Истоки и смысл проекта «Поклонская» «Не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение?.. Куда ж несешься ты?..» Вопросы, заданные 170 лет назад Николаем Гоголем, как хорошее вино, со временем становятся только актуальнее. И вполне применимы нынче не только к нашей стремительной колеснице в целом, но и к отдельным участникам движения. А
траекторию одного из них — прокурора и депутата Натальи Поклонской, — пожалуй, только гоголевским слогом и можно адекватно описать. Сама землячка Николая Васильевича внятных ответов на вопросы об истоках и смысле своего появления на российской политсцене не дает. Лишь «чудным звоном заливается колокольчик» ее тонкого, но звонкого голоса. Постепенно приобретающего, впрочем, все более стальное звучание.
Превращение
Она и впрямь ворвалась на отечественный политический небосклон подобно молнии. Ну, или, используя менее высокий штиль, выскочила как чертик из табакерки. Самой Наталье Владимировне, особе, как известно, крайне богобоязненной, такой фразеологизм вряд ли придется по душе, но и она не будет спорить с тем, что явление ее народу было стремительным и неожиданным. Четыре года назад это имя абсолютно ничего не говорило российской публике. Да и украинской — не намного больше. Хотя, справедливости ради, на телеэкране она и в тот период своей жизни нет-нет, да и появлялась. Вот, например, Наталья Поклонская, симферопольский межрайонный природоохранный прокурор, дает перед камерой разнос местным коробейникам, занимающимся несанкционированной торговлей в заповедной зоне: «Здесь должен быть лес. Лес, и все. Предпринимателей никаких здесь не должно быть…» Это — 2012 год. А вот она, уже старший прокурор одного из отделов Генеральной прокуратуры Украины, перед зданием городского суда в Днепропетровске повествует о деле, по которому представляет государственное обвинение: «Поскольку один водитель не убедился в безопасности маневра, второй водитель превысил скорость, в результате чего и было совершено дорожно-транспортное происшествие…» Эта запись датируется ноябрем 2013 года.
Всего через три-четыре месяца о Поклонской заговорят не только в России и на Украине, но и в остальном мире. Ей начнут посвящать песни, стихи, признаваться в любви: «Ах, какая няша — прокурор Наташа!..» Она станет героиней многочисленных телерепортажей, документальных и художественных фильмов, компьютерных игр, комиксов и мультиков в стиле аниме. Удостоится персональных санкций Евросоюза… Но пока абсолютно ничего не выдает в ней валькирию «крымской весны». Суконная, монотонная речь, совершенно неброский, неприметный облик… Ни дать ни взять — нахохлившийся серый воробышек.
И дело тут не в макияже или прическе. Хотя нельзя не признать: после выхода «прокурора Наташи» на широкий российский оперативный простор ее имидж стал более ярким и в чисто косметическом смысле. Главное — в другом: вопреки известной поговорке место тоже сильно сказывается на внешности. Тем более если это место в истории. Такое не впервые случается на крутых поворотах исторического процесса: живет себе неприметный, маленький человечек, и вдруг бац — становится звездой новой эпохи! И теперь на него невольно смотришь по-другому. Да и он становится иным. Другая стать, другие интонации в голосе, другое лицо — лицо человека, внезапно осознавшего свое предназначение.
История превращения киевского воробышка в крымскую жар-птицу хорошо известна. Правда, исключительно со слов самой Поклонской. Пройдемся по основным ее пунктам.
Итак, часть первая, киевская. Увидела Евромайдан — и ужаснулась: «У меня под окнами это все происходило, я это все видела… Это черти из пепелища встали и свои дикие танцы там танцевали, по-другому сказать не могу». Но понимания у своих не нашла: «Действующие сотрудники Генеральной прокуратуры Украины мысленно ждали этого момента, свержения власти. Запутанные мыслью, что Европа им поможет». Не найдя общего языка с сослуживцами и не пожелав служить «пришедшим к власти фашистам», Поклонская уезжает в Крым, где живут родители.
