htm

[Админ]

Хорошо помню то время - весну  1985-го.  По радио диктор с какой-то очень странной, необычной для дикторов советского агитпропа интонацией, едва ли не радостным криком сообщил о выдвижении Горбачёва.
У меня эта новость вызвала глубокое отвращение. И позднее, образ Горби был мне просто ненавистен, чтобы М.С. ни говорил и не делал.  Ни мгновения я не доверял Горбачёву и не питал каких-либо светлых надежд. Не потому, что я много знал и что-то предвидел, нет. А видимо, потому, что многие вещи мы чувствуем сердцем.....

[Hrizos]

Что же стало с вашей памятью, Михаил Сергеевич?

Заметки на полях новой книги бывшего Генерального секретаря ЦК КПСС и президента СССР М.С. Горбачева

Николай Леонов
13.02.2013



Уже больше четверти века минуло с тех пор, как по инициативе М. Горбачева началась в нашей стране так называемая «перестройка». Процесс, приведший, по выражению Владимира Путина, к «величайшей геополитической катастрофе ХХ века». Но ее автор никак не успокоится, не смирится с такой оценкой его деятельности.

За годы пребывания у власти - 1985-1991 годы - он из месяца в месяц терял колоссальное доверие народа, который надеялся на молодого, казалось, образованного, открытого лидера, обещавшего вывести его из тупика командно-бюрократической системы. Закончил он свою политическую карьеру проклинаемый большинством населения, презираемый своими политическими противниками, преданный своими соратниками.
После отставки он пытался вернуться в политику, выдвинув свою кандидатуру на пост президента России в 1996 году, но получил менее одного процента голосов избирателей. Это был окончательный приговор, но больной нарциссизмом М. Горбачев не согласился и с ним. Он с маниакальным упорством строил по своим лекалам социал-демократическую партию России, но одно имя ее руководителя отпугивало здравомыслящих людей и способствовало дискредитации самих идей социал-демократии.
Используя предоставленные ему при отставке материально-технические условия - помещения, транспорт, оргтехнику - он создал «Фонд Горбачева», который, по существу, занялся подготовкой и изданием «трудов» незадачливого политика. В частности, затеяно издание полного собрания его сочинений. У М. Горбачева уже вышло более 15 томов тиражом в 1 тысячу экземпляров каждый. По моим данным, до сих пор не продано ни одного комплекта. Тем не менее, в конце 2012 года вышла еще одна книга - под названием «Михаил Горбачев наедине с собой». Впрочем, это еще не конец саги под названием «Горбаниада», автор обещает в недалеком будущем обрадовать читателей еще одним увесистым томом своих «размышлизмов».
Что же касается рецензируемой книги, то она была представлена общественности в ноябре 2012 года. Автор сообщил, что он «работал» над ней в течение 5 лет, то есть диктовал стенографистке. Если посчитать, то выходит, что каждые три дня с конвейера сходила одна страничка негустого текста с привычно жидким содержанием. Спонсировали издание в содержательной части «Новая газета» и радиостанция «Эхо Москвы», а финансировал банк «ВТБ-24».
 
В клочковатых выступлениях по ходу презентации обратила на себя внимания фраза самого автора: «Сам себя с утра не похвалишь, ходишь весь день, как дурак».

Вообще стоит почитать стенограмму презентации, чтобы понять явную «неординарность» автора. Например, он рассказал, что в 2009 году встречался с недавно избранным президентом США Б. Обамой, и тот якобы его спросил: «Положение у нас сложное. Помогите, посоветуйте, что делать в Америке?». На что М. Горбачев незамедлительно ответил: «Америке нужна своя перестройка!». Кто-то из присутствовавших попросил рассказать, как готовилась перестройка, и услышал в ответ: «В конце концов, тут присутствовал и русский авось!».
В России мероприятия с участием М. Горбачева редко обходятся без инцидентов. Кто-то непременно попытается ударить его, показать ему оскорбительный лозунг или задать «провокационный» вопрос. Так и на этот раз молодой человек спросил: «Как вы относитесь к попыткам поднять против вас уголовное дело, чтобы дать правовую оценку вашим действиям?». Он обиделся и отрубил: «С парнем, который за 30 лет даже в этом не разобрался, нет смысла вести диалог».
 
