Автор Тема: Жизнь во Христе  (Прочитано 4233 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Марина

  • Гость
Жизнь во Христе
« : 15/11/10 , 03:01:20 »
Пантелеймон значит всемилостивый



15 ноября 2000 года - 10 лет со дня кончины архимандрита Тихона (Агрикова), в схиме Пантелеймона


Об отце Тихоне (Агрикове)   красноречивей всего говорят его собственные книги. И книги,  которые уже написаны о нём. Но хотя бы в нескольких словах ещё раз хочется обозначить то, что особенно поражает в его духовном облике.

Впервые я увидел фотографию отца Тихона у одной благочестивой женщины, которую причащал на дому. Было впечатление глубокой подлинности — я увидел лицо человека, который любит Христа. Как если бы он был возлюбленным учеником Господа или тем, кто говорит сейчас: «Господи, Ты всё знаешь, Ты знаешь, что я люблю Тебя». Это было приблизительно во второй половине 70-х годов прошлого века. Тогда в церковном самиздате мы читали его пронзительные рассказы о страданиях простых людей, проповеди, стихи, можно было услышать магнитофонную запись его прощальной беседы с близкими чадами, за которой они вместе поют духовный кант о встрече Христа с самарянкой. Он уже был изгнан отовсюду, но все знали о нём. Все — это те, для кого не существовало жизни без Церкви. И, не называя его святым, говорили о нём как о святом. Точно так же, наверное, как к Святителю Николаю ещё при его жизни обращались за помощью как к святому. И точно так же, как Патриарх Тихон о епископе Фаддее, будущем священномученике, говорил: «Это святой».

Последними словами отца Тихона был возглас на утрени: «Слава Тебе, показавшему нам свет» 15 ноября 2000 года. Ему было 82. Путь церковного служения он начал уже в зрелом возрасте в Троице-Сергиевой Лавре. Пройдя от начала до конца всю войну, побыв не один раз на волосок от смерти, он вернулся в родительский дом, вымоленный, как он сам говорил, его матерью, а вскоре потом попал под кров преподобного Сергия. Он закончил Духовную Семинарию, потом Академию. И уже в 50—60-х годах становится известным всей православной России священником. Его горячо почитали студенты Духовной Академии, где он преподавал. Наставляя будущих священнослужителей, он говорил, что «пастырю нужно любить, что дышать воздухом. И любить, не делая различия, без расчёта, без выбора».

«Когда он проводил общую исповедь в Трапезном храме Троице-Сергиевой Лавры, — рассказывают его духовные чада, — то весь народ плакал. На праздники, после всенощного бдения, отец Тихон с вечера до утра исповедовал людей. Исповедь начиналась около десяти часов вечера. Заканчивал он исповедовать почти в четыре утра, а в пять часов уже приходил служить раннюю Литургию».

С болью он говорил: «Всюду в жизни мы видим оскудение любви». Но никогда не терял надежды на возрождение России «ради той жертвы, той крови, пролитой многими, многими новомучениками и исповедниками Российскими».

Святость отца Тихона обнаруживалась в его поистине Христовой любви к самым неспособным, самым безнадёжным, потерявшим всякую надежду людям. И в этом было его приобщение победе над злом мiра на той предельной глубине, которую являет Крест Христов.

Крест Христов, Пасха Господня — это свет, в котором нет никакой тьмы. Ни один человек не может быть исключён из этого света, не должно быть за счёт кого бы то ни было дано место диа-волу. Уступите ему хотя бы одного человека, и вы утратите дух Христов. Так в священническом служении отца Тихона открывалась подлинность. Оно не знало тщеславия, самолюбования, какого-либо мнения о себе. По этой причине воздвиг сатана на отца Тихона особого рода гонения. Нет такой мысли, нет такого действия, которых враг не мог бы подделать. Единственное, что неподвластно ему, — это смиренный дух Христов. Самая главная задача для врага — лишить подлинности нашу жизнь, наше слово. И тогда говорите, что хотите, делайте, что угодно, — всё ему принадлежит.

На подлинную крестную любовь народ отвечал своему пастырю великой любовью. Но сам диавол, чтобы предать эту любовь насмешке и поруганию, через якобы поклонниц батюшки устремился на него. Они буквально бросались на него с безумными криками, а одна даже пыталась прыгнуть на батюшку с высокой лестницы и повредила себе позвоночник. После этого пробовали возбудить уголовное дело против отца Тихона. Нет, его не арестовали, не посадили в тюрьму, но создали ситуацию, при которой он вынужден был покинуть любимую Лавру и оставить преподавание в Академии. Он переходил из монастыря в монастырь, но всюду истеричные особы преследовали его. Несомненно, вдохновителями и организаторами их ведьмовства были не только бесы, но в известной мере и «компетентные органы». В течение долгих лет отец Тихон вынужден был скрываться то в горах Кавказа, то в Сухуми, то в Закарпатье. Отец Тихон с благодарностью и терпением нёс эти скорби, понимая, что Сам Господь призывает его к более уединённой молитвенной жизни. Вместо пламенной проповеди всему мiру — к молитве за весь мiр. Он принял схиму — великий ангельский чин — с именем Пантелеймон. Пантелеймон значит Всемилостивый.

