Укрепить новую Конституцию СССР главным партийным документом
Документы, о которых пойдёт речь в этом цикле статей, были отправлены в архив почти 70 лет назад. Но не потому, что утратили актуальность. Вот уж тот случай, когда уверенно можно говорить о решающей роли субъективного фактора. Смерть А.А. Жданова (хотя, конечно, не только она) сыграла решающую роль в том, что в архиве оказался «проект новой программы ВКП(б) в последней редакции». Считая, что этот документ и сегодня представляет интерес, а то и политическую актуальность, «Правда» решила полностью опубликовать его текст с комментариями, а также основные вехи его создания. Эту публикацию редакция посвящает 100-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Мы планируем, что публикации этого цикла будут выходить в пятничных номерах.
После XVI съезда ВКП(б)
Итог десятилетию 1930-х известный советский поэт Семён Кирсанов подвёл в стихотворении «Чувство нового». Оно заканчивалось такими строчками:
Наши руки всему научатся,
все загадки по нитке
вытянем,
коммунизм у нас получится
многоцветный
и удивительный!
Знаем — скажут потомки
в будущем:
«Эти жили совсем
не буднично!»
Глянут в книжицы
позабытые —
нас увидят и позавидуют!
Стихотворение прекрасно не только тем, что отражало мировосприятие поколения энтузиастов — тех, кто вскоре закрыл своей грудью нашу Советскую Родину на долгих дорогах войны. Оно ещё и точно указывает: это поколение было детищем энтузиазма десятилетия 1930-х. Без того десятилетия не было бы Великой Победы и поколения победителей. Поколения, мечтавшего о многоцветном и удивительном коммунизме. Главный подвиг ВКП(б) состоял как раз в том, что она внесла в сознание, впаяла в душу советского народа великую мечту и уверенность в её воплощении. А процесс тот был не прост, с рубцами и ранами, с забеганиями и отступлениями. Он был трудным, но и неуклонным.
Итак, мы вернёмся к решению XVI партийного съезда «По отчёту делегации ВКП(б) в ИККИ». Его последний пункт гласил: «Съезд поручает ЦК ВКП(б) переработать программу партии на основе принятой VI Всемирным конгрессом программы Коммунистического Интернационала и успехов социалистического строительства в СССР». (XVI съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчёт. М.: ОГИЗ. 1931. С. 723).
А далее начинаются то ли суровая строгость строительства социализма, то ли политическое лукавство.
Впервые в повестку заседания Политбюро ЦК вопрос «Об изменении программы ВКП(б) в связи с решением XVI съезда» был включён 5 февраля 1931 года. (Ф. 17. Оп. 3. Док. 812). Но его рассмотрение отложили. То же повторилось на последующих шести заседаниях. В 1931 году этот вопрос в повестку дня включался 15 февраля, 25 февраля, 25 марта, 10—13 апреля и 20 мая. (Там же, док. 813, 814, 817, 820, 824, 826). Всегда с одним и тем же результатом: обсуждение отложено. После майского оно оказалось отложенным на семь месяцев.
И только 16 января 1932 года Политбюро приняло постановление:
«Об изменении программы ВКП(б) в связи с решениями XVI съезда партии (Каганович, ПБ от 5.2.1931, протокол №25 п. 32).
Решено утвердить комиссию по пересмотру нынешней программы ВКП(б) и составлению новой программы в следующем составе: Сталин, Молотов, Каганович Л., Куйбышев, Бубнов, Кнорин, Мануильский, Адоратский и Пятницкий». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Док. 868-2. Л. 14).
Впрочем, эту комиссию никто по программным делам не тревожил до второй половины 1936 года.
«Съезд победителей» о ней не вспоминал
Естественно возникает вопрос: чем объяснить, что на XVII съезде ВКП(б) никто не вспомнил о решении предыдущего партсъезда? Тем более что состоявшийся в начале 1934 года партийный форум провозгласил себя «съездом победителей», имея на то основания. Но когда знакомишься со стенограммой съезда, то выясняется, что не всё так просто.
