КРЕСТНЫЙ ПУТЬ КОММУНИСТАСтихи Б.М. ГУНЬКО
САМАЯ ГОРДАЯ ПЕСНЯЧто я Жизни смогу оставить
в благодарность за то, что жил?
Чем смогу я её прославить —
Жизнь, которую страстно любил?
Не за то, что меня баловала
беззаботным мельканием дней,
не за радости, что расточала
всемогущей рукою своей,
Не за легкое счастье успеха,
не за гладкий проторенный путь
чем-то добрым, хорошим навеки
я обязан её помянуть.
Я люблю тебя, Жизнь, за время
то, что ты для меня отвела,
за единственный, трудный,
но верный,
путь, которым вперёд повела,
За нелегкий,
порою суровый,
дерзновенный полёт в Коммунизм,
в этот мир
ослепительно новый —
вот за что я люблю тебя, Жизнь!
Я люблю тебя
страстно и нежно
за возможность искать и творить,
за тревожную радость надежды
завтра новое что-то свершить.
И за счастье
постичь необъятный
мир любви и отчаянных мук
я готов хоть сгореть безвозвратно —
мне ни сердца не жаль, ни рук.
Мне не жаль,
что в свою комнатушку
не тащил я изысканный хлам,
не пыхтел над пивною кружкой,
не держал взаперти чулан.
Не стремился к высокому чину,
тёплых мест для себя не искал,
не завёл себе садик с малиной
и огурчики не смаковал.
Не построил себе домишко
и не стал припеваючи жить,
и не крыл, как тузом,
«красной книжкой»,
когда нечем уж было крыть.
Что мечту не делил на части,
что не крохи сбирал в пути,
что досталось мне трудное счастье
вместе с временем в ногу идти.
Счастье первого шага в чудесный,
новый,
солнечный,
радостный век —
это самая гордая песня,
что сложил на земле Человек.
Пусть не мной она будет допета.
Буду петь сколько хватит сил.
Жизнь моя только в песне этой,
только ею живу и жил.
Эту песнь я оставлю жизни,
чтобы люди когда-то потом,
возведя
небоскрёб
Коммунизма,
камни первые помнили в нём.
Декабрь 1962 г.« « «
Я рождён был нежностью и грустью
для звенящих песен о любви,
ясноокой златокудрой Русью
вспеленали сердце соловьи.
Каждый куст и каждую травинку,
мир полей, озёр застывших гладь,
в лепестках озябшую росинку
не терпелось песней обласкать.
Омывали боль мою зарницы,
тварь любая трогала до слёз.
Был готов навеки я влюбиться
в белезну тоскующих берёз...
Не завидуй, друг мой, не завидуй!
Эти песни — боль души и глаз.
Быть поэтом — выставлять обиды
равнодушным людям напоказ.
Не завидуй, друг мой! Этих песен
я давно уж больше не пою:
загубила дьявольская плесень
чаровницу светлую мою.
Налетела злая вражья сила,
заломила белы руки ей,
терпеливо ждёт моя Россия
удалых своих богатырей.
Ждёт Россия, кровью залитая,
что примчится хоть один сынок,
но, как лист, надежда отлетает,
и земля уходит из-под ног.
А кругом змеиный шелест денег,
и чужие наглые глаза.
Как же трудно этому поверить,
а поверишь — некому сказать.
И теперь, познав судьбу такую,
что вмещает вместе рай и ад,
потому и песен не пою я,
что в душе не лира, а набат.
И теперь на белые березы,
не летящий пух от тополей —
жгут мне сердце горестные слёзы
беззащитной Родины моей.
Я от них стал праведней и твёрже,
словно вновь меня вскормила мать.
Ложь меня теперь не искорёжит,
суета не сможет изломать.
И теперь мой стих не гладит уши,
он стреляет выстрелом в упор
в подлое людское равнодушье,
в чёрный человеческий позор.
И меня, быть может, в день иудин
из-за дерзко брошенной строки
иль чужие нелюди засудят,
иль «свои» удавят пауки.
Знаю я, что плохи с ними шутки.
Наша жизнь — не каменная твердь.
Мне бы только лишнюю минутку,
чтобы песнь последнюю допеть.
Мне бы лишь Россию дорогую
не оставить в трудный час в беде.
Защитить! А там хоть в сердце пулю
или яд невидимый в воде.
Будет так — не мучь себя, родная!
Я уйду с поднятой головой,
лебединой песней проплывая
в синеоком небе над тобой.
Пусть мне песня будет стоить жизни.
Или жизнь для песни не цена?
За неё коснись на горькой тризне
краем губ шипучего вина!
« « «
ЛЖЕКОММУНИСТАМВо времена глубокого застоя,
когда царил безбрежный леонизм,
изгадили вы самое святое —
рождавшийся в боях социализм.
Как все младенцы,
был он чист и весел.
Его штыком — он выдержал и штык.
Он всё бы выдержал,
да погубила плесень,
он всё бы смог,
да помешали вы.
Вещали вы:
наш строй могуч и вечен,
лишь кое-что поправить, и — вперед!
И густо лились пламенные речи
в давно речам не веривший народ.
