Форум 17 Марта
Общий форум => ИСТОРИЯ => ВОЙНА => Тема начата: Константин Кулешов от 15/11/19 , 20:49:33
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 1)
(https://b.radikal.ru/b05/1911/c5/b38611bb3807.jpg) (https://radikal.ru)
Посвящается С.
Предисловие. Достаточно много людей нашей огромной страны могут грамотно рассуждать о событиях Великой Отечественной войны. Последнее десятилетие интерес к военной технике и к событиям Великой Отечественной войны еще более возрос, в отличие от цивилизованных стран Европы, в которых стараются забыть свою историю и «наступить в очередной раз на грабли». Народы этих стран заставляют «плясать под американскую дудку»...
В статье «Как Европа шла к Договору Молотова-Риббентропа» автор попробовал показать роль истинных виновников трагедии в Европе – Англии и США, которые «закулисно» управляли другими странами. События 30-х годов напоминают нынешнее время. Как тогда сказал Черчилль:«Гитлер предал антикоммунистическое… дело». Получается, что ради «Великой» цели – уничтожения большевизма - можно «сдавать» своих союзников и«Великая» цель должна ставиться выше, чем интересы народов многих стран. Сейчас в России нет у власти коммунистического режима, а «Великая» цель – Антироссийская – объединяет Европу. Если присмотреться, то США и Англия и сейчас несколько обособлены от других стран и готовы к выступлению против России. Возможно, ими и сейчас управляют закулисные Кукловоды...
Начиная с 22 июня 1941 года нам говорили о неожиданном нападении гитлеровской Германии на СССР. Мы много читали и слышали о сообщениях советской разведки, в которых были раскрыты планы фашистов.
Нам – нынешнему поколению - все ясно о подготовке Германии к войне, а Сталин все «проспал». Попав в то время, мы бы сразу же «раскрыли глаза» правящей клике! Сталин не верил разведывательным сообщениям, поскольку верил Гитлеру и в силу договора о ненападении, стремился оттянуть войну, которую боялся, не давая повода Германии для нападения. Или, может быть, И.В.Сталин просто доверился специалистам и поэтому его «обыграли» германцы?
Решение о войне с СССР и общий план будущей кампании были оглашены Гитлером на совещании с высшим военным командованием 31.07.40 г. 18 декабря 1940 года после внесения уточнений Гитлер подписал директиву №21 верховного главнокомандования вермахта (ОКВ), получившую наименование «Барбаросса».
Вооружённым силам (ВС) Германии ставилась задача разгромить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании. Для чего предполагалось использовать все сухопутные войска за исключением тех, которые выполняли оккупационные функции в Европе и на Североафриканском побережье, а также примерно две трети ВВС и часть ВМС. Начало вторжения было намечено на 15 мая 1941 года. Предполагаемая продолжительность основных боевых действий составляла по плану 4—5 месяцев.
В ночь с 5 на 6 апреля (в воскресенье) германские войска нанесли авиаудары и вторглись в Грецию и Югославию. 30.04.41 г. на совещании высшего военного руководства Гитлер назвал новую дату нападения на СССР — 22 июня 1941 года, которую написал на своем экземпляре плана.
Подготовка Германии к войне с СССР проводилась в рамках беспрецедентных мер по обеспечению режима секретности. Для скрытия военных планов Германии против СССР по указанию Гитлера на начальном этапе были разработаны дезинформационные мероприятия. О них знали Гитлер, Геббельс, Риббентроп и некоторые другие наиболее близкие к фюреру члены кабинета. Тезис Гитлера, что война против СССР возможна лишь только после достижения «разумного соглашения с Англией» германскими спецслужбами был принят для введения руководства СССР в заблуждение относительно сроков нападения.
В распространении дезинформационных сведений принимали участие:
- высшие должностные лица германского руководства (Гитлер, министры иностранных дел и внешней торговли), германские послы, дипломаты и военные атташе;
- сотрудники политической и военной разведки Германии, которые действовали в европейских странах и на Дальнем Востоке;
- члены германских правительственных и торгово-экономических делегаций, посещавших Москву и столицы других европейских государств;
- германские средства массовой информации.
В качестве примера приведу только одно указание штаба ОКВ руководству абвера о мероприятиях по дезинформации советского военного командования 6.09.40 г.:
«…В ближайшие недели концентрация войск на востоке значительно увеличится... Из этих наших перегруппировок у России … не должно сложиться впечатление, что мы подготавливаем наступление на восток… Россия должна понять, что в Генерал-губернаторстве, в восточных провинциях и в протекторате находятся сильные и боеспособные немецкие войска, и сделать из этого вывод, что мы готовы в любой момент и достаточно мощными силами защитить наши интересы на Балканах против русского вмешательства.
Для работы собственной разведки, как и для возможных ответов на запросы русской разведки, следует руководствоваться следующими основными принципиальными положениями.
1. Маскировать общую численность немецких войск на востоке по возможности распространением слухов и известий о якобы интенсивной замене войсковых соединений, происходящей в этом районе. Передвижение войск обосновать их переводом в учебные лагеря, переформированием и т.п.
2. Создать впечатление, что основное направление в наших перемещениях сдвинуто в южные районы Генерал-губернаторства, в протекторат и Австрию и что концентрация войск на севере сравнительно невелика.
3. Преувеличивать состояние и уровень вооружения соединений, особенно танковых дивизий.
4. Распространять соответствующим образом подобранные сведения для создания впечатления, что после окончания западного похода противовоздушная оборона на востоке серьезно усилилась за счет трофейной французской техники.
5. Работы по улучшению сети шоссейных и железных дорог и аэродромов объяснять необходимостью развития вновь завоеванных восточных областей, ссылаясь при этом на то, что они ведутся нормальными темпами и служат главным образом экономическим целям.
В какой мере отдельные подлинные данные, например, о нумерации полков, численности гарнизонов и т.п. могут быть переданы абверу для использования их в контрразведывательных целях - решает Главное командование сухопутных войск.
Ранее с такими масштабными действиями по прикрытию нападения советская разведка не встречалась. Подробнее можно прочитать в статье
(http://encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/history/more.htm?id=10646886%40cmsArticle).
Обращу внимание всего на один факт скрытый в указании ОКВ: с осени 1940 года следовало завышать численность ВС Германии на границе с СССР. СССР должен был сделать вывод, что Германия готова мощными силами защитить наши интересы на Балканах против русского вмешательства [вторжения]. Подготавливалась «почва» для «привыкания» руководства СССР к такой концентрации войск.
Например, Разведывательное управление (РУ) Красной Армии (КА) оценивало количество дивизий на западной границе: 1.10.40 – 89 (фактически было 30); 1.11.40 – 88 дивизий (32); 4.04.41 – 84 дивизий (47).
В Берлине резидентом внешней разведки НКГБ был Кобулов. Работая в Берлине, Кобулов направлял в Москву ценную информацией, добытую советскими разведчиками.
В мае 1947 года майор германской разведки Мюллер на допросе показал:«В августе 1940 года Кобулову был подставлен агент разведки Берлинке ( «Лицеист»), который длительное время снабжал его дезинформационными материалами. Сведения из бесед с Кобуловым… докладывались Гитлеру и Риббентропу. На встречах с «Лицеистом» Кобулов сообщал своему «агенту», что направляет его информацию лично Сталину и Молотову.
14.12.40 г. Кобулов докладывал в Москву: «…По сообщениям «Лицеиста», внешняя политика Германии строится на следующих основных принципах… Единственный враг нашей страны [Германии] Англия… Свои задачи политики Германии видят в том, чтобы… избежать войны на два фронта. При этом важно обеспечить хорошие отношения немцев с Россией…» В примечании к донесению сообщалось, что «данные о готовящемся десанте немцев в Англию «Лицеист» получил от старшего лейтенанта. Это косвенно подтверждается по изменившемуся характеру налетов немецкой авиации на Лондон». За «старшего лейтенанта», о котором в донесении упоминал Кобулов, выдавал себя ефрейтор Гитлер, руководивший работой «Лицеиста».
В июне 1991 года была опубликована статья бывшего руководителя ГРУ генерала П.И.Ивашутина. В статье, в частности, отмечалось:«Реакционные круги западных стран дождались нападения Германии на СССР, но к тому времени их собственное существование зависело от способности Советского Союза выстоять и победить. О назревании военной опасности для СССР поступали данные по разведывательным каналам Наркомата обороны, НКВД и НКИД начиная с 1938 года. Они касались наращивания военного и экономического потенциала Германии, стратегического сосредоточения и оперативного развертывания войск гитлеровской коалиции у западной советской границы, создания ударных группировок, направлений их действий. Основное содержание плана “Барбаросса” было известно через 11 дней после утверждения его Гитлером. За период с 27 декабря 1940 г. по 22 июня 1941 г. было получено более десятка сообщений надежных источников о возможных сроках нападения фашистской Германии на СССР, в которых указывались и такие даты, как середина июня, 15–20 июня, 22–25 июня и 3–4 часа 22 июня 1941 г. Однако руководство страны, военное главнокомандование, располагая данными даже о сроках нападения, своевременно не приняли надлежащих мер по отпору агрессору…»
Внешняя разведка НКГБ и военная разведка были созданы для добывания сведений, необходимых для обеспечения эффективной защиты территории, политических и экономических интересов СССР.
Поступали сведения пяти категорий:
1 категория — донесения советских послов из Германии и других европейских стран;
2 — донесения резидентов внешней разведки НКГБ;
3 — донесения военных атташе, резидентов военной разведки и разведки ВМФ;
4 — спецсообщения и разведывательные сводки, подготовленные в НКГБ и РУ КА;
5 — донесения агентов разведывательных служб.
Чистка 1937–39 годов нанесла тяжелейший удар по РУ КА. Опытные разведчики были отозваны из зарубежных командировок, уволены с работы или подверглись репрессиям, агентурная сеть была фактически уничтожена не только в Германии, но и в других странах Западной Европы. Советское политическое руководство допустило ничем не оправданную ошибку.
В 1940 году РУ к донесениям резидентов стало относиться как к исключительно важной информации о приближавшейся угрозе войны. Так же к донесениям военной разведки относилось и руководство Генерального штаба (ГШ), которое с декабря 1940 года стало уделять серьезное внимание подготовке системы военной разведки к действиям в военных условиях.
14 декабря 1940 года начальник ГШ генерал Мерецков утвердил новые значительно увеличенные штаты РУ. В это же время было утверждено и новое Положение о военной разведке, в котором подчеркивалось, что РУ ГШ КА является центральным органом оперативно-стратегической разведки. Сфера ответственности РУ была определена достаточно широко — оно должно было руководить работой зарубежных разведывательных аппаратов, разведывательными отделами штабов военных округов (ВО), подразделениями радиоразведки и другими структурами.
В период с 25 января по 21 февраля 1941 года РУ организовало и провело сборы начальников разведотделов штабов ВО. Были проведены и другие мероприятия, связанные с организацией перехода военной разведки к работе в чрезвычайных условиях. Под чрезвычайными условиями в РУ понималась только одно — война. По оценке генерала М.Мильштейна, который после войны был начальником кафедры разведки Академии ГШ, военная разведка, несмотря на потери, понесенные в годы репрессий, перед войной «не только восстановила свои прежние связи, но и превратилась в одну из самых сильных… военных разведок в мире».
П.Ивашутин отмечал:«…Тексты почти всех документов и радиотелеграмм, касающихся военных приготовлений Германии и сроков нападения, докладывались регулярно по следующему списку: Сталин (2 экземпляра), Молотов, Берия, Ворошилов, наркому обороны и начальнику Генерального штаба».
(https://d.radikal.ru/d18/1911/51/69d65578a129.jpg) (https://radikal.ru)
Направление двух экземпляров документов Сталину свидетельствует о том, что он достаточно кропотливо пытался работать с указанными документами.
Г.Жуков:«…Информация, которая исходила от генерала Ф.Голикова [начальника РУ], немедленно докладывалась нами И.Сталину. Однако я не знаю, что из разведывательных сведений докладывалось Сталину Голиковым лично, минуя наркома обороны и начальника Генштаба…»
Почему же внезапность нападения стала возможной?
Во-первых, данные советской разведки были неубедительными.
Во-вторых, советское руководство знало о подготовке Германии к нападению на СССР, считало, что это столкновение может произойти, но надеялось его предотвратить или отодвинуть во времени с целью выиграть больше времени для подготовки страны к отражению агрессии.
В-третьих, советское руководство не обладало необходимым опытом анализа сложной военно-политической обстановки, сложившейся накануне нападения Германии на СССР. Какие из этих причин близки к реальности?
Вернемся к событиям в Европе в период заключения Договора 23.08.39 г.
Во-первых, Сталину тогда удалось предотвратить создание англо-франко-германского союза.
Во-вторых, заключив договор с Германией, Сталин предотвратил возможность возникновения войны с Японией, которая уже была союзником Германии.
В-третьих, западные границы СССР были отодвинуты, что создавало стратегический территориальный барьер, прикрывавший СССР с запада.
В-четвертых, советское руководство выиграло время, необходимое для укрепления обороноспособности страны и повышения боеспособности КА.
Получается, что советское руководство обладало опытом анализа сложной военно-политической обстановки и в то время доверяла сведениям, поступавшим от разведки.
Мы даже не знаем каких усилий стоило нашей разведке, чтобы не дать объединиться Англии с Германией. Почему мы думаем, что руководство не стало доверять советской разведке в 1941 году?
29.12.40 г. советский военный атташе в Берлине генерал В.Тупиков («Арнольд») доложил в Москву о том, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года. Москва потребовала уточнения информации.
4.01.41 г. из Берлина пришло подтверждение достоверности информации, основанной «не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, который является сугубо секретным и о котором известно очень немногим лицам… Подготовка наступления против СССР началась много раньше, но одно время была несколько приостановлена, т.к. немцы просчитались с сопротивлением Англии. Немцы рассчитывают весной Англию поставить на колени и освободить себе руки на востоке». Упоминалось о новом сроке начала войны – весна 1941 года.
Сведения о сроках начала войны после вывода из нее Англии, как мы уже знаем, являлись дезинформацией. Разведка получила сведения о неком решении о войне Гитлера, но точное его описания, масштабы действия и сроки остались неизвестными.
7.01.41 г. генерал В.Тупиков узнал, что «имеющиеся в Германии источники в большинстве не располагают серьезными возможностями добывания документальных данных о ВС Германии».
Во второй половине марта 1941 года В.Тупиков направил в Москву «Доклад о боевом и численном составе развернутой германской армии и ее группировке по состоянию на 15.3.41 г.». Доклад содержал более 100 листов машинописного текста, 30 схем организационных структур частей германских ВС, схему группировки войск, схемы организации немецкого армейского корпуса, сводные таблицы боевого состава артиллерийских частей вермахта и т.д.
В Москве доклад В.Туликова был незамедлительно обработан. На его основе в апреле 1941 года подготовлена «Разведывательная сводка по Германии» и направлена в Наркомат обороны, ГШ и командующим западными военными округами.
Во второй половине апреля был получен от Тупикова очередной доклад о «Группировки германской армии по состоянию на 25.4.41 г.».
Анализируя состояние советско-германских политических отношений на фоне визита в Москву министра иностранных дел Японии, В.Тупиков сообщает, что вопрос столкновения Германии и СССР [это] «вопрос сроков, и сроков не столь отдаленных», так как германское руководство, инициировавшее открытую антисоветскую пропагандистскую кампанию, не может «на долгий период планировать устойчивость германо-советских отношений на антисоветской основе».
Оценивая подготовку вермахта к войне против СССР, Тупиков обратил внимание начальника РУ на то, что «группировка германской армии с осени 1940 года неизменно смещается на восток. Сейчас на востоке — Восточная Пруссия, Польша, Румыния — до 118–120 дивизий. Качественное состояние ВС… сейчас пребывает в зените и рассчитывать, что оно продержится на этом уровне долгое время, у руководителей рейха нет оснований, так как уже теперь чувствуется, что малейшие осложнения, намекающие на возможную затяжку войны, вызывают острую нервозность среди широких слоев населения».
Особую ценность представляла графическая «Схема возможных вариантов действий Германии против СССР», которую Тупиков сам исполнил и прислал в РУ. Один из трех представленных Тупиковым вариантов действий немецких войск отражал замысел германского командования нападения на СССР.
На основании имевшихся в его распоряжении сведений В.Тупиков пришел к выводам, о которых сообщил начальнику военной разведки:
«1. В германских планах СССР фигурирует как очередной противник.
2. Сроки начала столкновения — возможно более короткие и, безусловно, в пределах текущего года».
9 мая 1941 года генерал В.Тупиков доложил наркому обороны Тимошенко и начальнику ГШ Жукову о плане возможных действий немецкой армии против СССР. В докладе указывалось, что разгром КА немцы планируют провести в 1–1,5 месяца с выходом на меридиан Москвы. [Естественно, что высшие военноначальники не могли даже представить, что так можно воевать и посчитали все это дезинформацией или бредом.]
С января по март 1941 года данные о подготовке нападения Германии на СССР, о наращивании группировки немецких войск вдоль советских границ поступали в Центр от военных разведчиков из Венгрии, Румынии, Германии, Франции, Ирана и Японии.
20 марта 1940 года начальник РУ ГШ КА подготовил Доклад в Народный Комиссариат обороны СССР, в Совет Народных Комиссаров и ЦК ВКП(б) «Высказывания… и варианты боевых действий германской армии против СССР»
«Большинство агентурных данных, касающихся возможностей войны с СССР весной 1941 г., исходит из англо-американских источников, задачей которых на сегодняшний день… является стремление УХУДШИТЬ отношения между СССР и Германией. Вместе с тем, …краткое изложение всех имеющихся агентурных данных за период июль 1940—март 1941 г. заслуживают в некоторой своей части серьезного внимания… Из всех высказываний, полученных нами в разное время, заслуживают внимания следующие:
1. Геринг якобы согласен заключить мир с Англией и выступить против СССР.
2. Японский военный ВАТ [военный атташе] передает, что якобы Гитлер заявил, что после быстрой победы на западе он начинает наступление против СССР.
3. В Берлине говорят о каком-то крупном разногласии между Германией и СССР. В связи с этим в германском посольстве говорят, что после Англии и Франции наступит очередь за СССР…
...14. Столкновение между Германией и СССР следует ожидать в мае 1941 г… Никто не реагирует одобрительно на эти планы. Считают, что распространение войны на СССР только приблизит конец национал-социалистического режима. Это мнение высказывает и племянник Браухича…
Из наиболее вероятных вариантов действий, намечаемых против СССР, заслуживают внимания следующие:
1. Вариант №1 по данным анонимного письма, полученного нашим полпредом в Берлине от 15.12.40 г.:«…основное направление удара: а) от Люблина по Припяти до Киева; б) из Румынии между Яссы и Буковиной в направлении Тетерев, и в) из Восточной Пруссии на Мемель, Виллинг, Березина и далее вдоль Днепра на Киев»; [очень похоже на немецкую дезинформацию];
2. Вариант №2 по данным КОВО от декабря 1940 г.:«…Три главных направления удара: а) из Восточной Пруссии в направлении Литвы, Латвии и Эстонии…; б) через Галицию и Волынь… Группа войск 2-го и 3-го направлений окружает войска противника в МалоПольше. На остальном участке наносятся вспомогательные удары на фронтальном направлении с целью очищения всей остальной территории…»
3. Вариант №3 по данным нашего агентурного донесения на февраль 1941г.:«…Для наступления на СССР создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бок наносит удар в направлении Петрограда, 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рунштудт — в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееб — в направлении Киев. Начало наступления на СССР ориентировочно 20 мая».
Кроме этих документов, по данным других источников, известно, что план наступления против СССР будет заключаться в следующем:
а) после победы над Англией Германия, наступая против СССР, предполагает наносить удар с двух флангов: охватом со стороны севера (имеется в виду Финляндия) и со стороны Балканского полуострова;
б) коммерческий директор германской фирмы «Тренча майне лимитид» заявил, что нападение на СССР произойдет через Румынию…;
д) по сообщению нашего ВАТ из Берлина, по данным вполне авторитетного источника, начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 г.
Вывод:
1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весною этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР являться будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.
2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, быть может, германской разведки». Более подробно на сайте http://www.e-reading.club/chapter.php/1004944/66/Martirosyan_Arsen_-_Tragediya_1941_goda.html)
Может быть, кто-то и попытался бы из Доклада выбрать из нескольких «фантастических» один реальный вариант войны Германии с СССР, доработав имеющуюся информацию. Но ГШ думал другими категориями и этим сведениям «цена была грош». Кроме того, в сообщениях «были засвечены заклятые друзья» СССР. Поэтому разведсведениям особо не верили.
Как правильно отмечал генерал В.Тупиков:«имеющиеся в Германии источники… не располагают… возможностями добывания документальных данных о ВС Германии». Совершенно верно, мы не видим в материалах доклада ни варианта окружения войск ЗапОВО, ни молненосных действий мото-бронетанковых соединений, ни распределения германских войск по направлениям с определением основных направлений ударов. Удары на Петербург, Москву, Киев - слишком абстрактны.
Назвав примерный срок нападения Германии «где-то в мае - июне» выдается ли «Великая тайна» Гитлера, узнав которую СССР сразу победит? Маловероятно. Может быть в других донесениях есть более подробная информация?
Во второй половине июня 1941 года РУ и Управление внешней разведки НКГБ были подготовили два документа. Их содержание значительно расширяет сложившееся представление о том, какие сведения о подготовке Германии к нападению на СССР удалось добыть советской разведке накануне Великой Отечественной войны.
Первый документ, подготовленный в НКГБ, называется «Календарь сообщений агентов берлинской резидентуры НКГБ СССР… за период с сентября 1940 по 16 июня 1941 года». «Календарь…», судя по дате, имеющейся на нем, был составлен 20 июня, то есть приблизительно за 40 часов до нападения Германии на СССР.
Второй документ озаглавлен «Перечень донесений военной разведки о подготовке Германии к войне против СССР (январь — июнь 1941 года)». На «Перечне…» нет даты его исполнения, но можно предположить, что он разработан в конце июня.
По форме и содержанию «Календарь…» и «Перечень…» в чем-то похожи друг на друга, а в тоже время отличаются. «Календарь…» построен по типу противоречивости разведсообщений и отражает позицию Берии. «Перечень…» построен по типу доклада Голикова от 20.03.41 г. и содержит только те сообщения, в которых говорится о возможности войны Германии с СССР. Поскольку не приводятся промежуточные сообщения, то трудно судить о том была ли в этих сообщениях такая же противоречивость, которая отмечается в «Календаре…». Вероятно, оба документа подготовлены по одному заданию, а заказчиком мог быть руководитель, которому подчинялись НКГБ и РУ. Таким человеком являлся И.Сталин.
«Календарь сообщений агентов берлинской резиндентуры НКГБ СССР «Корсиканца» и «Старшины» о подготовке Германии к войне за период с 6 сентября 1940 г. по 16 июня 1941 г.» 20.06.1941
В статье приводятся сообщения только с начала 1941 года. Из разведсообщений удален текст не относящейся к рассматриваемой теме. Подробнее с «Календарем…» можно ознакомиться по адресу: http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1012019 .
07.01.41 г. «Корсиканец» - В кругах, группирующихся вокруг «Херрен клуба», нарастает мнение, что Германия проиграет войну и в связи с этим нужно договориться с Англией и Америкой с тем, чтобы повернуть оружие на восток.
[Достаточно опасная новость – против трех держав СССР было не выстоять. Приходилось снова, как в 1939 года СССР «лавировать», не допуская ошибки.]
07.01.41 г. «Старшина» - В штабе авиации Германии дано распоряжение начать разведывательные полеты над советской территорией с целью фотосъемки всей пограничной полосы. В сферу разведывательных полетов включается и Ленинград. Позиции Геринга все больше склоняются к заключению соглашения с Америкой и Англией…
09.01.41 г. «Корсиканец» - Военно-хозяйственный отдел Имперского статистического управления получил от ОКВ распоряжение о составлении карт промышленности СССР.
04.02.41 г. «Корсиканец» - Предстоит немецкое наступление на Балканах, которое уже подготовлено. В связи с балканской акцией отношения между Германией и Советским Союзом обострятся.
06.02.41 г. «Старшина» - Штаб авиации решил начать в марте балканскую акцию. За последние три недели немецкие войска перебрасываются в Болгарию.
Из дневника Гебельсса:"22 февраль 1941 (Сб.) "Настроения в США развиваются в направлении войны. Теперь про это говорят открыто, даже в высших кругах..."
01.03.41 г. «Корсиканец» - Комитет закончил составление расчетов об экономическом эффекте антисоветской акции [о войне] с отрицательными выводами. Распоряжение о разработке расчетов исходит не от ОКВ, а от Риббентропа или даже Гитлера. Составление всех расчетов должно быть закончено к 1 мая.
Март 1941 г. «Старшина» - Операции германской авиации по аэрофотосъемкам советской территории проводятся полным ходом. Немецкие самолеты действуют с аэродромов в Бухаресте, Кенигсберге и из Северной Норвегии — Киркенес. Съемки производятся с высоты 6000 м. В частности, немцами заснят Кронштадт. Геринг является главной движущей силой в разработке и подготовке войны против Советского Союза.
[А Гитлер, то за войну или против?]
Март 1941 г. «Корсиканец» - Решен вопрос о военном выступлении против Советского Союза весной этого года с расчетом на то, что русские не смогут поджечь при отступлении еще зеленый хлеб и немцы воспользуются этим урожаем… Выступление намечено на 1 мая. Военное выступление Германии против СССР является уже решенным вопросом. Урал, по их расчетам, может быть достигнут в течение 25 дней. [Продвижение германских войск за 25 суток до Урала – после рассмотрения такого сообщения военными специалистами ГШ – следует проверять донесения этого источника].
20.03.41 г. «Корсиканец» - Работы по вычислению экономической эффективности антисоветской акции продолжаются… В Бельгии, помимо оккупационных войск, находится только одна активная дивизия, что является подтверждением, что военные действия против Британских островов отложены…
24.03.41 г. «Старшина» - штаб авиации ведет интенсивную подготовку против СССР. Составляются планы бомбардировки важнейших объектов. Разработан план бомбардировки Ленинграда, Выборга, Киева. В штаб авиации регулярно поступают фотоснимки городов и промышленных объектов. Германский авиационный атташе в Москве выясняет расположение советских электростанций, лично объезжает на машине районы расположения электростанций. В генеральном штабе авиации среди офицеров существует мнение, что военное выступление Германии против СССР приурочено на конец апреля или начало мая… Имеется лишь 50% шансов за то, что это выступление произойдет, все это вообще может оказаться блефом.
28.03.41 г. «Старшина» - Немецкое командование ведет подготовку клещеобразного удара с юга — из Румынии, с одной стороны, и через Прибалтику, а возможно, через Финляндию — с другой. Этот маневр будет предпринят с тем, чтобы отрезать Советскую Армию, как это было сделано в свое время во Франции.
02.04.41 г. «Старшина» - Штаб германской авиации полностью разработал и подготовил план нападения на Советский Союз. Авиация концентрирует свой удар на железнодорожные узловые пункты центральной и западной части СССР, электростанции Донецкого бассейна, предприятия авиационной промышленности г.Москвы. Авиационные базы под Краковом являются основным исходным пунктом для нападения на СССР. Созданы две армейские группы, которые намечены для операций против СССР. Геринг занимает явный курс на войну против СССР, и для него нежелательны сообщения, указывающие на рискованность и нецелесообразность этой авантюры. Геринг при последней встрече с Антонеску потребовал 20 дивизий для участия в антисоветской акции. В Румынии немецкие войска сконцентрированы на советской границе. Немцы считают слабым местом обороны СССР наземную службу авиации, и поэтому надеются путем интенсивной бомбардировки аэродромов сразу же дезорганизовать ее действия. Вторым несовершенным звеном обороны считают службу связи авиации Красной Армии в силу тяжеловесности, излишнего радирования и сложности ключей. Воздушный штаб подготавливает нападение на Югославию, которое должно последовать в ближайшее время. Для этого штаб авиации с русского вопроса временно переключился на Югославию, этим самым вызывается опасение, что момент акции против СССР может быть упущен.
02.04.41 г. «Корсиканец» - …Вопрос о вооруженном выступлении против СССР решен. 10 апреля будет опубликовано распоряжение о прекращении частных поставок по железным дорогам. Антисоветская кампания начнется 15 апреля.
07.04.41 г. «Корсиканец» - Немцы эвакуировали Мемель. Познань и города Силезии объявлены зонами военной опасности первой очереди. Из Генерал-Губернаторства заканчивается эвакуация женщин и детей.
14.04.41 г. «Старшина» - Военная подготовка проводится Германией нарочито заметно в целях демонстрации своего военного могущества. Гитлер является инициатором плана нападения на Советский Союз, считая, что предупредительная война с Союзом необходима ввиду того, чтобы не оказаться перед лицом более сильного противника. Началу военных действий должен предшествовать ультиматум Советскому Союзу с предложением о присоединении к Пакту трех. Начало осуществления плана увязывается с окончанием войны с Югославией и Грецией… Чтобы сделать Англию более сговорчивой, необходимо отторгнуть Украину от Советского Союза. Захват Украины принудит Англию пойти на уступки.
В случае необходимости возможно заключение мира с Англией даже ценой принесения в жертву нацизма, а при неудаче в войне с СССР — и самого Гитлера, чтобы «устранить» препятствия к объединению цивилизованного мира против большевизма. Япония и Италия якобы не посвящены в эти антисоветские планы.
17.04.41 г. «Старшина» - В связи с успешным продвижением немецких войск в Ливии африканские победы стоят в центре внимания. Настроение кругов, ратующих за нападение на Советский Союз, несколько утихло, так как они получили новые надежды выиграть войну с Англией. Однако ГШ с прежней интенсивностью проводит подготовительные работы для операций против СССР, выражающиеся в детальном определении объектов бомбардировок. В ГШ сухопутной армии часть генералов являются зачинщиками и приверженцами антисоветской акции. К последним относится также Браухич. Племянник Браухича сказал, что пора кончить борьбу между народами Европы и надо объединить усилия против Советского Союза. Подобные идеи исходят от Браухича и заимствованы у него его молодым родственником. Основной фигурой, движущей антисоветские планы немецкой военщины и части буржуазии, является Геринг. В противовес ему Риббентроп является противником этих планов. Разногласия между Герингом и Риббентропом зашли так далеко, что переросли в личную неприязнь между ними.
[Это была дезинформация, распространение которой имеет цель создать мнение у руководства СССР о разногласиях у руководителей Германии в вопросе войны с СССР.]
24.04.41 г. «Старшина» - Немецкая разведка установила, что производство артиллерийской амуниции в основном сосредоточено в районе Ленинграда. В настоящее время генштаб авиации почти полностью прекратил разработку русских объектов и интенсивно ведет подготовку к акции, направленной против Турции, Сирии и Ирака, в первую очередь. Акция против СССР, кажется, отодвинута на задний план, в генштаб больше не поступают фотоснимки советской территории, сделанные с немецких самолетов.
30.04.41 г. «Старшина» - Вопрос о выступлении Германии против Советского Союза решен окончательно, и начало его следует ожидать со дня на день.
Риббентроп, который до сих пор не является сторонником выступления против СССР, зная твердую решимость Гитлера в этом вопросе, занял позицию сторонников нападения на СССР. Подтверждается сообщение «Грегора», что вопрос о выступлении против Советского Союза считается решенным. В штабе авиации возросла активность сотрудничества между германским и финским ГШ по разработке оперативных планов против СССР. Румынский, венгерский и болгарский штабы обратились к немцам с просьбой о срочной доставке противотанковой и зенитной артиллерии, необходимой им в случае войны с Советским Союзом.
Май 1941 г. «Корсиканец» - На совещании ответственных референтов Министерства хозяйства референт прессы Кроль в докладе заявил:«...От СССР будет потребовано выступление против Англии на стороне держав «оси». В качестве гарантии будет оккупирована Украина, а возможно, и Прибалтика».
Май 1941 г. «Старшина» - Необходимо серьезно предупредить Москву о всех данных, указывающих на то, что вопрос о нападении на Советский Союз является решенным, выступление намечено на ближайшее время, и немцы этой акцией хотят решить вопрос «фашизм или социализм» и, естественно, подготавливают максимум возможных сил и средств. В штабе германской авиации подготовка операции против СССР проводится самым усиленным темпом. Все данные говорят о том, что выступление намечено на ближайшее время. В разговорах среди офицеров штаба часто называется дата 20 мая как дата начала войны. Другие полагают, что выступление намечено на июнь. В начале Германия предъявит Советскому Союзу ультиматум с требованием более широкого экспорта в Германию и отказа от коммунистической пропаганды. В качестве гарантии этих требований в промышленные районы и хозяйственные центры и предприятия Украины должны быть посланы немецкие комиссары, а некоторые украинские области должны быть оккупированы немецкой армией. Предъявлению ультиматума будет предшествовать «война нервов» в целях деморализации Советского Союза. В последнее время подготовку войны с СССР немцы стараются сохранить в полном секрете… Несмотря на ноту Советского правительства, германские самолеты продолжают полеты на советскую сторону с целью аэрофотосъемки. Теперь фотографирование происходит с высоты 11 тыс.м… Антонеску направил меморандум Гитлеру и Герингу, в котором доказывает необходимость нападения Германии на СССР весной этого года.
11.05.41 г. «Старшина» - Флот № 1 германской авиации предназначен для действий против СССР в качестве основной единицы. Находится он пока еще на бумаге, за исключением соединений ночных истребителей, противозенитной артиллерии и отрядов, тренирующихся специально в «бреющих полетах». Однако это не значит, что он не готов к выступлению, так как по плану все налицо — организация подготовлена, самолеты могут быть переброшены в кратчайший срок. До сего времени центром расположения 1-го воздушного флота был Берлин...
14.05.41 г. «Старшина» - Планы в отношении Советского Союза откладываются, немецкими руководящими инстанциями принимаются меры для сохранения их последующей разработки в полной тайне. Немецким военным атташе за границей, а также послам дано указание опровергать слухи о военном столкновении между Германией и СССР. В поступающих из Швеции и Финляндии докладах постоянно указывается, что шведские промышленные круги заинтересованные в советских заказах, все время оказывают на шведскую и финскую политику влияние в пользу сохранения мира с Советским Союзом. В штабе авиации опубликован приказ ОКВ, датированный 7 мая. В приказе говорится, что стратегические планы и предварительные разведывательные мероприятия стали известны врагу.
Май 1941 г. «Корсиканец» - В Министерстве хозяйства приказ ОКВ связывается с антисоветскими планами Германии, которые стали известны русским.
Май 1941 г. «Старшина» - Затормаживание выполнения антисоветских планов Германии в штабе авиации объясняют трудностями и потерями в войне с англичанами на африканском фронте и на море. Круги авторитетного офицерства считают, что одновременные операции против англичан и против СССР вряд ли возможны. Наряду с этим подготовительные работы против СССР в штабе авиации продолжаются.
Из дневника Гебельсса:"31 мая. «Операция «Барбаросса» развивается. Начинаем большую маскировку. Мобилизуется весь государственный и военный аппарат. Об истинном ходе вещей осведомлено лишь несколько человек. Я вынужден направить все министерство по ложному пути, рискуя, в случае неудачи, потерять свой престиж... 14 дивизий направляется на запад. Понемногу развертываем тему вторжения [имеется в виду в Англию]. Я приказал сочинить песню о вторжении, новый мотив, усилить использование английских радиопередач, инструктаж рот пропаганды по Англии и т. п. На все дано две недели...
7 июня. «Мы форсируем тему вторжения. Пока не видно настоящего успеха. Все молчат..."
09.06.41 г. «Старшина» - На следующей неделе напряжение в русском вопросе достигнет наивысшей точки, и вопрос о войне окончательно будет решен. Германия предъявит СССР требование о предоставлении немцам хозяйственного руководства на Украине и об использовании советского военного флота против Англии. Все подготовительные военные мероприятия, составление карт расположения советских аэродромов, сосредоточение на балканских аэродромах германской авиации должны быть закончены к середине июня. Все начальники аэродромов в Генерал-Губернаторстве и в Восточной Пруссии получили задания подготовиться к принятию самолетов. Спешно оборудуется большой аэродром в Инстербурге. Сформировано будущее административное управление оккупированной территории СССР во главе с Розенбергом.
11.06.41 г. «Старшина» - В руководящих кругах германского Министерства авиации и в штабе авиации утверждают, что вопрос о нападении на Советский Союз окончательно решен. Главная штаб-квартира Геринга переносится из Берлина предположительно в Румынию. 18 июня Геринг должен выехать на новую штаб-квартиру.
Июнь 1941 г. «Корсиканец» - Произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений будущих округов оккупированной территории СССР: для Кавказа — Аммон, один из руководящих работников НСДАП в Дюссельдорфе; для Киева — Бурандт, бывший сотрудник Министерства хозяйства; для Москвы — Бургер, руководитель хозяйственной палаты в Штутгарте. Все эти лица выехали в Дрезден, являющийся сборным пунктом. Для общего руководства хозяйственным управлением «оккупированных территорий СССР» назначен Шлоттерер, начальник иностранного отдела Министерства хозяйства. Подлежащая оккупации территория должна быть разделена на три части, из которых одной должен заправлять наместник Кауфман. В Министерстве хозяйства рассказывают, что на собрании хозяйственников, назначенных для «оккупированной территории СССР», выступал также Розенберг, который заявил, что «понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты».
Из дневника Гебельсса:«Большая сенсация. Английские радиостанции заявляют, что наше выступление против России просто блеф, за которым мы пытаемся скрыть наши приготовления к вторжению в Англию. В этом и была цель маневра... Русские, кажется, еще ничего не предчувствуют. Во всяком случае, они развертываются таким образом, что совершенно отвечают нашим желаниям: густомассированные силы — легкая добыча для пленения... Я даю Винкелькемперу секретное поручение передать по радио на иностранных языках английское мнение о вторжении [в Англию] и неожиданно на середине прервать эту передачу. Как будто в передачу вмешались ножницы цензуры." В пятницу, 13 июня, статья Геббельса о вторжении появляется в «Фелькишер беобахтер». Все идет по расписанию: ночью номер газеты конфискуется.
Из дневника Гебельсса 15 июня 1941 года: ...Опровержение ТАСС, по мнению фюрера, лишь результат страха. Сталин дрожит перед наступающими событиями. С его фальшивой игрой будет покончено. Мы используем сырьевые ресурсы этой богатой страны. Надежда англичан уничтожить нас путем блокады тем самым окончательно не оправдалась, и после этого лишь начнется настоящая подводная война. Италия и Япония получат теперь сообщения, что мы намереваемся в начале июля предъявить России определенные ультимативные требования. Об этом заговорят повсюду. Тогда опять в нашем распоряжении окажется несколько дней. О всей широте намеченной операции дуче еще полностью не информирован. Антонеску знает немного больше. Румыния и Финляндия выступают вместе с нами... Я должен теперь подготовить все самым тщательным образом. Необходимо, невзирая ни на что, дальше распространять слухи: мир с Москвой, Сталин едет в Берлин, вторжение в Англию предстоит в ближайшее время, чтобы завуалировать всю обстановку, какова она есть на самом деле."
16.06.41 г. «Старшина» - Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время. В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребители, находится уже на венгерских аэродромах.
Понятна довольно резкая резолюция Сталина на сообщении «Старшины», после многочисленных противоречивых сообщений: "Т-щу Меркулову. Можете послать ваш "источник" из штаба герм. авиации... Это не "источник", а "дезинформатор" И.Ст"
П.Фитин [бывший начальник разведки НКГБ] рассказывал о вызове к Сталину 16.06.41 по поводу указанного донесения:«…В кабинете Сталин был один. Когда мы вошли [с Меркуловым], он сразу обратился ко мне:«Начальник разведки, не надо пересказывать спецсообщение, я внимательно его прочитал. Доложите, что за источники это сообщают, где они работают, их надежность и какие у них есть возможности для получения столь секретных сведений. Я подробно рассказал об источниках информации. Сталин ходил по кабинету и задавал различные уточняющие вопросы…Сталин долго ходил. Далее он сказал:«Идите, все уточните, еще раз перепроверьте эти сведения и доложите мне». Указанный эпизод также показывает, что Сталин пытался разобраться в событиях, о которых говорилось в сообщениях разведчиков. Кроме того, в описании событий не упоминается о разносе Меркулову или Фитину. Вероятно, Сталин выразил свое отношение только в резолюции.
Из дневника Гебельсса:«17 июня. Маскировка в отношении России достигла кульминационного пункта. Мы наполнили мир потоком слухов, так что самому трудно разобраться... Наш новейший трюк: мы намечаем мирную конференцию с участием России."
«Перечень донесений военной разведки (январь-июнь 1941 г.»
В разных сообщениях имеется одна и та же дата. Вероятно, приводится дата поступления сообщений в Центр. Более подробно в статье (http://istmat.info/node/11581).
«А.Г.» Февраль 1941 года - СССР полностью будет подготовлен к войне в 1942 г., а Германия к этому времени может истощиться.
«Хлопов»
08.01.41 - Ассистент американского ВАТ в Германии в разговоре с нашим помощником ВАТ сказал: «Мы имеем сейчас сведения от очень достоверных источников о том, что Германия готовится начать войну против СССР. Точно срок не указывается, но подчеркивается, что сведения достоверны».
13.03.41 - Высказывание ВАТ Швеции. Опасность нападения Германии на СССР нарастает: Переброски германских войск к границе СССР продолжаются. В Германии усиливается пропаганда против СССР. Обостряются противоречия между Германией и СССР по балканскому вопросу.
«Савва» (полковник Яковлев)
26.02.41 - Немецкие войска в Румынии предназначены для действий против СССР... Увеличился поток «туристов» в Финляндию и воинских транспортов в Словакию и Галицию. Перебрасываются в основном механизированные части.
22.03.41 - По сообщению работников министерства торговли, 20 марта немцами отдано секретное распоряжение приостановить выполнение заказов для СССР промышленностью Протектората. Атташе югославского торгового агентства показывал марки Украинской народной республики. подготовленные немцами. В Кракове генерал Войцеховский формирует славянский антибольшевистский полк.
24.03.41 - По непроверенным сведениям, срок выступления против СССР - 15 апреля. Прекращение выполнения наших заказов в Протекторате подтверждается.
«Арнольд» - 27.03.41 - Румын передал Югославу, что Германия выступит против СССР если не в мае, то в августе 1941 г.
«Маро»
04.03.41 - В этом году Германия выступит против СССР.
27.03.41 - Создаваемая немцами группировка войск на Балканах направлена главным образом против Украины, которая должна стать продовольственной и нефтяной базой Германии на случай затяжной войны с Англией.
21.06.41 - По достоверным данным, нападение Германии на СССР назначено на 22 июня 1941 года.
На бланке донесения сохранилась якобы резолюция Сталина:«Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его». Резолюция без подписи и выполнена красными чернилами. И.Сталин, ставил резолюции цветными карандашами. Вероятно, это резолюция Берии.
«Марс» (полковник Н.Ляхтеров)
01.03.41 - Выступление немцев против СССР в данный момент считают все немыслимым до разгрома Англии. Военные атташе Америки, Турции и Югославии подчеркивают, что германская армия в Румынии предназначена в первую очередь против английского вторжения на Балканы и как контрмера, если выступят Турция и СССР. После разгрома Англии немцы выступят против СССР.
04.03.41 - Крупный венгерский чиновник слышал от немецких офицеров, что уже в этом году Германия выступит против СССР.
13.03.41 - ВАТ в Будапеште был приглашен в военное ведомство Венгрии, где ему было сообщено о том, что среди дипломатического корпуса распространяются ложные слухи о подготовке Германии, Венгрии и Румынии к нападению на СССР, о мобилизации в Венгрии и посылке большого количества войск на советско-венгерскую границу. Венгерский представитель заявил, что эти слухи распространяются английской разведкой, и предложил советскому ВАТ лично убедиться в несостоятельности этих данных и совершить поездку в район Карпатской Украины. ВАТ направил в Москву донесение, в котором изложил содержание переговоров… Уведомил начальника РУ о том, что он договорился с военным министерством о поездке в Карпатскую Украину с 17 по 20 марта. В поездку ВАТ отправился вместе со своим помощником. [Поскольку нет других уточнений в « Перечне…», то значит сведения не подтвердились.]
«Диксен» - 02.03.41 - Посланнику в Белграде в министерстве иностранных дел сообщили, что нацистская партия и армия пришли к соглашению о целесообразности в скором времени начать наступление против СССР. Посланник оценивает как немецкую пропаганду, сфабрикованную для балканских правительств.
«Софокл» (полковник А.Самохин) - 09.03.41 - От министра двора в Белграде известно, что германский ГШ отказался от атаки английских островов. Ближайшей задачей поставлено - захват Украины и Баку. К этому подготавливаются сейчас Венгрия, Румыния и Болгария.
«Барт» - 24.03.41 - Здесь открыто говорят о войне с СССР. Призванные отправляются к нашей границе. На днях призываются лица в возрасте до 50 лет. В Кенигсберг прибывают с Запада новые части.
«Томаш»
24.03.41 - За последние полторы недели мастера не дают прохода, преследуя нагло. Получено указание задерживать отправку оборудования по заказам СССР. До 15 апреля должен окончательно решиться вопрос о походе немцев на Восток.
26.03.41 - Прекращен прием всех грузов на Перемышль, за исключением снаряжения, продовольствия и фуража. Подтвердили из другого источника подготовку похода немцев на Восток.
«Юрий» - 25.03.41 - Наступление немцев на Англию может провалиться… Имеется второй план наступления на Ближний Восток. С СССР Германия считаться не будет, так как КА продемонстрировала свою слабость в Польше и в Финляндии.
«Дож» - 17.01.41 - В военных и дипломатических кругах говорят, что после поражения Англии или заключения с нею мира ближайшим врагом Германии будет СССР. Нападение – март 1941 года.
Первая половина марта 1941 года - Гитлер обосновывает план захвата Украины следующими мотивами: создание 50-миллионного украинского государства разрешило бы проблему обеспечения питанием Европы. Этот план поддерживают приверженцы Гитлера… Военные не одобряют такого плана, т.к. это приведет к кровопролитной войне, которая неизвестно чем закончится. Некоторая достоверность существования такого плана подтверждается поддержкой украинцев в Генерал-губернаторстве.
«Ещенко» (полковник Г.Еремин)
12.03.41 - Намечалась переброска немцев в Болгарию 27-28 февраля 1941 г., но был приказ из Берлина, чтобы часть войск, которую намечены для переброски в Болгарию, направить в Молдавию. В Молдавии и Буковине большое скопление немцев. В немецких кругах говорят: «Мы будем защищать Румынию и Болгарию от Англии и СССР».
15.03.41 - Адвокат Сакар сообщил, что немцы якобы полностью меняют свой план и собираются наступать против СССР. Мы, говорят немцы, заберем у СССР хлеб, уголь, нефть. Главный штаб румынской армии вместе с немцами занимается разработкой плана войны против СССР. Наступление через 2-3 месяца.
24.03.41 - Данные ABC [позывной разведчика]: при встрече Антонеску с Герингом обсуждали вопрос о роли Румынии в предстоящей войне с СССР. В Берлине широко распространены слухи о неизбежности войны. Здесь утверждается, что КА слаба, что вторжение до Москвы и Урала не составит трудностей для немцев. Если будет война, Англия не будет помогать СССР. В настоящее время из Франции к границе с СССР перебрасывается громадное количество вооружения.
24.03.41 - В ходе встречи Антонеску с Герингом в Вене обсуждался вопрос о роли Румынии в предстоящей войне Германии против СССР. Геринг дал Антонеску ряд указаний по согласованию плана мобилизации румынских армий с планами мобилизации немецкой армии, имея в виду генеральный план войны с СССР. Считают, что война должна начаться в мае 1941 г.
24-25 марта у Антонеску было совещание, на котором последний предлагал свои услуги для борьбы против СССР. Немецкий офицер Херберт сказал: «Красные - собаки. Скоро у нас с ними будет расчет. Мы отберем у них Украину».
25.03.41 - «Гофман сообщил, что он несколько дней назад имел разговор с Антонеску, который сказал, что еще в январе этого года он был посвящен в план войны Германии против СССР».
25.03.41 - СССР - закулисный враг Германии. СССР пытается всеми силами продлить войну, и есть опасность, что продвижение на юго-восток немецких армий подвергнется фланговому удару КА. Кризис с продуктами питания заставляет отнять Украину. Основная причина войны - возможный переход СССР на сторону Англии.
26.03.41 - Румынский ГШ имеет точные сведения о том, что на территории Восточной Пруссии и Польши готовятся 80 дивизий для наступления на Украину. Румыны намерены вместе с немцами участвовать в войне против СССР, чтобы получить Бессарабию.
26.03.41 - Имеются слухи о предстоящем конфликте между Германией и СССР. Антонеску при посещении Берлина 1.01.41 был посвящен в план войны Германии против СССР. И об этом был детальный разговор при встрече Антонеску с Герингом в Вене.
26.03.41 - Ожидается выступление Германии на Украину через 2-3 месяца, одновременно выступят балтийские страны, где немцы ожидают восстание против СССР.
Конец 1 части
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 2)
(https://c.radikal.ru/c39/1911/d0/8eeae1e173bc.jpg) (https://radikal.ru)
Предисловие. В сообщении использованы сокращения: ВАТ – военный атташе, ВС – вооружённые силы, КА – Красная Армия, ГШ – генеральный штаб, РУ – разведывательное управление, ак - армейский корпус, мк - моторизованный корпус, гсд – горнострелковая дивизия, кд (кп) – кавалерийская дивизия (полк), мд (мп) – моторизованная дивизия (полк), од – охранная дивизия, пд – пехотная дивизия, сд – стрелковая дивизия, тд (тп, тбр) – танковая дивизия (полк, бригада).
С целью упрощения текста термин «бронетанковая дивизия (полк) будет заменен на тд (тп). Для оценок ВС принимается, что одна дивизия соответствует 2 бригадам или 4 полкам. Воздушно-десантный корпус КА трёхбригадного состава принимается равным 0,8 сд. В сообщении приводятся много донесений, которые можно просто игнорировать, если они раздражают.
В разных источниках информации численность ВС несколько отличаются между собой. Поэтому возможно отличие некоторых чисел. По этому вопросу просьба быть благосклонными к автору, поскольку численность дивизий - не главная тема сообщения.
Продолжение «Перечня…»
«Альта» (Ильзе Штёбе. Её работой руководил капитан Н.Зайцев - «Бине»)
04.01.41 «Ариец» подтвердил, что эти сведения он получил от знакомого ему военного лица, причем это основано не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, который является сугубо секретным и о котором известно очень немногим лицам.
В подтверждение этого он приводит ещё некоторые основные доводы:
1. Его беседы с руководителем Восточного отдела МИД, который сказал, что посещение Молотовым Берлина можно сравнивать с посещением Бека. Единомыслия не было достигнуто ни по одному важнейшему вопросу — ни в вопросе о Финляндии, ни в вопросе о Болгарии.
2. Подготовка наступления против СССР началась много раньше, но одно время была приостановлена, т.к. немцы просчитались с сопротивлением Англии. Немцы разсчитывают весной Англию поставить на колени и освободить себе руки на востоке.
3. Несмотря на то, что Германия продаёт СССР военные материалы, предала забвению занятие Буковины, «не замечает» пропаганды СССР в Болгарии, Гитлером враждебные отношения к СССР не были изменены.
4. Гитлер считает:
а) состояние КА именно сейчас настолько низким, что весной он будет иметь несомненный успех;
б) рост и усиление германской армии продолжается.
17.01.41 - Ариец сказал, что война с СССР не простые слухи, а приказ Гитлера, который известен ограниченному кругу лиц, занятых подготовкой к войне против СССР.
25.03.41 - Для обезпечения своей продовольственной базы и поддержания своего авторитета Гитлер выступит против СССР. Факты, подтверждающие это: в Польше сконцентрировано 120 дивизий. Западные аэродромы в Польше занимаются бомбардировочными эскадрильями. Идёт интенсивное строительство объектов ПВО на Востоке Германии.
Формируются три армейские группы:
а) под командованием фельдмаршалов Бока, Рундштедта и Риттера фон Лееба;
б) 1-я армейская группа «Кенигсберг» движется в направлении Ленинграда;
2-я армейская группа движется в направлении Москвы;
3-я армейская группа «Позен» движется в направлении на Киев.
Нападение состоится между 15 мая и 15 июня 1941 г.
Разведчики обладали изумительными аналитическими способностями или интуицией, но 25 марта никто в Германии не знал, когда начнётся война с СССР – даже Гитлер.
«Х» [«ХВЦ»] (сотрудник немецкого посольства в Москве Г.Кегель. С ним работал полковник К.Леонтьев).
05.02.41 - На границе с СССР стоит такое количество немецких войск, которое больше, чем необходимо для защиты границы… После войны с Францией Гитлер отдал приказ строить восточные укрепления. В восточных городах Германии идёт усиленная установка средств ПВО. Нападение начнётся после окончания войны с Англией...
27.03.41 - Гитлер заявил, что в отношении договора о дружбе с СССР не всё в порядке и надо подготовить общественное мнение в отношении изменения политики Германии к СССР. В кругах НСДАП господствует мнение, если Германия в ближайшее время не достигнет решительной победы над Англией, то она выступит против СССР для захвата Украины. Другие считают, что Германия должна уже в июне выступить против СССР.
05.04.41 - Советник из немецкого министерства хозяйства заявил, что в Берлине ответственные круги убеждены в предстоящей войне против СССР. Называются сроки 15 мая 1941 г., но в связи с событиями на Балканах срок выступления перенесён на 15 июня 1941 г. В берлинских кругах считают, что КА легко разбить, т.к. она сконцентрировала основные силы на центральном участке фронта. Этим частям немцы собираются вбить несколько клиньев на юге и на севере, согнав их в котловину… Первоначальные атаки будут нанесены на юге и на севере.
17.04.41 - Судя по ведущейся подготовке (концентрация войск на востоке, особенно в Восточной Пруссии), война с СССР не исключена в самое ближайшее время. На границах с СССР сосредоточено до 100 дивизий.
29.04.41 - Шуленбург не был принят Риббентропом. Только 23.04.41 г. его внезапно вызвал Гитлер. Корреспондент немецких газет Тимм получил задание срочно доложить о состоянии автострады Москва - Минск. Полковник Криппе заявил, что немцы разсчитывают всю операцию против СССР провести вплоть до занятия Москвы, Ленинграда, Киева и Одессы максимум за 4 недели. Гитлеровцы совершенно открыто готовят общественное мнение Германии к войне против СССР.
07.05.41 - Адъютант Геринга сообщил: авантюра с сосредоточением немецких войск на востоке «перехлестнула через край» и грозит серьёзными последствиями для Германии. ОКВ отдало приказ закончить подготовку ТВД и сосредоточение войск на Востоке к 2 июня. Количество войск после сосредоточения: Восточная Прусия - 2 млн, бывшая Польша - 3 млн, Румыния, Венгрия и Балканы - 2 млн. Таким образом, против СССР должно быть сосредоточено до 7 млн войск.
7.05.41 - Война с СССР уже решена. Факты: в Варшаве и в других городах занимаются школы под лазареты. Немецкое население из Генерал-губернаторства должно быть эвакуировано. Балтийцы, русские и украинцы должны быть собраны для военной подготовки. Отдан приказ - закончить все приготовления к 2 июня 1941 г.
На берегу Балтийского моря немцы сосредоточили большое количество судов, предназначенных для высадки десанта. Не исключено, что Гитлер одновременно с выступлением на сухопутных границах будет пытаться высадить десант в Прибалтике, чтобы оставить в тылу армию, защищающую границы, и развернуть фронт от севера.
23.05.41 - Солдаты в Генерал-губернаторстве открыто говорят о скорой войне с СССР. В Польше сосредоточено до 2 млн солдат.
05.06.41 - Считают, что в ближайшие 3 недели должны окончательно решить создавшееся положение, т.е. если до 20 июня война между Германией и СССР не начнётся, то её вообще не будет.
10.06.41 - Если Сталин не приедет в Берлин, то война неизбежна. Германия предъявила требования к СССР: а) дополнительные поставки 2,5 млн тонн зерна, б) свободный транзит в Персию и военная оккупация советских зерновых складов на 4-5 млн тонн. Последний срок принятия предложений - 23 июня 1941 г. Я убеждён, что через несколько недель после начала войны немцами будут заняты важнейшие части СССР.
10.06.41 - Хильгер заявил, что ему известно, что немецкие военные круги боятся, что КА может сконцентрировать свои главные силы внутри страны. Тогда немцы смогли бы занять большую часть территории страны, но не смогли бы разбить КА в первой фазе войны.
14.06.41 - Информация из Берлина говорит о том, что военные приготовления продолжаются и в министерствах убеждены, что война будет начата в первой половине июня с. г.
19.06.41 - В посольстве твёрдо убеждены, что Германия стоит перед нападением на СССР в течение ближайших дней. Называют сроки 15 июня, 20 июня и 24 июня. Советник Шибер заявил, что нападение произойдет в ближайшие дни, а именно 23 июня или 24 июня… Типпельскирх считает, что поводом к войне будет какой-нибудь пограничный конфликт на советско-румынской границе. В Румынии и Финляндии объявлена мобилизация.
19.06.41 - В посольстве убеждены, что с 20 июня следует ежедневно считаться с возможностью начала военных действий между Германией и СССР. Посольство получило указание немедленно отправить всех детей и женщин. Получил указание о выезде из Москвы немецкий морской атташе вместе с персоналом. Хильгер заявил, что теперь совершенно ясно, что война неизбежна.
20.06.41 - Очередные дипкурьеры получили указание не выезжать из Берлина. Представители промышленных фирм в Москве получили указание немедленно выехать в Берлин. Нападение возможно 23.06.41 г.
21.06.41 утром - Посольство получило телеграмму из МИД. С 4 часов утра идет совещание у Типпельскирха. Источник убеждён, что война начнётся в ближайшие 48 часов.
21.06.41 в 19-00 - Посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Приказано всем сотрудникам посольства до утра 22 июня запаковать свои вещи и сдать их в посольство. Живущим вне посольства - переехать в посольство. Считают, что наступающей ночью будет решение. Это решение - война.».
После встречи полковника Леонтьева с Г.Кегелем до 20-00 начальник РУ приказал офицеру специальной связи срочно доставить донесение Сталину, Молотову и Тимошенко. На конвертах было указано: «Только адресату. Сотрудникам аппарата не вскрывать».
Кроме представленных в «Календаре…» и «Перечне…» документов, в СМИ имеется информация по другим разведывательным сообщениям.
Спецсообщение 05.03.41 – В министерствах Берлина…убеждены в предстоящей войне против СССР. Сроком нападения считается 1 мая 1941 г. В последнее время в связи с событиями в Югославии срок начала войны отнесён на 15 июня…
Спецсообщение 15.03.41 - Группенфюрер СС в беседе заявил, что о марше на Англию нет речи. Более 100 дивизий сосредоточено на восточной границе… Мы идём на Украину и на Балтийский край. Поход на Россию будет военной прогулкой. Губернаторы по колонизации уже назначены в Одессу, Киев и другие города. Теперь главный военный противник Германии — Советский Союз… Отмечалось, что нападение на СССР следует ожидать через три месяца, т.е. в июне.
Спецсообщение 09.05.41 - ГШ сухопутных войск Германии отказался от планов вторжения в Англию. В качестве ближайшей задачи является захват Украины и Белоруссии. Осуществление планов намечено на апрель — май 1941 г. К нападению на СССР готовятся также Венгрия, Румыния, Болгария…
Спецсообщение 11.05.41 - Германия опасается войны на два фронта и поэтому ей надо покончить с Советским Союзом до выступления Америки против немцев. Военные операции начнутся против СССР в середине июня. Немецкие войска уже через три недели военных действий окажутся перед Москвой. Удар будет неожиданным. Германия должна быть обезпечена с Востока и с таким прикрытием тыла могла бы также победоносно закончить войну против англичан и американцев.
«Дора» - 02.06.1941 «…Все немецкие моторизованные части на советской границе находятся в постоянной готовности, несмотря на то что напряжение сейчас меньше, чем было в конце апреля - начале мая. В отличие от апрельско-майского периода подготовка на русской границе проводится менее демонстративно, но более интенсивно.»
Сообщение (агента 2-го управления НКГБ СССР) – 03.06.1941 «Вчера Маэсиба был у японского посла. …Немцы перебросили из Мемеля в Финляндию на 15 больших транспортных судах крупные военные силы. На западных границах Советского Союза немцы сосредоточили около 150 дивизий численностью по 10 000 человек, т.е. 1 500 000 человек… Начало военных действий ожидается 15 или 20 июня.
Немцы подготовили себе также возможность наступления с юга… По этому поводу достигнута договорённость с Турцией… Подготовлено окружение большого масштаба.
Захватом о.Крит заканчивается очередной этап англо-германской войны. Если действительно Германия начнёт войну против СССР, то это будет результатом англо-германского сговора и приведёт к немедленному прекращению войны между Германией и Англией…
Давая оценку выше разсказанному, Маэсиба сказал, что группирование Германией на западных границах СССР крупных военных сил и продолжающееся продвижение к советским границам германских военных частей — это факты, о которых разсказывали очевидцы. Всё же остальное — порождённые этими фактами слухи, предположения и сведения из шведской, турецкой и американской печати, которая старательно пропагандирует идею германо-советской войны.
Маэсиба говорит, что по предположениям некоторых дипломатов, Германия выдвинула по отношению к СССР какие-то условия. Возможно это предложение присоединиться к союзу держав «оси» и оказывать Германии более эффективную экономическую поддержку, возможно, что это просто определённые условия получения продовольствия с Украины. Угроза войны используется как средство давления на СССР. Такое предположение обосновывают тем, что сведения о германской подготовке к войне против СССР поступают в печать нейтральных стран из германских источников...
«Шиллер» (Шанхай) – 09.06.1941 «…«Друг» сообщил, что человек, прибывший из Берлина, разсказал…, что выступление против СССР немцами подготовлено, как в военном, так и в экономическом отношении и предполагалось на конец мая с.г. Причина выступления — хозяйственные и экономические трения между обеими странами. Если война с Англией не будет закончена до осени, то немцы намерены оккупировать Украину и Донбасс для обезпечения себя углём и железом, что произойдет вне зависимости от предложений и уступок, которые будут сделаны нами под угрозой конфликта. Если же война закончится до осени, то возможна сделка с СССР без вооружённого конфликта. Все общественные, военно-морские и гражданские высшие круги считают, что война с СССР будет триумфальным маршем и продолжится всего три месяца.
На вопрос — чем объясняется такая абсолютная уверенность, что СССР будет побеждён именно в три месяца, «Друг» ответил, что сам он не вполне разделяет эту точку зрения, но все другие в этом совершенно убеждены. Эти другие являются видными деятелями Германии. «Другу» неизвестно, на чём точно обоснованы их убеждения в победе и какими сведениями располагают немцы о войне с СССР, но внутреннее положение в СССР и состояние КА является важным фактором в уверенности немцев. Ими будут использованы белогвардейцы и украинцы.»
Спецсообщение РУ «Захару» -10.06.1941 «Мы получили срочное задание соответствующих инстанций, касающееся выявления и уточнения дислокации, организации и вооружения германской армии.
Вопросы, подлежащие разработке, следующие:
…2. Организационно-штатная структура германских войсковых соединений: пехотных дивизий, танковых дивизий, тяжёлых танковых дивизий...
5. …Особенно важно выявить: по танкам — максимальную толщину и силу сопротивления брони; типы танков с максимальным весом и вооружением и количество в Германии танков весом от 45 тонн и выше…
8. Данные по строительству УР против СССР и аэродромных узлов, особенно подземных ангаров к востоку от реки Одер до нашей границы, на территории Словакии, Венгрии и Румынии. При этом особенно важны данные по состоянию УР в пограничной полосе по реке Висле (Варшавский УР, Демблинский УР); по Восточной Прусии и по рекам Прут, Серет (Молдавия)…
10. Постараться добыть сведения о планах военных операций против СССР (в любой форме: документальные, высказывания и т.д.).»
Мы снова видим опасение высшего командного состава КА появлением тяжёлых танков в германских ВС. Также дано задание о проверке строительства УР – действительно ли проводятся работы.
«Арнольд» (Берлин) – 12.06.1941 «…»Ариец» в переданном нам сейчас материале называет сроки вероятного выступления против нас 15—20 июня.»
16.06.41 г. английское руководство передало советскому послу карту со схемой германской группировки у советских границ. Согласно этим данным, в Польше находилось 76 дивизий (из них 2 тд и 2 мд), в Румынии, Венгрии и Словакии – 29 дивизий (из них 4 тд и 2 мд), предполагалась переброска 2 дивизий по Балтийскому морю и 2 дивизии из Скандинавии в Северную Финляндию. Всего на схеме было показано 109 германских дивизий. В действительности было развернуто 108 (в т.ч. 10 тд и 11 мд).
Количество дивизий по данным английской разведки достаточно точное, но количество тд и мд сильно занижено. Это знаем мы сейчас, но в то время посчитали дезинформацией от «заклятого друга». Если припомнить текст из дневника Гебельсса о дезинформации по вторжению в Англию, то понятно, что руководству СССР трудно было поверить в эти сведения.
«Бранд» - 17.06.1941 «…Проведение всеобщей мобилизации в Финляндии подтверждается. Отмечается большое количество резервистов, следующих по назначению. Мобилизация началась 10-11 июня… 12 июня в Таммисаари объявлено осадное положение, приводится в боевую готовность… В частях отпуска прекращены, находящимся в отпуске приказано немедленно явиться в часть».
«Тит» (резидент в Риме) – 19.06.1941 «…Вчера в МИД Италии пришла телеграмма итальянского посла в Берлине, в которой тот сообщает, что высшее военное немецкое командование информировало его о начале военных действий Германии против СССР между 20 и 25 июня с.г.»
«Коста» - 20.06.1941 «германский эмиссар, сказал сегодня, что военное столкновение ожидается 21 или 22 июня… В польше находится 100 германских дивизий, в Румынии – 40, в Финляндии – 6, в Венгрии -10, в Словакии – 7. Всего 60 моторизованных дивизий… В Румынии мобилизация окончена и в каждый момент ожидаются военные действия. В Болгарии находятся 10 тыс. немецких войск.»
«Рамзай» (Р.Зорге)
11.03.41 – по мнению германского ВАТ в Токио, «по окончании теперешней [англо-германской] войны должна начаться ожесточённая борьба Германии против Советского Союза».
2.05.41 - Отт заявил, что Гитлер исполнен решимости разгромить СССР и получить европейскую часть СССР в свои руки в качестве зерновой и сырьевой базы для контроля со стороны Германии всей Европой. Посол и атташе, согласились с тем, что после поражения Югославии во взаимоотношениях Германии с СССР приближаются две критические даты. Первая дата — время окончания сева в СССР. После окончания сева война против СССР может начаться в любой момент, так что Германии останется только собрать урожай.
Вторым критическим моментом являются переговоры между Германией и Турцией. Если СССР будет создавать какие-либо трудности в вопросе принятия Турцией германских требований, то война будет неизбежна…»
6.05.41 – германское руководство уверено, что «война против СССР нисколько не помешает ведению войны против Англии», а решение о начале войны против СССР будет принято Гитлером «либо в мае, либо после войны с Англией». Немецкие генералы оценивают боеспособность КА настолько низко, что полагают, что КА будет разгромлена в течение нескольких недель. Они полагают, что система обороны на германо-советской границе чрезвычайно слаба.
Военные специалисты ГШ в начале июня 1941 года с такой оценкой боеспособности КА никогда бы не согласились. Поэтому при подготовке донесения для руководства Наркомата обороны Голиков приказал убрать пункт о слабости КА и пункт о том, что по оценке германских генералов, система обороны на германо-советской границе чрезвычайно слаба.
21.05.41 – «война между Германией и СССР может начаться уже в конце мая… В этом году опасность может и миновать».
30.05.41 - Берлин информировал посла Отта, что немецкое наступление против СССР начнётся во второй половине июня. Отт на 95% уверен, что война начнётся. Косвенные доказательства к этому в настоящее время таковы: технический департамент воздушных сил в моём городе получил указание вскоре возвратиться. Отт потребовал от ВАТ, чтобы он не посылал никаких важных сообщений через СССР. Транспорт каучука через СССР сокращён до минимума.
Причины для германского выступления — существование мощной КА ????? не даёт возможности Германии расширить войну в Африке, потому что Германия должна держать крупную армию в Восточной Европе. Для того чтобы ликвидировать полностью всякую опасность со стороны СССР, КА должна быть отогнана возможно скорее.
Необходимо отогнать КА на сколько километров от границы?
1.06.41 - Ожидание начала германо-советской войны около 15 июня базируется исключительно на информации, которую подполковник Шолл привёз с собой из Берлина, откуда он выехал 6 мая в Бангкок. В Бангкоке он займёт пост ВАТ.
Отт заявил, что он не мог получить информацию по этому поводу непосредственно из Берлина, а имеет только информацию Шолла. В беседе с Шоллом я установил, что немцев в вопросе о выступлении против КА привлекает факт большой тактической ошибки, которую, по заявлению Шолла, сделал СССР. Согласно немецкой точке зрения тот факт, что оборонительная линия СССР расположена в основном против немецких линий без больших ответвлений, составляет величайшую ошибку. Она [Германия] поможет разбить КА в первом большом сражении. Шолл заявил, что наиболее сильный удар будет нанесён левым флангом германской армии.»
Имеется резолюция: «НО-3. Напишите «Рамзаю» следующий запрос:«Прошу сообщить: 1) Более понятно сущность большой тактической ошибки, о которой Вы сообщаете и 2) Ваше собственное мнение о правдивости Шолла насчёт левого фланга». Голиков.. 3.06.41 г» «Но-3. В перечень сомнительных и дезинф. сообщений «Рамзая» Голиков». Возможно, такое решение было принято после консультации с военными специалистами высокого ранга.
17.06.41 - Германский курьер сказал ВАТ, что он убеждён, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. ВАТ не знает — будет война или нет.…»
После начала войны «Рамзай» уточнил: «Подполковник Шолл сказал тогда, что первый и главный удар будет нанесён немцами по КА их левым флангом. Немцы полностью уверены, что главные силы КА будут сконцентрированы в противоположном направлении от линии, дающей полную возможность для сильного удара. Немцы очень опасались, что КА в порядке осведомления главного удара отступит на некоторое расстояние, чтобы изучить силы противника и предпринять кое-что в стороне от направления главного удара. Главная цель немцев — это уничтожение КА охватом её, как это было с польской армией...»
На Дальнем Востоке кроме Р.Зорге были, как минимум, два советских разведчика: германский консул в Шанхае и начальник службы жандармерии Квантунской армии. Текст их сообщений разсматриваемого периода неизвестен. Считали ли и они, что война начнётся в июне и какие назывались причины - нам не ведомо, а руководители разведки и Сталин эти донесения внимательно прорабатывали...
Разсмотрение разведывательных сообщений от разведчиков завершим донесениями германского агента «Петера» из советского полпредства в Берлине.
«12 июня 1941 г. Филиппов: «...Наша… задача состоит в том, чтобы выяснить, не ведёт ли Германия переговоры о мире с Англией и не ожидается ли в дальнейшем попытка достижения компромисса с США…»
«13 июня 1941 г. Я спросил, почему Филиппов и русские должностные лица не [испытывают] безпокойства по поводу слухов, касающихся германо-русских отношений... Филиппов: «До германо-русского конфликта, о котором пишет “Таймс”… далеко. Германия проводит политику устрашения». Я …спросил, как он себе объясняет то, что на восточной границе [Германии] сосредоточено… более 100 дивизий, и думает ли Россия как-то противодействовать… угрозе… Единственно возможным ответом русской стороны на германское устрашение мог бы быть тесный союз с США и Англией. На это Филиппов ответил, что союз между Россией, Америкой и Англией - это чушь… Если Германия действительно нападёт, то немецкие военные успехи, будь то захват Балтийских стран, Украины и т.д., ещё ничего не будут значить... Давление — до тех пор давление и одновременно сила, пока оно используется на узком пространстве. Любое расширение [фронта войны] будет означать для Германии ослабление, а на это Гитлер не пойдёт».
«14 июня 1941 г. Я дал ответ на задававшийся мне дважды вопрос: предпринимаются ли усилия по достижению мира с Англией: «О такого рода мероприятиях никому из хорошо информированных людей здесь ничего не известно, и глупо говорить в данный момент про переговоры о мире между Германией и врагом №1 её политики установления нового порядка». В заключение… разсказал об оживлённой полемике и слухах вокруг конфискации «Фёлькишер беобахтер…»
«21 июня 1941 г. Я сказал, что… мы находимся… в состоянии войны нервов и… немецкая сторона предпримет попытку предельно взвинтить нервное напряжение… Войну нервов выиграет тот, у кого нервы крепче... Филиппов: «Положение очень серьёзное… Мы твёрдо убеждены, что Гитлер затеял гигантский блеф. Мы не верим, что война может начаться уже завтра. Процесс, по-видимому, будет ещё продолжаться. Ясно, что немцы намереваются оказать на нас давление в надежде добиться выгод, которые нужны Гитлеру для продолжения войны».
Часто пишут, что Сталин не верил разведке. Из представленных материалов видно, что разобраться в реальной ситуации было весьма затруднительно. То, что он не разобрался – его вина как единоличного руководителя.
Давайте попробуем обобщить то, что мы прочитали в сообщениях, в которых, конечно же, существуют «зёрна истины».
1) Непонятная позиция первых лиц Германии. Как относится Гитлер к войне с СССР? Нет никакой информации о его позиции. Геринг выступает за союз с Англией против СССР. Геринг толкает Германию к войне, вербует союзников (например, Антонеску). Риббентроп против позиции Геринга. В самой Германии существуют два течения – за войну и против неё (боятся, что Советский союз победит). Промышленники Швеции и Финляндии против войны. Появилось опасное течение и в верхах вермахта - позиция Браухича схожа с высказываниями Геринга о создании антисоветского союза.
2) Разведка приносит планы нападения Германии один фантастичнее другого: гиганские клещи от Финляндии до Балкан (или со стороны Турции на Кавказ), три удара и все направлены на Украину, удар Германии по СССР через Румынию. Конечно, в донесениях упоминался один вариант нападения на СССР похожий на правду: один удар на Петербург, второй на Москву, третий на Киев. Откуда производятся удары, какими силами? Это война или провокация германских военных высшего ранга? Неясно...
3) Вопрос с маневренностью германских войск: за 25 дней дойти до Урала или за три-четыре недели до Москвы. Прорваться не на одном направлении, а выйти войсками на МЕРИДИАН, на котором расположена Москва. [По мнению высших чинов советской армии – это было дас ист фантастишш… В то время ГШ КА не знал, что ТАК можно воевать!]
4) Дезинформационные действия Германии – весьма успешны. Достаточно часто они прослеживаются в сообщениях наших разведчиков. Группировка германских войск длительное время почти не менялась, что успокаивало военно-политическое руководство нашей страны. К началу нападения на СССР германская группировка на западной границе СССР увеличилась, но увеличилась не так, как ожидалось её увеличение! Строительство оборонительных рубежей германскими частями, усиление их ПВО на разных объектах, эвакуационные мероприятия. Через разные источники поступает информация о том, что сильная группировка вермахта – это необходимость дать отпор СССР в случае его агрессии (прямо как сейчас говорится о группировке НАТО против РФ в Европе – будто бы мы самая агрессивная страна. Сколько лет прошло, а эта политика неизменна…) Позже стали говорить, что для защиты от флангового удара со стороны СССР при движении ВС Германии на Ближний Восток. Ещё позже – жёсткие условия Германии СССР и кульминация – участие СССР в мирной конференции.
5) Сроки нападения на СССР. Мы сейчас знаем, что срок был первоначальный 15 мая, потом был перенесён на 22 июня. В сообщениях же называется март 1941 года, апрель, начало мая, конец мая, 15 июня, 22-24 июня, конец июня, август месяц. Кроме разведывательной информации, поступившей в июне, всё остальное только слухи или частное мнение германских военных.
Сначала сроки привязываются к тому моменту, когда «поставят Англию на колени» и уже после этого нападут на СССР. Далее поступают сообщения – нападут на СССР, а Англию оставят - после возьмут измором. Новые сообщения – ударят по СССР в первую очередь. Победы в Ливии и снова информация о вторжении в Англию, а Советский Союз оставят напоследок. Решение принято и нападут на СССР в ближайшие дни. Но в эти дни идёт массированная дезинформация Гебельса. Между сообщениями о нападении появляется версия о могучем противнике Германии – США. США почти не имеет сухопутной армии. Как относиться к этой версии?
6) Причины войны или масштабной провокации. Предъявят СССР ультиматум по присоединению к оси. Ультиматум – это время для приведения войск в боевую готовность. Или Германия отодвинет советские войска от государственной границы или оккупирует только Украину (может быть, и Прибалтику). То сообщают, что КА мощна. То боеспособность КА низка и система её обороны слаба, то германцы опасаются, что КА будет отведена от границы. Вопрос: как следует расположить войска прикрытия КА, если непонятно, как германцы станут воевать? И будут ли воевать? Теперь мы знаем, что большое количество указанных предположений – чистый бред. Не планировал так поступать с СССР Гитлер.
Все указанные варианты требовалось разсматривать, анализировать и пытаться найти возможные мероприятия, чтобы избежать войны. Ещё разведчики сообщают, что Германия будет демонстрировать свою мощь, «играть на нервах». После сообщают, что Германия будет пытаться спровоцировать советских военных для создания предлога для начала войны. При этом полное бездействие фюрера – он вообще-то в курсе провокации или нет?
Всё очень сложно. Автор считает, что стратегическая разведка смогла определить срок нападения только где-то к середине июня. Но появление дополнительных условий (перечисление 6) в начале войны ещё более запутали ситуацию и понимание реальных событий и сценария поведения Гитлера. Неверная оценка численности ВС Германии на западной границе СССР и отсутствие другой правдивой информации привела к ошибочной оценке ситуации и, как следствие, являлось одной из причин катастрофического поражения в пограничном сражении.
Какова была реальная численность группировки Германии и её союзников для вторжения на территорию СССР?
В настоящее время мы знаем, что для войны с СССР была выделена значительная группировка ВС Германии и её союзников. Не все союзники вступили в войну 22 июня 1941 года, но это не так важно для разсматриваемой темы. Группировка включала в себя: 190 дивизий (из них до 153 германских, 17,5 финских, 17,5 румынских, 2 венгерских), 4714 танков (из них немецких 4408) и 4739 самолетов (из них немецких - 3909, включая самолеты связи и транспортники). Следует отметить, что 24 германские дивизий находились в резерве ОКВ.
В настоящих материалах мы не будем разсматривать финскую армию и германскую армию «Норвегия» (4 дивизии).
К 22.06.41 г. германская группировка на Западной границе составляла около 125 дивизии, из них 30 тд и мд.
К 22 июня Румыния сосредоточила на границе с СССР 3-ю и 4-ю армии общим количеством 17,5 дивизий.
Германия и Румыния напали на СССР 22 июня 1941 года, а 1 июля Карпатская группа венгерских войск атаковала советскую 12-ю армию.
Что докладывала Гитлеру германская разведка о КА?
На 15 января 1941 года разведка оценивала количество войск КА, размещённых в западной части территории СССР, в 125 дивизий (фактически их было 161) и 30 тбр (было 32).
На 11 июня по оценкам разведки в западной части СССР присутствовали 182,5 дивизии (186) и 38 тбр (0).
Численность советских войск по направлениям по информации разведки составляла: ПрибОВО – 31 дивизия (25) и 7 тбр (0); ЗапОВО – 42 дивизии (44) и 10 тбр (0); КОВО и ОдВО – 72 дивизии (80) и 15 тбр (0).
Многое не учли немецкие теоретики и Гитлер. Например, о событиях начала августа 1941 года Гудериан писал: «Я указал Гитлеру на то обстоятельство, что русские имеют большое превосходство в танках… У Гитлера тогда вырвалась фраза: “Если бы я знал, что у русских действительно имеется такое количество танков, которое приводилось в вашей книге, я бы, пожалуй, не начинал эту войну». В моей книге «Внимание, танки!», выпущенной в 1937 году, я указывал, что в тот период в России насчитывалось 10 000 танков… Имеющиеся в моём распоряжении сведения говорили о том, что у русских имелось 17 000 танков».
Что противостояло германским силам вторжения со стороны СССР?
Порядка 145 дивизий (из них 54 тд и мд), 13830 танков и 8639 самолетов. Мы все знаем, что дивизии были не отмобилизованы, многие из них раскиданы по территории военных округов. Большое количество дивизий находилось в стадии формирования и не имели вооружения. Мы знаем, что огромное количество самолётов и танков было старых типов, имели ограниченный моторесурс. Часть техники была небоеспособна из-за отсутствия запчастей. К танкам причислялось много танкеток типа Т-27, Т-37, Т-38 и Т-40…
Одной из целей советской разведки накануне войны было выявление военных приготовлений Германии, сосредоточение войск на границах СССР и определение их количества. Что сообщали о германских ВС РУ ГШ КА?
По оценке РУ в 1938 году в Германии было 7300 танков и 5160 самолётов. В действительности через 8 месяцев в ВС Германии находилось всего 3474 танка и 4288 самолётов. По оценке РУ численность германский войск на границе с СССР составляла: 1.10.40 г. – 89 дивизий (фактически было 30 дивизий), 1.11.40 г. – 88 дивизий (32). Завышенная оценка ВС Германии разведкой характерна до начала войны.
Спецсообщение РУ №660279cc 11.03.1941 г. «…Общая численность германской армии к сентябрю месяцу 1940 г. составляла около 228 дивизий, в том числе 15-17 тд и 8-10 мд.
По имеющимся данным, за истёкший зимний период германское командование дополнительно сформировало 25 пд, 5 тд, 5 мд. Кроме того, за счёт пд сформировано, по-видимому, до 5 мд… Общее количество дивизий германской армии на 1 марта 1941 г. составляет около 263 дивизий…, из них 22 тд и 20 мд...
…На 1 марта 1941 г. Германия имела 20 700 самолетов, из них: боевых — 10 980… Боевые самолеты распределились: бомбардировщики — 4090, пикирующие бомбардировщики — 1850, разведчики — 1220, истребители — 3820…
При наступлении на Францию в мае 1940 г. в составе германской армии было 2-3 тд, которые в своем составе имели по одному полку тяжёлых танков. За последнее же время поступили сведения о формировании тяжёлых танковых дивизий.
В настоящее время имеется три парашютных и три авиадесантных дивизии…
На заводах ЧКД… строится лёгкий танк марки «38-Т», имеющий… лобовую броню — 50 мм… Толщина брони, могущая противостоять попаданию 45-мм снаряда…
По сведениям, требующим дополнительной проверки, немцы начинают строить три новых образца тяжёлых танков:
- тип V – вес 36 т, вооружение 75-мм пушка и 2 пулемёта, броня до 60 мм;
- тип VI – вес 45 т, вооружение 75-мм и 20-мм пушки, 3 пулемёта, броня до 70 мм;
- тип VII – вес 90 т, вооружение 105-мм и 20-мм пушки, 4 пулемёта…
На заводах Рено производится ремонт 72-тонных французских танков… По сведениям, поступившим в марте месяце с.г. и требующим проверки, на заводах Шкода и Круппа ставится производство 60 и 80-тонных танков...
Выводы:
1. Германия постепенно заменяет лёгкие танки типа II… на танки с броней от 25 до 50 мм…
3. Намечаются мероприятия к созданию новых мощных тяжёлых танков.
…Средняя производственная мощность основных танковых заводов Германии колеблется в пределах 70—80 танков в месяц. Суммарная производственная мощность 18 известных нам заводов Германии (включая Протекторат и Генерал-Губернаторство) определяется в 950—1000 танков в месяц.
При развёртывании танкового производства на базе существующих автотракторных заводов (до 15-20 заводов), а также при увеличении выпуска танков на заводах с налаженным производством, можно считать, что Германия в состоянии будет выпускать до 18—20 тыс. танков в год.
При использования танковых заводов Франции, расположенных в оккупированной зоне, Германия сможет дополнительно получить до 10 000 танков в год…
…Отмечается количественный рост противотанковой артиллерии, увеличение её калибра и привлечение 20, 37 и 88-мм зенитных орудий для борьбы с танками.
…По сведениям, нуждающимся в проверке, противотанковые дивизионы некоторых тд развёрнуты в противотанковые полки двухдивизионного состава; первый дивизион имеет 3 роты по 12 орудий калибра 37 или 47 мм, а второй дивизион — от 12 до 21 орудий калибра 75 или 88 мм (…которые в последующем будут заменены 75-мм противотанковыми пушками)…»
Фактическое количество дивизий Германии на тот период составляло 191.
На основании данного и подобных сообщений был сделан вывод об увеличении бронирования немецких танков, о возможных проблемах с их поражением противотанковой артиллерией и формированием крупных соединений тяжёлых танков.
23 апреля 1941 года советское правительство разрешило Наркомату обороны сформировать к 1 июля 10 противотанковых бригад. По штату, в каждой бригаде должно было быть сорок восемь 76-мм дивизионных пушек, сорок восемь 85-мм зенитных пушек, двадцать четыре 107-мм пушки, шестнадцать 37-мм зенитных пушек. КА стала готовиться к использованию крупнокалиберных зенитных орудий против немецких тяжёлых танков.
Спецсообщение РУ №660370сс 4.04.41 г.
«…Общее количество германских войск на границе с СССР… с войсками в Молдавии и Северной Добрудже достигает 83–84 дивизий, не считая войск, сосредоточенных в Чехии, Моравии и в центре Румынии…»
У немцев на начало апреля на восточной границе (включая Румынию) было размещено всего 47 дивизий.
Спецсообщение РУ №660448сс 26.04.41 г.
«…На 25.04 общее количество германских войск на западной границе с Германией и Румынией (включая Молдавию) — 95—100 дивизий…, из них:
а) …против ПрибОВО 21–22 дивизии, из них:…3 мд, 1 тд…
б) …против ЗапОВО — 28 дивизий, из них:…1 мд и 4 тд…
…Против КОВО — 29–32 дивизии, из них:…3 мд, 4 тд… В районе Прикарпатской Украины 3 дивизии… Против ОдВО — 8–9 дивизий…
…В германской армии имеется в составе ВВС подготовленных 8—10 парашютно-десантных дивизий (точная дислокация их не выяснена).
Таким образом, общая численность германской армии на 25.04.41 г. составляет 286–296 дивизий, из них:…20 мд;22 тд; дивизий «СС» - 18 (из них до 10 мд).
По имеющимся данным, с 1 апреля немецкое командование приступило к формированию до 40 дивизий, что требует дополнительной проверки».
В качестве примера оценки РУ распределения германских войск по территории рейха приводится одно сообщение приводится в несколько более полном виде.
Спецсообщение РУ №660506сс 15.05.41 г.
«…Учёт и сопоставление поступивших данных дают следующее распределение вооружённых сил Германии по границам и фронтам на 15 мая 1941 г.:
Общее количество немецких войск против СССР достигает 114–119 дивизий, включая 6 дивизий, находящихся в районе Данциг-Познань-Торн. Из них 82–87 пд, 6 горных, 13 тд, 12 мд, 1 кд...
Германские ВС на нашей границе распределяются:
а) в В.Пруссии — 24 дивизии, в том числе… 3 мд, 2 тд и 7 кп;
б) на Варшавском направлении против ЗапОВО — 30 дивизий, в том числе… 4 тд, 1 мд, 1 кд и 8 кп;
в) в Люблинско-Краковском районе против КОВО — 36 дивизий, в том числе… 5 мд, 6 тд и 5 кп;
г) в районе Данциг, Познань, Торн — 6 пд и 1 кп;
д) в Словакии (район Зборов, Прешов, Вранов) — 5 горных дивизий;
е) в Прикарпатской Украине — 4 дивизии;
ж) в Молдавии и Северной Добрудже — 13–14 дивизий, в том числе 3 мд, 1 горная и 1 тд.
Общее количество германских войск на Балканском полуострове достигает 47–49 дивизий, из которых: в Румынии — 6 дивизий (без Молдавии); в Югославии — 9 дивизий;
в Греции — 18 дивизий (из них на турецкой границе 6 дивизий); в Болгарии — 16 дивизий (из них на турецкой границе 6 дивизий).
Созданная армия в Болгарии за счет резервов и частей из Югославии против Турции возглавляется якобы генералом Рейхенау. Отмечается перевооружение болгарской армии за счёт материальной части, переданной ей Германией…
На африканском фронте находится 7 германских дивизий. Имеются сведения, что часть дивизий, находящихся в Греции, должна быть использована против Англии в Африке.
В оккупированных странах Западной Европы.
а) На северо-западном побережье Франции, Бельгии, Голландии и Дании — 46 дивизий.
б) Внутри оккупированной части Франции — 9 дивизий.
в) На границе с Испанией — 9 дивизий.
По поступившим последним данным, 5 дивизий подготавливаются для переброски через Испанию для действий против Гибралтара.
г) В Норвегии, как на севере страны, так и на юге за счёт перебросок через Швецию и Финляндию, произошло увеличение на 1 дивизию, в результате численность дивизий в Норвегии доведена до 14, из которых 5 в северонорвежской группировке...
5. В Финляндию продолжают прибывать немецкие воинские части
6. В Италии — 9 дивизий.
7. Резерв Главного Командования.
а) В центре страны — около 12 дивизий,
б) На территории Австрии и Протектората — 11 дивизий, а всего 23 дивизии.
В составе ВВС имеется 8—10 парашютно-десантных дивизий, из которых 1–2 дивизии в Греции, 5–6 дивизий на северном побережье Франции и Бельгии, 2 дивизии внутри страны.
Вывод:
Увеличение германских войск на границе с СССР продолжается. Основными районами сосредоточения являются южная часть Генерал-губернаторства, Словакия и северная часть Молдавии».
Просчитав, указанное выше число немецких дивизий, мы получим, что Германия (без учёта союзников) на 15 мая 1941 года имеет от 298 до 307 дивизий! Фактически на восточной границе было сосредоточено 71 дивизия, а общее количество дивизий ВС Германии составило около 212.
Записка РУ ГШ КА в НКГБ СССР № 660533 21 мая 1941 г.
«Германское командование усиливает группировку войск в пограничной с СССР полосе, производя массовые переброски войск из глубинных районов Германии, оккупированных стран Западной Европы и с Балкан… Наряду с действительным увеличением войск в пограничной полосе германское командование одновременно занимается и маневрированием, перебрасывая отдельные части в приграничном районе из одного населённого пункта в другой, с тем чтобы в случае их оценки у нас создалось нужное впечатление. …Германским командованием в пограничной с СССР полосе проводится ряд учений…, которые также связаны с передвижением войск…»
Мы видим, что германское командование пыталось исказить численность своих войск. В оценке численности германских ВС принимает участие и разведка НКГБ.
Спецсообщение № 660586 5.06.41 г.
«Румынская армия приводится в боевую готовность. Начавшийся 21 апреля призыв резервистов и офицеров запаса на сборы сейчас принял характер скрытой всеобщей мобилизации… Против СССР сосредоточено 11 пд, 2 кд, мбр, 2 горнострелковые бригады и 1 отдельная кбр. При использовании всех людских ресурсов и при немецком вооружении румынская армия может быть доведена до 40 пехотных дивизий, общей численностью до 1800 тыс. человек.»
Разведывательная сводка №5 (по Западу) РУ ГШ КА 15.06.1941
Общая численность германской армии на 1.06.41 г. определяется в 286—296 дивизий, в т.ч… 20-25 мд, 22 тд, 15 гсд, парашютных – 4-5, авиадесантных – 4-5, дивизий «СС» - 18... Общее количество германских войск на нашей западной границе (включая Молдавию и Добруджу) на 1 июня достигает 120-122, в том числе: 14 тд и 13 мд.
По направлениям германские войска распределяются:
а) в Восточной Пруссии 24 дивизии, в т.ч. …3 мд, 5 тп (всего 2 тд) и 7 кп;
б) на Варшавском направлении (против ЗапОВО) 30 дивизий, в т.ч. …1 мд, 1 тд и 6 тп (всего 4 тд), 1 кд и 8 кп;
в) в Люблинско-Краковском районе (против КОВО) 36 дивизий, в том числе… 5 мд, до 6 тд и 5 кп;
г) в районе Данциг, Познань, Торн — 6 пд, 1 кп;
д) в Словакии… — 5 дивизий…;
е) в Прикарпатской Украине — 4 дивизии;
ж) в Молдавии и Северной Добрудже — 17 дивизий, в том числе: 4 мд, 1 горная и 2 тд…
Из общего количества германских войск на Балканах в Румынии находится двадцать восемь дивизий, из них: 16 пд, 6 мд, 1гсд, 4 тд 1 авиационная [вероятно, имеется в виду парашютная].
Таким образом, основная группировка германских войск находится в Румынии и направлена против СССР...»
Переброска германских войск к западной границе СССР осуществлялась по планам, чтобы советское военное руководство не знало истинного положения дел.
1 эшелон сосредоточения германских войск происходил в период с 20.02 по 15.03.41 г. Было переброшено к советской границе 7 пд.
2 эшелон - 16.03-10.04.41 г. – 18 пд и 1 тд.
3 эшелон - 11.04-21.05.41 г. – 16 пд и 1 легкопехотная дивизия.
4 (А) эшелон - 22.05-5.06.41 г. – 11 пд и 9 од.
4 (Б) - 6.06-18.06.41 г. – 2 пд, 3 легкопехотных дивизии, 14 тд, 12 мд и 2 мбр.
Тд и мд стали выдвигаться к границе за 4 дня до нападения. Германские соединения из мест разсредоточения непосредственно в исходные районы, откуда началось их вторжение, стали выдвигаться за сутки до войны. Поскольку была запрещена воздушная разведка на территории противника, то вскрыть перемещение дивизий в исходные районы было трудновыполнимым заданием.
В феврале-мае 1941 года на Восток были переброшены тыловые части и службы ВВС, а 22.05-18.06.41 г. – лётные части. В течении 21 июня лётные части первого удара заняли аэродромы западнее реки Висла, а к вечеру перелетели на полевые аэродромы у границы. Засечь передислокацию германской авиации на приграничные аэродромы не удалось.
Разсмотрим информацию РУ о количестве германских дивизий на западной границе СССР по состоянию на 25 апреля, 15 мая, 1 июня и 17-20 июня 1941 года. В скобках приводится информация по фактическому количеству дивизий.
Всего дивизий (с учётом 6 дивизий (в резерве) в районе Данциг-Познань-Торн и без учёта кп): на 26.04.41 г. - до 95-100 дивизий (на 04.04.41 – было 47 дивизий); на 15.05.41 г. – 114-119 (71); на 15.06.41 г. – 120-122 (84); на 17-20.06.41 - 129 (128).
Количество дивизий группы армий «Север» (против ПрибОВО): 22, 24 (17), 24 (21), 29 (29), в т.ч. тд и мд 4, 5 (2), 5 (2), 5 (6).
Разведка «вскрыла» более-менее точно количество германских дивизий. Обнаружена тенденция к небольшому увеличению их числа.
Фактически на 22 июня против войск ПрибОВО было 20 пд (с учётом 23 ак, находящегося в резерве), 3 од, 6 тд и мд. Помимо этих сил действовали соединения 5 и 6 ак и 39 мк группы армий «Центр». Всего против ПрибОВО числилось 24 пд, 12 тд и мд, 4 охранных дивизии. Кроме того, на стыке ПрибОВО и ЗапОВО прорывался 57 мк (2 тд и 1 мд). Таким образом, разведка ПрибОВО не вскрыла резкое наращивание сил германской ударной группировки.
Дивизий КА в ПрибОВО – было около 24 (с учетом 5-го воздушно-десантного корпуса и некоторых частей 27 армии). В районе Таллина размещался 65 ск (11 и 16 сд), в районе Риги 24 ск (181 и 183 сд – части бывшей латвийской армии – неподготовленные войска, несколько отрицательно относящиеся к советской власти).
Количество дивизий группа армий «Центр» (против ЗапОВО): 29, 30 (20), 30 (35), 30–49* (до 51,5), в т.ч. тд и мд 5, 5 (2), 6 (2), 6 (16,5).
Количество дивизий в течении около двух месяцев считалось неизменным и руководство ЗапОВО, вероятно, разслабилось на второстепенном участке фронта. Разведка ЗапОВО также не смогла «вскрыть» подготовку к внезапному наращиванию ударных группировок.
* - разведотдел ЗапОВО «вскрыл» выход германских частей в исходные районы 21-го июня 1941 года, но разведсводка попала к командованию только в 15-20 22.06.1941 г.
Дивизий КА в ЗапОВО было до 45,8 с частями РГК и 4-м воздушно-десантным корпусом (из них 18 тд и мд);
Количество дивизий группа армий «Юг» (против КОВО и ОдВО): 44, 59 (22), 63 (28), 64 (до 43,5), в т.ч. тд и мд 7, 15 (0), 17 (0), 20 (8,5).
КА имела в КОВО и ОдВО 75,3 дивизии вместе с соединениями РГК (из них 30 тд и мд). Соединения, перебрасываемые на территорию КОВО и переданные в состав военного округа, не учитывались.
Разведотдел КОВО и РУ ГШ существенно завысили численность вражеской группировки, включая главную ударную силу наземных войск – танковые и моторизованные войска. Следует отметить, что и дезинформация противника велась так, чтобы военно-политическое руководство СССР ожидало главного удара на южном направлении.
Оценка советской разведки численности ВС союзников Германии, которые они могут выставить для войны против СССР: Финляндия - 18 дивизий (фактически было выставлено 17,5), Румыния – 33 дивизии (17,5), Венгрия – 20 дивизий (2).
Разведывательная сводка №02 ПрибОВО 20-00 21.06.41 «… Среди военнослужащих и гражданского населения… идут разговоры, что войска, расположенные в Восточной Пруссии, получили приказ занять исходное положение для наступления...
Выводы:
1. Продолжается сосредоточение немецких войск к государственной границе. 2. Общая группировка войск продолжает оставаться в прежних районах…»
В сводке упоминаются около 16 дивизий, в т.ч. до 4 тд и мд.
Разведывательная сводка ЗапОВО на 21 июня 1941
В сводке упоминается о 52 дивизиях (с учетом 3 кп и 9 тп неустановленной нумерации), в т.ч. до 14 тд и мд (с учетом тп).
«…Основная часть войск находится в 30 км полосе от границы… Продолжается подтягивание войск и тылов к границе. Артиллерия находится на огневых позициях. В районе Ольшанка установлена тяжёлая и зенитная артиллерия. Там же сосредоточены тяжёлые и средние танки. …Бяла-Подляска прибыло 40 эшелонов переправочных средств…
Вывод:
1) По имеющимся данным… основная часть немецкой армии в полосе против ЗапОВО заняла исходное положение.
2) На всех направлениях отмечается подтягивание частей и средств усиления к границе...»
На документе пометка – отправлен в 22 июня 1941 года в 15 часов 20 минут.
Разведывательная сводка №3 КОВО от 20 июня 1941 года.
В сводке германская группировка оценивается в 45-49 дивизий.
«…Вывод:
1. Движение немецких войск к нашим границам подтверждается различными источниками… 5. Крупное движение всех родов войск и транспорта южнее Томашев преследуют какую-то демонстративную цель или связано с проводимыми учениями».
Но вскрыла же разведка хоть что-то! Почему не реагировали Сталин и военные?
И.Сталин в технических вопросах достаточно часто (возможно всегда) интересовался мнением специалистов. Автор думает, что и в вопросах военной стратегии и тактики он должен был советоваться с военными. Правда, военные в мемуарах всю вину возложили на вождя (фрагменты мемуаров мы обсудим в 3 части).
По оценкам оперативного управления ГШ (теоретиков того времени и военноначальников высшего командного состава КА) для нападения на СССР Германия и её союзники должны были выставить от 236 до 270 дивизий (из них до 200 в мае-июне 1941 года должны были составлять германские), более 10 тыс. танков и 12-15 тыс. самолетов.
А сколько было германских дивизий на западной границе 22.06.41 г.?
Обнаружено 129 дивизий (малая часть, которых расположены были достаточно далеко от государственной границы) – это мы знаем сейчас. О каком внезапном нападении могла идти речь, например, 15 июня? Не хватает более семидесяти германских дивизий (35% необходимых сил) и тысяч танков.
Кроме того, немцы парашютные дивизии должны были использовать для захвата важных тактических и стратегических объектов, но дивизии на западную границу СССР не передислоцировались - они были далеко. и было это дезинформацией. Про полк "Бранденбург", который успешно решал задачи в советском тылу, вероятно, РУ не знало.
«Налицо» неверная оценка сил и средств Германии для войны с СССР руководством Наркомата обороны и ГШ КА, которая привела к пограничному поражению КА. Политическое руководство, в этом случае, оказалось «заложником» количественных данных военных теоретиков…
Информацию о начале нападения приносили ещё перебежчики.
18.06.41 г. Из мемуаров полковника И. Федюнинского (на тот момент командира 15-го ск 5-й армии). Вечером мне позвонил командир пограничного отряда: «Товарищ полковник, на нашу сторону перешёл немецкий солдат. Он сообщил важные сведения». Я немедленно выехал в погранотряд… Немецкий фельдфебель в пьяном виде ударил офицера и решил бежать за границу… Фельдфебель сказал мне: «…в 4 утра 22 июня немецкие войска перейдут в наступление на всей протяженности границы... Вернувшись в штаб корпуса, я позвонил командующему 5-й армией генералу М. Потапову и сообщил о полученных сведениях. "Не нужно верить провокациям!" - загудел в трубке спокойный, уверенный басок генерала...»
В тот же день на территорию СССР переходят два венгерских офицера с информацией о начале войны с 20 по 27 июня 1941 года.
20.06.41 г. – Обер-фельдфебель вермахта, перешёл границу у Бреста. ФИО неизвестно, вероятно погиб в боях первых дней войны. 20 июня, к командиру 3-й заставы В. Михайлову прибыл капитан Солдатов и с ним — человек в штатском. Солдатов сообщил: есть приказ срочно переправить штатского за реку, в Польшу, чтобы перепроверить «только что поступившую информацию от перебежчика со стороны немцев». Это и было сделано. Через два часа штатский вернулся и заявил: «Подходы к Бугу забиты немецкими войсками и средствами переправы».
Капитан 45-й пехотной дивизии М.Хесс, попав в плен, указал на допросе: немцы обсуждали план о переброске в Брестскую крепость десанта, дабы захватить советских солдат спящими. Но командование сочло, что обер-фельдфебель предупредил руских и десант может оказаться в ловушке. Житель Тересполя, В.Березич, вспомнил: «20 июня 1941 года немцы переполошились — заходили в дома, устраивали обыски: искали своего солдата, который внезапно исчез…»
20.06.41 г. Перешёл солдат на границе с 11-й армией.
(https://a.radikal.ru/a13/1911/48/85f41fb20444.jpg) (https://radikal.ru)
22.06.41 г. – ефрейтор А.Лисков (задержан в 21-00, в виду отсутствия переводчика был отправлен в погранотряд. Доклад в Москву около 01-00), и рядовой Э.Кучера чуть позже перешли на территорию СССР с информацией о начале нападения.
Кроме указанных перебежчиков на советскую сторону переходили в 22-00 21 июня мельник Иосиф Бодзинский, германский солдат (поляк, ФИО неизвестно) и женщина из комендатуры Тересполя (ФИО неизвестно).
Из мемуаров Г.Жукова: "Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба КОВО генерал М.Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнётся утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И. Сталину то, что передал Пуркаев..." Много есть "неточностей" у Г.К.Жукова - это одна из многих.
Как мы видим, фельдфебель из КОВО был только один и перешёл он 18 июня. Вероятно, Потапов, позвонил в штаб КОВО, а оттуда перезвонили в ГШ... Информация была не нужна в ГШ - война не ожидалась. За 3,5 суток было не сделано ничего... Ниже в Приложении приведены приказы Наркома обороны от 19 и 20 июня о маскировке авиации - в них нет ни одного слова, которые можно отнести к подготовке ВВС КА к нападению 22 июня 1941 года...
Приложение
№ 0042 19 июня 1941г.
По маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано.
Аэродромные поля не все засеяны, полосы взлёта под цвет местности не окрашены, а аэродромные постройки, резко выделяясь яркими цветами, привлекают внимание наблюдателя на десятки километров.
Скученное и линейное расположение самолётов на аэродромах при полном отсутствии их маскировки и плохая организация аэродромного обслуживания с применением демаскирующих знаков и сигналов окончательно демаскируют аэродром.
Современный аэродром должен полностью слиться с окружающей обстановкой, и ничто на аэродроме не должно привлекать внимания с воздуха.
Аналогичную безпечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомеханизированные части: скученное и линейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели.
Танки, бронемашины, командирские и другие спецмашины мотомеханизированных и других войск окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемы не только с воздуха, но и с земли.
Ничего не сделано по маскировке складов и других важных военных объектов.
Приказываю:
1. К 1.7.41 г. засеять все аэродромы травами под цвет окружающей местности, взлётные полосы покрасить и имитировать всю аэродромную обстановку соответственно окружающему фону.
2. Аэродромные постройки до крыш включительно закрасить под один стиль с окружающими аэродром постройками. Бензохранилища зарыть в землю и особо тщательно замаскировать.
3. Категорически воспретить линейное и скученное расположение самолётов; разсредоточенным и замаскированным расположением самолётов обеспезчить их полную ненаблюдаемость с воздуха.
4. Организовать к 5.7.41 г. в каждом районе авиационного базирования 500-км пограничной полосы 8—10 ложных аэродромов, оборудовать каждый из них 40—50 макетами самолётов.
5. К 1.7.41 г. провести окраску танков, бронемашин, командирских, специальных и транспортных машин. Для камуфлированного окрашивания применить матовые краски применительно к местности районов расположения и действий. Категорически запретить применять краски, дающие отблеск.
6. Округам, входящим в угрожаемую зону, провести такие же мероприятия по маскировке складов, мастерских, парков и к 15.7.41 г. обезпечить их полную ненаблюдаемость с воздуха.
7. Проведённую маскировку аэродромов, складов, боевых и транспортных машин проверить с воздуха наблюдением ответственных командиров штабов округов и фотосъемками. Все вскрытые ими недочёты немедленно устранить.
8. Исполнение донести 1.7 и 15.7.41 г. через начальника Генерального штаба.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко Начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии Г. Жуков.
Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О маскирующей окраске самолётов, взлётно-посадочных полос, палаток и аэродромных сооружений»
19.06.1941 №1711-724сс
В связи с тем, что выпущенные и выпускаемые промышленностью самолёты по своей окраске не удовлетворяют современным требованиям маскировки, Совет Народных Комисаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:
1. Принять предложения начальника Главного управления ВВС т. Жигарева и начальника НИИ ВВС т. Петрова о маскирующей летней окраске самолётов.
2. Обязать Наркомат авиационной промышленности (т. Шахурина) перейти с 1 июля 1941 года на маскировочное покрытие матовой краской всех типов боевых, учебных и пасажирских самолётов, согласно пункту 1 настоящего постановления.
3. Утвердить приказ НКАП по маскирующей окраске самолётов.
4. Обязать начальника ГУ ВВС т. Жигарева:
а) к 20 июля 1941 года все имеющиеся в строю самолёты покрасить маскирующей краской, согласно пункту 1 настоящего постановления, за исключением нижней поверхности, которую оставить с прежней окраской;
б) к 20 июля 1941 года произвести маскировку взлётных полос;
в) к 1 июля 1941 года произвести маскировку палаток;
г) к 30 июля 1941 года произвести маскировку аэродромных сооружений.
5. Утвердить приказ НКО — О маскирующей окраске самолётов и о маскировке взлётных полос, палаток и аэродромных сооружений в частях ВВС.
6. Обязать Наркомхимпром (т. Денисова) обезпечить с 25 июня 1941 года сдачу красок для Наркомавиапрома в сроки, количествах и номенклатуре.
7. Утвердить мероприятия по обезпечению изготовления маскирующих красок.
8. Поручить ВВС (т.т. Жигареву и Петрову) к 15 июля 1941 года внести предложения о зимней маскирующей окраске самолётов.
9. Обязать НКВД (т. Берия) по окончании строительства взлётно-посадочных полос, рулёжных дорожек и якорных стоянок самолётов произвести маскировку их путём окраски применительно к фону окружающей местности.
Обязать нач. ВВС т. Жигарева к 10 июля 1941 г. передать НКВД технические условия по маскировке взлётно-посадочных полос, рулёжных дорожек и якорных стоянок самолётов.
Обязать Госплан (т. Сабурова), НКВД (т. Берия) и Наркомхимпром (т. Денисова) выделить материалы и средства, необходимые для проведения работ, указанных в настоящем пункте, и представить свои предложения на утверждения СНК СССР.
Председатель СНК Союза ССР
и Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин
ПРИКАЗ О МАСКИРОВКЕ САМОЛЁТОВ, ВЗЛЁТНЫХ ПОЛОС, АЭРОДРОМНЫХ СООРУЖЕНИЙ
№ 0043 20 июня 1941г.
Самолёты, находящиеся в частях ВВС, взлётно-посадочные полосы, палатки и аэродромные сооружения по своей окраске не удовлетворяют требованиям современной маскировки*.
Такое отношение к маскировке, как к одному из главных видов боевой готовности ВВС, дальше терпимо быть не может.
Приказываю:
1. К 20 июля 1941 г. силами авиачастей с привлечением работников авиамастерских произвести маскирующую окраску всех имеющихся самолётов согласно прилагаемой схеме окраски, за исключением нижней поверхности, которую оставить с прежней окраской.
2. К 10 июля 1941 г. произвести маскировку всех существующих взлётно-посадочных полос, бетонных рулёжных дорожек и якорных стоянок самолётов применительно к фону окружающей местности.
3. К 1 июля 1941 г. произвести маскировку всех аэродромных сооружений применительно к фону местности.
4. К 1 июля 1941 г. замаскировать палатки в лагерях авиачастей.
5. На лагерных аэродромах самолёты располагать разсредоточенно под естественными и искуственными укрытиями, по окраинам лётного поля, не допуская разстановки их по прямым линиям.
6. Ответственность за выполнение всех маскировочных мероприятий как по качеству, так и по срокам возлагаю на военные советы и персонально на командующих ВВС округов.
7. План мероприятий доложить 23 июня 1941 г.
О ходе окраски самолётов командующим ВВС округов докладывать ежедневно по ВЧ начальнику ГУ ВВС Красной Армии с 21 часа до 23 часов.
Народный комиссар обороны СССР Член Главного военного совета
Маршал Советского Союза Секретарь ЦК ВКП(б)
С. Тимошенко Г. Маленков
Начальник Генерального штаба
Красной Армии генерал армии Г. Жуков
В статье использовались данные из книги М.Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина»
Конец 2 части
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 3)
(https://c.radikal.ru/c22/1911/da/62b0141342b2.jpg) (https://radikal.ru)
В тексте использованы следующие сокращения: АП – артиллерийский полк, ВАТ - военный атташе, ВДК (ВДБр) – воздушно десантный корпус (бригада), ВС – вооружённые силы, гсд – горнострелковая дивизия, ГШ – Генеральный штаб, КА – Красная Армия, ЗАД – зенитно-артиллерийский дивизион, кд (кбр или кп) – кавалерийская дивизия (бригада или полк), мк – механизированный (моторизованный) корпус, мотоброневая бригада – мббр, мп – моторизованный полк, ММЧ – мотомехчасти, РГК – резерв Главного Командования, пд (пп) – пехотная дивизия (полк), тд (тбр, тп или тб) танковая дивизия (бригада, полк или батальон), ПТ – противотанковая, УР – укреплённый район.
Танковые и моторизованные войска и опыт их применения.
Общеизвестно, что важную роль в событиях войны лета 1941 года сыграли моторизованные и танковые соединения Германии, которые получили боевой опыт в войне с Польшей, Францией и Англией.
А как развивались аналогичные войска и опыт их применения в СССР? В 1931 году был создан первый в мире МК. В составе МК входило более 500 танков и 200 автомобилей. В 1934 году в КА имелось уже четыре МК.
Во время войны в Испании Советский Союз поставил республиканцам 297 Т-26 и 50 БТ-5. В боях танки использовались одиночными машинами, повзводно или поротно, зачастую без пехотного прикрытия. В отдельных случаях танки применялось группами до нескольких рот (45-48 машин). Например, при штурме Фуэнтес-де-Эбро в атаке участвовало 48 БТ-5, которые прорвали три укреплённых полосы и потеряли 16 танков (30% состава ТП). Первоначально у танков было пехотное прикрытие, но по разным причинам они остались без него на заключительной фазе боя...
Боевой опыт использования танков собирался «по крохам» и, бывало, не всегда правильно оценивали тактику их применения. В то время никто в мире не знал, как надо воевать с использованием танковых и механизированных войск. Мы были первыми...
Тбр в Испании командовал Д.Павлов (разстрелян 22.07.41 г.). В 1957 году Д.Павлов посмертно реабилитирован и возстановлен в звании генерала-армии. Исходя из опыта боевых действий в Испании, Павлов настаивал на создании танков с дизельными двигателями, противоснарядным бронированием и пушками, способными пробивать противоснарядное бронирование вражеских танков.
По предложениям Д.Павлова начал разрабатываться тяжёлый танк прорыва, который позже превратился в известный нам тяжёлый танк "Клим Ворошилов".
В марте 1938 г. на имя Председателя СНК СССР В.Молотова от Наркома обороны К.Ворошилова (по записке от Павлова) поступила "Докладная Записка" с предложением о пересмотре постановления НКО № 94 «О типах танков...», в котором, в частности, говорилось: «Танк, предназначенный для действий совместно с пехотой (конницей) и в составе самостоятельных танковых соединений, должен быть один. Для этой цели необходимо разработать два типа танков: один чисто гусеничный и другой - колесно-гусеничный.» При согласовании проекта и при его реализации были проблемы, в т.ч. со стороны АБТУ, которое возглавлял Павлов. Но, нелегкая дорога к танку Т-34 (минуя ряд проектов) началась с указанной выше Записки. В тот период никто в мире ещё не понимал, как должны были выглядеть новые танки. В начале дороги по созданию новых танков вместе со всеми стоял и Д.Павлов.
В июле 1938 года происходит советско-японский вооружённый конфликт у озера Хасан. Для разгрома японской группировки советское командование привлекло 2-ю мбр, 32-й и 40-й отд. тб (всего 361 танк и САУ). По штату тбр имела: 6 батальонов (3 танковых, стрелково-пулемётный, боевого обезпечения, ремонтно-возстановительный) и 3 роты: автотранспортную, связи и разведроту.
При штурме сопок Богомольная и Заозёрная наши танкисты натолкнулись на хорошо организованную ПТ оборону. Было потеряно 85 танков Т-26 (из них 9 сожжены). Разведывательному батальону поручили «на больших скоростях проскочить зону обстрела, ворваться в передний край обороны японцев и ударом по северо-западным склонам сопок… уничтожить их огневые точки и тылы». БТ-5 на большой скорости без потерь проскочили зону артогня и попали в болото, в котором застряло 14 машин. Выбраться без посторонней помощи они не могли. Экипажам пришлось занять круговую оборону, чтобы не допустить уничтожения танков японцами.
Мы видим, что танки применяются без проведения рекогносцировки местности и разведки обороны противника, почти без поддержки пехоты. Потери танков составили 24% от их общего количества. Атака производилась в «лоб», обходной манёвр не удался, атаку это не остановило.
12.06.39 Г.Жуков сменил Фекленко на посту командующего 57-м Особым корпусом (позже переименованного в 1-ю армейскую группу). В корпус входили: 7-я, 8-я, 9-я мббр, 11-я тбр, 36-я мд, 6-я кбр. Позже в состав 1-й армейской группы вошла 6-я тбр. Изменилось ли что-нибудь в тактике применения танков после боёв у озера Хасан?
Первое, достаточно массовое применение танков в конфликте на Ханхин-Голе произошло 3-5 июля 1939 г. у горы Баин-Цаган. Ничего не изменилось... 11 тбр и 7 мббр снова брошены в бой без разведки, отдельно друг от друга, без поддержки пехоты и артиллерии. Атаковали с разных направлений ротами или батальонами без пехотного прикрытия.
Основным ПТ средством японской армии была 37-мм ПТ пушка, пробивавшая на дистанции 500 м броню до 40-мм. В частях в небольшом количестве имелись 20-мм автоматические ПТ пушки (противотанковые ружья). Кроме того, в ходе боёв достаточно эффективными ПТ средствами оказались 20-мм зенитные орудия и 13,2-мм пулемёты. В качестве ручных ПТ средств пехотинцы использовали ПТ мины, связки ручных гранат и бутылки с бензином. В качестве дивизионной артиллерии использовались 75-мм пушки и гаубицы, у которых отсутствовали бронебойные снаряды. Поэтому они не могли успешно поражать советские танки.
Первые атаки 11 тбр начались в 8-15 и в 8-30. Около 12 часов японские части с юга атаковал бронедивизион 8-й кд МНР, который уничтожил несколько огневых точек, потеряв подбитыми и сгоревшими 3 бронемашины. В 13-00 в боевых действиях принял участие 24-й мп (из 36 мд, полком командовал известный по части 2 Фекленко Н.В.), вслед за полком развернулась, приведённая в порядок 6-я кд МНР, действовавшая вдоль Халхин-Гола. В 14-00 снова атаковала 11 тбр. Все атаки были несогласованными, части действовали без связи между собой. В 19 часов организовывается общая атака, в которой участвуют 24-й мп при поддержке 5 БТ-5 и 6 ХТ-26 11-й тбр, части 7-й мббр при поддержке переброшенного в район боя на машинах спешенного эскадрона 8-й кд МНР и бронедивизион этой же дивизии. Японцы отбили атаку.
Краткое описание атаки одного батальона: "Батальон, имея 44 танка БТ-5, развернулся в боевой порядок по фронту и пошел в атаку. Предварительная разведка не производилась, никаких сведений о противнике от вышестоящего начальства не поступало. Идя на больших скоростях (45–50 км/ч), батальон натолкнулся на передний край японцев и вступил в бой, уничтожая противника огнём и гусеницами. Не поддержанный своей пехотой и артиллерией, к 16.00 батальон вышел в район сбора, оставив на поле боя 20 подбитых танков, которые затем были сожженны японцами при помощи бутылок с бензином." Танки несколько раз проходили японские позиции, но подавить противника без поддержки пехоты не смогли.
Журнал боевых действий 11 тбр
Во время боя 3.7.39 г. бригада потеряла из 152 БТ-5 уничтоженными 45 танков [имеется в виду вышло из строя безвозвратно], подбитыми 37. Всего выбыло из строя 82 танка или 53,9%... Убито… 135 чел. Ранено… 57 чел. Пропало без вести…11 чел. Всего выбыло из строя 203 человека.
Потери за 4.7.39 г. Убит – 1, …ранены - 7, потерь боевых машин не было.
Потери за 5.7.39 г. Ранены 12… потерь боевых машин нет.
С вечера 3 июля бригада не принимала участия в боях.
Боевые действия 7 мббр (в состав входили батальоны: автоброневой, стрелково-пулемётный, разведывательный и артиллерийский дивизион. Всего 1888 чел., 57 средних и 25 легких бронемашин, 10 76-мм орудий и другая техника).
Журнал боевых действий 247-го автоброневого батальона: «Часть имела задачу – совместными действиями с… 11 тбр уничтожить группу противника в районе трёх озер… Разведка перед атакой проведена не была, батальон пошёл в атаку [в 15-00] прямо с марша в 150 км. В результате атаки уничтожено (сгорело) – 20 бронемашин, подбито 13, убито 57 чел., ранено 26, пропало без вести 2. Всего в атаке участвовало 50 БА-6 и БА-10. 66% бронемашин батальона (40% бронемашин бригады) сгорело или выведено из строя – боевая задача не выполнена. Обе бригады потеряли боеспособность, не выбили противника с горы Баин-Цаган, отошли на исходные позиции. Потери бронедивизиона МНР составили 8 бронемашин.
Вечером 3 июля в штабе 23-й японской пд пришли к выводу о том, что «операция развивается не так, как ожидалось». Поэтому в 20-20 3 июля был отдан приказ об отводе частей с западного берега Халхин-Гола. Отход должен был начаться утром 4 июля. Прикрывать переправу остался ПП, усиленный артиллерией. Отступление японцев к переправе началось примерно в 12-15. Мотобронетанковые части КА, понёсшие большие потери, не могли преследовать отходившего противника. Боевые действия вёл только 24-й мп, который в течении всего дня атаковал оборону японского полка.
По официальным японским данным потери составили 800 человек убитыми и ранеными (из 8000 находившихся на западном берегу Ханхин-Гола). Японцы сообщали о том, что сумели эвакуировать всю тяжёлую технику и вынести всех убитых и раненых. Наибольшие потери одного из полков произошли при отходе через мост (мост не был уничтожен) под огнём советской артиллерии.
По мнению автора – выше приведён пример неумелого практического применения мото-танковых частей. Обратите внимание, достаточно близко к описанному событию, применяли танки МК в контрударах летом 1941 года.
При дальнейших боевых действиях на Ханхин-Голе советские военные чему-то научились. Следует отметить, что из боя танки нередко возвращались на исходные позиции с 2-5 пробоинами. Известны случаи возвращения из боя горящих танков. В таблицах приведён материал по потерям тбр в августе 1939 г. Большое количество подбитых танков возстанавливалось в ходе боёв.
Более подробно материал изложен в статье М.Коломиеца «Танки на Халхин-голе».
(https://a.radikal.ru/a05/1911/b7/578348bfa7f7.jpg) (https://radikal.ru)
(https://b.radikal.ru/b11/1911/29/b7fe1b5ce6e9.jpg) (https://radikal.ru)
По факту разследования больших потерь в 11 тбр и 7 мббр прибыла комиссия под руководством заместителя Наркома обороны Г.Кулика. У Г.Жукова произошёл конфликт с председателем комисии… Г.Кулика отозвали...
Из доклада Д.Павлова: «При освобождении западных областей Белоруссии и Украины в 1939 году с нашей стороны участвовало шестнадцать тбр и две мбр, которые действовали самостоятельно в отрыве от стрелковых войск, имея в отдельных случаях до батальона пехоты, посаженной на танки. Среднесуточные переходы были от 50 до 100 км. Выдвижение тбр вперёд парализовало всякое организованное сопротивление со стороны поляков и дало возможность нашей армии в кратчайшее время выполнить поставленную задачу.» Снова применяются танки при небольшом количестве пехоты на тбр. Проявилась проблема управляемости ТК. Вероятно, это было связано с недостаточным опытом командного состава всех уровней ТК.
В ноябре 1939 года по итогам применения ТК в Польше Д.Павлов высказался за расформирование корпусов как небоеспособных. Его поддержали некоторые другие военноначальники. Корпуса были расформированы и созданы 15 мд (каждая мд: 4 полка (танковый, артиллерийский, 2 мотострелковых), три батальона (разведывательный, связи, лёгкий инженерный), ПТ дивизион и ЗАД. Всего в мд было 258 танков, 49 бронемашин, 90 орудий и миномётов (без 50-мм), 8 37-мм зенитных пушек и 980 автомашин. В МД количество танков сократилось чуть больше, чем в 2 раза по сравнению с ТК (ТК имел 560 танков и 12710 человек личного состава), но получил в два раза больше мотострелков и меньше стало подразделений обезпечения.
Война в Финляндии.
Вся территория от советско-финской границы до Выборга покрыта крупными лесными массивами, допускавшими движение танков только по дорогам и отдельным просекам. Большое количество рек и озёр с болотистыми или крутыми берегами, обилие глубоких оврагов, торфяных незамерзающих болот и валунов – всё это представляло собой естественные труднопроходимые ПТ препятствия. Малое количество дорог ещё больше затрудняло манёвр танковых частей, а движение по проходимым участкам леса требовало высокого мастерства механиков-водителей при езде между деревьями и валунам. Кроме того, приходилось воевать в суровых зимних условиях при глубоком снеговом покрове...
Всё вышеуказанное и наличие сильно укреплённых полос обороны не позволили широко использовать танковые и моторизованные войска для прорыва во вражеский тыл и для последующих операций на оперативном просторе. Таким образом, практический боевой опыт применения крупных ММЧ во вражеском тылу не удалось получить. Потери: уничтожено до 650 танков, подбито около 1800, около 1500 вышло из строя. Снова общевойсковые командиры не умели грамотно использовать танки…
07.06.40 г. Д.Павлов был назначен командовать БОВО. Трудно сказать, был ли он доволен такой переменой постов. Опыта управления огромной массой общевойсковых войск не имел, а танки любил…
В начале июня 1940 года на основе информации о применении германских МК во Франции был подготовлен план формирования советских корпусов, который был передан в СНК СССР и ЦК ВКП(б). К декабрю 1940 года было сформировано 8 мк.
В июле 1940 года специалисты ГШ КА разработали два варианта нападения Германии на СССР.
По сценарию «Северного» варианта на рубеже севернее устья реки Сан было развернуто 130 германских дивизий, а 50 дивизий разворачивались против КОВО (всего 180 германских дивизий для войны с СССР).
Удары наносились из Восточной Пруссии в направлении Риги, Каунаса, Вильнюса и далее на Минск. Одновременно в Белоруссии наносятся удары на Барановичи и Минск, а также на Дубно и Броды. От Риги и Каунаса можно наносить удар в направлении Ленинграда, а из Минска – на Москву. Военные специалисты просто не осмелились разсматривать такие варианты событий.
Мы видим, что при проведении оценки разсматривалась более сложная ситуация, чем вариант нападения на СССР, приведённый в 1941 году в разведсообщениях (о наступлении групп армий на Ленинград, Москву и Киев.) Для оценки разсматривались по нескольку ударов на каждом из указанном направлении. По разведсводкам РУ ГШ КА до 20 июня 1941 года против ПрибОВО и ЗапОВО числилось 59 дивизий (без учёта дивизий в глубине территории) против 130 дивизий, разсматриваемых при проведении оценки.
Как удалось советской стороне не проиграть – это вопрос не данной темы - "Неожиданного нападения на СССР". Возможно, здесь была заложена стратегическая ошибка, из-за которой Нарком обороны и ГШ не опасались нападения Германии в ночь с 21 на 22 июня 1941 года. На полномасштабную войну с КА, по мнению штабистов, у германцев не было достаточного количества войск на границе. Имеющихся же германских дивизий хватило бы только на отдельные провокационные действия…
«Южный» вариант предусматривал разворачивание против КОВО тех же 130 германских дивизий, а против ЗапОВО и ПрибОВО – 50.
По оценкам специалистов основным и наиболее политически выгодным для Германии являлся «Северный» вариант. По состоянию на 18.09 40 г. «Северный» вариант оставался основным. По оценкам РУ ГШ КА на 11.09.40 общее количество дивизий германской армии составляло 208-228 (из них до 8 мд и 15-17 тд) (№103/252361сс).
В декабре 1940 года в Москве состоялось совещание высшего командного состава КА, на котором выступил Г.Жуков с докладом:
«Характер современной наступательной операции»: «Что особо поучительного из действий на Западе?
1. Это смелое и решительное применение [германских] ТД и МК в тесном взаимодействии с ВВС на всю глубину оперативной обороны противника.
2. Решительные удары МК во встречном сражении и стремление их смело и самостоятельно прорываться в тыл оперативной группировке противника.
3. Массовое применение парашютно-десантных частей и воздушных дивизий для захвата важнейших объектов в ближайшем и глубоком тылу противника, при этом частое применение этих войск в форме противника.
4. При прорыве УР немцы особое внимание уделяли тесному взаимодействию пехоты, артиллерии, танков, сапёров и авиации.
5. Высокие темпы проведения наступательных операций. Польша …в среднем суточное продвижение немцев… 30 км. Голландия, Бельгия и Северная Франция - 20 км в сутки. Разгром Франции - 16 км в сутки. При этом действие ММЧ доходило до 100—120 км [группа Гудериана вышла на глубину до 100 км - этот этап длился 3-4 дня - из доклада Д.Павлова].
6. Наступательной операции, как правило, предшествовала заблаговременная выработка мощной сети шпионской агентуры и диверсионных групп. Эта агентура, как правило, подсаживалась ближе к аэродромам, УРам, важнейшим складам, железнодорожным мостам и другим важнейшим объектам.
7. Это — умение немцев организовать непрерывность операций. Непрерывность операций во всех случаях обезпечивалась: предварительной тщательной подготовкой операции и наличием плана последующей операции, мощным автомобильным транспортом и широко развитой сетью железных дорог, обезпечивающих широкие перегруппировки, войск и устройства тыла, наличием эшелонированных резервов.
Современные условия характеризуются наличием мощных технических средств борьбы, позволяющих наступающему:
1. В тесном взаимодействии авиации, танковых частей, артиллерии и стрелковых войск уничтожить не только полевую оборону, но и прорвать современную укреплённую полосу.
2. Прорвав тактическую оборону, введя мощную подвижную группу, нанести решительное поражение оперативным резервам и развить успех оперативный в успех стратегический.
3. Мощным и внезапным ударом разгромить авиацию противника на всю глубину оперативно-стратегического удара и завоевать господство в воздухе»
Г.Жуков отметил основные моменты, с которыми столкнётся КА с началом войны летом 1941 года. Не имея практического опыта фронтовых операций с применением крупных ММЧ он, как мы видим, хорошо владеет темой. Понимает место парашютных десантов и вражеской агентуры. Странно, что после войны в мемуарах он пишет:
Продолжим разсмотрение доклада Г.К.Жукова на совещании: «…В условиях Западного театра военных действий крупная наступательная операция со стратегической целью должна проводиться на широком фронте масштаба 400-450 км… Глубина фронтовой операции будет доходить до 200-300 км, а в отдельных случаях значительно глубже. Для такой операции потребуется СД порядка 85-100, 4-5 МК… Исходя из среднего темпа развития операции 10-15 км, общая длительность операции на глубину 200 км составит 12—20 дней, в особо благоприятных условиях она может быть закончена и раньше...»
Изложенная концепция могла быть использована специалистами ГШ КА, как для оценки своих войск, так и оценки действий вермахта. Обратите внимание, что в проработке наступательной операции присутствует оперативная глубина 200 км и темп продвижения 10-15 км/сутки. Практически «сведена на нет» скорость продвижения ММЧ. На направлении удара сосредотачивается более 100 дивизий. Следует отметить, что при проработке военными специалистами "Северного" варианта германские войска углубились на нашу территорию на те же 200-240 км. Возможно, существовала, обоснованная кем-то из теоретических специалистов концепция по этому поводу.
«…Для прикрытия огнём зенитной артиллерии ударной и подвижной групп требуется прикрыть площадь по фронту в 30 км и в глубину 30 км - 900 кв.км. Один ЗАД может прикрыть огнём 160 кв.км , а для прикрытия 900 кв.км потребуется 6 ЗАД…»
Поскольку КА не сталкивалась на тот момент с массовым применением авиации против её частей, то мы видим недооценку ПВО наземный войск при массированном применении вражеской авиации.
«…Сосредоточиваемые дивизии ночным маршем выводятся к рубежу развёртывания и располагаются в укрытых местах в 10-15 км от линии фронта. В исходное положение для атаки главные силы выводятся в ночь накануне атаки. Авангардные части могут быть выброшены за сутки. Танковые части усиления, придаваемые стрелковым соединениям, занимают свои выжидательные районы в укрытых местах вне артиллерийского огня. Артиллерия занимает огневые позиции не позднее, чем за одни сутки до начала атаки. Занятие огневых позиций артиллерией производится ночью. Развёртывание артиллерии может потребовать несколько ночей. На участке главного удара шириною 25-30 км развёртывается до 3 СК, 3-5 Тбр, 7-9 АП РГК… Всего на площади 30х30 км будет сосредоточено около 200 000 людей, 1500—2000 орудий, масса танков, громадное количество автотранспорта и других средств.»
В докладе говорится об ударной группировке до 8-10 дивизий на площади 30х30 км. Для фронтовой операции, вероятно, это правильно. В ночь на 22 июня 1941 года на указанной площади находилось не более 4-5 германских дивизий. Немцы нанесли удары меньшими силами, чем разсматриваемые силы в докладе. Понимает Г.Жуков, как могут выдвигаться части перед фронтовой операцией. Значит он обязан был понимать, как могут выдвигаться перед нападением на СССР вражеские войска к нашей границе…
В докладах был озвучен ещё вопрос касательно применения МК после входа в прорыв на оперативную глубину. Понималось, что против корпуса, брошенного в прорыв противник мог выставить 1-2 пд и 1-2 тд из фронтовых резервов. Поэтому от МК требовалось их разбить (уничтожить) и далее 10 дней как-то воевать на вражеской территории. Не разсматривались вопросы действия подвижных групп, которые должны обходить опорные пункты обороны, захватывать ключевые позиции и объекты, как это делали группы ММЧ Германии. Задача МК была биться с подходящими резервами. А не имея практики и теоретических наработок - части снова бы бросались "в лоб" без связи и взаимодействия между частями. Автору кажется, что это было связано с непониманием структуры и тактики применения советских ММЧ высшим ком. составом КА. Поэтому и получились МК громоздкими и трудноуправляемыми...
После совещания высшего командного состава КА в январе 1941 года, были проведены две оперативно-стратегические игры на картах.
Из мемуаров Г.Жукова: "Военно-стратегическая игра в основном преследовала цель проверить реальность и целесообразность основных положений плана прикрытий и действия войск в начальном периоде войны. Надо отдать должное ГШ: во всех подготовленных для игры материалах были отражены последние действия немецко-фашистских войск в Европе. На западном стратегическом направлении игра охватывала фронт от Восточной Пруссии до Полесья. Состав фронтов: западная («синяя») сторона — свыше 60 дивизий, восточная («красная») — свыше 50 дивизий. Действия сухопутных войск поддерживались мощными воздушными силами. Игра изобиловала драматическими моментами для восточной стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 года, когда на Советский Союз напала фашистская Германия..."
Первая игра в высшем руководстве КА прошла 2-6 января 1941 года.
По сценарию «западные» (германцы) в союзе с «северо-западными» (финнами), «южными» (румынами) и «юго-западными» (венграми) 15.07.41 напали на «восточных» (КА), нанося главный удар к югу от Бреста в направлении Владимир Волынский, Тернополь. К северу от Бреста «западные» перешли в наступление двумя фронтами — Восточным и Северо-Восточным, имея своей целью разбить приграничные группировки «восточных» и к исходу 15 августа выйти на рубеж Барановичи, Двинск, Рига. Вновь мы видим, что за один месяц противник может вторгнуться всего на глубину 150-250 км.
Такова предыстория событий, которые должны были развернуться в ходе игры. Игра начиналась с условной даты 1 августа, когда войска «восточных» достигли линии государственной границы и собирались вторгнуться в Восточную Пруссию и Польшу. В качестве задачи «западным» ставилось: сдержать наступление противника до подхода резервов.
Командующий Северо-Западным фронтом «восточных», генерал Д.Павлов принял решение уничтожить плацдарм противника на восточном берегу р.Неман, форсировать реку и прорваться в глубь Восточной Пруссии. Затем войска фронта должны были прорвать вторую оборонительную полосу, разбить подходящие резервы противника и выйти на Вислу. Две армии «восточных» продвинулись на 15-30 километров в глубь Восточной Пруссии. Шли маневренные бои. Однако попытки преодолеть первую оборонительную полосу «западных» успеха не имели. В прорыв была введена конно-механизированная группа. Она продвинулась в глубь обороны противника, где встретила сильную ПТ оборону и вступила в бой с подвижной группой противника из ТД, Тбр и лёгкой ПД. В это время фронт «западных», который возглавлял командующий КОВО Г.Жуков, нанёс удар в стык двух армий «восточных». Ударная группировка «западных» сумела прорваться в глубь расположения «восточных». Одновременно другая армия «западных» также нанесла поражение «восточным» и значительно продвинулась на восток…
Вторая игра, где отрабатывались действия сторон на юго-западном направлении, прошла 8—11 января 1941 года.
Вводная игры сводилась к следующему. Вновь «игру» начали «западные» вместе со своими союзниками. Они первыми переходили в наступление и снова были отброшены назад. С этого момента и начиналась игра.
К этому времени войска «западных» уже были отброшены на разстояние 90—180 километров к западу от линии границы. На этом этапе Западный фронт «восточных» должен был перейти в наступление для разгрома варшавской группировки «западных». В свою очередь, Юго-Западный фронт должен был, прикрываясь с запада Вислой, уничтожить основные силы «юго-западных» и «южных» на их территории и занять позиции по линии Краков, Будапешт, Тимишоара, Крайова.
Противником «восточных» снова был Жуков… В ходе развернувшихся боевых действий вновь начались маневренные действия с частными успехами «восточных» и «западных» на отдельных участках фронта. В ходе игры всё больше проявлялось превосходство «восточных». Они успешно ликвидировали серьёзные угрозы противника на своём южном фланге и решительно продвигались на запад в центре фронта и на северном крыле. Они прорвались в Закарпатье, на венгерскую долину и в южные районы Польши.
Мы видим, что теперь "Северный" и "Южный" варианты войны с Германией проигрывается на играх высшего ком.состава КА.
Из мемуаров Г.Жукова: "...Разбор [игры] И.Сталин предложил провести в Кремле, куда пригласили руководство Наркомата обороны, ГШ, командующих войсками округов и их начальников штабов... Ход игры докладывал начальник ГШ... К.Мерецков. После 2-3 резких реплик Сталина он начал повторяться и сбиваться...
Затем выступил генерал-полковник Д.Павлов. Он начал с оценки прошедшего совещания, но И.Сталин остановил его: "В чём кроются причины неудачных действий войск «красной» стороны?" Павлов попытался отделаться шуткой, сказав, что в военных играх так бывает. Эта шутка Сталину явно не понравилась, и он заметил:
"Командующий войсками округа должен владеть военным искусством, уметь в любых условиях находить правильные решения, чего у вас в проведённой игре не получилось."
Далее выступил Г.Жуков. Отметив большую ценность подобных игр для роста оперативно-стратегического уровня высшего командования, предложил проводить их чаще, несмотря на всю сложность организации. Для повышения военной подготовки командующих и работников штабов округов и армий считал необходимым начать практику крупных командно-штабных полевых учений со средствами связи под руководством наркома обороны и ГШ. По результатам игр и их анализа Г.К.Жуков замечен и выдвинут на пост начальника ГШ. С 14.01.41 занимает должность начальника ГШ КА.
Похожие игры проводились и весной 1941 года. На сайте «Военное обозрение» имеется статья на эту тему: https://topwar.ru/21830-igry-41-go-goda.html
Практически всегда германские войска двигаются неторопливо и обстоятельно, успевая продвинуться на достаточно небольшую глубину. При смене руководства ГШ в сценарии игр ничего не изменилось...
В середине декабря до руководства КА доходят сведения о формировании новых дивизий в ВС Германии.
Спецсообщение РУ КА №252742сс от 14.12.40: «…Формируются новые 22-24 пд… Со второй половины ноября немцы приступили к формированию новых 3-5 тд, 3-5 авиадивизий и значительного числа зенитной артиллерии, используя на формирование новых соединений, главным образом, трофеи…» Таким образом, по оценкам РУ ГШ весной в ВС Германии должно быть 251-279 дивизий.
На 15.01.41 КА имела всего 228 дивизий против возможных стран-агрессоров: Германии, Финляндии, Венгрии, Румынии и Японии. 12.02.41 подаётся Записка НКО и ГШ КА в СНК СССР и ЦК ВКП(б) с изложением нового мобилизационного плана. Предыдущий план был согласован 29.11.37 г. По новому плану при мобилизации в составе КА, включая Эстонский, Латвийский и Литовский территориальные корпуса, будет развёрнуто 300 дивизий. После утверждения плана Наркомом обороны был отдан приказ о формировании новых соединений и объединений с 1 марта по 1 июля 1941 г.
Из мемуаров Г.Жукова: «В 1940 году начинается формирование 8 мк... В феврале 1941 года ГШ разработал ещё более широкий план создания бронетанковых соединений… И.Сталин, видимо, в то время ещё не имел определённого мнения по этому вопросу и колебался. Время шло, и только в марте 1941 года было принято решение о формировании просимых нами 20 МК. Однако мы не разсчитали объективных возможностей нашей танковой промышленности. Для полного укомплектования новых МК требовалось 16,6 тыс. танков только новых типов, а всего около 32 тыс. танков. Такого количества машин в течение одного года практически взять было неоткуда, недоставало и технических, командных кадров...» Согласитесь - это ошибка военных: не знать, сколько танков осилит промышленность. Может быть, следовало сформировать меньшее количество полноценных МК? Конечно, присутствует и вина разведки, которая завысила фактическое количество ТД и МД ВС Германии.
Но ситуация с МК непонятная. Дело в том, что ГШ не планировал до конца 1941 года разворачивать МК по полному штату. Ниже приведена Записка с количеством танков на февраль 1941 и на 01.01.42 г.
(https://c.radikal.ru/c09/1911/77/f188d428e1f0.jpg) (https://radikal.ru)
Прирост танков относительно скромен. Может быть военные хотели увеличить существенно объёмы производства танков во втором квартале 1941 года? На весь 1941 год планировалось выпустить 1200 танков КВ (Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 848-232сс от 15.03.1941) и 2800 Т-34 (Постановление СНК СССР ЦК ВКП(б) № 1216-502сс от 05.05.1941). Непонятно зачем называются цифры 16 600 и 32 000 танков...
Но ошибка ГШ была не только в формировании большого количества МК, для которых не было танков. По одному МК включили в состав каждой армии, расположенную вблизи западной границы, распыляя фронтовые ударные группировки из МК. Практического опыта применения крупных подвижных группировок из 1-2-3 МК у руководства КА не было – были только одни теоретические проработки... Если начальник ГШ разсматривал средний темп продвижения вражеских войск до 15 км/сутки, разбивая появляющееся резервные дивизии противника, то командующие армий ещё меньше понимали в тактике применения отданных им новых сил.
Такую же ошибку совершили и в части ВВС – придав каждой армии по смешанной авиационной дивизии. Никому из командующих армиями не приходило в голову прикрыть аэродромы зенитными средствами [о чём часто сетуют в изследованиях]: лётчики должны были прикрывать себя сами и ещё должны прикрыть всю армию, завоёвывая господство в воздухе. А как это сделать и могут ли это сделать 2-3 истребительных полка армии - никто не задумывался. Поэтому и аэродромы располагаются поближе к границе - чтобы быстрее помочь войскам армии...
После получения информации в марте 1941 года о наличии в германских ВС до 10 парашютно-десантных дивизий и о формировании в составе ТД АП с орудиями калибра 75-88 мм принимается постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР №1112-459сс от 23.04.41 о формировании 5 ВДК (трёх бригадного состава, всего 16 ВДБр) и 10 ПТ бригад (5 – КОВО, 3 – ЗапОВО, 2 – ПрибОВО). Формирование новых соединений производилось за счёт расформирования 11 сд и перевода 10 сд на уменьшенные штаты гсд.
Мы уже знаем, что в соответствии с планами Гитлера проводилась обширная дезинформация, имеющая целью показать, что основное наступление германских войск возможно в сторону Украины. Немецкая дезинформация уже начала работать – больше всех ПТ бригад формировалось в КОВО.
Из мемуаров Г.Жукова: «Некоторые авторы военных мемуаров утверждают, что перед войной у нас не было мобилизационных планов ВС и планов оперативно-стратегического развёртывания. В действительности оперативный и мобилизационный планы ВС в ГШ, конечно, были. Разработка и корректировка их не прекращались никогда. После переработки они немедленно докладывались руководству страны и по утверждении тотчас же доводились до военных округов…
Наиболее опасным стратегическим направлением считалось юго-западное направление — Украина, а не западное — Белоруссия, на котором гитлеровское верховное командование в июне 1941 года сосредоточило и ввело в действие самые мощные сухопутную и воздушную группировки.
При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 года мы этот просчёт полностью не исправили и не запланировали на западное направление большее количество сил. И.Сталин был убеждён, что гитлеровцы в войне с Советским Союзом будут стремиться в первую очередь овладеть Украиной. Сталин для всех нас был величайшим авторитетом… он допустил ошибку.
Последний вариант мобилизационного плана ВС был утверждён в феврале 1941 года и получил наименование МП-41. Его передали округам с указанием внести коррективы в старые мобпланы к 1 мая 1941 года… До 10 мая переделка планов должна была завершиться. К счастью, это были последние серьёзные дополнения, иначе планы так и остались бы незаконченными к началу вторжения фашистских полчищ.»
Имеется две неточности в мемуарах. Первая о выборе Сталиным неверного направления главного удара. Мы уже знаем, что это не так. Направление главного удара выбиралось на основе поступающих разведсообщений, в т.ч. и от РУ ГШ, которые приносили дезинформации о направлении главного удара. И здесь без мнения ГШ не обошлось… Вторая – об окончании разработки моб. планов до 10 мая. Работа по новым мобилизационным планам началась только после 20 июня 1941 года.
Разсмотрим выдержки из Плана ГШ КА подготовленного 11.03.1941 года.
Подробнее можно посмотреть: http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1011512
Из плана ГШ КА о стратегическом развёртывании ВС СССР… 11.03.1941
«В связи с проводимыми в КА в 1941 г. крупными организационными мероприятиями, докладываю на Ваше разсмотрение уточнённый план стратегического развёртывания ВС СССР на западе и на востоке…
Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе - против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке - против Японии как открытого противника или противника, занимающего позицию вооружённого нейтралитета, всегда могущего перейти в открытое столкновение...
Германия… до 200 дивизий, из них до 165 пд, 20 тд и 15 мд, будут направлены против наших границ.
Финляндия сможет выставить против Советского Союза до 18 пд.
Румыния… против СССР будет использовано не менее 30 пд и 3 кд…
Венгрия сможет выставить против СССР до 20 пд, 2 мбр…
Япония для войны может выставить против СССР до 60 пд…
Кроме японских войск, необходимо учитывать возможность использования против СССР войск Маньчжоу-Го в составе 27 смешанных бригад, 1 кд, 6 кбр.
Итак, при войне на два фронта СССР должен считаться с возможностью сосредоточения на его границах около 293 пд, 12 000 танков, 21 000 полевых орудий средних и тяжёлых калибров, 15 000 самолётов.
На западе
Германия, вероятнее всего, развернёт свои главные силы на юго-востоке — от Седлец до Венгрии, с тем чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину.
Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом на севере — из Восточной Пруссии на Двинск и Ригу или концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи.
При выступлении Финляндии на стороне Германии не исключена поддержка её армии германскими дивизиями 8–10…
При изложенном предположительном варианте действий Германии можно ожидать следующего развёртывания и группировки её сил:
к северу от нижнего течения р.Западный Буг до Балтийского моря – 30-40 пд, 3–5 тд, 2–4 мд...;
к югу от р.Западный Буг до границы с Венгрией — до 110 пд, 14 тд, 10 мд…
Не исключена возможность, что немцы сосредоточат свои главные силы в Восточной Пруссии и на Варшавском направлении, с тем чтобы через Литовскую ССР нанести и развить главный удар в направлении на Ригу или на Ковно, Двинск. Одновременно необходимо ожидать вспомогательных концентрических ударов со стороны Ломжи и Бреста с последующим развитием их в направлении Барановичи, Минск…
При этом варианте действий Германии надо ожидать, что немцы выделят для действий на севере до 130 дивизий, большую часть своих артиллерии, танков и авиации, оставив для действия на юге 30–40 пехотных дивизий, часть танков и авиации. Примерный срок развёртывания германских армий на наших западных границах — 10–15-й день от начала сосредоточения. Окончания развёртывания 30 румынских пд на нашей границе… можно ожидать на 15–20-е сутки… Окончательного развёртывания финской армии надо ожидать на 20–25-е сутки…
4. Основы нашего стратегического развёртывания
При необходимости стратегического развёртывания ВС СССР на два фронта основные наши силы должны быть развёрнуты на западе… Для ведения операции на западе назначаются 245 дивизий: 158 сд, 27 мд, 53 тд, 7 кд. На Финском фронте назначаются 13 сд и 1 тд…
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С.Тимошенко
Начальник ГШ КА генерал армии Г.Жуков»
Как мы видим против ожидаемых на западной границе 254 дивизий Германии, Венгрии и Румынии СССР готовился развернуть всего 245 дивизий, многие из которых находились в начальной стадии формирования.
Через три месяца.
Справка о развёртывании ВС СССР на случай войны на Западе 13.06.1941
«Всего в СССР имеется 303 дивизии: сд - 198, тд - 61, мд - 31, кд – 13...
Для развёртывания на западных границах. В составе фронтов (без соединений, находящихся в Крыму) — 186 дивизий [с учётом 22 дивизий Северного фронта], из них: сд - 120, тд - 40, мд - 20, кд – 6…
Армии РГК 22А…, 16А…, 19А… [С армиями РГК] всего на западной границе 218 дивизий…
Центральные армии РГК 28А…, 24А… Всего на Западе с центральными армиями РГК 237 дивизий, из них: сд — 155, тд - 51, мд - 25, кд – 6…
На остальных (второстепенных) участках госграницы. Всего 66 дивизий… При таком распределении сил необходимо [при необходимости] дополнительно запланировать перевозки по железной дороге... Всего 33 дивизии… Что составит около... 1700 эшелонов…»
Заместитель Начальника ГШ КА Н.Ватутин
Более подробно можно посмотреть по ссылке: http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1011957
В разведсводке от 15.06.41 говорилось: «…общая численность германской армии в июне 1941 года оценивается в 286-296 дивизий» [ВС увеличились на 23-33 дивизии по сравнению с 01.03.41 г.]. ГШ КА уже разсматривает вариант, по которому Германия может использовать для войны с СССР 220 дивизий.
По оценкам ГШ с учётом всех союзников Германии на западной границе и в Финляндии общее количество вражеских дивизий, выставляемых против СССР, могло достигать до 292.
Пытаясь «догнать» Германию с союзниками по количеству дивизий, выставляемых против СССР, ГШ КА разсматривал все свои возможные резервы: откуда ещё можно перебросить дивизии на западную границу.
Из вышеуказанного количества дивизий противника советской разведкой до 20 июня 1941 года на границе обнаружено всего 55% (или 43% от общего числа германских дивизий). Считалось, что остальные дивизии ещё не были «перевезены» противником. Следует отметить, что огромное количество дивизий было сосредоточено и против англичан на различных фронтах (до тех же 43% дивизий от общего числа). Поэтому, можно сказать, что одной из основных причин неожиданного начала войны для СССР (руководства КА) являлась ошибка в оценке необходимой группировки германских войск для полномасштабной войны.
На западной границе с СССР не было обнаружено ни одной германской парашютно-десантной дивизии (из 10 имеющихся по мнению РУ), на которые возлагались большие задачи при действии в тылу. О применении таких дивизий упоминал в докладе в 1940 году Г.Жуков. Про диверсионный полк "Бранденбург" советская разведка не принесла сведений.
Из мемуаров Г.К.Жукова: «…Наши войска не всегда обучались тому, с чем им пришлось встретиться в первые дни войны. Что касается других способов и форм ведения вооружённой борьбы, то ими просто пренебрегали, особенно в оперативно-стратегических масштабах. Столь же мало внимания, как и обороне, уделялось вопросам встречных сражений, отступательным действиям и сражениям в условиях окружения. А между тем именно эти виды боевых действий в начальном периоде войны развернулись очень широко и приняли самый ожесточённый характер…
…Военная стратегия в предвоенный период строилась на утверждении, что только наступательными действиями можно разгромить агрессора и что оборона будет играть сугубо вспомогательную роль, обезпечивая наступательным группировкам достижение поставленных целей...
…Мы, конечно, изучали боевую практику гитлеровских войск в Польше, Франции и других европейских странах и даже обсуждали методы и способы их действий. Но по-настоящему всё это прочувствовали только тогда, когда враг напал на нашу страну, бросив против войск приграничных военных округов свои компактные бронетанковые и авиационные группировки…
…Хочу коснуться некоторых ошибок, допущенных руководством НКО и ГШ. При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были полностью учтены особенности ведения современной войны в её начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развёртывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы, и условия были далеко не равными…
…Внезапный переход в наступление всеми имеющимися силами, притом заранее развёрнутыми на всех стратегических направлениях, не был предусмотрён…
...Руководящий состав ГШ не разсчитывал, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях...
Этого не учитывали и… командующие… приграничных военных округов…» А как командующие округов могли это учесть, если направления ударов противника и дислокацию войск для противодействия этим ударам, а также время занятия обороны частями прикрытия планировал ГШ?
Что можно ещё добавить? Георгий Константинович Жуков достаточно самокритично описал свои ошибки и ошибки других высших чинов КА. Мог и не писать. Написать такое трудно. Мы только разбираемся в причинах разсматриваемого события, а осуждать мы не в праве.
Теперь мы знаем об основных ошибках в стратегии КА, которые привели к тому, что война стала неожиданной для армии...
В середине мая ГШ неожиданно «прозревает» или «получает хорошего пинка от кого-то» и начинает срочно готовиться изменять планы прикрытия. Как такое могло произойти?
В середине апреля 1941 года Нарком обороны и ГШ КА подготовили записку о своих соображениях по плану стратегического развёртывания, предусматривающего атаку германских войск до окончания их развёртывания.
Записка наркома обороны и начальника ГШ КА Председателю СНК СССР И.В.Сталину с соображениями по плану стратегического развёртывания ВС на случай войны с Германией и её союзниками 16.04.1941 б/н
Докладываю на Ваше разсмотрение соображения по плану стратегического развёртывания ВС Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками.
I. В настоящее время Германия по данным РУ КА имеет развёрнутыми … около 284 дивизий…
Предполагается, что в условиях политической обстановки сегодняшнего дня Германия, в случае нападения на СССР, сможет выставить против нас… до 180 дивизий…
Вероятнее всего главные силы немецкой армии в составе 76 пд, 11 тд, 8 мд, 2 кд и 5 воздушных [речь идет о парашютно-десантных дивизиях], а всего до 100 дивизий будут развёрнуты к югу от Демблин для нанесения удара в направлении — Ковель, Ровно, Киев.
Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться ударом на севере из Восточной Пруссии на Вильно и Ригу, а также короткими, концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи…
Вероятные союзники Германии могут выставить против СССР: Финляндия — до 20 пд, Венгрия — 15 пд, Румыния — до 25 пд. Всего Германия с союзниками может развернуть против СССР до 240 дивизий.
Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развёрнутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развёртывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это [и разгромить немецкую армию], считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развёртывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развёртывания и не успеет ещё организовать фронт и взаимодействие родов войск.
II. Первой стратегической целью действий войск КА поставить — разгром главных сил немецкой армии, развёртываемых южнее Демблин, и выход к 30 дню операции на фронт Остроленка, р.Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц. Последующей стратегической целью иметь: наступлением из района Катовице в северном или северо-западном направлении разгромить крупные силы Центра и Северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Прусии.
Таким образом, КА начнёт наступательные действия с фронта Чижов, Мотовиско силами 152 дивизий против 100 дивизий германских. На остальных участках госграницы предусматривается активная оборона.
III. Исходя из указанного замысла стратегического развёртывания, предусматривается следующая группировка Вооружённых Сил Советского Союза:
1. Сухопутные силы Красной Армии в составе — 198 сд, 61 тд, 31 мд, 13 кд (всего 303 дивизии и 74 артполка РГК) распределить следующим образом:
а) Главные силы в составе… 258 дивизий и 53 ап иметь на Западе...
б) Остальные силы… 45 дивизий и 21 ап РГК назначаются для обороны дальневосточной, южной и северной границ СССР…
IV. Состав и задачи развёртываемых на Западе фронтов:
Северный ФРОНТ (ЛВО) — 3 армии… всего 21 дивизия… Основные задачи — оборона г. Ленинграда, порта Мурманск, Кировской жел.дороги и совместно с Балтийским военно-морским флотом обезпечить за нами полное господство в водах Финского залива…
Северо-Западный фронт (ПрибОВО) — три армии…всего 23 дивизии… с задачами: — упорной обороной прочно прикрыть Рижское и Виленское направления, не допустив вторжения противника из Восточной Прусии; обороной западного побережья и островов Эзель и Даго не допустить высадки морских десантов противника…
Западный фронт (ЗапОВО) — четыре армии… всего 45 дивизий…
Задачи: — упорной обороной на фронте Друскеники, Остроленка, прочно прикрыть Лидское и Белостокское направления;
— с переходом армий Юго-Западного фронта в наступление, ударом левого крыла фронта в направлениях на Варшаву, Седлец, Радом, разбить Варшавскую группировку и овладеть Варшавой. Во взаимодействии с Юго-Западным фронтом разбить Люблинско-Радомскую группировку противника, выйти на р.Висла и подвижными частями овладеть Радом…
Юго-Западный фронт — восемь армий… всего 122 дивизии… с ближайшими задачами:
а) концентрическим ударом армий правого крыла фронта окружить и уничтожить основную группировку противника восточнее р. Вислы в районе Люблин;
б) одновременно ударом с фронта Сенява, Перемышль, Лютовиска разбить силы противника на Краковском и Сандомирско-Келецком направлениях и овладеть районами Краков, Катовице, Кельце, имея в виду в дальнейшем наступать из этого района в северном, или северо-западном направлении для разгрома крупных сил северного крыла фронта противника и овладения территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии;
в) прочно оборонять госграницу с Венгрией и Румынией и быть готовым к нанесению концентрических ударов против Румынии из районов Черновцы и Кишинев, с ближайшей целью разгромить северное крыло румынской армии и выйти на рубеж р. Молдова, Яссы...
V. Группировка РГК.
В РГК иметь 5 армий и сосредоточить их:
— две армии… всего 15 дивизий, в районе Вязьма, Сычевка, Ельня, Брянск, Сухиничи;
— одну армию… всего 8 дивизий, в районе Вилейка, Новогрудок, Минск;
— одну армию… всего 12 дивизий, в районе Шепетовка, Проскуров, Бердичев;
— одну армию… всего 12 дивизий, в районах Белая Церковь, Звенигородка, Черкассы.
Народный комисар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Начальник ГШ КА генерал армии Г. Жуков
Можно предположить, что руководство КА убедило Сталина в дальнейших проработках этого плана (или были уверены, что ОН одобрит), т.к. ниже представлена Директива в один из военных округов с указанием наступательных действий КА.
Директива наркома обороны и начальника ГШ КА командующему войсками ЗапОВО генерал-полковнику Д.Г.Павлову 25.04.1941 б/н
Приказываю приступить к разработке плана оперативного развёртывания армий ЗапОВО…
...2. В случае войны с нами Германия, из имеющихся у неё 225 пд, 20 тд и 15 мд, сможет направить против наших границ до 200 дивизий, из них до 165 пд, 20 тд и 15 мд.
Развёртывание главных сил немецкой армии наиболее вероятно на Юго-Востоке, с тем чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину.
Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом из Восточной Пруссии на Двинск и Ригу или концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи.
В этом случае против войск Северо-Западного и Западного наших фронтов надо ожидать развёртывание немцами до 40 пд, …тд и …мд [в количестве тд и мд опечатки].
Не исключена возможность, что немцы сосредоточат свои главные силы в Восточной Пруссии и на Варшавском направлении с тем, чтобы через Литовскую ССР нанести и развить удар на Ригу или на Ковно, Двинск. Одновременно необходимо ожидать вспомогательных, сильных ударов со стороны Ломжа и Брест, с последующим стремлением развить их в направлении Барановичи, Минск.
При этом варианте действий Германии надо ожидать, что немцы против наших Северо-Западного и Западного фронтов развернут до 130 дивизий и большую часть своей авиации…
2. С переходом армий Юго-Западного фронта в наступление ударом левого крыла фронта в общем направлении на Седлец, Радом способствовать Юго-Западному фронту разбить Люблин-Радомскую группировку противника. Ближайшая задача фронта — овладеть районом Седлец, Луков и захватить переправы через р. Висла; в дальнейшем иметь в виду действия на Радом с целью полного окружения Люблинской группировки противника, во взаимодействии с Юго-Западным фронтом.
3. Для обезпечения главного удара фронта нанести вспомогательный удар в направлении Варшавы, с задачей захватить Варшаву и вынести оборону на р. Нарев...