Начнём с того, что «съезд победителей» — это самоназвание съезда. И тов. Сталин с большевистской прямотой объяснил, что оно порождено не тем, что появились основания говорить о победе социализма. Нет, он ясно сказал, что «социалистический уклад является безраздельно господствующей и единственно командующей силой во всём народном хозяйстве», то есть признал, что экономика по-прежнему остаётся многоукладной, хотя соотношение между укладами существенно изменилось.
Генеральный секретарь ЦК прямо объяснил, о какой победе идёт речь: «Если на XV съезде приходилось ещё доказывать правильность линии партии и вести борьбу с известными антиленинскими группировками, а на XVI съезде — добивать последних приверженцев этих группировок, то на этом съезде — и доказывать нечего, да, пожалуй, и бить некого. Все видят, что линия партии победила». (XVII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчёт. С. 28). Выходит, победила линия, вектор направления политики, что ещё не равнозначно достижению практического результата. И Сталин настойчиво внушает это делегатам, а через них — всей партии, всему советскому обществу:
«Врагов партии, оппортунистов всех мастей, национал-уклонистов всякого рода — разбили. Но остатки их идеологии живут ещё в головах отдельных членов партии и нередко дают о себе знать. Партию нельзя рассматривать, как нечто оторванное от окружающих людей. Она живёт и подвизается внутри окружающей её среды. Неудивительно, что в партию проникают нередко извне нездоровые настроения. А почва для таких настроений, несомненно, имеется в нашей стране, хотя бы потому, что у нас всё ещё существуют некоторые промежуточные слои населения как в городе, так и в деревне, представляющие питательную среду для таких настроений». (Там же. С. 28).
О том, что эти настроения дают негативные практические результаты, говорит диалог Л.М. Кагановича и делегатов съезда во время доклада «Организационные вопросы (партийное и советское строительство)», с которым выступал второй секретарь ЦК ВКП(б):
«Каганович: Товарищи с мест знают, что такое ОБВ?
Голоса: Есть такое.
Ройзенман (член Президиума ЦКК. — В.Т.): Да, да.
Каганович: Это — объединение по борьбе с вредителями…» (Там же. С. 541).
И ещё один многозначащий факт: XVII съезд ВКП(б) вносит в Устав партии изменения, в соответствии с которыми повышались требовательность к членам партии и к вступающим в её ряды. Для вступающих увеличивались число рекомендаций и партийный стаж рекомендующих, а также вводились дифференцированные условия приёма в ВКП(б) по четырём социальным категориям (прежде их было три). Для обеспечения роста рядов ВКП(б) прежде всего за счёт рабочих им предоставлялись преимущества при приёме в партию. При этом Л. Каганович в своём докладе особо отметил: «Рекомендующие несут за рекомендуемых ответственность, подвергаясь, в случае необоснованных рекомендаций, партийным взысканиям вплоть до исключения из партии» (Там же. С. 552; выделено в стенограмме. — В.Т.).
От стенограммы XVII съезда ВКП(б) веет тревогой: «съезд победителей» осознавал, что победу ещё надо завоевать и закрепить.
Два взаимопереплетающихся процесса
Как свидетельствует протокол №42 заседания Политбюро, 1 сентября 1936 года был рассмотрен вопрос (пункт 178-й повестки дня) «О создании секретариата по первоначальной намётке программы ВКП(б)». В результате «Принято предложение Сталина о создании при программной комиссии ВКП(б) секретариата по первоначальной намётке программы партии в составе Стецкого, Таля, Яковлева». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Док. 980. Л. 35).
Вероятно, читателю многое станет ясным, если добавить: в этом же протоколе значится, что 20 июля 1936 года опросом было принято решение о проведении VIII съезда Советов Союза СССР. Того самого знаменитого съезда Советов, который принял Советскую Конституцию. Сталинскую Конституцию.
После XVII партсъезда прошло около трёх лет. Это были годы героического напряжения сил советского народа. Это были годы незатухающей классовой борьбы как в мировом масштабе, так и внутри страны. Это были годы торжества созидательной работы. Та «трёхлетка» вобрала в себя два в нашей стране тесно взаимосвязанных, взаимопереплетающихся, но различных по социальной природе процесса. Задачи, которые объективно остались от капитализма, предстояло решать как условия перехода к социалистическому строительству.