Книга «Наедине с собой» лукава по названию, она вроде бы претендует на роль исповеди перед своей совестью. Но по содержанию книга, изданная тиражом в 10 тысяч экземпляров, явно направлена на самооправдание и обличение своих многочисленных противников.
 
Она посвящена памяти Раисы Максимовны, которая, без сомнения, играла огромную роль в его жизни. В одном месте он даже пишет: «Прошел год без Раисы. Вся жизнь лишилась главного смысла». Если автор искренен, если жена была главным смыслом его жизни, то зачем он карабкался по обрыву к политическому Олимпу? История знает немало примеров, когда абсолютно легитимные кандидаты на престол отказывались от верховной власти под влиянием человеческой любви к женщине. Вспомните хотя бы Константина Павловича Романова, наследника российского престола, отказавшегося от своих прав из-за любви к польской графине Жанетте Грудзинской, что стало одним из предлогов для восстания декабристов в 1825 году.
Из двух величин - Родина или семья - настоящие политики отдают предпочтение Родине. По этой же причине все монашествующее духовенство дает обед безбрачия, потому что нельзя в равной степени служить Богу и семье. В жизни и деятельности М. Горбачева этот принцип был нарушен или заметно искажен.
Мне довелось несколько лет тому назад работать над биографией Фиделя Кастро. Я выезжал на Кубу для сбора материалов, и в одной из личных встреч с Фиделем спросил его, в какой мере стоило бы осветить его личную жизнь в будущей книге. Его ответ я хорошо помню: «Я интересен миру и своему народу главным образом как политик и руководитель революции. Моя личная жизнь - это мое единственное личное достояние, оставьте его мне».
Книга «Михаил Горбачев наедине с собой» снабжена большим числом фотографий, взятых в основном из семейных альбомов или официальной фотохроники. Они еще больше снижают научный облик толстой - в 680 страниц - книги и придают ей рекламно-пиаровский характер. Но некоторые фото явно «убивают» автора. Так, на странице 545 он снят на мероприятии, посвященном 20-летию Московского международного университета в 2012 году. Перед вами грузный, уставший старик с пустыми глазами... Так все и было в реальной жизни: бессистемность, поверхностность, безрезультатность.
Из первых глав мы узнаем, что он шествовал по жизни без особых проблем и трудностей. Любил сладости, за что бабушка «давала ему по рукам». В оккупации отсиделась семья тихо, немцы не тронули их корову, домашний скот. Ни единого слова упрека или осуждений в адрес оккупантов. Отец-сапер, слава богу, вернулся домой живым-здоровым и работал комбайнером. При отце Михаил состоял помощником комбайнера. Вдвоем намолотили в 1948 году больше 8 тысяч центнеров пшеницы, за что отец получил орден Ленина, а Миша - орден Трудового Красного Знамени. Уже в средней школе стал секретарем комсомольской организации и членом райкома комсомола. Это был фундамент для партийной карьеры. В МГУ на юридический факультет поступил без экзаменов - сработал орден, трудовой стаж, общественная работа. Всем студентам гуманитарных факультетов платили стипендию в 220 рублей, а М. Горбачев за учебу и общественную работу получал так называемую «Калининскую стипендию» размером в 580 рублей. Был заместителем секретаря комитета комсомола по идеологическим вопросам - а подает себя в книге как неугомонного критика существовавших порядков, чуть ли не как диссидента. Никто в его родне не был судим, но он умудряется выставить себя чуть ли не внуком «репрессированных дедов». Сейчас это стало модным: «присосаться к жертвам репрессий».
 
Про себя, на странице 84, пишет: «Отсутствием самолюбия я, честно говоря, никогда не страдал!».