Народный комисар обороны СССР Маршал Советского Союза (С. Тимошенко)
Начальник ГШ КА генерал армии (Г. Жуков)
Приграничные округа начинают ускоренно разрабатывать планы прикрытия для округа, армий, соединений.
В начале мая неожиданно ситуация меняется. С.Тимошенко и Г.Жуков встречаются со И.Сталиным 10, 12 и 14 мая 1941 года. 14.05.41 г. в приграничные округа уходят Директивы по разработке Планов прикрытия с разсмотрением мероприятий по обороне (особое внимание уделяется ПТ обороне), устройству армейских и фронтовых тыловых оборонительных рубежей до старой границы, разработке плана на случай вынужденного отхода: создания ПТ заграждений на всю глубину и план минирования мостов, железнодорожных узлов и пунктов возможного сосредоточения противника. Наступательные действия на сопредельную территорию полностью исключены.
То ли поступили новые разведсообщения (в опубликованных сообщениях ничего особо нового не появляется), то ли у Сталина «дошли руки» разобраться самому в военных планах (военные эксперты слишком уж заигрались), то ли были иные обстоятельства. Но стратегия КА в планах прикрытия кардинально изменилась. У политического руководства (И.В. Сталина) появилось опасение относительно возможностей германской армии. Жаль, что военное руководство КА не прониклось опасением И. Сталина…
24 мая на совещании у Сталина присутствуют руководство Наркомата обороны и ГШ, командующие приграничных округов, члены военных советов и командующие ВВС округов.
25 мая начинается выдвижение 16-й армии, расположенной дальше всех от западной границы. В первых числах июня начинает выдвижение 19-я армия. В июне выдвигаются и другие армии внутренних округов. Мы теперь знаем, что даже с указанными дивизиями, выдвигающихся армий, по оценке РУ ГШ количество советских дивизий уступало количеству дивизий Германии и её союзников на Западном театре военных действий.
Из новых Директив видно, что ГШ пытается планировать оборонительные действия приграничных округов, даже разсматриваются планы эвакуации из районов, которые могут быть оккупированы врагом. Раньше за это могли разстрелять...
На рисунке приведены угрожаемые направления по оценке ГШ для ЗапОВО и фактические направления ударов германских войск.
(https://d.radikal.ru/d00/1911/76/8137e1bfa661.jpg) (https://radikal.ru)
Получается, что группировка КА на Белостокском выступе, по мнению специалистов ГШ, должна была парировать три удара германских войск на Белосток. А историки гадали: «Куда эта группировка должна была наступать?»
На Западе стало модно говорить о «подготовке вторжении войск КА в 1941 году в страны Восточной Европы…»
А ведь это был Гитлеровский рейх со своими союзниками…
Интересное объяснение ситуации с ЗапОВО предложил А.В.Шубин: «Разработчики документов [имеется в виду план прикрытия] полностью исключали вариант основного удара вермахта по Белоруссии, т.к. предполагали, что Германия готовится к затяжной войне с СССР. На первом этапе Германия будет стремиться захватить Прибалтику и Украину, а затем уже наносить удар на Москву.» Такая гипотеза многое объясняет, если учесть, что германские спецслужбы проводили дезинформацию именно такой позиции военного командования Германии...
Для интересующихся сведениями, которые были в «Красном пакете» КОВО[/b] привожу ссылку:
http://www.rkka.ru/docs/plans/kovo.htm
Из мемуаров Г.К.Жукова: "…Дивизионная, корпусная и зенитная артиллерия в начале 1941 года ещё не проходила боевых стрельб и не была подготовлена для решения боевых задач. Поэтому командующие округами приняли решение направить часть артиллерии на полигоны для испытаний. В результате некоторые корпуса и дивизии войск прикрытия при нападении фашистской Германии оказались без значительной части своей артиллерии, что сыграло важную роль в неудачных действиях наших войск в первые дни войны... Командующие войсками округов... допустили большую ошибку, а мы с Наркомом своевременно не поправили округа..."
Планы проведения учений были согласованы с ГШ.
Немного о генерале Д.Павлове. Из мемуаров А.Е.Голованова: «…Павлов поздоровался со мной, спросил, почему так долго не приезжал в Минск, поинтересовался, что мне нужно, и сказал, что давно уже дал распоряжение, чтобы нас всем обезпечивали, так как об этом его просил Сталин. Только я начал отвечать на его вопросы, как он, перебив меня, внёс предложение подчинить полк непосредственно ему. Я доложил, что таких вопросов не решаю.
— А мы сейчас позвоним товарищу Сталину. — Он снял трубку и заказал Москву.
Через несколько минут он уже разговаривал со Сталиным. Не успел он сказать, что звонит по поводу подчинения Голованова, который сейчас находится у него, как по его ответам я понял, что Сталин задаёт встречные вопросы.
— Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет…»
Количество дивизий группы армий «Центр», сосредоточенных против ЗапОВО, на 4.04.41, на 15 мая, на 15 июня, на 20 июня по данным советской разведки составляло соответственно: 29, 30 (20) , 30 (35), 30* (до 51,5), в т.ч. тд и мд 5, 5 (2), 6 (2), 6 (16,5). В скобках приведено фактическое количество вражеских дивизий.
* - разведотдел ЗапОВО «вскрыл» выход германских частей в исходные районы в ночь с 21-го на 22-е июня 1941 года, но разведсводка попала к командованию только в 15-20 22.06.1941 г.
Как мы видим, количество дивизий в течении более двух месяцев РУ считалось неизменным и генерал Д.Павлов сказал Сталину абсолютную правду. Дивизий же КА в ЗапОВО было до 45,8 (из них 18 тд и мд).
Имеются воспоминания очевидцев, что Павлов обращался в ГШ с предложением о выводе частей СД из Брестской крепости. ГШ не дал разрешение. В результате начала войны группировка советских войск оказалась блокирована в районе крепости. Одно из основных направлений германских войск на пути к Минску оказалось «полуприкрытым».
Второй неожиданный удар в направлении Минска пришёлся с территории ПрибОВО, откуда его не ждали. Автор предположил бы, что в КА не было ни одного военноначальника, который смог бы остановить в июне германские войска при ударе по ЗапОВО. Генерал Д.Г. Павлов всего один из многих генералов, которые в июне 1941 года не умели воевать по-новому… В подтверждение вышесказанному, разсмотрим похожую трагическую страницу КОВО (ЮЗФ).
С генералом В.И.Тупиковым (ВАТ в Берлине) мы уже знакомы по 1 части сообщения. В 1926 окончил курсы «Выстрел», в 1933 Военную академию им.Фрунзе. С 1937 начальник штаба СК, с 1939 - начальник штаба ХВО. С 12.1940 ВАТ в Германии. Лучше всех представлял, как хорошо могут воевать германские войска. Поздно вечером 21.06.41 года на самолёте «Аэрофлота» вылетел в Москву. Одна из эскадрилий ВВС Германии, базировавшаяся в Польше, получила задание перехватить и сбить самолет. Видимо кому-то «наступил на мозоль» Василий Иванович.
С 29.07.41 начальник штаба ЮЗФ, войска которого вели тяжёлые оборонительные бои с превосходящими силами противника на Правобережной Украине. Командовал ЮЗФ М.Кирпонос (с 04.1940 – командир СК, с 06.1940 - командующий войсками ЛВО, а с 14.01.41 - КОВО. Стремительная карьера и недостаток опыта управления большими массами войск).
В.И. Тупикову не удалось найти общего взаимопонимания с командующим, который плохо представлял возможности германских ВС. По воспоминаниям генерала И.Глебова, в начале сентября, Тупиков настаивал на немедленном отводе войск из Киева, о чём сообщил И. Сталину (Сталин принимал Тупикова летом). При последующем телефонном разговоре Сталина с Кирпоносом, тот заявил, что Тупиков паникёр и что Киев они отстоят.
14.09.41 в 3-25 В.И. Тупиков по собственной инициативе обратился к начальнику ГШ Шапошникову и начальнику штаба главкома Юго-Западного направления с телеграммой, в которой, охарактеризовав тяжёлое положение войск фронта (находившегося под угрозой окружения) закончил изложение своей точки зрения следующей фразой: «Начало понятной вам катастрофы — дело пары дней». До соединения немецких войск оставалось около 50 км...
В ответ пришла телеграмма: «Командующему ЮЗФ, копия Главкому ЮЗН. Генерал-майор Тупиков представил в ГШ паническое донесение. Обстановка, наоборот, требует сохранения, исключительного хладнокровия и выдержки. командиров всех степеней…Б. Шапошников»
15.09.41 замкнулось кольцо окружения вокруг 5, 21, 26, 37 армий и части сил 38-й. 20.09.41 во время боя в окружении погибли М.Кирпонос и В.Тупиков. После войны останки генерал-майора В.И.Тупикова были найдены и погребены в Киеве около Памятника Вечной Славы.
Как мы видим, действия Кирпоноса и Шапошникова привели к катастрофе, аналогичной ЗапОВО (если не крупнее). Чем же они лучше Д.Павлова? Автор не призывает уважать Д.Г.Павлова, а просит только не оскорблять...
(https://a.radikal.ru/a13/1911/59/e203d5acc111.jpg) (https://radikal.ru)
(https://d.radikal.ru/d35/1911/22/568b5b4f2bf0.jpg) (https://radikal.ru)
ПРИЛОЖЕНИЕ
Директива наркома обороны СССР и начальника ГШ КА командующему войсками ЗапОВО
[не позднее 20.05.1941] № 503859/сс/ов
С целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развёртывания войск округа, к 20 мая 1941 г. лично Вам, с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа, разработать:
а) детальный план обороны государственной границы от Канчиамиестис до оз.Свитез (иск.);
б) детальный план противовоздушной обороны.
I. Задачи обороны:
1. Не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа.
2. Упорной обороной укреплений по линии госграницы прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развёртывание войск округа.
3. Противовоздушной обороной и действиями авиации обезпечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение войск.
4. Всеми видами разведки округа своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника.
5. Активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и мощными ударами по основным железнодорожным узлам, мостам, переправам и группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение и развёртывание войск противника.
6. Не допустить сбрасывания и высадки на территории округа воздушных десантников и диверсионных групп противника.
II. Оборону государственной границы организовать, руководствуясь следующими основными указаниями:
1. В основу обороны положить упорную оборону УР и созданных по линии госграницы полевых укреплений с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего развития их. Обороне придать характер активных действий. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов.
2. Особое внимание уделить ПТ обороне. В случае прорыва фронта обороны крупными ММЧ противника борьбу с ними и ликвидацию прорыва осуществить непосредственным распоряжением Командования округа, для чего массированно использовать большую часть ПТ артиллерийских бригад, МК и авиацию. Задача ПТ бригад — на подготовленных рубежах встретить танки мощным, артиллерийским огнём и совместно с авиацией задержать их продвижение до подхода и контрудара наших МК. Задача МК — развёртываясь под прикрытием ПТ, мощными фланговыми и концентрическими ударами совместно с авиацией нанести окончательное поражение ММЧ противника и ликвидировать прорыв.
3. Особо ответственными направлениями считать:
а) Сувалки, Лида;
б) Сувалки, Белосток;
в) с фронта Остроленка, Малкиня на Белосток;
г) Седльце, Волковыск;
д) Брест-Литовск, Барановичи.
4. При благоприятных условиях всем обороняющимся войскам и резервам армий и округа быть готовыми, по указанию Главного Командования, к нанесению стремительных ударов.
III. Правее — Прибалтийский военный округ. Штаб с 3 дня мобилизации в Поневеж. Его левофланговая 11 армия организует оборону на фронте Юрбург, иск. Канчиамиестис. Штарм — Каунас.
Граница с ПрибОВО — Ошмены, Друскеники, Маргерабово, Летцен, все пункты за исключением Маргерабова для ЗапОВО включ.
Левее — Киевский особый военный округ. Штаб с 3 дня мобилизации Тарнополь. Его правофланговая 5 армия организует оборону на фронте вкл. оз. Свитез, Крыстынополь. Штарм — Ковель.
Граница с КОВО — Пинск, Влодава, Демблин, все за исключением Демблин для ЗапОВО включительно.
IV. Для выполнения поставленных задач иметь четыре района прикрытия.
Район прикрытия № 1 — 3 армии. Состав: Управление 3 армии; управление 4 ск; 56, 27, 85 и 24 сд; управление 11 мк; 29 и 33 тд; 204 мд; 6 ПТ арт.бр; гарнизон Гродненского УР; 11 смешанная авиационная дивизия; пограничные части.
Первый мобэшелон 24 сд вывести в район Гродно не позднее 5 дня мобилизации.
Начальник района — Командующий 3 армии. Штарм — Гродно. Граница слева — ст. Новоельня, иск. Сокулка, иск. Щучин, иск. Фридрихскоф.
Задача — прочной обороной Гродненского УР и полевых укреплений на фронте Канчиамиестис, до Щучин иск. прикрыть Лидское, Гродненское и Белостокское направления.
Район прикрытия № 2 — 10 армии. Состав: управление 10 армий; управление 1 и 5 ск; 8, 13, 86 и 2 сд; управление 6 кк; 6 и 36 кд; управление 6 мк; 4 и 7 тд; 29 мд; гарнизоны Осовецкого и Замбровского УР; 9 смешанная авиационная дивизия; пограничные части.
Начальник района — Командующий 10 армии. Штарм — Белосток. Граница слева — иск. Сложим., Свислочь, Суралс, Чилеево и далее по р. Буг. 6 кк иметь в районе Тыкоцин, Соколы, Менлянин.
Задача района — прочной обороной Осовецкого и Замбровского УР и полевых укреплений в пределах границ, прикрытие направления на Белосток и особенно со стороны Иоханнисбург, Остроленка и Острув-Мазовецки.
Район прикрытия № 3 — 13 армии. Состав: управление 2 ск; 113 и 49 сд; управление 13 мк; 25 и 31 тд; 208 мд; 43 смешанная авиационная дивизия; пограничные части.
Начальник района — Командующий 13 армии, а до его прибытия в Бельск — командир 2 ск. Штарм 13 с 3 дня мобилизации — Бельск. Граница слева — иск. Коссово, Гайнувка, Дрогичин, Гура-Кальвария.
Задача района — обороной полевых укреплений прочно прикрыть со стороны Коссово и Соколув направления на Бельск.
Район прикрытия № 4 — 4 армии. Состав: управление 4 армии; управление 28ск; 6, 42, 75 и 100 сд; управление 14 мк; 22 и 30 тд; 205 мд; гарнизон Брестского УР; 10 смешанная авиационная дивизия; пограничные части.
Первый мобэшелон 100 сд вывести в район Черемха не позднее 4 дня мобилизации. Начальник района —
Командующий 4 армии. Граница слева — граница с. КОВО.
Задача — прочной обороной Брестского УР и полевых укреплений по восточному берегу р.Буг, прикрыть сосредоточение и развёртывание армии.
V. В непосредственном распоряжении командования округа иметь:
1. 21 ск, в составе 17 и 50 сд, не позднее 15 дня мобилизации в районе ст. Друскеники, Ясидомля, Скидель, Демброво.
2. 47 ск, в составе 55, 121 и 155 сд, не позднее 15 дня мобилизации в районе Пружаны, Запруды, Картузбереза, Блудень.
3. 44 ск, в составе 108, 64, 161, 37 и 143 сд — все в пунктах постоянной дислокации, с дальнейшей переброской их в состав армий по плану развертывания.
4. ПТ бригады — 7-я в районе ст. Бласостовица, Грудск, Ялувка; 8-я — в районе Лида.
5. МК:
17 мк, в составе 27 и 36 тд и 209 мд в районе Волковыск;
20 мк — в составе 26 и 38 тд и 210 мд в районе Ошмяны.
6. 4 вдк в районе Пуховичи, Осиповичи.
7. Авиация — 59 и 60 истребительные авиационные дивизии; 12 и 13 бомбардировочные дивизии.
3 авиационный корпус — в составе 42 и 52 дальнебомбардировочных авиационных дивизий и 61 истребительной дивизии. Корпус используется по заданиям Главного Командования.
VI. Задачи авиации:
1. Последовательными ударами боевой авиации по установленным базам и аэродромам, а также боевыми действиями в воздухе уничтожать авиацию противника и с первых же дней войны завоевать господство в воздухе.
2. Истребительной авиацией, в тесном взаимодействии со всей системой ПВО округа, прочно прикрыть отмобилизование и сосредоточение войск округа, нормальную работу железных дорог и не допустить пролёта авиации противника через территорию округа в глубь страны.
3. Во взаимодействии с наземными войсками уничтожать наступающего противника и не допустить прорыва его крупных ММЧ через фронт обороны округа.
4. Мощными, систематическими ударами по крупным железнодорожным мостам и узлам Кенигсберг, Мариенбург, Алленштейн, Торн, Калиш, Лодзь и Варшава, а также по группировкам войск противника нарушить и задержать сосредоточение войск противника.
VII. Распоряжением Командования ЗапОВО:
1. Подготовить тыловые рубежи:
21 ск — на фронте Меречь, Ротница, Озеры, Лунно.
47 ск — на фронте Мурава, Пружаны, Днепровско-Бугский канал до Городец.
2. Предусмотреть нанесение контрударов МК и авиацией во взаимодействии со СК и ПТ бригадами.
3. Обрекогносцировать и подготовить тыловые рубежи на всю глубину обороны до р. Березина вкл.
На случай вынужденного отхода разработать план создания ПТ заграждений на всю глубину и план минирования мостов, железнодорожных узлов и пунктов возможного сосредоточения противника (войск, штабов, госпиталей и т.д.).
4. Разработать план приведения в полную боевую готовность УР на прежней госгранице в пределах округа.
5. Разработать: а) план подъёма войск по тревоге и выделения отрядов поддержки погранвойск; б) план охраны и обороны важнейших промышленных предприятий, сооружений и объектов.
6. На случай вынужденного отхода разработать, согласно особых указаний, план эвакуации фабрик, заводов, банков и других хозяйственных предприятий, правительственных учреждений, складов, военного и государственного имущества, военнообязанных, средств транспорта и др.
7. В плане ПВО предусмотреть ПВО войск и ПВО территории в Западной зоне ПВО, особенно детально разработать:
а) организацию службы ВНОС и немедленное оповещение аэродромов авиации — в первую очередь истребительной, как с ротных, так и с линейных постов ВНОС, оповещение пунктов и объектов ПВО, управлений бригадных районов и зоны ПВО;
б) использование и действия истребительной авиации, установить районы истребления авиации противника для отдельных авиачастей;
в) тщательное прикрытие зенитной артиллерией и истребительной авиацией постоянных пунктов и объектов ПВО, выгрузочных районов и районов сосредоточения войск;
г) вопросы связи и управления средствами ПВО.
VIII. Указания по тылу.
До 15 дня мобилизации разрешается израсходовать:
а) для наземных войск прикрытия: боеприпасов – 3 боекомплекта, для боевых машин – 5 заправок, для транспортных машин – 8 заправок.
б) для ВВС: истребителям — 15 вылетов; ближним бомбардировщикам — 10 вылетов; дальним бомбардировщикам — 7 вылетов; разведчикам — 10 вылетов;
в) для всех войск прикрытия — 15 суточных дач.
Обезпечение войск прикрытия всеми видами снабжения, ремонтом и возстановлением техники производить за счёт запасов и ремонтной базы округа.
Эвакуацию больных и раненых людей и лошадей производить в пределах ЗапОВО, используя в первую очередь стационарную сеть лечебных заведений.
IX. Общие указания.
1. Первый перелёт или переход государственной границы допускается только с особого разрешения Главного Командования…
2. План прикрытия должен состоять из следующих документов:
а) записки по плану действий войск в прикрытии, с приложенной к ней картой решения и группировки войск до полка и отдельной части включительно;
б) ведомости боевого состава;
в) таблицы выхода и сосредоточения частей прикрытия к госгранице;
г) плана использования ВВС, с приложенной к нему картой базирования и оперативного использования;
д) плана ПВО с картами дислокации постов ВНОС и активных средств ПВО;
е) плана инженерного обезпечения с расчётами и картой;
ж) плана устройства связи с расчётами и схемами;
з) плана устройства тыла и материального обезпечения наземных войск и ВВС с приложением к ним карты устройства тыла наземных войск и авиации;
и) плана санитарной и ветеринарной эвакуации;
к) указаний по подъёму частей прикрытия по тревоге и выделению отрядов поддержки погранчастей;
л) перечня объектов и сооружений, подлежащих охране полевыми войсками и войсками НКВД;
м) исполнительных документов (директив, приказов, приказаний).
3. План прикрытия вводится в действие при получении шифрованной телеграммы за моей, члена Главного Военного совета, начальника ГШ подписями следующего содержания: «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 г.».
4. К разработке плана прикрытия и обороны допускаются:
в полном объеме — Командующий войсками, член Военного совета, начальник штаба округа и начальник оперативного отдела штаба округа;
в части плана ВВС — Командующий ВВС КОВО;
в части плана устройства тыла — зам. начальника штаба округа по тылу;
в части плана военных сообщений — начальник военных сообщений округа;
в части связи — начальник связи округа.
Прочие начальники родов войск и служб допускаются лишь для выполнения персональных заданий по их специальности, для сообщения им плана прикрытия.
В штабе армии — Командующий армии, член Военного совета армии, начальник штаба армии, начальник оперативного отдела штаба армии.
5. План прикрытия разработать в двух экземплярах, один экземпляр через начальника ГШ представить мне на утверждение, второй экземпляр, опечатанный печатью Военного совета округа, хранить в личном сейфе начальника штаба округа.
6. Разработанные армиями и утверждённые Военным советом округа планы прикрытия по каждому из районов прикрытия, опечатанные печатью Военного совета округа, хранить в личном сейфе соответствующего начальника района прикрытия.
7. Исполнительные документы, разработанные для войсковых соединений, хранить в пакетах, опечатанных печатью Военного совета армии при ... соединения.
8. Папка и пакеты с документами по прикрытию вскрываются по письменному или телеграфному распоряжению — в армиях — Военного совета округа и в соединениях — Военного совета армии.
9. Все документы по плану прикрытия пишутся от руки или печатаются на машинке лично командирами, допущенными к его разработке.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Начальник ГШ КА генерал армии Г. Жуков
Директива наркома обороны СССР и начальника ГШ КА ком.войсками ПрибОВО
[не позднее 30.05.1941] №503920/cc/ов
С целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развёртывания войск ПрибОВО, к 30 мая 1941…
Директива наркома обороны СССР и начальника ГШ КА ком.войсками КОВО
[не позднее 20.05.1941] №503862/cc/ов
Для прикрытия мобилизации, сосредоточения и развёртывания войск округа к 25 мая 1941 года…
Директива наркома обороны СССР и начальника ГШ КА ком.войсками ОдВО
[не позднее 20.05.1941] №503874/cc/ов
Для прикрытия мобилизации, сосредоточения и развёртывания войск округа к 25 мая 1941 года.
В следующей части мы рассмотрим неизвестную директиву ГШ КА от 18 июня, печальный феномен ПрибОВО и особенности передачи Директивы № 1
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 4)
(https://a.radikal.ru/a13/1911/3e/2540a80d31f6.jpg) (https://radikal.ru)
Предисловие.
Дальнейшее разсмотрение материалов, связанных с нападением Германии на СССР, будет затруднено из-за недостаточного количества информации о предвоенном периоде. Ориентироваться только на мемуары участников тех действий, которые не подкрепляются документами (хотя бы косвенными), не целесообразно.
Например, мемуары уважаемого адмирала Н. Кузнецова, изданные после выхода в свет мемуаров Г. Жукова, потеряли отдельные фрагменты текста, которые не соответствовали официальной версии о начале войны. Нельзя исключать, что и другие участники начального периода войны под давлением «сверху», или с целью исключения своих ошибок, или «вписываясь в общую версию событий» могли скорректировать цепочку событий. Поэтому автор будет описывать свою версию событий, которая также не подкреплена документальными материалами. Заранее прошу прощения у тех читателей, которые имеют иную точку зрения. Возможно, лучше остановиться и не читать бред автора...
В тексте используются следующие сокращения: ВО – военный округ, ВС – вооруженные силы, ГШ – Генеральный штаб, КА – Красная Армия, мд – моторизованная дивизия, мк – механизированный корпус, НШ – начальник штаба, ПМ – печатная машинка, РУ – разведывательное управление, ск (сд) – стрелковый корпус (дивизия), УР – укрепленный район, тд – танковая дивизия, ЧВС – член военного совета, ШО – шифровальный отдел (отделение), ШМ – шифровальная машинка, ШТ – шифротелеграмма (шифровка).
В 3-й части сообщения говорилось, что с 27 апреля по 9 мая 1941 года изменилась принципиальная концепция построения «Планов прикрытия…» КА.
16.04.41 – Нарком и начальник ГШ представили И. Сталину «Записку…», в которой изложили своё видение «Планов…», построенных на упреждающей атаке германских ВС до окончания их сосредоточения против СССР.
С июля 1940 года сценарии военных игр предусматривали нападение гитлеровской Германии на СССР. После отражения агрессии советские войска переносили военные действия на территорию третьего рейха. Информация об играх регулярно доносится до вождя. В марте 1941 года высшее руководство НКО и ГШ решило, что не стоит «мелочиться» и стоит «замахнуться» на упреждающий удар по не сосредоточившимся ВС Германии.
26.04 – В приграничные ВО направлены Директивы для разработки «Планов…», основанные на положениях указанной «Записки…». Автор считает, что руководители КА без информирования Сталина не решились бы направить такие Директивы в войска.
10, 12 и 14 мая – С. Тимошенко и Г. Жуков присутствуют на совещаниях у И. Сталина. 14-го числа в ВО уходят новые Директивы о срочной разработке «Планов…». Новые планы должны предусматривать только оборонительные действия КА с возможным отступлением до старых границ.
С отправлением новых Директив отменены предыдущие «Планы…». Получилась парадоксальная ситуация: в войсках КА изъяты старые документы по прикрытию (красные пакеты) и не введены новые.
И.Х. Баграмян - бывший начальник оперативного отдела КОВО: «…Войска, непосредственно осуществлявшие прикрытие государственной границы… имели подробные планы и документацию до полка включительно.»
П.И. Абрамидзе – командир 72 сд (8 ск, 26-я армия): «…Командование дивизии содержание планов обороны не знало. После вскрытия красных пакетов все убедились, что вся оборонительная работа по обезпечению государственной границы, все командно-штабные учения с выходом в поле в июне исходили из планов…»
П.И. Ляпин - бывший НШ 10-й армии ЗапОВО: «…План обороны госграницы 1941 года мы неоднократно переделывали с января до самого начала войны, да так и не закончили. Последнее изменение оперативной директивы округа было получено мной 14 мая в Минске. В нём приказывалось к 20 мая закончить разработку плана и представить на утверждение в штаб ЗапОВО. 20 мая я донёс: «План готов, требуется утверждение командующим войсками округа для того, чтобы приступить к разработке исполнительных документов». Но вызова так и не дождались до начала войны…»
П.П. Собенников – командующий 8-й армией ПрибОВО: «…План до войск не доводился. Однако, войска, стоящие у границы, занимались подготовкой полевых укреплений на границе и были ориентированы практически о своих задачах на участках обороны.»
И.П. Шлемин – бывший начальник штаба 11-й армии ПрибОВО: «…Такого документа, где бы были изложены задачи 11-й армии, не видел. Весной 1941 года в штабе округа была оперативная игра, где каждый из участников выполнял обязанности согласно занимаемой должности. Думается, что на этом занятии изучались основные вопросы плана обороны госграницы. После чего с командирами дивизий и их штабами (5, 33. 28 сд) на местности изучались оборонительные рубежи. Основные требования и их подготовка были доведены до войск. Со штабами дивизий и полков была проведена рекогносцировка местности с целью выбора рубежей обороны и их оборудования.»
Получается, был разработан только один вариант действий приграничных войск КА - полномасштабная война с Германией. Наиболее вероятно, что существовал короткий сигнал для действия по этому сценарию. Дополнительные указания в Директиве привели к тому, что сигнала для таких действий войск не существовало. Это явная недоработка ГШ...
На рисунке представлен черновик первой страницы документа Наркома Обороны и начальника ГШ И. Сталину о развёртывании КА (в документе также разсматривается вариант упреждающего удара на Люблин). Изменение концепции «Планов…» привело к тому, что документ, вероятно, не был направлен вождю и остался в виде черновика в архиве.
(https://b.radikal.ru/b16/1911/fe/9e677f555941.jpg) (https://radikal.ru)
Что могло послужить причиной неожиданной смены концепции КА?
Может быть, Сталин согласился с мнением военных об упреждающем ударе по Германии, а потом понял, что это ошибочное решение? На поступки Сталина это, как-то не похоже.
Возможно, Сталину поступил на разсмотрение документ, обосновывающий ошибочную концепцию руководства КА и «раскрывающие ему глаза»? Если спустя столько лет мы не знаем о таком документе, то эта версия является неубедительной.
Поступила новая разведывательная информация? Если посмотреть разведывательные сообщения за период с 27.04 по 10.05.41 (часть 1 и 2), то в них нет ничего особенного, что могло насторожить Сталина. Количество германских дивизий на границе с СССР на 25 апреля по оценке РУ КА составляло 95-100, а на 5 мая - 103-107. Разведывательные сведения, вероятно, не могли являться причиной изменения концепции.
Поступила некая политическая информация о возможном сговоре третьих стран с Германией? И упреждающий удар КА по Германии может привести к созданию единого фронта против СССР или к переброске всей мощи германских войск на Восток?
Записка НКГБ №1451/м 05.05.41 Направляем содержание телеграмм английского посла в СССР Криппса от 23 апреля 1941 г. «…Ниже сообщаю резюме моих впечатлений о состоянии советско-немецких отношений в разрезе последних событий: …2. Военные, которые начинают быть силой вне партии, убеждены в том, что война неизбежна, но они жаждут отсрочки её хотя бы до зимы…
8. Наиболее сильным противовесом является страх, что мы можем заключить сепаратный мир при условии эвакуации немцами оккупированной ими территории в Западной Европе и предоставить Гитлеру свободу рук на Востоке…»
Поздним вечером 10 мая в Англию перелетает Гесс. Советское руководство могло узнать об этом 11-12 мая. Опубликованные советские разведывательные сообщения о перелете Гесса датируются 14 маем (14 мая в ВО округа уже направлены разработанные Директивы). Для разсмотрения этой версии недостаточно информации. Мы не знаем, что сообщала наша разведка о «заигрывании» Германии и Англии до 10 мая 1941 года. Одно можно сказать, что дело Гесса – «черезчур мутное». Материалы по делу Гесса засекречены, и вряд ли мы их увидим при существовании Англии. За несколько месяцев до освобождения Гесса повесили (охрану тюрьмы в тот период осуществляли англичане). Очень похоже на убийство Б. Березовского, после того как он просил В.В. Путина принять его обратно. И также «засветились» наглы…
Читатели могут выбрать любую версию, которая им больше всего нравится, или выдвинуть свою, но что было на самом деле первопричиной – мы не узнаем.
Для представленных вариантов событий получается, что именно И. Сталин являлся инициатором изменения концепции. Он убедил (или лучше сказать - заставил) наркома и начальника ГШ изменить своё видение на концепцию «Планов…» и на начальный период военных действий. Если человека заставляют делать то, что он не хочет (не верит), то он, бывает, работает «спустя рукава». Руководство КА знало, что когда-то будет война с Германией, но не могло поверить, что Германия нападёт на СССР в ближайшее время столь «незначительными» силами (часть 2 и 3). Кроме того, военные были уверены, что после начала сражения на границе столкновения главных сил воюющих стран произойдет только через 3 суток. Следовательно, у них будет время привести свои главные силы в боевую готовность.
24 мая 1941 года состоялось большое совещание у Сталина с командованием КА и ВО, где должны были обсуждаться вопросы разработанных (КОВО и ЗапОВО) и разрабатываемых (ПрибОВО и ОдВО) «Планов…». На совещании от ВО присутствовали командующие округов и ВВС, ЧВС ВО, а НШ не присутствовали. Хотя именно НШ (с начальниками оперативных отделов) разрабатывали новые планы. Версия, что им необходимо было руководить округами во время отсутствия командующих, несостоятельна по причине присутствия в ВО заместителей командующих.
А что происходит в войсках западных ВО в последние мирные дни? Вождь же «подтолкнул» военных к подготовке войск западных ВО к обороне...
В КОВО сосредотачивается СК из СКВО, который не подчиняется командованию ВО. Ожидается поступление соединений 16-й армии, которая войдет в состав КОВО. На подходе другие армии. С 11-12 июня начинаются перемещаться СК резервов КОВО (позже - ЗапОВО) со сроком выхода к границе до 01.07.41 г. Вроде бы идёт наращивание сил, которые НКО пытается сравнять с ВС Германии у нашей границы. Но ничего не меняется относительно дивизий, уже расположенных у границы. Даже имеется распоряжение начальника ГШ о том, что эти соединения разрешается перемещать только по его особому указанию. Авиация находится на основных аэродромах. Руководство КА активно борется с командованием ВО: не позволяя ему дать команду на занятие предполья и ДОТов (просматриваемых с немецкой стороны - в телеграмме ГШ встречалась такая формулировка).
Нарком обороны и ГШ обязаны, конечно же, знать, что согласно планам прикрытия, время занятия обороны дивизиями первого эшелона составляло:
- ПрибОВО – 13-16 часов (средняя оперативная плотность на дивизию – 33 км);
- ЗапОВО – 3-16 часов (средняя оперативная плотность на дивизию – 47 км). Выход в районы сосредоточения войск 2-го эшелона – 4-24 ч (6 кк – до 48 ч);
- КОВО – 3-19 часов (средняя оперативная плотность на дивизию – 50 км). Выход в районы сосредоточения войск 2-го эшелона– 7-24 ч;
- ОдВО – 4- 70 часов (средняя оперативная плотность на дивизию – 90 км).
Выход в районы сосредоточения других войск – через 30-100 ч.
18 июня отправляется Директива Наркома Обороны и ГШ о приведении войск приграничных ВО в боеготовое состояние к 21 июня. Правда, никто эту Директиву не видел, но многие знают, что она есть.
Что может быть индикатором подготовки войск ВО к войне? В первую очередь, это те соединения, которые наиболее важны и могут пострадать от неожиданного нападения: ВВС и МК. О перемещении авиации меньше опубликованной информации по сравнению с данными о МК. Что происходило с МК перед 22-м июнем?
ЗапОВО. 6 мк (1131 танк). Поступил приказ о боевой тревоге в 2-20 22 июня.
11 мк (414). Нет данных. 29 тд выводилась в район сосредоточения под ударами авиации противника.
13 мк (282). Поступил приказ о боевой тревоге после 2-00 22 июня.
14 мк (518). Поступил приказ о боевой тревоге в 3-30 22 июня. 205 мд поднята по тревоге после 4-00, 30 тд – в 4-15,
22 тд – после начала артобстрела противником.
17 мк (63). Нет данных. Выступил 23.06.41.
20 мк (94). В 18-00 22.06.41 без объявления боевой тревоги поступил боевой приказ.
С ЗапОВО всё понятно – говорили уже, что командование ВО проигнорировало Директиву ГШ. И это странно, т.к. Директива адресована Военному Совету ВО, куда входит и ЧВС. ЧВС обязан был сообщить в Политуправление об игнорировании Директивы ГШ, а он «не сигнализировал»… И его за это не разстреляли... А было ли о чём докладывать?
ЛенВО. 1 мк. Начало войны встретил в местах дислокации. 10 мк. 22.06.41 после начала войны МК поднят по тревоге.
ОдВО: 2 мк и 18 мк. В журнале боевых действий 9-й армии записано: «В 24-00 21.06.41 [имеется в виду в ночь с 21 на 22 июня] части армии, прикрывающие границу, телеграфным распоряжением приведены в боевую готовность по тревоге. Дан приказ занять районы по плану прикрытия».
КОВО. 4 мк (979). По приказу командующего 6-й армии Н.И. Музыченко 20.06.41 по тревоге поднята 8 тд. Из львовского лагеря отозваны зенитно-артиллерийские дивизионы 8 тд и 81 мд, которые были развёрнуты для прикрытия расположений своих дивизий. 32 тд – поднята в 2-00, а 81 мд - в 3-15 22.06.41г.
8 мк (898). Поднят по боевой тревоге в 5-40 22.06.41.
9 мк (298). До начала войны не выдвигался в запасной район.
15 мк (749). В 4-45 объявлена боевая тревога.
16 мк (482). Нет данных. Выдвижение начато в 9-00 22 июня.
19 мк (453). В ночь с 19 на 20 июня по распоряжение командования КОВО корпус выведен из мест постоянной дислокации и сосредоточен в запасном районе. 20.06.41 вывезены склады боеприпасов и продовольствия.
22 мк (712). Нет данных, журнал боевых действий утерян в окружении. Известно, что с началом войны МК действовал по планам прикрытия.
24 мк (222). Нет данных. Входил в состав резервов КОВО.
Мы видим, что КОВО, ОдВО, ЛВО так же, как и Павлов, не стремятся выполнять Директиву ГШ от 18 июня...
Хочется обратить Ваше внимание на следующую деталь. В 1-й части упоминалось, что 18-го июня в зоне ответственности 15 ск границу перешёл фельдфебель германской армии с информацией о начале войны. Откуда он её мог получить, это вопрос не данной темы. Само наличие этого перебежчика в СМИ подвергается сомнению – дескать, придумал это командир 15 ск Федюнинский. После разговора с перебежчиком И. Федюнинский звонил командующему 5–й армии Потапову. Если такой факт имел место, то Потапов был обязан доложить о нём командованию КОВО.
В ночь с 19 на 20 июня с согласия командования КОВО поднимается 19 мк (вывозит даже продовольствие и боеприпасы). Всего один МК. 19 мк предназначался для ведения боевых действий в зоне 5-й армии и был включен в неё после начала войны. Возможно, решили под благовидным предлогом прикрыть направление, на котором ожидалась провокация... С разрешения командующего 5-й армией И. Федюнинский выдвинул в леса к границе (в предполье УР) по два полка 45 и 62 сд под предлогом ускорения строительства укреплений, а с полигона вызваны артполки дивизий. Это уже не вымысел, а задокументированный факт. 15 ск по приказу Потапова поднимается по тревоге около 1:30 22 июня.
Из мемуаров К. Рокоссовского: "...Но вечером [21 июня] кому-то из нашего штаба сообщили по линии погранвойск, что на заставу перебежал ефрейтор немецкой армии... и утверждает: 22 июня немцы нападут на Советский Союз." Вы не находите, что это странно? Как такое может быть, что комкор пишет о слухах в своём штабе без указания ФИО? Перебежчик ефрейтор А. Лисков перешёл границу в 21-00 21 июня, но никто не мог с ним поговорить по-немецки и поэтому его отправили в погранотряд. В погранотряде он дал показания о начале войны только в час ночи 22 июня... Из мемуаров И. Федюнинского: "20 июня, возвращаясь из района учений, ко мне заехал командир МК генерал К.К. Рокоссовский. Мы откровенно разговорились. Рокоссовский разделял мои опасения..." Так был перебежчик или нет?
Посмотрим, что известно о выдвижениях СК КОВО. 27 ск (5-я армия) – об объявлении боевой тревоги до начала войны - нет данных. 6 ск (6-я армия) – до начала войны не поднимался. 12-я армия: 13 ск – нет данных, 17 ск – не поднимался. 8 ск (26-я армия) – нет данных. Корпуса окружного подчинения (часть из них выдвигалась к границе по Директиве ГШ): 7 ск – на разсвете ГШ передал информацию об начале войны открытым текстом - СК информацию принял; 31 ск – прибытие к месту дислокации 28.06.41; 36 ск – прибытие к 22-00 24.06.41; 37 ск – находился в резерве ВО; 55 ск – нет данных.
ПрибОВО. 3 мк (651). 18.06.41 все части корпуса подняты по тревоге и выведены из мест постоянной дислокации. 12 мк (749). 16.06.41 в 23-10 поступила Директива штаба ПрибОВО о скрытной передислокации. 18.06.41 комкор Шестопалов отдал приказ №0033 «О приведении корпуса в боевую готовность. Вот пример исполнительности командования ВО!
Из ответов военноначальников генерал-полковнику А.П. Покровскому. И.Х. Баграмян: «…Войска прикрытия (1-й оперативный эшелон) дислоцировались непосредственно у границы и начали развёртывание под прикрытием УРов с началом боевых действий. Заблаговременный их выход на подготовленные позиции ГШ был запрещён, чтобы не дать повода для провоцирования войны со стороны фашисткой Германии… МК в пунктах постоянной дислокации были подняты по боевой тревоге и начали выдвижение в районы сосредоточения с началом боевых действий…»
(https://c.radikal.ru/c26/1911/4c/b6364eb298ec.jpg) (https://radikal.ru)
Н.П. Иванов – бывший начальник штаба 6-й армии: «…4-й мк был выведен из г.Львова и расположен в лесах западнее города… В момент внезапного нападения противника проводились сборы артиллеристов, пулемётчиков, сапёров. Из-за этого соединения были организационно раздроблены. Часть войск располагалась в лагерях, имея в пунктах постоянной дислокации запасы вооружения и материальные средств.»
Б.А. Фомин – бывший зам. начальника оперативного отдела ЗапОВО: «…К началу авиационного удара (в 3-50) и артподготовки (в 4-00) противника успели развернуться и занять оборону госграницы: в 3-й армии – управление 4 ск, 27 и 56 сд; в 10-й армии – управление 1 и 5 ск, 2, 8, 13 и 86 сд; в 4-й армии – 6 и 75 сд. В процессе выдвижения подверглись нападению 85 и 42 сд…»
Выходит, из пяти ВО только один выполнил директиву и ещё один выполнил её процентов на 20-30. Они все заговорщики или Директивы ГШ от 18 июня просто не было? А как же ПрибОВО? Почему в этом ВО были подняты войска по тревоге заблаговременно? События в ПрибОВО мы разсмотрим в следующей части сообщения, в которой будет показано, что события в ПрибОВО не связаны с Директивой...
Получается, что неизвестная Директива ГШ – это плод воображения тех лиц, которые не разобрались в истинных причинах военных мероприятий в предвоенный период. Зная теперь об отношении С. Тимошенко и Г. Жукова к возможному началу полномасштабной войны (а не провокационных действий) в 20-х числах июня 1941 года, можно понять, почему такая Директива не могла быть направлена в войска.
Теперь мы разсмотрим некоторые технические детали передачи Директивы №1 от 21.06.41.
Большое количество Директив о передислокации войск имеет гриф "сс/ов". Поэтому и Директива №1 должна была иметь гриф «особой важности». Документы с таким грифом можно передавать по линиям связи только после их обработки с использованием шифров. Ниже мы разсмотрим разные варианты Директивы №1. Странно то, что при её написании в ГШ вообще не проставили гриф секретности, а в ВО - по собственному разумению поставили "сс". Это лишний раз свидетельствует о сумятице при написании этой Директивы.
Разсмотрим основы шифровальной связи на тот период. Каждого нового военноначальника (от командира и НШ дивизии, и выше) начальник ШО обязан был проинформировать об азах шифросвязи. Начальник ГШ, в подчинении которого находится ШО ГШ, являлся куратором шифросвязи КА. Он обязан был иметь представление о шифросвязи и о временных нормативах, включая оснащение техникой ШО западных ВО.
Схема шифросвязи может быть индивидуальной (между двумя ШО) или циркулярной (вышестоящий ШО может направлять телеграммы группе нижестоящих ШО одного уровня. Например, ШО ВО направляет ШТ в ШО подчинённых армий). Для шифросвязи могли использоваться средства так называемого ручного шифра или шифровальная техника.
Средства ручного шифра включают в себя шифры и две толстенные книги: одна предназначена для зашифровки информации (используем условный термин: зашифровка - «З», расшифровка – «Р»), а другая для «Р». ШТ представляли собой наборы пятизначных групп цифр. Шифрблокнот (размером с портсигар) имел 40 листков, которые отрывались по одному, на каждом листке отпечатано по 50 пятизначных групп цифр. Схема связи для ручного шифра могла быть индивидуальной и циркулярной.
В книгах «З» и «Р» представлены фразы, которые используются в оперативных документах штабов, словосочетания, отдельные слова или их корни, предлоги, окончания, отдельные буквы, цифры и знаки препинания. В книге «З» поиск осуществлялся по сочетаниям букв (как в любом словаре), а в книге «Р» по первым цифрам.
Процесс «З» текста был достаточно простым, но длительным. Например, если ШТ начиналась со слов: «Командующим армий …», то в книге «З» искалось словосочетание «Командующим армий», которому соответствовала пятизначное число. К каждой цифре прибавлялось по цифре первой группы листа шифроблокнота и записывали новую цифру. Таким образом, формировалось новое пятизначное число. При «Р» проводились обратные вычисления. В зависимости от квалификации специалиста, утомляемости, времени суток и других факторов, обработка информации могла составлять 300-500 групп/час. При постоянной работе с ручным шифром можно было (временами) достигать скорости работы до 600 групп/час и более.
Существовал норматив, по которому время обработки ШТ в ШО не должно было превышать 40 минут (от получения исходящей ШТ до передачи её на узел связи или от получения с узла связи до расшифровки и до доклада командованию (при наличии срочной информации)). Специалисты работали быстро и много, но за превышение срока (если не «пролетали») особо не наказывали.
(https://c.radikal.ru/c14/1911/ec/93ba889d04e1.png) (https://radikal.ru)
К июню 1941 года многие ШО при крупных штабах были оснащены шифровальной техникой М100 (ШМ для связи между ГШ, ВО, наркоматами и др. службами, между которыми циркулирует стратегическая и оперативно-стратегическая информация) и К-37 (на оперативно-тактическом уровне армия—корпус—дивизия). К-37 являлась по сути электромеханической малогабаритной дисковой кодировочной машиной (меньшей криптостойскости по сравнению с ШМ). Обе машины позволяли шифровать телеграммы со скоростью до 300 знаков (до 60 пятизначных групп) в минуту, но это была проектная скорость. ШМ могли осуществлять только индивидуальную связь.
ШМ М-100 использовала для «З» и «Р» информации одноразовые шифроленты (из соответствующих шифроблокнотов) и состояла из 3 основных узлов – клавиатуры с контактными группами, лентопротяжного механизма с трансмиттером и приспособления, устанавливаемого на клавиатуру ПМ. Можно было печатать текст («З» или «Р») на телеграфной ленте непосредственно с ШМ или на лист через приспособление на ПМ. Клавиатура ШМ не предназначалась для набора знаков препинания. Поэтому при наборе текста использовались термины «тчк» и другие. Для более красивого оформления ШТ (после «Р»), а также из-за наличия служебной информации, ШТ перепечатывали на ПМ. Допускалось служебную информацию, содержащуюся в ШТ, закрашивать черной краской, но красота требует жертв… и шифровки перепечатывали на ПМ. ШТ поступившие из ШО на узел связи, требовалось перенабирать для передачи по телеграфу или с использованием радиосвязи. Это требовало дополнительных временных затрат.
Скорость обработки информации при «З» в зависимости от квалификации, утомляемости, времени суток и почерка исполнителя могла составлять от 1500 до 2900 групп/час, а при «Р» - от 1000 до 2100 групп/час. Падение скорости связано с тем, что приходилось набирать на шифровальной технике «абракадабру» (текст, состоящий из случайных букв).
В ночь с 21 на 22 июня шифровальщики ГШ и ВО могли работать со скоростью при «З» – до 2000 групп/час, а при «Р» – до 1600.
Понятия «категория срочности» для ШТ в предвоенное время не существовало – передача информации осуществлялась «по возможности быстро», но не превышая указанных нормативов. При необходимости бланки ШТ сопровождались текстом «Шифром. Расшифровать (передать) немедленно». Некоторые ШТ включали текст «Доложить немедленно». В военное время на узлы Наркомата связи должны были направляться специалисты для контроля за временем прохождения информации с пометкой «Воздух».
Каждый исходящий номер ШТ означает, что он отправлен в один адрес (при индивидуальной связи) или в несколько адресов (при циркулярной). Для её обработки во всех ШО используется один и тот же комплект шифров.
Если одна и та же ШТ имеет несколько номеров, то тут существует два варианта. Вариант 1 - ШТ направляют в разные адреса, с которыми имеется только индивидуальная схема связи. Вариант 2 - для ускорения прохождения ШТ разбивают на несколько частей и зашифровывают каждую часть отдельно с использованием ручного шифра, который можно разсылать адресатам циркулярно.
Разсмотрим события последнего мирного дня, описанные в мемуарах Г.К. Жукова: «Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба КОВО М. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня. Я тотчас же доложил наркому и И. Сталину...
— Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, — сказал Сталин. Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность…
Я прочитал проект директивы. И. Сталин заметил:
— Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос ещё уладится мирным путём. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных ВО не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
Не теряя времени, мы с Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома. Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить. И. Сталин, прослушав проект директивы и сам ещё раз его прочитав, внёс некоторые поправки и передал наркому для подписи…
Примерно в 24 часа 21 июня командующий КОВО М. Кирпонос, находившийся на своём командном пункте в Тернополе, доложил по ВЧ, что, кроме перебежчика, о котором сообщил генерал М. Пуркаев, в наших частях появился ещё один немецкий солдат — 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии [ефрейтор А. Лисков]. Он переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление. М. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность».
Автор далее изложит свою версию событий, которая не подкреплена документальными фактами и поэтому не может претендовать на достоверность. Военные достаточно трепетно относятся к воинским званиям. Если Г. Жуков написал «фельдфебель», то вряд ли это был «фендрих» или «ефрейтор». Имеется информация, что фельдфебель перешёл границу 18 июня, а обер-фельдфебель – 20-го. Автор больше склоняется к 18-му числу, когда могли сообщить информацию о войне начальнику ГШ. До вечера 21-го июня руководство Наркомата обороны и ГШ никаких известных нам по документам действий по приведению войск западных ВО в боевую готовность не проводило. Общеизвестны два приказа Наркома обороны от 19 и 20 июня (часть 2) об окраске техники и маскировке аэродромов с достаточно дальними сроками (с 1 по 20 июля). Указанные приказы никак не связаны с ожидаемой войной в 20-х числах июня.
20 июня Г. Жуков потребовал от командующего войсками ПрибОВО отменить распоряжение о приведении в готовность системы ПВО и об отмене затемнения городов.
Единственное, что сделано ГШ – это указание об организации фронтовых пунктов управления, что привело только к некоторой путанице со связью в ночь с 21 на 22 июня.
21 июня ранним утром, нарочный привез Л. Мехлису новое назначение на должность начальника Политуправления.
Из дневника Димитрова 21 июня: «…Звонил утром Молотову. Просил, чтобы переговорили с Иос.Виссарионовичем о положении и необходимых указаниях для компартий. Мол.: «Положение неясно. Ведётся Большая игра. Не всё зависит от нас. Я переговорю с И.В. Если будет что-то особое, позвоню!»
Утром 21 июня начальник РУ получил информацию от источника «Х» из германского посольства (часть 2):
«Посольство получило телеграмму из МИД. С 4 часов идёт совещание у Типпельскирха. Источник убеждён, что война начнется в ближайшие 48 часов.» Сталин мог увидеть это сообщение после полудня. В этот же период доставляются сообщения от «Маро» («…нападение назначено на 22 июня…») и «Коста» («…военное столкновение 21 или 22 июня…»).
По воспоминаниям командующего 1-го корпуса ПВО Москвы генерала Д. Журавлёва, 21 июня в 18-35 он получил приказ от И. Сталина вызвать из лагерей и поставить на позиции половину всех имеющихся в его распоряжении войск.
Командующий МВО И. Тюленев: «В полдень мне позвонил из Кремля Поскрёбышев: «С вами будет говорить товарищ Сталин...» В трубке я услышал глуховатый голос: «Товарищ Тюленев, как обстоит дело с противовоздушной обороной Москвы?» Я коротко доложил главе правительства о мерах ПВО, принятых на сегодня, 21 июня. В ответ услышал: «Учтите, положение неспокойное, и вам следует довести боевую готовность войск противовоздушной обороны Москвы до семидесяти пяти процентов.» В результате этого короткого разговора у меня сложилось впечатление, что Сталин получил новые тревожные сведения о планах гитлеровской Германии». Ссылка на этот разговор Тюленева присутствует и в мемуарах адмирала Н. Кузнецова.
(https://a.radikal.ru/a38/1911/91/19db31c791dc.jpg) (https://radikal.ru)
21 июня с 19-05 до 20-15 у Сталина находится в числе прочих С. Тимошенко. И. Сталин диктует Маленкову документ об организации фронтов:
«1. Организовать Южный фронт в составе двух армий с местопребыванием военного совета в Виннице.
2. Командующим Южного фронта назначить т.Тюленева, с оставлением за ним должности командующего МВО…
Поручить нач.ГШ т.Жукову общее руководство Юго-Западным и Южным фронтами, с выездом на место.
Поручить т.Мерецкову общее руководство Северным фронтом, с выездом на место…»
После 20-00 Сталину доставляют спецсообщение от Голикова: «Посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Приказано всем сотрудникам посольства до утра 22 июня запаковать свои вещи и сдать их в посольство.
Живущим вне посольства – переехать в посольство. Считают, что наступающей ночью будет решение. Это война».
Возможно, И. Сталин чувствует, что руководство КА делает что-то не то… На совещание в 20-50 приглашаются С. Тимошенко, Г. Жуков и С. Будённый. Присутствуют соратники Сталина: Молотов, Ворошилов, Маленков (Будённый в их числе). Ватутин, отмеченный в мемуарах, отсутствует.
Из неопубликованного дневника С. Будённого: «…Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя нам войны, могут напасть на нас завтра, т.е. 22 июня… Что мы должны и можем предпринять сегодня же и до разсвета завтра 22.6.41г.
Тимошенко и Жуков заявили, что если немцы нападут, то мы их разобьём на границе, а затем на их территории.
И. Сталин подумал и сказал: «Это несерьёзно». Обратился ко мне и спросил: «А Вы как думаете?»
Я предложил следующее.
Во-первых, немедленно снять всю авиацию с приколов и привести её в полную боевую готовность.
Во-вторых, войска пограничников, ВО выдвинуть на границу и занять ими позиции, приступить немедленно к сооружению полевых фортификаций.
В-третьих, в этих же округах объявить мобилизацию, а также ВО МВО, ПриВО и СКВО.
В-четвёртых, приступить к устройству оборонительной линии от устья реки Припять, Жлобин, Орша, и по р.Зап. Двина, Витебск, Полоцк, Минск и Рига…
И. Сталин сказал: «Ваши соображения правильные»…» Мобилизацию и тыловые оборонительные рубежи решили разсмотреть в будущем...
С. Тимошенко и Г. Жуков отправились в 22-20 в Наркомат Обороны писать Директиву.
Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов (1963 г.): «…Военно-морской атташе Воронцов прибыл в Москву около 18 часов 21 июня 1941 г. В 21 час был назначен его доклад мне. Он подробно в течение 40-45 минут докладывал мне свои соображения. «Так что - это война?» — спросил я его. «Да, это война», — ответил Воронцов…
В 23 часа меня вызвали к маршалу С. Тимошенко. Со мною был В. Алафузов. Когда вошли в кабинет, нарком в разстёгнутом кителе ходил по кабинету и что-то диктовал. За столом сидел начальник ГШ Г. Жуков и, не отрываясь, продолжал писать телеграмму. Несколько листов большого блокнота лежали слева от него: значит прошло уже много времени, как они вернулись из Кремля… и готовили указания округам.
«Возможно нападение немецко-фашистских войск, флоты нужно привести в полную боевую готовность», — начал разговор С. Тимошенко. По его словам, приказание привести войска в состояние боевой готовности для отражения ожидающегося вражеского нападения было получено лично от И. Сталина, который к тому времени уже располагал, видимо, соответствующей достоверной информацией…
С. Тимошенко показал нам телеграмму, только что написанную Г. Жуковым. Мы с Алафузовым прочитали её. Она была адресована округам, а из неё можно было сделать только один вывод - как можно скорее, не теряя ни минуты, отдать приказ о переводе флотов на оперативную готовность №1. Особенно безпокоило меня положение Балтийского флота, находящегося в опасной близости от врага...
Не теряя времени, В. Алафузов бегом (именно бегом) отправился в штаб, чтобы дать экстренную радиограмму с одним условным сигналом…, по которому завертится вся машина. Ещё несколько вопросов к наркому: какие у него последние данные, можно ли без предупреждения открывать огонь по нападающему, и я также отправился к себе… «Соедините с командующим Балтийским флотом», — приказал я адъютанту, проходя через приёмную. Было уже 23 ч 30 мин 21 июня 1941 г.»
Руководство КА не насторожило, что адмирал Алафузов убежал передавать приказ о переводе флотов в боевую готовность №1 (готовность №2 уже была объявлена по флоту). Мало ли какие причуды у водоплавающих…
В мемуарах Н. Кузнецова не отмечено, что Нарком Обороны диктовал текст Директивы с листа бумаги и, следовательно, Директива рождалась в данном кабинете. Ниже будет показано, что вариант Директивы №1, показанной Н. Кузнецову, состоял из двух листов. Почему тогда адмирал Н. Кузнецов написал: "Несколько листов большого блокнота лежали слева от него [Жукова]"? Возможно, это были черновики предыдущих версий этого документа. Это говорит о том, что до поездки в Кремль у руководителей КА не было проекта Директивы и её не правил И. Сталин. После возвращения из Кремля у них тоже не было полного понимания, что должно быть отражено в Директиве для войск. Как такое могло вообще быть?
На рисунке приведен (якобы) черновик Директивы №1, подписанный С. Тимошенко и Г. Жуковым. На сайтах отмечается, что на обороте листа 259 среди прочих пометок имеется указание фамилий шифровальщиков: Агапов и Храмцовский. После ухода Г. Жукова из ГШ Храмцовский станет его личным шифровальщиком.
(https://c.radikal.ru/c02/1911/48/586541c9f138.jpg) (https://radikal.ru)
На представленном рисунке видно, что Жуков писал светлыми фиолетовыми чернилами, а Тимошенко подписался чёрными. В то же время на листе присутствуют правки темно-фиолетовыми чернилами: «тщательно её замаскировать», вычеркнут абзац текста. По сообщениям, опубликованных на сайтах, лист 258 (2-й лист черновика) написан карандашом. На листе 258 имеется текст, включающий пункт перечисления г) Директивы №1.
(https://b.radikal.ru/b19/1911/b8/aaf02d7aac21.jpg) (https://radikal.ru)
На рисунке представлен (якобы) текст Директивы №1. Поскольку на бланке отсутствует наименование «Директива №1» или «Приказ…», то ниже по тексту при упоминании этого документа будет использоваться термин «Директива».
В сообщениях на сайтах указывается, что на ШТ имеются следующие пометки: «Поступила в ШО в 23-45 21 июня 1941 г. Машинистка Грибова отпечатала две копии в 23-50. Первый экземпляр машинописной копии передан НКВМФ. Второй экземпляр машинописной копии передан генерал-майору Покровскому А.П. Директива отправлена в 00-30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно.» Генерал П. Покровский с октября 1940 — адъютант, затем генерал-адъютант маршала С. Будённого.
В пункте 1 ШТ зачёркнуто «в ночь» - правящие текст товарищи, вероятно, посчитали что нападение произойдёт не в ночь на 22-го июня. Также они должны были понимать, что до разсвета ШТ уже могла не дойти до войск. Это показывает, что высшее руководство КА проигнорировало прямое указание И. Сталина. Если бы руководство КА хотело предупредить войска о нападении именно в ночь с 21 на 22 июня, то они обязаны были сообщить основные положения Директивы в ВО по телефону. Однако высшее руководство КА звонило в округа по другому поводу… [/b]
Около 23-15…23-20 нарком Н. Кузнецов видел черновик Директивы, которая попала в ШО в 23-45. Кто видел Директиву и проводил правки после ухода Н. Кузнецова? И. Сталину показать Директиву не успевали по времени. Позвонить? Сталин не работал с текстами по телефону. Сведения, изложенные в Директиве, относились к наивысшему грифу секретности, а телефонные переговоры с таким грифом было запрещено вести и по ВЧ. Кроме того, вождь мог уехать из Кремля после 23 часов. Получается, что И. Сталин так доверялся военным и «не влазил в их дела», что не стал смотреть Директиву? Если бы произошло невероятное и Сталин дал бы поправки по телефону (он буквально соблюдал все требования и требования режима секретности тоже), то эти правки мы бы увидели на листке черновика Директивы. А некоторые правки появились позже...
Кто мог править текст черновика ШТ после подписания Наркомом Обороны и начальником ГШ? Только тот человек, который высказал свои предложения в кабинете Сталина - Семён Будённый. Ему отправлена копия, которой нет в разсылке ШТ. С. Будённый находится в том же здании, что и Тимошенко с Жуковым. Будённому не нужна эта пространная Директива в группе резервных армий (которыми ему поручили командовать) – её просто можно уничтожить в том же ШО ГШ, когда надобность в ней отпадёт. Именно он мог дописать текст карандашом на листе из блокнота Жукова, которому потом присвоили в архиве номер 258 (не может быть последний лист ШТ без подписи).
В 23-45 черновик попал в ШО. Машинистка к 23-50 отпечатала копии. Одну копию унесли С. Будённому, а черновик Директивы отправился к шифровальщикам.
В Директиве синим цветом подчеркнут текст, который отсутствует в ШТ, принятой ЗапОВО. В то же время он присутствует в черновике ШТ. Это свидетельствует о том, что в текст ШТ правки вносились вторично. И это должен был сделать человек, которому текст Директивы не нравился – это мог быть и Будённый после получения копии. Он мог внести изменения с согласия подписавших (или же они все находились в приемной ШО). Правка касается удаления текста «войска держать разсредоточено и замаскировано» и «противовоздушную оборону привести в боевую готовность». Указанные мероприятия и так проводятся при приведении войск ВО в боевую готовность (выйти в запасной район, замаскироваться и развернуть средства ПВО; поднять по боевой тревоге все части, включая части ПВО, как окружного подчинения, так и входящих в состав дивизий, корпусов и т.д.). Конечно, на сайтах имеется версия, что шифровальщики были усталые и пропустили текст. Так не бывает...
ШТ Директивы имеют пять номеров: с №19942 по №19946. Это означает, что в каждый ВО ушла своя индивидуальная ШТ, каждую из которых необходимо было набрать на ШМ.
Автор оценил длину ШТ (по ШТ ЗапОВО для армий), которая составляет около 205 групп. Длина приблизительная и нужна нам только для оценки времени передачи ШТ разными службами. Если шифровальщики работали с указанными выше скоростями, то на обработку одной ШТ при «З» уходило около 6 минут, а на её «Р» – до 8. Мы знаем, что черновик выполнен на трёх листах и с ШТ работали два специалиста, которые должны были работать параллельно, передавая листы черновика друг другу. Зам.дежурного по ШО обезпечивал их шифрами и забирал материал для отправки на узел связи. В этом случае один специалист обработал три ШТ за время около 18 минут, а другой две ШТ за 12. Получается, что с учётом дополнительных правок все пять ШТ могли быть сданы на узел связи до 00-30.
Но существует ещё один неучтённый фактор: дежурный по ШО должен был узнать где находится командование ВО и куда отправлять ШТ: в штаб ВО или на фронтовой пункт управления. Для каждого адресата имелись свои шифры. ШТ для штаба ВО не смогут расшифровать в пункте фронтового управления. Отправлять ШТ в оба адреса – это значит удвоить работу, которая на контроле у начальника ГШ.
Из мемуаров начальника ГШ ВС СССР М. Захарова, который в июне 1941 года был НШ ОдВО. Вечером 21 июня М. Захаров находился в Тирасполе на полевом КП, оборудованном на случай войны, а командующий ВО ещё оставался в Одессе.
«Около 22 часов [вероятно опечатка] 21 июня по аппарату БОДО меня вызвал на переговоры из Одессы командующий войсками округа. Он спрашивал, смогу ли я расшифровать ШТ, если получу её из Москвы. Командующему был дан ответ, что любую ШТ из Москвы расшифровать смогу. Последовал опять вопрос: "Вторично спрашивают, подтвердите свой ответ, можете ли расшифровать ШТ из Москвы?"
Меня крайне удивило повторение запроса. Я ответил: "Вторично докладываю, что любую ШТ из Москвы могу расшифровать". Последовало указание: "Ожидайте поступления из Москвы ШТ особой важности. Военный совет уполномочивает вас ШТ немедленно расшифровать и отдать соответствующие распоряжения …
Оценив создавшееся положение, около 23 часов 21 июня я решил вызвать к аппаратам командиров 14-го, 35-го и 48-го ск и НШ 2-го кк... Всем им были даны следующие указания:
1. Штабы и войска поднять по боевой тревоге и вывести из населённых пунктов.
2. Частям прикрытия занять свои районы.
3. Установить связь с пограничными частями».
Существует одна неточность – в Журнале боевых действий 9-й армии записано: «В 24-00 21.06.41 части армии, прикрывающие границу, телеграфным распоряжением приведены в боевую готовность по тревоге. Дан приказ занять районы по плану прикрытия.» Можно сказать одно: НШ ОдВО принял на себя ответственность поднять войска округа по тревоге до получения Директивы из Москвы. Это поступок!
Автор не знает сколько времени требуется для отправки ШТ по телеграфу. Передача текста ШТ по телеграфу, вероятно, составит те же 8 минут, которые требуется для «Р». С учётом обмена служебной информации и подготовки к приёму (когда телеграмму ожидают), возможно, это время не превысит 10 минут.
Из мемуаров Баграмяна: «…В 00-25 22 июня окружной узел связи в Тарнополе начал приём телеграммы из Москвы… Только в половине третьего ночи закончился приём этой пространной Директивы…»
Комментировать это событие и время «около половины третьего» достаточно сложно – недостаточно информации.
Если этот факт имел место на самом деле, то вероятны две причины такой длительной работы с Директивой.
1) группа шифровальщиков штаба КОВО, переезжающая в Тарнополь, по ошибке взяла шифры, относящиеся ко схеме шифросвязи со ГШ со штабом ВО;
2) на узле связи ГШ (или в ШО) перепутали бланки (каждая ШТ это несколько бланков телеграмм с наклеенной телеграфной лентой с группами букв). Передали на узел связи фронтового пункта управления бланки в другой последовательности или перепутали бланки от разных ШТ.
(https://c.radikal.ru/c32/1911/e1/c664cbd6b56e.jpg) (https://radikal.ru)
На рисунке мы видим Директиву в виде ШТ, отпечатанную на ПМ в ШО ЗапОВО. Чтобы сократить время до отправки из ЗапОВО в подчинённые армии откорректировали текст прямо на бланке входящей ШТ, превратив её в исходящую с номерами 5203-5206.
ШТ поступила в ШО 01-45, отправлена 02-25. Сорок минут – уложились в норматив. Но время?! Даже если бы работал один человек на шифровальной технике, он управился бы, как мы уже знаем, за 20 минут. Плюс оформление журнала исходящих ШТ – не более пяти минут. Итого 25 минут. Директиву ждали в ВО и должно было быть в ШО не менее 2-3 шифровальщиков, что сократило бы время обработки ШТ. Почему столько ушло времени? Из представленных материалов следует только одно – в подчинённых армиях не было шифровальной техники. ШТ из ВО в армии обрабатывались ручным шифром (циркулярная схема связи). В этом случае текст условно разбили на четыре части и каждую из них шифровали, как отдельную ШТ. Длину ШТ в группах без книг определить невозможно. Время 02-35 – это время отправки с узла связи ВО последней части всем адресатам.
Вопрос: должен ли был знать начальник ГШ - куратор шифрослужбы, что в звеньях передачи шифросвязи «ВО-Армия» и «Армия-Корпус» (не говоря о звене «Корпус-Дивизия») отсутствует шифровальная техника и время передачи ШТ (с учётом доклада командованию) от ГШ до армии составит не менее 1,5 часа, а «ГШ-Корпус» до 3,5 часов? В лучшем случае в корпусах получили бы Директиву около 4-00. В дивизиях штат шифровальщиков ещё меньше – там бы получили и расшифровали Директиву около 6-00. Почему так поступило руководство НКО и ГШ?
Вариантов два: 1) не верили в войну на разсвете 22-го июня или 2) пытались переложить всю ответственность «на плечи» руководства ВО (самоустранившись от подъёма войск по тревоге и от объяснения, как этим войскам действовать при нападении).
Также никто из высшего руководства КА (включая руководство ВО и армий) не думал о возможных нарушениях связи диверсионными группами противника. Это просто не предусматривалось. За это их винить нельзя - они с таким ещё не встречались... Потеря связи на всех уровнях - это «бич» советских войск на начальном периоде войны. Автор не знает, кто в этом виноват – но не вождь - это точно.
Около 23 часов 21 июня 1941 года Г. Жуков по аппарату ВЧ предупредил НШ западных ВО: «Ожидать особых указаний!» Генерал Климовских доложил об этом генералу Д. Павлову и приказал командующим и НШ 3, 10 и 4-й армий находиться в своих штабах. Никаких особых указаний им не давалось, кроме как «всем быть наготове». В час ночи 22 июня генералы Павлов, Климовских и ЧВС, находясь в штабе, получили по ВЧ указание наркома обороны утром собрать начальников управлений и отделов и странное предупреждение: «…будьте поспокойнее и не паникуйте… ни на какую провокацию не идите».
Согласно полученным из Москвы указаниям, генерал Павлов вызвал на связь командующих армиями, приказав им постоянно находиться на командных пунктах вместе с начальниками их штабов и оперативных отделов.
Командующий 4-й армией генерал Коробков около часа ночи 22 июня под свою ответственность приказал разослать во все подчинённые соединения и отдельные части опечатанные «красные пакеты» с инструкциями о порядке действий по боевой тревоге. Эти документы хранились в штабе армии и не вручались командирам соединений потому, что не были утверждены.
Командующий 3-й армией генерал Кузнецов, вернувшийся поздно вечером 21 июня из поездки в район Августова, получив указание округа, вызвал в штаб всех офицеров полевого управления и политотдела армии. Во втором часу ночи командарм приказал командирам корпусов и дивизий постоянно находиться у телефонных аппаратов. Около двух часов ночи 22 июня по ВЧ Кузнецов получил приказ генерала Павлова: «Поднять войска по боевой тревоге, частям УР немедленно занять ДОТы и привести их в полную боевую готовность, ввести в действие план прикрытия госграницы».
Одновременно командующий округом сообщил, что по секретным средствам связи идёт передача важного документа. Генерал Кузнецов приказал передать полученный текст приказа командирам корпусов и дивизий, немедленно вернуть артиллерийские и зенитные подразделения с учебных сборов к своим частям. Но к этому времени со многими соединениями армии связь уже была потеряна.
Примерно в 2 часа ночи 22 июня прекратилась проводная связь штаба округа с 4-й армией, которую удалось возстановить только в 3-30. После возстановления связи командующий армией получил переданное открытым текстом по телеграфу приказание генерала Павлова о приведении войск в боевую готовность (ШТ с приказом народного комиссара обороны СССР была получена руководством армии около 3 часов утра). На вопрос генерала Коробкова, какие конкретно разрешены мероприятия, командующий округом ответил: «Все части армии привести в боевую готовность. Немедленно начинайте выдвигать из крепости 42-ю дивизию для занятия подготовленной оборонительной позиции. Частями Брестского УР скрытно занимайте ДОТы. Полки авиадивизии перевести на полевые аэродромы».
До 4 часов утра 22 июня генерал Коробков успел лично по телефону передать полученное распоряжение НШ 6-й и 42-й сд, коменданту Брестского УР, а через 10–15 минут связь с войсками вновь оборвалась.
В 10-й армии ещё 20 июня 1941 года генерал К. Голубев на совещании с руководящим составом дал указание о повышении боевой готовности войск. Распоряжение о подъёме войск в эту армию поступило по телефону лично от командующего округом в 2-30 минут 22 июня, приказавшего генералу Голубеву: «Вскрыть „красные пакеты“ и действовать, как там указано». Переданный шифром приказ Народного комиссара обороны № 1 был расшифрован в штабе армии уже после начала боевых действий. Штабом 10-й армии сразу были отданы распоряжения командирам корпусов и дивизий о приведении войск в боевую готовность и выдвижении их на свои участки обороны. Для приведения в боевую готовность артиллерийских частей, находившихся на учебных сборах в районе Червоны Бур, туда был срочно направлен начальник артиллерии армии. Все начали действовать слишком поздно…
Мы теперь знаем, что никаких директив Наркома Обороны и ГШ КА о приведении ВО в боевую готовность от 18 июня 1941 года не существовало. Директива ВО о носимом боекомплекте, о снаряженных магазинах и лентах для пулемётов, о количестве снаряжённых мин, снарядов, снаряжённой боевой технике и прочее имеется и в КОВО, и в ЗапОВО, и в ОдВО – они отражали позицию руководства ГШ.
Последнее, что мы разсмотрим в этой части сообщения – это Директива ПрибОВО в войска. Она отличается от всех Директив. Видно, как продумали руководители ПрибОВО свои действия – им тоже не дали времени на реализацию действий, изложенной в Директиве.
ШТ с Директивой в ШО ВО также набирали ручным шифром. ШТ вышла несколько длиннее и вышла из шести частей: №70/ш, №72/ш - №76/ш. До начала войны Директива до войск не дошла…
(https://c.radikal.ru/c06/1911/70/52ff13a92e96.jpg) (https://radikal.ru)
ВОЕННЫМ СОВЕТАМ 8-й и 11-й АРМИИ 22 июня 1941 г. 2 часа 25 минут
1. Возможно в течение 22-23.6.41 г. внезапное нападение немцев на наше расположение. Нападение может начаться внезапно провокационными действиями.
2. Задача наших частей – не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить противника.
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать. В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полётах над нашей территорией немецких самолётов не показываться и до тех пор, пока самолёты противника не начнут боевых действий, огня не открывать.
2. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его.
3. Крепко держать управление войсками в руках командиров.
4. Обстановку разъяснить начальствующему составу и красноармейцам.
5. Семьи начальствующего состава 10, 125, 33-й и 128-й стрелковых дивизии перевозить в тыл только в случае перехода границы крупными силами противника.
6. В случае перехода крупных сил противника в наступление:
а) сапёрные батальоны управлений начальника строительства передать командирам дивизий на участках их местонахождения и использовать для усиления войск; б) строительные батальоны, автотранспорт и механизмы управлений начальника строительства отвести на тыловые рубежи по планам армий.
7. Командующему 11-й армией немедленно выдвинуть штаб 126-й стрелковой дивизии и возможное количество пехоты и артиллерии её в район Кальвария, куда будут продвигаться все части 126-й стрелковой дивизии.
8. Средства и силы противовоздушной обороны привести в боевую готовность номер один, подготовив полное затемнение городов и объектов.
9. Противотанковые мины и малозаметные препятствия ставить немедленно.
10. Исполнение сего и о нарушении границы доносить немедленно.
Командующий войсками Прибалтийского особого военного округа генерал-полковник Ф. Кузнецов
Начальник управления политпропаганды округа бригадный комиссар Рябчий Начальник штаба округа генерал-лейтенант Клёнов
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. ПрибОВО (часть 5)
(https://b.radikal.ru/b19/1911/2f/7f98aec7f729.jpg) (https://radikal.ru)
Предисловие. В последующих частях будут разсмотрены события в ПрибОВО накануне 22.06.41 г. Вам будет представлена версия автора, которая не может быть полностью подтверждена документально.
В предыдущих частях были разсмотрены события, которые показали, что сообщения советской разведки включали в себя большое количество дезинформации. Разведка не смогла вскрыть направления главных ударов немецких войск, их реальное количество по направлениям и своевременный выход немецких войск на исходные рубежи для нападения на СССР. Маловероятно, чтобы какая-нибудь другая разведка в мире смогла бы верно оценить происходящие события накануне войны. Ссылка на предсказание этой войны разведкой Англии некорректна по причине того, что верную информацию им «слил» Гесс перед началом войны, получив её из Берлина.
Дезинформацию массово «подсовывали» первые лица Германии и тщательно контролировали её распространение спецслужбами, дипломатическими работниками и привлекаемыми специалистами. Передислокацию войск маскировали на первом этапе за счёт завышения фактического количества дивизий, расположенных у советско-германской границы. В дальнейшем происходило наращивание пехотных соединений до обозначенного уровня. На заключительном этапе немецкому командованию удалось скрыть истинное количество соединений (особенно танковых и моторизованных) и осуществить выход основных сил на исходные позиции для нападения всего за одни сутки. Можно назвать это «молниеносным» перемещением ударных группировок. Мероприятия проведены быстро и слажено, как и все последующие приёмы ведения маневренной войны, которые использовали немецкие войска. Советские военные на тот период были не готовы действовать так же быстро и слажено даже при безперебойной работе связи.
Руководство НКО и специалисты ГШ КА неверно оценили количество немецких дивизий, необходимых для полномасштабной войны Германии с СССР. Неправильно оценили возможности немецких войск при ведении маневренной войны при прорыве укреплённых полос обороны, их взаимодействие, массовое применение нелегальной агентуры и разведывательно-диверсионных групп. Они не могли представить, что можно продолжать наступление мотомеханизированными частями, оставив в тылу огромные массы войск противника. Это не вина указанных товарищей. Репрессии, затрагивающие даже членов семей врагов народа, искоренили инициативу руководящего звена и любую критику принятой политики. Поэтому, чтобы не обосновывало руководство КА – указать на некорректные положения было некому.
Ранее было показано, что поскольку руководство КА не верило в полномасштабную войну с Германией 22.06.41 (оно ожидало только провокации со стороны немецких войск), то и Директивы ГШ от 18.06.41 г. не могло быть. РУ предоставляло информацию руководству страны и НКО о количестве немецких дивизий на западной границе несколько завышенную. Считалось, что по состоянию на 25.04.41 на границе было до 95-100 дивизий (фактически было 47). По состоянию на 15.05.41 - 114-119 дивизий (было 71), на 15.06.41 - 120-122 (84). Передислокация ск КОВО (из резервов округа) была связана с увеличением количества немецких дивизий, ожиданием прибытия новых соединений к границе и с заменой соединений резерва ВО дивизиями 16-й армии. Происходило наращивание группировки 2-го эшелон армий прикрытия. Выход перемещаемых ск в пункты дислокации ожидался с 24-25.06 по 1.07.41 г. Части и соединения ПВО не находились в боевой готовности. Авиация, мк и сд 1-го эшелона не поднимались (кроме ПрибОВО). Частям сд 1-го эшелона требовалось для выхода на позиции у госграницы от 3 часов до 19 часов (в ОдВО – даже до 70 часов).
Руководство НКО и ГШ не было подготовлено к передаче Директивы №1 в ночь с 21-го на 22-е июня в западные ВО и не приняли на себя ответственность по доведению и разъяснению положений этой пространной Директивы до Военных Советов ВО по другим линиям связи, тем самым сняв с себя ответственность за последующие события. Руководство ВО, «застращанное» указанными руководителями, оказалось в весьма сложной ситуации. При начале военных действий приказ на открытие огня по противнику пришлось принимать командирам дивизий (полков, батальонов) или открывать с запозданием после получения соответствующего указания из ВО.
В этой и в последующих статьях будут использованы следующие сокращения: АБТУ – автобронетанковое управление, АК – армейский корпус, ап – артиллерийский полк, бап – бомбардировочный авиаполк, ВНОС – воздушное наблюдение, оповещение и связь, ВО – военный округ, ГШ – Генеральный штаб, ЖБД – журнал боевых действий, , зад – зенитно-артиллерийский дивизион, иап – истребительный авиаполк, КА – Красная Армия, кп – кавалерийский полк, мк – механизированный корпус, мд (мп)– моторизованная дивизия (полк), НКО – народный комиссариат обороны, НШ – начальник штаба, пд (пп) – пехотная дивизия (полк), рап – разведывательный авиаполк, РО – разведывательный отдел округа, РУ – Разведывательное управление ГШ КА, сад – смешанная авиадивизия, ск (сд или сп) – стрелковый корпус (дивизия или полк), СЗФ – Северо-Западный фронт, УР – укрепленный район, тд (тп или тб) – танковая дивизия (полк или батальон), ЧВС – член Военного Совета, шап – штурмовой авиаполк, ШО – шифровальный отдел (отделение), ШТ - шифротелеграмма.
11.07.40 создан Прибалтийский ВО (с 17.08.40 – ПрибОВО) и назначен первый командный состав: командующий войсками - генерал-полковник А.Д. Локтионов, НШ – генерал-лейтенант П.С. Клёнов, ЧВС – корпусной комиссар И.З. Сусайков.
В декабре 1940 года было признано, что руководство ПрибОВО не справляется со своими обязанностями. А.Д. Локтионов был отстранён от занимаемой должности и направлен в распоряжении НКО, а И.З. Сусайкова переводят на должность зам. начальника главного АБТУ (по политчасти). П.С. Клёнов остается единственным военачальником из первоначального состава ВО. На совещании высшего руководящего состава РККА, проходящего 23-31 декабря 1940 года, А.Д. Локтионов и И.З. Сусаков ещё числятся в списке присутствующих, как командующий войсками и ЧВС ПрибОВО.
Пётр Семёнович Клёнов. В 1915 - окончил Владимирское военное училище. Штабс-капитан. В РККА с 1918 г, с 1919 г. исполнял обязанности командира дивизии. В 1923 году окончил Высшие академические курсы. В 1930 г. окончил КУВНАС при Военной академии им. Фрунзе. С 01.1934 - руководитель тактики (с 04.1934 - руководитель кафедры общей тактики) Военной академии им. Фрунзе, с 06.1935 - врид начальника факультета. С 01.1936 - заместитель НШ Приволжского ВО, а с 03.1938 – НШ ПриВО. Затем работал в должности начальника кафедры тактики Военной академии им. Фрунзе. В 1939 году окончил Академию ГШ РККА. В 1941 году награжден орденом Боевого Красного Знамени.
В декабре 1940 года в ПрибОВО назначается новый командующий войсками Ф.И. Кузнецов (на совещании отмечается как командующий Северокавказского ВО) и новый ЧВС П.А. Диброва.
(https://d.radikal.ru/d14/1911/1a/20d1ea182e83.jpg) (https://radikal.ru)
Фёдор Исидорович Кузнецо́в - участник 1-й мировой войны, прапорщик. В РККА с 1918 года. В 1926 окончил Военную академию им.Фрунзе, в 1930 году – КУВНАС. С 05.1935 - руководитель (с 03.1936 - старший руководитель) кафедры общей тактики Военной академии им.Фрунзе, а с 07.1937 - начальник факультета академии. С 07.1938 - заместитель командующего войсками Белоруского ВО. Участвовал в советско-финской войне. С 07.1940 - начальник Академии ГШ РККА. С 08.1940 года - командующий войсками СКВО. 22.02.41 присвоено звание генерал-полковник.
В декабре 1940 года в ПрибОВО вновь встретились П.С. Клёнов и Ф.И. Кузнецов, которые вместе окончили КУВНАС в 1930 году и некоторое время вместе работали на кафедре общей тактики. При этом Пётр Семёнович занимал более высокую должность. В отличие от наркома обороны и начальника ГШ КА Ф.И. Кузнецов и П.С. Клёнов имели академическое военное образование, опыт преподавательской работы по тактике, который мог позволить им при планировании операции использовать теоретические знания в несколько большем объёме.
П.А. Диброва. В связи с неудачными боевыми действиями СЗФ в июне 1941 года снято руководство фронта. С августа по ноябрь 1941 года Диброва - комиссар 30-й сд. С 18.12.41 по 16.06.42 – ЧВС 59-й армии. С 17.06.42 по 5.12.42 – ЧВС 2-й ударной армии. В августе 1943 года – зам. командира по политчасти 15-й запасной стрелковой бригады. С декабря 1943 года - генерал-майор интендантской службы. В апреле 1944 назначен командиром 145 сд. Резкие падения в карьерном росте свидетельствуют о том, что это неуживчивый, недальновидный человек, слепо выполняющий указания партии и руководства.
В декабре 1940 года на совещании высшего руководящего состава РККА Г.К. Жуков выступил с докладом «Характер современной наступательной операции» (некоторые положения этого доклада рассмотрены в части 3). По данному докладу выступил П.С. Клёнов, который говорил, что тоже разрабатывал тему современной наступательной операции. Волновался, повторялся... Бывший штабс-капитан, допрашиваемый следователями НКВД по поводу показаний на него бывшими командирами РККА. За П.С. Клёновым тянулся шлейф «неправильных» друзей и командиров. Он пережил снятие руководящего состава ВО. Такому человеку нельзя было сказать ничего лишнего и не соответствующего принятой позиции руководства РККА…
Автор взял на себя ответственность отредактировать выступление П.С. Клёнова: «…Укоренился взгляд, что моторизованные и мехсредства… можно вводить [в прорыв] непосредственно после того, как преодолели первые эшелоны тактической обороны… Опыт войны на Западе и в Польше показал, что мотомеханизированные силы шли самостоятельно на прорыв укреплённых полос…
Товарищ Жуков брал пример операции безотносительно от периода войны… Мне хотелось бы остановиться на очень ответственном вопросе… об особых наступательных операциях… Начальный период войны явится наиболее ответственным с точки зрения влияния противника на то, чтобы не дать возможность планомерно провести [стратегическое развёртывание]… Это воздействие крупными авиационными и мотомеханизированными силами… на его отмобилизование, сосредоточение и развёртывание для того, чтобы сорвать их, отнести сосредоточение вглубь территории, оттянуть время. Нужно [упредить] противника в готовности для выполнения операций авиации и мотомеханизированными сил… Организация и проведение таких операций позволит обезпечить господство в воздухе...»
Докладчик один раз упоминает о влиянии противника на начальном периоде войны на планомерное проведение стратегического развёртывания [РККА], а далее говорит только об особых наступательных операциях против противника. Нельзя исключить вероятность того, что П.С. Клёнов в 1941 году продолжал заниматься проработкой вопроса «Об особых наступательных операциях». Возможно, вместе с Ф.И. Кузнецовым. В настоящее время неизвестно об этой работе, черновики которой могли быть изъяты при аресте. В ПрибОВО появились два единомышленника, к которым впоследствии присоединились некоторые другие командиры ВО. К сожалению, в их число не вошел Диброва, из-за которого приходилось многие мероприятия проводить полулегально. ЧВС Диброва направлял сообщения в вышестоящие органы на неверные (с его точки зрения) действия, предпринимаемые НШ ПрибОВО.
По мнению автора, инициатором известных мероприятий по подготовке войск округа к нападению Германии был П.С. Клёнов. Почему это не мог быть Ф.И. Кузнецов? 14.08.41 Ф.И. Кузнецов назначен командующим 51-й отдельной армией. Согласно Интернет-источникам, он считается главным виновником недостаточной подготовки обороны перешейков Крыма, в результате чего войска 11-й армии Вермахта смогли ворваться на территорию полуострова.
В Крыму сложилась ситуация, в чём-то схожая с ситуацией в ПрибОВО перед войной. Северное направление прикрывали 276 сд (Чонгар и Арбатскую стрелку), 156 сд (Перекоп) и 106 сд (70 км побережья Сиваша). 40, 42 и 48 кд, а также 271 сд имели задачу противодесантной обороны побережья Крыма. Ещё четыре дивизии находились в стадии формирования (172, 184, 320 и 321 сд). Большинство соединений были разбросаны по полуострову. Снова дислокацию войск командованию армии навязало вышестоящее командование - Ставка Верховного Главнокомандования.
12.09.41 передовые немецкие части вышли к перешейкам, и с 16 сентября начались бои за Крым. 20.10.41 были прорваны Ишуньские позиции. В степной части Крыма не оказалось подготовленных рубежей для обороны. В отличии от ПрибОВО в Крыму Ф.И. Кузнецов не проявил инициативы в части подготовки войск армии к обороне перешейков: по передислокации соединений или их частей, по подготовке резервов для 276 и 156 сд, по перераспределению вооружения внутри армии, по созданию запасного и тылового рубежей обороны, по усилению ПВО указанных дивизий за счёт других соединений (у него уже был опыт войны в Прибалтике, когда немецкие самолёты господствовали в воздухе при наличии малого количестве советских самолётов и средств ПВО).
В соответствии с указаниями наркома обороны и начальника ГШ КА в ПрибОВО разрабатываются новые «Планы прикрытия…», которые к началу войны не будут утверждены. Новые «Планы прикрытия…» являются чисто оборонительными на начальном периоде войны и предусматривают отступление советских войск на большую глубину, эвакуацию предприятий промышленности, разрушение инфраструктуры на оставляемой территории, широкое применение инженерных заграждений с использованием минновзрывных средств.
В неутверждённых «Планах прикрытия…» проводится оценка количества немецких дивизий против войск ВО: «Железнодорожная сеть с общей пропускной способностью до 300 пар поездов в сутки, из которых до 200 может быть использовано для оперативных перевозок, обезпечивает уже на 12-й день мобилизации сосредоточение до 40 усиленных пд, а развитая сеть грунтовых дорог и наличие автострады допускают переброску моторизованных и механизированных войск, количество которых против ПрибОВО может быть определено до 6 тд и 2-3 мд…» Итого 48-49 немецких дивизий (из них до 8-9 тд и мд).
По оценке РУ против войск ПрибОВО имелось: по состоянию с 15.05.41 по 1.06.41 24 немецкие дивизии (из них 5 тд и мд), а к 22-му июня – 29 дивизий (из них 5 тд и мд).
К 22 июню количество «обнаруженных» РУ ГШ КА немецких дивизий по сравнению с количеством на 15 мая увеличилось на 21%, но количество тд и мд не изменилось. До оценочного числа 48-49 дивизий, необходимых для войны, не хватало ещё двадцати соединений.
Следует отметить, что РУ ГШ КА в числе прочих получало информацию для составления разведсводок от погранвойск НКВД. Информация в том числе включала в себя данные проведения воздушной разведки приграничной полосы с самолётов-разведчиков 10-й отдельной авиаэскадрильи Белорусского пограничного округа. Самолёты-разведчики Р-10 ежедневно осуществляли облёт всей западной границы в пределах КОВО, ЗапОВО и ПрибОВО. Немецкое командование знало об этих ежедневных полётах советских самолётов и принимало соответствующие меры. Именно поэтому значительная часть немецких мотомеханизированных войск не была обнаружена до 22 июня 1941 года.
Разведсводка №1/660724 РУ ГШ КА на 20-00 22.6.1941 г. «…Общая численность группировки противника определяется:
а) на Северо-Западном фронте - 29 дивизий, из них 4-5 тд и 5 мд…»
Начальник РУ ГШ КА генерал-лейтенант Голиков
Мы видим, что в сводке первого дня указано 29 дивизий – то же количество, что и в довоенной сводке. Однако количество тд и мд увеличилось с 5 до 9-10. Таким образом, советская разведка не смогла «вскрыть» усиление немецких мотомеханизированных сил до начала войны.
1953 год. Бывший заместитель начальника РО ПрибОВО генерал-лейтенант К.Н. Деревянко: «Группировка немецко-фашистских войск накануне войны в Мемельской области, в Восточной Прусии и в Сувалкской области, особенно в приграничных районах, в последние дни перед войной была известна штабу округа достаточно полно и в значительной её части и подробно. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с последней предвоенной итоговой разведсводкой РО штаба от 19 или 20.6.41 года (точно даты не помню)…
В период с 20 по 29.6.41 мне, как одному из заместителей начальника РО, пришлось выполнять задания НШ округа (фронта)… Необходимо добавить, что бывший НШ генерал Клёнов требовал только личных докладов начальника РО… У меня сложилось убеждённое мнение, что командование округом недооценило надвигающейся угрозы и ко многим данным относилось с некоторым недоверием…»
Давайте посмотрим, что внёс РО ПрибОВО в последнюю предвоенную сводку.
РАЗВЕДСВОДКА №02 20-00 21.6.41 ШТАБ ПрибОВО
«…Шауляйское направление
а) Данными нашей разведки подтверждена и установлена следующая дислокация:
В Клайпеда: штаб 291-й пд, 504-й, 505-й и 506-й пп, 291-й ап, 291-й тб, 291-й сапёрный батальон, 291-й батальон связи, 7-й полк береговой обороны в составе артиллерийского дивизиона и двух пехотных батальонов, тяжёлый ап, тб 20-й тд; отряд штурмовиков в составе трёх рот.
В Приккуле: запасный батальон 348-го пп 217-й пд.
В Шилутэ: 161-я мд в полном составе, тб 20-й тд.
В Тильзит: штаб 7-го АК, штаб 1-й пд, 216, 43, 45-й пп, 213-й запасный батальон, 21-й лёгкий ап, 22-й тяжёлый ап, 101-й тб. Штаб 8-й мд, 202, 204, 227-й мп, 505-й моторизованный тяжёлый ап. Штаб 290-й пд, 501-й, 502-й и 503-й пп, 290-й ап. Штаб 20-й тд… Штаб 1-й кавалерийской бригады, 1-й и 2-й кп, 1-й артиллерийский дивизион. Авиационная группа до 63 самолетов.
В Нойкирх: штаб 217-й пд, 348-й пп…
В Кенигсберг: штаб 1-й армии, штаб 8-го АК, штабы 4-й и 43-й пд, штаб 3-го АК… 21, 207, 201-й и 210-й пп, 25-й мп, 4-й и 19-й ап, тп, штаб 1-го воздушного округа; на аэродромах Кенигсберг до 300 самолётов неустановленных типов.
В Пиллау: 215-й полк морской зенитной артиллерии, тяжёлый ап, авиационная часть до 100 гидросамолетов и до 50 Ю-87.
В Тапилау: штаб 205-й пд…
В Натткишкен и Коадиутен: тб 20-й тд и артиллерийский дивизион 511-го тяжёлого ап;
б) по данным 105-го пограничного отряда в Клайпеда отмечается штаб 61-й пд, в лесу… – до батальона пехоты и кавалерийский эскадрон, в лесу… – до батальона танков с артиллерией, в лесу… – до двух батальонов танков… (данные требуют проверки).
Примечание. Данными нашей разведки штаб 61-й пд в Клайпеда не отмечался.
Каунасско-вильнюсское направление
а) Продолжается выдвижение немецких частей непосредственно к государственной границе. В районе фл. Судавске окапывается до батальона пехоты с 6 пушками, выдвинувшимися из Вижайны;
б) в районе Брызголь, Лясь-Подсерский – части 5-й пд.
Примечание. Ранее, по нашим данным, 5-я пд отмечалась в районе Шилутэ, убытие из района Шилутэ нами не отмечено;
в) данными нашей разведки подтверждена и установлена на направлении Каунас, Вильнюс следующая дислокация.
В Инстербург: штаб 12-го АК, штаб 16-й пд, штаб 22-й пд… 27, 29, 69-й пп, 10-й, 43-й запасные пехотные батальоны, 61-й, 206-й ап, 4-й ап противотанковых орудий, 206-й кп, 25-й тб, 337-й конвойный батальон. 16-я авиационная группа – до 170 самолётов.
В Гумбинен: штаб 120-й пд…, 222, 203, 204-й пп, 317-й артиллерийский дивизион ПВО, 494-й запасный пехотный батальон.
В Шталлупенен: штаб 405-го пп (1-й, 2-й и 3-й батальоны 405-го пп расположены у границы в районе Эйдткунен).
Выводы
1. Продолжается сосредоточение немецких войск к государственной границе.
2. Общая группировка войск продолжает оставаться в прежних районах…»
НШ ПрибОВО генерал-лейтенант Клёнов
Заместитель начальника РО штаба ПрибОВО полковник Кашников
В соответствии с приведённой сводкой РО на 20-00 21 июня командование ВО могло предполагать о наличии около границы до 18 немецких дивизий (из них до 4 тд и мд) и до 583 самолётов (самолёты не находились на аэродромах вблизи границы). При этом указывается, что группировка остаётся в прежних районах. У границы дислоцируются отдельные танковые батальоны – возможно это были разведбатальоны, усиленные танками. Крупных групп танков (полков или дивизий, не говоря о МК) у границы не обнаружено. В действительности же против войск ПрибОВО к 22.06.41 были развёрнуты 40 дивизий групп Армий «Север» и «Центр» (24 пд, 6 тд, 6 мд, 4 охранных дивизии) и около 820 самолётов (без учёта 8-го авиакорпуса 2 воздушного флота).
Как видно, из представленной разведсводки, трудно сделать вывод о начале войны через 8-9 часов - утром 22 июня... Как ещё стоило относиться руководству ВО к сведениям, представляемым РО, если на границе явственно ощущается атмосфера приближающейся войны, а немецких сил (особенно мотомеханизированных) разведкой обнаружено крайне мало. В статье «Повторение пройденного» упоминается о скрытности при выдвижении немецких войск на исходные позиции 22 июня. https://topwar.ru/123513-povtorenie-proydennogo.html
Не имея точной информации о количестве немецких дивизий, командование ПрибОВО не могло правильно реагировать на ситуацию на границе. Пример. Ниже приведена ШТ из штаба 11-й армии в штаб ВО адресованная НШ, отправленная в 23-46 20 июня и расшифрованная в 9-00 21 июня.
(https://d.radikal.ru/d03/1911/97/de4c6050b08f.jpg) (https://radikal.ru)
Резолюцию «Это враньё» на шифровке оставляет командующий Ф.И. Кузнецов (в нижней части рисунка из другого источника информации приведены подписи всех руководителей ПрибОВО). Почему именно такая резолюция? У командующего не укладывалось в голове, что пехота размещена в 1,5 часах ходьбы от границы, артиллерия уже на позициях, а крупных танковых частей нет! Конечно же, на тот момент времени их не было. Когда перебежчик переходил границу, танковые и моторизованные части находились в 20-25 км за местом расположения пехоты и пехотинцы не могли знать об их наличии. И, второе подчёркивание: «Солдаты 50% настроены против войны». Командующий также знал, что это враньё или дезинформация. Ещё на совещании высшего комсостава в декабре 1940 года Г. Жуков говорил, что артиллерию следует выдвигать на позиции за сутки до начала операции. Возможно, поэтому НШ направил шифровку на разсмотрение командующему округом…
С мая 1941 начинаются проводиться специальные мероприятия органов НКВД против генералов ВВС КА. В середине мая Тимошенко на представленную НКВД справку наложил резолюцию, разрешающую «осуществить дальнейшую разработку А.П. Ионова» (спустя несколько дней после его назначения на должность командующего ВВС ПрибОВО). С мая 1941 года начинаются аресты генералов ВВС. Репрессии затрагивали и родственников командиров, которых арестовывали. В этих условиях место личной инициативы (без указания сверху) командиров лётных соединений было сведено к минимуму.
В начале июня 1941 года проводятся проверки частей ПрибОВО. Один из последних известных актов по проверке датируется 12 числом: «На основании распоряжения Командира В/Ч 9443 [12-й мк] мною, подполковником Лебеденко в течение 11 и 12 июня 1941 г. проверена В/Ч 9850 [23-й отдельный зад]…»
В штабе ВО подготовлен приказ, который включил в себя видение командования ВО (в 1-ю очередь Кузнецова и Клёнова) на мероприятия по подготовке войск к военным действиям.
ПРИКАЗ ВОЙСКАМ ПрибОВО №0052 ов/сс 15 июня 1941 г.
«Проверка боевой готовности частей округа показала… По результатам проверки частей обнаружены крупные недостатки… Командиры частей и подразделений своих районов действий не изучили… Налицо преступная халатность и легкомыслие старших начальников… Взаимодействие родов войск и управление безобразно низкое… Командный состав не умеет ориентироваться на местности... Не умеет управлять... Не умеет организовать наблюдение за полем боя… Особенно плохо организуется и ведётся разведка. Оборона при наличии в районах частей ДОТов и ДЗОТов плохо отработана. Подразделения не умеют прикрыть ДОТы и ДЗОТы от захвата их противником. Полевые караулы и секреты в ночное время в район расположения противотанковых препятствий и проволоки не высылаются. Связь с гарнизонами ДЗОТов не устанавливается и их действиями никто не руководит…
ПРИКАЗЫВАЮ
1. Командующему армией лично с командирами дивизий провести занятие на местности по выполнению моей директивы. К 22 июня каждый командир дивизии должен выработать решение на местности, которое командующему армией утвердить и за каждую дивизию донести.
2. Командирам корпусов провести учение на местности с каждым командиром полка по выполнению решения, принятого командиром дивизии, к 24.6.41 г.
3. Командирам дивизии провести учение на местности с каждым командиром батальона, дивизиона к 28.6.41 г.
4. На учения выходить группами, не более 3-4 человек, не показывая гражданскому населению и военнослужащим цели учения. Задача учения – по выработанному решению старшего начальника занятие местности для упорной обороны. Главное – уничтожить пехоту противника, укрыть свои войска от авиации, танков и артиллерийского огня противника.
5. Установку противотанковых мин и проволочных заграждений перед передним краем укреплённой полосы готовить с таким расчётом, чтобы в течение трёх часов минное поле было установлено, для чего: в каждом полку провести показные занятия с командирами и красноармейским составом сапёрных взводов и предусмотреть привлечение, по мере необходимости, сапёрных батальонов, работающих в полосе укреплённых районов по плану, утверждённому командующим армией.
6. Проволочные заграждения начать устанавливать немедленно, в первую очередь перед передним краем полосы дивизии, и по окончании развивать установку проволочных заграждений в глубине полосы дивизии Командующему армией лично принять решение о прикрытии стыка.
7. Подготовить постановку завалов по плану командующего армией, для чего наметить деревья, направление их укладки, подготовку проволоки для обвязывания завалов, подготовить противотанковые и противопехотные мины для закладки их впереди завалов, между завалами и своими окопами.
8. Командиру дивизии разработать план обороны своей полосы, для чего:
а) подготовить по две огневые позиции для каждого орудия, миномёта и пулемёта – основную и запасную, сначала основную;
б) произвести планировку окопов для пехоты;
в) наметить линии связи и установить точное место командных пунктов до батальона – дивизиона включительно – основной и запасный;
г) особое внимание обратить на организацию огня артиллерии. Основной закон – на любом направлении, где надо ожидать появление танков противника, должен быть дан огонь масы орудий. Для этого подготовить манёвр колёсами и манёвр огнём;
д) перемещение огневых позиций корпусной, дивизионной, полковой и батальонной артиллерии, перемещение огневой позиции каждого орудия, каждого пулемёта, каждого миномёта на новую позицию проводить быстро по заранее разведанному и подготовленному маршруту как днём, так и ночью;
е) каждое орудие, каждый миномёт и пулемёт подготовить для стрельбы днём и ночью;
ж) огневые позиции для каждой батареи артиллерии и миномётов утвердить командиру дивизии с расчётом масировать огонь, где он нужен будет по обстановке. Командиры батальонов, дивизионов и рот должны каждый знать свою позицию.
9) Огневые позиции пулемётов и миномётов наметить командирам батальонов. Командирам полков утвердить их и подготовить необходимые средства для устройства этих позиций. Командиры батальонов, дивизионов, рот, батарей должны точно знать свои позиции и пути скрытного подхода к ним. Изучение проводить скрытно под руководством командиров полков…
10. Тщательно разработать план противовоздушной обороны.
Во-первых, надо укрыть в любой обстановке свои войска от удара авиации противника. На марше, при расположении на месте каждой части всегда быть готовой к быстрому разсредоточению, маскировке и прикрытию себя огнём. Во-вторых, при занятии позиции всегда иметь ложные огневые точки в стороне от действующей…
12. Учитывая, что попадание авиационной бомбы может лишить сразу полк огнеприпасов на целый день, патроны, снаряды, горючее укрывать в земле…
15. Всему начальствующему составу надо твёрдо знать метод, который может противник применить для того, чтобы дезорганизовать управление нашими войсками. В чём будет состоять этот метод? Надо учесть, что на узлах связи работают слабо проверенные люди, в числе которых могут быть шпионы, работающие на противника, поэтому с первого дня выхода дивизии (что будет выполнено только по особому моему приказу) в район своих действий все узлы связи на территории полосы дивизии – корпуса должны быть заняты связистами войсковых частей дивизии – корпуса. В Бельгии немецкие офицеры и вообще участники 5-й колонны переодевались в форму французских и английских офицеров и, проникнув в тыл французских и английских частей, отдавали французским и английским частям и соединениям приказы, которые в корне нарушали план французского и английского командования.
16. Для того чтобы такого положения не было, надо твёрдо установить опознавательный сигнал старшего начальника для младшего и младшего для старшего. Отдавать устные приказы имеет право только прямой и непосредственный начальник. Никаких устных приказов не отдавать открытым текстом по телефону. Письменные приказы должны быть кратко написаны – что, где, кто, когда должен исполнять...
17. Самолёты на аэродромах разсредоточить и замаскировать в лесах, кустарниках, не допуская построения в линию, но сохраняя при этом полную готовность к вылету. Парки танковых частей и артиллерии разсредоточить, разместить в лесах, тщательно замаскировать, сохраняя при этом возможность в установленные сроки собраться по тревоге…
19. Приказ полностью знать начальствующему составу до командира дивизии включительно. В развитие этого приказа никому письменных приказов и приказаний не отдавать…»
Командующий войсками ПрибОВО генерал-полковник Ф.Кузнецов
Член Военного совета округа корпусный комиссар П.Диброва
Начальник штаба округа генерал-лейтенант П.Клёнов
С 15-го июня группа единомышленников, воспользовавшись необходимостью выпуска приказа о выявленных недостатках при проведении проверок, подготовила приказ о подготовке ПрибОВО к боевым действиям. Во всей последующей деятельности они будут руководствоваться этим решением. В соответствии с перечислением 19 в рамках данного приказа можно отдавать любые устные приказы по подготовке войск округа к нападению.
В приказе подробно проработаны основные вопросы организации полевой обороны и строгого контроля командования всех уровней за подготовкой оборонительных позиций. Во время Великой Отечественной войны зафиксировано не так много случаев, когда командир полка утверждал позиции пулемётов и миномётов, а командир дивизии утверждал позиции для каждой артиллерийской или миномётной батареи. Дано указание об установке проволочных заграждений и определены жёсткие сроки для установки минных заграждений. Обращено особое внимание на ответственность командующего армией за стык. Командармы должны были возложить аналогичную ответственность за стыки соединений, частей и подразделений на соответствующий начсостав. Прописаны основные положения маневрирования огнём, командир дивизии назначен ответственным за наличие запасной позиции на каждое орудие (миномёт).
Даются указания о разсредоточении авиации, танков и артиллерии. Осуществляется попытка организовать противодействие шпионам и диверсантам противника. Конечно же, многие положения отражены в Уставе… Но часто ли руководствовались его положениями в первые дни и недели войны? Устанавливаемые сроки исполнения приказания военного совета ВО до 28 июня показывают, что полномасштабную войну 22 июня руководство округа не ожидало. В приказе отмечены основные положения, на которых немцы будут «ловить» советское командование в начальный период. Нам неизвестны аналогичные приказы в других западных ВО. Попытки связать этот приказ с мероприятиями по приведению войск в боевую готовность в других ВО обязательно связаны с наличием неких засекреченных документов. Просто так легче выстраивать версии…
Интересно: почему нет приказов о разсредоточении авиации в других ВО? Существовало указание НКО и ГШ КА о разсредоточении авиации, которое не было выполнено ни в одном ВО. В Приказе наркома обороны №0042 от 19.06.41 упоминается об этом, устанавливаются сроки проведения работ по маскировке аэродромов и аэродромных сооружений к 1 июля. В Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП (б) №1711-724сс от 19 июня сроки перекраски самолётов и маскировки ВПП изменяются на 20 июля, маскировка аэродромных сооружений – к 30 июля, маскировка палаток – к 1 июля. На следующий день в новом приказе наркома обороны №0043 устанавливаются новые сроки: замаскировать к 1 июля палатки и аэродромные сооружения, к 10 июля – ВПП и бетонные рулёжные дорожки, к 20 июля – перекрасить самолёты. О каком ожидании войны 22 июня руководством страны и КА может идти речь, если даже 19 июня устанавливаются сроки выполнения мероприятий, которые заканчиваются через месяц, а сроки разсредоточения авиации, их маскировки, ответственные за исполнение (кто осуществляет контроль) в приказах просто отсутствуют. (Приказы и постановление можно посмотреть в части 2.)
18 июня 1941 года в штабе ПрибОВО подготовлен новый приказ.
ПРИКАЗ ВОЙСКАМ ПрибОВО №00229ов/сс 18 июня 1941 г.
«С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Начальнику зоны ПВО к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа, для чего:
а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах ВНОС и обезпечить их непрерывной связью;
б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав безперебойную связь их с постами, тщательно подготовив в инженерном отношении и обезпечив огнеприпасами;
в) организовать взаимодействие истребительной авиации с зенитными частями;
г) организовать безперебойную связь постов ВНОС с аэродромами истребительной авиации… 19.6.41 г. доложить порядок прикрытия от пикирующих бомбардировщиков крупных железнодорожных и грунтовых мостов, артиллерийских складов и важнейших объектов.
До 21.6.41 г. совместно с местной противовоздушной обороной организовать: затемнение городов: Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй, противопожарную борьбу в них, медицинскую помощь пострадавшим и определить помещения, которые могут быть использованы в качестве бомбоубежищ…
4. Командующим 8-й и 11-й армиями:
а) определить на участке каждой армии пункты организации полевых складов противотанковых мин, взрывчатых веществ и противопехотных заграждений на предмет устройства определённых, предусмотренных планом заграждений. Указанное имущество сосредоточить в организованных складах к 21.6.41 г.;
б) для постановки минных заграждений определить состав команд, откуда их выделять и план работы их. Всё это через начальников инженерной службы пограничных дивизий…
д) создать на телшяйском, шяуляйском, каунасском и калварийском направлениях подвижные отряды минной противотанковой борьбы. Для этой цели иметь запасы противотанковых мин, возимых автотранспортом. Штат этих отрядов, формируемых за счёт сапёрных частей и выделяемых начальником АБТУ автотранспортных средств, разработать и доложить мне 19.6.41 г. Готовность отрядов 21.6.41 г.;
е) командующим поисками 8-й и 11-й армий с цепью разрушения наиболее ответственных мостов в полосе: государственная граница и тыловая линия – Шауляй, Каунас, р.Неман, прорекогносцировать эти мосты, определить для каждого из них количество взрывчатых веществ, команды подрывников и в ближайших пунктах от них сосредоточить все средства для подрыва. План разрушения мостов утвердить военным советам армий. Срок выполнения 21.6.41 г…
5. Начальнику АБТУ округа к 21.6.41 г. изъять из 22, 24 и 29-го ск все танки иностранных марок и бронемашины. Совместно с начальником Артиллерийского управления округа вооружить их малокалиберной противотанковой артиллерией (там, где они её не имеют) и передать по 45 танков и по 4 бронемашины 8-й и 11-й армиям, которым танки использовать для стационарной противотанковой обороны в противотанковых районах, а бронемашины – для обороны командных пунктов армий.
6. НШ округа выработать штат обслуживания стационарных танковых батарей и бронемашин и после утверждения его мною сформировать необходимые команды.
7. Начальнику Артиллерийского управления округа совместно с командующими армиями прорекогносцировать районы расположения указанных выше батарей и пункты их дислокации.
8. Пересмотреть план ремонта всей автотракторотанковой техники и максимально форсировать выполнение его. Это сделать не только в отношении окружных, но и всех войсковых мастерских…
Командующий войсками округа генерал-полковник Кузнецов
Член Военного совета округа корпусный комисар Диброва
Начальник штаба округа генерал-лейтенант Клёнов
В тот же день для частей ПВО дается уточняющий приказ: «…Командующий приказал:
1. Частям ПВО зоны, батальонам ВНОС и средствам ПВО войсковых соединений и частей принять готовность №2 (повышенная боевая готовность)…
3. Части ПВО, находящиеся в лагерях, в том числе и войсковые, немедленно вернуть в пункты постоянной дислокации…
6. Срок готовности 18-00 19 июня 1941 г. Исполнение донести 20-00 19 июня 1941-го.»
НШ ПрибОВО генерал-лейтенант КЛЁНОВ
Соединения и части ПВО КОВО и ЗапОВО приводятся в боевую готовность только в первые часы наступившего 22-го июня. Части ПВО, находящиеся в лагерях, в том числе и войсковые в указанных округах не возвращались в пункты постоянной дислокации или в запасные районы для прикрытия своих войск. Известны только немногочисленные исключения. Интересно, что другие округа игнорируют Директиву ГШ от 18 июня 1941 года, словно её не существует. Вероятно, в этих округах царит анархия…
(https://a.radikal.ru/a16/1911/95/ce1c2df5f1ff.jpg) (https://radikal.ru)
На основании приказа штаба ПрибОВО 20-го июня издано Постановление о затемнении Риги. Информация доходит до Москвы. На следующий день следует реакция ГШ: «Вами без санкции наркома дано приказание по ПВО о введении в действие положения №2 – это значит провести по Прибалтике затемнение, чем и нанести ущерб промышленности. Такие действия могут проводиться только по решению правительства. Сейчас Ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность. Требую немедленно отменить незаконно отданное распоряжение и дать объяснение для доклада наркому. Начальник ГШ КА генерал армии Жуков»
Руководство ПрибОВО импровизирует «на ходу»: подчиняясь требованиям начальника ГШ затемнение отменяется, однако, готовность №2 с частей ПВО не снята. Очень напоминает приведение войск в боевую готовность без объявления боевой тревоги… В тот же день командование округа по собственной инициативе в приказном порядке вводит затемнение по военным гарнизонам, объектам и местам дислокации войск.
(https://d.radikal.ru/d01/1911/2e/bf13eef5be40.jpg) (https://radikal.ru)
Интересно, что ШТ об отмене затемнения (подписал зам. начальника оперативного отдела штаба округа полковник Киносян) и вводе затемнения для военных объектов и войск не подписывает НШ округа.
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. ПрибОВО продолжение (часть 6)
(https://b.radikal.ru/b21/1911/dd/75090618198d.jpg) (https://radikal.ru)
Руководство ПрибОВО считает, что оно верно оценивает обстановку по другую сторону границы. По данным разведки РО округа и РУ ГШ КА, немецкие войска (включая пехотные части) дислоцируются не у самой границы. Мото-механизированные войска также не располагаются компактно в группировках у границы, а разбросаны по территории Восточной Пруссии [часть из них только прибывают, но их сосредоточение вдали от границы разведка не зафиксировала]. Самолёты дислоцируются достаточно далеко от приграничных аэродромов. Немецких сил для нападения на войска округа, по оценке командования ПрибОВО, недостаточно. Возможны только провокационные действия немецких войск.
Для занятия обороны сд 1-го эшелона требуется до одних суток. Для парирования провокационных действий командование ПрибОВО под видом оборонительных работ и учений выдвигает части отдельных сд 1-го эшелона армий прикрытия к оборонительным позициям. Начинается вывод мк в запасные районы. Считается, что сил мк (при поддержке артиллерии и авиации) будет достаточно для ответных действий по вторгшимся для провокации частям противника. Под видом перемещения в новые полевые лагеря начинается переброска некоторых соединений из тыла округа. Вероятно, считается, что как минимум за сутки до начала военных действий разведка сможет отследить перемещение немецких войск и ударных группировок мото-механизированных сил к границе.
ПРИКАЗ Командира 12 мк №0038 от 18 июня 1941 г.
«1. С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
2. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять...
3. Пополнить личным составом каждое подразделение. Отозвать немедленно личный состав из командировок и снять находящихся на всевозможных работах…
4. В 23-00 18.6.41 г. частям выступить из занимаемых зимних квартир и сосредоточиться…»
Командир 12-го мк генерал-майор ШЕСТОПАЛОВ
НШ корпуса полковник КАЛИНИЧЕНКО»
Приведение частей в боевую готовность без объявление боевой тревоги маскируется от бдительных «доброхотов», готовых сообщать о этом в Москву.
1953 год. Генерал-полковник П.П. Полубояров (бывший начальник АБТУ ПрибОВО): «16 июня в 23 часа командование 12-го мк получило директиву о приведении соединения в боевую готовность… 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано… 16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й мк, который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе.»
Сведения о перемещении соединений ежедневно докладывались НШ округа, армий и корпусов. Ниже представлено одно из таких донесение штаба 48-й сд, совершающий марш в район Немакшчай в ночное и утреннее время. Вероятно, также ежесуточно поступали донесения от штабов сд 1-го эшелона.
(https://a.radikal.ru/a18/1911/6a/40277ba94d66.jpg) (https://radikal.ru)
1952 год. Бывший командующий 8-й армии генерал-лейтенант П.П. Собенников (c 04.07.41 г. – командующий СЗФ): «Около 10-11 часов 18 июня я получил приказание вывести части дивизий на свои участки обороны к утру 19 июня… К концу дня все распоряжения о выводе войск на границу мною были сделаны устно. В течение дня [19 июня] были развёрнуты 10, 90 и 125 сд... в подготовленных траншеях и ДЗОТах… Части 12-го мк в ночь на 19 июня выводились в район Шауляя, одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии. Никаких письменных приказаний о развёртывании войск до 20.06.41 и после 20.6 из штаба округа получено не было…
Артиллерия [33 и 125 сд] была фактически полностью развёрнута. В лагерях находилась часть артиллерии 5 и 188 сд, корпусной ап 16 ск и армейский гаубичный ап…
В штабе округа существовало довольно мирное настроение. В лагерь Козлова Руда 21.6.41 прибыла инспекция округа… По приказу командующего Кузнецова Ф.И. была назначена на утро 22.6.41 инспекторская стрельба для частей 5 и 188 сд и артиллерии…
Управление до начала войны осуществлялось по проводным средствам связи. С началом войны уже 23 июня вся проводная сеть была разрушена и мы перешли на радиосвязь…»
1952 год. Бывший командующий 11-й армии генерал-лейтенант Морозов: «…На основании устных распоряжений командующего войсками округа, части 11 армии выходили на подготовленный рубеж вдоль границы. Делалось это под видом продолжения полевых укреплений или их усовершенствования. На границе находилось по одному полку от каждой дивизии. Полки были усилены артиллерией, как правило с полком был один арт. дивизион. Были развёрнуты командные пункты дивизий и полков. На командных пунктах находились постоянно дежурные офицеры… Связь с войсками, погран. частями и начальниками строительства УР была организована и действовала к началу войны хорошо. О переходе государственной границы немецко-фашистскими войсками я, как командующий, получал по условному коду буквально со всех пограничных застав, от всех командиров полков и батальонов… Лишь только со 128 сд была потеряна связь около 11-00 22 июня, так как штаб дивизии оказался разгромлен. Потери связи с командирами корпуса и дивизии в первые дни войны не было…»
Генерал-майор И.И. Фадеев (бывший командир 10 сд 8 армии): «…19.06.41 года было получено распоряжение от командира 10 ск генерал-майора И.Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли ДЗОТы и огневые позиции артиллерии. С разсветом командиры полков, батальонов и рот на местности уточнили боевые задачи согласно ранее разработанному плану и довели их до командиров взводов и отделений. В целях сокрытия проводимых на границе мероприятий производились обычные оборонные работы, а часть личного состава маскировалась внутри оборонительных сооружений, находясь в полной боевой готовности…»
1952 год. Генерал-полковник М.С. Шумилов (бывший командир 11 ск): «…Устное распоряжение через офицера связи 8 армии корпус получил 17.06.41 о занятии обороны 125 сд, о выдвижении корпусных частей и штаба корпуса. 125 сд заняла оборону 18.6.41, остальные две дивизии корпуса были в движении… Другие дивизии на выдвижение получили приказ также устно через офицеров связи 8 армии. Штаб корпуса об этом был поставлен в известность также через офицеров связи…
Артиллерийские части корпуса находились вместе со своими дивизиями. Корпусные ап были выдвинуты к государственной границе 18.6.41. В учебных артиллерийских лагерях артиллерийских частей не было. Обезпеченность патронами и снарядами к моменту начала войны было до 1 боекомплекта, а обезпеченность 125 сд – выше, так как её запасы все были с ней...»
Поздним вечером 19 июня 1941 года Военным Советам 8-й и 11-й армий и трем ск направляется новая директива.
(https://a.radikal.ru/a43/1911/76/c3b54cc02cde.jpg) (https://radikal.ru)
(https://d.radikal.ru/d34/1911/9f/2a24e99c86e1.jpg) (https://radikal.ru)
В соответствии с новой Директивой части приграничных дивизий должны быть в боевой готовности, начинается установка минных полей, указывается на пополнении боеприпасов на линии обороны, выдвигающимся частям следует учитывать полёты немецких самолётов (т.е. передвигаться ночью). На командных пунктах армии, ск и сд должен находиться дежурный командный состав. Этот документ не подписывает ЧВС Диброва, вероятно, он отсутствует в штабе ВО.
В то же время направляется в части округа разрешение о получении из НЗ касок и имущества.
(https://c.radikal.ru/c39/1911/f9/399d0380172d.jpg) (https://radikal.ru)
Генерал-полковник М.С. Шумилов: «Патроны и снаряды мною были выданы…»
(https://a.radikal.ru/a23/1911/6a/f7496ac1a84f.jpg) (https://radikal.ru)
Не находите ничего странного в приведенном тексте? «…ЧВС ПрибОВО… приказал немедленно отобрать патроны и снаряды… Я запросил Штаб 8 армии о письменном приказе, чтобы отобрать патроны и снять мины. Ответа на запрос ни от штаба 8 армии, ни от штаба округа не получил…»
Командир корпуса отдаёт свой приказ о выдаче боеприпасов и об установке минных полей. На приказ вышестоящего начальника (ЧВС ВО) об отмене его приказания комкор просит письменное подтверждение об отмене из штаба округа или армии… Абсурдная ситуация... Но она возможна в одном случае, если командиру корпуса был отдан приказ о выдачи боеприпасов и начале минирования из вышестоящего штаба.
С указанной Директивой штаб ПрибОВО от 19 июня Военный Совет 8-й армии мог ознакомиться утром 20 июня. В этот же день Военный Совет армии должен был передать устные приказания в корпуса. 20-го июня комкор Шумилов дал соответствующее указание: выдать боеприпасы и начать минирование. Непонятно только, почему он пишет по-другому? С неточностями в воспоминаниях мы уже встречались...
Спецсообщение 3-го Управления НКО №4/37155 от 8 июля 1941 г. «…В дополнение к №36833 от 7.07.41 г. сообщаем, что произведённым 3 отделом СЗФ разследованием, факт отдачи приказания ЧВС ПрибОВО Диброва в отношении разминирования минных полей и сдачи выданных личному составу патронов в частях 11 ск и 125 сд перед началом военных действий, подтверждается...»
Через два дня после передачи Директивы штаба ПрибОВО от 19 июня ЧВС округа Диброва не знает о ней (о самоуправстве оставленных без его присмотра руководителей). А чем был занят ЧВС?
Внезапно начавшаяся война застала врасплох не только войска западных приграничных округов, но и семьи военнослужащих, дислоцировавшихся в приграничных районах. В первые часы войны артобстрелу и бомбардировке подверглись не только военные объекты наших войск, но и дома начсостава с семьями. Конечно же, вопрос эвакуации семей начсостава в приграничных частях был включён в перечень мероприятий, проводимых при мобилизации. Ввиду неожиданного нападения Германии на СССР провести эти мероприятия в отдельных районах не было возможности. В соединениях и частях, находившихся в стадии формирования, мобилизационные планы разработаны не были. С 18-19 июня отдельные командиры ставили перед вышестоящим командованием вопрос о необходимости эвакуации семей начсостава из приграничных районов. Некоторые из них самостоятельно отправляли семьи в тыл. Поток отъезжающих увеличивался и к 20-му июня информация докатилась до Москвы. 20-го числа последовало указание о прекращении отъезда семей военнослужащих. Некоторые семьи даже снимались с эшелонов…
Спецсообщение 3-го Управления НКО от 8.07.41 №4/37155 «…Командование 11-го ск и 125-й сд ПрибОВО по собственной инициативе начали подготовку эвакуации семей. Прибывший 21 июня 1941 года в корпус ЧВС Диброва приказал: «прекратить панику… прекратить подготовку к эвакуации семей начсостава». В тот же день ЧВС 8-й армии С. Шабалов телеграммой подтвердил приказание Диброва о прекращении подготовки к эвакуации. В результате этого в момент наступления противника семьи начсостава пришлось вывозить во время боя, при этом значительная часть семей погибла…»
Позже сам Диброва объяснял свои распоряжения тем, что эвакуация семей комначсостава была запрещена наркомом обороны распоряжением 20 июня.
Указаний из Москвы об эвакуации семей не поступало и командующий войсками округа с НШ самоустранились от мероприятий, связанных с запретом отъезда. В такой ситуации ЧВС мог стать «сигнализатором» о панической ситуации в округе (как он, вероятно, думал). Запрет наркома об отъезде семей лишний раз подтверждает, что руководство КА не ожидало войны в ближайшие дни.
После указания из Москвы в перерабатываемую Директиву №1 штабом ПрибОВО введён отдельный пункт: «5. Семьи начальствующего состава 10, 125, 33-й и 128-й сд перевозить в тыл только в случае перехода границы крупными силами противника…» Руководство округа опасалось уже игнорировать распоряжения Тимошенко и Жукова – на это были свои причины.
Посмотрим выдержку из журнала боевых действий 8-й армии.
(https://d.radikal.ru/d27/1911/fa/7570286fa936.jpg) (https://radikal.ru)
Получается, на руководстве НКО лежит грех за гибель жён и детей военнослужащих приграничных гарнизонов – самого дорогого, что было у военнослужащих, которые защищали Родину. Это лишний раз показывает, что в Москве не ждали полномасштабной войны…
В ночь с 19 на 20 июня был арестован бывший командующий ПрибОВО (до июля 1940 года – заместитель наркома обороны по ВВС) А.Д. Локтионов. Это был «последний звонок» для Петра Семёновича Клёнова и «первый звонок» – для Ф.И. Кузнецова. П.С. Клёнов теперь мог ожидать ареста – не так много людей было не сломлено НКВД…
По показаниям следователей, истязавших А.Д. Локтионова: «…Никто не смог его расколоть. «Курский соловей» оказался несгибаемым. Несмотря на изощрённость пыток, вину не признавал. Палачи передавали генерала из рук в руки, но успеха не добились… Генерал кричал от боли, катался по полу, но не соглашался подписывать протокол. Его били пока не устали...» Человек сильного характера, никого из руководства ПрибОВО не «утащил» за собой. Разстрелян. Реабилитирован в 1955 году. Царствие небесное, Добрый Человек…
(https://c.radikal.ru/c01/1911/e8/2574137e113e.jpg) (https://radikal.ru)
Продолжалась подготовка передовых частей к военным действиям с немецкими войсками (снова под видом учений, скрывая истинную причину от своих) и осуществлялось перемещение отдельных соединений ближе к госгранице.
«Командиру 128 сд, Командиру 374 сп, Командиру гаубичного полка
К утру 21.6 занять следующее положение для обороны:
1. Один дивизион гаубичного ап поставить на позицию в районе высоты 147,9 (юго-зап. Кальвария). Задача – в случае наступления противника поддержать батальоны 128 сд.
2. Вывести батальон 374 сп в район рощи Зелёнка.
Окончание занятий только по моему указанию.
Командующий 11 Армии генерал-лейтенант Морозов
ЧВС бригадный комиссар Зуев
НШ армии генерал-майор Шлемин»
В связи с сосредоточением крупных немецких сил на госгранице было начато перемещение войск округа с целью увеличения группировки 1-го эшелона армий прикрытия.
ОПЕРСВОДКА №01 22-00 21.6.41
1) Части и соединения ПрибОВО в пунктах постоянной дислокации занимаются боевой и политической подготовкой, выдвинув к государственной границе отдельные части и подразделения для наблюдения. Одновременно производится передислоцирование отдельных соединений в новые районы.
2) Части 8-й армии к 17-00 21.6.41 г. занимают положение:
а) 10-й ск (штаб корпуса – 5 км северо-западнее Варняй):
10-я сд (штаб дивизии – Кулей) занимает район Паланга, Швекшна, Кулей;
90-я сд (штаб дивизии – лес 5 км северо-восточнее Шилале) занимает район Кведарна, Паграмантис, Калтиненай. Три батальона выдвинуты на рубеж Мешкине, Жигайце для наблюдения;
б) 11-й ск (штаб корпуса – лес 2 км юго-западнее Скаудвиле): 125-я сд (штаб дивизии – 5 км юго-западнее Батакяй), выдвинув отдельные подразделения на рубеж Аукштупе, Поюры для наблюдения занимает район (иск.) Паграмантис, Таураге, Гавры, Скаудвиле;
в) 48-я сд, продолжая марш в район Немакшчай, до 22-00 21.6.41 г. – на отдыхе в лесу 10 км южнее Шауляй, с наступлением темноты продолжает марш;
г) 11-я сд, из района Нарва по железной дороге, с утра 21.6.41 г. начала сосредоточиваться в район Радвилншкис, Бейсагола, Шедува;
д) управление 65-го ск, имея задачу по железной дороге прибыть в район Кебляй (10 км севернее Шауляй), и 16-я сд – в район южнее Прены (на восточном берегу р.Неман) из-за отсутствия вагонов к погрузке не приступали;
с) 12-й мк (штаб корпуса – г.дв.Найсэ – 12 км северо-восточное Шауляй) к исходу 21.6.41 г. занимает положение:
23-я тд (штаб дивизии 1 км севернее Неримдайчай) – в районе Седа, Тришкяй, Тиркшляй;
28-я тд (штаб дивизии – 3 км западнее Мешкуйчай) – в районе Груджяй, (иск.) Шауляй, Мешкуйчай;
202-я мд к полудню 21.6.41 г. сосредоточилась в районе Келме;
ж) 9-я артиллерийская бригада противотанковой обороны (штаб бригады – 1 км юго-восточнее Ужвентис) – в районе Варняй, Кражей, Келме, Ужвентис;
з) 402-й гаубичный ап большой мощности продолжает сосредоточиваться по железной дороге в район ст.Ужпелкяй;
и) штаб армии – в лесу 15 км юго-западнее Шауляй.
3) Части 11-й армии к 17.00 21.6.41 г. занимают положение:
16-й ск (штаб корпуса – лес 7 км юго-западнее ст. Козлова Руда):
5-я сд (штаб дивизии – Лукше) – в Юровском лагере; её три батальона на рубеже Жиле (10 км южнее Юрбург), Добишки, Пеншишки;
33-я сд (штаб дивизии – 5 км юго-западнее Пильвишки) – в районе Вилькавишкис, Мариамполь; имеет три батальона на рубеже (иск.) Наумиестис, Боблавка;
188-я сд (штаб дивизии – роща 14 км южнее Вилькавишкис) – в Юровском лагере; имеет три батальона на рубеже Вирбалис, Виштынец;
128-я сд (штаб дивизии – лес 5 км западнее Сэрэе) занимает район Лозьдзее, Сэрэе, Симно;
б) 23-я сд в ночь на 22.6.41 г. выступает из района Пагелижяй (20 км юго-западнее Укмерге) в район Андрушканцы для дальнейшего следования в район лесов южнее и юго-восточнее Каунас;
в) 126-я сд в ночь на 22.6.41 г. выступает из Жнежморяй и следует в район лесов у Прены;
г) управление 29-го ск, 184-я сд и 429-й гаубичный ап РГК – в Оранском лагере; 179-я сд – в Сьвенцянском лагере;
2-я тд – в лагере 5 км юго-восточнее Ионава;
84-я мд – в районе Кайшядорис;
5-я тд в районе Алитус на восточном берегу р.Неман
10-я артиллерийская бригада противотанковой обороны – в районе козловарудских лесов;
ж) штаб армии – форт № 6 Каунас.
4) 27-я армия (22-й ск, 67-я сд и 3-я отдельная стрелковая бригада) занимает пункты постоянной дислокации.
24-й ск: управление, корпусные части и 181-я сд – в лагерях в районе Гулбенэ;
183-я сд – на марше в Рижский лагерь. До наступления темноты 21.6.41 г. – в районе Зосены, Собари (50 км западнее Гулбенэ). Штаб армии – Рига.
НШ генерал-лейтенант П. Клёнов
Заместитель начальника Оперативного отдела штаба округа полковник С. Киносян
Под предлогом перевода в рижский лагерь перебрасывается 183-я сд, которая должна была сосредоточиться в зоне действия 8-й армии с 8 по 13-й день мобилизации. Мобилизация ещё не объявлена, а дивизия уже идёт походом. За 8-й армией начинает сосредоточение 402-й гаубичный ап большой мощности.
В ночь на 22 июня начинают выдвижения 23 и 126 сд, которые должны сосредоточиться в зоне 11-й армии с 2-го по 4-й день мобилизации.
Ближе к границе начата переброска 11 сд (ранее при начале войны она должна была перейти в распоряжение Ленинградского ВО). Из-за отсутствия вагонов не начата перевозка частей 65-го ск и 16-й сд (ранее она планировалась для защиты Балтийского моря).
Округ с согласия ГШ осуществляет переброску войск, но не интенсивную. Пять дивизий (179, 181, 182, 183 и 184) остаются в лагерях вместе с управлениями и частями 22, 24 и 29 ск.
Ожидая в будущем военные действия, штаб округа озаботился уменьшением расхода шифров и кодировочных таблиц в мирное время. В штабе прекрасно понимают, что при боевых действиях расход этих документов многократно увеличится, а их количество ограничено.
(https://d.radikal.ru/d04/1911/ac/4532691e1ba0.jpg) (https://radikal.ru)
Поскольку руководители КА до 22 июня 1941 года не сталкивались с массовым применением авиации противника против советских войск, то у них присутствовало неверное представление о ПВО наземных войск при массированном применении авиации. Например, в докладе Г.К. Жуков на совещании высшего комсостава в декабре 1940 года говорил: «…Для прикрытия огнём зенитной артиллерии ударной и подвижной групп армии требуется прикрыть площадь по фронту в 30 км и в глубину 30 км - 900 кв.км.
Один зад может прикрыть огнём 160 кв.км , а для прикрытия 900 кв.км потребуется 6 зад…» Мы видим достаточно завышенные оценки возможностей войсковой ПВО. Маловероятно, что к 22 июня мнение о ПВО войск у начальника ГШ могло принципиально измениться.
К началу боевых действий на территории ПрибОВО имелось до 70 аэродромов: 21 – постоянный и 49 оперативных. 23-х из них проводились строительные работы. В Приказах наркома обороны №0042 от 19.06.41 и №0043 от 20.06.41 нет даже упоминания о разсредоточении (размещении) авиации на полевых аэродромах и площадках. Естественно, что и в планах ВВС округов такие варианты базирования авиации не предусматриваются. Особенно при нарастании репрессий по отношению к руководителям ВВС КА.
В соответствии с Директивой штаба ПрибОВО от 18 июня было подготовлено распоряжение командующего ВВС округа А.П. Ионова о перебазировании, разсредоточении и маскировке самолётов. На основании этого распоряжения производилась передислокация эскадрилий некоторых авиаполков на оперативные аэродромы.
(https://d.radikal.ru/d33/1911/bc/96bff0655942.jpg) (https://radikal.ru)
(https://a.radikal.ru/a30/1911/4e/f2bcc072ebe0.jpg) (https://radikal.ru)
(https://c.radikal.ru/c24/1911/c2/e2d7146058c0.jpg) (https://radikal.ru)
Из оперативной сводки №02 штаба ВВС ПрибОВО видно, что в каждом полку по одной эскадрильи находится в боевой готовности №2 (как и части ПВО ПрибОВО в готовности №2).
Ниже приведены постоянные аэродромы, на которых базировались авиаполки ВВС ПрибОВО в мае 1941. В скобках приводятся аэродромы базирования этих же полков к 22.06.41 (постоянный и оперативный, на который перелетела часть полков).
4 сад. 35 бап – Тарту (Тарту, Выхма); 50 бап – Унгри; 63 бап - Таллин (Таллин, Куусику); 38 иап - Тарту (Тарту, Таллин).
6 сад. 31 бап - Вейноде (Вейноде, Платоне); 40 бап - Виндава (Виндава, Платоне); 148 иап – Либава; 21 иап – Рига. Полк предназначался для применения в целях ПВО; 239 иап – Эзерь. Находился в стадии формирования и самолётов не имел.
7 сад. 9 бап – Паневежис; 46 бап – Шавли (Шавли, Грузджяй); 10 иап - Шавли (Шавли, Немакшай); 238 иап – Паневежис; 241 шап – Митава.
8 сад. 15 иап – Ковно (Алитус, Поцунай, Венчай); 31 иап – Ковно (Ковно, Кармелава); 61 шап – Кейданы (Кейданы, Макштава); 240 иап – Россиены. Находился в стадии формирования имел 13 самолётов; 236 иап – Алитус.
57 сад. 54 бап – Вильно (Вильно, Кивишки, Крыжаны); 42 иап – Вильно (Вильно, Ораны, Перноя); 49 иап – Двинск (Двинск, Ликсна); 237 иап – Ораны. Находился в стадии формирования.
312 рап – Рига. Находился в стадии формирования. 23.06.41 передаст свои самолеты (6 СБ и 6 Р-5) в 46 бап и отбудет на переформирование
Как представляли себе в ближайшем будущем военные действия c немецкими войсками, так и готовились к ним командование ПрибОВО и командующий ВВС...
Отголоски событий от соседей (в части авиации ПрибОВО) дошли и до Командующего ВВС ЗапОВО И.И.Кобца.
(https://a.radikal.ru/a42/1911/9e/7f3d0a76e4b8.jpg) (https://radikal.ru)
Только Москва продавила отказ от боевой готовности, и полковник Тарасенко был вынужден отдать устное указание об отмене мероприятий...
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 7)
(https://c.radikal.ru/c32/1911/1e/9e535e426b79.jpg) (https://radikal.ru)
Ещё раз о разведке. Для понимания решений, принимаемых руководством ПрибОВО, следует разобраться в том, что сообщала советская разведка об обстановке на границе накануне войны с Германией. Следует отключиться от нашего Послезнания и попробовать сделать выводы только из представленных разведсводок и спецсообщений. Для этого требуется повторить отдельные фрагменты ранее изложенного материала.
В тексте этой и последующих частей будут использованы следующие сокращения: АК – армейский корпус, ап (ад) – артиллерийский полк (дивизион), бап - бомбардировочный авиаполк, ВАТ – военный атташе, ВО – военный округ, гсб – горнострелковый батальон, ГШ – Генеральный штаб, ЖБД – журнал боевых действий, иап - истребительный авиаполк, КА – Красная Армия, кд (кбр, кп) – кавалерийская дивизия (бригада, полк), мк – механизированный или моторизованный корпус, мд (мп, мб)– моторизованная дивизия (полк, батальон), НШ – начальник штаба, од – охранная (конвойная) дивизия, пд (пп, пб) – пехотная дивизия (полк, батальон), РО – разведывательный отдел ВО, РУ – Разведывательное управление ГШ КА, сад - смешанная авиадивизия, сб – саперный батальон, СЗФ – Северо-Западный фронт, сд (сп) – стрелковая дивизия (полк), тд (тп, тб) – танковая дивизия (полк, батальон), шап - штурмовой авиаполк, ЧВС – член Военного Совета.
В 1 и 2 частях Вам были представлены спецсообщения, из которых видно, что многие из них содержали противоречивую и даже фантастическую информацию о планах руководства Германии относительно СССР. Эту дезинформацию «подсовывали» первые лица Германии, германские разведслужбы и привлекаемые ими многочисленные чиновники, военные и прочие специалисты. Более-менее точные сроки нападения Германии на СССР стали появляться в сообщениях ближе к 20-м числам июня 1941 года. Помимо сообщений с более точными сроками нападения также поступали донесения с информацией о переносе срока нападения на конец июня или даже на август месяц, а также об отказе от нападения при выполнении руководством СССР определённых условий. Примером служит спецсообщение от «Рамзая» 17.06.41: «…Германский курьер сказал ВАТ…, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. ВАТ не знает будет война или нет…»
Даже в советском полпредстве в Берлине не все ожидали начало войны 22 июня. Сообщение германского агента 21.6.41 о мнении советского служащего: «...Положение очень серьёзное… Мы твёрдо убеждены, что Гитлер затеял гигантский блеф. Мы не верим, что война может начаться уже завтра. Процесс, по-видимому, будет ещё продолжаться. Ясно, что немцы намереваются оказать на нас давление в надежде добиться выгод, которые нужны Гитлеру для продолжения войны…»
Для того, чтобы руководство страны и КА поверило названному в сообщениях сроку нападения, необходимо было дополнительно предоставить информацию о концентрации немецких войск. Эта концентрация войск должна быть достаточной для начала полномасштабной войны с СССР. Разведка также должна была сообщить о направлениях главных ударов немецких войск.
С марта по июнь 1941 года специалисты ГШ оценивали количество немецких войск, которые могла выставить только одна Германия для полномасштабной войны с СССР, в 180…200…220 дивизий.
Разсмотрим выдержку из Справки о сосредоточении немецких войск: «В апреле — мае с.г. продолжалось сосредоточение германских войск вблизи советско-германской границы. За этот период на территории Восточной Пруссии и польского генерал-губернаторства установлено сосредоточение: до 3 армейских группировок (штабы: Варшава, Улянув, Усьмеж), 10 АК, 68–70 пд,6–8 мд, 10 кд и 5 тд, 65 ап, 2-3 авиадивизий, инженерно-сапёрных и других специальных частей, в том числе понтонных.
Наибольшая группировка войск отмечалась в следующих районах:
1. В Клайпедской области: до 2 АК, 10-12 пд, 2 мд, 2 кд и 2 тд, 19 ап и 2 авиаэскадры.
2. Острув-Мазовецкий: до 1 АК, 7-8 пд, 2 кд и 5 ап.
3. Бяла-Подляска: до 1 АК, 9-10 пд и 2 тд и до 13 ап...
В то же время фиксировались большие военно-инженерные работы, главным образом по постройке окопов, долговременных и дерево-земляных огневых точек и противотанковых препятствий...»
В Справке говорится о группировке в 68-70 германских дивизий в Восточной Пруссии и в польском генерал-губернаторстве. Речь идёт о территории, которая граничит с тремя советскими ВО. Одновременно упоминается о строительстве немцами оборонительной полосы, насыщенной ДОТами и ДЗОТами. Немцы собираются обороняться при нападении войск КА?
(https://a.radikal.ru/a27/1911/f0/a205a7a6a834.jpg) (https://radikal.ru)
На указанный в справке временной период РУ считало, что вдоль всей советско-германской границы сосредоточено до 119 немецких дивизий, из них 25 тд и мд. Фактически же вдоль границы дислоцировалась 71 дивизия, из них 4 тд и мд. Поэтому упоминание в справке 68-70 дивизий в Восточной Пруссии и в Польше не является верной информацией. Эта информация, по сути, является дезинформацией.
Не следует понимать буквально, что все указанные выше дивизии расположились лагерями у самой границы. Немалая часть из указанного количества соединений находилась на значительном удалении (даже на разстоянии свыше 100…150 км) от границы. Ниже в таблице приведено количество немецких дивизий у границы по данным РУ.
(https://b.radikal.ru/b11/1911/e3/7044bbbdb861.jpg) (https://radikal.ru)
Из таблицы видно, что по сведениям РУ, с 1940 по июнь 1941 года количество немецких дивизий вблизи границы было сильно завышено. Только к 20-му июня РУ определило точное количество дивизий. К сожалению, даже это совпадение является случайным. Почему? По информации РУ, из тридцати одной немецкой тд и мд двадцать было сосредоточено против КОВО и ОдВО. Фактически же на этом участке находилось всего 8,5 тд и мд. РУ считало, что против КОВО и ОдВО сосредоточено 64 пд, а фактически там было около 43,5 дивизий. Таким образом, по информации РУ выходило, что против войск КОВО и ОдВО сосредоточено на 32 дивизии больше, чем их там находилось. С учётом завышенной оценки группировки немецких войск в Финляндии на 3 дивизии общее количество «потерянных» соединений вблизи советско-германской границы составит 35. Впоследствии эти дивизии «всплыли» на других направлениях. Получается, что накануне войны РУ предоставляло военно-политическому руководству СССР некорректную оценку распределения немецких войск по ожидаемым театрам военных действий.
В разное время, в соответствии с оценками РУ, считалось, что против войск ПрибОВО сосредоточены немецкие дивизии, количество которых приведено в таблице.
(https://b.radikal.ru/b17/1911/4c/88f767afc282.jpg) (https://radikal.ru)
Ниже представлено одно из спецсообщений НКВД: «…За время с 20 апреля по 19 мая увеличение германских войск вблизи границы с СССР выразилось: По Клайпедской области: на шесть пд, две тд и две мд, девять ап, одну кбр и шесть сб. По району Сувалки: на одну пд, одну кд и одну мд, на два ап и один саперный полк…». В соответствии с данным сообщением, на территорию, которая граничит с Прибалтикой, прибыло 13 дивизий, что также является дезинформацией.
Вечером 22 июня 1941 года вышла первая сводка РУ военного времени. Разведсводка №1/660724 РУ ГШ КА на 20-00 22.6.1941 г. «…На севере [в Финляндии] основную группировку составляют части германской армии, которая на Рованиемском направлении имеет до 3-4-х дивизий, и… в районе Киркенес ещё до трех дивизий…
Общая численность группировки противника определяется:
а) на СЗФ - 29 дивизий, из них 4-5 тд и 5 мд
б) на Западном фронте, в Варшавском районе - 31 дивизия, из них 21 пд, 1 мд, 4 тд и 1 кд
в) на Юго-Западном фронте (до Словакии) - 48 дивизий, из них 5 мд и 6 тд.
Кроме того, в Словакии и Прикарпатской Украине количество немецких войск составляет 13-15 дивизий. В Румынии 33-35 дивизий, из них 4 тд, 11 мд и 1 горно-пехотная… Фронтовые резервы противника в районе Ченстохов, Бреслау, Моравская Острава до 7 дивизий. Резервы Главного командования на 20.6 состоят из 17-20 дивизий, расположенных в центральных районах Германии…
ВЫВОД: Противник за 22.6. ввёл в бой значительные силы, а именно: 37-39 пехотных, 5 моторизованных, 8 танковых, а всего 50-52 дивизии… Начальник РУ ГШ КА генерал-лейтенант Голиков»
Достаточно спокойная и оптимистическая сводка, в которой снова говорится о 29 немецких дивизиях против СЗФ. Правда, часть отдельных танковых батальонов и полков, которые приводились ранее в разведстводках, превратились в полноценные тд. Фактически же против войск ПрибОВО в составе двух танковых групп было выставлено 4 мк (13 тд и мд). В первый день войны пересекло советско-германскую границу или уже приняло участие в боевых действиях более 70 немецких дивизий. Против ПрибОВО выставлено 40 дивизий, из них 26 вступили в боестолкновения или пересекли границу (ещё по шести дивизиям отсутствует информация).
В Интернете в общем доступе имеется бланк информационного сообщения РУ от 22 июня 1941 года. Мы видим, что против войск СЗФ отмечаются 9 и 18-я армии, 13 пд, 4 мд и 4 тд. В документе снова не говорится о танковых группах – они не обнаружены. Говорится только о разрозненных тд и мд. Неожиданно появившиеся тд даже не имеют номеров – это последствия тщательно продуманного и проработанного плана германским военным командованием по маскировке и сосредоточению войск.
(https://c.radikal.ru/c25/1911/82/da731c2ab953.jpg) (https://radikal.ru)
№2/660731 РУ ГШ КА на 23-00 23.6.1941 г. «…Состав сил противника против СЗФ, указанный в
Разведсводке №1, остается без изменений. Соответствующей группировкой сил на Тильзитском и Каунас-Виленском направлениях противник обезпечил на 22.6 трёхкратное превосходство против наших дивизий прикрытия…
ВЫВОД: 1. Общее количество введённых противником в действие сил к исходу 23.6 составляет 62-64 дивизии...
3. Учитывая подавляющее превосходство сил противника по сравнению с нашими дивизиями прикрытия на направлениях его главных ударов, необходимо оценить действия наших войск за 22 и 23 июня в целом, как весьма положительные, а темп продвижения противника признать низким…
Начальник РУ ГШ КА генерал-лейтенант Голиков»
Количество дивизий в сводке увеличивается с 50-52 до 62-64, но снова оценки РУ запаздывают. Пересекли границу или вступили в бой уже около 90 дивизий. Обстановка на СЗФ и Западном фронте начала выходить из-под контроля командования.
Разведсводка №4/660751 РУ ГШ КА на 22-00 25.6.1941 г. «…На фронте наступления от Балтийского моря до Румынии противник ввёл в действие 88-90 дивизий, из них 72-73 непосредственно находятся в боях, распределяясь следующим образом:
а) против СЗФ - 22 дивизии, из них 4 тд и 4 мд
б) против Западного фронта - 25 дивизий, из них 4 тд и 4 мд
в) против Юго-Западного фронта (без Словакии, Венгрии, Румынии) 25-26 дивизий, из них 6 тд и 3 мд...
Начальник РУ ГШ КА генерал-лейтенант Голиков»
В этот день 3-я танковая группа повернула в сторону Западного фронта. Наши разведчики пытаются работать, но, к сожалению, они находятся в жёстком цейтноте. Информация, поступающая от разведки всех уровней, мягко говоря, неполная… В условиях тотальной дезинформации и строжайшего режима секретности со стороны Германии советская разведка не смогла вскрыть точное количество немецких войск у границы. Очень уж молниеносно немцы изготовились к войне. Кроме того, высшее руководства КА жило своими категориями… Давайте поймём, какую именно развединформацию доводило РУ до руководства страны, до руководства КА и ВО перед войной.
С июля 1940 года начальником РО ПрибОВО был полковник А.И.Сафронов (погиб в конце июня), а его заместителями - полковники К.Н.Деревянко (с 07.40 по 06.41 г.) и К.В.Кашников (с 09.40 по 06.41 г.).
В 1953 году генерал-лейтенант К.Н.Деревянко в ответах генерал-полковнику А.П.Покровскому писал: «…Группировка немецко-фашистских войск накануне войны в Мемельской области, в Восточной Пруссии и в Сувалкской области, особенно в приграничных районах, в последние дни перед войной была известна штабу ВО достаточно полно и в значительной её части и подробно. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с последней предвоенной итоговой разведсводкой РО… Данные этой разведсводки полностью подтвердились последующими данными, полученными после начала боевых действий… У меня сложилось убеждённое мнение, что командование ВО недооценило надвигающейся угрозы и ко многим данным относилось с некоторым недоверием…/b]
Вскрытая группировка немецко- фашистских войск накануне военных действий расценивалось РО как наступательная группировка с значительным насыщением танками и моторизованными частями. Вероятными направлениями ожидаемых ударов немцев РО считал направления: Эйдкунен-Каунас и Туроген-Шяуляй…»
К.Н.Деревянко пишет, что командованию ВО была полностью известна группировка немецких войск, расположенная на границе ПрибОВО и вероятные направления ударов. Некоторым читателям может показаться, что всё предельно ясно.
(https://b.radikal.ru/b26/1911/69/0d78c82942ea.jpg) (https://radikal.ru)
Вот схема размещения группировки немецких войск, которую обнаружила разведка, а в неподготовленности войск ВО виноваты «генералы-враги-предатели»! На рисунке также приведены особо ответственные направления, которые указаны в проекте «Планов прикрытия…», а также ожидаемые направления ударов, по мнению К.Деревянко.
Ниже приведена ссылка на сводку РО, в которой разведчики округа оценили количество немецких войск и военной техники на границе с ПрибОВО. Данные по количеству военной техники получены не от агентов за границей и их источников информации, а разсчитаны специалистами РО.
Сведения штаба ПрибОВО от 21.6.41. «О группировке сил и средств немецких войск в Восточной Пруссии к 18 часам 21.6.41 г…
Ссылка на разведсводку http://makeyev.msk.ru/pub/NeProhodiMimo/sbd_34
Заместитель начальника РО штаба ПрибОВО полковник Кашников, Начальник 3-го отделения РО майор Кореневский»
Ниже на рисунке приведена только итоговая информация данной разведсводки.
(https://c.radikal.ru/c21/1911/f2/06732ca6ecd0.jpg) (https://radikal.ru)
В соответствии с указанным документом в Восточной Пруссии (до города Сувалки) войскам ПрибОВО противостоит: 19 пд, 5 мд, одна тд, 5 тп, до 9 тб и 6-7 кп. Следует отметить, что из этого количества дивизий 16 находились в полосе ответственности ПрибОВО (в пунктах постоянной дислокации) ещё с ноября 1940 года. В документе разсчитано, что эти войска имеют 193 батальона (плотность распределения 0,5 батальона на 1 км фронта), 660 тяжёлых и 1505 лёгких орудий, 2312 противотанковых пушек, 764 зенитных орудий, 764 миномёта, 2473 танка (6,5 танка на 1 км фронта), 1743 бронемашины (4,9 на 1 км фронта), 465 самолётов. Вроде бы, всё верно, указаны значительные силы и особенно поражает число танков – 2473. В 18-й армии, в 3 и 4 танковых группах было фактически около 1735 танков. Конечно же, оценочные расчётные данные должны отличаться от реальных.
Обратите внимание, что в сводке не указаны направления возможных ударов противника, а в расчётах РО все немецкие силы «размазаны» по фронту, т.е. приводятся на 1 км фронта. В числе прочих «размазана» по фронту и основная военная техника ударных группировок: танки и бронемашины.
Интересно то, что дивизии 3 и 12 мк руководство ВО также распределило по фронту. При анализе использования руководством округа мехкорпусов указывалось: «…Нет ярко выраженной группировки войск, больше того, ударная сила - мк - растащены по дивизиям по ряду направлений…». Получается, что руководство ВО не знало направлений главных ударов немецких войск и поэтому разместило дивизии мк разрознено вдоль фронта. Ниже мы разсмотрим другие разсекреченные документы, чтобы найти указание об озвученных К.Деревянко направлениях ожидаемых ударов немецких войск.
Почему же руководство ПрибОВО сосредотачивало как-то неторопливо у границы только 6 неполных сд и два мк (неукомплектованных до полного штата)? Можно, конечно, понять гнев разведчиков после нападения Германии: «Мы же Вас предупреждали...»
Напомню Вам, что в соответствии с неутверждённым «Планом прикрытия…» руководство округа оценивало группировку войск, которую должно было выделить немецкое командование для нападения на ПрибОВО, в 48-49 дивизий (из них до 8-9 тд и мд). В соответствии с приведёнными выше разведывательными данными (за 10 часов до начала войны) до указанного количества не хватает двадцати дивизий. Фактически же против войск ПрибОВО было выставлено 40 дивизии (24 пд, 13 тд и мд, 3 од).
Получается, что руководство ПрибОВО ошиблось только на 8-9 дивизий при своей предварительной оценке немецкой группировки, выделяемой для нападения на войска округа. А разведка (дивизионная, окружная, РУ, НКГБ, погранвойск НКВД и т.д.) не смогла полностью вскрыть численность этой группировки. Отдельные читатели могут возразить, что и немецких 29 дивизий было достаточно, чтобы разбить по частям войска ПрибОВО. Но это мы знаем сейчас! Никто в то время не мог себе такое представить. Кроме того, мы ещё не разсмотрели дислокацию этих соединений перед войной.
Свой вклад в дезинформацию руководства ВО внесли и специалисты ГШ, которые неверно спрогнозировали возможные удары немецких войск. В частности, наступление с Сувалкинского выступа ожидалось в направлениях: Сувалки-Белосток, Сувалки-Лида и Сувалки-Олита. Другими словами, можно сказать, что только около 1/3 группировки, сосредоточенной на этом выступе, могла выступить против войск ПрибОВО. Для ударов по трём направлениям на выступе должна была быть сосредоточена значительная группировка немецких войск.
Давайте разберёмся, что же обнаружили разведчики. Следует помнить, что идёт непрерывный обмен разведывательной информацией о немецких войсках между РУ, РО ПрибОВО и ЗапОВО, разведкой НКГБ, погранвойсками НКВД, производится ежедневный облёт границы самолётами пограничной авиации, которые в числе прочих задач наблюдают и за сопредельной территорией.
Ниже приведена разведсводка РО ПрибОВО. Она достаточно большая и её можно пропустить, т.к. ниже на рисунках Вам будет представлено расположение немецких войск в соответствии с указанной сводкой. Для упрощения изложения материала на рисунках противотанковые и зенитные полки (дивизионы) обозначаются как артиллерийские. Это упрощение является несущественным для последующих выводов.
Разведсводка штаба ПрибОВО от 18.6.41. «На 17.6.41 г. против ПрибОВО в полосе: слева – Сувалки, Ликк,
Алленштайн и по глубине – Кенигсберг, Алленштайн установлено: штабов армий – 2, штабов АК – 6, пд – 12, мд – 5, тд – 1, тп – 5 и до 9 отдельных тб – всего не менее тд, кп – 6-7, сб – 17, самолётов – свыше 500.
Группировка и дислокация частей:
в районе Мемель – штаб 291-й пд, 401-и и 610-й пп, два батальона 337-го пп, учебный батальон 213-го пп, 33, 61, 63 ад, до двух тб, батальон тяжёлых пулемётов, 48, 541-й сб, 7-й полк морской пехоты, училище подводного плавания;
в Мелльнерагген – зенитно-артиллерийский дивизион;
в Бахман – до ад;
в Швеппельн – тб;
в Роокен – батальон 660-го пп;
в Шилутэ – штаб 5-й пд, штаб 161-й мд, штабы 660-го, 22-го пп, один пп, дивизион противотанковых орудий, 208-й строительный батальон;
в Матцикен – ад 206-го ап;
в Лауджен – 520-й сб;
в Рус – батальон 14-го пп, сапёрная рота;
в Вилляйкен – батальон 660-го пп;
в Ужлекнен – батальон 660-го пп;
в Клокен – батальон 14-го пп, сапёрная рота;
в Каукемен – штаб и батальон 14-го пп, сапёрная рота;
в Тильзит – штабы 7-го АК, 1-й пд, 290-й пд, 8-й мд, 1-й кб; 43, 45, 216, 213, 94, 501, 502, 503-й пп; штаб 469-го пп, гсб, 202, 204,227, 206 и 210-й мп, батальон 272-го мп, 1-й и 2-й кп, 22-й тяжелый ап, 21-й легкий ап, 290-й ап, 61-й ап, ад 1-й кбр, 212-й тб, 101-й тб, батальон связи 7-го АК, 610-й отдельный батальон связи, 52-й понтонный батальон, 552-й и 557-й моторизованные обозные батальоны;
в Погеген – 291-й мп, батальон 350-го мп, 116-й тб;
в Пиктупенен – штаб 350-го мп, пб, 511-й дивизион противотанковых орудий;
в Грежпелкен – до роты средних танков;
в Лаугжарген – батальон 214-го пп, до ап, штаб строительного участка;
в Веллкишкен – пб;
в Хайнрихсвальде – 44-й мп;
в Ломпенен – 31-й ад противотанковых орудий;
в г.дв.Эристаль – штаб и ад 67-го ап;
в Рагнит – 3-й и 414-й сб, артиллерийская батарея, мотоциклетная рота, 41й запасный батальон;
в Куршен – 405-й пп;
в Шмалленингкен – пб, сапёрная рота;
в Нойкирх – штаб 217-й пд; кроме того, по данным РУ, от Тильзит прибыло три тп, три тяжёлых ап и два мп. По данным РО отмечены части 205-й пд и 20-й тд, два пп неустановленной нумерации, последние в лесу 1 км северо-западнее.
В районе Лазденен, Инстербург, Гольдап, Шталлупенен:
в Лазденен – батальон 41-го пп;
в Пилькаллен – штаб и два батальона 41-го пп, зенитно-артиллерийский полк, военный госпиталь, кав.эскадрон;
в Шталлупенен – 214-й пп (без батальона), штаб строительного участка;
в Эйдткунен – два пп, батальон 214-го пп;
в Ширвиндт – пп;
в Гумбинен – штабы 12-го и 22-го АК (требуют проверки), 16-й пд; конвойная дивизия, 27-й и 29-й пп, 6-й миномётный полк, 206, 570, 113 и 32-й ап, 4-й полк противотанковых орудий, 25-й тп, 206-й кп, 217-я разведывательная часть, 337 караульный батальон, 46, 10, 501-й пб, 43-й запасный батальон, 16-я авиационная группа (70-100 самолётов);
в районе Сувалки, Сейны:
в Сувалки – штабы 34-й пд, 17-й и 37-й мд; 254, 70, 103, 104, 134, 135 и 136-й пп, штаб и батальон 115-го пп, 70-й миномётный полк, 241-й ап, зенитно-артиллерийский полк (дан первично), 31…, 18-й батальон связи, 608-й резервный батальон, до авиационной эскадрильи, три сб, штаб строительного участка;
в Сейны – штаб 26-й пд, 12-й пп, батальон 103-го пп, до одного тп, 420-й минометный полк, до дивизиона противотанковых орудий, 110-й кп, самокатный батальон.