Во-первых, завершение индустриализации, ибо исторически машинная промышленность является материально-технической базой зрелого капитализма.
Во-вторых, концентрация сельскохозяйственного производства. Развитие производительных сил капитализма в деревне приводило к сокращению удельного веса крестьянства в самодеятельном населении, к его социальной поляризации и пролетаризации. В ведущих капиталистических странах Европы в начале ХХ века в сельском хозяйстве было занято не менее половины граждан, а к началу 1970-х годов в этой отрасли осталось всего 5—15% самодеятельного населения. В ХХ столетии крестьянство как класс повсеместно трансформировалось в сельский пролетариат и полупролетариат.
В-третьих, победа машинной техники требовала, чтобы культурно-технический уровень рабочей силы города и деревни соответствовал потребностям производства.
Эти три тенденции являются закономерностями капиталистического производства. Но социалистическая революция победила в октябре 1917 года в стране, где индустриализация носила точечный характер, где почти 80% населения было занято низкотоварным сельскохозяйственным производством, где среди жителей было не более трети грамотных (по последней переписи 1897 года среди лиц старше 9 лет доля грамотных составляла 28,7%). Следовательно, социалистическое строительство в России было вынуждено на первом этапе решать задачи предыдущего, то есть капиталистического, строя.
Уникальность Советского Союза была в том, что ВКП(б) организовала решение этих задач социалистическими средствами. Страна осуществляла социалистическую индустриализацию, соответствующую производственным отношениям первой фазы коммунистической формации. Концентрация сельскохозяйственного производства проводилась путём социалистической коллективизации. Приведение культурно-технического уровня населения СССР в соответствие с производственно-техническими требованиями было социалистической культурной революцией.
Но любой развивающийся процесс противоречив. Социалистические методы развития советской экономики были не только источником её динамизма, но и создавали возможность переоценки достигнутых успехов. Создание условий для строительства социализма на собственной базе (как говорил в апреле 1918 года В.И. Ленин, создание «кирпичей для социализма») воспринималось в 1930-е годы советским обществом (а возможно, и его идеологами) как построение социализма в основном.
Советская, Сталинская Конституция 1936 года законодательно закрепляла реальные достижения Советской власти и — одновременно — завышенные оценки невиданных свершений. В докладе на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов «О проекте Конституции Союза ССР» И.В. Сталин не без оснований говорил: «Полная победа социалистической системы во всех сферах народного хозяйства является теперь фактом.
А что это значит?
Это значит, что эксплуатация человека человеком уничтожена, ликвидирована, а социалистическая собственность на орудия и средства производства утверждена как незыблемая основа нашего советского общества…
Сообразно с этими изменениями в области экономики изменилась и классовая структура нашего общества.
…Не стало класса капиталистов в области промышленности. Не стало класса кулаков в области сельского хозяйства. Не стало класса купцов и спекулянтов в области товарооборота. Все эксплуататорские классы оказались, таким образом, ликвидированными.
Остался рабочий класс.
Остался класс крестьян.
Осталась интеллигенция». (Сталин И.В. Сочинения. Т. 14. М. 1997. С. 122).
Таковы реальности, которые закрепляла Конституция СССР 1936 года. Таковы предпосылки, чтобы ставить вопрос о необходимости начинать работу над новой программой ВКП(б). Таков стержень социалистического общества как ХХ, так и XXI века. Его необходимо совершенствовать, обогащая единственно возможный социальный скелет мускулами, укрепляя и развивая их. Но другого скелета у марксистско-ленинского, пролетарского социализма не будет никогда. Его представляют обязательно другим приверженцы буржуазного и мелкобуржуазного социализма. Но для них-то социализм — либо погремушка, либо фиговый листок на капиталистическом сраме.
Однако вернёмся к выработке новой программы ВКП(б).
Новой партийной программе — быть!