Так Господь до конца приобщил его тайне Своего Креста, на котором Он обнимает всех людей.


Протоиерей Александр ШАРГУНОВ
http://www.russdom.ru/node/3376

Оффлайн Vuntean

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 7123
Re: Жизнь во Христе
« Ответ #1 : 27/11/11 , 14:35:46 »
О смирении



Смирение обладает великой силой. От смирения диавол рассыпается в прах.

Старец Паисий Святогорец

Со смирением души всегда сопребывает самоуничижение; а оно в начале в сильнейшее напряжение приводится страхом мук вечных, пред очи представляя страшнейшее оное в одном мучилище сопребывание со врагами, и к сему прибавляя еще страх и от помышления о том, что муки те неизреченны, что нет слов для выражения их; а нескончаемость их какого еще наддает ужаса!

Святитель Григорий Палама

Но чтобы спастись, надо смириться, потому что гордого если и силою посадить в рай, он и там не найдет покоя, и будет недоволен, и скажет: "Почему я не на первом месте?" А смиренная душа исполнена любви и не ищет первенства, но во всем желает добра и всем бывает довольна.

Преподобный Силуан Афонский

Кто смирил себя, тот победил врагов. Кто в сердце своем считает себя достойным вечного огня, к тому не может приступить ни один враг, и нет тогда в душе никаких мирских помыслов, но весь ум и все сердце в Боге пребывает. А кто познал Духа Святого и от Него научился смирению, тот стал подобен своему Учителю Иисусу Христу, Сыну Божию, и похож на Него.

Преподобный Силуан Афонский

В присутствии смиренного все встречаются лицом к лицу с чертами, присущими Спасителю Христу.

Старец Иосиф Ватопедский

http://general-ivanov.livejournal.com/1078952.html

Оффлайн Vuntean

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 7123
Жизнь во Христе
« Ответ #2 : 17/01/12 , 14:19:23 »
Мне никогда не забыть, как однажды по вызову наша бригада приехала к пожилому священнику, которого свалил инфаркт. Он лежал на кровати в тёмно-синем подряснике с небольшим крестом в руках. Объективные данные говорили о кардиогенном шоке. Давление крайне низкое. Больной был бледен, с холодным липким потом, сильнейшими болями. При этом внешне не просто спокоен, а АБСОЛЮТНО спокоен и невозмутим.
И в этом спокойствии не было никакой натяжки, никакой фальши. Мало того. Меня поразил первый же заданный им вопрос. Он спросил: «Много вызовов? Вы, наверное, ещё и не обедали?» И обращаясь к своей жене, продолжил: «Маша, собери им что-нибудь покушать». Далее пока мы снимали кардиограмму, вводили наркотики, ставили капельницу, вызывали «на себя» специализированную реанимационную бригаду, он интересовался, где мы живём, долго ли добираемся до работы. Спросил слабым голосом, сколько у нас с фельдшером детей и сколько им лет.
Он беспокоился о нас, интересовался нами, не выказывая и капли страха, пока мы проводили свои манипуляции, пытаясь облегчить его страдания. Он видел наши озабоченные лица, плачущую жену, слышал, как при вызове специализированной бригады звучало слово «инфаркт». Он понимал, что с ним происходит. Я был потрясён таким самообладанием. Через пять минут его не стало.
Странное, не покидающее до настоящего времени чувство вызвала во мне эта смерть. Потому что чаще всего всё бывает вовсе не так. Страх парализует волю больных. Они думают только о себе и своём состоянии, прислушиваются к изменениям в организме, до последнего вздоха цепляются за малейшую возможность жить. Всё что угодно, но лишь бы жить.
В квартирах, где нет места иконам и крестам, но зато есть плазменная панель во всю стену, где в передней просят надеть целлофановые бахилы, несмотря на тяжёлое состояние больного, вообще, бывает, разыгрываются «истерики последней минуты». Со стонами, метанием по постели, хватанием за руки, заглядыванием в глаза, беспрестанным переспрашиванием о своём положении и его прогнозе с целью поймать во взгляде врача, его голосе, словах хоть какую-то призрачную надежду на чудо исцеления.
Такие больные перед впадением в бессознательное, предагональное состояние просто «измочаливают» родных и окружающих своим страхом. Медики чувствуют себя после такого неудачного исхода обессиленными. Но не потому, что не смогли оказать помощь в полном объёме и спасти пациента. Опустошённость и потерянность испытываешь оттого, что смерть здесь победила человека.
К слову сказать, точно такие же «побеждённые» страхом больные встречаются там, где все стены увешаны иконами, столы завалены религиозной литературой, везде сумеречно мерцают лампады, а больные вместо прописанных врачами лекарств пьют только святую воду, многие литры которой в разной таре можно увидеть повсюду в квартире.
А вот после смерти того священника до сих пор, как ни странно, во мне живёт чувство тихой радости. Там смерть не одержала победу. И когда я «прокручиваю» в памяти 2–3 подобных случая из моей практики, сам собой возникает вопрос: «Смерть, где твоё жало?»

Петр Гурьянов