В Маргробово – штаб пд, пп, сб;
в Рачки – сб;
в лесу юго-западнее Плоцично – до пп;
в Новинка – батальон 176-го пп;
в Краснополь – до дивизиона противотанковых орудии, сб;
в Постовела – кп;
в Шиплишки – пб, дивизион противотанковых орудий;
в Пуньск – 412-й мп, пб;
в Филипув – пб, сб;
в Вижайны – 422-й мп, 408-й сб;
в Бакалажево – сб;
в Гибы – пб, до тб.
В районе Кенигсберг, Велау, Пиллау:
в Кенигсберг – штабы 18-й армии, 8-го АК, 4-й и 43-й пд, 1-го воздушного округа; 201, 217, 110, 21 и 623-й пп; 1, 4 и 19-й ап, 47, 511 и 536-й ап (последние 3 требуют проверки), тп;
в Пиллау – 231-й и 215-й полки морской зенитной артиллерии (данные требуют проверки), пп, 150 самолётов.
В районе Летцен, Алленштайн, Иоганнисбург (данные Разведывательного отдела ЗапОВО):
в Летцен – штаб АК, 21-й тп, 115-й пп, ап, кп;
в Ликк – штаб 14-й пд, 215-й пп, 37-й ап (по 14-й пд данные РО ПрибОВО);
в Арис – штаб пд, 143-й и 151-й пп, 14-й ап;
в Растенбург – 56-й и 665-й пп;
в Бишофсбург – пп;
в Алленштайн – штаб 9-й армии, штабы АК и 7-й пд; 301-й и 413-й пп, полк противотанковых орудий, 206-й ап.
Начальник РО полковник Сафронов»
В приведённой сводке отмечается 18 немецких дивизий. С учётом отдельных батальонов и полков суммарное число дивизий можно оценить до 20. В соответствии же с разведсводкой РУ количество немецких дивизий против ПрибОВО составляет 29. Недостающие дивизии расположены за пределами зоны ответственности РО ПрибОВО, которая по глубине была ограничена линией Кенигсберг-Алленштайн. Территория Восточной Пруссии имеется и западнее указанной линии. Получается, что около 1/3 группировки немецких войск, планируемой для военных действий с ПрибОВО (по оценкам командования КА), 17 июня дислоцируются ещё на глубине более 100-120 км. О какой войне в ближайшее время может идти речь? Перемещение этих войск к границе должна вскрыть разведка!
(https://a.radikal.ru/a33/1911/93/b494ccd1be03.jpg) (https://radikal.ru)
(https://c.radikal.ru/c26/1911/99/9161fd53830a.jpg) (https://radikal.ru)
Из рисунков видно:
- непосредственно вблизи с границей ПрибОВО сосредоточена только небольшая часть войск в виде некоторого количества пб и четырёх полков в зоне Сувалкинского выступа. Основная масса войск расположена на достаточно большом удалении от границы;
- у города Сувалки сосредоточены три штаба дивизий и суммарно до 8 полков на разстоянии до 20-25 км от границы. Эти силы должны «по идее» разделиться на три ударных группировки. А для этого сил, вообще-то, маловато. Следовательно, дополнительные силы должны ещё подойти;
- у города Гумбиннен сосредоточена ещё одна группировка войск (разстояние до границы около 30 км);
- большая группировка войск дислоцируется в Тильците (разстояние до границы 20-25 км);
- усиленная дивизионная группа дислоцируется в Мемеле;
- из 40 дивизий, которые будут выставлены против войск ПрибОВО, разведкой установлены верные обозначения только восьми (в наименовании 9-ой – ошибка на единицу).
Чтобы сосредоточить удалённые от границы войска на исходные рубежи для нападения требуется до двух суток для пехотных частей и теоретически сутки для тд и мд, расположенных в зоне ответственности РО ПрибОВО. Учитывая огромное количество техники в мд и тд и ограниченное количество дорог – одних суток маловато будет… По имеющимся в общем доступе ЖБД немецких мото-бронетанковых соединений, видно, что сосредотачиваться их отдельные части стали за несколько дней до нападения, но разведкой это сосредоточение было не вскрыто. Следует отметить, что разведкой была вскрыта только одна разведчасть, хотя к 22 июню только одних разведывательных батальонов тд и мд должно было быть более 10. Кроме того, требуется подтянуть соединения, расположенные за 100 км.
Чего боятся руководству ПрибОВО при такой хорошей работе разведки? Как минимум сутки-двое (максимум – до 4-5) у руководства ВО есть до тех пор, пока немецкие войска переместятся к границе на исходные рубежи для нападения. Одновременно можно будет определить по местам сосредоточения войск и направления главных ударов. Руководство округа так думает… Обнаруженных разведкой немецких войск всё ещё меньше, чем требуется для нападения на ПрибОВО по оценке руководства округа.
Следует обратить внимание, что разведкой обнаружена всего одна полноценная танковая дивизия и не обнаружено ни одного штаба МК, танковых групп и штаба группы армий «Север». Отсутствие штабов мото-бронетанковых объединений не позволяет развивать наступление на большую глубину и окружать крупные группировки советских войск. Отдельные танковые части (полки и батальоны) могут использоваться только для поддержки пехотных соединений и АК, для проведения частных наступательных операций в рамках отдельных АК. Для руководства мобильными ударными группировками нужны соответствующие штабы. Без них темп наступления может снизиться до уже знакомых нам 10-15 км/сутки.
В Восточной Пруссии с мая месяца помимо 20-й тд как минимум находилось ещё три тд, которые разведка так и не обнаружила. Обнаруженные разведкой отдельные танковые полки и батальоны могли относиться к этим дивизиям. Но агентурные возможности советской разведки на разсматриваемом театре военных действий не позволили связать разрозненные мото-бронетанковые части и батальоны в подвижные ударные группировки.
В числе указанных в разведсводке пяти мд отмечается 161-я мд – такая дивизия в вермахте отсутствовала. Возможно это 161 пд? В сводке снова не указаны направления возможных ударов немецких войск. В дальнейшем мы постараемся разобраться в вопросе освещения обстановки РО ПрибОВО. А сейчас посмотрим, что сообщали соседи из РО ЗапОВО за 1,5 суток до начала войны.
Разведсводка РО ЗапОВО: «Немецкое командование за последние дни производит усиленные переброски войск - пехоты, артиллерии и танков к границам СССР.
1. В конце мая 3 и 9 ап из Бяла-Подляска и 27 кп из Межиречье убыли к границам СССР.
17 мая в Бяла-Подляска прибыло пять бронепоездов. В течение 1-8.6.41 через Варшаву в направлении Тересполь отмечено движение 18 тд, в авангарде следовал 11 тп.
4-10.6. в район Варшава, Прага сосредотачивалась 38 тд. На р.Висла отмечены части флотилии с №№ 60, 300, 500, 600. Номера не расшифрованы.
С 4 по 6 июня через ст.Рембертов в восточном направлении (конечный пункт не установлен) проследовало до 10 воинских эшелонов с пехотой, артиллерией и тыловыми подразделениями. По непроверенным данным, штаб восточной группы в конце апреля передислоцировался в Отвоцк. В районе Кодень отмечено до 100 танков.
18 мая на аэродроме Беляны установлено до 125 истребителей. На аэродроме Пулавы - 50 бомбардировщиков. В конце мая из Пулавы на Люблин проследовало до пехотной дивизии. В Рожанка прибыл 475 пп.
С 6 по 12 июня через Минск Мазовецки на Седлец проследовало:
280 машин с пехотой (по 20—22 чел. на машине); 900 машин с пехотой, часть из них проследовала на Люблин; 15 пушек более 150 мм, 12 пушек — 150 мм и 12 пушек 105 мм; 75 орудий ПТО — 37 мм; зенитных орудий: 17 — 37 мм и 60 — 105 мм; 100 танков. В районе Янув-Подляски доставлено до 35 самолётов, якобы в разобранном виде. По непроверенным данным, в Соколов приезжал генерал фон КЛЮК для укомплектования армии из частей, прибывающих из Югославии и Франции.
2. По агентурным и радиоданным, штабы корпусов установлены в следующих пунктах: Радин, Луков, Межиречье. По данным радиоразведки, в районе Варшава установлены две крупные радиостанции, самостоятельно поддерживающие связь со штабом главного командования - Берлин. Возможно, одна из радиостанций принадлежит штабу восточной группы, передислоцировавшегося в Отвоцк, вторая — штабу 8 армии. За период с 8 по 14 июня отмечены наиболее интенсивные полёты самолётов в пунктах: Кенигсберг — 41; Данциг — 35; Варшава — 51; Бреслау — 99.
3. По данным РО ПрибОВО на 16.6, в Клайпеда дислоцируется 291 пд, Шилуте — 161 мд, Нейкрих — 217 пд, Тильзит — 158 и 290 пд и 8 мд.
С 11.6. началась эвакуация семей офицеров из Клайпеда и Шилуте. В конце мая в Сейны прибыли — штаб 26 пд, 12 пп, 110 кп, танк.бат и самокатный батальон…
Вывод: 1. Подтверждаются ранее поступившие данные об интенсивных перебросках немецких войск к границам СССР, главным образом в р-ны Сувалки и Седлец.
2. Данные о передислокации штаба Восточной группы в Отвоцк и о 18 и 38-й тд требуют дополнительной проверки.
3. За последние дни в армии наблюдаются многочисленные случаи дезертирства и невыполнения приказов, но армия в целом представляет из себя мощный оплот германского фашизма. Начальник РО Штаба ЗапОВО полковник БЛОХИН, Начальник 3 Отделения РО майор Самойлович 21.6.41г.»
Видно, что в приведённой разведсводке практически не содержится информации, из которой можно сделать вывод о начале войны через 1,5 суток. В соответствии с разведсводками РУ КА количество германских дивизий в группе армий «Центр» (против ЗапОВО) неизменно составляло: на 15 мая – 30 дивизий (из них 5 тд и мд), на 1 июня – 30 (6), на 15-20 июня –30 (6). Автору не удалось найти разведсводку РО ЗапОВО с размещением немецких частей в период 15-20 июня 1941 года, но с большой долей вероятности можно сказать, что они располагались также далеко от границы…
Поэтому, когда нам говорят, что какой-то один разведывательный полёт 17.6.41 по поручению лично Сталина, якобы, в режиме "он-лайн" сразу открыл глаза Сталину и прочую "отсебятину", автор предложил бы Вам не верить в эту галиматью…
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 8)
(https://c.radikal.ru/c34/1911/38/1fbbcb34976a.jpg) (https://radikal.ru)
Ещё раз о разведке (продолжение). Напомню Вам, что высшее руководство КА не ожидает с первого дня конфликта с Германией вторжения крупных группировок противника. И данные разведки, которые мы выше видели, не противоречат этому их заблуждению. Можно не верить мемуарам Г.К.Жукова, но когда Георгий Константинович пишет об ошибках (в т.ч. своих), то какой резон ему писать неправду? Решать: насколько можно верить приведённым ниже высказываниям советских военных или не верить – принимать Вам, уважаемые читатели, индивидуально…
Г.К.Жуков (22.6.41 - начальник ГШ): «...Многие руководящие работники наркомата обороны и ГШ слишком канонизировали опыт Первой мировой войны. Большинство командного состава оперативно-стратегического звена, в том числе и руководство ГШ, теоретически понимало изменения, происшедшие в характере и способах ведения Второй мировой войны. Однако на деле они готовились вести войну по старой схеме, ошибочно считая, что большая война начнётся, как и прежде, с приграничных сражений, а затем уже только вступят в дело главные силы противника. Но война, вопреки ожиданиям, началась сразу с наступательных действий всех сухопутных и воздушных сил гитлеровской Германии…
Внезапный переход в наступление всеми имеющимися силами, притом заранее развёрнутыми на всех стратегических направлениях, не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М.Шапошников, К.А.Мерецков, ни руководящий состав ГШ не разсчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях. Этого не учитывали и не были к этому готовы наши командующие и войска приграничных ВО…»
А.М.Василевский (22.6.41 – зам.начальника оперативного отдела ГШ): «…Исходя при разработке плана… из правильного положения, что современные войны не объявляются, а они просто начинаются уже изготовившимися к боевым действиям противником... Правильных выводов… для себя руководство нашими вооружёнными силами и ГШ не сделало и никаких поправок в оперативный план в связи с этим не внесло. Наоборот, план по старинке предусматривал так называемый начальный период войны продолжительностью 15-20 дней от начала военных действий до вступления в дело основных войск страны, на протяжении которого войска эшелонов прикрытия от приграничных ВО, развёрнутых вдоль границ, своими боевыми действиями должны были прикрывать отмобилизование, сосредоточение и развёртывание главных сил наших войск. При этом противная сторона, т.е. фашистская Германия с её полностью отмобилизованной и уже воюющей армией, ставилась в отношение сроков, необходимых для её сосредоточения и развёртывания против нас, в те же условия, что и наши вооружённые силы…».
Командующий войсками КОВО генерал-полковник М.П.Кирпонос высказал похожее мнение за несколько дней до войны: «...С момента объявления мобилизации до начала активных действий крупных сил на границе пройдёт некоторое время. В Первую мировую войну это время измерялось неделями, в современных условиях оно, безусловно, резко сократится. Но всё же несколькими днями мы будем, очевидно, располагать…»
Начальник заставы 94-го погранотряда М.Г.Паджев («Через всю войну»): «…Комендант распорядился вскрыть секретный пакет, стянуть с границы наряды… Сразу после разговора я вскрыл засургученный печатями конверт и нашёл в нём документ, в котором излагалось, что следовало делать на случай начала войны. Заставе, в частности, предписывалось трое суток удерживать государственную границу, затем с подходом частей КА отойти в глубь нашей территории…»
Конечно же, всем читателям ясно, что пограничная застава не может трое суток одна держать границу против немецких войск. Это возможно только в случае боестолкновений пограничников с меньшим или равным по численности противником. Разсмотрим выписку из «Плана прикрытия…» 6-й армии ЗапОВО в части оперативного использования пограничных войск:
«...а) противник на границе начал открыто проводить враждебные действия против СССР. В этот период пограничные войска организуют усиленную охрану границы и не допускают перехода на нашу территорию отдельных вооружённых групп и отрядов с сопредельной стороны. Кроме того, они организуют усиленное наблюдение за сопредельной стороной с задачей установить:
- подход к границе войск противника;
- где и какие оборонительные работы производятся противником у границы;
- кем занимаются оборонительные сооружения, возведённые противником у границы;
б) отряды и группы войск противника прорываются через государственную границу и вторгаются на территорию СССР. В этот период для поддержки пограничных войск по тревоге на границу прибывают заранее выделенные подразделения из состава 3 кд, 41 и 97 сд. Подвижные отряды до усиленной стрелковой роты, стрелкового батальона и кавалерийского полка должны в течение от 45 минут до часа прибыть на границу и отразить нападение противника совместно с 91-м и 92-м погранотрядами, находясь в их оперативном подчинении. С прибытием в район действий старшего общевойскового начальника руководство боем должно перейти в его руки. Под прикрытием пограничных частей и подвижных отрядов на границу выходят главные силы 6-й армии.
Отразив вторжение вооружённых отрядов и групп войск противника, пограничные подразделения с выходом войск прикрытия в свои районы обороны продолжают охрану границы...»
Какой-то неторопливый сценарий ожидаемых военных действий, Вы не считаете? А высшее руководство КА считало, что именно так будут происходить события при военных действиях с немецкими войсками. Очень похожую точку зрения отразил Г.К.Жуков в своём докладе о фронтовой наступательной операции на совещании высшего командного состава РККА в декабре 1940 года: «…Исходя из среднего темпа развития операции 10-15 км, общая длительность операции на глубину 200 км составит 12-20 дней…» Похожие сценарии военных действий с Германией разсматривались на играх в 1941 году (на сайте «Военное обозрение» имеется статья на эту тему: https://topwar.ru/21830-igry-41-go-goda.html
Ниже приведено распоряжение НШ артиллерии 11-й армии о том, что на 14-00 21.6.41 положение (дислокации частей противника) по данным разведки не изменилось.
«Боевое распоряжение № 01 штаб начартм 11, Каунас 21.6.1941 14-00
1. По данным разведки положение остаётся прежнее
2. Вести разведку всеми средствами артиллерийского инструментального разведывания и наземного наблюдения с задачей выявить группировку артиллерии, районов ОП и НП
а) НАК-16 [начальник артиллерии 16-го ск] вести разведку в полосе: справа - р.Неман, слева - Видгиры, Пеляны, Появы, оз.Побондзе. Особое внимание Ладзенен, Шилленен, Ширвиндт, Айдкунен, Виштынец
б) НАД-126 вести разведку в полосе: справа: фл.Карклины, Пилекальне, Леполаты, Камионка; слева: Красна, Погруды, фл.Полюнца, Войтоке. Особое внимание направлению Сувалки
в) НАД-128 вести разведку в полосе: справа: Подзишки, Зеленка, Бураки, оз.Сэйвы; слева: Друскеники, Копцево, Буднеце, Сернетка. Особое внимание направление: Сейны, Гибы
3. Сведения о разведке детально отображать в разведсводках и представлять в Начарарма к 3, 10 и 15 часам ежедневно.» НШ артиллерии 11 Армии майор (Светцов), Пом.НШ по разведке ст.лейтенант (Белостоцкий)
Разсмотрим последние мирные разведсводки РО ПрибОВО и ЗапОВО (в части размещения немецких войск против ПрибОВО и в зоне Сувалкинского выступа). Ниже на рисунках будет представлено расположение немецких войск в соответствии с указанными документами.
«Разведывательная сводка штаба ПрибОВО №02 к 20-00 22.6.41.
Копии: Начальнику ГШ, Начальнику РУ, НШ 8, 11 и 27-й армий, НШ ЗапОВО
…Первое. Шауляйское направление
а) Данными нашей разведки подтверждена и установлена следующая дислокация:
В Клайпеда: штаб 291-й пд, 504-й, 505-й и 506-й пп, 291-й ап, 291-й тб, 291-й сб, 291-й батальон связи, 7-й полк береговой обороны в составе ад и двух пб, тяжёлый ап, батальон 20-й тд; отряд штурмовиков в составе трёх рот.
В Приккуле: запасный батальон 348-го пп 217-й пд.
В Шилутэ: 161-я мд в полном составе, тб 20-й тд.
В Тильзит: штаб 7-го АК, штаб 1-й пд, 216, 43, 45-й пп, 213-й запасный батальон, 21-й лёгкий ап, 22-й тяжёлый ап, 101-й тб. Штаб 8-й мд, 202, 204, 227-й мп, 505-й моторизованный тяжёлый ап. Штаб 290-й пд, 501-й, 502-й и 503-й пп, 290-й ап. Штаб 20-й тд (нумерация частей, организационно входящих в состав дивизии, точно не установлена). Штаб 1-й кбр, 1-й и 2-й кп, 1-й ад. Авиационная группа до 63 самолётов.
В Нойкирх: штаб 217-й пд, 348-й пп (нумерация остальных частей, организационно входящих в состав дивизии, не установлена).
В Кенигсберг: штаб 1-й армии, штаб 8-го АК, штабы 4-й и 43-й пд, штаб 3-го АК (данные требуют проверки). 21, 207, 201-й и 210-й пп, 25-й мп, 4-й и 19-й ап, тп, штаб 1-го воздушного округа; на аэродромах Кенигсберг до 300 самолётов неустановленных типов.
В Пиллау: 215-й полк морской зенитной артиллерии, тяжёлый ап, авиационная часть до 100 гидросамолётов и до 50 Ю-87.
В Тапилау: штаб 205-й пд (ранее, в сводке № 15, нами отмечались части, входящие в состав 205-й пд, в Мемельской области).
В Натткишкен и Коадиутен: тб 20-й тд и ад 511-го тяжёлого ап;
б) по данным 105-го пограничного отряда в Клайпеда отмечается штаб 61-й пд, в лесу… – до батальона пехоты и кав.эскадрон, в лесу…– до батальона танков с артиллерией, в лесу… – до двух батальонов танков (данные требуют проверки).
Примечание. Данными нашей разведки штаб 61-й пд в Клайпеда не отмечался.
Второе. Каунасско-вильнюсское направление
а) Продолжается выдвижение немецких частей непосредственно к государственной границе. В районе фл. Судавске окапывается до батальона пехоты с 6 пушками, выдвинувшимися из Вижайны;
б) в районе Брызголь, Лясь-Подсерский – части 5-й пд.
Примечание. Ранее, по нашим данным, 5-я пд отмечалась в районе Шилутэ, убытие из района Шилутэ нами не отмечено;
в) данными нашей разведки подтверждена и установлена на направлении Каунас, Вильнюс следующая дислокация.
В Инстербург: штаб 12-го АК, штаб 16-й пд, штаб 22-й пд (нами в сводке № 15, по непроверенным данным, отмечался штаб 22-го АК, очевидно, это был штаб 22-й пд). 27, 29, 69-й пп, 10-й, 43-й запасные пб, 61-й, 206-й ап, 4-й ап противотанковых орудий, 206-й кп, 25-й тб, 337-й конвойный батальон. 16-я авиационная группа – до 170 самолётов.
В Гумбинен: штаб 120-й пд (нами в сводке № 15 ранее отмечался штаб пд неустановленной нумерации). 222, 203, 204-й пп, 317-й ад противовоздушной обороны, 494-й запасный пб.
В Шталлупенен: штаб 405-го пп (1-й, 2-й и 3-й батальоны 405-го пп расположены у границы в районе Эйдткунен).
Выводы
1. Продолжается сосредоточение немецких войск к государственной границе.
2. Общая группировка войск продолжает оставаться в прежних районах.
3. Требуется установить: достоверность дислокации в Кенигсберг штаба 3-го АК, штаба 1-й армии (нашими данными в течение продолжительного времени отмечался штаб 18-й армии; данных о его убытии не поступало); продолжают ли оставаться части, не указанные в этой сводке, ранее нами отмечаемые (наша разведсводка №15 [разведсводка от 18.06.41 г., приведена в предыдущей части]. НШ ПрибОВО генерал-лейтенант Клёнов, Заместитель начальника РО штаба ПрибОВО полковник Кашников
Разведывательная сводка ЗапОВО «…Группировка немецкой армии на 21.6.41 г. определяется:
1. Восточно-прусское направление. В границах справа – Сувалки, Хайльсберг; слева – Шучин, Найденбург: штаб 9-й армии Алленштайн, четыре штаба АК – Элк, Летцен, Ортельсбург, Алленштайн; девять штабов пд – Сейны, Брызгел, Сувалки, Олецко, Арис и в глубине – Алленштайн, Любава, Лидзбарк; до двух пд, две мд (данные ПрибОВО), десять ап (до двух тяжёлых ап: предположительно две дивизии «СС», зенитный артиллерийский полк, до четырёх кп)…
ВЫВОД:
1) По имеющимся данным, которые проверяются, основная часть немецкой армии в полосе ЗапОВО заняла исходное положение.
2) На всех направлениях отмечается подтягивание частей и средств усиления к границе.
3) Всеми средствами разведки проверяется расположение войск у границы и глубина.
НШ ЗапОВО генерал-майор Климовских, Начальник РО штаба ЗапОВО полковник Блохин»
Получается, что РО ЗапОВО, в отличии от РО ПрибОВО, успел обнаружить выход немецких войск из глубины своей территории к границе на исходные рубежи. РО ЗапОВО удалось также обнаружить резкое увеличение численности немецких соединений с 30 (фигурирующих в разведсводках в течении 1,5 месяцев) до 49 к 20-00 21.6.41... Но довести до руководства ЗапОВО не успел по разным причинам... На документе отметка: «Отправлен 22 июня 1941 г. в 15 часов 20 минут». До руководства ЗапОВО и ПрибОВО эта информация не успела дойти до начала войны. Но вряд ли информация предыдущей сводки ЗапОВО по дислокации немецких войск против ПрибОВО сильно отличалась от разсматриваемой.
(https://b.radikal.ru/b03/1911/24/bc31cc581223.jpg) (https://radikal.ru)
(https://c.radikal.ru/c30/1911/43/d95619d0d667.jpg) (https://radikal.ru)
Из рисунков видно, что за 8 часов до начала войны:
- вновь не отмечено концентрации немецких войск у границы с ПрибОВО. На разстоянии около 10 км от границы имеется только четыре тб. Ещё часть мото-бронетанковых частей размещена в 15-20 км;
- вновь отсутствуют ярко выраженные ударные группировки у границы.
Группировка, сосредоточенная у города Гамбиннен, может быть передислоцирована и к Сувалкинскому выступу, что соответствует концепции нанесения ударов Германией по СССР по мнению ГШ;
- вновь не обнаружены штабы мк и танковых групп;
- вблизи границы с ПрибОВО вообще нет штабов немецких войск. Исключение составляет возможное расположение штаба 61-й пд в 10 км от границы. Ближайший штаб АК размещается в 20 км. Если нет штабов рядом с наступающими войсками, то как этими войсками руководить? Количество самолётов существенно не изменилось (на 17.6.41 – более 500, на 21.6.41 – 583). Куда-то пропала из зоны внимания нашей разведки значительная часть полков и соединений, но разведке дали указание разобраться в этом вопросе: «…Продолжают ли оставаться части, не указанные в этой сводке, ранее нами отмечаемые (наша разведсводка №15 от 18.6.41 г.». Отсутствие надёжных источников информации за границей и отсутствие связи с немногими имеющимися… Даже разведывательную авиацию поднимать, ознакомившись с этой сводкой руководству округа поздно…
Если посмотреть снова на дислокацию германских войск, приведённую на рисунках, то можно сделать только вывод о возможных провокациях немецких войск в районе Клайпеды и Сувалкинского выступа против ПрибОВО. В других местах немецких частей у границы с Прибалтикой слишком мало. По диспозиции немецких войск, приведённой на рисунках, нельзя ничего сказать о возможном начале полномасштабной войны через 8 часов.
Получается, К.Деревянко в своих ответах генералу Покровскому отразил неверную информацию: нет в последних разведсводках РО ПрибОВО информации о направлениях ожидаемых ударов немецких войск. Нет явно выраженных ударных группировок у границы. Не обнаружено сосредоточение немецких войск на границе с Прибалтикой.
Возможно, большинство немецких соединений и частей размещаются там же, где они размещались ещё осенью 1940 – весной 1941 года… На сопредельной территории разведкой не обнаружено около 20 немецких дивизий. За сутки до войны разведка округа потеряла часть из ранее обнаруженных соединений... Странно, а зачем зам. начальнику РО требовалось отражать в своих ответах некорректную информацию?
Как Вы помните, в предыдущей части упоминалось, что зам. начальника РО ПрибОВО К.Деревянко писал: «…Вероятными направлениями ожидаемых ударов немцев РО считал направления: Эйдкунен-Каунас и Туроген-Шяуляй…» Ниже представлена выписка из анализа действий руководства СЗФ, который был проведён значительно позже после начала войны.
(https://d.radikal.ru/d16/1911/68/a64b6a753f13.jpg) (https://radikal.ru)
(https://b.radikal.ru/b28/1911/de/c16b760bd783.jpg) (https://radikal.ru)
Из представленных материалов видно, что на 21.6.41 г. войска фронта ПрибОВО сосредотачивались для прикрытия направлений «Тильзит-Шяуляй», «Гумбиннен-Каунас», «Сувалки-Вильно». Первые два направления совпадают с мнением специалистов ГШ КА, руководства ПрибОВО и РО. Зачем зам. начальника РО в своих ответах особо обратил внимание на указание этих направления? Они же фигурировали и в проектах «Планов прикрытия…» и во всех последующих документах по управлению войсками округа. Получается, что руководство округа и так знало давно об этих направлениях. Руководство ПрибОВО не знало только: когда войска противника выдвинутся к государственной границе на исходные позиции для нападения. А, именно этот факт РО округа-фронта не смог обнаружить… Кроме того, ударные германские группировки могли сосредоточиться перед нападением на других направлениях. Ведь указанные выше направления – это чисто теоретические выкладки специалистов ГШ по результатам военных игр советских военных, которые не знали, как именно будут действовать германские военачальники - они только предполагали...
Разсмотрим выдержки из трёх документов немецких войск (документы приводятся с «Персонального сайта историка Марка Солонина»).
ЖБД 3-й Танковой группы: «21.06.41 0-00 39-й и 57-й МК приняли свои участки и сменили охранение пд на границе…
20-20 57-й АК сообщает, что две бригады СС остановились на участке «Lyck – Treuburg» и блокируют продвижение 19-й тд…
Выдвижение Танковой группы происходило согласно плану. Возникшая ввиду малочисленности дорог и краткости ночей необходимость продолжения марша также и в дневное время, не помешала соблюдению секретности… Дивизии встали под прикрытие артиллерии, тяжёлых орудий и зенитных пушек, превосходно замаскированные и готовые к наступлению…
22.06.41 02-00 Дивизии заняли исходные позиции.
03-05 После спокойно прошедшей ночи и занятия исходных позиций в 2-00, все четыре корпуса Танковой группы перешли в наступление. Танковые корпуса на передовой линии в пешем порядке сопровождают стрелки и пехота…»
ЖБД 57-й МК (3 танковая группа). «…14.6.41 Гусеничная техника 12-й тд прибыла в пункт временной дислокации. Первые части 19-й тд разгружены и следуют маршем в назначенный пункт временной дислокации.
16.6.41 Колёсная техника 18-й мд прибыла в пункт временной дислокации.
17.6.41 …Все части 19 тд прибыли в пункт временной дислокации.
18.6.41 Половина 18 мд выходит из пункта временной дислокации и движется маршем на привал у Экерсберга (Окартово). Арьергард располагается там 19.6 к 4-00. 210-й мостостроительный батальон всеми частями вошел в Сувалки. Половина 18 мд в 16-00 закончила привал и выходит в предписанное исходное положение. 12 тд выдвигается… в соответствии с графиком движения и находится на отдыхе вдоль трассы от Сувалки до Лыцк.
20.6.41 12 тд занимает предписанное исходное положение… 29-й тп дивизии вместе с другими частями с 16-00 возобновляет движение по установленному маршруту. 19 тд движется по маршруту из прежнего пункта временной дислокации с привалом по обеим сторонам маршрута движения танков…
21.6.41 Около 7 утра начинается передислокация управления корпуса из Миколайки на новый командный пункт в районе Сейны [9,5 км от советско-германской границы]… В 20-00 из 19 тд сообщили по телефону, что её запланированный марш на юго-запад от Ожиш [Ожиш - Arys – 133 км от границы с Прибалтикой] из-за вклинивания двух соединений СС на дорогу, предназначенную для движения танков, становится под вопрос… С 21-00 19 тд продолжила движение в районе Лыцк-Сувалки...»
Приказ 20-го АК (из состава 9-й армии): «…Дивизии выдвигаются в своих районах… таким образом, чтобы они могли на разсвете дня «В» [22 июня] начать наступление. При этом следует стремиться к тому, чтобы наиболее сильные по своим возможностям подразделения были выдвинуты на исходные позиции только в ночь со дня «В-1» на день «В»... Подтягивание к границе следует произвести… насколько это возможно поздно и незаметно. Оборону исходных позиций следует ограничить самым необходимым; неоправданно высокие меры по защите позволят разведке противника преждевременно выявить наши намерения…»
ЖБД 3 тд (из состава 24-го МК 2-й танковой группы, группы армий «Центр»): «…13.06.41 Подразделения докладывают о прибытии в новый район сосредоточения… Части в лесных лагерях настойчиво жалуются на мучения от комаров…
14.06.41 Восточнее запретительной линии предписана тщательная маскировка…
20.6.41 Вышедшие из района Радзынь [64 км от границы] в соответствие с приказом командира дивизии части выходят… в район исходных позиций…
21.6.41 В 23-30 части докладывают о готовности и занятии последних исходных позиций.»
«Директива по стратегическому сосредоточению и развёртыванию войск (план «Барбароса») …ОКХ намерено передислоцировать к этому времени все рабочие штабы групп армий, армий и танковых групп на Восток для подготовки и проведения в жизнь необходимых мероприятий. В целях сохранения тайны размещение указанных штабов должно производиться в районах уже находящихся на Востоке штабов войск группы армий «Б» или армий... Командования групп армий и армий принимают предназначенные им, в соответствии с директивой на сосредоточение, полосы, соблюдая вначале меры маскировки…»
«Командование 6-й Армии (из состава группы армий «Юг») 2 мая 1941 Указания по выдвижению «Барбаросса» …13. Соблюдение секретности: …Необходимые привлечения [военнослужащих] для разведки следует маскировать учениями и территориальными мероприятиями. Командование корпусов несёт ответственность за то, чтобы разведка у границы велась только под маскировкой (ненаблюдаемой из-за границы). Для этого следует немедленно создать заграждения на всех дорогах и тропинках, ведущих к границе в зонах прикрытия, которые разрешается пересекать только тем офицерам (например, сапёрам), у которых есть специальный пропуск командования корпуса. Любое привлечение гражданского населения запрещено. Приказы на выдвижение войск нельзя выдавать полностью, а отрабатывать только выдержками (поэтапно)…»
Из представленных документов видно, что немецкое командование заблаговременно и тщательно готовилось к последнему этапу: сосредоточению своих войск у советско-германской границы. Оно стремилось обезпечить скрытность проведения разведки сосредотачивающихся войск и перемещения штабов объединений к границе. Имелась некая «запретительная линия», за которой предписана строжайшая маскировка. Перемещение войск проводилось в вечернее и ночное время суток, на привалы части останавливались днём в лесных массивах. В первую очередь выдвигались менее боеспособные части (строительные, мостопонтонные части, колонны снабжения, сапёрные батальоны и т.д.). Боевые части выдвигались в последние 1,5-1 сутки до начала войны. С 18-19 июня отдается приказ сбивать любой советский самолёт, перелетевший границу. Проведение воздушной разведки вдоль границы до 21 июня было неэффективным… Поэтому и не заметили разведчики, как немцы передислоцировались, как рядом с известными штабами появились неизвестные штабы. Соединения 57-го МК находились 18.6.41 вдоль дороги Луцк-Сувалки. В разведсводке ВО за 21.6.41 эти части должны были быть отражены, но, к сожалению, разведка их не обнаружила. Более того, разведка в этот период потеряла много германских частей и соединений, которые начали передислокацию к границе. Даже сосредотачиваясь у границы, германские войска вышли непосредственно к границе (в исходные районы для нападения) только к началу 22.6.41 г.
В первые дни войны суматоха, отсутствие связи, непонимание ситуации, паника сказалась и на работе разведки. Разведка СЗФ не могла предоставить необходимые сведения командованию дивизий-корпусов-армий-фронта. Поэтому уже 24-го июня подготовлен приказ. Аналогичные приказы выходили и в подчинённых СЗФ объединениях.
«Приказание штаба СЗФ от 24 июня 1941 г. Начальникам штабов 8, 11, 27-й армий. Начальникам штабов 5-го и 12-го мк
Несмотря на то, что войска СЗФ уже двое суток ведут бои на всём фронте, до сего времени почти ни в одном из звеньев командования нет сведений о силе и группировке противника. Поступающие сведения и сводки разноречием, путаны и вследствие этого малоценны. Это объясняется тем, что начальствующий состав забыл о необходимости вести тщательную разведку всеми средствами в процессе всего боя и вне его. До настоящего времени на фронте захвачены единицы пленных, к тому же о нумерации частей, к которым они принадлежат,штабу армии до сего времени неизвестно… Заместитель НШ СЗФ, Начальник РО полковник Сафронов»
«Боевое распоряжение №3 от 26.6.41 Об устранении недостатков в организации и ведении разведки соединениями и частями корпуса
1. Первые четыре дня военных действий частей корпуса показали, что разведка, наблюдение и охранение в частях совершенно отсутствуют. Командно-начальствующий состав разведкой не интересуется, не организует – забывает…
2. Противник при отсутствии нашей разведки безнаказанно перегруппировывается, ведёт скороподвижными
группами активную разведку на флангах и в стыках и даже проникает в тыл наших частей. Противник, каждый раз выбрасывая вперёд подвижные разведывательные органы, состоящие из мотоциклистов, моторизованной пехоты, танков и конницы, безнаказанно выясняет стыки и фланги наших частей и затем выбрасывает крупные быстроподвижные части и этим самым достигает некоторого успеха.
3. Контрольные пленные в частях задерживаются более 2-3 часов, а первые пленные были задержаны до 5-6 часов. Пленных опрашивают кому вздумается, без системы, но только не разведчики, кому положено в первую очередь. При направлении пленных не представляются опросные листы и какие-либо донесения об их предварительных показаниях в результате их опроса на месте… Командир 10-го ск генерал-майор Николаев, НШ генерал-майор Березинский»
Указанные проблемы остались в указанном вопросе даже в начале июля. Ведением разведывательных мероприятий разведкой армий, корпусов и дивизий в первую очередь руководит РО фронта. В числе прочих за это отвечает и зам.начальника РО СЗФ К.Деревянко (с 4 июля - начальник РО СЗФ).
Доклад генерал-майора Тихонова от 9.7.41 г. «О причинах неуспешных боевых действий СЗФ на рижско-псковском и островско-псковском направлениях»: «…Разведка ведётся недостаточно, примитивно, небрежно. Штабы не ставят частям задач по разведке в бою. Получаемые разведывательные данные остаются неиспользованными, выводов должных не делают, часто не сообщают высшим штабам и, как правило, вовсе не информируют низшие штабы и соседей.
В результате войска работают вслепую – не отмечено ни одного случая, когда бы командир принимал решение, имея более-менее точные данные о противнике…»
Летом 1942 года также отмечалась недостаточная работа разведки перед началом войны: «Годовой отчет. О боевой деятельности ВВС СЗФ за период с 22.6.41 по 1.7.42 г. …Состав и количество военно-воздушных сил противника перед СЗФ [к 22 июню 1941 года] ввиду недостаточных разведывательных данных перед войной точно определить [было] невозможно…»
За разгром приграничной группировки СЗФ при неожиданном нападении немецких войск должен был кто-то ответить. Или разведка (которая «проморгала» сосредоточение войск противника на исходных рубежах на границе) или командование округа за свою преступную небрежность… Понимали ли руководители РО, что они, вообще-то, «стрелочники»? Должны были понимать – они люди умные и думающие. 1 июля 1941 года НШ СЗФ П.С.Клёнов отстранён от занимаемой должности.
Данные НКВД: «Клёнов Пётр Семёнович 1892 г.р., бывший член ВКП(б) с 1931 г., штабс-капитан царской армии. До ареста – НШ ПрибОВО, генерал-лейтенант. Арестован 9.6.1941 г. Уличается показаниями Дыбенко, Кочергина и Егорова, как участник правотроцкистской организации, во вредительской деятельности уличается показаниями свидетелей Рубцова, Деревянко, Каширского и Кореновского. Сознался в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа». 13.02.42 г. постановлением ОСО приговорён к высшей мере наказания. Разстрелян 23 февраля1942 года. Реабилитирован 9 июня 1956 г.
Поскольку четыре свидетеля, уличающие П.С.Клёнова, размещены не в алфавитном порядке и трое из них имели звание «полковник», то вероятно, они размещены по важности данных ими показаний против НШ СЗФ. Кто же эти свидетели?
Полковник Рубцов. На февраль 1941 состоит в штате РО ПрибОВО. С первых чисел июля 1941 года – зам. начальника оперативного отдела СЗФ. Один из главных свидетелей. Какая имеется информация об этом человеке? «С августа 1938 по август 1940 г. - начальник РО Калининского ВО. В период 1939–1940 гг. участвовал в войне против Финляндии в должности начальника РО 7-й армии. В августе 1940 г., в связи с реорганизацией Калининского ВО в ПрибОВО, был назначен зам. начальника РО округа [это неверная информация – с лета 1940 года заместителями начальника РО являются полковники Кашников и Деревянко]. Возглавил группу офицеров штаба ВО по описанию передового театра, а также по военно-географическому описанию Литвы и Латвии. В этот же период был назначен председателем смешанной советско-германской комиссии по демаркации (8-ая подгруппа)». Видно, что это был достаточно неоднозначный человек. Бывший начальник РО ВО, который стал просто полковником в РО округа. Был вынужден по приказу НШ ВО заниматься второстепенными делами. За последующие тринадцать лет остался в том же звании, которое имел за год до начала войны…
Полковник Деревянко. Второй по значимости свидетель. Те показания, которые он дал следователю в конце июня-начале июля 1941 года, он обязан был повторить и в ответах генералу А.П.Покровскому. Апрель 1953 года. Сталина уже нет, но органы ещё существуют. Не было людей в то время, которые бы их не боялись. Автор постарался показать, что в своих ответах Покровскому К.Деревянко исказил истинную картину обнаруженных РО ПрибОВО немецких войск накануне войны. Осенью 1938 года были репрессированы два его родственника, ему ставили в вину женитьбу на дочери священника. Деревянко удалось пережить репрессии того периода, обратившись непосредственно к наркому обороны. Эти надуманные обвинения и некорректное отражение расположения германских войск перед началом войны летом 1941 года могли привести для него только к одному финалу… В последствии достойно воевал, генерал-лейтенант.
Полковник Каширский. Начальник отдела укомплектования штаба СЗФ. Единственный из свидетелей, который не является разведчиком. Каширский известен по сводке о потерях (с 22.06.41 по 01.08.41 СЗФ потерял 57207 чел., т.е. почти в полтора раза меньше, чем за 18 первых дней войны). Наверняка, в отделе укомплектования в первые дни войны был сущий «сумасшедший дом»: прибывали десятки тысяч призывников из прилегающих к Прибалтике областей, не хватало всего, что только можно представить, для доукомплектования частей и соединений, существовала враждебная атмосфера в национальных дивизиях. Также за всё это кто-то был обязан ответить. Каширский посчитал виновным НШ округа, или просто помогал разведчикам…
Кореновский. В фамилии опечатка. Это майор Кореневский – начальник 3-го (информационного) отделения РО ПрибОВО. Этот человек был ответственным за анализ информации, поступавшей от агентуры, за подготовку аналитических обзоров и сводок. Сводки Вам были представлены, анализ в них отсутствует. После назначения Деревянко начальником РО был назначен на должность зам. начальника РО СЗФ. В последствии достойно воевал. Уже 22.7.41 был представлен к награде. Генерал-полковник ГРУ.
Работники РО фронта «свалили» своего непосредственного начальника – НШ фронта, возложив на него вину за свою недоработку. Радует, что в числе свидетелей не отмечено ни одного заместителя (или помощника) НШ и других работников штаба ПрибОВО-СЗФ, руководства и штабов армий.
Может быть, свидетели верили в свою правоту, но, к сожалению, это их особо «не обеляет»... Разсмотрим Докладную записку разведчика РО ЗапОВО, написанную через 6 месяцев после начала войны.
«Докладная записка начальника Ломжинского оперативного пункта РО штаба ЗапОВО уполномоченному особого отдела НКВД Западного фронта о работе этого пункта перед началом и во время войны 4 января 1942 г.
С марта 1941 года агентура пункта стала доносить о концентрации германских войск на территории Восточной Пруссии и бывшей Польше вдоль советской границы. По данным секретного сотрудника «Феликса», в марте 1941 года в Польше и Восточной Пруссии было сосредоточено больше 100 пехотных и 8-10 тд.
Материал «Феликса» был доложен РО штаба ЗапОВО... После беседы данные «Феликса» были названы дезинформацией, а пункту было указано, что немцы на этом фронте имеют 25-40 дивизий… РО часто упрекал пункт за разведдонесения, в которых, по мнению отдела, преувеличена численность германских войск…
В апреле 1941 года, по данным резидентов «Арнольда», «Вислы» и «Почтового», вдоль советской границы было сосредоточено до 1,5 млн войск, о чём было немедленно доложено РО, но на нашем донесении была наложена резолюция заместителем начальника РО подполковником Ильницким следующего содержания: «Такую глупость можно ожидать только от Ломжинского пункта». По данным РО, немцы в это время имели 25-40 дивизий. Эта стандартная цифра фигурировала в разведсводках отдела больше года… Капитан Кравцов»
Фактически на всей советско-германской границе, включая территорию Финляндии, в апреле месяце было всего 47 немецких дивизий. По состоянию на март 1941 года дивизий могло быть ещё меньше. Пишущий же Докладную записку капитан Кравцов уверен, что немецких дивизий было до 100-108. Уверенный в своей правоте он пишет докладную в особый отдел фронта на «небрежное отношение» руководства РО ЗапОВО к своей разведывательной информации...
В заключении хотелось бы отметить, что большое количество Директив из Москвы адресуется Военным Советам округов. В Военный Совет округа входит: командующий войсками, ЧВС и НШ. Директивы из штаба ВО в подчинённые войска также подписывались всеми членами Военного Совета округа. Ответственность – коллегиальная. Конечно, это не исключает единоличного приказа командующего войсками ВО. Что же произошло с остальными членами Военного Совета ПрибОВО-СЗФ?
3.7.41 командующий СЗФ Ф.И.Кузнецов за неумелое управление войсками отстранён от занимаемой должности. Командующий ПрибОВО-СЗФ должен нести большую ответственность, чем НШ округа. С 10-го июля Ф.И.Кузнецов назначен командующим 21-й армией, а 26.7.41 - командующим Центральным фронтом.
ЧВС корпусный комиссар П.Диброва 1.7.41 июля снят с занимаемой должности и назначен комиссаром 30-й сд. С 18.12.41 вновь ЧВС 59-й, позже 2-й Ударной армий. По званию мог претендовать при переаттестации на звание «генерал-лейтенант», но по должности не прошёл. В декабре 1943 года получил звание «генерал-майор интендантской службы».
Д.Н.Гусев – с июля 1940 года заместитель НШ ПрибОВО. С июля 1941 года – НШ 48-й армии Западного фронта. С сентября 1941 года – заместитель, а с октября НШ Ленинградского фронта.
Г.П.Софронов – с января 1941 года 1-й заместитель командующего ПрибОВО. С 19-20 июня – командующий Прибалтийским ВО (после выделения фронтового командного пункта из состава ПрибОВО). 1.7.41 отстранён от занимаемой должности. С 26.7.41 назначен командующим Приморской армией Южного фронта.
Всем указанным бывшим руководителям ПрибОВО-СЗФ сохранили жизнь и звание, понизив в должности. Бывший НШ СЗФ генерал-лейтенант Пётр Семёнович Клёнов признал всё и не «утащил за собой» своих единомышленников и подчинённых... Царствие небесное, добрый человек…
P.S. Разсмотренные события накануне войны и в первые её дни являются печальным уроком для руководства страны и разведки. Тема неожиданного нападения актуальна и в наше время, когда достаточно часто на сайтах говорится о «Быстром глобальном ударе» со стороны войск НАТО и, в первую очередь, со стороны США. Погрома аналогичного разгрому одной из армий – КА летом 1941 года – больше не повторится. Неожиданного нападения больше не будет… Разведка выполнит свою роль…
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 9)
(https://d.radikal.ru/d24/1911/c6/756072bdb0d4.jpg) (https://radikal.ru)
В 1940 и в первой половине 1941 года на командно-штабных играх разсматривались «Южный» и «Северный» сценарии возможной войны с Германией, в первую очередь затрагивающие войска КОВО и ПрибОВО. В соответствии с дезинформационными мероприятиями, проводимыми немцами, ГШ КА в качестве основного принял «Южный» вариант.
В 1 и 2 частях было представлено достаточно много разведсообщений по данному вопросу. Например, в спецсообщении «Старшины» (11.6.41) говорилось: «...В руководящих кругах германского Министерства авиации и в штабе авиации утверждают, что вопрос о нападении на Советский Союз окончательно решён. Главная штаб-квартира Геринга переносится из Берлина предположительно в Румынию. 18 июня Геринг должен выехать на новую штаб-квартиру». Одно из высших лиц Германии может выехать в Румынию: там что, ожидаются наиболее важные военные события? В спецсообщении «ХВЦ» (19.6.41) говорилось: «...Советник Шибер заявил, что нападение произойдёт в ближайшие дни, а именно 23 июня или 24 июня… Типпельскирх считает, что поводом к войне будет какой-нибудь пограничный конфликт на советско-румынской границе...» Снова Румыния... Поэтому и при разработке последней мирной Директивы №1 (за 6...7 часов до войны) не могли обойти стороной данное направление. В черновом материале шифровки Директивы после слов «Нападение немцев может начаться с провокационных действий.» вычеркнуты слова: «Особенно со стороны Румынии.»
Логично было бы предположить, что оснащение техникой и войсками должно проводиться по приоритету округов, разсматриваемых в ходе указанных игр, а также с учётом обнаруженных группировок противостоящих войск противника: КОВО, ПрибОВО, ЗапОВО, ЛВО и ОдВО. Разсмотрим, как же было на самом деле.
Что же собой представляла группировка советских войск в Прибалтике? В состав ПрибОВО входили 8, 11 и 27-я армии (начало формирования 27 армии 25.5.41), 3 и 12-й мк (четыре тд и две мд), семь ск (девятнадцать сд), 5-й воздушно-десантный корпус, 9 и 10-я противотанковые артиллерийские бригады, одиннадцать ап (корпусных и РГК), три бригады ПВО (10, 12 и 14-я) и 3-я отдельная стрелковая бригада. В отличии от КОВО и ЗапОВО ПрибОВО практически не имел окружных резервов. Резерв округа составляли 180-я сд и 5-й воздушно-десантный корпус.
В Эстонской ССР был сосредоточен 65-й ск в составе 11, 16 и 90-й сд. Одной из задач корпуса являлась осуществление противодесантной обороны побережья. В военное время 16-я сд должна была войти в состав ЛВО. Эти действия подкреплялись развединформацией (сейчас мы знаем, что это была дезинформация). В спецсообщении Ещенко (26.3.41) говорилось: «...Ожидается выступление Германии на Украину через 2-3 месяца, одновременно выступят балтийские страны, где немцы ожидают возстание против СССР...» В спецсообщении «ХВЦ» (7.5.41): «...На берегу Балтийского моря немцы сосредоточили большое количество судов, предназначенных для высадки десанта. Не исключено, что Гитлер одновременно с выступлением на сухопутных границах будет пытаться высадить десант в Прибалтике, чтобы оставить в тылу армию, защищающую границы, и развернуть фронт от севера...»
В связи с увеличением немецкой группировки против войск ПрибОВО в мае 1941 года 90-я сд была переброшена в Литву. В отличии от КОВО и ЗапОВО, где при переброске корпусов окружных резервов им на смену стали передислоцироваться целые армии, в Прибалтике новых соединений не прибавилось. Изменилось только подчинение 16-й сд - в случае военных действий она оставалась в распоряжении ПрибОВО. 14 июня должна была начать передислокацию в Литву 11-я сд. Первые части этой дивизии стали разгружаться 21.6.41 г. Была запланирована передислокация 16-й сд, но до 22.6.41 она не началась в виду недостатка ж/д вагонов.
Общая численность войск округа на 22.6.41 составляла 369 702 чел., из них 347 987 чел. боевого состава (без учёта частей ВВС, тыла и обезпечения). В работах по оборудованию оборонительных рубежей на границе принимало участие 99 строительных участков, сапёрных и автомобильных батальонов, с учётом которых численность войск округа превышала 400 тыс. чел. Большая часть личного состава участков и батальонов (практически не имеющего вооружения) в соответствии с планами командования должна была использоваться для доукомплектования частей и соединений ВО. По воспоминаниям генерал-майора И.И.Бурлакина (командира 523 сп 188 сд): «Было указано, что оперативно мне подчиняется строительный участок… В период рекогносцировки я связался с начальником участка и установил, что у них имеется личного состава более двух тысяч, 50 винтовок, из них часть учебных, два учебных РП и больше никакого оружия. В связи с тем, что личный состав оказался без оружия, я особенно с ними и не увязывал вопросов взаимодействия...»
После начала войны до 10.7.41 в состав СЗФ поступил приписной состав на развёртывание частей и соединений до штатов военного времени из МВО в количестве около 160 тыс.чел. Для пополнения естественной убыли личного состава фронта дополнительно поступило 24 маршевых батальона, 5 артиллерийских дивизионов и 12 батарей общей численностью около 26 тыс.чел. из других ВО.
В состав войск ПрибОВО входили 22-й ск (180 (в составе резерва округа) и 182 сд), 24-й ск (181 и 183 сд), 29-й ск (179 и 184 сд), сформированные, соответственно, на основе бывших армий Эстонии, Латвии и Литвы. Суммарно в указанных дивизиях насчитывалось около 30 тыс.чел.
«Народному комиссару обороны СССР, Командующему Западным фронтом 22.6.41 9-35 …В Ораны стоит 184-я сд, которая ещё не укомплектована нашим составом полностью и является абсолютно ненадёжной, 179-я сд – в Сьвенцяны также не укомплектована и ненадёжна, так же оцениваю 181-ю Гулбенэ, 183-я на марше в лагерь Рига… Ф.Кузнецов, Диброва» Когда говорится о «нашем составе», то подразумевается прибытие личного состава из МВО. Следует отметить, что к 21.8.41 в 181 сд осталось 40, а в 183 сд – 60 латышей. Большая часть личного состава разбежалась, кто-то погиб, кто-то перешёл на службу к немцам. В принципе это было естественно, за один год население не перетянешь на свою сторону. Поэтому до укомплектования 179...183 сд личным составом, проживающим за пределами Прибалтики, указанные дивизии передислоцировать ближе к границе было нецелесообразно и опасно. Таким образом, в распоряжении командования ПрибОВО имелось надёжных 13 сд (из них одна ожидала вагоны у Таллина, а вторая перебрасывалась ж/д транспортом).
Против войск ПрибОВО предполагалось использовать 40 немецких дивизий, что составляло 32% от общего числа соединений вооружённых сил Германии, выставленных против войск ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО и ОдВО. В указанное число дивизий входили 13 тд и мд (39,4% от немецких мото-бронетанковых сил, выставленных против КА). Таким образом, против войск ПрибОВО-СЗФ в первые дни войны была выставлена самая мощная по численности группировка германских войск по отношению к численности соединений КА в ВО. Ниже представлена таблица с распределением танков, вооружённых орудием, в мк приграничных ВО.
(https://a.radikal.ru/a29/1911/f9/1f1b5f9b6ccb.jpg) (https://radikal.ru)
Из представленных материалов видно, что по количеству танков ПрибОВО занимает четвёртое место, а по числу современных танков – 3-е. На 1-м месте КОВО, на 2-м - ЗапОВО. Выходит, что при оснащении танками ВО не руководствовались возможными вариантами главных ударов противника.
Разсмотрим информацию по обезпеченности некоторыми артиллерийскими системами войск западных ВО.
(https://c.radikal.ru/c27/1911/ce/5774dbb0b2ad.jpg) (https://radikal.ru)
Из таблицы видно, что по обезпеченности шестью типами орудий войска ПрибОВО занимают последнее место. В то же время, по некоторым системам ПрибОВО существенно опережает другие ВО: по 76-мм дивизионным, по 37-мм зенитным пушкам и 152-мм гаубицам-пушкам. Следует отметить, что обезпеченность войск ЗапОВО отдельными типами орудий даже выше, чем у КОВО. Мы снова видим, что при оснащении ВО артиллерией не учитывались направления главных ударов, которые предполагал ГШ.
Ниже в таблице представлена обезпеченность бронебойными снарядами орудий калибра 45 и 76-мм на 1.5.41 г. Эта проблема общеизвестна. ПрибОВО снова на 4 и 3-м месте.
(https://c.radikal.ru/c32/1911/fc/60ba581b1bae.jpg) (https://radikal.ru)
В таблицах приведены данные по обезпеченности артсистем боеприпасами в среднем по округам и в % от требуемого количества.
(https://d.radikal.ru/d35/1911/0c/70d726678557.jpg) (https://radikal.ru)
(https://c.radikal.ru/c18/1911/07/a70df6d95c18.jpg) (https://radikal.ru)
В среднем в ПрибОВО положение вырисовывается достаточно неплохое. Исключение составляют выстрелы к 85-мм и 37-мм зенитным пушкам, а также к 120-мм миномётам: имеется всего около одного БК к 85-мм зенитным пушкам и к полковым миномётам. По этим артсистемам боеприпасов было мало во всех округах.
ПрибОВО несколько повезло с выстрелами к 37-мм пушкам – их было фактически до 600 на орудие. Следовательно, в других ВО выстрелов к этим орудиям было меньше. На территории округа имелись зенитные орудия: 116 - калибра 37 и 40-мм, 232 - 76-мм образца 1931 и 1938 г., 156 - 85-мм. Со второго-третьего дня войны 37-мм зенитные пушки, которые вели огонь при прикрытии войск или объектов, переводились на «голодный паек» или же оставались совсем без снарядов. Известно, что отдельные зенитно-артиллерийские части с начала войны не имели выстрелов к этим пушкам. Например, обезпеченность 33 и 38 тд (ЗапОВО) составляла 0%. В мобзапасе КОВО, ПрибОВО отсутствовали 37-мм и 85-мм зенитные выстрелы – все имеющиеся снаряды были выданы в войска. Отсутствовали снаряды к 85-мм зенитным орудиям в 12 мк. В книгах указывается, что 85-мм снаряды отсутствовали в частях 12-й бригады ПВО ПрибОВО. Уже в ночь с 22 на 23 июня 1941 года артиллеристы «бьют тревогу»: «Заместителю наркома обороны СССР Маршалу тов.Кулик 23.6.41 6-00 В результате первого дня боевых действий ощущается острый недостаток следующих видов боеприпасов: 37-мм и 85-мм зенитных выстрелов – материальная часть этих калибров бездействует; 76-мм полковых; 122-мм – 10/30, 38 г.; 152-мм – 09/30, 38 г.; 152-мм – 37 г.; ручных гранат – 33 г.; Ф-1; крупнокалиберных... [Начальник артиллерийского управления СЗФ] П.Белов» Таким образом, через 1...2 дня войны ПВО наземных войск могли осуществлять только 76-мм зенитные пушки и 7,62-мм пулемёты.
Следует отметить, что по имеющимся данным по потерянным боеприпасам ПрибОВО-СЗФ занимает одно из последних мест. По донесениям Западного фронта с 22.6 по 1.8.41 было подорвано на складах 2700 вагонов, уничтожено вражеской авиацией 655 и захвачено противником 79 вагонов. Юго-Западный фронт с 22.6 по 10.7.41 потерял 2238 вагонов боеприпасов. До 1.08.41 Северный фронт потерял около 386 вагонов, а СЗФ – 110 вагонов. Поэтому «снарядный голод» в войсках СЗФ, против которого действовала одна из самых мощных группировок немецких войск, трудно связать с брошенными складами артвооружения «генералами-предателями». Словосочетание «генералы-предатели» стало модным в среде отдельных писателей и их почитателей. Очень удобная версия. Когда в 30-е годы ломался станок или не выполнялся план по разным причинам - всегда находились «враги», которые это осуществляли целенаправленно... Автор не согласен с такой теорией… Следует отметить, что по складам горючего и продовольствия (захваченным или уничтоженным) по состоянию на 15.7.41 ПрибОВО снова не на первых местах.
(https://c.radikal.ru/c04/1911/ba/88a05d990cf4.jpg) (https://radikal.ru)
В военных мемуарах встречаются описания боёв начального периода войны, когда немецкая атакующая группа (около батальона, усиленного бронетехникой и артиллерией) после начала движения неожиданно останавливается. Обороняющиеся войска принимали это за признак неуверенности противника в своих силах и открывали шквальный огонь из всего, что стреляло. Этот огонь был безполезен для противника, но при этом противником засекались огневые позиции обороняющихся. Получив боевой опыт, части КА уже не поддавались на такую уловку.
Одним из основных методов прикрытия объектов среднекалиберной зенитной артиллерией являлась установка огневых завес на пути движения самолётов противника. В этом случае зенитные орудия ведут огонь с максимальным темпом (для 85-мм орудий – до 20 выст/мин). При таком темпе стрельбы одного БК хватило бы на 7 минут, а больше снарядов на территории Прибалтики к этим орудиям не было. Возможно, части ПВО, имеющие 85-мм орудия, достаточно быстро разстреляли свой запас выстрелов. В предыдущих частях говорилось о том, что руководство КА переоценивало возможности орудий ПВО среднего калибра и недооценивало возможности воздействия авиации противника на наземные войска. В Директивах ГШ, послуживших основой для разработки новых проектов «Планов прикрытия…», наземным войскам на 15 дней военных действий отводился расход трёх БК. В материалах, изложенных в предыдущих частях, автор попытался показать, что первые 10-12 дней высшее командование КА ожидало только боестолкновения отдельных соединений с противником. Поэтому никто задумывался об экономии боеприпасов…
Разсмотрим воспоминания двух командиров полков 128-й сд. Полковник Гребнев А.И. (бывший командир 374 сп): «…Всему личному составу полка было выдано на руки 1 БК..., с которым никто, ни при каких обстоятельствах не разставался… Внезапное нападение немцев… началось в 4-00 22 июня 1941 года… Вслед за самолётами появились массовые скопления танков и самоходных пушек, которые своим огнём с хода и шумом моторов старались навести ужас и панику на наших бойцов… Первая волна танков, проутюжив наши боевые порядки, быстро удалялась в наш тыл, за ней шла другая волна, за ней третья. Так продолжалось до 6-00… За танками пошла механизированная пехота противника, которая была встречена ружейно-пулемётным огнем уцелевших наших огневых точек… Через некоторое время [до 7-00] из батальонов донесли, что боеприпасы на исходе...» Практически за час по мотопехоте батальоны отстреляли один БК и перед этим, возможно, ещё около 1,5 часов - по бронетехнике...
Полковник Бочков П.А. (бывший командир 533 сп): «…22.6.41 в 4-00… полк был поднят по тревоге… Боеприпасы я имел один БК на руках и один в батальонных обозах… 25 июня боеприпасов осталось по 5-10 снарядов на орудие, 30-40 патронов на винтовку… В течении этих пяти суток, полк, ведя безпрерывные бои…» Имея около двух БК полк пять дней ведёт бои. Интенсивность боевых действий разсматриваемых полков могла быть разной. Неожиданное нападение Германии и проход больших группировок мото-бронетанковых соединений через растянутую оборону 374 сп, конечно же, могли вызвать шок, частичную панику и часть боеприпасов могла быть оставлена на позиции... Автор попытался просто показать: как быстро разные части могли отстрелять один БК, который в среднем предназначался на пять дней войны. Нельзя исключать, что так же могли поступать зенитчики, артиллеристы и т.д.
Существуют несколько отличающиеся данные по количеству самолётов в ВВС ПрибОВО. Это не так важно в рамках разсматриваемой темы. К началу боевых действий в ВВС ПрибОВО имелось 529 истребителей, 405 бомбардировщиков СБ и Ар-2, 60 штурмовиков И-153 и И-15 бис. Большинство истребителей составляли 364 И-153. Имелось около 76 (исправных в двух иап) И-16. 15 и 31-й иап получили истребители МиГ-1 и МиГ-3. Часть этих самолётов имели производственные и конструктивные дефекты, которые задерживали процесс переучивания лётного и технического состава. В 15-м иап было 31 МиГ-3, 15 И-153 и 8 И-16. В 31-м иап имелось 31 МиГ-1, 32 МиГ-3 (по другим данным 54 МиГ), а также самолеты И-153 и И-16.
По данным разведки 1-й Воздушный флот имел около 500 боевых самолётов. Против ВВС ПрибОВО могли действовать: 1-й Воздушный Флот (270 истребителей, из них 164 Bf-109F (исправных 131); 210 бомбардировщиков (192 исправных)) и 8 авиакорпус из состава 2-го Воздушного флота (5 истребительных авиагрупп).
Посмотрим: какие недостатки в базировании ВВС отражены в документе, выпущенном через год после начала войны. «О боевой деятельности ВВС СЗФ за период с 22.6.41 по 1.7.42 г.»: «…ВВС ПрибОВО имели до 70 аэродромов, из которых было постоянных – 21, оперативных – 49. На 23 аэродромах строились бетонные ВПП, но к началу военных действий ни на одном аэродроме работы закончены не были. Часть оперативных аэродромов только перед войной была сдана… в эксплуатацию и представляла собой голое поле с рядом временных построек полевого типа. Отсутствие на ряде аэродромов растительности не позволяло произвести должную маскировку самолетов.
За 4-5 дней до войны некоторые дивизии приступили к постройке земляных капониров для самолетов, но этому мероприятию командирами частей не уделялось должного внимания, и убежища к началу войны полностью построены не были... Половина аэродромов округа задолго до войны немцами была засечена, а дней за 15-20 до войны сфотографирована. Многие аэродромы находились в зоне тактической внезапности, остальные были близки к этому…
Аэродромная сеть ПрибОВО была развита слабо; за год пребывания в Прибалтике в основном закончили строительство передовой зоны аэродромов в полосе глубиной до 100 км от государственной границы до линии Либава, Шауляй, Паневежис, Вильнюс. Вторая и третья зоны развиты не были, в силу чего манёвр в глубину был крайне затруднён…
Отсутствовало необходимое количество каналов связи от командных пунктов к частям, не было обходных направлений и проводов на основных оперативных направлениях к действующим аэродромам…
Выход из-под удара усложнился из-за большого количества самолётов на аэродромах и отсутствия оперативных аэродромов в глубине. Естественных полос или площадок не было вследствие раздробленности земельных участков, ограниченных по размерам и пересечённых межами и канавами…»
Поскольку в июне 1941 разворачивается так называемое «Дело авиаторов» (началось с повышенной аварийности), то никто из командования ВВС приграничных округов не отдал бы приказ о перебазировании частей с основных и оперативных аэродромов на полевые площадки. Это могло повысить аварийность и не предусматривалось планами ведения боевых действий. Кроме того, это мероприятие не позволяло осуществить отсутствие необходимого количества средств связи и технического обезпечения.
При обсуждении Приказа командующего ПрибОВО от 18.6.41 часто говорится о назначенном избыточном контроле за подготовкой позиций командирами корпусов-дивизий-полков. Мы видим, что в частях ВВС, начав постройку земляных капониров без надлежащего контроля со стороны командования соединений и ВВС округа, никто особо не торопился что-то заканчивать.
«О боевой деятельности ВВС...... Авиационные полки четырёхэскадрильного состава были громоздкими. Полк базировался на двух-трёх аэродромах, терял оперативное руководство подразделениями, организация штабов не обезпечивала боевого управления полка с двух-трёх точек… Нападение на Советский Союз произошло в период реорганизации частей. Части ещё не были сколочены... ВВС СЗФ застала в период перевооружения иап и бап на новую материальную часть, вследствие чего 30-40 % боеготовых экипажей были заняты перегонкой самолётов СБ в лётные авиационные училища ВВС КА и находились на переучивании за пределами округа. Поэтому в иап на передовых аэродромах получилось по два комплекта самолётов (И-153 и МиГ-3, И-16 и МиГ-3), впоследствии все заштатные самолёты были уничтожены налётами авиации противника и эвакуационными командами из-за невозможности транспортировки в тыл в связи со скоротечной обстановкой. Новая материальная часть (самолёты МиГ-3) лётным составом полностью освоены не были, а часть их стояла на аэродромах неисправными (не доведенными на заводах)...
С началом войны оказалось, что со скрытым управлением по радио не всё благополучно; выход частей из-под удара также проработан не был; недостаточно чётко организовывалось взаимодействие между истребителями и бомбардировщиками, и между истребителями и зенитной артиллерией, что нашло своё отражение и в дальнейшей работе штабов… Разведывательная авиация была совсем не подготовлена... Отсутствие чёткого плана по использованию ВВС на случай войны привело к потере значительного числа самолётов и лётного состава...»
Разведывательный полк ВВС ПрибОВО находился в стадии формирования (окончание формирования должно было произойти в июле месяце) и имел всего 6 самолётов СБ, а корпусные авиаэскадрильи, оснащённые самолётами Р-5, при господстве авиации противника, не обладали достаточной живучестью при проведении воздушной разведки. Об отсутствии плана использования ВВС упоминалось в других частях данной темы. Общевойсковое командование округов и армий, а также ГШ КА, до войны плохо представляло, как оно будет использовать имеющиеся боевые самолёты против войск противника. Отсутствие чёткого плана использования ВВС характерно для всех ВО. Например, План боевого использования 57 сад [видение ВВС округа]:
«...54 бап: 1) Уничтожение авиации противника на аэродромах. 3 полковылета. Обезпечивает 42 иап
2) Уничтожение складов противника. 2 полковылета
3) Ударами по ж/д мостам и ж/д узлам нарушить и задержать сосредоточение войск противника. 3 полковылета.
4) Нанести удары по скоплениям войск противника. 2 полковылета.
42 иап: 1) Прикрытие бомбардировщиков 54 бап 3 полковылета
2) Прикрытие района г.г.Вильнюс и Ораны. 5 полковылетов
3) Уничтожение авиации противника на аэродромах. 3 полковылета
4) Прикрытия района сосредоточения войск округа. 2 полковылета
5) Нанесение ударов по скоплениям войск противника. 2 полковылета…»
Планирование осуществлялось в соответствии с допустимыми объёмами боевых вылетов, обозначенных ГШ – за 15 дней войны – 15 полковылетов истребителей и 10 полковылетов бомбардировщиков.
Никто особо не задумывался: «А достаточно указанного количества вылетов для решения реальных боевых задач?» Планы по действию авиации командованием дивизий должны были быть проработаны несколько более детально, но неполные разведывательные данные о противнике, вероятно, не позволяли грамотно планировать работу авиации.
С 14.6.41 г. планируется выдвижение четырёх сд и четырёх ап ближе к границе.
(https://c.radikal.ru/c09/1911/68/6e7f0e30e14a.png) (https://radikal.ru)
23-я и 48-я сд (часть 48-й уже работает на оборонительных позициях) начинают выдвижение 17.6.41. Через несколько месяцев после начала войны при анализе действий руководства ПрибОВО было отмечено: «…Сосредоточение войск СЗФ опаздывало на 5-7 суток… К исходу 21.6 в боевую готовность приведены только части прикрытия (шесть сд) и мк…» В 7 части было показано, что с 15 мая по 15 июня численность немецких войск против ПрибОВО не изменялась. Поэтому оснований для начала передислокации войск ближе к границе не было. Передислокация 12-й и 16-й сд была начата после одобрения этого решения в ГШ, но недостаточная пропускная способность ж/д путей в Прибалтике не позволило это произвести вовремя.
18.6.41 г. 125 сд и 51 корпусной ап начали выдвижение и к утру 20 июня приступили к занятию участка обороны. К утру 20 июня части 11 ск уже занимали оборонительные позиции или совершали марш к своим позициям. К утру 22 июня главные силы 48 и 126-й сд вышли к своим к районам сосредоточения, части 23-й сд на тот момент находилась чуть восточнее. В оперативное подчинение 8-й армии была придана 9-я противотанковая артбригада. Боевое донесение №1 штаба 9 противотанковой бригады «636 и 670 ап 9 противотанковой бригады занимают боевой порядок. Связь с частями устанавливается. Матчасть перевозится в районы в 3-4 приема из-за недостатков средств тяги. 19-35 20.06 НШ майор Жемарцев» К 9-00 21.6.41 ап бригады почти полностью заняли боевые позиции.
ЖБД 5-го гаубичного ап: «18.6.41 10-00 5 гап в составе всех подразделений… поднят по боевой тревоге и находился в районе Ораны №2 с 18 по 20 июня 1941 г... 20.6.41 4-00 получен боевой приказ штадива-5 о сосредоточении полка к 8-00 в лесу 1,5 км восточнее Швабишки [около 50 км от советско-германской границы]... Полк сосредоточился в лесу..., где находился до 22 июня 1941 г. В этом районе была организована противотанковая круговая оборона и произведено оборудование блиндажей от воздушной бомбардировки...» В 50 км от границы полк подготавливает круговую противотанковую оборону. Означает ли это, что руководство ВО предполагает прорыв мото-бронетанковых группировок противника на такую глубину в первые дни после начала конфликта (войны)?
19.6.41 основной состав штаба ПрибОВО перебрасывается на фронтовой командный пункт в район Паневежис. Фактически произошло преобразование ПрибОВО в СЗФ и из его состава выделился урезанный штаб Прибалтийского ВО, который по сути играл роль тылового пункта управления. Сотрудники штаба СЗФ вместо легендированного наименования «ПрибОВО» нередко стали употреблять аббревиатуру истинного наименования «СЗФ». Поэтому было подготовлено распоряжение, подписанное начальником оперативного отдела штаба генералом Трухиным.
(https://c.radikal.ru/c02/1911/e8/553293a9ae43.jpg) (https://radikal.ru)
Поскольку войска 1-го эшелона прикрытия приграничных ВО находятся (по сути) в состоянии боевой готовности №2 и значительная часть штабов округов начала перемещение на фронтовые КП, то похожая участь постигла и Краснознамённый Балтийский флот: «Командующему ЛВО, Командующему ПрибОВО, Начальнику погранвойск 20.6.41 г. Части КБФ с 19.6.41 года приведены в боевую готовность по плану №2, развернуты КП, усилена патрульная служба в устье Финского залива и Ирбенского пролива. Командующий КБФ вице-адмирал ТРИБУЦ»
Ранее мы рассмотрели Приказ Военного Совета ПрибОВО №00229 от 18.06.41 г. При обсуждении положений данного приказа имеют место некоторое недопонимание: «Страннейшие приказы от 15 и 18 июня. Почти каждый пункт в чём-то абсурден. Например:…Посты ВНОС оборудовать связью... (матерь божья, а раньше эти посты связи не имели?) тупое дублирование - чтобы потом не сказали в подвалах ЧеКи умники - вы нам не говорили что надо ВНОСы связью обезпечить… Командир дивизии должен "подготовить" две огневые позиции для каждого орудия…» Некоторые читатели могут согласятся с такими высказываниями. В чем подвох-то? В Приказе №00229 в части ВНОС говорится: «Начальнику зоны ПВО к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю ПВО округа, для чего:
а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах ВНОС и обезпечить их непрерывной связью;
б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав безперебойную связь их с постами, тщательно подготовив в инженерном отношении и обезпечив огнеприпасами;
...г) организовать безперебойную связь постов ВНОС с аэродромами истребительной авиации…» Проблема в том, что связь постов ВНОС с частями и соединениями ПВО, с частями ВВС, которые будут выполнять задачи в интересах ПВО, подразделениями МПВО должна была осуществляться по проводным линиям Наркомата связи. На узлах связи работали бывшие граждане Латвии, Литвы и Эстонии. Что такое непрерывная или безперебойная связь? Это при необходимости прокладка дополнительных линий связи или обезпечение радиосвязью, осуществление постоянного дежурства связистов КА на невоенных узлах связи с целью исключения саботажа и предоставления связи в порядке приоритета абонентов и т.д. Об этой проблеме также упоминается в записке «О боевой деятельности ВВС...»
«...Система ВНОС при наличии большой засорённости органов связи не гарантировала своевременного оповещения передовых частей ВВС округа…»
О подготовке позиций для орудий. Автор, думает, что руководство ВО неплохо знало обстановку в войсках, а также младший и средний командный состав своих войск. Выше говорилось, что командиры частей ВВС особо не торопили своих подчинённых копать капониры для самолётов [на площадках, где их было невозможно замаскировать]. Посмотрим, что говорится в Докладе о применении артиллерии в начальный период войны. «Доклад о боевой деятельности артиллерии 8-й Армии в боях с 22.6. по 20.8.41» «...С первых дней боёв маскировка была хорошая, окапывание было плохое. В последних боях мероприятия по самоокапыванию улучшились, артиллерия, как правило, стала углубляться в землю, стойкость и живучесть возросла… Начальник артиллерии 8-й армии полковник Ивин, НШ артиллерии 8-й армии полковник Иванов» Получается, что особо не торопились командиры батарей, дивизионов копать позиции и ровики в первые дни войны. Потребовалось потратить много жизней и ресурсов, чтобы «вбить» в голову заповедь: «Занял оборону - окопайся». Такая же проблема была и в пехотных частях гораздо большее время. Вероятно, при подготовке оборонительных позиций у границы также присутствовал «пофигизм» и командование об этом знало. В Приказе от 18.6.41 по сути поднят уровень контроля за исполнением положений данного приказа нижестоящим командным составом.
В ПрибОВО-СЗФ продолжаются мероприятия по подготовке ПВО. «Только командиру в/ч 1403 №0054 20.6.41 23-30 Подтверждая введение готовности №2 с выполнением всех мероприятий к 18-00 - 19.6.41г. ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Всю зенитную артиллерию, зенитные пулемёты и прожектора поставить на
позиции в соответствии с разработанными Вами планов ПВО пункта и моими личными указаниями.
2. Ввести круглосуточное дежурство на всех командных пунктах и в
подразделениях лиц командного состава.
Контроль за несением дежурства осуществлять лично Вам...
7. С 20.6.41 г. совместно с МПВО организовать затемнение пункта, противопожарную оборону, медицинскую помощь пострадавшим и наметить помещения для использования их в качестве бомбоубежищ. Командующий Северо-Западной зоной ПВО полковник Карлин, НШ Северо-Западной зоны ПВО подполковник Смирнов»
Пункт 7 означает, что к работе подключаются подразделения, подчинённые территориальным органам НКВД. Ранее говорилось, что в ночь с 19 на 20 июня был арестован бывший командующий ПрибОВО А.Д.Локтионов. Арест был произведён в Риге... Об этом должно было узнать руководство ВО. Поэтому с 20-го июня руководство ПрибОВО-СЗФ стало только выполнять приказы, поступавшие из Москвы, прекратив всякое проявлении своей инициативы.
В части 5 мы уже говорили о начале эвакуации семей военнослужащих КА в ПрибОВО и о прямом запрете на эту эвакуацию в указании наркома обороны 20.6.41 г. Руководство ПрибОВО уже опасалось вмешаться в эти действия. 20 июня заместитель народного комиссара внутренних дел по пограничным и внутренним войскам И.И.Масленников подписал сообщение: «Начальник пограничных войск НКВД БССР генерал-лейтенант т.Богданов донёс, что по распоряжению командующего Прибалтийским пограничным округом семьи начальствующего состава частей КА Таурогенского направления подготовляются к эвакуации. Т.Богданов просит указаний об эвакуации семей начсостава Шакяйского пограничного отряда, о подготовке к которой распоряжение им отдано… Прошу Ваших указаний. Генерал-лейтенант Масленников» Следует отметить, что начальник пограничных войск НКВД БССР т.Богданов был начальником пограничных войск, дислоцированных в ПрибОВО, ЗапОВО и КОВО. 20-го июня с других участков границы (в зоне его ответственности) сообщений о подготовке к эвакуации семей начальствующего состава КА не поступало...
Вечером 21.6.41 Тимошенко вызвал своего заместителя К.А.Мерецкова: «…С.К.Тимошенко сказал тогда:
— Возможно, завтра начнётся война! Вам надо быть в качестве представителя Главного командования в ЛВО. Его войска вы хорошо знаете и сможете при необходимости помочь руководству округа. Главное - не поддаваться на провокации.
— Каковы мои полномочия в случае вооружённого нападения? — спросил я.
— Выдержка прежде всего. Суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну. Но будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать…»
В мемуарах К.А.Мерецкова об этом эпизоде нет ни одного слова о подготавливаемой Директиве №1. Выходит, что нарком вечером 21.6.41 ещё не думал заняться разработкой этого документа...
В чём-то похожий разговор произошел днём 21.6.41 в Прибалтике, который запомнил В.П.Агафонов (начальник связи 11-й армии): «…Не слишком ли вы открыто сосредоточились у границы? - спросил командующий округом Ф.И.Кузнецов. - Как бы на той стороне не пронюхали об этом. Не избежать тогда неприятностей.
- Мы всё сделали, чтобы наши перемещения не вызывали подозрений. Просто соединения оставили лагерь в порядке учений, - ответил И.Т.Шлемин.
- Руководство одобрило?
- Есть решение Военного Совета армии.
- Мне доложили, что и боеприпасы выданы войскам.
- Выданы.
- Пожалуй, поторопились. Осторожнее с ними. Один случайный выстрел с нашей стороны немцы могут использовать как повод для любых провокаций.
- Понимаем. Люди строго предупреждены.
…Кузнецов нервно то надевал, то снимал перчатки: «Запутанная обстановка. Страшно запутанная...» Какая же запутанная ситуация, если была Диренктива ГШ от 18.6.41 о приведении войск 1-го эшелона армий прикрытия в боевую готовность?! Или её не было?
Вечером 21 июня объявляется боевая тревога по войскам Либавского гарнизона. Подразделения 67 сд после объявления о выходе на учения направились на боевые позиции.
Поскольку в спецсообщениях и в «Планах прикрытия…» говорилось о возможных высадках вражеских десантов, то 21. 6.41 в 16-05 подготовлено распоряжение: «…Все аэродромы на островах Эзель и Даго, не занятые авиацией, немедленно привести в негодное состояние, завалить крупными камнями, деревьями, пнями и т.п. тяжёлыми предметами, но не нарушать земляного покрова. Исполнение донести 25 июня 1941 г. Заместитель командующего ПрибОВО генерал-лейтенант Софронов» За двенадцать часов до войны устанавливается срок исполнения 25.6.41 г.
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 10)
(https://a.radikal.ru/a02/1911/4d/c6e1ff1b5a8e.jpg) (https://radikal.ru)
В сообщении использован материал из книги Марка Солонина «Другая Хронология Катастрофы 1941. Падение «Сталинских Соколов».
В отличие от ПрибОВО у соседей в ЗапОВО вечером 20-го июня отмечали повышенную активность немцев на границе в зоне Сувалкинского выступа: «Начальнику ГШ КА вручить немедленно… Докладу командующего 3-й армией проволочные заграждения вдоль границы у дороги Августов, Сейны, бывшие ещё днём, к вечеру сняты. В этом районе леса будто бы слышен шум наземных моторов… Климовских» На документе отметка: «Отправлено 21 июня 1941 г. в 2 часа 40 минут». Это сообщение утром-днём 21.6.41 не особо насторожило начальника ГШ. Неизвестно, что ответили из Москвы Климовских или Павлову. Вероятно, то же, что и в ночь перед войной. Около 23 часов 21.6.41 Г.Жуков по аппарату ВЧ предупредил НШ западных ВО: «Ожидать особых указаний!» Генерал Климовских доложил об этом генералу Д.Павлову и приказал командующим и НШ 3, 10 и 4-й армий находиться в своих штабах.
ЖБД ЗапОВО 22.6.41 «Около часа ночи [00-45 22.6.41] из Москвы была получена шифровка [шифротелеграмма - ШТ] с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии. Примерно в 2 часа – 2 часа 30 минут аналогичное приказание было сделано шифром армиям, частям УР…» Мы уже знаем, что эта ШТ была сдана в шифровальное отделение в 01-45 и отправлена в 02-25. Поскольку никаких действий руководство округа до получения ШТ не предпринимало, то, выходит, из Москвы по ВЧ ничего не сообщили о содержании Директивы №1. Возможно, как и в случае с ОдВО, только сказали: «…Направлена вам телеграмма особой важности для немедленного исполнения…» Далее «накрутили хвоста», чтобы не поддавались на провокации германских войск.
Генерал Климовских разбирался в шифровальном деле лучше, чем начальник ГШ. В оперативный отдел штаба ЗапОВО входило 3-е отделение в количестве 100 шифровальщиков (из них 61 человек из школы шифровальщиков). НШ требовалось знать руководящие материалы по шифровальному делу, чтобы работать с этим составом. Поэтому по его приказу сразу после расшифровки ШТ Военному Совету представили черновой материал. Именно на этом материале оставляло резолюции руководство округом, оформляя его, как входящую ШТ. Отпечатанную на бланке на пишущей машинке, позже телеграмму превратили в исходящую ШТ штаба ЗапОВО. Поэтому часть текста на разсекреченной ШТ зачёркнута красным карандашом, а адресация и фамилии подписывающих допечатаны позже. Случился казус: никто не решился в такое время вычеркнуть из текста фамилии Тимошенко и Жукова. ШТ ушла в армии за четырьмя подписями, что не практиковалось.
Со слов генерала Д.Павлова, в час ночи 22.06.41 звонил нарком Тимошенко: «Ну, как у вас, спокойно?» Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге: по донесению командующего 3-й армией Кузнецова, в течение полутора суток в Сувалкский выступ шли безпрерывно немецкие мотомехколонны. По его же донесению, на участке Августов—Сапоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения. На мой доклад народный комиссар ответил: «Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации – позвоните». После разговора с наркомом обороны, не прояснившего основные положения Директивы №1, руководство ЗапОВО ещё около получаса решало: какие указания необходимо дать войскам.
Командующий 4-й армией генерал Коробков около часа ночи под свою ответственность приказал разослать во все подчинённые соединения и отдельные части опечатанные «красные пакеты» с инструкциями о порядке действий по боевой тревоге, которые хранились в штабе армии. Около двух часов ночи 22 июня по ВЧ командующий 3-й армией В.И.Кузнецов получил приказ генерала Павлова: «Поднять войска по боевой тревоге, частям УР немедленно занять ДОТы и привести их в полную боевую готовность, ввести в действие план прикрытия госграницы». Руководство ЗапОВО взяло на себя ту ответственность, от которой отстранилось высшее руководство КА. 3 часа потерянного времени от сдачи Директивы №1 в шифровальный отдел ГШ до отправки ШТ в армии прикрытия. Шифровки дошли до адресата уже к началу войны…
Что-то похожее происходило и в ПрибОВО-СЗФ. Приказ командира 16 ск, отданный в 1-30 22.6.41:
«Командирам 5, 33 и 188 сд №0012 Командующий 11 армией приказал:
1. Мин не ставить.
2. Для охраны ДЗОТ оставить небольшие группы дозоров под командой среднего командира. Остальных людей рот, обезпечивающих полосу предполья, снять немедленно.
3. Работы на основной полосе продолжать. Командир 16 ск генерал-майор Иванов»
Весьма странное распоряжение, которое должно было идти из штаба СЗФ через штаб 11-й армии. Данный приказ штаба СЗФ идёт в разрез с ранее отданными приказами и инициативами. Так могло произойти только в случае, если это указание шло из Москвы. После ареста А.Д.Локтионова, с которым П.С.Клёнов служил с лета 1940 года, НШ СЗФ обязан был исполнительно выполнять все указания из Москвы, не проявляя инициативы.
Из 4 части мы уже знаем, что в шифровальных отделениях армий и корпусов ПрибОВО ШТ обрабатывали с использованием ручного шифра. Для того чтобы ШТ была отправлена из штаба 16-го ск в дивизии в 1-30, её необходимо было подготовить в штабе СЗФ в районе 23-30…00-00. Получается, что, сдав ШТ с Директивой №1 в шифровальный отдел, нарком обороны и начальник ГШ по телефону организовали «накрутку» руководителям приграничных ВО, выдав некие «ценные указания» о возможных провокационных действиях войск противника и о том, как поступать в этом случае в округах. Именно об этих указаниях мало что известно в наше время. В 4 части Вам была представлена версия автора о том, что высшее руководство КА вечером 21.6.41 было не готово направить в войска Директиву №1. Руководителей КА заставил подготовить и направить этот документ И.Сталин. Поэтому руководство КА, вероятно, сочло необходимым высказать свою точку зрения по ВЧ руководству округов. Они не дозвонились только до НШ ОдВО М.В.Захарова, который принял на себя ответственность о подъёме войск округа где-то в период с 23-00 21.6.41 до 00-00 22.6.41. Давайте снова разсмотрим текст Директивы №1, подготовленной Тимошенко и Жуковым.
(https://a.radikal.ru/a14/1911/ca/caaa21f05512.jpg) (https://radikal.ru)
Следует отметить, что из чернового материала данного документа в последний момент времени после слов «Все части привести в боевую готовность» был удалён следующий текст: «В случае каких-либо провокаций со стороны немцев, или их союзников, ни на какие провокации не поддаваться, приняв меры к немедленному урегулированию недоразумений мирным путём.» Что ещё добавить к вычеркнутому тексту? За 5-6 часов до войны уточняется формулировка о провокациях и мирном урегулировании вопроса, а не о подготовке войск приграничных округов к войне. Очень напоминает инструктаж К.А.Мерецкова наркомом обороны. Вероятно, что именно похожее распоряжение и доводилось до ВО высшим руководством КА в довольно резкой форме. «Ценные указания» из Москвы и сама Директива №1 должны были отразиться в указаниях штаба и Военного Совета СЗФ. Таким образом, отличить «провокацию» от «внезапного удара», а также решать, что именно передать в войска высшее руководство КА в Директиве №1 переложило на плечи командования округов-фронтов, которое предварительно перед принятием решения «застращало»…
«Военным Советам 8-й и 11-й АРМИИ 22 июня 1941 г. 2-25
1. Возможно, в течение 22-23.6.41 г. внезапное нападение немцев на наше расположение. Нападение может начаться внезапно провокационными действиями.
2. Задача наших частей – не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. В течение ночи на 22.06.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать. В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полётах над нашей территорией немецких самолётов не показываться и до тех пор, пока самолёты противника не начнут боевых действий, огня не открывать.
2. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его.
3. Крепко держать управление войсками в руках командиров.
4. Обстановку разъяснить начальствующему составу и красноармейцам.
5. Семьи начальствующего состава 10, 125, 33-й и 128-й сд перевозить в тыл только в случае перехода границы крупными силами противника.
6. В случае перехода крупных сил противника в наступление:
а) сапёрные батальоны управлений начальника строительства передать командирам дивизий на участках их местонахождения и использовать для усиления войск;
б) строительные батальоны, автотранспорт и механизмы управлений начальника строительства отвести на тыловые рубежи по планам армий.
7. Командующему 11-й армией немедленно выдвинуть штаб 126-й сд и возможное количество пехоты и артиллерии её в район Кальвария, куда будут продвигаться все части 126-й сд.
8. Средства и силы противовоздушной обороны привести в боевую готовность номер один, подготовив полное затемнение городов и объектов.
9. Противотанковые мины и малозаметные препятствия ставить немедленно.
10. Исполнение сего и о нарушении границы доносить немедленно.
Генерал-полковник Ф. Кузнецов, Бригадный комиссар Рябчий, Генерал-лейтенант Клёнов»
Обратим внимание на перечисление 9. За 2 часа до этого был отдан прямо противоположный приказ. Что же такого, отличного от изложенного в Директиве №1, приказывал нарком обороны по ВЧ НШ СЗФ, если сначала им принимается решение «не ставить мины», а после получения шифровки с текстом Директивы №1 в штабе СЗФ принимается решение об их «немедленной установке»?
ШТ из штаба СЗФ не направляется в 27-ю армию. Подразделения 67-й сд (из состава 27 армии) уже подняты по тревоге, а штаб армии не извещается о Директиве. Вероятно, руководство фронта не ожидает начала полномасштабной войны. Зачем информировать штаб армии, расположенный в тылу? Этому их заблуждению способствуют неверные данные разведки, о которых мы говорили в 7 и 8 частях. Кроме того, в этом их убедили-приказали высшие чины КА. К сожалению, времени для проведения мероприятий, указанных в Директиве СЗФ от 22.6.41, уже не осталось… Например, мины у дорог так и остались лежать в стороне от вырытых ямок под них...
Разсмотрим, как отвечали командующие 8-й и 11-й армиями на вопрос генерал-полковника А.П.Покровского: «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидающимся нападением фашисткой Германии с утра 22 июня?»
Бывший командующий 8-й армией генерал-лейтенант П.П.Собенников: «Следует отметить, что даже в ночь на 22 июня я лично получил приказание от НШ фронта Клёнова в весьма категоричной форме отвести войска от границы к разсвету 22.6.41 г, что я категорически отказался сделать…»
Бывший командующий 11-й армией генерал-лейтенант В.И.Морозов: «Такое распоряжение было получено по телефону около часа ночи 22.6.41 г. НШ фронта разыскивая командующего фронтом дал мне понять, что надо действовать, выводить войска к границе, что мол заготовлено об этом распоряжение и вы его получите. На основании этого мною условным кодом по телефону между 1-2 час. 22.6.41 были отданы распоряжения войскам…»
Что хотелось бы отметить в ответах двух командующих армиями:
1) оба говорят о действиях НШ совершенно противоположные мнения. Получается, что кто-то из них приводит несколько искажённую информацию.
2) оба генерала отвечают на вопросы генерала А.П.Покровского в 1952 году – в эпоху всесилья органов. В октябре 1941 года генерал П.П.Собенников арестован в связи с разследованием боевых действий в Прибалтике, а в феврале 1942 по ходатайству освобождён и отправлен на фронт с понижением в должности.
В ответах генералу А.П.Покровскому П.П.Собенников высказывает мнение о генерале Трухине (в октябре 1941 года он сознательно идёт на сотрудничество с гитлеровцами).
(https://a.radikal.ru/a11/1911/7d/c54b33759f15.jpg) (https://radikal.ru)
Генералу П.П.Собенникову, когда он находился под арестом, должны были задавать вопросы, связанные с этим изменником. Видно, что П.П.Собенников (чудом выживший в тюрьме) даже в 1952 году дистанцируется от этого человека, подчеркивая, что он является «врагом народа-власовцем». Одновременно он высказывает своё мнение, что этот человек был автором плана прикрытия. Дальше легко понять: «план врага народа» – «неудачные действия войск КА в начальный период войны». Попав в тюрьму необходимо было как-то сотрудничать со следствием. Без сотрудничества – он был бы просто забит и не выжил бы... Генералу П.П.Собенникову должны были задавать вопросы о НШ ПрибОВО. Мы видим, что в списке свидетелей Собенников отсутствует. Находясь под следствием, он не стал «топить» П.С.Клёнова – выживая за его счёт - это поступок! Не каждый был способен на это. Многие арестованные, чтобы спастись от пыток, к сожалению, сдавали друзей…
То, что мы видели в его ответах генералу Покровскому о Клёнове – это та малость, которую П.П.Собенников был вынужден сказать. Если бы он говорил о Клёнове только хорошее или нейтральное – он подписал бы себе разстрельный приговор. К тому же, он не обманывал – он просто сказал не всё… Выше автор постарался показать, что по «телефонному праву» из Москвы пошла «накачка» с целью не дать германцам повода для конфликта. Поскольку командующего войсками в штабе фронта в это время не было, то НШ доводил до командующих армиями последние «особо ценные указания» из Москвы. П.П.Собенников просто не упоминал в своих показаниях о том, был ли после передачи «ценных указаний» ещё один телефонный звонок от НШ… Кроме «планов врага народа» вину за неудачные действия войск 8-й армии генерал П.П.Собенников возложил на ВВС, используя эту версию как «спасательный круг». Об этом мы поговорим несколько ниже.
События первых дней войны достаточно подробно изследованы в книгах. Поэтому автор в завершении темы «О ПрибОВО» достаточно кратко приведёт общедоступную информацию об участии в сражениях ВВС СЗФ, наземных войск и ЖБД СЗФ.
В 2-55 22 июня 1941 года истребители Ме-110 нанесли удар по аэродрому Алитус.
В 3-57 аэродром и порт в Либаве подверглись бомбёжке. Город, порт, военно-морская база, расположенные в 50 км от границы с Восточной Пруссией, стали объектом многократных ударов германской авиации. В подписанном 30.07.41 отчете «О боевой работе 6-й сад» в качестве причин больших потерь матчасти отмечается «полное отсутствие постов ВНОС на море» и «аэродром на открытом месте был хорошо известен немцам». В течение 22 июня Либава подвергалась бомбардировке 13 раз.
В 4-00 немецкая авиация нанесла в Прибалтике удары с воздуха по аэродромам, крупным железнодорожным узлам, портам, городам Рига, Виндава, Шяуляй, Каунас, Вильнюс, Алитус и другим. Одновременно тяжёлая артиллерия, включая железнодорожные батареи противника, начала обстрел населённых пунктов и войск вдоль границы.
Выдержка из Оперсводки штаба 57-й сад 10-00 22.6.41 «57 сад в 3-25 22.06.41 объявила боевую тревогу и к 4-00 была в готовности для выполнения боевых заданий…»
Приказ командира 7 сад 22.6.41 4-15 «Командирам полков.
1. Иметь разсредоточенными самолёты с возможностью немедленного взлёта по сигналу.
2. Иметь в готовности… по уничтожению наземных войск противника и авиации противника… на нашу территорию.
Границу не нарушать. Быть готовым по уничтожению наземных войск противника на участке… – Тауроген.
Командир 7 сад полковник Петров».
Около 4-40 командующий ВВС СЗФ генерал Ионов отдает приказ командиру 4-й сад нанести удар силами трёх бап по городу и порту Мемель. В 4-53 командир 7-й сад отдаёт приказ командирам 9 бап и 46 бап: «…Уничтожить группировку противника и авиацию в районе Тильзит, Рагнит, Жилен. Вылет немедленно». В 5 часов утра эскадрилья 9 бап под командованием капитана М.А.Кривцова поднялась в воздух и взяла курс на Тильзит. Маршрут эскадрильи пролегал в зоне Сувалкинского выступа. К цели бомбардировщики вышли на высоте 7500 м.
В донесении командующего СЗФ наркому обороны в 6-10 указывается: «…Наши ВВС в воздухе. До получения Вашего приказа границу не перелетать… Принял меры, чтобы бомбить противника, не перелетая границы…» НШ ВВС СЗФ комбриг Крупин в 6-15 приказывает: «…Командиру 7 сад. Госграницы не нарушать. Уничтожать самолёты противника в своём районе. Вылетевшие самолёты по радио посадить на аэродромы…» Капитан Кривцов получил по радио приказ о возврате на аэродром в момент нахождения на боевом курсе с открытыми бомболюками. Комэск сначала закрыл бомболюки, но через несколько секунд принял решение произвести бомбометание. В 7-10 эскадрилья, не потеряв ни одного самолета, вернулась на аэродром. Не столь удачным оказался первый боевой вылет для двух других эскадрилий 9-го бап – во время бомбового удара по скоплению немецких войск в районе Тильзит их встретил огонь немецких зениток; три самолёта были сбиты.
Примерно через час после получения приказа из штаба 7-й сад три эскадрильи 46-го бап поднялись в воздух. В 5-30 командир 7-й сад отдал приказ командиру 10-го иап: «одной девяткой прикрыть вылет 46 бап». Ни один истребитель на сопровождение не вылетел.
Оперативная сводка №1 46 бап: «…В 6-40/6-45 22.6.41г. 2-я и 3-я эскадрильи 46 бап произвели бомбометание в количестве 18 самолётов. 2-я АЭ уничтожала скопление войск в районе Тильзит, Тауроген… Во время бомбометания во 2-й АЭ не вернулось 5 самолётов СБ с экипажами… 3-я АЭ разрушала ж/д станцию Жилен [17 км от Тильзита]…, из полёта не вернулось 5 экипажей…»
Майор Могилевский (командир 40-го бап): «…Налёт на Кенигсберг, Тоураген и Мемель закончился успешно. Был мощный зенитный огонь, но бомбы сброшены точно на объекты. Потерь не имеем…»
10-й иап был поднят по тревоге в 4-20: «…Боевые действия начались после 5 утра… Это был мой [комэск В.Боровой] второй боевой вылет между 6 и 7 часами... Звено В.Лободы атаковало истребители прикрытия, а мы ударили снизу. С первой атаки В.Лобода сбил Bf-109, а моя ударная группа - два Ju-88. При повторной атаке мы сбили ещё три Ju-88. Тут-то Василий Лобода, выручая товарища, таранил Bf-109…»
Истребители 21-го иап встретили первый налёт на аэродроме: приказа на открытие боевых действий ещё не поступало. Однако благодаря маскировке потерь удалось избежать. Приказ был вскоре получен, и второй налёт полк встретил в полной готовности, сбив 9 немецких самолётов.
Возможно, что утром 22 июня невнятные положения Директивы №1, обстановка неразберихи, отсутствие связи и твёрдого руководства в войсках принесли больше ущерба, чем непосредственно бомбардировки и обстрелы немецкими самолётами.
Зачастую истребители, взлетая по тревоге, безцельно кружились над аэродромом, не получив никаких задач, а после приземления попадали под новые удары. В спецсообщении 3-го Управления НКО отмечалось: «…Посты ВНОС работают плохо, путают передачу сигналов на командный пункт, из-за чего 22 июня с.г. лётный состав полка, дислоцируемого на аэродроме «Рэндэнэ», шесть раз поднимался в воздух по ложной тревоге, а при действительном нападении противника наши истребители, будучи не предупреждены, поднялись в воздух, когда противник уже бомбардировал окраины города…»
При планировании войны в воздухе руководство КА предполагало, что в боях одновременно будут участвовать десятки-сотни самолётов. Командование КА всех уровней столкнулось с новой для себя тактикой ведения военных действий на земле и в воздухе. Новый опыт им придётся в дальнейшем получать ценою многих жизней и материальных ресурсов.
В 8-10 «Командиру 7 сад. Вручить немедленно. Командующий приказал беречь истребительную авиацию для отражения мощного налёта авиации противника. Расходовать бережно. Ожидается налёт большой группы…»
Около 12 дня 22.06.41. Разведсводка №03 штаба СЗФ: «…Противник ещё не вводил в действие значительных ВВС, ограничиваясь действием отдельных групп и одиночных самолётов…». Во второй половине дня 22 июня оценка численности введённой в бой авиации противника несколько конкретизировалась: «Противник с 4-15 до 13-00 группами до 40 самолётов и одиночными самолётами общим количеством свыше 150 самолётов подверг атаке аэродромы…»
К 12-00 с транспортных самолетов 106-й авиагруппы особого назначения в районах Алитус, Росиены, юго-западнее Вильнюса, других местах были выброшены небольшие парашютные десанты, которые нарушали связь, создавали панику и неразбериху. На территории Прибалтики в это время и так действовала «пятая колонна». Вражеские самолёты атаковали девять аэродромов округа, а к вечеру – до 11. Налёты осуществлялись эшелонированно, преимущественно мелкими подразделениями самолётов в течение всего дня. В качестве примера рассмотрим налёты на аэродром Ораны 57-й сад в первой половине дня: 4-25 – 1 Ме-109 и 3 До-17; 6-25 - 2 Ме-109; 9-00 – 5 Ме-109; 9-30 – 2 Ме-109; 11-10 – 10 Ме-109. Методичные налёты для блокирования аэродрома. Многие передовые аэродромы подвергались бомбёжке и штурмовке 6-7 раз.
Неудачи в действиях ВВС КА, конечно же, сказались на наземной обстановке. Интересен тот факт, что немецкая авиация обходила места, в которых развернулись зенитно-артиллерийские части КА, не бомбила стратегические мосты, сохраняя их для себя. А эти мосты прикрывали зенитки, которые были необходимы в других местах. В то же время истребительные полки не могли обезпечить полноценную оборону своих аэродромов от налётов самолётов противника.
Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО №35134 от 25.6.41 на СЗФ: «Наша авиация несёт большие потери: было 880 самолетов, с 24 июня осталось в строю около 500. Самолёты выбыли из строя главным образом на аэродромах, по причине их скученности размещения, отсутствия нужного количества запасных аэродромов, площадок». Вообще-то, оставшиеся 500 самолётов через два дня боёв, когда немцы продвинулись на большую глубину, захватив часть аэродромов с повреждёнными самолётами - это неплохой результат. Потери самолётов ВВС СЗФ в первый день составили около 96…98 (из них около 20 сбито при налётах на объекты, расположенные на территории Германии). Для сравнения, ВВС ЗапОВО за тот же период потеряли свыше 600 самолётов, а ВВС КОВО - до 500 самолётов.
Спецсообщение от 25.06.41: «…По состоянию на 24 июня с.г. от каждого полка авиации ПрибОВО в среднем осталось 10–20 самолётов. Во всей 7-й сад имеется около 60 самолётов…, боевых припасов авиации хватит на 1–2 суток… По обещанному наряду подвозка боеприпасов авиации из Эстонии не обезпечивается из-за отсутствия транспорта. В связи с отходом частей недостаёт аэродромов, так как аэродромы в основном строились в юго-западных местах Литовской и Латвийской республик с расчётом наступления. Настоящего руководства частями ВВС врид заместителем командующего ВВС генерал-майором авиации Андреевым и заместителем НШ полковником Рассказовым не обезпечивается из-за отсутствия связи с некоторыми частями и командным пунктом фронта…»
Из Доклада «О боевой деятельности ВВС...»: «...На второй день войны создавшаяся обстановка продиктовала необходимость перебазирования иап во вторую и третью зоны аэродромного базирования... Вторая и третья зоны развиты не были, в силу чего манёвр в глубину был крайне затруднён...» Таким образом, быстрое продвижение немецких войск привело к тому, что достаточно много повреждённых самолётов было брошено или уничтожено на аэродромах, а часть самолётов была уничтожена на аэродромах в виду отсутствия лётного состава. С учетом вышеизложенного количество потерянных самолётов ВВС СЗФ резко возросло...
25 июня было снято руководство ВВС СЗФ: командующего генерала А.П.Ионова, его заместителя по политчасти полкового комиссара И. В. Машина, НШ комбрига С.С.Крупина отправили в распоряжение управления кадров ВВС. 26.6.41 А.П.Ионов арестован. Разстрелян 23.02.42 г. Реабилитирован в 1955 г.
Конечно же, в спецсообщениях 3-го Управления НКО должны были отмечать проблемы ВВС СЗФ, отмечая виновность командующего ВВС. И бардак при планировании боевой работы, и большие потери самолётов, и оставленные (часто брошенные) самолёты на аэродромах. Поэтому позиция 3-го Управления должна была быть учтена при составлении Отчета «О боевой деятельности ВВС СЗФ за период с 22.6.41 по 1.7.42 г.»: «…19.6.41 г. в связи с создавшейся неблагоприятной обстановкой частям был отдан приказ о переходе в боевую готовность и разсредоточении материальной части с базовых аэродромов на оперативные, о выходе штаба ПрибОВО на командный пункт в район Паневежис, командованию и авиационным частям конкретных указаний не давалось, а, наоборот, в ночь с 20 на 21 и с 21 на 22.6.41 г. авиационным частям было приказано производить ночные тренировочные полёты. Вследствие этого большинство бап подверглись бомбардировочным налётам противника в момент послеполетного осмотра материальной части и дозаправки её горючим. Лётный состав был только что распущен на отдых после ночной работы...»
Если посмотреть материал, подробно изложенный в книгах, можно увидеть, что потери при первом налёте были достаточно небольшие. Данный материал в Доклад попал из сообщения контрразведчиков. Они тогда ещё не представляли объёма катастрофы ВВС в других округах. Это было надуманное обвинение…
За три последних довоенных месяца средний налёт лётного состава в КОВО составил 4 часа, в ЗапОВО – 9, в ПрибОВО – 15,5 часов. Части ВВС округа оказались подготовлены к войне, скажем так, лучше всех других округов. А.П.Ионов сотоварищи сделал всё, что мог. Он, как и другие командиры, просто не знал, как будут воевать германцы. Предвижу бурное возмущение некоторых читателей и поэтому уточню: «Обвинение в неумелом командовании, в преступной халатности и в предательстве А.П.Ионову было не предъявено.»
Данные НКВД: «Ионов Алексей Павлович 1894 года рождения, бывший член ВКП/б/ с 1938 года, из кулаков. До ареста – командующий ВВС ПрибОВО, генерал-майор авиации. Арестован 26/VI-1941 года. Уличается показаниями Смушкевича, Левина и Юсупова как участник антисоветского военного заговора. Сознался, что с 1939 года являлся участником антисоветского военного заговора, завербован Смушкевичем. Был связан по линии заговора с Левиным и Юсуповым. Проводил вредительство в аэродромном строительстве.»
А.П.Ионов был вынужден признать под пытками взаимные обвинения ранее арестованных генералов ВВС. Он так же, как и П.С.Клёнов, не утащил за собой никого. Он «сознался» только во вредительстве в аэродромном строительстве. По должности он не мог влиять на места постройки аэродромов, очерёдность их постройки, у него не было ресурсов, чтобы ускорить их строительство, ему не были даны указания о необходимости базировании авиации на полевых аэродромах. В период разрастания «Дела авиаторов», основанного на повышенной аварийности, А.П.Ионов способствовал совершенствованию составом своей лётной выучки, в отличие от других ВО. 22.6.41 лётчики СЗФ первыми нанесли удары по вражеской территории.
Информация, изложенная в ответах генералу А.П.Покровскому, по разным причинам может быть некорректной. Например, П.П.Собенников пишет:
(https://d.radikal.ru/d36/1911/89/24af5f5386eb.jpg) (https://radikal.ru)
(https://c.radikal.ru/c25/1911/3f/1873db1adcc8.jpg) (https://radikal.ru)
Из ЖБД видно, что 7-я сад 22.6.41 входила в состав 8-й армии, а не поддерживала её. Боевой приказ командующего ВВС СЗФ № 01/ОП 22.6.41 г. «…остальные части 7 и 8 сад действуют по плану командующих армиями...» В числе полков, которым ставятся задачи командованием ВВС фронта, авиаполки 7-й сад отсутствуют. Следовательно, боевые задачи этой дивизии должны быть поставлены штабом 8-й армии.
Для справки. В состав 7-й сад на 22.6.41 входили: 9-й сбап (исправный 51 СБ), 46-й сбап (исправный 51 СБ и Ар-2), 241 шап (исправный 27 И-15бис), 10 иап (23 МиГ-3 (не закончено освоение) и 26 исправных И-16 «тип 5» - 1935 года выпуска), 238 иап (30 И-153, имел в боевом составе около 11 лётчиков). 22.6.41 9-й бап совершил 43 самолёта-вылета, при этом было сбито или сильно повреждено 5 бомбардировщиков. 46-й бап совершил 18 самолётовылетов, потеряв до 20 самолётов (из них 10 - на земле). Таким образом, к исходу 22.6.41 в полках должно было остаться более 60 бомбардировщиков СБ и Ар-2. Получается, что к 15-00 22.6.41 в составе 7 сад не могло остаться 5-6 самолётов СБ. В 241-м шап к исходу 22.6.41 было сбито 3 самолёта и уничтожено на аэродроме 5 (в т.ч. сожжено при отступлении - 3). В 10-м иап к исходу 22.6.41 имелось около 12 исправных самолётов. 238-й иап на 21.7.41 имел 5 И-153 (подавляющая часть самолётов была оставлена на аэродроме в виду отсутствия лётного состава).
В 5-30…6-00 вражеская пехота после повторного налёта авиации перешла в наступление. В 8-30…9-00 немцы бросили в бой крупные силы мото-бронетанковых войск. 125 сд, развернувшаяся на фронте в 40 км, была атакована частями трёх тд и двух пд, за которыми следовали во втором эшелоне ещё три мд. Против пяти полков 188, 126 и 128 сд 11-й армии, развернувшихся на 100-км фронте, наступали шесть пд и три тд, за которыми следовали одна пд, три мд и одна тд.
Общеизвестно, что дивизии прикрытия своими частями не занимали долговременных сооружений и не приступали к устройству завалов на дорогах, которые могли просматриваться с германской территории. Части имели около одного БК и не имели приказа на открытие огня по противнику. Несмотря на указания об увеличении боезапаса на оборонительных позициях – этого не произошло. Несмотря на указание штаба ПрибОВО командующим армиями и корпусов об изъятии из НЗ и выдачи в войска касок – этого не произошло в полном объёме. Командир 533-го СП П.А.Бочков: «…только 1-й батальон был одет в металлические каски, когда по тревоге выходил в район штабных учений, и то только потому, что разрешил это сделать командующий армией в своём приказе. Все остальные подразделения начали войну в пилотках…»
Генерал-полковник М.С.Шумилов (бывший командир 11-го ск): «…Война началась в 4-00 22.6.41 г. Мной было немедленно доложено командующему 8-й армией… Получил приказ огня не открывать. На провокацию не поддаваться. Но войска без приказа открыли огонь...»
125-я сд вывела на оборонительные позиции практически всю артиллерию (136…137 орудий и миномётов калибра 76-мм и выше из положенных по штату 148. Три артполка (414 лёгкий ап, 459 гаубичный ап и 51-й корпусной ап), прикрывающие дивизию, открыли огонь только после 8 часов утра. До 11-00…11-30 они разстреляли свой боекомплект, значительная часть артиллерии была оставлена на позициях. Похожая ситуация была во всех дивизиях прикрытия.
Упреждающее оперативное развёртывание мощных сил, имеющих большой опыт войны, массированное применение авиации и мотомеханизированных войск обезпечили немцам успех в первый же день войны.
Потери 1-й тд (XXXXI МК) 22.6.41 составили 313 человек убитыми и ранеными и 34 человека пропавшими без вести. 6-я тд (XXXXI МК) выдвинулась к границе в ночь на 22 июня и перешла в наступление с марша. По воспоминаниям полковника Ритгена: «сопротивление противника в нашем секторе оказалось намного сильнее, чем ожидалось. Путь нам преграждали шесть противотанковых рвов, прикрывавшихся пехотинцами и снайперами, засевшими на деревьях. К счастью для нас, у них не было противотанковых пушек и мин. Поскольку никто не сдавался, пленных не было. Однако вскоре танки остались без боеприпасов, что до этого ни разу не случалось в ходе кампаний в Польше и Франции…» В ЖБД XXXXI МК по итогам дня 22 июня было отмечено: «потери превышают нормальный уровень».
ЖБД 8-й тд (ХХХХХVI) 7-55: «Части быстро движутся на восток. В дивизии сложилось впечатление, что она ещё не пришла в соприкосновение с регулярными войсками противника». Вскоре ситуация изменилась. Боевая группа Шеллера увязла в боях за советские ДОТы и потеряла темп.
Штабы СЗФ, 8-й и 11-й армиями из-за систематического нарушения связи диверсантами и в результате бомбёжек не могли правильно оценить обстановку, быстро принять необходимое решение и организовать управление подчинёнными соединениями. Выдвигающиеся резервы обычно использовались для нанесения поспешных контрударов. Войска вводились в сражение с ходу, не имея достаточного количества боеприпасов, без поддержки артиллерией и авиации. Немецкая авиация обнаруживала колонны наших войск и наносили по ним удары. Это не позволяло существенно замедлить продвижение мото-бронетанковых группировок врага.
Разсмотрим два Доклада. «Командующему СЗФ генерал-полковнику тов.Кузнецову
С первых же дней операции стали ежедневно по 2-3 раза поступать оперативные приказы или боевые распоряжения, противоречащие друг другу. В результате войска напрасно дёргались, и это положение не давало возможности целесообразно использовать силы и средства для выполнения приказа…
Боевая материальная часть в соединениях оставалась старой, изношенной…. После первого дня марша и особенно после первого дня боя машины стали быстро выбывать из строя целыми десятками. Эти машины вследствие отсутствия запасных частей, как на маршрутах, так и при боевых действиях не возстанавливались, а если возстанавливались… только на поле боя, так как отсутствие тягачей не позволяло отбуксировать их на пункты сбора аварийных машин. По этой же причине много материальной части оставлялось на территории противника…
Управление войсками было слабое, вследствие отсутствия радиосвязи. Постоянных проводов не было. Штатных проводных средств связи ввиду чрезмерной разбросанности дивизий не хватало. Радиосвязь почти совершенно не работала. Единственным средством связи за всё время операции являлись делегаты связи.
Командир 12-го мк генерал-майор Шестопалов 27.6.41 12-00»
Доклад о боевой деятельности артиллерии 8-й Армии в боях с 22.6. по 20.8.41 г. «…Артиллерия армии выступила на фронт и вступила в боевые действия с большим некомплектом по штатам мирного времени… Частям не только не было приказано взять имущество до штатов военного времени, но они не были информированы о возможности боевых действий, поэтому имущество, положенное замене, транспорт, средства связи, средства наблюдения не были взяты до штатов военного времени… Из-за отсутствия должного количества транспорта перегружался имеющийся транспорт и раньше срока выходил из строя, в результате чего не всегда обезпечивался подвоз боеприпасов и их эвакуация при отходе…
С первых дней боёв маскировка была хорошая, окапывание было плохое. В последних боях мероприятия по самоокапыванию улучшились, артиллерия как правило, стала углубляться в землю, стойкость и живучесть возросла… Дивизионная артиллерия в большинстве своём при отходе пехоты оставалась одна… отражая своим огнём противника, поэшелонно уводя материальную часть в расположение своей пехоты, неся большие потери…
Начальник артиллерии 8-й армии полковник Ивин, НШ артиллерии 8-й армии полковник Иванов
Указанные в докладах недостатки в организации боевой деятельности общеизвестны и обсуждены множество раз. Конечно же, ясно, что разрозненные соединения КА ПрибОВО не смогли бы сдержать немецкие ударные группировки в виду огромного количества причин. При грамотном развёртывании они могли только чуть-чуть больше нанести врагу ущерба и продать подороже свою жизнь (кто этого бы захотел). Не было на тот период лютой ненависти к немецким оккупантам…
ЖБД СЗФ. Имеется в виду так называемый «ЖБД СЗФ», который должен был вести работник оперативного отдела штаба фронта.
(https://d.radikal.ru/d34/1911/fa/9fb4e4785992.png) (https://radikal.ru)
Документ как бы состоит из двух условных частей: 1-я часть – это возстановленная часть журнала с 22 июня по 12 июля 1941 года, 2-я часть – записи с 12.7.41 по 18.08.41 г. Особенность указанного разсекреченного документа в том, что он не является первоисточником. Информация до 12.7.41 г. возстановлена неизвестным лицом.
(https://a.radikal.ru/a03/1911/d5/c226be6df252.jpg) (https://radikal.ru)
Ещё одной особенностью ЖБД СЗФ является то, что его перепечатали (возможно, не один раз). Приказ о перепечатке ЖБД не может отдать даже командующий фронтом, если он отправлен в архив наркомата обороны. Такой приказ мог отдать кто-то из высшего руководства КА. Но кто и когда – неизвестно. Журнал, поступившей в архив, не имеет заверительной подписи, что является нарушением режима секретности.
(https://d.radikal.ru/d29/1911/42/be7240bc6ee5.jpg) (https://radikal.ru)
Почему автор решил, что ЖБД перепечатывали? Давайте посмотрим фрагмент текста: «…Обращает на себя внимание умелая организация сосредоточения группировок и проведение операций, питание резервами из глубины, быстрая перегруппировка войск, настойчивость в проведении намеченных целей и поставленных войскам задач. Все эти положительные качества немецких войск сыграли свою роль в первые месяцы войны, но как только Красная Армия научилась отражать пресловутые "клинья", такие неоднократно повторяемые шаблоны ведения операции не могли приводить к успехам…» При перепечатке документа даже оставлен один вывод, с которым, вероятно, не согласен человек, связанный с перепечаткой ЖБД.
(https://d.radikal.ru/d00/1911/f5/cc53fa120e36.jpg) (https://radikal.ru)
Выходит, что при перепечатке пытались максимально сохранить весь существовавший текст. Возможно, ЖБД подготовили для работы некому высокопоставленному лицу после февраля 1942 года, и в то же время журнал щедро дополнили с обобщениями и выводами. Почему после февраля 1942 года? Потому что в феврале всё это можно было уточнить у бывшего НШ СЗФ…
Не имея первоисточника, проводить оценку действия руководства ПрибОВО-СЗФ по опубликованному документу нецелесообразно. В рамках разсматриваемой темы хотелось бы отметить только одно место в ЖБД, относящееся к периоду 18-22.6.41 г. Оценку проводил человек значительно позже указанного временного периода. Человек, который достаточно неплохо владел событиями предвоенного периода.
«…Таким образом, война становилась фактом, события требовали принятия срочных мероприятий с обеих сторон и в первую очередь в области оперативного развёртывания войсковых соединений всех родов войск и сосредоточения их по мобплану для ведения операций. Командованию СЗФ в последние дни перед войной представлялась возможность немедленно передислоцировать ряд частей ближе к границе. Однако темпы сосредоточения и развёртывания шли крайне медленно. Необходимо было учитывать слабую пропускную способность железных дорог Прибалтики, разбросанность войск на большой территории и их удалённость от госграницы.
Вместе с тем представлялась полная возможность под видом вывода частей в лагеря произвести скрытое сосредоточение главных сил у госграницы, занять и совершенствовать полевые оборонительные сооружения, при условии правильной оценки и предвидения надвигающихся событий на СЗФ. Своевременно были выведены только 90, 188, 5 сд, но и они в своём большинстве занимались оборудованием лагерей, меньше боевой подготовкой. 3 и 12 мк заняли районы сосредоточения согласно плана…»
Что необычного в этом фрагменте текста? В нём нет ни единого слова об указаниях или о Директивах ГШ КА. Речь идёт о том, что командованию СЗФ представлялась возможность передислоцировать ряд частей к границе. Все передислокации войск согласуются с ГШ?! Как командование округом могло передислоцировать части, игнорируя внимание высшего командования КА? Кто имеет право делать такой вывод в закрытом документе? Имеется в виду законченный и опечатанный секретный документ. Расшить его уже большая проблема – не каждый многозвёздный генерал это может позволить…
Такое же словосочетание «представлялась полная возможность» используется при обсуждении вывода частей «под видом вывода в лагеря», а на самом деле сосредоточить их у границы. И снова это представляется как бы неиспользуемой до конца личной инициативой командования ПрибОВО?
Кто мог ждать от руководства ПрибОВО нечто неожиданного? Кто мог дать «карт-бланш» командованию округом? Если бы мы говорили о книге об альтернативной истории о «попаданцах», то всё ясно. «Попаданцы» сразу отправляют докладную записку вождю. Вождь бы, возможно, дал бы карт-бланш, а разстрел главного героя – это неоправдание надежд великого человека. Но мы не в книге…
В ЖБД нет ни одного слова об НШ СЗФ П.С.Клёнове. Ни плохого (его уже арестовали как врага, но никто не «бросил камень»), ни хорошего (чревато, однако). Относительно командующего Ф.И.Кузнецова упоминания есть дважды.
«В 3-00 24.6. Решение командования СЗФ: На заседании присутствовали: ген. полковник КУЗНЕЦОВ, корпусный комиссар ДИБРОВА, армейский комиссар 2 ранга БОРИСОВ и ряд других ответственных командиров. Генерал-полковник КУЗНЕЦОВ приказал капитану НАЗАРОВУ с группой командиров штаба немедленно отправиться и возстановить положение под КАУНАСОМ. Командиру 16 ск генерал-майору ИВАНОВУ приказывалось взять КАУНАС…»
Распоряжение о наступлении на Каунас подписали Кузнецов и Диброва. Армейский комиссар 2-го ранга Борисов прибыл в ПрибОВО, в командировку перед самой войной. 24 июня по его настоянию, которое поддержал ЧВС Диброва, было принято решение о переходе в наступление 16-го ск с целью отбить занятый противником Каунас. Наступление закончилось окружением корпуса. Силами 46-го тп окружение было прорвано на рубеже реки Вилия и остатки корпуса (вместе с 46 тп), потеряв практически всё тяжёлое вооружение, начали отход в направлении Полоцка. Борисов самовольно убыл в Москву, где был осуждён. Похоже, не зря очевидец тех событий, заполнявший ЖБД СЗФ, упомянул только двух политработников высокого ранга, которые смогли убедить Кузнецова провести эту операцию.
Как оценивает это событие человек, участвующий в перепечатке ЖБД: «…Командиру 16 ск генерал-майору ИВАНОВУ приказывалось взять КАУНАС. Однако обстановка для 16 ск создавалась крайней тяжёлая, части не были приведены в порядок, нет танков, авиации, связь с армией утеряна, противник к этому времени подтянул до двух свежих пд и приводил себя в порядок. Правильным решением было бы занять оборону частями 11 А по р.ВИЛИЯ и приводить их в порядок. 8 А отводить за р.ВЕНТА, опушку леса южн. ШАУЛЯЙ. Операция не была подготовлена. СЗФ вручил приказ около 12.00 24.6, следовательно, войска имели слишком мало времени для организации наступления. Отсутствие авиационной и плохая организация наземной разведки не позволили вскрыть подход двух свежих пд противника, которые и решили судьбу операции. Войска не были приведены в порядок, управление отсутствовало… Только не зная оперативной обстановки и не представляя всей пагубности этого дело, могли толкнуть генерал-полковника КУЗНЕЦОВА на отдачу приказа - наступать на КАУНАС…». Как мы знаем, командующего фронтом не разстреляли...
В теме, посвященной ПрибОВО, автор упоминал об А.Д.Локтионове, И.Ф.Кузнецове, П.С.Клёнове и А.П.Ионове. Светлая память людям, пытавшимся подготовить свои войска к встрече с гитлеровскими захватчиками. Не всё у них получилось. Никто в то время не смог бы сдержать германцев…
(https://d.radikal.ru/d39/1911/b0/647e4394b299.jpg) (https://radikal.ru)
P.S. Достаточно много читателей оставляли звездочки под частями цикла. Спасибо. Многие люди не согласны с предлагаемой версией – это их право. Главное для ушедших людей – это память. Автор обращается к людям, ставившим звездочки (если это не противоречит их убеждению) поставить свечки в церквушке, храме или помянуть указанных людей. Ниже при обсуждении данной части автор разместит комментарий. Просьба ставить звездочки под указанным комментарием только людей, которые смогли выполнить (лично или через родных-друзей) просьбу автора. Спасибо. Возможно, к Новогодним праздникам будет подготовлена ещё одна часть.
https://topwar.ru/130543-neozhidannaya-voyna-gitlerovskoy-germanii-s-sssr-chast-10.html
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. Часть 11. Далеко от границы
(https://d.radikal.ru/d13/1911/04/28785b7a0cfb.jpg) (https://radikal.ru)
Предисловие. В тексте нового цикла будут использованы следующие сокращения: АК – армейский корпус, АЗ — аэростат(ы) заграждения, ап (ад) – артиллерийский полк (дивизион), бад (бап) — бомбардировочная авиадивизия (полк), ВМБ — военно-морская база, ВО – военный округ, ВНОС – воздушное наблюдение, оповещение и связь, ВС — вооружённые силы, ГШ – Генеральный штаб, иад (иап) — истребительная авиадивизия (полк), КА – Красная Армия (Рабоче-Крестьянская Красная Армия), КБФ — Краснознаменный Балтийский Флот, КП (НП) – командный (наблюдательный) пункт, ЖБД – журнал боевых действий, зенап — зенитно-артиллерийский полк, зад — зенитно-артиллерийский дивизион, ЗФ — Западный фронт, МВО – Московский ВО, мк – механизированный (моторизованный) корпус, мд – моторизованная дивизия, НКО – Народный Комиссариат Обороны, НШ – начальник штаба, озад — отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, пд (пп, пб) – пехотная дивизия (полк, батальон), рап – разведывательный авиаполк, РМ — разведывательные материалы, РО – разведывательный отдел, РУ – Разведывательное Управление ГШ КА, сад — смешанная авиадивизия, СЗФ – Северо-Западный фронт, сд (сп) – стрелковая дивизия (полк), СНК — Совет Народных Комисаров, СФ — Северный флот, тд (тп, тбр) – танковая дивизия (полк, бригада), шап — штурмовой авиаполк, ШО – шифровальный отдел (отделение), ШТ — шифровка (шифротелеграмма), ЧВС – член Военного Совета, ЧФ — Черноморский флот, ЮЗФ — Юго-Западный фронт, ЮФ — Южный фронт.
Для сокращения объёма излагаемого материала автор использовал следующие упрощения:
1) при цитировании текста документов и мемуаров введены вышеуказанные сокращения, что несколько искажает цитируемый текст. Например, авиадивизия (если она истребительная) заменялась на обозначение «иад», а разведывательная сводка — на «РМ»;
2) при описании частей и соединений использовались несвойственные им обозначения:
— для артиллерийского и зенитно-артиллерийского дивизионов;
— в германских ВС: сп (сб) — саперный полк (батальон), тд — бронетанковая дивизия, мд — пехотная дивизия (моторизованная);
Ранее публиковался цикл, состоящий из 10-ти частей, ссылки на которые приведены в конце статьи. Некоторые читатели обращались к автору с просьбой продолжить данный цикл или уточнить отдельные эпизоды. Вам будет представлено 12 новых частей по данной теме. Части получились объёмными и, возможно, трудночитаемыми. Поэтому стоит для себя решить: нужно ли читать этот цикл? Те же, кто решится ознакомиться с новым материалом, познакомятся с некоторыми документами, которые особо не освещены или были искажены в книгах. Автор выражает признательность 38 читателям, которые откликнулись на его просьбу, а также тем, кто оказал помощь в поиске и предоставлении информации. Спасибо вам, люди! Убедительная просьба к тем, кому понравится материал: ставить звездочки только в последней части.
Часть представляемого материала в новом цикле частично была разсмотрена ранее автором. Поскольку к циклу могут присоединиться новые пользователи, то автор считает необходимым повторить вкратце отдельные фрагменты ранее изложенного материала. Для подтверждения своей точки зрения автором будет представлено большое количество материала. Ранее изложенный материал будет дополнен воспоминаниями ветеранов и выдержками из РМ. Поскольку в свободном электронном доступе отсутствует немало материалов, то автор будет сопровождать отдельные события, которые не имеют подтверждения ни в документах, ни в мемуарах словами «вероятно».
Ввиду недостатка времени на ваше разсмотрение первой представляется часть «Вдали от границ», которая должна была быть пятой. Кроме первых трёх частей, практически весь материал подготовлен. Поэтому автор просит прощения за задержку первых частей, которые выйдут не к 22 июня, а где-то в первой декаде июля. В этих частях мы разсмотрим вновь информацию, предоставленную разведкой, поскольку действия советских военачальников до 22.6.41 непосредственно связаны с имеющимися у них РМ. Далее будут представлены сообщения о ВМФ, ПВО и приграничных ВО (в виду большого объёма материала для КОВО и ЗапОВО – им будет уделено по две части).
Закрытость большого количества документов, относящихся к событиям, предшествующим 22.6.41, заставляет некоторых писателей делать выводы исходя из своего опыта (военного в том числе), дополняя эти события своими соображениями. Они пытаются связывать между собой разные документы. А можно ли распространять свой опыт на предвоенное время? А можно ли связать разные документы между собой? Они не особо задумываются... Может быть, это из-за того, что это их бизнес и средство самоутверждения?..
Нам подсовывается версия о предательстве советских генералов. Малоизвестным фактом является то, что данная версия планируется к массовому «вбросу» ближе к угрожаемому периоду, с тем чтобы «посеять» недоверие к своим генералам. Такая же версия подготовлена и в части разведки. Цель — посеять недоверие к российской разведке, вызвать опасение обывателей о возможном необнаружении подготовки вероятного противника к массовому ядерному удару. Из страха уничтожения вызвать последующее неповиновение и массовые безпорядки для дезорганизации всех государственных систем. Многие книги, доступные читателям, говорят о том, что «разведка докладывала точно». Однако анализ имеющихся РМ показывает совершенно обратную ситуацию. Следует сказать, что разведка в тот период принесла сведения, которые смогла раздобыть…
Вам будет представлено немало выдержек из воспоминаний ветеранов, но, к сожалению, нельзя всему верить без дополнительных проверок. По разным причинам информация может быть искажена. Автор согласен с мнением пользователя Сергея: «Ответы комдивов… ну, что они в своих ошибках признаваться будут?!.»
Автор советует обратить внимание на повторяемость отдельных событий в разных ВО, соединениях и, наоборот, отсутствие идентичности отдельных событий в ВО. Это свидетельствует, что отдельные события не выполняются по некой единой Директиве из Москвы, а являлись личной инициативой командиров разных рангов. Материалы, которые будут представлены Вам, подтверждают это...
Большое количество начальников и руководителей в СССР знали, что война с гитлеровской Германией неизбежна. Почему не все? Разсмотрим мнение одного из этих командиров, часть которого дислоцировалась на границе.
А.И.Гребнев (ПрибОВО, командир 374 сп 128 сд): «Никто даже не думал о войне с Германией. Мы были вообще очень мирно в отношении Германии настроены. Мы её считали добрым соседом, лояльно соблюдающим договор о ненападении…». Это мнение не единственное...
С конца 1940 года разведками назывались и предсказывались разные сроки начала войны, а её всё не было. КА неоднократно готовилась к удару гитлеровских войск, а ударов всё не происходило. В материалах статьи автор попытается обосновать две свои версии:
1) начало полномасштабной войны именно 22 июня не ожидало высшее руководство КА (нарком обороны, начальник ГШ и некоторые другие лица), т.е. для этих людей полномасштабная война 22 июня началась неожиданно;
2) реальные боевые действия немцев в первые дни войны отличались от видения высших советских военноначальников на действия противника в начальный период войны;
3) существовало определённое количество событий, которые были связаны с подготовкой войск к войне, и которые являлись личной инициативой отдельных военноначальников или групп людей.
Нарком обороны СССР С.М.Тимошенко ничем особенным не проявил себя накануне 22.6.41 и на фронтах Великой Отечественной войны. Ситуация с ним весьма напоминает ситуацию с генералом Ф.И.Кузнецовым.
Накануне войны ПрибОВО во главе с командующим войсками Ф.И.Кузнецовым и НШ П.С.Клёновым пытался подготовиться к нападению германских войск. Скажем так, он готовился к военным действиям лучше, чем остальные ВО. А командуя войсками в Крыму тот же человек (Ф.И.Кузнецов) не пытается также подготовить свои войска к похожему удару противника. Не проявляет никакой инициативы… Также ведёт себя и т.Тимошенко во время Харьковской операции, приведшей к разгрому крупной группировки советских войск…
Б.В.Витман (попал в плен под Харьковом): «Подъехало несколько легковых машин. Из них вышли щеголеватые эсэсовские офицеры с кокардами в виде черепа на фуражках. Один из них, окинув взглядом огромную массу пленных и гору трофеев, сказал, обращаясь к остальным: «Жаль, что маршал Тимошенко не присутствует при этом. В знак благодарности за такой весомый вклад в нашу победу фюрер зарезервировал ему рыцарский крест!..»
С.М.Будённый (первый заместитель наркома обороны СССР): «На оборонительном рубеже (р. Днепр и Зап. Двина) кипела работа по укреплению обороны, и войска осели на всей линии обороны… Я возвратился из Смоленска, где проводил всю ночь совещание с областными работниками, в 7 часов утра и обнаружил у себя на квартире завтракающих тт.Тимошенко, Мехлиса и Шапошникова, первые двое из Москвы, последний из Минска, приехали на машинах. После завтрака я доложил им об обстановке на фронте и что противник будет наступать из Лепеля на Оршу. Поэтому наши войска, опираясь на прочную оборону, должны разбить группу Гудериана…
Тов.Тимошенко заявил мне, что он назначен командующим фронтом, а я его заместителем и фронт переименован из Особого в Западный. А также добавил, что он сам перейдёт в наступление против группы Гудериана…
[20-50 21.6.41 г.] Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя войны, могут напасть на нас завтра, т.е. 22 июня… Что мы должны и можем предпринять сегодня же и до разсвета завтра 22.6.41г. Тимошенко и Жуков заявили, что если немцы нападут, то мы их разобьём на границе, а затем на их территории. И. Сталин подумал и сказал: «Это несерьёзно»…
В 4-01 22.06.41 мне позвонил нарком тов. Тимошенко и сообщил, что немцы бомбят Севастополь и нужно ли об этом докладывать товарищу Сталину? Я ему сказал, что немедленно надо доложить, но он сказал: «Звоните Вы!» Я тут же позвонил и доложил не только о Севастополе, но и о Риге, которую немцы также бомбят. Тов. Сталин спросил: «А где нарком?» Я ответил: «Здесь со мной рядом…» Тов. Сталин приказал передать ему трубку…»
Версия начальника ГШ о звонке Сталину совершенно иная, а версия наркома ВМФ – третья. Все версии отличаются между. Поэтому ни одной из них верить нельзя – нет доказательств. Однако следует учесть тот факт, что на финальном этапе разгрома советских войск под городом Харьков С.М.Тимошенко также «выпал» из связи с высшим командованием КА… Вероятно, к началу войны он был не на своём месте, как и многие другие военноначальники… Но что-то предвидеть сам в ночь на 22.6.41, по мнению автора, он был не способен…
Начальник ГШ. Неумелое первое применение мото-танковых войск в Монголии... Похвала в мемуарах докладу Павлова на совещании высшего комсостава в декабре 1940 года свидетельствует о непонимании им роли подвижных группировок. Сценарии военных игр с продвижением германских войск на глубину 150-250 км за 12-15 дней, которые должны были быть согласованы (утверждены) Г.К.Жуковым. Признание данное им в своих мемуарах: «Многие руководящие работники НКО и ГШ слишком канонизировали опыт Первой мировой войны. Большинство командного состава оперативно-стратегического звена, в том числе и руководство ГШ, теоретически понимало изменения, происшедшие в характере и способах ведения Второй мировой войны. Однако на деле они готовились вести войну по старой схеме, ошибочно считая, что большая война начнётся, как и прежде, с приграничных сражений, а затем уже только вступят в дело главные силы противника. Но война, вопреки ожиданиям, началась сразу с наступательных действий всех сухопутных и воздушных сил гитлеровской Германии…
Внезапный переход в наступление всеми имеющимися силами, притом заранее развёрнутыми на всех стратегических направлениях, не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М.Шапошников, К.А.Мерецков, ни руководящий состав ГШ не разсчитывали, что противник сосредоточит такую масу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях. Этого не учитывали и не были к этому готовы наши командующие и войска приграничных ВО…»
21.6.41 г. из ПрибОВО направляется ШТ: «Начальнику ГШ КА. Военсовет управляет войсками с КП – Панежевис, и не имеет прямого провода с Москвой. ШО работают в штате мирного времени при некомплекте в 50% по военному времени. Обработка документов задерживается – донесения запаздывают… Прошу:
1) Предоставить прямой провод Москва–Паневежис круглосуточно.
2) довести количество шифровальщиков штабов округа и армий до штатов военного времени.
3) отпустить четыре прибора 13-4 с тем чтобы иметь в штаокре положенные 3 прибора и в штармах по два. Клёнов»
В 4-00 22.6.41 г. направляется ШТ по средствам связи: «Начальнику ГШ КА. Слабыми местами связи округа, могущими вызвать кризис, являются:
1. Слабость фронтовых и армейских частей связи по численному составу и мощности относительно своих задач.
2. Необорудованность узлов связи армии и фронта.
3. Недостаточная развитость проводов из паневежисского и двинского узлов связи.
4. Отсутствие средств связи для обезпечения тыловой связи.
5. Слабая обезпеченность имуществом связи окружных, армейских частей связи и ВВС.
Прошу: 1. Разрешить частичное отмобилизование фронтовых и армейских частей связи, отмобилизовав полки связи, линейные батальоны, эксплуатационные роты и эскадрильи связи.
2. Отпустить средства оборудования узлов связи: паневежисского – провода железного – 70 т, кабеля подземного – 10 км…
5. Для обезпечения корпусных, армейских, окружных частей связи и ВВС выделить минимум: аппаратов «БОДО» – 10 шт., СТ-35 – 36 шт., кабеля телеграфного – 2393 км… Клёнов»
По распределению обязанностей начальник ГШ курировал в числе прочих и Управление связи КА и обязан был знать сроки развёртывания подразделений и частей связи, схемы связи. Связь была «ахиллесовой пятой» всех штабов… Возможно, это была одна из недоработок и недопонимания действия войск в современной войне… Связь осталась в штатах мирного времени, большое количество средств связи так и остались на складах... Или, всё же, Г.К.Жуков не ожидал начало полномасштабной войны 22 июня?
А.М.Василевский (зам.начальника оперативного отдела ГШ): «…Исходя при разработке плана… из правильного положения, что современные войны не объявляются, а они просто начинаются уже изготовившимися к боевым действиям противником... Правильных выводов… для себя руководство нашими ВС и ГШ не сделало… План по старинке предусматривал так называемый начальный период войны продолжительностью 15-20 дней от начала военных действий до вступления в дело основных войск страны, на протяжении которого войска эшелонов прикрытия..., развёрнутых вдоль границ, своими боевыми действиями должны были прикрывать отмобилизование, сосредоточение и развёртывание главных сил наших войск. При этом противная сторона, т.е. фашистская Германия с её полностью отмобилизованной и уже воюющей армией, ставилась в отношение сроков, необходимых для её сосредоточения и развёртывания против нас, в те же условия, что и наши ВС…».
Командующий войсками КОВО генерал-полковник М.П.Кирпонос высказал похожее мнение за несколько дней до войны: «С момента объявления мобилизации до начала активных действий крупных сил на границе пройдёт некоторое время. В Первую мировую войну это время измерялось неделями, в современных условиях оно, безусловно, резко сократится. Но всё же несколькими днями мы будем, очевидно, располагать…»
Вдали от границ. Разсмотрим воспоминания ветеранов о том, как они встретили известие о начале войны.
К.А.Мерецков (заместитель НКО по боевой подготовке): «Меня вызвал к себе… нарком обороны… Слова наркома непривычно резко и тревожно вошли в моё сознание. С.К.Тимошенко сказал тогда: «Возможно, завтра начнётся война! Вам надо быть в качестве представителя Главного командования в ЛВО. Его войска вы хорошо знаете и сможете при необходимости помочь руководству округа. Главное — не поддаваться на провокации». «Каковы мои полномочия в случае вооружённого нападения?» — спросил я.
— Выдержка прежде всего. Суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну. Но будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать…
НКО к исходу 21 июня стала ясной неизбежность нападения фашистской Германии на СССР в следующие сутки. Нужно было побыстрее оповестить войска и вывести их из-под удара, перебазировать авиацию на запасные аэродромы, занять войсками 1-го эшелона рубежи, выгодные для отражения агрессора, начать вывод в соответствующие районы 2-х эшелонов и резервов, а также вывести в намеченные районы окружные и войсковые штабы, наладив управление войсками. Следовало предпринять ещё ряд неотложных мероприятий по повышению боевой готовности войск.
К сожалению, в оставшиеся до начала войны 5-6 часов НКО и ГШ не сумели решить этой задачи. Только в 00-30 22 июня из Москвы была передана в округа директива о приведении войск в боевую готовность. Пока директива писалась в Москве и отправлялась в войска, прошло много времени, и началась война. Лишь нарком ВМФ, его штаб и командование ОдВО поступили более оперативно, отдав краткое распоряжение флотам и войскам по телефону и телеграфу... Запоздалое оповещение ВО и войск поставило приграничные округа в невыгодные, тяжёлые условия, и в конечном счёте явилось одной из причин наших неудач в начальный период Великой Отечественной войны…»
С.М.Штеменко (подполковник, оперативное управление ГШ. С 11.1948 по 6.1952 – начальник ГШ): «Фашистской Германии удалось использовать элемент внезапности… Ситуацию ещё более усложнило то, что своевременно не были отданы единые для ВС распоряжения о полной боевой готовности. Войска (кроме флота и соединений ОдВО) не успели поэтому занять предусмотренные планом оборонительные позиции, сменить аэродромы, поднять самолёты в воздух, осуществить другие необходимые в той обстановке мероприятия.
Нельзя забывать и об ошибках в определении порядка действий и силы первоначальных ударов врага. Высшее советское командование предполагало, что противник не станет вводить сразу все силы на всём советско-германском фронте и это позволит сдержать агрессора, используя войска так называемого прикрытия. Но война развернулась не так: гитлеровские захватчики ринулись вперед ударными группировками войск на всём протяжении западной границы нашего государства. Отбить этот удар силами, расположенными в пограничной зоне, к тому же не вполне готовыми к немедленным действиям, мы не смогли. Просчёты и упущения в подготовке войск к отражению первого удара немецко-фашистских захватчиков, безспорно, осложнили наше положение при вступлении в единоборство с… машиной гитлеровской Германии…»
Н.Г.Кузнецов (нарком ВМФ): «В те напряжённые дни ко мне зашёл заместитель начальника ГШ Н.Ф.Ватутин. Он сказал, что внимательно читает наши оперативные сводки и докладывает их своему начальству. Ватутин обещал немедленно известить нас, если положение станет критическим. Мы решили, однако больше не ждать указаний, начали действовать сами. КБФ 19 июня был переведён на оперативную готовность №2. Это в какой-то мере оберегало его от всяких неожиданностей. На СФ было спокойнее, чем на Балтике, но и его мы перевели на ту же готовность. 18 июня из района учений в Севастополь вернулся ЧФ и получил приказ остаться в готовности №2…
Субботний день 21 июня прошёл почти так же, как и предыдущие, полный тревожных сигналов с флотов. Перед выходным мы обычно прекращали работу раньше, но в тот вечер на душе было неспокойно, и я позвонил домой: «Меня не ждите, задержусь…» Затишье царило и в столичных учреждениях. В обычные дни после 18 часов наступала обеденная пора: руководители разъезжались по домам — часа на три, чтобы потом сидеть на работе до глубокой ночи. Но в субботу многие уезжали за город. Деловая страда спадала. В тот вечер было как-то особенно тихо. Телефон совсем не звонил, будто его выключили. Даже такие «безпокойные» наркомы, как В.А.Малышев и И.И.Носенко… не напоминали о себе вопросом, ставшим уже привычным в последнее время: «Как дела?..»
Мои размышления прервал заместитель начальника Главного морского штаба В.А.Алафузов. Как всегда, он пришёл с вечерним докладом. Обстановка как будто не изменилась: по-прежнему была очень безпокойной на Балтике, на Чёрном море — спокойнее; на Севере не происходило ничего особенного... Снова оставшись один, я позвонил Наркому обороны. «Нарком выехал», — сказали мне. Начальника ГШ тоже не оказалось на месте...
Почему нет никакой информации сверху? Нарком обороны и ГШ из наших оперсводок знают, что флоты приведены в повышенную готовность. ГШ по своей линии таких мер не принимает, и нам не говорят ни слова. В 20-00 пришёл М.А.Воронцов, только что прибывший из Берлина. В тот вечер Михаил Александрович минут пятьдесят разсказывал мне о том, что делается в Германии. Повторил: нападения надо ждать с часу на час. «Так что же всё это означает?» — спросил я его в упор. «Это война!» — ответил он без колебаний…»
М.М.Попов (командующий ЛВО): «В десятых числах июня была получена директива наркома обороны, которой назначалась… комиссия под председательством командующего ЛВО с возложением на неё задач выбора площадок для строительства аэродромов для базирования истребительной и бомбардировочной авиации по берегам Баренцева моря… До работы комиссии [пришлось] провести намечавшуюся ранее по плану… полевую поездку по частям 14 армии…
[Уже в Мурманске] к концу нашей встречи А.Г.Головко сообщил, что миноносец, выделенный для комиссии по выбору аэродромов, на котором я должен был отправиться, к выходу в море готов, и предложил уточнить время этого выхода…
Не лежала душа, как говорится, к этому разставанию с сушей почти на месячный срок… После некоторых размышлений было найдено разумным доложить ему [наркому обороны] по телефону наши настроения. И вот нарком на проводе. Короткий доклад об обстановке на сухопутной границе, на море и в воздухе, и откровенное заявление, что в этих условиях выход в море нецелесообразен.
«Хорошо, что позвонил, — прозвучал в трубке голос наркома. — Выход в море пока отложим. Немедленно возвращайся в Ленинград». Присутствовавшие при этом разговоре с наркомом — комфлота и командарм — усмотрели в отмене выхода в море некоторое подтверждение нашим опасениям. «В воздухе пахнет грозой», — пропел А.Г.Головко и тут же по телефону подал команду отменить выход в море миноносца…»
А если бы командующий ЛВО не позвонил и ушёл в море надолго? Выходит, не ждал нарком обороны 18-19 июня войну с участием войск ЛВО? А если ждал, как он мог направить ком. войсками в третьестепенную поездку?..
А.А.Новиков (командующий ВВС ЛВО): «В субботу вечером, когда я закончил все дела, в кабинет, вошел начальник ГУ обучения, формирования и боевой подготовки ВВС КА генерал А.В.Никитин.
— Хорошо, что вы вернулись, — сказал Алексей Васильевич.- Я закончил инспекционную поездку по авиачастям округа и завтра вылетаю в Архангельск. Отчёт мой готов, он будет передан вам. В общем, дела у вас идут неплохо, но мне хотелось бы, кое о чём устно проинформировать вас, Александр Александрович. Есть вопросы, которые лучше всего утрясти в личной беседе.
Я хотел было сказать Никитину, что уже не являюсь командующим ВВС округа, но передумал: с таким вдумчивым, хорошо знающим своё дело человеком, как Алексей Васильевич, всегда полезно побеседовать с глазу на глаз… Разговор наш затянулся. В конце беседы я спросил Никитина как человека более осведомлённого, что слышно на других участках нашей западной границы и как там, в верхах, оценивают ситуацию, сложившуюся в приграничных ВО. В ответ Алексей Васильевич сделал неопределённый жест руками.
- А, впрочем, попытаемся узнать, — сказал он. — Закажите мне разговор с Москвой. Через несколько минут Никитин разговаривал с начальником Главного Управления ВВС КА генералом П.Ф.Жигаревым. Разговор был недолгим. Никитин доложил, что дела в Ленинграде закончил, и спросил, должен ли он ехать в Архангельск или вернуться в Москву. По выражению лица Алексея Васильевича я понял, что Жигарев удивлён таким вопросом. «Ну, вот», — выслушав ответ начальства, сказал Никитин, — «приказано немедленно лететь в Архангельск… Был на исходе первый час ночи [22.6.41 г.]… Мы вышли из штаба округа… и разъехались в разные стороны...»
Н.Д.Яковлев: «21 июня около 14 часов приехал в Москву. Буквально через час уже представлялся наркому обороны... С.К.Тимошенко. В кабинете наркома как раз находился начальник ГШ генерал армии Г.К.Жуков. Мы тепло поздоровались. Но С.К.Тимошенко не дал нам времени на разговоры. Лаконично предложил с понедельника, то есть с 23 июня, начать принимать дела от бывшего начальника ГАУ... Г.И.Кулика. А уже затем снова явиться к нему для получения дальнейших указаний.
Во время нашей короткой беседы из Риги как раз позвонил командующий войсками ПрибОВО генерал Ф.И.Кузнецов. Нарком довольно строго спросил его, правда ли, что им, Кузнецовым, отдано распоряжение о введении затемнения в Риге. И на утвердительный ответ распорядился отменить его.
Продолжения этого телефонного разговора я уже не слышал, так как вышел из кабинета наркома и из его приёмной позвонил Г.И.Кулику. Тот согласился начать сдачу дел с понедельника, а пока предложил к 20 часам приехать в ГАУ и неофициально поприсутствовать на совещании, связанном с испытаниями взрывателей к зенитным снарядам.
Была уже глубокая ночь, а совещание всё продолжалось. Теперь высказывались военные и гражданские инженеры… Г.И.Кулик не вмешивался, сидел молча, с безразличным выражением на лице. Я тоже вскоре потерял в потоке жарких слов нить обсуждения… Так проспорили до начала четвёртого утра 22 июня. А вскоре последовал звонок по «кремлёвке». Кулик взял трубку, бросил в неё несколько непонятных фраз. Со слегка побледневшим лицом положил её на рычаги и жестом позвал меня в соседнюю комнату. Здесь торопливо сказал, что немцы напали на наши приграничные войска и населённые пункты, его срочно вызывают в ЦК, так что мне теперь самому надо будет вступать в должность начальника ГАУ…
Я остался один в кабинете начальника ГАУ… Никого из личного состава в управлении, кроме дежурных, не было. Между тем за окнами светало, и, если принять во внимание сказанное Куликом, шла война. А телефоны молчат. Позвонил сам наркому, затем — начальнику ГШ. Пробовал связаться с Н.Ф.Ватутиным, Г.К.Маландиным. Словом, со всеми, кого знал по работе в КОВО. Все в ЦК. Что же делать?.. Вызвал недоумевающего дежурного, объявил ему, что являюсь новым начальником ГАУ, и потребовал от него список руководящего состава управления. Он ещё больше смутился, когда я распорядился вызвать на 10 часов своих заместителей. На неуверенное напоминание, что сегодня же воскресенье, резковато подтвердил своё распоряжение. Дежурный вышел. Ровно в 10-00 ко мне зашли генералы В.И.Хохлов, К.Р.Мышков, А.П.Байков, П.П.Чечулин, комисар И.И.Новиков. Объявил им о вступлении в должность, познакомился и передал, что сегодня рано утром немецко-фашистские войска без объявления войны напали на нашу Родину. Это сообщение буквально ошарашило моих заместителей... Но личные эмоции — потом. Потребовал от генерала А.П.Байкова, ведавшего организационными вопросами, показать мне план ГАУ. Но оказалось, что этот план хранится в ГШ у генерала П.А.Ермолина. Приказав заместителям вызвать весь личный состав на службу, поехал в ГШ к генералу Ермолину…»
А.В.Хрулев (главный интендант РККА): «Когда началась война, я был дома, и в этот день меня никто и никуда не вызвал. До 21 июня никаких указаний я не получал, и 22 июня я тоже ничего не получил. О фашистском нападении узнал по радио. И затем в течение двух суток я никуда не приглашался и сам никуда не ходил…»
Н.Н.Воронов (начальник ГУ ПВО): «19 июня… я вступил в должность начальника Главного управления ПВО… Война надвигалась с каждым часом — об этом сигнализировали донесения с границы, сводки ВНОС, сообщения о перелётах немецких самолётов. А в НКО обращали мало внимания на угрожающие симптомы… Было ясно, что ГШ не разсчитывал, что война может начаться в 1941 году... Не без ведома ГШ средства механической тяги в это время изымались у артиллерийских частей и использовались на строительстве УР вдоль новой западной границы…
За несколько дней до начала войны я случайно встретился в Москве с командующим войсками БОВО Д.Г.Павловым: «Как у вас дела?».
— Войска округа топают на различных тактических батальонных и полковых учениях, — ответил Павлов. — Всё у нас нормально. Вот воспользовался спокойной обстановкой, приехал в Москву по разным мелочам. В таком благодушном настроении находился командующий одним из важнейших приграничных ВО…
Широкая сеть постов ВНОС подробно сообщала обо всех полётах немецких разведывательных самолётов над территорией наших приграничных округов. Эти данные наносились на специальные карты и немедленно докладывались в ГШ. Очень часто нам отвечали: «Уже знаем. Не безпокойтесь»…
Утром 21.6.41 года по пути на службу я раздумывал, как распланировать субботний вечер и воскресный день, чтобы и поработать над докладной запиской и вместе с тем возможно лучше отдохнуть… День прошёл, как обычно, в потоке текущих дел. К начальству попасть не удалось, меня обещали принять с докладом только в понедельник или вторник... К концу дня получили приказание, чтобы все ответственные работники находились в своих служебных кабинетах до особого распоряжения.
Поздно вечером по службе ВНОС стали поступать сообщения с западных границ о том, что в расположении немцев слышится усиленный шум моторов в различных направлениях… Мы передали сведения в ГШ. Тем не менее никаких новых распоряжений не поступало. Всю ночь мы не спали. Вести с границ поступали всё более тревожные. Около четырёх часов получили первое сообщение о бомбёжке вражеской авиацией Севастополя. Вскоре через ВНОС поступили сведения о воздушных налётах на Виндаву и Либаву. Я позвонил наркому обороны С.К.Тимошенко и попросил принять меня немедленно по особо важному делу. Через несколько минут я уже был у него с данными о бомбёжках целого ряда наших городов. В кабинете наркома находился и начальник Главного политического управления Л.3.Мехлис.
Я доложил все имевшиеся в моём распоряжении данные о действиях авиации противника. Не высказав никаких замечаний по моему докладу, нарком подал мне большой блокнот и предложил изложить донесение в письменном виде. Когда я писал, за спиной стоял Мехлис и следил, точно ли я излагаю то, что говорил. После того как я закончил, Мехлис предложил подписаться. Я поставил свою подпись, и мне разрешили продолжать исполнять текущие обязанности.
Я вышел из кабинета с камнем на сердце. Меня поразило, что в столь серьёзной обстановке народный комиссар не поставил никакой задачи войскам ПВО, не дал никаких указаний. Мне тогда показалось: ему не верилось, что война действительно началась...[/u]
Вбежала дежурная по ГАБТУ, расположенному по соседству... Встревоженная, бледная, она сказала, что в секретном ящике бронетанкового управления лежит большой пакет со многими сургучными печатями и надписью: «Вскрыть по мобилизации». Дежурная спрашивала, что делать? Никакой мобилизации не объявлено, но война-то уже идёт... Я посоветовал вскрыть пакет и действовать согласно указаниям документа. В срочном порядке вызвать генералов и офицеров. В нашем управлении большинство командиров уже были на своих местах...»
В середине июня 1941 года командующий ЗапОВО генерал Павлов в «благодушном настроении» и ни нарком, ни начальник ГШ на это обратили внимание. Ни провели ему «накрутку», ни объяснили ему о близости войны, ни доложили о таком преступном поведении командующего ВО Сталину… Возможно, они сами находились в таком же состоянии? Получается, что ничего серьёзного не ожидали в ночь на 22-е июня ни только в ГАБТУ, но и в самом ГШ, в Главном Управлении ВВС, в ГАУ и т.д.
Н.И.Галич (начальник управления связи НКО): «Почему же в первые же дни войны проводные средства связи, подготовленные с достаточной тщательностью, далеко не полностью выполнили свою задачу, особенно в звене штабы армий — подчинённые соединения?.. Основная причина заключалась в том, что многие штабы армий, и даже штаб ЗФ, не успели занять КП с оборудованной связью, а подчинённые соединения — выйти в исходные районы развёртывания, где для них также была подготовлена проводная связь…
С началом Отечественной войны слабость промышленной базы производства средств связи отрицательно сказалась на обезпечении управления войсками. Ошибка предвоенных лет имела серьёзные последствия почти на всём протяжении войны… Дело в том, что основная масса поступавшего перед войной на вооружение нового имущества связи, совершенно естественно, выделялась в пограничные ВО и закладывалась в склады с тем, чтобы в мобилизационный период части и соединения можно было оснастить в достаточном количестве качественной материальной частью связи. Внутренние военные округа имели очень низкий процент обезпеченности средствами связи. Но ввиду того что планомерность отмобилизования, сосредоточения и развёртывания в пограничных округах была фактически сорвана вторжением армии противника, имущество мобилизационного резерва, а частично и неприкосновенный военный запас в большинстве своём были потеряны на складах ВО и частей. В лучшем случае это имущество использовалось безпланово…»
Д.Ф.Устинов (нарком вооружений, с 1976 министр обороны СССР): «На разсвете 22 июня у меня в квартире зазвонил телефон. Сняв трубку, я услышал голос Н.А. Вознесенского: «Говорит Вознесенский, война, Дмитрий Фёдорович. Германские войска перешли нашу границу. Война. Прошу прибыть ко мне...»
А.И.Шахурин (нарком авиационной промышленности): «В два часа ночи в воскресенье 22 июня 1941 года я выехал с работы... Приехав на дачу, я не спеша помылся, поужинал и около четырёх часов утра лёг спать, надеясь поспать часов шесть. Но уже вскоре меня поднял звонок правительственного телефона.