Дипломную работу написал на тему «Преимущества советской демократии над буржуазной». Не попав на работу в Прокуратуру СССР, уехал в Ставрополь в распоряжение краевой прокуратуры, но работать там не захотел и сразу подался в штатные комсомольские вожаки.
Сам вспоминает знаковый эпизод. Когда его избрали секретарем комсомольской организации средней школы в городе Красногвардейске, он шел от трибуны к своему месту в президиуме. И то ли кто-то убрал стул, то ли он промахнулся, но грохнулся на глазах у всех со всего размаха на пол. Зал взорвался от хохота. С небес явно был подан знак «Не садись не в свои сани», но он его прокомментировал так: «Не надо бросаться в панику, если споткнулся или упал!»
За пятнадцать лет беспорочной комсомольско-партийной службы - 1955-1970 годы - он добрался до высшей должности в провинции, став первым секретарем Ставропольской краевой парторганизации. О своих начальниках того времени пишет пакости. Например, о Ф.Д. Кулакове говорит, что он был гуляка, любитель «поддать» и однажды якобы намеревался затащить Раису Максимовну в постель, воспользовавшись отъездом М. Горбачева в служебную командировку. Известно, что Ф. Кулаков - до 1964 года первый секретарь крайкома - однажды крепко критиковал Горбачева и не дал ему слова для оправдания.
С другим первым секретарем крайкома, Леонидом Ефремовым (1964-1970 годы) отношения у М. Горбачева также не заладились, и он вроде бы даже подумывал уйти в науку. В эти непроверяемые сказки верится с трудом, потому что он при всех секретарях каждые два года получал повышения по партийной линии, государственные награды. Никто из его предшественников не возражал против его выдвижения на высший пост в Ставрополье, хотя одного слова в Москве было бы достаточно, чтобы осадить прыткого карьериста.
Став первым секретарем курортного края, он получил величайшую привилегию: общаться и услуживать стареющим и хворым московским партийным бонзам, приезжавшим отдыхать и лечиться в здравницах Северного Кавказа.
 
Сам чистосердечно на странице 201 признается: «Много чего приходилось делать, чтобы ублажить московских чинуш». Но не забывал делать «дружеские» фото на память с Андроповым, Косыгиным, Устиновым, Сусловым…
 
Отношения между людьми лучше складываются у костерка, под шашлычок, на прогулках, охоте и рыбалке, чем в ходе жестких производственных или идеологических дискуссий.
За М. Горбачевым народная молва надолго закрепила потом прозвище «Минеральный секретарь», намекая, что приобретенные тогда связи помогли ему перебраться в Москву, а качества, известные по пьесе А. Грибоедова «Горе от ума» - сделать умопомрачительную карьеру. Помните, герой этой пьесы Молчалин говорил: «Мне завещал отец, во-первых, угождать всем людям без изъятья, хозяину, где доведется жить, начальнику с кем буду я служить, слуге его, который чистит платья, швейцару, дворнику для избежанья зла, собаке дворника, чтоб ласкова была».
С одной стороны, он был поражен царившей в верхах «смесью высокомерия, бестактности и подхалимства». С другой - на странице 268, признается: «…Политике я отдал лучшие годы жизни. Я почувствовал ее вкус. Этот мир захватил меня полностью. Но я не был никогда рабом политики». Понять из этой мешанины слов ничего нельзя. Но в этом - весь М. Горбачев.
В книге он язвительно отмечает, что при заседаниях Политбюро и секретариата каждому отводилось свое место, в зависимости от иерархии, хотя это порядок давно был замечен «кремленологами», которые по простой расстановке советского руководства на трибуне Мавзолея безошибочно определяли роль и место каждого человека в системе. Но ведь и в других странах иерархию не отменяли. В Совете национальной безопасности США за каждым членом закреплен «свой» стул, имеющий даже бирку с его именем. По окончании срока пребывания в СНБ владелец стула даже имеет право забрать его в качестве домашней реликвии.
 
Почти всем своим коллегам по номенклатурной элите он дает отрицательные, злые характеристики. Единственное исключение он делает для Ю.В. Андропова, которого подает как своего покровителя и заступника, который помогал ему освоиться в новой среде.

