Путеводные лучи Яркой Звезды Ирина Маленко.
...Намечалось утро обыкновенного дня обыкновенной жизни в капиталистическом мире. Очередного серого, безликого, безрадостного дня для большинства людей, в жизни, вечно полной подспудного беспокойства за день завтрашний, который в любой момент может оказаться еще хуже. Для кого-то –ежедневная острая резь в животе в ожидании прихода почтальона с пачкой очередных, нескончаемых счетов, для кого-то- сгибающие их до земли, не дающие спать по ночам мысли об уплате ипотеки и лихорадочные рассуждения, как дотянуть до следующей зарплаты, экономя на еде и отоплении, для кого-то – страх перед нависшим над ним увольнением, прикрываемый бодрыми улыбками: «Ничего, еще только идет процесс консультаций… может быть, все-таки сократят коллегу, а не меня». Для кого-то – гложущая сердце тревога за ребенка-подростка, подсевшего на наркотики и осознание, что по большому счету всем существующим якобы для борьбы с наркоманией инстанциям на этот вопрос жизни или смерти для совсем еще юного человека глубоко наплевать... А для кого-то, как для меня, каждое утро здесь – это еще одно напоминание о том, что все происходящее вокруг нас за последние 20 лет, увы, не просто кошмарный сон...Многим из нас, выросших и воспитанных при социализме, ведь до такой степени хочется в это верить, что они даже готовы, как в старом анекдоте, закрыть глаза и представить себе, что поезд движется вперед – что есть у нас на нынешнем нашем пути какая-то якобы «стабильность» и даже какое-то якобы «будущее». Отчаяться действительно есть от чего. Прежде всего – от ненасытной наглости тех, кто правит сегодня миром, но самое страшное даже не в ней (в конце концов, что еще можно и ожидать от саранчи, которая ничего больше, кроме как жрать в три глотки, не умеет!). Самое страшное – в рабской покорности тех, кого готовят к закланию. Народа, ожидающего в позиции страуса, уткнувшего голову в песок, что еще для него заготовлено этой самой прожорливой саранчой. Вот от этого зрелища – от умных, образованных, полных еще совсем недавно человеческого достоинства советских людей, на твоих глазах превратившихся в убогих духом и разумом полукрепостных из XIX века, умильно кланяющихся церковным куполам и жадно поедающим раздаваемую властями в преддверии выборов на главной городской площади бесплатную гречневую кашу – действительно можно отчаяться всерьез. А со всех сторон сладкие до тошноты, умильные голоса твердят тебе, будто сирены древнему Одиссею, что это нормально – продаваться, что «бог дал, бог взял», что «все так живут».... «Так» - это думая только о собственной шкуре, переступая через больных и слабых, без цели и смысла в жизни, стремясь только лишь пережрать да перещеголять окружающих. «Странное дело: пока мы боролись с волнами, унывать было некогда, но вот ветер стих, волны стали катиться плавно, неторопливо, и на меня вдруг напало глубокое безразличие ко всему. Я глядел на руку, вцепившуюся в веревку: рука была длинная, как весло, и ныла тупой застарелой болью. Внутренний голос уговаривал меня сдаться. Рука твердила: "Разожми пальцы, отпусти веревку, мне очень, очень больно". Уйти вниз, в мягкую, убаюкивающую пучину, и спать, спать... Я выпустил веревку. Какое блаженство -- боль сразу унялась. Но, как только голова моя нырнула в воду, я мгновенно очнулся.» [ii] Так же в свое время очнулась и я. Подобно Незнайке на Дурацком острове, отчаянно пытающемся вытащить с него своего бессмысленно хохочущего уже и переходящего на блеяние друга Козлика[iii]. А «козлики» вокруг меня не слушают, упираются, лепечут себе «бэ» да «мэ» и порываются к телевизору – смотреть очередное ток-шоу... Им уже нравится стоять на четвереньках. Их устраивает капитализм со всеми его мерзостями - по той элементарной причине, что при нем не надо быть требовательным к самому себе. Не надо стремиться к совершенству. Можно не вставать с четверенек и с дивана – неважно, что при этом проживешь меньше, да и то кое-как. Как для алкоголика неважно, что водка его в конце концов погубит, так для потребителя – залезающего в кредиты и долги- неважно, что его в конце концов погубит капитализм. Ему важно только чтобы «прямо сейчас, пока не началось». А когда «началось», и идти уже больше некуда, он скорее повесится, чем станет бороться за будущее для себя и своих детей. Что от него и требуется. «Меньше народу – больше кислороду!»