— Товарищ Шахурин, — услышал я голос Молотова, — началась война. Фашистские войска вероломно напали на наши западные границы… Срочно приезжайте в наркомат. Я позвонил дежурному по наркомату. Передал ему слова Молотова и попросил немедленно вызвать всех заместителей и начальников главков…»
П.Н.Горемыкин (нарком боеприпасов): «Войну я встретил в 4-20 в здании… где размещалось ГАУ. Там под председательством начальника ГАУ, заместителя наркома обороны… Кулика заседала комиссия по вопросам наращивания мобилизационных мощностей по боеприпасам. В комиссию, кроме меня, входили нарком чёрной металлургии Тевосян, нарком цветной металлургии Ломако, заместитель председателя Госплана СССР Борисов и ряд работников ГШ и ГАУ. На этом заседании обсуждались разные проблемы об увеличении выпуска боеприпасов и их размещении по ВО. Очень резко были поставлены вопросы генералом армии Г.К.Жуковым. Он говорил о необходимости существенной доработки мобилизационного плана по боеприпасам, имея в виду увеличение цифровых заданий… Раздался звонок от помощника Сталина Поскребышева. Он сообщил, что немцы бомбят наши города. Получив ещё какие–то известия, Кулик поднялся со своего места и сказал: «Я покидаю вас, вести заседание будет генерал–лейтенант Н.Д.Яковлев, который назначен начальником ГАУ. Заседайте и все вопросы теперь решайте с ним…»
И.В.Ковалев (зам.наркома госконтроля СССР по железнодорожному транспорту): «Начало войны застало меня в Наркомате государственного контроля, в моём рабочем кабинете. 22 июня 1941 г., как и последующие три дня, сотрудники Наркомата государственного контроля, пребывали в каком–то неопределённом положении. Каждый чувствовал, что война словно лавина вторгается в наш дом, что надо что-то делать, а что именно, никто не знал. Наркому и начальнику Главпура (его назначили на этот пост 21 июня) Мехлису было не до нас. Мы с Поповым, заместителями наркома, были дезориентированы…»
И.Т.Пересыпкин (нарком связи): «Накануне Великой Отечественной войны 19 июня 1941 года меня вызвал к себе И.В.Сталин… Когда я вошёл в кабинет, Сталин ещё несколько минут ходил, потом подошёл ко мне, поздоровался и сказал: «У вас неблагополучно с подбором и разстановкой кадров в Прибалтийских республиках. Поезжайте и разберитесь». После этих слов он повернулся и направился к своему рабочему столу, из чего я сделал заключение, что разговор окончен. Ещё несколько минут я стоял в недоумении, а потом спросил: «Разрешите идти?» — Идите, — ответил он, не поднимая головы от бумаг, которые он уже разсматривал…
Вернувшись из Кремля в Наркомат связи и посоветовавшись со своими заместителями, мы наметили людей, которые должны были поехать вместе со мной. Всем им приказали быстро подготовиться к отъезду. Однако наша поездка задержалась. На следующий день, в пятницу 20 июня, состоялось заседание СНК, на котором присутствовал и я. Это заседание вёл И.В.Сталин, который к тому времени был уже Председателем СНК. В ходе заседания возникла необходимость создать комиссию для подготовки проекта решения по какому-то вопросу повестки дня. Для включения в состав комиссии были названы фамилии, в том числе и моя, которую предложил Сталин. Срок представления комиссией решения в правительство был установлен — 21 июня. Это дало мне право предположить, что моя поездка в Прибалтику автоматически откладывается на два дня. Во второй половине следующего дня проект решения был подготовлен и подписан. После этого, поработав в наркомате часа два, я уехал за город. Был уже субботний вечер, и мне в голову пришла мысль, что в воскресенье в Прибалтике нам делать нечего, так как в этот день все отдыхают. Словом, я отложил свою поездку до следующего дня. Когда я приехал к себе на дачу, мне позвонил А.Н.Поскребышев и сказал: «Позвоните товарищу Сталину по такому-то телефону». Немедленно набираю указанный номер телефона.
— Вы ещё не уехали? — спросил меня Сталин.
Я пытался ему объяснить, что по его поручению работал в комиссии, но он меня перебил и снова задал вопрос: «А когда вы выезжаете?» Мне уже ничего не оставалось, как ответить: «Сегодня вечером». Он положил трубку, а я стал думать, как сегодня же уехать из Москвы… Позволил в Наркомат путей сообщения и попросил прицепить наш вагон к поезду Москва-Вильнюс. Потом позвонил к себе на работу и приказал, чтобы все, кто должен ехать со мной в Прибалтику, были у поезда к моменту его отправления. Сам же стал собираться на вокзал, ведь поезд отправлялся в 23 часа…
Все собрались вовремя, разместились в отдельном вагоне и отправились в путь... Проснулись уже в Орше. К нам в вагон пришёл какой-то связист, спросил Омельченко и вручил ему телеграмму непонятного содержания. Пожав плечами, Омельченко передал её мне, и я прочёл: «Связи изменением обстановки не сочтёте ли вы нужным вернуться в Москву». Текст был непонятным, но непонятнее всего было то, что телеграмма была за моей подписью — Пересыпкин.
Мы терялись в догадках, что бы это могло значить. Я спросил связиста, доставившего телеграмму, он оказался начальником местной конторы связи: «Что случилось?» Удивленный ещё больше меня, он ответил: «А разве вы не знаете? Началась война…
Как поступить мне? Продолжать или прервать начатую поездку? Обстановка резко изменилась, началась война, я был твёрдо убеждён, что в этот ответственный момент мне важнее всего находиться в Москве, однако только накануне вечером была подтверждена необходимость моей командировки. Может быть, для этого были какие-то важные соображения?
Из кабинета начальника вокзала, по железнодорожной связи, я позвонил в Москву и попросил своего заместителя Попова переговорить с К.Е.Ворошиловым, который в то время занимался вопросами Наркомата связи, как мне поступить дальше. Через несколько минут из Москвы последовало указание: «Немедленно возвратиться…»
Я.Е.Чадаев (управляющий делами Совнаркома СССР): «В Москве в субботу 21 июня 1941г. стояла хорошая погода. Был жаркий летний день. На улицах чувствовалась предпраздничная суета, обычно такая, какая бывает накануне воскресных дней… 21 июня мне несколько раз пришлось приходить в приёмную Сталина — приносить для подписи или брать для оформления отдельные решения.
Члены Политбюро ЦК ВКП(б) в течение всего дня находились в Кремле, обсуждая и решая важнейшие государственные и военные вопросы. Например, было принято постановление о создании нового ЮФ и объединении армий второй линии, выдвигавшихся из глубины страны на рубеж рек Западная Двина и Днепр, под единое командование. Формирование управления фронта было возложено на МВО, который немедленно отправил оперативную группу в Винницу. Политбюро ЦК заслушало сообщение НКО СССР о состоянии ПВО и вынесло решение об усилении войск ПВО страны. Вызванные на заседание отдельные наркомы получили указания о принятии дополнительных мер по оборонным отраслям промышленности.
Когда ко мне заходили работники Управления делами с теми или иными документами, то неизменно спрашивали, как дела на границе. Я отвечал стандартно: «В воздухе пахнет порохом. Нужна выдержка, прежде всего выдержка. Важно не поддаться чувству паники, не поддаться случайностям мелких инцидентов…» Около 7 часов вечера позвонил А.Н.Поскребышев и попросил зайти к нему, чтобы взять один документ для оформления… Поскребышев сидел у раскрытого окна и всё время прикладывался к стакану с «нарзаном». За окном был жаркий и душный вечер… Я взял от Поскребышева бумагу. Это было очередное решение о присвоении воинских званий.
«Ну, что нового, Александр Николаевич?» — спросил я. Поскребышев многозначительно посмотрел на меня и медлил с ответом. Обычно он откровенно делился со мной новостями, о которых знал сам.
— Что-нибудь есть важное?
— Предполагаю, да, — почти шёпотом произнес Поскребышев. — «Хозяин», — кивнул он на дверь в кабинет Сталина, — только что в возбуждённом состоянии разговаривал с Тимошенко… Видимо, вот-вот ожидается… Ну, сами догадываетесь что… Нападение немцев… «На нас?» — вырвалось у меня. — А на кого же ещё?
— Подумать только, что теперь начнётся, — сказал я сокрушённо, испытывая огромную досаду. — Но, быть может, это ещё напрасная тревога? Ведь на протяжении нескольких месяцев ходили слухи, что вот–вот на нас нападёт Гитлер, но всё это не сбывалось…
— То и дело поступают тревожные сигналы, — добавил Поскребышев. — Сталин вызвал к себе также московских руководителей Щербакова и Пронина [в соответствии с журналом посещения их не было]. Приказал им в эту субботу задержать секретарей райкомов партии, которым запрещено выезжать за город. «Возможно нападение немцев», — предупредил он…
Ранним утром 22 июня мельком видел в коридоре Сталина. Он прибыл на работу после кратковременного сна. Вид у него был усталый, утомлённый, грустный. Его рябое лицо осунулось. В нём проглядывалось подавленное настроение. Проходя мимо меня, он легким движением руки ответил на моё приветствие…
Спустя какое–то время многие сотрудники Кремля узнали грозную весть: началась война! Первым делом я зашёл к Н.А.Вознесенскому, поскольку он, как первый заместитель Председателя СНК СССР, вёл текущие дела по Совнаркому. Когда я вошёл в кабинет, Вознесенский в этот момент разговаривал по телефону с кем–то из военного руководства…»
М.Г.Первухин (заместитель председателя Совнаркома СССР и нарком химической промышленности СССР): «С Г.К.Жуковым я познакомился незадолго до войны, когда он, будучи генералом армии, был назначен начальником ГШ КА. Изучив положение дел в наших ВС, Жуков, в частности, обнаружил, что половина числящихся там автомашин находится на приколе, потому что нет автомобильных покрышек. И тогда вместе с наркомом обороны Маршалом Советского Союза С.К.Тимошенко он поставил перед правительством вопрос о выделении войскам необходимого количества автопокрышек. Поскольку такого количества автопокрышек промышленность дать не могла, мне было поручено вместе с начальником ГШ подготовить проект решения о разбронировании их из государственных резервов. К сожалению, это было сделано только за месяц до начала войны и поэтому не всё, что удалось разбронировать, руководство НКО СССР успело использовать для нашей армии…»
И.В.Тюленев (командующий восками МВО): «Уже смеркалось [темнело, наступление темноты в Москве с 21-17 по 22-19), когда я покинул штаб МВО… Вечером был у Наркома обороны… С.К.Тимошенко и начальника ГШ генерала армии Г.К.Жукова. От них узнал о новых тревожных симптомах надвигающейся войны. Настораживала и подозрительная возня в немецком посольстве: сотрудники всех рангов поспешно уезжали на машинах за город. Позднее снова зашёл к Жукову.
— По донесениям штабов округов, — сказал он, — как будто всё спокойно. Тем не менее я предупредил командующих о возможном нападении со стороны фашистской Германии. Эти предположения подтверждаются данными нашей разведки. [Странно, что жёсткий Жуков изливает душу. Ещё днём поступило сообщение из ЗапОВО о снятии проволочных заграждений и колоннах немецких войск к Сувалкинскому выступу, но нарком и начальник ГШ успокаивали Павлова…]
Я поинтересовался, каково сейчас соотношение сил — наших и германских. — У немцев, насколько мне известно, нет общего превосходства, — коротко ответил Жуков…
Я вышел из машины в тихом Ржевском переулке, где жил с семьей — женой и двумя детьми. В 3 часа ночи 22 июня меня разбудил телефонный звонок. Срочно вызывали в Кремль... По дороге заехал в ГШ. Г.К.Жуков по ВЧ разговаривал со штабами приграничных ВО. После телефонных переговоров он информировал меня о том, что немецкая авиация бомбит Ковно, Ровно, Севастополь, Одессу.
В Кремле меня встретил комендант и тотчас проводил к Маршалу Советского Союза К.Е.Ворошилову. Климент Ефремович спросил: «Где подготовлен КП для Главного Командования?»
— Такую задачу передо мной никто не ставил, — ответил я. Штаб МВО и ПВО города КП обезпечены. Если будет необходимо, можно передать эти помещения Главному Командованию.
Затем Ворошилов объявил, что я назначен командующим войсками ЮФ. Отбыть к месту назначения предлагалось сегодня же...»
А.Ф.Хренов (начальник инженерных войск МВО): «Не обойду и я в своём разсказе день 22 июня. На понедельник в штабе планировалась поездка для отработки организации и взаимодействия в составе полевого управления фронта… Домой вернулся далеко за полночь. Собрал всё необходимое, что могло понадобиться в поле, и быстро улёгся спать. С утра пораньше я собирался отправиться за город, в Жуковку, — там, на даче у родственников, жила семья. Едва уснул, затрезвонил телефон.
— Товарищ генерал, — послышался возбуждённый голос оперативного дежурного штаба округа, — вас вызывает командующий. Приказано не задерживаться. Машина сейчас выезжает… В приёмной командующего я застал НШ генерал-майора Г.Д.Шишенина, начальника политуправления дивизионного комисара Ф.Н.Воронина, начальника тыла генерал-майора А.И.Шебунина и еще нескольких товарищей. Генералы стояли группками, негромко переговаривались. В слитном жужжании голосов я уловил отдельные слова: “Кажется, началось... ”, “Да, по всей границе... ”. Значит, война…
Вскоре появился командующий и пригласил нас в зал заседаний ВС… Войдя в зал и приняв доклад НШ, он не сел, как обычно, а остался стоять: «Товарищи, в четыре часа с минутами я был вызван в Кремль. К.Е.Ворошилов и С.К.Тимошенко сообщили мне, что фашистская Германия вероломно напала на нашу Родину... Иван Владимирович сообщил, что он назначен командующим войсками Южного фронта, ЧВС — армейский комисар 1 ранга А.И.Запорожец, НШ — генерал-майор Г.Д.Шишенин. Начальниками родов войск и служб фронта назначаются соответствующие начальники из округа. Полевое управление отбывает на фронт двумя эшелонами. Место назначения — Винница. Состав первого эшелона должен быть готов к отправке сегодня, состав второго — завтра. Затем он объявил, кто выезжает первым эшелоном, определил время сбора на Киевском вокзале к 15 часам и приказал мне приступить к обязанностям начальника первого спецпоезда».
В.Ф.Воробьев: «21 июня 1941 года я был назначен совершенно для меня неожиданно начальником оперативного отдела штаба ЮФ, который формировался из штаба МВО… Совершенно неожиданно командующий фронтом и НШ на третьи сутки пребывания в г.Виница узнали, что в Виннице имеется оборудованный фронтовой КП, куда командование фронтом и основные отделы штаба фронта немедленно переехали…»
В.И.Казаков: «[Война] меня застала в Москве. Я тогда занимал должность начальника артиллерии 7 мк. Части и соединения корпуса были расквартированы в Московской области. В его составе насчитывалось около 1000 танков, до 500 орудий и миномётов. С 13 по 20 июня 1941 года штаб корпуса по разработанному ранее плану проводил рекогносцировку в районе Калуги и Тулы… Вечером 20 июня мы получили приказание возвратиться в Москву, а утром 21 июня последовало новое распоряжение, которое насторожило нас. Командиру корпуса было приказано срочно вывести части из лагерей, а артиллерии прекратить учебные боевые стрельбы на полигоне в Алабино и возвратиться в пункты своей постоянной дислокации. Кроме того, командир корпуса получил приказание выделить мотоциклетную роту, обезпечив её боеприпасами, для укомплектования штаба одного из фронтов. Приказания отдавались поспешно, во всём чувствовалась нервозность…
Вечер был субботний. Большинство офицеров, отдав необходимые распоряжения младшим командирам, разошлись по домам или уехали за город, намереваясь провести выходной день на лоне природы. О том, что началась война, они узнали только в полдень 22 июня из правительственного сообщения, переданного по радио…»
П.И.Батов: «В Крым я попал неожиданно, перед самым началом войны. 13-17 июня 1941 года в Закавказье, где я был зам. командующего ВО, проходили учения. Только вернулся с них — узнаю, что мне приказано срочно прибыть в Москву. НШ округа генерал Ф.И.Толбухин подготовил все необходимые справки и материалы по нуждам ЗакВО для доклада наркому и краткую памятную записку…
20.6.41 выслушав доклад, маршал С.К.Тимошенко поставил меня в известность о том, что я назначен на должность командующего сухопутными войсками Крыма и одновременно командиром 9 ск. При этом маршал ни словом не обмолвился о том, каковы должны быть взаимоотношения с ЧФ, что делать в первую очередь, если придётся срочно приводить Крым в готовность как театр военных действий. Он лишь вскользь упомянул о мобилизационном плане ОдВО, куда организационно входила территория Крыма, и отпустил меня, тепло попрощавшись и пожелав успеха на новом месте службы…»
М.И.Казаков (НШ Среднеазиатского ВО): «12 июня военный самолёт СБ доставил меня из района учений в Ташкент, а на следующий день уже рейсовым самолётом я полетел в Москву. Под нами почти всё время тянулась железная дорога. По ней шли многочисленные составы, и очень скоро мне стало ясно, что это воинские эшелоны. Головы их были обращены в одном направлении — на северо-запад.
Я хорошо знал, что из состава нашего округа никакой переброски войск не производилось и не планировалось. Значит, это войска из Восточной Сибири или Забайкалья. И тут у меня сами собой стали складываться тревожные предположения. Раз идёт переброска войск на запад, стало быть, там назревают серьёзные события…
В ГШ я встретил М.Ф.Лукина, который командовал тогда армией в ЗабВО. Оказывается, это его армия и передвигалась по железной дороге. Разспрашивать о конечном пункте её маршрута показалось мне неудобным.
А через день или два я увидел здесь ещё нескольких командующих армиями, одетых по-полевому. Ясно, что они ехали не на манёвры; о манёврах я бы знал. Но на загадки и отгадки времени оставалось мало. Надо было заниматься делами, ради которых я прибыл в ГШ.
Генерал-лейтенант Н.Ф.Ватутин предложил мне уточнить некоторые вопросы оперативного плана округа, с учётом последних изменений в составе и организационной структуре войск. Работа над документами заняла у меня четыре-пять дней. И на протяжении их я не мог не заметить всё нараставшего оживления в ГШ. Мне сказали, что идёт отмобилизование вооружённых сил Финляндии, а войска фашистской Германии уже сосредоточились у наших границ. На мой прямой вопрос: «Когда начнётся война с фашистской Германией?» — А.М.Василевский ответил: «Хорошо, если она не начнётся в течение ближайших пятнадцати — двадцати дней».
Утром 20 июня я попал на приём к начальнику ГШ. Г.К.Жуков пригласил меня вместе с Ватутиным. Он довольно внимательно полистал нашу разработку, заставил меня на память доложить некоторые её разделы и спросил напрямую: сможем ли мы, не имея в штабе округа этого документа, развернуть в соответствии с ним войска и выполнить задачу? Я ответил утвердительно, ибо хорошо помнил документы и вполне мог передать их содержание командующему. После этого Жуков разрешил вылететь в Ташкент.
Вечером 20 июня мы с Ватутиным ещё раз просмотрели все документы, опечатали папки, сдали в хранилище и надолго распрощались… Я прилетел из Москвы в Ташкент в ночь на 22 июня…»
В 1937 году М.И.Казаков окончил Академию ГШ РККА вместе с А.М.Василевским, И.Х.Баграмяном, М.В.Захаровым, Н.Ф.Ватутиным, А.И.Антоновым, А.И.Курасовым, Л.М.Сандаловым и др. В воспоминаниях нет ни слова о подготовке к подъёму по боевой тревоге войск западных округов в ночь с 21 на 22 июня. Однокашники бы намекнули, но выходит они сами этого не знали…
ЖБД 18 армии: «22 июня 1941 г… С утра 22.6.41 г. Командующий войсками Харьковского ВО во исполнение Директивы Наркома Обороны Союза СССР №___ отдал приказ о выделении полного армейского Управления.
Полевое управление Армии 4-мя эшелонами 29 июня 1941 г. полностью сосредоточилось в р-не Каменец-Подольск. 26 июня 1941 г. Опергруппа Штарма (1-ый эшелон) прибыло в Каменец-Подольск в 2-30…»
С.И.Руденко (командир авиадивизии): «С конца мая все пять полков дивизии находились в лагерях. 14 июня начались манёвры в приграничном районе. В них участвовали штаб дивизии, истребительная и бомбардировочная части. Руководил манёврами НШ Дальневосточного фронта генерал И.В.Смородинов. В ночь на 15 июня мы с комиссаром дивизии Н.П.Бабаком пошли к генералу Смородинову, чтобы доложить о результатах дня и получить задачу на завтра. Приближалась полночь. В палатке, где мы ждали приёма, было прохладно, но, несмотря на это, хотелось спать. Мы, не раздеваясь, улеглись на стоявших там койках и задремали. Разбудили нас во втором часу и пригласили на доклад к руководителю манёвров.
«Приветствую вас, Сергей Игнатьевич и Николай Павлович!» — довольно необычно встретил нас генерал Смородинов… Жестом указав на стулья, генерал продолжал: « Жаль с вами разставаться, но ничего не поделаешь… Получен приказ, три полка вашей дивизии — 29-й истребительный. 37-й скоростной бомбардировочный и 22-й дальнебомбардировочный — отправить в Белорусию. 3-й и 13-й иап остаются здесь, на своих аэродромах. Сейчас же возвращайте штаб дивизии и авиачасти на постоянное место базирования и готовьтесь к погрузке...»
П.А.Судоплатов (зам.начальника РУ НКГБ СССР): «О начале военных действий руководители служб и направлений НКГБ узнали от Меркулова в 3-00 в ночь на 22 июня. На срочном совещании — в связи с выполнением ответственных поручений — отсутствовали Фитин и Федотов. В тот день они находились за городом. Наиболее решительно повёл себя Михеев, который немедленно сообщил о том, что в особых отделах армий и флотов имеются исчерпывающие инструкции о перестройке оперативной работы в условиях военного времени. Сообщение Меркулова, разумеется, не было неожиданным. Указания о боевой готовности, об обострении ситуации были переданы по линии органов НКВД и НКГБ 18, 19 и 20 июня 1941 года как в территориальные подразделения, так и по линии военной контрразведки, а также в штабы и командованию пограничных и внутренних войск, дислоцированных на Украине, в Белоруссии и Прибалтике.
Там боевая готовность была объявлена фактически 21 июня в 21-30, т.е. до получения санкционированной Сталиным известной директивы наркома обороны. По линии разведки мы также отправили предупреждение об обострении обстановки в Берлин, где посол Деканозов утром 21 июня отдал распоряжение персоналу не покидать без специального разрешения территорию наших миссий за границей и всем сотрудникам докладывать о месте своего нахождения…
20.6.41, когда стало совершенно очевидно, что от начала войны нас отделяют считанные дни, я получил задание создать специальную группу, которая, будучи задействованной в разведывательно-диверсионных операциях, имела бы возможность самостоятельно осуществлять диверсионные акции в ближайших тылах противника.
Эйтингон занялся координацией будущих действий с ГШ и с командованием КА в приграничных округах. Контакта с командующим войсками особого Белорусского округа Д.Павловым у него не получилось. Но наладились хорошие рабочие отношения с организатором спецназа и партизанских отрядов в период финской войны полковником РУ КА X. Мамсуровым…
21 июня Берия согласился с предложениями Эйтингона, которые я активно поддержал, о том, что мы должны располагать специальным боевым резервом в 1200 человек из состава пограничников и внутренних войск. У Эйтингона была идея создать четыре батальона диверсионного назначения. Три предполагалось развернуть на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. А четвёртый оставить в резерве в Подмосковье…»
К.Ф.Телегин (бригадный комиссар центрального аппарата НКВД): «В разсветный час этого дня, поднятые и собранные по тревоге, работники управления политпропаганды пограничных войск СССР заполнили кабинет начальника управления бригадного комиссара П. Н. Мироненко…
Провокационная возня фашистов на нашей западной границе расценивалась у нас в ГУ пограничных войск НКВД достаточно однозначно, но при всём этом хотелось верить, что вооружённое столкновение с силами империализма — дело отдалённого будущего, а всё, что происходит на границе, лишь изощрённая форма военно-политического шантажа, преследующего цель дезинформации правящих кругов Англии с целью, скажем, скрыть от них намерение форсировать Ла-Манш.
В то утро мы ещё не знали, что такого рода самоуспокоительные размышления уже опровергнуты суровой действительностью. Фашистская Германия, вероломно нарушив пакт о ненападении, начала бандитское вторжение в пределы нашей страны. Пожар войны уже полыхал на наших западных границах…
Бригадный комиссар П.Н.Мироненко в который раз посмотрел на часы, обвёл взглядом собравшихся, откашлялся, словно стараясь избавиться от досадной хрипоты, и негромко произнес: «Сегодня, в четыре часа, немецкие войска по всей западной границе внезапно атаковали пограничные отряды и части КА…» Мы молча, и, не скрою, потрясённые сообщением Мироненко, смотрели, как он вскрывает пакет — руководство к действию на случай начала войны…»
Н.Н.Душанский: «Для многих из нас отдых в Крыму казался сладким сном… Но эта идиллия закончилась восемнадцатого июня, когда поступил приказ — всем литовским чекистам собраться — «с вещами на выход». На машинах нас отвезли на ж/д вокзал в Симферополь, мы загрузились в вагоны и вечером 21.6.41 наш поезд уже прибыл в Минск. Мы, вдвоём, с моим товарищем Блохом, погуляли по городу… В час ночи сели в поезд Минск — Рига…»
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. Часть 12. ВМФ
(https://c.radikal.ru/c00/1911/8f/9e7603a5880f.jpg) (https://radikal.ru)
В сообщении будут разсмотрены воспоминания моряков-ветеранов о событиях накануне войны. Давайте посмотрим: ожидали ли моряки начала войны 22 июня 1941 года? Насколько идентичны события на разных флотах?
Выводы по части 11. Какие выводы можно сделать по опубликованной ранее информации?
1) Несколько военных командиров, которые после войны занимали высшие посты в СА, написали о неправильной оценке действий германского командования. "Высшее советское командование предполагало, что противник не станет вводить сразу все силы на всём советско-германском фронте, и это позволит сдержать агрессора, используя войска так называемого прикрытия. Но война развернулась не так…"
2) Нет ни одного упоминания о мифической Директиве от 18.6.41 о приведении частей приграничных округов в степень готовности 2. Напротив, имеется три упоминания, что Тимошенко и Жуков были достаточно спокойны днём 21 июня 1941 года. Жуков успел даже побывать на совещании в ГАУ. Начальник ГУ ПВО даже пишет, что ему казалось, что Тимошенко не верил в начало войны и тогда, когда бомбили наши города. Около 18 июня на вопрос НШ САВО о начале войны генерал А.М.Василевский ответил: «Хорошо, если она не начнётся в течение ближайших пятнадцати — двадцати дней». А как же вымысел об ожидании войны 22 июня?..
3) Нет ни одного упоминания о том, что главные управления ГШ КА приведены в боевую готовность для управления родами войск. В них царит мирная атмосфера, а эти структуры непосредственно подчиняются начальнику ГШ. Мифическую директиву от 18 числа Жуков и Тимошенко не могли направить, т.к. не ждали полномасштабной войны. Поэтому они находились у телефона, чтобы удержать командующих от ответных действий на провокации германских генералов. Мы увидим это на примере сообщений и сводок 22.6.41 в 5-й или 6-й части.
4) Приведение в готовность сотрудников НКВД с 18 июня может оказаться подготовкой к провокациями или усилением таким же, как подвод ближе к границе ск 2-х эшелонов. Фактов, что это не так, вам никто не представит.
Введение. К очередной годовщине нападения на нашу Родину орд гитлеровцев автор всё же решил разместить одну из частей вне очереди. (В течение двух недель ожидается достаточно редкая книга одного из ветеранов-североморцев, и позже я размещу информацию из неё, если там есть упоминание о переводе СФ в степень оперативной готовности (ОГ) №2 (или нет) 17 июня 1941 г.).
Н.Г.Кузнецов (нарком ВМФ): «В конце февраля и начале марта немецкие самолёты снова несколько раз грубо нарушили советское воздушное пространство… Командующие флотами с безпокойством сообщали, что гитлеровцы просматривают их главные базы. «Как быть?» — спрашивали меня. Я предложил Главному морскому штабу дать указание флотам открывать по нарушителям огонь без всякого предупреждения. Такая директива была передана 3.3.41 г.
17-18 марта немецкие самолёты были несколько раз обстреляны над Либавой… После одного из таких случаев меня вызвали к Сталину. В кабинете кроме него сидел Берия… Меня спросили, на каком основании я отдал распоряжение открывать огонь по самолётам-нарушителям… Мне был сделан строгий выговор и приказано немедля отменить распоряжение… Главный морской штаб дал 29 марта директиву: «Огня не открывать, а высылать свои истребители для посадки самолётов противника на аэродромы…
Около 11 часов вечера [22.6.41] зазвонил телефон. Я услышал голос маршала С.К.Тимошенко: «Есть очень важные сведения. Зайдите ко мне…» Наши наркоматы были расположены по соседству. Мы вышли на улицу. Дождь кончился, по тротуару снова прогуливались парочки, где-то совсем близко танцевали, и звуки патефона вырывались из открытого окна. Через несколько минут мы уже поднимались на второй этаж небольшого особняка, где временно находился кабинет С.К.Тимошенко.
Маршал, шагая по комнате, диктовал. Было всё ещё жарко. Генерал армии Г.К.Жуков сидел за столом [без кителя] и что-то писал... Видно, Нарком обороны и начальник ГШ работали довольно долго. Семён Константинович заметил нас, остановился. Коротко, не называя источников, сказал, что считается возможным нападение Германии на нашу страну. Жуков встал и показал нам телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов. Помнится, она была пространной — на трёх листах. В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии.
Непосредственно флотов эта телеграмма не касалась. Пробежав текст телеграммы, я спросил: «Разрешено ли в случае нападения применять оружие?»
— Разрешено.
Поворачиваюсь к контр-адмиралу Алафузову: «Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности, то есть о готовности номер один. Бегите!..» Владимир Антонович побежал, сам я задержался ещё на минуту, уточнил, правильно ли понял, что нападения можно ждать в эту ночь. Да, правильно, в ночь на 22 июня...
В наркомате мне доложили: экстренный приказ уже передан. Он совсем короток — сигнал, по которому на местах знают, что делать… Берусь за телефонную трубку. Первый звонок на Балтику — В.Ф.Трибуцу: «Не дожидаясь получения телеграммы, которая вам уже послана, переводите флот на ОГ №1 — боевую. Повторяю ещё раз – боевую…» Мой телефонный разговор с В.Ф.Трибуцем закончился в 23-35 минут. В ЖБД БФ записано:«23-37. Объявлена ОГ №1»…
СФ принял телеграмму-приказ в 0-56 22 июня. Через несколько часов мы получили донесение командующего А.Г.Головко: «СФ 04-25 перешёл на ОГ №1». Значит, за это время приказ не только дошёл до баз, аэродромов, кораблей и береговых батарей — они уже успели подготовиться к отражению удара…»
Чем же отличались ОГ для флотов? Директива наркома ВМФ СССР Военным Советам Тихоокеанского, Балтийского, Черноморского и Северного флотов, командующим Амурской, Каспийской и Днепровской флотилиям об установлении системы ОГ. №9760сс/ов 23.6.39 г.:
«…3. Установить для всего флота три с указанием дислокации:
а) ОГ №3 (повседневная). Боевое ядро флота в готовности согласно директиве. Состав флота мирного времени в готовности, определённой схемой мобразвёртывания. Ремонт кораблей производится нормально. Несётся дозор у Главной базы и периодическая воздушная разведка в море.
б) ОГ №2. Боевое ядро флота в 4-часовой готовности к выходу. Состав мирного времени, находящийся в строю, в 6-часовой готовности. Ремонт кораблей форсируется. Войсковые тылы развёрнуты в пределах необходимого. Несётся дозор у баз и воздушная разведка в море. Авиация разсредоточена на оперативных аэродромах.
в) ОГ №1. Боевое ядро флота в часовой готовности к выходу в море. Весь состав флота мирного времени в 4-часовой готовности. Зенитная артиллерия изготовлена к действию. Ремонт кораблей форсированно заканчивается. Войсковые тылы развёрнуты, флотские — в пределах необходимого. Усиленная воздушная разведка. Подводные лодки разсредоточены и готовы к выходу в море. Усиленный дозор у баз. Авиация разсредоточена на оперативных аэродромах.
По готовностям №1, №2, №3 никаких военных действий не открывать. Дальнейшее развёртывание флота может быть либо по мобилизации, объявляемой в общем порядке, либо распоряжением народного комиссара ВМФ без объявления общей мобилизации в составе мирного времени по следующим сигналам:
а) «ЗАРЯД» — производится развёртывание флота состава мирного времени по оперативному плану.
б) «ВЫСТРЕЛ» — начало военных действий.
4. Военным Советам флотов и командующим флотилиями на основе указаний по ОГ флота разработать более подробные расписания по действиям всех частей флота… Народный комиссар ВМФ СССР Флагман флота 2-го ранга Кузнецов».
При введении ОГ №2 несётся дозор у всех ВМБ, постоянно ведётся воздушная разведка в море, авиация ВМФ разсредоточивается. Зенитная артиллерия подготавливается к ведению огня при ОГ №1, хотя, подготовить её к ведению огня на кораблях при переходе от ОГ №2 к №1 не занимает много времени, т.к. боезапас уже догружен.
Разсмотрим воспоминания ветеранов ВМФ СССР о событиях, происходящих непосредственно перед началом войны.
СФ. А.Г.Головко (командующий СФ): «17.6.41. Около 14-ти… прошёл самолёт с фашистскими опознавательными знаками… Ни одна батарея не сделала… ни единого выстрела… Я задавал командирам один и тот же вопрос: почему не стреляли, несмотря на инструкции открывать огонь?»
Странный вопрос, если флот находится в готовности №3. Но, не странный, если существовал приказ (инструкция), уточняющий действия зенитной артиллерии при появлении самолётов-нарушителей. Выше было указано, что с весны существовал запрет от наркома ВМФ СССР о запрете обстрела немецких самолётов-нарушителей. Отдан Сталиным в присутствии Берии. Взять на себя ответственность — это многого стоит и характеризует командующего СФ, как Человека с большой буквы.
«Получал один и тот же ответ: не открывали огня из-за боязни что-либо напутать… В конце дня на большой высоте появилось звено фашистских самолётов… [Самолёты] были встречены… зенитным огнём…
СФ по вопросам сухопутной обороны оперативно подчинен ЛВО, моей обязанностью было немедленно донести туда о происходящем у нас… Ответ… [подписал] НШ ЛВО: «Не давайте повода противнику, не стреляйте на большой высоте». Гадаю.., что же это значит. Не стрелять, чтобы гитлеровцы не использовали сам факт стрельбы для конфликта? Или не стрелять, потому что большая высота?.. Приходится на свой страх и риск снова проявлять инициативу. Перевожу флот своим распоряжением на ОГ №2.
18.6.41. Посты службы наблюдения весь день доносят о так называемых неизвестных самолётах повсюду… Один из этих самолётов обстрелян зенитчиками 14 сд…
19.6.41. Получена директива от Главного морского штаба — готовить к выходу в море подводные лодки… Приказал разсредоточить лодки по разным бухтам и губам, с тем чтобы вышли в море немедленно, как только будет дан сигнал… [эти действия производятся уже при введении ОГ №1.]
20.6.41. В Полярном были командующий 14 армией… и НШ… Договорились, что армия для защиты этого [Мурманского] участка выделит ещё одну сд, переброску которой… должны обезпечить мы.
21.6.41 …Фактически флот уже в готовности. Остаётся, как только последует сигнал о всеобщей мобилизации, принять положенные по мобплану различные вспомогательные суда и помещения, а также принять запасников…
22.6.41. Приказание наркома ВМФ о немедленном переходе на ОГ №1, переданное в адрес ВС, исполнено… сигналом по флоту… Гул взрывов слышали все… Отовсюду поступают донесения о фашистских самолётах, о неопознанных силуэтах надводных судов, о перископах подводных лодок. Береговые зенитные батареи и корабельная артиллерия то и дело ведут яростный, но все ещё безполезный огонь по самолётам: по чужим и по своим...»
В воспоминаниях других ветеранов упоминается, что командующий СФ приказал армейским командирам также открывать огонь по самолётам-нарушителям. Ниже представлены выписки из ЖБД, согласно которым армейская батарея открыла огонь по немецкому самолёту.
ЖБД батареи 385 озад (14 сд, 14 А): «18.6.41г. Батарея охраняла КП дивизии. Внезапно нарушив границу в 18-00 появился германский самолёт Ю-88 на высоте 300 м. Батарея открыла огонь после 2-го залпа самолёт скрылся за горой по направлению к финской границе.
19.6.41г. Батарея имела задачу по охране КП дивизии от воздушного нападения. В 14-00 по курсу с 95 по 92 появился на высоте 9000 м самолёт. Опознать не удалось т-к быстро скрылся. Батарея огня не вела.
21.6.41г. Батарея меняет ОП. Т-к огонь по Ю-88 18.6 дал возможность обнаружить местонахождение батареи.
22.6.41г. Без объявления претензий Германия объявила войну СССР. Авиации противника в воздухе не было т-к не позволяли метеорологические условия. Батарея имела задачу по ПВО КП, причала и моста…»
Мы видим личную инициативу командующего СФ адмирала А.Г.Головко (Светлая ему память) в приказе об открытии огня по самолётам. На КБФ огонь вести по самолётам-разведчикам не разрешали до утра 22 июня. Факт перевода СФ на ОГ №2 18 июня 1941 года на данный момент времени не подтверждается другими источниками. Только в книге «Капитаны эсминцев Северного флота» отмечено: «В апреле 1941 г. эсминец [«Стремительный»] встал на плановый ремонт на Мурманскую вертфь... 18 июня пришло распоряжение командующего флота о переводе на ОГ №2. Командир корабля А.Д.Виноградов собрал командиров боевых частей и потребовал определиться с реальными сроками завершения ремонта. Были поданы заявки на поставки боезапаса, топлива и продовольствия в соответствии с нормами военного времени...»
В.И.Платонов (командир охраны водного района): «В Полярный я возвратился 20 июня. НШ… доложил, что над ВМБ чуть ли не каждый день летают фашистские самолёты-разведчики и по ним разрешено открывать огонь, что с 19-30 19 июня флот переведён на ОГ №2 и мы уже выставили в море три линии корабельных дозоров... Я поспешил к командующему флотом… Выслушав отчёт о поездке в столицу, Арсений Григорьевич дал разрешение отправляться на отдых в Гурзуф: «Будем надеяться, что ты полностью отгуляешь свой отпуск».
21 июня в небе над Полярным трижды появлялся на небольшой высоте немецкий самолёт Ме-110. Корабли вели по нему интенсивный огонь… 22 июня первый день отпуска. Только успел забыться, как зазвонил телефон. В трубке взволнованный голос дежурного по штабу ОВРа: «Товарищ капитан 1 ранга, получен сигнал «Павлин 1»!»
— Исполнить «Павлин 1» всем кораблям и частям соединения. Вскочил, стал поспешно одеваться… Жена тревожно глядела то на меня, то на спящих детей. Откуда ей было знать, что этот сигнал, по которому флот переводится в ОГ №1, сейчас означал непосредственную угрозу войны или её начало... В штабе флота удалось узнать лишь то, что высшая степень готовности объявлена Москвой. Сразу же распорядился, чтобы работники штаба проверили подготовку кораблей к бою. Правда, те уже давно стояли готовыми, всё, что от нас зависело, мы уже сделали: приняли боезапас, топливо, питьевую воду и продовольствие, разсредоточили корабли дивизионов по заливу. В четвёртом часу ночи позвонил А.Г.Головко: «Василий Иванович?»
— Да, я слушаю вас, товарищ командующий.
— Началась война! Немцы на западе перешли нашу границу...»
И.А.Колышкин: «18 июня я вышел после обеда из столовой… и вдруг услышал хлопки орудийных выстрелов. Била батарея вблизи Полярного. Я привычно пошарил глазами по небу, ища самолёт, тянущий на буксире рукав — мишень, по которой тренировались в стрельбе зенитчики. Но — что за чертовщина! — никакого рукава не было, а грязно-серые разрывы клубились около самого самолёта.
«В чём дело?» — спросил я оказавшегося рядом флагманского артиллериста бригады Перегудова. «А вы разве не знаете? Вчера прилетал сюда немецкий самолёт, по нему не стреляли. Вот гостю, видать, понравилось, и снова прилетел». Накануне я был в море… и ничего об этом не знал… В субботу, поздним солнечным вечером… мы идём в Мурманск. Надо принять у завода «Щ-402»… и привести её в Полярное. Утром мы ошвартовались в нашей базе. Ещё издали увидал я… командира бригады Н.И.Виноградова… Он, не дожидаясь моего доклада, коротко произнес: «Война!..»
19.6.41 г. старший лейтенант Воловиков из 72 сводного авиаполка авиации СФ попытался на И-153 атаковать «двухмоторые самолёты». В ответ его атаковали четыре Bf-109 из группы прикрытия, после чего советский лётчик ушёл от преследования в облака. Командование ВВС на Севере успело - разсредоточило и замаскировало свою авиацию на аэродромах. Немецкий историк П.Карел пишет: «На Крайнем Севере, где находился стратегически важный порт Мурманск, предпринятый 22 июня в 4-00 немецкой авиацией налёт на советские авиабазы оказался нерезультативным: советские самолёты были заблаговременно разсредоточены и замаскированы».
КБФ. В.Ф.Трибуц (командующий КБФ): «Нарком ВМФ Н.Г.Кузнецов за несколько дней до нападения Германии настоятельно требовал от нас… поддержания повышенной боевой готовности, разсредоточения сил флота в Лиепае, районе Таллина, Усть-Двинска, Ханко, а также улучшения организации успешного отражения предполагавшегося нападения врага. Из Таллина в Кронштадт в сопровождении эскадренных миноносцев ушёл линейный корабль «Марат», из Лиепаи в Усть-Двинск перешёл отряд лёгких сил.»
Обратим внимание на фразу об уходе линейного корабля «Марат». 20 июня 1941 года линкор «Октябрьская Революция» пришёл на Таллинский рейд, откуда ушёл в Кронштадт 1.7.41 г. Таким образом, мы видим простую замену линкоров в ВМБ Таллин.
«Флот 19 июня был приведён в повышенную боевую готовность, базы и соединения получили приказ разсредоточить силы и усилить наблюдение за водой и воздухом, запрещалось увольнение личного состава из частей и с кораблей.
21 июня 1941 года около 23 часов на КП в Таллине зазвонил телефон прямой связи с Москвой. Народный комиссар ВМФ… сообщил мне: «Сегодня ночью возможно нападение фашистской Германии на нашу страну». Он приказал, не дожидаясь получения телеграммы, которая уже послана, привести флот в полную боевую готовность, всякое нарушение государственной границы, всякое действие против нашей страны отражать всей мощью оружия.
«Разрешается ли открывать огонь в случае явного нападения на корабли и базы?» — переспросил я.
— Да, приказываю нападение отражать всеми силами, но на провокации поддаваться не следует.
Вызвав к себе НШ флота Ю.А.Пантелеева и ЧВС М.Г.Яковенко, я информировал их о полученных приказаниях. После этого по прямым телефонам связался с командирами ВМБ…, зам. командующего ВВС флота… и другими командирами соединений; сообщил обстановку и приказал привести вверенные им соединения и части в полную боевую готовность… В 23-37 21 июня весь состав флота был готов к немедленному отражению нападения противника, о чём было доложено народному комиссару ВМФ. Все маяки на море были погашены. Затем мы информировали об обстановке НШ ЛВО… и правительство ЭССР.
После приказа наркома о приведении флота в полную боевую готовность нами было получено сообщение за полночь 22 июня: «В течение 23 июня возможно внезапное нападение немцев. Оно может начаться с провокационных действий, способных вызвать крупные осложнения. Одновременно быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. Приказываю: перейдя на ОГ №1, тщательно маскировать повышение боевой готовности. Ведение разведки в чужих тер. водах категорически запрещаю. Никаких других мероприятий без особого разрешения не производить». Но я знал, что приказание отправлено до нашего разговора с наркомом, поэтому мы боевой готовности не снижали…»
Ю.А.Пантелеев (НШ КБФ): «Мы по своей инициативе предприняли некоторые меры… 19 июня 1941 года… Военный Совет КБФ решил привести флот в повышенную оперативную готовность... Адмирал [В.Ф.Трибуц] меня задержал. Он позвонил в Москву и вызвал Народного комиссара ВМФ Н.Г.Кузнецова: «Товарищ Нарком, у меня сложилось мнение, что нападение Германии возможно в любой час. Надо начинать ставить заграждения, иначе будет поздно! Считаю необходимым повысить ОГ флота...» Положив трубку, адмирал облегчённо вздохнул: «С повышением ОГ флота согласился, но приказал быть осторожными, не лезть на провокации. А с постановкой мин велел подождать. Давайте действовать!»
…ОГ №2 — это ещё не боевая тревога, но делать надо было многое. Во дворе гудели автомашины. Командиры так называемого первого эшелона штаба торопливо выносили чемоданы и портфели с оперативными документами. Матросы грузили имущество. Всё делалось быстро, бегом, ибо для перехода на береговой КП существовал определённый норматив времени... На КП переходили все штабы и учреждения флота. Тылы готовились к снабжению кораблей всем необходимым… В 16-15 КБФ перешел на ОГ №2…
Нам категорически запрещали постановку мин без особого разрешения. Не раз пришлось и мне по этому поводу вести телефонные разговоры с зам. наркома ВМФ адмиралом Л.М.Галлером. «Товарищ Пантелеев, будьте во всём осторожны», — неизменно напоминал он – «какие вы там задумали мины ставить? Не поддавайтесь провокациям и, пожалуйста, не шумите раньше времени…»
В течение всего дня 21 июня из Ханко и Риги командующий флотом получал доклады и донесения, проникнутые желанием дать провокаторам крепко по рукам. Командир Либавской ВМБ… настойчиво просил разрешения открыть хотя бы предупредительный огонь по немецким самолётам, появляющимся над базой. Командующий дал телеграмму всем командирам соединений. В ней указывалось, что провокации фашистов в районах наших ВМБ и в территориальных водах не прекращаются, что необходимо повысить бдительность и усилить боевую подготовку. «Меньше говорить о военной опасности, а больше делать, чтобы поднять боеспособность кораблей» — такими словами заканчивалась телеграмма. Эти указания комфлота пришли на корабли, стоявшие в Либаве, на разсвете 22 июня — в момент, когда их уже бомбила немецкая авиация…
Около полуночи меня срочно вызвал командующий… В его кабинете уже находился ЧВС флота… Адмирал Трибуц сидел, откинувшись в кресле, и нервно постукивал по колену длинным карандашом. «Сейчас говорил по телефону с Наркомом», — сказал он мне без всяких предисловий — «сегодня ночью надо ожидать нападения на нас Германии».
Я бегом вернулся к себе, и через несколько минут необходимые указания уже передавались на соединения флота, в штаб авиации и начальнику тыла. В 23-37 21 июня 1941 года на КБФ была объявлена ОГ №1… Срочно передаём сигнал соединениям и частям. Командиры их знали, что делать: необходимые документы хранились в сейфах, оставалось только вскрыть запечатанные пакеты… Это ещё не означало войну, но уже обязывало огнём отражать любое нападение. На подходах к главной базе флота дополнительно установили ближний корабельный дозор. В 1-40 22 июня я донёс начальнику Главного Морского штаба: «Флот и базы переведены на ОГ №1»…
Уже чувствовалось, что в ближайшие дни флот будет сконцентрирован в Риге и Таллине. Туда необходимо было срочно завезти дополнительное количество топлива... Тут же в полночь запросили у Наркома разрешение танкеру «Железнодорожник»… немедленно следовать в Усть-Двинск, а танкеру №11 — из Кронштадта в Таллин. Уже к двум часам пришло из Москвы согласие; одновременно нам позволено было расходовать мобилизационные запасы.
Командиру Либавской базы я передал приказание командующего: все оставшиеся подводные лодки типа «М», кроме дозорных, перевести немедленно в Усть-Двинск, а остальные — в Виндаву. Командиру же ВМБ Ханко приказано было все подлодки и торпедные катера перевести в Палдиски. Это предусматривалось нашими планами.
В Таллине стояло несколько новых кораблей, почти закончивших свои государственные испытания. Их решено было принять в состав флота и утром поднять на них военно-морской флаг. Менее готовые корабли срочно направлялись в Ленинград на заводы…
Около часу ночи поступила телеграмма от Наркома ВМФ. Она предупреждала, что в течение 22–23 июня возможно внезапное нападение немцев, которое может начаться с провокационных действий... Телеграмма запрещала разведку в чужих водах и любые активные действия без разрешения Москвы, в том числе и постановку оборонительных минных заграждений… 22 июня в 4 часа утра упали первые бомбы на наши города и ВМБ...»
Н.М.Харламов (начальник управления боевой подготовки ВМФ): «[20.6.41] состоялось заседание Военного Совета флота… Большинство выступавших были едины в том, что наиболее вероятным районом первого вражеского удара будет Либава. Командир этой ВМБ… ещё накануне получил приказ о переводе частей на ОГ №2. Такой же приказ от командующего округом получил и командир 67 сд генерал-майор Н.А.Дедаев, который должен был взаимодействовать с Либавской базой и возглавить оборону города… Вечером 21-го я находился на КП флота, когда позвонил народный комиссар ВМФ. Он отдал устный приказ:«Флоту перейти на ОГ №1, а в случае нападения применить оружие…»
С.И.Кабанов (командир ВМБ на полуострове Ханко):«19 июня в 17-15 был получен сигнал по флоту:«ОГ №2». Никаких объяснений причин введения готовности, сводок, документов не было. Я… полагал, что готовность… объявлена из центра, наркомом ВМФ. Всё пришло в движение в соответствии с наставлением о готовности. Но части 8 сбр не получили из Ленинграда команды занять свои батальонные районы обороны.
Вечером, часов в одиннадцать, я пришёл домой, чтобы отдохнуть. По ОГ №2 КП не развёртывались, хотя ЖБД было приказано вести. Не успел я переодеться и сесть за стол, как с границы по телефону доложили, что из Хельсинки к городу прошли три легковые автомашины с полпредом СССР в Финляндии т.Орловым, его заместителем Елисеевым и военно-морским атташе капитаном 2 ранга Тарадиным. Приезд их поздним вечером в базу — дело необычное. Я встревожился. Позвонил домой НШ: он, оказывается, уже ушёл.
Максимов доложил, что полпред коротко сказал: «Возможно 22–25 июня Германия начнёт с Советским Союзом войну, Финляндия — её союзница. Кроме того, поскольку в порту Турку разгружаются две немецкие пд… Теперь стало объяснимым, почему так много германских транспортов, особенно в последние дни, следовало в Турку. Ждать больше нельзя. И я приказал развёртывать все силы базы, как полагалось по ОГ №1, но боевой тревоги не объявлять. [Снова мы видим факт личной инициативы С.И.Кабанова.]
В 22-55 19 июня было получено донесение штаба 8 сбр, что в финских заграждениях… сделаны два прохода шириной каждый по 15-20 м. В этих же районах замечены группы солдат, одетых в форму, непохожую на финскую…
Утром 20 июня… командир бригады доложил, что его полки полностью заняли свои участки обороны. Одновременно он просил, отвечая на мой вопрос, не снимать пока пограничников с охраны границы… Днём 20 июня на базу прибыл рейсовый турбоэлектроход «И. Сталин»… По расписанию он должен был на другой день, приняв на борт пассажиров и грузы, выйти обратно в Ленинград. Я приказал, на свой риск, турбоэлектроход 21 июня в рейс не выпускать.
На другой день… я получил очень неприятную радиограмму от командующего флотом: обвинив меня в произволе, он требовал объяснить причины такого самоуправства. Я срочно донёс командующему, что задержал турбоэлектроход, разсчитывая отправить на нём семьи командиров, политработников и сверхсрочнослужащих. Кроме того, в базе много и гражданских лиц. Одновременно я напомнил содержание моей радиограммы от 19 июня, о сути предупреждения полпреда, его действиях и принятых мною мерах.
Послал это объяснение и задумался. Что будет, если всё обойдется хорошо и ОГ №2 будет отменена?.. Тогда мне придётся из своего кармана платить Совторгфлоту за простой такого громадного судна. А платить-то мне нечем… Запросов больше не поступало. В этот день… дважды обнаруживали чужие подлодки. Несколько раз севернее и западнее Ханко появлялись чужие самолёты, не нарушая наших границ… В течение суток 21 июня истребители 4-й эскадрильи… барражировали над базой, охраняя её с воздуха… В 23-53 командующий флотом ввёл ОГ №1. В ВМБ базе Ханко ОГ №1 фактически уже была введена…»
ЖБД 8 отд.сбр: «21 июня 1941 г. За последние дни усилились случаи нарушения морской и сухопутной границ немецкими вооружёнными силами. Наблюдается усиленное сосредоточение войск в восточной Пруссии и на территории Финляндии. По всей Финляндии происходит полная мобилизация людских ресурсов. Большинство финских солдат отправляется на нашу восточную границу – в Выборском направлении. На сухопутном участке границы в р-не Лаппохья – Согаре финны усилили наблюдение за нашей территорией, причём солдаты ходят в боевой готовности. Гражданское население финнов из погранполосы эвакуируется. Пограничные заставы отводятся от границы.
В 00-00 часов штабом ВМБ Ханко, бригаде подан сигнал ОГ №1. Части бригады приведены в полную боевую готовность. Усилено наблюдение на всём протяжении границы. Частям даны указания о эвакуации семей н/с с пароходом, отходящим 22.6.41 в 18-00. Семьи нач.состава с восточных и западных островов, и частично из Лаппвик переселены вглубь п/о…»
Б.М.Волчок (ВМБ Ханко): «21.6.41 года в штабе зенап проходил семинар руководителей политзанятий. После обеда комиссар полка [сделал] короткое сообщение: «Части ПВО приведены в повышенную боевую готовность. Семинар прекращается. Всем немедленно вернуться в свои подразделения!..» Около четырёх часов утра 22 июня в небо впились голубые лучи, осветившие фашистские самолёты, и зенитчики открыли огонь…»
Г.М.Егоров: «12.6.41 подводная лодка «Щ-310», на которой я служил штурманом, выходила из ВМБ КБФ — Таллина в море на патрулирование… Кроме нашей «Щ-310»… для выполнения учебных торпедных атак прибыли и другие корабли дивизиона: «Щ-309» и «Щ-311»… Кораблём-целью служил эсминец «Энгельс». Лодки, поочередно погружаясь, выходили на него в атаки… Вечером 21 июня… дивизион лодок… двинулся в надводном положении в Таллин...
22 июня около пяти утра подошли к Таллину… С сигнального поста поступил… семафор: «Стать на якорь. Ожидать дальнейших распоряжений»… Ярошевич… сказал, ни к кому не обращаясь: «Опять, видно, флотское учение. А у нас и топливо и продовольствие на исходе». «Без топлива не отправят в море», — высказал резонную мысль командир БЧ-5…
С поста поступило очередное приказание оперативного дежурного штаба флота: «Немедленно подготовьте к списанию на берег курсантов. Сейчас за ними подойдет катер»… Наш вахтенный командир спросил у старшего на катере: «Что новенького на берегу?»
— Вы что, с луны свалились? Еще с ночи по флоту объявлена ОГ №1…
Я спросил у командира: «Не война ли?» Дмитрий Климентьевич пожал плечами: «Не может быть... Немцы на западе связаны боевыми действиями. Куда им ещё и на восток лезть...»
Мы видим, что при неожиданных событиях ночи 22 июня про указанный отряд кораблей просто позабыли. Настроения, что вот-вот может начаться война среди командного состава подлодки "Щ-310" нет.
П.Д.Грищенко (командир подводной лодки): «Нападение фашистской Германии было для нас настолько неожиданным, что, когда в четыре часа утра над нами появились самолёты со свастикой, мы подумали: это продолжается учение. Накануне, в субботу вечером, все обратили внимание на то, что громкоговорители на территории ВМБ часто повторяли: «Граждане, проживающие в городке! Учение по местной ПВО Либавы продолжается, следите за светомаскировкой». Однако в 23-37 21 июня по КБФ была объявлена ОГ №1. В два часа личный состав из береговых казарменных помещений перешёл на подводные лодки.
Первый час мы стояли с замполитом Бакановым на мостике, курили, гадали, что будет дальше. То же происходило на соседних подводных лодках: все с нетерпением ждали сигнала «отбой», но его не было. Спустившись в центральный пост, я решил не терять зря времени, провести учение по живучести и непотопляемости корабля...
В 3-30, в самый разгар наших учений, получив радиограмму с адресом: «По флоту», я быстро прочёл вслух: «...последнее время многие командиры занимаются тем, что строят догадки о возможности войны с Германией и даже пытаются назвать дату её начала... Вместо того чтобы... Приказываю прекратить подобные разговоры и каждый день, каждый час использовать для усиления боевой и политической подготовки... Ком-флот Трибуц».
Все облегченно вздохнули. Но уже через минуту-две штурман Петров доложил с мостика: «В гавани над подводными лодками на высоте 500-600 метров пролетели три самолёта-бомбардировщика с чёрными крестами и фашистской свастикой. Даю команду — «воздушная тревога». Готовим к бою зенитное орудие. Но никто из командиров подводных лодок, памятуя указание комфлота — «огонь не открывать», не решается взять на себя смелость и нарушить его. Между тем самолёты в третий раз пролетают над нами. Где-то в стороне не то взрывы бомб, не то стрельба из орудий.
Все телефоны на пирсах заняты. Звоним во все инстанции, но ответ один: ждите указаний. И мы ждали. Только в шесть часов утра до нас дошла весть: «Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать всякую попытку нападения противника...»
Ю.С.Русин: «21.6.41г. личный состав подводных лодок жил по обычному распорядку дня. Вечером одна часть личного состава находилась в увольнении на берегу, другая — несла дежурно-вахтенную службу и отдыхала в кубриках на плавбазах... В 23-37 на кораблях флота прозвучали колокола громкого боя. Должен заметить, что мы нередко слышали такие сигналы и были в какой-то мере привычны к ним. Ещё 19 июня по приказанию из Москвы КБФ был переведён на ОГ №2. Ранее тревоги проводились как учебные и личный состав выполнял свои обязанности в установленной последовательности… В ту ночь флот переходил на ОГ №1. В течение всей ночи личный состав «малюток» не смыкал глаз, ожидая боевого приказа...»
З.С.Тимошкова (1 бригада морской пехоты БФ): «Я была одна женщина – кругом морячки. Там я была заведующей зубным кабинетом. 21 июня все мы легли спать. Как раз накануне у нас все ребята в увольнительную готовились… По боевой тревоге в 12 часов ночи, подняли нашу часть…»
А.Г.Миролюбов: «К июню 1941 года для прикрытия от ударов с воздуха кораблей и других объектов ВМБ КБФ в Таллине были развёрнуты три зенап (№№ 3, 4, 5), подразделения службы ВНОС, прожекторный батальон и прожекторные роты озад.
Выполнять боевую задачу наземные средства ПВО должны были в тесном взаимодействии с 13 и 71 иап авиации флота и с зенитными средствами кораблей, находившихся в базе. Боевое управление средствами ПВО главной базы осуществлял начальник ПВО флота генерал-майор артиллерии Г.С.Зашихин. 19 июня флот был переведён на ОГ №2, а в 23-27 21 июня — на полную боевую готовность. С этого времени зенитчики не отходили от своих орудий и приборов...»
М.П.Павловский: «Был июнь 41-го года. На листке… календаря жирно чернело число «21». Рабочий день близился к концу. В это время в кабинет без доклада вошёл начальник ШО.
— Что у вас? — недовольно встретил его генерал.
— Очередное донесение, товарищ комендант.
Елисеев быстро пробежал текст глазами. Когда офицер удалился, генерал сказал, что вблизи наших берегов появились немецкие подводные лодки. Не успели мы обменяться по этому поводу мнениями, как начальник ШО вошёл вновь. На этот раз он подал генералу приказ о немедленном возвращении из отпусков командиров. Генерал сразу же отдал необходимые распоряжения, приказал усилить наблюдение за морем, затребовал мобилизационный план. По поручению Елисеева Охтинский несколько раз звонил в Таллин, чтобы получить хоть какие-нибудь разъяснения. Но штаб флота неизменно отвечал: «Ждите указаний».
«Что ж», — расхаживая по кабинету, вслух размышлял генерал, — «будем ждать. Может, дальше готовности №1 и не пойдёт. Как думаете, Алексей Иванович?» Охтинский молчал. «Нет», — продолжал Елисеев – «не должно пойти...»
Остаток ночи показался нам безконечно долгим. Все бодрствовали. Перед самым восходом солнца… раздался телефонный звонок… К аппарату подошел Охтинский. Слушая, он вдруг изменился в лице. Мы затаили дыхание. Когда вошёл Елисеев, Охтинский медленно опустил трубку на рычаг: «Война, товарищ генерал. Только что звонил НШ штаба флота. Гитлеровцы перешли границу, бомбят города».
«Какие указания?» — глухо спросил Елисеев. Передаю дословно: «Вы в отрыве от нас, действуйте по собственному усмотрению…»
Ф.К.Тимашев: «С 1940 года я служил в Либаве командиром зенитной батареи. Наш 84 озад в составе трёх зенитных батарей имел боевую задачу прикрывать от ударов с воздуха гавань, морской завод и военный городок. Батареи соседнего 43 озад располагались на позициях в южной части Либавы, а одна из них — на аэродроме Гробиня…
21 июня увольнений в город не производилось. Около полночи объявили боевую тревогу, и все части Либавской ВМБ переводились на полную боевую готовность. Приблизительно в час ночи командир дивизиона В.С.Сорока передал по телефону, что возможны провокации со стороны фашистов. Около четырёх часов утра разведчик батареи…: «Шум моторов самолётов в морском секторе курсом на базу». Донесение передали на дивизионный КП. Стоял сплошной туман, видимость плохая, однако дальномерщики и прибористы начали поиск цели. Одновременно мы услышали взрывы бомб в районе аэродрома.
Первым обнаружил цель дальномерщик Скворцов. Затем цель поймали прибористы Гуменюк и Вельбовец. Прошло несколько секунд и батарея открыла огонь, дав три залпа по уходившим самолётам фашистов. Открыли огонь также другие батареи и корабельные зенитки. Скворцов доложил, что один самолёт задымил, пошёл на снижение в южном направлении. Около шести часов утра вражеская авиация произвела второй налёт...»
А.С.Чёрный: «Летом 1941 года я командовал 202 озад ПВО КБФ. Наши батареи располагались в Эстонии на островах Суур и Вяйке Пакри, прикрывая с воздуха город Палдиски с северного направления… Дивизион состоял из трёх артиллерийских батарей 76-мм орудий, прожекторной и пулемётной рот, батареи обслуживания и взвода управления...
19 июня 1941 года по приказанию из штаба флота мы перешли на ОГ №2, а поздно ночью 21 июня — на ОГ №1. 22 июня в 12-10 по радио узнали о вероломном нападении фашистской Германии на нашу страну.»
П.Е.Мельников: «В состав сектора входили 22 и 32 отд.артдивизионы, 37 озад и 41-й отд.пулемётный батальон… Стук в окно в первом часу ночи явился для меня полной неожиданностью. Отперев дверь и выслушав доклад разсыльного, что в штаб поступила срочная телеграмма, я без большой охоты надел китель и фуражку. «Что там стряслось?» — спросила сонным голосом Вера.
— Не знаю, сейчас схожу в штаб, выясню. Какая-то срочная телеграмма.
Крючков уже был на месте. Он протянул мне телеграмму: «Посмотри, что пишут из сектора». А писалось вот что: «ОГ №1. Все немецкие подводные лодки, появляющиеся в секторах батарей, считать неприятельскими и открывать по ним огонь».
«Понимаешь что-нибудь?» — поинтересовался Крючков. «Нет», — чистосердечно признался я. Комдив кивнул головой: «И я тоже. Но, похоже, дело серьёзное».
— Но ведь — Но ведь у нас с Германией договор...» Нет ни слова о введении ОГ №2.
С.Г.Кушнерёв: «Перед войной я служил в штабе зенитного соединения, прикрывавшего с воздуха Кронштадт с его морскими и береговыми фортами, а также объекты флота от Ораниенбаума до Усть-Луги. В то время этот район считался тыловым участком флота, т.к. основные силы и объекты флота располагались в Эстонии, Латвии, а также на арендованной у Финляндии территории — полуострове Ханко.
В июне на КБФ проходило учение, в котором участвовали корабли и части флота, в том числе и подразделения ПВО. Учение закончилось 21 июня. Была суббота и свободные от дежурства офицеры разъехались по домам...
При вступлении на дежурство, я проверил готовность к бою дежурных зенитных батарей, прожекторов, средств наблюдения за воздухом, исправность всех линий связи, убедился, что в воздухе нет своих самолётов и нет заявок на полёты в нашей зоне. Закончив проверку, я доложил на КП ПВО флота в Таллине. Предполагалось, что дежурство будет спокойным, как это обычно бывало после только что закончившихся учений. В четвёртом часу утра 22 июня на КП по телефону поступило донесение от дежурного по батарее №413…: «С северо-запада шум авиационных моторов!»
Может быть это наши «заблудившиеся» самолёты? — подумалось мне. Надо выяснить и я подал команду: «Прожекторам осветить цель!» С КП в Кронштадте доложили: «В лучах прожекторов фашистские самолёты сбрасывают какие-то предметы на парашютах в районе маяка Толбухин». Какие предметы может сбрасывать боевой самолёт? Бомбы! Но для этого не нужен парашют. Значит, это могут быть только морские мины. Действия немецких самолётов носят явно враждебный характер. Это ясно, но открывать ли огонь? Да, открывать, — решил я и подал команду: «Дежурным батареям открыть огонь по вражеским самолётам! Всем остальным частям ПВО — боевая тревога…
Подбитый вражеский самолёт совершил вынужденную посадку на нашей территории и пленённый командир экипажа не мог придумать ничего более оригинального: он заявил, что самолёт вылетел на прогулку, но заблудился и был подбит над Кронштадтом. Однако события развивались своим чередом. Начались запросы по телефонам:
— Что за стрельба над Кронштадтом? — запрашивал дежурный 2-го корпуса ПВО.
— Доложите воздушую обстановку над Кронштадтом, — потребовал командующий Северной зоной ПВО генерал-майор Ф.Я.Крюков.
На наш КП прибывали по тревоге офицеры, а когда прибыл военный комиссар участка ПВО полковой комиссар Л.Л.Маргулис, он немедленно отстранил меня от дежурства: «Мы разберёмся, что вы натворили и по каким самолётам открыли огонь…»
Я.М.Дмитриев: «11 озад… имел боевую задачу — прикрывать от возможных ударов с воздуха береговые форты… Поэтому позиции батарей были оборудованы как долговременные (стационарные). 3-я батарея, которой я командовал, занимала позицию приблизительно в 4-х км к югу от форта «Краснофлотский»…
19 июня батарея прибыла на форт «Краснофлотский» для выполнения учебной стрельбы в ночное время. Здесь находился наш зенитный полигон. Развернулись в боевой порядок, тщательно подготовились к стрельбе, но к вечеру небо затянули облака и стрельбу отменили. Такая же картина повторилась 20 и 21 июня.
21.6.41 наша зенитная батарея заступила на боевое дежурство. Ночью бодрствовали только вахтенные разведчики, наблюдавшие за воздухом, и часовые. Остальные, разстелив на траве чехлы и брезенты, укрывшись бушлатами, улеглись спать возле орудий. Примерно в 3-40 командир дальномерного отделения И.Пахолков обнаружил группу самолётов, летевших вдоль финского берега в направлении Кронштадта. Различив чёрные кресты — опознавательные знаки фашистской Германии, — он доложил:«Курсом на Кронштадт летят немецкие самолёты!»
Подбежав к дальномеру, я убедился, что это действительно фашистские самолёты и объявил тревогу. 16–18 самолётов «До-215» летели на высоте 300–400 метров в кильватер на увеличенных интервалах. Подлетая к фарватеру, самолёты сбрасывали на парашютах мины, разворачивались и уходили на запад вдоль берега залива. Один из них, увидев впереди по курсу рыбацкий сейнер, обстрелял его из пулемётов…
Инструкция предписывала командиру дежурной батареи самостоятельно открывать огонь по самолётам в случае их появления над нашей территорией и явно враждебных действий. Такие враждебные действия налицо, и решение может быть только одно — при входе «дорнье» в контролируемую батареей зону открыть огонь. Но как же нам не везло! Самолёты летели настолько низко, что из-за леса, тянувшегося вдоль берега, комендоры орудий их не видели… В 12 часов дня 22 июня 1941 года, уже вернувшись на основную позицию, мы… слушали по радио правительственное сообщение о том, что фашистская Германия… внезапно, без объявления войны напала на нашу Родину…»
С.Ф.Голубев: «Красивыми и впечатлительными были кронштадтские белые ночи в июне 1941 года. Но несмотря на мнимое спокойствие, все части КБФ, в том числе и Кронштадтской ВМБ, находились в ОГ №1, а одна треть зенитной артиллерии, прожекторов и все посты воздушного наблюдения, оповещения и связи — в полной боевой готовности. [Сведения об ОГ №1 не подтверждаются другими воспоминаниями. Речь может идти только о ОГ №2. В ОГ №2 для среднекалиберной артиллерии 1/3 всех батарей находится в боевой готовности №1.]
В восточной части небосвода рождалось утро, когда 22 июня были обнаружены неопознанные самолёты. Они появились на приглушённых моторах из района Териок и над фарватером в Финском заливе что-то сбрасывали в воду. Разведчики зенитных батарей и наблюдательных постов донесли об увиденном на КП. Прозвучал сигнал боевой тревоги во всех частях ПВО базы. Раздались первые залпы батарей 1-го зенап…»
П.П.Ковкин: «Во второй половине мая 1941 года проходило общефлотское учение. В нём участвовал и 309 отд. прожекторный батальон, боевые порядки которого располагались на южном берегу Финского залива в районе фортов. С вечера бойцы занимали свои позиции, а днём уходили на форт «Красная Горка», где находились наши казармы.
Так было и в ночь на 22 июня 1941 года. Примерно в три часа я поднялся на вышку КП и увидел над Кронштадтом разрывы зенитных снарядов. В это время НШ батальона А.Котов по телефону доложил мне, что на Кронштадт произведен налёт фашистских самолётов. Я ответил: «Всё идет по плану». По замыслу руководителей учения намечалось «воздушное нападение» на «ВМБ Кронштадт», а зенитная артиллерия должна была «отражать налёт», т.е. проводить учебные стрельбы. Через небольшой промежуток времени я услышал приближающийся звук самолётов, но не мог обнаружить их в небе. Увидел только тогда, когда самолёты находились совсем близко и хорошо различил опознавательные знаки фашистской авиации.
Два самолёта летели курсом с востока на запад. Впереди моего КП стояла третья батарея 11 озад, но она не открывала огня из-за малой высоты цели. Через 1–2 минуты прошли ещё три самолёта. Они летели по фарватеру и батарея произвела один залп. Тогда я понял, что это не учение, а война с фашистской Германией. Необходимо было немедленно развернуть работу штаба и всего батальона по плану военного времени...»
Е.С.Надеждин (старшина 2-й статьи. служил на ТК в Финском заливе): «Финская война закончилась. Служба в КА снова пошла своим чередом... Как-то летом в июне 1941 года был солнечный день, и мы с ребятами купались в море, вдруг в штаб из Москвы пришла телефонограмма о том, что немцы ночью начали бомбить СССР...»
ЧФ. Н.М.КУЛАКОВ (ЧВС ЧФ): «18 июня учение закончилось, и корабли стали возвращаться в Севастополь. Однако на флоте была сохранена ОГ №2. Разбор манёвров планировался на 23 июня…
21 июня начальник РО полковник Д.Б.Намгаладзе принёс мне запись… передачи английского радио, где говорилось, что нападение Германии на Советский Союз ожидается в ночь на 22 июня. Я немедленно позвонил по ВЧ И.В.Рогову [начальник Главного политического управления ВМФ – зам. наркома ВМФ, член ЦК ВКБ(б).], спросил, как это понимать. Он одобрил наши действия по поддержанию боеготовности и сказал, что о сообщении английского радио в Москве известно, необходимые меры принимаются. В тот субботний вечер личному составу кораблей был предоставлен отдых. И хотя корабли оставались затемнёнными, город сиял яркими огнями… Я поздно вечером уехал к семье… Разбудил звонок служебного телефона.
- Товарищ дивизионный комиссар, — докладывал оперативный дежурный, — получена важная телеграмма наркома. Машина за вами выслана… В штабе флота уже почти все были в сборе. Здесь царила деловая сосредоточенность, всё выглядело так, будто продолжалось флотское учение. Вице-адмирал Ф.С.Октябрьский… протянул мне бланк с телеграммой наркома. Это был краткий, состоявший из нескольких слов, приказ всем флотам, кроме Тихоокеанского, о немедленном переходе на ОГ №1. Телеграмма, принятая в начале второго часа ночи, шла из Москвы считанные минуты, но за это время нарком Н.Г.Кузнецов лично передал этот же приказ по телефону (к аппарату подошел контр-адмирал И.Д.Елисеев, остававшийся в штабе с вечера).
Дав мне прочесть телеграмму, командующий спросил: «Как думаешь, Николай Михайлович, это война?» «Похоже, что так», — ответил я – «кажется, англичане не наврали. Не думали всё-таки мы с тобой, Филипп Сергеевич, что она начнётся так скоро…»
Перевод флота на высшую боевую готовность был у нас хорошо отработан, и всё шло по плану. Корабли и части приступили к приёмке добавочного боезапаса, топлива, продовольствия. По гарнизону был дан сигнал «Большой сбор», а база и город затемнены. Светили только Херсонеский маяк и Инкерманские створные знаки, и вдруг обнаружилось, что связь с ними нарушена. Туда были посланы мотоциклисты, и скоро маяк и створные знаки потухли. Продолжал светить лишь самый дальний створный знак — Верхний Инкерманский, но один он не мог служить достаточным ориентиром для неприятельской авиации. Как потом выяснилось, нарушение связи явилось результатом диверсии — кто-то вырезал на линиях десятки метров провода…
К половине третьего закончили переход на ОГ №1 все корабельные соединения, береговая оборона, морская авиация. Поступил доклад о том же с Дунайской военной флотилии… Около трёх часов ночи с постов наблюдения и связи в районе Евпатории и на мысе Сарыч донесли: слышен шум моторов неизвестных самолётов. Они летели над морем в направлении Севастополя. В 3-07 шум моторов услышали уже с поста на Константиновском равелине. В городе ещё до этого проревели сирены воздушной тревоги. Вот-вот зенитчики должны были открыть огонь — приказ об этом начальнику ПВО флота полковнику И.С.Жилину был отдан НШ флота контр-адмиралом И.Д.Елисеевым, как только стало ясно, что неизвестные самолёты приближаются к главной базе… В 3-15 — ударили наземные и корабельные зенитки…»
Н.Г.Кузнецов (нарком ВМФ): «Первым принял удар на себя Севастополь... Город вечером 21 июня ещё сверкал огнями. Бульвары и сады переполнила праздничная нарядная публика… Пишет в своих воспоминаниях адмирал И.Д.Елисеев: «В 01-03 поступила телеграмма из Москвы. Через две минуты она уже лежала у меня на столе. Вскоре телеграмма была вручена прибывшему командующему флотом. Это был приказ Наркома ВМФ о переводе флота на ОГ №1… ОГ № 1 была объявлена по флоту в 01:15…»
Постепенно начали гаснуть огни на бульварах и в окнах домов. Городские власти и некоторые командиры звонили в штаб, с недоумением спрашивали: «Зачем потребовалось так спешно затемнять город? Ведь флот только что вернулся с учения. Дали бы людям немного отдохнуть». «Надо затемниться немедленно», — отвечали из штаба. Последовало распоряжение выключить рубильники электростанции. Город мгновенно погрузился в такую густую тьму… В штабе флота вскрывали пакеты, лежавшие неприкосновенными до этого рокового часа. На аэродромах раздавались пулемётные очереди — истребители опробовали боевые патроны. Зенитчики снимали предохранительные чеки со своих пушек…
«Примерно к 02-00 22 июня весь флот находился в готовности»,— записано у Н.Т.Рыбалко. Около 3 часов дежурному сообщили, что посты СНИС и ВНОС [СНИС — cлужба наблюдения и связи] слышат шум авиационных моторов. Рыбалко докладывает об этом И.Д.Елисееву. «Открывать ли огонь по неизвестным самолётам?» — звонит начальник ПВО полковник Жилин. «Доложите командующему», — отвечает НШ. Рыбалко докладывает комфлоту… Происходит разговор, который воспроизвожу по записи дежурного.
Ф.С.Октябрьский. Есть ли наши самолёты в воздухе?
Н.Т.Рыбалко. Наших самолётов нет.
Ф.С.Октябрьский. Имейте в виду, если в воздухе есть хоть один наш самолёт, вы завтра будете разстреляны.
Н.Т.Рыбалко. Товарищ командующий, как быть с открытием огня?
Ф.С.Октябрьский. Действуйте по инструкции…
Естественно, такой ответ не мог удовлетворить дежурного Н.Т.Рыбалко, и он обратился к стоявшему рядом с ним НШ флота И.Д.Елисееву: «Что ответить полковнику Жилину?» «Передайте приказание открыть огонь», — решительно сказал И.Д.Елисеев. «Открыть огонь!» — скомандовал Н.Т.Рыбалко начальнику ПВО. Но и полковник Жилин хорошо понимал весь риск, связанный с этим.
— Имейте в виду, вы несёте полную ответственность за это приказание. Я записываю его в ЖБД, — ответил он, вместо того чтобы произнести короткое флотское «Есть!». «Записывайте куда хотите, но открывайте огонь по самолётам!» — уже почти кричит, начиная нервничать, Рыбалко…»
Г.К.Жуков (начальник ГШ): «В 3-07 мне позвонил по ВЧ командующий ЧФ адмирал Ф.С.Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолётов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний». Я спросил адмирала: «Ваше решение?»
— Решение одно: встретить самолёты огнём ПВО флота.
Переговорив с С.К.Тимошенко, я ответил адмиралу Ф.С.Октябрьскому: «Действуйте и доложите своему наркому…»
На ЧФ также боятся попасться на провокацию вопреки Директиве из Москвы. Уточняют у начальника ГШ, как поступать. Трудно сказать: насколько это соответствует действительности...
Н.Е.Басистый (командир крейсера): «…Пятеро суток «Червона Украина» то вместе с эскадрой, то вдалеке от неё бороздила Чёрное море… Грохотали залпы её главного калибра, стреляли зенитные пушки… Порядком уставшие, не выспавшиеся, 19 июня мы вернулись в Севастополь... Наступило 21 июня… День большой приборки. По корабельным коридорам и палубам не пройти. Всё моется, всюду наводятся чистота и блеск. Вымыв крейсер, как говорится, от клотика до киля, краснофлотцы и старшины занялись своими делами… В моей каюте собрались командиры боевых частей. Подсчитываем, сколько и каких запасов принял крейсер...
Обстановка на Севастопольском рейде, несмотря на повышенную ОГ, не располагала к особой тревоге. Ночью я проснулся от пушечной пальбы и тревожных гудков… Бежал по непривычно тёмным улицам — повсюду в Севастополе было погашено уличное освещение. Спереди и сзади слышался топот ног — многие моряки по тревоге спешили на свои корабли… Сергиевский взволнованно докладывает: «По большому сбору на корабле объявлена ОГ №1. К зенитным орудиям поданы боеприпасы. Есть распоряжение ВС флота: если над базой появятся чужие самолёты — открывать огонь… Было уже более трёх часов ночи, когда лучи прожекторов пронзили небо, крестиком засветился в них самолёт. Ударили зенитки…»
С.С.Ворков (командир эсминца «Сообразительный»): «…21 июня 1941 года… Севастополь… жил обычной жизнью большого приморского города. Но спокойствие было внешним. За ним скрывались проводимые на флоте мероприятия, связанные с повышением боевой готовности. В начале второго ночи меня разбудил дежурный и доложил: «По флоту объявлена ОГ №1». Я мигом отдал распоряжение: «Передать по дивизиону — боевая тревога!» Половина третьего... Личному составу выдали противогазы. Готовимся к выходу в море. Дым застилал всю Южную бухту — корабли поднимали пары…
3-15... Лучи прожекторов вырвали из темноты самолёт, ещё один... Загремели залпы береговых батарей и корабельной артиллерии, вокруг самолётов замигали вспышки разрывов. «Что это, война?..» В это время и над нами слышится гул авиамотора. Приказываю артиллеристам открыть огонь. «Зенитная батарея!.. По самолёту... Огонь!» — командует лейтенант Мазуркевич...»
В.М.Гернгросс: «В субботу наш быстроходный тральщик «Щит»… вернулся, как и другие корабли, в Севастополь. Закончились флотские учения, в которых участвовали и войска ОдВО, и теперь мы разсчитывали на заслуженный воскресный отдых… Я получил разрешение командира дивизиона сойти на берег... Среди ночи меня разбудил краснофлотец-оповеститель и сообщил, что в базе объявлена боевая тревога. «Что это — продолжение учений?..» Одеваюсь, выбегаю на улицу. И сразу чувствую: обстановка необычная. Город затемнён. По чёрному небу бегают голубые лучи прожекторов… Погас Херсонесский маяк. Не горели и Инкерманские створные огни. Между тем по правилам мирного времени, в том числе и международным, их гасить не полагалось. В Стрелецкой бухте, где стоят корабли ОВРа, — ни огонька...
Помощник командира лейтенант Н.М.Сотников докладывает: «Корабль к бою изготовлен. Боевая тревога в базе объявлена в два часа... Причина неизвестна. Оповестители командиров посланы в город...» На борт «Щита» поднимается командир дивизиона капитан-лейтенант А.П.Иванов. Он берёт в руки мегафон и приказывает: тральщикам разсредоточиться в Стрелецкой бухте. Корабли занимают заранее определённые места. Но наш тральщик, несущий на мачте брейд-вымпел, остаётся у причала.
С тревогой посматриваю в небо. Лучи прожекторов береговой обороны по-прежнему лихорадочно пронизывают ночную темень. Но вот они замирают в одной точке. Вскидываю к глазам бинокль. Цель разглядеть трудно, но вокруг неё уже вспыхивают огоньки разрывов. Замечаю, что самолёт ложится на курс, ведущий к рейду Севастополя… Через минуту-другую прожектористы ловят в лучи ещё два самолёта. Огонь береговых батарей и кораблей эскадры усиливается — залпы зениток сливаются в сплошной гул…»
Г.А.Рогачевский: «21 июня в 19-00 я заступил дежурить по второму дивизиону. После успешных учений командующий ЧФ вице-адмирал Ф.С.Октябрьский разрешил увольнение на берег. Как всегда, 30% краснофлотцев убывало в таких случаях в город. Ушли по домам офицеры и сверхсрочники. В бригаде… в 15-минутной готовности в дежурстве находилось звено ТК [торпедных катеров]. Я провёл вечернюю поверку личного состава, принял с увольнения людей, произвёл отбой… Прошёл к дежурному звену ТКА… Командиры и весь личный состав… похрапывали в своей 15-минутной готовности в палатках, разбитых непосредственно возле катеров…
Тут позвонил оперативный дежурный и объявил: «Произвести экстренный вызов живущих на квартирах офицеров и сверхсрочников»… Поднял нужных краснофлотцев, построил, раздал карточки оповещения и выслал по маршрутам. Вскоре начали появляться офицеры и сверхсрочники. Прибыл командир дивизиона. Примерно через час все были в сборе. Последовал сигнал «боевая тревога», и все разбежались по своим катерам. «Всё ясно, — подумал я, — командующий флотом после короткого перерыва решил продолжить учение». Сдав дежурство старшине команды, я пошёл на свой катер, который, как и прежде, стоял в ячейке, но уже на плаву… В это время к нашему катеру подвезли боезапас… На территории — полное затемнение. Светомаскировка, дело ясное. По радио раздается голос оперативного: «Самолёты противника! Не стрелять!»
И действительно — в районе Херсонесского мыса, Казачей и Камышовой бухт в ночном небе шарят лучи прожекторов. На ученьях — картина обычная. И вдруг по радио раздается крик НШ бригады: «Самолёты противника! Стрелять фактически!» Смотрим: действительно прожекторы поймали самолёт, летящий курсом на нас вдоль береговой черты, и ведут его к нам подключившиеся другие прожектора. Показались ещё самолёты. И началась такая пальба — кошмар! Вдруг один из самолётов начал резкое снижение. В лучах прожекторов было видно, как он задымил и пошёл в сторону моря.
«Видимо, этот волновой самолёт – мишень», — говорю приятелю, — здорово его сшибли». Прожекторы продолжали делать свое дело — вели ещё несколько самолётов. Вдруг из них начали спускаться парашюты. А пальба продолжается. «Их же разстреляют!» — закричал мой приятель…»
К.Д.Денисов: «62-я авиабригада ЧФ… Вторая половина июня в Крыму надолго запомнилась изсушающей жарой… 14 июня учения флота и связанная с этим повышенная боевая готовность перекрыли нам все пути к пляжам… Прошёл день, затем другой... Ни одного вылета, будто и учений никаких нет, словно не готовились к отражению морского десанта. Возрастало ощущение какой-то недоговорённости, неопределённости… Не иначе как затянувшаяся пауза вызвана разработкой командованием какого-то нового варианта дальнейшего хода учений!..
Почему-то казалось, что в субботу 21 июня наконец-то будет дан сигнал об окончании учений, в которых не пришлось сделать ни одного вылета. Но этого не произошло.
Наоборот, кроме ночного дежурства одиночных И-16 было установлено дневное дежурство звеньев истребителей, и тоже с подводом боекомплекта к оружию. Становилось очевидным: назревало что-то серьёзное. Но что именно, никто не знал. На всякий случай настроились на такой вариант: с других аэродромов поднимутся в воздух буксировщики мишеней («конусов») и нам, истребителям, взлетев по тревоге, надо будет отыскать и атаковать цели. Можем получить задание и на поражение наземных целей. Оставалось только терпеливо ждать дальнейшего развития событий...
В ночь на 22 июня, сменившись с боевого дежурства, разморенный, выжатый как лимон, добрёл до палатки и, едва разстегнув комбинезон, свалился на кровать. Казалось, только закрыл глаза, как грозное «Тревога!» подняло меня с постели. Через считанные минуты оказался на самолётной стоянке. Здесь уже были комзск и комисар эскадрильи…
— Первому и второму звеньям, — приказал Демченко, — во главе со мною, высота две тысячи, третьему и четвёртому звеньям во главе со старшим лейтенантом Денисовым, высота три тысячи, следовать в зону №1, имея задачу: не допустить пролета самолётов-нарушителей, предположительно немецких, со стороны моря в глубь Крыма. Взлёт — по готовности.
Самолёты в воздухе. Короткая июньская ночь на исходе — на востоке брезжит разсвет. Звенья построились в боевой порядок «клин самолётов», короткими очередями в сторону моря опробовали оружие — все пулемёты работали безотказно. Разворот в наборе высоты, курс — в свои зоны. Только после этого взглянул в сторону Севастополя и увидел секущие небо лучи прожекторов, разрывы зенитных снарядов…»
Достаточно странная ситуация: ОГ №2 на учениях и ни единого вылета...И.Н.Степаненко (курсант Качинской авиашколы): «22 июня 1941 года так хотелось вволю поспать! Накануне вечером, как обычно по субботам, у нас состоялись гуляния… На разсвете нас разбудили взрывы необычной силы, доносившиеся со стороны Севастополя. В воздухе слышалось незнакомое гудение…»
Е.Н.Бильдер (Севастопольское училище зенитной артиллерии): «С 1.6.41 по 20.6.41 вся флотская эскадра была на учениях в море, город опустел, но в пятницу, 20 июня, корабли стали возвращаться на базу, моряки сошли на берег в увольнительные, на набережной и на танцплощадках играла музыка, духовые оркестры…
В полночь вышли из ресторана... Только вернулись к себе в дома начальствующего состава, легли спать, как прибегает дежурный курсант и кричит — «Тревога! Война!». Я говорю ему — «Ты что орёшь! Какая война?». Схватили с товарищем пистолеты и противогазы, прибежали на плац училища. Весь личный состав СУЗА уже стоял в строю. Со стороны Балаклавы появился одиночный самолёт. Корабли стали ловить его прожекторами, корабельная зенитная артиллерия открыла огонь...»
Д.М.Полтавец: «Попал я в г.Одессу, где как раз в это время формировался 73-й зенап ЧФ. Попал я в 97 зенитную артиллерийскую батарею 53 зад. Всего в нашем дивизионе было три батареи – 97, 98 и 99. Вооружили нас 76-мм зенитными орудиями обр.1938 года, это были уже современные зенитки на четырёхколесных лафетах.
18-19 июня 1941 года на ЧФ было учение, поэтому наши батареи были разбросаны по боевым позициям. Я как радист держал связь, а зенитчики стреляли по рукаву, который тянул в воздухе самолёт. Все учения нормально закончились. Мы 21 июня приехали на свои ОП [встречаются два понятия: огневая и основная позиция] на базу и легли спать. Ровно в час ночи объявили боевую тревогу… Я на свой пост в землянке к радиостанции прибежал в одних трусах, а одежду с собой прихватил… Связь сразу же наладилась, и через несколько часов в дивизион передали, что немцы начали войну против Советского Союза. Утром в 73 зенап развернулась полная боеготовность, мы получили боезапас, всем выдавали каски и противогазы.»
М.С.Назаренко: «Наша зенитная артиллерия входила в состав войск ПВО Флота. Мы несли оперативное дежурство, ведь буквально в 40 км от города проходила румынская граница... Подлётное время было примерно 10-15 минут. Так, что готовность средств ПВО была пятиминутная... В Одесской ВМБ был 73 зенап. В нём было два дивизиона 16 и 53. Наша батарея входила в состав 53… Где-то с 10 июня начались ученья. Ну, как обычно на флоте бывают ученья, задействуются авиация и флот и береговая артиллерия, и всякие тыловые подразделения. Как я помню, продолжались они, где-то с неделю. Участвовали самолёты, они перелетали с одного аэродрома на другой, мы по ним тренировались. Использовали так сказать живую цель.
17-18 числа учения отменили. Подвели итоги, но готовность оставалась. В это время я был разведчиком, и поскольку оперативное дежурство продолжалось, сидел я в землянке на батарейном, КП...
21 июня командование решило отпустить личный состав в увольнение, оставив оперативных дежурных... Как-то так получилось, что распустили нас и в увольнение мы в тот день не пошли... Примерно в 18 часов сыграли тревогу. Ну, по местам, стоим по местам, ждём никто, ничего не говорит, все молчат... О войне никто ничего не думал.
Часов в 12 я заступил на вахту. Сижу на КП у телефона. Через каждые полчаса звоню, докладываю, что ничего не произошло, никаких событий нет. Примерно в час, начале второго звонят из дивизиона и говорят: «Принимайте сигнал». Я спрашиваю: «Какой Сигнал?» Они отвечают: «Галс по морю». Я открываю кодированную таблицу, а там написано: «Начало военных действий». Со мной был командир первого взвода, я ему говорю, что вот такой сигнал получил. Он мне говорит: «Да ты что-то перепутал, ерунду, какую-то говоришь. Не может этого быть». Сам посмотрел таблицу, видит да, действительно, точно.
Он опять звонит в штаб дивизиона, говорит, что получили сигнал вот такой... А из штаба ему: «Не разсуждать. Выполняйте»... В четыре часа с чем-то появились самолёты со стороны Румынии. Три самолёта «Ю-88»... Мы их обстреляли и они, не доходя до порта, сбросили бомбы, свернули и ушли в сторону моря...»
Я.К.Жуков (Дунайская военная флотилия): «Вспоминаю… последнюю мирную субботу. На кораблях всё блестит… Стираное белье сушится, поднятое на линях. После обеда командиры подводили итоги боевой и политической подготовки за неделю, а потом краснофлотцы и старшины стали готовиться к увольнению на берег: гладили брюки и белые форменки, чистили ботинки…
Моряки, вернувшись на корабли, спят спокойным, здоровым сном. Не спит лишь дежурная служба. Зорко всматриваются в темень ночи вахтенные. Гитлеровцы вели себя настолько нагло, что 12 июня попытались добыть на нашей стороне «языка». Об этом в те дни рассказывал мне начальник погранкомендатуры в Килии майор И.Н.Бурмистров...
Меня разбудил громкий стук в окно. Разсыльный передал приказ: немедленно явиться в штаб. Застегнув на бегу ремень с пистолетом ТТ, я выскочил из дому… Дежурный сообщил, что в гарнизоне объявлена боевая тревога. В здании штаба собирались командиры и политработники… «Пройдите в кабинет командующего», — объявил дежурный штаба флотилии…
— Гитлеровские генералы, — сказал командующий, — придвинули войска к самой границе; есть данные, что они вот-вот нарушат её. На провокации врага не поддаваться, но в случае нападения давать сокрушительный отпор. На огонь отвечать огнём!..
Мотоциклист Купоросов довёз меня до 463 зенитной батареи. Это одна из трёх батарей 76-мм орудий, прикрывавших главную базу флотилии. Личный состав уже находился на ОП…»
Захватить языка на нашей территории! Может быть это расценено как провокация? Вполне. Могут быть более крупные провокации?..
А.М.Колесников: «В ночь на 22 июня 1941 года отряд старшего лейтенанта Рыбакова участвовал в совместных с пограничниками учениях по высадке десанта в районе Скадовска. Высадив условно десант, отряд прибыл 21 июня в 23-40 минут в Очаков. В час ночи все ТК были подняты в эллинг и команды сошли на берег и поднялись в казармы на отдых... В два часа утра 22 июня бригада была поднята по тревоге, после чего поступила команда получать боевые торпеды, оружие и противогазы… К 4-30 все ТК были укомплектованы и заняли исходные районы в Днепро-Бугском лимане...» Нет ни одного упоминания об ожидании начала войны 22 июня. Командиры высшего ранга (кроме командующего СФ) уходят от ответственности за открытие огня по самолётам противника. Инициативу приходится проявлять командирам среднего звена и отдельным лицам должностью повыше.
Светлая память морякам, погибшим на водных просторах и на фронтах войны, а также погибшим от ран и умершим в послевоенное время!
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. Часть 13
(https://d.radikal.ru/d26/1911/fb/8779d36c45c6.jpg) (https://radikal.ru)
Введение
В 13 и 14 частях будут представлены некоторые взгляды высшего командного состава КА на начальный период войны, которые, по мнению автора, являлись их заблуждением. Эти заблуждения должны были повлиять на решения, которые принимались руководством КА накануне войны.
В 11-й части было показано, что реальные боевые действия немецких военных в первые дни войны отличались от видения руководства КА действий противника в начальный период. Об этом (первом) заблуждении руководства КА было отмечено в мемуарах Г.К. Жукова, А.М. Василевского, С.М. Штеменко, И.Х. Баграмяна (о высказывании М.П. Кирпоноса).
Вторым заблуждением являлось недопонимание тактики применения ВВС в начальный период. На совещании высшего комсостава КА (далее по тексту — СВКС) в декабре 1940 года были многократно озвучены, казалось бы, правильные мнения в отношении ВВС. Ведь говорили именно о том, что произойдёт 22 июня… Возникает вопрос: если знали, как следует действовать в начале войны, то почему допустили разгром авиации? Мнение весьма недалёких людей — это результат предательства. Вероятно, данные люди судят по себе подобным… Разсмотрим некоторые выступления комсостава на СВКС, проходившем в конце декабре 1940 года.
П.В. Рычагов, (начальник ГУ ВВС КА): «Основной целью наступательной операции является разгром и уничтожение живой силы противника. С решением этой задачи легко разрешаются и все остальные. Примером в этом отношении может служить разгром армий союзников в Бельгии и Франции в 1940 году. Глубина современной фронтовой операции будет примерно равна 300 км. Темпы продвижения в среднем на всю глубину операции будут примерно 12-15 км за день боя. Длительность операции на глубину 300 км при темпе продвижения 12-15 км будет 25-30 дней…»
В докладе командующего ВВС вновь звучат, как мантры, слова о медленном продвижении войск в современных операциях. Реализация указанных параметров наступательной операции могла разсматриваться командованием КА и как возможный сценарий действия немецких войск в начальный период. Поэтому похожие сценарии начала военных действий использовались в военных играх, проходящих зимой и весной 1941 года.
Вернёмся к разсмотрению доклада П.В. Рычагова: «Исходя из характера и этапов современной наступательной операции, задачами ВВС будут являться: 1) завоевание господства в воздухе; 2) взаимодействие с наземными войсками на поле боя; 3) прикрытие войск и отдельных районов…
Завоевание господства в воздухе… достигается: 1) уничтожением авиации противника на аэродромах с одновременным ударом по её тылам… Наиболее сложной при выполнении является первая задача, т.к. для её выполнения необходимо застать авиацию противника на её аэродромах, а это при современной глубине базирования и способности авиации к маневрированию по аэродромам представляет большую трудность. Большинство таких налётов будет постигать неудача. Лучшим способом поражения авиации на земле является одновременный удар по большому количеству аэродромов возможного базирования авиации противника. Это не позволит противнику оказать сосредоточенное сопротивление истребителями… Разумеется, подобная задача не может быть выполнена за один полёт, а требует ряда повторных ударов…»
Д.Т. Козлов (начальник ГУ ПВО КА): «Нанося удар по ВВС противника, в первую очередь нужно уничтожить авиацию, которая имеет наиболее современную материальную часть, т.к. разгром этой авиации немедленно даёт превосходство в воздухе. На французском фронте немцы в первую очередь нанесли удар по аэродромам, на которых находилась наиболее современная французская авиация. И в первые же дни войны они эту авиацию выбили из строя, а потом, естественно, имея техническое превосходство, они получили превосходство и в воздухе… Удар с первого дня по авиационным силам приковывает их к аэродрому и не даёт возможности действовать в воздухе…»
М.М.Попов (командующий 1-й Краснознамённой армией): «10 мая, по далеко неполным данным, в результате налёта на аэродромы Франции и Англии в первый день было уничтожено около 300 самолётов. Эти удары повторились 11 и 12 мая и по некоторым, видимо преувеличенным, данным было выведено из строя около 1000 самолётов... Я позволю себе обратиться опять к опыту немцев, когда они 1 сентября после налёта на польские аэродромы оставили на них груды обломков самолётов…».
Я.В.Смушкевич (помощник начальника ГШ по ВВС): «Немцы 10 мая 1940 г. произвели одновременный налёт на аэродромы Франции на глубину до 400 км и охватили своим налётом свыше 100 аэродромов. При наличии связи и хорошей организации такой налёт мог кончиться большим поражением немецкой авиации, ибо указанный налёт производился мелкими группами без прикрытия истребителей и встреча этих групп в определённых районах истребителями может кончиться уничтожением этих групп…».
Смушкевич признает обезоруживающий удар немецкой авиации по аэродромам союзников, но уточняет, что «при наличии связи и хорошей организации [этот налёт мог закончиться] поражением немецкой авиации…» Он, что имеет в виду ВВС РККА? Со связью, оповещением и управлением ВВС приграничных округов 22.6.41 оказалось всё очень плохо…
Я.В.Смушкевич на том же совещании говорил о ночных и слепых полётах, о полках постоянной готовности… Неверные действия советской авиации 22.6.41 нельзя поставить ему в вину: 8 июня он был арестован. Но к его мнению (вероятно, и к мнению других командиров) перестали прислушиваться ещё до СВКС. Большинству читателей известны мемуары маршала А.Е.Голованова. Помните первую главу «Разговор в новогоднюю ночь»? Я.В.Смушкевич предложил Голованову написать письмо Сталину…
А.Е.Голованов: «В общем, вопросы, о которых говорил Яков Владимирович, действительно назрели и имели важное государственное значение, но ставить их, как предлагал он, прямо в лоб я считал для себя, по меньшей мере, неприличным. Всё это я и высказал тут же Смушкевичу. В заключение спросил, почему он сам, генеральный инспектор ВВС, не возьмётся за это дело? Он дважды Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета СССР, он большой авторитет у лётчиков, за его плечами Испания и Халхин-Гол! Немного помолчав, Яков Владимирович ответил, что он не имеет сейчас такой возможности, и вряд ли на его докладную обратят в настоящее время серьёзное внимание…» Начатые с мая 1941 года аресты по делу «авиаторов» (высшего комсостава ВВС КА) привели к искоренению любой инициативы ещё не арестованных руководителей ВВС, к страху поддаться на провокацию и выполнению только отданных приказов, которые 22.6.41 не всегда доходили до соединений и частей…
Давайте вспомним, как предусматривалась работа ВВС приграничных ВО в соответствии с «Планами прикрытия…». Все директивы на разработку «Планов…» подписаны руководителями КА. В их разработке принимали участие специалисты ГШ и округов. Во всех директивах одни и те же слова: «До 15 дня мобилизации разрешается израсходовать: …истребителям — 15 вылетов; ближним бомбардировщикам — 10 вылетов; дальним бомбардировщикам — 7 вылетов; разведчикам — 10 вылетов…» Получается в среднем один вылет истребителя в сутки, а остальные самолёты должны летать ещё реже. Снова мы видим ожидаемые вялотекущие боевые действия в первые дни войны. Это видение руководства КА, ГШ и с ним вынуждены были согласиться руководители ВО.
Немецкие самолёты 22 июня совершили по несколько боевых вылетов небольшими группами. Получается: несмотря на правильные слова в докладах мало кто понимал из высшего командования КА, что немцы именно так будут воевать с первого часа войны, уничтожая и блокируя на аэродромах нашу авиацию…
А как должны были воевать немецкие ВВС по мнению нашего командования? Давайте вспомним два документа ПрибОВО. Телеграмма от командующего ПрибОВО 8-10 22.6.41: «Командиру 7 сад… Командующий приказал беречь истребительную авиацию для отражения мощного налёта авиации противника. Расходовать бережно. Ожидается налёт большой группы…»
Разведсводка штаба СЗФ около 12-00 22.06.41: «Противник ещё не вводил в действие значительных ВВС, ограничиваясь действием отдельных групп и одиночных самолётов…» Снова некорректную информацию и прогноз дала разведка. Вероятно, ожидалось появление армад, состоящих из нескольких сотен бомбардировщиков и истребителей. Как в некоторых книгах того времени и очень похоже на планы применения армад бронетехники…
В заключение приведу слова одного из руководителей ВВС: «Насчёт вхождения в бой наших частей. Инструкция по вождению авиационной дивизии у нас отсутствует. Такая инструкция нам необходима…» Дивизионным строем на врага под прикрытием десятков истребителей. Наверное, «опытные» немцы также должны были воевать в понимании нашего комсостава…
Разсмотрим фрагменты из заключительной речи наркома обороны С.К.Тимошенко, которая должна подвести итоги под выступления командиров на СВКС: «В области оперативного искусства… происходят крупные изменения… Массированное применение таких средств, как танки и пикирующие бомбардировщики, в сочетании с моторизованными и мотоциклетными войсками, во взаимодействии с парашютными и посадочными десантами и масовой авиацией — обезпечило… высокий темп и силу современного оперативного наступления… Немецкие тд в 1939-40 гг. упредили подтягивание… резервов… Не случайно немцы применили новое построение для прорыва с тд впереди… Они правильно учли, что сила и успех современного наступления — в высоком темпе и непрерывности наступления…
База пехотной массы осталась такой же… мощной, но роль пехоты при атаке изменилась. Из ударного средства она превратилась в основание бронированного ударного клина, который острием тд врезывался в глубину территории противника. Самостоятельность действий скоростных подвижных групп, состоявших из различного типа соединений (танковых, механизированных, моторизованных, мотоциклетных), обусловливалась их организационной структурой… Операции на Западе выявили, что глубокий удар, основанный на системе взаимодействия авиации, скоростных мото-механизированных соединений и главной пехотной массы армии, имеет одно опасное звено, заключающееся в возможности разрыва между действиями авиации и скоростных соединений. Вопрос нашёл своё эффективное разрешение в применении воздушных десантов, которые заполняют разрыв, образуемый между атакой авиации и подходом скоростных соединений…
В июне 1940 года и в наступлении… на р.Сомма на ударных направлениях немецкие тд (около 400-500 танков) атаковали на фронте 3-4 км… По немецким взглядам, которые нашли своё отражение в последних событиях на Западе, сама атака мыслится как массовое использование авиации и парашютных частей для парализования оперативной глубины обороны, как массовое использование артиллерии и авиации на поле боя с целью обезпечить подавление всей глубины тактической обороны, как массовое использование механизированных соединений, прокладывающих при поддержке авиации и артиллерии, дорогу главным силам пехоты и самостоятельно развивающих успех. Но всё это относится к прорыву таких слабых оборонительных линий, как линия Вейгана…
Опыт современных войн показывает, что размах крупных фронтовых операций… выражался следующими показателями: ширина полосы наступления 80-150-300 км; глубина одной операции 60-250 км…; темп наступления в операциях достигал 10-15 и более км в сутки… Подготовка фронтовой операции на новом стратегическом этапе требует десятки дней — месяцы. Подготовка последующей операции в рамках одного этапа может исчисляться днями, максимум — неделями…
В 1940 г. во Франции, при операции на р. Сомма немцы развернули на фронте до 350 км… две группы армий с большим составом до 95-120 пд и 8-10 тд, что означало перевес сил у немцев более чем вдвое… Исторический опыт и теоретические изследования показывают, что средняя скорость продвижения современной ударной армии около 10-15 км в сутки (бывает и 40-50 км)…»
Достаточно грамотное понимание прорыва обороны с применением подвижных крупных мото-танковых группировок с взаимодействием разных войск. Из выступлений высшего комсостава на СВКС видно, что в целом они понимали, как могут воевать германские генералы. Смущает только, высказывание о концентрации до 103…130 немецких дивизий на фронте до 350 км. Конечно, озвучивается имеющий место исторический факт. Несколько докладчиков говорят о том же. Непонятно одно: считал ли высший комсостав, что и на нашу страну немцы нападут, только создав подобные крупные группировки? Снова упоминаются невысокие средние скорости продвижения ударных группировок.
О каких заблуждениях, по мнению автора, говорится в разсмотренном фрагменте выступления наркома обороны?
Прежде всего это интервал между последующими операциями, между которыми требуется подготовка, которая исчисляется днями и неделями. И хотя другие докладчики, ссылаясь на опыт немцев, говорили о непрерывности немецкого наступления с переходом от одной операции к другой в рамках одного этапа. В заключительном выступлении нарком обороны озвучил точку зрения руководства КА. Получается, что, если противник где-то смог прорваться и двигается с темпом до 40 км/сутки, то спустя какое-то время он остановится и будет готовиться к новому наступлению дожидаясь пехотных масс. Ниже представлено одно из выступлений, в котором говорится о другом видении непрерывного наступления.
М.А.Кузнецов (НШ Дальневосточного фронта): «Операции немцев в Бельгии и Франции были разчленены на два этапа: первый удар — в Голландии, Бельгии и Северной Франции и второй удар — прорыв на р.Сена, обход Парижа, окружение главных сил французской армии, разгром её по частям. При этом эти две операции перешли одна в другую почти без всякого перерыва, последовательно… Противник громился по частям, причём превосходство сил на стороне немцев было небольшое…»
Третье заблуждение – это переоценка значимости парашютных и десантных войск при взаимодействии с подвижными ударными группировками и при прорыве укреплённых полос. И, как следствие, парашютных войск должно быть много. По теории всё правильно, но технических возможностей у германской армии для масового применения парашютно-десантных войск было недостаточно. На начальном этапе войны при решении одной из задач они действовали похоже, но значительно меньшими парашютными и разведывательно-диверсионными силами при поддержке разведчиков и 5-й колонны. А что сообщала разведка об этих соединениях?
Разведсводка РУ ГШ КА 11.3.41: «Продолжается увеличение парашютных и посадочных дивизий. Если к концу активных операций на западе в составе германских ВС была одна парашютная и одна авиадесантная дивизия, то в настоящее время имеется 3 парашютных и 3 авиадесантных дивизии…»
В мае 1941 года в РМ общее количество немецких парашютно-десантных дивизий оценивается в 8-10. Это была дезинформация, которая распространялась в соответствии с указанием германского командования: «Особо важное значение имеет распространение дезинформационных сведений об авиационном корпусе, которые бы свидетельствовали о намерении использовать его против Англии…» В действительности в Германии имелась только 7-я воздушно-десантная дивизия и 22-я пд считалась авиапосадочной.
Разведка же предполагала: «Что… Германия, в случае нападения на СССР, сможет выставить против нас… 5 воздушно-десантных дивизий…» Пять дивизий — это огромная масса десантников, снаряжения и вооружения, которая потребует для переброски сотни транспортных самолётов… Не были обнаружены эти соединения накануне войны. В РМ накануне войны только отмечались у нашей границы 2-3 части десантников. Многочисленные соединения десантников с массой транспортной авиации к нашим границам не подводились. А за зонами их возможного появления обязаны были наблюдать наши разведчики. Нет указанных сил – значит до начала ввода подвижных группировок в бой ещё есть время…
Четвёртое заблуждение – это преувеличение значимости укреплённой полосы, уверенность, что приграничные дивизии своевременно успеют занять свои участки обороны. Мк первых эшелонов активной обороной смогут также задержать немецкие войска на некоторое время. В выступлении С.К.Тимошенко мы видели следующее высказывание: «Но всё это относится к прорыву таких слабых оборонительных линий, как линия Вейгана». Можно ли понимать эту фразу в том смысле, что, если немцы столкнутся с более сильной линией обороны, включающей в себя железобетонные сооружения, то их войска эту полосу быстро прорвать не смогут? Например, нашу оборонительную линию на западной границе? Конечно же, мы знаем, что некоторые УР в июне 1941 ещё не начинали строиться. По состоянию на 21.6.41 3685 сооружений ещё строилось или были построены, но не оснащены вооружением и оборудованием…
С.К.Тимошенко также говорил об обороне: «Важно также отметить, что если раньше военные действия начинались обычно встречным наступлением, то теперь это не всегда возможно. В настоящее время границы крупных государств, особенно на важнейших направлениях, уже опоясаны железобетонными полосами укреплений. Несмотря на это, и в настоящее время [вероятно, всё же говорится о прошедших событиях] ещё имеется возможность обходить эти укрепления. Так, например: германская армия не отважилась атаковать и прорвать линию Мажино. Не надеясь на успешный прорыв, она предпочла обойти французскую линию Мажино, не считаясь с нейтралитетом Голландии и Бельгии… Однако могут быть случаи, когда обход долговременных железобетонных укреплённых полос будет невозможен, и войну придется начинать с прорыва современной долговременной укреплённой полосы.
Многие из высказанных здесь положений нуждаются в более точных определениях и существенных поправках. Прежде всего о праве обороны на существование в связи с неудачным опытом её в последних войнах. Ряд успешно проведённых на Западе прорывов в войне 1939-1940 гг. породил у некоторых изследователей мысль о кризисе современной обороны. Такой вывод не обоснован. Его нельзя делать из того, что ни на польском, ни на французском фронтах немцы не встретили должного отпора, который мог бы быть им оказан при надлежащем использовании противниками существующих средств обороны. Оборонительная линия Вейгана, например, будучи наспех и не совсем по-современному оборудована… И всё же, несмотря на своё многократное превосходство, немцы потратили более недели на преодоление с боем только этого препятствия…»[/u]
У автора сложилось впечатление, что нарком обороны подразумевает нашу оборонительную линию вдоль западной границы, на прорыв которой немцы могут потратить больше недели. Разсмотрим выписку из «Записки…», которая была подготовлена до 9.11.40 (задолго до СВКС).
Записка НШ КОВО по плану развёртывания на 1940 год: «Вдоль всей границы тянется рубеж укреплённых позиций, состоящих из оборонительных сооружений полевого типа и незаконченных строительством долговременных УР (Владимир-Волынского, Струмиловского, Рава-Руского и Перемышльского). В 1940 году во всех УРах построено 370 железобетонных сооружений, кроме того, в предполье в системе полевых узлов обороны построено 160 железобетонных сооружений. Оборонительный рубеж вдоль линии госграницы при условии вооружения построенных сооружений, в сочетании узлов обороны долговременного и полевого типа является рубежом, на который могут успешно опереться войска прикрытия сосредоточения и развёртывания. Для длительной и глубокой обороны необходимо с началом весны 1941 года или непосредственно с началом развёртывания построить ещё два рубежа…» Читая выписку, представляешь, как минимум полевую линию обороны и долговременные сооружения, которые можно вооружить до весны 1941 года. Чем эта линия хуже, склоняемой на СВКС, линии Вейгана?
Строительство УР на новой границе началось летом 40-го и было прекращено осенью, а с весны 1941 года оно было продолжено. Весной 1941 года на строительстве УР работает около 140 тыс. человек и огромное количество техники. Многие соединения и объединения остались без сапёрных и инженерных батальонов. Планом строительства предусматривалось в 1940-41 гг. завершить строительство и оборудование первой полосы узлов обороны и опорных пунктов УРов. В последующие годы намечалось построить вторую полосу обороны. Около половины долговременных сооружений должны были быть вооружены артиллерией: казематными установками ДОТ-2 и ДОТ-4.
Установка ДОТ-2 (76-мм танковая пушка Л-11) проходила испытания с марта 1939 года. В мае того же года был выдан заказ на изготовление 200 установок ДОТ-2. Ещё 200 установок планировалось заказать в 1941 году.
Установка ДОТ-4 (45-мм пушка и спаренный пулемёт ДС) проходила испытания в феврале 1939 года, после чего была принята на вооружение. По плану завод № 8 должен был начать сдачу пушек в октябре 1939 г., но фактически начал сдачу в ноябре, а к 1.1.40 на заводе скопилось 324 уже сданные пушки. Первые 173 установки были вывезены в части и склады в январе 1940 г. В первом квартале 1940 года завод должен был сдать 400 установок ДОТ-4, однако он сдал в январе 1940 — 90 установок и в феврале – 29. Далее до ноября 1940 г. ничего не сдавалось.
Странно как-то: военные из отдела УРов ГШ не торопят с производством установок ДОТ-4 и не только не увеличивают объём их производства, а даже не планируют его на 1941 год.
Установок же ДОТ-2 заказано до смешного мало и в планах на 1941 они также отсутствуют.
В Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О плане военных заказов на 1941 г…» 7.2.41 говорилось: «Утвердить план военных заказов… на 1941 год…» Казематных установок в этом Постановлении нет. Имеется только строка о вооружении для УРов: «Поручить Комитету обороны в двухнедельный срок разсмотреть заказ НКО на вооружение УРов и в пределах возможности разместить этот заказ в промышленности…» То есть, до этого заказ не прорабатывался военными и производственниками.
Спецсообщение 5.5.41: «Направляем содержание телеграмм английского посла в СССР Криппса… от 23.4.41 г. … Военные, которые начинают быть силой вне партии, убеждены в том, что война неизбежна, но они жаждут отсрочки её хотя бы до зимы…» Наши военные «жаждут отсрочки войны хотя бы до зимы», а не «хотя бы» — это до весны 1942 года? Если посмотреть на строительство долговременных сооружений, то очень похоже, что руководство КА не хотело ждать войны в июне 1941 года. Разсмотрим воспоминания двух ветеранов.
П.В.Афанасьев (ПрибОВО): «…Генштаб, Военные Советы округов требовали от начинжев строительства долговременных сооружений, а не знания боеготовности войск. Значит, на данном отрезке времени строительство важнее, значит, есть ещё время, и до начала войны пока ещё далеко, им ведь виднее. И, действительно, простой подсчёт времени потребного хотя бы только на один из циклов, на бетонировку сооружения с последующим затем месячным сроком процесса схватывания бетона показывал, что в верхах расчёты строятся на сравнительно долгое сохранение мирных отношений с воинственным соседом, что в ближайшие месяцы война не ожидается…»
Б.В.Бычевский (ЛВО): «20 июня [НШ ЛВО] срочно вызвал меня по телефону из Выборга: «Приезжайте немедленно». Через три часа я был у него в кабинете:
— Обстановка, братец, стала усложняться. Финны на Карельском перешейке активизируются. Будем начинать боевое прикрытие границы. Понятно?
— Не совсем.
— Готовь сапёров к установке минных полей на границе.
— Но у меня все люди заняты на бетонных работах, Дмитрий Никитич.
— Так сними!
— А из Москвы на этот счёт указания есть? Я считаю, что укладку бетона прекращать нельзя…
Никишев сердито перебил:
— Мало ли что ты считаешь! Сейчас нет времени ждать указаний, самим головой работать надо…»
Снова мы видим частную инициативу одного из руководителей ЛВО — НШ округа, действующего без указаний от руководства КА… По строительству сооружений регулярно направлялись отчёты в Москву. Кроме того, при строительстве долговременных сооружений использовался метод непрерывной заливки бетона для исключения появления трещин, что не позволяло завершать бетонные работы до полного окончания сооружения корпуса сооружения.
Записка наркома обороны СССР и начальника ГШ КА… 15.5.41: «Одновременно необходимо всемерно форсировать строительство и вооружение УР, начать строительство УР в 1942 году на границе с Венгрией, а также продолжать строительство УР по линии старой госграницы…» Странно, да? А нам «талдычат» о том, что война руководством КА ожидалась в июне месяце, а в документе говорится о строительстве УР в 1942 году…
20.5.41 выходит новое Постановление СНК о вооружении для УРов. В Постановлении говорилось об объёмах и сроках выпуска вооружения и оборудования для ДОТов. 16.6.41 выходит новое Постановление: «СНК СССР и ЦК ВКП(б) отмечают, что снабжение вооружением строящихся УР проходит неудовлетворительно. В целях ускорения приведения в боевую готовность УР, СНК СССР и ЦК ВКП(б) Постановляют:
1. До получения вооружения из промышленности разрешить НКО взять для частей УР пулемёты: а) за счёт «НЗ» тыловых частей — 2700 ДП; б) из мобзапаса Дальневосточного фронта — 3000 ДП и 2000 пулемётов «Максим», с возвратом в IV квартале 1941 года.
…Изготовить… в 1941 г. 45 мм казематных установок «ДОТ-4»…2078 шт. с поставкой их НКО: во II кв. – 200 установок, в июле – 200 установок, в августе – 300 установок, в сентябре – 400 установок, в октябре – 400 установок, в ноябре – 378 установок, в декабре – 200 установок…
11. Обязать Наркомат вооружения изготовить пулемёты, прицелы и перископы для ДОТов в количествах и в сроки [всего в 1941 г.]: пулемёты ДП – 6575…, пулемёты ДТ – 3440*…, пулемёт «Максим» на станке Соколова – 6943**…, Пулемёт ДС (без станка) – 2071…, прицелы КТ – 17000…, перископы ПЕР-27 – 1580…, Перископы ПДП-2 (ПЕР-50) – 3220…
* В том числе 500 по постановлению СНК СССР (№ 1393-566сс/ов)
** В том числе 4 500 по постановлению СНК СССР (№ 1393-566сс/ов)…»
Инициатива принятия такого решения всегда исходит от заинтересованной организацией, которой является НКО. Постановление выходит за 5,5 дней до начала войны. Вместо подготовки войск приграничных ВО к ожидаемому нападению Германии, выставляются заоблачные сроки и объёмы производства того вооружения и оборудования, которое нельзя использовать при начале войны. Добавляются перевозки вооружения для УРов с Дальнего Востока, на которые также требуются длительное время.
Накануне войны в ПрибОВО по приказу ГШ начинается формирование пульбатов для УРов. Выдёргивают людей (в т.ч. командиров, которых большой некомплект в войсках) и ресурсы из соединений и объединений для формирования частей, которые в любом случае не успеют полноценно оснастить до 22 июня. И главное, для этих частей нет оснащённых фортификационных сооружений. Конечно, они могут занять построенные бетонные коробки, но для них нет вооружения. От слова — совсем… Разсмотренная картина о положении в УР возможна только в одном случае – когда руководство КА не ожидает начало полномасштабной войны 22 июня. Провокации, может быть, и ожидают…[[/u]/b]
Такими же мифическими силами, как немецкие 8-10 парашютно-десантные дивизии были полки и дивизии тяжёлых танков. Разведка искала их перед началом войны, старалась отследить их перевозку или передвижение. Не нашла. А как же без тяжёлых тд прорывать советскую укреплённую полосу? Может быть, немецкие генералы готовят под видом провокации только разведку боем?.. Это было очередным заблуждение руководства КА. На СВКС много говорилось о использовании тяжёлых танков при прорыве укреплённых полос и при наступлении мк.[/b]
К.А.Мерецков: «Для организации прорыва оборонительной полосы требуется тройное превосходство… При наличии тяжёлых танков они составят 1-й танковый эшелон. Его задача — сломить противотанковую (ПТ) оборону, подавить и уничтожить ПТ орудия… Если… войсковым соединениям приданы тяжёлые и средние танки, то они составляют 2-й танковый эшелон. Он выдвигается за первым и уничтожает ПТ орудия… Третьи и последующие танковые эшелоны составляют лёгкие танки, они уничтожают огневые средства, пулемёты, и таким образом ведут пехоту, непрерывно поддерживая её в прорыве… Это способ, которым мы рвали линию Маннергейма…»
М.Ф.Терёхин (командир 5 мк): «Построение боевого порядка тд: 1-й эшелон — тяжёлые танки, которые прорывают сразу всю тактическую глубину и выходят в оперативную глубину противника…» Похожее выступление генерала Павлова на СВКС мы разсмотрели в части 3.
Весной 1940 года руководство СССР с удовлетворением узнало о начале кампании во Франции и Норвегии, что должно было отстрочить войну СССР с Германией. Но неожиданно союзники оказались разбиты за небольшой промежуток времени. Франция капитулировала, а британские войска были эвакуированы, бросив всё тяжёлое вооружение. В ходе скоротечной кампании Германия стала обладателем французских танков, среди которых были и танки, оснащённые толстой броней. Также в качестве трофеев немцам досталось большая часть техники британской механизированной дивизии.
То, с какой лёгкостью германские ВС расправились с толстобронными танками союзников наводило руководство КА на мысль, что немцы имеют мощную ПТ артиллерию и мощные тяжёлые танки. Советская разведка регулярно сообщала о наличии в танковых войсках Германии тяжёлых танков. На самом деле в немецких танковых войсках тяжёлыми танками считались танки Т-IV, вооружённые 75-мм пушкой.[/b]
Гудериан: «Франция обладала самой сильной сухопутной армией и самыми крупными бронетанковыми силами в Западной Европе. Англо-французские ВС на западе в мае 1940 г. имели в своем распоряжении около 4800 танков, в германских же ВС по списку значилось 2800 танков, включая бронеавтомобили, а фактически к началу наступления их насчитывалось примерно 2200. Следовательно, противник имел двойное превосходство, которое усиливалось ещё тем, что французские танки превосходили немецкие броневой защитой и калибром пушек, впрочем, уступая им в совершенстве приборов управления и в скорости…» Наша разведка могла доставлять похожую информацию по разному количеству и качеству бронетехники в армиях союзников и немцев...
Первым немецким тяжёлым многобашенным танком был Nb.Fz, изготовленный в пяти экземплярах. 2 танка было изготовлено из неброневой стали. Они использовались в качестве учебных и для пропагандистских целей. Три других тяжёлых танка были направлены в Норвегию и 19.4.41 прошли по улицам Осло. В конце апреля фотографии этих танков оказались во многих газетах Европы. В 1940 году разсматривался вариант установки на Nb.Fz. новой башни со 105-мм пушкой. Нашим военным, вероятно, было ясно, что от тяжёлых многобашенных машин немцы должны были перейти к однобашенным с усиленным бронированием, так же, как и в КА. А «засвеченные» тяжёлые танки являются устаревшей техникой.
Разведсводка РУ ГШ КА 11.3.41: «Известно, что при наступлении на Францию в мае 1940 г. в составе германской армии было 2-3 тд, которые в своем составе имели по одному полку тяжёлых танков…» РМ хорошо согласуются с высказываниями военных на СВКС о применении тяжёлых танков. Имеется упоминание о том, что наличие тяжёлых танков в германских ВС помогло разбить более крупную танковую группировку союзников. Тяжёлые танки начинают разсматриваться, как новое супероружие.
Разведсводка 5 Управления РККА 17.5.40: «…По сообщению того же источника английская армия имеет только около 300 тыс. действительно подготовленных солдат, а остальные слабо подготовлены. В армии имеется только 49 тяжёлых танков...»
Проблема обезпечения КА современными тяжёлыми танками обсуждается в Правительстве и 28.5.40 выходит Постановление СНК об увеличении выпуска танков КВ. В июне 1940 года выдано задание на проектирование 57-мм ПТ пушки. В марте 1941 года орудие было принято на вооружение. В связи с неготовностью завода к производству этого сложного орудия, отгрузка пушек в войска началась только летом 1941 года. Бронепробитие 57-мм ПТ пушки (при угле встречи 90 градусов) на разстоянии 1000 и 500 м составляло 91 и 103 мм соответственно, что могло не обезпечивать поражения немецких тяжёлых танков. Толщина брони этих танков, по предположениям военных, могла оказаться на уровне калибра их пушек или быть немного больше.
По инициативе председателя Совета обороны С.Тимошенко, направившего 13.6.40 в ЦК ВКП(б) и СНК СССР докладную записку о «Недостаточной мощности вооружения новых танков КВ и Т-34, а также иных образцов перспективных танков, находящихся в проектировании», 27.6.40 проходило заседание СНК и ЦК ВКП (б). На заседании 45-мм танковые орудия были признаны неперспективными, а для вооружения тяжёлых танков продвигались пушки калибра 85…107-мм и гаубицы 122…152-мм.
Гудериан: «Материальную часть вновь сформированных по приказу Гитлера дивизий составляли главным образом французские машины. Эта материальная часть никоим образом не отвечала требованиям войны в Восточной Европе. Недостаточное производство машин в Германии, не удовлетворяющее быстро растущие потребности, к сожалению, не позволяло нам покрыть этот дефицит.…» Похожая информация могла быть добыта нашей разведкой. Нельзя исключать факт, что в РМ могли быть предположения о наличии в тд французских тяжёлых танков.
Спецсообщение НКВД УССР: «25.2.41 на ст.Избица поступил эшелон из 30 вагонов и платформ, откуда выгрузилась тяжёлая танковая часть. Танки вооружены пушками и пулемётами…» Поскольку в последующих РМ до начала войны данная часть (батальон) тяжёлых танков не фигурирует, то, вероятно, речь шла о танках Т-IV. Разведка в этом случае правильно определила их принадлежность по немецкой классификации к тяжёлым танкам, но эти тяжёлые танки оказались не теми, которые ожидали увидеть у границы.
Разведсводка РУ ГШ КА 11.3.41: «За последнее же время поступили сведения о формировании тяжёлых тд… В данный момент на вооружении германской армии остается в основном та же материальная часть, с которой немцы начали операции в Бельгии и во Франции. Отдельные образцы танков и бронемашин подверглись незначительной модернизации в отношении увеличения вооружения и утолщения брони. Вновь строящиеся образцы танков также имеют тенденцию к увеличению веса, вооружения и толщины брони.
Лёгкие танки. …Обращает на себя внимание толщина брони (лобовые листы), могущая противостоять попаданию 45-мм снаряда. Таких танков к концу 1941 г. должно быть построено 1590…
2. Средние танки. Сведений о постройке новых образцов не имеется…
3. Тяжёлые танки. По сведениям, требующим дополнительной проверки, немцы начинают строить три новых образца тяжёлых танков.
Тип V. Вес 36 т, 75-мм пушка и 2 пулемёта, броня до 60 мм.
Тип VI. Вес 45 т, 75-мм пушка, 20-мм пушка и 3 пулемёта, броня до 70 мм.
Тип VII. Вес 90 т, 105-мм пушка, 2 — 20-мм пушки и 4 пулемёта [толщина брони неизвестна].
Кроме того, на заводах Рено производится ремонт 72-тонных французских танков, участвовавших в войне на западе. По сведениям, поступившим в марте мес.с.г. и требующим проверки, на заводах Шкода и Круппа ставится производство 60 и 80-тонных танков…
ПТ артиллерия. Отмечается количественный рост ПТ артиллерии, увеличение её калибра и привлечение 20, 37 и 88-мм зенитных орудий для борьбы с танками. В боях на Западе действовали «тяжёлые дивизионы истребителей танков» трёхротного состава; роты имели по 3 взвода, из них два взвода были вооружены 88-мм зенитными пушками, а третий — 37-мм ПТ пушками… Дивизионы являлись средством главного командования и придавались корпусам или пехотным и тд на главных направлениях… По сведениям, нуждающимся в проверке, ПТ дивизионы некоторых тд развёрнуты в ПТ полки двухдивизионного состава; первый дивизион имеет 3 роты по 12 орудий калибра 37 или 47 мм, а второй дивизион — от 12 до 21 орудий калибра 75 или 88 мм…»
В РМ от 11.3.41 приведены достаточно пугающие данные о наличии и разработке немцами тяжёлых танков, о ремонте тяжёлых французских танков, а также о наличии целых дивизий, имеющих такую технику. Для чего в немецких тд нужны зенитные 88-мм орудия? Может быть для борьбы с нашими танками КВ? А чем должна ответить КА на такое перевооружение немцев? Правильно, усилением своих танков.
Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) 15.3.41: «СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют: утвердить на 1941 год план производства танков «KB» в количестве 1200 штук, в т.ч. по Кировскому заводу… 1000 шт. и по Челябинскому тракторному заводу… — 200 шт… Для подготовки серийного производства танков КВ-3… к 1.5.41 изготовить 1-й экземпляр такого танка и совместно с НКО к 15.5.41 провести его испытание и утвердить чертежи и технические условия для запуска в серию...»
В Постановлении говорится о начале производства 500 танков КВ-3 с августа 1941 года. Броня танка — 90 мм, вооружение 76-мм пушка Ф-34 – самое мощное на тот период танковое орудие Ф-34 (конечно, кроме пушки М-10 в танке КВ-2). Пушка Ф-34 слабовата для вооружения тяжёлого танка. По мнению военно-политического руководства страны наши тяжёлые танки выглядят слабее аналогичных машин противника.
В марте 1941 года на артиллерийский завод №92 в Горьком приехал маршал Кулик, поставив главному конструктору завода В.Г.Грабину задачу срочного перевооружения танка КВ-1. По воспоминаниям В.Г.Грабина спустя некоторое время состоялся следующий разговор со Сталиным: «Сталин: Здравствуйте, товарищ Грабин. Я хочу с вами посоветоваться. Есть мнение, что тяжёлый танк вооружён маломощной пушкой, не отвечающей задачам тяжёлого танка. В настоящее время разсматривается вопрос о перевооружении его: вместо 76-мм пушки предлагается поставить мощную 107-мм. Хотелось бы знать вашу точку зрения по этому вопросу…
Грабин: Когда нашему КБ ГАУ выдало ТТТ на 76-мм пушку для тяжёлого танка, мы тщательно изучили вопросы, связанные с танками и их вооружением, и пришли к выводу, что 76-мм пушка для тяжёлого танка неперспективна и не отвечает требованиям даже сегодняшнего дня. Мы считали, что тяжёлый танк следует вооружить более мощной пушкой, снаряд которой пробивал бы броню, равную по мощности броне своего танка, с дистанции в 1000 метров. Своё мнение высказали руководству ГАУ и АБТУ, но с нами никто не согласился.
Сталин: Значит, у вас давно сложилось мнение о недостаточной мощности 76-мм пушки для тяжёлого танка?
Грабин: Да, товарищ Сталин.
Сталин: Вы уверены, что 107-мм пушку можно поставить в тяжёлый танк?
Грабин: Да, товарищ Сталин, я глубоко убеждён, что 107-мм пушку можно поставить в тяжёлый танк. Если я правильно вас понял, эта пушка по своей мощности должна быть выше 107-мм модернизированной?
Сталин: Вы правильно меня поняли…»
В начале мая 1941 года опытный образец пушки ЗИС-6 был установлен в башню танка КВ-2. 14.5.41 был сделан первый выстрел. Бронебойный снаряд имел бронепробиваемость в районе 160-175 мм по советской методике измерения. Серийное производство пушек ЗИС-6 должно было начаться с 1.7.41 г. Такая пушка должна была пробить броню любого немецкого тяжёлого танка.
А почему не думали увеличить выпуск танков КВ-2? Вероятно, одна из причин избыточный вес танка даже без дополнительного экранирования. Стрельба морским полубронебойным снарядом из 152-мм пушки танка КВ-2 практиковалась в начале Великой Отечественной войны из-за отсутствия гаубичных бронебойных боеприпасов. Бронепробиваемость этого снаряда составляла около 72 мм стали с расстояния 1500 метров под углом 60 градусов. Прямые попадания штатных осколочно-фугасных гранат или бетонобойных снарядов в любой вражеский бронеобъект того времени, вероятно, могли быть практически во всех случаях для него фатальными… Но это чисто теоретически. Конструкция и толщина брони немецких тяжёлых танков была неизвестна, а снаряды к 152-мм пушке весьма дороги. Наркомат вооружения и так не справлялся с планом выпуска снарядов больших калибров в 1940 и в первой половине 1941 годов...
Через три недели вновь обсуждается вопрос о советских тяжёлых танках. Они должны быть не хуже немецких.
Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) 7.4.41 “Об экранировании танков КВ-1 и КВ-2, артиллерийском вооружении и усилении брони танка КВ-3 и о проектировании танков КВ-4 и КВ-5 в 1941 г": «СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:
I. Об экранировке танков КВ-1 и КВ-2
1. Признать необходимым произвести дополнительное бронирование танков КВ 1 и КВ 2 путем экранировки наиболее уязвимых мест брони (лобовой лист и башня), для чего:
а) …разработать и изготовить к 1.5.41 два опытных образца танков КВ 1 и КВ 2 с дополнительным броневым экраном толщиной броневого листа 25 30 мм. Учесть возможность создания зазоров между основной броней танка и навесным экраном;
б) к 15.5.41 закончить отработку чертежей и технологии по экранированию и утвердить их НКО (ГАБТУ КА);
в) с 1.6.41 выпуск танков КВ 1 и КВ 2… производить с экраном.
2. Танки КВ 1 и КВ 2, находящиеся в войсковых частях, заэкранировать на месте, начав экранировку с 1.7.41 и закончив к 1 января 1942 года. Руководство этой работой возложить на НКО (ГАБТУ КА). НКО (ГАБТУ КА) к 20.6.41 организовать базы для экранирования танков в войсках, оборудовав их для сварочных и механических работ, обезпечив передвижными электростанциями, сварочной аппаратурой и компресорами…
II. О танке КВ-3
1. Во изменение постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 15.3.41:
а) установить броню танка КВ 3: лобовую — 115-120 мм, башни — 115 мм;
б) вооружить танк КВ 3 107 мм пушкой ЗИС 6 с начальной скоростью 800 м/с… К 5.5.41 заводу №92 подать на Кировский завод 107-мм пушку ЗИС-6…, установить её в башне танка КВ 3, и… отработать бронирование системы.
3. …Изготовить в 1941 г. 500 шт. танков КВ 3, вооружённых 107-мм пушкой ЗИС-6.
4. …Обезпечить подачу 107-мм пушек ЗИС-6 Кировскому заводу на программу 1941 г. в следующие сроки: в июле месяце – 45 шт., в августе – 60 шт., в сентябре – 90 шт., в октябре – 110 шт., в ноябре – 110 шт. и до 15.5.41 – 65 шт…
III. О танке КВ-4
1. Обязать Кировский завод спроектировать и изготовить по ТТТ НКО танк КВ 4 (с удлинённой базой), вооружённый 107-мм пушкой ЗИС-6 и с основной броней 125-130 мм, предусмотрев возможность увеличения толщин брони танка в наиболее уязвимых местах до 140-150 мм (башня, лобовой лист)… К 1.10.41 изготовить один опытный образец танка КВ 4, для чего:
а) к 1.6.41 Кировскому заводу изготовить и подать на Ижорский завод чертежи на корпус и башню танка КВ 4;
б) к 15.6.41 Кировскому заводу предъявить на утверждение НКО (ГАБТУ КА) макет и технический проект танка КВ 4;
в) к 15.8.41 Ижорскому заводу изготовить и подать на Кировский завод корпус и башню танка КВ 4.
IV. О танке КВ-5
Обязать Кировский завод… спроектировать и изготовить к 10.11.41 танк КВ-5… Утвердить следующую основную характеристику танка КВ-5: а) лобовая броня — 170 мм; б) броня башни – 170 мм; в) бортовая броня – 150 мм; г) одна пушка калибра 107 мм; д) двигатель дизель — 1,2 тыс.л.с…»
Обратим внимание на сроки экранирование танков КВ-1 и КВ-2: начало 1.7.41 и окончание 1.1.42. Работы должны начаться с 20 июня 1941 г. Серийное производство новых 107-мм пушек также начинается с 1.7.41, а испытания снарядов для них требуется закончить в июне месяце. Вероятно, и изготовления снарядов начнется с июля месяца.
Начинается проектирование новых тяжёлых танков КВ-4 и КВ-5 в достаточно короткие сроки. Работы по созданию этой техники не прекращаются до начала войны и продолжатся после её начала. Работы прекратятся только тогда, когда станет окончательно ясно, что у немцев нет мифических тяжёлых танков. Кроме того, потери тяжёлого вооружения КА станут катастрофическими. После этого все силы будут брошены для выпуска вооружения. Всё вышеизложенное возможно только в случае серьёзного опасения военно-политического руководства страны столкнуться с неизвестными танками противника.
Гудериан: «Весной 1941 г. Гитлер разрешил русской военной комиссии осмотреть наши танковые училища и танковые заводы, приказав всё показать русским. При этом русские, осматривая наш танк типа T-IV, не хотели верить, что это и есть наш самый тяжёлый танк. Они неоднократно заявляли о том, что мы скрываем от них наши новейшие конструкции, которые Гитлер обещал им показать. Настойчивость комиссии была столь велика, что наши фабриканты и офицеры управления вооружения сделали вывод: «Кажется, сами русские уже обладают более тяжёлыми и совершенными типами танков, чем мы…»
Новое сообщение о тяжёлых танках. Спецсообщение «Рато» 27.4.41: «С 21 по 23 апреля через Париж отправлено на восток 800 лёгких танков… В последнее время 70-тонные танки завода «Рено» направляются в адрес Катовице — Польша. На заводе Гочкиса ремонтируются тяжёлые танки (только Гочкис и немецкие), на будущей неделе предполагается закончить ремонт всех имеющихся танков, немецкие солдаты говорят, что эти танки пойдут в Португалию…» Португалия может оказаться и дезинформацией и танки окажутся у нашей границы...
Вероятно, в апреле поступали и другие РМ по тяжёлым танкам, которых ещё нет в открытом доступе. На основе этих РМ мог быть разсмотрен вопрос о формировании новых частей.
Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР 23.4.41: «ЦК ВКП(б) и СНК СССР постановляют: утвердить предлагаемое Народным комиссаром обороны формирование:
а) 10-ти ПТ артиллерийских бригад РГК, каждую в составе: управления бригады; 2-х ап; штабной батареи; минно-сапёрного батальона и автотранспортного батальона… На вооружении каждой бригады иметь: пушек 76 мм образца 1936 г. (Ф-22) – 48; пушек 85 мм зенитных – 48; пушек 107 мм М-60 – 24…»
В РМ от 11 марта говорилось о немецких ПТ полках, в состав которых входят зенитные 88-мм пушки. Наши ПТ бригады также имеют 85-мм зенитные пушки. В бригаде имеются орудия и более мощные – 107-мм. Указанные орудия введены в ПТ бригады из-за их более высокого бронепробития по сравнению с 45-мм ПТ пушкой. Поскольку имеющиеся в германской армии танки имеют бронирование на уровне 50…60 мм, то наши ПТ бригады готовятся встретить танки с большей толщиной брони. Для борьбы с лёгкими и средними танками с усиленным бронированием в бригаде имеются 76-мм пушки. Все логично, если верить разведке.
(https://a.radikal.ru/a33/1911/5e/cec1bc4f91d7.jpg) (https://radikal.ru)
Проблема в другом. Все указанные артсистемы не совсем подходят для использования их в качестве ПТ. Их чрезмерный вес не единственная причина.
В «Кратком описании…» 76-мм пушки указано: «Механизмы наведения пушки позволяют вести огонь, как по наземным целям, так и по движущимся наземным целям... Подъёмный механизм, служащий для придания орудию углов возвышения собран на правой стороне корпуса верхнего станка. Прицел и поворотный механизм, служащей для горизонтальной наводки, размещены с левой стороны станка…»
Таким образом, в наводке орудия Ф-22 (также, как и Ф-22УСВ) участвуют два человека: один наводит в горизонтальной плоскости, а другой – в вертикальной. Если танк идёт на пушку по идеально ровной поверхности, то наводчику орудия поразить цель можно самостоятельно. Если же танк идёт по пересечённой местности: имеющей углы наклона, понижения, небольшие возвышения и на поле имеются препятствия, то попасть куда-нибудь в танк, вероятно, можно. Но вот попасть в уязвимое место танка уже проблематично – у наводчика нет возможности уточнить вертикальную наводку. На пушке ЗиС-3 этот недостаток устранили. Немало наших орудий Ф-22 захватили немцы. Превращая их в ПТ пушки, в числе прочих переделок немцы переносили механизм вертикального наведения на сторону размещения наводчика орудия.
Похожая проблема имелась со 107-мм орудием и с 85-мм зенитным. Кроме того, зенитная пушка была слишком высока и для неё не хватало бронебойных снарядов. Через несколько дней после начала войны оказалось, что не хватает и осколочно-фугасных снарядов...
Разрабатывали ли немцы фактически тяжёлые танки? В конце 30-х годов было принято решение спроектировать тяжёлый танк для замены в будущем танков Т-III и Т-IV. В январе 1937 года была заказана разработка прототипа 30-тонного тяжёлого танка с броней 50 мм (DW I – танк прорыва 1). В дополнение к DW I выдан был заказ на разработку более тяжёлой версии танка DW II. Оба прототипа были изготовлены в одном экземпляре, в 1937 и 1938 годах соответственно. Испытания DW I и DW II дали конструкторам практический опыт, положенный в основу проекта VK3001(H) и последующих тяжёлых танков. К концу 1938 года работы по проектам DW были прекращены, а 9.9.1938 начались проектные работы по созданию новых прототипов тяжёлых танков. Проект танка DW I/II перерос в новый проект VK3001(H).
В марте 1941 года фирма «Хеншель и сыновья» изготовила два прототипа VK3001(H).
Разработка 36-тонного VK3601(H) началась, когда управление вооружений сформулировало требования к тяжёлому танку: его вооружение должно позволять пробивать с дистанции 1500 м броню до 100 мм, а его броня должна была выдержать попадание с такой же дистанции из орудия аналогичного калибра. По другим данным, в задании было сформулировано, что орудие должно пробивать броню до 140 мм с разстояния в 1000 метров, а толщина брони была задана в 100 мм.
Фирмой «Порше АГ» разрабатывался 45-тонный танк VK4501(P).
26.5.41 на совещании в Бергхофе представлены Гитлеру макеты танков VK4501(P) и VK3601(H), которые были им одобрены. Принято решение о выделении средств на дальнейшую их разработку. От разработки до серийного производства этих танков требовалось много времени. Военно-политическое руководство Германии считало, что с КА германские ВС справятся и без новых танков. Начав войну в 1941 году, они не хотели дать возможности КА окончательно перевооружиться до 1942 года.
Немцы плохо представляли масштабы начатого перевооружения КА. Имей они больше информации, возможно, и события могли развиваться по-другому. Например, они могли ускорить разработку своих более современных танков с 1939 года или увеличить производство военной техники. Хорошо, что это не произошло... Наша разведка доставляла сведения о разработке перспективных тяжёлых танков, которые могли подбрасываться и в качестве дезинформации.
В июне месяце все разведки Советского Союза у границы не зафиксировали наличие частей и соединений немецких тяжёлых танков. В приведённых ниже запросах РУ ГШ КА просит уточнить всю имеющуюся информацию по германским ВС, в т.ч. и по тяжёлым танкам. Такой запрос, по мнению автора, это понимание РУ ГШ, что что-то идёт не так, как они себе это представляют...[/b]
Спецсообщение РУ ГШ КА в НКГБ СССР 3.6.41: «Просим средствами, имеющимися в Вашем распоряжении, помочь РУ ГШ КА в проверке, выявлении и уточнении нижеследующих вопросов:
1. Общей численности взятого в германскую армию контингента и его возрастного состава с распределением по сухопутным войскам, войскам СС и CA, воздушным силам, резервной сухопутной армии и морскому флоту.
2. Организационно-штатной структуры германских войсковых соединений: пд, тд, тяжёлых тд, мд, гсд, дивизий воздушной пехоты, парашютных дивизий, корпусной артиллерии, артчастей РГК, зенитных корпусов и зенитных дивизий, авиационных корпусов и авиационных дивизий, химических частей…
5. Над какими опытными образцами танкового, авиационного и артиллерийского вооружения работают германские военная промышленность и военное ведомство; каковы основные показатели этих опытных образцов; что за вторую половину 1940 г. и в 1941 г. из новых образцов вооружения принято в серийное производство. При этом особенно важно выявить: по танкам: максимальную толщину и силу сопротивления брони, типы танков с максимальным весом и вооружением и количество в Германии танков весом от 45 т и выше…
6. Дислокации штабов немецких армий и штабов армейских групп на всех театрах военных действий Германии против СССР, в частности проверить наличие штабов армий и их нумерацию в Кенигсберге, Алленштейне, Варшаве, Люблине, в районе Замостье-Красныстав-Янков, в районе Тарнув-Демби-ца-Бохня, в районе Закопане — 75 км южнее Кракова. Немецкие штабы армий на территории Румынии, штабы армейских групп (фронтов) в районах Лодзь-Спала (бывшая резиденция Мосьцицкого1) и Краков.
7. Перепроверить количество немецких дивизий и корпусов к востоку от р.Одер, т.е. от линии Моравска-Острава — Брес-лау (Бреславь)—Штеттин.
При этом особенно важно выявить состав войск в наиболее слабо освещённых районах: Ченстохова, Катовице, Краков; Лодзь, Познань, Бреслау; Познань, Франкфурт-на-Одере, Брес-лау и Данциг, Штеттин, Бромберг (Быдгощ)…»
Директива НКГБ СССР наркому госбезопасности УССР Мешику… 9.6.41: «Условия современной обстановки выдвигают перед всеми разведывательными органами Советского Союза, в качестве главнейшей задачи, выяснение всех вопросов, связанных с подготовкой войны против СССР и в первую очередь со стороны Германии. Поэтому в Вашей разведывательной работе, в качестве задачи на ближайшее время, должно быть выяснение следующих вопросов:
…2. Организационно-штатная структура отдельных германских войсковых соединений: пд, тд, тяжёлых танковых дивизий, мд, гсд, дивизий воздушной пехоты, парашютных дивизий, корпусной артиллерии, артчастей РГК, зенитных корпусов и зенитных дивизий, авиационных корпусов и авиационных дивизий, химических частей…
4. Какие новые образцы приняты за вторую половину 1940 г. и в 1941 году на вооружение в германской армии; танки, авиационное и артиллерийское вооружение. Особенно важно выявить по танкам: максимальную толщину и силу сопротивления брони, типы танков с максимальным весом и вооружением и количество танков весом от 45 тонн и выше…»
Спецсообщение «Захару» 10.6.41: «Мы получили срочное задание соответствующих инстанций, касающееся выявления и уточнения дислокации, организации и вооружения германской армии. Вопросы, подлежащие разработке, следующие: …Организационно-штатная структура германских войсковых соединений: пд, тд, тяжёлых тд, мд, гсд, дивизий воздушной пехоты, парашютных дивизий, корпусной артиллерии, артчастей РГК, зенитных корпусов и зенитных дивизий, авиационных корпусов и авиационных дивизий, химических частей…
При этом особенно важно выявить: по танкам — максимальную толщину и силу сопротивления брони; типы танков с максимальным весом и вооружением и количество в Германии танков весом от 45 тонн и выше…»
Вопрос о пробитии немецких танков поднимает Г.К.Жуков в первые дни войны: «...В 17 часов 24.6.41 у меня состоялся разговор по «Бодо» с командующим 5-й армией генералом М.И.Потаповым... Как действуют ваши КВ и другие? Пробивают ли броню немецких танков и сколько примерно танков потерял противник на вашем фронте?..
Потапов. Танков КВ больших имеется 30 штук. Все они без снарядов к 152-мм орудиям. У меня имеются танки Т-26 и БТ, главным образом старых марок, в том числе и двухбашенные. Танков противника уничтожено примерно до сотни...
Жуков. 152-мм орудия КВ стреляют снарядами 09-30 гг., поэтому прикажите выдать немедля бетонобойные снаряды 09-30 гг. и пустить их в ход. Будете лупить танки противника вовсю...»
Проблема со 152-мм снарядами состояла в том, что их почти не было в округах – их было ещё меньше, чем 76-мм бронебойных снарядов…
Разсмотрим ещё одно заблуждение руководства КА относительно работы штабов. М.Д.Грецов (НШ 2 кк): «В довоенных наставлениях многие положения излагались без учёта маневренного характера войны, с её быстрой сменой событий и напряжённостью. Длинные многословные приказы, подробные схемы и расписания, ведомости и регистрационные журналы — всё это в виде громоздкого делопроизводства рекомендовалось штабам. И штабы в первые дни войны, следуя этим наставлениям, усердно выстукивали на машинках длинные приказы, оперсводки и, конечно, опаздывали. Штабы, которые стремились в своей деятельности больше всего писать и печатать, неизбежно попадали в цейтнот и не обезпечивали хорошего управления войсками...
Одним из самых трудных, полных драматическими событиями периодов войны был, конечно, начальный. Управление войсками и штабная служба подверглись в то время самым тяжёлым испытаниям и не всегда выдерживали их. Последствия ошибок и просчётов, допущенных накануне и в начале войны, не были бы столь трагическими для нас, если бы наши штабы более серьёзно готовились к войне и к необычному, внезапному вступлению в неё.
Как это ни парадоксально, но факт, что наши высшие штабы в мирное время очень много работали над теорией ведения войны, прилежно и настойчиво учились, на учениях, манёврах, полевых поездках отрабатывали безчисленное количество вариантов всевозможных операций, кроме одного — как вести себя в первый день, в первые часы и минуты начала войны в условиях внезапного нападения противника…[/b]
У нас были разработаны подробные планы и указания о том, что делать в день "М", т.е. в день объявления мобилизации, было расписано всё по минутам и в деталях вплоть до того, когда и какие подразделения идут в баню, когда и где они получают снаряды, патроны и т.д., и, наконец, в сейфах каждого штаба хранились знаменитые пакеты с планом прикрытия, в которых точно было расписано, когда и куда надо было двигаться войскам. Все эти планы были. Но, к сожалению, в них ничего не говорилось о том, что делать, если противник внезапно перейдёт в наступление…»
Продолжение следует…
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 14)
(https://d.radikal.ru/d39/1911/d1/58ce5adb87a7.jpg) (https://radikal.ru)
Продолжим разсмотрение темы, не оконченной в предыдущей части. Ещё одно заблуждение – это весьма завышенное представление высшего руководства РККА о возможностях ПВО при прикрытии наземных войск. Г.К.Жуков (СВКС): «…Для прикрытия огнём зенитной артиллерии ударной и подвижной групп требуется прикрыть площадь по фронту в 30 км и в глубину 30 км — 900 кв. км. Один зад может прикрыть огнём 160 кв. км, а для прикрытия 900 кв. км потребуется 6 зад…» (в докладе речь, вероятно, идёт о зад, имеющем на вооружении двенадцать среднекалиберных зенитных пушек).
В годы войны озад, вооружённые 37- и 76-мм орудиями, были способны прикрыть войска двуслойным огнём на площади 2 км по фронту и 2,5 км в глубину (всего 5 кв. км). Даже если все три батареи в зад будут вооружены 76-мм орудиями, невероятно, чтобы они прикрыли территорию площадью 160 кв. км. Поскольку КА ранее не сталкивалась с массовым применением авиации против её частей, то мы видим переоценку возможностей ПВО по прикрытию наземных войск от авиации противника. И это не странно, т. к. советская авиация должна была первой захватить господство в воздухе.
В 1940 году промышленность поставила в НКО зенитных снарядов: 37-мм — 21% от плана, а по 85-мм — 35%. В первой половине 1941 года выполнен план по 37-мм снарядам на 81% и по 85-мм на 99%. Итого за полтора года не поставлено запланированных зенитных снарядов: 37-мм – 99%, а 85-мм — 66%.
В соответствии с нормами расхода боеприпасов на один день напряжённого боя на мелкокалиберную зенитную артиллерию отпускалось 100 выстрелов в день, а для среднекалиберной (76-мм и 85-мм) – 84 выстрела. Годовая норма расхода боеприпасов составляла: на 37-мм орудие – 6000 снарядов (в среднем в день 6000/365=16,4 снаряда), на 76 и 85-мм – 5040 снарядов (5040/365=13,8). В таблице приведены данные по количеству орудий, по запасам снарядов и по количеству снарядов на одно орудие в приграничных округах.
(https://c.radikal.ru/c19/1911/83/a35c4d3e7533.jpg) (https://radikal.ru)
В проекте «Планов стратегического развёртывания ВС Советского Союза…» от 15.5.41 говорилось: «Развёртывание войск и их боевые действия, имеющимися запасами обезпечиваются (по зенитным выстрелам): 37-мм – на 5 дней; 76-мм – на полтора месяца; 85-мм – на 11 дней...».
Из учёта находящихся в приграничных округах зенитных орудий и указанного в «Планах…» количества дней получается, что в день планировалось израсходовать: 37-мм снарядов 539/5=108 шт., 76-мм — 1291/45=28 шт., 85-мм — 235/11=21 шт. Много это или мало? В воспоминаниях ветеранов ПВО упоминается о расходе снарядов среднекалиберных зад в несколько тысяч за один налёт немецкой авиации. В понимании автора «несколько тысяч» — это от 3 тыс. снарядов и больше. Из расчёта 12 орудий в зад получается расход 250 снарядов за один налёт. Такого количества снарядов хватает всего на 10 минут непрерывной стрельбы. Теперь понятно: почему зенап, вооруженные 85-мм орудиями, уже на 1-й или на 2-й день остались без снарядов и отводились вместе с матчастью в тыл.
Похожая ситуация была и с 37-мм зенитными орудиями. В ПрибОВО в среднем на орудие приходилось по 600 снарядов, что больше, чем было в других округах. В ЗапОВО и КОВО в некоторых озад вообще не было снарядов для этих систем. Но даже в ПрибОВО на второй день войны батареи 37-мм орудий переводились на «голодный» паек – почти не осталось снарядов. Выходит, что мелкокалиберная артиллерия отстреляла все имеющиеся 300-600 снарядов за 1-2 дня.
Таким образом, если бы промышленность в 1940 году (год, когда стали поступать в КА 37 и 85-мм зенитные пушки) и в первой половине 1941 года выполнили полностью план по зенитным снарядам, то даже этого дополнительного количества с трудом хватило бы на 2-3 напряжённых дня войны при том темпе стрельбы, с которым вели огонь зенитчики.
Вероятно, зенитчики стреляли чрезмерно много и часто. Что-то похожее описывал адмирал А.Г. Головко: «Береговые зенитные батареи и корабельная артиллерия то и дело ведут яростный, но все ещё безполезный огонь по самолётам: по чужим и по своим...» Автор не обсуждает вопрос: как стреляла артиллерия и как должна была стрелять. Он только обращает внимание, что имеющихся запасов снарядов для 37-мм и 85-мм орудий (даже с учётом центральных складов) было недостаточно для прикрытия войск КА в течении первых напряжённых дней войны.
Другими словами, при оценке ведения боевых действий специалистами ГШ использовались явно заниженные нормы расхода зенитных боеприпасов для отражения менее интенсивных налётов авиации противника. Снова мы сталкиваемся с вялотекущими боевыми действиями до перевода промышленности на «военные рельсы».
Автор предполагает, что командиры зенитных соединений и зон не знали, что запасов боеприпасов для их орудий (за исключением 76-мм зенитных выстрелов) в стране практически нет. Они и отстреляли всё до последней «железки» в надежде, что вместе с безчисленными соединениями КА, пришедшими им на помощь, привезут и огромное количество снарядов. В реальности на центральных складах оставалось менее одного БК для 37-мм орудий и менее 0,5 БК для 85-мм пушек. В последствии выпуск зенитных снарядов вырос до необходимого объёма.
В заключение излагаемого материала о докладах и выступлениях на СВКС хотелось бы обратить внимание на тот факт, что высший комсостав правильно понимал действия немецких танковых и моторизованных войск, которые объединялись в подвижные (танковые) группы.
П.Л.Романенко (командир 1 мк): «Германская армия решила операцию на Западе в основном механизированными и авиационными соединениями… Решающим звеном операции германской армии была механизированная армия группы Рейхенау [ниже Ф.И.Голиков уточнит, что такой армии не существовало]. Эта армия прорвалась на Намюр самостоятельно, севернее Седана, разрезала фронт французской и бельгийской армий и в дальнейшем завершила окружение группы армий, действующих в Бельгии, и в конечном итоге сыграла решающую роль в окончательном разгроме Франции… Немцы, располагая значительно меньшим числом танков, нежели мы, учли, что ударная сила в современной войне составляется из механизированных и авиационных соединений и все свои танки собрали в оперативные соединения, массировали и возлагали на них решающие самостоятельные операции…»
Ф.И.Голиков (зам.начальника ГШ КА, начальник РУ): «К 10 мая немецкое командование сосредоточило 110-120 пд, 8-10 тд, до 4 мд, 2-3 воздушных флотов… На ударном направлении в 200 км по фронту, от северной границы Бельгии до южной границы Люксембурга, было сосредоточено 4 армии, 60 пд, 3 танковые группы, не объединённые в механизированную армию, в составе до 8 тд и 3-4 мд, а также главные силы боевой авиации…»
Д.Г.Павлов (командующий ЗапОВО): «Во время германо-польской войны немцы развернули на своей границе 5 подвижных групп на фронте до 600 км, всего 12 тд, 7 лёгких и 5 мд. В пограничном сражении подвижные группы действовали с пехотой, среднесуточное продвижение составляло 10-12 км. Глубина проникновения 20-40 км. Только группа Гудериана, не встретив сопротивления, сразу вышла на глубину до 100 км. Этот этап длился 3-4 дня…
Сломив сопротивление поляков и быстро приведя себя в порядок, подвижные группы начали преследование. Глубина оперативного манёвра достигала 200-400 км, суточные переходы составляли 50-60 км. Продолжительность отрыва от пехоты достигала 2-5 суток… Такое использование мехсоединений привело к тому, что в 16-17 дней Польша была разгромлена.[/u]
При захвате Голландии, Бельгии и Люксембурга немцы действовали теми же методами, что и в Польше. Всего было развёрнуто 4 группы общей численностью 9 тд, несколько мд и до 60000 мотоциклистов. Если оборона была не особенно прочной, то подвижные группы сразу прорывались в глубину; за 3 дня в Голландии группа прошла около 140 км. Там же, где оборона была прочной, как на канале Вильгельма, оборона прорывалась сначала пехотой, а затем в прорыв бросались подвижные группы. Применение мехгрупп позволило немцам захватить Голландию в три дня, разбить англо-французов в Бельгии за 15 дней.[/b]
Операция в Северной Франции началась прорывом линии Вейгана, состоящей из полевых оборонительных, наспех построенных, без бетона, сооружений. Подвижные группы, всего три, действовали в тесном взаимодействии с пехотой, проникая в глубину расположения французских войск на 5-7 км. Всего участвовало при прорыве около 2000 танков — или до 50% всех танков, сосредоточенных на фронте…
После прорыва линии Вейгана подвижные группы были брошены в прорыв и, опережая отходившие французские войска на реки Сена и Луара, не дали французам организовать на них оборону. Величина суточных переходов в этот период составляла 50-60 км, доходя в некоторые дни для отдельных групп до 100 км в сутки. За период с 5 по 22 июля, т.е. за 18 дней наступления немецкой армии механизированными частями, французская армия не была способна оказывать существенного сопротивления…»
Выходит, высший комсостав знал, что мототанковые части и соединения должны применяться в группировках: в подвижных или танковых группах. Почему автор обратил внимание на этот факт? Только потому, что в довоенных РМ 1941 года нет упоминания ни об одной из них у наших границ – их не обнаружили. В РМ отмечались только тб, тп, тд и мд (розсыпью) без единого командования. Достаточно много тб и тп объединены в некие условные тд. С этим мы столкнёмся в следующей части. Следует понимать, что оперативная глубина, на которую может в наступлении продвинуться тб – тп – тд — мк разные. Это обезпечивается их структурами.