В архиве А.А. Жданова (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Ед. хр. 476) хранятся два уникальных документа. Это варианты проекта Программы ВКП(б), датированные октябрём 1938 года. Первый из них был подготовлен профессорами М.Б. Митиным и П.Ф. Юдиным, второй — членом Президиума, секретарём Исполкома Коммунистического Интернационала Д.З. Мануильским. При этом — никаких комментариев. Что это — самодеятельность инициативных товарищей? Но программа партии — слишком серьёзный документ, чтобы появляться по инициативе добровольцев. К тому же заставляют усомниться в этой версии даты представления документов в ЦК ВКП(б): профессора представили свой текст 21 октября, а видный деятель Коминтерна — на следующий день. Получается, что они готовили работу к конкретному сроку… Более того, на последней странице каждого из документов написано: «Разослано чл. и канд. ПБ». (Л. 53 и 109).
Ответ, развеивающий всякие сомнения, даёт архив И.В. Сталина. Там хранится следующий документ:
«ЧЛЕНАМ И КАНДИДАТАМ ПОЛИТБЮРО: т. т. Андрееву, Ворошилову, Ежову, Жданову, Кагановичу, Калинину, Микояну, Молотову, Петровскому, Хрущёву.
Несколько месяцев тому назад я попросил члена программной комиссии ВКП(б) тов. Мануильского набросать проект новой программы ВКП(б), используя для этого своих работников Коминтерна. Одновременно предложил т. т. Митину и Юдину набросать проект новой программы ВКП(б) на основе моей беседы с тов. Митиным. Так как в проект порядка дня XVIII съезда предполагается внести вопрос о принятии новой программы ВКП(б) и в связи с этим вполне своевременно приступить к подготовительной работе по вопросу о новой программе ВКП(б), считаю нужным разослать членам Политбюро оба проекта для ознакомления.
И. Сталин
22 октября 1938 года». (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Документ 1. Л.1).
На втором листе этого же архивного дела представлен этот же текст, написанный Сталиным от руки. (См. автограф И.В. Сталина). Сравнивая рукопись с печатным текстом, сразу обращаешь внимание на некоторые различия, касающиеся адресатов. Их, написанных рукой Сталина, только шесть. Вождь считает, что с рукописью должны ознакомиться члены Политбюро ЦК ВКП(б) В.М. Молотов, Л.М. Каганович, К.Е. Ворошилов и А.И. Микоян, кандидаты в члены Политбюро, секретари ЦК ВКП(б) А.А. Жданов и Н.И. Ежов. В печатном тексте адресатами сталинского обращения перечислены все члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК ВКП(б), то есть список дополнился членами Политбюро М.И. Калининым и А.А. Андреевым и кандидатами в члены Политбюро Г.И. Петровским и Н.С. Хрущёвым.
Надо заметить, что в изданной РГАСПИ книге «Политбюро ЦК РКП(б)—ВКП(б). Повестки дня заседаний. Том II. 1930—1939. Каталог» никаких следов обсуждения двух проектов программы ВКП(б), представленных в октябре 1938 года, обнаружить не удалось. Но из этого совсем не следует, что они не обсуждались. В октябре и ноябре 1938 года члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК ВКП(б) встречались чуть ли не ежедневно. Об этом свидетельствует вышедшее в 2008 году научное издание «На приёме у Сталина. Тетради (журналы) записи лиц, принятых И.В. Сталиным. 1924—1953» (См. С. 243—246).
Возможно, Политбюро осталось не удовлетворено представленными текстами, возможно, были другие причины, отодвинувшие рассмотрение проектов ответственнейшего документа… Доподлинно известно одно: в повестку дня XVIII съезда ВКП(б) был внесён вопрос не о программе партии, а об образовании комиссии по подготовке программы ВКП(б). Вот её состав: И.В. Сталин (председатель), А.А. Андреев, М.Д. Багиров, И.А. Бенедиктов, Л.П. Берия, Н.А. Вознесенский, К.Е. Ворошилов, А.Я. Вышинский, В.А. Донской, А.А. Жданов, Л.М. Каганович, М.И. Калинин, Д.С. Коротченко, С.А. Лозовский, Г.М. Маленков, Д.З. Мануильский, Л.З. Мехлис, А.И. Микоян, М.Б. Митин, В.М. Молотов, П.Н. Поспелов, Н.А. Скворцов, Н.С. Хрущёв, Н.М. Шверник, А.С. Щербаков, У. Юсупов, Е.М. Ярославский.