Часть вторая, крымская. 8 марта 2014 года Поклонская пошла на прием к Сергею Аксенову, назначенному незадолго до этого главой Совмина автономной республики, и попросилась на работу кем угодно, «хоть бюллетени печатать для референдума». И Аксенов не стал разбрасываться ценными кадрами. Сначала предложил ей стать заместителем будущего республиканского прокурора, а на следующий день, когда очередной кандидат отказался занять этот пост — всего якобы сдрейфили трое, — позвонил и спросил: «Ты готова стать первой?» Тогдашний ответ Поклонской вкупе с более поздним уточнением говорят о характере нашей героини больше, чем многословные интервью: «Говорю: «Конечно, готова». Я даже не спросила, где первой, в какой сфере…»
И похоже, что в этом пункте Наталья Владимировна — до девятого класса мечтавшая, кстати, по ее словам, о карьере артистки, — абсолютно искренна. Она явно засиделась в мелких клерках, в массовке. Почувствовала, что созрела для главных ролей — неважно, в какой сфере. И не преминула воспользоваться шансом, предоставленным судьбой.
Секреты ее молодости
«Должна быть в женщине какая-то загадка», — справедливо заметил поэт-песенник Леонид Дербенев. Но у Поклонской с тайнами явный перебор. Большинство биографических сведений сопровождается оговорками: «по некоторым данным», «по непроверенной информации», «по слухам»… Но даже если говорить о тех жизненных отрезках, о которых она сама рассказывает много и охотно, белых пятен и недомолвок — хоть отбавляй.
Взять хотя бы ту же каноническую версию ее перехода с украинской госслужбы на российскую. По словам Поклонской, она подала рапорт на увольнение, но согласно ее же собственному рассказу, перед Аксеновым она предстала как действующий сотрудник украинской Генпрокуратуры. То есть оформить отставку не успела. Это подтверждают и последующие действия ее киевского начальства: официально она была уволена 11 марта 2014 года. И не по собственному желанию, а по причине «незаконных действий» — из-за вступления в должность прокурора взбунтовавшейся автономии.
До этого никто ее из Генпрокуратуры не гнал. Боле того, несмотря на то, что в последние дни «прокурор Наташа», по ее словам, демонстративно ходила на работу с георгиевской ленточкой в петлице, все — и коллеги, и начальство — в один голос отговаривали ее от увольнения. «Не выдумывай, ты просто устала, — вспоминала потом Поклонская слова своего непосредственного начальника. — На что ты жить будешь? У тебя ребенок маленький. Ты давай иди в отпуск, отдохни». Я говорю: «Николай Иванович, я вещи уже перевожу, я из Киева уезжаю, я на работу не вернусь».
Нет, принципы — это, конечно, святое, но что-то тут явно не сходится. К чему такая спешка? Почему нельзя было дождаться расчета, получить на руки трудовую книжку, какие-никакие денежные выплаты? Ни то ни другое, по идее, совсем не лишнее в ее новом положении. Начальник ведь прав: на руках ребенок, а иные источники доходов отсутствуют. Нет, судя по всему, в дорогу Наталью Владимировну позвала не только нелюбовь к «дорвавшимся до власти бандеровцам». И появление ее в кабинете Аксенова 8 марта 2014 года вряд ли было случайным.
Насколько теперь известно, деликатный процесс формирования новых крымских органов власти шел в тесной координации с Москвой. Кураторы этого процесса, разумеется, могли подобрать иного человека на место республиканского прокурора. Более авторитетного и профессионально подготовленного. Но вряд ли сумели бы найти лучшую кандидатуру на роль живого символа, лица «крымской весны». Миниатюрная, хрупкая блондинка, которой никак нельзя было дать и ее невеликие 34 года — нет-нет, да и мелькнет мысль, что это девочка-подросток, которая, решив пошалить, надела мамин костюм, — как никто другой демонстрировала миролюбие и беззащитность спасенного Россией полуострова.
Словом, если бы Поклонской не было, ее следовало бы придумать. Правда, получившийся образ трудно назвать цельным. Но тут уж виновата сама Поклонская, никак не политтехнологи. Наталья Владимировна тщательно оберегает информацию о своей личной жизни. Слишком тщательно для публичного человека. А дефицит сведений в таких случаях восполняется отнюдь не укрепляющими репутацию слухами. В числе немногих документальных фактов биографии, преданных ею огласке за четыре прошедших года, — девичья фамилия. Да и это скупое признание вырвано чуть ли под пыткой. А именно — благодаря расследованию «Трансперенси Интернешнл–Россия», предположившей, что «Поклонская, возможно, не задекларировала всю имеющуюся у нее недвижимость».
