Автор Тема: Блокадный Ленинград  (Прочитано 69652 раз)

0 Пользователей и 3 Гостей просматривают эту тему.

Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #45 : 27/01/17 , 14:28:36 »
Блокада

Киноэпопея посвящена мужеству и стойкости, проявленным советскими людьми в тяжёлые дни обороны и блокады Ленинграда в 1941—1942 годах. Сюжет киноэпопеи повествует историю того, как простые ленинградцы пережили блокаду и как Ставкой Верховного Главнокомандования была организована оборона города.

Фильм 1-й: «Лужский рубеж»

<a href="https://www.youtube.com/v/espbSzQz-ao" target="_blank" class="new_win">https://www.youtube.com/v/espbSzQz-ao</a>

Фильм 2-й: «Пулковский меридиан»

<a href="https://www.youtube.com/v/K2NXVETfhvo" target="_blank" class="new_win">https://www.youtube.com/v/K2NXVETfhvo</a>

Фильм 3-й: «Ленинградский метроном»

<a href="https://www.youtube.com/v/diZGCqzZr8M" target="_blank" class="new_win">https://www.youtube.com/v/diZGCqzZr8M</a>

Фильм 4-й: «Операция «Искра»


<a href="https://www.youtube.com/v/OHN3b2y77kY" target="_blank" class="new_win">https://www.youtube.com/v/OHN3b2y77kY</a>

Экранизация одноименного романа Александра Чаковского.
Фильм рассказывает о трагических событиях жизни блокадного Ленинграда с сентября 1941 года по январь 1943-го.
Почетный диплом фильму на 11-м ВКФ (1978).
Золотые медали им. А.П.Довженко А.Чаковскому, А.Витолю, М.Ершову (1979).
Приз общества чехословацко-советской дружбы на XXI МКФ в Праге, ЧССР (1979).
Государственная премия РСФСР им. Братьев Васильевых А.Чаковскому, А.Витолю, М.Ершову, А.Назарову, М.Иванову, В.Баснеру, Е.Лебедеву (1980).

Оффлайн Ashar1

  • Политсовет
  • *****
  • Сообщений: 8098
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #46 : 28/01/17 , 19:30:30 »

Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #47 : 01/02/17 , 11:02:59 »


Блокадный Ленинград

Вот в январе 1943 года одна ленинградка, Зинаида Епифановна Карякина, слегла. Соседка по квартире зашла к ней в комнату, поглядела на нее и сказала:
 
— А ведь ты умираешь, Зинаида Епифановна.
— Умираю, - согласилась Карякина. - и знаешь, Аннушка, чего мне хочется, так хочется - предсмертное желание, наверное, последнее: сахарного песочку мне хочется. Даже смешно, так ужасно хочется.
 
Соседка постояла над Зинаидой Епифановной, подумала. Вышла и вернулась через пять минут с маленьким стаканчиком сахарного песку.
— На, Зинаида Епифановна, - сказала она. - Раз твое такое желание перед смертью - нельзя тебе отказать. Это когда нам по шестьсот граммов давали, так я сберегла. На, скушай.
 
Зинаида Епифановна только глазами поблагодарила соседку и медленно, с наслаждением стала есть. Съела, закрыла глаза, сказала: "Вот и полегче на душе", и уснула. Проснулась утром и… встала.
 
Верно, еле-еле, но ходила.
 
А на другой день вечером вдруг раздался в дверь стук.
 
— Кто там? - спросила Карякина.
— Свои, - сказал за дверью чужой голос. - Свои, откройте.
 
Она открыла. Перед ней стоял совсем незнакомый летчик с пакетом в руках.
— Возьмите, - сказал он и сунул пакет ей в руки.- Вот, возьмите, пожалуйста.
— Да что это? От кого? Вам кого надо, товарищ?
 
Лицо у летчика было страшное, и говорил он с трудом.
— Ну, что тут объяснять… Ну, приехал к родным, к семье, привез вот, а их уже нет никого… Они уже… они умерли! Я стучался тут в доме в разные квартиры - не отпирает никто, пусто там. Что ли, - наверное, тоже…как мои… Вот вы открыли. Возьмите. Мне не надо, я обратно на фронт…
 
В пакете была мука, хлеб, банка консервов. Огромное богатство свалилось в руки Зинаиды Епифановны. На неделю хватит одной, на целую неделю!.. Но подумала она: съесть это одной - нехорошо. Жалко, конечно, муки, но нехорошо есть одной, грех. Вот именно грех - по-новому, как-то впервые прозвучало для нее это почти забытое слово. И позвала она Анну Федоровну, и мальчика из другой комнаты, сироту, и еще одну старушку, ютившуюся в той же квартире, и устроили они целый пир - суп, лепешки и хлеб. Всем хватило, на один раз, правда, но порядочно на каждого. И так бодро себя все после этого ужина почувствовали.
 
— А ведь я не умру, - сказала Зинаида Епифановна. - Зря твой песок съела, уж ты извини, Анна Федоровна.
— Ну и живи! Живи! - сказала соседка. - Чего ты…извиняешься! Может, это мой песок тебя на ноги-то и поставил. Полезный он: сладкий.
 
И выжили и Зинаида Епифановна, и Анна Федоровна, и мальчик. Всю зиму делились - и все выжили.

Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #48 : 02/01/18 , 19:03:59 »
https://pp.userapi.com/c824602/v824602427/67588/t1t_mHu_Tk8.jpg

Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #49 : 23/03/18 , 10:34:05 »
Миллионеры блокадного Ленинграда

Сейчас все эти выродки рода человеческого в тренде, как модно говорить. Их называют состоятельными и предприимчивыми людьми, которые умеют жить. Им даже завидуют, ими мечтают стать. И не важно, что за их, так называемой, предпринимательской деятельностью стоят тени мёртвых людей, главное, это нажива.

Нажива любыми средствами. Нажива на человеческом горе и нужде. Нажива на детях, которым бы ещё жить да жить, а не умирать от того, что какой-то предприимчивый делец решил сделать из тебя мясные фрикадельки. Нажива любым путём, а непутёвые пусть дохнут, раз не умеют жить.

Они будут жрать белые булки и чёрную икру, а ты, купивший у них воду вместо олифы, на которой надеялся протянуть на этом свете хоть несколько дней, подыхай.

Тогда мочили этих нелюдей, сейчас они "невинные жертвы кровавого режима". Их духовные братья возводят им многомиллионные памятники. Это вам не проклятые "совки", а герои России.

То ли недомочили их, то ли они сами расплодились невесть откуда, но факт остаётся фактом, вся эта чубайсятина цветёт и пахнет. Для кого-то шанелью, а для меня дерьмом разит со страшной силой, как из той помойки, из которой обнищавшие люди сегодня добывает себе пропитание.

 

22 июня 1941 года тысячи питерцев выстроились в очереди возле военкоматов. Но были и другие — те, кто поспешил к продуктовым магазинам. Они запасались сахаром, консервами, мукой, салом, растительным маслом. Но не для того, чтобы прокормиться, а для того, чтобы потом продать все эти запасы или обменять их на золото и драгоценности. За буханку хлеба или банку сгущенного молока спекулянты заламывали астрономические суммы. Горожане считали их едва ли не самыми страшными из преступников, действовавших в Ленинграде в дни блокады.


Сценарий лета 1941-го

Руководители Ленинграда в первые дни войны были уверены в том, что враг никогда не подойдет к стенам города. К сожалению, события начали развиваться по другому сценарию.

В первый же день блокады, 8 сентября 1941 года, запылали Бадаевские склады, город остался без сахара и множества других продуктов. А карточную систему в Ленинграде ввели только 18 июля, когда фашисты стояли уже под Лугой.

Тем временем ушлые работники торговли, спекулянты и прочий дальновидный народ уже набивали свои кладовые всем, чем только можно было поживиться и что потом могло принести доход.