Например, если имеется группа из 6-9 тб или двух тп, то она не эквивалентна тд. Эта группа (даже если она имеет больше танков) не сможет продвигаться на ту же оперативную глубину в течение нескольких суток, что могла себе позволить тд или мк. Для этого ей недостает штаба (управления), многочисленных подразделений связи, ремонта и обезпечения, разведывательных, сапёрных, зенитно-артиллерийских и пехотных частей. Кроме того, все эти подразделения и части должны быть моторизованными.
Поэтому, если нет штабов (частей дивизионного или корпусного подчинения) отдельные тп и тб могут служить только для усиления пд или АК (и двигаться с темпом движения пехоты) или использоваться для усиления мд (в состав которой может быть включен тб или тп). Темп продвижения усиленной мд будет несколько выше, чем у частей АК, но оперативная глубина прорыва будет определяться пехотой, т.е. такая дивизия будет привязана к АК. Самое интересное состоит в том, что сотрудник РО штаба ПрибОВО в марте 1941 года доставил информацию о том, что тб будут включаться в мд. В принципе – логично, так было реализовано в советских мд. Наша разведка в этот период не знала, что у немцев не хватало танков даже для укомплектования имеющихся тд. Немцы попытаются осуществить эту задумку только в 1942 году…
Конечно же, можно создать и крупную мототанковую группу армейского подчинения из нескольких мд и танковых частей. Создание такой группы, организация её штаба и дополнение необходимыми частями за счёт соединений и объединений армии (включая изъятие части офицеров из штабов всех уровней) может быть отслежено нашей разведкой (слишком большая суматоха и согласование всего и вся поднимается в войсках). Для обезпечения такой группы потребуется огромное количество автотранспорта, вооружения и средств связи из состава армии, которого лишнего нет. Это понимали немецкие генералы и поэтому прятали свои танковые группы. Это понимали руководители КА, и ждали появления крупных мототанковых группировок немцев у наших границ, которые так и не появились (в РМ) до начала войны… Далее в нескольких частях мы разсмотрим информацию, которую доставляла разведка руководству СССР и КА, а также немного поговорим о развёртывании войск КА.
А разведка доложила точно. В 1 и 2 частях данного цикла были представлены материалы, которые свидетельствуют о том, что многие из РМ содержали противоречивую и даже фантастическую информацию о планах руководства Германии относительно СССР. Эту дезинформацию активно «подсовывали» первые лица и спецслужбы Германии, привлекаемые ими многочисленные чиновники, военные и прочие специалисты.
Более-менее точные сроки нападения Германии на СССР стали появляться в РМ с первой декады июня. Параллельно с сообщениями о более-менее точных сроках поступали РМ с информацией о переносе начала войны на конец июня, на август, а также об отказе от нападения на СССР при выполнении руководством страны определённых условий. В качестве примера разсмотрим несколько таких сообщения.
Спецсообщение. «Старшина» 09.06.41: «На следующей неделе напряжение в русском вопросе достигнет наивысшей точки, и вопрос о войне окончательно будет решён. Германия предъявит СССР требование о предоставлении немцам хозяйственного руководства на Украине и об использовании советского военного флота против Англии...»
Спецсообщение. «Х»: 10.6.41: «Если Сталин не приедет в Берлин, то война неизбежна. Германия предъявила требования к СССР: а) дополнительные поставки 2,5 млн. тонн зерна, б) свободный транзит в Персию и военная оккупация советских зерновых складов на 4-5 млн. тонн. Последний срок принятия предложений — 23 июня 1941 г...»
Спецсообщение. «Рамзай» 17.06.41: «Германский курьер сказал ВАТ…, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. ВАТ не знает будет война или нет…»
В советском полпредстве в Берлине, в самом центре Германии, не все ожидают начало войны 22 июня. Сообщение германского агента 21.6.41 о мнении советского служащего: «Положение очень серьёзное… Мы твёрдо убеждены, что Гитлер затеял гигантский блеф. Мы не верим, что война может начаться уже завтра. Процесс, по-видимому, будет ещё продолжаться. Ясно, что немцы намереваются оказать на нас давление в надежде добиться выгод, которые нужны Гитлеру для продолжения войны…»
Автор полностью согласен с мнением П.А.Судоплатова (зам. начальника РУ НКГБ СССР): «Самые убедительные данные о сроках нападения появились за 2-3 дня до начала войны…»
Мы начнём разсматривать события и поступающие РМ с весны — лета 1940 года. В 1940 и в первой половине 1941 гг. разведки НКО (5 Управление РККА, с июля 1940 — РУ ГШ) и НКВД (5 отдел ГУГБ НКВД) постоянно обменивались информацией о немецких войсках, дислоцированных или перемещаемых как у границы СССР, так и на остальной территории Рейха. В качестве примера разсмотрим несколько документов.
Записка зам. наркома внутренних дел БССР в НКВД СССР 14.7.40: «…По данным Белоруского пограничного округа, с 1 по 7 июля с.г. в Варшаву и её окрестности прибыло семь дивизий немецких войск…»
Записка НКВД СССР в ЦК ВКП(б) И.В.Сталину, СНК СССР В.М.Молотову и К.Е.Ворошилову, НКО СССР С.К.Тимошенко 15.7.40: «По данным пограничных войск Белоруского округа, с 1 по 7 июля с.г. в г.Варшаву и его окрестности прибыло семь дивизий немецких войск...»
РМ от пограничников поступают в центральное управление НКВД и оттуда пересылаются: Сталину, в СНК и в НКО. Путь материалов из погранокруга до Сталина занимает около 2 суток. Возможно, это время ещё меньше, но отсутствие отметок времени отправки и поступления на документах не позволяет определить время более точно. Конечно же, требуется определённое время для поступления РМ от комендатур и отрядов в погранокруг. Вероятно, по аналогии, это время также составляет около суток. Таким образом, РМ весьма оперативно (для того времени) циркулируют от РО и разведывательных пунктов до РО центрального ведомства, откуда поступают к руководству страны и в другие ведомства. Например, указанные выше РМ попали в разведсводку РУ ГШ. Нельзя исключать, что эти материалы могли попасть к руководству ГШ и РУ уже 15 июля.
Сводка 5 Управления РККА 20.07.1940 [итоговые данные на 16.7.40 г.]: «…По данным НКВД, требующим проверки, в район Варшавы прибыло с 1 по 7 июля до 7 пд…»
Информация, поступившая из НКВД БССР, оперативно используется РУ ГШ при составлении своих РМ, которые в свою очередь разсылаются адресатам. В адресаты входят: Сталин (2 экз.), Берия, РО ВО (в части их касающейся) и т.д. Можно предположить, что время прохождения вышеуказанных РМ до адресатов также составляет около суток.
РО НКВД (позже РО НКГБ) регулярно запрашивают РУ ГШ об оценке предоставляемых РМ. 5-й отдел РУ ГШ регулярно отвечает на эти запросы 7…10 числа каждого месяца. Последняя опубликованная предвоенная оценка имеет дату 7.6.41 г.
Спецсообщение. Начальнику 5 отдела ГУГБ НКВД СССР Фитину 7.08.1940: «Направляю оценку на Ваши материалы №№ 5/10088, 5/10089 и №10092 от 27 июля 1940 г… Сведения о перебросках германских войск в восточном направлении представляют интерес и являются ценными. В основном они подтверждают имеющиеся у нас данные, а в некоторых случаях почти дублируют их...»
Из представленного сообщения видно, что РМ разных разведслужб подтверждают или дублируют друг друга. Невозможна ситуация, когда одна разведка имеет многочисленные РМ о неком событии и не информирует об этом другую службу. Помимо ежемесячных оценок РМ существовали срочные документы, на которые РО НКВД просил провести внеочередную оценку.
Спецсообщение 9.7.1940: «Прошу срочно дать оценку нижесообщаемым агентурным данным:
1. Бывший английский король Эдуард вместе с женой Симсон в данное время находится в Мадриде, откуда поддерживает связь с Гитлером. Эдуард ведёт с Гитлером переговоры по вопросу формирования нового английского правительства, заключения мира с Германией при условии военного союза против СССР.
2. В ближайшие дни намечены большие наступательные операции немцев против Англии.
3. Германский и итальянский ВАТ в Бухаресте заявили, что в будущем Бессарабия, а также Советская Молдавия будут отторгнуты от СССР… Начальник 5 Отдела ГУГБ НКВД СССР Фитин»
Накануне войны будет создан так называемый межведомственный совет НКВД-НКГБ и НКО по координации работы разведки. Внутри указанного совета также происходит обмен РМ.
Спецсообщение РУ ГШ КА в НКГБ СССР 29.03.1941: «Ваши данные о переброске за последнее время германских войск и воинских грузов к границам СССР правдоподобны. Они подтверждаются рядом наших источников. Сведения о переброске двух тд в Триполи также вполне правдоподобны…»
Из представленного сообщения видно, что РМ поступающие по линии НКГБ в определённой мере уже имеются в РУ ГШ. Также известно, что Берия направлял РМ Сталину и в СНК. Только из опубликованных материалов трудно определить, как часто это происходило.
Сообщение НКВД СССР в ЦК ВКП(б), СНК СССР и НКО СССР 21.04.1941: «С 1 по 19 апреля 1941 г. пограничными отрядами НКВД СССР на советско-германской границе добыты следующие данные о прибытии германских войск в пункты, прилегающие к государственной границе в Восточной Пруссии и Генерал-Губернаторстве… Народный комиссар внутренних дел СССР Берия»
Начальник РУ НКГБ также регулярно направляет РМ И.Сталину и в СНК.
Штабы западных приграничных ВО также подготавливали сводки по материалам нелегальной агентуры РО округа, по наблюдениям органов разведки подчинённых частей, соединений и объединений. В РО ВО поступали и РМ из погранотрядов, дислоцированных на территории округа.
Таким образом, помимо обмена РМ через центральные ведомства, происходит обмен информацией между соседними округами (в части их касающейся), между пограничными отрядами (комендатурами) и штабами дивизий, корпусов, армий. Получается, что поступающая из РУ ГШ информация, частично уже имеется в РО ВО. Поступившая от пограничников информация также включается в разведсводки штаба округа, которые направляются в РУ ГШ и в штабы соседних ВО. Происходит дублирование разведывательной информации на всех уровнях. Кроме того, поступившая от пограничников информация перепроверяется РО ВО, а РМ поступившие из НКВД СССР – проверяется РУ ГШ.
В Разведсводке штаба ЗапОВО от 20.6.41 говорится: «По данным РО ПрибОВО на 16.6, в Клайпеда дислоцируется 291 пд, Шилуте — 161 мд.…»
В свою очередь, в РМ штаба ПрибОВО от 21.6.41 указывается: «В районе Летцен, Алленштайн, Иоганнисбург (данные РО ЗапОВО)… По данным 105-го пограничного отряда в Клайпеда отмечается штаб 61-й пд, в лесу… – до двух батальонов танков (данные требуют проверки). Примечание. Данными нашей разведки штаб 61-й пд в Клайпеда не отмечался…»
Таким образом, из-за многократно дублируемой информации скрыть или исказить РМ любым высокопоставленным лицом из разведки невозможно. Сокрытие РМ или их искажение привело бы к задержанию этого лица. Вопрос только в том: через сколько дней это произойдет.
И.В.Сталину направлялись два экземпляра РМ РУ ГШ. Что он на них писал, черкал, считал, какие делал для себя пометки – нам неизвестно. Но, наличие двух экземпляров одного документа свидетельствует, что он кропотливо и внимательно работал с РМ, отслеживая предоставляемые данные. Возможно, он знал не хуже Тимошенко и Жукова положение с немецкими группировками на границе, а может быть, знал даже лучше…
П.А.Судоплатов: «К искажению реальной картины руководства Сталиным, Молотовым, Берией, Ворошиловым, Тимошенко деятельностью советской разведки вольно и невольно подключились и руководители внешней разведки КГБ и ГРУ ГШ в 1960-1980 годах… Они фактически инициировали тезис о том, что в канун войны о сроках нападения разведчики «докладывали точно», а "диктатор" Сталин… преступно проигнорировали достоверные РМ о немецком нападении… Нами не были вскрыты дезинформационные акции разведки противника и его сателлитов в канун развязывания войны…»
Мы разсмотрим РМ, которые поступали от различных разведывательных структур. В других частях мы посмотрим, что командование КА и руководство страны могло увидеть в предоставляемой разведкой информации.
Чтобы не повторяться в будущем, отметим, что разведчики всех уровней старались, не жалея своих жизней, получить информацию о нападении Германии на нашу страну. Не их вина, что они столкнулись с дезинформацией высочайшего класса. В то время никто не мог подумать о возможности такого масштабного противодействия нашей разведке. Добываемые разведкой данные включали в себя дезинформацию, которую гитлеровцы умело подсовывали по множеству различных каналов. Люди, обрабатывающие РМ в Центре и знакомившиеся с ней, посчитали, что данная информация подтверждается множеством источников, не связанных между собой. Однако, это была только дезинформация через множество источников. Это, по мнению автора, являлось одной из основных причин принятия неверных решений руководством страны и армии накануне войны. В последствии, наши разведчики работали более квалифицированно, чем вражеские спецслужбы и, в свою очередь, многократно подсовывали гитлеровцам дезинформацию.
Помимо наличия в РМ дезинформации, имелась и вторая причина, приведшая к неверной оценке событий накануне 22 июня. Это неверная оценка количества дивизий, после передислокации которых, Германия решится напасть на СССР. При изложении последующего материала автор решил придерживаться хронологии при описании событий и документов. Это несколько затруднит знакомство с материалом статьи, поскольку РМ будут чередоваться с другими документами НКО.
Ещё до капитуляции Франции на советско-германской границе (далее – на границе) имелась немецкая группировка, насчитывающая около 30 дивизий. В апреле-мае 1940 года была зафиксирована переброска немецких войск на запад и на север. В опубликованных сводках говорится о перемещении относительно небольших сил.
Сводка Пятого Управления РККА 3.5.40: «По сведениям заслуживающего внимания источника, 11 апреля из района Замостье убыла на Западный фронт 209 пд, вместо которой прибыли 110, 210, 219 и 88 пп (№ дивизии, в состав которой они входят, не установлен). Из района Кракова войска убывают в неизвестном направлении, а взамен их прибывают части гестапо…
10 апреля с аэродромов в районе г. Варшавы отправлено на норвежский фронт 400 бомбардировщиков и около 2500 человек лётно-технического состава. На тех же аэродромах осталось до 200 самолётов, в том числе до 160 бомбардировщиков и до 40 истребителей…»
Сводка Пятого Управления РККА 23.05.1940: «…По данным РО КОВО с 13 мая наблюдается переброска германских войск, находящихся на территории бывшей Польши, на западный фронт. С 13 по 16.5 из Тарнов на Краков проследовало до 3 полков пехоты.…»
В РМ сильно завышается численность германских войск, действующих на западе.
Сводка Пятого Управления РККА по событиям на Западе 14.05.40 : «Общая численность германской армии на Западе 8 млн. человек — преувеличена, надо полагать, что в настоящее время там не более 5-6 млн. человек. Подъём новых резервов численностью до 4-х млн. человек в ближайшее время вызывает сомнение, вообще же Германия в состоянии выставить дополнительно это количество…» 5-6 млн. человек в ВС Германии при войне с войсками союзников на западе – это чрезмерно завышенная оценка. Интересно: какой численности немецкая группировка должна была достигать при нападении на более мощную советскую армию весной-летом 1941 года по мнению руководства КА?
После капитуляции Франции Германия планировала вновь усилить группировку войск у нашей границы.
Докладная записка зам. начальника ГШ Наркому Обороны СССР о встрече с ВАТ Германии 9.7.1940: «Генерал Кестринг заявил мне, что он по поручению начальника ГШ должен сообщить о том, что командование немецкой армии решило провести демобилизацию своей армии. Эта демобилизация должна выразиться в увольнении старших возрастов из частей, находящихся в Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши, взамен демобилизуемых в эти части будут переброшены солдаты молодых возрастов.
Кроме того, будет произведена переброска войск на постоянные места дислокации в Восточную Пруссию и для образования на территории Польши новых гарнизонов, т.к. на западе им теперь держать много войск не нужно. В связи с этим по Восточной Пруссии и по территории Польши будут произведены большие передвижения войск… Начальник ГШ немецкой армии поручил ему довести об этом до сведения ГШ КА заранее, до начала воинских перевозок… Смородинов» Разсылка: «НКО, Сталину, Молотову»
Сводка РУ ГШ КА: «На территории В. Пруссии на 15 июня было установлено до 7 пд и 2 кп... На территории б.Польши на 15 июня находилось до 20 пд и 4 кп...
За период с 19.6 по 14.7 агентурой 5 Управления и РО ЗапОВО и КОВО отмечено 860 воинских эшелонов, проследовавших с запада в восточном и юго-восточном направлениях. В итоге можно считать, что за этот период в В.Пруссию переброшено с Запада до 6 пд (и в них до двух мд...), 5 кп, свыше двух тбр (тбр и шесть тб)...
На территорию б. Польши за тот же период прибыло следующее количество частей и соединений:...Против ЗапОВО — до 3 пд и тп; ...Против КОВО — до 5 пд, кп и танковой части неустановленной численности...
В Австрии — на словако-венгеро-югославской границе 12–13 дивизий, из них 2 тд. Кроме того, в районе Зволен (Словакия) отмечена танковая часть неустановленной численности и нумерации...»
Фактически на тот период в указанных районах находилось около 31 немецкой дивизии. Отмеченные в сводке дивизии дислоцировались на разстоянии от 20...30 до 50…150 км от границы. В сводке против ПрибОВО отмечается тбр и шесть тб, которые условно объединены в ещё одну тбр. Разведка не установила принадлежность этой бригады и батальонов к конкретным танковым частям или соединениям. Опубликованная информация из РМ о том: были ли в разсматриваемый период эти танковые части у границы СССР в настоящее время отсутствует. По запросу РУ ГШ разведка НКВД получила информацию о наличии техники в тб.
Спецсообщение. Начальнику РУ ГШ КА 2.8.40: «На Ваш запрос… сообщаю, что по агентурным сведениям, полученным за последние дни от разных источников, установлено: …в тб, размещённых на территории В.Пруссии и б.Польши, имеется 133 лёгких и средних танков…»
На рисунке представлены данные по количеству немецких дивизий в соответствии с РМ РУ ГШ и их фактическое количество. Разница между фактическим количеством и «обнаруженными» разведками лишний раз свидетельствует об отменной работе немецкой разведки и военного командования.
Следует отметить, что на рисунке зависимости построены по контрольным точкам, относящимся к датам поступления РМ, которые не совпадают с датами наличия фактического количества немецких дивизий у границы в этот период. На участках кривых между контрольными точками может быть искажено количество соединений, т.к. неизвестна скорость перемещения соединений между контрольными точками. Поэтому данные на рисунке являются достоверными только в контрольных точках, а между ними создают предположительную картину (приведены для визуализации данных).
В РМ РУ ГШ по отдельным направлениям представлен диапазон имеющихся дивизий у границы. По минимальным значениям этого диапазона построена зависимость минимального количества дивизий, а по максимальным – максимального.
(https://a.radikal.ru/a21/1911/06/652f19395f97.jpg) (https://radikal.ru)
По данным РУ ГШ с 11.5.40 по 1.9.40 количество дивизий у границы увеличивается с 31 до 90. 90 дивизий – это 73% группировки, которая осуществит вторжение на нашу территорию 22.6.41 г. Фактически же на 1.11.40 у границы (против войск ПрибОВО, ЗапОВО и КОВО, включая территорию Австрии) имеется только 32 дивизии.
Получается, что к концу августа 1940 года наша разведка насчитала у границы почти 3/4 ударной группировки, которая 22.6.41 вторгнется на территорию СССР. При этом, разсмотрены почти все те же районы, что и будут разсматриваться в будущем с апреля по июнь 1941 года. Не вошла только территория Румынии, на которой в то время не было немецких соединений.
Разведка НКВД 24.8.40 сообщает ещё более фантастичное число немецких войск: «Германский посол в Белграде сообщил военному министру Югославии, что немцы сосредоточили в Польше 75 дивизий, из них 18 мд. По плану на советско-германской границе должно быть сосредоточено 120 дивизий. Просим дать оценку сообщаемому материалу…» Количество дивизий завышено на 28 по сравнению с уже завышенными данными РУ ГШ.
Большой разрыв между «обнаруженными» разведкой соединениями и их фактическим числом приводит автора к мысли, что совпадение количества дивизий к 22.6.41 является случайным фактором. Имея разный угол наклона, представленные на рисунке зависимости, должны были где-то пересечься...
90 «обнаруженных» немецких дивизий – это много или мало? Эти дивизии размещены против войск ПрибОВО, ЗапОВО и части войск КОВО. В начале сентября 40-го ещё нет немецких войск в Румынии. На 17.6.41 разведка «обнаружит» в Румынии (у нашей границы) до 18 немецких дивизий. Общеизвестно, что по данным разведки 22.6.41 немецкая группировка у нашей границы (включая территорию Румынию) насчитывала 129 дивизий (фактически их было 124). Если к 90 соединениям добавить немецкие дивизии в Румынии, то получается число 108. 108 дивизий – это 87% от группировки вторжения. Таким образом, на территории, где якобы размещены 90 дивизий не хватает всего 16 до той численности, которая будет сосредоточена на этой территории к 22.6.41 г.
Некоторые писатели нам уверено говорят, что командование КА было очень уверено в начале войны именно 22.6.41. Так почему же они не готовятся к войне в сентябре 1940 года? Перебросить оставшиеся 16 дивизий для немецкого командования – это дело нескольких дней.
Во многих документах того периода приводятся данные о количестве немецких эшелонов в сутки по разным направлениям.
Например, «Люблинская группировка… пропускная способность ж/д, подводящих к р.Висла – 72 пары…, т.е. в сутки возможен подвоз одной дивизии…»
«Краковская группировка… пропускная способность ж/д до линии р.Висла 126 пар…, т.е. дает возможность подвозить ежесуточно до 2 дивизий…»
«Венгерская группировка… Пропускная способность ж/д 126 пар… Можно подвезти две дивизии в сутки…»
«Восточная Пруссия… ж/д сеть с общей пропускной способностью до 300 пар поездов в сутки, из которых до 200 может быть использовано для оперативных перевозок, обезпечивает уже на 12-й день мобилизации сосредоточение до 40 усиленных пд…» Если провести простейший расчёт мы получим, что скорость сосредоточения в направлении Восточной Пруссии составляет более трёх дивизий в сутки.
Отсутствуют данные по оценке ж/д перевозок в направлении «Варшава – граница ЗапОВО», но можно предположить, что и в этом направлении возможна перевозка до 2 дивизий в сутки. Таким образом, в течение двух суток недостающие 16 дивизий могли оказаться у границы.
Так почему особо не готовились к нападению Германии в сентябре месяце? Ведь произошло резкое возрастание группировки с мая 1940 года почти в 3 раза и никто не мог дать гарантии, что не произойдет её дальнейшее увеличение в течение одной недели (за это время можно перебросить ещё свыше 50…60 дивизий). А не готовились потому, что были уверены: немцам требуется гораздо больше дивизий, чем имеющиеся 90 (из них 9 тд и 4 мд) и также потребовается значительно больше мото-танковых соединений.
Из Записки наркома обороны СССР и начальника ГШ КА в ЦК ВКП(б) — И.В.Сталину и В.М.Молотову об основах развёртывания ВС 18.09.40: «В настоящее время Германия имеет развёрнутыми 205-226 пд (в т.ч. до 8 мд) и 15-17 тд, а всего – до 243 дивизий… Из указанных выше 243 дивизий до 173 дивизий, – из них до 140 пд, 15-17 тд, 8 мд, 5 лёгких и 3 авиадесантных... будет направлено против наших границ…» По оценке ГШ против СССР может быть выставлено до 71% соединений ВС Германии. По воспоминаниям А.М.Василевского указанный документ дважды вносился в кабинет Сталина. Следовательно, вождь должен был ознакомиться с этим документом.
До указанного в Записке числа дивизий, сосредоточенных против западных приграничных ВО, к сентябрю 1940 года не хватало 48% соединений: 69-ти пд и до 14 тд и мд. Поэтому руководство страны и РККА не боялись резкого увеличения группировки немецких войск на советско-германской границе в этот период.
Начинают прорабатываться проекты «Планов прикрытия…» А.М.Василевский: «Командующие войсками, члены Военных советов, НШ и оперативных управлений ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО и КОВО во второй половине 1940 и в начале 1941 г. вызывались в ГШ, где на основе оперативного плана ГШ целыми неделями работали в Оперативном управлении над своими окружными планами. Отработка, как правило, начиналась с выработки решения о выделении необходимых сил для эшелонов прикрытия и о порядке их использования. Для отработки отдельных специальных вопросов, возникавших при разработке плана, командующим войсками разрешалось вызывать соответствующих командующих родов войск и начальников служб своего округа. Все принципиальные решения, принимаемые командованием округов по разрабатываемому плану, немедленно докладывались ими Начальнику ГШ, а затем и наркому обороны…»
Вернёмся снова к сообщениям разведки.
Спецсообщение РУ ГШ КА 28.09.1940: «В ближайшее время предполагается провести новый призыв, из которого должно быть сформировано 40 новых дивизий, предназначающихся для востока, причём имеется в виду призыв людей, обладающих техническими знаниями, в частности для службы в моторизованных соединениях…» Разсылка: «Сталину, Молотову, Ворошилову, Берия, Кузнецову, Ватутину, Корневу»
Разведка сообщает, что будут сформированы новые дивизий. Для их формирования и подготовки требуется много времени. Следовательно, начало войны переносится. Впереди — распутица на территории СССР, зима с заносами и, возможно, войны не будет до весны 1941 года. Через два дня приходит новое сообщение более угрожающего характера, которое включало в себя дезинформацию.
Спецсообщение 30.9.40: «НКВД СССР сообщает следующие агентурные данные... В течение сентября месяца с.г. через Париж проследовало около 20 германских дивизий, перебрасываемых с западного фронта на территорию восточных областей Германии к границам Румынии и Советского Союза... В течение сентября месяца с.г. через Вену прошло на восток около 10 германских тд...»
В начале октября 1940 года руководство НКО также озаботилось формированием новых танковых частей. Из документа «Об увеличении численности танковых частей и соединений»: «Создание мк заставило нас пойти на временное сокращение танков, предназначенных для непосредственного сопровождения пехоты... Считаю необходимым увеличить количество тбр сопровождения пехоты из расчёта обезпечения каждого ск одной тбр... Народный комиссар обороны С.Тимошенко Начальник ГШ КА К.Мерецков»
Гудериан: «В октябре 1940 г. Гитлер был занят переговорами с французами и Франко о продолжении войны. В конце переговоров он встретился во Флоренции со своим другом Муссолини. По пути во Флоренцию на станции Болонья Гитлер неожиданно узнал, что его союзник, не уведомив его, Гитлера, и даже без его согласия начал войну с Грецией. Этим самым снова была затронута балканская проблема, и война пошла в направлении, чрезвычайно нежелательном для Германии.
Первым последствием самовольного шага Муссолини был, как об этом сказал мне Гитлер, отказ Франко от всяких действий вместе с Осью. Он явно не захотел проводить совместную политику с такими партнёрами, от которых можно было ждать всяких неожиданностей.
Вторым последствием явилось всё растущее напряжение в отношениях между Германией и Советским Союзом. Это напряжение было усилено рядом инцидентов последних месяцев и особенно немецкой политикой в Румынии и на Дунае… Из визита Молотова [13-14.11.40 г.] и хода переговоров Гитлер сделал вывод, что войны с Советским Союзом не избежать…»
Из Записки КОВО по плану развёртывания на 1940 год [до 8.11.40]: «Оценивая современную группировку германской армии при самой строгой оценке её временного характера, вытекающую из действующих ныне устремлений, мы должны уяснить, что на ближайший отрезок времени группировка против СССР будет создаваться из существующей, характерной наличием крупных сил на Балканах и на юге Германии.
Германия имеет: 230–240 пд, 8-10 мк... В настоящее время эти силы группируются:
…в Восточной Пруссии и Познани 18 пд, 2 тд, 1 мд;
против ЗапОВО 19 пд, 3 тд, 1 мд;
против КОВО 23–25 пд, 3 гсд, 3 – 4 тд, 4 мд;
группа ген. Бласковица (большая часть её уже в Румынии) 20–25 пд, 1 тд, 1 мд... НШ КОВО Пуркаев»
Об этой Записке говорится, что она выпущена не позднее декабря 1941 года. Можно уточнить время её выпуска. В Записке также говорится: «…группа ген. Бласковица (большая часть её уже в Румынии)…», т.е. группа генерала Бласковица ещё не закончила своё сосредоточение.
В спецсообщении РУ ГШ КА от 9.11.40 указывается: «По вновь поступившим данным от наших источников из Румынии и Болгарии, армия генерал-полковника Бласковиц, ранее занимавшая район Моравии и Галиции, закончила своё сосредоточение в Румынии…» Поэтому срок Записки – не позже 8.11.40 – времени отправки сообщения.
В начале части говорилось о том, что до начала войны разведка не обнаружила ни одну танковую группу немцев. Представленный фрагмент Записки интересен тем, что в нём упоминается о немецких мк.
Следовательно, наша разведка и высший комсостав знали о мк, но разведка до 22.6.41 у нашей границы не обнаружила ни их штабы, ни сами эти объединения. Точно также, как не обнаружила ни одной танковой группы противника до начала войны. А если нет танковых (подвижных) групп и даже нет мк, то как немцы могут применить свою излюбленную тактику блицкрига? Для наших военных и разведки эти объединения стали такими же мифическими войсками, как десантные дивизии и дивизии тяжёлых танков. Отличие в том, что танковые группы и мк были, но их не удалось обнаружить…
Справка 5 отдела ГУГБ НКВД 6.11.1940: «С первой половины октября начинается постепенное ослабление сосредоточения германских войск на наших границах за счёт перебросок их на Балканы (в Румынию), а также в Венгрию и Словакию в связи с началом реализации планов германского командования по оккупации Румынии и дальнейшему продвижению в глубь Балканского полуострова…» Указанные переброски объясняют уменьшение числа дивизий на представленном выше рисунке.
В приведённой ниже Справке количество немецких соединений весной 1940 года достаточно близки к фактическому количеству. Начиная с июля разведка НКВД так же, как и разведка КА, начинает завышать количество немецких войск на границе. Вероятно, это связано с началом дезинформации немецким командованием.
Справка 5 отдела ГУГБ НКВД 6.11.1940: «В период операций во Франции германское командование держало в Восточной Пруссии и бывшей Польше до 27 пд и 6 кп.
После капитуляции Франции германское командование приступило в начале июля 1940 г. к массовым переброскам своих войск с запада на восток и юго-восток, в результате чего в Восточной Пруссии и бывшей Польше сосредоточено: на 16 июля — до 40 пд и свыше 2 тд; на 23 июля — до 50 пд и свыше 4 тд; на 8 августа — до 54 пд и до 6 тд…
На 1 октября в Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши сосредоточено 70 пд, 5 мд, 7-8 тд и 19 кп…»
Когда нам говорят, что НКВД (включая пограничников) накануне войны имело точную информацию о немецких войсках на глубину до 400 км – это обман с целью подкрепить фантастические бредни. При этом, кроме слов, нам ничего не предъявляют. Да, могут опубликовать точный перечень вооружения, например, караульного батальона. Но по количеству войск – нечего предъявить. Не бывает так: докладывали, докладывали завышенные данные о войсках, и неожиданно перед 22.6.41 «прозрели»…
Паульс: «Решающим в дальнейших подготовительных работах по плану «Барбаросса» было то, что ОКВ директивой от 18.12.40 установило начало наступления приблизительно на середину мая 1941 года. Назначенный срок объяснялся русскими климатическими условиями… Наступление на Югославию обусловило изменение директивы о стратегическом развёртывании сил по плану «Барбаросса», т.к. для наступления из Румынии [на СССР] не хватало войск, которые были связаны на Балканах…»
Ниже снова в РМ мы увидим потоком идущую дезу.
Спецсообщение. «Гарри» 11.12.40: «Начальнику РУ ГШ КА. 4/5 моторизованных сил Германии переброшены в Польшу…»
Спецсообщение РУ ГШ КА 14.2.41: «Начиная с октября 1940 г. должно быть дополнительно мобилизовано около 1,5 млн. человек, из них 750 тыс. человек в армию, остальные для военной промышленности. В январе 1941 г. в собственно Германии проведён призыв в возрасте от 40 до 45 лет, а также лиц, выздоровевших после ранения. Имеются сведения о дополнительном формировании 25-ти пд, пяти тд и пяти мд, окончательное формирование которых должно быть закончено к 1 марта, кроме того, формируются экспедиционные корпуса (количество неизвестно) из лиц, участвовавших в войне в Испании и годных к несению военной службы в африканских условиях…»
Спецсообщение ГТУ НКВД 25.2.41 («Дора» 21.2.41): «Начальнику РУ ГШ КА. По сообщению начальника разведслужбы швейцарского ГШ, Германия имеет сейчас на востоке 150 дивизий. По его мнению, выступление Германии начнётся в конце мая.» Имеются пометы: «НО-1. Это вероятно... деза. Надо указать «Доре». Голиков»
РУ ГШ КА запрашивает разведку НКВД об уточнении предоставленных РМ: «[1.2.41] Полученный от Вас информационный материал о дислокации войск, об оборонительном строительстве и военной промышленности на территории б.Польши, отошедшей к Германии, представляет для РУ интерес. Особенно ценны сведения о строительстве укреплений в районах Бяла-Подляска, Радзимин и Белжец, новых аэродромах и дислокации частей.
Прошу дать указания источнику дополнительно проверить и дополнить отдельные сведения по указанным ниже пунктам:
…4. Проверить сообщение о расквартировании 3 и 14 дивизий 67, 68, 107, 108, 109. 214, 215 и 216 пп.
5. Уточнить группировку и нумерацию частей в районах: а) Варшава-Модлин-Минск-Мазовецкий; б) Краков-Тарнов-Ясло; в) Бяла-Подляска-Луков-Межиречье…»
Мы видим, что в РУ ГШ «тупо» не использует предоставленную информацию, а пытаются её уточнить от разведки, добывшей эти РМ. Вероятно, по своей линии РУ ГШ также перепроверит эту информацию.
Поступление дезинформации не прекращается. Она продолжается весной в сообщениях агентуры РУ ГШ, НКВД и пограничников, Она идёт и от будущих союзников.
Записка наркома Госбезопасности И.В.Сталину, В.М.Молотову 11.3.41: «Источник НКГБ СССР, близко стоящий к английскому посольству в Москве, сообщил, что 6 марта с.г. английский посол Криппс собрал пресс-конференцию, на которой присутствовали английские и американские корреспонденты…
В настоящее время турки пытаются улучшить свои отношения с СССР, и если им удастся получить определённую гарантию, что СССР не нападёт на Турцию и в случае германского нападения на Турцию окажет последней материальную помощь, то турки определённо вступят в войну с Германией…
С другой стороны, если Гитлер убедится, что он не сумеет победить Англию до того, как Америка сможет оказать ей помощь, он попытается заключить мир с Англией на следующих условиях: возстановление Франции, Бельгии и Голландии и захват СССР. Эти условия мира имеют хорошие шансы на то, чтобы они были приняты Англией, потому что как в Англии, так и в Америке имеются влиятельные группы, которые хотят видеть СССР уничтоженным, и, если положение Англии ухудшится, они сумеют принудить правительство принять гитлеровские условия мира. В этом случае Гитлер очень быстро совершит нападение на СССР…»
Мы видим, как англичане подбрасывают информацию о возможном союзе с Германией – это то, чего опасалось руководство нашей страны. Германские разведчики также могли получить эту информацию и доставить её руководителям Германии. А не являлся ли полёт Гесса в Англию шагом правительства Германии к заключению мира с Англией?
В Москву и ранее поступали сведения о шагах английской разведки, направленных на провоцирование столкновения Германии с СССР. Стремясь отвести от Англии угрозу вторжения, её разведка распространяла слухи о том, что «Советский Союз намерен немедленно предпринять дальнейшие агрессивные военные действия, как только Германия будет втянута в крупные операции». По сообщениям К.Филби, английское руководство всеми средствами стремилось нагнетать среди германского руководства страх перед советскими военными приготовлениями, чтобы стимулировать напряжённость и конфликты в советско-германских отношениях. В США английские агенты распространяли слухи о неизбежности советско-германской войны по инициативе Советского Союза, который нанесёт удар по Южной Польше. Нам неизвестно, какую информацию они подбрасывали германским разведкам с этой же целью...
Спецсообщение РУ ГШ КА 11.3.41: «Общая численность германской армии к сентябрю месяцу 1940 г. составляла около 228 дивизий, в том числе 15-17 тд и 8-10 мд. По имеющимся данным, за истекший зимний период германское командование дополнительно сформировало 25 пд, 5 тд, 5 мд. Кроме того, за счёт пд сформировано, по-видимому, до 5 мд. Таким образом, общее количество дивизий германской армии на 1.3.41 составляет около 263 дивизий, из них: 221 пд, 22 тд и 20 мд…»
В разведсводке также отмечается изменение в группировке германской армии: на юго-восточном направлении: количество дивизий возросло с 22 (на 1.9.40) до 62 (1.3.41). Снова мы сталкиваемся с оценкой РУ, которая предоставляет завышенные данные по количеству немецких соединений.
Из Плана ГШ КА о стратегическом развёртывании ВС 11.3.41: «Германия в настоящее время имеет развёрнутыми 225 пд, 20 тд и 15 мд, а всего до 260 дивизий, 20000 полевых орудий всех калибров, 10000 танков и до 15000 самолётов, из них до 9000–9500 боевых.
Из указанного количества дивизий 76 дивизий, из них до 6 тд и 7 мд, в настоящее время сосредоточены на наших границах и до 35 дивизий – в Румынии и Болгарии.
При условии окончания войны с Англией предположительно можно считать, что из имеющихся 260 дивизий Германией будут оставлены не менее 35 дивизий в оккупированных и на границах с ними странах и до 25 дивизий в глубине страны.
Таким образом, до 200 дивизий, из них до 165 пд, 20 тд и 15 мд, будут направлены против наших границ…»
В «Плане…» также говорится, что главные силы германской армии могут быть развёрнуты на юге или на севере. На 11.3.41 – для ГШ ещё непонятно где возможен главный удар. На СВКС говорилось, что на главном направлении при войне на западе немцы сосредотачивали до 100-130 дивизий. Тоже самое руководство КА ожидает и сейчас: разсматривает группировку в 100-130 дивизий на южном или северном направлениях. Сосредоточение такой огромной группировки у границы трудно не заметить разведке…
В проекте Директивы наркома обороны СССР и начальника ГШ КА командующему войсками ЗапОВО, подготовленной в апреле 1941 года, также упоминается о том же количестве войск: «В случае войны с нами Германия, из имеющихся у неё 225 пд… сможет направить против наших границ до 200 дивизий, из них до 165 пд, 20 тд и 15 мд…»
Из обоих документов видно, что по оценке ГШ (в марте-апреле) на границе СССР могут быть сосредоточены до 200 дивизий, что составляет 77% от имеющихся соединений в ВС Германии. Следует обратить внимание на распределение немецких войск у границы СССР. В некоторых книгах объясняется перераспределение сил КА для парирования возможного удара Германии в южном направлении тем, что Жуков привёл вместе с собой в ГШ много людей из КВО (КОВО). По мнению автора – это является не корректным объяснением. Автор согласен, что руководство КА, вероятно, в тайне желали нанести контрудар в направлении южной Польши. Но желать – это не значит выполнить своё желание…
На 25.4.41 против войск ПрибОВО и ЗапОВО по оценкам РУ ГШ сосредоточенно 49-50 дивизий (в т.ч. 9 тд и мд), против КОВО и ОдВО – 40-44 (в т.ч. 7 тд и мд).
На 5.5.41 против ПрибОВО и ЗапОВО числится 52-53 дивизий, против КОВО и ОдВО – 45-49.
На 15.5.41 против ПрибОВО и ЗапОВО числится 53-54 дивизий (в т.ч. 10 тд и мд), против КОВО и ОдВО – 55-59. (в т.ч.15 тд и мд).
К 1.6.41 против ПрибОВО и ЗапОВО числится те же 53-54 дивизии (в т.ч. 10 тд и мд), а против КОВО и ОдВО возрастает до 61-62. (в т.ч.17 тд и мд).
Кроме того, по данным разведки в Болгарии находилось: на 25.4.41 – 25-27 немецких дивизий, на 15.5.41 – 15-16 дивизий, на 1.6.41 – до 11 дивизий. Не стоит забывать ещё и о других немецких дивизиях, которые могли быть направлены к южной границе СССР. На 1.6.41 по данным разведки имелись немецкие соединения в центральной части Румынии – 11, в Протекторате – 6-8, в Греции – 12.
Таким образом, против войск КОВО и ОдВО могла быть создана мощная группировка (например, к 10.6) состоящая до 87 дивизий. С учётом дальнейшего сосредоточения войск, теоретически, на этом направлении могла быть создана и гораздо более мощная группировка.
В части 13 Вам были представлены данные о существенной разнице у нашей границы между фактическим количеством дивизий и количеством, представленным в РМ. Разсмотрим оценку немецких войск разведкой пограничниками и РУ ГШ.
Записка Наркома внутренних дел СССР Л.П.Берия И.В.Сталину, В.М.Молотову и наркому обороны С.К.Тимошенко 21.4.41: «С 1 по 19 апреля 1941 г. пограничными отрядами НКВД СССР на советско-германской границе добыты следующие данные о прибытии германских войск в пункты, прилегающие к государственной границе.
В Восточной Пруссии и генерал-губернаторстве:
В пограничную полосу Клайпедской области: прибыли 2 пд, пп, кавэскадрон, ад, тб и рота самокатчиков.
В район Сувалки — Лыкк: прибыли до 2 мд, 4 пп и 2 кп, тб и сб.
В район Мышинец — Остроленка: прибыли до 4 пп и ап, тб и батальон мотоциклистов.
В район Остров- Мазовецкий — Малкиня-Гурна: прибыли пп и кп, до 2 ад и рота танков.
В район Бяла-Подляска: прибыли пп, 2 сб, кавэскадрон, рота самокатчиков и артиллерийская батарея.
В район Влодава — Орховок: прибыли до 3 пп, кп и 2 ап.
В район г. Холм: прибыли до 3 пп, 4 ап, мп, кп, тб и сб. Там же сосредоточено свыше 500 автомашин.
В район Грубешов: прибыли до 4 пп, ап и мп и кавэскадрон.
В район Томашов: прибыли штаб соединения, до 3 пд и до трёхсот танков.
В район Пшеворск — Ярослав: прибыли до пд, свыше ап и до двух кавполков.
Всего в эти районы прибыли: штаб соединения 3 мд, 6 пд, до 21 пп, 2 мп, 7 кп и 9-10 ап, до 7 тб и 4 сб, батальон мотоциклистов, 2 роты самокатчиков и свыше 500 автомашин… Народный комисар внутренних дел Союза ССР Берия»
Следует отметить, что приведённые в Записке полки не входят в состав указанных в этом же документе дивизий. В РМ указано о прибытии 9 дивизий (6 пд и 3 мд). Попробуем объединить оставшиеся части (21 пп, 9-10 ап, 2 мп и 7 тб) в условные дивизии. Более мелкие части и подразделения разсматривать не будем.
Проведем расчётную оценку: 21 пп/3 + 1 ап ~ 7 пд; 1 мп + 1 ап + 4 тб ~ 1 тд.
Остаётся у нас: 1 мп, 2 ап, 3 тб – условно оценим их в 0,5 дивизии.
Таким образом, что в период с 1.4.41 по 19.4.41 (за 19 дней) пограничники «обнаружили» прибытие до 17,5 немецких дивизий на участке от Клайпеды до района Грубешов-Томашев-Пшеворск-Ярослав. От города Ярослава до границы со Словакией ещё 92,5 км и там также могли сосредотачиваться немецкие войска, которые не вошли в вышеуказанную Записку.
(https://a.radikal.ru/a16/1911/19/1c92c153a6db.jpg) (https://radikal.ru)
А что сообщало РУ ГШ? Разведсводок РУ ГШ полностью совпадающих с датами, указанными в РМ НКВД, найти не удалось. Но имеется, например, Разведсводка РУ ГШ от 4.4.41.
Разведсводка: «В течение всего марта немецким командованием осуществлялись усиленные переброски войск в пограничную полосу с СССР. Начались они ещё с конца января 1941 г... В результате анализа всех поступивших данных получается общее усиление Восточного германского фронта против СССР от Балтийского моря до Словакии за февраль и март месяцы на шесть пд и три тд,.. Общее количество германских войск на границе с СССР до Словакии…72-73 дивизии…»
Мы видим сводка определяет общее число дивизий с учётом их перевозки с января по март месяцы, т.е. по состоянию на 31 марта. Можно сказать, что начальный срок дальнейшего наблюдения 1.4.41 у разведок погранвойск НКВД и РУ ГШ совпадает.
В следующей опубликованной Разведсводке РУ ГШ немецкая группировка у нашей границы на 25.4.41 оценивается в 84-88 дивизии. За 25 дней произошло увеличение группировки на 12-15 дивизий. Данные разведки НКВД за меньший срок говорят о большем количестве прибывших дивизий (17,5), по сравнению с информацией РУ ГШ. А мы знаем, что по оценке РУ ГШ КА завышалось количество немецких войск у нашей границы.
А сколько фактически было передислоцировано дивизий? Точная информация на 19 или 25 апреля отсутствует. Известно только, что с 4 апреля по 15 мая 1941 года было передислоцировано 24 дивизии. Поэтому можно сказать, что РМ от погранвойск НКВД также включала в себя дезинформацию, подбрасываемую немцами и в масштабах больших, чем в РМ РУ ГШ КА.
В конце апреля разсматривается вопрос о передислокации 16 армии (5 мк (1070 танков) и 32 ск) из Забайкалья в Закавказье. В состав армии также включается 57 тд (более 300 танков), которая до этого дислоцировалась на территории Монголии. В состав ЗакВО входят 28 мк, 3 и 40 ск, две кд, две сд и 6 гсд. На 1.4.41 имеется 151 бронеавтомобиль, 892 танка и танкеток.
Почему в Закавказье, а не на западную границу? Вероятно, потому что западная граница на тот период времени вызывала меньшее беспокойство, чем, например, вторжение немецких войск через Турцию или Иран...
Спецсообщение. «Старшина» 17.4.41: «Источник отмечает, что в связи с успешным продвижением германских войск в Дании настроения кругов, ратующих за выступление против Советского Союза, несколько утихли, т.к. питают теперь надежду выиграть войну с Англией посредством удара по её жизненным коммуникациям и нефтяным источникам на Ближнем Востоке…»
Спецсообщение. «Старшина» 24.4.41: «В настоящее время ГШ авиации почти полностью прекратил разработку русских объектов и интенсивно ведёт подготовку к акции, направленной против Турции, Сирии и Ирака в первую очередь. Акция против СССР, кажется, отодвинута на задний план…»
Спецсообщение РУ ГШ КА «О распределении вооружённых сил Германии по театрам и фронтам военных действий по состоянию на 25.04.41»: «Массовые переброски немецких войск из глубинных районов Германии и оккупированных стран Западной Европы продолжаются непрерывно. Основные потоки перебросок следуют в двух направлениях: к нашей западной границе и на Балканы… За счёт резервов, подвозимых в Болгарию, и освобождения немецких частей в Югославии создается армия против Турции…»
Записка ВАТ в Германии начальнику РУ ГШ КА 25/26.4.41: «Очередные ближайшие мероприятия немцев мне представляются такими:
а) Оседлание Турции пактом трёх или каким-либо ему аналогичным…
г) Планируют ли немцы широкие операции на Ближнем Востоке и в Африке с применением такого количества войск, которое ослабило бы их европейскую группировку, сказать трудно, хотя официально прокламируются такие цели, как Суэц, Мосул, разгром англичан в Абиссинии…»
Спецсообщение. «Зевс» 27.4.41: «Германия не допустит заключения договора СССР с Турцией…»
Записка НКГБ СССР Сталину, Молотову, Берия 30.04.41:«Сообщение «Корсиканца» от 28.4.41 г. Источник сообщает: 1. Референт министерства хозяйства по … расказал, что немцы принимают все меры к тому, чтобы включить Турцию в фарватер немецкой политики. Немцы обещали Турции часть Фракии, а также присоединение других территорий… В предложение немцев входило также отторжение некоторых советских районов на Кавказе в пользу Турции…»
Спецсообщение. «Марс» 29.4.41: «Часть германских войск, действовавших против Югославии с Венгрией…, возвращаются на автомашинах через Будапешт в Вену. Немецкие солдаты говорят, что они получат несколько дней отдыха, затем будут отправлены в Польшу к границе СССР. Другая часть немецких войск из Югославии направляется в Румынию. В Будапеште и Бухаресте имеется много слухов о предстоящей войне между Германией и СССР…» Имеются пометы: «Особенно важно проследить, куда перебрасываются нем. войска из Югославии. Голиков 29.04.41»
Спецсообщение. «Марс» 1.5.41: «Интенсивные воздушные операции германской армии и война на Балканах чрезвычайно истощили запасы бензина. Положение с бензином настолько осложнилось, что немцы намерены во что бы то ни стало форсировать наступление на Ирак для оккупации нефтяных источников. Для этой цели в настоящее время идёт усиленная переброска германских войск в Ливию через Италию и концентрация войск на Балканах.
Наступление на Ирак предполагают производить со стороны Египта и через Турцию или же путём переброски войск через Додеканевские острова и далее морским путём вдоль турецкого берега. В кругах верховного командования циркулируют слухи, что в случае удачного наступления на Ирак будет предпринято наступление на СССР, на Кавказ из Турции и на Украину с запада…»
Записка НКГБ СССР в ЦК ВКП(б) И.В.Сталину, СНК СССР В.М.Молотову и НКВД СССР Л.П.Берия с препровождением телеграмм английского посла в СССР С.Криппса 5.5.41: «Вероятным и эффективным противовесом немецкого давления может быть: а) страх, что Турция присоединится к державам «оси»…»
Мы видим, что дезинформация затронула и новое стратегическое направление для удара по СССР – со стороны Закавказья. Вполне возможно, что 16 А перебрасывалась для парирования этой угрозы. Парирование угрозы могло происходить за счёт быстрого продвижения механизированных войск, которые были представлены двумя мк, одной тд и двумя кд. Не совсем понятно только одно: почему перебрасывается из Забайкалья 32 ск, а не передислоцируется аналогичный корпус из СКВО? Может быть, по мнению ГШ, на этом направлении необходима была отдельная армейская группа, которая прошла внутреннее слаживание… Во всяком случае, войска СКВО начали с мая перебрасываться в КОВО…
Было ли это перемещение войск связано с опасением военно-политического руководства страны в связи с возможными действиями Германии на Ближнем Востоке, автор не может сказать точно: недостаточно информации. Могло ли такое перемещение быть легендой для прикрытия передислокации войск якобы в сторону Закавказья, а потом в сторону Украины? По мнению автора, это маловероятно.
Записка зам. наркома Госбезопасности СССР Б.З. Кобулова И.В. Сталину, В.М.Молотову и Л.П. Берия с текстом беседы, полученной агентурным путём 6.6.41: «Немцы крайне возмущены несговорчивостью Турции в вопросе пропуска немецких войск через турецкую территорию. Филов заключил, что Москва помешала германо-турецкому соглашению о пропуске войск…».
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 15)
(https://d.radikal.ru/d25/1911/8c/8fb7146bb4dd.jpg) (https://radikal.ru)
В материалах цикла используются материалы с персонального сайта историка М. Солонина; материалы из книг историков М.И. Мальтюхова и С.Л. Чекунова; материалы из книги «1941 год: уроки и выводы», изданной группой авторов.
В предыдущей части разсматривался период с весны 1940 по апрель 1941 года. Было показано, что разведки РУ ГШ, НКГБ и НКВД (пограничные войска) существенно завышали численность немецких соединений на границе. В марте-апреле 1941 года, согласно оценке ГШ, считалось, что для нападения на СССР Германия может выделить до 200 дивизий. По состоянию на конец апреля на границе обнаружено немало тб и тп, которые сводились в условные тд. По данным разведки имелись и тд, и мд, но не было обнаружено ни одной танковой группы и ни одного мк.
Высший командный состав КА знал, что основу для быстрой войны (блицкрига) должны составлять подвижные (танковые) группы, авиация и десантные соединения.
Наша разведка не знала, что основной ударной силой немецких войск на Востоке были одиннадцать мк из 12 имевшихся в вермахте. 10 из них к 22.6.41 были объединены в четыре танковых группы и сосредоточены у границы.
А были ли немецкие мк в этот период на границе? Ниже представлены несколько немецких документов, в которых частично отражены мероприятия, снижающие вероятность обнаружения указанных объединений советской разведкой.
ЖБД 48 тк (48 мк): «Со времени прибытия в Замостье 22.4.41 командование подчинено непосредственно 6-й армии. По соображениям секретности командование называется «штаб 48-й строительной крепости». Кроме корпусных частей и 2-го ад 64 ап у корпуса нет дивизий или частей армейского подчинения, которые должны быть подчинены корпусу в ходе операции "Барбароса". Такие соединения подчинены ответственному за данную территорию 3 ТК, а позже 55 АК. Также и к работам на театре будущих боевых действий — дорожные работы, строительство оборонительных укреплений у р.Буг одновременно для маскировки занятия исходных рубежей — командование 48 ТК не имеет непосредственного отношения…
[Поскольку у 48 мк нет соединений, то он не привлекается к работам по дорожному строительству и к строительству укреплений. На указанные работы, вероятно, привлекались части 3 тк.]
3.6.41. Корпус наконец может издать «Приказ о принятии командования с 10.06 и марш на места сосредоточения» подчинённым ему с 10 июня соединениям. Кроме обзора ситуации и управления передвижениями приказ содержит порядок построения для предстоящих действий…
6.6.41. Постепенно прибывающим для разгрузки частям даётся сокращённый приказ о марше. Также готовится перенос 19 июня КП корпуса к излучине Буга у Сокаля…
10.6.41. Командир корпуса принимает согласно дневному приказу командование над наконец-то подчинёнными ему соединениями. В этот же день издаётся приказ об усилении оборонных мероприятий на случай неожиданного русского нападения.
20.6.41. …После того как большая часть приказов отдана утром, днём становится спокойнее. На последнее совещание прибывает НШ 6-й армии полковник Heim и командир 11 тд. Выдвижение на исходные позиции до сих пор идет без отклонений от плана.
21.6.41. Командующий 1-й ТГруппы генерал-полковник фон Клейст принимает командование корпусом. КП Танковой Группы переносится в лес у Wolka Labunska… [52 км от границы]».
Штаб 48 мк находится у границы с 22 апреля 1941 года, замаскированный под строительный участок. Подчинённые дивизии прибывают с 10 июня. За два месяца штаб корпуса не обнаружен нашими разведками.
Директива по стратегическому сосредоточению и развёртыванию войск (план «Барбаросса»): «ОКХ намерено передислоцировать к этому времени все рабочие штабы групп армий, армий и танковых групп на Восток для подготовки и проведения в жизнь необходимых мероприятий. В целях сохранения тайны размещение указанных штабов должно производиться в районах уже находящихся на Востоке штабов войск группы армий «Б» или армий... Командования групп армий и армий принимают предназначенные им, в соответствии с директивой на сосредоточение, полосы, соблюдая вначале меры маскировки…»
Командование 6-й Армии. Указания по выдвижению «Барбароса» 2.5.41: «Соблюдение секретности: …Необходимые привлечения [военнослужащих] для разведки следует маскировать учениями и территориальными мероприятиями. Командование корпусов нест ответственность за то, чтобы разведка у границы велась только под маскировкой (ненаблюдаемой из-за границы). Для этого следует немедленно создать заграждения на всех дорогах и тропинках, ведущих к границе в зонах прикрытия, которые разрешается пересекать только тем офицерам (например, сапёрам), у которых есть специальный пропуск командования корпуса. Любое привлечение гражданского населения запрещено. Приказы на выдвижение войск нельзя выдавать полностью, а отрабатывать только выдержками (поэтапно)…»
Совещание 21.05.41 в штабе 6-й армии: «Выход на исходные позиции. Не переходить запретных линий. Артиллерию вывести на позиции только в последние 3-4 ночи, а именно начиная с запада на восток. Выход на позиции пехоты должен быть завершён за 2 часа до начала нападения. Маскировка исходных позиций! Вопрос материалов! Снабжение невозможно, самообезпечение (покрытия, накидки и т.п.). Резервы далеко назад и закопать.
Защита с воздуха исходных позиций особенно важна, т.к. возможно, что русские начнут войну в воздухе ещё до начала наступления…»
Имеются запретные линии, за которые части не выводятся. Большое значение придается маскировке позиций, резервы отводятся далеко назад. Германские генералы предусматривают мероприятия, которые следует проводить, в случае если русское командование сможет разгадать их замысел и начнёт действия в воздухе. Всё делается для того, чтобы средства советской разведки (включая визуального обнаружения) не обнаружили боевые подразделения и части сосредотачивающейся группировки…
ЖБД 17 армии: «21.6.41 20-00. Войскам зачитано воззвание фюрера «Солдатам Восточного фронта»
20-00. 52 АК даны указания провести отвлекающие действия в районе Перемышля, даже и в том случае, если основная наступательная операция корпуса будет отменена.
3-15 [22.6.41] 17 армия выдвигается в исходное положение для наступления согласно плану развёртывания «Барбаросса»…»
Интересна фраза об отвлекающих действиях 52 АК. Получается, что в случае отмены начала войны корпусу (или его части) уготована участь изображать провокационные действия на границе. Даже в 20-00 21.6.41 имеется вероятность, что война не начнётся.
Командование 48 тк: «13.06.41. Приказ корпуса на подготовку к наступлению и действиям в начале нападения...
а) Общие положения: Сам по себе выход на исходные позиции не может остаться скрытым от противника. Тем самым оперативная внезапность невозможна. Тем более необходимо держать противника в неведении относительно дня нападения. Поэтому следует категорически избегать любых необдуманных действий при занятии исходных позиций, складировании материала и боеприпасов, проводки средств связи и при инструктаже.
Любое пересечение Буга в целях разведки запрещено… По отношению к отдельным самолётам или к малым соединениям разведывательных самолётов, перелетающих через границу, действует запрет на огонь…»
ЖБД 3 тд (из состава 24-го мк): «13.06.41 Подразделения докладывают о прибытии в новый район сосредоточения… Части в лесных лагерях настойчиво жалуются на мучения от комаров…
14.06.41 Восточнее запретительной линии предписана тщательная маскировка…
20.6.41 Вышедшие из района Радзынь [64 км от границы] в соответствие с приказом командира дивизии части выходят… в район исходных позиций…
21.6.41 В 23-30 части докладывают о готовности и занятии последних исходных позиций…»
ЖБД 57 мк: «14.6.41 Гусеничная техника 12-й тд прибыла в пункт временной дислокации. Первые части 19-й тд разгружены и следуют маршем в назначенный пункт временной дислокации.
16.6.41 Колесная техника 18-й мд прибыла в пункт временной дислокации.
17.6.41 …Все части 19 тд прибыли в пункт временной дислокации.
18.6.41 Половина 18 мд выходит из пункта временной дислокации и движется маршем на привал у Экерсберга (Окартово). Арьергард располагается там 19.6 к 4-00…
20.6.41 12 тд занимает предписанное исходное положение… 29-й тп дивизии вместе с другими частями с 16-00 возобновляет движение по установленному маршруту. 19 тд движется по маршруту из прежнего пункта временной дислокации с привалом по обеим сторонам маршрута движения танков…
21.6.41 Около 7 утра начинается передислокация управления корпуса из Миколайки на новый КП в районе Сейны [9,5 км от границы]… В 20-00 из 19 тд сообщили по телефону, что ее запланированный марш на юго-запад от Ожиш [133 км от границы] из-за вклинивания двух соединений СС на дорогу, предназначенную для движения танков, становится под вопрос… С 21-00 19 тд продолжила движение в районе Лыцк-Сувалки...»
Германским командованием широко использовались различные меры стратегической и оперативной маскировки. Прибывающие на Восток штабы новых объединений (возможно и танковых соединений) размещались в расположении уже находившихся там воинских частей и учреждений. В целях введения в заблуждение советского командования командующий группой армий «Центр» 24.3.41 отдал приказ о сооружении различных укреплений вдоль границы СССР, предназначенных якобы для обороны от возможного советского наступления. Отдается распоряжение не препятствовать советской воздушной разведке наблюдать за производимыми работами. Оборонительные сооружения возводились немцами так, чтобы их можно было использовать в качестве исходных позиций для наступления против СССР.
А.П.Судоплатов: «Весной 1941 года немцам не раз удавалось переиграть советские резидентуры в Берлине, Софии, Бухаресте, Братиславе, Анкаре. Нашей главной ошибкой было преувеличение роли немецкого посла в Москве графа Шуленбурга, который при встречах неизменно подчеркивал заинтересованность немцев в развитии экономических отношений с Советским Союзом…»
Из записи разговора И.В.Сталина с У.Черчиллем 15.8.41: «Он (Черчилль) предупреждал Сталина о предстоящем нападении на СССР. Первое его сообщение по этому поводу было весьма кратким и имело в качестве своей основы события в Югославии весной 1941 г. [3.4.41]. В тот день, когда Павел подписал с Гитлером пакт о нейтралитете, немцы издали приказ об отправке 3 из 5 тд, находившихся на Балканах, в Краков… Тов.Сталин отвечает, что мы никогда в этом не сомневались и что он хотел получить ещё шесть месяцев для подготовки к этому нападению…»
С лета 1940 года германскому командованию удалось провести дезинформационные мероприятия в результате которых советская разведка всех ведомств доставила РМ о существенном завышении количества немецких соединений, сосредоточенных у границы СССР. Следует отметить, что термин «сосредоточенных у границы» или «сосредоточенных в приграничной полосе» несколько условный. «Обнаруженные» разведкой дивизии фактически находились на расстоянии от 20 до 150 км от границы. Часть соединений даже дислоцировалась на расстоянии до 480 км. Почему произошло чрезмерное завышение немецких соединений. Эта тема не будет рассматриваться в данном цикле — она ещё ждёт своих изследователей…
Сосредоточение и развёртывание группировки немецких войск для нападения на СССР началось с середины февраля 1941 года. Переброска осуществлялась шестью эшелонами. Пятью эшелонами перебрасывались войска, предназначенные в ударные группировки, шестым — выдвигался резерв главного командования (ОКХ). Переброска войск велась в основном ж/д транспортом так скрытно, как это можно было сделать. На заключительном этапе некоторые тд передислоцировались своим ходом. На переброску одной дивизии затрачивалось от 2 до 7 суток.
В 1-м эшелоне с 20.2 по 15.3.41 к границе было передислоцировано 7 пд. В это же время с Запада три пд были направлены на Балканы и 7 дивизий переброшены в Германию, а из Германии 15 дивизий были направлены на Запад.
В период с 16.03-10.04.41 в составе 2-го эшелона было переброшено 19 дивизий (18 пд и 1 тд). Одновременно на Запад из Германии было направлено 9 пд, предназначенных для несения оккупационной службы, а в Германию прибыла пд из Дании.
В связи с Балканской кампанией количество дивизий, перебрасываемых в составе 3-го и 4-го эшелонов по плану, было уменьшено, а 5-го — увеличено. Переброска 3-го эшелона в составе 17 дивизий осуществлялась 11.04-21.05.41. Большинство дивизий прибыло с Запада, а две — из Германии.
Все 43 дивизии, прибывшие в составе первых 3-х эшелонов, в интересах оперативной маскировки располагались западнее рубежа Кенигсберг (94 км от границы), Варшава (145 км), Тарнув (130 км). Приведено минимальное расстояние между двумя точками. Расстояние до направления ввода соединений несколько больше и составляет 143, 177 и 150 км соответственно.
В середине мая на Запад из Германии было направлено 8 пд. С 22.05 ж/д транспорт Германии был переведён на график ускоренного движения, и сосредоточение войск на Востоке резко увеличилось. Переброска 4-го эшелона в составе 11 пд и 9 охранных дивизий была осуществлена с 22.05 по 5.06. В конце мая на Запад из Германии для несения оккупационной служба было направлено 5 пд 15-й волны, созданных весной 1941 года. На 5 июня в трёх группах армий насчитывалось 89 дивизий.
5-й эшелон перебрасывался на Восток с 6.06 по 18.06 (14 тд, 12 мд, 2 пд, 3 лпд и 2 мбр). Следует обратить внимание, что 26 тд и мд из 30 подвижных соединений, выделенных для нападения на СССР, начали передислокацию к границе только с 6.6.41.
Переброска 6-го эшелона, включавшего 28 дивизий и 1 бригаду резерва ОКХ, началась 19 июня и продолжалась в течение нескольких недель уже после начала войны.
С 10.06 войска атакующего эшелона выводились в исходные районы от 7-20 км до 20-30 км от советско-германской границы, а с 18.06 — начали выдвижение в исходное положение в тёмное время суток при строжайшем соблюдении маскировки. Одновременно с немецкими войсками осуществлялось развёртывание ВС союзников Германии.
На рисунках представлено изменение численности немецких войск суммарно у границы СССР (уже знакомый рисунок читателям по предыдущей части) и отдельно для ПрибОВО и ЗапОВО. Напомню, уважаемые читатели, что представленные на рисунках зависимости предназначены только для визуализации данных, т.к. они справедливы только для контрольных точек.
(https://c.radikal.ru/c37/1911/a1/a87de6900b00.jpg) (https://radikal.ru)
(https://b.radikal.ru/b08/1911/c6/ef3fd80cd00e.jpg) (https://radikal.ru)
Из рисунков мы снова видим явно завышенное количество немецких дивизий по данным разведсводок.
Л.М.Сандалов: «В апреле 1941 года концентрация немецких войск у нашей границы уже не была тайной. Майская информационная сводка ГШ предупреждала округа и армии: «В течение всего марта и апреля с западного фронта и из центральных районов Германии немецким командованием производилась усиленная переброска войск в приграничную полосу с СССР…»
Л.М.Сандалов говорит о концентрации немецких войск в соответствии с РМ РУ ГШ. Стоит обратить внимание на тот факт, что на 25.4.41 у нашей границы в тех же районах, которые рассматривались к сентябрю 1940 года (без Румынии) по РМ РУ ГШ числится 87-91 немецкая дивизия. К сентябрю 1940 года это количество составляло 83-90. Эти данные, в основном, подтверждались разведками НКГБ и погранвойск НКВД (они их даже немного завышали).
Таким образом, можно сказать, что через восемь месяцев немецкая группировка у нашей границы (до Словакии) по оценке наших разведок достигла численности, которая была зафиксирована в сентябре 1940 года.
С учетом войск на территории Румынии численность группировки вторжения по данным РУ ГШ на 25.4.41 составляла 95-100 соединений. Парировать эту угрозу из Румынии должны были части КА, развёрнутые на южном участке КОВО и ОдВО. В сентябре 1940 года эти части не учитывались для парирования угрозы ввиду отсутствия немецких войск в Румынии. Поэтому к концу апреля военно-политическое руководство СССР также не боялось вторжения Германии (и ее союзников) на нашу территорию, как и в сентябре-октябре 1940 года. По той же причине – немецких войск, по оценке руководства НКО и ГШ было недостаточно для полномасштабной войны с нашей страной! Именно поэтому принимается решение о переброске 16-й армии в Закавказье, а не к западным границам.
Таким образом, версия литературного деятеля О.Ю. Козинкина (не имеющая надлежащего документального и мемуарного подтверждения) не выдерживает никакой критики: «…А может проще всё было – никто в Закавказье и не собирался… В Грузию войска из Читы гнать вообще?? Потому что… [в угрозу] со стороны Турции не верили в принципе, а нападение ждали именно из Германии — на лето 41-го…» Следует отметить, что до 14.6.18 указанный писатель в принципе не знал о том, что первоначально 16-я армия направлялась в Закавказье.
В апреле 1941 года две сд передислоцируются из МВО в ЗапОВО.
Директива НКО Военному Совету МВО 29.4.41: «Приказываю: К 10.5.41 отправить в ЗапОВО 231-ю и 224-ю сд в полном штатном составе, укомплектовав хорошим по качеству личным составом… Пункты выгрузки дивизии и точные сроки отправки (с расчетом прибытия дивизий не позже 10.5.1941) согласовать с Военным Советом ЗапОВО…»
Эти дивизии иногда считают «первыми ласточками» к последующей более масштабной переброске войск. Однако, уже в мае обе дивизии начинают расформировывать, а личный состав направляется для укомплектования других соединений.
П.А.Судоплатов: «Руководство НКО и ГШ стремились не допустить создания противником на наших границах группировки, которая обладала бы подавляющим превосходством над КА. Достижение хотя бы равновесия сил на границе было важнейшим направлением военной политики сдерживания Гитлера от броска на Россию…» Давайте проверим это утверждение Павла Анатольевича о «недопущении подавляющего превосходства».
Общеизвестно, что в западных приграничных ВО существовали войска 1-го эшелона армий прикрытия, 2-го эшелона, резерва округов и войск РГК. Как было сказано выше, на 25.4.41 по данным разведки у нашей границы находилось 89-94 немецких дивизий. В это число не вошли 6 дивизий (в районе Данциг-Познань-Торн), расположенных на расстоянии 309-424 км от границы. На рисунке представлено количество дивизий в 1-м и 2-м эшелонах армий прикрытия западных приграничных ВО.
(https://c.radikal.ru/c30/1911/44/b34db224d55c.jpg) (https://radikal.ru)
Можно сказать, что 89-94 немецким соединениям противостояла 91 дивизия КА. Следует отметить, что на территориях округов дополнительно имелись объединения и соединения резервов округов и РГК, которые могли использоваться для наращивания нашей группировки у границы и для сдерживания противника. Получается, что к концу апреля 1941 года число немецких и советских дивизий у границы сопоставимо. Ниже мы проведем аналогичную оценку по количеству дивизий на июнь 1941 года.
По разведсводке от 5.5.41 количество немецких дивизий увеличилось до 103–107 (включая 6, находящихся в районе Данциг-Познань). Также в сводке указывается, что «Вероятно дальнейшее усиление немецких войск на территории Норвегии, северо-норвежская группировка которых в перспективе может быть использована против СССР через Финляндию и морем…» Т.Е. опасность вторжения со стороны Финляндии и Северной Норвегии довольно высока.
Увеличение дивизий против ПрибОВО и ЗапОВО произошло на 3 соединения, а против КОВО и ОдВО – на 4-5. В этот период в состав резервов Главного Командования в КОВО перебрасывается ск из СКВО.
Директива ГШ КА командующему войсками КОВО 13.5.41: «Народный комиссар обороны Союза ССР приказал:
1. Принять и разместить в лагерях на территории округа одно управление ск [34 ск] с корпусными частями и одним ап, четыре двенадцатитысячные сд и одну гсд из состава СКВО.
2. Отправить по железной дороге в ОдВО 32 кд…»
Во второй половине мая 1941 года управление 9 ск из СКВО с корпусными частями и 106 сд передислоцируются в Крым (ОдВО), где в состав него дополнительно включаются 156 сд и 32 кд, а сам корпус получил наименование «9-й особый ск».
В середине мая подготовлен проект документа: «Соображения ГШ КА по плану стратегического развертывания ВС. В настоящее время Германия по данным РУ КА имеет развернутыми… около 230 пд, 22 тд, 20 мд, 8 воздушных и 4 кд, а всего около 284 дивизий. Из них на границах Советского Союза, по состоянию на 15.5.41, сосредоточено до 86 пд, 13 тд, 12 мд и 1 кд, а всего до 112 дивизий.
Предполагается, что… Германия, в случае нападения на СССР, сможет выставить против нас – до 137 пд, 19 тд, 15 мд, 4 кд и 5 воздушно-десантных дивизий, а всего до 180 дивизий…»
Таким образом, до необходимого для вторжения количества немецких дивизий 180 не хватает еще 62 соединений.
А.П.Судоплатов: «Разработка военных планов, в том числе наступательных широкомасштабных операций была обычной практикой всех ГШ крупнейших держав Европы и Азии в 1930-1940-е годы. Для нас никогда не было секретом, что такого рода планы разрабатываются и фашистской Германией. Другое дело — политическое решение о развязывании войны и об осуществлении на практике замыслов военного командования… Жуков и Василевский предлагали упредить немцев в стратегическом развёртывании войск в случае начала Германией военных действий. Это известный рукописный документ, датированный 15.5.41…
Соображения о встречном сражении Сталин и нарком обороны Тимошенко положили в основу директивы войскам днём 22 июня 1941 года, когда была предпринята попытка встречным ударом остановить немцев и нанести им главный удар на Юго-Западном направлении. Жукову, по-моему, изменяет память, когда он пишет в своих мемуарах о том, что директива Ставки по проведению решительного контрнаступления была для него совершенно неожиданной. Ведь речь шла о проведении в жизнь тех мероприятий, которые он как начальник ГШ и генерал-майор Василевский предлагали Сталину осуществить в случае начала войны… Более того, майские соображения Жукова и Василевского фактически были первым нашим черновым вариантом плана военных действий в случае начала войны с Германией…»
При анализе РМ в РУ ГШ возникали проблемы с идентификацией немецких частей и соединений, связанных с их массовыми перебросками у границы и с проводимыми перемещениями в ходе учений.
Спецсообщение РУ ГШ КА в НКГБ 21.5.41: «Германское командование усиливает группировку войск в пограничной с СССР полосе, производя массовые переброски войск из глубинных районов Германии, оккупированных стран Западной Европы и с Балкан. Это усиление не вызывает никакого сомнения. Однако наряду с действительным увеличением войск в пограничной полосе германское командование одновременно занимается и маневрированием, перебрасывая отдельные части в приграничном районе из одного населённого пункта в другой, с тем чтобы в случае их оценки у нас создалось нужное германскому командованию впечатление.
Кроме того, в последнее время германским командованием в пограничной с СССР полосе проводится ряд учений войсковых частей, которые также связаны с передвижением войск. Поэтому, для того чтобы не допустить ошибки в оценке группировки и легче разобраться, какие части, откуда и куда прибывают, убедительно прошу в ваших разведсводках указывать:
1) откуда идут войска (из Франции, Бельгии, Югославии, Германии и т.д.);
2) когда и через какие пункты проходят войска;
3) какие войска (пехота, артиллерия, танки и т.д);
4) в каком количестве (полк, дивизия);
5) нумерацию этих частей (№ полка, дивизии);
6) в состав каких корпусов и армий входят обнаруженные войска;
7) когда и куда они прибывают…»
Спецсообщение НКГБ СССР наркомам госбезопасности Белорусской, Литовской, Карело-Финской и Молдавской ССР, начальникам УНКГБ по Ленинградской и Одесской областям 24.5.41: «РУ ГШ КА сообщает, что германское командование, усиливая группировку войск в приграничной с СССР полосе за счет массовых перебросок войск из глубинных районов Германии, оккупированных стран и с Балкан… Однако наряду с действительным увеличением войск в пограничной полосе германское командование одновременно занимается и маневрированием…»
Число 200 немецких дивизий на нашей границе проходит и по РМ, а число 180 дивизий является среднеарифметическим между приведенными значениями в РМ.
Спецсообщение НКГБ 25.5.41: «19.5.41 в беседе… Лицеист сообщил следующее: Германия сконцентрировала сейчас на советской границе 160-200 дивизий, снабженных большим количеством танков и самолётов…
Война между Советским Союзом и Германией маловероятна, хотя она была бы очень популярна в Германии, в то время как нынешняя война с Англией не одобряется населением.
Гитлер не может идти на такой риск, как война с СССР, опасаясь нарушения единства национал-социалистской партии. Хотя поражение СССР в случае войны не подлежит никакому сомнению, всё же Германии пришлось бы потратить на войну около 6 недель, в течение которых снабжение с Востока прекратилось бы, потребовалось бы много времени, наладить организацию снабжения Германии, а за это время Англия с помощью Америки намного усилилась бы. Лето было бы потеряно для Германии, и наступила бы опять голодная зима.
Германские ВС, собранные на границе, должны показать Советскому Союзу решимость действовать, если ее к этому принудят. Гитлер рассчитывает, что Сталин станет в связи с этим более сговорчивым и прекратит всякие интриги против Германии, а главное, даст побольше товаров, особенно нефти…»
«Лицеист» (Берлинкс, агент немецкой разведки «Петер»). Одно из сообщений «Петера» мы встречали во 2 части. Зимой в РМ, полученных от «Лицеиста» говорилось: «Данные о готовящемся десанте немцев в Англию «Лицеист» получил от старшего лейтенанта…» За «старшего лейтенанта», о котором говорится в сообщении выдавал себя сам Гитлер, руководивший работой этого агента. Через «Лицеиста» Гитлер убеждал Сталина, что Германия не нападёт на СССР, если её к этому не вынудят.
Таким образом, количество дивизий в дезинформации назвал сам Гитлер и оно удивительным образом (или по данным немецкой разведки) совпало с количеством по оценке нашего ГШ в марте-апреле 1941 года.
Сталину направлялись все РМ от «Лицеиста». Возможно, информация от этого источника совпадала с видением событий Сталиным. Однако, П.А.Судоплатов пишет: «В Москве знали, что «Лицеист» — это двойной агент. Оценка этого агента была довольно сложной: с одной стороны, от него поступала ценная информация, но с другой – в ней содержалось много слухов и домыслов, подчерпнутых из журналистских и дипломатических кругов…
По ошибочному указанию Кремля мы подкинули дезинформацию о том, что якобы Сталин выступает последовательным сторонником мирного урегулирования соглашений, в отличие от военных кругов СССР, придерживающихся жёстких позиций военного противостояния Германии. Затем последовало печально известное заявление ТАСС от 14 июня 1941 года о безосновательности слухов относительно войны с Германией…»
Гитлеру не нужны были уверения в том, что «слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными». Он уже уверился в правильности своих действий, связанных с началом войны с Советским Союзом. На последнем донесении «Петера», полученном 2.6.41, в котором говорилось о миролюбии Советского Союза, Гитлер начертал: «Лгун!» — и распорядился его арестовать…
В предыдущих частях автор упоминал о деле «Авиаторов». Остановимся на нём немного подробнее. В апреле 41-го произошло обсуждение аварии, произошедшие в частях дальней авиации. Результатом этого обсуждения стало Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 9.4.41. Виновными были признаны: нарком обороны Тимошенко, начальник ВВС КА Рычагов, командующий дальней авиацией Проскуров, начальник отделения оперативных перелетов штаба ВВС Миронов. Самое суровое наказание было предусмотрено для Миронова: «Предать суду за явно преступное распоряжение, нарушающее элементарные правила летной службы». Кроме того, Политбюро предложило снять с должности и привлечь к суду Проскурова. Что же касается Рычагова, то его сняли с должности «как недисциплинированного и не справившегося с обязанностями руководителя ВВС». Нарком Тимошенко отделался выговором.
4.5.41 Политбюро принимает новое решение: «Предложить Прокурору СССР… в отношении генерал-лейтенанта авиации Проскурова и полковника Миронова разсмотреть их дело на суде и, имея в виду их заслуги в КА, ограничиться общественным порицанием…»
7.5.41 состоялось совещание представителей высшего командования ВВС и руководства НКАП, на котором руководитель НИИ ВВС Филин выступает с докладом. В докладе подробно он проанализировал работу института, показав имеющиеся недостатки и вскрыв их причины. Он указал на недостатки в работе авиационной промышленности, выразившейся в предъявлении на государственные испытания не доведенных и не до конца прошедших заводские испытания самолётов: Як-1, Як-4, ЛаГГ-1, Су-2, Ар-2, Пе-2 и Ер-2. Неприятным было то, что конец доклада принял характер острой полемики между Филиным и Сталиным.
В сообщении от «Лицеиста», попавшего на стол к Сталину вечером 25 или днём 26 мая говорилось: «Советско-финляндская война показала также, что советский летный состав не умеет воевать. У финнов было максимум 200 аэропланов, а с советской стороны участвовало 2500, которые всё же не смогли вывести из строя финский флот и не сумели дезорганизовать транспорт…»
Нельзя исключать вероятности, что такое упоминание о небоеспособности ВВС КА из уст немецкого офицера могло вызвать крайне отрицательную реакцию Сталина. 27 мая арестован Филин. Аресты продолжались до 22 июня и после начала войны. В большей степени они коснулись руководителей ВВС, центра подготовки лётного состава, НИИ и лётчиков высокого ранга, имеющих опыт войны в Испании и Монголии. Разгром авиации КА в первые дни войны, мог подтвердить подозрения Сталина, в том, что он правильно решил расправиться с неумелыми руководителями… В случае если данная версия имеет право на существование, то следующими за авиаторами должны были последовать танкисты.
«Лицеист»: «Советские танки, действовавшие в Финляндии, были невероятно низкого качества, часто ломались в пути. Даже в Прибалтике, где не было войны, все дороги были переполнены сломанными танками во время занятия КА Прибалтики. Разве с таким оборудованием можно воевать с германскими танками, которых не пугают тысячи километров сахарских песков?..»
В июне выходит одна из последних (опубликованных) сводок РУ ГШ — Разведывательная сводка №5 (по Западу): «Общая численность германской армии на 1.6.41 определяется в 286-296 дивизий, в т.ч.: моторизованных – 20-25, танковых — 22, горно-стрелковых — 15, парашютных – 4-5, авиадесантных – 4-5, дивизий «СС» — 18.
Германское командование продолжает сосредоточение войск в пограничной полосе с СССР, производя массовые переброски частей из глубины Германии, оккупированных стран Западной Европы и с Балкан.
Общее количество германских войск на нашей западной границе с Германией и Румынией (включая Молдавию и Добруджу) на 1 июня достигает 120-122 дивизий, в том числе: 14 тд и 13 мд. По направлениям германские войска распределяются:
а) в Восточной Пруссии 23-24 дивизии, в том числе: 18-19 пд и 3мд, 5 тп (две тд) и 7 кп;
б) на Варшавском направлении (против ЗапОВО) 30 дивизий, в том числе: 24 пд, 1 мд, 1 тд и 6 тп (всего 4 тд), одна кд и 8 кп;
в) в Люблинско-Краковском районе (против КОВО) [Люблин — 76 км от границы, Краков — 205 км] 35-36 дивизий, в том числе: 24-25 пд, 5 мд, до 6 тд и 5 кп;
г) в районе Данциг [309 км], Познань [424 км], Торн [385 км] — 6 пд, 1 кп;
д) в Словакии (в районе Дуплин [67 км], Прешов [92 км], Михальовце [25 км]) — 5 дивизий (по последним данным, часть из них, якобы, выбыла в б.Польшу);
е) в Прикарпатской Украине — 4 дивизии;
ж) в Молдавии и Северной Добрудже — 17 дивизий, в том числе: 4 мд, 1 горная и 2 тд.
Против Англии (на всех фронтах) сосредоточено 120-126 дивизий, из них: в Норвегии — 17 (из которых 6 расположены в северной части Норвегии), в Африке — 8, в Италии — 9, в Греции (с островом Крит) — 10, в Югославии (Белград, Сараево, Ниш) — 2, на северо-западном побережье Франции, Бельгии, Голландии и Дании – 57-60, внутри оккупированной части Франции – 9-10, на границе с Испанией — 10.
Резерв главного командования составляет 44-48 дивизий, из них: в центре Германии – 16-17, в районе Бреслау, Моравска-Острава, Катовице – 6-9, в центре Румынии — 11, в Болгарии — 11…»
Из сводки видно:
1) общее количество дивизий, сосредоточенных на всех фронтах против Англии и наших западных границ сопоставимы;
2) часть дивизий, сосредоточенных против СССР, располагается на достаточно большом расстоянии от границы (200-424 км);
3) до оценочного количества необходимых для вторжения 180 дивизий не хватает 58-60 соединений (33%);
4) имеется достаточно небольшое количество полноценных тд: против ПрибОВО — тд нет совсем, имеются только пять тп (по другим РМ там же имеется некоторое количество тб); против ЗапОВО – 1 тд и шесть тп; против КОВО — до 6 тд (часть из них создана из пяти тп и двух тб); против ОдВО – до 2 тд.
На рисунках ниже представлено размещение немецких частей и соединений по данным указанной сводки на участке границы ЗапОВО и КОВО. В следующей части мы рассмотрим более поздние РМ в части размещения немецких войск севернее линии Ломжа-Остроленка и на границе с Румынией.
(https://b.radikal.ru/b07/1911/d2/ff62346ca979.jpg) (https://radikal.ru)
(https://b.radikal.ru/b29/1911/15/36097d8447b1.jpg) (https://radikal.ru)
(https://b.radikal.ru/b26/1911/2c/0ca82824bd0c.jpg) (https://radikal.ru)
(https://a.radikal.ru/a37/1911/a3/7ca32749edb8.jpg) (https://radikal.ru)
Из рисунков видно:
1) большая часть немецких войск дислоцируется достаточно далеко от границы;
2) среди танковых частей, размешенных против КОВО, также имеются пять тп и два тб, сведенных в условные тд.
Разсмотрим несколько сообщений, полученных «прослушкой» в немецком посольстве, в которых говорится о дезинформации «подкинутой» сотрудникам из Берлина.
Записка зам.наркома Госбезопасности СССР Б.З.Кобулова И.В.Сталину, В.М.Молотову и Л.П.Берия с текстом беседы полученной агентурным путем 7.6.41: «НКГБ СССР сообщает следующие выдержки за 5 июня с.г.
Если мы будем наступать через Польшу, то здесь у них все же более сильные войска…
Мы хотим Украину. Это для нас самое главное, и нам нужно в войне обходиться тем, что у нас есть…
Они будут вынуждены воевать с Японией...
Нам нужно очистить только Украину…
Вопрос, как мы сможем перебросить войска через Чёрное море. И еще вопрос, как нам направить русских на неправильную линию. Я тут послал письмо, в котором говорил об Армении. Значит, русские пойдут туда, а мы ударим с другой стороны…»
Записка зам.наркома Госбезопасности СССР Б.З.Кобулова И.В.Сталину, В.М.Молотову и Л.П.Берия с текстом беседы полученной агентурным путем 7.6.41: «НКГБ СССР сообщает следующие выдержки за 6 июня с.г.
Итак, мы можем перейти границу. Нам известен факт, что здесь тоже подготовка в полном разгаре.
Да.
То, что мы узнаем в Берлине — только сплетни. Об этом же не знает ни один человек. Я думаю, что на русских произведёт исключительное впечатление то, что мы их вызовем на бой примерно недели через три…
Да.
…Если мы выступим в июне, то это будет хорошо. Если же это оттянем на июль и на август, то это будет поздно. Тут будет как раз уборка урожая…
А как с турками?
Они очень слабы. Мы будем бомбардировать и Англия тоже будет забрасывать бомбами Россию.
Но это не бомбардировка, а истребительная зашита…»
Записка зам.наркома Госбезопасности СССР Б.З.Кобулова И.В.Сталину, В.М.Молотову и Л.П.Берия с текстом беседы полученной агентурным путем 11.6.41: «9 июня с.г. посольство в Москве получило телеграфное распоряжение в течение 7 дней подготовить посольство к эвакуации. В этот же день, вечером, в подвальном помещении посольства сжигались архивные документы посольства…» 17…18-го июня война не началась…
Записка зам.наркома Госбезопасности СССР Б.З.Кобулова И.В.Сталину, В.М.Молотову и Л.П.Берия с текстом беседы полученной агентурным путем 15.6.41: «14.6.41 ...Я ещё в том докладе подчеркнул о необходимости наступления на Украину. Это в первую очередь. Необходимо ускорить темпы и не упустить момента (не расслышано) по этой линии наступление и со стороны Финляндии…
Внимание на Украину — это очень важная область. Я (не расслышано) другую вести удар надо по этой линии.
Надо изменить политику. Русские, как и другие, очень боятся. Русские особенно нас боятся. Это сразу видно. Они сейчас не представляют большой силы (не расслышано) опасности для нас. Я думаю, надо действовать и не медлить. Наши успехи показывают нашу силу…
Господин генерал, получены сведения, что с прошлого воскресенья началась мобилизация. Да?
Но они делают это с большой осторожностью…»
Записка зам. наркома Госбезопасности СССР Б.З.Кобулова И.В.Сталину, В.М.Молотову и Л.П.Берия с текстом беседы полученной агентурным путем 18.6.41: «Сообщение ТАСС от 13 июня с.г. было встречено многими сотрудниками посольства с удовлетворением и расценивалось как признак урегулирования взаимоотношений между СССР и Германией. Однако наступившее кратковременное успокоение 14 июня с.г. вновь сменилось возбуждённостью и растерянностью и поспешными сборами к отъезду в Германию…»
Записка зам.наркома Госбезопасности СССР Б.З.Кобулова И.В.Сталину, В.М.Молотову и Л.П.Берия с текстом беседы полученной агентурным путем 20.6.41: «16.6.41… Я лично очень пессимистически настроен и, хотя ничего конкретного не знаю, думаю, что Гитлер затевает войну с Россией. В конце апреля месяца я виделся лично с … и совершенно открыто сказал ему, что его планы о войне с СССР — сплошное безумие, что сейчас не время думать о войне с СССР…»
К.А.Мерецков: «М.П.Кирпонос, отнесясь к делу очень серьёзно, отдал распоряжение о занятии полевых позиций в пограничных УР КОВО и начал подтягивать войска 2-го эшелона. В Москву поступило сообщение об этом. Передвижение соединений из 2-го эшелона было разрешено, но по указанию ГШ войскам КОВО пришлось оставить предполье и отойти назад...»
ШТ Военному Совету КОВО 10.6.41: «Начальник погранвойск НКВД УССР донёс, что начальники УР получили указание занять предполье. Донесите для доклада наркому обороны, на каком основании части УР КОВО получили приказ занять предполье. Такое действие может спровоцировать немцев на вооружённое столкновение и чревато всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и доложите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение. Жуков»
ШТ Командующему войсками КОВО 11.6.41: «Народный комиссар обороны приказал: 1) Полосу предполья без особого на то приказания полевыми и уровскими частями не занимать. Охрану сооружений организовать службой часовых и патрулированием. 2) Отданные Вами распоряжения о занятии предполья уровскими частями немедленно отменить. Исполнение проверить и донести к 16 июня 1941 г. Жуков»
Согласно воспоминаниям К.А.Мерецкова инициатива о начале передвижения войск 2-го эшелона прикрытия ближе к границе исходила от командующего войсками КОВО. Снова упоминается о частной инициативе командования округом, а не распоряжения из Москвы. Это решение командующему удалось отстоять, но предполье пришлось оставить. Судя по наличию двух ШТ в разные дни Военный Совет КОВО пытался разъяснить свою позицию, возможно, добиться отмены распоряжения об отводе войск из полевой полосы. Похожую ситуацию мы разсмотрим позже применительно к ПрибОВО, когда одной ШТ начальника ГШ для отмены распоряжения оказалось мало…
По данным разведок по состоянию на 1.6.41 у нашей границы сосредоточено (без 6 дивизий в районе Данциг-Познань-Торн) 114-116 немецких соединений. 10-го июня 16-ю армию поворачивают на Украину.
13 июня направлена Директива наркома обороны СССР и начальника ГШ КА командующему войсками КОВО: «Для повышения боевой готовности войск округа к 1.7.41 все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями [речь идёт о 15-ти сд входящих в состав 31 ск, 36 ск, 37 ск, 49 ск и 55 ск] перевести ближе к госгранице в новые лагеря…
Приграничные дивизии оставить на месте, имея в виду, что вывод их к госгранице, в случае необходимости, может быть произведён только по моему особому приказу.
Передвижения войск сохранить в полной тайне. Марш совершать с тактическими учениями, по ночам. С войсками вывести полностью возимые запасы огнеприпасов и горючесмазочных материалов… Семьи не брать. Исполнение донести нарочным к 1.7.41 г.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С.Тимошенко Начальник ГШ КА генерал армии Г.Жуков»
Принимается решение о переброске пятнадцати сд из резерва КОВО в зону размещения объединений, относящихся ко 2-му эшелону армий прикрытия. Если верить П.А.Судоплатову, то передислокация проводилась для компенсации увеличения немецкой группировки. Давайте разсмотрим, как изменилась немецкая группировка у границы.
В период с 25.4 по 1.6.41 против войск КОВО и ОдВО немецкая группировка увеличилась на 21-22 дивизии. После снижения опасности вторжения немецких войск со стороны Турции, для 16-й армии происходит изменение направления передислокации с Закавказья на Украину. Следует отметить, что в ЗакВО по-прежнему остаётся солидная группировка войск в составе 15 дивизий (в т.ч. 2 тд и 1 мд). 16-я армия частично может заменить резервные ск, которые получили приказ о передислокации ближе к границе.
Директива наркома обороны СССР и начальника ГШ КА командующему войсками КОВО 12.6.41: «На территорию КОВО в период с 15.6 по 10.7.41 прибудет 16-я армия в составе: Управление армии с частями обслуживания; 5 мк (13, 17 тд и 109 мд); 57 тд; 32 ск (46, 152 сд, 126 корпусной ап). Прибывающие части и соединения включить в состав войск КОВО с подчинением во всех отношениях Военному Совету КОВО…»
После прибытия ск резерва округа в зону войск 2-го эшелона прикрытия наша группировка у границы (вместе с войсками 1-го и 2-го эшелонов) в КОВО составит 45 дивизий. Суммарно с дивизиями ОдВО это количество составит 56 соединений. 56 соединений КА КОВО и ОдВО в начале июля будут противостоять 61-62 немецким.
Проведенная оценка численности войск подтверждает слова П.А.Судоплатова о стремлении руководства НКО и ГШ не допустить «создания противником на наших границах группировки, которая обладала бы подавляющим превосходством над КА». Можно доказывать справедливость других версий, ссылаюсь якобы на свой богатый военный опыт, но без фактов верить таким людям не стоит. А таких фактов в общем доступе нет. По мнению автора, войска к границе подходили именно для того, чтобы сдержать германских генералов от нападения на нашу страну. Только это было совершенно безполезно – Гитлером уже овладела маниакальная идея о победе над Советским Союзом – «колоссом на глиняных ногах». Он втянул Германию в гибельную авантюру.
Передислоцируемые соединения поэтому, помимо определённого количества боеприпасов, тащили с собой учебное имущество и даже спортивные снаряды. Правда, семьи не брали, вероятно, не потому, что ждали войны. А потому, что разместить в полевых лагерях их было негде, и возникал вопрос их кормежки… Поэтому и оставляли семьи в ППД. Сроки перемещения к границе указанных 5-ти ск опровергают тезис о том, что ожидали непременно начало войны 22 июня. Не успевали эти соединения прибыть к границе к 22-му июню. На это число они находились в 200-250 км от границы. Вызывает недоумение фантастическая версия литературного деятеля О.Ю. Козинкина о том, что руководство КА готовило немедленный превентивный удар по войскам Германии.
Как было сказано выше, на 22.6.41 31, 36, 37, 49 и 55 ск находились далеко от границы (около 5-6 суточных переходов) в отличии от большего количества немецких войск в приграничной полосе. Эти войска были расположены ближе к границе. Кроме того, по данным разведки у наших границ находилось огромное количество подвижных немецких войск: 30-31 тд и мд, которые также, как и пд должны были быть укомплектованы в большей степени, чем наши дивизии и корпуса.
Выше говорилось о сообщении «Лицеиста», из которого Сталин мог в очередной раз узнать о ненадёжности советской танковой техники и не очень хорошем умении сталинских соколов воевать с асами Геринга. Ну, какой умный человек станет атаковать гораздо более сильного врага растопыренными пальцами. Но, эту версию указанный писатель везде продвигает. Если ниже названия его трудов добавить слова: «Взгляд на события из тыла», то было бы даже интересно их пролистать, чтобы понять видение полувоенного человека из тыла…
Посмотрим, что происходило на других направлениях.
Директива наркома обороны СССР и начальника ГШ КА командующему войсками ЗапОВО 12.6.41: «На территорию ЗапОВО в период с 17.6 по 2.7.41 прибудут: 51 ск в составе: управление корпуса с корпусными частями, 98, 112 и 153 сд; 63 ск в составе: управление корпуса с корпусными частями и 546 кап, 53 и 148 сд; 22 инженерный полк… Соединения, прибывающие на территорию округа, в состав ЗапОВО не включаются и Военному Совету округа не подчиняются…»
Прибывающие на территорию ЗапОВО шесть сд не включаются в состав округа, т.к. с 25.4 по 15.5.41 группировка немецких войск увеличилась на 2 дивизии и в дальнейшем оставалась без изменений. 30 немецких соединений парируются нашими 28. Подавляющего превосходства не наблюдается. Кроме того, имеются соединения резервов округа. Вроде бы всё в порядке. В случае дальнейшего увеличения числа немецких дивизий можно будет увеличить и нашу группировку у границы, перемещая резервные корпуса или корпуса 13-й армии.
В ПрибОВО с 25.4 по 15.5.41 группировка немецких войск также возрастает на 2 дивизии и в дальнейшем не увеличивается. Против 23-24 немецких соединений в 1-м и во 2-м эшелонах размещено 22 дивизии КА. К границе планируется переброска 11-й и 16-й сд, а также корпусного управления из состава ЛВО. Таким образом, слова П.А. Судоплатова могут быть справедливы не только в отношении КОВО и ОдВО, но и в отношении ЗапОВО и ПрибОВО.
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 16)
(https://b.radikal.ru/b29/1911/aa/da3d327edbee.jpg) (https://radikal.ru)
Прежде, чем продолжить анализировать цепочку событий, потребуется разсмотреть несколько документов. 19 июня подготовлен приказ наркома обороны «О маскировке аэродромов и важнейших военных объектов». Некоторые авторы утверждают, что на основании данного приказа авиацию западных приграничных округов должны были разсредоточить и замаскировать к разсвету 22.6.41. Правы ли они?
Приказ комиссара обороны Союза ССР №0042 19.6.41: «По маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано.
Аэродромные поля не все засеяны, полосы взлёта под цвет местности не окрашены, а аэродромные постройки, резко выделяясь яркими цветами, привлекают внимание наблюдателя на десятки километров.
Скученное и линейное расположение самолётов на аэродромах при полном отсутствии их маскировки и плохая организация аэродромного обслуживания с применением демаскирующих знаков и сигналов окончательно демаскируют аэродром.
Современный аэродром должен полностью слиться с окружающей обстановкой и ничто на аэродроме не должно привлекать внимание с воздуха.
Аналогичную безпечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомеханизированные части: скученное и линейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели.
Танки, бронемашины, командирские и другие спецмашины мотомеханизированных и других войск окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемы не только с воздуха, но и с земли.
Ничего не сделано по маскировке складов и других важных военных объектов.
Приказываю:
1. К 1.7.41 засеять все аэродромы травами под цвет окружающей местности, взлётные полосы покрасить и имитировать всю аэродромную обстановку соответственно окружающему фону.
2. Аэродромные постройки до крыш включительно закрасить под один стиль с окружающими аэродром постройками. Бензохранилища зарыть в землю и особо тщательно замаскировать.
3. Категорически воспретить линейное и скученное расположение самолётов; разсредоточенным и замаскированным расположением самолётов обезпечить их полную ненаблюдаемость с воздуха.
4. Организовать к 5.7 в каждом районе авиационного базирования 500 км пограничной полосы 8–10 ложных аэродромов, оборудовать каждый из них 40–50 макетами самолётов.
5. К 1.7 провести окраску танков, бронемашин, командирских, специальных и транспортных машин. Для камуфлированного окрашивания применить матовые краски применительно к местности районов расположения и действий. Категорически запретить применять краски, дающие отблеск.
6. Округам, входящим в угрожаемую зону, провести такие же мероприятия по маскировке: складов, мастерских, парков и к 15.7.41 обезпечить их полную ненаблюдаемость с воздуха.
7. Проведённую маскировку аэродромов, складов, боевых и транспортных машин проверить с воздуха наблюдением отв. командиров штабов округов и фотосъемками. Все вскрытые ими недочёты немедленно устранить.
8. Исполнение донести 1.7 и 15.7.41 через начальника ГШ.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С.Тимошенко.
Начальник ГШ КА генерал армии Жуков».
Прежде всего отметим, что в приказе имеются сроки 1 июля, 5 июля и 15 июля, которые не стыкуются с датой 22 июня 1941 года. В тот же день в постановлении СНК утверждается указанный приказ наркома обороны. При этом в приказе наркома обороны о маскировке полос устанавливается срок 1 июля, а в постановлении СКН – 20 июля.
Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О маскирующей окраске самолётов, ВПП, палаток и аэродромных сооружений» 19.6.41:
«…4. Обязать начальника ГУ ВВС т. Жигарева:
а) к 20 июля 1941 года все имеющиеся в строю самолёты покрасить маскирующей краской, согласно пункту 1 настоящего постановления, за исключением нижней поверхности, которую оставить с прежней окраской;
б) к 20 июля 1941 года произвести маскировку взлётных полос;
в) к 1 июля 1941 года произвести маскировку палаток;
г) к 30 июля 1941 года произвести маскировку аэродромных сооружений.
5. Утвердить приказ НКО — О маскирующей окраске самолётов и о маскировке взлётных полос, палаток и аэродромных сооружений в частях ВВС…
8. Поручить ВВС… к 15 июля 1941 года внести предложения о зимней маскирующей окраске самолётов.
9. Обязать НКВД по окончании строительства ВПП, рулёжных дорожек и якорных стоянок самолётов произвести маскировку их путём окраски применительно к фону окружающей местности.
Обязать нач. ВВС т. Жигарева к 10 июля 1941 г. передать НКВД технические условия по маскировке ВПП, рулёжных дорожек и якорных стоянок самолётов...
Председатель СНК Союза ССР и Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин»
На следующий день выходит уточняющий приказ наркома обороны.
Приказ комиссара обороны Союза ССР №0043 20.6.41: «Самолёты, находящиеся в частях ВВС, ВПП, палатки и аэродромные сооружения по всей окраске не удовлетворяют требованиям современной маскировки. Такое отношение к маскировке, как к одному из главных видов боевой готовности ВВС, дальше терпимо быть не может.
Приказываю:
1. К 20.7.41 силами авиачастей с привлечением работников авиамастерских произвести маскирующую окраску всех имеющихся самолётов согласно прилагаемой схеме окраски, за исключением нижней поверхности, которую оставить с прежней окраской.
2. К 10.7.41 произвести маскировку всех существующих ВПП, бетонных рулёжных дорожек и якорных стоянок самолётов применительно к фону окружающей местности.
3. К 1.7.41 произвести маскировку всех аэродромных сооружений применительно к фону местности.
4. К 1.7.41 замаскировать палатки в лагерях авиачастей.
5. На лагерных аэродромах самолёты располагать разсредоточенно под естественными и искузственными укрытиями, по окраинам лётного поля, не допуская разстановки их по прямым линиям.
6. Ответственность за выполнение всех маскировочных мероприятий как по качеству, так и по срокам возлагаю на Военные Советы и персонально на командующих ВВС округов.
7. План мероприятий доложить 23 июня 1941 г.
О ходе окраски самолётов командующим ВВС округов докладывать ежедневно по ВЧ начальнику ГУ ВВС КА с 21 часа до 23 часов.
Народный комиссар обороны СССР
Маршал Советского Союза С. Тимошенко.
Член Главного Военного совета секретарь ЦК ВКП(б) Г. Маленков.
Начальник ГШ КА генерал армии Г.Жуков».
И снова несовпадающие сроки… А ещё говорят, «тиран» всех гнобил! Мы видим, что военные устанавливают сроки, которые хотят (тоже проявляют свою инициативу):
— в постановлении СНК о маскировке полос устанавливается срок 20 июля, а в новом приказе наркома обороны – 10 июля;
— в постановлении СНК о маскировке аэродромных сооружений устанавливается срок 30 июля, а в новом приказе – 1 июля;
— по срокам маскировки палаток и нанесения маскирующей окраски сроки в обоих документах совпадают.
Возникает вопрос: когда оба приказа дойдут до частей ВВС для исполнения?
Например, литературный деятель О.Ю. Козинкин утверждает, что, если нет сроков, то это означает немедленно. Немедленно — это как? Через минуту, через час, через день или через месяц? Весьма некорректное объяснение… Интересно, а когда эти приказы должны были дойти до ответственных лиц?
Приказ наркома обороны от 19.6.41. Поскольку приказ касается ВВС, АБТУ, артчастей, складов и т.д., то с приказом потребуется ознакомить Военный совет округа: командующего, НШ и ЧВС. Поскольку командующий и ЧВС достаточно часто совершают поездки по частям и гражданским организациям, то приказ следует адресовать для ознакомления зам. командующему и начальнику политотдела (для принятия решения на случай отсутствия вышеуказанных лиц).
Далее приказ будет адресован начальникам ВВС, АБТУ, артиллерии и зам. командующего по тылу. Мы понимаем, что сами начальники непосредственно выполнять распоряжения наркома не будут, а переадресуют их своим подчинённым. При этом докладывать в ГШ придётся НШ округа. Поэтому он дополнительно адресует этот документ начальнику оперативного управления, который назначит ответственного командира за сбор информации от разных служб и подготовку отчётного документа для НШ округа.
Мы ещё не дошли до отправки ШТ с приказом в армии, где имеются свои ответственные по ВВС, бронетехнике и автотранспорту, артиллерии и складам. Потом ещё указания пойдут в мк, ск и авиадивизии… Интересно: за сколько времени всех следует ознакомить и отдать распоряжения?
С приказом наркома от 20.6.41 ещё хуже – приложением к приказу идёт схема окраски. Поэтому этот приказ будет направлен не ШТ, а фельдъегерской почтой. И когда он дойдет, например, хотя бы до командования округов?
Давайте посмотрим приказ командующего войсками Харьковского ВО, который также входит в угрожаемую зону.
Указание по маскировке объектов ВВС, войсковых частей и складов:
«1. По объектам ВВС. 1. Современный аэродром должен полностью слиться с окружающей обстановкой и ничто на аэродроме не должно привлекать внимание с воздуха.
2. На всех аэродромах самолёты на якорных стоянках располагать разсредоточено по границам аэродромов, с интервалами не менее 100 метров между самолётами. Линейное расположение самолётов даже при разсредоточенном положении не допускать…
3. Аэродромы замаскировать под общий фон местности, для чего до засева лётных полей специальными сортами трав, применять искузственную маскировку под огороды, участки, покрытые кустарником и отдельными деревьями. Проложить через аэродромы искузственные дороги…
Командующий войсками округа генерал-лейтенант Смирнов.
ЧВС округа корпусной комисар Николаев.
НШ округа генерал-майор Колпачи».
Документ подготовлен 22 июня. Таким образом, приказ наркома от 19.6.41 дошёл до ХВО только утром 22 июня. А требуется ещё ознакомить длинный список лиц и подготовить приказ по округу. Ну, никак до разсвета 22 июня приказ наркома не мог быть исполнен... Нарком обороны и начальник ГШ должны были знать, в отличии от тыловых работников...
На следующий день подготовлен новый приказ по ХВО. Обратите внимание, что после начала войны в приказе по ХВО и появилось слово «немедленно». Военные люди хорошо понимают, что, если нет сроков — это не означает немедленно. А если немедленно, то добавляется именно это слово.
Приказ войскам Харьковского ВО № 0011 23.6.41 г.(отпечатано 22.6.41): «Во исполнение приказа народного комиссара обороны от 19.6 №0042,
Приказываю
Немедленно осуществить мероприятия по противовоздушной маскировке, исходя из следующего:
1. Маскировку произвести в соответствии с прилагаемыми указаниями (приложение №1).
2. Маскировке подлежат: все аэродромы и аэродромные постройки, бензохранилища, военные городки, лагеря и склады, артиллерийские, танковые парки, а также легковые и транспортные машины.
3. К проводимым маскировочным мероприятиям приступить Немедленно и закончить:
…в) Маскировочную окраску боевых, транспортных и легковых машин – к 1 июля с.г.
г) складских помещений и военных городков – к 15 июля с.г…»
Получается, что приказы наркома обороны от 19.6.41 и 20.6.41 не могли к разсвету 22 июня дойти до авиачастей, и следовательно, привести к разсредоточению самолётов на аэродромах. Только в том случае, если командующий ВО был обезпокоен происходящим на границе он мог дать приказ командующему ВВС о разсредоточении авиации. Такую ситуацию ранее мы разсмотрели в ПрибОВО и видели, что там действовали по своей инициативе задолго до подготовки указанных выше приказов наркома обороны. В ОдВО неоднократные учения по разсредоточению авиации проходили по личной инициативе НШ округа, который также ещё не видел указанных приказов наркома. В ЛВО – авиация не разсредоточивалась – приказы не дошли до руководящего состава округа. События в ВВС ЗапОВО и КОВО мы разсмотрим в других частях, посвящённых этим округам.
Таким образом, нельзя разсмотренные приказы связывать с ожиданием высшим руководством КА полномасштабной войны с разсвета 22 июня 1941 года… Поэтому, когда говорится о предательстве генералов, не выполнивших приказы из Москвы — авторы лукавят в угоду своим интересам или же они не смогли разобраться в происходящем...
РМ РО ЗапОВО. Чтобы разсматривать дальнейшие события следует уделить внимание развединформации РО штаба ЗапОВО. Предварительно хочется привести фрагмент книги А.Е. Голованова, который ранее достаточно часто использовался при обсуждении халатности генерала Павлова. Многие читатели на разных форумах возмущались безпечностью или преступной халатностью командующего ЗапОВО, читая эти строки: «…Через несколько минут он уже разговаривал со Сталиным. Не успел он сказать, что звонит по поводу подчинения Голованова, который сейчас находится у него, как по его ответам я понял, что Сталин задаёт встречные вопросы.
— Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а моя разведка работает хорошо. Я ещё раз проверю, но считаю это просто провокацией. Хорошо, товарищ Сталин... А как насчёт Голованова? Ясно.
Он положил трубку: «Не в духе хозяин. Какая-то сволочь пытается ему доказать, что немцы сосредоточивают войска на нашей границе…»
Кто из нас мог тогда подумать, что не пройдёт и двух недель, как Гитлер обрушит свои главные силы как раз на тот участок, где во главе руководства войсками стоит Павлов?.. Как мог Павлов, имея в своих руках разведку и предупреждения из Москвы, находиться в приятном заблуждении, остаётся тайной...»
Разговор проходил менее двух недель до начала войны. Возможно, где-то около 10 числа. В чём-то прав был командующий ЗапОВО – его разведка работала не хуже, а даже лучше, чем разведки других округов… Попробуем разобраться в РМ.
Из материалов, приведённых в предыдущей части, вы уже знаете, что, по данным РУ ГШ, против войск ЗапОВО в приграничной полосе с середины мая до начала войны имелось 30 немецких дивизий (включая 1 мд, 1 тд и 6 тп (всего 4 тд)). Четыре так называемых условных тд образовывалась из тп без специальных и других частей. Кроме того, с 15 мая резко уменьшился темп сосредоточения немецких войск на всей протяженности нашей границы.
Вы уже знаете, что разведсводки РУ ГШ регулярно приходят в штаб ЗапОВО, а сводки из РО ЗапОВО также регулярно уходят в РУ ГШ. Поэтому искажение РМ просто невозможно даже теоретически, т.к. дополнительно ещё поступает информация от разведок НКГБ и НКВД. 1-2 раза исказить ещё информацию можно, рискнуть, так сказать, здоровьем и жизнью. Но предателей в разведорганах не было…
Почему автор затронул этот вопрос? Это связно с тем, что некоторые литературные деятели выдвигают свою новую версию: РУ ГШ сознательно предоставляло неверные РМ о количестве немецких дивизий, но вот РО ЗапОВО всё правильно оценивал! Во всём виноваты «генералы-предатели»... И в качестве примера приводится воспоминания Л.М. Сандалова: «В конце первой недели июня штаб нашей 4-й армии, размещавшийся в Кобрине, получил информацию из штаба округа о том, что к 5 июня на границе Белоруссии сосредоточилось свыше 40 немецких дивизий и что 15 пд, 5 тд, 2 мд и 2 кд сосредоточены на Брестском направлении…»
Как просто быть таким деятелем: нашёл цитату, и на ней можно строить любую версию – что в голову взбредёт. Автору данного цикла труднее: приходится хоть как-то информацию проверять…
С РМ, поставляемыми РО штаба ЗапОВО, в самом деле происходит что-то не то. Разобраться во всём не позволяет отсутствие полных текстов РМ – одних выводов из них недостаточно. Первоначально попробуем построить зависимость изменения количества соединений у границы по немногочисленным данным РО ЗапОВО. На рисунке к уже знакомым Вам зависимостям добавлена информация по РО ЗапОВО.
(https://a.radikal.ru/a30/1911/f3/38c2300fb4ad.jpg) (https://radikal.ru)
Из рисунка видно, что количество дивизий по оценке РО штаба ЗапОВО:
1) превышает аналогичное количество соединений по материалам РУ ГШ: в феврале-марте — на 16%, в начале мая — на 30% и к середине июня 1941 года — на 47%;
2) составляет более 1/3 от суммарного числа дивизий, сосредоточенного у нашей границы;
3) не имеет ничего общего с изменением фактического количества соединений в приграничной полосе напротив войск ЗапОВО. Возможно РО ЗапОВО учитывает дивизии за 400-500 км от границы? Опровергнуть данные РМ ЗапОВО по представленным зависимостям трудно.
Почти пять месяцев РО ВО завышает численность соединений по сравнению с данными РУ ГШ и ни РО, ни РУ не изменяют свои данные. А данные РУ ГШ подкрепляются информацией НКГБ и НКВД. Как такое может быть? В подчинённых штабах же не царствует анархия... Это возможно только в одном случае: когда эти данные достаточно близки.
А как же данные могут быть близки, если они сильно расходятся? Это возможно в случае, если РО штаба ЗапОВО разсматривает в качестве зоны своей ответственности территорию большую, чем это рассматривает РУ ГШ. В этом случае общее количество дивизий, определяемых РУ и РО сохраняется одинаковым, но увеличивается их число в зоне ответственности ЗапОВО. Округ просто увеличил свою зону ответственности.
Например, зона ответственности РО штаба ПрибОВО составляла: слева – Сувалки, Ликк, Алленштайн и по глубине – Кенигсберг, Алленштайн. ЗапОВО же «нарезал» себе большую зону ответственности: справа – Сувалки, Хайльсберг; слева — Влодава, Демблин. Если просмотреть разведсводки РО ЗапОВО, то можно увидеть, что в них встречается информация по немецким войскам, которые дислоцируются в Кенигсберге, в Данциге, в Чехии, против войск КОВО и даже в Румынии. Неоднократно упоминаются города Лодзь (~280 км до границы) и Познань (~424 км до границы), а также другие населённые пункты, расположенные на разстоянии более 150 км от границы или в зоне ответственности ПрибОВО. На рисунке представлены указанные зоны ответственности округов и населённые пункты, которые отмечаются в РМ РО ЗапОВО (некоторые пункты находятся за пределами карты).
(https://c.radikal.ru/c06/1911/40/1f032367c609.jpg) (https://radikal.ru)
Обращает внимание «перехлёст» зон ответственности РО ПрибОВО и ЗапОВО, а также отсутствие границы по глубине для ЗапОВО. Правильно это или нет? Трудно сказать, почему РУ ГШ не стал уточнять указанные границы…
По мнению ГШ с Сувалкинского выступа особо ответственными направлениями (направления возможных ударов) являлись:
а) в сторону ЗапОВО: Сувалки – Лида и Сувалки – Белосток;
б) в сторону ПрибОВО: Сувалки – Олита.
Таким образом, в сторону ЗапОВО с выступа разсматривалось в два раза больше возможных ударов и, следовательно, в два раза больше могло потребоваться войск для вторжения. ПрибОВО «прирезал» себе часть территории, с которой могут подходить немецкие войска для двух ударов по ЗапОВО. При этом часть соединений, которые РУ ГШ относил к войскам, противостоящим ПрибОВО, ЗапОВО относил к войскам, противостоящим себе.
Первая причина увеличения численности войск против ЗапОВО (относительно сводок РУ ГШ) – это увеличение зоны своей ответственности по фронту, вторая причина – увеличение зоны по глубине. Что ещё настораживает в РМ РО ЗапОВО? Это неверные сведения, как и от всех других разведок. Возможно, это результат немецкой дезинформации.
Например, разведсводка РО ЗапОВО 20.4.41: «Немецкое командование произвело значительную перегруппировку войск против ЗапОВО, подтянув войска с меридиана Млава-Варшава непосредственно к линии госграницы, усилив группировку преимущественно моторизованными и танковыми частями...»
Проблема в том, что масово немецкие войска с указанного «меридиана» к границе стали перебрасываться только после середины мая, но никак не с середины апреля, когда поступали РМ для сводки. Какие перевозки зафиксировала разведка округа, трудно сказать, но это не переброска дивизий к границе. И особенно не масовая переброска… Т.е. сведения, представляемые РО ЗапОВО могли быть такими же ошибочными или подброшенными немецким командованием, как и сведения РУ ГШ.
В других частях цикла мы видели, как неверную информацию предоставляли разведки НКО, НКГБ и НКВД. Разве так может быть, что все ошибаются, а разведка ЗапОВО «рентгеновским зрением» вскрыла всю немецкую группировку и предоставляет исключительно правдивые сведения? Конечно же, нет. РМ, которые подбрасывают немцы, должны были также найти своё отражение в информации РО ЗапОВО.
Разведсводка РО штаба ЗапОВО 5.6.41: «По данным агентуры и других источников… группировка германских войск в полосе против ЗапОВО… на 5 июня 1941 г. определяется в 29-30 пд, 2-4 мд, одна кд и две кавбригады,.. и, предположительно, две бронедивизии СС…
Отмечено прибытие новых частей: в Сувалки — две отборные бронедивизии СС (требует проверки)…»
Две отборные тд СС. Это хороший результат для разведки и должен быть, как можно быстрее проверен! Почему? Потому что по состоянию на 1.5.41 против войск ЗапОВО (по его РМ) числилось: «28-29 пд, 7-8 танк. полков, 3-4 мд, до трёх кд...»
Снова мы видим несколько тп и ни одной танковой дивизии! Мы уже неоднократно обсуждали вопрос о наличии немецких танковых батальонов и полков розсыпью, которые достаточно просто превращаются разведчиками в условные тд без штабов, специальных частей, артиллерии, связи, частей обезпечения и т.д. и т.п. Неужели кто-нибудь верит в то, что наши генералы с помощью гадания на картах догадаются, что мк и указанные условные тд превратятся в настоящие полноценные мк и танковые группы? Интересно: как быстро уточнили информацию о прибытии полноценных тд СС?
В последней мирной разведсводке штаба РО ЗапОВО (21.6.41) говорится: «В границах… предположительно две дивизии «СС»…» Помимо этих двух тд СС против войск ЗапОВО числится 5 тд, четыре из которых превратились из 7-8 тп. Т.е. количество полноценных тд с прибытием дивизий СС возросло в три раза, но подтвердить их наличие не удалось разведкам РО ЗапОВО и ПрибОВО, РУ ГШ, НКГБ и погранвойск НКВД. Можно ли было верить в Москве данным, которые не подтверждены больше ни одним источником, включая саму разведку ЗапОВО? Конечно же, нет. В разведке не верят данным, которые не подтверждены другими источниками и противоречат здравому смыслу. Получается, что РМ ЗапОВО вызывали сомнения своей достоверностью в Москве…
Кроме недостоверной информации (по мнению РУ ГШ) в полосе ответственности ЗапОВО (как и в полосах ответственности других округов) проходили существенные переброски немецких войск и отследить их все перемещения было весьма проблематично. Но в ЗапОВО их отслеживали…
Разведсводка РО штаба ЗапОВО 1.5.41: «Предположительно, в период передвижения войск (март—апрель) отдельные части и соединения убыли из полосы против ЗапОВО, и поэтому дислокация частей в гарнизонах Сувалки, Седлец, Бяла-Подляска, Варшава требует тщательной перепроверки…»
Разведсводка РО штаба ЗапОВО 1.4.41: «В течение последнего месяца немецкое командование произвело увеличение группировки войск против ЗапОВО на две-три пд, два тп и один мотоциклетный батальон, одновременно заменив ряд частей — штабы 12 и 217 пд; 86, 93, 103, 125, 203, 235, 500, 504, 506, 507 пп; 27, 45, 211 ап и 94 кп, убывших на юг, вновь прибывшими частями: штабы 9, 11, 34 пд; 5, 12, 23, 134, 135, 136, 316, 402, 514, 903 пп и до пяти пп, не установленной нумерации; 18 и 248 ап, 28 полк связи, 616 мп, 11 сапполк…»
Поражает точность: кроме пяти пп, установлены все номера частей и соединений. Или разведка работает идеально или немецкие военнослужащие ходят с плакатами… Но если руководство РО «не поставлено на место», то в целом поставляемая ими информация должна не противоречить информации РУ ГШ.
Попробуем разсмотреть вопрос достоверности РМ РО ЗапОВО от обратного. Если РО верно отражал информацию в зоне своей ответственности длительное время, то и в последней разведсводке информация должна быть достоверной. Последняя разведсводка РО штаба ЗапОВО составлена в последнюю мирную субботу. Разсмотрим только информацию о наличии моторизованных и танковых войск.
Разведсводка РО штаба ЗапОВО 21.6.41:
«1. Восточно-прусское направление… Две мд (данные ПрибОВО), …предположительно две дивизии «СС».
2. Млавское направление. …До одной мд; до тд…
3. Варшавское направление. …Две тд…; одна мд…; четыре бронеполка…
4. Демблинское направление. …До двух тд, …пять бронеполков, …до двух мд…».
Упрощённое распределение немецких войск перед ЗапОВО по направлениям перед началом войны представлено на рисунках.
(https://d.radikal.ru/d19/1911/f0/1936db14bbbc.jpg) (https://radikal.ru)
(https://d.radikal.ru/d21/1911/ca/d9676a165a61.jpg) (https://radikal.ru)
(https://c.radikal.ru/c40/1911/91/7362298bec52.jpg) (https://radikal.ru)
По информации РО против войск ЗапОВО имеется до 13 тд и мд, а также 9 бронеполков. Ничего странного не заметили? В направлении Варшава — Брест на двух направлениях по данным РО имеется 4 тд и 9 бронеполков...
А сколько тп и тд фактически было на этом направлении? 2-я танковая группа на 21.6.41 состояла из 24 мк (3 тд (6 тп), 4 тд (35 тп), 10 мд, 1 кд), 47 мк (17 тд (39 тп), 18 тд (18 тп, 28 тп), 20 мд) и в резерве 46 мк (10 тд (7 тп), мд СС «Дас Райх», пп «Гроссдойчланд»). Всего во всей 2-й танковой группе было 6 тп, а по данным разведки ЗапОВО их было не менее 13 (если учитывать по одному тп в каждой дивизии). О какой достоверности РМ после этого может идти речь? Стоит только вновь отметить, что и разведкой РО ЗапОВО не обнаружены ни танковые группы, ни мк.
В районе Бреста по данным разведки имеется четыре тд и 9 тп, но даже с места сосредоточения этих мото-танковых сил, по мнению ГШ, могли наноситься два удара в направлениях Брест-Барановичи и Седлец-Волковыск.
(https://c.radikal.ru/c41/1911/1f/e225b011ff65.jpg) (https://radikal.ru)
Т.е. подвижные силы должны были разделиться на две группировки. Только мы не знаем, были эти группы одинаковыми по составу, по мнению нашего ГШ, или нет. А на направлениях этих ударов стоят по одному нашему мк, а в глубине ещё по одному мк парируют эту угрозу. И ещё один момент. Указанные танковые дивизии и полки можно подчинить только штабам армейских корпусов. Ведь других штабов для их руководства у границы нет, а у АК нет структур для обезпечения этих дивизий. И ещё многого чего нет необходимого для подвижных групп…
Вернемся ещё раз к воспоминаниям Л.М. Сандалова о РМ, которые датировались 5 июня. Материалы для этой сводки должны были поступить где-то 3-4 июня. Мы знаем, что практически все мд и тд начали передвижение к границе начиная с 6 июня (конечно же, не все одновременно). Т.е. на момент поступления материалов для сводки эти соединения находились на разстоянии сотен километров от нашей границы, т.к. они располагались гораздо дальше меридиана Млава-Варшава. По мнению ГШ, направлений ударов немецких войск по ЗапОВО четыре: два по фронту и два у Бреста. Куда из ППД должны были двинуться войска, это вопрос, ответ на который до 5 июня был неизвестен не только нашей разведке, но и большинству офицеров германской армии…
Продолжим разсмотрение материалов, поступавших от разведок.
16.6.41 английское руководство передало советскому послу в Лондоне И.М. Майскому карту со схемой германской группировки у советских границ. Согласно этим данным, в Польше находилось 76 дивизий (из них 2 танковые и 2 моторизованные), в Румынии, Венгрии и Словакии — 29 дивизий (из них 4 танковые и 2 моторизованные), ещё предполагалась переброска 2 дивизий по Балтике и 2 дивизий из Скандинавии в Северную Финляндию. На схеме показано всего 109 германских дивизий
Нельзя не признать высокой точности данных британской разведки об общей численности германских войск на Востоке, но их сведения о количестве танковых и моторизованных дивизий были значительно заниженными. Непонятно, то ли английская разведка также не смогла «вскрыть» германские мд и тд, или заведомо предоставили СССР дезинформацию, заменив тд на пд…
В то время эту информацию посчитали дезинформацией от «заклятого друга». Если припомнить текст из дневника Гебельса о дезинформации по вторжению в Англию, то понятно, что руководству СССР трудно было поверить в эти РМ...
Разсмотрим данные разведки по количеству войск противника на южном фланге.
П.А. Судоплатов: «Мы переоценивали группировку немецких войск, противостоящую нам на юго-западе, в результате чего ЮФ вынужден был в начале июля отойти. Несмотря на очень серьезную агентурную сеть, которую мы имели в Румынии, была получена мифическая информация о значительно превосходящих силах немцев и румын на Южном направлении, состоящих из 40 пд и 13 тд и мд.
Неправильная оценка нашей разведкой обстановки в Бессарабии, как мне самокритично разсказывал нарком госбезопасности Молдавии, впоследствии начальник особого отдела ЮФ Н. Сазыкин, в критический момент начала войны обусловила невысокую эффективность действий войск ЮФ, несмотря на то что противник, как оказалось, не имел превосходящих сил. Несомненно, это оказало неблагоприятное влияние на развитие событий на всём Юго-Западном направлении…»
В соответствии «Записке по плану действий войск ОдВО» (июнь 1941
года): «Всего на территории Румынии имеется на 31.5.41: 40-45 пд и мд, 4 кд, 4 гсбр и 2 тд, из них (данные требуют проверки) германских 17 пд и мд и 2 тд…» Всего до 19 немецких дивизий. В соответствии с Разведсводкой РУ ГШ на 1.6.41 в Молдавии и Северной Добрудже находилось 17 немецких дивизий (в т.ч. 4 мд и 2 тд).
На рисунке приведена схема-карта с соотношением сил к 17.6.41. В соответствии с данными материалами в Румынии у границы было 14-16 немецких дивизий включая до 7 мд и тд. Фактически же было было 9 пд, из них 2 в 1-м эшелоне. Мы видим, что с 1-го по 17-е июня немецкая группировка по данным разведки практически не менялась.
(https://c.radikal.ru/c43/1911/b6/45256a11e0c3.jpg) (https://radikal.ru)
По информации РУ ГШ, с 19-20 июня началась переброска немецких дивизий из Болгарии в Румынию. После начала войны поступили уточнённые материалы о численности войск в Румынии. Например, численность группировки противника в районе Стефанешты была определена в 9-10 дивизий (в т.ч. 5-6 тд и мд), хотя в действительности там находилось всего 5 пд и 5 бригад (в т.ч. тбр). Разведка «насчитала» в этом районе 900-960 танков. Фактически же их было около 60. Удара «обнаруженной танковой группировки» ждали до начала июля…
Мы разсмотрели мифическую группировку на южном фланге нашей границы. А теперь разсмотрим необнаруженную группировку на северном фланге.
Разведсводка штаба ПрибОВО (сводка полностью приведена в 7 части) от 18.6.41: «На 17.6.41 г. против ПрибОВО… установлено: штабов армий – 2, штабов АК – 6, пд – 12, мд – 5, тд – 1, тп – 5 и до 9 отдельных тб – всего не менее тд, кп – 6-7, сб – 17, самолётов – свыше 500…» Более подробно эта группировка приведена на двух рисунках ниже.
(https://d.radikal.ru/d26/1911/ca/05ea7cb8ae6a.jpg) (https://radikal.ru)
(https://c.radikal.ru/c27/1911/c0/b2a1e363c9bb.jpg) (https://radikal.ru)
Из рисунков видно:
— непосредственно вблизи с границей ПрибОВО сосредоточена только небольшая часть войск в виде некоторого количества пб и четырёх полков в зоне Сувалкинского выступа. Основная масса войск расположена на достаточно большом удалении от границы;
— у города Сувалки сосредоточены три штаба дивизий и суммарно до 8 полков на разстоянии до 20-25 км от границы. Эти войска должны распределиться по трём ударным группировками, сил для которых недостаточно. Следовательно, дополнительные войска должны в этот район ещё подойти;
— у города Гумбиннен сосредоточена ещё одна группировка войск
(разстояние до границы около 30 км);
— большая группировка войск дислоцируется в Тильците (разстояние до границы 20-25 км);
— усиленная дивизионная группа дислоцируется в Мемеле.
Чтобы сосредоточить удалённые от границы войска на исходные рубежи для нападения требуется до двух суток для пехотных соединений и теоретически сутки для тд и мд, расположенных в зоне ответственности РО ПрибОВО. Учитывая огромное количество техники в мд и тд и ограниченное количество дорог – одних суток может оказаться недостаточно…
Следует обратить внимание, что разведкой обнаружена всего одна полноценная тд и не обнаружено ни одного штаба мк, танковых групп и штаба группы армий «Север».
В приведённой сводке отмечается 18 немецких дивизий, а с учётом отдельных батальонов и полков их суммарное число можно оценить до 20. В соответствии же с РМ РУ количество немецких дивизий против ПрибОВО составляет 29. Недостающие дивизии расположены западнее за пределами зоны ответственности РО ПрибОВО. Выходит на 17.6.41 по данным РУ ГШ около 1/3 группировки немецких войск, планируемой для военных действий с ПрибОВО, дислоцируются на глубине более 100-120 км.
Имеется ещё один документ РО штаба ПрибОВО, который поставлен в вину НШ округа П.С. Клёнову. В обвинительном заключении говорится: «Во вредительской деятельности уличается показаниями…» В числе свидетелей три разведчика штаба ПрибОВО. Документ называется: «О группировке сил и средств немецких войск в Восточной Пруссии к 18-00 21.6.41». За десять часов до начала войны... Многие его видели, но кропотливо не работали с ним...
(https://a.radikal.ru/a24/1911/21/82581d88d6f2.jpg) (https://radikal.ru)
Вроде бы всё верно, указаны значительные силы и большое число танков – 2473. В 18-й армии, в 3-й и 4-й танковых группах было около 1735 танков. Конечно же, данные разведки могут отличаться от реальных. Обратите внимание, что в сводке не указаны направления возможных ударов противника, а в расчётах РО все немецкие силы «размазаны» по фронту, т.е. приводятся на 1 км фронта. В числе прочих «размазана» по фронту и основная военная техника ударных группировок: танки и бронемашины. По сути подвижных группировок нет…
А знаете ли вы, сколько танков в немецком танковом полку согласно указанному документу? Точно не угадаете, хоть и хорошо разбираетесь в таких документах… Количество танков в тп посмотрите на рисунке ниже, а если не верите своим глазам, то посмотрите на ещё один рисунок ниже. Как такое может быть?
(https://a.radikal.ru/a07/1911/d9/516745cce712.jpg) (https://radikal.ru)
(https://a.radikal.ru/a17/1911/7b/ade8bcf84832.jpg) (https://radikal.ru)
Давайте вспомним старые РМ с указанием о наличии 133 танков в тб, а также сведения от нелегальной агентуры о включении отдельных тб в состав мд. А дальше проведём простые вычисления (приведены на рисунке ниже) с использованием вышеуказанного документа «О группировке сил…»
(https://a.radikal.ru/a11/1911/e5/dacef89d388a.jpg) (https://radikal.ru)
Смотрите сами. Первое перечисление войск противника: свыше трёх пд, мп, тп, кп и артчасти. Мы имеем пехотную группировку из трёх дивизий, усиленную одним мп и одним тп. Сколько эта группировка будет топать на глубину, например, 250 км? Помните эту цифру, мы говорили о ней в первых частях цикла? Документ только подтверждает, что у немцев нет крупных подвижных группировок и передвигаться на нашей территории они будут медленно или на паре направлений быстро, но не долго....
Этим и плох данный документ, в котором нет мк и, соответственно, нет мощных подвижных группировок. Не подписывал этот «туфтовый» документ Пётр Семёнович Клёнов. И даже пожалел разведчиков, когда подписывал разведсводку за 21 июня 1941 года. Просто дал поручение им проверить разведывательные данные, не ожидая начала войны на разсвете следующего дня. Крупных группировок немцев рядом с границей же нет!
Разведсводка №02 к 20-00 21.6.41 штаб ПрибОВО. Текст сводки был приведён в 8 части. Ниже представлены на рисунках размещения немецких частей согласно этот сводки.
(https://a.radikal.ru/a22/1911/65/d2d41de1bb23.jpg) (https://radikal.ru)
(https://a.radikal.ru/a17/1911/b4/495e2e35cdce.jpg) (https://radikal.ru)
Из рисунков видно, что за 8 часов до начала войны:
— вновь не отмечено концентрации немецких войск у границы с ПрибОВО. На разстоянии около 10 км от границы имеется только четыре тб. Ещё часть мото-бронетанковых частей размещена в 15-20 км;
— вновь отсутствуют ярко выраженные ударные группировки у границы. Группировка, сосредоточенная у города Гамбиннен, может быть передислоцирована и к Сувалкинскому выступу, что соответствует концепции нанесения ударов Германией по СССР по мнению ГШ;
— вновь не обнаружены штабы мк и танковых групп;
— вблизи границы с ПрибОВО вообще нет штабов немецких войск. Исключение составляет возможное расположение штаба 61-й пд в 10 км от границы. Ближайший штаб АК размещается в 20 км. Если нет штабов рядом с наступающими войсками, то как этими войсками руководить? Количество самолётов существенно не изменилось (на 17.6.41 – более 500, на 21.6.41 – 583).
Куда-то пропала из зоны внимания нашей разведки значительная часть полков и соединений, но разведке дали указание разобраться в этом вопросе: «…Продолжают ли оставаться части, не указанные в этой сводке, ранее нами отмечаемые (наша разведсводка №15 от 18.6.41 г.»
Если посмотреть снова на дислокацию германских войск, приведённую на рисунках, то можно сделать только вывод о возможных провокациях немецких войск в районе Клайпеды и Сувалкинского выступа против ПрибОВО. В других местах немецких частей у границы с Прибалтикой слишком мало. Также мало и наших войск у границы.
По диспозиции немецких войск, приведённой на рисунках, нельзя ничего сказать о возможном начале полномасштабной войны через 8 часов…
О наличии немецких мото-танковых дивизий у границы ЗапОВО мы уже разсмотрели. Нет там также крупных группировок.
Перейдём теперь к КОВО, против которого имеется последняя танковая группа. Что разведка обнаружила там?
Лучше всего о разведывательной информации может разсказать офицер штаба 5-й армии, сосредоточенной против этой группировки.
А.В. Владимирский (начальник 1-го отделения оперативного отдела штаба 5 А): «О сосредоточении крупных немецко-фашистских сил на границе с КОВО, основная масса которых сконцентрировалась на томашевско-сандомирском направлении, т.е. перед фронтом 5-й армии, отмечалось и в разведсводках штаба КОВО, однако выводы о целях этого сосредоточения делались неверные. Так, в разведсводке штаба КОВО №3 от 20 июня 1941 г. указывалось, что «крупное движение всех родов войск и транспортов... преследует какую-то демонстративную цель или связано с проведением учений».
Состав, нумерация и местоположение соединений противника нашей разведкой были вскрыты не точно и не полностью. Так, перед 5-й армией отмечалось наличие только 15 дивизий противника, в том числе лишь 2 тд. В действительности же была 21 дивизия, в том числе 5 тд. Сосредоточение 1-й танковой группы перед 5-й армией, а также штабов группы армий «Юг» и 6-й армии перед КОВО вообще не отмечалось…»
Автор пришёл к аналогичным выводам генерала А.В. Владимирского, который он сделал несколько десятилетий назад, самостоятельно. Оказалось, что это давно известно, но это никому не нужно…
Как продавать свои книги? Нужны сенсации, высшее лицо в государстве и таинственность.
Например, имеется упоминание о разведывательном полёте в июне 1941 года в книге Г.Н. Захарова «Я – истребитель»: «Где-то в середине последней предвоенной недели — это было либо 17, либо 18 июня 1941 года — я получил приказ командующего авиацией ЗапОВО пролететь над западной границей. Протяжённость маршрута составляла километров четыреста, а лететь предстояло с юга на север — до Белостока.
Я вылетел на У-2 вместе со штурманом 43-й иад майором Румянцевым. Приграничные районы западнее государственной границы были забиты войсками. В деревнях, на хуторах, в рощах стояли плохо замаскированные, а то и совсем не замаскированные танки, бронемашины, орудия. По дорогам шныряли мотоциклы, легковые — судя по всему, штабные — автомобили. Где-то в глубине огромной территории зарождалось движение, которое здесь, у самой нашей границы, притормаживалось, упираясь в неё, как в невидимую преграду, и готовое вот-вот перехлестнуть через неё.
Количество войск, зафиксированное нами на глазок, вприглядку, не оставляло мне никаких иных вариантов для размышлений, кроме одного-единственного: близится война. Всё, что я видел во время полёта, наслаивалось на мой прежний военный опыт, и вывод, который я для себя сделал, можно было сформулировать в четырёх словах – «со дня на день»...
Мы летали тогда немногим больше трёх часов. Я часто сажал самолёт на любой подходящей площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолёту тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал безшумно, молча брал под козырёк и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30-50 километров, снова садились. И снова я писал донесение, а другой пограничник молча ждал и потом, козырнув, безшумно исчезал. К вечеру, таким образом, мы долетели до Белостока и приземлились в расположении дивизии Сергея Черных.
В Белостоке заместитель командующего ЗапОВО генерал И.В. Болдин проводил разбор недавно закончившихся учений. Я кратко доложил ему о результатах полёта и в тот же вечер на истребителе, предоставленном мне Черных, перелетел в Минск...»
Мартиросян и Козинкин придумали фантастическую версию без единого подтверждения: подробнее можно посмотреть в статье "Повторение пройденного".
Их творение: «А теперь не сочтите за обременительный труд глубоко вдуматься в суть того, что же на самом деле сделали Сталин и Берия. Ведь перед вами блистательное описание молниеносно осуществлённой воздушной разведки по всей линии границы ЗапОВО! И не просто воздушной разведки, а осуществлявшейся в режиме реального времени. Потому как каждые 30–50 км Захаров сажал самолёт и писал срочное донесение, а заранее знавшие о прибытии такого самолёта пограничники молча принимали и отправляли по назначению донесение Захарова. Более того. В режиме реального времени, но в течение одного светового дня была собрана интегральная разведывательная информация о военных приготовлениях вермахта к нападению на СССР на самом опасном с точки зрения советского руководства направлении — Белорусском! В масштабе всей границы ЗапОВО!»
Что автор может добавить к тому, о чём написано им в указанной статье? Прежде всего вот что: немецкие тд и мд располагались за 20-30 км от границы, замаскированные в лесах и посадках. В разноцветные окраски танки не раскрашивали для облегчения нашей разведки возможности их обнаружения. Возможно, тыловики этого просто не знают…
В районе деревни Королино (в 6 км юго-западнее города Гродно) размещалась 10-я отдельная авиационная эскадрилья, подчинённая управлению погранвойск НКВД БССР. В состав эскадрильи входили четыре авиазвена по три самолёта-разведчика «Р-10». Самолёты 10-й отд. эскадрильи погранвойск НКВД ежедневно облетали границу на севере почти до Клайпеды и на юге в пределах КОВО. Ежедневно туда и обратно. Не удалось только выяснить, обратно возвращался тот же экипаж, или он оставался ночевать в конечной точке маршрута.
Следующая странность – это частые посадки командира 43 иад Захарова через каждые 30-50 км. Деятели придумали фантастическую версию о том, что осуществлялась передача информации в режиме online Сталину. Круто, никто так не писал. Дас ист фантастиш... Оказывается такие частые посадки были в практике совершения полётов пилотами-пограничниками. При посадках они писали донесения, которые доставлялись лицам, ответственным за разведку в комендатурах и погрантотрядах. Далее они включались в РМ и отправлялись по инстанции, включаясь в обобщённые новые разведматериалы. Эти сводки не шли Сталину, а после погранокругов отправлялись в ГУ погранвойск НКВД и далее — к Берия. В принятом порядке проведения разведки и оформления принял участие и Захаров. Захаров, вероятно, привлекался к данному полёту по просьбе руководства Белорусского погранокруга (для подкрепления своих наблюдений командиром КА). Поэтому он передавал секретные донесения пограничнику – военнослужащему другого ведомства, как и было принято ранее. После прибытия в Белосток и потом в Минск он не составлял донесения для РО округа. Так и дурят читателей…
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР (часть 17)
(https://b.radikal.ru/b26/1911/65/1951e2c7ddab.jpg) (https://radikal.ru)
Введение. Мы заканчиваем разсмотрение материала, посвящённого разведке и оценке численности противника руководством КА. Имеются ещё материалы из семи частей: о ПВО, ЛВО, ОдВО, ЗапОВО и КОВО. Автору интересно знать, насколько важны для читателей эти публикации. Если по результатам читательской оценки статья наберёт 51 плюс (и более), продолжение ожидает вас, дорогие посетители. Если нет, значит, не судьба: таково ваше решение. Части будут большие, много воспоминаний и практически не будет рисунков. Возможно, кому-то исторический материал покажется скучным.
Разсмотрим первую военную сводку ГШ КА. Мы должны понимать, что материалы в сводку подавали округа. В это время в округах царит хаос: проблемы со связью, с управлением войсками и отсутствием достоверных РМ…
Оперсводка №01 ГШ КА на 10-00 22.6.41: «СЗФ… Наземные войска противника перешли в наступление и ведут удар в двух направлениях – основной из района Пиллкаллен, Сувалки, Гольдап силами 3-4 пд и 500 танков в направлении Олита и обезпечивающий главную группировку удар из района Тильзит на Таураге, Юрбаркас силами до 3-4 с невыясненной группой танков.
В результате пограничных боёв атака противника на Таураге отбита, но противнику удалось захватить Юрбаркас. Положение на направлении главной группировки противника уточняется. Противник, видимо, стремится действиями на Олита, Вильно выйти в тылы ЗФ, обезпечивая свои действия на Таураге, Шауляй…»
(https://b.radikal.ru/b41/1911/93/6df451b06436.jpg) (https://radikal.ru)
Из рисунка видно, что, согласно пришедшей из СЗФ информации, в сводке ГШ отражены какие-то вялотекущие боевые действия. Обстановка не настораживает ГШ, вероятно, потому что всё развивается, как там предполагали. Основной удар с протяжённого фронта производится всего лишь усиленной корпусной группой: 3-4 пд и 500 танков (около двух тп, по той оценке, что мы видели в предыдущей части). Танки в составе пехотной группировки будут продвигаться с невысокими темпами и далеко не пройдут… В Москве, вероятно, кажется, что ситуацию можно держать под контролем… Фактическое положение, которое неизвестно ни в штабе СЗФ, ни в ГШ, гораздо более серьёзное…
Оперсводка №01 ГШ КА (продолжение): «ЗФ… Наземными силами противник развивает удар из района Сувалки в направлении Голынка, Домброва и из района Соколув вдоль железной дороги на Волковыск. Наступающие силы противника уточняются. В результате боёв противнику удалось овладеть Голынка и выйти в район Домброва, отбросив части 56 сд в южном направлении.
В направлении Соколув, Волковыск идут напряжённые бои в районе Черемха. Своими действиями этих двух направлений противник очевидно стремится охватить северо-западную группировку фронта.
Командующий фронтом намечает контрудар в направлении Голынка для уничтожения прорвавшегося противника…»
(https://b.radikal.ru/b10/1911/25/cb6ea44add13.jpg) (https://radikal.ru)
В ЗапОВО мы видим то же самое: вместо множества ударов на особоважных направлениях, отражённых в «Планах прикрытия…» в сводке отражены всего два. При этом нет ни слова о Брестском направлении, на котором, как говорил один из пользователей: «На границе округа сосредоточено крупное полностью боеготовое механизированное соединение, способное ударить на оперативную глубину 400-600 км…»
По предыдущим РМ мы видели, что такой вывод сделать было проблематично, т.к. данных о наличии на этом направлении мк или тем более танковой группы в РМ округа и РУ ГШ отсутствовали. И в оперсводке по этому направлению нет ни одного слова сомнения или ссылки на отсутствие данных. Обстановка там под контролем…
Б.А. Фомин (начальник оперативного отдела штаба ЗапОВО) в своей записке говорил о Климовских, который имел большую работоспособность и честность, однако не отличался трезвостью в оценке противника и его возможностей. НШ ЗапОВО, например, не верил, что немцы «в состоянии так далеко планировать свою первоначальную операцию и наносить далеко в глубину массированные удары авиацией».
Автор только уточнил бы, что, по данным разведки (на 20-00 21.6.41 и на 20-00 22.6.41), у немцев напротив ЗапОВО:
— было только 4-5 авиаполков. О каких массированных ударах в глубину немецкой авиацией можно вести речь такими малыми силами…;
— отсутствовали крупных мото-танковые группировки.
Поэтому НШ округа правомерно предполагал, что нельзя говорить о каком-то глубоком продвижении германских войск в начальный период военных действий при имеющихся у них силах. Конечно же, тут подключатся отдельные пользователи со словами: «Предатели-генералы…» Не было таких… Вероятно, это первоначальное видение высшего комсостава округов, ГШ и НКО на боевые действия начального периода войны… В КОВО всё тоже самое, что и в ЗапОВО…
Оперсводка №01 ГШ КА (продолжение): «…ЮЗФ… В 4-35 после артогня по району Владимир Волынск и Любомль наземные войска противника перешли границу, развивая удар в направлении Владимир Волынск, Любомль и Крыстинополь.
В 5-20 в районе Черновцы у Карпешки противник также начал наступление…
Противник, упредив наши войска в развёртывании, вынудил части КА принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия. Используя это преимущество, противнику удалось на отдельных направлениях достичь частного успеха. Начальник ГШ КА генерал армии Жуков».
(https://a.radikal.ru/a43/1911/83/a7483a6be650.jpg) (https://radikal.ru)
Разсмотрим Разведсводку РУ ГШ на 20-00 22.6.41: «Северный фронт: …На севере основную группировку составляют части германской армии, которая на Рованинском направлении имеет до 3-х – 4-х дивизий, и кроме того, в районе Киркенес ещё до трёх дивизий…
Общая численность группировок противника определяется:
а) На северо-западном фронте – 29 дивизий (из них 5 мд и 4-5 тд)…;
б) На западном фронте в Варшавском районе 31 дивизия (из них 1 мд и 4 тд)…;
в) На юго-западном фронте (до Словакии) — 48 дивизий (из них 5 мд и 6 тд)…
Кроме того, в Словакии и Прикарпатской Украине количество немецких войск составляет 13-15 дивизий. В Румынии – 33-35 дивизий…
Фронтовые резервы в районе Ченстохов, Бреслау, Мор.Остравка – до 7 дивизий; в районе Торн, Бромберг, Познань численность дивизий фронтового резерва не установлена.
Резерв главного командования до 20.6 состоял из 17-20 дивизий, расположенных в центральных районах Германии.
В связи с тем, что июньские переброски войск на восток производились с западного фронта, необходимо считать, что состав этого резерва сохранён, тем более, что с запада вполне возможно дальнейшее снятие войск для использования их против СССР.
ВЫВОД:
1. Противник за 22.6 ввёл в бой значительные силы; а именно 37-39 пд, 5 мд, 8 тд, а всего 50-52 дивизии. Однако, это составляет лишь примерно 30% сил противника, сосредоточенных к фронту[/i]…»
Из сводки следует:
— противник ввёл в бой всего 50-52 дивизии (в первый день войны пересекло советско-германскую границу или уже приняло участие в боевых действиях более 70 немецких дивизий);
— на Северном фронте имеется до 7 немецких дивизий;
— на СЗФ — 29 дивизий, то же количество, что и по данным разведки до войны (в действительности против войск ПрибОВО было развёрнуто; 24 пд, 6 тд, 6 мд, 4 охранных дивизий);
— на ЗФ (Варшавский район) – 31 дивизия; добавилась одна дивизия по сравнению с довоенными данными;
— на ЮЗФ (до Словакии) – 48 дивизий.
Итого по СЗФ, ЗФ и ЮЗФ (до Словакии) по РМ РУ ГШ числится 108 дивизий.
Кроме того, в Словакии и Прикарпатской Украине количество немецких войск составляет 13-15 дивизий. В Румынии числится 33-35 дивизий. Ранее к дивизиям, предназначенным для нападения на СССР, добавлялись и соединения в районе Данциг, Познань, Торн (6 пд). Если учесть указанные дивизии, то количество немецких дивизий, предназначенных для нападения на СССР, составит 165.
Из выводов сводки можно рассчитать, что если 30% сил противника составляет 50-52 дивизии, то 100% сил составит от 167 до 173 дивизии.
Фраза: «С запада вполне возможно дальнейшее снятие войск для использования их против СССР» и наличие 7 дивизий в Финляндии плавно подводит к 180 немецким дивизиям. Как мы помним — это то количество соединений, которое, по мнению руководства КА, Германия выделит для войны с СССР.
Что ещё интересного в разведсводке? В прошлой части мы говорили об отборных двух дивизиях СС против ЗапОВО. В соответствии со сводкой в районе Сувалки говорится о подошедших 21.6.41 1-2 тд СС. Попали в сводку они к вечеру 22-го июня, но до сих пор не ясно, одна это дивизия или две.
Разведсводка, размещённая в разделе «Электронные выставки МО РФ», имеет девять листов и подписана начальником РУ ГШ КА Голиковым. В правом углу можно видеть цифры (обведённые синим цветом), которые проставляются после подшивки документа в дело. Сводка является первым документом в деле, и поэтому нумерация страниц документа и страниц документа в деле совпадают. На рисунке в красной рамке приведён правый угол десятого листа, помещённого в состав сводки №1. Он не имеет собственной нумерации. Номер страницы в деле «9а». Это свидетельствует о том, что этот лист первоначально не относился к Разведсводке №1 и был подшит к ней позднее (после подшивки в дело других документов). Такая практика в делопроизводстве существует. Только непонятно, этот лист был подготовлен до выпуска сводки или после него…
(https://b.radikal.ru/b07/1911/4d/0bfd43e65601.jpg) (https://radikal.ru)
(https://c.radikal.ru/c09/1911/3c/2e05eeae5269.jpg) (https://radikal.ru)
Данные Разведсводки и Бланка боевого состава и распределения германской армии достаточно близки. Согласно Бланку, против войск СЗФ, ЗФ и ЮЗФ числится 107 дивизий, а по Разведсводке – 108. Существенное отличие только в количестве дивизий против ЗФ: согласно Бланка их 40, а по сводке – 31.
По мнению автора, Бланк – более поздний документ, в который вошло видение числа дивизий согласно разведсводки РО штаба ЗФ: «С разсветом 22.6.41 немецкие войска в составе до 30-32 пд, 4-5 тд, 2 мд, 4-5 авиационных полков, десантной дивизии, 40 ап перешли в наступление против ЗФ...»
В разведсводке РО ЗФ вновь учтено количество дивизий по линии разграничения Сувалки – Хайльсберг, хотя немецкие дивизии с этого направления ушли в сторону СЗФ. В предыдущей части было показано, что РО штаба ЗапОВО и ранее завышал численность немецких войск против своей зоны ответственности. Таким образом, существенного изменения видения руководства КА и РУ ГШ на РМ с точки зрения довоенной и первого дня войны не произошло.
Комдивы о РМ. Ранее в комментариях к первым десяти частям О.Ю. Козинкин говорил, что автор, сылаясь на РМ РУ ГШ искажает реальные данные. А если прочитать ответы комдивов, то там говорится об истинном положении дел. Автор не поленился представить все ответы комдивов, которые можно «притянуть за уши» к определению «знали хоть что-то о противнике».
В книге С.Л. Чекунова «Пишу исключительно по памяти…» имеются ответы командиров КА, служивших накануне войны в ЛВО (4 ответа), в ПрибОВО (18), ЗапОВО (18), КОВО (24) и ОдВО (8). Только в 24 ответах командиров КА (из 72 опрашиваемых) говорится о наличии или отсутствии РМ перед началом войны.
ЛВО. Д.О. Лейчик: «Наступательные действия немецких войск в полосе 14-й А начались на несколько дней позже общего наступления. К этому времени характер действий противника, в основном определился. Что же касается предварительных сведений о противнике, то в этом отношении никаких конкретных данных не было…»
И.М. Пядусов: «Мы точно знали противостоящего противника перед войной и знали состояние его позиционных районов…»
В.И. Щербаков: «К началу Великой Отечественной войны в штабе корпуса имелись данные о том, что немцы уже перебросили в Финляндию до семи пд с танками и что действия немецких войск по соглашению с финским правительством должны были проводиться за Полярным кругом, в Средней и Южной Финляндии должны были действовать финские войска. Что касается данных о финских войсковых частях в полосе корпуса, то они были к началу войны очень скудны…»
Из представленных ответов видно, что только два командира из четырёх ответили, что РМ о войсках противника имелись. В ответах В.И. Щербакова говорится о 7 немецких дивизиях. На 21.6 в Финляндии фактически находились 3 немецких дивизии (одна пехотная и две горнопехотных), боевая группа СС «Норд» (два полка) и два отд. танковых батальона (40-й и 211-й — всего 124 танка). Из представленной информации в Разведсводке №1 РУ ГШ видно, что РМ были некорректные (завышены почти в 2 раза).
ПрибОВО. П.В. Афанасьев: «То, что переехали на КП не для проведения учений, а в преддверии возможной войны с немцами, для всех было очевидно, но вот начнётся ли действительно война или всё ограничится только частными пограничными стычками, было не ясно. Надежда на оттяжку войны продолжала ещё существовать…»
С.М. Фирсов: «Полковник АБ разсказывал мне, что, начиная с 17-18.6 наблюдением с пограничных постов, с вышек, по ночам засекался свет, движение машин и гул моторов, что наблюдал и слушал он сам лично…. 17 и 18 июня я вместе с командующим выезжал для проверки хода работ на полевое строительство и слышал от офицеров аналогичные разсказы и доклады…»
И.Т. Шлемин (НШ 11-й А): «Было много признаков о подготовке к нападению фашистской Германии (сосредоточение войск у границы, леса, расположенные вдоль границы, были закрыты для посещения местного населения, переход через границу большого количества диверсантов, ежедневное нарушение границы самолётами и т. п.).
…Числа 18-20 июня пограничные части обратились в армию с просьбой оказать им помощь в борьбе с диверсантами, которые в большом количестве проходили из Германии на территорию Литвы. Было принято решение, под предлогом проведения тактических занятий на оборонительную тему, поставить 28, 33 и 5 сд в оборону и выдать им боеприпасы.
В это время ночью пограничники вели настоящий бой с диверсантами. Опасаясь какой-либо провокации, командующий войсками округа приказал от войск армии отобрать боеприпасы и сдать их на дивизионные склады. Таким образом, числа 18-20 июня, три дивизии были поставлены в оборону с задачей прочно удерживать занимаемые рубежи и не пропускать противника…»
В представленных трёх ответах нет ни слова о том, что командный состав имел данные о группировке немецких войск перед войной. При этом мы подробно разсмотрели РМ РО штаба ПрибОВО и там отсутствуют данные о большом количестве немецких соединений и объединений, а также об их массовом сосредоточения непосредственно у границы.
Правда, ещё имеется информация в ответах зам. начальника РО Деревянко о том, что командование ПрибОВО полностью владело информацией о противнике и проявило преступную халатность. Так ли это – можно судить только по одной таблице с количеством танков по направлениям, представленной в предыдущей части…
ЗапОВО. П.И. Ляпин: «Явная подготовка немцев к решительным действиям, о чём мы были подробно осведомлены через РО…»
М.В. Бобков: «Задолго до вероломного нападения фашистов на Советский Союз мы имели данные о готовящемся наступлении врага, о сосредоточении его войск на государственной границе, об уплотнении боевых порядков, о сосредоточении складов и другие данные…»
М.А. Зашибалов: «21 июня 1941 года… по окончании поверки в 20 часов, возвращаясь к месту дислокации штаба дивизии, посетил коменданта пограничного участка в Маяново, от которого узнал, что в течение ночей с 19 на 20 июня и с 20 на 21 июня 1941 года западнее станции Малкина-Гура сосредоточилось до одного пехотного корпуса и в районе Остров-Мозовецки – до двух пд с танками фашистских войск… Комендант пограничного участка считал, что вероятно немецко-фашистские части, расположенные в 8-20 км западнее нашей Государственной границы проводят оборонительные работы и полевые учения…»
(https://d.radikal.ru/d40/1911/cf/5dfd377ce30c.jpg) (https://radikal.ru)
РМ о расположении западнее Малкина-Гура одного АК, в целом правильное. Только, не совсем понятно, какие именно дивизии были отнесены к АК, о котором идёт речь. В районе Острова-Мазовецкого пд имеются (но снова не ясно: о каких именно идёт речь), но танков там нет. Напоминаю, что по РМ РО штаба ЗапОВО там была целая тд.
Мы видим, что только в трёх ответах (из 18) командиров ЗапОВО имеется какое-то упоминание о РМ о противнике. При этом ни один командир не написал, что РМ после начала войны подтвердились. Обратите внимание, что в ответах комдивов, стоящих на пути танковых групп (в большинстве они были снесены неожиданно возникшей лавиной танков), нет слов о подтверждении РМ после начала войны…
ОдВО. П.М. Верхолович (НШ 35 ск): «Данные о сосредоточении группировок противника в полосе корпуса, в штабе корпуса наращивались постепенно. Наблюдением за положением на госгранице и данными агентуры ещё в мае месяце отмечалось сосредоточение войск противника в лесах на глубине в 10-12 км от госграницы, а в начале июня проведение противником рекогносцировок.
12 и 18 июня войска корпуса, расположенные на госгранице, ожидали провокационных действий со стороны противника, которые своевременно предупреждались о принятии мер боевой готовности. Основная группировка противника в полосе корпуса намечалась на направлениях Бельцы и Кишинёв. Эта оценка и данные о группировки противника, имевшаяся до начала войны, полностью подтвердилась в начальный период боевых действий…»
А.Г. Батюня (НШ 48 ск: 74 сд и 150 сд): «Данные о положении румыно-немецких частей на территории Румынии штаб корпуса систематически получал из РО штаба ОдВО. На основании этих разведсводок и бюллетеней было известно, что на советско-румынской границе сосредоточилась крупная группировка немецко-румынских войск. Дислокация этих войск и нумерация частей в последствии полностью подтвердилась...»
П.А. Белов: «Сведений о противнике до 22.6 в штабе корпуса было явно недостаточно. Во всяком случае, на отдельных отрывочных сведений не было оснований делать какие-либо серьёзные выводы. Даже от пограничников, с которыми была тесно связана 9 кд, сведения были скупые. В целом сведения не отвечали действительности. В субботу 21 июня я зашёл в РО штаба округа… РО располагал такими подробными сведениями, которые были очень близки к действительности. Поэтому стоит удивляться, почему Штаб округа не сообщал этих сведений в штаб корпуса…»
Комкор Белов П.А. после ознакомления с РМ в РО ОдВО вечером 21.6 продолжает спокойно отдыхать и не спешит к своим войскам. Может быть, всё было обыденно и соединения противника находились в ППД?