- девиз этого убогого общества. «Отпусти веревку... Мне больно, очень больно!» - шепчет мне мой собственный «черный человек», - «Отпусти веревку... Стань такой как все... Посмотри вокруг себя... Разве эти люди стоят того, чтобы за них бороться? Разве стоит чем-то жертвовать ради них, если можно самой жить припеваючи? Посмотри вокруг, ведь все уже сдались... Все перестроились или перестраиваются, Разве могло и быть по-другому? Ведь человек – это животное. Попробуй – тебе понравится. Хватит строить из себя Дон Кихота... Тебя никто об этом не просил. Никто тебе за это спасибо не скажет...» Вот только на этот раз, когда мои пальцы уже готовы были разжаться, меня вдруг подхватили в бездонной пучине капитализма чьи-то сильные, добрые руки. Подхватили и помогли добраться до суши, не требуя для себя ни почестей, ни медалей... Так в моей жизни несколько лет назад появились северные корейцы. Гордые, трудолюбивые, несгибаемые и искренние. Скромные, сильные духом, эмоциональные и чистые душой и помыслами. Бескомпромиссные, жизнерадостные и умеющие по-настоящему дружить. Такие, какими люди вот уже 20 с лишним лет для нас были только в книгах. ... Серое, безрадостное утро того обыкновенного дня в один момент вдруг расцвело всеми красками радуги, как только я открыла в интернете страничку с новостями и прочла: «"Двенадцатого декабря успешно совершен запуск спутника "Кванмёнсон-3" с помощью ракеты-носителя "Ынха-3" скосмодрома Сохэ в уезде Чхольсан провинции Пхёнан-Пукто»… Они снова сделали невозможное. Своими силами - не жалуясь на блокады, не выклянчивая помощь и не «перестраиваясь». Да, дальше будут яростные вопли и «топот копыт» империалистов всех пород и мастей, но спутник – гордый корейский спутник, - вот он, на экране, он кружит вокруг нашей многострадальной планеты, и никому его не остановить!. Слов, наверное, не хватит, чтобы передать на бумаге, сердца скольких миллионов людей в мире воспрянули, затрепетали с давно уже забытой человеческой радостью от этой вести! И для нас, живущих вот уже 20 лет с империалистическим сапогом на груди, «Кванменсон» в тот декабрьский день означал и символизировал не меньше, что первый советский спутник 1957 года означал и символизировал 50 с лишним лет назад для колонизированных народов Африки и других континентов. Точку поворота истории. Мы все поздравляли друг друга в тот день в интернете – советские люди и конголезцы, греки и филиппинцы, австралийцы и бразильцы, Этот запуск был нашей общей победой, победой разума над мракобесием, победой духа первооткрывателей над торгашами от науки, победой социализма над пытающейся задушить его капиталистической анакондой. ...Этих людей – народ КНДР - невозможно ни купить, ни запугать. И вот именно-то этого до сих пор не может понять ни империалистический Запад, ни многочисленные (увы, чего скрывать) запуганные или продавшиеся капиталу граждане других стран, включая многих из тех, кто именует себя коммунистами. И именно это их так и бесит в корейцах, что разных проплаченных и добровольных интернет-троллей, самих никогда в КНДР не бывавших, аж корежит от ненависти на интернетных форумах, когда речь заходит об этой стране. Как корежит троллей, если им поднести не любимое ими кривое зеркало, а зеркало, в котором честно отражается их собственная уродливая рожа. КНДР напоминает нашим троллям о совершенном нами 20 лет назад эпохальном предательстве. О том, что мы сегодня стоим не просто на коленях, а на карачках – и изо всех сил пыжимся выдать это положение за достойное гражданина независимой державы. О том, что можно и нужно жить иначе. И от переполняющего, обжигающего этого стыда некуда нам деваться. Если ты решил стать другом корейцам – настоящим, искренним другом – принимай их такими, как они есть. Не пытайся указывать им, как жить – как