Руководящий состав Ленинградской милиции в период блокады. Сидят (слева на право):
 Е.С.Грушко, И.А.Аверьянов, М.П.Назаров. Стоят (слева на право): А.С.Дрязгов, П.В. Петровский. 1942 г.

Уже 24 июня, на третий день войны, сотрудники ОБХСС за держали сестер Антиповых. Одна из них натаскала домой больше центнера муки и сахара, десятки банок консервов, сливочное масло — словом, все, что можно было унести из столовой, где она работала шеф-поваром. Ну а вторая притащила домой чуть ли не весь галантерейный магазин, которым заведовала.

По мере того как ухудшалось снабжение города продовольствием, набирал обороты черный рынок, цены росли ежедневно.

Сотрудники аппарата БХСС и других служб милиции выявляли тех, кто требовал за продукты ювелирные изделия, бриллианты, антикварные вещи и валюту. Результаты обысков удивляли даже видавших виды оперативников.

Работники ленинградской милиции отрабатывают приемы метания гранат. 1941 г.

Нередко у спекулянтов вместе с ценностями и большими запасами продуктов изымались списки с фамилиями и адресами коммунистов и комсомольцев, членов семей офицеров и бойцов Красной армии. Так что видеть в спекулянтах только людей, которые умеют делать деньги и неинтересуются политикой, — ошибка. Война и блокада это убедительно доказали.


В ожидании «нового порядка»

Спекулянты стремились запастись именно золотом и другими ценностями — на тот случай, если в город придут фашисты и установят «новый порядок». Таких людей было немного, и рассматривать их как пятую колонну фашистов нельзя. Но горя они принесли немало. Типичным в этом плане было дело некоего Рукшина и его сообщников.

Сам Рукшин попал в поле зрения сотрудников ОБХСС еще до войны. Очень уж он на мозолил глаза, толкаясь возле скупочных пунктов «Торгсина» и «Ювелирторга». Незадолго до войны Рукшин был взят с поличным, осужден и находился в колонии. Но на свободе оставались его сообщники.

Особое внимание привлек некий Рубинштейн — оценщик одной из скупок «Ювелирторга». Он умышленно занижал стоимость ювелирных изделий, приносимых на комиссию, в несколько раз, затем сам же их покупал и тут же перепродавал — либо спекулянтам, либо через подставных лиц в ту же скупку или «Торгсин».

Активными помощниками Рубинштейна были Машковцев, Дейч и его сестра Фаина, жена Рукшина. Самому старому члену шайки было 54 года, самому молодому — 34. Все они были выходцами из богатых семей ювелиров. Несмотря на все бури, что пронеслись над страной, эти люди сумели не только сберечь, но даже приумножить свои богатства.

В 1940 году Машковцев оказался по делам службы в Ташкенте. И там он нашел золотое дно — подпольную черную биржу, где можно было купить золотые монеты и другие ценности. Навар от перепродажи купленных в Ташкенте ценностей был такой, что Машковцев бросил работу и полностью переключился на перепродажу золота.

Изделия из драгоценных металлов, изъятые сотрудниками МВД у преступников в блокадном Ленинграде

Под стать Машковцеву были брат и сестра Дейчи. Во время НЭПа они держали несколько магазинов. Тогда же Фаина Дейч вышла замуж за Рукшина, Торговали они умело, а вырученные деньги превращали в золотые монеты и другие ценности. Свою коммерцию супруги продолжали и после ликвидации НЭПа. Сколоченная шайка строго соблюдала правила конспирации. Обходились без расписок, а все разговоры по телефону велись в иносказательной форме.

Цинизм этих людей не знал границ. Хотя на допросах они топили друг друга, но каждый задавал следователям один и тот же вопрос: вернут ли им изъятые ценности? А изъято было немало: три килограмма золота в слитках, 15 кулонов и браслетов из платины и золота, 5415 рублей в золотых монетах, 60 килограммов изделий из серебра, почти 50000 рублей наличными деньгами и... 24 килограмма сахара, консервы. И это был август 41-го!

8 сентября 1941 года замкнулось кольцо вражеской блокады. Опустели полки магазинов, росли очереди за хлебом, остановился городской транспорт, отключили телефоны, дома остались без электроэнергии. Ленинград погрузился во мрак. 20 ноября 1941 года иждивенцы стали получать 125 блокадных граммов.


Продукты на вес золота

В городе росло количество преступлений. Все чаще в милицейских сводках мелькала информация о кражах «на рывок» (у людей вырывали сумки с хлебным пайком), об убийствах из-за продуктовых карточек, о грабежах пустых квартир, хозяева которых ушли на фронт или уехали в эвакуацию. Заработал черный рынок.

Жители города у ларька с товарами, 1943 год.

Продукты в прямом смысле слова стоили на вес золота. За золотые монеты, украшения с бриллиантами можно было выменять кусок сливочного масла, стакан сахара или манки. При этом надо было смотреть в четыре глаза, чтобы тебя не обманули. Нередко в консервных банках находили обычный песок или приготовленные из человечины фрикадельки.  Бутылки с натуральной олифой, которую делали на подсолнечном масле, заворачивали в несколько слоев бумаги, потому что олифа была лишь сверху, а вниз наливали обычную воду. В заводских столовых одни продукты подменяли другими, более дешевыми, а появившиеся излишки снова шли на черный рынок.

Типичным в этом плане было дело спекулянта Далевского, заведовавшего небольшим продуктовым ларьком. Вступив в сговор с коллегами из других торговых точек, он превратил свой ларек в место перекачки продуктов.

Деньги и изделия из драгоценных металлов, изъятые сотрудниками
 уголовного розыска у преступников в блокадном Ленинграде

Далевский отправлялся на одну из толкучек, где присматривал покупателя на свои продукты. Затем следовал визит к покупателю. Торговаться Далевский умел. Его комната в коммуналке постепенно превращалась в антикварную лавочку. На стенах висели картины, шкафы были набиты дорогим хрусталем и фарфором, а в тайниках лежали золотые монеты, драгоценные камни, ордена.

Оперативники ОБХСС и уголовного розыска быстро взяли Далевского под наблюдение и выяснили, что его особенно интересуют люди, имеющие доллары и фунты стерлингов. Все началось с обычной ревизии в ларьке. Естественно, у Далевского все было в ажуре — копейка в копейку, никаких излишков...

Далевский не испугался, считая, что это просто плановая проверка, и продолжал работать по сложившейся схеме. Вскоре в его ларьке накопился запас — более центнера продуктов. И вот тут нагрянули сотрудники ОБХСС. Дать какие-то объяснения Далевский не смог. Пришлось сознаваться...

Только изъятые монеты и ювелирные изделия потянули по государственным ценам на сумму боле 300 000 рублей. Почти во столько же были оценены хрусталь, фарфор и картины. О продуктах говорить не стоит — зимой 42-го им в блокадном Ленинграде цены не было.


Фальшивые карточки

Особое внимание сотрудники милиции уделяли работе карточных бюро. И надо сказать, что в самые трудные дни блокады они работали безупречно. Сюда направляли самых проверенных людей. Однако к карточкам нет-нет да и прорывались нечистоплотные дельцы. Именно такой оказалась заведующая карточным бюро Смольнинского района некая Широкова. Приписывая «мертвые души» и фиктивно уничтожая карточки ленинградцев, уехавших в эвакуацию, эта дамочка сколотила приличный капиталец. При обыске у нее изъяли без малого 100 000 рублей наличными.


Особое внимание было уделено и борьбе с фальшивомонетчиками. Надо сказать, что фальшивых денег в блокадном Ленинграде никто не печатал. На бытовом уровне они практически ничего не значили. А вот продуктовые карточки были в полном смысле слова дороже любой картины из Эрмитажа.

 К чести ленинградских печатников, которые изготовляли карточки, нужно сказать: ни один комплект из цеха не ушел налево, ни один сотрудник даже не попытался сунуть в карман комплект карточек, хотя у многих родственники умерли с голода. И все же...