Речь идет о квартире в Донецке, зарегистрированной в 2010 году на некую Дубровскую Наталью Владимировну. По версии «Трансперенси», та самая Дубровская и Наталья Поклонская — одно лицо. Поклонская назвала это наглой ложью, присовокупив: «Фамилию Поклонская я взяла еще в 2004 году». Именно в этом году, в возрасте 24 лет, она впервые вышла замуж. А в следующем, 2005-м, родила дочь Настю. Несколько удивительно, правда, то, что Наталья решила сохранить фамилию после развода. Тот брак продлился всего полтора года и, судя по всему, оставил у нее не самые приятные воспоминания. По ее словам, она не только не общается с бывшим супругом, но даже не знает, где он живет. «Я склонна считать, что у меня бывшего мужа как бы и не было», — заявила Поклонская в одном из телеинтервью.
Примерно то же она говорит сегодня и о своем следующем спутнике жизни: «Но на тот момент, когда я говорила о муже, у меня были отношения с мужчиной, с которым мы действительно намеревались оформить отношения. Но, к сожалению, так уж сложилось, что мы расстались». В общем, был муж да сплыл. А ведь еще недавно, в начале года, Поклонская рассказывала, какой у нее любящий, заботливый и понимающий супруг. Как любит его дочка, называя папой. Поделилась и массой иных подробностей. О том, что «встретились на работе, он бывший мой коллега». Что вместе переехали в Москву, когда Наталью избрали депутатом Госдумы. Что муж легче, чем она, адаптируется к московскому климату, потому что ранее проживал в Москве. Но если все это действительно так, то можно констатировать, что совсем недавно в жизни Натальи Владимировны произошла серьезная личная драма.
Обо что именно разбилась семейная лодка, Поклонская, разумеется, не выдает. Как и имя несостоявшейся второй половины. С которой она, по некоторым данным — ну, никуда не уйти от этих формулировок, — даже успела обвенчаться в 2015 году. По слухам, это… Хотя зачем нам сплетни? В любом случае это уже перевернутая страница ее биографии. Нынче сердце Натальи Владимировны целиком и полностью занято совсем другим человеком. Ставшим, можно сказать, главным мужчиной ее жизни. И это имя она уже ничуть не скрывает.
Пламенная страсть
Правда, о начале этой love story достоверных сведений опять же не имеется. На вопрос, когда и при каких обстоятельствах она прониклась горестной судьбой Николая II и его семьи, Поклонская отвечает так: «У каждого человека есть какие-то жизненные обстоятельства, которые открывают что-то новое в его жизни. Может быть, это связано с семейными вопросами, с трагическими событиями в личной жизни, в других направлениях жизнедеятельности. Это очень личный вопрос…»
Иными словами, в какой-то трудный момент жизни на Наталью Владимировну снизошло некоторое откровение. Или, как говорят в народе, что-то торкнуло. Совершенно невозможно догадаться, когда и почему это случилось, но с уверенностью можно сказать, что на пост главы республиканской прокуратуры она заступила уже с новым, просветленным сознанием: интерьер начальственного кабинета сразу же дополнился портретами любимого императора.
Тогда это, пожалуй, добавило ей очков, будучи воспринято как интересное увлечение, нестандартная черта характера. Чудинка. Но потом Поклонская принялась чудить уже по-настоящему. То объявит, что подписанный последним русским царем акт об отрешении от монаршей власти не несет в себе никакой юридической силы. То выйдет на «Бессмертный полк» не с портретами своих погибших на войне дедов — их она поручила нести подчиненным, — а с иконой Николая II…
Эти чудачества, возможно, тоже сыграли свою роль в ее переводе в Москву. Но основная причина, конечно, не в этом. Наталья Владимировна, увы, так и не снискала большего авторитета в прокурорской среде. По словам знакомого прокурорского работника, отношение к ней было, конечно, ироническим. Всем было понятно, что «няш-прокурор» — это сугубо политический проект с ограниченным сроком действия. О том, что Поклонская сделала свое дело, и пора бы уже заменить ее менее эксцентричной фигурой, разговоры пошли в Москве примерно через год после ее назначения.
Тогда же было найдено и новое применение ее кипучей энергии: партия власти поделилась с общественностью инсайдом о решении включить Поклонскую в свой список на предстоящих парламентских выборах. «Единая Россия» объективно заинтересована сегодня в новых лицах, — рассуждал летом 2015 года член Высшего совета «Единой России» политолог Дмитрий Орлов. — Поклонская получит раскрутку, продвижение на федеральном уровне, а партия получит красивое и во всех смыслах — в политическом прежде всего — привлекательное новое лицо».
С другой стороны, продолжил Орлов, партии необходимо избавляться от неадекватных инициатив. Место недисциплинированных экстремалов должны занять такие яркие, востребованные и ассоциирующиеся с партией люди, как Поклонская, которые будут проводить партийную повестку. Поклонская, уверенно заявлял тогда Орлов, может помочь решить целый ряд реальных проблем, которые стоят перед «Единой Россией».