Мемуары П.А. Белова: «Свой отпуск я проводил вместе с семьей в Одессе… Пора было возвращаться. Пришлось подналечь на вёсла. «Папа, смотри!» — окликнула меня дочь. К берегу… быстро спускалась жена, призывно махая рукой. Следом за ней бежал мой шофёр… «Отзывают из отпуска», — решил я… «Война! Немцы напали!» — крикнула мне жена…»
Н.К. Рыжи: «Казарменное расположение частей, размещавшихся к началу войны в г.Рени, было удалено не более одного километра от южного берега р.Дунай, занимавшегося румынскими войсками. Возможность скрытного расположения войск и артиллерии позволили противнику с началом боевых действий вести артиллерийский огонь прямой наводкой непосредственно по нашим казармам…»
Два командира из 8-ми опрошенных подтвердили, что все сведения о противнике подтвердились. Один написал, что сведения РО штаба ОдВО были подробные, а сведения в штабе кк были отрывочные. Только данный командир не рванул в корпус, а продолжил отдых...
Начальник артиллерии Н.К. Рыжи пишет, что скрытное расположение войск и артиллерии позволило противнику вести артиллерийский огонь прямой наводкой. Получается, что разведка не вскрыла выход войск противника на исходные позиции для атаки?
Самое печальное в том, что РМ в штабе ОдВО были искажённые. Это мы видели в предыдущей части и поэтому все три указанных командира (кроме Н.К. Рыжи) говоря о верных данных разведки имеют в виду немецкую дезинформацию, значительно завышающую численность войск.
КОВО. М.А.Пуркаев: «Ночью 11 или 12 июня поступили разведданные:
а) от агентуры КОВО – об окончании развёртывания немецких войск группы Клейста…;
б) от штаба ОдВО о том, что немецкие солдаты и офицеры в Румынии в кабачках ведут разговоры о начале боевых действий против СССР с утра 17 июня. Около 4-х ночи я эти разведданные доложил по ВЧ народному комиссару, который приказал ждать у аппарата. Часов около 6 утра тов.Тимошенко вызвал меня по ВЧ и сказал, что эти разведданные имеются и в ГШ, возможно, что пьяные немцы болтают недостоверные данные, но «ухо держите востро…».
Информация «об окончании развёртывания немецких войск группы Клейста» не соответствует действительности: немецкие мото-танковые соединения 11-12 июня ещё даже не сосредоточились у границы и сам штаб танковой группы и штабы мк не были обнаружены нашей разведкой. А за работу РО штаба КОВО в числе прочих отвечал и НШ. Говоря о полноте информации, получаемой от разведки – он является лицом заинтересованным…
В тоже время генерал А.В. Владимиров не подтверждает наличие полноты РМ о танковой группе: «Состав, нумерация и местоположение соединений противника нашей разведкой были вскрыты не точно и не полностью. Так, перед 5-й армией отмечалось наличие только 15 дивизий противника, в том числе лишь 2 тд. В действительности же была 21 дивизия, в том числе 5 тд. Сосредоточение 1-й танковой группы перед 5-й армией, а также штабов группы армий «Юг» и 6-й армии перед КОВО вообще не отмечалось…»
Н.П. Иванов (НШ 6 А): «Будучи ещё в Забайкалье и получая разведсводки, мы чувствовали нависающую угрозу, т.к. разведка довольно точно определила сосредоточение немецко-фашистских войск (см., например, Разведсводку по Западу №4 в мае 1941 года)…»
Разведсводка по Западу в мае 1941 года, к сожалению, являлась продуктом немецкой дезинформации.
П.А. Новичков (НШ 62 сд): «Ещё задолго до начала войны, т.е. с октября 1940 года, имелись разведданные о сосредоточении немецких войск вблизи нашей границы. И в течение всей зимы и весны 1941 года мы имели данные о сосредоточении немецких войск, источниками этих данных были разведсводки штаба армии, округа и разведбюллетени РУ ГШ. То, что перед полосой дивизии, мы знали, сосредоточены части 62 и 56 пд и № третьей пд не помню…»
(https://c.radikal.ru/c42/1911/f3/7dbd3c512d51.jpg) (https://radikal.ru)
Из представленного рисунка видно, что против войск 62 сд развёрнута немецкая 62 пд и часть 298 пд. Немецкая 56 пд развёрнута против 45 сд. В разведсводке, о которой упоминает П.А. Новичков, отсутствуют РМ об дивизиях 3 мк противника. Иначе бы он написал о обратном: что он знал о войсках мк противника. Мы видим, за пд напротив 62 сд имеются части 25 мд и 14 тд противника. 62-й сд повезло, что удар подвижной группировки пришёлся левее, в большей мере по 87 сд, командиры которой не пишут об верности РМ – эту сд немцы разнесли… Придись удар немецкого мк по дивизии Новичкова и останься он жив после этого – вряд ли бы он написал о достоверности довоенных РМ…
З.З. Рогозный (НШ 15 ск): «Командование 5 А недооценивало сведений агентурной разведки, которые с исчерпывающей полнотой раскрывали намерения немецкого командования. Генерал-майор Потапов 20 июня 1941 года ответил подполковнику Черных (бывший разведчик штаба армии) на его информацию о явных приготовлениях к боевым действиям, что немцы воевать с нами не будут и не могут…»
Общая фраза: «Командование 5 А недооценивало сведений агентурной разведки, которые с исчерпывающей полнотой раскрывали намерения немецкого командования». Согласитесь, что эту формулировку можно предъявить любому командиру КА, включая высшее руководство КА. Начальник оперативного отдела 5 А утверждает обратное, что мото-танковая группировка противника была не вскрыта полностью…
И.А. Корнилов (командир 49 ск): «За несколько месяцев до войны, читая регулярно получаемые разведсводки, можно было установить, что немцы усиленно готовятся к войне против СССР… Командуя 45 сд (до назначения командиром корпуса), расположенной на границе, и имея связь с погран. отрядом, я располагал более подробными сведениями, которые убеждали меня в неизбежности нападения Германии на нашу родину…»
В неизбежности нападения на СССР сомневалось достаточно мало военных. К тому же Вам было показано, что в РМ было много дезинформации, которая существенно завышала численность немецких войск.
Г.И. Шерстюк (командир 45 сд): «Обстановка на границе с каждым днём сгущалась. Почти ежедневно госграница нарушалась авиацией немцев, проникающей вглубь нашей страны. К границе сосредотачивались новые нумерации немецких частей и соединений, явно увеличивалось у госграницы количество новых ОП артиллерии немцев…»
Баранов А.М. (НШ 17 ск): «Командование корпуса, получая почти ежедневно разведданные от погранотрядов, делало вывод, что перед госграницей… сосредотачиваются не только румыны, но и немецкие войска с танками, артиллерией, и в лесах создаются склады боеприпасов и инженерного имущества, и сосредоточение это считалось не простым размещением войск в мирное время, а подготовкой к войне, о которой, по разведданным, уже с марта месяца вели усиленный разговор в Румынии…»
Н.В. Фекленко: «Штабы корпусов особых данных из разведсводок о противнике не имели за исключением того, что немецкие войска после проведения операций во Франции, Польше и т.д. сосредотачивают свои войска вдоль и поблизости Советской границы, как бы для отдыха…»
Владимиров В.Я. (НШ 96 гсд): «К причинам неуспехов я отношу – во-первых – растерянность и неорганизованность в высших штабах, во-вторых – недостаточное знание истинной обстановки и самого пр-ка и слабая информированность непосредственных исполнителей; излишняя самонадеятельность и засекречивание неотложных нужд и задач на случай войны…»
Д.И. Рябышев (командир 8 мк): «Командованию 8 мк из разведывательных сводок РУ ГШ СА было известно, насколько мне помнится, что немцами на государственной границе Киевского операционного направления было сосредоточено до 34 пд, 4 тд и 4 мд, в ходе войны эти данные примерно подтвердились…»
Поскольку идёт сылка на РМ РУ ГШ КА, то в указанных документах шла завышенная оценка количества немецких дивизий. Д.И. Рябышев пишет насколько он помнит было 42 дивизии (из них 8 мд и тд). По данным РУ ГШ в этом районе находилось 46 дивизий (из них 11 мд и тд). По памяти командир 8 мк приводит достаточно близкие данные к указанным в РМ.
Фактически же было 37 немецких дивизий (в т.ч. 9 мд и тд). При этом мы уже знаем, что к 22.6.41 фактическое количество приближалось к данным в соответствии с РМ РУ ГШ, а, например, в мае расхождение было ещё более значительным.
Таким образом, из 72 ответов, представленных в книге, по 70-ти можно сказать, что данные разведки о численности немецких дивизий у нашей границы были не достоверными. В большей мере это относилось к оценке дислокации мото-танковых сил, которые германское командование пыталось скрывать.
Еще раз о ВМФ. В предыдущих частях было показано несколько примеров частной инициативы командным составом НКО и НВМФ по подготовке войск к нападению фашисткой Германии. За этот период поступило несколько сообщений, в которых возмущённые пользователи пишут: «Не может быть никакой частной инициативы… Так может разсуждать только человек, далёкий от армии... Все указания проходили из НКО и ГШ…» Пусть каждый останется при своём мнении, но примеры частной инициативы мы ещё увидим неоднократно…
В 12-й части говорилось о введение степени оперативной готовности №2 на СФ адмиралом А.Г.Головко: «17.6.41… Приходится на свой страх и риск снова проявлять инициативу. Перевожу флот своим распоряжением на ОГ №2…»
Автор писал тогда, что ему обещали найти мемуары одного из ветеранов-североморцев, и он поместит текст, подтверждающий или опровергающий указанное выше утверждение.
Н.П. Дубровин (начальник тыла СФ, инженер-контр-адмирал): «17 июня 1941 года над главной базой СФ – Полярным появился первый гитлеровский самолёт… Командование флотом приняло решение перевести флот на повышенную готовность, что фактически означало выполнение значительной части мобилизационного плана…
Формально с жидким топливом на СФ непосредственно перед войной дело обстояло не так и плохо: мазута было 96,6% от общей потребности, автобензина – 149,5%. Но такая оценка обезпеченности была правильной только с позиций мирного времени. Эти расчёты потеряли под собой почву, как только командующий флотом 17 июня 1941 года, в связи с явной угрозой войны, перевёл флот на повышенную готовность. В этот день большая часть запасов мазута, соляра, бензина была подана на корабли, а в ёмкостях тыла топлива осталось меньше, чем на одну заправку…»
Частная инициатива адмирала А.Г. Головко привела к его приказу использовать НЗ топлива для заправки кораблей флота. Оставшееся топливо было израсходовано (выдано) на мобилизованные корабли и суда 22.6.41. Не начнись война, за это адмиралу А.Г. Головко пришлось бы «ответить головой»… Для автора теперь является подтверждённым фактом – факт объявления 17.6.41 на СФ готовности №2. Возникает логичный вопрос: а может быть тогда правдивы и воспоминания НШ КБФ адмирала Ю.А.Пантелеева? Напомню, о чём идёт речь.
Ю.А. Пантелеев: «19 июня 1941 года… ВС КБФ решил привести флот в повышенную оперативную готовность... Адмирал [В.Ф. Трибуц] меня задержал. Он позвонил в Москву и вызвал народного комиссара ВМФ Н.Г. Кузнецова: «Товарищ Нарком, у меня сложилось мнение, что нападение Германии возможно в любой час. Надо начинать ставить заграждения, иначе будет поздно! Считаю необходимым повысить ОГ флота...» Положив трубку, адмирал облегчённо вздохнул: «С повышением ОГ флота согласился, но приказал быть осторожными, не лезть на провокации. А с постановкой мин велел подождать. Давайте действовать!»
Таким образом, возможно, что и на КБФ готовность №2 была объявлена не по команде из Москвы, а по предложению командующего КБФ, а нарком Н.Г. Кузнецов только согласился с этим. Получается, что руководство НКО и ГШ не имеют никакого отношения к приведению флотов в готовность №2. Вспомните, как удивился командующий ВМБ Ханко генерал С.И. Кабанов, когда по КБФ объявили готовность №2, а 8-й отд.сбр не объявили её до начала войны…
Автор составил упрощённый календарь событий. Часть материалов Вы уже видели, а часть ожидает Вас в последующих частях.
Середина июня. Н.Г. Кузнецов: «Ватутин обещал немедленно известить нас, если положение станет критическим…»
Тимошенко позвонил Кузнецову только в 23-00 21 июня. Получается, что до 23-00 21.6.41 в ГШ не считали положение критическим…
17…18.6.41. М.И. Казаков: «Мне сказали, что идёт отмобилизование ВС Финляндии, а войска фашистской Германии уже сосредоточились у наших границ. На мой прямой вопрос: «Когда начнётся война с фашистской Германией?» — А.М. Василевский ответил: «Хорошо, если она не начнётся в течение ближайших 15-20 дней…»
Война может начаться в течение 15-20 дней… Получается, что около 17-18 числа в ГШ войну именно на разсвете 22 июня не ожидали, а ждали на большом интервале времени...
Спецсообщение НКГБ СССР 19.6.41: «Вчера в МИД Италии пришла телеграмма итальянского посла в Берлине, в которой тот сообщает, что высшее военное немецкое командование информировало его о начале военных действий Германии против СССР между 20 и 25 июня сего года. «Тит»»
20-го июня войны ещё нет и немецкие войска, как считает разведка, не выдвигаются к границе.
Спецсообщение 20.6.1941: «Начальнику РУ ГШ КА. Болгарин, германский эмисар, здесь сказал сегодня, что военное столкновение ожидается 21 или 22 июня, что в Польше находятся 100 германских дивизий, в Румынии – 40, в Финляндии – 6, В Венгрии -10, в Словакии – 7. Всего 60 моторизованных дивизий… В Румынии мобилизация окончена и каждый момент ожидаются военные действия. В настоящее время в Болгарии находятся 10 тысяч немецких войск…»
В РУ и ГШ знают, что наличие 100 германских дивизий в Польше – это деза, 40 – в Румынии – немного завышено, 60 немецких мд – деза. Документ противоречивый, но немецких войск у границы мало, подвижных группировок нет, авиации нет. Трудно поверить в начало войны столь малыми силами через 1,5 суток…[/b]
20.6.41. М.И.Казаков: «Утром 20 июня… Г.К.Жуков пригласил меня вместе с Ватутиным. Он довольно внимательно полистал нашу разработку… Вечером… мы с Ватутиным ещё раз просмотрели все документы, опечатали папки, сдали в хранилище и надолго распрощались…»
Трудно назвать важным разсматриваемый вопрос о «Планах прикрытия САВО» — второстепенного округа для ГШ КА, если Жуков ожидает войну 22 июня. И обычным делом – если не ожидает… Ватутин много времени 20 июня посвящает Казакову...
20.6.41. П.И.Батов: «Маршал С.К.Тимошенко поставил меня в известность о том, что я назначен на должность командующего сухопутными войсками Крыма и одновременно командиром 9 ск. При этом маршал ни словом не обмолвился о том, каковы должны быть взаимоотношения с ЧФ, что делать в первую очередь, если придётся срочно приводить Крым в готовность как театр военных действий…»
Тимошенко позвонит после начала войны с указанием о противодесантной обороне Крыма.
20.6.41. Штабом ПрибОВО введена ОГ№2 для ПВО и отдан приказ о затемнении Риги. Информация доходит до Москвы. На следующий день следует реакция начальника ГШ.
Н.Н. Воронов: «По приказу командующего войсками ПрибОВО… вводилось затемнение городов и отдельных объектов, имеющих военное значение. Я сразу же по телефону доложил об этом начальнику ГШ Г.К. Жукову, чтобы получить разрешение на проведение таких затемнений и в других приграничных округах. В ответ услышал ругань и угрозы в адрес Кузнецова…»
В других округах не вводилась ОГ№2 для ПВО.
Вечер 20.6.41. М.М. Попов: «Хорошо, что позвонил, — прозвучал в трубке голос наркома. — Выход в море пока отложим. Немедленно возвращайся в Ленинград...»
Командующий ЛВО выезжает в штаб ЛВО поездом, прибытие которого ожидается только днём 22.6.41. Вечером 20-е нарком не ожидает начало войны на разсвете 22-го июня. Иначе он дал бы команду немедленно вылететь самолётом.
«День 21 июня, проведённый в вагоне, прошёл спокойно. На крупных станциях являвшиеся по долгу службы в вагон военные коменданты ничего тревожного доложить не могли. В Петрозаводске, куда мы прибыли около 4 часов утра 22 июня, помимо ожидавшего нас командарма генерал-лейтенанта Ф.Д.Гореленко, встретили ещё секретаря ЦК Карело-Финской ССР и начальника Кировской железной дороги. Прежде всего, они сообщили о полученном распоряжении из Москвы: вагон командующего от поезда отцепить и вне графика безостановочно доставить его в Ленинград, для чего выделить отдельный паровоз…»
Приказ об ускорении прибытия командующего в штаб ЛВО появляется только после начала войны.
Утро 21.6.41. Начальник РУ получил информацию от источника «Х»: «Посольство получило телеграмму из МИД. С 4 часов идёт совещание у Типпельскирха. Источник убеждён, что война начнется в ближайшие 48 часов.»
В этот же период доставляются сообщения от «Маро» («Нападение назначено на 22 июня…») и «Коста» («Военное столкновение 21 или 22 июня…»).
До 13-00 21.6.41. Жуков направляет ШТ в штаб ПрибОВО: «Вами без санкции наркома дано приказание по ПВО о введении в действие положения №2 – это значит провести по Прибалтике затемнение, чем нанести ущерб промышленности. Такие действия могут проводиться только по решению правительства. Сейчас Ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность. Требую немедленно отменить незаконно отданное распоряжение и дать объяснение для доклада наркому. Начальник ГШ КА генерал армии Жуков»
15-00 21.6.41. Н.Д. Яковлев: «В кабинете наркома как раз находился начальник ГШ генерал армии Г.К. Жуков… С.К. Тимошенко не дал нам времени на разговоры. Лаконично предложил… с 23 июня, начать принимать дела от бывшего начальника ГАУ… [В это время] Позвонил командующий войсками ПрибОВО генерал Ф.И. Кузнецов. Нарком довольно строго спросил его, правда ли, что им, Кузнецовым, отдано распоряжение о введении затемнения в Риге. И на утвердительный ответ распорядился отменить его…"
Днём 21.6.41. Н.Н. Воронов: «К начальству попасть не удалось, меня обещали принять с докладом только в понедельник или вторник...»
Днём 21.6.41. И.Т. Пересыпкин (нарком связи): «Вы ещё не уехали?» — спросил меня Сталин. [Речь идёт о поездке наркома в Прибалтику.] Я пытался ему объяснить, что по его поручению работал в комиссии, но он меня перебил и снова задал вопрос: «А когда вы выезжаете?» Мне уже ничего не оставалось, как ответить: «Сегодня вечером». Он положил трубку… [Утром 22.6.41] Я позвонил в Москву… [и попросил переговорить с К.Е. Ворошиловым]. Через несколько минут из Москвы последовало указание: «Немедленно возвратиться…»
Наркома связи направляют во второстепенную командировку, в которой может справиться любой представитель наркомата, с соответствующими полномочиями. Даже И.Сталин, внимательно изучающий РМ, не ждёт войны в ближайшие дни…
Вечер 21.6.41. К.А. Мерецков: «С.К. Тимошенко сказал тогда: «Возможно, завтра начнётся война!.. Главное — не поддаваться на провокации… Выдержка прежде всего. Суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну…»
Представитель наркома обороны, который должен определить начались провокации или это война, выезжает в штаб ЛВО поездом, никак не успевая к разсвету. Его тоже не направляют срочно самолётом. Кто-нибудь в Москве, вообще-то, ожидает нападение на разсвете 22 июня, или нет??
Вечер 21.6.41. П.Н. Горемыкин: «В здании… где размещалось ГАУ… Очень резко были поставлены вопросы генералом армии Г.К.Жуковым. Он говорил о необходимости существенной доработки мобилизационного плана по боеприпасам, имея в виду увеличение цифровых заданий…»
Да, вечером 21 июня у начальника ГШ других важных дел быть не должно… Но всё обыденно, если он не ждёт войну 22-го.
21.6.41 около 19-00 Я.Е. Чадаев: «Поскребышев: «Хозяин.., только что в возбуждённом состоянии разговаривал с Тимошенко… Видимо, вот-вот ожидается… Нападение немцев…»
19-05…20-15 21.6.41. В кабинете Сталина находится в числе прочих Тимошенко. Жуков отсутствует. Решается вопрос об организации ЮФ, о назначении командования ЮФ, Северного фронта и о командовании общим руководством ЮФ и ЮЗФ. Разсмотрение этого вопроса отдельные писатели связывают с ожиданием войны на разсвете 22-го июня. Интересно куда успеет уехать Жуков утром 22-го, чтобы успеть к началу войны. Это же обычное совещание на перспективу, такое же, как и выезд фронтовых управлений…
После 20-00 21.6.41. Сталину доставляют спецсообщение от источника «Х»: «Посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Приказано всем сотрудникам посольства до утра 22 июня запаковать свои вещи и сдать их в посольство. Живущим вне посольства – переехать в посольство. Считают, что наступающей ночью будет решение. Это война».
20-50 21.6.41 г. С.М. Будённый: «Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя нам войны, могут напасть на нас завтра, т.е. 22 июня… Что мы должны и можем предпринять сегодня же и до разсвета завтра 22.6.41 г.
Тимошенко и Жуков заявили, что если немцы нападут, то мы их разобьём на границе, а затем на их территории.
И. Сталин подумал и сказал: «Это несерьёзно». Обратился ко мне: «А Вы как думаете?»…»
21.6.41. П.А. Судоплатов: «Боевая готовность [штабов и командования пограничных и внутренних войск, дислоцированных на Украине, в Белоруссии и Прибалтике.] была объявлена… в 21-30…»
Берия поступает по-другому: в отличие от военных, он приводит свои территориальные подразделения и войска в боевую готовность. Будет война или не будет неизвестно. Но его силы готовы к провокациям и противодействию диверсантам…
21.6.41 после 22-20 Тимошенко и Жуков отправились в НКО подготавливать Директиву №1.
Г.К. Жуков: «…Давно стемнело. Заканчивался день 21 июня. Доехали мы с С.К. Тимошенко до подъезда наркомата молча, но я чувствовал, что и наркома обуревают те же тревожные мысли. Выйдя из машины, мы договорились через десять минут встретиться в его служебном кабинете…»
Да здесь не тревожные мысли должны одолевать, а бегом к телефонам и поднимать войска! Но руководство КА не верило в нападение или же не решилось что-нибудь взять на себя…
Около 23-00 21.6.41. Л.М. Сандалов: «Около 23 часов нас вызвал к телефону НШ округа. Однако особых распоряжений мы не получили. О том же, что нужно быть наготове, мы и сами знали…»
Отголосок звонка Тимошенко в штаб ЗапОВО около 23 часов докатился до штаба 4-й армии. О подъёме войск ни слова…
Около 23-00 21.6.41. Тимошенко звонил Я.Т.Черевиченко: «Имейте в виду, что возможна провокация со стороны Германии и Румынии.
— Что, война? — невольно вырвалось у меня.
— Войны, возможно, и не будет, но войска должны быть наготове, — ответил Тимошенко…»
Около 23-00 21.6.41. Н.Г. Кузнецов: «С.К. Тимошенко: «Есть очень важные сведения. Зайдите ко мне…»
Через несколько минут мы уже поднимались на второй этаж небольшого особняка, где временно находился кабинет С.К. Тимошенко. Маршал, шагая по комнате, диктовал… Генерал армии Г.К. Жуков сидел за столом [без кителя] и что-то писал. Несколько листов большого блокнота лежали слева от него. Видно, Нарком обороны и начальник ГШ работали довольно долго. Семён Константинович заметил нас, остановился. Коротко, не называя источников, сказал, что считается возможным нападение Германии на нашу страну. Жуков встал и показал нам телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов. Помнится, она была пространной…»
После 23-00 21.6.41. Сталин уехал из Кремля.
23-45 21.6.41. ШТ с Директивой №1 поступила в ШО.
0-30 22.6.41. ШТ отправлена адресатам — через 2 часа 10 минут после выхода из кабинета Сталина. За это время сидельцы в НКО не дали никакого конкретного указания по подъёму войск. Войска не подняты… Действия по округам мы разсмотрим в других частях.
3-13 22.6.41. Налёт немецких самолётов на Севастополь. На парашютах с них сбросили донные неконтактные мины. Две мины упали на сушу. В 3-48 и 3-52 они самоликвидировались.
3-55 22.6.41. Налёт немецких самолётов на Либаву.
Н.Н. Воронов: «Около четырёх часов получили первое сообщение о бомбёжке вражеской авиацией Севастополя. Вскоре через ВНОС поступили сведения о воздушных налётах на Виндаву и Либаву… Через несколько минут я уже был у [Тимошенко] с данными о бомбёжках целого ряда наших городов. В кабинете наркома находился и начальник Главного политического управления Л.З. Мехлис… Я вышел из кабинета с камнем на сердце. Меня поразило, что в столь серьёзной обстановке народный комисар не поставил никакой задачи войскам ПВО, не дал никаких указаний. Мне тогда показалось: ему не верилось, что война действительно началась...»
В мемуарах Н. Кузнецова отмечено, что нарком обороны диктовал, а начальник ГШ писал. На рисунках приведены (якобы) черновик Директивы №1, подписанный С. Тимошенко и Г. Жуковым. Было отмечено, что на обороте листа 259 среди прочих пометок имеется указание фамилий шифровальщиков: Агапов и Храмцовский. После ухода Г. Жукова из ГШ Храмцовский станет его личным шифровальщиком.
(https://c.radikal.ru/c24/1911/14/16765349cde6.jpg) (https://radikal.ru)
(https://d.radikal.ru/d01/1911/84/7ac46ba4606c.jpg) (https://radikal.ru)
Историк С.Л. Чекунов указывал, что существует два рукописных экземпляра Директивы, написанные с небольшим интервалом. Этот человек в настоящее время лучше всех знает, как писалась Директива №1, как отправлялась в войска и много других интересных вещей. По его сообщениям на форуме можно сказать, что С.Л. Чекунов готовит выпуск нескольких книг, начиная с 1927 года. Там будут многие интересные документы, о которых мы даже не подозреваем. Единственное, что ждать книгу о событиях перед 22 июнем придётся долго. Следите за указанными книжными новинками…
(https://a.radikal.ru/a01/1911/9b/c81fdc0adc8f.jpg) (https://radikal.ru)
В сообщениях на сайтах указывается, что на ШТ имеются следующие пометки: «Поступила в ШО в 23-45 21 июня 1941 г.» Директива отправлена в 00-30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно.
Что интересного в тексте Директивы? Прежде всего недописанные слова, которые зачёркнуты. Директива писалась «вживую», рождалась на ходу. Кто-нибудь верит, что её диктовал И. Сталин? Автор не верит. Если верить Будённому, то Директиву писали после Кремля. Автор этому верит, но это недоказуемо. Нет документальных фактов об этом периоде. Мемуарам Жукова автору верить не хочется…
Из текста удалены важные фразы «в ночь» и «противовоздушную оборону привести в боевую готовность». Руководство КА не торопится и не верит в начало войны на разсвете… Автор просит прощения, но в части 4 приведена неверная информацию о генерале Покровском и машинистке Грибовой…
Основой для шифровальной связи являлось «Наставление по шифровальной связи (или службе)». С основными положениями этого Наставления должен был ознакомлен командный состав, который имел право подписи ШТ. О всех нарушениях, связанных с оформлением, передачей, адресацией и т.д., руководитель ШО (отдела или органа) обязан проинформировать вышестоящее руководство (НШ, к которому он относится, или в вышестоящий штаб, если нарушения производит командный состав штаба). При сообщении в вышестоящий штаб о нарушениях, связанных с шифрсвязью, максимум, что может ждать руководитель ШО – это перевод в другой округ на ту же должность, перевод в вышестоящий штаб или снятие командного состава штаба, которое требует сотрудников, допустивших нарушения. Это я говорю к тому, что шифровальщики были защищены от самодурства командиров в штабе.
В июне 1941 года существовали следующие схемы связи Генштаба с военными округами:
1) с помощью шифрмашинок – индивидуальная между двумя адресатами;
2) циркулярная (или общая) с помощью ручного шифра. Длительность обработки ШТ с помощью ручного шифра увеличивалась в 6-10 раз. Существовали и индивидуальные схемы связи с использованием ручного шифра.
Почему существовала только индивидуальная связь с помощью машинок? Установка, с помощью которой маркировались места отверстий и проводилось их последующее пробитие, позволяла работать только с двумя лентами, которые после этого превращались в шифроленты. Возможно, требование об организации машиной шифросвязи между двумя адресатами была заложена в техническом задании на разработку.
Таблицы в шифроблокнотах для ручного шифра печатались типографским способом и поэтому позволяли иметь сколько угодно адресатов.
Директива №1 была направлена в округа с использованием шифромашинок, о чём свидетельствует пять номеров исходящих ШТ проставленных на черновике ШТ. Автор оценил длину ШТ (по ШТ ЗапОВО для армий), которая составляет около 205 групп. Длина приблизительная и нужна нам только для оценки времени передачи ШТ разными службами. Если шифровальщики работали с указанными выше скоростями (они указаны были в части 4), то на обработку одной ШТ при «З» уходило около 6 минут, а на её «Р» – до 8. Мы знаем, что черновик выполнен на трёх листах, и с ШТ работали два специалиста, которые должны были работать параллельно, передавая листы черновика друг другу. Зам.дежурного по ШО обезпечивал их шифрами и забирал материал для отправки на узел связи. В этом случае один специалист обработал три ШТ за время около 18 минут, а другой две ШТ за 12. Получается, что с учётом дополнительных правок все пять ШТ могли быть сданы на узел связи до 00-30.
В звене «штаб округа – штаб армии» шифровальных машин практически не было. Вся шифросвязь осуществлялась с помощью ручных шифров.
В ЗапОВО было как минимум два полных набора для шифромашинок. Это означает, что в состав комплекта шифротехники входило устройство, которое при расшифровке на шифромашинке одновременно на устройстве печатало расшифрованный текст на листе бумаги. Расшифрованный текст на листе бумаги (или с лентой, наклеенной на лист бумаги) называется черновым материалом, который учитывается в журнале наряду с ШТ и используемыми шифрами. Бланки ШТ с текстом, которые имеются в свободном доступе, – это результат перепечатки текста на бланки на печатной машинке работником ШО специально для руководства.
Когда ШТ с текстом Директивы №1 поступила в ШО штаба ЗапОВО, то руководство округом уже ждало её поступление. НШ округа приказал дежурному по ШО доставить черновой материал ШТ на разсмотрение Военному Совету, что и было сделано. Поскольку шифровальщики жили ещё нормами мирного времени, то дежурный допустил нарушение, приказав расшифровать ШТ вторично. На это требовалось чуть более 5 минут. Используя вторичный черновой материал, стали печатать, как привыкли, текст на бланке входящей ШТ. Таким образом, с целью экономии времени командным составом округа резолюции и адресация появились на листе чернового материала, превратившись во входящую ШТ. Отпечатанный текст на бланке входящей ШТ превратили в исходящую.
По словам С.Л. Чекунова: «Самым первым её принял ПрибОВО в 1 час 07 минут. Все остальные приняли позже, например, ЗапОВО в 01.10. Расшифровку первым сделал ПрибОВО. Первым среди всех адресатов её прочёл Сафронов (ПрибОВО) около 01.40-01.45. Все остальные прочли позже. ЗапОВО только в начале третьего…»
Директива №2 ввиду огромного наплыва информации из округов уже направлялась адресатам циркулярно с помощью ручного шифра.
(https://c.radikal.ru/c36/1911/54/01c4ad81a51b.jpg) (https://radikal.ru)
На рисунке подчёркнуты номера ШТ это Директивы (20021, 20022, 20023). Адресатов снова пять. Длина ШТ автором оценена в 248 групп. Допустимая длина ШТ – 300 групп (в исключительных случаях допускалось отправлять ШТ длиной 350 групп). Если бы её направили с использованием шифромашин, то телеграмма имела бы пять номеров, как и Директива №1. Три номера свидетельствуют о подготовке её к отправке циркулярно во все пять ВО. Обработка была проведена с использованием ручного шифра. Также на листах мы видим рабочую разбивку по частям дежурный по ШО (или его заместителем) на три части для 2-3 шифровальщиков. Для срочных ШТ разбивка осуществлялась «на глазок», что при большом опыте работы позволяла использовать количество листов из шифроблокнота, достаточно близкое к необходимому. Известны два оригинала Директивы №2, так же, как у Директивы №1. Объяснить это автор не ставил себе целью…
(https://d.radikal.ru/d08/1911/a9/8dd1bcdc2f62.jpg) (https://radikal.ru)
Мы закончили разсмотрение материала, относящегося к разведке и оценке соединений противника руководством КА. В дальнейшем нас ожидает разсмотрение всех округов (кроме ПрибОВО, разсмотренного в первых частях цикла).
По результатам разсмотрения первых шести частей 2-го цикла можно сделать следующие выводы:
1. С лета 1940 года разведки РУ ГШ КА и НКВД завышали численность германских войск, сосредоточенных у наших границ. Понятие «у наших границ» — чисто условное, т.к. немецкие дивизии размещались от 20 до 424 (и более) километрах от границы. Завышение числа дивизий, вероятно, является результатом хорошей работы немецкого командования по дезинформации советского руководства страны и КА.
2. С осени 1940 года началось перемещение некоторых немецких соединений в сторону Балкан (в т.ч. в Румынию). В конце апреля 1941 года численность немецких соединений, сосредоточенных у нашей границы (против войск ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО), снова достигла уровня, зарегистрированного нашей разведкой в конце августа – в начале сентября 1940 года.
3. Руководство КА оценивало количество немецких соединений, необходимых для начала войны с СССР, в 173 (осень 1940) – 200 (март-апрель 1941) – 180 (май 1941) дивизий.
К 21 июня, по оценке РУ ГШ, у наших западных границ находилось 124 дивизии, что значительно отличалось от вышеуказанного числа 180. Следует отметить, что более 2/3 этих войск находилось на разстоянии от 20 до 100 км от нашей границы.
4. Руководство КА прекрасно знало, что на начальном периоде войны для продвижения группировок войск на большую глубину германское командование использует несколько подвижных групп, поддержанных большим количеством авиации.
В состав подвижных групп должны входить мк, дивизии тяжёлых танков. Подвижные группы взаимодействуют с десантными и пехотными дивизиями. По состоянию на конец 1940 года в германских ВС было 12 мк.
5. До начала войны у границы не было обнаружено ни одной танковой группы (из четырёх расположенных у границы), ни одного мк (из 10-ти расположенных), ни одной тяжёлой танковой дивизии (из 0 существовавших), одну десантную дивизию (из пяти, которые Германия могла выделить для войны с СССР по оценке руководства КА). Большая часть авиации перелетела на аэродромы ближе к границе вечером 21.6.41.
Более половины обнаруженных разведкой тд у границы – это тб и тп розсыпью, сведённые в условные тд: без штабов и управления, связи и инженерных подразделений, мотопехоты и артиллерии, без частей снабжения, ремонта и обеспечения. Эти условные тд годились только для усиления АК.
Парировать наличие тяжёлых танков в подвижных группировках должны были ПТ артиллерийские бригады, оснащённые артсистемами, обладающими большим бронепробитием.
6. Непосредственно перед началом войны значительные ресурсы были брошены на долгосрочные программы: по постановке на вооружение тяжёлого танка КВ-3, по проектированию танков КВ-4 и КВ-5, по возведению и оснащению сотен долговременных сооружений на нашей границе, по строительству бетонных ВПП на аэродромах.
7. Военно-политическое руководство страны думало:
— что, парируя германскую группировку у границы дивизиями КА (не достигая при этом превосходства над ними), можно отодвинуть начало войны с Германией;
— что миролюбивая политика СССР по отношению к Германии позволит также отодвинуть начало войны.
Однако маниакальная идея Гитлера о войне с СССР свела эти разумные действия к нулю. Когда пришлось пересматривать свои взгляды с точки зрения фактов, то он стал сомневаться в правильности своих действий. По словам Гудериана, 4.8.41 Гитлер сказал: «Если бы я знал, что у русских действительно имеется такое количество танков… я бы, пожалуй, не начинал эту войну…»
8. Зная о неподготовленности нашей армии к войне, Сталин не мог даже даже допустить мысль о первом ударе по отмобилизованным и находящимся вблизи границы немецким войскам.
То, во что нам тыкают на картах и планах со стрелочками, – это просто рисунки. Планы – это кипа бумаг, объёмом в несколько кубометров. А то, что мы видели, – это черновики планчиков…
9. В шести частях нам встречались случаи проявления частной инициативы командованием разных уровней КА и ВМФ при подготовке своих войск (сил) к войне. Эти действия не являлись следствием указаний из Москвы к подготовке к войне руководством НКО и ГШ КА. Мы увидим ещё немало примеров проявления такой частной инициативы при разсмотрении событий в приграничных округах.
10. До сих пор мы не увидели ни одного документа, факта или воспоминания, указывающих непосредственно на наличие мифической Директивы ГШ КА о переводе сухопутных войск и ВВС в готовность №2. Наличие мифической директивы продолжим искать в материалах, посвящённых приграничным ВО.
Однако разсмотренные события косвенно свидетельствуют об обратном: руководство КА не ожидало начала войны на разсвете 22 июня 1941 года, и нам не встретилось пока ни одного факта, свидетельствующего об обратном…
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. Часть 18. ПВО
(https://c.radikal.ru/c34/1912/42/35658d20d55d.jpg) (https://radikal.ru)
Введение. В предыдущих частях было показано, что разведки до 22.6.41 предоставляли военно-политическому руководству страны некорректную информацию. Совпадение фактического числа немецких соединений, сосредоточенных у нашей границы на разсвете 22 июня, с количеством дивизий, приведённым в РМ, являлось чисто случайным событием. Руководство НКО и ГШ ожидало, что для полномасштабной войны с СССР будет сосредоточено до 180 немецких дивизий.
Разведкой были не вскрыты подвижные ударные мототанковые группировки противника, а также выход всех немецких войск на исходные позиции для наступления. Можно предположить, что немецкое командование знало об инертности передачи развединформации в системе КА-НКВД-НКГБ-руководство СССР, длительность передачи которой составляло до 1-1,5 суток.
На примере ВМФ и при взгляде на события из Центра автор постарался показать, что нет ни одного факта, показывающего обезпокоенность возможным началом полномасштабной войны 22 июня руководством НКО и ГШ.
В 18 и 19 частях мы разсмотрим общедоступные документы и воспоминания ветеранов, посвящённые в основном ПВО. На основе представленных материалов попробуйте сами сделать вывод о том, что мероприятия в частях ПВО до 18 июня могут свидетельствовать об ожидании полномасштабной войны (а не отдельных провокаций) на разсвете 22.6.41. Также автор предложит взглянуть на уже разсмотренные события в ПрибОВО под другим углом зрения.
ПВО. 25.1.41 выходит Постановление СНК СССР «Об организации ПВО». В Постановлении говорится: «1. Угрожаемой по воздушному нападению зоной считать территорию, расположенную от государственной границы в глубину на 1200 км. Пункты и сооружения, находящиеся за пределами 1200 км от государственной границы, могут быть прикрыты средствами ПВО по особому решению Правительства СССР...
4. Руководство ПВО возложить: а) в центре на начальника ГУ ПВО..., подчинённого народному комиссару обороны; б) в округах — на помощника командующего войсками округа по ПВО...»
В Постановлении определяются города, которые требуется прикрыть корпусами ПВО (Москва, Ленинград, Баку), дивизиями (Киев, Львов) и бригадами (Одесса, Рига, Минск, Белосток, Вильнюс, Каунас, Хабаровск, Батуми и Дрогобыч). Также говорится о формировании 23-х зенап для прикрытия менее важных городов и 146 озад с 48 отд. зенитно-пулемётными ротами для прикрытия важнейших предприятий, электростанций, ж/д узлов и мостов, артскладов емкостью 500–2000 вагонов, аэродромных узлов и т.д.
Чтобы эффективно применять средства ПВО, необходимо своевременно обнаруживать самолёты противника. Перед войной эта задача возлагалась на службу ВНОС и радиолокаторы, которых было мало. Наблюдательные посты (НП) ВНОС делились на батальонные (БП), ротные (РП) и НП взводов. В мирное время были развёрнуты только БП и РП. Таким образом, о степени оперативной готовности в системе ПВО можно судить о количестве развёрнутых НП ВНОС.
В угрожаемый период и в военное время указанные выше посты ВНОС дополнялись НП полков и дивизий сухопутных войск. Кроме того, существовали подразделения и части ВНОС, подчинённые командованию флотов и флотилий. Главным элементом службы ВНОС являлся НП, который обычно состоял из семи человек: начальника, заместителя и нескольких наблюдателей. Средством связи служил телефон и лишь в редких случаях радиостанция.
Например, в соответствии с Планом Западной зоны ПВО 2-я рота ВНОС (8 отдельный батальон (об) ВНОС) в мирное время могла находиться в трёх степенях боевой готовности, которые назывались «Положениями». По 3-му положению расчёт постоянно нёс службу только на РП. По 2-му положению выставлялось 18 НП, на которых несли службу 50% личного состава. Посты выставлялись за время, не превышающее 4 часа. По 1-му положению на подготовленные к работе НП прибывало 100% личного состава, на что отводилось не более 8 часов. В случае начала войны на большинстве НП было предусмотрено строительство 15...20-метровых вышек. Бревна для строительства заготавливались и складировались заблаговременно.
Т.П.Каргополов (начальник кафедры службы связи Военно-электрической академии, с 08.1941 – начальник связи Северо-западного направления): «Корпуса и дивизии ПрибОВО имели части и подразделения связи, укомплектованные имуществом связи по табелям военного времени. Кроме связи командования в ПрибОВО перед войной широко была организована связь службы ВНОС. Для этой связи из всех частей были выделены радиостанции, установлены дежурства...» Недостаток информации не позволяет сказать: насколько хорошо были оснащены радиостанциями посты ВНОС ОдВО, КОВО и ЗапОВО. 2-го июля в штабе ЮЗФ разсматривается вопрос о недостаточной оперативности передачи информации о воздушной обстановке и о оснащении постов ВНОС радиостанциями.
Система ВНОС приграничных округов (при полном её развёртывании) создавала сплошное поле визуального наблюдения за воздушным пространством в приграничной полосе глубиной 150-250 км и вокруг особо важных объектов страны глубиной 60-120 км.
Н.Н.Воронов (с 19.6.41 — начальник ГУ ПВО КА): «Всегда на новой работе бывает масса трудностей, но на этот раз они были особенно многочисленны. Больше всего тревожило, что некоторые военные товарищи не понимали значения ПВО в современных условиях. С первых же дней многое казалось поставленным не так, как должно бы быть... Система управления войсками ПВО была весьма нестройной. Так, например, вся служба ВНОС находилась в ведении непосредственно ГУ ПВО..., а все активные средства ПВО подчинялись командующим ВО и лишь по вопросам специальной подготовки — начальнику ГУ ПВО. Это... не способствовало чёткости и оперативности в управлении...»
Обратите внимание, что начальник ГШ допустил руководство разными частями ПВО, дислоцированными на территории приграничных округов, по разным линиям боевого управления: части ВНОС подчинялись ГУ ПВО, а зенитно-артиллерийские, прожекторные части и части ВВС, на которые возлагалась задача по ПВО, — руководству ВО.
П.А.Судоплатов: «Наши потери в значительной мере были обусловлены и низким уровнем боеготовности ВВС и ПВО к отражению нападения. В нарушение основных положений уставов об охране аэродромов и стратегических складов не были развёрнуты даже дежурные огневые средства…»
Организация ПВО аэродромов оставляла желать лучшего. Из штатных средств ПВО на аэродромах имелось по три счетверённых зенитно-пулемётных установки, которые входили в состав батальона аэродромно-технического обезпечения. Установки имелись не во всех батальонах. Кроме того, батальон мог обезпечивать работу авиации на основном аэродроме и дополнительно на 1-2 полевых площадках. Поэтому зенитно-пулемётных установок не хватало для прикрытия самолётов на аэродромах, на полевых площадках, а также осуществлять ПВО аэродромных сооружений (складов топлива и вооружения и т.д.).
Директивой НКО от 25.4.41 предусматривалось сформировать для обороны аэродромов и других объектов ВВС 166 зенитно-артиллерийских батарей, но из-за нехватки боевой техники, это решение оказалось практически не выполненным. 7.6.41 ГШ вновь поднимает вопрос о выделении батарей ПВО для прикрытия аэродромов, но снова даёт о себе знать нехватка зенитных средств. Внутренние округа будут реагировать на этот документ только с 22-23 июня.
В ЗапОВО, КОВО, ОдВО выделить батареи ПВО с обороны городов, которые следовало защищать в соответствии с Постановлением СНК, было проблематично. В соответствии с «Планами прикрытия…» округа должны были дополнительно обезпечивать ПВО складов, мест сосредоточения войск, автомобильных и ж/д мостов, а также ж/д станций, через которые должны были прибывать войска для последующего развёртывания. Поэтому в округах для прикрытия объектов, определённых в «Планах прикрытия…», зенитные дивизионы (батареи) изымались из войск (сд и ск).
Дивизионы ПВО (в некоторых случаях и батареи, роты, взвода) и так поштучно были задействованы на прикрытии важных объектов. Не было свободных батарей в ВО даже для прикрытия основных аэродромов. Определённая часть основных аэродромов была прикрыта частями ПВО, осуществляющими противовоздушную оборону городов, вблизи которых и располагались эти аэродромы.
ШТ из штаба ЛВО (16.4.41): «Командиру 19 ск. Зад 142 сд до смены зад 115 сд оставить на ПВО ж/узла Хитола…»
ШТ из 11 ск (15-30 21.6.41): «Командующему 8 Армии. 125 и 48 сд зенитными средствами полностью не укомплектованы. По Вашему приказу корпусной зад возвращён обратно Шавли. Таким образом группировка артиллерии и резервных полков остаётся без прикрытия зенитными средствами. Прошу разрешения всё же снять из Шавли 39 озад и прикрыть боевой порядок соединений корпуса...»
133 отд. зенитно-пулемётный батальон из состава 10 бригады ПВО для обороны объектов пришлось раздёргивать поротно и повзводно. ЖБД 133 зен. отд. пул. бат: «18.6.41. получена ШТ занять боевое положение №2…
19.6.41. Получен боевой приказ откомандировать роту ДШК в г.Поневежец для обороны штаба фронта…
20.6.41. Задача батальону та же. Роты занимались по расписанию
21.6.41. Получен боевой приказ откомандировать одну роту в г.Тришкяй. охрана склада №618…
21.6.41. Получен боевой приказ откомандировать один взвод в г.Луначай для обороны склада...
22.6.41 Задача батальону та же. Боевые действия авиации над Ригой не было… »
В ПрибОВО даже изъяли по одной зенитной батарее 40-мм пушек «Бофорс» из парков национальных дивизий и подняли приписной состав, знакомый с этой техникой.
В ВО ситуацию усугубило проведение боевых стрельб в лагерях частей ПВО в соответствии с планами, утверждёнными ГШ. Зенитно-артиллерийские дивизионы и батареи выводились в лагеря, ослабляя прикрытие объектов. В случае приведения частей и соединений ПВО в повышенную боевую готовность требовалось значительное время для возвращения этих частей в пункты постоянной дислокации (ППД) и последующей их установке на огневых позициях (ОП).
Генерал Г.К. Жуков, кроме управления работой ГШ, по должностным обязанностям также должен был руководить работой ГУ ПВО, Управления связи, Управления снабжения горючим и Военной Академией ГШ. Отсутствие централизованного приказа из ГШ от его начальника о переводе соединений ПВО в оперативную готовность №2 лишний раз свидетельствует, что 20-21 июня Г.К.Жуков войну особо не ожидал: вероятно пронесёт...
Следует отметить, что начальник ГШ «завалил работу» всех структур, которые курировал: ПВО (не прикрыты войска и аэродромы, имелся большой недостаток снарядов для зенитных систем калибра 37 и 85-мм, а на совещаниях говорилось только о недостаточном выпуске снарядов крупных калибров), связи (до войны не отдан приказ о развёртывании армейских полков связи. Матчасть для них в большей мере была уничтожена на складах или досталась немцам. Также не был отдан приказ в мирное время о развёртывании отдельных батальонов и рот связи). Принятия решения о передаче указания о приведении войск приграничных ВО в боевую готовность только через шифросвязь, не информируя Военные Советы округов о самом смысле передаваемой Директивы №1, свидетельствует о его некомпетентности или неверии в начало войны на разсвете 22 июня. О недостатках, связанных с расположением складов и объёмов горюче-смазочных материалов в округах достаточно часто говорилось на разных форумах и автор не будет повторяться.
В соответствии с приказами наркомов НКО и НКВД №0188 и №0277 от 28.5.41 вводится «Инструкция по взаимодействию и взаимоотношениям между органами ПВО НКО и органами МПВО НКВД СССР»: «1. Осуществление введения угрожаемого по воздушному нападению положения на территории СССР производится по указанию Народного Комиссара Обороны СССР начальником Главного управления (ГУ) ПВО КА…»
Далее в Инструкции говорится о порядке введения угрожаемого положения по воздушному нападению на территориях и о взаимодействии органов ПВО НКО с органами МПВО НКВД. В Инструкции имеется только один пункт, на основании которого помощник командующего округом по ПВО может ввести затемнение: «В военное время командующие соответствующих зон и районов, а также начальники пунктов ПВО НКО решения по изменению режима затемнения в своей зоне, районе или в пункте принимают на основе учёта конкретной сложившейся воздушной обстановки. Указание об изменении режима затемнения командующие зон и районов и начальники пунктов ПВО НКО отдают соответствующим органам МПВО НКВД на местах для исполнения…»
Дело в том, что военное положение в приграничных районах не было объявлено даже после отправки Директивы №1, которая была направлена только в воинские части НКО, НКВМФ и не затрагивала органы НКГБ, НКВД, советские и прочие гражданские органы власти. Начальник ГУ ПВО КА в своих мемуарах ни слова не пишет, что был в курсе начала проведения мероприятий в части ПВО в соответствии с Директивой №1, и поэтому части ВНОС работали в режиме мирного времени (развёрнуты в основном только БП и РП). Это привело к тому, что самолёты противника обнаруживались только вблизи объектов и времени на реагирование зенитно-артиллерийским частям, а тем более истребителям ПВО практически не оставалось. А в каком случае может иметь место этот факт? По мнению автора, только в том случае, если ожидаются провокации и существенного усугубления ситуации в дальнейшем не произойдёт. Поговорят пушки, и дело передадут дипломатам для определения экономических уступок Германии со стороны СССР.
Совершенно иначе происходят события в частях ПВО НКВМФ, которые мы разсмотрели в 12-й части. Хотелось бы только добавить, о частях ПВО ЧФ. 61-й зенап Крымского участка ПВО ЧФ к 3 часам 22 июня перешёл в готовность №1. К 22.6.41 11-й батальон ВНОС ЧФ развернул 54 НП на территории полуострова Крым. На вооружении батальона состояли радиолокаторы типа РУС-1 и РУС-2.
РУС-1 дислоцировались:
— один комплект — мыс Херсонес (передающая установка), мыс Тарханкут, Евпатория, Оползневое (приёмные станции);
— второй комплект — мыс Ай-Юдаг (передающая установка), Феодосия, Алушта, Ялта (приёмные станции).
РУС-2 дислоцировались в Севастополе в бухте Круглая и на мысе Фиолент.
В 1-30 22 июня радиолокаторы батальона ВНОС, расположенные на мысах Тарханкут и Фиолент, обнаружили самолёты, направляющиеся к Севастополю. Таким образом, своевременному обнаружению немецких самолётов в воздухе у Севастополя способствовали именно радиолокаторы, которые дали много времени для принятия нелёгкого решения об открытии огня руководством флота...
Н.Н.Воронов: «Широкая сеть постов ВНОС подробно сообщала обо всех полётах немецких разведывательных самолётов над территорией наших приграничных округов. Эти данные наносились на специальные карты и немедленно докладывались в ГШ. Очень часто нам отвечали: «Уже знаем. Не безпокойтесь…» Поздно вечером [21.6.41] по службе ВНОС стали поступать сообщения с западных границ о том, что в расположении немцев слышится усиленный шум моторов в различных направлениях... Мы передали сведения в ГШ. Тем не менее никаких новых распоряжений не поступало. Всю ночь мы не спали. Вести с границ поступали всё более тревожные. Около 4-х часов получили первое сообщение о бомбёжке вражеской авиацией Севастополя. Вскоре через ВНОС поступили сведения о воздушных налётах на Виндаву и Либаву...»
Выходит, что Директива №1 противоречит разсмотренной выше Инструкции, поскольку военное положение не было введено. В Инструкции имеется упоминание, что структуре МПВО указание о введении угрожаемого положения приходит по линии НКВД. При этом, помощнику командующего по ПВО требуется убедиться, что такое распоряжение пришло. Несогласование Директив НКО и НКВД с требуемыми действиями по тревоге привели в Севастополе и в Ленинграде к тому, что затемнение вводилось не по сигналам, а административными методами: простым механическим отключением рубильников. Это потребовало большего времени для проведения указанного мероприятия. Аналогичная ситуация должна была происходить и в других городах.
Разсматривая приказы наркома обороны видно, что если мероприятия затрагивают помимо НКО другие наркоматы, то данный вопрос обсуждается на заседании СНК СССР с выпуском соответствующего Постановления. В таком случае, введение угрожаемого положения по воздушному нападению возможно было только после получения одобрения руководством страны. Возможно, руководство страны и НКО считало, что необходимо ввести это положение только на части территории пограничных округов без привлечения команд МПВО и гражданских организаций.
В книгах, описывающих войска ПВО в начальный период войны, имеется текст: «К утру 22 июня по сигналу боевой тревоги почти все зенитные артиллерийские части ПВО, расположенные в полосе шириной 200-250 км вдоль западной границы СССР, развернулись на ОП…»
Что настораживает в этом тексте? Первое — это фраза: «К утру 22 июня по сигналу боевой тревоги… развернулись на ОП». А до утра 22 июня зенитно-артиллерийские части не были развёрнуты на ОП и находились в ППД и на полигонах?
И второе, в соответствии с Постановлением СНК: «Угрожаемой по воздушному нападению зоной [следовало] считать территорию, расположенную от государственной границы в глубину на 1200 км...»
Логичный вопрос: если, как утверждают отдельные литературные деятели, руководство НКО ждёт полномасштабную войну 22 июня, то почему ожидается воздушное нападение только в полосе глубиной 200-250 км? А не на большую глубину? По мнению автора, это связано с ожиданием провокаций германских генералов на отдельных направлениях.
Нерешительность высшего командования КА способствовала подавлению инициативы большинства командиров окружного и армейского уровня. Руководство ПрибОВО, в отличие от командования КА и Военных Советов других округов, взяло на себя частично эту ответственность.
Некоторые литературные деятели (например, писатель-фантаст Козинкин) в своих трудах утверждают, что ещё до начала войны с Германией части ПВО и ВВС округов были переведены в оперативную готовность (ОГ) №2, якобы, по неким директивам ГШ. Однако никто не может представить ссылку на данный документ. Это документ-невидимка или несуществующий (выдуманный) документ. Многие об этом документе знают или уверены, что он существует. В документах, находящихся в общем доступе, или в мемуарах участников войны практически отсутствуют упоминания о введении ОГ №2 для соединений и частей ПВО (кроме ПрибОВО). В остальных ВО на боевом дежурстве находятся только дежурные батареи, но это не обязательный признак ОГ №2 — это может быть и ОГ №3. Все указанные версии основаны только на документах ПрибОВО или иными словами — основаны на своих домыслах…
В чём отличие разных степеней ОГ? Естественно оно проявляется в количестве зенитно-артиллерийских средств на ОП, подготовленных для обезпечения открытия огня, в нормативах приведения всех наземных средств в боевое положение. Главное же отличие в том, что при ОГ №2 разворачиваются все наземные средства, которые обслуживаются сокращённым кадровым составом. Когда поднимается и поступает приписной состав в части ПВО, то они переводятся в ОГ №1. При ОГ №3 не все средства ПВО могут выводиться на ОП.
В представленном цикле автор обосновывает свою точку зрения о том, что многие распоряжения командного состава ПрибОВО являлось их личной инициативой. Например, перевод ПВО ПрибОВО в ОГ №2 — это личная инициатива НШ ПрибОВО П.С. Клёнова и командующего войсками Ф.И.Кузнецова. Какие к этому основания и вообще, были ли указанные командиры склоны к проявлению личной (частной) инициативы накануне войны?
Разсмотрим общеизвестный Приказ войскам ПрибОВО №0052 от 15.6.41 «О маскировке аэродромов и техники». Приказ выходит за четыре дня до похожего приказа наркома обороны: «Самолёты на аэродромах разсредоточить и замаскировать в лесах, кустарниках, не допуская построения в линию, но сохраняя при этом полную готовность к вылету. Парки танковых частей и артиллерии разсредоточить, разместить в лесах, тщательно замаскировать, сохраняя при этом возможность в установленные сроки собраться по тревоге…»
Мы уже столкнулись с похожей ситуацией в НКВМФ, когда степень ОГ №2 фактически была введена на СФ за сутки до ввода этой степени на КБФ и ЧФ. Неслучайно большинство общедоступных литературных источников искажают дату введения ОГ №2 на СФ с 18 июня на 19 июня, т.к. это идёт в разрез с принятой теорией реализации событий.
Автор уже говорил, что, вероятно, с аналогичной инициативой выступило и руководство КБФ перед НКВМФ и нарком разрешил Балтийскому флоту перейти на ОГ №2. Возможно, только после этого нарком отдаёт указание Военному Совету ЧФ о сохранении ОГ №2 после окончания учений. В этом случае нарком рискнул одобрить инициативу снизу от двух флотов и ссылаясь на их доводы (о введении ОГ №2) отдал распоряжение о сохранении ОГ №2 для ЧФ.
Возможно, что и приказ наркома обороны от 19 июня являлся по аналогии следствием реакции НКО и ГШ на инициативу Военного Совета ПрибОВО. Возможно такое? Глядя на события в НКВМФ, можно ответить: возможно... Правда существуют ещё две версии: это простое совпадение фактов или хорошая интуиция руководства ПрибОВО о будущих желаниях командования КА...
Весьма странно, что отсутствуют аналогичные документы в других приграничных ВО. Чтобы не писали отдельные литературные деятели: ни один из них не представит Вам ни одного опровергающего документа или сылку в архиве на него. Изложат очень много информации (домыслов), не подкреплённой конкретными доказательствами...
Или распоряжение о разсредоточении авиации ПрибОВО на полевые площадки? В соответствии с Директивой штаба ПрибОВО от 18.6.41 было подготовлено распоряжение командующего ВВС округа А.П. Ионова о перебазировании, разсредоточении и маскировке самолётов. На основании этого распоряжения проводилась передислокация эскадрилий некоторых авиаполков на оперативные аэродромы. Правда, происходило это неторопливо, т.к. по данным разведки округа немецких войск непосредственно у границы было крайне мало, подвижные мототанковые группировки отсутствовали и поэтому никто не ожидал начала войны (до вечера 21.6.41) на разсвете 22-го июня.
Нечто подобное происходило с ВВС и в ОдВО. Однако происходящие мероприятия по подготовке перебазирования авиации ПрибОВО и ОдВО не имеют общих черт и дат, а также не похожи на то, что происходило с ВВС в КОВО и в ЗапОВО (события в этих округах мы разсмотрим в соответствующих частях). Как такое возможно в рамках КА, где как некоторые читатели утверждают: всё делается только по приказу сверху? Это возможно только в единственном случае, если эти мероприятия производились не централизовано и не по единому указанию из Москвы. Иными словами, по инициативе отдельных лиц, которые убеждали в необходимости указанных мероприятий военные советы округов.
Или приказ о развёртывании зенитных частей под видом учений 17 июня. Штаб 2-го зенап 20-00 17.6.41: «В связи с предстоящими учениями 10-й Бригаде ПВО приказано занять боевой порядок с задачей организации ПВО г.Рига… 2-му зенап с 21-00 17.6.41 по 7-00 18.6.41 занять боевой порядок…»
10-я бригада ПВО выдвигается на ОП, начиная с 17-го июня, а до указанного числа выходит не все зенитные средства находились на позициях. На позиции выводятся все средства бригады.
2-й зенап после вывода на ОП на них же и оставался до начала войны. В приказе по полку в 5-00 22.6.41 говорится: «2-му зенап занявшему боевой порядок 18.6.41 согласно боевого приказа №1 от 17.6.41…» и далее ставится полку боевая задача.
ЖБД 2-го зенап: «3-50 22.6.41 г. По донесению постов ВНОС, о том, что в направлении Митавы движется группа германских бомбардировщиков, полку была объявлена воздушная тревога и полк приступил к выполнению задачи по обороне города Рига…»
Также интересен Приказ войскам ПрибОВО №00229 от 18.6.41: «С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа приказываю:
1. Начальнику зоны ПВО к исходу 19.6.41 привести в полную боевую готовность всю ПВО округа, для чего:
а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах ВНОС и обезпечить их непрерывной связью;
б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав безперебойную связь их с постами, тщательно подготовив в инженерном отношении и обезпечив огнеприпасами;
в) организовать взаимодействие истребительной авиации с зенитными частями;
г) организовать безперебойную связь постов ВНОС с аэродромами истребительной авиации… До 21.6.41 совместно с местной ПВО организовать: затемнение городов: Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй, противопожарную борьбу в них, медицинскую помощь пострадавшим и определить помещения, которые могут быть использованы в качестве бомбоубежищ…»
Что видно в представленном тексте приказа?
1) В приказе говорится, что ПВО приводится в полную боевую готовность (ОГ №1). Следовательно, разсматривается вопрос о подъёме приписного состава для частей ПВО. Такой вопрос не разсматривается ни в одном другом ВО.
2) Все посты ВНОС и вся зенитная артиллерия в ПрибОВО переводится на круглосуточное дежурство. Получается, что ранее не все посты ВНОС несли круглосуточное дежурство, т.е. находились в режиме мирного времени, когда все НП не развёрнуты. Не вся зенитная артиллерия находилась на ОП. В ПрибОВО происходит развёртывание постов ВНОС, включая НП взводов, на которых обезпечивается дежурство сокращённым составом. Но на это должен ведь быть приказ начальника ГУ ПВО КА?.. Руководство округа сознательно идёт на это нарушение...
Обезпечивается организация непрерывной и безперебойной связи. Это означает, что на гражданские узлы связи в рамках мероприятий военного времени прибывают военнослужащие для контроля за передачей сообщений «Воздух».
3) Планируется провести мероприятия по затемнению крупных городов в Прибалтике. Срок более поздний, т.к. это мероприятие необходимо согласовывать с МПВО НКВД и государственными органами. Мы помним, что в соответствии с «Инструкцией...» указанное мероприятие может быть проведено помощником командующего войсками округа только в военное время, но ещё нет военного времени нигде, кроме территории ПрибОВО...
В тот же день для частей ПВО ПрибОВО отдаётся уточняющий приказ о снижении степени готовности и о возвращении частей из лагерей. Происходит прерывание учёбы частей ПВО в лагерях, которая проводится по планам, согласованным с ГШ: «Командующий приказал: 1. Частям ПВО зоны, батальонам ВНОС и средствам ПВО войсковых соединений и частей принять готовность №2 (повышенная боевая готовность)…
3. Части ПВО, находящиеся в лагерях, в том числе и войсковые, немедленно вернуть в ППД…
6. Срок готовности 18-00 19 июня 1941 г. Исполнение донести 20-00 19.7.41…»
И снова в приведённом приказе имеются мероприятия, которые по указанным выше срокам не имеют аналогичных действий в КОВО и ЗапОВО. Даже в ОдВО часть зенитно-артиллерийских частей прибывает из лагерей ещё 22 и 23 июня.
С чем связано понижение степени готовности? Вероятнее всего, руководство ПрибОВО, не получило разрешение на подъём приписного состава для частей ПВО, а без приписного состава может быть только ОГ №2.
На основании приказа штаба ПрибОВО от 20.6.41 выходит Постановление, в котором говорится в т.ч. о затемнении Риги. Информация об этом через начальника ГУ ПВО КА Воронова доводится до начальника ГШ. Похожая информация должна была быть доведена по линии НКВД и гражданских органов управления руководству страны. Мы не знаем, как на это реагировал Сталин…
Н.Н.Воронов: «По приказу командующего войсками ПрибОВО Ф.И.Кузнецова вводилось затемнение городов и отдельных объектов, имеющих военное значение. Я сразу же по телефону доложил об этом начальнику ГШ Г.К.Жукову, чтобы получить разрешение на проведение таких затемнений и в других приграничных округах. В ответ услышал ругань и угрозы в адрес Кузнецова. Через некоторое время командующему ПрибОВО было дано указание отменить этот приказ...»
Начальник ГУ ПВО КА прямо говорит, что подобных мер не принималось в других округах.
Руководство округом продержалось около полусуток. На следующий день следует реакция начальника ГШ (который по должностным обязанностям, как мы уже знаем, кроме всего прочего руководил ГУ ПВО и обязан был знать основополагающие документы): «Вами без санкции наркома дано приказание по ПВО о введении в действие положения №2 – это значит провести по Прибалтике затемнение, чем и нанести ущерб промышленности. Такие действия могут проводиться только по решению правительства.»
Начальник ГШ однозначно говорит, что введение положения №2 (ОГ №2) проводится только по санкции наркома обороны, который такого решения 21 июня не давал.
Также начальник ГШ говорит, что введение ОГ №2 автоматически приводит к проведению мероприятий по затемнению городов, а затемнение может проводиться только по решению Правительства. Решение о затемнении (о введении ОГ №2) поскольку оно затрагивает разные ведомства должно проводиться по решению (постановлению) СНК. До 21 июня включительно правительство этот вопрос не разсматривало и, следовательно, разрешение на введение ОГ №2 не давало... Поэтому в других округах части ПВО не могло находиться в степени ОГ №2, а только в ОГ №3 или находиться в ППД или в лагерях. Получается, что командование ПрибОВО привело свои части ПВО (включая ВНОС) в ОГ №2 по собственной инициативе зная, что на это последует реакция Москвы.
Продолжение ШТ из ГШ: «Сейчас Ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность.
[Если менее, чем через сутки ожидается руководством НКО И ГШ война, то какое это имеет значение, а если не ожидается, то имеет весьма существенное.]
Требую немедленно отменить незаконно отданное распоряжение и дать объяснение для доклада наркому. Начальник ГШ КА генерал армии Жуков»
Руководство ПрибОВО, подчиняясь требованию начальника ГШ, затемнение отменяет, но ОГ №2 с частей ПВО не снимает вопреки основополагающим документам. Из штаба ПрибОВО в подчинённые объединения телеграмму об отмене затемнения направляет зам. начальника оперотдела полковник Киносян.
Однако руководство ПрибОВО всё же решает вновь ввести затемнение (светомаскировку) по войскам и военным гарнизонам, не затрагивая гарнизоны в городах. В 14-30 21.6.41 из штаба ПрибОВО направляется ШТ следующего содержания: «Командующим войсками 8, 11 и 27 армий. Начиная с сегодняшней ночи до особого распоряжения ввести светомаскировку в гарнизонах и местах расположения войск. Обезпечить автотранспорт светомаскировочной аппаратурой. Организовать тщательный контроль за качеством светомаскировки. Обратить особое внимание на состояние маскировки войск и технику ведения воздушного наблюдения. Полковник Карлин». Полковник Карлин — это помощник командующего войсками округа по ПВО.
ШТ поступила в штаб 8-й армий в 19-25, в 20-00 она была расшифрована и в 20-35 доложена НШ Ларионову. На полях ШТ имеются резолюция Ларионова: «21.6.41 20-35 Полковнику Смирнову [нач. оперотдела штаба армии] Уточните: чему верить — этой ШТ или переданному Киносяном?»
Противоречивые указания, тревожная обстановка на границе, которая сопровождается потоком телеграмм, приводит к тому, что с вышеуказанной ШТ работают в штабе армии до 23-00. Только после указанного времени и уточнения информации в штабе ПрибОВО готовятся ШТ для отправки в штабы корпусов (направлены около 1-45 22.6.41): «Командирам 10, 11 ск 12 мк полковнику Омельченко. Командующий армией приказал: начиная с сегодняшней ночи ввести светомаскировку гарнизонах и местах расположения частей армии. Движение автотранспорта с затенёнными или погашенными фарами. Организуйте тщательный контроль качества светомаскировки. Обратите особое внимание на состояние маскировки войск и техники ведения воздушного наблюдения. Светомаскировку гарнизонах Тауроген и Шавли не производить…»
Через несколько часов после прихода ШТ из ГШ в ПрибОВО об отмене затемнения происходит разговор наркома обороны с командующим ПрибОВО, свидетелем которого около 15 часов стал Н.Д.Яковлев (с 22.6.41 начальник ГАУ): «21.6.41 около 14 часов приехал в Москву. Буквально через час уже представлялся наркому обороны… С.К. Тимошенко. В кабинете наркома как раз находился начальник ГШ… Г.К. Жуков…
Во время нашей короткой беседы из Риги как раз позвонил командующий войсками ПрибОВО генерал Ф.И.Кузнецов. Нарком довольно строго спросил его, правда ли, что им, Кузнецовым, отдано распоряжение о введении затемнения в Риге. И на утвердительный ответ распорядился отменить его…»
Обратите внимание, что при разговоре наркома с командующим ПрибОВО речь идёт только об отмене распоряжения о затемнении Риги. Нарком не отдает никаких других указаний и пояснений. Нарком не затрагивает вопрос самоуправства руководства округа в части введения для частей ПВО ОГ №2, о дежурстве представителей МПВО НКВД, о выводе всех средств ПВО на ОП, об окончательном снаряжении боеприпасов для зенитных орудий на ОП и т.д. Руководство НКО и ГШ самоустранилось от принятия решения по «скользким» вопросам. Оно только решило политический вопрос, затрагивающий экономику, а военные дела отдали на откуп Военному Совету округа. Ниже представлена страница ЖБД 10-й бригады ПВО ПрибОВО.
(https://a.radikal.ru/a19/1912/e5/c6613c461e4f.jpg) (https://radikal.ru)
Из истории 250 озад РГК (входил в состав 10 бригады ПВО): «18.6.41 дивизион по тревоге стал на ОП для обороны восточной части города Рига…»
В настоящее время практически нет информации о мобилизации в 20-00 21 июня в ПрибОВО, о которой упоминается в ЖБД. Также непонятен смысл обозначения «*». Однако, в формуляре части упоминается о том, что штабе 44 об ВНОС (подчинён округу): «В 20-00 21.6.41 штабом батальона была получена телеграмма о общей мобилизации и был осуществлён призыв приписного состава батальона. Перед нападением численность личного состава 44 об достигла: 39 командиров, 420 сержантов и рядовых…» Итого в об по спискам числится 459 человек.
44 об ВНОС имел штат 0050/26, по которому ему было положено 846 чел., а в мирное время 248 чел. Численность приписного состава составляет 596 чел. К началу боевых действий на разсвете 22 июня в 44-м ВНОС после объявления мобилизации успело прибыть 211 человек приписного состава. Автору удалось найти упоминание только о двух фактах подъёма приписного состава в частях ПВО ПрибОВО 21 июня, которые были представлены выше. Получается, что руководство округом проявило разумную инициативу при планировании мероприятий в округе, на которые не отдавали приказа НКО и ГШ.
Следует отметить, что историк Марк Солонин в своих материалах отмечал о событиях накануне войны в ПрибОВО: «...Ничего подобного в архивных фондах Ленинградского, Западного, Киевского и Одесского округов (соответственно, Северного, Западного, Юго Западного и Южного фронтов) обнаружить не удаётся. Упорно не удаётся. И это очень странно – как в рамках одной страны и одной армии могла сложиться такая разница в датах и сроках приведения войск в состояние повышенной боевой готовности?..»
С.Л.Чекунов разрешил сослаться на него в части утверждения того, что ряд мероприятий, происходящих в ПрибОВО перед войной, не имеет аналогов в других западных округах. Следует также отметить, что С.Л.Чекунов, в настоящее время наиболее полно владеющий информацией о событиях накануне войны, весьма скептически отнёсся к материалам автора...
В 12-й части было представлено описание степеней ОГ для ВМФ. В ВО относительно готовности ПВО использовались разные термины. Например, в документах ПрибОВО используется термин «Готовность №2». Естественно, должны существовать готовность №3 и готовность №1. Термин «Готовность №1» также упоминается в документах 3-го зенап ЗакВО.
В ЗапОВО, 1-м корпусе ПВО, ЗакВО использовались термины «Положение 1» и «Положение 2», которые соответствовали ОГ №1 и №2 соответственно. Указанные термины использовались и в соединениях ПВО в годы войны.
ЖБД. 1-я зенит. пулеметная дивизия: «20.8.43 24-00. В течение суток части дивизии находились в положении №2. Авиация противника в секторе дивизии не появлялась…
22.8.43г. 8-22. Дивизии объявлено положение №1. 8-24. Положение №1 объявлено 12, 13, 15, 16, 17 полкам и Отдельному ЗПпБ. С Запада на Москву на высоте 12000 метр. подошел разведчик противника Ю-86Р...»
Во 2-м корпусе ПВО, прикрывавшем Ленинград, используется термин «Тревога №3», что вероятно соответствует ОГ №1. Во время советско-финской войны и после объявления Финляндии войны СССР используются термины «Вариант боя» с номерами от 1 до 4. «Вариант боя №4» соответствует ОГ №1.
Временные нормативы и выполняемые мероприятия для конкретных положений прорабатывались в каждом ВО индивидуально. Готовность к открытию огня устанавливалась оперативными планами пунктов ПВО. Например, для истребителей устанавливались следующие нормативы к вылету: «Готовность №1. Дежурным подразделениям – на старте 3 мин в летнее и 5 мин в зимнее время. Дежурство устанавливается по боевой тревоге, или с введением угрожаемого положения.
Готовность №2. Дежурному подразделению – повседневно 10 мин в летнее и 30 мин в зимнее время.
Готовность №3. Всему полку 1 час в летнее и 2 часа в зимнее время, по боевой тревоге...»
Нормативы для зенитной артиллерии: «Положение №1. Все батареи готовы к немедленному открытию огня.
Положение №2. В каждом дивизионе одна батарея готова к открытию огня через 30 с., остальные – через 3 мин.
Положение №3. В каждом дивизионе одна батарея готова к открытию огня через 30 с., остальные – через 10 мин...».
Во время войны нормативы несколько ужесточились. Согласно «Инструкции командования Ленинградской армией ПВО... 1.9.43»: «Боеготовность средств ПВО. Для предотвращения внезапных налётов авиации противника установить следующую боеготовность средств ПВО:
...Истребительная авиация. Готовность №1. Взлёт в воздух не более как через 1 минуту.
Готовность №2. Летом вылет через 3-4 минуты, зимой вылет через 5-6 минут.
Готовность №3. Вылет через 15-20 минут.
Примечание. Распоряжением командира истребительного авиасоединения в каждой части назначаются, вне зависимости от установленной для неё готовности, дежурные подразделения, которые должны быть в готовности №1.
Зенитная артиллерия среднего калибра. Готовность №1. Все 100% средств находятся в готовности к немедленному открытию огня.
Готовность №2. Одна треть всех батарей находится в боевой готовности №1. Остальные отдыхают или занимаются по плану.
Готовность №3. Одна пятая всех батарей находится в боевой готовности №1. Остальные отдыхают или занимаются по плану.
Примечания: 1. Дежурным подразделениям готовность к открытию огня немедленная, остальным не более 1 минуты.
2. Для ЗА среднего калибра установить готовность №4, по которой дежурства не назначаются. Всем средствам ЗА готовность к открытию огня при этом не более 1 минуты. По готовности №4 на всех батареях ЗА иметь усиленный караул.
МЗА и зенитные пулемёты. Готовность №1. Все 100% средств находятся в боевой готовности к немедленному открытию огня.
Готовность №2. Половина орудий (пулемётов) в каждой батарее (роте), взводе находится в готовности №1. Остальные отдыхают или занимаются по плану.
Готовность №3. Одна треть орудий (пулемётов) в каждой батарее (роте), взводе находится в готовности №1. Остальные отдыхают или занимаются по плану...»
До войны все наземные средства ПВО не находились постоянно на ОП. Временные нормативы по их развёртыванию указывались в «Планах прикрытия...» В качестве примера ниже представлена выписка из «Планов...» КОВО: «1. Ровенский бригадный район... Готовность наземных средств ПВО при расположении на квартирах 3 часа, при выходе в лагеря — 48 часов... Наблюдение и оповещение на территории Ровенского бр. района осуществляет 29-й об ВНОС...
2. Львовский дивизионный район... Готовность частей ПВО при стоянке на квартирах 3 часа, а при выходе в лагеря — 30 часов. Наблюдение и оповещение на территории Львовского див. района осуществляет 19-й об ВНОС...
3. Станиславский бригадный район... Готовность при расположении на квартирах 1-1,5 часа при выходе в лагеря от 21 до 27 часов. Наблюдение и оповещение осуществляет 4-й об ВНОС...
4. Тарнопольский бригадный район... Готовность при расположении на квартирах 3 часа, при выходе в лагеря от 6 до 24 часов. Наблюдение осуществляет 43-й об ВНОС...
5. Житомирский бригадный район... Готовность при расположении на квартирах 2 часа, при выходе в лагеря 15 часов. Наблюдение и оповещение осуществляет 22-й об ВНОС...
6. Винницкий бригадный район... Готовность — 1 час. Наблюдение и оповещение осуществляет 14-й об ВНОС...
7. Киевский дивизионный район... Готовность при расположении на квартирах — часа..., при выходе в лагеря: 3-я дивизия ПВО — 14 часов, 135 и 141 озад — 24 часа. Наблюдение и оповещение осуществляет 4-й полк ВНОС...»
Готовность наземных средств ПВО КОВО для выхода на предназначенные им позиции составляет:
— при расположении на квартирах — от 1 до 3 часов;
— при нахождении в лагерях — от 6 до 48 часов.
Для разных ВО указанные нормативы сопоставимы. Работая с «Планами...» разных округов начальник ГШ был обязан знать порядок времени, необходимого для вывода зенитных средств на ОП с ППД или из лагерей. Однако, к концу дня 21 июня достаточно много зенитно-артиллерийских частей находились на полигонах. Если начальник ГШ был уверен, что война начнётся на разсвете 22 июня, то почему им не был отдан приказ о их немедленном возврате из лагерей? Такой приказ он мог отдать без санкции СНК, поскольку планы боевой подготовки не согласовываются с указанным органом власти. Однако, это было сделано только в ПрибОВО.
Похожая ситуация и с артиллерийскими частями, которые занимались учёбой по планам, утверждённым ГШ. Руководство НКО и ГШ не отдало приказ об их возврате в соединения и объединения. По мнению автора, нахождение частей на полигонах лишний раз свидетельствует о том, что высшее командование КА не ожидало полномасштабную войну 22.6.41 г.
Для оценки состояния ПВО в западных ВО предварительно разсмотрим, что же происходило в ночь на 22 июня в соединениях ПВО одного из тыловых приграничных округов – ЗакВО.
ЖБД штаба Закавказской зоны ПВО: «5-30 22.6.41г. Половина состава частей 3 корпуса ПВО, две батареи 45 озад и 60 отд. зенитно-пулемётная рота находились в лагере Насосная. Две трети состава частей 415 полка ПВО, 443 полка ПВО, 380, 381, 388 озад, 61, 62, 63 и 64 зенпульроты находились в лагерях Вазиани. Две трети частей 8 бригады ПВО, 151 и 365 озад выведены для артстрельбы в район около г. Батуми. Командующий зоной ПВО генерал-майор артиллерии т. Тыкин находился в Баку, а НШ зоны ПВО полковник т. Плужников — в Батуми.
В 5-30 22.6.41г. НШ ЗакВО генерал-майор т.Толбухин лично передал приказ командиру 3 корпуса ПВО о развёртывании частей и о выводе их из лагерей на боевые позиции...»
На ОП Закавказской зоны ПВО находилось около 1/3 зенитных средств. На данном количестве зенитных средств личный состав не мог круглосуточно находиться в боевой готовности. Оставшиеся на ОП части могли находиться только в Положении №3.
ЖБД 485 зенап: «22.6.41 в 20-00 получена телеграмма о мобилизации. В течение 23 и 24 июня полк отмобилизовался людским составом и автотранспортом...»
И.Г. Мельников: «Меня направили в Закавказскую зону ПВО, в г.Батуми, где определили в 8-ю зенитно-артиллерийскую бригаду, которая прикрывала батумский нефтеперегонный завод и порт. Летом 1941-го нас выбросили... в летний лагерь... 21 июня 1941 года нас отпустили в близлежащий Батуми. И мы, четыре молодых лейтенанта, ушли в город, там переночевали, а в воскресенье безо всякой задней мысли стали неспешно идти в часть, и тут в полдень по радио узнали о том, что началась война с Германией...»
Закавказская зона ПВО на разсвете 22.6.41 продолжает жить в режиме мирного времени. При этом не стоит думать, что немецкая авиация не могла долететь до Кавказского побережья Чёрного моря. В ночь на 23-е июня 1941 года орудия 454-го зенап (г.Новоросийск) открыли огонь по немецкому самолёту-разведчику, а затем по самолётам, которые постановкой мин намеривались блокировать порт.
А что происходило в частях ПВО, которые прикрывали столицу нашей Родины и лично товарища Сталина?
Командующий войсками Московского ВО И.В.Тюленев пишет: «В полдень мне позвонил из Кремля Поскребышев: «С вами будет говорить товарищ Сталин...»
В трубке я услышал глуховатый голос: «Товарищ Тюленев, как обстоит дело с ПВО Москвы?» Я коротко доложил главе правительства о мерах ПВО, принятых на сегодня, 21 июня. В ответ услышал: «Учтите, положение неспокойное, и вам следует довести боевую готовность войск ПВО Москвы до 75%... У меня сложилось впечатление, что Сталин получил новые тревожные сведения о планах гитлеровской Германии. Я тут же отдал соответствующие распоряжения своему помощнику по ПВО генерал-майору М.С. Громадину…»
Н.Г. Кузнецов (нарком ВМФ): «Не так давно мне довелось слышать от генерала армии И.В. Тюленева — в то время он командовал МВО, — что 21 июня около 2 часов дня ему позвонил И.В. Сталин и потребовал повысить боевую готовность ПВО...»
Тюленев утверждает, что в полдень Сталин дал приказ довести боевую готовность войск ПВО до 75%. Что такое 75%? Это значит, что 75% зенитных орудий должны быть развёрнуты на ОП. Это что-то между степенями готовности №2 и №1.
Обратим также внимание на следующие обстоятельства:
1) В мемуарах приводится разное время: полдень и 2 часа дня. Тюленев называет разное время звонка Сталина при разсказе Н.Г. Кузнецову и в своих воспоминаниях. Возникает резонный вопрос: а вообще звонил ли Сталин Тюленеву днём?
2) В своих мемуарах Н.Г. Кузнецов не подтверждает слова генерала Тюленева, а только пишет, что слышал их от командующего МВО. Также Н.Г. Кузнецов пишет (вероятно, тоже слышал), что около 17 часов к Сталину были вызваны Тимошенко и Жуков, что не соответствует записям в журнале посещения Сталина: Тимошенко находился в кабинете Сталина с 19-05 до 20-15. Позже Тимошенко и Жуков были в кабинете с 20-50 до 22-20.
Неточности могут быть следствием забывчивости или сознательного искажения событий накануне войны генералом Тюленевым. Постараемся разобраться в данном эпизоде. Для этого разсмотрим ещё одни воспоминания.
Я.Е. Чадаев (управляющий делами СНК СССР): «Около 7 часов вечера позвонил А.Н.Поскрёбышев и попросил зайти к нему, чтобы взять один документ для оформления… Сегодня что–то забезпокоился «хозяин»: вызвал к себе Тимошенко и Жукова и только что разговаривал с Тюленевым. Спрашивал у него, что сделано для приведения в боевую готовность ПВО…»
В мемуарах Чадаева также имеются неточности относительно пребывания у Сталина Г.К. Жукова до 19-00. Кроме того, в воспоминаниях Чадаева Поскрёбышев ещё упоминал о посещении Сталина секретарем Московского горкома партии Щербаковым. Однако, в соответствии с журналом посещений Щербакова также не было в кабинете вождя. Неточности в воспоминаниях вызывают сомнения в достоверности и других высказываний Чадаева.
Но всё становится более-менее понятным, если предположить, что в воспоминаниях Чадаева правда о пребывании в кабинете Сталина Тимошенко и Жукова, а искажено само время — 19-00. Тогда этот разговор мог происходить в промежуток времени с 21-00 до 23-00...
Московская зона ПВО сформирована приказом НКО 14.2.41 на основе частей ПВО МВО. Командующий генерал-майор М.С. Громадин. В состав зоны вошли: управление (штаб) зоны ПВО, 1-й корпус ПВО, 6-й иак ПВО (сформирован приказом НКО 19.6.41 на основе 24 и 78 иад), Калининский, Ярославский, Горьковский и Тульский бригадные районы ПВО.
Посмотрим, что пишет командир 1-го корпуса ПВО, который входил в состав войск Московской зоны ПВО, о событиях 21.6.41. Д.А.Журавлёв: «В три часа дня я уехал домой, а вскоре вместе с семьей был уже на выставке... Около одного из павильонов меня нашёл адъютант: «Товарищ генерал, вам приказано немедленно явиться на КП». Я посмотрел на часы: 18-35… На КП появился Громадин: «Только что звонил командующий округом. Приказано вызвать из лагерей и поставить на позиции 20% из всех имеющихся там войск…»
Звонок Сталина Тюленеву теоретически мог состоятся около 18-00, но в этом случае в разговоре не были поставлены конкретные сроки приведения зенитно-артиллерийских частей в боевую готовность. Кроме того, идёт речь о возвращении из лагерей 20% батарей, а не 75%, как утверждает Тюленев. В штабе 1-го корпуса ПВО прорабатывается вопрос вывода этих 20% батарей, которые разместятся на ОП только к вечеру 23 июня. Дальнейшие события происходят также вялотекуще.
Д.А. Журавлёв: «Пока я вёл переговоры по телефону с Лавриновичем о порядке отбора подразделений для отправки на позиции, а он проверял, какие из батарей уже провели стрельбы, поступило новое распоряжение: вызвать из лагеря не 20%, а половину всех войск…
Где-то за полночь поступило ещё одно распоряжение: выводить на позиции всю зенитную артиллерию… В этой деловой суете никто сразу и не обратил внимания на звонок одного из телефонов... А телефон, помолчав немного, снова зазвонил, длинно и требовательно... Далёкий взволнованный голос несколько раз повторил: «Москва, Москва, говорит Минск. Бомбят аэродромы Гродно и Лиды. Вы слышите, Москва?..»
Получается, что после 18 часов командующий Московской зоной ПВО получает приказ от командующего войсками МВО Тюленева о выведении 20% зенитных средств на ОП. В этот момент много частей ПВО находятся на полигоне в Подмосковье. Д.А. Журавлёв со своими подчинёнными проверяет: какие из батарей можно отправить на ОП (которые провели стрельбы на полигоне), а какие ещё следует оставить на полигоне для выполнения учебных стрельб. Выходит, что жёстких сроков о выведении частей на ОП в ночь на 22-е июня ему не поставили. На тот момент времени руководство 1-го корпуса ПВО и Московской зоны ПВО не подозревают о начале войны на разсвете 22 июня и поэтому особо не торопятся: батареям не отдается команда немедленно выступить на ОП. О скором начале войны не подозревает и лицо, отдавшее приказ Тюленеву. Ведь даже после получения нового приказа о выводе 50% средств ПВО на ОП их вывод планируется только к вечеру 23 июня.
Кем является лицо, отдающее приказы командующему МВО о выведении на ОП зенитно-артиллерийских средств? Это не может быть начальник ГШ Жуков, иначе он бы непременно отразил этот факт в своих мемуарах и не мелочился бы с поэтапным наращиванием количества выводимых войск ПВО на позиции. Этим лицом не может быть начальник ГУ ПВО КА, т.к. он не знает об этом указании. Кроме того, начальник ГУ ПВО привёл бы в готовность и истребительную авиацию ПВО. Авиация Московской зоны ПВО подготавливается к отражению возможного воздушного налёта только после начала войны.
Поскольку генерал Тюленев, через которого, возможно, дважды проходит приказ об выводе средств ПВО на ОП при наступлении темноты уезжает домой отдыхать и не собирается контролировать поступившее указание, то этим лицом не может быть и Сталин.
Кем же может быть лицо, отдавшее первый приказ о выводе 20% средств ПВО около 18 часов? Генерал Журавлёв пишет, что указание исходило от Тюленева. Командующий МВО мог после посещения ГШ днём 21 июня узнать о непонятных перемещениях войск противника у границ и решить часть зенитных средств вернуть на ОП для обороны столицы. В этом случае он, подстраховываясь, мог отдать такой приказ и спокойно позже уехать домой не контролируя его прохождение — ведь о начале войны неизвестно. Упоминание Сталина в его мемуарах в этом случае является вымыслом.
Второе указание об увеличения зенитно-артиллерийских средств до 50%, выводимых на ОП, прошло где-то в период с 20-00 до 23-00. Указанное количество не совпадает с количеством, приведённым в мемуарах Тюленева — там снова ложь. Лицо, отдавшее второй приказ остается неизвестным. Это мог быть и Сталин (позже в июле 1941 года он звонил командующему зоной ПВО напрямую), мог быть и Будённый (1-й зам. наркома обороны) и любое другое лицо. Но повторюсь — сроки подъёма частей ПВО в ночь на 22-е июня не ставятся.
Следует отметить, что вывод на ОП 50% или 100% зенитных средств ещё не является переводом войск 1-го корпуса ПВО в ОГ №2 или №1. Это только перевод из ОГ №4. А какая готовность будет назначена после вывода на ОП будет определяться количеством дежурных сил и местом нахождения остального личного состава.
И.В.Тюленев: «Вечером был у Наркома обороны… С.К.Тимошенко и начальника ГШ генерала армии Г.К.Жукова. От них узнал о новых тревожных симптомах надвигающейся войны. Настораживала и подозрительная возня в немецком посольстве: сотрудники всех рангов поспешно уезжали на машинах за город. Позднее снова зашёл к Жукову.
— По донесениям штабов округов, — сказал он, — как будто всё спокойно. Тем не менее я предупредил командующих о возможном нападении со стороны фашистской Германии. Эти предположения подтверждаются данными нашей разведки...»
[Интересно, сколько посетителей заходило к Жукову и скольким из них он изливал душу? Видимо, больше нечем ему было заняться в день перед войной, или Тюленев снова лжёт... Ещё утром поступило сообщение из ЗапОВО о снятии проволочных заграждений и колоннах немецких войск идущих в Сувалкинский выступ, но нарком и начальник ГШ только успокаивали Павлова и не отдали ни одного указания повышающих готовность приграничных соединений. А чуть позже Жуков поехал ещё выступить с речью на совещании в ГАУ...]
Я поинтересовался, каково сейчас соотношение сил — наших и германских.
— У немцев, насколько мне известно, нет общего превосходства, — коротко ответил Жуков…
Уже смеркалось, когда я покинул штаб МВО. Я вышел из машины в тихом Ржевском переулке, где жил с семьей — женой и двумя детьми…
В 3 часа ночи 22 июня меня разбудил телефонный звонок. Срочно вызывали в Кремль. По дороге заехал в ГШ. Г.К.Жуков по ВЧ разговаривал со штабами приграничных ВО. После телефонных переговоров он информировал меня о том, что немецкая авиация бомбит Ковно, Ровно, Севастополь, Одессу...»
Тюленев продолжает дезинформировать читателей. В 3 часа его вызывают срочно не на место службы, а в Кремль! И он эдак, между прочим, заезжает в ГШ поговорить с Жуковым, ждёт, пока он поговорит с округами... Да, и начальник ГШ хорош. Такие вести пришли, а надо снова с кем-то поговорить... А, говорят, Сталин — "тиран", и его боялись до дрожи в коленях. А тут какой-то генерал совершенно не торопится. Ведь он не знает, Сталин в Кремле, или нет. Конечно же, могут подождать в Кремле...
По мнению автора, командующего МВО вызвали в Кремль после получения сообщений о бомбёжке советских городов. Весь текст, помещённый в мемуары, предназначен для обеления начальника ГШ, которого Тюленев всегда старался защитить. Вышло неумело, но кто знал в эпоху написания этих мемуаров, что можно будет добраться до документов!..
Продолжение следует…
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. Часть 19. ПВО
(https://c.radikal.ru/c05/1912/24/7440acbffe18.jpg) (https://radikal.ru)
Продолжим разсмотрение событий в частях ПВО накануне войны. ЖБД 1-го корпуса ПВО: «22 июня 1941 года. 0-10. Командир корпуса генерал-майор артиллерии был вызван к командующему Московской зоны ПВО генерал-майору Громадину.
1-40. На основании полученных указаний в Военном Совете, командир корпуса генерал-майор артиллерии т.Журавлёв приказал развернуть в боевую готовность 80% всех частей.
4-30. По получению данных о нарушении границы немецкими самолётами и бомбардировки Брест-Литовска частям 1 корпуса ПВО объявлена тревога.
5-00. Командир корпуса приказал развернуть 100% частей к полной боевой готовности и занять ЗА [зенитной артиллерией], ЗПл и ЗПР ОП согласно планам.
5-20. Командир 24 авиадивизии доложил, что части дивизии готовы к выполнению отражения налёта противника.
8-20. Части корпуса по приказанию командира корпуса выступили из лагеря Костерово от 251 и 329 зап по три батареи своим ходом.
9-30. Выступило из лагеря Костерово от 193 зап – три батареи и две прожекторные роты; от 176 зап – семь батарей; от 745 зап – две батареи – приказ командира корпуса выполняется.
10-05. Выполняя приказ командира корпуса 1-й пулемётный полк выступил в г.Москву.
17-00. Два батальона 1-го полка донесли о прибытии в Москву.
19-00. По донесениям частей на ОП стали: 176 зап – 4 батареи и 1 прож.батальон; 193 зап – 4 [батареи]; 251 зап — 11 [батарей] и 1 [прож.батальон]; 250 зап — 5 [батарей] и 3 роты прожекторов; 329 зап – 6 батареи и 1 прож.батальон; 745 зап – 3 батареи.
Всего стоит на ОП 102 батареи и 18 прожекторных рот артиллерийских полков. Боеприпасов в батареях имеется среднего калибра = 25795 и малого калибра = 7000. Посты ВНОС из 596 по плану развёртывания развернулось 565 = 93%.
23 июня 1941 г. Части корпуса продолжают выполнять приказ о выходе на ОП.
18-00. Зенитная артиллерия заняла, на основании приказа №008 ОП 58 батарей 76м/м и 72 батареи 85 м/м, а всего 120 батарей. В пути из лагеря Костерево находятся две батареи. МЗА стала на ОП полностью...
1-й зенитно-пулемётный полк двумя батальонами – 2 и 3 стали на ОП в г.Москве имея 54 ОП, а 1 б-н стал на подступах в районе Рублёво. Патронами обезпечены на 100%.
Полки прожекторные 1-й и 14-й а также прожектора зап стали на ОП. Аэростаты заграждения стали на ОП: 1-й полк АЗ по линии: Тушино, Архангельское, В. Ромашково. 9-й полк АЗ в сокращённом составе пополняется водородом на заводе №244 и готовыми АЗ занимает позиции по линии: Тушино, Аксмолино, пос.Воробьевский. Посты ВНОС развернулись полностью…»
Первая запись в ЖБД касается приказания развернуть 80% частей корпуса. Указанное количество поднимаемых частей ПВО близко к числу, приведённому в мемуарах Тюленева (75%), которые ему якобы назвал Сталин. Однако, Сталин уже больше часа, как уехал из Кремля. Не верит автор в такую медлительность передачи приказов Сталина... Да и Тюленев в это время отдыхает дома... При этом боевая тревога частям корпуса не объявляется, сроки не выставляются, документация в части не высылается. Всё как-то вялотекуще... Возможно, указание о выводе 80% частей это указание от неизвестного лица, как отголоски Директивы №1. Войну в это время ещё не ждут...
Но как только получена информация о бомбардировке городов, то сразу идёт приказание об объявлении боевой тревоги частям корпуса. Как в поговорке: пока петух не клюнул, руководство НКО и ГШ не верит в начало войны 22 июня...
Мы видим, что в штабе корпуса ПВО довольно неторопливо планируют выдвижение своих частей на ОП (включая оборону Кремля). Первое указание о подъёме 80% частей 1-го корпуса ПВО поступает только в 1-40, но тревогу объявляют только в 4-30.
24-я авиадивизия ПВО готова к отражению налётов противника в 5-20. Даже после объявления тревоги первые зенитные батареи начинают выдвижение на ОП только утром – в 8-20, а встали они на позиции вечером 22.6.41 г. В соответствии с РМ у немцев была достаточно неплохая дальняя авиация и поэтому нельзя говорить, что немецкие самолёты до Москвы не могли долететь 22-го июня, а вот уже 23 числа могли...
ЖБД 1 зенитно-пулемётного полка (1 корпус ПВО): «22.6.41 в 6-30 командир полка майор тов. Накашидзе был вызван в штаб Ногинского лагерного сбора, где получил приказ: «Воздушная тревога».
В 7-00 22.6.41 года была объявлена боевая тревога полку, полк выехал из лагеря. Выход боевых машин начался в 9-40, последняя машина вышла в 10-00. Часть боевых машин, 60%, была законсервировна в Химках.
Полку поставлена боевая задача: 2-мя батальонами оборонять Кремль и одним батальоном – Рублёвскую и Черепковскую насосные станции... Полк занял ОП и полностью был готов к открытию огня в 23-00 22 июня 1941 года...»
Даже для обороны особо важного объекта (Кремля) пулемётные части и МЗА выехали из лагеря после 7-00 22.6.41г. Не ждут воздушного нападения на Москву, не ждут... И это странно, т.к. уже отправлена Директива №1 в западные ВО. Но всё становится на свои места, если ждут только несколько провокаций, а не войну. Даже если война начнётся, то это не опасно, т.к. на начальном этапе войны боевые действия будут происходить неторопливо...
ЖБД 1 зенитно-прожекторного полка (1 корпус ПВО): «22.6.41 г. В 5-15 полку объявлена командованием 1 корпуса ПВО боевая тревога. Сбор командного и начальствующего состава в штаб полка прошёл организовано. В 6-08 в основном весь командный и начальствующий состав был в сборе.
В 5-40 получен приказ на отмобилизование полка по штату военного времени с вызовом всего приписного состава по повесткам БУС с использованием материальной части, оружия, горючего и другого имущества НЗ.
В 5-05 на совещании командного и начальствующего состава отдан боевой приказ №001 от 22.6.41 г. «…Командованием корпуса отдан боевой приказ. Подразделениями полка по штату военного времени занять боевой порядок в зоне ЗА согласно ранее разработанной оперативной схеме. Боевая готовность всех средств 21-00, время убытия для занятия боевого порядка с зимних квартир 14-00… В 19-30 от командиров батальонов получены боевые донесения о занятии боевого порядка…»
Можно сказать, что ПВО в центре руководит оперативно: уже в 5-40 до полка ПВО доходит приказ о подъёме приписного состава.
Ф.И. Мещанов: «Я попал в 1-й прожекторный полк. Когда началась война, я пошёл в штаб полка, мне дали конверт , в нём написано всё — номер позиции, расположение. Дали людей, прожектор и мы заняли боевые позиции на юге Москвы. Я был начальник прожекторной станции...»
М.А. Попов (1 прожекторный полк): «В ночь на 22 июня полку по боевой тревоге было приказано выехать на боевые позиции по охране и обороне столицы... Меня вызвали в штаб полка, приказали уведомить призывников-прожектористов, чтобы они явились в полк на место службы...»
ЖБД 9 полка аэростатов заграждения (1 корпус ПВО): «22.6.41. Переезд полка из лагеря под г. Звенигородом на зимние квартиры в Крылатское. Начало мобилизации.
23 июня. 9 полк АЗ развернулся и наличными средствами организовал зоны заграждения: …2) 1 дивизион (ст.лейт.Кутепов) – зону №5, над Кремлем…»
Из истории 176 зенап (1 корпус ПВО): «К началу боевых действий полк в составе 13-ти батарей среднего калибра, дивизиона МЗА и полковой школы находился в лагерях. 12 батарей и прожекторный батальон находились на охране сектора…
22.6.41 в 5-00 полку была объявлена боевая тревога. Подразделениям полка была поставлена задача: немедленно сконцентрироваться в Москве, занять боевой порядок в своём секторе и приступить к выполнению боевой задачи по обороне столицы – Москвы…»
Из истории 1-го дивизиона 176 зенап: «Боевая тревога дивизионам 176-го зенап была дана в 4-50 22.6.41 г. В 1-м дивизионе к этому времени находились на своих ОП 2-я и 3-я батареи. 1-я, 4-я и 5-я батареи находились в лаг. Костерово и должны были в кратчайший срок прибыть и занять ОП района ПВО гор. Москва. К 18-00 22.6.41 1-я, 4-я и 5-я батареи, прибывшие походным порядком, развернулись согласно схемы боевого порядка и заняли ОП…»
ЖБД 3-го дивизиона 193 зенап: «22.6.41. В 5 ч. Утра дивизиону дан приказ о занятии ОП и к 10-00 быть готовым к открытию огня. Все батареи дивизиона в 10-00 были готовы к открытию огня за исключением 13-й батареи, которая к тому времени находилась в лагере. В этот же день стал прибывать приписной состав, а к вечеру прибыло 80% приписного состава…»
ЖБД 4-го дивизиона 251 зенап: «22.6.41. 4-47 Объявлена боевая тревога дивизиона. Не пропустить через сектор дивизиона самолётов противника...»
Из истории 745 зенап: «К началу войны полк находился в Костеревском лагере, по объявлении мобилизации был переброшен в юго-восточный сектор ПВО столицы… В первые дни войны 745 зенап развернулся до штатов военного времени и согласно схемы орг.развёртывания – выделил из своего состава 160 озад…»
В 176-м зенап чуть менее половины средств находились на ОП. Мы помним, что личный состав 12 батарей не мог круглосуточно сидеть неделями у своих орудий, т.е. дежурные батареи чередовались между собой. По остальным дивизионам и полкам нет ясности: сколько из них находилось на ОП и в лагерях. По мнению автора, их было на ОП около 1/3.
ЖБД 6 ИАК ПВО: «22.6.41. Части 6 АК ПВО г.Москва по боевой тревоге занимали исходное положение на полевых стационар. аэродромах для несения боевого дежурства на дальних подступах Московской зоны ПВО по прикрытию г.Москва и объектов её зоны...»
Истребительная авиация для прикрытия неба столицы стала занимать исходное положение только 22 июня.
ЖБД 732 зенап (МВО): «17-го июня 1941 года первый дивизион в составе 2-х батарей выехал в лагерь в Костерово для произвосдтва организации стрельб. 22 июня 1941 года в 3-00 первому дивизиону объявлена тревога и приказано было выехать из лагеря. На станции погрузки Костерово дивизион узнает о том, что германский фашизм напал на нашу Родину…»
ЖБД 14-й озад (МВО): «22.6.41. После речи Народного Комиссара иностранных дел т.Молотова и получением телеграммы по мобилизации, командир дивизии полковник Васильев отдал приказ о сосредоточении дивизии в районе зимних квартир (Нарофоминск). С 16-00 части начали переход из лагерей на зимние квартиры в районы согласно мобилизационным планам…»
ЖБД 133 батареи ПВО (ОрВО): «С начала военных действий (22.6.41) по 27.6.41 батарея занимала ОП на ст.Карачев с задачей охрана склада 29…» Представленные материалы не противоречат ЖБД 1-го корпуса ПВО.
Подъём по тревоге и вывод частей ПВО из лагерей был начат только после начала войны. 21-го июня никто в Московской зоне ПВО не готовится к войне. Количество зенитных средств на ОП в среднем составляло около 1/3, что соответствовало ОГ №3.
Разсмотрим, какие направления в 1-м корпусе ПВО считались угрожаемыми: «Выписка из боевого приказа №008 штакор 1 ПВО Москва 18.6.41г.
(https://c.radikal.ru/c15/1912/cd/969a23eab4bc.jpg) (https://radikal.ru)
Вводится в действие по особому распоряжению о развёртывании средств ПВО или с объявлением мобилизации КА.
«1. Московскому корпусному району ПВО угрожает воздушное нападение со стороны западной и северо-западной госграниц...
3. Корпусу с приданными в оперативном подчинении 24 и 78 иад ПВО оборонять от воздушных нападений район: Переславль Залеский — Кашин (иск) Торжок (иск) Сычевка — Бородино — Малоярославец — Серпухов (иск) Луховцы — Юрьев — Польский Переславль-Залеский. Главная задача ПВО района — оборонять пункт Москва... Боевые порядки артиллерийских частей развернуть согласно схемы — приложение №3, прожекторных средств — согласно схемы приложения №4, пулемётных средств — согласно схем — приложение №5.
8. Взаимодействие средств ПВО согласно плану (приложение №8). Разграничительная высота для действия ИА и ЗА 6000 метров.
9. Сроки готовности, согласно таблицы — приложение №9... Командир 1 корпуса ПВО генерал-майор артиллерии Журавлёв НШ 1 корпуса ПВО подполковник Гиршович...» На 18 июня угрожаемым направлением является и направление с северо-западной госграницы — со стороны ЛВО.
(https://c.radikal.ru/c16/1912/3f/1959368c9d95.jpg) (https://radikal.ru)
Только после объявления войны из штаба 1-го корпуса ПВО в подчинённые части разсылаются документы, руководствоваться которыми следует в военное время:
«Командиру 745 зенап. Препровождается при этом выписка из боевого приказа Штакора №008 на 2 листах. Инструкция командиру батареи на 12 листах. Инструкция командиру дивизиона на 15 листах. Ориентирная плановая таблица — взаимодействие ИА и ЗА на ночное время на 1 листе. Инструкция прожекторным частям и подразделениям по обезпечению ночных действий ЗА 2 лис. Схема заградогня. Командир корпуса приказал: с получением перечисленных документов немедленно ввести их в действие...»
Представленный документ — это аналог «Планов...» в рамках корпуса ПВО. То, что он имеет дату 18.6.41, не имеет никого отношения к тому, что руководство КА ждало войну 22.6.41. Вы, конечно же, знаете, что разработанные «Планы прикрытия...» отдельных округов накануне войны отправлялись в Москву для утверждения.
В первый день войны был объявлен приказ зам. председателя исполкома — начальника МПВО Москвы С.Ф. Фролова, в котором говорилось: «В связи с угрозой воздушного нападения на город объявляю в г. Москве и Московской области с 13 час 22 июня 1941 г. угрожаемое положение». Таким образом, 21 июня и в ночь на 22 июня мероприятия в соответствии с «Инструкцией по взаимодействию и взаимоотношениям между органами...» не проводились.
Управлениями НКГБ и НКВД по Москве и Московской области к 7 утра 22 июня 1941 г. был разработан «План агентурно-оперативных мероприятий…», в котором были определены мероприятия для обезпечения государственной безопасности столицы и области, в том числе и по линии МПВО. К 18 часам 22.6.41 все штабы МПВО городов получили указания о введении «Угрожаемого положения», светомаскировке и о переводе участковых команд МПВО на казарменное положение.
Из представленных материалов можно сделать вывод, что на разсвете 22.6.41 партийно-военное руководство страны не опасалось налётов германских самолётов на столицу и другие города.
А как же обстояло дело в городе Ленинграде? Ведь рядом немецко-финские войска, которые имеют авиацию и там также ожидают провокационные действия (или якобы войну) 22 июня. Только к 20-00 22.6.41 РУ ГШ уточняет, что отмобилизование финских войск ещё не произошло. ЛВО стоит первым в списке ВО, кому адресована Директива №1. Выше мы видели, что в рамках ПВО столицы направление со стороны Ленинграда является угрожаемым для воздушного нападения.
Ленинград прикрывал 2-й корпус ПВО. ЖБД 2-го корпуса ПВО ведётся с 1939 года. Последняя запись в журнале перед 22.6.41 имеет дату 10.4.40 г.
ЖБД 2 корпуса ПВО: «22.6.41. 2-10. Пом.командующего войсками ЛВО генерал-майор Артиллерии Крюков приказал: Всем быть на местах. Действовать по тревоге №3.
2-10 – 2-50. Частям корпуса объявлена тревога №3.
3-15 – 6-05. Самолёты противника мелкими группами 1-5 сам. производили разведывательные полёты с направления Выборга. Батарея 115 зап произвела 1 выстрел. И.А. [истребительная авиация] патрулировала над пунктом в установленных зонах…
14-00. Командир корпуса информировал Горком ВКП(б) об необходимости увеличения выпуска и снабжения корпуса водородом со стороны завода… [для заправки аэростатов заграждения].
24.6.41 г. А.З. [аэростаты заграждения] поднимались c 24-00 23.6 до 8-00 24.6 Н=2000 м…»
ЖБД 65 озад: «22.6.41. Дивизион в составе 3-х батарей в связи с нападением Германии, по приказу 2 корпуса ПВО ЛВО развернулся в боевой порядок и стал на прикрытие с воздуха…»
ЖБД 73 об ВНОС: «22.6.41г. В 7-00 получена телеграмма о подъёме постов ВНОС батальона... Роты вышли... в места дислокации…»
Мы видим, что в ЛВО не развёрнуты НП ВНОС, не развёрнуты части ПВО. Следовательно, они находились в степенях готовности №3 или №4. Аэростаты заграждения подготавливаются к подъёму только к 24.6.41. В ЖБД говорится об одном выстреле зенитно-артиллерийской батареи 115-го зенап по самолётам противника. 115 зенап дислоцировался в районе Лисьего Носа и его дежурные батареи находились на ОП и могли оперативно открыть огонь по вражеским самолётам.
ЖБД 30 озад: «22.06.41 в 4-00. Германия без объявления войны вероломно напала на Советский Союз… 17-15. Телеграмма о мобилизации получена из местного отделения связи…»
В третьем часу ночи А.А. Кузнецов, заменявший уехавшего в отпуск 1-го секретаря Ленинградского горкома А.А. Жданова, собрал работников горкома и райкомов и прочитал им Директиву. К 6 часам утра (только после начала войны) группы самозащиты, команды предприятий и часть формирований МПВО приведены в боевую готовность.
Г.А. Вещерский: «В десятых числах июня войска округа стали приводиться в непосредственную боевую готовность. Мне… было поручено в трёхдневный срок вернуть в дивизию зенитные, пулемётные и артиллерийские подразделения, которые проходили специальные стрельбы на берегу Ладожского озера. Зенитная артиллерийская дивизия была спешно отозвана с окружного сбора и начала занимать свои позиции под Ленинградом. Артиллерия, сосредоточенная для стрельб на стругикрасненском и лужском полигонах, также возвращалась в свои дивизии...»
В воспоминаниях ветерана говорится о том, что в некоторых соединениях ЛВО в десятых числах июня стали отзывать зенитную артиллерию из лагерей. Раньше, чем это было сделано в ПрибОВО. Однако, приведённые ниже два документа свидетельствуют о том, что части ПВО округа по состоянию на 22 июня всё же имелись в лагерях.
Телефонограмма №2 8-00 22.6.41: «По приказу пом. ком. войсками все средства зенитной обороны которые находятся в лагерях немедленно вызвать и по прибытии поставить на свои места. О готовности доносить начальнику Котлас к 12-00 22 и 23 июня с/г. Передал командир бригады района…»
ЖБД 213 озад РГК: «22.6.41. В день объявления советским правительством военного положения в стране, в связи с тем, что германская авиация в 4-00 бомбила наши города и аэродромы. В этот день 1-я и 3-я батареи дивизиона находились в лагере Верхние Никулясы на выполнении боевых стрельб. Дивизион ожидает прибытия матчасти и транспорта для выезда на государственную границу для занятия обороны…
23.6.41. подготовка автотранспорта к походу. В 4-00 1-я и 3-я батареи прибыли в дивизион…»
И.А. Шалов: «23.2.41... мы принимали воинскую присягу... А уже через несколько дней после этого жизнь нашей батареи... изменилась: она получила задачу сменить дежурную батарею, которая находилась на ОП в 2-3 километрах от границы с Финляндией... На ОП в районе деревни Большая Поляна мы продолжали нести дежурство до конца мая 1941-го. А потом убыли на боевые учебные стрельбы...
21 июня, у нас был парковый день: чистили технику, промывали стволы пушек... 22 июня 1941 года...Обычный солнечный воскресный день! После завтрака у нас в части начался спортивный праздник... В середине игры к площадке подошёл лейтенант Кучер и срочно позвал нашего командира батареи... «Володя! — при всех серьёзно заговорил Кучер. — Я только что со станции. Фашисты напали на нас. Это война!» Признаться, мы не придали серьёзного значения слову «война»...»
ЖБД 21 озад (21 тд 10 мк): «22-26.06.41. Формирование дивизиона. Подготовка одной из батарей дивизиона для отправки на фронт с 21 тд…»
И.П. Шамякин: «Призвали меня в КА осенью 1940 года… Попали мы в 33 озад. Он состоял из трёх батарей 76-мм орудий, пулемётной и прожекторной рот... Штаб располагался в Коле. Там же стояла одна из батарей — вторая. Первая батарея занимала позиции в Мурмашах, прикрывая аэродром и Туломскую ГЭС. Моя третья батарея дислоцировалась в Мурманске, охраняя порт. По соседству стояла одна из зенитных батарей СФ...
Служба на учебной батарее была тяжкой. Почти каждую ночь боевые тревоги: после сигнала требовалось за две минуты выбежать из землянок и привести в боевую готовность орудия и приборы. А днём по 12 часов занятия: теория ведения огня, устройство ПУАЗО, дальномера, пушек, личного оружия, физическая и строевая подготовка. Занимались много, но при всём этом, учитывая последующий опыт войны, считаю, что учили нас плохо... За 8 месяцев учебы один-единственный раз стреляли боевыми снарядами по «колбасе» и, между прочим, не попали...
Второй раз мы стреляли 18 июня 1941 года — по самолёту советской конструкции и с нашими опознавательными знаками. В течение двух суток этот самолёт несколько раз появлялся над Мурманском и Мурмашами, не давая сигнала «Я — свой». Нашим командирам, видимо, нелегко было решить, что над нами замаскировавшийся враг, немецкий или финский разведчик. И, тем не менее, они приняли решение об открытии огня. Самолет, к сожалению, мы не сбили, но больше он не появлялся. Все успокоились: с Германией же пакт о ненападении!..
Я не перестаю недоумевать, почему наш дивизион, прикрывавший столь важные объекты, утром 22 июня не был поднят по тревоге. В это трагическое воскресенье зенитчики после завтрака отсыпались, приводили себя в порядок, писали письма. О начале войны с Германией мы, как и всё население страны, узнали из выступления В.М. Молотова по радио... Расчехлённые приборы и орудия батарейцам долго пришлось чистить. По строгим уставным правилам, ржавчина даже на «лапах» орудий считалась чрезвычайным происшествием...
Первый налёт на аэродром в Мурмашах фашисты предприняли в ночь на 24 июня. Слово «ночь» надо понимать относительно, ибо светило солнце. Налёт был массированным, напали, по меньшей мере, десятка два «Юнкерсов-88», «Хейнкелей-111» и «Мессершмиттов-109». Бомбили они лётное поле безпощадно, многими заходами. Немало наших истребителей сгорело на земле, взорвался склад с горючим. Безпомощность наших самолётов в воздушном бою, как и наше неумение вести огонь..., производили гнетущее впечатление...»[/u]
И.Г. Иноземцев: «В ночь на 22 июня 1941 г. Военный Совет ЛВО получил телеграмму наркома обороны… с предупреждением о возможном нападении немецко-фашистских войск на нашу страну. Нарком требовал привести войска в полную боевую готовность и не поддаваться на провокации, могущие вызвать крупные осложнения. ВВС приказывалось перед разсветом 22 июня разсредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе войсковую, тщательно её замаскировать. [До прихода Директивы №1 авиация ЛВО не разсредотачивалась.]
Командующий ВВС ЛВО генерал-майор авиации А.А.Новиков, вызванный ночью в штаб округа, приказал командирам авиационных соединений и частей объявить боевую тревогу и подготовиться к военным действиям. В авиационных гарнизонах и лагерях завыли сирены. Всё пришло в движение. Лётчики и техники поспешили на аэродромы. В иап на дежурство выделили по одной эскадрилье, в бомбардировочных готовили бомбы для нанесения удара по врагу. Через 1-2 часа командиры авиаполков и дивизий доложили о готовности к боевому вылету. Немногие знали, чем вызвана тревога. Хотелось думать, что это обычное учение, каких летом 1941 г. было немало. Но общая международная обстановка невольно наводила на мысль о войне. «Неужели началось?» — думал каждый. А война уже шла…»
ЖБД 2-го полка ВНОС: «20-00 24.6.41. Полк отмобилизован, имеет в своём составе: РП — 16, НП — 263, Н-19 дислоцируемых согласно схемы утверждённой Военным Советом ЛВО...»
Из представленных материалов следует, что части ПВО в ЛВО начали готовится к войне только после её начала. В соответствии с представленными материалами можно сказать, что части ПВО ЛВО могли находиться только в ОГ №4 или №3. Исключение составляли части ПВО СФ.
КОВО. Доклад по боевой деятельности ВНОС Остерского бригадного района ПВО: «22 об ВНОС [размещался в зоне ответственности 5-й армии]. В момент начала военных действий вся система батальона была поднята и выполняла службу сокращёнными расчётами. Рядовой и мл. начсостав был вполне подготовлен к несению службы. Приписной состав прошёл 45 дневные сборы. Все РП и НП были обезпечены материальной частью и вооружением по штатам мирного времени. С первого дня войны вся система батальона перешла на выполнение службы полными боевым расчётами... Радиосвязь использовалась между РП и БП при отказе телефонной связи...
[НП 22 об поднимается после начала войны, т.е. он не находился в ОГ №2.]
29 об ВНОС. До начала боевых действий вся система батальона была поднята, на каждом НП проводили сборы по 4 чел. приписного состава, которые были вызваны 20.6.41г. и начальник НП из кадра.
Из вызванного приписного состава, для боевой службы было 50% обученных и 50% не обученных. Кадровый состав был подготовлен к выполнению боевой задачи...»
29-й об в соответствии с документом был развёрнут до начала войны и обезпечен приписным составом. В рамках одного бригадного района ПВО один батальон поднят, а другой нет. Нет единообразия: нельзя сказать, что этот район поднял часть ВНОС для подготовки к войне утром 22 июня. Это могли быть плановые учения или чья-то инициатива, но никак не команда из Москвы или из округа по приведению частей ПВО в боевую готовность.
618-й отд.батальон связи (4-я дивизия ПВО, г.Львов) был поднят по тревоге в пятом часу утра 22.6.41 г. и приступил к выполнению боевой задачи.
4-й полк ВНОС (3-я дивизия ПВО, Киев) начал развёртывание 22.6.41 после получения приказа от пом.командующего войсками по ПВО генерал-майора А.И.Данилова.
ЖБД 286 озад: «22-го июня 1941 года. В 4-30 получена телефонограмма с главного поста ВНОС 29 об ВНОС: «Германские самолёты нарушили советскую границу». Через 2 минуты получена 2-я телефонограмма с этого же поста: «Владимир-Волынск обстреливается артиллерией со стороны Германии».
3-я телефонограмма в 4-37 получена с этого же поста: «По направлению на г.Луцк идёт группа германских самолётов Ю-88» «Луцк горит» и т.д.
В 4-40 дивизиону дана боевая тревога. К 5-30 огневые средства дивизиона были приведены в боевую готовность…»
В зоне ответственности 29 об ВНОС, полностью развёрнутого до начала войны, располагается 286 озад, который после объявления тревоги только к 5-30 приводит огневые средства дивизиона в боевую готовность: через 50 минут после получения приказа о боевой тревоге. При таких нормативах не мог 286 озад находиться в ОГ №2...
Из истории 30 озад: «22.6.41 дивизион следовал в гор.Черновцы из Львовского спецлагсбора и в пути следования (гор.Станислав) узнал о вероломном нападении гитлеровской Германии на нашу Родину. По прибытии в гор.Черновцы д-н получил задачу ПВО города и ж/д станции…»
ЖБД 57 озад РГК: «22.6.41 г. Дивизиону поставлена задача обороны военсклада №63 и ж.д. станции Нежин. Заняли боевой порядок – 1-я батарея и пулемётная рота в 7-30 22.6.41. 2-я батарея прибыла из лагерей г.Остер, заняла ОП в 19-45 24.6.41….»
ЖБД 141 озад: «22.6.41 6-00. Дивизион находясь в составе 3-й дивизии ПВО прикрывает железнодорожный и шоссейный мост через реку Днепр и город Черкассы, занял боевой порядок согласно боевого приказа по дивизии №001 и прилагаемой схемы боевого порядка…»
БЖД 79 озад (81 мд 4 мк): «Дивизион принял боевой порядок 21.6.41г. в 23-00 на охране Яновских лагерей...
Боевой путь батареи 76-мм. 22.6.41г. прикрывая лагерное расположение частей 81 мд с воздуха, открыла огонь по вражеским самолётам...»
81 мд в ночь на 21.06.41 покинула свой летний лагерь и из Яновских лагерей был также вызван 79 озад. Вывод 81 мд из лагерей накануне войны мы разсматривали в предыдущих частях и снова обсуждать этот вопрос не будем.
Выписка из ЖБД 126 озад РГК: «22.6.41г. Дивизион с одной батареей находился на стрельбах в Яворских лагерях Львовской области, а одна батарея находилась в г.Тарнополе. После вероломного нападения фашисткой Германии на Советский Союз батареи и всему лагерю была объявлена боевая тревога... К исходу 18-00 батарея с другими подразделениями дивизиона, получила приказ своим ходом возвратиться на зимние квартиры в город Тарнополь для прикрытия с воздуха города и военных объектов...»
В Яновских лагерях находится 126 озад так же, как и 79 озад. Однако 126 озад до начала войны в боевую готовность не приводится.
В.И. Яновский: «Мой отец, старший батальонный комиссар И.А. Яновский, комиссар 183 зенап. Полк входил в состав 3 дивизии ПВО и вместе с другими частями обезпечивал ПВО Киева... 21 июня 1941 года в полку закончилась инспекторская проверка боевой и политической подготовки, и отец собирался ехать на отдых в Крым. Однако ночью 22 июня нас разбудил телефонный звонок — отца немедленно вызывали в часть. Он быстро собрался и на прибывшей за ним машине уехал на КП полка, находившийся в районе пригорода Святошино... После отъезда отца из дому мы почти не спали, ждали звонка. Наконец он позвонил и сказал, чтобы мы были готовы к самому худшему. Уже к трём часам ночи 22 июня все части ПВО Киева были приведены в состояние боевой готовности. 183 зенап вступил в бой на разсвете 22 июня 1941 года...» В 183-м зенап 3 дивизии ПВО к концу дня 21-го июня войну не ожидают и приведение его в боевую готовность является отголосками Директивы №1.
39 озад (39 тд 16 мк) 22.6.41 совершал марш из Черновиц в Волока, Луковицу и войну не ожидал.
19 об ВНОС (Львовский дивизионный район ПВО) поднимается по тревоге в ночь на 22 июня 1941 года.
И.Е. Барышполец (командир батареи 509 зенап, 4 дивизия ПВО, Львов): «На моих командирских 3-30… В ближайших кустах боярышника под маскировочными сетями стоят на боевых позициях наши зенитки — 85-мм орудия. Только что мы получили новый прибор управления огнём зенитных орудий ПУАЗО-3 и очень гордимся, что наша батарея одна из первых в полку успешно его освоила.
«Стой! Кто идёт?..» — доносится до меня окрик часового. Назвав пароль, прохожу на позицию. «Товарищ лейтенант! Первое орудие в готовности номер один. Расчёт в укрытии», — рапортует по всей форме командир орудия сержант Кузнецов… [Одно орудие в готовности №1 из всей батареи.]
«Поднимите лейтенанта Бочарова! Скажите, что комбат вызывает по тревоге!» «Слушаюсь — вызвать командира взвода лейтенанта Бочарова!» — сержант метнулся в окопчик, к телефону…
Боевой расчёт безшумно занял свои места, услышав приход старшего начальника. Вот уже пятый день, как зенитчики несут боевое дежурство по охране объекта — города Львова, сменив на позициях батарею лейтенанта Мироненко…
Прибыл лейтенант Бочаров. Доложил по форме, но подошёл ближе и чуть слышно добавил: «Товарищ лейтенант, на 4-й батарее объявлена боевая тревога по приказу командира полка». Посмотрел на часы: четыре часа утра без пяти минут. Не успел ответить ему, как резко подал голос «ревун». Быстро спрыгнул в окопчик к телефонисту, который уже протягивал мне трубку, и тут же услышал баритон майора Кожевникова — командира дивизиона: «Боевая тревога! Батареей открыть огонь по немецким самолётам — нарушителям границы!..»
Перебежал на КП батареи… Все уже на местах по боевому расписанию. Громко, во весь голос, подаю команду: «Батарея, к бою!» В ответ слышу доклады командиров огневых взводов — и тогда я даю целеуказание. Всё как на полигоне на прошлой неделе, и всё не так. Вместе с приближающимися самолётами, с грохотом выстрелов уже стреляющих батарей нашего полка нарастает напряжение. Не помню, как быстро, когда, в какой момент я скомандовал: «Огонь!..»
А немецкие самолёты идут и идут. Их высота более двух тысяч метров. Вокруг них — выше и ниже — сплошное облако разрывов наших снарядов. Но вот строй самолётов медленно разворачивается в крутое пикирование. Грохот разрывов потряс землю. Кое-кто растерянно смотрит в сторону целей и, наверное, не видит ничего, кроме дыма да огненных всполохов…
А длинноствольные восьмидесятипятки бьют и бьют по фашистским стервятникам…
Воспользовавшись передышкой, все, от командиров взводов и орудий до заряжающих и подносчиков, выскочили из укрытий, боевых постов, наблюдательных пунктов. Вместе с ними и я бегу к сбитому немецкому самолёту… На часах — шесть утра…»
Из приведённого фрагмента мемуаров нельзя сделать вывод о нахождении 509 зенап в ОГ №2. В батарее одно дежурное орудие. Неизвестно количество дежурных батарей в полку.
Из истории 122 отд зен пуль роты: «С 22.6 по 25.7.41 г. рота прикрывала ж.д. мост ч/з р.Южный Буг с.Губник…»
Спецсообщение 3-го Управления НКО от 1.7.41: «Несмотря на сигналы о реальной возможности нападения противника, отдельные командиры частей ЮЗФ не сумели быстро отразить нападение противника... ПВО была организована плохо. Зенитная артиллерия пяти бригад ПВО фронта и зад, состоящая из 37-мм и 85-мм зенитных пушек, не имела к ним снарядов... Зенитная артиллерия 18 зенап 12-й армии, охранявшая г.Станислав от воздушных налётов противника, не имела 37-мм снарядов...»
Автору не удалось найти ни одного упоминания о введении затемнения или светомаскировки в городах или гарнизонах на территории Украины. Мы видим, что отсутствуют материалы, подтверждающие перевод частей ПВО КОВО в ОГ №2 по состоянию на 21 июня 1941 года. Из представленных материалов можно сделать вывод о том, что они могли находиться только в ОГ №3 или №4.
ЗапОВО. ЖБД 622 озад: «22.6.41г. Дивизион занял ОП на обороне Военбазы 40. Состав дивизиона две четырехорудийные батареи, 8 стан.пулемётов…, два прожектора…»
Т.С. Буров: «С 23.6.41 я получил очередной отпуск, а уехать хотел в воскресенье, 22-го... Ровно в четыре утра меня, командира батареи, по тревоге вызвали в штаб 36 озад... с приказом срочно прибыть в район Бреста. Когда прибыл в штаб, там уже собрались почти все командиры. Мой командир капитан Пуйто объявил, что фашистская Германия вероломно нарушила границу СССР. Это — война... Батарея почти не имела снарядов. Для того, чтобы успешно вести бой, нам нужно было иметь 2,5 БК, а у нас имелось лишь 0,5...»
А.У. Бекиров: «По направлению я попал в Белоруссию в г. Витебск, где начал служить в 313 озад окружного подчинения... Через несколько месяцев мы должны были поехать в белорусс кие леса для проведения учений... Но вдруг нам говорят, что мы не поедем на учения, т.к. должны занимать оборону Витебска. Приказали, чтобы около военных аэродромов мы заняли ОП, сделали ямы для машин, установили прожектора, вырыли для себя окопы, и несколько таких позиций мы приготовили: около аэродрома, у ж/д станции, у воинской части... Рано утром 22 июня в 4-00 нас построили по тревоге и объявляют, что фашистская Германия напала на нашу страну... Мы выехали на позиции для охраны аэродрома...»
Н.Н. Осинцев (НШ дивизиона 188 зенап 7-й бригады ПВО): «Я с 3-го числа начал заниматься формированием этого дивизиона: получать личный состав, материальную часть, боеприпасы... Не успели мы... закончить это формирование, как 22-го июня началась война. Война, конечно, не стала для нас полной неожиданностью. Ведь мы всё время, пока до этого времени служили, находились в полубоевой такой готовности... Летом 1941 года, в её самом начале, мы стояли на ОП вокруг Минска и частично выезжали на полигон для стрельбы. Бывает, съездим, стрельбы проведём, потом приедем в Минск и там опять на позиции становимся. Так что в казармах в то время мы почти и не жили: так всё время крутились.
К тому времени, это было в мае 1941 года, наш 188 зенап... считался такой солидной частью. Ведь он состоял из пяти дивизионов, а это — 60 штук орудийного состава. Орудия, как я уж сказал, первоначально были 37 и 76-мм. Но потом, уже перед самой войной, мы стали получать новые орудия — 85-мм. Кроме того, каждая батарея, имевшая уже своих четыре орудия, стала тогда получать ещё дополнительно по четыре орудия. Между тем транспорта для передвижения материальной части не хватало даже на то, чтобы переправить в нужное место основную её часть. Мы её должны были получить только в случае мобилизации. 20-го числа… всех нас, кто оставался в городке, подняли по боевой тревоге. Мы заняли тогда ОП вокруг Минска. А 22-го числа в 4 часа дня утра услышали звуки: бум-бум-бум-бум. Оказалось, что это немецкая авиация неожиданно налетела на наши аэродромы...»
20-го числа вышли на ОП — это на два дня позже зенитно-артиллерийских частей ПрибОВО. Занять ОП — это ещё не введение Положения №2. Это может быть и Положение №3.
История 7 отд.бригады ПВО: «Приказом НКО в апреле месяце 1941 года был создан Минский бригадный район ПВО с пунктами: Минск, Молодечно, Бобруйск, Борисов, Березина, Свислочь, Столбцы, куда входили части: Минск — 188 зенап (1, 2, 3, 5 дивизионы), 5 полк ВНОС, 191 отд.зенитно-пулемётный батальон, 30 омзад, 17 одаз, 5 орс; Молодечно — 209 озад; Бобруйск — 174 озад; Борисов — 4 дивизион 188 зенап, 85 озпр; Березина — 108 озпр; Свислочь — 51 озпр; Столбцы — 111 озпр.
До 22.6.41 части занимались боевой подготовкой, неоднократно проводили боевые стрельбы в лагерях. Вся боевая учёба в лагерях проходила в соответствии с указаниями наркома обороны...
21.6.41 пункт ПВО Минск начал учения. 22.6.41 в 4-15 посты 5 полка ВНОС доложили, что самолёты фашисткой Германии начали бомбить мирные города нашей Родины: Гродно, Белосток, Брест-Литовск и др...
Частям бригады Минского гарнизона, участвующим в учении, было приказано иметь боевые снаряды на всех огневых точках и развернуться по второму положению, т.е. в составе кадра мирного времени. Частям, находящимся в лагере Крупки, занять боевой порядок, согласно оперативным планам по ПВО пунктов...»
В соответствии с документом, в Минском районе ПВО была под видом учений введена ОГ №2. В то же время есть упоминание, что противовоздушную оборону Минска 22 июня осуществляли восемь зенитных батарей двухорудийного состава. Выходит, что на ОП 7-й бригады ПВО находилось всего 16 зениток из 60 имеющихся — это менее 30% зенитных средств. Остальные средства находились на полигоне. Если и находились эти восемь двухорудийных батарей в ОГ №2 (по временным нормативам к открытию огня), то это не значит, что вся бригада находилась в ОГ №2. Большая часть бригады была в лагерях. Суммарно по всей 7-й бригаде ПВО оперативная готовность не могла быть выше №3.
Белостокский бригадный район прикрывался силами 4-й бригады ПВО. Действия бригады по отражению первых налётов фашистской авиации сковывались приказом командующего Западной зоной ПВО генерала С.С.Сазонова, согласно которому, во избежание провокаций до особого распоряжения открывать огонь по самолётам противника запрещалось. Только после 8-ми часов утра 22 июня этот приказ был отменён командующим 10-й армией генерал-лейтенантом К.Д.Голубевым.
Барановический бригадный район ПВО прикрывали 518 и 751 зенап. 518 полк располагался в г.Барановичи и имел на вооружении два дивизиона 85-мм пушек. Однако уже в первый день войны у зениток полка стали заканчиваться снаряды и немецкие бомбардировщики начали безнаказанно бомбить наши войска. 28 июня штаб 13-й армии докладывал, что через его боевые порядки «прошёл 518 зенап, который имеет новую матчасть, но ни одного снаряда».
Гродно защищали 64 зенитки 751 зенап ПВО. Снарядов им хватило только на два часа. Уже с 6-ти часов утра немецкие самолёты безнаказанно летали над городом.
12 орудий 346 озад 85 сд стояли на окраине г.Гродно. В течение 22 июня озад израсходовал около 600 снарядов сбив 5 самолётов.
Несмотря на то, что 188 зенап этой бригады только получил новые 85-мм пушки и осваивал их в процесе боя, 22.6.41 зенитчики сбили над Минском шесть самолётов противника.
В крепостном укреплении южнее станции Березина размещался 174 озад ПВО РГК. 15 мая 1941 года он прибыл из Полоцка. Сразу занял боевой порядок. Три огневых батареи дивизиона, каждая вооружённая четырьмя 85-мм орудиями, и прожекторная рота встали на боевое дежурство. Находясь на боевом дежурстве, личный состав производил инженерное оборудование позиций, одновременно занимался боевой подготовкой, готовился в середине июня провести боевые стрельбы на полигоне.
393 озад 42 сд утром 22 июня под огнём противника вывел из горящего Бреста три пушки без снарядов, после чего был направлен в г.Береза-Картузская за боеприпасами. Получив снаряды, дивизион уже в первый день войны сбил до четырёх самолётов противника.
86 озад 2 ск 24 июня сбил один вражеский самолёт и подбил пять, израсходовав всего 317 76-мм зенитных выстрела.
ПВО г.Полоцк возлагалась на 324 озад ПВО, 2-ю роту 8-го об ВНОС, входивших в состав Витебского бригадного района ПВО, и 182 иап (59 иад ПВО).
324 озад состоял из трёх огневых батарей, зенитно-пулемётной и прожекторной рот, а также подразделений боевого и тылового обезпечения. На вооружении каждой огневой батареи находились 4 76-мм зенитные пушки обр.1931г. Огневую мощь дополняли 12 7,62-мм счетверённых зенитно-пулемётных установок «Максим» образца 1931г. и 3 12,7-мм пулемёта ДШК. В ночное время 16 прожекторных станций прожекторной роты обезпечивали поиск воздушного противника на максимальной дальности до 12000 м. Выбор ОП батарей дивизиона обезпечивал тройное перекрытие зон обстрела над центром Полоцка, что должно было в первую очередь обезпечить надёжное прикрытие мостов через р.Западная Двина.
Многочисленные склады Полоцкого гарнизона или прикрывались 324 озад ПВО, или обладали собственными средствами ПВО, о которых известно крайне мало. Например, артиллерийский склад №69 (ж/д станция Полота) оборонялся 38 отд. батареей батальона местных стрелковых войск.
324 озад находился на окружном полигоне под Крупками Борисовского района. Для прикрытия объектов г.Полоцка от него была оставлена 3-я батарея. 22 июня в 4-13 командующему Витебским бригадным районом ПВО поступила телеграмма за подписью пом.командующего войсками ЗапОВО по ПВО генерал-майора С.С.Сазонова, согласно которой ему надлежало выполнить Директиву №2 командующего войсками ЗапОВО, содержавшую приказ НКО о возможности внезапного нападения немцев в течение 22–23 июня 1941г. Оперативным дежурным главного поста ПВО были оповещены все командиры подчинённых частей и подразделений, в том числе командир 8-го об ВНОС и 324-го озад ПВО.
Отчёт о боевом пути 324 озад ПВО: «В момент разбойничьего вторжения немецко-фашистких захватчиков в пределы нашей Родины, дивизион за исключением одной батареи, находился в лагерях м.Крупки на выполнении боевых стрельб.
24.6.41 все боевые подразделения прибыли на зимние квартиры г.Полоцк и заняли прежние ОП для отражения налётов авиации противника…»
ЖБД 86 озад: «5.5.41-21.6.41. Дивизион занимается боевой и политической подготовкой.
22.6.41. Вероломное нападение фашисткой Германии на СССР. По приказанию нач. ПВО 2 ск дивизион направляется в г.Минск для получения боевой задачи.
23.6.41. Дивизион прибыл в г.Минск. получена боевая задача – прикрыть ж.д.ст. Негорелое. получено пополнение личного состава призванного по мобилизации…»
В.Ф. Паршин (зам. командира 2-й роты ВНОС): «В момент начала войны я находился в пути из Витебска в Полоцк. Доклад, принятый мною от командира взвода мл. лейтенанта М.С.Балицкого, о развёртывании роты в боевую готовность, прибытии приписного состава... 7-00 часть постов уже работала. К 11-00 – 12-00 75 % НП были развёрнуты и включились в работу. К 18-00 развёртывание роты с развозкой имущества и личного состава закончилось.
Отсутствие первых лиц гарнизона – командира 17 сд генерал-майора Т.К. Бацанова, командира 324 озад ПВО и командира 2-й роты ВНОС – привело к нарушению схемы оповещения, которая существовала на случай войны. Сбой в оповещении привёл к тому, что большинство частей и учреждений города узнали о вероломном вторжении германской армии из выступления В.М. Молотова по радио в 12-15...»
Сводка пункта ПВО 22.6.41: «Работа службы ВНОС плохая — оповещают тогда, когда самолёты над объектом, типов самолётов распознать не умеют...»
При наличии только РП и БП невозможно осуществлять контроль за воздушным пространством, под которым не развернуты НП ВНОС, а можно только обнаруживать самолёты противника у некоторых объектов. Снова мы видим, что не развернуты посты ВНОС, немало зенитной артиллерии находится в лагерях, что не может свидетельствовать о введении ОГ № 2 на территории ЗапОВО по состоянию на 21.6.41...
ОдВО. Краткая история 15 об ВНОС: «Дислокация батальона: 1. Штаб батальона — г.Первомайск, Одесской обл. 2. 1 рота — м. Кодыма, Одесская обл. 3. 2 рота — г.Котовск, Одесская обл. 4. 3 рота — г. Вознесенск, Одесская обл. 5. 4 рота — г.Кировоград, Кировоградская обл...
По штату №050/26 батальону положено 846 чел., а в мирное время 248 чел., таким образом 596 чел. являются приписным составом. Приписной состав в большинстве необучен, что сильно отражалось в первые дни войны, на несение службы наблюдения. Все посты батальонного района были подняты 22 июня, т.е. в первый день войны. Первой была подняла посты роты, где командиром лейтенант тов. Соловьёв. Второй, где командиром капитан т.Ремешевкий. Посты этих рот были расположены на ответственном участке по р.Днестр. Всего в батальоне было 77 постов ВНОС...»
16 об ВНОС также начинает развёртывание в ночь на 22 июня.
ЖБД 162 отд.зен. пул.батальона: «До 21.6.41 Батальон занимает ОП поротно с задачей: обороны… нефтехранилищ №1, №2, №3 и станция Застава-1.
22.6.41. Немцы, не объявляя войны, вероломно напали на нашу Родину. Батальон получил боевой приказ и занял ОП по ранее заготовленной схеме. Приступил к мобилизации пополнения по штатам военного времени…»
Некоторые зенитные части ПВО Одесского округа с 7 мая по 5 июня 1941 года отработали боевые стрельбы на Аккерманском артиллерийском полигоне, а вот оставшиеся должны были отстреляться в период с 10 июля по 5 сентября.
ЖБД 18 озад: «22.6.41 г. 20-00. Дивизион поднят в 5-45 по боевой тревоге и в 8-00 выступил в р-н ОП 2 км Ю.З. ст.Аккерман. В 19-00 2 б [батарея] под м.Фельдчиу открыла первую стрельбу по фашистскому разведчику, не дав ему произвести разведку…»
ЖБД озад (отсутствует лист с наименованием зад): «Лагерь Аккерман. 22.6.41. 5-00 объявлена боевая тревога лагерю. Весь лагерь свёртывается. Д-н [дивизион] своим ходом идёт в Кишинев... 23.6.41. К исходу дня стали на точке по охране Кишинёва…»
История боевых действий 47 озад: «Очередной стрельбой был назначен день 22 июня с/г, но с объявлением войны, дивизион был немедленно вызван в гор. Аккерман… С 22.6.41 по 3.7.41 дивизион находился на ОП в гор.Аккерман…»
В Крыму части ПВО, подчинённые 9 отд. корпусу, также заранее не выводились на ОП. Имеется информация, что 317 зенап 22.6.41 выдвинулся на ОП у города Евпатории.
Из немногочисленных материалов видно, что части ВНОС до 21 июня не были развёрнуты, часть зенитных средств находились в лагерях. НШ ОдВО Захаров не указывает в своих мемуарах о переводе частей ПВО и ВВС до 21 июня в ОГ №2. Поэтому нельзя сделать вывод о том, что ПВО ОдВО была переведена в ОГ №2, так же, как и ПВО ПрибОВО.
Таким образом, из представленных материалов, которые имеются в общем доступе в настоящее время, нельзя сделать вывод о том, что части ПВО приграничных округов находилось в ОГ №2, за исключением частей ПрибОВО. Поэтому задокументированный факт перевода зенитных средств ПВО в ПрибОВО в ОГ №2 и отзыв всех зенитных частей из лагерей можно считать личной инициативой командования округом.
В статье использовались материалы из книги «Беларусь. Памятное лето 1944 года».
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. Часть 20. ЛВО
(https://b.radikal.ru/b39/1912/b6/3073500ef637.jpg) (https://radikal.ru)
Разсмотрение событий накануне войны в приграничных округах мы начнём с ЛВО, первого округа в списке адресатов Директивы №1. Поскольку в Директиве указания даются всем пяти приграничным ВО и ни один округ не выделяется особо, то, следовательно, все указания равнозначны для всех округов. Слова якобы о том, что в ГШ всё прекрасно понимали, что по отношению к ЛВО указания будут другие – это от лукавого. Доказательств этим словам нет, а если нет доказательств, то верить этим словам нельзя.
Если все указания Директивы №1 идентичны для всех ВО, то, следовательно, распоряжения до 21 июня относительно войск округов также должны быть идентичными для всех округов. То, что происходило с войсками и с авиацией в ЛВО до получения Директивы №1, должно чем-то напоминать похожие мероприятия в западных приграничных округах. Это гипотеза, и мы её проверим по другим частям, посвящённым западным округам, а в этой части проверим по ЛВО.
Справка 1 Управления НКГБ СССР 7.5.41: «1. По мнению офицеров финского ГШ, в случае конфликта между Германией и Советским Союзом немцы приложат все силы для того, чтобы вовлечь Финляндию в войну против СССР.
2. Наступление немцев начнётся на Мурманск воинскими частями, находящимися в Северной Норвегии, а морские и воздушные силы Германии окажут поддержку финской армии в южной Финляндии.
(https://c.radikal.ru/c09/1912/c0/4660e9416385.jpg) (https://radikal.ru)
3. Немецкие офицеры заявляли, что май месяц будет критическим месяцем в советско-германских отношениях…»
По состоянию на 15-18 июня не было известно, примет ли Финляндия участие в войне с СССР, а если примет, то, когда именно. На период подготовки Директивы №1 ясности в этом вопросе в ГШ ещё не было.
Со второй половины 1940 года начинается переброска немецких войск и грузов для создаваемой группировки.
Спецсообщение 4.10.40: «По имеющимся сведениям, со 2-й половины августа 1940 г. начались усиленные переброски немецких войск из района Нарвик в северную область Норвегии – Финмаркен, граничащую с Финляндией. Одновременно через Швецию и Норвегию в Киркенес производились переброски зимнего обмундирования, самолётов, танков, тяжёлой артиллерии, зенитной артиллерии…»
В соответствии с Соображениями ГШ КА по плану стратегического развёртывания (15.5.41) говорится: «Вероятные союзники Германии могут выставить против СССР: Финляндия – до 20 пд...» Про финские войска ясно. А сколько немецких дивизий по мнению ГШ было в Финляндии и в Северной Норвегии?
В 1941 году продолжаются перевозки германских войск в Финляндию. По оценке РУ ГШ на 20-00 22.6.41: «На севере [в Финляндии] основную группировку составляют части германской армии, которая на Рованиемском направлении имеет до 3-4-х дивизий, и… в районе Киркенес ещё до трёх дивизий…» Итого до 7 немецких дивизий.
Кроме того, по данным разведки, в Северной Норвегии дислоцировалось немецкие дивизии: на 5 мая 1941 – 4, на 15 мая – 5, на 1 июня – 6. К началу войны некоторые из них могли быть передислоцированы к нашей границе, но этого не произошло.
Фактически на территории Северной Норвегии и Финляндии были развёрнуты отдельная немецкая армия «Норвегия» и Карельская армия финнов. Эта группировка насчитывала 21 дивизию и 3 бригады (из них к 22.6.41 — до 4 немецких дивизий).
Спецсообщение. «Оствальд» 15.6.41: «Начальнику РУ ГШ КА. Точно установлено: в период 5-15 июня в портах Вааза, Оулу, Кеми выгрузились не менее двух моторизованных дивизий, следующих железнодорожными эшелонами, темп 12–16, и походным порядком в районы Северной Финляндии. Выгрузка в портах и транспортировка с конечных районов выгрузки в Рованиеми продолжается...»
Указывается пункт назначения Ровани. В 14-й части говорилось, что в состав немецких мд могли включаться отд.тб численностью 133 танка. Сосредотачиваемые две мд могли войти в состав подвижной группировки имеющей до 266 танков. До утра 16-го июня руководство КА должно было увидеть эту информацию. В дальнейшем должна была последовать реакции наркома обороны и ГШ на эти РМ.
17-го июня по указанию НШ ЛВО 1-я тд 1-го мк начинает выдвижение ж/д транспортом на станцию Алакуртти. Такое перемещение танкового соединения невозможно произвести без санкции ГШ. По мнению автора, это перемещение осуществлялось по распоряжению из Москвы. На рисунке показаны места сосредоточения немецких дивизий и тд РККА.
По утверждению П.А. Судоплатова: «Руководство НКО и ГШ стремились не допустить создания противником на наших границах группировки, которая обладала бы подавляющим превосходством над КА. Достижение хотя бы равновесия сил на границе было важнейшим направлением военной политики сдерживания Гитлера от броска на Россию…»
Если принять версию П.А. Судоплатова, то становится понятен смысл переброски 1-й тд в Карелию. Она осуществлялась для парирования угрозы прорыва подвижной немецкой мото-танковой группировки к ж/д, соединяющей Мурманск и Ленинград.
В некоторых книгах эта переброска связывается авторами с планированием упреждающего удара КА по финским войскам. Вероятно, кому-то выгодно показывать в своих трудах «звериный лик СССР». Следует отметить, что фактически в Финляндии не было мд, а было всего два немецких отд. тб с общим числом 124 танка.
(https://c.radikal.ru/c08/1912/4b/efaaa68a124f.jpg) (https://radikal.ru)
Положение на границе ЛВО с Финляндией перед войной трудно назвать мирным. Пограничники и командный состав ЛВО визуально фиксировали сосредоточение немецко-финских войск во время летних ночей у границы. Решение начальника ВМБ Ханко о переводе базы в повышенную боевую готовность это подтверждает. Ниже приведено сообщение, в котором говорится о подготовительных мероприятиях к военным действиям или провокациям со стороны Финляндии.
Спецсообщение 17.6.41: «Сообщаем английские данные о концентрации германских войск в районе Рованиеми. По данным англичан, две немецкие дивизии направляются на юг из района Киркенеса. Две дивизии перебрасываются морем через Ботнический залив, а некоторые части этих двух дивизий перебрасываются морем из Осло. Не исключается, что эти переброски действительно являются отпускным мероприятием большого размера, как утверждается немцами, но возможно, что они разсчитаны по времени так, чтобы совпасть с применением немцами максимального давления на СССР...»
В РМ вновь говорится о версии, связанной с применением немцами давления на нашу страну, а не о полномасштабной войне…
Спецсообщение. «Бранд» 17.6.41: «1. Проведение всеобщей мобилизации в Финляндии подтверждается. Повсюду отмечается большое количество резервистов, следующих по назначению. Мобилизация началась 10–11 июня. В Турку, в приходе Коски, Пернио и по деревням долины реки Вуокси проводится мобилизация. 12 июня в Таммисаари объявлено осадное положение, всё приводится в боевую готовность.
2. В Хельсинки отмечены признаки эвакуации населения. 16 июня на станции Хельсинки отмечен эшелон с женщинами и детьми, готовый к отправке в Торнио.
3. В частях отпуска прекращены, находящимся в отпуске приказано немедленно явиться в часть…»
Только после начала войны приходит информация, которая давала надежду на отодвигание срока возможного конфликта с вооружёнными силами Финляндии.
Разведсводка РУ ГШ КА 20-00 22.6.41: «По данным на 21.6.41 в финской армии призваны 24 возраста, т.е. до 1897 г.р., что позволяет отмобилизовать армию в 350-400 тыс. человек и сформировать до 18 пд (включая бригады и отдельные батальоны). Данных о развёртывании финской армии на 21.6 не поступало…»
К.А. Мерецков: «[Вечером 21.6.41] С.К.Тимошенко сказал тогда: «Возможно, завтра начнётся война! Вам надо быть в качестве представителя Главного командования в ЛВО. Его войска вы хорошо знаете и сможете при необходимости помочь руководству округа. Главное — не поддаваться на провокации». «Каковы мои полномочия в случае вооружённого нападения?» — спросил я.
— Выдержка прежде всего. Суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну. Но будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать…
Всё встало само собой на своё место, когда днём 22 июня я включил радио и услышал выступление народного комиссара иностранных дел В.М. Молотова о злодейском нападении фашистской Германии на нашу страну…
Прибыв в Ленинград, я немедленно отправился в штаб округа… На месте были генерал-майор Д.Н. Никишев и корпусной комиссар Н.Н. Клементьев. [По воспоминаниям командующего ЛВО корпусной комиссар Н.Н. Клементьев 21-22 июня находился с ним в поезде.]
Перед моим приездом в Ленинград из НКО в штаб округа поступила директива о приведении войск в боевую готовность в связи с возможным началом войны. За истёкшее время соединения, части и подразделения округа стали подтягиваться ближе к государственной границе и занимать УР, но делали это медленно, т.к. директива требовала, чтобы войска оставались разсредоточенными и продвигались скрытно… [стоял период белых ночей и перемещение немецко-финских войск к границе было вскрыто визуальным наблюдением].
Постепенно налаживалась ПВО. В целом округ не сумел выполнить всё требуемое. Даже приведение войск в боевую готовность осуществлялось довольно робко: не позволял последний пункт директивы, которым запрещалось проводить без особого распоряжения какие бы то ни было другие мероприятия.
Примерно часов в восемь утра округ получил из Москвы вторую директиву. Но осуществить её практически не представлялось возможным, т.к. она касалась фактически лишь тех армий, которые уже вели бои с противником на СЗФ, ЗФ и ЮЗФ. Специальным пунктом директива запрещала нам переходить государственную границу там, где враг не нарушил её, причём особо указывалось, что наша авиация не должна совершать воздушные налеты на территорию Финляндии. Опять ЛВО мог только ожидать развития событий. Взяв всю ответственность на себя, я дал указание форсировать приведение войск в боевую готовность и запросить сведения о положении на флангах округа.
СФ, которым командовал контр-адмирал А.Г.Головко, сообщил, что моряки настороже, но у них пока спокойно. КБФ под командованием вице-адмирала В.Ф.Трибуца вёл боевые действия на море. Из сухопутных баз на побережье Латвии поступали разноречивые сведения. Однако со стороны устья Невы Ленинграду пока ничто не угрожало.
Наконец удалось связаться со штабом ПрибОВО. К телефону подошёл зам.командующего округом Е.П.Сафронов… Командующий войсками округа генерал-полковник Ф.И.Кузнецов вчера вечером был близ границы и даже дал дополнительные указания о проведении боевых стрельб. Сейчас же неизвестно, где он находится.
Далее Е.П.Сафронов сказал, что очень безпокоит судьба семей комсостава. За несколько дней до начала войны по указанию командования округа семьи комсостава вывезли в тыл. Но 20 июня из НКО пришло категорическое распоряжение немедленно возвратить всех на старые места. И вот теперь судьба семей комсостава неизвестна. Скорее всего, они в плену у врага…»
Звонки из Москвы от руководства КА в штаб ЛВО до поступления пространной Директивы №1, принятие решений, связанных с мероприятиями по подъёму войск округа «свалились на голову» единственному начальнику из Военного Совета ЛенВО – НШ генерал-майору Д.Н.Никишову. Командующий войсками ЛВО с ЧВС находились в это время в поезде по дороге в Ленинград. Зам.командующего ЛВО генерал-лейтенант К.П.Пядышев в это время находился в Прибалтике, т.к. территория Эстонии находилась в зоне ответственности ЛВО.
ШТ 00-10 22.6.41: «Таллин, Командующему КБФ. По приказанию командира 22 ск доношу, что зам.комвойск ЛВО генерал Пядышев в лагерь Петсери прибыл в 22-40. Наштакор 22…»
Странно, что генералу Пядышеву разрешили 21 июня убыть в Эстонию, оставив в штабе округа единственного руководителя из состава Военного Совета округа – НШ Д.Н.Никишева. Странно, что командующего округом не торопили прибыть в штаб ЛВО и он спокойно 32 часа ехал в поезде. Всё это странно, если, как утверждают литературные деятели, высшее командование КА ожидает войну на разсвете 22-го июня. однако, является обычным делом, если руководство КА войны не ожидает...
По разным причинам ситуация во всех округах оказалась до боли одинаковой, кроме ЗапОВО, где решения принимал Военный совет округа во главе с командующим войсками.
В ЛВО вся ответственность за принятие решений легла на плечи НШ округа Д.Н.Никишева.
В ПрибОВО – некоторое время при переговорах с Москвой в ночь на 22 июня и принятия решений по Директиве №1 на фронтовом пункте управления находился один НШ П.С.Клёнов. Зам.командующего войсками округа Е.П.Сафонов находился в штабе в Риге. Местонахождение командующего войсками Кузнецова до 2-х часов ночи неизвестно. После 1-30…2-00 Клёнову, вероятно, удаётся связаться с командующим. Около 4-х часов утра Кузнецова видят выходящим из своей землянки. Все решения, принимаемые в ПрибОВО, в основном, в этот период легли на плечи НШ, которому, как и в другие округа, звонили и давали «очень ценные указания», требовали не паниковать, успокаивали руководители КА. А снизу от него требовали указаний командиры подчинённых объединений...
В КОВО командующий войсками Кирпонос, по воспоминаниям НШ Пуркаева, не решился давать указания войскам после получения отрывочной информации о содержании Директивы №1. Только после прибытия НШ КОВО стали передаваться указания в войска, в которых принял участие и командующий. Так ли это, мы посмотрим в соответствующей части.
В ОдВО командующий войсками Я.Т.Черевиченко звонил НШ М.В.Захарову и делегировал ему полномочия Военного совета округа при принятии решения по Директиве №1.
По мнению автора, ситуация в этот период была такая неоднозначная, что многие руководители (включая наркома обороны и начальника ГШ) не знали, как поступать и, вероятно, не решались брать на себя ответственность. Последствия неверного решения для любого из них в тот период могли привести к тяжким последствиям как для руководителя (принявшего решение), так и для членов его семьи.
Спасибо вам, НШ округов, за то, что стали хоть что-то предпринимать, в то время, когда руководители КА и командующие войсками округов оказались (вольно или невольно) в стороне от принятия чрезвычайно важных решений. Следует отметить, что в этот период единственным командующим, участвующим в принятии решений и лично отдававшим приказы оперативного характера, которые запрещалось передавать по ВЧ, являлся генерал Павлов.
Вновь возникает вопрос, на который нет ответа, подкреплённого фактами: если высшее руководство КА (как утверждают литературные деятели) ожидает с 18-го июня начало войны в ночь на 22-е, то почему командующие ВО находятся далеко от штабов или КП в этот период?..
Похожая ситуация с отпусками военнослужащих, включая руководителей крупного звена. Мы встречались уже с такими примерами в рамках разсмотрения темы «ВМФ» и увидим такие примеры при разсмотрении воспоминаний ветеранов из приграничных западных округов. Если ждут войну аж с 18 июня, то какие могут быть отпуска? А если не ждут, то ситуация сразу же проясняется: и с отпусками, и с отсутствием командующих, и с переездом штабов на полевые пункты управления.
Литературным деятелям предлагаю версию для ответа на этот вопрос: «Это чтобы германцы не догадались, что мы готовимся к упреждающему удару…» Европейские парламентарии будут аплодировать таким деятелям: вот она, подленькая сущность русских: они не соблюдают никаких договоров и спокойно их нарушают, если хотят сделать какую-нибудь пакость цивилизованным людям…
Воспоминания командующего ЛВО М.М.Попова мы расмотрим в конце части, т.к. накануне войны он отсутствовал в штабе округа.
А.А.Новиков (командующий ВВС ЛВО): «В середине июня 1941г. вместе с группой руководящих работников округа… я отправился в полевую поездку под Мурманск и Кандалакшу. Но 20 июня меня неожиданно по приказу наркома обороны… вызвали в Москву. В субботу я вернулся в Ленинград и тотчас позвонил в наркомат. Генерал Злобин, состоявший при наркоме для особых поручений, сообщил, что меня переводят в г.Киев. Естественно, я сразу подумал о генерале Е.С.Птухине и осведомился, куда переводят его. Вопрос мой остался без ответа. Злобин как-то замялся и после недолгой паузы ответил, что вопрос о Птухине еще не решён, а мне надлежит быть у маршала в 9 часов утра 23 июня, и повесил трубку…
[Если вопрос о Птухине ещё не решен, то как можно ненадёжного генерала (с точки зрения органов, руководства КА и страны) оставлять руководить ВВС самого крупного ВО. И почему новому руководителю ВВС КОВО следует прибыть в Москву 23 июня, если, например, литературный деятель Козинкин утверждает, что Тимошенко и Жуков войну ждут в ночь на 22 июня…]
— Хорошо, что вы вернулись, — сказал Алексей Васильевич. — Я закончил инспекционную поездку по авиачастям округа и завтра вылетаю в Архангельск. Отчёт мой готов, он будет передан вам. В общем, дела у вас идут неплохо, но мне хотелось бы, кое о чём устно проинформировать вас, Александр Александрович. Есть вопросы, которые лучше всего утрясти в личной беседе. Я хотел было сказать Никитину, что уже не являюсь командующим ВВС округа, но передумал: с таким вдумчивым, хорошо знающим своё дело человеком, как Алексей Васильевич, всегда полезно побеседовать с глазу на глаз… Разговор наш затянулся.