Предприимчивые люди карточки печатали. Именно так поступали Зенкевич и Заломаев. Они имели бронь, поскольку работали на заводе, где изготовлялась продукция для фронта. Познакомившись с уборщицей цеха, где печатались карточки, Зенкевич и Заломаев уговорили ее приносить отработанные литеры и обрезки бумаги.

Типография заработала. Появились карточки, но их нужно было отоваривать. Для этого требовалось установить надежные контакты с работниками торговли. Вскоре Зенкевичу и Заломаеву удалось найти нужных людей.

Подпольная типография просуществовала три месяца. В руки расторопных дельцов перекочевали четыре тонны хлеба, более 800 килограммов мяса, центнер сахара, десятки килограммов круп, макарон, 200 банок консервов... Не забыли Зенкевич и Заломаев и о водке. По своим фальшивкам они смогли получить около 600 бутылок и сотни пачек папирос...
И снова изымались у жуликов золотые монеты, украшения, норковые и котиковые манто.


Всего за время блокады сотрудники аппарата БХСС ликвидировали, по самым осторожным подсчетам, не менее десятка подпольных типографий. Фальшивомонетчиками были, как правило, люди, знавшие типографское дело, имеющие художественную подготовку и крепкие связи среди торговых работников. Без них вся работа по печатанию фальшивок теряла смысл.

Правда, не обошлось без исключений. Летом 1943 года сотрудниками ОБХСС был арестован некий Холодков, активно торговавший на толкучках саха ром, крупами и прочим дефицитом. Взяв Холодкова под наблюдение, оперативники быстро выяснили, что он еще летом 41-го эвакуировался из Ленинграда, добрался аж до Уфы, где и занялся карточным бизнесом. Местные сотрудники милиции прихватили уфимских торгашей, что называется, на горячем, но Холодков смог сделать себе документы и вернулся в Ленинград.


Обосновался он не в самом городе, а на станции Пелла, где снял полдома у каких-то далеких родичей. И хотя художником Холодков не был, карточки он делал хорошие. Увидев их, директор одной из булочных Володарского (Невского) района тут же взялся их отваривать. В карман жуликов потекли крупные суммы денег, золото, столовое серебро...

Ну а затем — приговор военного трибунала. Судили эту публику без пощады.


Афганский рис с Мальцевского рынка

Самым необычным делом для ленинградской милиции стало дело некоего Каждана и его сообщников. Нити этой истории протянулись от берегов Невы до Афганистана.

Каждан был снабженцем восстановительного поезда №301 и по долгу службы часто выезжал в Ташкент, где находилась основная база снабжения. Ездил он туда в персональном — правда, товарном — вагоне и стоял под погрузкой порою по два-три дня, так как в первую очередь тогда грузили воинские эшелоны. Во время одного из таких перерывов Каждан и познакомился с неким Бурлакой — сотрудником внешнеторговой фирмы, закупавшей продовольствие в Афганистане.



Вещи, продовольствие и изделия из драгоценных металлов, изъятые сотрудниками
уголовного розыска у преступников в блокадном Ленинграде

Рис из Афганистана шел тысячами мешков, и Бурлака сумел договориться, чтобы в каждую партию закладывали несколько лишних мешков для него лично. Затем рис продавался на среднеазиатских базарах — как правило, по стакану и по соответствующей цене.

Бурлака и Каждан встретились, судя по всему, в коммерческой чайхане случайно, но поняли друг друга с полуслова. По скольку у каждого из них в распоряжении имелся целый товарный вагон, им не составляло труда спрятать там несколько мешков риса и сухофруктов. Навар от поездок в Ташкент для Каждана и его сообщников исчислялся шести значными цифрами.

На Мальцевском рынке было небольшое фотоателье, в котором трудился расторопный паренек Яша Финкель. Но он не только проявлял пленки и печатал фотографии. В небольшом тайничке Финкель хранил рис и другие продукты, доставленные из Ташкента, распределял их между реализаторами, принимал от них деньги и сам отчитывался перед Кажданом. Собственно, с Яшиного фотоателье и начала раскручиваться цепочка.

Зачастившие в фотоателье дамы и мужчины привлекли внимание оперативников. В их руки стал все чаще попадать чистый белый рис, который изымали у спекулянтов. Такой рис ленинградцы по карточкам не получали.

Установили, что рис этот — афганский, до войны его поставляли только для ресторанов Интуриста через Ташкент. Быстро выяснили, какие организации имеют связи с Ташкентом, кто посылает туда в командировку своих сотрудников. Все сошлось на фигуре Каждана.

Обыск трехкомнатной квартиры на улице Ракова, 10 занял двое суток. Собственно, это была даже не квартира, а антикварный магазин. Дорогие картины, поповский и кузнецовский фарфор, хрусталь дорогих сортов, отделанный серебром...

Продовольствие и изделия из драгоценных металлов, изъятые
сотрудниками уголовного розыска у преступников в блокадном Ленинграде.

Внимание оперативников привлекала детская кроватка. Ребенок спал на двух матрасах. В нижнем оказались зашиты без малого 700000 рублей и 360000 американских долларов наличными. Из цветочных горшков, из-под плинтусов вынимали украшения из золота и платины,золотые монеты и слитки.

Не менее интересными были результаты обысков у сообщников Каждана — Фагина, Гринштейна, Гутника. Сотни тысяч рублей, изделия из золота, столовое серебро. Всего у Каждана и шести его сообщников было изъято 1,5 миллиона рублей наличными, 3,5 килограмма изделий из золота, 30 штук золотых часов и другие ценности на общую сумму 4 миллиона рублей. Для сравнения: в 1943 году стоимость истребителя Як-3 или танка Т-34 составляла 100 000 рублей.


За 900 дней блокады сотрудники аппарата БХСС изъяли у спекулянтов: 23317736 рублей наличными, 4 081 600 рублей в облигациях госзайма, золотых монет на общую сумму 73 420 рублей, золотых изделий и золота в слитках — 1255 килограммов, золотых часов — 3284 штуки. По линии ОБХСС к уголовной ответственности было привлечено 14545 человек.

Оффлайн Ashar1

  • Политсовет
  • *****
  • Сообщений: 8098
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #50 : 16/10/18 , 19:59:41 »
*Ленинград 1943 г.

Онлайн малик3000

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 10084
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #51 : 24/10/18 , 13:16:44 »
Зачем в Ленинград завезли несколько эшелонов кошек в 1943 году   


Чего только не довелось повидать жителям Ленинграда в течение 872-х дней блокады! Смерти соседей и родственников, громадные очереди за миниатюрными пайками хлеба, тела горожан на улицах – всего было предостаточно. Выживали в блокадное время, как только могли. Когда истощились запасы провизии, ленинградцы стали есть своих домашних кошек. Спустя некоторое время на улицах измученного города не осталось ни одного, даже самого тощего котенка.

Новое бедствие
Уничтожение усатых-полосатых привело к другой беде: на улицах Ленинграда стали появляться целые полчища крыс. У этих грызунов в городских условиях нет ни одного естественного врага, кроме кошек. Именно кошки сокращают численность крысиного рода, не допуская их бесконтрольного размножения. Если этого не делать, одна пара крыс способна всего за год воспроизвести себе подобных около 2 000.


Такой колоссальный прирост крысиного «народонаселения» скоро стал настоящим бедствием для блокадного города. Крысы целыми толпами бродили по улицам, нападали на продовольственные склады и доедали все, что можно было доесть. Эти грызуны удивительно живучи, могут питаться всем, начиная от древесины и заканчивая своими собратьями. Они стали настоящими «союзниками вермахта», усложняя и без того страшную долю ленинградцев.