Но принципиальное решение о разработке третьей Программы ленинской партии состоялось. Она должна была стать программой перехода от первой, социалистической фазы коммунистической формации ко второй, высшей фазе.
Первые авторы первых проектов
Итак, отбор авторов подготовительных текстов новой программы ВКП(б) осуществлял лично Сталин. Более того, в основе текста, представленного М.Б. Митиным и П.Ф. Юдиным, лежали пожелания Иосифа Виссарионовича, высказанные в его беседе с Митиным. Правда, с учётом того, как они были поняты профессором и как реализованы на бумаге научным дуэтом.
Невозможно пройти мимо вопроса о том, почему выбор пал на Митина и Юдина. Не мог же Сталин доверить такую работу незнакомым товарищам. Действительно, с главным редактором журнала «Под знаменем марксизма» Марком Митиным и директором Института красной профессуры Павлом Юдиным Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) был знаком и дистанционно, и лично.
Молодые учёные (им в 1938 году не было ни тому ни другому ещё 40 лет) обратили впервые на себя внимание большой статьёй «О новых задачах марксистско-ленинской философии», опубликованной 7 июня 1930 года в «Правде» (в соавторстве с В.Н. Ральцевичем (1893—1957), судьба которого оказалась куда сложнее, чем его сокурсников и коллег). Под статьёй было примечание «Правды»: «Редакция солидаризуется с основными направлениями настоящей статьи». Позже она стала известна как «Письмо трёх», которое послужило началом широкой кампании против видного философа, тогдашнего заместителя директора по научной работе Института Маркса и Энгельса, ответственного редактора журнала «Под знаменем марксизма» академика А.М. Деборина. Свежеиспечённые выпускники Института красной профессуры Митин и Ральцевич и слушатель института Юдин выступали за максимальную политизацию советской философии.
Через полгода состоялась встреча вождя, в том числе с Митиным и Юдиным, когда 9 декабря 1930 года члены бюро партийной ячейки Института красной профессуры были приглашены в кремлёвский кабинет И.В. Сталина. Гвоздём беседы была необходимость вести идеологическую борьбу одновременно на два фронта: против троцкизма и правого уклона. Вскоре после этой встречи Митин был назначен главным редактором журнала «Под знаменем марксизма», а Юдин с 1932 года по 1938 год возглавлял Институт красной профессуры. Оба в эти годы не без оснований воспринимались гвардейцами сталинского идеологического фронта. Таким образом, выбор их в качестве разработчиков партийной программы случайным никак не назовёшь.
Когда почти 80 лет спустя знакомишься с проектом программы ВКП(б), представленным Митиным и Юдиным в 1938 году, то многие положения выглядят настолько привычными, что совсем не впечатляют. Но, может быть, на этот факт надо посмотреть иначе: за три четверти века то, что было свежим в конце 1930-х годов, благодаря своей истинности стало привычным, обиходным не только в теории, но и в советской пропаганде, и именно в силу этого оно не впечатляет. Хотя, думается, некоторые утверждения авторов должны были вызывать недоумение и 80 лет назад. Например, читаем: «Неравномерность экономического и политического развития является безусловным законом империализма». (Ф. 17. Оп. 125. Ед. хр. 476. Л. 12).
Но ведь К. Маркс этот признак считал безусловным законом всей капиталистической формации, и В.И. Ленин, исходя из этого положения Маркса, открыл особенности действия закона неравномерного экономического и политического развития в условиях завершённого географического и экономического раздела мира. Отсюда его вывод о слабом звене в капиталистической цепи, о возможности победы социалистической революции первоначально в одной или в группе стран. Так небольшая неточность в формулировке приводит к искажению истории развития марксизма-ленинизма, к ослаблению принципиального положения ленинизма о революционном характере современной эпохи.