Сочиняет для доказательства этого невероятные эпизоды. Однажды он – Горбачев - позвонил Андропову, чтобы пригласить его к себе на соседнюю дачу на ужин. Тот по телефону ответил, что в кремлевской верхушке не принято ходить друг к другу в гости: «Я не успею выйти, как Брежневу тут же донесут, что Горбачев и Андропов затевают что-то!». Андропов ни при каких обстоятельствах не сказал бы ничего подобного по телефону, ибо он знал, что все переговоры «кремлевских дачников» прослушиваются его же службами.
А.Н. Косыгина Горбачев подозревал в том, что тот возражал против его избрания членом Политбюро из-за того, что в неурожайном 1979 году Михаил Сергеевич настаивал на дополнительных закупках зерна за границей, а Председатель Совета министров возражал. М. Горбачев приписывает себе такую резкую реплику, которую он, по его словам, отпустил в адрес А.Н. Косыгина: «Пусть председатель правительства поручает своему аппарату вытрясти зерно и довести эту продразверстку до конца!». (Страница 275). Таких слов «пушистый Миша» никогда бы не решился произнести публично в адрес всеми уважаемого А.Н. Косыгина. Похожих эпизодов, достоверность которых невозможно проверить - множество.
Другого Председателя Совета министров, Н.А. Тихонова, М. Горбачев просто называет карьеристом, который якобы невзлюбил Михаила Сергеевича за то, что тот предложил создать Агропромышленный комитет, который бы объединил сельскохозяйственное производство, переработку продукции земледелия и животноводства и промышленность, работающую на нужды сельского хозяйства. Н. Тихонов увидел в этом подкоп под его «епархию» и создание параллельного правительства.
Члена Политбюро и первого секретаря Московской парторганизации В.В. Гришина М. Горбачев характеризует как ни к чему не способного карьериста. И это при том, что именно В. Гришин первым внес кандидатуру М. Горбачева на руководство комиссией по похоронам К.У. Черненко, что означало в то время автоматическое признание прав на пост Генерального секретаря ЦК КПСС.
О В.И. Долгих - секретаре ЦК, курировавшем тяжелую промышленность – М. Горбачев пишет: «Видимо, пружина тщеславия оказалась у него закрученной достаточно сильно. Готов был браться за любое дело, лишь бы оно сулило политическое признание и повышение. Когда его в мае 1982 г. избрали кандидатом в члены Политбюро, стал носить это звание с величайшей гордостью, не забывая о своем ранге даже в обыденном общении». А ведь В. Долгих мог быть одним из конкурентов М. Горбачева на высший пост в СССР.
Григорий Васильевич Романов - член Политбюро и первый секретарь Ленинградского горкома КПСС, пожалуй, был главным конкурентом Горбачева в гонке за пост Генерального секретаря ЦК - удостоился в книге лапидарной оценки «ограниченный человек с вождистскими наклонностями». Ленинград - не Ставрополь. Многолетнее руководство таким мощным промышленным и научно-техническим центром давало Г. Романову в руки козырные карты в виде опыта и знаний, но его твердый характер пугал «геронтократов» в Политбюро. И они охотно поверили провокационной сплетне, пущенной - по слухам - самим М. Горбачевым о том, что Г. Романов использовал сервизы из Эрмитажа для устройства свадебного банкета своей дочери. Больше о нем в книге не упоминается.
Нет смысла продолжать перечень похожих высказываний. Михаил Сергеевич предстает в роли гоголевского Собакевича, который разносил в пух и прах всех своих помещиков-соседей, называя их мошенниками, плутами и негодяями. М. Горбачев даже своего покровителя Ю. Андропова лягнул, написав: «Его шаги носили разовый, в большой степени демонстративный характер». Другие оценки: «Его действия, словно чуть приоткрытая форточка, рождали иллюзию освежающего дуновения», «Он не пошел бы дальше, чем Хрущев».
 
Просто поразительно, что во всей книге М. Горбачев старательно обходит молчанием двух своих самых близких советников и друзей: А.Н. Яковлева и Э.А. Шеварднадзе.
 