Первый эшелон усатых защитников

После прорыва блокады в 1943 году были предприняты первые попытки победить крыс. Сначала в город привезли «отряд» кошек дымчатой породы из Ярославской области. Эти усатые считаются лучшими истребителями грызунов. Всего 4 вагона ярославских пушистиков разобрали в считанные минуты. Первая партия кошек буквально спасла Ленинград от эпидемии заболеваний, которые распространяют крысы.

К завезенным питомцам отношение в городе было особым. Каждый котик считался чуть ли не героем. Стоимость одного усатого выросла до космических размеров – 500 рублей (дворник получал в то время 150 рублей). Увы, ярославских кошек для такого большого города оказалось недостаточно. Ленинградцам пришлось ждать еще год, пока первой «кошачьей дивизии» подоспело подкрепление.

Подмога из-за Урала

После полного снятия блокады в город была завезена еще одна партия кошек. 5 000 мурлык собирали по всей Сибири: в Омске, Тюмени, Иркутске и других отдаленных городах РСФСР. Их жители в порыве сочувствия отдавали своих домашних любимцев, чтобы помочь бедствующим ленинградцам. «Сибирский отряд» усатых крысоловов окончательно разгромил опасного «внутреннего врага». Улицы Ленинграда были полностью очищены от крысиного нашествия.

С тех пор кошки пользуются в этом городе заслуженным уважением и любовью. Благодаря им выживали в самые голодные годы. Они же помогли Ленинграду вернуться к нормальному существованию. За вклад в мирную жизнь Северной столицы усатые герои были отмечены особо.

В 2000 году на углу здания №8 на Малой Садовой установили монумент пушистому спасителю – бронзовую фигуру кота, которого петербуржцы сразу же окрестили Елисеем. Через несколько месяцев у него появилась подружка – кошка Василиса. Скульптура красуется напротив Елисея - на карнизе дома №3. Так дымчатые из Ярославля и Сибири были увековечены спасенными ими жителями города-героя.mg]

Оффлайн Ashar1

  • Политсовет
  • *****
  • Сообщений: 8098
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #52 : 04/01/19 , 18:31:40 »
*

Оффлайн Ashar1

  • Политсовет
  • *****
  • Сообщений: 8098
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #53 : 27/01/19 , 10:45:38 »

Оффлайн Ashar1

  • Политсовет
  • *****
  • Сообщений: 8098
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #54 : 27/01/19 , 10:46:29 »

Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #55 : 27/01/19 , 11:22:54 »
Савченко

Оффлайн Ashar1

  • Политсовет
  • *****
  • Сообщений: 8098
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #56 : 29/01/19 , 10:00:12 »

Оффлайн AsLand

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 3155
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #57 : 05/02/19 , 21:41:08 »

Женщинам блокадного Ленинграда посвящается.

27 января 1944 года – день снятия блокады Ленинграда…

Жестокая поступь времени и неумолимые вихри перемен разметают аккуратные седые головки одуванчиков, но лёгкие летучие корзиночки-парашютики разносят семена одуванчиков по громадным просторам нашей Отчизны, по всем её городам и весям, а далее -  по всей поверхности нашей голубой планеты, отнюдь не  мирной и не спокойной…

Вот так и святые души наших бабушек и мам, заканчивая свой земной путь и угасая по неотвратимому Закону Жизни оставляют  после себя детей, внуков и правнуков, которые порой ласковыми ветерками, а иной раз и суровыми штормовыми шквалами жизни разносятся по необозримым просторам не  только нашей  необъятной Державы, но и по всему разноцветному  яркому Миру  подобно семенам одуванчиков,  которые являют Миру новые цветы жизни там, где приземлятся, зацепятся за почву и прорастут их крылатые семена…


Весна 1941 года...Мой рассказ о наших дорогих женщинах - бабушках, мамах, родных, знакомых, малознакомых, а  порой и незнакомых пожилых женщинах великого города на Неве, прошедших через годы страшных испытаний трагической блокады Ленинграда, согревавших нас своим душевным теплом и человеческим участием,  просто помогавших нам, молодым, в сложных и обычных житейских ситуациях...
 

Я учился во второй половине 70-х на инженерно-физическом факультете ЛИТМО будучи иногородним и мне не предоставлялось общежитие. Ввиду ограниченных площадей имеющихся общежитий всё, в чём мне мог помочь институт – это предоставление лимита на прописку в частном секторе. Лимит – это  такая бумажка, выдаваемая деканатом на  основании существующих в Ленинграде и Москве квот для иногородних работников ну и, как  оказалось, студентов. Эта ситуация несколько осложняла моё пребывание в Ленинграде, но зато я в полной мере на себе осознал статус ленинградской «лимиты». Но как показала дальнейшая жизнь, мне из этой ситуации удалось получить немало положительных бонусов. Расскажу некоторые детали  (подробности)…

Бонусы эти заключались в том, что я на протяжении пяти лет снимал жильё у ленинградцев со «стажем»,  более того, первые два года я жил у хозяек- блокадниц. Причём снимал я не отдельную комнату, а  арендовал так сказать «угол». Ну, с Вашего разрешения, излагаю события в хронологическом порядке.
За время  вступительных экзаменов я не нашёл себе место проживания в Ленинграде. Поэтому быстро согласился на предложение знакомого парня, Юрия из Луцка, который не смог поступить на дневное отделение в ЛИТМО, но поступил на вечернее. Он уже работал как и его отец в Луцке в типографии и быстро нашёл поблизости от ЛИТМО угол в отдельной квартире у Марии Николаевны Александровой. Она постоянно сдавала угол, а точнее проходную комнатушку двум студентам , поэтому предложила Юрию в целях экономии найти себе «напарника».  Жили мы в доме №13/2 на углу Крестьянского переулка и проспекта Максима Горького (Кронверкского) в  бывшей дворницкой.


Внешний вид на первом курсе у меня был достаточно типичным для молодых людей того времени – длинные волосы и прикид максимально копирующий, как нам казалось, внешний вид западных хиппарей. Что кстати однажды сыграло со мной плохую шутку.. Так на первом курсе я получил «четверку» на экзамене по истории КПСС от профессора Захарова И.З., ветерана Великой Отечественной войны только за свои длинные волосы…
 
Зима 1975 года. Мы с Юрой у нашего первого ленинградского жилья в доме 13/2 на углу проспекта Максима Горького и Крестьянского переулка Марь Николавна (как сразу мы её скороговоркой стали называть с Юрой) работала кассиром в столовой киностудии «Ленфильм». Была человеком эффектной внешности для её лет (ветеран войны и блокады) и весьма общительная особа, что характерно для лиц её профессии, тем более в таком месте работы. Она была человеком необычайно интересной, лихо закрученной судьбы, что было отнюдь не редкостью для многих людей того сурового времени . Мария - дочь одесского фабриканта, кстати владельца российского патента на оцинкованное кровельное  железо, вышла замуж за комиссара Александрова, ставшего впоследствии в предвоенное время комендантом (командиром) гарнизона Петропавловской крепости Ленинграда.


Вид на Петропавловскую крепость.1937 год. В доме рядом с соборной мечетью, купол которой находится сразу за собором, находился и сейчас находится  дом, в котором я снимал угол у подруг-блокадниц На одной стене висел портрет бравого комиссара в форме командира Красной Армии. А на противоположной – висела склеяная из множества кусков дореволюционная фотография под стеклом семейной пары в богатой одежде весьма представительного вида. Фотография буквально собрана из нескольких фрагментов, собрана очень аккуратно и тщательно, насколько позволили нанесённые ий повреждения. Оказывается в 30-е годы муж как то пришёл после работы очень мрачным в дурном расположении духа. Без лишних разговоров подошёл к фотографии, висевшей на стене в их квартире, разбил стекло и порвал фотографию родителей супруги, сказав чтоб больше никогда не видел и не   слышал ничего …У мужа был совершенно реальный риск оказаться под арестом из-за фотографии дворян-родителей жены в его квартире. Та в расстроенных чувствах собрала осколки и обрывки фотографии, ей тайком удалось припрятать изуродованные остатки дореволюционной одесской фотографии родителей, которых давно уже не было в  живых…
 
Почти с первых недель войны после отбытия мужа в действующую армию, Мария Николаевна добровольцем посла служить в Красную армию и оказалась в знаменитой 46 стрелковой дивизии, которая прошла свой нелёгкий боевой путь от Невского пятачка до самой Эльбы под руководством Борщёва Семёна Николаевича (сначала начальник штаба 168 с.д., а  затем и командир 46 с.д.).  46 стрелковая дивизия участвовала в жесточайших боях на истинно железной земле Ленинграда - Невском пятачке под Дубровкой.   Эта же славная дивизия после пополнения личного состава участвовала в прорыве и снятии блокады Ленинграда (есть книга С.Н.Борщёва «От Невы до Эльбы». Лениздат, 1973г.).   