В конце беседы я спросил Никитина как человека более осведомлённого, что слышно на других участках нашей западной границы и как там, в верхах, оценивают ситуацию, сложившуюся в приграничных ВО. В ответ Алексей Васильевич сделал неопределённый жест руками. «А, впрочем, попытаемся узнать», — сказал он – «закажите мне разговор с Москвой».
Через несколько минут Никитин разговаривал с начальником ГУ ВВС КА генералом П.Ф. Жигаревым. Разговор был недолгим. Никитин доложил, что дела в Ленинграде закончил, и спросил, должен ли он ехать в Архангельск или вернуться в Москву. По выражению лица Алексея Васильевича я понял, что Жигарев удивлен таким вопросом. «Ну вот, — выслушав ответ начальства, сказал Никитин, — приказано немедленно лететь в Архангельск…»
Был на исходе первый час ночи… Мы вышли из штаба округа… и разъехались в разные стороны... Не успел я раздеться, как в коридоре раздался телефонный звонок… Звонил НШ ВО генерал Д.Н.Никишев. Дмитрий Никитич велел срочно прибыть к нему по очень важному делу. Я ответил, что свои обязанности командующего ВВС уже передал генералу А.П.Некрасову и вечерним поездом 22 июня выезжаю в Москву. «Знаю, знаю, Александр Александрович! — нетерпеливо перебил Никишев, — и всё же прошу немедленно явиться в штаб. Обстановка очень серьёзная. Всё объясню при встрече. Жду вас…»
Минут через десять я входил в кабинет Никишева. Дмитрий Никитич был очень взволнован. Он тут же, без всяких предисловий сказал, что на разсвете 22 июня, т.е. уже сегодня, ожидается нападение Германии на Советский Союз, и приказал немедленно привести всю авиацию округа в полную боевую готовность.
— Но пока, до получения особых указаний из Москвы, конкретных боевых задач авиации не ставить. Распоряжения прошу отдать лично.
Я вновь напомнил, что уже не являюсь командующим ВВС округа.
— Сдали дела, знаю, — сердито перебил меня Никишев. — Но приказа о вступлении в должность генерала Некрасова ещё нет. Завтра из Мурманска вернётся Попов, а из Сочи, вероятно, прилетит Жданов, они и примут окончательное решение о вашем замещении. А пока командующим авиацией я считаю вас.
Обстановка исключала какие-либо препирательства, и я согласился. Но мне было непонятно, как это авиацию привести в полную боевую готовность, а конкретных боевых задач ей не ставить? Ведь если война, то и действовать надо как на войне. Без чётких задач, без знания целей, по которым придётся наносить удары, авиацию тотчас в дело не пустишь, особенно бомбардировочную. У бомбардировщиков боекомплект зависит от поражаемого объекта: для ударов по живой силе он один, по укреплениям — другой, по аэродромам — третий. И я сказал о том Никишеву.
— Что вы, Александр Александрович, разъясняете мне азбучные истины! — разсердился НШ. — Нам же приказано ясно: конкретных боевых задач не ставить. А приказ надо выполнять. Вот, прочитайте-ка!
Никишев протянул мне только что полученную телеграмму за подписями наркома обороны С.К.Тимошенко и начальника ГШ Г.К.Жукова. Я быстро пробежал её глазами… и я непроизвольно взглянул на часы — было уже около двух часов ночи.
Вернувшись к себе в штаб, я по телефону обзвонил командиров всех авиасоединений, приказал немедленно поднять все части по сигналу боевой тревоги и разсредоточить их по полевым аэродромам и добавил, чтобы для дежурства на каждой точке базирования истребительной авиации выделили по одной эскадрилье, готовой к вылету по сигналу ракеты, а для бомбардировщиков подготовили боекомплект для нанесения ударов по живой силе и аэродромам противника. Лишь после отдачи всех приказаний обошёл управление…
Так началась для меня война. В город же она вошла в 3 часа утра, когда ленинградцы ещё крепко спали. В. это время высоко в небе промчалась девятка истребителей, ведомая старшим лейтенантом М.Гнеушевым. Ещё через двадцать минут под Ленинградом разгорелась первая воздушная схватка…»
Снова проявляется что-то похожее на инициативу командного состава после ознакомления с непонятной и пространной Директивой №1. В результате на территории ЛВО зенитная артиллерия пыталась вести огонь при первом налёте самолётов противника, а истребители начали патрулировать воздушное пространство… Авиацию ВВС ЛВО спасло то, что на разсвете 22 июня по её основным аэродромам не наносились удары авиации противника…
А.Л.Шепелев (зам.главного инженера ВВС ЛВО): «21.6.41 нам пришлось задержаться в управлении. Командующий ВВС ЛВО генерал-майор авиации А.А.Новиков сдавал дела другому военачальнику… Генералу А.А.Новикову не довелось выехать в Москву за новым назначением. Едва он вернулся домой, как был экстренно вызван в штаб округа. Там его ознакомили с только что полученной директивой наркома…
В ночь на 22.6.41 года генерал А.А.Новиков несколько раз звонил начальнику ГУ ВВС КА генералу П.Ф.Жигареву и докладывал о том, что на участке ЛВО и в воздухе, и на земле пока спокойно. Информируя об этом Москву, он одновременно пытался узнать о положении дел в других пограничных округах, но ответы получал не очень вразумительные…
На разсвете 22 июня 1941 года генерал А.А.Новиков позвонил в Киев генералу Е.С.Птухину. По всему чувствовалось, что тому сейчас не до разговоров. Александр Александрович медленно положил трубку и горестно вздохнул: «Да, война всё-таки началась! Птухин говорит, что фашисты бомбят Киев...» Затем генерал А.А.Новиков связался с командующим ВВС ЗапОВО генералом И.И.Копецем и узнал, что немецко-фашистские войска атаковали наши границы, самолёты противника наносят бомбовые удары по аэродромам, ж/д узлам и населённым пунктам. Столь же безрадостные вести поступили и от командующего ВВС ПрибОВО генерала А.П.Ионова…
Не думали мы тогда, что это будет последний разговор с командующими ВВС соседних пограничных округов, что мы не встретимся с ними более. Как и другие ветераны ЛВО, я хорошо знал по совместной работе этих авиационных генералов, выдвинутых на руководящие посты в Особые приграничные ВО. Они обладали глубокими военными знаниями, высокой лётной культурой, а геройство и отвагу, беззаветную преданность Советской Родине они не раз показывали в боях.
Что касается просчётов и промахов, якобы допущенных ими в первые дни войны, то, право слово, не только они их допускали. Пусть об этом объективно и безпристрастно скажут своё слово историки…» К сожалению, отдельным литературным деятелям проще, к своей выгоде, этих людей объявить предателями. Лишь бы деньги платили за их труды…
П.А.Судоплатов: «По сфальсифицированному обвинению был разстрелян в феврале 1942 года Герой Советского Союза, Герой испанской войны, командующий ВВС Юго-Западного фронта Птухин. Арестовали его и предали суду на основании специальной записки Н.Хрущева, которую он передал Сталину, ставя как ЧВС фронта вопрос об ответственности Птухина «за разгром советской авиации»…»
Б.В.Бычевский: «К середине июня штаб округа располагал сведениями о сосредоточении в Финляндии немецко-фашистских дивизий, перебрасываемых из Германии и Норвегии… В первой половине июня я вместе с помощником командующего округом по УР генерал-майором П.А.Зайцевым поехал на полуостров Ханко, который после советско-финляндской войны превращался нами в ВМБ... Командующий округом генерал-лейтенант М.М.Попов побывал на Ханко, осмотрел береговые укрепления и дал новые указания командиру базы генерал-лейтенанту С.И.Кабанову и командиру 8 отд.сбр полковнику Н.П.Симоняку. После этого, не дожидаясь, когда сапёры закончат долговременные сооружения ВМБ, моряки-балтийцы и пехотинцы ускоренно стали создавать полевую оборону. Трёхкилометровый перешеек на границе с Финляндией уже пересекал противотанковый ров, на наиболее опасных участках создавались дзоты…
20 июня [НШ ЛВО] срочно вызвал меня по телефону из Выборга: «Приезжайте немедленно». Через три часа я был у него в кабинете.
— Обстановка, братец, стала усложняться. Финны на Карельском перешейке активизируются. Будем начинать боевое прикрытие границы. Понятно?
— Не совсем.
— Готовь сапёров к установке минных полей на границе.
— Но у меня все люди заняты на бетонных работах, Дмитрий Никитич.
— Так сними!
— А из Москвы на этот счёт указания есть? Я считаю, что укладку бетона прекращать нельзя…
Никишев сердито перебил: «Мало ли что ты считаешь! Сейчас нет времени ждать указаний, самим головой работать надо. Собери все мины, что есть на складах, и вывези в войска. А пока будем писать указания армиям.
[Снова мы встречаемся с фактом личной инициативы НШ округа Д.Н.Никишева.]
Я принёс недавно разработанный план инженерного прикрытия границы и стал писать распоряжения в 14, 7 и 23 армии о перекрытии минными полями важнейших направлений и дорог. НШ подготовил приказание командующему 23 армией генерал-лейтенанту П.С.Пшенникову о выдвижении в район Выборга одной дивизии из 2-го эшелона. Этим пока и ограничились.
Никишев сразу же заперся в своем кабинете с работниками разведывательного и оперативного отделов. А я засел у себя за свои рабочие карты, стараясь представить, какие задачи могут встать перед Инженерным управлением округа в случае возникновения войны. Всего месяц назад ГШ потребовал от нас сосредоточить главное внимание на укреплении рубежей севернее Ленинграда…
21 июня я уехал домой поздно ночью. [Как уехал домой, если вот-вот ожидается война? Или не ожидается?]
А через час позвонил дежурный и передал, что в штабе объявлена тревога. Собрались быстро. Командиры ходили из комнаты в комнату, пытаясь выяснить причины тревоги, но толком никто ничего не знал. Лишь около пяти часов утра генерал Никишев пригласил к себе в кабинет начальников родов войск: «Война, товарищи! Фашистская Германия напала на нас. Всем приступить к исполнению планов»…»
Г.А.Вещерский: «Утром 21.6.41 я зашёл к НШ ЛВО генерал-майору Д.Н.Никишеву, чтобы он подписал мой отпускной билет. Я собирался отдыхать на Южном берегу Крыма. С Дмитрием Никитовичем мы были близко знакомы…
У Никишева находился командир одной из вновь формируемых дивизий. Не прекращая с ним разговора, Дмитрий Никитович взял мой отпускной билет, но, перед тем как его подписать, протянул мне записку. «Вряд ли удастся тебе уехать», — прочитал я. Затем он отобрал у меня листок, разорвал его, а отпускной билет всё-таки подписал и вручил мне. Я лёг рано, что-то около десяти часов вечера. Только заснул — разбудил шофёр моей машины Воробьёв. Передал приказание немедленно явиться к НШ округа. Через полчаса я уже был в кабинете генерала Никишева: «Немцы придвинули войска вплотную к границе. Отправляйтесь в семидесятую. К утру дивизия должна разсредоточиться и приготовиться к мобилизации...»
ШТ «Командиру 70 сд: «Командующий войсками приказал… 70 сд полной боевой готовности в 20-00 22.6 выступить походом и к 7-00 25.6.41 сосредоточиться в районе Муторанта, Пиен-Пэго, ст.Кямяря, ст.Лейпясуо…»
ЖБД 7 Армии: «20.6.41 соединения и части 7 Армии, дислоцируемые в пунктах и районах… согласно планов и расписания занимались боевой и политической подготовкой. Штабы дивизий, в полном своём составе, находились на штабных учениях, проводимых командованием армии.
Батальоны прикрытия от сп, сапёрные батальоны соединений армии и Сортавальский УР (дислоцируемые в приграничной зоне) так же занимались боевой подготовкой и частью сил проводили работы по усовершенствованию оборонительных сооружений, построенных со времени Финской кампании 39-40 гг. как-то: заканчивали расчистку и разрежение леса перед амбразурами ДОТ и ДЗОТ и выполняли ряд других мелких работ, по полевому заполнению районов, между узлами сопротивления и опорными пунктами…
Во второй половине дня 21.6.41 со стороны Финляндии имел место случай нарушения Госграницы – финский самолёт в районе погранзнака №773 перелетел госграницу и углубился на нашу территорию до 100 км. В 18-55 этого же дня в районе погранзнака №775 самолёт пролетел на свою территорию.
22.6.41 фашистская Германия вероломно, без предупреждения и объявления войны Советскому Союзу, нарушив договор между СССР и Германией… перешли Госграницу и коварными методами начали войну с СССР…
Зная и твёрдо помня, что задолго до начала войны Финляндия на свою территорию пустила немецкие войска, и что вступление Финляндии в войну в союзе с фашистской Германией против Советского Союза весьма вероятно, командующий армией 22.6.41 приказал командирам соединений: 54, 71 и 168 сд вывести войска для обороны Госграницы в предназначенные планом районы и не позже 19-00 сего дня доложить. Кроме того, было отдано распоряжение – немедленно развернуть оборонительные работы на Госгранице по строительству проволочных и противотанковых заграждений.
Батальоны прикрытия соединений армии, расположенные в пограничной зоне, согласно имеющихся планов в 6-00 — 7-00 22.6.41 по приказанию командиров частей заняли свои позиции и, организовав наблюдение за сопредельной стороной, прикрывали сбор и выход частей и соединений на Госграницу…»
Из ЖБД видно, что сразу после объявления тревоги батальоны прикрытия выдвинулись на границу и к 6-7 часам утра заняли оборонительные позиции.
ЖБД 81 сп (54 сд): «22.6.41. В 12-00 т.Молотов объявил по радио о вероломном нападении Германии на СССР. После окончания речи т.Молотова, НШ капитан Титов (остался за ком-ра полка, т.к. ком-р полка был в районе Войница со 2-м батальоном), были вызваны за получением указаний… В 16-00 был получена копия приказа НКО и была объявлена мобилизация…»
ЖБД 337 сп (54 сд): «22.6.41 к 13-00 на основании устного распоряжения к-ра 54 сд 337 сп перешёл на боевое положение и занял для обороны полевые УР №1, 2, 3, 4…»
ЖБД 462 сп (168 сд): «22.6.41. В 4-00 фашистская Германия без объявления войны вероломно напала на нашу Родину,.. В 8-00 в полку была объявлена боевая тревога. Полк в полном боевом вооружении выстроился у ипподрома на шоссе, головой колонны на север. В 13-00 полк в составе… выступил к границе…»
ЖБД 14 армии: «22.6.41. Немецко-фашистские войска сосредотачиваются у нашей государственной границы. Вражеские самолёты производят разведывательные полёты над нашей территорией. На ЗФ начались крупные военные действия. Не объявляя войны, гитлеровские банды вторглись в нашу страну. Соединения армии ввели в действие «Директиву по прикрытию 1941 года».
22.6.41 к исходу дня части 14 сд приведены в боевую готовность… Части 52 сд заканчивают погрузку на пароход «Спартак» для переправы на м.Мишуков… На Кандалашском направлении части 122 сд: 715 сп, 420 сп, 369 гап и ПТ дивизион заняли оборонительные сооружения… Части 1 тд также стали сосредотачиваться…»
Д.О.Лейчик (начальник инженерных войск 14 А): «Против 14 А немецкое командование развернуло два горных корпуса… Первое указание о приведении войск в боевую готовность и подготовке к боевым действиям было дано командующим армией рано утром 22.6.41…»
ЖБД 420 сп (122 сд, 42 ск): «22.6.41 по приказу полк занял оборону на госгранице…»
ЖБД 104 сд (42 ск): «12-15 22.6.41. Правительственное сообщение о начале с 4-00 22.6 военных действий Германии против Советского Союза.
13-18 22.6. Получен приказ Народного Комиссара Обороны СССР об уничтожении вражеских сил, перешедших советские границы.
14-00 22.6. 104 сд (без 242 сп, 2 и 3/273 сп, 2/502 сп, 276 сапбата, без 1 и 2/161 птд) выступила по маршруту Кандалакша, Алакуртти, оставив для прикрытия Кандалакши с воздуха 3/359 озад и взвод ПВО 502 гап. Дан приказ 242 сп с 2/502 гап немедленно занять подготовленный к обороне рубеж по восточному берегу р.Софьянга. Дано распоряжение 2 и 3/273 сп, 276 сапбату возвратиться из Кокосальма в Кандалакша…»
ЖБД 217 сп (104 сд): «22.6.41. 15-00. Получен боевой приказ №1 штадив 104 от 22.6.41 217 сп с 290 ап к исходу 22.6 сосредоточиться в р-не Бараки (35 км)…»
И.М.Пядусов (начальник артиллерии 19 ск 23 А): «За несколько дней до войны штабом округа была проведена проверка частей 19 и 50 ск… Учение должно было продолжиться пять дней. И вдруг на третий день был дан отбой… По приезду в Кексгольм я доложил командиру корпуса об окончании своей работы и спросил нет ли чего нового? Командир корпуса удивлённо посмотрел на меня и ответил – ничего нового нет. Ночью все офицеры штаба корпуса были вызваны в штаб, где было объявлено о начале войны с финнами…»
ЖБД 19 ск: «В 2-00 22.6.41 К-ром корпуса получено лично от НШ ЛВО распоряжение о вызове начсостава и объявлении боевой тревоги…
В 2-12 К-ром корпуса объявлена боевая тревога.
4-15 – 4-25 получено приказание штаба ЛВО (шифром) о выходе частей корпуса к гос.границе.
В 4-30 частям 115 и 142 сд к-ром корпуса отдано распоряжение о выходе частей к гос.границе. Тоже распоряжение шифром закончено передачей к 17-30 22.6.41.
В 7-07 получена телеграмма о нарушении гос.границы немцами…
Части 142 сд и 115 сд выступили к гос.границе: 142 сд – передовые части в 6-40 22.6; 1 эшелок в 7-40 22.6; 115 сд 1 эшелон в 7-30…»
Телеграмма. «Штаб ЛВО. Части корпуса выступили к границе: 115 сд – в 7 ч 30 м, 142 сд – в 7 ч 40 м…»
ЖБД 142 сд: «22.6.41. Дивизия в 6-00 на основе правительственного сообщения и приказа командира 19 ск была поднята по боевой тревоге с занятием оборонительных районов – по плану прикрытия государственной границы…»
ШТ: «НШ 19 ск. Части 142 сд выступили в свой район 8-00 22.6.41...»
ШТ 7-50…8-30: «Командирам 142 и 115 сд. Передаю приказание Военного Совета ЛВО. На разсвете 22.6.41 немцами начата бомбёжка Севастополя, Любавы, Вандавы. Начались боевые действия в Киевском и Прибалтийском ВО. Происходили нарушения границы финскими и немецкими самолётами в направлении Выборг, Кронштадт, Ленинград.
Нарком приказал привести все войска, штабы и системы ПВО в боевую готовность, подготовить все условия для приёма мобилизованных. Границу с Финляндией не переходить и не перелетать. Нарушителей уничтожать на своей территории. Вывести части немедленно к гос.границе и занять районы обороны.
Командир корпуса приказал немедленно доложить о выходе войск к границе и доложить о занятии районов обороны согласно плана прикрытия, в виде опер.сводки с указанием до батальона (дивизиона)...»
Дополнение к оперсводке №1 (в штаб ЛВО). Штакор 42 ск 18-00 22.6.41… «Части 122 сд сосредоточились занимают ОП и дооборудуют районы. 285 ап 17-30 прошёл Кайрала…»
В.Ф.Коньков (командир 115 сд): «В мае месяце 1941 года дивизия комбинированным маршем совершила переход из района Кингисепп, через Ленинград, на Карельский перешеек, в район Ванхала, Энсо, Кирву с решением учебных вопросов, с отработкой действий с авиацией и др… С выходом на Карельский перешеек дивизия имела задачу оборонять государственную границу в занимаемом районе…
Вечером 21.6.41 мы с заместителем по политчасти В.А.Овчаренко были приглашены красноармейцами и командирами 638 сп на концерт художественной самодеятельности… Мы с Владимиром Андреевичем, не сговариваясь, пошли вдоль опушки леса в сторону расположения одной из наших частей... Шли медленно, живо обсуждая дружескую встречу с боевыми друзьями. Было уже за полночь. Но спать не хотелось… Разстались с Владимиром Андреевичем, когда солнечные лучи заиграли разноцветными блестками росы на траве. В дом не хотелось заходить. Присел на приступок крылечка. И, кажется, задремал. Из этого дремотного состояния меня вывел взволнованный голос связного: «Товарищ генерал, вас срочно вызывают в штаб».
В штабе у меня состоялся телефонный разговор с командующим 23 армией генерал-лейтенантом П.С.Пшенниковым. От него я узнал о вероломном нападении фашистской Германии на нашу страну. Мне было приказано силами 115 сд обезпечить прочную оборону Государственной границы СССР…»
В.И.Щербаков (командир 50 ск): «Планом прикрытия границы предусматривались задачи и варианты действия войск на случай войны, этим же планом были определены полосы обороны сд и полков включительно до ротных оборонительных районов. Были определены ОП как наземной, так и зенитной артиллерии до батареи включительно… Планом прикрытия предусматривался порядок выхода войск из ППД на границу в свои полосы и районы обороны…
Подготовленные рубежи и районы обороны постоянно войсками не занимались, однако войска выводились подразделениями периодически в свои районы для их оборудования. Выводились части в свои районы обороны, как правило, по боевой тревоге.
43 и 123 сд, а также корпусные части начали выдвижение на границу по моему сигналу, который был предусмотрен планом прикрытия на основании полученной директивы наркома обороны. Директива была передана из штаба ЛВО около 4-х часов 22 июня… Выход войск на границу начался в 6-30 22 июня…»
ЖБД 147 сп (43 сд): «22.6.41 12-00. Полк с приданными подразделениями согласно приказа штадива 43 выступил на передний рубеж гос.границы и приступил к оборонительным работам по укреплению гос.границы…»
ЖБД 123 сд: «По устному приказу командира корпуса, части дивизии начали выдвижение отдельными подразделениями к границе на свои участки прикрытия. 255 сп и 272 сп в 8-30 22.6.41г. вышли на свои участки. 245 сп – резерв КСК [командира ск]. Части приступили к рекогносцировке и оборонительным работам на своих участках. При выдвижении подразделений в свои районы в следствии недостаточной маскировки были случаи налётов самолётов пр-ка на выдвигавшиеся колонны…»
ЖБД 272 сп (123 сд): «22.6.41 5-00. 272 сп во исполнение приказа командира 123 ордена Ленина сд из района сосредоточения… выступил в направлении гос.границы с задачей прикрытия её и к 8-00 занял оборону согласно плана прикрытия…»
ЖБД 24 кап (50 ск): «В 6 часов утра 22 июня 1941г. во всём Выборском Гарнизоне была объявлена тревога и к 12 часам 24 ккап был уже в полной боевой готовности, за исключением 2-го дивизиона, который в это время находился на границе, оборудуя свой боевой порядок… В 12-30 полк начал свое движение к границам Финляндии…»
ЖБД 21 тд (10 мк): «17.6.41. Штадив в полном составе выступил на корпусное штабное учение, проводимое на Карельском перешейке. Учение было разсчитано на пять суток, т.е. до 22.6.41 включительно. Но 21.6 в 9-00 учению был дан отбой и весь командный состав был направлен в Выборг на разбор учений, который проходил в ДКА [Дом Красной армии]. После разбора было приказано немедленно убыть в свои части.
Явно чувствовалось, что обстановка резко изменилась и учение было свёрнуто. К исходу дня 21.6 штадив прибыл в Чёрная Речка и командный состав распущен по квартирам на отдых с предупреждением – из района военного городка не выезжать.
В 2-00 22.6.41 в штадив прибыл командующий 23 Армией и предупредил о готовности дивизии к выступлению. Примерно в 11-00 22.6 по радио была передана речь тов. Молотова о том, что фашистская Германия без объявления войны напала на нашу Родину. В 12-00 дивизии объявлена боевая тревога с выходом частей в свои районы сбора по тревоге. К 18-00 все части в полной готовности вышли в районы сбора по тревоге…»
ЖБД 1 мк: «17.6.41. По личному распоряжению НШ ЛВО генерал-майора Никишова, 1 тд была взята из состава корпуса и направлена для выполнения специальной задачи, куда убыла, погрузившись на станции Березка…
22.6.41. ШТ штаба ЛВО №1/39 1 мехкорпусу (без 1 тд) была поставлена задача следовать своим ходом из районов: 3 тд – Струги-Красные; Управление корпуса, 202 обс, 5 мотц.полк, из Пскова; 163 мсд из Череха – в район городов – Слуцк, Пушкин…»
ЖБД 1 разведывательного батальона 1 мк: «В/ч 7889 находясь в лагерях Струги Красные, Владимирский лагерь 22.6.41 в 9-00 была поднята по боевой тревоге и в составе танковой роты, бронероты, мотороты, паркового взвода и взвода управления вышла на пункт сбора по боевой тревоге, что 2 км ю.в.лагеря…»
ЖБД 3 тд 1 мк: «22.6. В 7-30 согласно телеграммы 7373, части приведены в боевую готовность и к 11-00 сосредоточились в районе сбора, 3 км. южн. Лагерь Южный (Струги Красные), согласно приказу №0083… В 12-30 части начали снаряжать боеприпасами и укомплектовывать боеприпасами танки...»
ШТ. 23-25 22.6.41: «Командиру 16 сд. Командующий войсками ЛВО приказал: 1. Занять для обороны дивизии участок от Таллин до Хапсалу и остров Даго, где имеется не менее 4 сп.
2. Части дивизии должны иметь положенный по нормам запас продовольствия, боеприпасы и горючее.
3. Принять все меры ПВО в частях дивизии.
4. О занятии обороны донести...»
ЖБД 2 сад: «3-00 22.6. Части 2-й Авиадивизии приведены в боевую готовность. Матчасть разсредоточена и замаскирована на аэродроме дислокации… Организована оборона аэродромов. Основание: Телеграмма командующего ВВС ЛВО от 21.6…»
Здесь тоже не стремились выполнить приказ наркома обороны от 19.6.41 по разсредоточению самолётов до 22 июня. В рамках мероприятий, выполняемых согласно Директивы №1, ускоряются и мероприятия по маскировке и разсредоточению в соответствии с приказом наркома обороны, который в соединения ещё не поступил. Указание даты телеграммы 21 июня, вероятно, является опечаткой. Подобные опечатки неоднократно встречались автору при просмотре документов на сайте «Память народа».
Н.Ф.Кузнецов (зам.комэска 436 иап): «Я и несколько моих товарищей получили назначение в иап ПВО… В субботу мы долго не могли уснуть. Тихая, тёплая июньская ночь... Разбудила нас неистово оравшая сирена. Её вой, казалось, заполнил всё — палатку…
«Здорово соседей будоражат!» — крикнул Савченков. «Скоро и нас будут по тревоге поднимать на полёты», — он перевернулся на другой бок, сладко зевнул и спрятал голову под подушку…
Кто-то рывком распахнул брезентовый клапан нашей палатки, и в ту же секунду я увидел голову НШ: «А вы какого чёрта ждёте?! Тревога вас не касается, что ли?!» Через минуту все, кто был в палатках и во всём лесном лагере… бежали на аэродром… Когда самолёты были приведены в боевую готовность, нас построили недалеко от стоянки. Пришли капитан Банщиков с незнакомым майором: «Война, товарищи.. Фашистская Германия напала на нашу Родину…»
Н.И.Гапеёнок (лётчик 202 бап): «Заканчивался предвыходной день 21 июня, не предвещавший тревог. Все семейные офицеры уезжали к своим семьям... Ранним воскресным утром 22 июня 1941 года в лагере прозвучал сигнал боевой тревоги. По тревоге все оставшиеся в лагере собрались на установленном месте. По первой команде нас направили к стоянке самолётов. И вот мы на стоянке, где, как на параде, выстроены в одну линию белокрылые бомбардировщики [СБ]. Все самолеты зачехлены и опломбированы… Вскоре от дежурного по лагерю поступила команда маскировать самолёты ветками деревьев и ближайших кустарников. Два похода в лес за ветками... Никто, конечно, не предполагал, что тревога настоящая, боевая, пока не прибыли с зимних квартир [лётчики]...»
А.А.Кукин: «Перед самой войной у нас на аэродроме Горелово были организованы курсы командиров звеньев. Начальником курсов был И.П.Неуструев, я заместителем был... В 3 часа утра, 22 июня 1941 года, по тревоге мы явились на аэродром, а в 3-30, тремя звеньями, ведущие: Неуструев, я и Чугуев вылетели на прикрытие Ленинграда с фотокинопулемётами, т.к. ожидали начало учений, а не войны. За время патрулирования никого в воздухе не встретили и вернулись на свой аэродром. После посадки Неуструев доложил командиру дивизии о выполнении задания, и от него узнал о начале войны... Это было в четыре часа ночи...»
И.Д.Гайдаенко (командир звена рап): «21 июня я и несколько других лётчиков были отпущены в отпуск. Я решил съездить в Кексгольм…, а потом домой, на Украину. Пока собирался – тревога. Мы по тревоге выходили на аэродром, расчехляли наши белые, как лебеди, самолёты СБ, прогревали моторы, готовили к вылету. Всё делаем как обычно по учебной тревоге. Никто ведь не знал, что тревога боевая! Только часов в 9-10 утра объявили отбой учебной тревоге – боевая тревога. Так для меня началась война…»
ЖБД 63 обап 22 Карельского УР: «22.6.41 7-30. Выход и занятие по тревоге опорных пунктов – Лемболово, Елизаветинка, Аголатово. В 7-30 б-ну объявлена боевая тревога. Роты быстро заняли свои ротные опорные пункты…»
Из ЖБД видно, что долговременные сооружения 63-м обап до 22.6.41 заняты не были.
А.М.Андреев (начальник 5-го погранотряда): «В середине июня 1941 года с пограничных вышек в районе г.Энсо были замечены финские войска, выдвигающиеся к границе. Артиллерия и танки занимали огневые и исходные позиции... 21 июня в штаб отряда был доставлен один из нарушителей границы. Отвечать на вопросы отказался. Сквозь зубы прошипел лишь два слова: «Завтра — война».
21.6.41 после совещания… с заместителем начальница отряда по политчасти полковым комисаром Зябликовым и НШ отряда майором Окуневичем мы оценили сложившуюся обстановку и пришли к такому выводу:
а) немецко-финские войска завершают сосредоточение оперативной наступательной группировки…;
б) противник наиболее вероятно перейдёт в наступление в ближайшие часы;
в) …по плану прикрытия… предусматривается выдвижение частей 115 сд генерал-майора В.Ф.Конькова из 23 армии.
Утром 21 июня 1941 года командование 115 сд проинформировало нас: «Мы имеем указание быть в полной боевой готовности в местах постоянной дислокации».
На основании этой оценки обстановки мною был отдан следующий приказ по отряду:
«1. Продолжать укреплять охрану и оборону Государственной границы…
2. Личным составом заставы, свободным от непосредственной службы на линии государственной границы, в ночь на 22.6.41 занять и оборонять боевые позиции в районе заставы.
3. Управлению комендатур и маневренной группе занять запасные КП и районы, особо обратив внимание на надёжную, устойчивую связь и управление с заставами и пограничными нарядами по фронту и обходной связи с глубины.
4. Штаб пограничного отряда… из г.Энсо в ночь на 22 июня 1941 года переместить в район запасного КП… к 24-00 21 июня 1941 года организовать связь и управление с комендатурами, зас
тавами и частями КА, дислоцированными в полосе пограничного отряда, а также с округом и центром.
5. Я и полковой комиссар Зябликов с оперативной группой, со средствами связи с войсками, округом и центром остаёмся на прежнем месте дислокации штаба пограничного отряда г.Энсо.
6. В ночь на 22 июня 1941 года семьи военнослужащих (дети, старики) отвести в тыл, выделив для этого соответствующий автотранспорт».
Снова мы видим частное решение и инициативу командования погранотряда. Светлая им память...
Как мы помним из 9-й части, с аналогичной просьбой к Берия обращался начальник пограничных войск НКВД СССР: «Начальник пограничных войск НКВД БССР генерал-лейтенант т.Богданов донёс, что по распоряжению командующего Прибалтийским пограничным округом семьи начальствующего состава частей КА Таурогенского направления подготовляются к эвакуации. Т.Богданов просит указаний об эвакуации семей начсостава Шакяйского пограничного отряда, о подготовке к которой распоряжение им отдано… Прошу Ваших указаний. Генерал-лейтенант Масленников» По воспоминаниям уцелевших пограничников, семьи остались на заставах…
А.М.Андреев: «В течение ночи на 22 июня 1941 года, выполняя полученный приказ, пограничные заставы нарядами в составе не менее 3-5 пограничников прикрыли основные вероятные направления наступления противника…, промежутки перекрывались подвижными дозорными постами. После трёх часов ночи 22 июня начали поступать донесения с 9 и 12 застав о многочисленных нарушениях немецкими самолётами нашей границы. Финская пограничная стража покинула кордоны… и отошла в тыл. На участке погранотряда появились подразделения финских и немецких регулярных войск, которые приступили к оборудованию исходного района для наступления…»
А.П.Козлов (начальник 3-й погранзаставы): «На утро 22 июня были назначены спортивные соревнования между 1 и 3 заставами. Местом встречи избрали наш остров... Прибыл посыльный и вручил мне пакет… Капитан М.С.Малый приказывал никому не отлучаться с острова, усилить наряды, не сводить глаз с сопредельного берега, ещё раз проверить, в каком состоянии находятся дзоты, окопы, щели и траншеи… Пограничники заняли свои места согласно боевому расчёту…
Проходил час за часом… Вот и ночь опустилась на остров… «Ну вот и всё! — с облегчением подумал я. — Напрасно комендант безпокоился». И как раз в эту минуту послышался незнакомый басовитый звук… Я поднял голову и оцепенел — на Ленинград мощным строем шли самолёты с чёрными крестами на крыльях. Неожиданно один из замыкавших армаду самолётов оторвался от строя и спикировал на остров… Зенитная батарея старшего лейтенанта Ряцкова открыла огонь...»
Е.И.Водопьянов (погранвойска НКВД): «После Финской войны я так и остался на первой пограничной заставе... Мы вообще не представляли, будет ли война. Несли, как обычно, охрану государственной границы...»
Почто-телеграмма: «НШ ЛВО. 20-00 22.6.41 на участке [вверенной] мне дивизии без изменений. Лагеря свёрнуты, подразделения частей следуют на зимние квартиры. Командир 2 дивизии Войск НКВД по охране жел.дор.сооружений генерал-майор Иванов»
В представленных документах и воспоминаниях ветеранов отсутствуют данные о подготовке войск ЛВО к отражению возможного нападения в соответствии с мифической директивой ГШ, по которой якобы стали проводить мероприятия в западных ВО, в т.ч. и в ПрибОВО.
Вероятно, в ночь с 20-го на 21-е июня по указанию неизвестного лица некоторые части и соединения прикрытия 1-го эшелона находятся в полной боевой готовности, оставаясь в ППД.
Все мероприятия по выдвижению соединений к оборонительным рубежам на границе, по разсредоточению авиации начинаются только на разсвете-днём 22 июня. Действия диверсантов до 22 июня не ожидаются, т.к. дивизия НКВД выдвигается из лагерей в ППД только вечером 22 июня.
Попробуем определить, кто является указанным выше лицом, принявшим решение о повышение боевой готовности частей 1-го эшелона прикрытия ЛенВО. предварительно скажу, что это не указания из Москвы...
Разсмотрим воспоминания Командующего ЛВО М.М.Попова: «В начале мая мы с начальником оперативного отдела штаба округа генералом П.Г.Тихомировым были вызваны в ГШ, где в течение нескольких дней отрабатывали вариант плана прикрытия и обороны границ округа на случай войны. Предварительные наметки этого плана уже были сделаны в ГШ, и нам с Тихомировым было предложено тщательно в них разобраться и внести свои конкретные предложения. Поскольку эти вопросы не раз всесторонне обсуждались на узких оперативных совещаниях командования округа, нам не составило большого труда вникнуть в предложения ГШ и внести необходимые, по нашему мнению, поправки и уточнения…
В десятых числах июня была получена директива наркома обороны, которой назначалась… комиссия под председательством командующего ЛВО с возложением на неё задач выбора площадок для строительства аэродромов для базирования истребительной и бомбардировочной авиации по берегам Баренцева моря…
[Совершенно ненужный вопрос для командующего войсками округа, если все якобы ждут войны.]
Подобное поручение никак не устраивало меня как командующего, не успевшего ещё в должной мере изучить войска и приграничную территорию округа. Поэтому пришлось до работы комиссии провести намечавшуюся ранее по плану оперативной подготовки полевую поездку по частям 14-й армии для изучения вопросов и условий прикрытия и обороны мурманского и Кандалакшского направлений, на которых, по данным разведки, на территории Финляндии уже начали сосредоточиваться немецкие войска.
Пребывание на границе лишний раз убедило меня в том, насколько откровенно немцы и финны подводят свои войска к нашим рубежам и готовят плацдармы для наступления. Так, например, при ознакомлении с пограничным участком в районе Куолаярви (Кандалакшское направление) по докладам командира 122-й сд и начальника погранотряда было установлено, что в непосредственной близости от госграницы против Куолаярви несколько дней тому назад началось сосредоточение и развёртывание немецких войск, а немного южнее – финских частей. Белые ночи не позволили провести эти мероприятия скрытно, и они отлично наблюдались погранпостами, особенно с вышек и с НП, оборудованных на высоких деревьях…
Да мы и лично наблюдали, поднимаясь на некоторые вышки пограничников, отчётливо видимые группы немецких офицеров, сновавшие непосредственно по линии госграницы, с биноклями и картами, группы солдат, передвигавшихся в равных направлениях, машины, носившиеся по дорогам, и много дымов – очевидно, от полевых кухонь, так как в жаркий июньский день вряд ли кто-нибудь разводил костры…
Было над чем призадуматься под свежим впечатлением всего виденного и слышанного за эти дни. А опытный и боевой командир дивизии, пользуясь случаем, заметил: «Тут дело совершенно ясное и сомнению не подлежит. Наступать они будут наверняка. Как было бы хорошо и нам сесть в оборону, закрепиться и подготовиться к встрече врага».
Признаться, я и сам думал об этом, взвешивая в уме все «за» и «против». «За» – явная необходимость и целесообразность занятия и подготовки обороны. «Против» – отсутствие на этот счёт твёрдых директив и опасение, что принятые нами меры могут быть использованы противной стороной для всевозможных провокаций.
Однако благоразумие брало верх, и, посоветовавшись с командующим 14-й армией генерал-лейтенантом В.А.Фроловым, я приказал 122-й дивизии немедленно перейти к обороне, прочно и хорошо закрепиться, но сделать это умело, не повторяя ошибок немцев и финнов, которые создавали свои группировки очень откровенно. Белые ночи и нам не гарантировали скрытности развёртывания и ведения оборонительных работ.
Командир дивизии заверил, что он всё прекрасно понимает и примет все меры к тому, чтобы свои мероприятия максимально скрыть от немецкого наблюдения. Я приказал командиру дивизии занимать оборону, закрепляться, ставить проволочные заграждения и мины. По дороге в Мурманск мы с командармом обсудили во всех деталях обстановку на мурманском направлении…
Полевая поездка подтвердила наши опасения, рождавшиеся в штабе округа, что на мурманское и кандалакшское направления нацеливаются примерно по корпусу немецких войск, усиленных финнами, с очевидной задачей захвата весьма важных для нас пунктов – Мурманска, главной базы нашего СФ и единственного незамерзающего порта в этом районе, и Кандалакши, в результате чего врагу удалось бы перерезать Кировскую железную дорогу, по которой идёт всё снабжение СФ, 14-й армии и сравнительно большого населения Заполярья…
В Мурманске мы подвели итоги нашей полевой поездки, внесли некоторые коррективы в разработанные ранее планы прикрытия, не меняя их основной сущности, – мурманское направление – две сд, Кандалакшское – две сд и одна тд и, наконец, на кестеньгском направлении – один сп…»
Командующий округом пишет о принятом решении без твёрдых директив из Москвы о целесообразности подвода частей к границе и занятия линии обороны. Описанные события происходят 20-го июня. После посещения 122 сд командующие войсками ЛВО и 14-й армии выезжают в Мурманск. А теперь разсмотрим переговоры двух начальников объединений.
Бланк записи: «Кто ведёт переговоры Сквирский [НШ 14-й армии]
С кем ведутся переговоры Панин [Командир 42 ск ЛВО].
В 21-30 Шевченко [командир 122 сд] доложил, что хозяйство рекогносцирует новую квартиру.
[Шевченко доложился после отъезда обоих командующих: ЛВО и 14-й армии.]
Сквирский: Ожидается действий завтра, после завтра 22.23.6. [Приведённая фраза свидетельствует, что переговоры ведутся 21 июня.]
Движение хозяйства немедленно. Предупредите об этом Шевченко. Применяя полные меры маскировки, пусть займёт, что ему полагается занять.
Выдвигаться мелкими партиями, помнить о воздухе. Примите … меры готовность в любую минуту Морозова [командир 104 сд].
Обезпечьте, во что бы то ни стало дорогу [Кировская железная дорога]…
Более подробно после получения данных от Попова [командующий ЛВО], которого мы ждём через час…
[Попов должен выехать из Мурманска поездом до 7 часов утра 21.6.41 г.]
Панин: как понимать 22.23.6.
Сквирский – ожидать действий 22 или 23.6.41. Ясно ли».
Панин: Выдвину сегодня ночью 715 [715 сп 122 сд] на место. Шевченко потороплю с выдвижением обоза. Морозов погрузит два куля 273 сп [104 сд] 25 в Кестеньге. У меня пока всё.
Сквирский: Есть ли ко мне вопросы.
Панин: вопросов нет…»
По результатам осмотра сопредельной территории командующий войсками ЛВО и командующий 14-й армии пришли к выводу о возможном начале боевых действий противника 22-23 июня 1941 года на этом направлении! 122-я сд должна была занимать оборону на границе западнее Алакуртти и до Северного полярного круга. Для сосредоточения 1-й тд требовалось ещё несколько дней... Противник начал сосредоточение ранее.
О своём решении о постепенном выдвижении частей 122 сд к границе и об ожидаемом (по их мнению) срокам нападения 22-23 июня 1941 года командующий ЛВО был обязан проинформировать НШ округа. Вероятно, что после этого разговора было дано указание и другим войскам 1-го эшелона прикрытия округа перейти в повышенную готовность утром 21 июня, находясь при этом в ППД. Не имеет высшее руководство КА к этому отношения...
М.М.Попов: «Затем состоялось знакомство и первая встреча с командующим СФ вице-адмиралом А.Г.Головко, с которым установилась впоследствии настоящая дружба, продолжавшаяся до последних дней его жизни. СФ по вопросам сухопутной обороны оперативно подчинялся ЛВО, и нам обоим было о чём поговорить… Естественно, что в первую очередь посыпались вопросы ко мне, причём вопросы, связанные с оценкой общей политической и военной обстановки, т.к. в условиях того времени всякая дополнительная информация по волнующим вопросам представляла насущный интерес.
К концу нашей встречи А.Г.Головко сообщил, что миноносец, выделенный для комиссии по выбору аэродромов, на котором я должен был отправиться, к выходу в море готов, и предложил уточнить время этого выхода. Не лежала душа, как говорится, к этому разставанию с сушей почти на месячный срок. Однако не выполнить директивы наркома, конечно, было нельзя».
Маркиан Михайлович Попов долго колебался, прежде чем решил позвонить маршалу Тимошенко.
«И вот нарком на проводе. Короткий доклад об обстановке на сухопутной границе, на море и в воздухе и откровенное заявление, что в этих условиях выход в море нецелесообразен.
«Хорошо, что позвонил, — прозвучал в трубке голос наркома. — Выход в море пока отложим. Немедленно возвращайся в Ленинград».
Присутствовавшие при этом разговоре с наркомом — комфлота и командарм — усмотрели в отмене выхода в море некоторое подтверждение нашим опасениям...
[Утром 21 июня М.М.Попов выехал из Мурманска в Ленинград курьерским поездом «Полярная стрела» (время в пути 32 ч 40 мин). Если бы требовалось его присутствие в штабе округа немедленно, то ему бы приказали вылететь самолётом. По мнению автора, на тот момент времени нарком обороны не ожидал войны утром 22 июня. Кроме того, сам командующий ЛВО не ожидал полномасштабных военных действий на всей границе своего округа, т.к. был вынужден оторваться от связи на более, чем 32 часа. Вероятно, он ожидал провокационного удара по позициям 122 сд...]
День 21 июня, проведённый в вагоне, прошёл спокойно. На крупных станциях являвшиеся по долгу службы в вагон военные коменданты ничего тревожного доложить не могли. В Петрозаводске, куда мы прибыли около 4 часов утра 22 июня, помимо ожидавшего нас командарма генерал-лейтенанта Ф.Д.Гореленко, встретили ещё секретаря ЦК Карело-Финской ССР и начальника Кировской железной дороги. Прежде всего, они сообщили о полученном распоряжении из Москвы: вагон командующего от поезда отцепить и вне графика безостановочно доставить его в Ленинград, для чего выделить отдельный паровоз…
[Только после бомбёжки ряда советских городов из Москвы поступает распоряжение об ускорении прибытия командующего в свой штаб округа.]
Мы с ЧВС Н.Н.Клементьевым ломали головы в догадках, что означает это распоряжение о срочной доставке нас в Ленинград… [Нарком обороны по телефону ничего не сказал Попову об ожидании скорой войны с Германией. Может быть он о ней ещё не подозревал сам?]
Около 7 часов утра наш… состав сделал свою первую остановку. Явившийся в вагон комендант… доложил, что остановка вызвана необходимостью проверить буксы и будет очень короткой… Примерно час тому назад по селекторной связи из Ленинграда передали только для сведения начальника станции и коменданта сообщение, что немцы около 4 часов утра отбомбили на западе ряд наших городов и ж/д узлов и после сильного артиллерийского обстрела перешли границу и вторглись на нашу территорию. Им обоим приказано приступить к проведению мероприятий по плану отмобилизования… Утром 22 июня мы вернулись в Ленинград…»
Напоследок разсмотрим переговоры полковника Курасова [зам.начальника оперативного управления ГШ] со штабом ЛВО.
«У аппарата полковник Курасов= Передаю указания генерал лейтенанта Ватутина= На разсвете 22 июня началась бомбёжка Севастополя Либавы Виндавы. Начались боевые действия в Крыстынополь в Киевском военном округе и на границах ПрибОВО боевые действия начали немцы
Приказано привести в боевое состояние войска ленинградского округа противовоздушную оборону и подготовить все условия на случай подъёма войск= Пока всё
Прошу повторить пункты нарушения границ В каких пунктах нарушены границы»
Переговоры между ГШ и штабом ЛВО ведутся ещё до того, как Директива №2 поступила в Генштаб. Ни слова о начале войны. Только о бомбёжках городов и о боевых действиях на одном направлении в КОВО и об ПрибОВО. В ЗапОВО – затишье. При переговорах дублируется требование Директивы №1 о приведении войск и ПВО в боевое состояние. По мнению автора, на момент переговоров ни Ватутин, ни Курасов ещё не были уверены в начале войны.
Ниже приведены более поздние переговоры в ЛВО, которые являются уже отражением полученной из Москвы Директивы №2: «Передаю приказание военного совета= Первое= Разсвете 22 июня немцами началась бомбёжка Севастополя, Либавы, Виндавы. Начались боевые действия в Киевском военном округе районе Христанополь и на границах ПрибОВО. Боевые действия начали немцы. На границах с Финляндией 22 июня происходили нарушения финскими и немецкими самолётами направлениях Тисовка, Выборг, Кронштадт и Ленинград. Нарком приказал привести все войска, штабы и ПВО в боевое состояние и подготовить условия приёму мобилизованных. Границу с Финляндией не переходить и не перелетать. Нарушителей уничтожать на своей территории всё…= Всё понятно=»
По результатам представленного материала видно, что указаний из НКО и ГШ по разсредоточению ВВС, по переводе соединений в повышенную боевую готовность в ЛенВО не поступало до поступления Директивы №1. Нет следов мифической директивы (или директив, как сейчас уже принято говорить)...
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. Часть 21. КОВО
(https://c.radikal.ru/c17/1912/0c/cf8f85b061ff.jpg) (https://radikal.ru)
Ранее автор обещал разсмотреть события накануне войны после ЛВО в ОдВО. Однако в документах и воспоминаниях ветеранов войны ОдВО имеются некоторые нестыковки по временным отметкам. Поэтому в 21 и 22 частях мы разсмотрим события в самом крупном западном округе — КОВО. КОВО являлся наиболее благополучным среди западных ВО (за исключением самого маленького округа — ОдВО) по сдерживанию немецких войск в первые дни войны и по отсутствию официальных «генералов-предателей» в штабах округа. Значительно в большей степени более благоприятное течение событий в начале войны в КОВО связано с гораздо большим количеством войск, дислоцированных в округе, которые дали возможность в большей мере использовать мобилизационный потенциал округа и подвести войска из центральных районов страны.
22 июня в 0:25 дежурный оператор узла связи КОВО начал приём ШТ из Москвы с Директивой №1, а её приём был закончен в 2-25—2-30 (в разных источниках информации приводится разное время).
М.Д. Грецов: «В 1-00—2-00 22 июня в войска КОВО и ОдВО поступило распоряжение Наркома обороны такого неопределённого содержания: «22-23 июня возможно провокационное наступление немецких войск. Войскам округа на провокации не поддаваться, границу не переходить. Авиации границу не перелетать...» [поступила в ШО в 7-45 22.6; расшифрована в 12-35 22.6.41].
К.А. Мерецков (зам.наркома обороны): «Я объехал пограничные части. Все они были начеку и почти везде я слышал о том, что на той стороне неблагополучно. С границы возвратился во Львов. Здесь были допущены ошибки. Почти вся зенитная и ПТ артиллерия переформировывалась одновременно, поэтому ПТ артиллерийская бригада утратила свою боевую готовность. Чтобы командный состав армии убедился в этом, я провёл с ним военную игру. Как я и ожидал, в ходе игры обнаружилось, что танки «противника» могут действовать почти безпрепятственно. На разборе я подчеркнул серьёзность допущенного промаха. Командарм в оправдание сылался на указания из ВО. Округом командовал генерал-полковник М.П.Кирпонос… Кирпонос объяснил, что переформирование абсолютно необходимо, но, конечно, осуществлять его нужно поэтапно, обещал исправить ошибку… Однако ошибка не была исправлена…»
М.А. Пуркаев (НШ КОВО): «Ночью 11 или 12 июня поступили разведданные:
а) от агентуры КОВО – об окончании развёртывания немецких войск группы Клейста…»
Ранее на многочисленных разведывательных материалах Вам было показано, что ни в одном сообщении (включая РМ РО штаба КОВО) не упоминается о сосредоточении 1-й танковой группы у наших границ. Более того, на советско-германской границе не была обнаружена ни одна танковая группа вермахта.
26 тд и мд и 2 мбр из 30, выделенных для нападения на СССР начали переброску к границе только с 6 по 18 июня 1941 года. Даже после передислокации они размещались с мерами строжайшей маскировки на разстоянии до 20-30 км от советско-германской границы. Поэтому в ночь на 11 или 12-е июня не могли соединения из состава 1-й танковой группы быть полностью сосредоточеными для нападения на Советский Союз.
Данные о резком увеличении танковых и моторизованных частей у нашей границы в период с 6 по 21 июня не отмечаются в РМ НКВД, НКГБ, РУ ГШ и РО штабов округов. Поэтому утверждение НШ КОВО может являться только следствием его послезнания. Чтобы не писали в ответ на это утверждение другие люди — Вам они ничего предъявить, подтверждающее иное не смогут. А верить им или нет решайте сами. У Вас теперь достаточно информации, чтобы самим анализировать разные высказывания...
М.А. Пуркаев: «б) от штаба ОдВО о том, что немецкие солдаты и офицеры в Румынии в кабачках ведут разговоры о начале боевых действий против СССР с утра 17 июня. Около 4-х ночи я эти разведданные доложил по ВЧ народному комиссару, который приказал ждать у аппарата. Часов около 6 утра тов. Тимошенко вызвал меня по ВЧ и сказал, что эти разведданные имеются и в ГШ, возможно, что пьяные немцы болтают недостоверные данные, но «ухо держите востро».
Обратим внимание на это высказывание наркома. Поэтому, когда нам говорят, что выдвижение резервов округов по Директивам ГШ КА от 12-13 июня проводилось, якобы, в ожидании войны именно 22 июня — нам снова врут. Со слов НШ КОВО нарком 12 июня не говорит ни слова о скором ожидании войны...
М.А. Пуркаев: «13 или 14 июня я внёс предложение Военному Совету округа: на рубежи Владимиро-Волынского УРа, заканчиваемого строительством, но не имеющего в сооружениях вооружения и войска, вывести сд, согласно плану обороны, не занимая предполья. Военный Совет принял это предложение. Соответствующие распоряжения были даны командующему войсками 5-й армии.»
Мы видим, что инициативу, как и в других округах, проявляет не командующий войсками округа и не ГШ КА, а НШ округа М.А. Пуркаев. Кроме того, он пытается отстоять своё мнение в вышестоящей инстанции, чего не делают командующие войсками КОВО и ОдВО (этот округ мы разсмотрим позднее).
В 3-й части было показано, что в похожей ситуации командующий войсками фронта Кирпонос осенью 1941 года пренебрёг мнением НШ фронта генерала В.И. Тупикова, который также обратится к начальнику ГШ. Начальник ГШ посчитал генерала В.И. Тупикова паникёром. Очень похожая ситуация с разсматриваемой в данном цикле. Начальник ГШ не совсем понимает обстановку в войсках осенью вследствие недостаточности информации (особенно разведывательной) и практически не использует знания о тактике применения немецких крупных подвижных мототанковых групп. Хотя вопрос использования таких групп подробно разсматривался на совещании высшего комсостава в декабре 1940 года (этот вопрос мы разсмотрели с Вами в 13 и 14-й частях).
М.А. Пуркаев: «Утром следующего дня генерал Кирпонос вызвал меня к себе в кабинет, там же присутствовал и ЧВС. Генерал Кирпонос бросил мне обвинение в том, что я якобы своим предложением хочу спровоцировать войну с немцами. Я тут же из кабинета генерала Кирпаноса вызвал на ВЧ НШ ГШ генерала Жукова и доложил ему о моём предложении Военному Совету вывести несколько дивизий на оконченные строительством УРовские рубежи (не занимая предполья), и что вчера Военный Совет округа это решение утвердил и мною отданы соответствующие указания командарму 5, а сегодня меня командующий войсками округа обвиняет в провокации, но не отменяет своего вчерашнего решения. Просил товарища Жукова дать указания. Товарищ Жуков приказал войска на УРовский рубеж выводить: принять меры тщательной маскировки, чтобы войска с границы не наблюдались…
План обороны Государственной границы был доведён до войск округа и на фронте 5-й армии частично реализован, выводом до двух дивизий на рубежи обороны…
Войска прикрытия КОВО по плану обороны начали выводить на Государственную границу, на рубежи обороны (исключая две дивизии 5 армии, выведенные ранее) в период с 4 до 6 часов утра 22 июня 1941 года.»
По словам НШ КОВО, вывод войск прикрытия на рубежи обороны начинаются только после начала войны. Исключение составляют две сд в зоне 5-й армии, которые выдвинули на оборонительные позиции по инициативе НШ округа. Нарком и начальник ГШ согласились с такой инициативой округа: придвинуть к границе всего две сд.
М.А. Пуркаев: «В период от 1 часу до 2 часов 22 июня, командующим войсками ВО было получено распоряжение ГШ, которое требовало привести войска в полную боевую готовность, в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения…
И.Х. Баграмян (начальник оперативного отдела штаба округа): «Войска прикрытия – 1-й оперативный эшелон, дислоцировались непосредственно у границ и начали развёртывание под прикрытием УР с началом боевых действий. Заблаговременный их выход на подготовленные позиции ГШ был запрещён, чтобы не дать повода для провоцирования войны со стороны фашистской Германии.»
Автору не совсем понятны изречения некоторых литературных деятелей, доказывающих, что нарком обороны и начальник ГШ знали заранее о начале войны на разсвете 22 июня. Получается, что со слов этих деятелей нарком обороны и начальник ГШ сознательно подставили под удар войска 1-го эшелона прикрытия. Они же знали, что для полного вывода этих войск на рубежи обороны требуется значительное время. Поскольку указанных лиц не осудили, то их поведение можно объяснить только одним: они не ожидали войны на разсвете 22 июня.
И.Х. Баграмян: «Оперативные резервы фронта начали выдвижение из районов постоянной дислокации: — ск за пять дней до начала военных действий. Они не успели выйти в намеченные для них районы. Начало боевых действий застало их в 3-5 переходах (100-150 км) от рубежа развёртывания; — мк в ППД были подняты по боевой тревоге и начали выдвижение в районы сосредоточения с началом боевых действий...»
Литератор Козинкин пишет в своих книгах о том, что вывод войск резервов округов по Директивам ГШ от 12-13 июня производился в соответствии с «Планами прикрытия...» Далее он делает вывод: это свидетельствует о том, что высшее руководство КА ожидало войну 22 июня. В данном случае, это личное мнение человека, прошедшего свою службу в тыловых частях.
В чём-то он прав. Например, в КОВО корпуса резервов округа выдвигались в лагеря, расположенные рядом с предназначенными им районами в соответствии с «Планами прикрытия...» Части этих корпусов начали постепенное выдвижение (конечно же, не все полки и дивизии одновременно) только спустя 5-7 дней после получения вышеуказанных Директив, продублированных руководством округа. Части отправились в поход, прихватив даже учебное имущество (включая брусья, турники и т.д.) и прочее имущество, не нужное на войне. Это свидетельствует о том, что не шли они воевать и округа, дублируя Директивы также не знали о начале войны именно 22 июня.
К разсвету 22 июня части этих округов не могли достигнуть своих районов. кроме того, они оказались растянутыми на большие разстояния между собой при выдвижении. Но даже это не главное... В соответствии с «Планами прикрытия...» задачи резервов КОВО состояли:
«...а) подготовить ПТ районы и тыловые оборонительные рубежи...;
б) в случае прорыва крупных мехсоединений противника на подготовленных рубежах обороны и в ПТ районах задержать и дезорганизовать его дальнейшее продвижение и концентрическими ударами мк совместно с авиацией разгромить противника и ликвидировать прорыв...»
Даже прибыв в места расположения лагерей через 3-8 дней соединения корпусов должны были подготовить оборонительный рубеж. Это не только окопаться... Не учат этому работников тыла. Поэтому следует более внимательно относиться к выбору военной литературы...
И.Х. Баграмян: «Через оперативный отдел КОВО никаких распоряжений о приведении войск в боевую готовность не поступало. Получали ли такие распоряжения лично командующий войсками и НШ округа мне об этом не известно. Мне известно только о том, что по распоряжению ГШ 21 июня… штаб КОВО выступил в г.Тарнополь, на восточной окраине которого заблаговременно подготовлен КП фронта. Штаб закончил выход на КП в ночь с 21 на 22 июня и к началу боевых действий был полностью развёрнут… В ночь с 21 на 22 июня командиры всех авиасоединений ВВС округа получили приказание из штаба округа о разсредоточении и маскировке самолётного парка на аэродромах…»
Начальник оперотдела штаба КОВО подтверждает слова НШ КОВО, что до 22 июня не поступало из Москвы никаких распоряжений о приведении войск округа в боевую готовность. Никаких распоряжений. Авиасоединения ВВС округа получили приказание о разсредоточении и маскировке только в ночь с 21 на 22 июня, вероятно, в рамках Директивы №1. Снова пока не обнаружены следы мифической директивы ГШ от 18 июня...
В предыдущих частях вам было показано, что аналогичные события происходили в соединениях ВВС ЛВО. То же самое произошло и в авиачастях ОдВО. Соединения же ВВС ПрибОВО начали разсредоточение авиации задолго до указанного срока... Возможно, что что-то другое мы увидим позже, разсматривая воспоминания ветеранов ВВС КОВО.
Получается, что до разсвета 22 июня не могло существовать единого документа для ВВС западных округов, по которому было начато разсредоточение авиации в ПрибОВО. Иначе следует признать существование «гениальной версии» литературного деятеля Козинкина о предательстве руководства всех пяти ВО. Если посмотреть на указанные выше сроки выполнения мероприятий соединениями ВВС, то видно, что такой документа (единого для всех округов) просто не было. Иначе получается, что враги окопались не только в ЗапОВО (как пишут литераторы), но и в ЛВО, в ОдВО и в КОВО…
Остаётся только посочувствовать читателям очередной книги литературного деятеля Козинкина, где они встретятся с новыми предателями:
«О том, что именно РУ ГШ искажало УМЫШЛЕННО информацию, подгоняя её под идею, что главный удар будет южнее Полесья, я пишу не один год уже, и в новой книге также про это будет...
Вы никогда не поймёте, что творил со сводками РУ ГШ Голиков — выходец из КОВО. Зачем он подгонял их под то, что было нужно унтерам и зачем эта деза гналась Сталину... По сводкам РУ ГШ, то дезу они и гнали, занижая количество немцев, чтоб убедить Сталина, что главный удар будет по КОВО у немцев — как им и хотелось. Завышая силы немцев против КОВО...
РУ обобщало данные, и разведка НКГБ тоже, и подавало это уже Сталину — теми сводками, тем более что у НКГБ и не было задачи выявлять войска...»
Что к этому добавить? Тыловик легко может обозвать разведчиков дезинформаторами (или предателями, т.к. их якобы дезинформация привела к разгрому крупных советских приграничных группировок). Можно ли верить таким клеветническим версиям? Решайте сами, уважаемые читатели. Вся информация по имеющейся разведывательной информации вам была представлена в предыдущих частях цикла...
Добыкин (начальник связи КОВО): «Ввиду того, что война началась внезапно, следовательно, сколачивание и боевая подготовка частей связи в период их отмобилизования фактически не проводилась… В мирное время штаб округа не уделял должного внимания подготовке КП в инженерном отношении в районе Тарнополя. Штаб расположился в городе и в первый день войны вынужден был выйти на неподготовленный КП…»
Н.Д. Яковлев (до 19.6.41 — начальник артиллерии КОВО): «2.5.41 у НШ округа М.А.Пуркаева состоялось совещание, на котором обсуждался вопрос о положении с лагерями. Было решено, что поскольку из Москвы на этот счёт не было никаких конкретных указаний, то артиллерию приграничных сд в полном составе в лагеря не выводить. А поступить так: от каждого из двух ап отправлять на полигон сроком на один месяц по дивизиону. И после боевых стрельб возвращать эти дивизионы в свои соединения, заменяя их следующими по очереди. Таким образом, в приграничных сд из 5 дивизионов, ап на месте всегда находилось по 3 дивизиона.»
Мы снова видим, что вопрос о не выводе в лагеря всех артполков поднимается на совещании у НШ ВО, а не является инициативой наркома обороны или начальника ГШ.
Н.Д.Яковлев: «Зенитная артиллерия в свою очередь проводила боевые стрельбы в районах расположения штабов ск. Там же находилась и корпусная артиллерия. Словом, в отношении боеготовности артиллерии в КОВО дела обстояли в общем-то благополучно…
15.6.41 я занимался вопросами боевой подготовки на большом артиллерийском полигоне вблизи города Яворув, что северо-западнее Львова. Это была часть моей повседневной работы в должности начальника артиллерии КОВО. В лагерях как раз находились артчасти 6 ск 6 армии, зад Львовского района ПВО и ап РГК. Я под свою ответственность приказал поставить на дежурство (в «учебных» целях) один дивизион 85-мм и дивизион 37-мм зенитных пушек. Остальные артиллерийские парки потребовал убрать с поля на опушку леса, а затем проверить их маскировку с воздуха. Большего я предпринять тогда не мог… К 19 июня я уже закончил сдачу дел своему преемнику…»
Теперь мы знаем, кто был инициатором перевода двух дивизионов ПВО в Яворских лагерях (19-я часть) на дежурство (ОГ №3). Мероприятия по маскировке проводятся до похожего приказа наркома обороны.
М.А. Парсегов: «В течении 18-20 июня я принял должность командующего артиллерией КОВО… 21 июня после полудня штаб артиллерии и управление артснабжения во главе со мной выехали… Тарнополь, куда прибыли в 2-30 22 июня… Около 3-30 мне позвонил командующий войсками округа… и сказал следующее: «Вы спите тов. Парсегов?»
Я ему ответил: «Только что приехал и занимаемся развёртыванием своего штаба». Тогда он мне несколько нервным, повышенным голосом сказал: «Немцы перешли в наступление, война идёт!»
Г.С. Надысев (начальник отделения боевой подготовки артиллерии штаба КОВО): «В период с 16 по 20 июня 1941 года я находился на Игнатопольском полигоне, имея задание осуществлять контроль за боевой подготовкой артиллерийских частей… 20 июня в штаб лагерного сбора поступило несколько противоречивых распоряжений штаба округа. Предлагалось, например, то вывести из лагерей все артиллерийские части и разсредоточить в лесах, то оставить на своих местах. И так не один раз в течение дня. Такая неразбериха… вызвала нервозность…»
Обратите внимание: разсредоточить артчасти в лесах, но не вернуть их в свои соединения и объединения. Руководство округа не решается полностью прервать плановую учёбу в лагерях, которая проводилась по планам, согласованным с ГШ. Руководство округа только решилось несколько изменить место её прохождения.
Г.С. Надысев: «В ночь на 21 июня я был срочно отозван в своё управление в округ… Утром 21 июня я прибыл в Киев… Через два часа после встречи мы [с генералом М.А.Парсеговым] выехали на автомашине в город Тернополь, где… предполагались учения штаба округа со штабами армий и войсками… На закате мы добрались до Тернополя… Здания военного городка были подготовлены для размещения штабов 5 и 6 армий на время учения. Пробыв в военном городке до самой ночи, я отправился спать. Это была последняя мирная ночь. Ранним утром меня поднял с постели грохот разрывов...»
В воспоминаниях работников штаба КОВО также отсутствует информация о мифической директиве или директивах ГШ о приведении войск в боевую готовность, о выводе и подготовке войск к возможному нападению Германии на разсвете 22.6.41. Следовательно, это нападение для указанных лиц в Москве было неожиданным.
5-я армия. А.В. Владимирский (начальник 1-го отделения оперативного отдела штаба 5-й армии):
«Перед 5-й армией… немецко-фашистское командование сосредоточило крупную группировку своих войск в составе 17, 29, 55 и 44 АК 6-й армии, 3, 48 и 14 мк 1-й танковой группы. Суммарно эта группировка насчитывала 21 дивизию.
Войска 5-й армии к 4 часам 22 июня располагались разсредоточенными полками и батальонами на площади до 170 км по фронту и 100 км в глубину… В первом эшелоне армии находились четыре сд 15 и 27 ск, части которых [были] удалены от госграницы на разстояние от 10 до 65 км…
[15 ск] Части 45 сд… удаление от границы – 20-65 км… 62 сд… удаление частей дивизии от границы от 1 до 12 км…
[27 ск] 87 сд… в дивизионном лагере… в 25 км от границы; ап — в военном городке… в 13 км от границы… 124 сд… удаление частей дивизии от границы – 10-35 км… 135 сд… находилась на марше из пунктов дислокации мирного времени… [Удаление от границы 100 км]
22 мк… 19 тд, 215 мд и штаб 22 мк расположились в военном городке Ровно (150 км от границы); 41 тд — в военном городке Владимир-Волынский (12 км от границы).
9 мк… 35 тд, 131 мд и штаб 9 мк — в Новограде-Волынском [до границы 250 км], 20 тд — в Шепетовке [до границы 240 км].
1-я артиллерийская ПТ бригада (командир генерал-майор К.С.Москаленко) — в лагере Киверцы [до границы 90 км]…
14 сад — на аэродромах Велицк, Колки, Федоровна соответственно в 100, 130 и 360 км от госграницы… 62 бад — на аэродромных узлах… в 460-620 км от границы.
Управление 5-й армии к разсвету 22 июня передислоцировалось из Луцка на КП — в лес 15 км вост.Ковеля…
За 5-й армией, на удалении от границы 300-400 км, располагались резервы КОВО, переданные впоследствии в подчинение командующего 5-й армией.
31 ск… с 18 июня находился на марше… в район Трояновка, Окопск, Гряды, Чарторийск, Рафаловка (35-80 км вост. Ковеля), куда он должен был прибыть к 28 июня [до границы 90-130 км]… К утру 22 июня соединения корпуса выходили в районы дневки… (200-250 км от границы).
19 мк… находился в пунктах дислокации… (300-350 км от границы)...
62 сд к исходу 19 июня распоряжением командующего армией с санкции командующего войсками КОВО была выдвинута… в предназначенную ей по плану прикрытия полосу обороны…
Корпусные и дивизионные ап 15 и 27 ск, находившиеся в Повурском артиллерийском лагере, распоряжением штаба КОВО 20 и 21 июня возвращались в свои соединения походным порядком. При этом корпусная артиллерия 27 ск выдвигалась ближе к границе… куда прибыла к исходу 20.6.41 и расположилась там бивуаком.
Штаб 27 ск с санкции штаба КОВО к утру 21 июня был перемещён… на полевой КП… По распоряжению ГШ 31 и 36 ск (окружного подчинения)… с 16-18 июня начали выдвижение на рубеж рек Стоход и Стырь…»
Из воспоминаний А.В.Владимирского мы видим, что артчасти 5-й армии по указанию штаба КОВО, возвращалиь в свои соединения. Приказы по перемещению войск инициировались в штабе армии и только санкционировались командованием округа. Опять в воспоминаниях говорится об инициативе низов...
А.В. Владимирский: «В час ночи 22.6.41 управление 5 армии во главе с НШ генерал-майором Д.С.Писаровским убыло на полевой КП…, где к 3 часам 22 июня развернулось, имея проводную и радиосвязь со штабами соединений, пограничных отрядов и штабом КОВО (в Киеве). Сам же командующий армией с небольшой группой штабных командиров временно продолжал оставаться в здании штаба армии в Лупке.
Директива НКО о приведении в боевую готовность войск и занятии ими огневых точек на границе была получена в штабе армии и доложена командарму в 2-30 22 июня… Командующий армией, ознакомившись с содержанием директивы, сам лично в начале четвёртого часа по телефону приказал командирам корпусов поднять войска по тревоге, повторив при этом требование директивы НКО «не поддаваться ни на какие провокации», что было понято некоторыми командирами соединений как предостережение — не давать немцам повода для раздувания спровоцированных ими приграничных конфликтов в войну…»
И.И.Федюнинский (командир 15 ск): «Телефонный звонок, прозвучавший как-то особенно резко, нарушил мысли. Звонил генерал Потапов: «Где вы находитесь, Иван Иванович?»
— У себя на квартире...
«Немедленно идите в штаб, к аппарату ВЧ...»
Связь ВЧ была нарушена. Пришлось позвонить командующему армией по простому телефону. Генерал Потапов коротко приказал поднять дивизии по тревоге, боеприпасы иметь при войсках, но на руки личному составу пока не выдавать и на провокации не поддаваться. Чувствовалось, что и в штабе армии все ещё окончательно не уверены в намерении гитлеровцев начать широкие военные действия. Вскоре связь с армией нарушилась совсем. Над городом появились немецкие самолёты…»
З.З. Рогозный (НШ 15 ск): «Примерно в середине мая месяца 1941 года штабом 5-й армии был разработан план прикрытия госграницы… Из крупных мероприятий, обезпечивающих выполнение плана обороны, было сделано следующее:
1. 62 сд… была передислоцирована в район западнее Маценов, тем обезпечивалось более быстрое занятие обороны и вступление её в бой.
2. С иад была разработана и оборудована система сигнализации, обезпечивающая быстрый вызов авиации и взаимодействие.
3. Зенитная артиллерия корпуса и дивизий находилась на ОП в готовности к отражению авиации немцев.
4. Установили прочную связь с пограничными отрядами, регулярно получали разведывательные данные от их агентуры… По одному батальону от двух полков 45 сд и от каждого сп 62 сд и 87 сд находились постоянно на оборонительных работах на своих участках обороны…
Примерно в 3-20 22 июня 1941 года командующий 5 армией… Потапов по моему домашнему телефону передал, примерно, следующее: «Немцы кое-где начали вести бой с нашими погранзаставами. Это очередная провокация. На провокацию не идти. Войска поднять по тревоге, но патронов на руки не выдавать…»
Немцы систематически проводили провокационные действия, направленные на притупление нашей бдительности. Так, в начале апреля 1941 года агентурная разведка Владимир-Волынского погранотряда донесла, что завтра утром в 5-00 из общего направления западнее Устилуг немцы начнут наступление в направлении Владимир-Волынск, Луцк.… Весть, как нам казалось, маловероятная, но на всякий случай я приказал усилить наблюдение за этим районом…. В 4-00 был слышан шум танковых моторов, а в 5-00 большая группа немецких офицеров подошли к р.Буг и проводили рекогносцировку. На этом всё кончилось. Ряд провокаций был ещё в наших тылах…»
Г.И. Шерстюк (командир 45 сд): «На ночлег в ночь на 22.6.41 я расположился в клубе 61 сп г.Любомль. В 3 часа 20-30 минут 22.6.41 я был разбужен разрывами беглого артогня по району расположения зимних квартир и лагеря 61 сп…
В 8-00 – 8-30 НШ сд полковник Чумаков возстановил связь… и вызвал меня к телефону. На мой первый вопрос: «Каковы распоряжения свыше на действия 45 сд», — получил ответ комкора 15 через НШ 45: «Провокация, частям сд быть в гарнизонах в полной готовности, категорически запретить погранотряду ведение огня, ждать дополнительных распоряжений».
Проинформировав НШ штаба дивизии о положении на границе, о вскрытии пакетов мобпланов, о выдвижении сп, лап [лёгкий артполк], оптд и батальона УР на госграницу и о том, что сп и батальон УР ввязались в бой: просил срочно доложить о действительном положении на госгранице и был готов к ответу за отданные распоряжения по личной инициативе… Отменить свои распоряжения, поставить части в боевую готовность в прежних гарнизонах я не имел никакой возможности. В 9-15 – 9-30 НШ сд доложил мне по телефону приказ комкора: «Продолжать вести бой…»
Лап прибыл с артполигона примерно за 10-15 дней до 22.6.41 г.; гап прибыл из артполигона…, если не ошибаюсь, 21.6…»
Генерал Г.И.Шерстюк не подтверждает получение централизованного приказа о вскрытии пакетов на временной отметке 8-00 — 8-30 22 июня. Из его ответов Покровскому следует, что это было его решение (его частная инициатива).
П.А. Новичков (НШ 62 сд): «Дивизия… двумя ночными переходами к утру 18 июня вышла в свою полосу обороны и расположила 104 и 123 сп в первом эшелоне в 10-12 км от госграницы и 306 сп как бы во втором эшелоне в 15-20 км от границы, все части дивизии не занимали оборонительных рубежей, а сосредоточились в лесах и населённых пунктах. Части дивизии вышли в свои районы под видом к месту новой постоянной дислокации, причём взяли с собой учебное имущество, лагерные палатки и устраивались как бы на новом месте, и начали развёртывать боевую подготовку, т.е. взяли всё, что не нужно для боя…
19 июня с командирами частей провели рекогносцирвку участков обороны, но всё это проходило как-то неуверенно, что в скором времени начнутся боевые действия… Артиллерия дивизии к утру 20 июня сосредоточилась в районе сп…
В 3-00 по распоряжению штакора 15 штаб был поднят по тревоге, в распоряжении был указан литер о вскрытии пакета и карт, где был указан рубеж занятия обороны, расхождений в нём не было по отношению проведённой ранее рекогносцировки…
В 4-00 отдали боевое распоряжение частям дивизии о приведении в боевую готовность, и быть готовыми к выступлению на госграницу и занятии рубежа обороны… Полки 1-го эшелона выступили на госграницу для занятия рубежей обороны в 5-00 – 6-00 и к 10-00 – 11-00 заняли свои участки и совместно с погранзаставами вели бои с немецкими войсками, в этот день противнику не удалось перейти р.Зап.Буг на всём фронте…»
Мы видим взаимоисключающие воспоминания между описанием событий о вскрытии пакетов командиром 45-й сд и НШ 62-й сд, входивших в состав одного 15-го ск. Кроме того, сотрудник оперотдела штаба 5-й армии, командир и НШ 15-го ск также не подтверждают информацию о вскрытии пакетов в 3-00 22.6.41. Поэтому нельзя безусловно доверять воспоминаниям НШ 62-й дивизии в этом вопросе (воспоминания четырёх ветеранов против воспоминаний одного).
Смехотворов Ф.Н. (командир 135 сд 27 ск): «18.6.41 135 сд выступила из района постоянного расквартирования… и к исходу 22.6.41 прибыла в Киверцы… с целью прохождения лагерного сбора, согласно приказа командующего 5-й армии… Распоряжений о приведении частей 135 сд в боевую готовность до начала военных действий не поступало, а когда дивизия на марше утром 22.06, была подвергнута пулемётному обстрелу немецкими самолётами, из штаба 5 армии поступило распоряжение: «На провокацию не поддаваться, по самолётам не стрелять…»
В.Н. Рябчуков (командир роты 781 сп, 124 сд): «В ночь перед началом войны командир дивизии генерал Ф.Г.Сущий доложил командующему 5-й армии генералу А.И.Потапову о перебежчике. Этот немецкий солдат Альфред Лискоф, сообщил о полученном войсками вермахта приказе утром 22 июня 1941 года перейти в наступление против КА. Командарм выслушал доклад, приказал поднять дивизию по тревоге, занять оборону и дейстсвовать в строгом соответствии с установкой. На рубеже Порицк, Тартаково, что по правому берегу р.Западный Буг дивизия заняла оборону...»
Доклад командира 41 тд (22 мк): «22.6.41 в час бандитского нападения германских фашистов 41 тд, расположенная в 5-6 км от границы…, подверглась сильному артиллерийскому нападению, но несмотря на сильный огонь по району расположения и большие жертвы, дивизия в течение полутора часов отмобилизовалась и к 14-00 22.6.41 вышла в район сосредоточения… Указаний от командира 22 мк в течение 4-5 дней дивизия не получала… Руководили дивизией командующий 5-й армией и командир 15 ск…»
Малыгин К.А. (НШ 41 тд): «22 июня… решили поехать на рыбалку… Со стороны границы взлетело несколько красных и зелёных ракет. Не успели они погаснуть, как послышался отдалённый гром. Отражаясь от голубеющего небосвода, замигали вспышки орудийных выстрелов... В УР вздыбилась земля, перемешиваясь с дымом... В городке уже объявили тревогу. Экипажи бежали в лес, к танкам…»
В.Г. Куликов (в будущем маршал Советского Союза): «10.6.41 я окончил военно-пехотное училище в Грозном и прибыл в КОВО. Определили в 41 тд, штаб которой находился в приграничном городе Владимире-Волынском. До Западного Буга — нашей Государственной границы было рукой подать. Дивизия только формировалась. Меня назначили заместителем командира разведроты. В этой должности я и встретил войну. 22 июня в 3-15 наш военный городок потонул в море огня, а через час мне была поставлена первая боевая задача: во главе группы разведчиков выйти в расположение КП соседней 87 сд...»
Выписка из ЖБД 19 отд.моторизованного понтонно-мостового батальона (19 тд 22 мк): «Батальон до начала боевых действий с Германией дислоцировался м.Шпанов, что западнее г.Ровно 6 км… Батальон входил в состав 19 тд.
В 3-30 22 июня 1941 года штабом 19 тд б-ну была объявлена боевая тревога. По боевому приказу по 19 тд №1 от 22.6.41 года батальону приказано выйти в район Торчин для выполнения боевой задачи. До 18-00 батальон обезпечивал переправу через реку Горинь у м.Хотин частей 22 мк…»
К.К.Рокоссовский (командир 9 мк): «Около четырёх часов утра 22 июня по получении телефонограммы из штаба вынужден был вскрыть особый секретный оперативный пакет. Директива указывала: немедленно привести корпус в боевую готовность и выступить в направлении Ровно, Луцк, Ковель…»
Н.В.Калинин (командир 131 мсд 9 мк): «10 июня мы выехали в город Луцк на учения, которые проводил генерал армии К.А.Мерецков. В них участвовали штаб 5-й армии и штабы корпусов... 15 июня игра закончилась. После подведения итогов Рокоссовский собрал командиров дивизий 9 мк и приказал срочно выехать в соединения. Такое распоряжение несколько насторожило многих из нас. Тем более что во время учений мы узнали о показаниях перебежчиков, утверждавших, будто немцы намереваются напасть на Советский Союз между 20 и 25 июня…
Ко мне подошел Рокоссовский и… произнес: «Сорвалась наша охота и рыбалка. Опять в выходной приходится делами заниматься...» Новая неделя ничем пока не отличалась от предыдущей. Та же учеба, те же заботы… 20 июня. Настроение у Константина Константиновича, видно, было превосходное: «Итак, завтра едем. Приглашайте всех желающих, веселее будет. Не забудьте взять приправ. Рыба будет, утки тоже наверняка. О времени выезда сообщу...»
Во время представления вдруг стали появляться посыльные и вызывать куда-то командиров. Дошёл черед и до меня. Оказалось, что это Рокоссовский приглашал нас по одному в штаб. «Николай Васильевич», — сказал он мне, — «раз уж рыбалка отменена, не теряйте ни минуты, заканчивайте всё, что у вас ещё не доделано по дивизии. Надо быть готовыми ко всему»...
— Ясно, товарищ генерал-майор.
— После концерта поезжайте в лагерь. И никаких отлучек!
— Есть!..
В 4 часа утра Рокоссовский вызвал к себе меня и моего заместителя по политчасти Я.Н. Григорьева. «Объявляю боевую тревогу», — сказал он – «Война!..» 20-го июня К.К. Рокоссовский не знает, что в воскресенье ожидается война.
6-я армия. Н.П. Иванов (НШ 6-й армии): «Я был назначен НШ 6-й армии приказом наркома обороны 26.5.41… Из г.Читы я приехал в первых числах июня 1941 года… УР не были сформированы и закончены, промежутки между долговременными сооружениями не были заполнены ни укреплениями, ни полевыми войсками. Войсковые соединения располагались в нескольких десятках километров от госграницы. Несколько ближе была расположены 41 сд (в районе Рава Русская). 4 мк был выведен из г. Львова и расположен скрытно в лесах западнее города... [С.Л. Чекунов — вывод 4-го мк производился в соответствии с планом разсредоточения, утвержденного Военным Советом КОВО 20.6.41]
В частности назначение НШ 6-й армии в г.Львов мною расценивалось как необходимость предвоенного периода. Однако, по мере приближения к западной границе, меня успокаивали в штабе КОВО…, а затем и в… штабе армии, что никакой войны быть не может и что некоторые меры маскировки, вывода войск из населённых пунктов принимаются на всякий случай…
Несмотря на безусловные признаки крупного сосредоточения немецких войск, командующий КОВО запретил выдвигать части прикрытия, приводить войска в боевую готовность, а тем более усиливать их даже после обстрела госграницы и налётов авиации ночью с 21 на 22 июня 1941 года. Только днём 22 июня это было разрешено.
С вечера 21 июня 1941 года из штаба КОВО предупредили командующего 6-й армией генерала Музыченко, что возможны провокации со стороны немцев и приказали быть всем командирам у телефонных аппаратов в штабах армии, корпусов и дивизий…
В ночь с 21 на 22 июня Военный Совет 6-й армии находился в своём помещении в центре города, не приняв никаких мер к усилению боеспособности войск, в связи с запрещением это делать со стороны командующего КОВО… Только днём 22 июня (часа не помню) из штаба КОВО было приказано выдвигать войска к границе, не трогая 4-й мк без разрешения командующего КОВО…»
Некрасов К.А. (начальник химслужбы 6-й армии): «Не помню, был ли от кого и в какое время получен приказ о приведении соединений армии в боевую готовность. Нападение было внезапным…»
Н.В. Ерёмин (НШ 41 сд): «С началом летнего периода боевой подготовки дивизия вышла в лагеря. В то время в обучении войск широко практиковались дивизионные, корпусные и армейские сборы различных специалистов в составе подразделений и даже частей. Уже в начале июня из лагерей на корпусные и армейские полигоны убыли на артиллерийские учебные сборы оба ап, ПТ и зенитный дивизионы. Спецподразделения дивизионных частей и сп тоже проходили сборы. Часть стрелковых подразделений производила работы по усовершенствованию и поддержанию инженерных сооружении. В лагерях оставались только штабы и стрелковые подразделения. По существу, дивизия была распылена и не представляла боеспособного соединения…
Мы получили сверху строгие указания, сводившиеся в основном к тому, чтобы ни в коем случае не вызвать какими-либо неуместными действиями конфликта на границе. Категорически предписывалось не ввязываться в могущие быть на границе провокационные инциденты со стороны немцев, не проводить на стрельбищах, расположенных недалеко от границы, занятия с боевой стрельбой, дабы избежать случайных выстрелов в сторону немцев. Более того, запрещалось открывать огонь по самолётам с немецкими опознавательными знаками, если даже они нарушат государственную границу и появятся в воздушном пространстве над нашей территорией…
Начальник РО капитан Усыченко ежедневно докладывал мне данные визуального наблюдения нашего передового поста на границе и более полные сведения, получаемые от штаба погранотряда. На основе этих данных выявилось, что на львовском направлении значительно увеличилось количество немецких войск и боевой техники в населённых пунктах и в лесах около самой государственной границы. При этом отмечалось прибытие двух новых дивизий. Непосредственно перед нами было установлено наличие более трёх пд с танками, артиллерией, многочисленным автотранспортом и другой боевой техникой…
Дня за два до войны генерал-майор Н.Г.Микушев сообщил мне, что он приказал командирам частей вернуть весь личный состав со специальных сборов и полигонов, а также с работ на оборонительном рубеже и полностью сосредоточить в лагерях. Тут же он посоветовал установить прямую связь полевым телефоном с комендатурой погранучастка.
«А как же корпус и армия? Это с их ведома?» – невольно спросил я, т.к. знал, что через штаб никаких указаний на этот счёт не проходило. «Об этом не будем говорить. Вы сами понимаете, каково наше положение», – явно уклоняясь от прямого ответа, сказал командир дивизии. Я больше с ним не разговаривал об этом, однако предполагал, что он, вероятно, получил на сей счёт указания, о которых ему было, по-видимому, неудобно или ещё рано говорить даже со мной. А может быть, всё это он делал тогда по собственной инициативе? Если так, то надо отдать должное его прозорливости, а главное решительности, с какой он в то время, вопреки прямым указаниям свыше, предпринял ряд мер в целях сохранения боеготовности дивизии. К сожалению, для меня этот вопрос так и остался неясным.»
Слова о том, что может быть командир 41-й сд генерал-майор Н.Г. Микушев действовал по собственной инициативе пишет в военно-историческом журнале боевой офицер. Странно, что некоторые тыловые люди легко пишут, что никакой инициативы в КА накануне войны быть просто не могло...
Н.В. Ерёмин: «К вечеру…21 июня… весь личный состав частей прибыл в лагерь. Наша дивизия стараниями генерал-майора Н.Г.Микушева была сосредоточена в одном месте. В 17 часов командир дивизии начал совещание с командирами частей и их заместителями по политчасти…
«Непосредственно перед нами к самой границе только за последние дни немцы подвели крупные силы», – затем, несколько помолчав, как будто что-то припоминая, он [командир дивизии] продолжал: «Я воевал в первую мировую войну и очень хорошо познал коварство кайзеровской армии. Ну, а фашисты, пожалуй, будут ещё похлеще. Мы с вами должны быть готовы к самому худшему с их стороны. Думаю, что вы меня понимаете… НШ дивизии остаётся в лагерях до утра. Командиры частей тоже. Начсоставу отпуска сегодня сократить до минимума – лучше всем быть в лагерях. Командирам частей лично и особо тщательно проверить готовность дежурных подразделений, выделяемых по известному вам плану…»
Слова командира дивизии «лучше всем быть в лагерях», свидетельствуют о том, что это его личное мнение, а не приказ из вышестоящего штаба.
Н.В. Ерёмин: «Около полуночи, закончив свою работу и выслушав по телефону доклады НШ полков о готовности дежурных подразделений, я лёг спать… Около двух часов ночи меня разбудил дежурный по штабу: «Товарищ полковник, вас срочно просит к телефону комендант погранучастка. У него очень важные и срочные сведения»…
«Товарищ полковник, заставы моего участка на всём его протяжении по государственной границе отмечают необычное поведение немцев. С их стороны слышны звуки передвижения войск и боевой техники. Наши секреты обнаружили, что ещё с наступлением сумерек к границе начала подходить и накапливаться пехота, устанавливая пулемёты и орудия в нашу сторону. Такого положения мы ещё ни разу не наблюдали, и я решил по установленному от вас телефону доложить вам. Будут ли какие-нибудь указания?»
– Да, положение, действительно, странное. Судя по данным, которые вы имеете, немцы затевают что-то серьёзное [мысли о возможном начале войны у НШ дивизии даже не возникло, т.к. он снова лёг спать] и поэтому надо быть, как никогда начеку. Продолжайте непрерывное наблюдение и будьте в полной боеготовности. В случае каких-либо активных действий со стороны немцев немедленно звоните мне. Выходя из палатки дежурного, я дал указание, чтобы меня сразу же позвали по требованию комендатуры. Чувствуя усталость, я прилёг, не раздеваясь… Не прошло и часа как меня снова разбудил дежурный: «Товарищ полковник, вставайте, послушайте, что это за шум? Никак самолёты летят?»
Я вышел из своего домика. Кругом чуть-чуть посветлело, но в небе было ещё темно. Приближаясь с запада и далее уходя на восток, периодически то нарастал, то утихал глухой гул авиационных моторов. Без сомнения, так могли волнами проходить только военные и притом тяжёлые самолеты-бомбардировщики…
Срочно вызванный мною ответственный дежурный по штабу армии что-то долго не подходил. Уже начинался бледный разсвет. Но вот застучал аппарат, и я донёс о перелёте авиации и поведении немцев на границе, «По самолётам огня не открывать, ведите наблюдение. Я немедленно доложу НШ, ждите указаний», – последовал ответ…
В это время меня опять срочно вызвали к телефону из погранучастка: «Товарищ полковник, немцы на всём фронте моего участка открыли огонь и перешли государственную границу. Мои заставы ведут бой».
«Это началась война, держитесь во что бы то ни стало. Наши части броском выдвинутся на свои рубежи», – кричал я ему в трубку. Было четыре часа утра. С границы, нарушив тишину, докатились первые орудийные выстрелы. Около палатки с сосредоточенными лицами уже стояли дежурные по лагерному сбору и по штабу.
«Началась война, поднимайте части по боевой тревоге», – приказал я им и, войдя в палатку узла связи, через коммутатор связался с НШ частей. Им была поставлена задача немедленно марш-броском выслать передовые отряды на оборонительные рубежи.
Пока мы с подоспевшими командирами штаба вскрывали мобилизационные пакеты с боевой задачей дивизии и частей [снова в воспоминаниях говорится о вскрытии пакетов без указания из вышестоящего штаба], мимо штаба без суеты, организованно уже следовали колонны усиленных передовых отрядов сп… Прибыл командир дивизии. Я кратко доложил о своих действиях, да и он сам видел, что передовые отряды уже проследовали и что строились полки и дивизионные части.
— Правильно действовали, полковник. Теперь наша задача немедленно выдвинуть полки на их участки и занять оборонительный рубеж, чтобы упредить выход к нему немцев…
В действительности [пограничники] во много раз перекрыли наши расчёты и на отельных направлениях на несравненно более длительное время задержали врага, оказывая ему ожесточённый отпор. Это во многом способствовало своевременному и успешному занятию частями дивизии основного оборонительного рубежа…
Примерно около 11 часов дня выяснилось, что обстановка на всём фронте дивизии для нас сложилась в общем благоприятно и положение частей стабилизировалось. Части дивизии выдвинулись броском, смелыми и решительными действиями успели с ходу, с боем захватить и занять основной оборонительный рубеж. Начальник УР полковник Сысоев выделил из состава отд. пулемётного батальона специальные гарнизоны и занял дот «Комсомолец», прикрывавший основное направление вдоль шоссе на Раву, а также несколько недостроенных дотов на Ухнувском и Верхратском направлениях. Это мероприятие значительно усиливало устойчивость нашей обороны…»
16-18 июня 1941 года 97 сд (6 ск) была снята с полигонов и направлена ближе к границе. На 22 июня дивизия дислоцировалась северо-западнее г.Яворова (10-15 км от госграницы).
ЖБД 3 птаб: «Части 3 ПТАБ в 5-20 22.6. были подняты по тревоге и в 7-00 вышли в свои районы обороны для занятия боевого порядка в соответствии с планом обороны по прикрытию городов…»
Краткий отчёт о боевых действиях 8 тд (4 мк): «8 тд выход частей дивизии в район сосредоточения начала по приказу 4 мк от 18.6.41. 21.6.41 в лесах восточнее Янов [Ивано-Франково] были сосредоточены: 8 мп, 15 и 16 тп и 8 гап в полном составе, остальные части дивизии до 22.06.41 находились в городе Львове.
22.6.41 по приказу 4 мк остальные части дивизии были выведены из Львова в район сосредоточения по мобилизации. Полный вывод частей дивизии был произведён к 16-00 22.06.41, где и было произведено полное отмобилизование и ввод частей дивизии в бой…»
Доклад командира 32 тд (4 мк): «Дивизия в 14 часов [22.6.41] после объявления тревоги сосредоточилась в ур.Ляс Загуменный, окончательно приводя себя в боевую готовность…»
8-ая тд 4-го мк с 18 июня начинает сосредоточение в районах в соответствии с «Планами прикрытия...» 32-я тд того же корпуса выходит в свои районы только после начала войны. Как на такой информации делать вывод об ожидании войны 22 июня и выдвижения мк по мифическим директивам ГШ КА? По представленным данным можно сделать только вывод, что командование армии или КОВО могло ожидать провокационных действий немецких военных, которые можно было пресечь на этом направлении, используя всего одну тд для поддержки пехотных частей.
А.В.Егоров (НШ 63 тп 32 тд): «Разбудил настойчивый телефонный звонок… Торопливо протирая глаза, протягиваю руку к телефонной трубке и слышу взволнованный голос: «Товарищ капитан, докладывает дежурный по части. Объявлена боевая тревога... Товарищ капитан...»
«Вас понял...» Сборы недолги… Проснулась жена. В глазах вопрос: что случилось? «Тревога», — стараясь сохранить спокойствие, отвечаю ей… Вот и КПП полка. Часовой пропускает меня. Дежурный по части кого-то торопит по телефону. В парках уже гудят моторы танков и автомашин, снятых с консервации. Командир полка майор Жеглов, встретив меня, как-то необычно, рывком пожал руку и тут же отдал распоряжение: «Выстраивай колонну полка и веди в Яновский лес...» «С какой задачей?» — спросил я.
— Задачу получим позднее. Меня с заместителем по политической части вызывает комдив. Что-то неладное происходит...
В штабе полка та же озабоченность, что и в батальонах: быстро укладываются в машины ящики с документами, вынимается всё нужное из столов и сейфов. Едва я успел сказать несколько слов своему помощнику, как раздался продолжительный телефонный звонок. НШ дивизии требовал доклада о готовности полка к выступлению. Выслушав меня, деловито заметил: «Напоминаю: начало выступления — в 3-00...»
«Товарищ капитан, это же немецкий истребитель!» — крикнул старший лейтенант Сизов. «Провокация или война?» Этот вопрос обжёг сознание. В ту же минуту нарастающий гул послышался с другой стороны. Мы с Сизовым посмотрели туда. Над лесом, что был недалеко от нас, показалась армада бомбардировщиков. Вот они начали стремительно снижаться, и в утренней тишине загрохотали взрывы. Я знал, что в том лесу находился летний лагерь частей 81 мсд нашего корпуса. Сумели ли командиры вывести из лагеря личный состав и технику, не застал ли их налёт вражеской авиации в палатках? Позднее я узнал, что бомбовый удар не достиг цели: вечером 21 июня части 81-й мд были подняты по тревоге и выведены в другой район...»
А.С. Бурдейный (помощник НШ по разведке 53 тп 81 мд 4 мк): «Командование корпуса получило разрешение вывести войска из города по учебной тревоге в районы, подготовленные для этой цели (25-30 км западнее г.Львова). В период 15-18 июня, в ночное время, соединения, корпусные части вышли в свои районы и хорошо укрыли людей и технику. На третьи сутки (18-19 июня) было обнаружено, что войска вышли в свои районы без боеприпасов, т.к. выводились по планам учебной тревоги, когда подвоз боеприпасов не предусматривается. В районы разсредоточения не были выведены артиллерийские и инженерные части, находившиеся в это время на специальных сборах… Эвакуация семей проводилась в последние дни и даже часы офицерами 5-го отдела корпуса (отдел материального обезпечения).
22 июня война застала нас в районе разсредоточения. Ещё перед разсветом… 22 июня мы получили информацию из штаба 6-й армии о возможном переходе в наступление фашистских войск с утра этого дня… Тут же все части были подняты по тревоге и приведены в полную боевую готовность всё вооружение и боевая техника. Ждали разсвета. Точные сведения о начале военные действий мы получили от противника – его авиация начала бомбить ближайшие от нас аэродромы…»
ЖБД 53 тп 81 мсд: «22.6.41 года в 3-00 полк по распоряжению командира дивизии был поднят по тревоге. Подразделения 1, 2 тб и р.р были вызваны из лагерей по тревоге в расположение части. Все подразделения начали доукомплектовываться всеми видами довольствия. Полк выходил в район сосредоточения двумя колонами б/машин и колона транспортных машин. В 5-30 22.6.41г. был налёт авиации противника на аэродром и вокзал. В 7-30 полк начал вытягиваться…»
В соответствии с ЖБД некоторые подразделения 53-го тп располагались вблизи зимних квартир и после объявления тревоги вошли в расположение части (ППД) для доукомплектования.
Легенда к схеме боевых действий 202 мото-полка 81 мд: «С момента объявления боевой тревоги полк заступил в караулы по охране гарнизонных объетов гор.Львов…»
12-я армия. Б.И.Арушунян (НШ 12 армии): «21 июня засиделся в штабе армии за разработкой очередного планового учения и вернулся домой очень поздно. В четвёртом часу ночи 22 июня его разбудил телефонный звонок оперативного дежурного, который сообщил о том, что с НШ армии желает говорить НШ КОВО генерал М.А.Пуркаев. По прибытии в штаб армии сообщили, что командующий войсками округа приказал срочно вызвать в штаб командующего 12-й армией. Б.И.Арушунян позвонил в штаб округа и связался с командующим М.П.Кирпоносом.
— Возьмите бумагу, карандаш и записывайте, — потребовал командующий. — Немецко-фашистская авиация сегодня в 3-00 бомбила Киев, Одессу, Севастополь и другие города. С 3-30 артиллерия ведёт сильный огонь по нашим пограничным заставам и УР.
Приказываю: 1. Немедленно поднять войска по тревоге, разсредоточить их и держать в боевой готовности; авиацию разсредоточить по полевым аэродромам.
2. Огневые точки УР занять частями укрепрайонов.
3. Полевые войска к границе не подводить, на провокации не поддаваться. Получив такой приказ, НШ армии связался по телефону со штабами корпусов и дивизий и довёл до них сообщение о начале войны и распоряжение командующего фронтом. В это же время по тревоге был собран штаб армии.»
По воспоминаниям ветерана в 12-ю армию командующий войсками КОВО звонил, правда, после звонка НШ КОВО.
Б.И.Арушунян: «Через час после разговора с командующим округом НШ 12-й армии вызвал к телефону генерал М.А.Пуркаев и по аппарату «Бодо» передал условный сигнал для введения в действие Плана прикрытия государственной границы — «КОВО-41», согласно которому армия должна была занять для обороны полосу шириной до 500 километров, имея в первом эшелоне 13 и 17 ск. Войска выполнили эту задачу, т.к. в первые четыре дня противник активных действий против войск армии не предпринимал. Наступление неприятельских войск в полосе 12-й армии началось только 26 июня...»
Н.В.Гавриленко (начальник артиллерии 12-й армии): «Распоряжение о приведении в боевую готовность артиллерии получил в дни войны. Ранее не помню точно, но, кажется, в мае поступило распоряжение о перемене мест всех ап…»
Оперсводка 12-й армии: «Части прикрытия по боевой тревоге выступили свои оборонительные районы, согласно плана. Подразделения, находящиеся в оборонительных районах, составляя передовые отряды, совместно с погранчастями на отдельных участках границы с 5-00 вошли в боевое соприкосновение с противником…
13 ск следуя в районы обороны неоднократно подвергался бомбардировкам авиации противника: к 18-00 передовыми отрядами вышел в оборонительные районы. Главные силы в движении…
58 гсд передовыми отрядами к 18-00 вышла на линию Зелена, Яблоница, Ворохта, Любное. Главные силы на марше…
Уточняется положение 96 гсд…
16 мк с 9-00 на марше в районы сосредоточения согласно плана…»
С.И. Чеканов (Красноармеец 12 обс 44 гсд 13 ск): «21.6.41 после обеда взвод, как обычно перед выходным днём, на занятия не пошёл. Красноармейцы отдыхали, приводили себя в порядок… Во дворе между двух лип повесили белое полотно, и механик закрутил ручку аппарата… Но почему-то подумалось о том, что неслучайно за последние дни участились ночные тревоги, что старшина получил новое обмундирование на роту, а в казарме появились каски и противогазы. Чаще заглядывать к нам стал командир батальона капитан Камелев, НШ капитан Сокальчук. Как-то в столовой мы видели и командира дивизии генерал-майора Ткаченко, заходил он и в казарму, был весел, разговорчив.
Наш командир роты ст.лейтенант Осадчий недавно принёс чёрную папку и приказал мне написать именной список роты и оформить медальоны. Сердце у меня ёкнуло, стало не по себе, когда я начать оформлять медальон на себя. Всё это не проходило мимо красноармейцев, мы всё это видели, мы всё понимали…
Проснулся от того, что дневальный по роте... кричал: «Боевая тревога! Боевая тревога!» Ещё ничего толком не понимая, по привычке, все быстро одевались. Молчали. Через 2-3 минуты все были готовы. Наш командир роты старший лейтенант Осадчий коротко сказал, что на Советский союз напала фашистская Германия… А в воздухе ревели, летя на восток, огромные самолёты с чёрными крестами… Оборону мы заняли в районе села Тухля… Было это в 6 часов...» Артполки начали марш ближе к полудню: 122 лап — около 12-00, а 179 гап — в 11-00.
Н.Н. Иноземцев (192 гсд 13 ск): «Не успел ещё как следует заснуть, как слышу: «Подъём! Тревога!» Ребята ругаются, ворчат: «Ну, вот и здесь не смогли обойтись без тревоги...» Забираем приборы, личное имущество. Идём на коновязь, седлаем лошадей. Прибегают начальник разведки лейтенант Бобров и НШ лейтенант Медяк. Приказано снять палатки и забрать полностью всё имущество. Минут через 30 дивизион вытягивается на шосе. Никто ничего толком не знает. Известно только, что должны следовать к месту своего постоянного расквартирования в Турке. Одни говорят о больших манёврах, другие — о предстоящих мобилизационных мероприятиях крупного масштаба.
2-30 — колонна трогается. Двигаемся сомкнутым строем. Среди нас полковые батареи и миномётные роты сп нашей дивизии. Проезжаем мимо лагеря ап, расположенного рядом с нами. Там всё тихо, никакой тревоги не было. Материальная часть стоит в парке.
4-30 — почти разсвело. В воздухе время от времени пролетают самолёты по пять, по три, по одному. Летят — то по направлению к границе, то от неё. Странно, никогда их так много здесь не летало.
5-00 — …Колонна останавливается на привал… Разговариваю со старшиной Пинчуком. Он говорит мне: «Смотри, как низко летит самолёт!» Действительно, над долиной довольно низко пролетает самолёт тёмно-стального цвета... Вот он подходит к колонне, спускается ещё ниже, у обоих моторов появляются белые искорки — звука ещё нет, его не слышо…»
22.6.41 в 7-30 колонна подверглась бомбардировке в результате чего было убито 2 и ранено 15 человек.
ЖБД 17 ск: «11.6.41 отдано распоряжение частям корпуса выдвинуться ближе к госгранице и расположиться лагерем с задачей укрепления государственной границы, усиления учёбы и в готовности в случае нарушения госграницы дикими империалистическими зверями…
Части 17 ск… к 13.6.41г. сосредоточились лагерем в районе своих участков обороны…
В 4-30 22.6.41г. фашистские бандиты навязали нашему Советскогому Союзу войну… В 4
-30 22.6.41 командир корпуса дал приказ частям занять участки обороны на границе… С утра 22.6.41г. части корпуса вступили в бой с перешедшими госграницу войсками пр-ка…
С 4-30 до 14-00 22.6.41 года пр-к 4 раза бомбил аэродромы Садагура, Черновцы, выведя из строя до 45 самолётов на аэродромах…»
Баранов А.М. (НШ 17 ск): «Часть ПТ и противопехотных мин и фугасов было установлено за несколько дней до войны. До начала войны проволочные заграждения были установлены перед передним краем и в глубине обороны...
Выход на госграницу частей дивизий начат в первой половине июня месяца распоряжением командира корпуса под видом проведения подвижных лагерей, ибо его неоднократные предложения, начиная с мая месяца, о необходимости иметь часть сил дивизий, хотя бы на главных направления, старшими начальниками в армии и округе отклонялись...
[С.Л.Чекунов — выдвижение 17-го ск происходило на основании приказов штаба КОВО №№ А1/00235 и А1/00237 от 15.06.41 г.]
Командир корпуса по возвращению с окружных командно-штабных учений (первые числа июня) настоятельно просил вывести хотя бы 50% состава дивизий в свои оборонительные полосы с боеприпасами и необходимыми инженерными средствами.
Разрешение было дано свыше, только я не помню, командующим армией или округа. Командир корпуса лично вёл разговоры. По этому разрешению было выведено от каждого полка, кажется, по два батальона с полковой и дивизионной артиллерией и со специальными подразделениями. Артиллерия корпуса была выведена на 75-80%. Части располагались в глубине своих оборон. районов…
Подготовленные рубежи постоянно войсками не занимались, постоянно организована была лишь охрана сооружений и заграждений… В июне месяце, когда уже данные были о возможности начала войны в ближайшие дни, командир корпуса запретил с субботы на воскресенье отпускать к семьям офицерский состав более 25 или 30%...»
ЖБД 274 кап (17 ск): «22.6.41 в 5-30 над м.Коцман появились 3 германских разведывательных самолёта. На основании телеграммы штакора 17… в 5-30 в полку объявлена боевая тревога. По боевой тревоге полк выступил по дивизионно: 1-й дивизион выступил в 9-00…»
Владимиров В.Я. (НШ 96 гсд): «Дивизия заняла оборонительный рубеж по госгранице 18.6.41 по распоряжению штаба 17 ск. Все полки вышли в свои оборонительные полосы… Все части дивизии по распоряжению штаба 17 ск, были приведены в боевую готовность к исходу 16.6, а 18.6 уже выступили в свои полосы для занятий ранее подготовленных позиций…»
16 мк выступил в районы сосредоточения в 9 часов утра 22 июня 1941 года.
Л.Г.Иванов (сотрудник НКВД, генерал-майор в отставке): «Когда я в Черновцах работал – перед самой войной – поехал на границу с задачей на два-три дня: проверить, какие там есть немецкие части. Мы под этот вариант имели агента хорошего (у него родственники были там за границей)… Если через границу меня пропускать – надо договориться с пограничниками, выбрать место, когда и так далее, рекогносцировка... Вот я приехал, а на разсвете уже пошли боевые действия: по заставе огонь и так далее. Ну, я не пограничник, но думаю: что я уеду? – скажут: «вот, струсил». Я остался… дня три там вместе с пограничниками. Ещё советский народ не знал о нападении Германии, а я уже держал бой…»
26-я армия. Н.Н.Семёнов (начальник артиллерии 26-й армии): «В середине июня… было получено распоряжение штаба округа немедленно вывести артиллерию из лагеря в районы зимнего квартирования… Посоветовавшись со мной и НШ армии, командующий армией генерал-лейтенант Костенко принял решение не вводить артиллерию в город, а сделать только демонстрацию её возвращения… На самом деле всю артиллерию… [разместить] во временном лагере в 4-х км восточнее Перемышля, со строжайшими мерами маскировки, особенно подъездов к лагерю. Всей артиллерии были даны районы ОП и приказано было так же с мерами маскировки провести топографическую привязку…
В 2-00 нам… было объявлено о мобилизации и разрешено поставить артиллерию на ОП, части получили это распоряжение только к 3-м часам, следовательно, многие из них не успели встать на ОП, как уже началась немецкая артиллерийская подготовка… Переправа [немецких войск] оказалась неожиданной и для частей УР, которые успели ворваться в свои ДОТы, но повлиять на недопущение переправы не могли, так как немцы ослепили их и атаковали с тыла…
Получив 2-ю ИТПАБр, мы сразу же поставили ей задачу прикрыть правый фланг, занять боевой порядок 10 км южнее Любар. Но как вскорости оказалось, получили мы не бригаду, а один штаб бригады на нескольких машинах… Командир бригады объяснил, что в связи с прошедшими дождями в очень тяжёлых условиях находятся зад, имеющие тягу ЗИС-5 и ЗИС-42… К вечеру (через 2,5-5 часов) прибыли 76-мм дивизионы и заняли боевой порядок. Один дивизион 85-мм пушек прибыл к штабу армии ночью и остановился там, т.к. кончилось всё горючее. Остальные дивизионы прибыли только на следующий день также с пустыми баками в тягачах…»
Н.П.Боровягин (старший помощник начальника связи 26-й армии): «Соединения армии в бой с противником… были введены 4-30 22.06.41 г. Отд.батальон связи армии существовал по штатам мирного времени… По мобилизационному плану армейский батальон связи разворачивался в полк и формировал армейские части связи, к началу войны имущество связи по мобплану не прибыло… С объявлением войны и мобилизации в армейский батальон связи по мобплану приписанный офицерский, сержанский и рядовой состав не прибыл… С началом войны штабы с утра 22.06.41 года вышли на… назначенные КП, не имеющие заранее построенных узлов связи…»
Горохов С.Ф. (НШ 99 сд): «До начала боевых действий распоряжений о выходе частей на государственную границу не поступало, если не считать того, что личным распоряжением командира 8-го ск генерала Снегова… ап дивизии и корпуса, которые размещались в гор.Перемышле, были выведены в район ОП и разместились в лесах «походным лагерем» в готовности занять ОП… Командир дивизии получил от командира 8-го ск генерала Снегова противоречивое распоряжение, т.е. сп занять свои участки обороны, а ап до особого распоряжения огня не открывать, т.к. возможно со стороны немцев проводится провокация…. До 10 часов дня так и не было разрешено нашей артиллерии открыть огонь по фашистским гадам…»
Боевое донесение 22.6.41 7-15: «Начальнику артиллерии 99 сд. Полк по боевой тревоге поднят. Разсредоточен в лесу… Снаряды подняты – имеющиеся в лагере. Продолжается переброска боевых припасов и вооружения с Перемышля…»
П.И. Абрамидзе (командир 72 гсд): «ДОТы в количестве 19 едининц были построены, но они находились… без вооружения, в то время, когда я командующему КВО генералу армии Жукову доложил об их постройке ещё к 7-му ноября 1940 года… Два сп соединения были расположены и находились вблизи государственной границы с августа 1940 года…
20.6.41 года я получил шифровку от ГШ следующего содержания: «Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, т.е. на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких войск не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24-00 21.6.41 года.»
С.Л. Чекунов — 20 июня 1941 г. командованием 72-й гсд была получена директива Военного Совета ВО №1797/ш об отводе с границы всех стрелковых подразделений, занятых на оборонительных работах кроме тех, которые вели работы в районах, которые предназначались им по плану прикрытия. Никаких распоряжений о приведении частей в боевую готовность директива не содержала.
П.И. Абрамидзе: «Генерал-лейтенант Костенко приказал мне о немедленном выводе ещё одно сп в ночь с 21 на 22.6 в район Лещава-Дольна, Кузьмина… 187 и 14 сп развернулись и начали боевые действия против наземных войск фашисткой Германии после 12-00 22.6.. 133 сп начал выдвижение… с 6-00 22.6…»
П.В. Черноус (НШ 72 гсд): «Части дивизии начали выход на государственную границу согласно устного распоряжения, отданного мною командиру 187 сп… в 5-00 — 5-30… В 14 сп… был послан офицер связи штаба дивизии, но до места не доехал, был убит. Вторично приказание было отправлено на бронеавтомобиле, которое было доставлено к 7-8 часам… К 9-10 часам 187 и 14 сп заняли свои участки обороны на государственной границе…»
Д.И. Рябышев (командир 8 мк, ответы генералу Покровскому): «За два дня до начала войны получил приказ командующего войсками КОВО… В приказе ставилась задача лично мне провести рекогносцировку дорог, мостов от районов дислокации войск 8-го мк до государственной границы в полосе 40-50 км, с целью определения возможности проходимости по ним танков. 21 июня к исходу дня мною рекогносцировка была закончена…
21.6.41 войска 8 мк жили обычной жизнью… В 1 час ночи 22 июня я лёг спать. В 3 часа ночи 22 июня 1941 года командующий 26-й армией генерал-лейтенант Костенко вызвал меня к аппарату и приказал ждать приказа, о смысле и содержании которого мне ничего сказано не было…
На основании опыта я принял решение: войска 8 мк вывести по тревоге в районы сосредоточения. Вызвав командиров дивизий к телефонному аппарату, я передал им свой условный пароль о выводе войск в исходные районы, и войска были выведены.
В 4-30 НШ армии передал мне, что немцы нарушили нашу границу, предупредив, что провокациям не поддаватесь, по самолётам противника огонь не открывать и ждите приказа...
Эта дивизия [иад на аэродроме г.Стрый] также была полностью уничтожена немецкими самолётами. Не ожидая приказа командующего армией, я приказал зенитной артиллерии открыть огонь по немецким самолётам…»
Описание боевых действий 8 мк: «По приказу командующего 26-й армией №002 от 17.5.41 г. части 8-го мк в 5-40 22.6.41 г. были подняты по тревоге и к исходу дня, составляя резерв 26-й армии… За 22.6.41 г. корпус в среднем, с учётом выдвижения частей в районы сосредоточения по тревоге, прошёл 81 км...»
Д.И. Рябышев (фрагмент мемуаров): «Примерно за десять дней до начала войны у нас побывал начальник управления генерал-лейтенант танковых войск Я.Н. Федоренко. Я просил у него разрешения провести учения на новых боевых машинах, чтобы механики-водители попрактиковались в вождении своих танков, но он не разрешил и намекнул, что в ближайшем будущем могут возникнуть условия, когда практики у всех будет с избытком. Для этого и надо приберечь моторесурс…
Окончив рекогносцировку, я решил… отправиться в Самбор к командующему 26-й армией генерал-лейтенанту Ф.Я.Костенко поделиться своими мыслями, доложить о результатах разведки... Командарма в штабе не оказалось… Принял меня НШ армии полковник И.С.Варенников. Мой доклад о тревожном положении на границе на него не произвел заметного впечатления. Доводы о назревающей военной угрозе, не знаю, искренне или нет, он отвергал: «Ваши опасения более, чем несостоятельны, — говорил Варенников. — Если бы дело шло к войне, то нас официально поставили бы об этом в известность. Были бы запрещены отпуска командирам и вывод артчастей на полигоны. Войска находились бы в состоянии повышенной боеготовности. А ведь приказов об этом нет. Что касается фашистских самолётов, то они и раньше летали. Быть может, это делают безответственные лётчики. Так что же, палить по ним? Пусть дипломаты регулируют такие дела…
В Дрогобыче, в ДКА, в тот вечер состоялся большой концерт для военнослужащих гарнизона и их семей... Вернувшись домой, я решил с разсветом снова поехать в штаб армии, переговорить с командармом. И быстро уснул.
Ровно в четыре часа утра по московскому времени меня разбудил запыхавшийся от бега молоденький красноармеец посыльный: «Товарищ генерал, в штабе вас срочно вызывают к телефону!..» Начальник оперативного отдела 26-й армии от имени командующего сообщил, что немецко-фашистские войска во, многих местах нарушили нашу государственную границу, ведут бои с пограничниками, бомбят наши приграничные города и аэродромы. «Но прошу без паники», — звучал его взволнованный голос. Затем тоном приказа добавил: «Думаем, что это провокации. Не поддаваться на них! Огня по немецким самолётам не открывать! Ждите дальнейших указаний!»
Я решил немедленно привести соединения в боевую готовность, вывести их из военных городков по тревоге. На этот случай ещё ранее условился с командирами дивизий оповестить их особыми словами, значение которых понимали только мы.
— Дежурный, вызвать командиров дивизий к аппарату!..
«Молния», «лес», «гора» — это условные слова, услышав которые от меня командиры соединений немедленно поднимали по тревоге части и вскрывали хранившиеся в сейфах опечатанные пакеты с секретным предписанием о выходе в район сосредоточения…
Нужно было еще вызвать командиров частей обезпечения и отдать им соответствующие распоряжения. Но это уже проще — они находились в Дрогобыче, под боком. Время шло, а указаний из штаба армии не поступало. Я не отходил от телефона. Вскоре с неба донезся всё усиливающийся гул моторов, над городом появились вражеские бомбардировщики. Стрелки часов показывали 4-30 утра. А ещё немного спустя в распахнутое окно ворвался сверлящий, всё нарастающий вой падающих бомб. От мощных взрывов полопались в рамах стёкла, дрогнул под ногами пол...»
Н.К. Попель (зам.командира 8 мк по политчасти): «Музыченко [командующий 6-й армии] больше не садился. Он ходил по кабинету. Резким движением то отдергивал шторку, прикрывавшую карту, то задёргивал её: «У Рябышева, по-моему, верный нюх. Я тоже, на свой риск и страх, кое-что меркую. Тут намечались окружные сборы артиллеристов. Убедил начальство проводить армейские и приказал своим не сосредоточивать артиллерию в одном месте, а выводить полки на полигон поочередно. Да и пехоту, между нами говоря, я из казарм пересадил в УРы. Начальству об этом не спешу докладывать. Как бы не окрестили паникёром...»
20.6.41 командующий 6-й армии после получения РМ отдал следующий приказ: «Штабам корпусов, дивизий, полков находиться на месте. Из района дислокации никуда не убывать. На всякие учения, связанные с отрывом от районов дислокации, испрашивать разрешения Военного совета армии. Батальоны с оборонительного строительства не снимать...»
Н.К. Попель: «21.6.41… Резкий настойчивый стук в ванную прервал мои размышления: «Тебя к телефону». Жена молча смотрела, как я прошёл по комнате, поднял трубку.
— Товарищ бригадный комиссар, докладывает оперативный дежурный. Командир корпуса просит вас явиться в штаб. Высылаю машину. «Ну что?» — не выдержала жена. «Ничего особенного…» Рябышев встретил меня так, будто мы и не разставались после ужина. Деловито сообщил, что минут пятнадцать назад звонил командарм генерал-лейтенант Костенко и передал, чтобы мы «были готовы и ждали приказа».
— Что сие означает, не ведаю, — добавил Рябышев. — Но всё-таки дал команду «В ружьё», приказал частям выйти в свои районы…
— Будем… ждать приказа, — сказал Рябышев. Вызванные по тревоге штабные командиры занимали места за столами. Рядом ставили чемоданы с НЗ, как их называли иногда дома, «тревожные чемоданы»: два комплекта белья, бритвенный прибор и небольшой запас продуктов — минимум, который позволяет отправиться на войну, не заходя больше домой. Штабники ворчали.
В самом деле, что может быть неприятнее тревоги накануне воскресенья. День испорчен, планы, которые исподволь составлялись в семье всю неделю, сломаны. Как тут не ворчать! Кто-то уныло сострил: «Концерт продолжается». «Нет», — возразил другой, — «это начался уже спортивный праздник: бег с чемоданом по пересечённой местности». Всё казалось обычным. Ни Рябышев, ни я, ни ещё в меньшей мере кто-нибудь из штабных не предполагал, что это война.
Может показаться странным: накануне я заезжал к Музыченко, чтобы подтвердить правильность наших с командиром предположений, Рябышев своей властью ещё три дня назад вывел часть полков из казарм в район сосредоточения, и всё-таки мы не предполагали, что война уже начинается...
В 4-30 позвонил НШ армии Варенников… и сообщил, что германские войска по всей границе ведут артиллерийский огонь, разстреливают прямой наводкой Перемышль, местами переходят границу. Но тут же предупредил: «На провокации не поддаваться, по германским самолётам огонь не открывать. Ждать приказа».
И именно в этот момент до нашего слуха донесся тяжёлый, прерывисто-надрывный гул моторов. Все выскочили на улицу… Поднималось солнце, и навстречу ему летели тяжело гружённые бомбардировщики Гитлера… Бомбили прицельно: железнодорожную станцию, подъездные пути, нефтеперегонный завод и наши казармы…
Рябышев схватил меня за руку:«Пойдём!» На ходу бросил оперативному дежурному:«Соединить с зенитной бригадой»… Рябышев положил руку на трубку, секунду помедлил и подал команду: «Открыть огонь по самолётам противника...»
Если в воспоминаниях Н.К. Попеля нет искажения информации, то и командующий 6-й армией и командир 8-го мк проявляли личную инициативу «химича» со своими войсками и особо не информируя об этом вышестоящее руководство...
ЖБД 34 тд: «22.6.41. 10-00 – 10-45. Согласно боевого распоряжения «126ар и боевого распоряжения 8 мк, 34 тд имела задачей к исходу дня выйти в район… 13-00. Дивизия, во исполнение приказа совершала марш двумя маршрутами… 23-45. Части 34 тд прибыли в р-н сосредоточения головами колонн…»
И.И. Молчанов (помкомвзвода): «Нас подняли по тревоге не 22, а вечером 21 июня во время просмотра кинофильма, где-то в 10-11 часов. Нам объявили тревогу и мы поспешили в гаражи. В гаражах последовала команда «Заводи», и мы со своих зимних квартир выехали уже до 23 часов в запасной район, который располагался примерно в 15-20 км от основных квартир. В запасном районе сосредоточились и замаскировались. Тут же поступила команда полностью снарядить танки снарядами и горючим... Ночью о войне мы частично узнали по радио. Только рано утром нас собрал командир батальона и объявил, что началась война...»
М.К. Иванов (зам.политрука роты): «В 4 часа утра мы уже были на границе, потому что в нашу часть поступило донесение, что началась война, уже есть убитые пограничники. Как раз в это время немец открыл огонь по нашей стороне Перемышля… Наш взвод в случае войны должен был занять один ДОТ. Это было мощное укрепление, на вооружении которого в 4 амбразурах было 2 76-мм пушки и 2 пулемёта Дегтярёва станковые. В ДОТе должны были быть все 36 человек из нашего взвода, а также прислуга к орудиям. Причём на инструктаже нам было сказано командиром, что не просто должны занять его, а просидеть в обороне 6 мес., не выходя. Или пока нас не взорвут, вместе с ДОТм, или на полгода должно было хватить продуктов питания и боеприпасов. ДОТ был двухэтажный, здоровый, железобетонные стены толщиной 3,5 метра. Пока мы его занимали, немец тем временем захватил нашу сторону Перемышля, тогда он открыл по доту сильный огонь… После этого мы трое с половиной суток держали оборону на границе... Поступил по коротковолновой рации 6-ПК приказ, политрук нам сообщил, что надо отступить к своим за 40 мин, потому что мы были по существу уже окружены. Ребята не поняли сначала, ведь и боеприпасов много, и продовольствие хорошее, предложили хоть взорвать, но нам сказали, что приказа на взрыв нет, надо только с собой набрать побольше боеприпасов. Набрали патронов и гранат, сухарей, пряников, печенья. Как сейчас помню, что в ДОТе было вкусное печенье…»
Соединения окружного подчинения
И.И. Людников (командир 200 сд): «Директивой штаба округа от 16.6.41 200-й дивизии предписывалось в полном составе, но без мобилизационных запасов, 18.6.41 в 20-00 выступить в поход и к утру 28 июня сосредоточиться в десяти километрах северо-восточнее Ковеля... Целуя жену и сынишек, я почти не сомневался, что ухожу на войну.
В ночь на 22 июня дивизия совершала четвёртый переход… Около 3-х часов ночи послышался нараставший гул самолётов. В темноте нельзя было определить их принадлежность… Через полчаса дивизия подошла к переправе... Марш близился к концу, а люди не чувствовали усталости — бодрила предутренняя прохлада.
Снова послышался нараставший гул самолётов. В небе уже посветлело, и с помощью бинокля я точно определил: над нами бомбардировщики Ю-88. Хорошо были видны немецкие опознавательные знаки. «Юнкерсы» нас не бомбили… Вскоре донесся гул близких разрывов — вражеские самолёты всё же атаковали колонну нашего 661-го сп. Этот зловещий сигнал заставил меня отдать частям приказ организовать ПВО, вырыть щели, замаскировать материальную часть, выделить сторожевое охранение...»
ЖБД 193 сд (31 ск): «16.6. 19-30. Совещание у командира в/ч 1504 по вопросу предстоящих больших учений по сколачиванию подразделений и отработки мер ПВО ПТО и ПХО с втягиванием личного состава в длительный переход…
14-00 22.6.41. Отдача боевого приказа на продолжение марша…
15-00. Стало известно: Германия вторглась в пределы Советского Союза в 4-30 22.6.41…»
Боевое донесение 263 озад 23.6.41 8-30: «Дивизион в составе 1-й бат., 2-й бат., 3-й батареи
и взвода управления дивизиона и паркового взвода к 8-00 23.6.41 года занял боевой порядок согласно прилагаемой схемы…»
д): «17.6.41… получил ШТ от командира 37 ск… примерно такого содержания: «Для проведения корпусных занятий 139 сд сосредоточиться в районе г.Перемышляны, для чего выступить 18 июня утром…
22.6.41 дивизия достигла района г.Галич… 22 июня во второй половине дня… был получен приказ командира 37 ск примерно следующего содержания: «Форсировать движение, занять и подготовить рубеж в 2-3 км западнее гор. Золочев…»
И.А.Корнилов (командир 49 ск): «15 июня 1941 года мной был получен приказ командующего войсками округа о передислокации корпуса в район Чертков, 60 км южнее Тарнополь…
22.6 корпус находился: часть в пункте нового сосредоточения, часть – в местах дислокации мирного времени (готовились к отправке), большая же часть, в том числе 199 сд, вышедшая 20.6 походом, находилась в пути…
18 или 19 июня я был вызван в штаб округа для доклада о ходе выполнения приказа о передислокации корпуса. В заключение беседы, НШ округа т.Пуркаев предупредил меня, что опасность войны настолько близка, что она может застать вас в пути… Но нельзя сказать, что весь начальствующий состав был убеждён, что война – дело ближайших дней. Значительная часть не верила в это предубеждение…» Товарищ Пуркаев мог отразить не мнение Военного Совета КОВО, а только своё личное мнение...
ЖБД 169 сд (55 ск): «18.6.41. Лагерь Гнивань. Получена директива командира 55 ск за №00342 от 17.6.41 на основании которой дивизия для повышения боевой готовности к утру 22.6.41 г. сосредотачивается на лагерную стоянку в район…
22.6.41 было получено радиосообщение о том, что немецко-фашистские войска вероломно напали на Советский Союз…»
ЖБД 5 кк: «22.6.41. Корпус получил задачу выступить по маршруту… и четырьмя переходами к 8-00 (четвёртого дня) сосредоточиться в районе…, являясь резервом фронтового командования. Директива №00-20 штаба КОВО от 31.5.1941»
Доклад командира 15 мк: «В 4-45 получено извещение о переходе германскими войсками нашей госграницы и бомбёжке наших аэродромов германской авиацией. Объявлена боевая тревога. Вскрыт пакет с директивой штаба КОВО № 0013 от 31.5.41 г. Дивизии корпуса стали выходить в районы сосредоточения согласно данной директиве…» Об указании вскрыть пакет из вышестоящего штаба нет ни слова...
Доклад командира 10 тд (15 мк): «Получив извещение о вероломном нападении германских фашистских варваров на нашу Родину, 10 тд в 5-45 22.6.41 г. приступила к отмобилизованию. Ко времени получения боевого приказа дивизия в её кадровом составе была полностью готова для выполнения боевой задачи…»
Продолжение следует…
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. Часть 22. КОВО
Введение. Автор ещё раз хочет вернуться к версии литературного деятеля Козинкина о том, что вывод пяти ск резерва КОВО был связан с началом выполнения «Планов прикрытия...», так как высшее руководство КА ожидало начало войны 22.6.41 г. Литератор необоснованно заявляет, что начало ведения ЖБД некоторых соединений связано с выводом их по планам прикрытия: «Подскажу ЖБД... без вывода по ПП [Планам прикрытия] не заводят...» При этом ЖБД велись в сд, сп, ап, и командиры, делающие в журналах записи, не знали, что они выдвигаются по Планам прикрытия. Даже в воспоминаниях руководящего состава ск и сд нет ни единого утверждения, что они знали о своём выдвижении в соответствии с Планами прикрытия. Литератор вновь, как обычно, свои домыслы, к сожалению, выдаёт за истину, якобы подтверждённую фактами.
(https://c.radikal.ru/c06/1912/e3/8755adea951d.jpg) (https://radikal.ru)
Автор настоящего материала счёл, что читатели, далёкие от военной службы, могут посчитать легковесными его аргументы, которые были представлены в 21-й части. Поэтому он решил добавить аргументы, так сказать, в цифровом изчислении.
Как было изложено ранее в соответствии с «Планами прикрытия...», первая задача ск резервов КОВО состояла в том, чтобы «подготовить противотанковые районы и тыловые оборонительные рубежи».
Что такое подготовить противотанковый район (ПТР) только для одной сд согласно инженерным нормам, существовавшим на 18.6.41 г.?
«Расчёт сил и средств на устройство ПТР на одну сд в лесистой местности.
1. Лесные завалы: 22,5 км… Потребность в рабсиле – 22,5 сапр/дн. [сапр – сапёрная рота].
2. ПТ рвы: 13,5 км. Потребность в рабсиле – 40,5 сапр/дн.
3. Эскарпы и контрэскарпы: 4,5 км. Потребность в рабсиле – 6,75 сапр/дн.
4. ПТ минные поля: 13,5 км. Потребность в рабсиле – 2,7 сапр/дн.
5. Малозаметные препятствия: 9 км. Потребность в рабсиле – 2,0 сапр/дн.
6. Наводнение и заболачивании: 2 км. Потребность в рабсиле – 12 сапр/дн.
7. Управляемые фугасы (изготовление и установка): 90 групп. Потребность в рабсиле – 3 сапр/дн.
8. Самовзрывные фугасы (изготовление и установка): 180 групп. Потребность в рабсиле – 6 сапр/дн.
9. Проволочная сеть в 3 кола: 18 км. Потребность в рабсиле – 18 сапр/дн.
10. Проволочная сеть на низких кольях: 18 км. Потребность в рабсиле – 7,2 сапр/дн.
11. Оплётка деревьев проволокой: 18 км. Потребность в рабсиле – 1,5 сапр/дн.
При 10-часовом рабочем дне и при 4-х батальонах, равных 12 сапротам, все указанные работы будут сделаны за 10 раб. дней.
Расчёт сил и средств на устройство ПТР на одну сд в безлесной местности...
При 12 сапротах работа будет выполнена за 11 дней».
В сд имеется один сапёрный батальон (если он ещё не послан на строительство приграничных УРов) в составе 4-х сапр. Таким образом, при использовании только сапёрных батальонов сд (по одному в сд) для подготовки ПТР дивизии потребуется для безлесной местности 44 дня или 40 дней для лесистой местности. То есть после передислокации пяти ск им потребуется для организации ПТР более одного месяца! Поэтому переброска указанных соединений в районы, предназначенные для них по «Планам прикрытия», не может быть связана с ожиданием войны именно 22 июня. Вам напишут, что это одна из трёх задач, стоящих перед резервами. Однако помните, что эта задача отмечена в Планах, и сами Планы перед началом войны направлены на согласование в ГШ. И никто эту задачу не вычеркнул...
Следует отметить, что для обезпечения 15-ти ПТР требуется огромное количество инженерного имущества, которое в указанные районы не было завезено.
«Расчёт потребности в инженерном имуществе для устройства ПТ районов.
На 1 ПТР в лесистой местности: ПТМ – 27000 шт., МЗП – 900 элементов, ВВ – 7 тонн, проволоки колючей – 120 тонн, скоб к ней – 5 тонн, гранат ручных – 5000 шт.
На 1 ПТР в безлесной местности: ПТМ – 45000 шт., МЗП – 900 элементов, ВВ – 7 тонн, проволоки колючей – 139 тонн, скоб к ней – 7 тонн…»
В Планах прикрытия КОВО отмечено: «Помимо основной приграничной оборонительной полосы, возведённой в мирное время и усиливаемой с 1-го дня мобилизации, на территории КОВО до р.Днепр с 1-го дня мобилизации создаются: с запада на восток пять тыловых оборонительных рубежей, с юго-запада на сев-восток три тыловых оборонительных рубежа...
Участок... Укрепляется резервным 31-м ск с М-6 [с шестого дня мобилизации]. Работы по укреплению рубежа делятся на три очереди... Готовность оборонительной полосы: М-10 - 50%., М-15 - 100%. Для выполнения этой задачи привлекаются рабочие от войск и местного населения ежедневно до 30 тыс.чел. при 1500 подводах. 31 ск усиливается 117-м и 12-м мото-инж. батальонами и 52-й электротехротой. Приданные части поступают на 5-7 день мобилизации.
[Сокращение сроков работ с 40-44 дней до 10 обезпечивается привлечением 30 000 человек гражданского населения с гужевым транспортом и техникой инженерных батальонов.]
Для обезпечения оборонительных работ в Ковеле на складе 38-го сап.батальона 15 ск сосредоточивается следующее инженерное имущество:
100 т кол.провол., 1000 пакетов МЗП, 20 т ВВ, 10 тыс.шт. ПТМ. Кроме того, в июле и августе с.г. намечено подать: 100 т кол. провол., 10 тыс. шт. ПТМ, 20 тыс. шт. ППМ. Остальными средствами и материалами обезпечивает корпус. Рабочие от населения вызываются со своим инструментом...»
С учётом наличия в 31-м ск трёх дивизий на оборудование трёх ПТР согласно норм может потребоваться до 81 000 ПТ мин, около 360 т колючей проволоки, 2700 пакетов МЗП и т.д. Даже с учётом поставок инженерного имущества в июле-августе не хватает значительного количества ПТ мин и проволоки. Поставки инженерного имущества планируются округом буквально перед войной ещё на два месяца вперёд. Это, конечно же, не может быть свидетельством того, что через пару недель начнётся настоящая война... Просто литератору требуются сенсации для раскрутки новых изданий...
Продолжим разсмотрение событий в КОВО накануне войны.
И.И. Сидоренко: «Узнал о начале войны 22.6.41, в 8 часов утра, находясь в штабе 5-го мк 16-й армии в лесу под Бердичевым, где работал в должности помощника начальника 6-го отделения шифровальной службы в звании старшего лейтенанта...»
Н.В. Фекленко (командир 19 мк): «За 12 дней до вероломного нападения немецких фашистов я был переведён с должности командира 16 мк на должность командира 19 мк резерва Ставки...
22.6.41 примерно в 3-50 командующий войсками КОВО, т. Кирпонос лично, по ВЧ позвонил мне, что немцы из артиллерии и авиации нанесли мощные удары по ряду военных городков, городам… Я спросил война? – но ответа на мой вопрос тов. Кирпонос не дал, ничего не было сказано о приведении соединений и зенитной артиллерии гарнизонов в боевую готовность…
В 4-30 22.6.41 командир 43 тд лично от меня получил приказ привести дивизию в полную боевую готовность и быть в боевой готовности №1.
В 5-00 такой приказ получили командир 40 тд и механизированной дивизии…
В 12-30 по ВЧ генерал Кирпонос передал мне всё привести в боевую готовность…»
Доклад командира 43 тд (19 мк): «Около 12-00 22.6.41 г. дивизии была поставлена следующая задача: сосредоточиться в районе Жорнув, Млодава, Ульбарув, что в 20 км юго-западнее Ровно, и, находясь в резерве командующего войсками, быть готовой к действиям…»
В докладе командира 43 тд отсутствует информация, подтверждающая факт перевода дивизии в полную боевую готовность (возможно, это произошло, а возможно нет) и не указано где именно находились части 43-й тд перед постановкой задачи. Нам ясно только, что после указания Н.В.Фекленко быть в готовности №1 43-я тд получила приказ о выходе в район сосредоточения в соответствии с «Планом прикрытия...» только около 12-00.
И.С. Калядин (заместитель командира 19 мк по политчасти): «Утром 19 июня меня неожиданно пригласил к себе командир корпуса. В его кабинете собрались НШ полковник К.Д.Девятов, начальник оперативного отдела майор А.И.Казаков, начальники родов войск и служб. Был здесь и незнакомый мне полковник из штаба округа. Как только я вошёл, генерал Фекленко, обращаясь к нему, сказал: «Прошу вас, товарищ полковник, говорите».
Представитель штаба округа проинформировал собравшихся о активизировавшейся в последние дни наземной и воздушной разведке, проводимой противником на границе с СССР, и о том, что гитлеровское руководство не реагирует на соответствующие представления нашего правительства. «В ближайшие дни возможно нападение гитлеровской Германии на нашу страну», — прямо сказал полковник. – «В связи с этим Военный Совет КОВО принял ряд важных решений. В частности, в течение сегодняшней ночи оперативное управление округа будет выведено на полевой КП в районе города Тернополь. Командованию 19 мк предлагается в ночь на 20 июня в целях предосторожности и защиты тд от внезапных ударов с воздуха вывести все танки и артиллерию, автотранспорт и узлы связи, а также бронемашины механизированных частей из парков в безопасные места согласно утвержденному плану развёртывания… Подразделения ПВО получили боевую задачу по прикрытию районов новой дислокации войск...»
Вскоре после отъезда представителя округа, примерно в полдень, в штаб корпуса поступило письменное распоряжение штаба КОВО о передислокации соединений в запасные районы. Его тут же продублировали командирам соединений и корпусных частей. Вечером обе танковые и моторизованная дивизии оставили зимние квартиры в Бердичеве, Житомире, Виннице и вышли в назначенные районы сосредоточения… К вечеру 21 июня командиры дивизий и корпусных частей доложили о полной боевой готовности…
Резко, требовательно звонит телефон в моём кабинете. Мгновенно просыпаюсь, включаю настольную лампу. Мягкий голубой свет заливает комнату. А звонок буквально рвёт тишину. Чувствую, звонок необычный, тревожный, несущий что-то важное, недоброе. Наконец-то трубка в руке: «Товарищ Калядин?»
— Да-да! Я слушаю.
— Головко докладывает...
У меня даже отлегло от сердца. Звонил начальник отдела пропаганды 40-й тд из далекого Житомира. Значит, что-то местное.
— Доброе утро, товарищ полковой комиссар. Хотя какое оно, к чёрту, доброе. Беда, Иван Семёнович, нас бомбят...
— Погоди-погоди! Кто бомбит? — пытаюсь успокоить старшего батальонного комиссара...
— Немецкие самолёты бомбят Житомир! — взволнованно продолжает Головко, — А ещё одна группа бомбардировщиков ушла в сторону Киева. Сам видел кресты на крыльях!..»
Мы видим несоответствие воспоминаний командира 19 мк и его заместителя по политической части. В воспоминаниях командира 19-го мк нет упоминания о выводе войск из ППД. Странно и то, что когда части корпуса приведены в полную боевую готовность и выведены из ППД, как пишет генерал И.С. Калядин, он сам спокойно отдыхает в ночь на 22 июня, а не вызван в штаб, как командиры в других объединениях.
С.А. Отрощенков (40 тд 19 мк): «Служил в 40-й тд в 79-м тп. К началу войны был младшим сержантом, в должности механика-водителя лёгкого танка Т-26… Накануне, в субботу, личный состав полка вывели на стадион. Часть готовилась к спортивному празднику. Отрабатывали упражнения, махали руками, а на следующее утро, 22 июня, немцы нам сыграли подъём. Прямо во двор трёхэтажного, кирпичного, П-образного здания нашей казармы угодила бомба… Многие бойцы, не успев не то что повоевать, но даже проснуться, оказались ранены или убиты...
Безпечность нашего начальства была страшная!.. Все знали, что рядом граница, знали о скорой войне, разговоры шли, но мы солдаты, нам не до больших материй. Что комиссар в казарме скажет, то и правда. А боеготовность гадкая была. Танки наполовину разобраны. Аккумуляторы хранятся в аккумуляторной, приборы стрельбы и наведения — в другом месте, пулемёт — в третьем. Всё это надо получить, принести, установить. Каждый аккумулятор — 62 кг. На танк их нужно четыре штуки. Вот мы с башнёром Сафаровым сходили четыре раза.
Командир танка, лейтенант, а у меня был танк командира взвода, жил на квартире в Житомире. Это 11 километров до Гуйвы, где базировалась часть. В полпятого немцы начали нас бомбить, и только к часу дня я увидел в расположении первого офицера. К линии фронта выступили уже вечером, затемно…»
Воспоминания С.А. Отрощенкова также противоречат мемуарам зам. командира 19-го мк. Нет в воспоминаниях упоминания о выводе подразделений 79-го тп в безопасные места. Танки полка ещё требовалось оснащать, командного состава почти нет... Выходит, что в мемуарах И.С. Калядина не всё правда… Если в 19-й мк приезжал представить округа, то он должен был побывать и в других мехкорпусах. Давайте вспомним, что происходило с другими мк накануне войны и 22.6.41 по материалам, изложенным в 21-й части.
Войска 8 мк ещё 21.6.41 жили обычной жизнью – их не подняли по приказу свыше.
9 мк 22.6.41 находился в ППД.
ШТ №002/оп 9-27: «Командирам 9 мк и 5 ПТ артбригады. С разсвета 22.6 немцы начали наступление. Бой идут на границе. Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года...»
15 мк после объявления боевой тревоги стал выходить в районы разсредоточения.
16 мк только с 9-00 на марше в районы сосредоточения.
22 мк: 41 тд находилась в ППД и после начала войны по ней был нанесён удар противника; части 19 тд находились в ППД.
24 мк накануне войны не находился в районах, определённых в соответствии с «Планами прикрытия…»
ШТ №009/оп 9-33: «Командирам 24 мк и 45 тд. С разсвета 22.6 немцы начали наступление. Бои идут на границе. Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года...»
Только имеется информация о разсредоточении частей 4 мк:
— к 21.6.41 8 гап, 8 мп, 15 и 16 тп 8 тд выведены в район сосредоточения по
приказу штаба 4 мк. Остальные части дивизии до 22.6.41 находились в городе Львове;
— 32-я тд после объявления боевой тревоги 22.6.41 начала сосредоточение согласно планам, окончательно приводя себя в боевую готовность. 63-й тп 32-й тд находился в ППД. «32-й мп после суточного 40-км марша следовал в пешем строю в район сбора по тревоге 2 км западнее Блыщиводы»;
— 202-й мп 81-й мд 21.6.41 заступил в караулы по охране объектов Львова;
— 53-й тп 81-й мд находился в лагерях. Разведывательная рота полка, 1-й и 2-й тб на разсвете 22.6.41 вошли в ППД. Только в 7-30 полк начал вытягиваться в три колонных (две боевых машин и одна транспортных) для движения в районы разсредоточения.
По другим воспоминаниям соединения 4 мк и корпусные части в период с 15 по 18 июня вышли в свои районы. На третьи сутки было обнаружено, что войска вышли в свои районы без боеприпасов, т.к. выводились по планам учебной тревоги. В районы разсредоточения не были выведены артиллерийские, зенитные и инженерные части, находившиеся в это время на сборах.
«При объявлении учебно-боевой тревоги проводить следующие мероприятия:
1. Части вывести на сборные пункты и изготовиться для выступления в поход и выполнения боевой задачи (боеприпасы в боевые машины и в зарядные ящики не загружаются, на руки не выдаются…)
2. Пакеты с картами (индивидуальные) на руки не выдавать и не вскрывать.
При объявлении боевой тревоги.
1. Индивидуальные пакеты топокарт выдаются на руки.
2. Выдаются и вывозятся боеприпасы.
3. Усиливается охрана складов, парков и гаражей. В остальном поступать как при учебно-боевой тревоге…»
Видно, что никакой единой системы для мк КОВО не наблюдается: не находились и не двигались все они в районы разсредоточения в соответствии с «Планами прикрытия…». Единственное исключение – это как минимум одна тд (8-я тд) 4-го мк, а как максимум – две дивизии этого корпуса. Почему подняли эти войска и привлекли 202-й мп 81-й мд к усилению охраны города Львова – не так важно – это единичный случай механизированных войск КОВО, или иными словами исключение.
Поскольку все остальные соединения не были выведены в районы сосредоточения в соответствии с «Планами прикрытия…», то это не может быть следствием мифической директивы или централизованного приказа из Москвы. Возможно, это является реагированием на некие РМ, по которым ожидалось провокация немецких войск на каком-то участке границы. Как передислокация 1-й тд ЛВО в Карелию. Возможно, это инициатива командования 6-й армии или КОВО. Поэтому версия литератора-фантаста Козинкина, по мнению автора, не убедительна: «С 16 июня во всех округах выводились мехкорпуса — в ПрибОВО два их мк, в ЗапОВО — один их мк, в КОВО — три мк, в ОдВО — один их мк. Выводились по ПП [Планам прикрытия...] с приведением б.г. естественно самые боеспособные МК...»
О приведении корпусов в боеготовое состояние в части КОВО литератором сказано слишком легкомысленно. Во всех представленных вам документах и воспоминаниях об этом практически нет информации. Правда, работникам тыла о боеготовности судить трудно — не совсем военные они люди... Обидно, что тыловики стали писать много книг, выдавая их за, якобы, мнение военных специалистов... Впереди нас ждут ОдВО и ЗапОВО, в которых мы также вряд ли найдём следы фантастической идеи литератора Козинкина. Мы уже разсматривали ЛВО, в котором мк не выводились по «Планам прикрытия...
Кроме того, по утверждению литератора Козинкина, вывод в районы сосредоточения в соответствии с «Планами прикрытия…» производился, якобы, по указанию из Москвы… Чтобы убедиться, что это не так достаточно вспомнить фрагмент мемуаров Н.К. Попеля: «[Командарм] Музыченко больше не садился… У Рябышева, по-моему, верный нюх. Я тоже, на свой риск и страх, кое-что маракую. Тут намечались окружные сборы артиллеристов. Убедил начальство проводить армейские и приказал своим не сосредоточивать артиллерию в одном месте, а выводить полки на полигон поочередно. Да и пехоту, между нами говоря, я из казарм пересадил в УРы. Начальству об этом не спешу докладывать. Как бы не окрестили паникёром...
Рябышев своей властью ещё три дня назад вывел часть полков из казарм в район сосредоточения, и всё-таки мы не предполагали, что война уже начинается...» Имеется в виду район разсредоточения, который может располагаться в лесном массиве на разстоянии около 2-5 км от расположения части. До сих пор в материалах о наземных войсках КОВО нет следа мифической директивы, как и следов неких засекреченных приказов из Москвы…
ВВС КОВО. В общедоступных литературных источниках содержится следующая информация: «Весной в широких масштабах приступили к реконструкции основных аэродромов, но завершить эту работу к началу войны не успели. Часть аэродромов оказались приведены в ограниченно пригодное для полётов состояние. Запасных аэродромов не хватало. Самолёты повсеместно располагались скученно, без прикрытия зенитной артиллерией.
Командующий ВВС генерал Е.С.Птухин и НШ генерал Н.А.Ласкин весной 1941 года большое внимание уделяли маскировке материальной части. Задолго до начала войны они потребовали оборудовать укрытия для самолётов, но средств и материалов постоянно не хватало. По воспоминаниям генерала Н.С.Скрипко командующий лично совершил облёт оперативных аэродромов накануне вторжения, проверяя их маскировку и боевую готовность частей.
Боевая тревога в некоторых советских авиачастях была объявлена до начала налёта, что позволило в ряде случаев вывести самолёты из-под удара. Упущением Птухина было отсутствие конкретных указаний о выводе соединений из-под удара. Даже удачно отразив первый удар противника, большинство авиаполков ВВС КОВО остались на тех же аэродромах, что и накануне. Это позволило противнику эффективно действовать по этим аэродромам в следующих налётах. Это стандартная ошибка ВВС и других округов. Например, в ПрибОВО. 23.2.42 года генерал Птухин был разстрелян…»
В статье М. Тимина «Воздушное сражение 22 июня 1941 г.» («Авиация и космонавтика», 2016 №1) говорится: «Боевая тревога была объявлена во всех частях ВВС КОВО около 3-00 – 4-00 после получения штабом округа текста директивы №1, и личный состав частей и соединений успел подготовить матчасть к боевым действиям ещё до первых налётов немецкой авиации. Самолёты были разсредоточены на аэродромах ещё 15 июня. Тем не менее, говорить о полной боеготовности не приходится, прежде всего из-за противоречивого текста директивы №1, в котором, в частности, было указано, что советские лётчики не должны поддаваться на «провокации» и имеют право атаковать самолёты противника только в ответ на огонь с немецкой стороны…»
В ЖБД ВВС ЮЗФ 22.6.41 отмечено: «62 АД [авиадивизии]. В 4-00 части дивизии были подняты по боевой тревоге и приведены в боевую готовность...
Задача: Приказание №3 штаба ВВС ЮЗФ. В районе Грубешув, Корытница, Устилуг установлено до 500 танков противника движением на Владимир-Волынск — Луцк. Командующий ВВС КОВО приказал: Командиру 62 АД назначить две девятки 52 сбп и две девятки 94 сбп для уничтожения танков...
17 АД. В 4-15 по сигналу командующего ВВС КОВО части дивизии приведены в боевую готовность. Боевой задачи поставлено не было... Истребительные полки дивизии патрулировали звеньями в р-не Проскуров, Гречаны, Шпетовка...
18 АД. По тревоге части АД приведены в боевую готовность. Боевых вылетов АД не производила. Один самолёт вёл разведку в р-не Грубешов. АД находилась в распоряжении Штаба ВВС КА.
19 АД. Части АД приведены в боевую готовность. Боевой задачи на 22.6 не было поставлено. Боевых вылетов АД не производила. В боевой готовности с 7-00 33 сбп в составе... 136 ббап... 138 сбп...
44 АД. Части АД с 4-00 находились в боевой готовности. Боевой работы не вели, за исключением вылетов на перехват и патрулирование...
36 АД. С 4-00 части АД приведены в боевую готовность.
Задача: Прикрыть г.Киев. Входит в состав ПВО Киев. В 7-15 19 самолётов Хе-111 с Н=2000м бомбардировали аэродром Киев... 4 АЭ преследовала самолёты пр-ка безрезультатно.
22.6 отмечено до 40 случаев появления одиночных самолётов пр-ка и группами 3-5 самолётов в районах: Житомир, Винница, Коростень, Овруч... [Сведения о сбитых немецких самолётах отсутствуют.]
15 АД. Задача: Взаимодействовала с частями 6 А. Прикрывала гор.Львов и аэродромы.
В период 4-45 — 20-00 вела воздушные бои, отражая ВВС пр-ка в районе: Львов, Адамы, Куровице, Чунев.
16 АД. Боевых задач поставлено не было. Истребительные авиаполки 22.6 отражали налёты авиации пр-ка, прикрывая г.Тарнополь, Броды.
Авиаполки были приведены в боевую готовность. В 5-00 над аэродромом Броды появилось звено истребителей противника и атаковали аэродром... В 5 час. в воздух была поднята одна эскадрилья. В воздушном бою сбито два Хе-111...
64 АД. Приведена в боевую готовность по боевой тревоге. Взаимодействовала с частями 12 А, входя в состав ВВС 12 А. Боевых задач штабом ВВС Фронта на 22.6 не ставилось (связь отсутствовала). В течение 22.6 отражала волновые налёты ВВС пр-ка на аэродромы дивизии...
63 АД. АД входила в состав ВВС 26 А. Штабом ВВС Фронта задача на 22.6 не ставилась... В 4-40 по телеграмме, полученной из Львова на аэродроме Лысятыче была подана боевая тревога. В 4-43 самолёты противника бомбили аэродром Лысятыче...
14 АД. 22.6 взаимодействовала с частями 5 А, входя в состав ВВС 5 А. Прикрывала г.Луцк, Ковель, Дубно... 22.6 аэродромы 14 АД Колки, Велица, Млынув подвергались нападению ВВС пр-ка...
315 рап… Полку поставлено перебазироваться на аэродром Проскуров. Постоянная дислокация — аэродром Житомир... В период 16-05 — 17-30 пятью самолётами произвёл разведку в р-не Владимир Волынск, Грубешов...»
Давайте посмотрим, что пишут в своих воспоминаниях ветераны ВВС КОВО.
Ф.Ф. Архипенко (17 иап 14 сад): «Мне пришлось быть оперативным дежурным по аэродрому с 21 на 22 июня 1941 года. В то время для дежурства выделялся один самолёт И-153 «Чайка» с лётчиком и в ту, печально памятную ночь, дежурил старший лейтенант Ибрагимов… [По нормам оперативной готовности того времени один дежурный истребитель в полку в ночное время соответствует ОГ №3. Это косвенно подтверждается отсутствием всего командного состава полка.]
22 июня в 4-25 всё кругом содрогнулось от взрывов и группа немецких бомбардировщиков до 60 самолётов нанесла сокрушительный удар по аэродрому… Не успели опомниться от первого удара, как на аэродром был произведен второй налёт. Противодействовать ударам бомбардировщиков мы не могли: лётный состав находился в Ковеле у своих близких, а зенитной артиллерии возле аэродрома не было…
До полудня наш аэродром четыре раза подвергался массированным бомбардировкам. В 11 часов дня из Житомира к нам прилетел авиаполк на самолётах И-153. Фактически в этой тяжелейшей обстановке никакого руководства на аэродроме не было. Я же, оперативный дежурный по аэродрому младший лейтенант Федор Архипенко, неумело пытался организовать редкие боевые вылеты и эвакуацию разбитых машин. Связь была нарушена, указаний и приказов – никаких…
Около 13 часов на аэродром прилетел… зам.командира сад генерал-майор авиации Герой Советского Союза И.А.Лакеев. Прибыв на КП, генерал взял командование в свои руки, хотя связи никакой не было и, что самое страшное, аэродром оказался в изоляции…»
Н.И. Магерин (адъютант эскадрильи 46 иап 14 сад): «Наш полк прикрывал город Луцк… В воскресенье с танцев вернулся ночью. Только пришёл, лёг и вдруг тревога. Нам было объявлено через штаб. А потом бомбили. Бомбили сильно… Личный состав полка во время бомбёжки скрывался в убежищах. Рядом с аэродромом был спуск к речке, и в крутом берегу заранее были вырыты пещерки. И не раз этими убежищами мы пользовались...»
В.Ф. Старостин (46 иап): «Окончил в 1940 году Киевскую окружную школу младших авиаспециалистов... Направлен в город Дубно обслуживать 46 иап 14 АД... 22.6.41 война застала меня в 4 часа на полевом аэродроме в местечке Млынов в 20 км от авиагородка города Дубно, где я дежурил сутки на лётном поле. В тот же день участвовал в жестоком бою с немецкими десантниками, пытавшимися захватить аэродром.
Среди первых поднявшихся по тревоге самолётов было звено старшего лейтенанта Иванова Ивана Ивановича. Вот он отогнал от аэродрома шестерку «Хе-111» и бомбы летят мимо цели. Самолёты И-16 уже сорок минут в воздухе, кончается горючее, израсходованы боеприпасы. Но вот ещё три «Хе-111» появились на малой высоте. Ведомый сбил один самолёт. Иванов зашёл в хвост головному «Хенкелю» и врубился пропеллером в самолёт врага. Это всё произошло на моих глазах в 4-25 на разсвете 22 июня… Из всех самолётов нашего полка только четыре были уничтожены на земле… К концу дня приказ техническому составу и службам прибыть в авиагородок города Дубно, т.к. обслуживать стало некого, а возстанавливать аэродром из-за непрерывных налётов вражеской авиации стало невозможно…
В ночь на 22 июня 1941 года командир 46 иап (14 сад)… позвонил заместителю и приказал объявить боевую тревогу. Полк вступил в бой в 4 часа утра 22.6.41 г.
89 иап (14 сад) 22.06.41 г. в 3 часа ночи в полку была объявлена боевая тревога. Лётчики и техники начали готовить самолёты к вылету. Около 4-х часов утра аэродром базирования подвергся бомбёжке вражеской авиации.
ЖБД 253 шап (14 сад): «22.6.41. Полк находился в лагерях 4 км. восточнее г.Новоград-Волынск д.Фёдоровка в стадии формирования 5-ти авиаэскадрилий, материальной части было 12 И-153. В 12 часов от имени Советского Правительства т.Молотов объявил по радио о вероломном нападении на нашу страну… Командир полка отдал приказ: Разсредоточить матчасть, наполнить боекомплекты, свернуть лагерные палатки…»
Д.Д. Сырцов (командир звена 23-го иап 15 сад): «Шли учебно-тренировочные полёты. На самолётах И-153 мы вырулили на старт для учебных стрельб по конусу. Я запросил разрешение на взлёт, но его не давали. Смотрю, к моей машине торопливо идут двое — командующий КОВО генерал-полковник М.П.Кирпонос и командир дивизии. Я убавил до минимума обороты двигателя, разстегнул шлемофон, наклонил голову в сторону командира дивизии. Тот спросил: «Пулемёты заряжены только для учебной стрельбы?»
— У пулемётов полный боекомплект! — доложил я.
— Слушайте приказ! Немецкий самолёт-разведчик нарушил границу в районе Перемышля. Видимо, фотографирует пограничную полосу. По докладу пограничников — его высота 5000 метров. Приказываю: сбить непрошеного гостя. Выполняйте! — И генерал сделал несколько шагов в сторону, уступая место командующему.
Кирпонос, внимательно глядя мне в лицо, спросил: «Какую задачу поставил вам командир дивизии?» Я повторил приказание. Командующий одобрительно кивнул и добавил: «Учтите: границу не перелетать, в сторону Польши ни в коем случае не стрелять!» «Есть!» — ответил я и застегнул шлемофон. [События происходят 5-6.06.41 г.]
Ещё несколько минут — и звено «Чаек» повисло в небе. Беру курс в заданный район... Впереди белые шапки разрывов зенитных снарядов. Значит, нарушитель здесь. А, вот он, вижу!.. Разведчик в прицеле... Медленно давлю на гашетки пулемётов... И тут же отдёргиваю руки. Ведь сказано же командующим: в сторону Польши не стрелять! Над головой промелькнули плоскости самолёта с чёрными крестами. Разворачиваюсь за самолётом-нарушителем, набираю высоту. Разведчик летит выше меня вдоль границы. Сближаюсь. Он открывает огонь. Прицеливаюсь, остервенело жму на все гашетки. Нарушитель круто разворачивается на запад. Промазал! Тоже разворачиваюсь, оказываюсь у него в хвосте. Можно бить наверняка. Но подо мной — река Сан. Это граница. Немецкий самолёт уходит на запад...
На стоянке, куда я зарулил «Чайку», меня уже ждали НШ полка и командир эскадрильи… Я не успел даже доложить. Срывающимся от злости голосом НШ спросил: «Кто разрешил открывать огонь в пограничной зоне?»
— Командующий...
— Ложь! Ты что, забыл инструкцию? Да ещё именем командующего прикрываешься... Под трибунал пойдёшь!
Пиши рапорт о своих художествах. А вы, капитан, отправьте лётчика Сырцова на гарнизонную гауптвахту во Львов!
Пятнадцать суток на гауптвахте — не мёд… Под суд не отдали. И хотя накануне мне присвоили звание старшего лейтенанта, один из командиров, когда я прибыл с гауптвахты, сказал мне, отводя глаза: «Ладно, походи пока лейтенантом». Так в лейтенантах и проходил до сорок третьего года...