К сожалению, попытка узнать у Дмитрия Ивановича, в какой мере, по его мнению, оправдались эти расчеты, не удалась. Но и так ясно, что что-то пошло не так. Из декоративной виньетки Поклонская превратилась в центральный элемент политического пейзажа. Без новостей о Поклонской и ее борьбе с создателями фильма «Матильда», рассказывающего об отношениях Николая II с балериной Кшесинской, и прочими «осквернителями святынь» не обходится ни дня. И эта «священная война» — казавшаяся вначале фарсом, буффонадой, но чем дальше, тем больше приобретающая драматический характер — меньше всего выглядит как решение «реальных проблем партии». Складывается, напротив, впечатление, что Поклонская сама превратилась в проблему. В партийных рядах явно растет беспокойство по поводу истерии вокруг «Матильды», раскручивающейся не в последнюю, если не в первую очередь благодаря Поклонской. И принимающей все более угрожающие формы.
«Оживились все темные силы, кликуши, сумасшедшие, вандалы, мракобесы: поджигают машины ни в чем не повинных граждан, грузовик врезался в кинотеатр…» — бьет в набат глава Комитета по культуре ГД, единоросс Станислав Говорухин. Другой известный и уважаемый член фракции, Ирина Роднина — кстати, член Генерального совета «ЕР», — советует Поклонской не путать уважение к традициям и истории нашей Родины с исступленным фанатизмом.
Однако из уст руководителей партии и правительства не слышно никаких заявлений, которые можно было бы расценивать как критику «матильдоборицы». А те, что слышны, скорее подходят под категорию «поощрение». Не так давно, например, спикер Госдумы Вячеслав Володин решительно защитил Поклонскую от обвинений со стороны оппонентов, связывающих ее активность с действиями экстремистски настроенных противников «Матильды». «Чтобы давать такие оценки, нужно иметь доказательную базу», — сказал как отрезал Володин. Поклонская, по его словам, имеет право на свою позицию и не выходит за рамки своих депутатских полномочий.
Володин почти слово в слово повторил оценку президента. «Она тоже имеет право на свою точку зрения», — сказал Путин о крестовом походе Поклонской против «Матильды» в ходе своей последней прямой линии. — У нее есть позиция, она пытается эту позицию защитить, обращается в различные инстанции, но никаких решений по этому поводу, как вы знаете, каких-то запретных, нет».
Власть полна спокойствия. Власть четко говорит «не замай» тем, кто пытается стреножить Поклонскую. Что дает основания полагать, что и на этот раз мы имеем дело отнюдь не с импровизацией, не со стихийным явлением.
«Матильда» как предчувствие
«Весь сюжет
противостояния Поклонской фильму «Матильда» оставляет ощущение, что речь идет о политическом проекте, в котором Поклонской отведена определенная роль, — считает политолог Автандил Цуладзе. — Возможно, она делает это искренне. Но сценарий явно пишут профессионалы». Эксперт приводит следующие доводы в подтверждение своей версии: «Во-первых, стихийная самодеятельность для депутатов, тем более от партии власти, в наше время не характерна. Поклонской давно бы уже поступил сигнал прекратить нагнетать страсти, если бы дело было только в ее личных эмоциях и переживаниях. Во-вторых, акции, которыми сопровождается борьба Поклонской с фильмом, достаточно типичны для российских политтехнологов. Такие, например, выходящие за рамки обыденности и вызвавшие широкое обсуждение поступки, как заявление о мироточащем бюсте Николая Второго или появление на акции «Бессмертный полк» с изображением царя… Это приемы, которые сейчас принято называть вирусным маркетингом».
Адвокат режиссера «Матильды» Алексея Учителя, бывший член Совета Федерации Константин Добрынин, также видит в деятельности Поклонской и ее единомышленников твердое организационное начало: «То, что, вероятно, зарождалось как гиперэмоциональная реакция экзальтированной дамы, постепенно стало политтехнологическим проектом. Кукловоды до конца не ясны. Не исключено, что среди них есть и влиятельные церковники. На третьей стадии вся эта активность трансформировалась в создание самой настоящей экстремистской сети со всеми возможностями трансформации в сеть террористическую… Люди, которые могут манипулировать Поклонской, в их собственном понимании, скорее всего, борются за перераспределение бюджетных потоков. Но на самом деле они, может быть, того не желая, выводят на поверхность тех, кому нужна слава, заработанная на человеческой крови, слезах и страданиях. Почитайте историю русского терроризма XIX — начала XX веков: там все написано. Сегодня мы видим становление его новой версии».
Президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский менее категоричен в выводах: «Определенно можно сказать только, что Наталья Поклонская — человек расчетливый. И подпадает — без обид — под известное русское определение «псих психом, а в рот тянет ложку, а не тапочек». Собственно, сама нынешняя заорганизованная, серая, скучная Дума создает идеальные условия для того, чтобы на этом фоне расцвел какой-то яркий ядовитый цветок. Володин ведь не может все закрасить серой краской. Ему нужны какие-то исключения. Наталья Поклонская — человек совсем не глупый. Она понимает это и этим пользуется».
Павловский, впрочем, согласен с тем, что Поклонская действует не только в своих интересах или в интересах своих единомышленников: «Разумеется, ее используют. Здесь у меня никакого сомнения нет. Не знаю, кто дергает за ниточки, но это видно: она то затихает, то вновь активизируется. Она, конечно, не единственный такой депутат, просто у других это иначе выражается. В каких-то внезапных законопроектах, например. Как правило, это связано с какими-то звонками и просьбами со стороны исполнительной власти. В исполнительной власти, конечно, есть люди, которые сочувствуют не Поклонской, на которую они смотрят просто как на исполнительницу, а атмосфере яростной вражды, конфронтации, которые стремятся эту атмосферу поддерживать. В том числе и такими недорогими способами, как борьба с фильмом «Матильда».
Как видим, спор на тему who is Mrs. Poklonskaya, еще очень далек от рождения истины. Но задержание лидера организации «Христианское государство — Святая Русь» Александра Калинина и нескольких его соратников явно склоняет чашу весов в сторону проектной версии.
Примечательно, что сама Поклонская — у МВД, правда, иная версия — связывает это со своим недавним депутатским запросом на имя главы МВД и Генпрокурора, в котором говорится о необходимости принятия мер уголовно-процессуального характера к лицам, радикально настроенным, с признаками экстремизма. Для справки: Калинин и его соратники прославились как зажигательными речами, так и зажигательными действиями. Членов «Христианского государства» подозревают в поджоге машин у офиса адвоката режиссера «Матильды» и ряде других преступных деяний.
Да, процесс «матильдоборчества» явно начал выходить из берегов, но контроль над ситуацией вовсе не утерян. Нынешний этап — работа над ошибками, операция по принуждению к миру. Власти совсем не нужен православный Майдан. Нужно что-то другое. Но что именно?
«Все происходит на фоне разворачивающейся президентской кампании, — рассуждает Автандил Цуладзе. — Проект, в центре которого оказалась Поклонская, способствует радикализации повестки дня». Политолог, как и целый ряд его коллег, не исключает выдвижение Поклонской кандидатом на предстоящих выборах: это придаст определенный динамизм, драйв предвыборной кампании, воспринимаемой сегодня как скучная формальная прелюдия безальтернативного плебисцита. Но в любом случае задачи проекта «Поклонская» не ограничиваются рамками предвыборного шоу: «Россия все больше закрывается от остального мира, переходит в режим «осажденной крепости». А закрытому обществу соответствуют другая идеология и другие ценности. События вокруг фильма «Матильда» должны привести к переформатированию идеологически культурного контура системы. Прежние властители дум уступят место новым. Культурные коды открытого общества сменятся культурными кодами общества закрытого».
Что ж, схема, при всей ее конспирологии, вполне логичная. Но возможно и более простое объяснение — не противоречащее предыдущему, а скорее дополняющее его. Сознавая хрупкость выстроенной политической системы, власть стремится укрепить ее несистемными подпорками. Цепными собачками, формально не связанными с нею и с виду отмороженными, необузданными, но на деле послушными, ручными, четко понимающими команды «фас» и «фу». Квази-«третьей силой», призванной смешать карты реальным оппонентам правящей команды.
Примеры таких проектов в изобилии имеются и в мировой, и в российской истории. Ближайший отечественный аналог — «Союз русского народа» и похожие на него радикальные монархические организации, расцветшие пышным цветом на излете Российской империи. Пример, наглядно показывающий пагубность таких игр для самой власти: никакие большевики не сделали так много для дискредитации царского режима и раскола правящей элиты, как верные черносотенцы. Заставь дурака Богу молиться — он и лоб расшибет, говорят в народе. Не надо поручать такое ответственное дело, как спасение системы власти, фанатикам и дуракам.