Знаменитый Невский пятачок

Атмосферу тех сражений на пятачке хорошо удалось передать Альберту Горовко:
Блокада, блокада, блокада,
Исакия колоннада…
Последние дни Ленинграда,
Казалось тогда, сочтены.
В симфонии канонады
Фон Бок слышал звуки парада,
Придвинув стальную армаду
Под самое сердце страны.
Морозы, морозы, морозы,
Невы ледяные торосы,
Махорку и папиросы
Бойцы искурили давно.
На чай - хоть  бы чагу с берёзы,
Патронов и хлебушка - слёзы,
Три дня воевать без подвоза -
Возможно, но только в кино.
Окопы, окопы, окопы,
С позиций пристреляны тропы,
В траншеях притихла пехота,
Готовя последний бросок.
Остаток полка – две-три роты,
Поднял наш комбат на работу –
Вчера - лейтенант желторотый,
Сегодня -  не скажешь “сынок”.
Пред нами задача простая –
Пока немцы там наступают,
Другую удерживать стаю
На Невском пустом берегу.
Под бешеным натиском стали
Мы глыбами в землю врастали.
И пусть “пятачок” раскромсали -
Москва не досталась врагу.

Мария Николаевна прошла телефонисткой  весь боевой путь в составе 46 с.д., была награждена боевыми медалями, а самое главное - смогла остаться живой, пройдя жуткую мясорубку войну.  Как сама говорила «Меня Боженька любит, я же человек добрый, бесхитростный, оттого и сберёг». После войны нашли с мужем друг друга, но детей в семье не  было. Усыновили мальчишку Вову, в стране была страшная безотцовщина. Два взрослых человека, прошедшие горнило страшной войны, не смогли жёстко спрашивать с усыновлённого подростка. Муж рано умер от полученных на фронте ранений.
Мария Николаевна Мария Николаевна постоянно работая, не справилась с влиянием послевоенной улицы, пацан попал в плохую компанию, связался со шпаной, а потом и с  урками.   Несколько раз убегал из дома, бродяжничал, в конце концов скатился на скользкую дорожку. К началу 70-х превратился в матёрого вора-рецидивиста. Мария Николаевна регулярно раз  в месяц собирала посылку с любимыми Володей простенькими конфетами, индийским чёрным чаем, сахаром, галетным печеньем, сигаретами, тёплыми носками и отправляла на зону. Володя писал ей, насколько мог, тёплые сыновьи письма с надеждой на очередное освобождение. Но больше 6 месяцев на свободе он никогда не задерживался. Тогда он заканчивал «червонец».
Пару раз в гости к Марии Николаевне заходил Анатолий Дмитриевич Папанов, находящийся на «Ленфильме» по поводу озвучки своих фильмов. Фронтовикам было что вспомнить и кого помянуть из своих боевых товарищей…

  Монумент Невская Дубровка



В конце октября 1975 года Мария Николаевна съездила на похороны своего боевого командира генерал-майора Семёна Николаевича Борщёва. Приехала расстроенная, совсем «расклеявшаяся». Очень многое связывало Марию Николаевну с боевым генералом, рядом с которым она прошла всю Великую Отечественную. Долго хандрила, много курила, выпивала, вспоминала, плакала...


Весной  1976 к нам несколько раз заходила соседка-приятельница хозяйки из соседнего подъезда  Мария Акимовна Ковалёва. Пошептались-посоветовались и в мае Мария Акимовна предложила мне переехать в соседний подъезд,  снять угол у неё. Я согласился, Юра к тому времени  уже решил вопрос о своём общежитии в типографии.
Мария Акимовна жила одна в 60 метровой большой комнате коммунальной квартиры на втором этаже. На  третьем этаже всю такую же площадь четырёх комнатной коммуналки занимала семья бывшего директора Кировского завода.

Огромная 60-метровая комната в четыре больших окна, в которой я занимал половину комнаты, разделённой мебельной «стенкой» после угла в дворницкой показалась подарком судьбы, причём платил я за «угол» всё те же 25 рублей (при моей стипендии в 55 рублей плюс ежемесячные переводы от родителей по 30-40 рублей в месяц). Этих денег мне вполне хватало, учитывая что если попадался случайный приработок как-то разгрузка-погрузка вагонов, мойка вагонов пассажирских поездов на Московском вокзале (по блату, редко, подменяя по случаю кадровых работников).
Денег мне хватало не только на питание, но и на довольно обширную культурную программу. Так с первого курса я регулярно покупал абонементы в Академическую Капеллу и ходил на циклы концертов хоровой и органной музыки, реже в знаменитый Большой зал Ленинградской Филармонии. Пешком я исхаживал целые районы Петроградской стороны, центральной части и Васильевского острова с посещением всех основных музеев Ленинграда, а их было, признаюсь, весьма немало. В Эрмитаж и Русский музей я ходил буквально десятки раз в год, потратив на одно посещение  не  более двух-трёх часов, чтоб «не замыливался глаз» и не терялась острота восприятия мировых шедевров.
Мария Акимовна в отличии от Марии Николаевны по внешнему виду и манере одеваться представляла собой классический тип ленинградской бабушки- «божьего одуванчика», но характер у неё оказался по настоящему суровый, неумолимый. Да и понятно отчего, сама из псковской деревни – «скобариха», как она себя называла, она оказалась в Петрограде в самом конце двадцатых годов. В войну буквально в первые месяцы получила от мужа похоронку. Горевать было некогда. На руках у неё остались двое ребятишек – старшая дочь Руся и младший совсем маленький Игорёк.


Изготовление артиллерийских снарядов на одном из ленинградских заводов. Июль 1943 Всю блокаду работала где удавалось устроиться – уборщицей, а затем нянечкой в госпитале, после снятия блокады чернорабочей в механическом цеху… Двух детей смогла провести через блокаду эта маленькая хрупкая женщина со стальным характером и голубыми как луговые васильки, глазами.



Всё что можно было продать или выменять – всё ушло! В комнате осталась только кровать, все столы, тумбочки, стулья и табуретки улетели в буржуйку. Но детей выходила, вытащила буквально с того света…Наконец закончились эти страшные 872 дня и в январе 1944 года в небе над Петропавловкой  засияли огни салюта!
Стало намного полегче, по крайней мере люди перестали умирать на улицах от истощения. На карточки уже можно было сносно питаться, да и сил уже хватало на обработку разбитых на всех свободных клочках земли огородах…
 
Жители Ленинграда у здания Биржи встречают известие о снятии блокады города. Январь 1944  Но суровая и жестокая судьба продолжала множить испытания для этой маленькой хрупкой женщины. Дети росли на радость матери красивыми, общительными, заботливыми, всесторонне развитыми. Игорь  пошёл на службу в Советскую армию. Он хорошо играл в футбол, выступал за команду части в первенстве ЛВО. Команда успешно отыграла на выезде. К вечеру на открытой грузовой машине возвращались домой в часть. Водитель-лихач не справился с управлением автомобиля, грузовик с людьми перевернулся на крутом повороте после спуска. Много травмированных, погиб на месте один…это был Игорь.  На стене в комнате Марии Акимовны на стене появилась вторая мужская фотография молодого мужчины в гимнастёрке. Вторая фотография с траурной лентой…


Дочь Руся успешно закончила десятилетку. С юных лет её манил кинематограф. Рядом на Кировском проспекте располагалась знаменитая киностудия «Ленфильм», на которой буквально всё свободное время проводили все соседские девчонки, подрабатывая на съёмках в массовках. Закончила кинематографический техникум по профессии гримёр. Попала в кинобригаду известного режиссёра Владимира Александровича Фетина, участвовала в съёмках фильмов «Полосатый рейс», «Донская повесть». «Виринея», «Любовь Яровая». Руся была постоянным гримёром и подругой выдающейся актрисы советского кинематографа Людмилы Чурсиной.