Нестрогость к формулировкам проявилась и в «открытии» «господствующего правила коммунистического общежития». Авторы утверждали: «При коммунизме высокая производительность народного труда обеспечивает полное изобилие всех предметов потребления и даёт возможность претворения в жизнь коммунистического принципа: «От каждого по способностям и каждому по потребностям». Господствует главное правило коммунистического общежития: «Все за одного и один за всех». (Там же. Л. 23). Получилось, что мушкетёры Александра Дюма жили по принципам коммунистического общежития в пору расцвета абсолютизма…
В то же время привлекательно и свежо звучат тезисы проекта Митина и Юдина в той части, которая касается развития социалистической демократии:
«Прямое народное законодательство, не осуществимое в условиях капитализма, вполне осуществимо в условиях советского демократизма.
Переход к прямому народному законодательству предполагает:
а) Организацию всенародного голосования и принятие решений по большинству по важнейшим вопросам государственной жизни как общеполитического, хозяйственного порядка, так и по вопросам быта, жилищного и культурного строительства;
б) широкое развёртывание законодательной инициативы снизу путём предъявления общественным организациям права вносить в Верховный Совет СССР предложения об издании новых законов;
в) право граждан и общественных организаций непосредственно вносить запросы в Верховный Совет по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики». (Там же. Л. 28). Такие предложения привлекательно звучали бы и в партийной Программе КПРФ, и даже в её нынешней предвыборной платформе.
Сталин был сторонником социалистической соревновательности не только в сфере материального производства. Он считал её необходимой и в производстве духовных ценностей. Поэтому он и привлёк к разработке основ третьей Программы ВКП(б) Дмитрия Мануильского. Если Митина и Юдина познакомила с социалистическими ценностями победа Великой Октябрьской социалистической революции, то Мануильский — член партии с 1903 года. Революционные убеждения крестьянского сына с Волыни не раз проверялись арестами и ссылками, что и заставило его в 1907 году эмигрировать. Живя в Париже, он окончил Сорбонну. В 1917 году Мануильский — участник Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде. Не миновал его и суровый продовольственный фронт. С 1922 года более 20 лет Дмитрий Захарович — видный деятель Коминтерна. О нём можно сказать: человек ленинской гвардии. За его избрание кандидатом в члены ЦК на XI партсъезде голосовал В.И. Ленин. Через год он был избран членом ЦК и оставался им три десятилетия.
Текст его проекта партийной программы излучает политическую культуру в самом высоком смысле этого слова. Мануильский нигде не сбивается на пересказ марксистско-ленинской теории: она у него — тонкий и точный инструмент анализа действительности. Коммунизм в его проекте программы и впрямь разноцветный и удивительный. Вот он пишет: «Государство переходного периода от общества социалистического к обществу коммунистическому отомрёт, управление вещами заменит управление людьми. Безвластное общество сдаст государственную машину в музей древностей рядом с прялкой и бронзовым топором. Наступит эпоха великих научных открытий и технических переворотов; великие революции угнетённых классов заменятся великими революциями науки и техники на благо и счастье освобождённого человечества». (Там же. Л. 68).
Но мечтателя поправляет революционер-практик, и Мануильский пишет:
«Внешний враг будет стараться в борьбе против социализма всячески питать и поддерживать антисоциалистическое отношение к труду, к социалистической собственности, будет поддерживать шкурничество, рвачество, будет стараться подымать против социализма всё гнилое, отпадающее, не поспевающее за движением охваченной творческим энтузиазмом основной массы строителей коммунистического общества; враг будет искусственно возбуждать националистические страсти, будет стараться использовать буржуазно-националистические элементы…» (Там же. Л. 87). Вот она, прогностическая способность марксистско-ленинской диалектико-материалистической теории, когда ею владеет большевик!
Читаем дальше:
«Поэтому пока существует капиталистическое окружение, ни государство диктатуры пролетариата, ни Красная Армия, ни суды, ни другие органы государственного принуждения отмереть не могут. Социалистическое общество нуждается в государстве для завершения построения бесклассового социалистического общества, для подавления сопротивления остатков ликвидированных эксплуататорских классов и их прислужников… Социалистическое общество нуждается в государстве для обороны своей страны…» (Там же. Л. 88).
Эти документы в 1938 году не были сданы в архив, как иронизировал в подобных случаях Маркс, «грызущей критике мышей». Они пошли в дело в 1947 году. Но это — уже следующий акт нашей истории.
Автор: Виктор Трушков
Источник: "Правда"
:
http://www.politpros.com/events/5620/ 