Никто лучше него не знал их, и никто больше них не влиял на его мировоззрение и действия. Но М. Горбачев знает, что эти два имени вызывают сейчас почти единодушное отторжение в общественном мнении России, поэтому предпочитает «молчать в тряпочку».
Одним словом, читая книгу, убеждаешься, что М. Горбачев уподобился тому прапорщику, который был уверен, что вся рота идет не ногу, а только один он шагает «в ногу». Виноваты все кругом, кроме него. Относительно провала так называемой «Продовольственной программы», ради которой он и вызывался в Москву, М. Горбачев пишет: «Читатель, особенно наш российский скажет:
«Ну и чего дала эта программа? Какой была ситуация с продовольствием, такой и осталась, даже хуже стала. И зачем автор так подробно описывает все хитросплетения борьбы сторонников и противников программы? Не правильнее ли сказать, положа руку на сердце, что была очередная утопия, новые обещания, о которых тут же забыли.
На этот счет у меня своя позиция. Во-первых, я хотел обрисовать процесс принятия решений в тех условиях, в которых оказался, приняв обязанности секретаря ЦК КПСС. Во-вторых, разработка программы такого масштаба - это своего рода еще одна отчаянная попытка заставить работать систему на таком жизненно важном направлении, как продовольствие. И что-то удалось сделать. В двенадцатой пятилетке (1986-1990 гг. т.е. период администрации М. Горбачева. – Н.Л.) по сравнению с предыдущей, одиннадцатой (1981-1985 гг.) среднегодовое производство зерна увеличилось на 26,6 млн. тонн, мяса скота - на 2,5 млн. тонн, молока - более чем на 10 млн. тонн, количество убыточных хозяйств сократилось с 25 тыс. до 4 тыс. и составило менее 10%». Это – на страницах 300-301.
 
Откуда Михаил Сергеевич взял эти «липовые цифры»? Ведь те, кто жил в то время, помнит, как катастрофически пустели прилавки магазинов, росли очереди, а сам он метался в поисках западных кредитов для покупки продовольствия за рубежом...

«Мозговой косточкой» политического кредо М. Горбачева, как известно, является «перестройка». Никто – «наверху» или «внизу» - никогда не мог вразумительно объяснить, что подразумевалось под этим словом. Что и во что следовало перестраивать, и как. До сих пор помню мучительные партийные собрания, в ходе которых каждый коммунист должен был выступить и рассказать, как он собирается «перестраиваться». Сам М. Горбачев в этой книге опять задает вопрос: «А был ли план перестройки?». И «плывет» в поисках ответа на него. Все, что он мог родить - это фраза: «Суть перестройки состояла в преодолении тоталитарного строя, в переходе к свободе и демократии».
Все верно, но начиная любое крупное дело, люди проводят большую подготовительную работу, составляют план, просчитывают время, определяют нужные ресурсы. На практике «перестройка» вылилась в хаотические инициативы, приведшие к перекосам, потере управления государством и, в конце концов, к «величайшей геополитической катастрофе ХХ века».
 
Недаром во время XIX партконференции писатель Ю. Бондарев произнес вещую фразу о том, что перестройка похожа на самолет, который взлетел, но не знает когда и где он сядет.

М. Горбачев опять вроде бы здесь ни при чем. Он пишет: «Меня часто спрашивают: перестройка потерпела поражение или победила? Мой ответ такой: перестройка оборвалась, а точнее, ее просто сорвали. Но ее достижения необратимы». Это – на странице 410. Все помнят, что «перестройка» началась в мае 1985 года с нелепой борьбы с алкоголизмом. Наш герой уподобился щедринскому градоначальнику, который, вступив в должность, начал с того, что съел чижика.
Как известно, если неправильно застегнуть первую пуговицу на пальто, то и все остальные будут наперекосяк. Так и у М. Горбачева. Вырубили виноградники, весь сахар пошел на самогон, казна недосчиталась 25 процентов доходов. Начался инфляционный озноб. Он по привычке все валит на «перекосы на местах». Вот его оценка: «Я бы сказал так: на стадии принятия решения были проявлены и реализм и ответственность, а вот при исполнении «наломали дров» и погубили доброе начинание». Читайте страницы 428-429. Но ведь в самом Кремле на приемах давали прохладительные напитки вместо вина, вызывая язвительные комментарии иностранцев. Во всех посольствах СССР было запрещено подавать спиртное. Было предписано проводить только безалкогольные свадьбы. Тут уж, как говорится, неча на зеркало пенять, коли рожа крива.
Нет в книге ничего о начавшемся разгуле национализма в самых агрессивных формах. Несколько раз он говорит о том, что демократизация шла бескровно. Но начисто «забывает», что именно при его администрации в декабре 1986 года, при попытке навести порядок в Казахстане путем снятия Д. Кунаева и назначения Г. Колбина впервые в СССР вспыхнул националистический мятеж и пролилась первая кровь, многократно и в большем количестве пролитая затем в Средней Азии, в Грузии, Азербайджане…
Что же стало с вашей памятью, Михаил Сергеевич?
 