пытаются, чего греха таить, делать многие «левые» из других стран, гневно топающие ножками от того, что корейская форма жизни отличается от привычной им самим и упорно не желая замечать корейского ее содержания. Поддерживать их настоящий друг должен безоговорочно, безо всяких «предварительных условий». И тогда вы откроете для себя, что нет нигде в мире настолько верных и надежных друзей и соратников, как северные корейцы. У них всегда находится для тебя теплое слово, они никогда не забывают друга в беде. Они не разбегутся от тебя в разные стороны, если ты поделишься с ними своими заботами, как это принято у людей в «цивилизованном» мире. С ними можно – и нужно - быть самим собой. А еще, если ты решил стать другом этим людям, тебе надо постоянно стремиться к совершенству. Да, это уже нелегко для нас, испорченных и расхлябанных капитализмом, при котором любое «бэ» и «мэ» встречается аплодисментами и оценивается как «absolutely fantastic[iv]» - лишь бы только оно не затрагивало основ существующей капиталистической системы. Но только когда ты научишься подниматься над собственным «не могу», быть сильнее собственной хандры и жалости к себе – ради общего дела, ты почувствуешь себя настоящим человеком и поймешь, как многого ты был в жизни лишен. Если ты сможешь преодолеть свои слабости, этим ты будешь обязан их примеру. Примеру твоих крепких, как чучхе-железо, товарищей. Ты сам удивишься тому, на что ты способен, если ты выберешь их в качестве своего жизненного ориентира. ...На улице было холодно, моросил противный дождик, но я не обращала на это внимания. Мне было жарче, чем летом, радостно так, как не было в праздники с самых советских лет. Я села в машину, открыла окно, несмотря на дождик, и маленький североирландский городок огласили звучные, звонкие, полные взрывной жизнерадостности и решимости корейские армейские марши.... И когда меня в очередной раз будут допрашивать в этой «демократической» и «свободной» европейской стране так старающиеся заставить меня замолчать ее империалистические власти: «В какие страны Вы ездили? Когда? Зачем? Для какого рынка Вы писали свою книгу?”, мне останется только лишь презрительно усмехнуться им в лицо. Напомнить им, как Элиза из сказки Андерсена «Дикие лебеди» плела крапивные рубашки даже когда ее уже везли на казнь? Нет, лучше того сербского молодца, который пел песни всю ночь напролет, пока его пытались запугать привидения в замке, стуча вокруг него цепями и дико завывая: «Он хочет забрать наше царство!»: это было все, на что они были способны! Стараются заставить замолчать, завывают и постукивают цепями– значит, боятся. И правильно делают. Им никогда не понять, что есть люди, которые живут и пишут не “для рынка», как это делают их собственные «писатели». Я пишу для людей – таких людей, как в КНДР. Гордых и свободных. Пишу потому, что не могу молчать, не могу и не стану делать вид, что мерзость – это нормально, что тупость – это норма, что лицемерие – это честность, что надо «сидеть и не высовываться». И никогда не соглашусь с тем, что наше будущее станет таким, каким этого хотели бы толстосумы всех мастей. Нет, не станет. Наше будущее зависит только от нас самих! ... И летят, летят из далекого Пхеньяна мои двенадцать белых лебедей.... А в небе горит яркая, негасимая звезда. Звезда, на которую я отныне держу свое равнение в жизни. Каждое утро начинается с того, что я открываю в интернете страничку, показывающую мне, где сейчас пролетает «Кванменсон-3». Я улыбаюсь ему, чувствуя, как развеиваются любые страхи и сомнения, а в душе играет знакомое с детства советское «Я верю, друзья,
Караваны ракет
Помчат нас вперёд
От звезды до звезды.
На пыльных тропинках
Далёких планет
Останутся
Наши следы!»
Кванмёнсон-3 («Яркая звезда-3») — третий из серии искусственных спутников Земли КНДР [ii] Эйлис Диллон «Лошадиный остров» (ирландская детская повесть) [iii] См «Незнайка на Луне» Н.Н. Носова [iv] Абсолютно фантастично (англ)- похвала, которая легкомысленно раздается у англоязычных народов направо и налево, зачастую в адрес совершенно того не заслуживающих явлений.