Мария Акимовна подрабатывала в кинобригаде поварихой, участвовала в съёмках массовок, как  и дочь  была в гуще всех околокиношных событий, романов… Сколько весёлых и не  только историй Мария Акимовна рассказала мне , особенно много о съёмках фильма «Донская повесть» с участием Людмилы Чурсиной (это был её кинодебют) и Евгения Леонова. Киноповесть – рассказ о том как красный пулемётчик донской казак Шибалок (Евгений Леонов) полюбил черноглазую красавицу Дарью (Любовь Чурсина). Но не  знал он, что мать его ребёнка окажется шпионкой  белых. 
 Фильм снимался летом на Дону, в живописнейших местах . Свободное время от съёмок коллектив проводил на реке. Много веселились, шутили  друг над другом.
В 1973 году случилось страшное горе – от неожиданного сердечного приступа умерла дочь Руся, не оставив после себя ни дочки, ни  сына.. Вот как бывает в жизни…



По сути, мы с Мариной Акимовной жили  как внук с бабушкой, хотя в общем –то  были  чужими людьми. Возможно, я напоминал ей её сына...
Она контролировала меня, но очень аккуратно. Ограничивала в излишествах, просила чтоб я её всегда предупреждал – если оставался ночевать в общежитии у одногруппников. Когда у неё складывался  подходящий  настрой, брала у меня деньги и готовила мне завтраки. Несколько раз мы с ней вместе посещали 27 января и 9  мая могилы её родственников на Пискарёвском и Серафимовском кладбище Ленинграда.


Когда мы праздновали старый Новый год – гримировала меня и моих одногруппников с использованием обширной  Русиной коллекции париков, усов и бород . Короче, мы дурачились по полной. А в метро выглядели весьма экзотически – молодые лица с громадными седыми бородищами и усищами…
Во время проживания у Марии Акимовны на Крестьянском пер, дом 13/2 как помнится, я поменял свой старый советский паспорт старого образца на новый красный советский паспорт с громадным золотистым гербом СССР на обложке.  Паспорт нового образца мне вручил начальник 18 отделения милиции Петроградского района города Ленинграда энергично пожав руку и поздравив. Это  было заметное событие в жизни нашей страны и моей жизни. Страна была на подъёме, благосостояние росло. Успехи в космосе, промышленности и спорте радовали не только престарелых руководителей нашей страны, но и рядовых граждан. Мы ощущали себя частичками огромной успешной страны – страны-победителя в великой войне, стране-лидера прогрессивного человечества.   

Летом 1977 года я  по приглашению моего болгарского друга- одногруппника Красимира отправился в частную поездку на месяц в Народную Республику Болгарии (хотя были определённые бодания с первым отделом института, так  как наш ВУЗ был определённо оборонного профиля и меня натурально запугивали тем, что в  дальнейшем у меня возникнут трудности при получении допуска к работам, но как  показала моя дальнейшая работа в КБ мне  этот  факт никак не навредил), а  частная поездка не предполагала постоянного наличия рядом со  мной «старшего»  опытного  товарища.
А когда я вернулся через месяц с болгарских берегов Чёрного моря – мою Марию Акимовну словно подменили или сглазили. Она резко осунулась, её весёлые глаза с «искринкой» враз погрустнели и потускнели, под глазами появились громадные синие тени. Рядом с ней стали крутиться неожиданно возникшая родственница – племянница, о существовании которой я не знал, которую я ни разу не видел и не  слышал за минувшие два года. Мне  без обиняков предложили срочно съехать с квартиры, особо не распространяясь о причинах…Я не стал допытываться и вынужден был срочно занялся поиском съёмного жилья.
На это ушло какое-то время, но поскольку это было ещё лето, первая половина августа , то с квартирами было ещё относительно легко. Я отправился на Львиный мостик и со второго-третьего раза мне пофартило и я снял комнату в трёхкомнатной квартире с (подселением) у высокого симпатичного инженера-корейца по имени Роберт (Роберт Максимович Цой как потом выяснилось был отцом  будущей советской рок-звезды Виктора Цоя, но  это выяснилось значительно позже, когда я уже окончил ЛИТМО и работал в ЦКБ совсем в другом городе). Два года по договорённости с Робертом я возил деньги на квартиру на Парке Победы и отдавал деньги за проживание бывшей  жене Роберта - Валентине (статной блондинке) или их сыну -  Вите. Витя представлял собой малахольного подростка – старшеклассника, который либо сидел в своей комнате-кладовке без окон, обклеянной обоями и плакатами рок-звёзд мира и тихонько бренчал на гитаре, что-то напевая себе под нос.



Квартиру у Роберта я снял, но снял её без прописки. Поэтому мне дополнительно нужно было решить вопрос с пропиской. В этот раз всё складывалось как-то туго. Не мог найти где прописаться и …всё тут. А выручила меня тогда третья уважаемая пожилая ленинградка – «божий одуванчик»  София Николаевна -  мама моего закадычного друга и одногруппника Коли Трифонова. Софья Николаевна прописала на жилой площади  своих двух комнат в большой коммунальной квартире в «сталинке» на Московском проспекте, несмотря на полное безучастие дяди Жени – Колиного отца и вялые протесты соседей по коммунальной квартире. Дядя Женя прошёл всю войну, закончил её как и мой дед Василий Ходанов в далёкой Манчжурии после капитуляции милитаристской Японии. 


А Софья  Николаевна всю войну отработала в блокадной Ленинграде в госпитале помогая больным туберкулёзом бойцам. Более спокойного и уравновешенного человека я не припомню за всю свою жизнь. Когда мы с Колей уходили «в загул» или «культпоход по пиву» -, как правило, в «Маячок» на углу Невского и улицы Маяковского Софья Андреевна строго смотрела на меня поверх своих круглых роговых очков и говорила: «Коля! Я отпускаю Николая с тобой, только потому, что ты -  человек самостоятельный, на тебя можно положиться».  Ох, как же она ошибалась!.. Мы с тёзкой много и «с фантазией» бузили и колобродили, но сказать честно, ни разу с милицией не соприкасались, хотя ситуации на грани, конечно, возникали.

Мне на всю жизнь запомнилась операционная чистота на кухне Софьи Андреевны. Посуда, вилки-ложки, громадная фарфоровая музейная супница как и давно неработающие, висящие в комнате Коли на  стене старинные часы с маятником  были дореволюционными и достались ей от Колиного деда – старшего мастера дореволюционного Путиловского завода. Помню фирменный стерильный куриный прозрачный бульон с клёцками или гренками, который торжественно из здоровенной фарфоровой супницы разливала нам Колина мама. Ножи были всегда острозаточенными, чёрный или поклёванный серый питерский хлеб всегда нарезался весьма тонкими кусками без крошек… Всегда и во  всём стерильная чистота , покой и порядок. Я ни разу не слышал, чтобы Колина мама повысила голос на Колю или Дядю Женю, хотя дядя Женя с работы частенько приходил уже прилично «упакованным».