Вы столько пишете об интригах в Кремле - и проходите мимо самых глубоких разломов в тогдашнем СССР. Ведь именно события в Казахстане вскрыли всю глубину слабости центральной власти, показали ее уязвимость, нерешительность и неумение развязывать тугие националистические узлы.
 
С той поры осмелевшие национальные «элиты» начали «качать свои права», расшатывая единое государство.
Страницы книги полны обиды на многочисленных критиков, особенно на тех, которые обвиняют М. Горбачева в сдаче внешнеполитических позиций, в безоглядной уступчивости Западу. Он, к примеру, ссылается на то, что, дескать, все директивы по вопросам разоружения разрабатывались комиссией ЦК, а потом утверждались в Политбюро, так что он не несет персональной ответственности за эти документы. Должен заметить, что я в качестве заместителя начальника советской внешней разведки входил как раз в число экспертов, которые разрабатывали эти директивы, и был свидетелем безответственного поведения Э. Шеварднадзе и самого М. Горбачева в вопросах переговоров о разоружении. Оба, во-первых, прекратили практику составления записок по переговорам и рассылку информации по членам Политбюро, взяв все под личный контроль. Во-вторых, они шли на уступки, не предусмотренные никакой комиссией. В частности, М. Горбачев согласился на уничтожение самой современной подвижной ракетной системы «Ока», которая вообще не была предметом переговоров, ибо не подходила под категорию «ракет средней и меньшей дальности». Но слово не воробей, вылетит - не поймаешь. Никогда и никому в голову не приходило приравнять американский стратегический бомбардировщик Б-52 или Б-2, вооруженные как минимум 24 крылатыми ракетами с дальностью до 600 километров, не считая гравитационных ядерных бомб, к одной боеголовке советской стратегической ракеты. Но М. Горбачев, не колеблясь, дал американскому президенту такое согласие.
 
Эта самодеятельность привела к взрыву 10 марта 1990 года, когда начальник Генерального штаба М.А. Моисеев на заседании комиссии открыто обвинил Э. Шеварднадзе в капитулянтстве перед американцами и разрушении сложившегося паритета в вооружениях между СССР и США.

Всех людей, ответственных за безопасность нашей страны, без конца пугали спонтанные, необдуманные призывы М. Горбачева к полной ликвидации к 2000 году всех запасов ядерного оружия на Земле. Он был обязан понимать, что без ядерного оружия США и их союзники по НАТО приобрели бы подавляющий перевес над СССР и нас можно брать, как говорится, «голыми руками». Не говоря уже про ситуацию в Азии и на Дальнем Востоке.
К тому же известно, что Э. Шеварднадзе практически самостоятельно - но не без ведома М. Горбачева - «уступил» США крупный кусок Берингова моря и шельфа, площадью в 50 тысяч квадратных километров, что обеспечило американцам контроль над 60 процентам акватории Берингова моря. Об этих дипломатических «подвигах» в книге нет ни слова, хотя российская сторона до сих пор не признает легитимности этих сделок горбачевской администрации.
М. Горбачев и при власти очень любил ездить с визитами по западным странам. Книга полна воспоминаний о встречах и беседах с американскими и европейскими лидерами, и лишь в конце он признает: они больше любили не его, а Б. Ельцина, и помогали не ему, а его политическому сопернику. В то же время он ни разу не упомянул КНР, где он был с государственным визитом как раз в канун событий на площади Тяньаньмынь в 1989 году и пытался давать китайским лидерам свои советы. Но был довольно решительно остановлен и досрочно отправлен на родину, чтобы не мешал им действовать по своему плану.
…Рецензии обычно пишутся для того, чтобы побудить интерес читателя к обсуждаемой книге, к ее автору. В данном случае все наоборот: хочется предупредить читателя, чтобы он не брал в руки эту пустопорожнюю болтовню бывшего политика. Он безуспешно надеется, что сумеет хоть как-то оправдаться в глазах хотя бы части своих доверчивых сограждан. 



 Специально для Столетия - http://www.stoletie.ru/obschestvo/chto_zhe_stalo_s_vashej_pamatju_mihail_sergejevich_857.htm

[Ashar1]