Смердя в своей «руководящей роли»,
вы звали нас смотреть куда-то ввысь,
пахать,
чтоб вы внизу могли построить
за общий счёт домашний коммунизм.
И мы пахали, потакая барству,
чтоб вы жирели, словно саранча,
плевали в нас, сюсюкая о Марксе,
и предавали, славя Ильича.
Вы взяли всё, что партия дала вам.
И сверх того. И через сверх того.
Но почему-то всё вам было мало.
И, озверев от жажды капитала,
вы ждали лишь пришествия его.
И он пришёл, надменный ваш Иуда,
в личине судьбоносного вождя,
гроссмейстер политического блуда,
какого мы не знали отродясь.
Он плоть от плоти
ваше порожденье,
как сами вы, отродье тех веков,
когда всё то же «новое мышленье»
кастрировало разум простаков.
И, как тогда, когда Христа распяли,
его ученье приспособив к лжи,
уж вы-то время даром не теряли,
уж вы-то приготовили ножи!
Вы ждали лишь
внушительной команды,
И не давил вам в горле
горький ком,
когда кивнул Иуда вашей банде
и судьбоносно приказал: «Кругом!»
И, как к дерьму стремящиеся мухи,
вы принялись
в тот чёрный страшный час
плодить фронты, саюдисы и рухи,
чтобы скорей схватить за горло нас.
Вы превзошли
всех геростратов трижды,
втравив страну
в сплошной синюшный бред.
И всё за тем,
чтоб только больше выжрать,
переварить и сбросить в туалет.
И вот теперь, безжалостно разрушив,
всё то, чему кричали вы «Виват!»,
вы виртуозно мне плюете в душу,
крича, что это... Ленин виноват!
Что это партия, что это наш рабочий,
что это «подлый русский человек»,
что это все,
кто вам служить не хочет,
хоть кормит Вас уже не первый век.
Что вы сомнете всех,
кто будет против
народу уготованной судьбы.
Так что, суши сухарики, рабочий,
и партия сдавайся без борьбы!
Что ж! Поживём — увидим!
И рассудим!
Но твердо вам скажу уже сейчас
что партия — была, и есть, и будет,
и победит, очистившись от вас!
Что был и есть, и будет
наш рабочий,
и хлебороб, и честный инженер,
и их ответ предельно будет точен
на каждый ваш
предательский маневр.
И будет день, когда в одну помойку,
где Каин с Гитлером
паскудный сводят счёт,
метлой паршивой вашу «перестройку»
История торжественно сметёт.
И хлынет свет!
И люди хлынут к людям!
Чтобы сойтись в объятии одном.
Как в день Победы
грянет залп орудий
и в пыль сотрёт иудино пятно.
Мы будем жить
в прекрасном новом мире,
от плесени очистив нашу жизнь.
И он ещё свою покажет силу —
построенный в боях социализм!
КОНСЕНСУСРешивши стать отцом народов,
лесной правитель Михаил
Однажды полную свободу
волкам и овцам объявил:
пусть, мол, в согласии с природой
живут себе по мере сил.
Мол, пусть овца даст больше мяса,
а волк скорей её сожрёт,
с таким консенсусом прекрасным
мы быстро двинемся вперед!
Указ был назван судьбоносным.
( Правитель чтил высокий слог ).
Но поразительно поносным
был у консенсуса итог.
Буквально через две недели
сожрали волки всех овец,
потом друг друга жадно съели.
А там и Мишеньке конец!
Мораль проста. Хоть стало модой
жить в соответствии с природой,
но учит опыт нас веками:
плохи консенсусы с волками!
ПРЕДАТЕЛЮКогда глумится над любовью
всесокрушающий разврат,
и умывает руки кровью
Россию предавший Пилат,
в часы борьбы и смертной муки,
когда в бреду моя страна,
когда кругом чужие руки
чужие чертят письмена,
когда ликуют геростраты,
и хоры правящих иуд
спешат благословить утраты
и к рабству новому зовут,
не к ним — рабам своих седалищ,
к тебе я обращаю взор,
вчера — советский мой товарищ,
сегодня — импортный позор!
Ведь это ты сегодня с ними,
их богу лживому молясь,
сознанья вечные святыни
постыдно втаптываешь в грязь!
Ведь это ты — их щит и рупор,
ты, в их игре разменный грош,
так беззастенчиво и тупо
мою Россию ПРЕДАЁШЬ!
Ты, изойдя звериным лаем
во имя волчьих их «свобод»,
сегодня в Ленина стреляешь,
чтоб завтра выстрелить в народ!
Кто ты? Невежда иль прохожий
в стране доверчивой моей?
Спал? Или ждал, чтоб глубже ножик
всобачить под лопатку ей?
Ошибка это? Иль заданье?
Иль просто яма на пути?
Тебе ищу я оправданья,
но не могу его найти!
Ведь ты кормился тем же хлебом,
под тем же небом голубым,
ты те же песни пел... и предал,
и оболгал, и осквернил!..
И надсмеялся так жестоко,
и спишь таким блаженным сном,
когда Россия на Голгофу
восходит сумрачным Христом.
Когда над ней кровавым нимбом
последний полыхает свет...
Злодей иль жертва, кто б ты ни был,
вовек тебе прощенья нет!
***