В конце золотого сентября 1977 года моей бывшей хозяйки Марии Акимовны Ковалёвой не стало. Неумолимая болезнь буквально сожгла стойкую хрупкую женщину… А зимой того же года перестали вечерами загораться огни в  окнах квартиры-бывшей дворницкой и её подруги–соседки Марии Николаевны Александровой… Неумолимое время собирало свою скорбную жатву.  Бывшая дворницкая в доме 13/2 по Крестьянскому переулку дождалась очередного выхода Владимира Александрова на свободу.  Но находился он в бывшей дворницкой недолго. Спустя три-четыре года квартира окончательно поменяла своих  хозяев, которые к семейству полковника Александрова уже не  имели никакого отношения…

 Четвертая женщина-блокадница, о которой  мне сегодня хочется Вам рассказать – это, конечно, Нина Васильевна Титова – супруга Ивана Васильевича Титова, родного дяди моей супруги. В их ленинградской квартире на Невском, 114 весной 1980 года проходила наша студенческая свадьба.



Нина и Иван Титовы, снимок 1940 года Нина Васильевна и Иван Васильевич были односельчанами из подмосковного села, знакомые с детских лет, их родители дружили семьями с дореволюционных времён, женились  они в Ленинграде во второй половине тридцатых годов, когда Иван Васильевич уже стал военлётом. У любящей семейной пары родились близнецы – мальчики Юрий и Гурий.



Близнецы Юрий и Гурий Титовы. погибшие в блокадную зиму 1943 года  Иван Васильевич с первых дней на фронте. Нина Васильевна с мальчиками одна в комнате в большой коммунальной квартире на Лиговке. На Ивана Васильевича во время блокады пришло три похоронки, Нина Васильевна не одной не поверила, истово молила Боженьку и Богородицу, чтобы спасли-сохранили её Ванечку. Нина Васильевна постоянная прихожанка Духосошественской церкви  Александро-Невской Лавры до самого её закрытия  в конце 30-х годов (богослужения в Лавре возобновились только в Троицком соборе уже в 1957 году). После закрытия храмов Лавры  Нина Васильевна окормлялась в Спасо-Преображенском Соборе всей Гвардии (арх. Василий Стасов 1745 года). В помещении нижнего храма Спасо-Преображенского Собора было оборудовано помещение бомбоубежища на 500 человек. В 1941- 1942 г.г., когда хватало сил, времени и не было снега Нина Васильевна с мальчиками скрывалась во время бомбёжек в этом бомбоубежище.

 

Дети блокадного Ленинграда во время авианалёта в бомбоубежищеВ Спасо-Преображенском соборе в период блокады находилось три чудотворных образа – иконы Петра Великого Спаса Нерукотворного, Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте» и Божьей Матери «Всех Скорбящих Радосте с грошиками» (см. Религиозная жизнь блокадного Ленинграда www.leningradpobeda.ru/nesmotrja-ni-na-chto/tserkov-v-gody-blokady)

Вместо пасхальных куличей в Пасху 1942 года  в Соборе освящали кусочки чёрного блокадного хлеба.
Литургию в храмах вопреки церковным канонам нередко служили на ржаной просфоре или кусочках чёрного блокадного хлеба. Вместо вина вопреки церковным канонам использовался свекольный сок.
Даже в будние дни верующими подавались горы записок о здравии и упокоении.
В 1942 году по воспоминаниям Нины Васильевны в Пасху был страшный авианалёт фашистской авиации. Пасхальная службы была ранним утром, поэтому не было многочисленных жертв на улицах города. Богослужение проходило в переполненном храме. В блокадном Ленинграде работал Свято-Никольский Морской и Князь-Владимирский собор на Петроградской стороне.
Зиму 1943 года мальчики не пережили. Нине Васильевне соседи помогли похоронить мальчиков на Волковом кладбище.
   
Похороны ребенка на Волковом кладбище в блокадном Ленинграде. Март-апрель 1942 г В церкви св. Иова на Волковом кладбище находились иконы, принесённые верующими из других закрытых и разрушенных храмов Волкова кладбища: Спаса Нерукотворного, Казанской и Тихвинской Богоматери, «Не рыдай Мене Мати» и Божья Матерь «Скоропослушница». 
А в 1943 году  по указанию Сталина разрешили колокольный звон в ленинградских действующих храмах.
27 января 1944 года радостное известие о снятии блокады – церкви звонили в этот день почти целые сутки…

Находясь в гостях в их квартире на Невском, 114 рядом с этой замечательной парой, нам, молодым было в диковинку наблюдать за тем, как они относились друг к другу.  Расставаясь даже на полчаса-час они прощались друг с другом как-будто расстаются на годы.  Нина Васильевна любой выход за пределы квартиры Ивана Васильевича осеняла его крёстным знамением.
Они очень ценили и любили друг друга и ценили каждый миг, проведённый рядом со  своей «половинкой».


Сейчас спустя  десятилетия после их ухода в лучший мир, вспоминая Ивана Васильевича всегда невольно представляешь тихую, незаметную, бесконечно добрую и заботливую Нину Васильевну…
А в завершение я расскажу вам о блокадном пути моей тёщи - Анне Васильевне Пожаровой, в девичестве Титовой. Анна после окончания школы, когда встал вопрос о выборе самостоятельного жизненного пути, посоветовавшись с родителями, поехала в Ленинград, под присмотр любимого старшего брата. В Ленинграде познакомилась с ярославским парнем Анатолием Пожаровым, слушателем Ленинградской промакадемии. В 1941 году молодые люди поженились, причём свадьбу сыграли в квартире у старшего брата Ивана.

В июне 1941 года Анатолий ушёл добровольцем на фронт. Сражался на Волховском фронте, под Любанью получив серьёзное ранение, попал в плен. Вынес ужасы фашистских концлагерей, в 1944 году был освобождён наступающими частями Красной армии. В составе штрафбата участвовал в битве за Кенигсберг. Был ранен, искупил «вину» кровью, после выздоровления поступил в обычную стрелковую часть. Войну закончил в Германии.
Анна работала на Кировском заводе в блокадном Ленинграде до середины зимы 1942 года. Однажды в день «получки» она потеряла все продуктовые карточки. Пару дней провела на воде и крошках — выхода не было, её ждала неминуемая смерть. Еле волоча ноги, она шла с работы домой, на встречу попался статный военный в овчинном полушубке. Мгновенно её осенила безрассудная идея — она подошла к серьёзному, торопящемуся куда-то по служебным делам офицеру, рассказала о своей ситуации и просто попросила взять её в воинскую часть — бойцом, санитаркой, кем угодно...Ей сказочно повезло — военный оказался командиром зенитного дивизиона, он взял её в подразделение в качестве наблюдателя-прожекторщицы. В декабре 1943 года по ледовой Дороге жизни вместе с воинской частью Анна оказалась на Большой Земле. После переформирования и доукомплектования часть Анны участвовала в освобождении Левобережной Украины - Полтавы, Кременчуга, Белоруссии. В 1944 году была награждена медалью «За боевые заслуги». Войну закончила в Польше.

Анатолий Пожаров Гатчина 1941 г.
Анна Пожарова (Титова) Гатчина 1941г

После войны Анатолий и Анна встретились в Москве. Анатолий очень долго искал работу по специальности в Москве. Почти после года исканий его взял на работу, под личную ответственность в качестве начальника цеха (!) директор номерного военного завода, сам фронтовик, у которого младший брат-фронтовик тоже хлебнул горя в фашистских лагерях...

В 1947 году постановлением Совмина завод перевели в Украину и Анатолий Пожаров вместе с женой Анной и сыном переехали в Черкассы на Днепре. Там они вместе работали в приборном цеху завода химреактивов, затем Анатолий Иванович участвовал в организации завода «Фотоприбор», был первым начальником его первого цеха...


Как же Вы быстро растёте, мальчики!...Бабушки и внучик  (Анна Васильевна Пожарова справа от внука) И вот опять о парадоксах, причудах и взаимосвязях человеческих судеб. Ирина, младшая дочь Анны и Анатолия Пожаровых, после окончания школы поехала учиться в Ленинград в Ленинградский институт точной механики и оптики (ЛИТМО). Именно в ЛИТМО Ваш покорный слуга и автор этих строк встретился с ней. Мы с ней полюбили друг друга, создали семью. И как Вы думаете, где мы сыграли нашу студенческую свадьбу в Ленинграде в апреле 1979 года? — правильно, на Невском, дом номер 114, в квартире у наших дорогих дяди Вани и тёти Нины Титовых.


Нина Васильевна Титова на нашей свадьбе 24 апреля 1977 на Невском. 114. Воспоминания. параллели со  свадьбой 1941 года Анны и Анатолия ...

  

Дорогой Читатель! Вспомни события своей жизни, помяни добрым словом всех Божьих Одуванчиков, которые дали тебе возможность появиться в этом блистающем, неспокойном, но безусловно лучшем из Миров либо просто помогли тебе в твоей жизни!
 Низкий земной поклон вам наши дорогие Божьи Одуванчики и вечная память!!!

   Женщины на строительстве противотанкового рва под Ленинградом, 1941 год

Ленинград 1941 год, первые бомбёжки фашистов...

Детская палата в Новый год 1941...

Женщины  занятые уборкой наблюдают за воздушным боем 

Cемья Опаховых на прогулке по ленинградской улице. Май 1942
 
Весна 1942, прощание со сверстником 

Группа детей из детского сада Октябрьского района на прогулке. Июнь-август 1942 

Дети ленинградского детдома №38
  Встреча бойцов Волховского и Ленинградского фронтов в районе поселка №1. Ленинградская область, 1943 год
       Салют со слезами на  глазах  27 января 1944... 
 

Источник: https://cont.ws/@hodanov/1200247

Оффлайн Ashar1

  • Политсовет
  • *****
  • Сообщений: 8098
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #58 : 26/03/19 , 09:16:39 »
  • Поэзия подвига
    Джамбул
    Ленинградцы, дети мои!
    Ленинградцы, дети мои!
    Ленинградцы, гордость моя!
    Мне в струе степного ручья
    Виден отблеск невской струи.
    Если вдоль снеговых хребтов
    Взором старческим я скользну —
    Вижу своды ваших мостов,
    Зорь балтийских голубизну,
    Фонарей вечерних рои,
    Золоченых крыш острия...
    Ленинградцы, дети мои!
    Ленинградцы, гордость моя!
     
    Не затем я на свете жил,
    Чтоб разбойничий чуять смрад;
    Не затем вам, братья, служил,
    Чтоб забрался ползучий гад
    В город сказочный, в город-сад;
    Не затем к себе Ленинград
    Взор Джамбула приворожил!
    А затем я на свете жил,
    Чтобы сброд фашистских громил,
    Не успев отпрянуть назад,
    Волчьи кости свои сложил
    У священных ваших оград.
    Вот зачем на север бегут
    Казахстанских рельс колеи,
    Вот зачем Неву берегут
    Ваших набережных края,
    Ленинградцы, дети мои,
    Ленинградцы, гордость моя!
     
    Ваших дедов помнит Джамбул,
    Ваших прадедов помнит он:
    Их ссылали в его аул,
    И кандальный он слышал звон.
    Пережив четырех царей,
    Испытал я свирепость их;
    Я хотел, чтоб пала скорей
    Петербургская крепость их;
    Я под рокот моей струны
    Воспевал, уже поседев,
    Грозный ход балтийской волны,
    Где бурлил всенародный гнев.
    Это в ваших стройных домах
    Проблеск ленинских слов-лучей
    Заиграл впервые впотьмах!
    Это ваш, и больше ничей,
    Первый натиск его речей
    И руки его первый взмах!
    Ваших лучших станков дары
    Киров к нам привез неспроста:
    Мы родня вам с давней поры —
    Ближе брата, ближе сестры
    Ленинграду Алма-Ата.
     
    Не случайно Балтийский флот,
    Славный мужеством двух веков,
    Делегации моряков
    В Казахстан ежегодно шлет.
    И недаром своих сынов
    С юных лет на выучку мы
    Шлем к Неве, к основе основ,
    Где, мужая, зреют умы.
    Что же слышит Джамбул теперь? —
    К вам в стальную ломится дверь,
    Словно вечность проголодав,
    Обезумевший от потерь
    Многоглавый жадный удав...
    Сдохнет он у ваших застав!
    Без зубов и без чешуи,
    Будет в корчах шипеть змея,
    Будут снова петь соловьи,
    Будет вольной наша семья,
    Ленинградцы, дети мои!
    Ленинградцы, гордость моя!
     
    Как владычицу меж владык,
    Почитать я землю привык.
    Ныне страшный в ней выжжен след,
    Причинен ей огромный вред,
    Беспощадно ее грызет
    Окровавленный людоед.
    Но последний близок расчет,
    И земля — в преддверье побед.
    Вся страна идет на врага,
    Поднимается весь народ,
    И не сломит наших свобод
    Груз фашистского сапога,
    Не коснется вражья нога
    Вас, наследственный наш оплот.
     
    Ленинградские берега!
    Вы громили врага и встарь:
    Не одна враждебная тварь
    Свой могильный нашла покров
    У прославленных островов.
    К вам в разгар гражданской войны
    Подбирался царский холоп —
    Вы его увидали в лоб,
    Увидали и со спины.
     
    Ленинград сильней и грозней,
    Чем в любой из прежних годов:
    Он напор отразить готов!
    Не расколют его камней,
    Не растопчут его садов.
    К Ленинграду со всех концов
    Направляются поезда:
    Провожают своих бойцов
    Наши села и города.
    Взор страны грозово-свинцов,
    И готова уже узда
    На зарвавшихся подлецов.
    Из глубин казахской земли
    Реки нефти к вам потекли,
    Черный уголь, красная медь
    И свинец, что в срок и впопад
    Песню смерти готов пропеть
    Бандам, рвущимся в Ленинград.
    Хлеб в тяжелом, как дробь, зерне
    Со свинцом идет наравне.
    Наших лучших коней приплод,
    Груды яблок, сладких, как мед, —
    Это все вам должно помочь
    Душегубов откинуть прочь.
    Не бывать им в нашем жилье!
    Не жиреть на нашем сырье!
     
    Ленинградцы, дети мои,
    Ленинградцы, гордость моя,
    Слышат пастбища Сырь-Дарьи
    Вой взбесившегося зверья.
    Если б ныне к земле приник,
    Только б ухом приник Джамбул —
    Обрела бы земля язык,
    И дошел бы сквозь недра гул,
    Гул Отечественной войны
    На просторах родной страны.
    Всех к отпору Жданов призвал:
    От подъемных кранов призвал,
    От огромных станков призвал,
    От учебных столов призвал.
    В бой полки Ворошилов ведет,
    Вдоль холмов и долов ведет,
    Невских он новоселов ведет,
    Невских он старожилов ведет.
    Беспечален будь, Ленинград:
    Скажет Сталин: «В путь! В Ленинград!» —
    Все пойдут на выручку к вам,
    Полководческим вняв словам.
    Предстоят большие бои,
    Но не будет врагам житья!
    Спать не в силах   
  •        сегодня я...
    Пусть подмогой будут, друзья,
    Песни вам на рассвете мои,
    Ленинградцы, дети мои,
    Ленинградцы, гордость моя!
     
    cентябрь 1941
  •  
  • P/S СИЛЬНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ!
                                                           

Оффлайн Ashar1

  • Политсовет
  • *****
  • Сообщений: 8098
Re: Блокадный Ленинград
« Ответ #59 : 16/06/19 , 21:50:37 »