Когда машина остановилась и мы торопливо выпрыгнули из неё, то увидели то, что и называется одним коротким словом — война. На стоянках горело несколько наших самолётов, чадя, полыхали аэродромные постройки. Две бомбы упали невдалеке от палаточного городка. Раненых торопливо перевязывали. Были и убитые. Они лежали, накрытые плащ-палатками. Прямо перед нами, на посыпанной жёлтым песком дорожке…
Внешне полковник Сидоренко выглядит спокойным. На нём нет обычного комбинезона, он в выгоревшей гимнастёрке, на которой сверкают два ордена Красного Знамени, полученные им за бои в Испании. Видно, что комбинезон он не надел не случайно. Мы слушаем его голос, выдающий волнение, а взгляды многих словно притягивают его ордена: «Товарищи лётчики! Гитлеровцы нарушили мирный договор и без объявления войны начали боевые действия против нашей страны. Сейчас я поведу вас в бой. Не считайте, сколько перед вами вражеских машин. Атакуйте непрерывно и бейте их. Если кончатся боеприпасы, а враг уходит — рубите его винтом! По машинам!..»
Оперативная сводка №01 штаба 15 сад 20-00 22.6.41: «Дивизия в период с 4-45 до 20-00 вела воздушные бои в районах аэродромов Чунев, Куровице, вела воздушный бой в районе Львов; привлекались все три истребительные полка. ВВС противника безпрерывно атаковали аэродромы Чунев, Адамы, Куровице, 3раза — аэродром Скйилов, 3раза — Рженены...»
Оперативная сводка штаба ВВС 6-й армии 20-00 22.6.41:«1. ВВС 6-й армии в течение 22.6 вели борьбу с авиацией противника и воздушными десантами, не допуская их проникновения на нашу территорию, прикрывали выход частей 6-й армии к госгранице и вели разведку.
2. Части 16 сад были приведены в боевую готовность: 92 иап, аэродром Броды, в 4-35; 87 иап, аэродром Бучач, в 4-25, 86 бап, аэродром Зубов, в 5-10...»
И.С. Сульдин (87 иап 16 сад): «22.6.41 около 4-30 из штаба авиадивизии в полк поступила телеграмма следующего содержания: «По имеющимся данным, немецкая авиация бомбит приграничные города Перемышль, Рава-Руская и другие. Полк привести в боевую готовность...» Казалось, боеготовность полная. Но была допущена серьёзная промашка, за которую основательно поплатились многие. Примерно в 4-50 с восточной стороны аэродрома показался плохо видимый в лучах восходящего солнца двухмоторный бомбардировщик. Все сочли, что для проверки готовности полка прилетел командир авиадивизии. Но то был немецкий бомбардировщик Ju-88…»
Д.А. Медведев (92 иап 16 сад): «Неделя напряжённого труда заканчивалась обычно в субботу работой всего личного состава полка на матчасти. 21 июня, аэродром походил на муравейник, где каждый занимался только ему предназначенным делом. И всюду люди оживлённо обсуждали полученные от командира полка указания. Они были несколько необычными: запрещалось увольнение из лагеря рядовому и сержантскому составу. Ожидались якобы учения, которые планировал командир дивизии. И мы, лётчики, поговорив, стали расходиться на стоянку своих «Чаек». Самолёты трёх эскадрилий были разсредоточены, четвёртая осталась на полковой линейке.
Командир полка майор Ячменев… прошёлся вдоль выстроенных в две шеренги командиров. Дошёл до середины строя, кашлянул: «Товарищи! По указанию командира дивизии мы хотели организовать полёты на учебно-тренировочном самолёте для проверки техники пилотирования. Но обстановка изменилась, я решил весь личный состав оставить в лагерном положении. Вопросы?.. Нет? Дать указания личному составу и дышать кислородом...»
Шёл уже первый час воскресенья 22 июня... Я лёг в палатке не раздеваясь, заснуть сразу не смог… Проснулся от надрывного воя сирены. Почти сразу раздался рёв моторов истребителей дежурного звена.
«Тревога!.. Тревога!.. Тревога!..» — катились эхом по опушке леса голоса дневальных. Вскочив с койки и надев сапоги, я выбежал из палатки. Везде, куда только хватал глаз, увидел лётчиков, техников и младших специалистов, спешивших на стоянки своих самолётов. С ходу вырулив на ВВП, в небо поднялось дежурное звено полка…
Разговор оборвался из-за необычного гула, доносившегося в дальнем, невидимом за кустарником конце аэродрома. Он напоминал звук набегающей морской волны различной высоты, то громче, то глуше. Самолёты! Все вглядывались в подёрнутый утренней дымкой горизонт, пытаясь определить их тип: «Похоже, не наши... Двухмоторные... Где?.. Да вот смотри, за городом, на горизонте…» Из-за тёмно-серой полосы горизонта выползали силуэты трёх самолётов. Высота их полёта была не больше 500 метров. Они разворачивались прямо на центр аэродрома, где около ВПП в линейку стояли истребители четвёртой авиаэскадрильи.
«Смотрите, смотрите, товарищи!» — крикнул Лященко, — «самолеты на наших бомбардировщиков СБ похожи». «А может быть, провокация?..»
В эту минуту в районе самолётов четвёртой эскадрильи раздались оглушительные взрывы… В это время дежурное звено наших истребителей стремительно настигало их. Командир звена старший лейтенант Кузьмин по инструкции, покачивая самоёет с крыла на крыло, приблизился к фашистским «Хейнкелям-111». Звуки пулемётных очередей разрезали воздух. Все произошло молниеносно: «Чайка» Кузьмина, вздрогнув всем корпусом, замерла в отчаянном усилии удержаться в воздухе, задымилась и, начав падать, рухнула на окраине аэродрома. Высоко в воздух взлетели комья земли. Мы с оцепенением смотрели на пылающий костёр…»
Л.Ф.Порфирьев (86 бап 16 сад): «21 июня я вернулся из отпуска... В это самое время на основном аэродроме, где мы зимой стояли, началось строительство бетонной ВПП. А полк перебросили на запасной полевой аэродром, который располагался в 15 километрах от гарнизонного посёлка...
Приехал на аэродром, представился инженеру эскадрильи, что явился из отпуска. Мне сказали, что завтра с аэродрома никого в город отпускать не будут, потому что предполагается учение. Пошел к самолёту, представился технику звена старшему лейтенанту Посольскому. Это было часа в два... В пять часов к нам прилетел полковник штаба ВВС КОВО и сразу же нам объявили тревогу.
Самолетов у нас на аэродроме было больше, чем по штату, потому что помимо основных 70 самолётов, мы только что получили девятку «Пе-2». Стояли самолёты в два ряда, а между рядами пятьдесят метров. А крыло от крыла, разстояние в ряду между самолётами на один метр.
При объявлении тревоги самолёты надо раскатать по своим местам. Дело привычное, потому что буквально каждую неделю были воздушные тревоги. И как только растаскали, подвесили бомбы... От подачи команды до того, как командир полка доложил полковнику о том, что полк готов к вылету, прошло 40 минут.
Полковник остался доволен, поставил хорошую оценку за боеготовность. Приказал разставить самолёты как обычно и разрешил лётный состав отпустить в город. И самолёты опять разставили рядами... Предполагалось, что на другой день, в воскресенье, никого не отпускать. А тут всех отпустили, вплоть до того, что лётный состав весь уехал в город. Более того, отпустили в город даже часть техников, тех, у кого был свой транспорт — велосипеды. Все уехали, а я решил, что не поеду, потому что устал…
В это время местные поляки вокруг аэродрома устроили ряд площадок, где торговали водкой, пивом. Танцплощадки организовали, девчонки появились. Часов до двух канитель эта была... Пошли в палатки, легли спать, это было уже в начале ночи. А в 4 часа — тревога. Я выскочил, добежал до самолёта. Лётчика моего не было. Притащили самолёт, подвесили бомбы, запустили моторы, прогнали, дозаправили. И мы с механиком сели на пригорке, около щели и стали рассуждать, что будет… Рядом с нами стоял «Пе», и полуторка с зенитными счетверёнными максимами... В половине пятого нас бомбили на аэродроме...»
О.А.Филиппов (86 бап): «С наступлением лета 1941 года рядовой и сержантский состав из казармы вывели в палаточный лагерь, находившийся рядом с аэродромом. Начались тревоги. Объявят тревогу, прибежим на аэродром, подготовим самолёт к вылету, а потом — отбой…
За одну-две недели до начала войны часть лётного состава убыла на заводы, производившие Пе-2, для обучения на новой технике. А за пару дней до начала войны в полк прилетел первый Пе-2, чтобы обучать лётный состав на месте...
О 22 июня вспоминают по-разному. Лично у меня предчувствия, что «завтра война» не было. 22 июня я должен был играть в составе городской команды на областном первенстве по футболу. И настроение было соответствующее. Но 21 июня... начальство отдало приказ: отрыть в районе стоянок самолётов щели. Мы копали и ворчали — «и это вместо увольнения». А офицеры — к семьям в Трембовлю, на аэродроме — только дежурные…
22.6.41 в 3 часа ночи объявили тревогу. Прибежали на аэродром, подвесили бомбы, прогрели двигатели, опробовали пулемёты. Самолёты были готовы к боевому вылету... Проходит время, но отбоя не дают.… И каждый занялся своим делом. И вдруг видим — с дальней стороны аэродрома, со стороны первой эскадрильи на малой высоте появилась тройка самолётов. Только кто-то успел высказать предположение, что «вот и наши с учёбы прилетели», как от самолётов отделилось множество предметов и на стоянках первой, потом второй, третьей эскадрилий раздались взрывы. Взметнулось пламя, в воздух полетели где крыло, где колесо.… Тут налетевшие самолёты открыли пулемётный огонь...
Бомбёжка закончилась так же неожиданно, как и началась. Вылезли из щелей, а на лётном поле самолёты горят. Но наши, пятой эскадрильи, стояли последними и до них не добрались. Только пришли в себя, а тут ещё одно звено противника в атаку идёт...»
П.Я. Кравченко (моторист 227 бап 16 сад): «Особенно нам всем понравилась его [командира полка Г.П.Турыкина] решительность и знание обстановки… Когда 21 июня был получен приказ из штаба дивизии, чтобы весь боезапас с самолётов снять и сдать на склад и чтобы все самолёты поставить на красную линейку, то он решил обождать до понедельника; а о том, чтобы весь офицерский состав (отпустить) в увольнение в Киев, он и от этого воздержался, отпустил очень немногих…»[/u][/b]
Д.М. Кузьмичёв (227 бап): «22 июня в 4-00 утра раздался сигнал «Боевая тревога». Сначала мы подумали, что сейчас самолёты слетают на полигон… Когда личный состав прибежал на стоянки (палатки были в 500 м от машин), поступила команда подвесить бомбы 100 кг х 4 штуки, уложить боекомплект в пулемётные ящики и разсредоточить машины по границе аэродрома по кругу. Стало ясно, что это не учебно-боевая тревога, а что-то посерьёзнее. Это было примерно в 4-30 утра, И это время по железной дороге Киев-Тетерев шёл пригородный пасажирский поезд, его вдруг догнали 4 больших самолёта и обстреляли состав из бортового оружия, над Киевом слышались взрывы, стрельба зенитной артиллерии…»
Т.Т. Хрюкин (командующий ВВС 12-й армии): «Прибыл и вступил в командование ВВС армии в 18-00 21-го июня 1941 года. С 8-00 до 22-00 21-го июня 1941 года в РО 12 армии мною была детально изучена обстановка. Изучив обстановку, я убедился, что противник занял исходное положение и готов к внезапному нападению…, о чём мною было доложено командующему 12 армией генералу Понеделену и командующему ВВС КОВО генералу Птухину, которые указали мне, что никаких действий со стороны немцев не ожидается, и не надо верить всяким паническим слухам.
Никаких указаний о приведении частей и соединений армии в боевую готовность я не имел.
Учитывая сложившуюся обстановку, я отдал боевой приказ по армии о приведении всех частей и соединений в боевую готовность. К утру 22 июня 1941 года самолёты на аэродромах были разсредоточены, установлена радиосвязь, организованы КП, установлена связь с постами ВНОС, были выставлены на всех возвышенностях наблюдатели за воздухом. Весь лётный и технический состав дежурил у самолётов, офицеры штаба в штабах. В результате принятых мер налёты, совершённые немецкой авиацией в 3-40 22 июня 1941 года по аэродромам Станислав, Черновцы, Коломыя, Умань не были внезапными…»
А.М. Баранов (НШ 17 ск): «…Иап (их было два) [149 и 247 иап 64 иад], базируемые на Черновицких аэродромах, корпусом не планировались… С началом боевых действий эти полки на разсвете 22 июня были подвергнуты внезапному налёту нескольких волн немецкой авиации, и было уничтожено и повреждено до 60% (так мне припоминается) ещё до прибытия по тревоге лётного состава на аэродром…»
П.А. Пологов (149 иап): «Присели на траву перекурить, и Фомин разсказал о событиях, происшедших на его глазах: «Фашисты обрушились лавиной. Не осталось в живых ни одного лётчика из дежурной эскадрильи. Они пытались поднять свои «МиГи» в воздух, но не успели. «Месершмитты» разстреляли их прямо на взлёте, у самой земли…»
Ещё одно описание боя приводит М.Солонин в своей книге ссылаясь на публикацию С. Комаринского: «Когда утром 22 июня враждебная авиация неожиданно нанесла бомбовой удар по аэродрому, пожар охватил самолёты, составы, ангары. И вот из огня над аэродромом начали подниматься боевые самолёты. Это было звено во главе с командиром эскадрильи капитаном М. Три вражеских бомбардировщика были сбиты, один из них врезался в землю неподалеку от ст.Остриця…»
Спецсообщение 3-го Управления НКО: «В гор.Черновицах 21 июня лётный состав был отпущен в город, вследствие чего истребительные самолёты не были подняты для отражения нападения противника...»
Воспоминания пилотов германской армии:
«Мы увидели в туманном утреннем свете аэродром Черновцы. Нам предстала картина длинных рядов самолётов, выстроенных как на параде. Это было то, что мы всегда искали в Англии. Была видна суета, над самолётами уже работали. Однако для русских это было неожиданностью. Нас не встретили зенитным огнём…»
«Моя эскадрилья вернулась с задания слаженно, без потерь. Бой был очень успешным. Он был для русских настолько внезапным, что на аэродроме в Черновцах из примерно 100 истребителей только 2 или 3 смогли стартовать…»
Согласно воспоминаниям военнослужащего из 3/KG27, Bericht O. Skroblin, I/KG27 была поднята по тревоге около 2-00 (1-00 по Берлинскому времени), личный состав был оповещён о том что первой группе поставлена боевая задача нанести бомбовой удар по аэродрому Черновцы. Самолёты стартовали в 3-50.
Получается, что генерал Хрюкин исказил реальные события. Но его в этом нельзя винить: отвечал он на вопросы генерала Покровского в годы репрессий. Его также, как и всех других командиров не успели предупредить об ожидаемой провокации, а личной инициативы он не проявил, т.к. только вступил к исполнению обязанностей в новой должности...
Г.А. Пшеняник (НШ 88 иап 44 иад): «17 июня из штаба 44 иад поступил приказ — разсредоточить самолёты на аэродроме и замаскировать их. Командир полка решил провести эту операцию по боевой тревоге, предварительно наметив вокруг аэродрома места четырёх стоянок для самолётов… В лагере завыла сирена. На ходу надевая походное обмундирование, противогазные сумки, прилаживая оружие, весь личный состав полка через несколько минут уже выстроился около боевых машин. И закипела работа: самолёты откатили на стоянки, в соседней роще нарубили веток с густой листвой и тщательно укрыли ими боевую технику. На ночь для охраны стоянок мы выделили дополнительные наряды караула...
Последний мирный день — 21 июня… С утра в лагере оживление: лётчики двух эскадрилий… готовятся к увольнению в город... Днём командование полка дважды поднимает в воздух дежурные звенья на перехват немецких разведчиков… Командир полка принимает решение — отменить массовое увольнение, отпустить лишь 3-4 человека от каждой эскадрильи для выполнения срочных поручений товарищей. Я тоже получил разрешение съездить в Винницу.
Вскоре Маркелову позвонил командир 44 иад полковник В.М.Забалуев и сообщил, что в течение дня немецкие самолёты проникали в глубь нашей территории на 250 км почти на всём протяжении границы. Он потребовал усилить бдительность, особенно в воскресенье, а всех воздушных разведчиков принуждать к посадке.
В эту ночь спать пришлось недолго. За окнами едва занимался разсвет… и полумрак разорвал резкий телефонный звонок. Точно подброшенный пружиной, я соскочил с койки и схватил телефонную трубку.
—Товарищ капитан! Объявите на зимних квартирах боевую тревогу и немедленно приезжайте в лагерь. Эмку за вами выслал. На моих часах – 4-30... Голос командира полка тревожный, но решительный… У входа в землянку КП меня встретил А.Г.Маркелов… Вкратце передал мне разговор с командиром дивизии, его приказ уничтожать самолёты противника. Уже через полчаса после объявления боевой тревоги наш полк был приведён в полную боеготовность: весь личный состав — у самолётов, одна эскадрилья дежурит, звено — в готовности к немедленному вылету по сигналу, остальные — в готовности к взлёту через две-три минуты после команды.
Маркелов посмотрел мне в глаза и, коротко вздохнув, добавил: «Я уже сказал командирам эскадрилий, что сомнений больше нет; враг вероломно напал на нашу страну»…»
К.Л. Карданов (88 иап 44 иад): «Рано утром 22.6.41, когда ещё предразсветная мгла лежала на земле, дежурный по лагерю получил приказание командира полка объявить боевую тревогу. Вскакиваем с кроватей, одеваемся быстро и, на ходу застегиваясь, бежим к стоянке самолётов. Быстро приводим материальную часть в боевую готовность. Ждём дальнейших указаний. Никто ещё не думал о большой беде, пришедшей на нашу землю. Всего три дня назад нас поднимали по такой же тревоге, но дали «отбой», и мы спокойно продолжали свои дела. Может, и теперь ничего не произошло? Слышатся беззаботный смех, шутки…
И вдруг на малой высоте из-за березовой рощи, за которой расположен наш лагерь, вынырнул самолёт У-2. На нём прилетел начальник политотдела дивизии полковой комиссар Н.Я.Жунда с боевым приказом. Не выключая мотора, он спрыгнул на землю и, протянув пакет командиру полка А.Г. Маркелову, сказал: «Война». Указывая на пакет, добавил: «Там определена задача полку. Я очень тороплюсь, боевого вам успеха». Затем быстро сел в самолёт и улетел в Умань…»
А.Л. Пассек (88 иап): «Все знали, что будет война с немцами, но этот проклятый пакт о ненападении сбивал людей с ориентиров, да ещё комиссары в своих ежедневных «проповедях» повторяли – «Войны не будет. Надо верить вождю!», а мы слушали и помалкивали, хотя все понимали, что скоро, вот – вот начнётся. И тем не менее, 21-го июня, на выходные, вооружение с самолётов было снято...
21 июня вечером было разрешено отпустить в увольнение 15% личного состава от каждой эскадрильи. Мы поехали в Винницу на танцы в только что отстроенный ДКА, в два часа ночи вернулись в Бахоники, а в 4-00 утра наш аэродром уже бомбили. В первую бомбардировку не было потерь среди личного состава, но немецкой авиации удалось разрушить ангары, где на ремонте стояло несколько самолётов. Пока мы пытались понять, что произошло, пришёл приказ привести полк в полную боевую готовность...
Утром над нашим аэродромом появился самолёт, и силуэт этого самолёта нам был ранее незнаком. Самолёт сел, и из него вылез наш лётчик Чивин, который был из эскадрильи, находившейся в Станиславе. Чивин был в одних трусах и в майке, без парашюта, и с его слов он был единственный, кто успел взлететь со станиславского аэродрома, во время бомбёжки, полностью уничтожившей все самолёты, находившиеся на этом аэродроме...»
Мы видим, что снятие боезапаса к оружию с самолётов практиковалось не только в ЗапОВО, но и в КОВО (в авиачасти, в которой самолёты были разсредоточены и замаскированы).
Части ВВС окружного подчинения
Г.Р. Павлов: «Боевой путь лётчиков 91 иап [17 сад] начался на разсвете 22.6.41. В 4-30 по боевой тревоге мы поднялись навстречу врагу с аэродрома в Судилкове, что в 15 километрах восточное Шепетовки. Через воздушное пространство над аэродромом летели группы самолётов. Они шли высоко, но по силуэтам лётчики без труда опознали их: …«юнкерсы» и «хейнкели».»
ЖБД 17 сад: «4-00 22.6.41. получено телеграфное приказание Военного Совета КОВО о приведении частей дивизии в боевую готовность. 4-15 22.6.41 Частям 17 ад объявлена боевая тревога…»
В.С. Ефремов (33 бап 19 бад): «Ровные ряды палаток на прибрежной возвышенности у реки Рось… Лётчики… спят богатырским сном. По аэродрому, где стоят двухмоторные бомбардировщики СБ, неустанно шагают часовые, прислушиваясь к таинственным звукам уходящей ночи… И вдруг — труба горниста. В лагере гремит сигнал боевой тревоги…
За последнее время боевые тревоги бывали часто — командование готовило нас к предстоящим боям. И на этот раз казалось нам, через час-другой прозвучит «Отбой», и мы проведём выходной день так, как условились вчера. Однако, прибежав на аэродром, сразу получили указание разсредоточить самолёты как можно дальше друг от друга, зарядить пулемёты, подвесить боевые бомбы, установить дежурство стрелков-радистов за турельными пулемётами и даже отрыть щели для укрытия…»
В документах и в воспоминаниях ветеранов ВВС в большинстве случаев не говорится о разсредоточении самолётов на аэродроме и их маскировке до вечера 21 июня. Имеются упоминания, что части ВВС КОВО были подняты по тревоге в период после трёх часов до 4-30 — 4-50. Отдельные полки в 5-00 — 7-00 и даже после 12-00. Имеется упоминание о перелёте с основного аэродрома на оперативный в связи с постройкой новой ВПП. В ПрибОВО же всё происходило несколько по-другому: началось неторопливое разсредоточение полков с основных аэродромов (где оставались самолёты авиаэскадрилий) на 1-2 оперативные аэродромы.
В мае 1941 года гарнизоны ДОТов заняли свои сооружения. В начале июня по приказу они перешли в ППД, выгрузили из сооружений боеприпасы. Долговременные сооружения охранялись караулами и патрулями. В начале июня части УРов КОВО по приказанию Военного Совета КОВО вновь заняли сооружения, но почти сразу же эту инициативу пресекло руководство КА.
Директива ГШ КА 10.6.41: «Начальник погранвойск НКВД УССР донёс, что начальники УР получили указание занять предполье. Донесите для доклада наркому обороны, на каком основании части УР КОВО получили приказ занять предполье. Такое действие может спровоцировать немцев на вооружённое столкновение и чревато всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и доложите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение...» Только в Директиве №1 даётся указание о занятии ДОТов: «...Приказываю… В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки УР на государственной границе...»
Практически до разсвета 22 июня высшее руководство КА не ожидает начало полномасштабной войны. Из Москвы по телефону не поступают указания, дублирующие указания в Директиве. Цена этому не ожиданию – огромное количество жизней военнослужащих, которым не дали шанса достойно погибнуть за Родину…
Донесение коменданта (Рава-Русский УР, июнь 1941): «Защитники дотов сражаются геройски... И даже если все мы погибнем: «Да здравствует победа Красной Армии! Да здравствует коммунизм!»
Из дневника Гальдера: «24.6.41... Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны ДОТов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен...»
ЖБД штаба 12 управления коменданта УР: «По распоряжению коменданта УР 40, 50 опб заняли сооружения прикрытия 22.6.41 и к 15-00 23.6.41 заняли и привели в боевую готовность дот…»
И.П. Кривоногов: «Младшим лейтенантом… ехал я в поезде из Киева в Перемышль. Командир отд. пульроты Березин получил приказ — принять опорный пункт УР. Вместе с командиром роты поехал и я. Опорный пункт нашей роты — это несколько дотов, расположенных вдоль р.Сан. За один день мы вместе с Березиным объездили все доты. Здесь полным ходом шло строительство. Рыли котлованы, бетонировали металлические каркасы, бурили артезианские колодцы. За три недели, проведённые в доте, мы лучше узнали друг друга...
Товарищи командиры, — продолжал комроты, — мы должны быть готовы в любую минуту отразить возможное нападение. Слушайте приказ: «В 23-00 30.5.41 года занять доты и привести их в полную боевую готовность. Вести безпрерывное наблюдение за той стороной. Обо всём подозрительном докладывать в штаб».
Березин оторвал глаза от бумаги и окинул нас серьёзным взглядом. Мы молчали.
— Дежурный по части, объявите боевую тревогу.
Без суеты и лишних движений расходились гарнизоны по своим ДОТам. Над границей нависла тревога...
«Товарищ младший лейтенант, вставайте, половина четвёртого», — разбудил меня дежурный по гарнизону. Я вскочил с постели и сразу же вспомнил, что собирался сегодня с Скрипниченко идти на рыбалку. Закурив папиросу и затянувшись, взглянул в перископ, посмотрел вдоль всей границы. За рекою Сан тишина. Первые лучи солнца мягко освещают окрестность. Поворачиваю перископ на соседний дот, смотрю, не выходит ли Скрипниченко на рыбалку. Нет, не видно никого. Только серебристая поверхность озёр отражается в зеркалах перископа. Не торопясь я стал одеваться. Вдруг вбежал дежурный: «Товарищ младший лейтенант, через границу с немецкой стороны летят самолёты!» Мгновенно надев сапоги, я выскочил из дота.
Через границу группами летели немецкие самолёты. «Боевая тревога! Продолжать наблюдение за воздухом!» — приказал я и взглянул на часы. Было без пятнадцати минут четыре.
Начинался день 22 июня 1941 года. Команда разнеслась по боевым казематам и другим помещениям дота. Через несколько секунд курсанты заняли свои места у пушки и пулемётов, в складе боеприпасов или у вентиляционной системы. Наводчики Михайлов и Тернов уже держались за ручки станковых пулемётов. Им осталось только нажать на спусковой рычаг. Затаив дыхание, они прильнули к окулярам своих прицелов. Наводчик Шилов поворачивал подъёмный и поворотный механизмы скорострельной пушки, наблюдая через прицел за появлением противника. Все ожидали дальнейшей команды…
Через некоторое время в командирской рубке раздался низкий протяжный сигнал полевого телефона… В трубке послышался голос командира части: «Началась война. Сейчас в атаку пойдёт пехота. Отражайте атаку всеми имеющимися у вас средствами. Командование соседними дотами поручается вам. Действуйте самостоятельно, по обстановке…»
В.С. Матовых: «Перед войной я был назначен на должность командира роты. Кроме нашего, 36 отд. пулеметно-артиллерийского батальона, в состав 6-го УР входили также 21-й и 141-й батальоны. Мы занимали оборону на рава-русском направлении… В центре находились доты 2-й роты, моя poтa прикрывала левый фланг, правый фланг — 1-я рота. КП батальона располагался в ДОТе «Комсомолец», который размещался недалеко от шоссе. Доты были различного типа — для ведения пулемётного и пулемётно-артиллерийского огня. В состав моей роты входило четыре дота с гарнизонами от 6 до 20 человек. К сожалению, не все они были полностью оборудованы. Наиболее существенным недостатком являлось отсутствие связи, которую успели проложить только между КП командира батальона и командиров рот... Пехота и танки врага появилась, когда солнце стояло уже высоко в небе...»
И.Е. Кипаренко (командир 140-го отд. пулемётного батальона Каменко-Струмиловского УР): «140-й опб 6-й армии располагался в селе Пархач Сокальского района Львовской области вдоль реки Западный Буг. Когда началась война линейные роты батальона заняли железобетонные ДОТы, а учебная рота вместе с пограничниками заняла оборону на окраине села Пархач...»
Баранов А.М. (НШ 17 ск): «...Подготовленные рубежи постоянно войсками не занимались, постоянно организована была лишь охрана сооружений...»
Н.Н. Семенов (начальник артиллерии 26-й армии): «Переправа [немецких войск] оказалась неожиданной и для частей УР, которые успели ворваться в свои доты, но повлиять на недопущение переправы не могли, так как немцы ослепили их и атаковали с тыла...»
В своих воспоминаниях В.С. Петров (дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии. В 1941 году — старший командир по 3-й батарее 92-го отд.артдивизиона Владимир-Волынского УР) писал о лекции, на которой кроме командиров 92-го оад присутствовали комендант УР полковник Карманов, начальник артиллерии УР полковник Неврузов, НШ 87 сд полковник Бланк, начальник артиллерии 87 сд майор Бородюк, командир 197 лап майор Гладких, командир 96 сп полковник Василенко, командир 16 сп полковник Филимонов, командир 85 оптд капитан Прокопенко и др. Лекция проводилась 18-19 июня 1941 года.
В.С. Петров: «В оперативных планах на будущее Владимир-Волынскому УР отводилась роль волнолома, который должен разсечь в случае прорыва ударную группировку противника и направить одну часть её к северу — в заболоченные районы, другую — на юг, в сторону Сокаль-Горохов под удар механизированных соединений 2-х эшелонов 5-й армии...
НШ УР привёл соображения, положенные в основу планирования обороны, коснулся международно-правовых отношений государств. Германия, говорил он, официально признаёт существующие конвенции о войне. Поэтому наше командование исходит из предположения, что нападение произойдёт, если это случится, только после расторжения договора о ненападении.
В этом случае наши войска, в частности пулемётно-артиллерийские батальоны, будут выведены из мест постоянной дислокации на свои позиции. Одновременно приступают к занятию боевых порядков артиллерийские части УР. Под прикрытием этого заслона части 87-й сд и части усиления должны начать движение из выжидательных районов для занятия полевых позиций в промежутках между узлами обороны, отрекогносцированных прежде и частично подготовленных. Этим обезпечивалось так называемое полевое заполнение УР.
НШ УР сообщил, что объявление войны не несёт и не может внести каких-либо изменений в дислокацию войск. Управление частями и подразделениями, предназначенными для ведения обороны должно осуществляться особыми приказаниями старших командных инстанций.
Командиры пулемётно-артиллерийских батальонов действовали самостоятельно вплоть до занятия оборонительных сооружений...
— Не исключено, — оповестил в конце комендант, — что войска будут выведены в лагеря для того, чтобы наверстать упущения в боевой подготовке. Командующий войсками 5-й армии приказал устранить недочёты, обнаруженные в организации службы, к 12 часам 22.06, чтобы доложить генерал-полковнику Кирпоносу...
Спросонья я не мог сообразить, что произошло. Дрожали стены... Грохотали разрывы... Война! Я взглянул на часы... 3-02. Я бросился в спальное помещение батареи. Полуодетые люди в страхе толпились у окон...
— Третья батарея... боевая тревога! Наряду вскрыть ящики с патронами, выдать оружие!..
Дорога на Зимно непрерывно обстреливалась. Колонна двинулась через поле... Стрелки показали 3-18. Война!..»
Мы видим, что единообразия в занятии долговременных сооружений в отдельных УРов КОВО не наблюдается: где-то сооружения находятся под охраной караулов, а где-то в сооружениях накануне войны находились гарнизоны. Похожая ситуация нам встретится и в УРах ЗапОВО, что также не свидетельствует о неком централизованном приказе из Москвы. Скорее всего, это частная инициатива местного руководства (штаба КОВО или штабов армий).
М.Г. Паджиев (командир заставы): «Я наконец вспомнил, как в начале апреля на участке заставы появился майор из Дрогобыча. С ним был и этот человек. Когда стемнело, мы трое пошли к границе. Долго лежали рядом, прислушивались. Потом человек с искусственным глазом сказал: «Ну, я пошёл».
— Ни пуха, ни пера вам. До встречи, — отозвался майор.
Часа два мы лежали с майором, прижавшись к земле, прислушиваясь, как там, на той стороне. Всё было тихо. Потом в лесу начало сереть. Майор сказал: «Всё хорошо, пошли на заставу...»
Осведомлённость женщины о количестве вражеских войск, сосредоточенных вдоль границы, и в некоторых других вопросах была удивительной. Она сообщила, что гитлеровцы готовятся напасть на Советский Союз, и назвала дату нападения — от семнадцатого до двадцать пятого мая. Видимо, дата 17-25 мая была принята высшим командованием к сведению.
Сразу после первомайского праздника части прикрытия выделили на наиболее угрожаемые направления свои подразделения. 3 или 4 мая к нам на заставу прибыли три армейских командира. Командир стрелкового батальона, уже пожилой человек с седеющими висками, развернул карту и показал мне, где должна быть занята оборона. Утром он и сопровождавшие его танкист и артиллерист обошли будущий оборонительный район. А ещё через день танковый взвод и артиллерийская батарея заняли позиции в лощине за селом Кривка. Стрелковые роты расположились по высоте между селами Хусня и Ивашковцы. Ускоренными темпами возводились оборонительные сооружения. Работы были закончены ко второй половине мая…
[Аналогичные мероприятия перед 22-м июнем не проводились... Может быть потому, что войны не ждали?..]
18 июня пограничники соседней заставы нашего отряда задержали двух венгерских офицеров, которые сообщили, что военное нападение на СССР следует ожидать от 20 до 27 июня. 20 июня на участке 4-й комендатуры… перешли границу три венгерских солдата, заявившие, что их часть подготовилась к вторжению на территорию Советского Союза. Однако в нашей жизни мало что изменилось…»
Ф.В. Сысуев (зам. коменданта 2-й комендатуры 91-го погранотряда): «В ночь на 22 июня 1941 года на участке 8-й заставы гитлеровцы стали перебрасывать диверсионные группы в наш тыл. А спустя несколько часов, всё вокруг заполыхало огнём. Застава находилась примерно в одном километре от границы. Прибывшие из наряда пограничники Лазарев и Филимонов доложили, что фашисты развёрнутым фронтом двигаются к заставе…»
П.А. Стенькин (пограничник 3-й комендатуры 94 погранотряда): «Утро 22 июня 1941 года застало нас в 200 метрах от пограничной заставы в Западной Украине, на стыке венгерской и польской границ, в заранее вырытых и хорошо замаскированных окопах. Перед самой войной, когда стало известно, что противник стягивает войска к западной границе Советского Союза, обстановка резко обострилась. Мы знали: в случае начала военных действий враг уничтожит наши погранзаставы, обезпечивая себе безпрепятственный переход границы.
Когда на разсвете в глухой горной тишине раздался залп десятков, а может, и сотен артиллерийских орудий, страшное слово «война» стало для нас реальностью... В течение нескольких минут шёл артобстрел. Когда от здания заставы ничего не осталось, огонь был перенесён дальше, в тыл. Враг, видимо, посчитал, что нанёс нам большие человеческие потери, но он ошибся — на заставе людей не было...»
О.Г. Ивановский (погранвойска НКВД): «Прибыв в Перемышль и встретившись со своими будущими товарищами и командирами, мы, получив на одной из застав собак, выехали в город Коломыю… районный центр Станиславской области…
Громкие взрывы смели нас с коек. Мы недоуменно глядели друг на друга и на вылетевшие осколки стёкол из окон… «Дневальный, ко мне!» — крикнул наш старшина. Бывший на посту курсант подбежал, остановился по-уставному в двух шагах и чётко произнес: «Дневальный курсант Михальчов. За время несения службы...»
— Что за взрывы были? Где?
— Да кто их знает, — спокойно ответил Михальчов.
— Это у соседей, на том аэродромчике, наверное, взорвалось что-нибудь... и... самолёт пролетел... — Какой самолёт? — продолжал допытывать старшина. — Какой-то двухмоторный... Санитарный, наверное, кресты у него на крыльях...
«Как кресты? — спросил я. – Если кресты на крыльях — это немецкий самолёт». Сказал и сам испугался. «Вы что, товарищ курсант, — поджав губы и вперив в меня глаза, произнес старшина, — вы что, не знаете, что у нас с Германией договор о дружбе? Или вы специально?.. Вы что, на политподготовке спали, что ли? Я что вам читал..?»
— Без вас мы всякие знаки знаем. Разговорчики отставить. Марш в казарму и спать до подъёма! Днём разберёмся… Спали до 8 часов. Воскресенье, занятий нет, и спать разрешалось на час дольше. Наскоро умывшись, надраив до блеска свои курсантские кирзачи, подшив чистые подворотнички, мы втроём предстали пред ликом нашего старшины на предмет получения разрешения на увольнение в город, обещанного неделю назад. Замечаний по внешнему виду мы не получили, только на меня старшина как-то подозрительно покосился, очевидно не забыв мои крамольные утренние подозрения: «Чтобы к 12-00 быть на месте! Ясно?..»
Дорога к городу удивила нас необычной оживлённостью движения. Грузовики с красноармейцами в касках и с винтовками в руках. Лица какие-то сосредоточенные, строгие. Без песен. Молча. Как-то тревожно стало. Но прошла эта колонна, улеглась поднятая пыль, зашагали дальше... На мосту полно повозок — фурманок с местными жителями. На базар, наверное, так мы решили. Среди повозок, двигаясь еле-еле, не имея возможности обогнать их, урчала мотором трёхтонка. На подножке, держась за полуоткрытую дверку, стоял пограничник. Мы поравнялись с машиной.
Командир, а мы успели разглядеть три кубаря на петлицах, оглянувшись в нашу сторону, наклонился и хриплым, надорванным голосом крикнул: «Стой! Откуда? Из школы? Кругом! Кругом! Бегом в расположение школы..!» Мы бегом помчались обратно. Прибежав, удивились ещё раз — около казармы строй курсантов, а перед ним с нашими командирами тот, с автомашины. «Товарищи курсанты...» — голос его осёкся, он закашлялся. «Товарищи курсанты, сегодня в три часа фашистская Германия напала на нашу страну. На границе идут бои, тяжёлые бои…»
А.К. Бушуев: «В сентябре 1940 года я был назначен в 394 орд [отд.радиодивизион] ОСНАЗ начальником периферийного радиопеленгаторного пункта... КОВО, который для секретности именовался отделением связи (ОС-2). Дислоцировался пункт в районе Рава-Русская, 40 км северо-западнее Львова. Он осуществлял перехват и пеленгацию работающих радиостанций немецкой армии в заданном секторе...
Из средств пеленгации на вооружение поступили модернизированные средне- и длинноволновый пеленгатор 51-па1а и коротковолновый пеленгатор 55-пк3а. Дивизион был оснащён и усовершенствованными приёмными радиостанциями 45-пк1 и 45-пс1, у которых была повышена чувствительность и расширен диапазон действия. Этими радиостанциями радиодивизион был оснащён почти до конца Великой Отечественной войны...
Материалы радиоперехвата и пеленгования доставлялись в штаб фельдегерем по железной дороге...
Видимо, мы знали об опасности со стороны немцев в общем, так сказать, в стратегическом плане, а в тактическом — о том, что война за порогом — не ведали.
К сожалению, известное заявление Советского правительства от 14.6.41 сыграло тогда отрицательную, демобилизующую роль, за что пришлось расплачиваться большими потерями...
Накануне войны, 21 июня утром в подразделение прибыл командир части майор Котов Г.И. и вручил мне выписку из приказа — вводную на учение. Помню, что вводная была напечатана на листке папиросной бумаги, и в ней было указано: «Противник... (такими-то силами) нанёс удар, перешёл государственную границу, вышел на... (такой-то) рубеж. Наши войска нанесли контрудар и к 21 июня отбросили вторгшегося противника на рубеж государственной границы».
Надо заметить, что слово «противник» было зачёркнуто и написано «синие». Видимо, с нашей стороны проявлялась осторожность, характерная для этого времени.
Мне было приказано развернуться в районе м.Любыча Руда и продолжать ведение разведки в заданном секторе. Уяснив задачу, я дал указание на подготовку подразделения к перемещению...
К исходу 21 июня на позицию подразделения прибыл командир части, видимо, для контроля. Он выразил неудовлетворение тем, что позиция слишком близка к границе, и приказал до конца дня подобрать новую позицию и утром 22 июня по телефону доложить ему об этом в штаб, во Львов.
Приказание я выполнил — позицию выбрал и согласно указанию командира части утром 22 июня около 5 часов на автомашине ГАЗ-АА... выехал в Любычу Руду на телефонную станцию, чтобы доложить командиру о выполнении приказания. На телефонной станции я заказал и ждал переговора, но телефонистка всё не могла добиться связи со Львовом. Потом вдруг она сбросила наушники, заплакала и крикнула: «Связи не будет!»
В это время, услышав гул пролетавших самолётов и взрывы, я выбежал на улицу, ещё было темно и безлюдно, по улице пробежал офицер в сторону погранзаставы...»
К исходу 21-го июня подразделение, осуществляющее радиоразведку, не обладает информацией, которая может насторожить командование о начале войны на разсвете 22 июня 1941 года. Подразделение, которое расположилось на учении достаточно близко к границе немедленно не отводится вглубь нашей территории, а остаётся до утра на выбранной позиции.
Из материалов сайта Stadt Torgau (ссылка): «Командир дивизиона майор Г.И.Котов в течение всего субботнего дня находился в Рава-Русской – проводил учения с радиопеленгаторным пунктом лейтенанта А.Бушуева...
Командир дивизиона майор Г.И. Котов проснулся 22 июня внезапно. За окном раздавался грохот рвущихся бомб. Быстро оделся и бросился к полевому телефону, чтобы позвонить в штаб, но связи не было. Взяв в одну руку пистолет, а в другую полевую сумку, майор выбежал из дома и побежал в дивизион. На полпути встретил связного красноармейца. Вместе с ним прибежали в часть. Дежурный по штабу доложил, что объявлена боевая тревога, и потом добавил: «Война, товарищ майор! Немцы напали!» Позвонив в штаб 6-й армии и узнав, что около четырёх часов утра после артиллерийской и авиационной подготовки немцы перешли государственную границу и развернули наступательные бои, майор Г.И. Котов вскрыл пакет со специальными инструкциями, в которых предусматривался порядок действия радиодивизиона в случае начала боевых действий...
Около 9 часов в дивизион прибыл красноармеец Сорока, служивший шофёром в радиопункте А.К. Бушуева, и доложил, что радиопеленгаторный пункт, выведенный накануне на учения к границе, погиб, и что осталось живыми только несколько человек, в том числе и командир, лейтенант А.К. Бушуев...
В период с 23 по 26 июня по данным открытого радиоперехвата радиоразведчиками дивизиона было установлено наличие 1-й танковой группы Клейста в составе 16-й танковой дивизии, 63 и 79-й механизированных дивизий, которые двигались в направлении на Сокаль и Крыстынопль...»
Только после 22 июня радиоразведчики 394 орд установили наличие 1-й танковой группы Клейста против войск КОВО…
Аналогичный 474-й радиодивизион дислоцировался и в ЗапОВО. Разсмотрим воспоминание начальника радиопеленгаторного пункта указанного дивизиона: «Вечер 21 июня прошёл как обычно. Личный состав, кроме дежурной смены, лёг отдыхать, а я отправился на квартиру в деревне Рымачи за 1,5 км от радиопункта. Проснулся я 22 июня внезапно, сел на постели и вижу на одеяле земля и стёкла. На улице пыль и дым, резко пахнет сгоревшим порохом...
Забежал в соседний дом, где была почта и телефон для связи с городом Любомль, но и эта линия не работала. Позже я узнал, что все линии телефонной связи в приграничной районе были перерезаны ещё до начала боевых действий диверсантами... Прибежали на радиопункт. Старшина доложил, что секреты выставлены, автомашины заведены и выведены из гаража, аппаратура и имущество готовы к погрузке...
Вскрыв пакет, я ознакомился с инструкцией, согласно которой в случае начала боевых действий радиопункт должен немедленно передислоцироваться на 20 км от занимаемого района на восток...»
Ничего необычного не зафиксировали до 22 июня и радиоразведчики ЗапОВО.
Можно встретить утверждения недалеких деятелей, что если вскрывались пакеты, то должно было быть указание об этом. На представленном примере, когда отсутствовала связь, командир подразделения принял решение о вскрытии пакета. Также поступали отдельные командиры КА разных рангов, когда принимали самостоятельное решение о вскрытии пакетов…
Разсматривая материалы о КОВО, нам снова не встретилось ни единого следа мифической директивы ГШ, согласно которой войска округа должны были приготовиться к началу войны на разсвете 22 июня.
В материалах мы смогли обнаружить только следы личной инициативы отдельных командиров КА, действующих на свой страх и риск вопреки указаниям из Москвы. Некоторые из них отстаивали свои решения, и нарком обороны или начальник ГШ соглашались или не соглашались с такими предложениями. Получается, что у командиров, которые меньше выступали со своей инициативой, войска находились в менее подготовленном состоянии накануне войны.
Консультант Мильчаков литературного деятеля О.Ю.Козинкина на разных сайтах стал распространять новую версию, что радиопункт лейтенанта Бушуева был выдвинут к границе специально для наблюдения за радиоэфиром на территории Рейха. Этот пункт зафиксировал передачу сигнала «Дортмунд». Эти данные в настоящее время продолжают оставаться засекреченными...
21.6.4 в 13-00 немецкие войска получают кодовый сигнал «Дортмунд», подтверждающий начало войны 22 июня.
В статье «Часовые эфира» («Красная Звезда») о радиоразведке не подтверждается факт перехвата сигнала «Дортмунд»: «Говоря о готовности радиоразведки к войне, следует сказать, что к 1941 году в центральном аппарате сложился работоспособный руководящий орган – отдел радиоразведки. Его начальником с 1940 года стал А.А.Тюменев – эрудированный, с аналитическим складом ума человек, возглавлявший отдел на протяжении всей Великой Отечественной войны.
Перед войной была отработана структура фронтовых частей радиоразведки, которая каких-либо серьёзных изменений не претерпела. Группировка сил радиоразведки как на Западе, так и на Востоке соответствовала обстановке. По мобилизационному плану количество частей в июне-сентябре 1941 года удвоилось, запасы техники для этого имелись.
Однако к тому времени радиоразведчики не знали особенностей радиосвязи немецко-фашистской армии, принципов её организации. Не знали, к сожалению, и о широком использовании УКВ-диапазона для связи в авиации и сухопутных войсках Германии, не имели технических средств разведки в этом диапазоне... Эти и многие другие недостатки пришлось преодолевать уже в ходе войны, решать боевые задачи и одновременно учиться...
Первым серьёзным экзаменом для радиоразведки стало её участие в битве под Москвой, где ей удалось совместно с другими видами разведки вскрыть создание немцами ударных группировок для наступления на Москву в самые драматические дни октября 1941 года...»
Из представленных выше воспоминаний ветеранов радиодивизионов ОСНАЗ также не следует, что был перехвачен указанный сигнал. Очень уж неподготовленными радиоразведчики встретили начало войны...
Если бы было что-то настораживающее командира радиодивизиона и начальника радиопункта, то они немедленно отвели бы личный состав от границы. Этого не произошло. Лейтенант Бушуев с водителем покинули расположение пункта и отправились на поиск нового места. После того как такое место было обнаружено он на разсвете 22 июня отправился сообщить об этом командиру дивизиона, оставив место дислокации радио пункта.
Неожиданно для него (и не только для него) началась война, и весь личный состав радиопункта попал в немецкий плен или был уничтожен. Такое событие никак не могло произойти, если бы начало войны ожидалось на разсвете 22-го июня. Всего таких пунктов на территории КОВО было четыре, и потеря одного из них была непозволительной роскошью для ЗпОВО или Западного фронта.
А.К. Бушуев: «В небе был слышен гул пролетающих самолётов. Из этой общей картины стало ясно, что случилось непоправимое – подразделение отрезано, захвачено в плен или уничтожено, и пробиться к нему невозможно. Нужно было действовать. Я решил попутными машинами ехать к месту постоянной дислокации пункта в районе Рава-Русская, для того чтобы до принятия решения командиром дивизиона о дальнейших моих действиях готовить с помощью двух рядовых, оставленных там для охраны, секретные документы, технику и имущество для эвакуации».
Из подразделения остались: Бушуев, водитель (отправленный в штаб радиодивизиона поездом) и два рядовых, охраняющих секретные документы и технику в ППД. Днём 22 июня «из Львова в Рава-Русскую прибыли грузовые машины с аппаратурой со склада «НЗ», горючим, продовольствием, мотоцикл с коляской и люди для комплектования подразделения: несколько радистов радиопункта, находившихся на учебном сборе при штабе части, дополненные солдатами из дивизиона».
Как видим, уцелело ещё несколько радистов, которые были на сборах при штабе дивизиона, а не в составе подразделения.
Сайт "Подмосковье без политики": 4.6.2017 полковник А.К.Бушуев дал интервью: «На парадном кителе полковника Бушуева блестят шесть орденов, столько же медалей и более десяти юбилейных знаков, но главной наградой своей жизни Алексей Кузьмич считает десять правнуков. В мае фронтовик перешагнул 101-летний рубеж.
Алексей Бушуев отлично помнит утро 22 июня 1941 года. «Накануне пришёл приказ о перемещении дивизиона на территорию Любыча Руды, где находилась ближайшая телефонная станция. Поехал туда и выбирал позицию я, как был начальником радиопеленгаторного пункта дивизиона. Приехав ко мне для проверки, командир был недоволен первым подобранным вариантом, сказал, чтобы я поискал место подальше от границы и утром доложил ему, – разсказывает ветеран... Пять человек... убили, оставшихся взяли в плен, однако к концу дня личный состав подразделения удалось доукомплектовать, а часть техники эвакуировать».
В интервью Алексей Кузьмич Бушуев ни слова не говорит о перехвате сигнала «Дортмунд». Ведь он заслуженный ветеран, а не человек, придумывающий фантастические версии... Будьте осторожны при чтении «новых сенсационных открытий».
Отсутствие централизованных указаний от высшего руководства КА по приведению войск в боевую готовность к 22.6.41 (до 21 июня) может говорить только о том, что они не ожидали, что полномасштабная война с вводом основных сил и с глубокими прорывами начнётся именно 22 июня...
-
Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР. Часть 23. ЗапОВО
Введение. В предыдущей части мы столкнулись с весьма необычной точкой зрения группы командного состава КА уровня дивизия — УР: «Германия официально признаёт существующие конвенции о войне. Поэтому наше командование исходит из предположения, что нападение произойдёт, если это случится, только после расторжения договора о ненападении. В этом случае наши войска будут выведены из мест постоянной дислокации на свои позиции…»[/u]
(https://d.radikal.ru/d39/1912/51/cf4f3debdfc9.jpg) (https://radikal.ru)
Маловероятно, чтобы указанные командиры озвучили свою точку зрения. В эпоху, когда за неправильное мнение легко можно было лишиться должности, звания, и могли пострадать их близкие, вряд ли командиры осмелились высказать личное мнение о политике… По мнению автора, указанные слова отражали видение политических органов на международную обстановку. Указанное высказывание командиров не могло быть озвучено без официального одобрения (возможно, выдвижения такой трактовки) Политуправлением КА. Возможно, это была стратегическая дезинформация. Такие высказывания следовало позже искоренить, чтобы не оставить следов просчётов руководителей партии у потомков…
Эта часть будет посвящена ЗапОВО и начнётся с его командующего. Возможно, многих читателей будет раздражать упоминание генерала Павлова. Генерал Павлов не умел воевать, но предателем он не был.
Разсмотрение материала начнем с воспоминаний о легендарном генерале ГРУ Хаджи-Умаре Джиоровиче Мамсурове: «[Полковник] Мамсуров стал разсказывать о своей работе на фронте [речь идет о советско-финской войне 1939-40 гг.], резко критикуя Мехлиса и некоторых других высокопоставленных политработников за то, что насаждали в армии порядки, связывающие творческие возможности и инициативу командиров. Впрочем, самим командирам, особенно низового звена, от Мамсурова тоже досталось.
«Мне дали лейтенантов из Тамбовского пехотного училища», — привёл пример полковник. — Эти люди не были командирами, они даже бойцами не могли быть. Они оказались хорошо вымуштрованы, умели ходить по плацу, лихо козырять начальству, но не знали ни оружия, ни карты, ни движения по компасу. Многие из них идти к финнам в тыл откровенно боялись. Первые же боевые действия показали, что командиром взвода, группы в рейде фактически становился не лейтенант, а красноармеец, боец, который имел хотя бы двухнедельный боевой опыт».
В перерыве совещания армейский комиссар 1-го ранга Мехлис, проходивший мимо Мамсурова, недобро смерил полковника взглядом. А начальник ГАБТУ командарм 1-го ранга Павлов, соратник Мамсурова ещё по Испании, правой пожимая Хаджи-Умару руку, левой крутанул несколько раз у виска и тихо спросил: «Ксанти, ты дурной или безсмертный?» После совещания многие ожидали если не ареста, то уж как минимум перевода Мамсурова с понижением куда-нибудь на периферию. А он стал начальником 5-го отдела РУ КА и был направлен на курсы усовершенствования командного состава при Военной академии им. М.В. Фрунзе…
22 июня Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров лежал дома с высокой температурой. 24 июня практически все подчинённые Мамсурова во главе с ним оказались в ЗапОВО. Теперь уже никто не спорил с Хаджи-Умаром о необходимости развёртывания партизанской войны и диверсионной работы в тылу агрессора…» (ссылка).
https://topwar.ru/20528-gorec-ksanti.html
Интересны слова Хаджи-Умара Джиоровича Мамсурова: «Командиром взвода, группы в рейде фактически становился не лейтенант, а красноармеец, боец, который имеет хотя бы двухнедельный боевой опыт». Немало было в КА на старших и высших командных должностях ст. лейтенантов, капитанов, полковников, взлетевших высоко наверх и не имевших «двухнедельного опыта» командования полками-соединениями-объединениями в боевых условиях. И чем выше вверх по служебной лестнице продвинулся этот командир до начала войны, тем более кровавая «жатва» требовалась для приобретения им безценного боевого опыта.
Автор говорит это к тому, что практически никто в первые дни войны не мог грамотно воевать, если он не успел уцепиться за укреплённую позицию, пока у него было боеприпасов в достатке, имелась связь и резервы. Павлов не один такой командир, который не умел воевать в новых условиях маневренной войны, хотя теоретически у него было понимание ведения маневренной войны. Похожими знаниями обладали и многие другие командиры на высоких должностях, но воевали они также не всегда удачно…
Достаточно давно на форумах упоминалось о воспоминаниях одного из ветеранов-политработников о том, что командующего войсками ЗапОВО вечером 21.6.41 вызывали к аппарату ВЧ при просмотре спектакля.
«Откуда я это знаю? Да из переданных мне мемуарных записей того самого генерал-лейтенанта Фоминых, бывшего тогда ЧВС ЗФ. То же самое я узнал и от Колесова — офицера отдела культуры политуправления ЗапОВО. Именно этот офицер дежурил у павловского ВЧ и приглашал генерала из ложи к аппарату...»
Подобные высказывания принимались на веру, их проверкой не занимались. Не задаваясь вопросом: какое отношение может иметь офицер отдела культуры к аппаратуре ВЧ-связи? Может ли командующий округом приказать установить новую точку ВЧ-связи в необорудованном месте, например, в ДКА? А зачем задавать вопросы, если и так ясно, что Павлов относился к своим обязанностям халатно, и по делам ему?..
В мае 1941 года распоряжением СНК СССР ВЧ-связь была определена как «Правительственная ВЧ связь» и утверждено соответствующее «Положение» о службе. Установка и обслуживание аппаратуры ВЧ-связи производились сотрудниками отдела Правительственной связи, входивших в состав НКВД. Были установлены конкретные места нахождения аппаратуры (так называемые точки), согласованные НКВД и НКО.
Разсмотрим воспоминания ветерана правительственной связи полковника Н.С. Карпова: «Осложнение обстановки в начале 1941 года чувствовалось по увеличивающемуся количеству заданий на организацию ВЧ связи для крупных объединений и соединений КА в приграничной полосе. Ночь с 21 на 22 июня застала меня за выполнением одного из таких заданий. Примерно в 4 часа утра позвонил дежурный техник из Бреста и сообщил, что немцы начали обстрел города…
Не зная специфики работы, командование фронтом [ЮЗФ] считало, что мы должны выполнять все их указания по включению абонентов, и подчиняться начальнику связи фронта. Командующий фронтом Кирпонос был очень удивлён, когда я не выполнил его приказ — включить на коммутатор «ВЧ»-станции командующего артиллерией, тыла и некоторых других абонентов.
Он был очень возмущён, что какой-то младший лейтенант госбезопасности не выполняет приказа командующего, и очень бранил за это начальника связи фронта. Поэтому, когда мне пришлось при личной беседе объяснить наши права, обязанности и требования к абонентам «ВЧ»-связи, предъявляемых НКВД, он, получив объяснение по этому поводу с ГШ, начал очень хорошо к нам относиться. Это были первые шаги в организации правительственной «ВЧ»-связи на ЮЗФ...»
Если бы «самодур» Павлов приказал установить аппарат ВЧ-связи в коридоре ДКА, то сотрудники правительственной связи не выполнили бы этот приказ. Они не подчинялись командованию ЗапОВО при явных нарушениях «Положения» о службе. Место было не приспособлено для расположения точки. Они бы не поставили аппарат даже в отдельной комнате, т.к. звонок от наркома обороны состоялся достаточно поздно. Для оформления заявки на установку аппарата требовалось оформлять заявку, объясняя необходимость такой установки в НКВД. Павлов никогда бы так не подставился — он был не дурак. Количество точек было ограничено, и они поштучно распределялись по приграничным объединениям. И последнее, после заявки в любом случае проходило обследование места установки ВЧ-связи и только потом готовился акт...
А кому был выгоден послевоенный оговор бывшего командующего округом?.. Слухи пошли со ссылкой на офицера-политработника и ЧВС округа. Никакого опровержения этой байки со стороны Политуправления СА не последовало: их всё устраивало. А почему устраивало? Давайте попробуем разобраться в этом вопросе.
В середине дня 22 июня командующий ЗФ генерал Павлов доложил в ГШ, что из имеющихся у него трёх радиостанций две полностью разбиты, а третья повреждена и не работает. При постоянных обрывах проводных линий связи, отсутствии данных о местоположении своих частей и частей противника — это была полная потеря связи с подчинёнными войсками. ГШ обязан был срочно исправлять эту ситуацию. Павлову пообещали прислать три новых радиостанции, но не прислали...
К 23 июня на ЗФ прибыла группа руководителей НКО: заместители наркома обороны маршалы Кулик и Шапошников. Кулик 23 июня улетел в Белосток, чтобы оказать содействие управлению действиями 3-й и 10-й армий и организовать контрудар силами конно-механизированной группы генерал-лейтенанта И.В. Болдина, а Шапошников остался в штабе фронта. При некорректной работе органов разведки и неустойчивой работе связи прибывшие лица не могли оказать помощи командованию ЗФ…
Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров так разсказывал об аресте генерала Павлова: «Первым подошёл сам Павлов. Снял ремень с пистолетом и, подав их мне, крепко пожал руку, сказал: «Не поминай лихом, Ксанти, наверное, когда-нибудь в Могилёве встретимся…» Он был почти спокоен и мужественен в эту минуту. Павлов первым сел в легковую машину. Вторым сдал оружие НШ Климовских. Мы с ним раньше никогда не встречались. Он был также спокоен, ничего не сказал и сел в ту же машину. Третьим подошёл ко мне замечательный товарищ, великолепный артиллерист — командующий артиллерией округа Клыч. Мы прекрасно знали друг друга по Испании и всегда общались как хорошие товарищи. Он протянул своё оружие, с улыбкой обнял меня. Через несколько минут небольшая колонна двинулась в путь на Москву…» Согласитесь, что так не говорят о предателях. Свои воспоминания ветеран-разведчик проговорил значительно позже окончания войны, когда многие обстоятельства начального периода были уже известны.
В своей книге ветеран военной контрразведки Б. Сыромятников приводит некоторые обстоятельства ареста генерала Павлова: «Сегодня есть все основания полагать, что вина Д.Г. Павлова в катастрофе, которая произошла на ЗФ, минимальна, и что разследование этой катастрофы, результатом которой стал разстрел Павлова и его генералов, было сфальсифицировано». Роковую роль в его судьбе сыграл Мехлис, вновь возглавивший с началом войны армейские политорганы. Именно он настоял на аресте Павлова, назвав его «открывшим фронт немцам».
Из сохранившихся свидетельств очевидцев событий следует, что представители военного командования: нарком С.К. Тимошенко, его заместитель Б.М. Шапошников, заместитель председателя СНК К.Е. Ворошилов возражали против ареста Павлова. Полковник Хаджи Умар Мамсуров написал в своих воспоминаниях, что он стал очевидцем разговора 26.6.41 между Шапошниковым и Ворошиловым, когда решалась судьба Павлова.
«Ворошилов сказал Шапошникову, что имеет указание отстранить Павлова от командования и отправить под охраной в Москву. Борис Михайлович согласился: Павлов — командующий никудышный. Однако тут же высказал мысль, что в данной ситуации арест был бы ошибкой, которая ничего, кроме вреда, не принесёт. «Не тот теперь час, — обосновал он своё соображение. — Это вызовет тревогу и суматоху в рядах командиров».
Ворошилов надолго задумался, потом стал набрасывать ШТ на имя Сталина. Прочитал ШТ Шапошникову. В ней содержался доклад об обстановке на ЗФ, выводы и предложения. Касаясь Павлова, Ворошилов просил Сталина не арестовывать командарма, а предлагал отстранить от командования округом и назначить командующим танковой группы, сформированной из отходящих частей в районе Гомель-Рогачев: по данным штаба округа, там находилось около двух тд. Шапошников одобрил, и ШТ ушла.
Через некоторое время стало известно, что Сталин принял в отношении Павлова другое решение. Вероятно, приказ требовалось выполнить немедленно, а под рукой у наркома не оказалось людей. Маршал отдал приказ об аресте полковнику Мамсурову. Тимошенко тоже пытался спасти генерала Павлова. Своей властью наркома обороны он назначил его на Украину командиром формируемого мк, и Павлов уже собирался туда убыть.
4.7.41 начальник ГШ КА дал согласие на арест Павлова. По воспоминаниям начальника Могилёвского управления НКВД, 6 июля утром он получил по телефону приказание Мехлиса, отданное «от имени правительства», выехать в город Гдов и арестовать бывшего командующего ЗФ. Когда могилёвские чекисты прибыли в Гдов, там уже находились военные контрразведчики из 3-го управления НКО. В тот же день, 6 июля, состоялось заседание Военного Совета ЗФ, на котором обсуждалась судьба Павлова. Тимошенко, и Ворошилов вновь высказали свои сомнения относительно обоснованности обвинения бывшего командующего фронтом в предательстве.»
Протоколы донесли до нас фамилии и должности допрашивавших Павлова. Это зам. начальника следственной части 3-го Управления НКО старший батальонный комиссар Павловский и следователь 3-го Управления мл. лейтенант госбезопасности Комаров.
Комаров – человек высокого роста и большой физической силы. Оформление протоколов ему никак не давалось. Из-за этого даже в 1942 году Абакумов говорил ему: «Ты – дуб». С начала 1942 Комаров стал секретарём Абакумова. Весной 1946 года у Комарова вновь появилось желание вернуться к исполнению обязанностей следователя, к которым он «имел призвание»… Комаров разстрелян 19.12.54 г, не реабилитирован.
Первый допрос Д.Г. Павлова был начат 7.6.41 в 1-30 и окончен в 16-10. Следователи периодически менялись. Текст протокола достаточно небольшой по своему объёму, чтобы записывать показания более 14 часов. О чём мог много часов говорить с Павловым Комаров, оставаясь один на один, будучи косноязычным и недалёким человеком? Об этом можно только догадываться…
Окончание первого допроса: «Вопрос. Напрасно вы пытаетесь свести поражение к не зависящим от вас причинам. Следствием установлено, что вы являлись участником заговора ещё в 1935 г. и тогда ещё имели намерение в будущей войне изменить родине…
Ответ. Никогда ни в каких заговорах я не был и ни с какими заговорщиками не вращался. Это обвинение для меня чрезвычайно тяжёлое и неправильное с начала до конца…»
Совершенно неправдоподобное обвинение. Человек, находящийся под таким подозрением, никогда бы не стал начальник ГАБТУ и командующим войсками округа. Через два дня начинается второй допрос, который начинается с вопроса: «Следствие ещё раз предлагает вам разсказать о совершённых вами преступлениях против партии и советского правительства.»
Ответ Павлова: «Анализируя всю свою прошлую и настоящую деятельность, я счёл необходимым разсказать следствию о своих предательских действиях по отношению к партии и советскому правительству…» За полтора суток бывшего генерала Павлова «сломал» Комаров. Именно для этого он и был нужен.
За полтора суток Павлов «осознал» и решил «раскаяться». Далее в протоколе дико неправдоподобно он разсказывает о своих предательских действиях. Но никого не интересует правдоподобность, а интересует только признание вины и оговор других генералов на будущее. Точно так же, как показания на самого Павлова дали уже разстрелянные бывшие командиры РККА, которые лежали несколько лет, пока не пришёл черед этих показаний.
В СНК, зная об этих показаниях и не обращая внимания на «предательскую сущность» командира Павлова, спокойно продвигали его по служебной лестнице, утверждая в Правительстве очередные назначения. Это лишний раз свидетельствует о лживости выбитых показаний. Похожая ситуация была и с бывшим НШ ПрибОВО П.С. Клёновым. Ещё через два дня после новых порций воздействия со стороны Комарова следуют новые «признания»:
«Вопрос. На допросе 9 июля с.г. вы признали себя виновным в поражении на ЗФ, однако скрыли свои заговорщические связи и действительные причины тяжёлых потерь, понесённых частями КА в первые дни войны с Германией. Предлагаем дать исчерпывающие показания о своих вражеских связях и изменнических делах.
Ответ. Действительно, основной причиной поражения на Западном фронте является моя предательская работа как участника заговорщической организации, хотя этому в значительной мере способствовали и другие объективные условия, о которых я показал на допросе 9 июля с.г.
Вопрос. На предыдущем допросе вы отрицали свою принадлежность к антисоветской организации, а сейчас заявляете о своей связи с заговорщиками. Какие показания следует считать правильными?
Ответ. Сегодня я даю правильные показания и ничего утаивать от следствия не хочу…»
В газете «Красная Звезда» была опубликована статья о деле генерала Павлова: «Когда речь зашла о деле генерала армии Павлова и других арестованных генералов, Мехлис заявил, что он подозревает бывшего командующего фронтом в сговоре с немцами, перед которыми Павлов открыл фронт.
«Какие у вас доказательства измены Павлова?» – спросил у Мехлиса Тимошенко.
«Надеюсь, что Павлов сам запираться не будет», – многозначительно ответил Мехлис. Присутствовавшие притихли. Все знали, что Мехлиса на фронт отправил Сталин. А вдруг это поручение Сталина? Тогда понятно, почему следствие требует от Павлова признаний в измене.
Неожиданно Тимошенко поддержал Ворошилов: «На каком основании вы подозреваете Павлова в пособничестве фашистам? В чём, по-вашему, Павлов не будет запираться?»
«Павлов часто впадает в невменяемость», – произнёс молчавший человек со знаками различия бригадного комиссара – «в такие минуты он может подписать любое обвинение».
[Во впадение в такую невменяемость Павлову активно помогают сотрудники контрразведки, выполняя свою задачу.]
Все повернулись к сидевшему на приставном стуле рядом с начальником Особого отдела фронта бригадному комиссару. Это был прилетевший из Москвы начальник Управления особых отделов НКО Михеев. Тревожную тишину нарушил Тимошенко, спросивший, какие показания дают арестованные. «Павлов вину признал», – ответил бригадный комиссар – «остальные отрицают».
— В чём вину?
— В неподготовленности войск округа, в потерях авиации на пограничных аэродромах, в потере штабом округа связи с армиями, – перечислял бригадный комиссар. – Но продолжает упорствовать в отрицании предательства.
— А у вас есть основания для того, чтобы предъявлять Павлову подобные обвинения?
— Мы обязаны всесторонне ставить вопросы, – ответил бригадный комиссар.
Мехлис перевёл обсуждение в политическую плоскость: «Товарищи, мы должны подумать над тем, как объяснить партии, народу, всему миру, почему КА отступает…».
А вот и причина, по которой Мехлис подвёл Павлова под следствие и далее под разстрел. И почему со стороны политработников после войны пошли сплетни о ВЧ-связи в ДКА. Нужен был человек, на которого можно было повесить обвинение в поражении КА...
Несмотря на имеющиеся компрометирующие данные на командиров высокого ранга якобы участвующих в группах заговорщиков, по всем указанным лицам, о которых шла речь в документах по разследованию поражения КА, в июле-августе 1941 года состоялись решения ЦК об утверждении их командующими армиями и соединениями КА. Не повезло только группе руководителей бывшего штаба ЗапОВО. Это лишний раз свидетельствует о том, что «выбитые» в результате допросов данные на командный состав являлись «липовыми», а сами лица не являлись предателями и об этом знало руководство страны… На заседании трибунала состоялся следующий диалог.
Подсудимый Д.Г. Павлов: «Я признаю себя виновным в том, что директиву ГШ РККА я понял по-своему и не ввёл её в действие заранее, т.е. до наступления противника. [Допрашивающим Павлова было всё равно о какой директиве идёт речь. Лишь бы он дал показания, что что-то не выполнил, проявляя свою предательскую сущность.]
Я знал, что противник вот-вот наступит, но из Москвы меня уверили, что всё в порядке, и мне было приказано быть спокойным и не паниковать. Фамилию, кто мне это говорил, назвать не могу.
Ульрих. Свои показания, данные на предварительном следствии несколько часов тому назад, т.е. 21 июля 1941 года, вы подтверждаете?
Павлов. Этим показаниям я прошу не верить. Их я дал, будучи в нехорошем состоянии. Я прошу верить моим показаниям, данным на предварительном следствии 7 июля 1941 года... [Все показания после первого допроса – это результат жёсткого физического воздействия на Павлова.]
Ульрих. Несколько часов тому назад вы говорили совершенно другое, и, в частности, о своей вражеской деятельности.
Павлов. Антисоветской деятельностью я никогда не занимался. Показания о своем участии в антисоветском военном заговоре я дал, будучи в невменяемом состоянии…
Ульрих. На предварительном следствии 21 июля 1941 года вы говорили по этому поводу совершенно другое. И, в частности… вы дали такие показания: «По возвращении из Испании в разговоре с Мерецковым по вопросам заговора мы решили, в целях сохранения себя от провала, антисоветскую деятельность временно не проводить, уйти в глубокое подполье, проявляя себя по линии службы только с положительной стороны».
Павлов. На предварительном следствии я говорил то, что и суду. Следователь же на основании этого записал иначе…» Следователь записал иначе… Павлов не знал, что правда никому не нужна и он заранее был осуждён…
А.П. Судоплатов: «Павлов, будучи командующим фронтом, оказался не на высоте, потерпел полное поражение. Но ему и в голову не пришло сдаться в плен противнику, как это сделал Власов… Эйтингон, хорошо знавший [Павлова] по Испании, в первый же день войны говорил, что Павлов проявил себя там «на уровне командира танкового батальона, хотя он был [в Испании] командиром танковой бригады…»
Первым, кто официально поднял вопрос о невиновности разстрелянных генералов ЗапОВО в послевоенное время был генерал-полковник Л.М. Сандалов.
Служебная записка генерал-полковника Л.М. Сандалова начальнику военно-научного управления ГШ ВС СССР генералу армии В.В. Курасову 1.9.56: «Войска ЗапОВО, в том числе и 4 А, в течение начального периода Великой Отечественной войны почти целиком были разгромлены. В тот период я был НШ 4-й армии. Виновато ли командование войсками ЗапОВО (переименованное с первых дней войны в командование войсками ЗФ) и командование 4 А в разгроме войск в начальный период войны?
Для того чтобы ответить на этот важный и сложный вопрос, следует, на мой взгляд, предварительно ответить на другой вопрос: смогло ли бы любое другое командование войсками округа и армии предотвратить этот разгром? Едва ли кто возьмётся доказать возможность предотвращения разгрома войск округа и при другом более талантливом составе командования войсками округа. Ведь войска соседних с ЗапОВО ПрибОВО и КОВО были также разгромлены в начальный период войны, хотя главный удар врага и не нацеливался против войск этих округов.
Следовательно, поражение войск наших западных приграничных ВО зависело, в конечном счёте, не от качества управления войсками, а случилось:
— во-первых, вследствие более слабого технического оснащения и более слабой подготовки войск и штабов КА по сравнению с армией гитлеровской Германии;
— во-вторых, вследствие внезапности нападения полностью отмобилизованной и сосредоточенной к нашим границам фашистской армии против не приведённых в боевую готовность наших войск;
В этих основных причинах разгрома войск приграничных ВО доля вины командования войсками округов и армий невелика, что, на мой взгляд, не требует особых доказательств.
Против войск ЗапОВО был направлен главный удар и, в частности, из четырёх танковых групп, игравших основную роль в наступательной операции немцев, две танковые группы наступали против войск ЗОВО. С другой стороны, быстрота разгрома войск Западного округа, несомненно, в чём-то зависела и от слабого управления войсками со стороны командования войсками ЗапОВО и армий.
Причиной слабого управления войсками ЗапОВО в значительной мере является более чем неудачный состав командования войсками ЗапОВО и в первую очередь несоответствие своей должности самого командующего войсками округа.
Генерал армии Павлов, не имея опыта в командовании войсковыми соединениями (исключая командование в течение непродолжительного срока тбр), после участия в войне в Испании был назначен начальником АБТУ КА, а за год до войны командующим войсками ЗапОВО. Не имея ни опыта в управлении войсками, ни достаточного военного образования и широкого оперативного кругозора, генерал армии Павлов растерялся в сложной обстановке начального периода войны и выпустил из рук управление войсками. Такими же случайными и не соответствующими своим должностям были командующий ВВС ЗапОВО Копец и командующий артиллерией округа Клич.
И тот, и другой, так же, как и сам Павлов, были участниками войны в Испании и опыта в управлении войсковыми соединениями не имели: Клич до командировки в Испанию весьма продолжительное время был преподавателем и начальником кафедры артиллерии в академии, а Копец до войны в Испании командовал авиаэскадрильей (в первые дни войны Копец застрелился).
Можно ли было назначать Павлова, Копец и Клича с их лёгким военно-научным багажом и опытом на такие высокие должности в самый важный ВО КА? Ответ очевиден. Резюмирую изложенное:
1. Основная вина в разгроме войск ЗапОВО в начальный период войны должна быть с командования войсками ЗапОВО снята.
2. Более тяжёлая доля вины командования войсками ЗапОВО в разгроме войск округа по сравнению с командованием соседних ВО проистекает из-за неудачного состава командования ЗапОВО предвоенного периода, и часть этой вины поэтому ложится на тех, кто утвердил такой состав командования округа.
3. Никакого заранее намеченного умысла по разгрому войск округа или способствованию разгрому войск со стороны всего командования округа и его отдельных лиц не было.
4. Судимость с представителей командования войсками ЗапОВО должна быть снята…»
Автору добавить ничего. Для него всё предельно ясно.
Из Военного Совета ЗапОВО не был разстрелян только ЧВС Фоминых. Если бы действительно речь шла о невыполнении некой Директивы ГШ, адресованной Военному Совету ЗапОВО, то за невыполнение этого приказа не уцелел бы никто. Мехлис вывел из-под удара своего подчинённого, который олицетворял партию в Военном Совете округа. Фоминых поступает порядочно и пытается чем-то помочь своему командующему войсками округа.
19.7.41 он пишет докладную записку Мехлису: «Считаю своим долгом доложить о некоторых вопросах по обороне западной границы СССР на территории ЗапОВО.
1) Примерно в течение 8 месяцев на докладах и оперативных проработках докладывалось:
а) что при этих географических границах округа, когда фланги границ округа вдаются от противника к нам, т.е. в сторону востока, а средняя часть границы далеко выходит на запад, что такое очертание границы очень выгодно противнику и чрезвычайно невыгодно нам;
б) отрицательной стороной такого географического начертания границы является то, что она создает условия охвата наших частей округа и сведения клещей в районе Волковыск-Барановичи;
в) в результате даже небольших успехов со стороны немцев сразу резались бы тылы 3-й и 4-й армий, а при большом успехе отрезалась бы вся 10-я армия. Эти положения требовали усиления флангов округа, что и требовал Военный Совет округа от ГШ…
Все эти положения в более подробном виде докладывались и прорабатывались в ГШ, со всем этим соглашались, но реальных мер не предпринималось.
2) Кроме того, всегда давались задания проработать варианты наступательной операции при явном несоответствии реальных сил. Но откуда-то появлялись дополнительные силы, и создавался, по-моему, искусственный перевес в пользу нас…
3) Теперь при анализе совершившихся событий стало ясно, что отдельные работники ГШ, зная, что в первый период войны превосходство в реальных силах будет на стороне Германии, почему-то проводили и разрабатывали главным образом наступательные операции и только в последнее время (в конце мая 1941 г.) провели игру по прикрытию границы, тогда как нужно было на первый период войны с учетом внезапности нападения разработать и оборонительные операции...
4) Военный Совет округа предлагал:
а) усилить фланги округа: с севера — гродненское направление и с юга — брестское направление. С этим в течение 6-7 месяцев не соглашались, и только в последнее время было разрешено вывести на гродненское направление 56-ю и 85-ю сд и на брестское — 75-ю сд, а позже и 113-ю сд. Эти дивизии были на своих местах в конце мая — начале июня;
б) представлял и докладывал о необходимости усилить фланги округа долговременными сооружениями, построив дополнительно на правом и левом флангах ряд узлов обороны. Эти предложения отвергались, и только в 10-х числах июня было разрешено дополнительно построить два узла обороны…
5) Когда обстановка стала напряжённее, было приказано все части, находящиеся в Восточной Белоруссии, двинуть к границе. Это правильно. Но, несмотря на наши просьбы, чтобы ускорить сосредоточение дивизий из Смоленска, Могилёва, Гомеля и Вязьмы, произвести переброску их по железной дороге, в этом было отказано. Дивизии шли походным порядком, и только незначительная их часть подавалась по железным дорогам. Это опять задержало сосредоточение войск...
Вот кратко те вопросы, которые я считал необходимым доложить. Повторяю: по всем этим вопросам имеются документы в ГШ…»
Бывший ЧВС ЗапОВО ссылается на документы, которые должны иметься в ГШ, но человек, которому адресована эта записка уже решил, что авторитет партии и правительства выше, чем цена группы генералов: «Мы должны подумать над тем, как объяснить партии, народу, всему миру, почему КА отступает…»
ШТ Начальнику ГШ КА 2-40 21.6.41: «Сов.секретно. Вручить немедленно. Первое. 20 июня направлении Августов имело место нарушение госграницы германскими самолётами: в 17-41 6 самолётов углубились на 2 км, в 17-43 9 самолётов на 1 1/2 км, в 17-45 10 самолётов были у границы, в то же время 3 самолёта углубились на нашу территорию на 2 км. Данным погранотряда самолёты имели подвешенными бомбы.
Второе. Докладу командующего 3-й армией проволочные заграждения вдоль границы у дороги Августов, Сейны, бывшие ещё днём, к вечеру сняты. В этом районе лесу будто бы слышен шум наземных моторов. Пограничниками усилен наряд. 345-му стрелковому полку (Августов) приказано быть готовности. Климовских»
В.Г.Павлов (бывший командующий ЗапОВО): «В час ночи 22 июля сего года по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились ЧВС корпусной комиссар Фоминых и НШ фронта генерал-майор Климовских.
Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: «Ну, как у вас, спокойно?» Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге, по донесению командующего 3-й армии Кузнецова, в течение полутора суток в Сувалковский выступ шли безпрерывно немецкие мехколонны. По его же донесению, на участке Августов-Сопоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения. На других участках фронта я доложил, что меня особенно безпокоит группировка в Бялоподляске.
На мой доклад народный комиссар ответил: «Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации — позвоните». На этом разговор закончился.
Согласно по указанию наркома я немедленно вызвал к аппарату ВЧ всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с НШ и оперативных отделов. Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные…
В 3-30 народный комиссар обороны позвонил ко мне по телефону снова и спросил — что нового? Я ему ответил, что сейчас нового ничего нет, связь с армиями у меня налажена и соответствующие указания командующим даны. Одновременно я доложил наркому, что вопреки запрещению начальником ВВС Жигаревым заправить самолёты бензином НЗ и заменить моторы за счёт моторов НЗ, я такое распоряжение отдал Копцу и Таюрскому. Народный комиссар это мое распоряжение одобрил. Я обещал народному комиссару дальнейшую обстановку на моём участке доложить после вторичных переговоров с командующими армий…»
Ни в одном протоколе допроса нет ни слова о «вранье» Павлова о «вымышленных словах» наркома обороны. Возможно, следователи и пытались отработать версию «предательства» в высшем руководстве КА, но разрешение на такую разработку не получили. Поэтому никого не интересовала фамилия неизвестного лица в Москве. Эта тема в последствии больше не обсуждалась...
Ни в воспоминаниях людей, служащих вдали от границ, ни в документах и воспоминаниях ветеранов ПВО, ЛВО и КОВО мы не обнаружили даже намёка об указаниях из Москвы о подъёме войск до прихода Директивы №1. Даже в Директиве №2 имеется текст: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в тех районах, где они нарушили Советскую границу… Впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить…» То есть, даже в Директиве №2 нет однозначного понимания, что началась война. Возможно, это ещё провокации и поэтому следует уничтожать врага только там, где они перешли границу…
Д.Г.Павлов – это единственный командующий приграничным округом, лично отдававший приказы о подъёме соединений по линиям ВЧ-связи и обычной связи, о вскрытии «красных пакетов». Действия по «красным» пакетам противоречили самой сути Директивы №1: не подаваться на провокации, не перелетать границу и прочее. То, что Павлов — это командир был не на своём месте – ясно, но то, что он взял на себя ответственность, которую не взяли на себя ни нарком обороны, ни начальник ГШ – это факт. Указанные товарищи просто отправили Директиву №1 и торопили с отправкой их в войска, а как именно привести в боевую готовность эти войска их не интересовало…
К.А.Мерецков: «В Москве вместе с С.К.Тимошенко я побывал у И.В.Сталина и разсказал обо всём увиденном. Оба они отнеслись к докладу очень внимательно. В частности, мне было приказано дополнительно проверить состояние авиации, а если удастся — провести боевую тревогу. Я немедленно вылетел в ЗапОВО. Шло последнее предвоенное воскресенье. Выслушав утром доклады подчинённых, я объявил во второй половине дня тревогу авиации… Познакомившись с положением на западной границе и выслушав Павлова, я убедился, что и здесь Германия сосредоточивает свои силы…»
И.В.Болдин (заместитель командующего войсками ЗапОВО): «В тот субботний вечер на сцене минского Дома офицеров шла комедия «Свадьба в Малиновке». Мы искренне смеялись… Неожиданно в нашей ложе показался начальник РО штаба ЗапОВО полковник С.В.Блохин. Наклонившись к командующему генералу армии Д.Г.Павлову, он что-то тихо прошептал.
— Этого не может быть, — послышалось в ответ. Начальник РО удалился. «Чепуха какая-то», — вполголоса обратился ко мне Павлов – «разведка сообщает, что на границе очень тревожно. Немецкие войска якобы приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы…»
Командующий 3 армией генерал-лейтенант В.И.Кузнецов сообщил из Гродно: вдоль границы, у дороги Августов — Сейни, ещё днём были проволочные заграждения. К вечеру немцы сняли их. В лесу в этом районе отчётливо слышен шум многочисленных моторов.
[И.В.Болдин несколько искажает факты. Не мог сказать генерал Павлов Болдину: «К вечеру немцы сняли их», т.к. это произошло ещё за сутки до разговора. ШТ в ГШ об этом ушла в 2-40 21 июня. И этот вопрос должен был обсуждаться руководством округа.]
Далее, разведка установила: к 21 июня немецкие войска сосредоточились на восточнопрусском, млавском, варшавском и демблинском направлениях. Основная часть германских войск находится в 30-километровой пограничной полосе. В районе Олыпанка (южнее Сувалки) установлена тяжёлая и зенитная артиллерия. Там же сосредоточены тяжёлые и средние танки. Обнаружено много самолётов. Отмечено, что немцы ведут окопные работы на берегу Западного Буга. В Бяля-Подляска прибыло сорок эшелонов с переправочными средствами — понтонными парками и разборными мостами, с огромным количеством боеприпасов. Пожалуй, можно считать, что основная часть немецких войск против ЗапОВО заняла исходное положение для вторжения...
[Что тут можно сказать. Разведка ЗапОВО вскрыла выход на исходные позиции немецких войск перед началом войны. Только за сутки до этого в РМ за 20.6.41 не было намёка на скорую войну. Не знали наши командиры, что так молненосно можно подготовиться к войне...]
После спектакля приехал домой… Из тяжёлой задумчивости вывел телефонный звонок. Оперативный дежурный передал приказ командующего немедленно явиться в штаб… Через пятнадцать минут вошёл в кабинет командующего. Застал там ЧВС корпусного комиссара А.Я.Фоминых и НШ генерал-майора В.Е.Климовских.
«Случилось что?» — спрашиваю генерала Павлова.
— Сам как следует не разберу. Понимаешь, какая-то чертовщина. Несколько минут назад звонил из 3 армии Кузнецов. Говорит, что немцы нарушили границу на участке от Сопоцкина до Августова, бомбят Гродно, штаб армии. Связь с частями по проводам нарушена, перешли на радио. Две радиостанции прекратили работу — может, уничтожены. Перед твоим приходом звонил из 10 армии Голубев, а из 4 — НШ полковник Сандалов. Сообщения неприятные. Немцы всюду бомбят... Наш разговор прервал телефонный звонок из Москвы. Павлова вызывал… С.К.Тимошенко. Командующий доложил обстановку…»
Генерал Болдин прибыл в штаб только после начала войны… Как такое могло быть, если весь командный состав штаба округа подняли уже после часа ночи? Немцы всюду бомбят... А какие генерал Павлов после 2-х часов уже принимал участие в подъёме войск...
И.И.Семёнов (зам. НШ ЗапОВО – начальник оперативного отдела): «В ноябре месяце 1940 г. я был назначен на должность зам. НШ БОВО по оперативной работе. В штабе округа я, по сути, не работал, т.к. с ноября 1940 г. по вторую половину апреля 1941 г. работал в ГШ по составлению плана развёртывания войск округа, а в мае-июне 1941 г. проводил оперативные игры по отработке плана в 3 и 10 армиях, в районе городов Гродно — Белосток. 20 июня я был срочно вызван из Белостока в штаб округа, а 22 июня началась война…»
Б.А.Фомин (начальник 1-го отделения оперативного отдела штаба округа): «Планы обороны государственной границы на основе указаний округа разрабатывались каждой армией, находящейся в первом оперативном эшелоне войск округа (3, 10 и 4 армиями) и утверждены были в апреле месяце 1941 года. Выписки из этих планов, в части их касающейся, хранились в штабах корпусов и дивизий в запечатанных «красных» пакетах…
Распоряжение о вскрытии красных пакетов из штаба округа последовало в исходе 21 июня.
[В исходе 21 июня распоряжения быть не могло, а вот в начале 22-го – уже могло. Нет ни одного подтверждения об отдаче приказа на вскрытие «красных пакетов» из штаба ЗапОВО 21 июня. Нет таких приказов и из штабов других западных округов.]
Удар авиации противника (3-50 22.6) застал войска в момент выдвижения их для занятия обороны…
К 21 июня, на основании отдельных распоряжений (ШТ) было сосредоточено полностью тринадцать сд, 14-я (113-я генерал-майора Алавердова) была на подходе… На глубине 250-300 км – шесть сд (50, 121, 155, 143, 100, 55) из них в движении четыре (50, 122, 155, 143) и четыре дивизии (2-й и 44 ск) на глубине от 300 и более км.
Оборона границы до начала боевых действий дивизиями не занималась. К началу удара авиации (в 3-50 22.6) и арт.подготовки (4-00 22.6) противника, успели развернуться и занять оборону государственной границы: в 3 А – управление 4 ск, 27 и 56 сд; в 10 А – управление 1 и 5 ск, 2, 8, 13 и 86 сд, в 4 А – 6 и 75 сд; удар застал в процесе выдвижения для занятия обороны государственной границы в 3 А – 85 сд; в 4 А – 42 сд…
Я с группой офицеров управления и штаба округа утром 21.6 (в 6-00) выехал из Минска поездом в Обуз-Лесна для развёртывания там КП штаба фронта. Докладывал о готовности КП НШ Климовских в 1-30 22.6. Последний ничего мне не говорил о поступивших распоряжениях о приведении войск округа в боевую готовность, только обещал к утру 22.6 прибыть со штабом в Обуз-Лесна. О войне узнал около четырёх часов утра…»
Поскольку НШ ЗапОВО в 1-30 22 июня обещал прибыть на КП вместе со штабом округа, то он ещё не знал, что на разсвете начнётся война. Как было показано в других частях: развёртывание КП округов осуществлялось планово задолго до получения хоть какой-то правдивой информации о начале войны 22.6.41 г.
Д.И.Кочетков (сотрудник Управления политической пропаганды ЗапОВО): «В 6 часов утра раздался… стук в дверь… За дверью стоял запыхавшийся от быстрой ходьбы красноармеец: «Товарищ батальонный комиссар, вам приказано немедленно явиться в штаб». Над Минском в светлом утреннем небе кружилось несколько «ястребков». Радио извещало о воздушной тревоге. Мелькнула мысль: «Видимо, начались учения ПВО». Почти все работники Управления политической пропаганды уже собрались: «Что случилось, товарищи, почему нас вызвали?» «Пока ничего не известно», — пожал плечами Вася Рудаков, старший инструктор организационно-партийного отдела. Из кабинета дивизионного комиссара Лестева вышел старший политрук Мохначёв… Он негромко сказал: «Получено сообщение, что немцы бомбят Лиду, Кобрин, Брест, Барановичи…»»
ЖБД ЗФ: «22.6.41. Около часа ночи из Москвы была поучена ШТ с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии.
Примерно в 2-00 – 2-30 аналогичное приказание было сделано шифром армиям, частям УР предписывалось немедленно занять УР. По сигналу «Гроза» вводился с действие «Красный пакет», содержащий в себе план прикрытия госграницы. ШТ штаба округа штабами армий были получены, как оказалось, слишком поздно, 3-я и 4-я армии успели расшифровать приказания и сделать кое-какие распоряжения, а 10-я армия расшифровала предупреждение уже после начала военных действий…
Войска подтягивались к границе в соответствии с указаниями ГШ КА. Письменных приказов и распоряжений корпусам и дивизиям не давалось. Указания командиры дивизий получали устно от НШ округа генерал-майора Климовских. Личному составу объяснялось, что они идут на большие учения. Войска брали с собой всё учебное имущество…»
В 4-00 22.6 в штаб округа начали безпрерывно поступать донесения, главным образом по системе ПВО о бомбардировках… По донесению управления ПВО в 4-00 – 4-30 ротный пост ПВО Бельск разбит…»
В соответствии с ЖБД: 100-я сд находилась в Минске. 64-я сд из Смоленска и 108-я сд из Вязьмы по ж/д перевозились в район Минска. 161-я сд походным порядком заканчивала марш из Могилёва в Минск. 47-й ск (55, 121, 143 сд) успел отправить часть штаба и корпусных частей из Бобруйска в район Барановичи. 121-я сд из Бобруйска перешла в район Обуз-Лесьна. 143-я сд перевозилась по ж/д из Гомеля в район Бытень. 21-й ск (24 и 37 сд) из Витебска перевозился в город Лида. 24-я сд 22.6.41 находилась в районе Молодечно, 37-я сд заканчивала сосредоточение в районе Беняконе — Вороново. 17-я сд закончила переход походным порядком из Полоцка в район Лиды. 50-я сд находилась на марше в районе Дуниловичи.
3-я армия. Кондратьев А.К. (НШ 3 А): «Никаких распоряжений о приведении войск армии в боевую готовность, как мне помнится, получено не было…»
К.Н.Галицкий (56 сд 4 ск): «В конце мая 1941 г. часть сил дивизии была выдвинута к границе в Августовский лес, через который проходил одноимённый канал… По восточному берегу канала и западнее, до Августова, в непосредственной близости от государственной границы части дивизии оборудовали рубеж обороны… 12 июня меня вызвали в штаб округа. В приёмной я встретил выходивших из кабинета командующего командира 21 ск генерал-майора В.Б.Борисова и командира 50 сд генерал-майора В.П.Евдокимова. Лица их были озабочены. Но поговорить не успели — меня сразу пригласили к командующему. В его кабинете был и НШ округа генерал-майор В.Е.Климовских. Поздоровавшись, генерал армии Д. Г. Павлов сказал: «С 13-14 июня необходимо провести месячные учебные сборы по переподготовке пехотинцев в специалистов других родов войск…
Во второй половине июня состоятся, видимо, большие учения войск округа, в ходе которых 24-я сд будет переброшена на автомашинах двух автомобильных бригад в район Гродно. Сейчас надо приступить к подготовке учения… Имейте в виду, по плану учения в 20-х числах июня в район… выйдет 50 сд. Передайте ей ваши военные городки и подготовьте в лесах этого района места для лагерей. Все снабжение частей этой дивизии будет производиться с ваших складов. Детали по размещению частей генерала Евдокимова отработайте с НШ округа.
И в заключение предупредил: «Никаких письменных указаний от меня и штаба округа не будет. Все делать согласно моим личным указаниям. Доложите их командующему армией генералу Кузнецову. Неясные вопросы уточните у НШ округа…»
Когда же, возвратившись к себе, я разсказал НШ дивизии майору 3.Д.Подорванову об указаниях командующего округом, Захар Демидович прямо спросил: «Не кажется ли вам, Кузьма Никитович, что всё это предстоящее выдвижение войск ближе к границе означает подготовку более важных мероприятий, чем учения?» «Судя по выдвижению 50 сд в район Сморгонь, Крево, а возможно и всего 21 ск к западу от города Лида», — ответил я — «создаётся второй оперативный эшелон войск фронта на гродненском направлении. Наша дивизия, намеченная к переброске в район Гродно, очевидно, должна будет усилить первый оперативный эшелон 3-й армии. Но это лишь предположения…» 16-17 июня мы с командирами полков и офицерами штаба провели рекогносцировку маршрутов предстоящего учения в направлении Лида — Гродно.
Поздно ночью 21 июня, вернувшись из Августова, генерал Кузнецов заехал в штаб армии, ознакомился с последними донесениями и собрался ехать домой. Но тут зазвонил телефон ВЧ. Кузнецов получил приказание генерала армии Д.Г.Павлова находиться у аппарата, ожидая особо важного распоряжения. Командарм тут же вызвал в штаб всех офицеров полевого управления и политотдела армии. По его указанию во втором часу ночи штаб связался с командирами 11 мк и 4 ск генерал-майором танковых войск Д.К.Мостовенко и генерал-майором Е.А.Егоровым. Их предупредили, чтобы они, а также командиры дивизий находились у телефонных аппаратов.
Было уже около 2 часов 22 июня, когда В.И.Кузнецов получил по ВЧ от командующего фронтом короткий приказ: поднять все войска по боевой тревоге, частям УР немедленно занять ДОТы и привести их в полную боевую готовность, по сигналу «Гроза» ввести в действие «красный пакет», содержащий план прикрытия государственной границы. Одновременно Д.Г.Павлов предупредил, что штабу армии передается полный текст приказа. Он также сказал, что, возможно, немцы готовят провокацию...
Ещё до получения директивы, сразу же после разговора В.И.Кузнецова с Д.Г.Павловым, штаб армии передал сигнал боевой тревоги командирам корпусов и дивизий. Но с некоторыми дивизиями, в том числе с нашей 24, проводной связи уже не было: она была повреждена диверсантами. Артполкам и зенитно-артиллерийским дивизионам было послано приказание немедленно возвратиться с артиллерийского учебного сбора в расположение своих дивизий.
Почти час спустя из Минска начала поступать по средствам связи директива ВС округа, в которой было указано: «В течение 22-23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев...» Эту директиву Военному Совету приносили по частям, — впоследствии рассказывал мне Н.И.Бирюков, — но мы так и не успели её получить полностью. Прервалась связь. Пытались войти в связь с соседями. Но от командующего 10 армией генерала К.Д.Голубева, соседа слева, узнали, что он уже несколько часов не имеет связи со штабом округа. С соседом справа так и не связались.
Такая противоречивая директива не могла, конечно, мобилизовать и нацелить командование армии на проведение боевых действий, предусмотренных оперативным планом в случае вторжения. Впоследствии бывший начальник оперативного отдела ЗапОВО генерал И.И.Семёнов… на мой вопрос, чем можно объяснить столь невнятную Директиву, ответил: «Павлов получил ночью 22.6 директиву наркома обороны… и, имея личные его указания по ВЧ, приказал передать её Военным Советам армий дословно, как она была получена из Москвы, без каких-либо добавлений, но уже за подписью Военного Совета округа. Эта директива была отправлена армиям в 2-25 22 июня…»
Отголосок звонка наркома обороны до 23-00 видятся в следующих строках воспоминания: «Поздно ночью 21 июня, вернувшись из Августова, генерал Кузнецов заехал в штаб армии, ознакомился с последними донесениями и собрался ехать домой. Но тут зазвонил телефон ВЧ. Кузнецов получил приказание генерала армии Д.Г.Павлова находиться у аппарата, ожидая особо важного распоряжения».
Отголосок полученной Директивы №1 в штабе ЗапОВО вылились в следующие строки: «Было уже около 2 часов 22 июня, когда В.И.Кузнецов получил по ВЧ от командующего фронтом короткий приказ: поднять все войска по боевой тревоге, частям УР немедленно занять ДОТы и привести их в полную боевую готовность, по сигналу «Гроза» ввести в действие «красный пакет», содержащий план прикрытия государственной границы».
Противоречивая и невнятная Директива №1, которая не могла мобилизовать и нацелить командование на проведение боевых действий, предусмотренных оперативным планом в случае вторжения – это слова боевого командира. До прихода в округа этой директивы высшее командование КА также ничего внятного по телефону не решилось передавать, кроме как, например: «Имейте в виду, что возможна провокация со стороны Германии. Не поддавайтесь на провокации… Войны, возможно, и не будет, но войска должны быть наготове… Все подробности в особо важной директиве, которая передается в округа».
Московские сидельцы сняли с себя ответственность за принятие решений или не верили в начало войны 22 июня. Возможен и третий вариант – из-за отсутствия реального боевого опыта современной войны московские «диванные» стратеги не боялись скорой войны с немцами: мы одним ударом семерых побиваем…
К.Н.Галицкий (56 сд 4 ск): «Командиры дивизий получили приказ о боевой тревоге в разное время. Одним из первых около 2 часов ночи получил приказ командир 85 сд.., находившийся со своим штабом в Гродно. Он тут же вызвал своего заместителя… и, сообщив о возможной провокации немецко-фашистских войск на государственной границе, приказал поднять части дивизии по боевой тревоге, одновременно распустить дивизионные учебные сборы пулемётчиков, снайперов, разведчиков и других, возвратить всех в сп.
К половине четвёртого утра приказ был выполнен. Поднятые по тревоге части дивизии находились в лагере в районе м.Солы на южном берегу р.Неман в 5-6 км юго-восточнее Гродно в готовности выступить в район сосредоточения по плану прикрытия границы. Но сигнал «Гроза» не поступал, т.к. к этому времени была прервана связь лагеря со штабом дивизии и армии. Полковник Скоробогаткин принял решение выдвинуть части на рубеж р.Лососьна и занять его для обороны. Светало. Было около 4 часов утра, когда полки начали выдвигаться. В это время самолеты со свастикой на крыльях и фюзеляжах уже появились над Гродно… »
Г.В.Ревуненков (НШ 37 сд): «17 июня 1941 года я, командир дивизии полковник Чехарин и командир корпуса генерал Борисов были вызваны в Минск в штаб округа на инструктаж, где нам было объявлено, что 37 сд переезжает в лагерь под город Лида, в местечко Вороново… 22 июня штаб дивизии в 12-00 был на станции Богданув, под Лидой, где по радио услышали речь Молотова о войне с Германией…»
Я.Я.Коваленко (помпотех танковой роты 33 тд, 11 мк): «В одном из городских парков посидели на лавочке, покушали, немного выпили и направились в часть. По городу тут и там сновали военные машины и мотоциклы. В разговоре мы обсудили это и пришли к мысли, что такое активное движение техники и присутствие в Белостоке командующего БОВО генерала Павлова, который в эти дни проводил совещания с высшим комсоставом.
Вернувшись в часть увидели, что солдаты соседнего батальона активно готовят машины, снимают брезент, заправляют баки топливом и снарядами. Спросили в чём дело? Выяснилось, что это инициатива их командиров, приказавших подготовить всё, как для боя. Сверху никаких приказов не поступало. В 20-00 по команде мы ушли на ужин, после него часть служащих вернулась в казарму, а часть пошла смотреть кинофильм, который показывали на летней открытой площадке...
Но фильм нам до конца посмотреть не удалось. В 23-00 была объявлена боевая тревога, но не всему полку, а по-батальонно с интервалом 20-30 минут. Все покинули киноплощадку и через минут десять все экипажи были построены у боевых машин. Ночь 22 июня 1941 года мы уже провели без сна, т.к в час ночи по боевому приказу выехали в заданный район сосредоточения. В два часа ночи колонна танков остановилась и маршрут движения тп был скорректирован, потому что при движении тяжёлых танков КВ соседнего полка рухнул деревянный мост через небольшую, но болотистую речку… На место сосредоточения прибыли в три часа ночи, расположились в лесу и каждый из нас считал, что идут тактические учения, которые вероятно приказал провести командующий округом генерал Павлов.
В очередной раз это было не так. В 4 часа ночи, сидя у танков, мы услышали сплошной гул самолётов, а спустя 5 минут сильнейшие взрывы авиационных бомб. В просветах облаков видны были огромные эскадрильи немецких бомбардировщиков, которые… отбомбились… на аэродроме города Белосток. С горящего аэродрома поднялись в небо всего три истребителя, вступивших в неравный бой и успевших сбить по одному бомбардировщику немцев. Они рухнули недалеко от нас. Затем видимо у них закончился боезапас и все они улетели на восток…»
В 23-00 была объявлена тревога, но не всему полку, а по-батальонно…
Неизвестно чья это инициатива, но никак не от высшего командования КА…
Н.Ф.Токуев (военнослужащий артполка): «В день, предшествующий началу Великой Отечественной войны, я вместе с взводом находился в наряде, патрулировал город Лиду. Обстановка была очень спокойная, никаких признаков подготовки к военным действиям не наблюдалось. Вечером в казарме играли, пели, разсказывали анекдоты… В четыре часа, без объявления войны на город налетело несколько десятков немецких самолётов-бомбардировщиков…
Наступило затишье. Воспользовавшись этим, мы бегом направились в артиллерийский парк для укрытия материальной части и автомашин. Пушки и автомашины в парке были установлены, как того требовали условия мирного времени, на подставках, машины не заправлены горючим. Техника не была подготовлена к транспортировке, и мы своими силами начали передвижение и укрытие. Лес находился в 200 м от парка – за чистым полем… В самое короткое время вся техника была укрыта в лесном массиве. За это время бензовозы заправились автобензином на городской заправке, которая осталась цела после бомбежки…»
Гродненский УРа состоял из Управления коменданта, 232-й отд.роты связи, 9-го и 10-го отд.пулемётно-артиллерийский батальонов (опаб). После окончания строительства ряда сооружений предусматривалось в будущем формирование ещё 6- опаб. Большинство ДОТов Гродненского 68-го УРа (в полосе 3-й армии) на начало войны не были подготовлены к боям. Многие не успели вооружить и замаскировать, как предусматривалось. Отсутствовала вентиляция и освещение.
Около двух часов 22 июня командующий войсками 3-й армией В.И.Кузнецов получил приказ поднять по боевой тревоге все войска, частям УРа немедленно занять ДОТы и привести их в полную боевую готовность. 213-й сп 56-й сд, 1-й батальон 23-го отд.сапёрного полка были подняты по тревоге в 3-35. 1-й и 3-й батальоны 213-го сп, используя имевшиеся сооружения, заняли оборону по южному берегу Августовского канала, а 2-й батальон — по северному.
За четыре часа до подъёма войск, подчинённых командующему войсками 3-й армии, поднимаются по тревоге части 68-го УРа. Подъёма частей УРов в 23-30 21 июня мы не встречали в КОВО и больше не встретим в ЗапОВО. У автора нет предположений: кто проявил такую инициативу. можно сказать только, что это не был отголосок приказа из Москвы... ссылка
https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?
id=130223018&backurl=q%5Cгродненский%20ур::use_main_string%5Ctrue::group%5Call::types%5Copersvodki:rasporyajeniya:otcheti:peregovori:jbd:direktivi:prikazi:posnatovleniya:dokladi:raporti:doneseniya:svedeniya:plani:plani_operaciy:karti:shemi:spravki:drugie
ЖБД Гродненского УР: «21.6.41 23-30. Отдано распоряжение по телефону полковником Железняком [комендант полковник Ананий Миронович Железняк] 9 и 10 пульбатам поднять б-ны по тревоге, занять и загрузить ДОТы.
22.6.41 00-30 – 3-45. Пулемётные батальоны загружали ДОТы. Противник начал сильную арт.подготовку по переднему краю УР и авиабомбежку гор.Гродно.
4-10 – 4-20. Выезд на КП УР. Приказание НШ.
4-30. Личный состав штаба прибыл на КП УР. Устанавливается связь с 9 и 10 пб…»
Ф.И.Стариченков (НШ 68-го УР): «21 июня около 19 — 20 часов вечера я был срочно вызван с боевой картой в Гродно, в штаб УР-68, на совещание НШ (совместно УР-68 и УНС-71).
Проводили совещание полковники Иванов и Каширин, начальник разведки капитан Селюнин и начальники других служб УР-68. Совещание затянулось до часу ночи. Каждый из присутствующих НШ (артпульбатов, сапёрных и строительных батальонов) на свои боевые карты нанесли данные о концентрации немецких войск, о вооружении тех частей вермахта, которые находились против наших батальонов. Установили пароль «Тревога и отбой» и мы разъехались по своим частям.
Когда мы с шофёром и 6-7 человек офицеров… пересекли Советскую площадь в Гродно, то нам трудно было вклиниться в колонну войск 3-й армии. Они были подняты по боевой тревоге и двигались в сторону границы на Августов. В сторону Сопоцкина проезд был свободен. Прибыл я в Сопоцкин, в свой штаб, в 2-00 ночи уже 22 июня. Из доклада дежурного по штабу узнал, что наш 9-й опаб ушёл на границу, в свои ДОТы. Я также поспешил на КП, в ДОТ между Сопоцкином и Тартаком. Первое, что я сделал – обзвонил лично все боевые гарнизоны, которые доложили о полной боевой готовности и преданности нашей Родине. Я ознакомил командиров рот с обстановкой и расположением частей противника, их номерами. В 4-00 утра войска фашистской Германии обрушили на нас шквал огня из всех видов вооружения...»
О подъёме УР НШ Старченков до прибытия в часть не знает, следовательно, на совещании об этой информации тоже ещё не знали. Имеется упоминание о подъёме каких-то войск 3-й армии по тревоге.
В.И.Ветохин (лейтенант, 68-й УР): «Я попал в командный ДОТ 1-й роты 9 опаб, назначен командиром пулемёта. По тревоге в ДОТе оказались не только штатные бойцы, но и много других военнослужащих. Среди них были и строители… ДОТ был трёхамбразурный, в среднем отсеке стояла 45-мм пушка и пулемёт, а по сторонам – два пулемётных отсека с пулемётами «Максим». В других трёхамбразурных ДОТах стояли 76-мм орудия. Боеприпасов было мало.
Наступление немцев шло левым флангом... 23 июня после обстрела немецкой артиллерией (прямой наводкой) ДОТ потерял боеспособность. Сначала был уничтожен перископ командира, затем орудие и пулемёт. Сохранил боеготовность только пулемёт, за которым был я. К вечеру 23-го поступила команда оставить ДОТ…»
М.С.Рыбас: «В штабе округа в Минске получил направление в Гродно. Оттуда вечером 21 июня нас, несколько человек, привезли на машине в расположение 68 УР. 22 июня, когда было ещё темно, нас подняли по тревоге и направили по ДОТам, номера своего ДОТа я не помню. В ДОТе не было дверей, не было телефонной связи. Вооружение – 2 пушки 76-мм и станковый пулемёт. Сектор обстрела примерно 80-85° влево. Правую сторону ДОТа должен был защищать огнём соседний ДОТ, который находился сзади, в тылу, и правей нашего ДОТа. Мы успели провести от этого ДОТа в свой телефонную связь. И ещё была телефонная связь с другим ДОТом, который находился от нас на левом фланге…».
«В 2 часа ночи мы были подняты по боевой тревоге и через полчаса были уже в своих ДОТах, куда вскоре прибыли повозки с боеприпасами. ДОТ тут же привели в боевую готовность. Едва стало разсветать, как в небе послышался гул многочисленных самолётов. Послышались сначала отдалённые взрывы бомб, а потом всё ближе к нам: в Сопоцкино, в УР. И вдруг будто налетел огненный шквал – из-за канала ударили тяжёлые орудия…»
«Командиры жили на квартирах у местных жителей, бойцы во временных землянках… В начале июня стали часто с учебной целью проводиться боевые тревоги. В ночь с 20 на 21 июня батальон был поднят по такой тревоге и находился в обороне до 10-00. В субботу люди отдыхали. А в час ночи из штаба УРа поступил приказ: по тревоге, с поднятием всего НЗ, занять огневые точки. Через час батальон был готов к отражению врага. Вначале думали, что и эта тревога, как и предыдущая, учебная. Но скоро в небе появились летевшие в наш тыл бомбардировщики. А через полчаса по расположению батальона и соседним заставам гитлеровцы открыли шквальный огонь…»
4-я армия. Л.М.Сандалов (НШ 4-й армии): «Я… пересказал то, что слышал от нового командующего округом генерала Павлова. По данным, которые он получил в Москве, пока что никаких изменений во взаимоотношениях с Германией у нас не произошло. Но, поскольку Гитлер освободил себе руки на Западе, не исключены осложнения на Востоке. Поэтому следует ускорить строительство оборонительных сооружений на границе и поддерживать в войсках постоянную боевую готовность…
Потом речь пошла о командовании округа. Я откровенно высказался, что новый командующий, как мне кажется, широким оперативно-стратегическим кругозором не обладает. Но это толковый, энергичный генерал, правда, несколько излишне самонадеянный, не склонный прислушиваться к мнению подчинённых. Руководить округом, да ещё таким, как ЗВО особый, ему, конечно, трудно.
Нового НШ округа генерала Климовских я знал значительно лучше Это был весьма образованный и опытный штабной руководитель, но по мягкости своею характера он вряд ли мог уберечь командующего от неверных решений. Климовских не принадлежал к тем людям, которые, будучи убеждены в правильности своей точки зрения, способны отстаивать её перед кем угодно.
«Ну, а как вам понравился новый ЧВС округа?» — спросил Шлыков. «Дивизионный комиссар Фоминых тоже едва ли сможет играть заметную роль при Павлове», — без обиняков ответил я и выразил искреннее сожаление, что в этой должности так недолго побыл у нас очень всем полюбившийся комкор Ф.И.Голиков…
«Да», — поддержал меня Чуйков, — «в теперешней сложной международной обстановке новое командование ЗапОВО — не такое уж большое приобретение. Но давайте-ка лучше говорить о делах, касающихся непосредственно 4 армии…»
Стоило только Чуйкову исчезнуть с нашего горизонта, как 4-ю армию стали всячески ущемлять. Добытые нами с таким трудом улучшения в размещении войск на границе очень скоро были сведены на нет. А началось это как раз с формирования 14-го мк. ГШ предложил: одну тд сформировать в Березе на базе брестской тбр…, там же создать и управление корпуса, вторую тд развернуть из бригады, размещавшейся в Пружанах; мд формировать в Пинске. Оперативная выгодность такого порядка формирования и дислокации мк была очевидна. Несколько оттянутый от границы, он имел бы в случае войны время на то, чтобы изготовиться к бою и нанести удар в любом направлении.
Однако командующий войсками округа имел на этот счёт свое мнение. Осматривая намеченные для дислокации корпуса пункты, Павлов заявил нам: «Не воображайте, что я позволю частям и штабам армии размещаться лучше, чем мк, который вы разсчитываете, как видно, держать в чёрном теле. Рекомендую помнить, что всего несколько месяцев назад я был начальником автобронетанковых войск.
Вдвоём с ЧВС 4-й армии Шлыковым мы попробовали напомнить, что дислокация мк определялась не нами, а ГШ... Павлову, вероятно, удалось убедить начальника ГШ. Через несколько дней к нам поступило официальное письменное распоряжение, подтверждавшее всё то, что Павлов высказал устно. Единственной «уступкой» нам было разрешение оставить за пределами Брестской крепости один сп 42 дивизии и разместить его в районе Жабинки.
Весной 1941 года Брестский гарнизон пополнился новой сд… В это время прибыл новый командующий 4 армией генерал-майор А.А.Коробков. Его я знал давно. Это был очень деятельный командир, быстро продвигавшийся по служебной лестнице и оставивший позади многих своих сослуживцев. В 1938 году он командовал сд, с дивизии пошёл на корпус, а к весне 1941 года стал уже во главе 4 армии. Новый командарм педантично исполнял волю командующего округом по размещению войск. Своей точки зрения на этот предмет он либо не имел, либо тщательно скрывал её.
В ночь на 14 июня я поднимал по боевой тревоге 6 сд. Днём раньше такую же тревогу провел в 42 сд командир 28 ск генерал-майор В.С.Попов. Подводя итоги этих двух тревог, мы единодушно выразили пожелание о выводе 42 сд в район Жабинки и об устройстве в стенах крепости 2-3 запасных выходов. Позже, когда наше предложение было отвергнуто командующим округом, генерал Попов высказался за вывод 42 дивизии в лагерь на территорию Брестского артиллерийского полигона, но руководство округа воспрепятствовало и этому…
Утром [21.6.41] …командующий протянул мне телеграмму: «НШ округа сообщает, что для участия в армейском опытном учении сегодня в Брест приедут представители из округа и из НКО. Надо встретить их и устроить. А мы с начальником боевой подготовки едем сейчас на полигон и ещё раз всё там прорепетируем. Предупредите командиров соединений и частей, чтобы завтра к восьми часам на полигоне были все...
Во время нашей беседы с Тутариновым [НШ 14-го мк] в мой кабинет заглянул по какому-то поводу Шлыков. НШ мехкорпуса, обращаясь скорее к нему, чем ко мне, продолжал: «В народе, да и среди войск, не прекращаются слухи о готовящемся вторжении немцев. Какие у вас имеются на этот счёт данные из округа или из Москвы?»
«Кроме известного вам Заявления ТАСС, ничего нет», — ответил Шлыков. «Коль скоро округ и Москва назначили на завтра учение на Брестском полигоне, надо полагать, ничего угрожающего не предвидится», — попытался я ободрить Тутаринова…
На мой вопрос, когда покинул аэродром штурмовой полк, Акулин ответил:
«По распоряжению округа шап сегодня утром в полном составе перелетел на полевой аэродром в район Высокое. У них тоже есть новинка — получили пару самолётов Ил-2...» — доложил командир иап майор Н.В.Акулин. Под Кобрином я заглянул на наш старый аэродром. Там командовал полком майор Сурин…
Со старого я поехал на новый кобринский аэродром и застал там командира сад, а также командира района ПВО. «Как видите, ВПП почти готова», — похвалился полковник Белов – «в ближайшие дни можно будет перебазировать сюда полк Сурина»...
«Вам хорошо известно», — заговорил [командир района ПВО] с нескрываемым раздражением в голосе, — «что у меня, как и в войсках 4 армии, зенитные части находятся в окружном лагере под Минском. Ни штаб армии, ни штаб мк, ни авиацию, ни даже себя прикрыть с воздуха в районе Кобрина мне нечем. «Но ведь округ обещал возвратить ваши зенитные дивизионы!» — возмутился я...
Вскоре возвратился из Бреста и командующий армией. Я доложил ему о результатах посещения КП, а также танковой и авиационной дивизий. Однако на него мой доклад впечатления не произвел.
Через минуту он с увлечением стал разсказывать о своей поездке… Около 23 часов нас вызвал к телефону НШ округа. Однако особых распоряжений мы не получили. О том же, что нужно быть наготове, мы и сами знали.
Командующий ограничился тем, что вызвал в штаб ответственных работников армейского управления… Через каждый час звонили в Брестский погранотряд и дивизии. Отовсюду поступали сведения об изготовившихся на западном берегу Буга немецких войсках. Доносили об этом в штаб округа, но оттуда не следовало никаких распоряжений. Коробков ворчал: «Я, как командующий армией, имею право поднять по боевой тревоге одну дивизию. Хотел было поднять 42-ю, но посоветовался с Павловым, а он не разрешил...
Часа в два начала действовать гитлеровская агентура. Из Бреста сообщили по телефону, что в не
которых районах города и на железнодорожной станции погас свет и вышел из строя водопровод. Через несколько минут произошла авария на электростанции в Кобрине. А ещё через полчаса ко мне вошел взволнованный начальник связи армии полковник А.Н.Литвиненко и прерывающимся голосом доложил: «Со штабом округа и со всеми войсками проволочная связь прекратилась. Исправной осталась одна линия на Пинск. Разослал людей по всем направлениям исправлять повреждения». Для ознакомления с обстановкой на месте командарм отправил в Брест моего заместителя полковника Кривошеева, а в Высокое и Малорита — других командиров штаба.
Примерно через час связь со штабом округа, с Брестом и с Высоким, в котором разметался комендант УР, была возстановлена. Выяснилось, что на линиях в нескольких местах были вырезаны десятки метров провода.
В 3-30 Коробкова вызвал к телеграфному аппарату командующий округом и сообщил, что в эту ночь ожидается провокационный налёт фашистских банд на нашу территорию. Но категорически предупредил, что на провокацию мы не должны поддаваться. Наша задача — только пленить банды. Государственную границу переходить запрещается.
На вопрос командующего армией, какие конкретные мероприятия разрешается провести, Павлов ответил: «Все части армии привести в боевую готовность. Немедленно начинайте выдвигать из крепости 42 дивизию для занятия подготовленных позиций. Частями Брестского УР скрыто занимайте ДОТы. Полки авиадивизии перебазируйте на полевые аэродромы». До 4 часов командарм успел лично передать по телефону распоряжение НШ 42 дивизии и коменданту УР. А в 4 часа утра немцы уже открыли артиллерийский огонь по Бресту и крепости…»
Н.Г.Белов (командир 10 сад): «В мае 123-й иап получил 20 самолётов ЯК-1, 39-й бап — 5 машин Пе-2. А к середине июня в 74-м шап появились два новеньких Ил-2. Соседняя дивизия передала в 33-й иап два МиГ-1.
Однако тренировочные полеты на поступивших машинах не производились, т.к. для них не было отпущено высокооктанового горючего. Но главное было не в этом. Переучивание лётного состава на новые самолёты планировалось проводить централизованным порядком. В частях делать это категорически воспрещалось... Полки дивизии… были выведены в лагеря при своих аэродромах. 74 шап — на полевой аэродром, в 4–5 километрах от границы.
20 июня я получил ШТ НШ ВВС округа полковника С.А.Худякова с приказом командующего ВВС округа: «Привести части в боевую готовность. Отпуск командному составу запретить. Находящихся в отпусках отозвать».
Сразу же приказ командующего был передан в части. Командиры полков получили и мой приказ: «Самолёты разсредоточить за границей аэродрома, там же вырыть щели для укрытия личного состава. Личный состав из расположения лагеря не отпускать». О приказе командующего ВВС округа я доложил командующему 4-й армии генералу Коробкову, который мне ответил: «Я такого приказа не имею»...
21 июня часов в 10 я вылетел в 74 шап майора Васильева, который вместе с 33-м иап базировался на аэродроме в Пружанах… В 16 часов перелетел на аэродром в 123-й иап майора Бориса Николаевича Сурина. Там планировал провести совещание с командирами полков. На аэродроме меня уже ждал НШ дивизии полковник Федульев: «Получена новая ШТ. Приказ о приведении частей в боевую готовность и запрещении отпусков — отменяется. Частям заниматься по плану боевой подготовки.»
— Как так? — удивился. — Ничего не пойму.
— Ну что ж, нет худа без добра. В воскресенье проведём спортивные соревнования. А то мы было отменили их. В 33-м иап всё подготовлено.
— Нет, Семён Иванович! Давайте эту ШТ пока не будем доводить. Пусть всё остаётся по-старому, да и не хочется вызывать спортсменов из частей. Кроме того, я обещал быть в Пинске в 39-м бап…
«Николай Георгиевич, — услышал я голос полковника Сандалова.
— Командующий просит зайти сейчас к нему.» По выработавшейся привычке взглянул на часы – 24-00. «Странно, до сего дня командующий меня к себе ночью не вызывал. Видимо, произошло что-то особенное»...
Генерал Коробков был один: «Получен приказ привести штабы в боевую готовность».
— В таком случае я подниму дивизию по тревоге.
— Не паникуйте, — остановил меня командующий.
— Я уже хотел поднять одну дивизию, но командующий округом запретил это делать.
— Я командую авиадивизией, да ещё пограничной, и не собираюсь спрашивать ни у кого разрешения. Имею право в любое время части дивизии поднять по тревоге… Около 2 часов ночи 22.6.41. Даю сигнал «Боевая тревога»... В четвёртом часу начали поступать донесения с постов ВНОС о перелёте границы одиночными немецкими самолётами… С 3-50 до 4-20 все аэродромы дивизии подверглись массированному налёту авиации…»
В представленном фрагменте мемуаров имеется несоответствие с документами. В мемуарах говорится: «Получена новая ШТ. Приказ о приведении частей в боевую готовность и запрещении отпусков — отменяется. Частям заниматься по плану боевой подготовки… Нет, Семён Иванович! Давайте эту ШТ пока не будем доводить. Пусть всё остается по-старому…»
Однако, в соответствии с ЖБД 10-й сад: «21.6.41 15-00. [Получено] устное приказание…: «ШТ о приведении частей в боевую готовность отменить. Частям продолжить лётную и командирскую учебу с повышенной готовностью…» 17-00 устное приказание командующего ВВС ЗапОВО было доведено частям дивизии…»
Инициатива командира авиадивизии Н.Г.Белова состояла в том, что он в своем распоряжении по соединению несколько изменил формулировку указания, поступившего из округа: «Частям дивизии находиться в состоянии лагерной службы с повышенной готовностью, часть самолётов, которые не мешают производству плановых полётов, оставить разсредоточенными. Меры маскировки в целях учебы не снимать».
Поднятие 10-й сад по боевой тревоге после разговора с командующим 4-й армии (после 24-00) вызывает сомнение, поскольку в соответствии с ЖБД тревога в дивизии была объявлена только в 2-30. В это время начинают подниматься и другие соединения округа. Однако, соединения 4-й армии стали подниматься только после 3-30. Вероятно, в действиях генерала Н.Г.Белова и в этом случае прослеживается его личная инициатива несколько затянутая во времени. Потерянное время может быть связано с принятием нелёгкого решения в штабе дивизии и подготовки указаний для подчинённых авиаполков.
ЖБД 10 сад: «21.6.41 2-00. Штабом дивизии получено приказание командующего ВВС ЗапОВО ШТ за подписью полковника Тарасенко, следующего содержания: «Привести части 10 сад в готовность №2 и вызвать личный состав с отпусков».
На основании приказания командующего ВВС ЗапОВО, в 4-00 21.6 командованием дивизии были вызваны на аэродром Именин: командир 123 иап, 33 иап, 74 шап, 39 сбап и командиры батальонов аэродромного обслуживания частей. Командиром дивизии частям дано приказание: «Разсредоточить матчасть самолётов на своих аэродромах, привести части в готовность №2 и вызвать личный состав с отпусков».
21.6.41 15-00. Помначоперативного отделения дивизии капитан Островский по телефону «ВЧ» (Кобрин-Минск) получил устное приказание от полковника Тарасенко следующего содержания: «ШТ о приведении частей в боевую готовность отменить. Частям продолжить летную и командирскую учебу с повышенной готовностью.» Это устное приказание было подтверждено ШТ за подписью полковника Тарасенко.
21.6.41 17-00. Устное приказание командующего ВВС ЗапОВО было доведено частям дивизии и в 17-00 ШТ НШ дивизии в штаб ВВС ЗапОВО донесено: «Части дивизии находятся в состоянии лагерной службы с повышенной готовностью, часть самолётов, которые не мешают производству плановым полетам, оставлена разсредоточенными. Меры маскировки в целях учебы не снято. Федульев»
22.6.41 2-30. Командиром дивизии объявлена боевая тревога частям дивизии. Одновременно с объявлением тревоги по радио, на самолётах в части были высланы:
74 шап… полковник Бондаренко с задачей немедленно объявить боевую тревогу, привести часть в готовность №2 и перебросить полк на аэродром Стригово.
33 иап Куплин полковник Федульев с письменным приказанием немедленно полк привести в готовность №2 и быть готовым к действию. Вылет дополнительным распоряжением.
С таким же распоряжением был выслан в 39 сбап — …капитан Добрынин.
На этих же командиров возлагался контроль и проверка за приведением частей в готовность №2. Контроль и руководство 128 иап командиром дивизии оставлено за собой.
а) 123 иап в 2-30. Через 40 минут после объявления тревоги, полк самолёты разсредоточил и был готов к выполнению боевой задачи.
б) 33 иап в 3-10 полк в составе 31 самолета (из них И-16=25, И-153=6шт.) был подготовлен к боевым действиям и разсредоточен по эскадрильно на аэродроме.
г) 39 сбап в 4-30, 5-15 полк в составе 25 самолётов был готов к вылету. Матчасть самолётов была разсредоточена по всему аэродрому.
д) 74 шап боевая тревога полку объявлена полковником Бондаренко в 4-10.
В период 3-45 – 4-10 одновременным внезапным и разбойничьим налётом ВВС фашисткой Германии произвели бомбардировку по аэродромам дивизии…
В момент нападения ВВС противника на гор.Кобрин из ВВС ЗапОВО за подписью полковника Тарасенко получена ШТ следующего содержания:
«1) К 9-00 22.6.41 прибыть на самолёте штаб ВВС имея при себе полные сведения о боевом составе частей ВВС и состояние матчасти и решение по использованию частей.
2) С 5 часов 22.6.41 всем частям находиться в боевой готовности №2 для немедленного вылета, полёты на переучивание не прекращать.
3) Все самолеты заправить горючим, если нет текущего довольствия заправить с НЗ.
4) Подвижную тару залить ГСМ.
5) Боевые комплекты патрон набить – истребительным частям – 3, бомбардировочным – 3… бомб. С ШТ ознакомить начальника авиабазирования. Тарасенко»
В штабе ВВС округа тоже пытались как-то проявлять инициативу в части подготовки авиации к возможному нападению. Если бы это была централизованная политика центра, то отбоя тревоги 21-го июня не произошло бы…[/b][/size]
-
Повторение пройденного
(https://b.radikal.ru/b10/1912/53/a20b4e6894c8.jpg) (https://radikal.ru)
Предисловие. Данное сообщение является внеплановым по теме «Неожиданная война гитлеровской Германии с СССР», и в нём повторно будут разсмотрены отдельные события, уже известные постоянным читателям. Будет разсмотрено много второстепенных деталей (вероятно, неинтересных большинству) одного события – полёта самолёта У-2 в ЗапОВО 17-18 июня 1941 года. Поэтому, возможно, следует это сообщение пропустить… Автор заранее просит прощения у тех читателей, чьё мнение расходится с предлагаемой версией событий, подтверждение которой не имеет документальных фактов.
В тексте использованы следующие сокращения: ап – артполк, ВО – военный округ, ВС – вооруженные силы, ГШ – Генеральный штаб, иад – истребительная авиадивизия, КА – Красная Армия, кд (кп) – кавалерийская дивизия (полк), мд – моторизованная дивизия, мк – механизированный корпус, ПВ – пограничные войска, пд (пп) – пехотная дивизия (полк), РО – разведывательный отдел, РС – разведывательное сообщение (сводка), РУ – Разведывательное управление, тд (тп) – танковая дивизия (полк).
Повторение пройденного.
На сайтах попросили автора разсмотреть разведывательный полёт в июне 1941 года, а также изучить труды одного из писателей. Поскольку данное предложение не противоречит теме основного сообщения и связана с Директивой ГШ от 18 июня 1941 года, то автором подготовлено данное сообщение. Из-за большого числа повторений и не особо нужной частной деталировки данная статья не вошла в цикл о "Неожиданной войне..."
Напомню Вам отдельные события, разсмотренные в предыдущих частях цикла сообщений, которые по мнению автора связаны с разсматриваемым полётом.
Все РС о ВС Германии (от советских послов из Германии и других стран; резидентов внешней разведки НКГБ; военных атташе, резидентов военной разведки и разведки ВМФ; сводки от ПВ НКВД; донесения агентов разведывательных служб (нелегальных и легальных (например, служащих, периодически проезжающих по железным дорогам Рейха)) и сводки РО ВО, касающиеся ВС Германии, использовались РУ ГШ КА для создания единых разведывательных сводок о ВС Германии для военно-политического руководства. С любым документом, который был связан с нападением на СССР, работал И. Сталин.
Во второй половине июня 1941 года, когда дезинформация со стороны Германии достигла максимума, РУ ГШ и Управление внешней разведки НКГБ подготовили документы о сведениях, которые удалось добыть советской разведке о подготовке Германии к нападению на СССР. С началом войны документы устарели и потеряли свою актуальность. Когда иногда на сайтах пишут о существовании неких более секретных РС, которые ещё засекречены и не вошли в указанные документы, то вероятно предполагают, что и Сталин не имел допуска к указанным сведениям...
Разсмотрим, что сообщало РУ КА (в т.ч. используя информацию РО ВО) о периоде с середины июня 1941 года. Поскольку нас интересует полёт вдоль границы ЗапОВО, то ограничимся только этим направлением.
РС №5 РУ ГШ КА 15.06.1941 г. «Общая численность германской армии на 1.06.41 г. определяется в 286—296 дивизий… Общее количество германских войск на нашей западной границе (включая Молдавию и Добруджу) на 1 июня достигает 120-122, в том числе: 14 тд и 13 мд.
По направлениям германские войска распределяются:
…б) на Варшавском направлении (против ЗапОВО) 30 дивизий, в т.ч. …1 мд, 1 тд и 6 тп (всего 4 тд), 1 кд и 8 кп;
…г) в районе Данциг, Познань, Торн — 6 пд, 1 кп…»
В соответствии с РС РУ ГШ КА количество германских дивизий в группе армий «Центр» (против ЗапОВО) составляло: на 15 мая – 30 дивизий (из них 5 тд и мд), на 1 июня – 30 (6), на 15-20 июня – 30 (6). За месяц количество дивизий, которые можно было использовать против ЗапОВО, не изменилось.
РС РО ЗапОВО (за 1,5 суток до начала войны): «Совершенно секретно. Немецкое командование за последние дни производит усиленные переброски войск — пехоты, артиллерии и танков к границам СССР.
1. В конце мая 3 и 9 ап из Бяла-Подляска и 27 кп из Межиречье убыли к границам СССР.
17 мая в Бяла-Подляска прибыло пять бронепоездов. В течение 1-8.6.41 через Варшаву в направлении Тересполь отмечено движение 18 тд, в авангарде следовал 11 тп.
4-10.6. в район Варшава, Прага сосредотачивалась 38 тд.
На р.Висла отмечены части флотилии с №№ 60, 300, 500, 600. Номера не расшифрованы.
С 4 по 6 июня через ст.Рембертов в восточном направлении (конечный пункт не установлен) проследовало до 10 воинских эшелонов с пехотой, артиллерией и тыловыми подразделениями.
По непроверенным данным, штаб восточной группы в конце апреля передислоцировался в Отвоцк (4 км с-в. Карчев). В районе Кодень отмечено до 100 танков.
18 мая на аэродроме Беляны установлено до 125 истребителей. На аэродроме Пулавы — 50 бомбардировщиков.
В конце мая из Пулавы на Люблин проследовало до пехотной дивизии.
В Рожанка (10 км сев. Влодава) прибыл 475 пп.
С 6 по 12 июня через Минск Мазовецки на Седлец проследовало:
280 машин с пехотой (по 20—22 чел. на машине); 900 машин с пехотой, часть из них проследовала на Люблин;
15 пушек более 150 мм, 12 пушек — 150 мм и 12 пушек 105 мм; 75 орудий ПТО — 37 мм; зенитных орудий: 17 — 37 мм и 60 — 105 мм; 100 танков.
В районе Янув-Подляски доставлено до 35 самолётов, якобы в разобранном виде.
По непроверенным данным, в Соколов приезжал генерал фон КЛЮК для укомплектования армии из частей, прибывающих из Югославии и Франции.
2. По агентурным и радиоданным, штабы корпусов установлены в следующих пунктах: Радин, Луков, Межиречье. По данным радиоразведки, в районе Варшава установлены две крупные радиостанции, самостоятельно поддерживающие связь со штабом главного командования — Берлин. Возможно, одна из радиостанций принадлежит штабу восточной группы, передислоцировавшегося в Отвоцк, вторая — штабу 8 армии.
За период с 8 по 14 июня отмечены наиболее интенсивные полёты самолётов в пунктах: Кенигсберг — 41; Данциг — 35; Варшава — 51; Бреслау — 99.
3. По данным РО ПрибОВО на 16.6, в Клайпеда дислоцируется 291 пд, Шилуте — 161 мд, Нейкрих — 217 пд, Тильзит — 158 и 290 пд и 8 мд.
С 11.6. началась эвакуация семей офицеров из Клайпеда и Шилуте. В конце мая в Сейны прибыли — штаб 26 пд, 12 пп, 110 кп, танк.бат и самокатный батальон…
Вывод:
1. Подтверждаются ранее поступившие данные об интенсивных перебросках немецких войск к границам СССР, главным образом в р-ны Сувалки и Седлец.
2. Данные о передислокации штаба Восточной группы в Отвоцк и о 18 и 38-й тд требуют дополнительной проверки.
3. За последние дни в армии наблюдаются многочисленные случаи дезертирства и невыполнения приказов, но армия в целом представляет из себя мощный оплот германского фашизма.
Начальник РО Штаба ЗапОВО полковник БЛОХИН
Начальник 3 Отделения РО майор САМОЙЛОВИЧ 21.6.41г.»
Из приведённого РС видно, что в нём не содержится никакой экстра-важной информации о возможном начале войны 22 июня. Утром 21 июня это сообщение было доложено руководству ВО.
РО ЗапОВО обнаружил 19 «новых» германских дивизий (доведя общее количество дивизий на границе против округа до 49) только при их выходе в исходные районы для нападения на СССР 21.06.41 г. Данное РС от 20-00 21.06.41 попало к командованию только в 15-20 22.06.1941 г. Начальник РО поздно вечером пытался донести новую информацию до командующего ВО… Вероятно, всё испортило предыдущее РС, доведенное за 12 часов до этого и имеющее "достаточно мирное содержание"…
Ранее автором была изложена версия событий, показывающая, что Директивы ГШ КА от 18 июня не могло быть из-за неверия руководства Наркомата Обороны и ГШ в полномасштабную войну с Германией в двадцатых числах июня. По мнению писателей, в соответствии с данной Директивой ГШ войска округов [ОдВО, КОВО, ЗапОВО, ПрибОВО и ЛВО] должны были быть приведены в боевую готовность к 21 июня. Основываются эти разсуждения, в основном, на Приказе командующего войсками ПрибОВО от 18 июня. Когда заходит речь о выводе в запасные районы сосредоточения 12 МК из состава ПрибОВО (поднят 16.06.41 в 23-10), то начинаются разсуждения о том, что МК поднимались по Директиве ГШ от 12-13 июня в соответствии с которыми передислоцировались и резервы округов (так называемого 2-го оперативного эшелона округа) и МК приграничных армий. В 4-й части статьи мы разсмотрели вопрос, связанный с подъёмом МК в пяти ВО. Выяснились весьма любопытные детали: все МК были подняты только в ПрибОВО (их было два). В КОВО подняты только соединения 19-го мк и 8 тд (из состава 4 мк).
Вот выдержка из одной из Директив ГШ № 504205 ов/сс от 13.06.1941 г. "Для повышения боевой готовности войск к 1 июля 1941 все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря... 1) 31 ск - походом; 2) 36 ск - походом; 3) 55 ск - походом; 4) 49 ск - по железной дороге и походом; 5) 37 ск - походом." По состоянию на утро 22 июня данные части находились в 200-250 км от госграницы и никак не могли занять оборонительные позиции на госгранице. Интересно, что они вышли в поход только 17-18 числа. А места лагерей для них располагались в зоне расположения МК армий прикрытия (так называемой второй линии). А оттуда ещё не один переход стрелковых войск к госгранице... Всё достаточно логично: на территорию КОВО прибывали новые соединения, которые (частично) вошли в состав резервов округа. Поэтому соединения резервов округа переводились поближе к госгранице (но не к приграничным дивизиям). Читателям самостоятельно следует определиться в своей версии событий: или руководство всех округов были предателями, или Директивы 18 июня просто не существовало.
В той же части было показано, что Нарком Обороны и начальник ГШ не были должным образом подготовлены к передаче Директивы №1 в войска в ночь с 21-го на 22-е июня, а также не приняли на себя ответственность по доведению и разъяснению этой пространной Директивы до военных советов ВО по другим линиям связи. В результате руководство ВО оказалось в сложной ситуации и при начале войны официальный приказ на открытие огня пришлось принимать либо командирам дивизий и полков, либо открывать с запозданием...
Руководство КА верило в провокационные военные действия на границе и не верило в полномасштабную войну. РУ ГШ (с помощью других разведслужб) на тот период смогло обнаружить на западной границе СССР 129 германских дивизий (из них до восьми – в районах несколько удалённых от госграницы). По оценке же ГШ КА германским военным для нападения на СССР в июне месяце требовалось до 220 дивизий (без учёта соединений союзников).
Совершались ли разведывательные полёты советских самолётов в июне 1941 года? В книге историка А. Исаева «1941. Остановленный блицкриг» говорится о наблюдении немцами активности советской разведывательной авиации, действовавшей без нарушения границы соседа. В донесениях мелькают сообщения типа «два самолёта-разведчика барражировали вблизи границы» или «5 русских самолётов-разведчиков пролетели вдоль границы на высоте около 1000 м». 8 июня 1941 г. зафиксировано достаточно долгое нахождение советского самолёта над немецкой территорией: «В 12-05 перелетел границу русский моноплан. Направление полёта: Кольно – Винчонта – Турау. В 13-05 самолёт перелетел границу в обратном направлении».
Поскольку в дезинформационных действиях принимало участие руководство Германии, специальные службы, дипломатический аппарат и многие другие министерства и службы, то и немецкое Верховное Командование должно было учитывать воздействие советской разведки. В частности, возможного появления советских разведывательных самолётов у границы и над германской территорией.
Имеется упоминание о разведывательном полёте в июне 1941 года в книге Г.Н. Захарова «Я – истребитель»: «...Где-то в середине последней предвоенной недели - это было либо 17, либо 18 июня 1941 года - я получил приказ командующего авиацией ЗапОВО пролететь над западной границей. Протяжённость маршрута составляла километров четыреста, а лететь предстояло с юга на север - до Белостока.
Я вылетел на У-2 вместе со штурманом 43-й иад майором Румянцевым. Приграничные районы западнее государственной границы были забиты войсками. В деревнях, на хуторах, в рощах стояли плохо замаскированные, а то и совсем не замаскированные танки, бронемашины, орудия. По дорогам шныряли мотоциклы, легковые - судя по всему, штабные - автомобили. Где-то в глубине огромной территории зарождалось движение, которое здесь, у самой нашей границы, притормаживалось, упираясь в неё, как в невидимую преграду, и готовое вот-вот перехлестнуть через неё.
Количество войск, зафиксированное нами на глазок, вприглядку, не оставляло мне никаких иных вариантов для размышлений, кроме одного-единственного: близится война. Всё, что я видел во время полёта, наслаивалось на мой прежний военный опыт, и вывод, который я для себя сделал, можно было сформулировать в четырёх словах – «со дня на день»...
Мы летали тогда немногим больше трёх часов. Я часто сажал самолёт на любой подходящей площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолёту тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал безшумно, молча брал под козырек и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30-50 километров, снова садились. И снова я писал донесение, а другой пограничник молча ждал и потом, козырнув, бесшумно исчезал. К вечеру, таким образом, мы долетели до Белостока и приземлились в расположении дивизии Сергея Черных.
В Белостоке заместитель командующего ЗапОВО генерал И.В. Болдин проводил разбор недавно закончившихся учений. Я кратко доложил ему о результатах полёта и в тот же вечер на истребителе, предоставленном мне Черных, перелетел в Минск.
Командующий ВВС округа генерал И.И. Копец выслушал мой доклад с тем вниманием, которое свидетельствовало о его давнем и полном ко мне доверии. Поэтому мы тут же отправились с ним на доклад к командующему округом.
Слушая, генерал армии Д.Г. Павлов поглядывал на меня так, словно видел впервые. У меня возникло чувство неудовлетворенности, когда в конце моего сообщения он, улыбнувшись, спросил, а не преувеличиваю ли я. Интонация командующего откровенно заменяла слово "преувеличивать" на "паниковать" - он явно не принял до конца всего того, что я говорил. Тогда Копец, опередив меня, заявил, что нет никаких оснований брать мой доклад под сомнение, и командующий округом, чтобы сгладить возникшую неловкую паузу, произнес несколько примирительных по тону фраз и поблагодарил за чётко выполненное задание. С этим мы и ушли…»
Поскольку в настоящее время другой опубликованной информации, подтверждающей этот полёт, не существует, то, по предварительной оценке, можно сказать: вероятность того, что полёт действительно был совершен, составляет 50%. Вероятность того, что это может быть «военная байка», также составляет 50%. Любой человек может верить в это событие или нет. Мы уже встречались в предыдущих частях с некорректными трактовками событий в мемуарах...
А как разсматривают этот полёт некоторые писатели (к сожалению, их несколько): «…А теперь не сочтите за обременительный труд глубоко вдуматься в суть того, что же на самом деле сделали Сталин и Берия. Ведь перед вами блистательное описание молниеносно осуществлённой воздушной разведки по всей линии границы ЗапОВО! И не просто воздушной разведки, а осуществлявшейся в режиме реального времени. Потому как каждые 30–50 км Захаров сажал самолёт и писал срочное донесение, а заранее знавшие о прибытии такого самолёта пограничники молча принимали и отправляли по назначению донесение Захарова. Более того. В режиме реального времени, но в течение одного светового дня была собрана интегральная разведывательная информация о военных приготовлениях вермахта к нападению на СССР на самом опасном с точки зрения советского руководства направлении — Белорусском! В масштабе всей границы ЗапОВО!
Остаётся только добавить, что с 0.45 до 1.50 17 (так указано в «Журнале посещений кабинета Сталина», на самом же деле уже 18-го) июня 1941 г. у Сталина на приеме был командующий ВВС РККА Жигарев, который и получил указание немедленно организовать такую воздушную разведку. Ну а Берия немедленно организовал своих орлов — пограничников. Вот так Сталин отнёсся к доложенной ему 17 июня разведывательной информации. Потребовал перепроверить все данные нетрадиционным способом, но в режиме реального времени и только интегральным образом. Причём на самом опасном и самом важном направлении — на Белорусском, в масштабе всей линии границы Западного Особого военного округа.
В результате предпринятых действий полностью и однозначно была перепроверена вся разведывательная информация о грядущем нападении, и у Сталина сложилась совершенно ясная, не допускавшая двойных толкований картина происходящего. И именно поэтому-то, не дожидаясь третьего звонка, в тот же день, 18 июня 1941 г., Сталин дал указание направить всем командующим западных военных округов директиву о приведении вверенных им войск в полную боевую готовность… Проще говоря, Сталин использовал любые возможности, чтобы с абсолютной точностью удостовериться в неминуемости войны в самое ближайшее время. Ведь от обоснованности его действий зависело будущее державы. И когда он получил 100 %-ую обоснованность, последовала директива.»
Следует уточнить, что Белорусский театр военных действий ГШ КА разсматривался как второстепенный. "...Не исключена возможность, что немцы сосредоточат свои главные силы в Восточной Пруссии и на Варшавском направлении, с тем чтобы через Литовскую ССР нанести и развить главный удар в направлении на Ригу или на Ковно, Двинск. Одновременно необходимо ожидать вспомогательных концентрических ударов со стороны Ломжи и Бреста с последующим развитием их в направлении Барановичи, Минск..." (Из плана ГШ о стратегическом развёртывании ВС СССР 11.03.1941). В разработанных новых "Планах прикрытия" ГШ предполагал, что немцы нанесут три сходящихся удара на Белосток и один на Барановичи (через Брест). Снова (по мнению специалистов ГШ) не стратегическая операция... Для парирования этой угрозы, считалось, что сил у ЗапОВО достаточно. Поэтому передислоцирующаяся резервная армия на территорию ВО не вошла в его состав (при необходимости она могла быть передислоцирована и в Прибалтику), в отличии от 16-й армии в КОВО.
Разсмотрим журнал посещения И. Сталина 17 июня 1941 года:
т.Молотов 20 ч. 15 м. Выход 1 ч. 50 мин
т.Каганович Л. 21 ч. 45. Выход 1 ч. 50 мин.
т.Шахурин 23 ч. 10. Выход 1 ч. 50 мин.
т.Петров 24 ч. Выход 1 ч. 50 мин.
т.Яковлев 24 ч. Выход 1 ч. 50 мин.
т.Жигарев 0 ч. 45. Выход 1 ч. 50 мин.
Жигарев прошёл к Сталину в 0-45, в кабинете которого присутствовало ещё 5 человек. На совещании помимо Молотова и Кагановича присутствовали представители авиапромышленности. С большой долей вероятности можно сказать, что на совещании обсуждались вопросы авиастроения и ВВС. Все указанные лица вышли одновременно. Берия отсутствовал. Если бы Сталин дал указание о воздушной разведке Жигареву, то Яковлев в своих мемуарах отметил бы этот факт. Если бы Жигарев задержался – это было бы отмечено в журнале. Поэтому утверждение об отдаче приказа Сталиным Жигареву 17.06.41 на проведение воздушной разведки на границе ЗапОВО не является подтверждённым фактом.
Кто вообще мог дать задание на разведывательный полёт? Сталин, Берия, руководство Наркомата Обороны и ГШ, начальник РУ (через руководство ГШ или ВО), командующий войсками, зам. командующего и НШ ЗапОВО. Почему разсматривается именно Сталин, как лицо отдавшее приказ на проведение воздушной разведки? Потому что - это сенсация - ожидание войны вот-вот. Потому что Сталин хорошо ложится в версию «Разведывательный полёт - Директива ГШ 18 июня - любая произвольная трактовка последующих событий». Единственное обоснование - это совместная работа военнослужащих разных Наркоматов. А вот ответить на вопрос: зачем была нужна совместная операция по воздушной разведке военнослужащими разных Наркоматов писателя не интересует. В разбирательстве данного события уже нет сенсации. Это разбирательство сводит всё до обыденных деталей...
Сталин звонил Д. Павлову один раз - при Голованове (подтверждено) и, возможно, звонил неоднократно. Почему Сталин не дал такое распоряжение непосредственно командующему войсками ЗапОВО? Кто-нибудь из читателей думает, что Д. Павлов посмел бы не выполнить такой приказ? До деталей опускаются только "технари", у писателей всё предельно ясно. Вероятно, они гораздо умнее автора, который не верит словам джентльменов…
Мог быть Г. Захаров назначен именно И. Сталиным на проведение воздушной разведки?
Из книги Г. Захарова: «...В конце сорокового года я снова был вызван в Москву на совещание. Совещание проходило в кабинете Сталина… Тогда Сталин обратился к Рычагову:
- Будет ли ещё кто-нибудь выступать?
- Товарищ Захаров, - услышал я ответ Рычагова. Сталин кивнул. Я поднялся.
- Командир 43-й иад генерал-майор Захаров.
- Знаю…»
У Сталина была хорошая память. Он мог запомнить командира-лётчика и выбрать именно его для выполнения данного полёта.
Что такого важного могла сообщить разведка перед 17-18 июнем?
14.06.41 «Х»: «Информация из Берлина говорит о том, что военные приготовления продолжаются и в министерствах убеждены, что война будет начата в первой половине июня с. г.» (часть 2).
16.06.41 г. «Старшина»: «…Все военные мероприятия Германии по подготовке вооружённого выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время…» (часть 1).
16.06.41 г. английское руководство передало советскому послу карту со схемой германской группировки у советских границ. Согласно этим данным, в Польше находилось 76 дивизий (из них 2 тд и 2 мд), в Румынии, Венгрии и Словакии – 29 дивизий (из них 4 тд и 2 мд), предполагалась переброска 2 дивизий по Балтийскому морю и 2 дивизии из Скандинавии в Северную Финляндию. Всего на схеме было показано 109 германских дивизий (часть 2).
17.06.41 «Рамзай»: «…Германский курьер сказал военному атташе, что он убеждён, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. Военный атташе не знает — будет война или нет…» (часть 2).
Зная, что Сталин изучает все документы об нападении на СССР, можно предположить, что теоретически он мог дать задание на полёт после ознакомления с сообщениями от 16 июня 1941 года.
Кому Сталин дал бы задание на проведение такого полёта? Явно не командующему ВВС КА, т.к. командующему ВВС ЗапОВО пришлось бы ставить в известность об этом задании командующего войсками ВО - Д. Павлова (не надо придумывать версию об особой секретности и сокрытии этого задания от Павлова - это глупость). Сталину проще дать задание Наркому Обороны или непосредственно Павлову. Если бы приказ исходил от Сталина или руководства Наркомата Обороны (начальника ГШ), то командующий ЗапОВО просто дал приказ на выполнение этого полёта и в максимально короткие сроки доложил бы о результатах полёта в Москву. Ему в этой ситуации не надо думать о точности доставленных сведений - главное выполнить приказ. Из мемуаров мы видим, Д. Павлов недоверчиво отнёсся к докладу, потому что ему теперь следовало доложить об этом полёте в Москву. А из информации, приведённой выше, мы знаем, что РУ ГШ (и РО ЗапОВО в частности) не имели сведений об увеличении численности германских дивизий – их всё также осталось 30. Нарком обороны и начальник ГШ были обязаны верить этим РС.
Всего два вопроса: 1) Почему Сталин не дал приказ о разведывательном полёте лично Л. Берии? 2) Или сам Берия не отдал такой приказ? (Ведь это логично – перепроверить военных!)
В Белостоке располагалось Управление ПВ НКВД БССР (начальник управления – генерал И.А. Богданов). В районе деревни Королино (в 6 км юго-западнее города Гродно) размещалась 10-я отдельная авиационная эскадрилья ПВ, подчинённая управлению ПВ НКВД БССР. В состав эскадрильи входили четыре авиазвена по три самолёта-разведчика "Р-10" (к эскадрилье был приписан и 13-й самолёт И.Богданова). Полёты осуществлялись с полевых площадок, расположенных вблизи застав, комендатур и отрядов. Экипажи самолётов ежедневно осматривали контрольно-следовую полосу и вели разведку в приграничье. Сведения, собранные в полётах, передавались командованию ПВ. Конечно же, из Белостока РС поступали в Москву. Получается, Берия из перечисленного выше списка лиц, которые могли отдать приказ на разведывательный полёт, уже отпадает - ему это было неинтересно. Точно так же, как отпали и другие москвичи...
Государственную границу в пределах ЗапОВО охраняли четыре пограничных отряда: 86-й (Августов), 87-й (Ломжа), 88-й (Шепетово), 17-й (Брест).
(https://b.radikal.ru/b34/1912/ab/dfc215b66969.jpg) (https://radikal.ru)
На рисунке отмечены места расположения пограничных отрядов. Также на рисунке приведены пять населённых пунктов, для которых ниже приведены подробные послевоенные карты местности (вряд ли растительность сильно изменилась).
(https://d.radikal.ru/d11/1912/55/58b30b56919b.jpg) (https://radikal.ru)
(https://a.radikal.ru/a23/1912/5a/d5f5771f8537.jpg) (https://radikal.ru)
(https://d.radikal.ru/d10/1912/ba/e647bfc82dbe.jpg) (https://radikal.ru)
(https://d.radikal.ru/d03/1912/0a/1df9b0f0c6e7.jpg) (https://radikal.ru)
(https://b.radikal.ru/b22/1912/81/ba94c772e2b8.jpg) (https://radikal.ru)
На рисунке отмечены места расположения пограничных отрядов. Также на рисунке приведены пять населённых пунктов, для которых ниже приведены подробные послевоенные карты местности (вряд ли растительность сильно изменилась).
Мы видим, что с немецкой стороны имеется достаточно большое количество лесных массивов и рощ. Должны ещё существовать множество небольших по площади мест, засаженных деревьями и кустарником, которые не указаны на картах. Наличие "зелёных" зон позволяет маскировать военную технику или располагать её на западной стороне, которая не просматриваются при проведении разведывательных полётов вдоль границы советскими самолётами. Немцам было где прятать свою военную технику.
Разсмотрим отдельные детали описанного выше полёта.
1) Протяжённость маршрута составляла километров четыреста – это разстояние соответствует вылету с аэродрома вблизи города Брест, полёту вдоль границы до зоны разграничения ЗапОВО - ПрибОВО и следовать далее на аэродром, расположенный у Белостока.
2) Г. Захаров летел со штурманом. При посадках он писал на крыле донесение, следовательно, пилотировал самолёт штурман. Значит наблюдение, в основном, производил Захаров.
3) Г. Захаров часто сажал самолёт на любой подходящей площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолёту тут же не подходил пограничник.
Почему не указываются места посадок? Секретности эти сведения на момент написания книги уже не представляли. Само событие описывается подробно, а этот момент вскользь. То ли автор не мог припомнить: где именно приземлялся самолёт. То ли это «байка» и места приземления не указывается для того, чтобы "не уличили" выжившие свидетели-пограничники. Снова 50% на 50%. Кроме того, отсутствие в мемуарах упоминания о строениях (расположенных неподалеку), говорит о том, что не использовались полевые площадки для самолётов 10-й отд.эскадрильи вблизи комендатур и отрядов. Снова вопрос: зачем такие сложности с секретностью посадочных площадок? Мы уже знаем, что разведывательные полёты самолётов "Р-10" вдоль границы и так происходили ежедневно, немцы о них знали и обязаны были предусматривать их полёты при своих приготовлениях к нападению. А вот необычная посадка армейского У-2 на площадках ПВ НКВД могла надолго остаться в памяти авиационных специалистов-пограничников. Слишком много необъяснимых сложностей и странностей...
4) «…Пограничник возникал безшумно, молча брал под козырёк и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух».
Люди, не особо понимающие специфику режима секретности, понимают так: есть допуск к сведениям, например, к «ов» и военнослужащий допускается ко всему. Это не так. Есть и другой термин «разграничение допуска» - каждый допускается к тому, с чем имеет дело по службе. В ГШ в 1941 году имелись десятки офицеров с допуском к документам «ов», а, например, в ШО могли войти меньше 10 человек из руководства ГШ. В руководстве армий и корпусов – таких людей было всего двое. Все РС (не только от агентуры) имеют гриф секретности «сс». Лётчик обязан был запечатать РС. Но в книге это не описано. Снова 50% на 50%: то ли автор забыл или не придал значение, то ли это байка. Нам не известно ни одного случая (отмеченного в СМИ) передачи совершенно секретных документов без расписок или отметок в журнале из рук в руки военнослужащих в предвоенное время, кроме описанного случая…
5) «Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух и, пройдя 30-50 километров, снова садились. И снова я писал донесение, а другой пограничник молча ждал и потом, козырнув, безшумно исчезал…»
При совершении полёта непосредственно вдоль границы самолёт пролетел около 350 км. Следовательно, он мог приземляться для отправки РС от 7 до 10 раз.
Для трактовки этого странного события писатель предложил версию: «…Перед вами блистательное описание молниеносно осуществлённой воздушной разведки по всей линии границы ЗапОВО! И не просто воздушной разведки, а осуществлявшейся в режиме реального времени. Потому как каждые 30–50 км Захаров сажал самолёт и писал срочное донесение…»
Писателям просто – у них нет вопросов… Как и куда доставлялось РС? По идее, в пограничный отряд. Далее в управление ПВ НКВД, которое располагается в Белостоке. Так в Белосток и летел Г. Захаров и должен там быть быстрее этих РС! В Белостоке Захаров был на приёме у зам.ком.войсками ВО И.В. Болдина. Зачем такая сложная процедура с РС? Донесения никак не могли в режиме реального времени прибыть не только в Москву, но и прибыть в Белосток.
Как могли отправить РС из погранотряда в управление ПВ НКВД? Передать посыльным РС или передать шифровкой.
Мог ли быть в пограничном отряде шифровальщик? Был. На форуме погранвойск указывается, что в числе погибших 86-го отряда был Акулов Николай Тимофеевич, младший лейтенант, шифровальщик-делопроизводитель (пропал без вести 23.06.1941 г). По телефонной связи ВЧ передавать информацию грифа «сс» в мирное время не рекомендовалось. А была ли ВЧ-связь в погранотрядах БССР довоенного штата неизвестно. По мнению автора - маловероятно...
Направлять шифровку в пограничный округ – это потратить не менее двух раз по 40 минут и ещё дополнительное время для передачи сообщений через узлы связи. Общее время могло составить более 2 часов. К этому времени ещё необходимо добавить время перемещения пограничника от границы до пограничного отряда. Всего три посадки из 7-10 могли происходить на относительно недалеком разстоянии от месторасположения отряда (от застав, расположенных недалеко от расположения отряда это разстояние от 10 до 15 км. Для более удалённых застав - это разстояние увеличивалось в разы). Зачем нужны ещё 4-7 посадок и такие сложности с донесениями? Снова странности... То ли было, то ли нет, то ли садился всего 3 раза. Странно, что писатель об этом не думал. А зачем нужен писатель, который не думает?
6) «…Где-то в глубине огромной территории зарождалось движение, которое здесь, у самой нашей границы, притормаживалось, упираясь в неё, как в невидимую преграду, и готовое вот-вот перехлестнуть через неё. Количество войск, зафиксированное нами на глазок, вприглядку, не оставляло мне никаких иных вариантов для размышлений, кроме одного-единственного: близится война. Всё, что я видел во время полёта, наслаивалось на мой прежний военный опыт, и вывод, который я для себя сделал, можно было сформулировать в четырёх словах – «со дня на день»...»
Нельзя исключать того, что на послевоенные воспоминания генерала Г. Захарова могли наложиться последующие события скорой войны. Он мог написать этот текст на основе «общеизвестной» версии событий в послевоенном обществе, в которую верил...
В рамках последнего этапа дезинформации германские войска преимущественно осуществляли передвижение к границе вечером после 18 часов.
С 10 июня 1941 года германские войска стали выдвигаться в исходные районы, которые располагались в 7-20 км от советской границы – для пехотных соединений и 20-30 – для танковых. С 18 июня дивизии первых эшелонов по ночам начали выдвигались в исходное положение для вторжения. К полудню 21 июня соединения немецких ВВС первого удара сосредоточились на аэродромах западнее Вислы, а вечером на малой высоте они перебазировались на оперативные аэродромы вблизи границы СССР.
Разсмотрим три документа немецких войск группы армий "Центр", которые охватывают последние мирные дни июня 1941 года. Выдержки из документов приводятся с «Персонального сайта историка Марка Солонина»
http://www.solonin.org/doc_3-ya-tankovaya-diviziya (http://www.solonin.org/doc_3-ya-tankovaya-diviziya)
Журнал боевых действий 3 тд (из состава 24-го МК 2-й танковой группы)
«…09.06.41 Дивизия продолжает марш из старого в новый район расквартирования… Когда дивизия уже была в движении, её догнало указание командира штаба передвижений войск генерал-майора Борнеманн о том, что части 4-й тд в районе Lowicz-Bochaczew с 18-00 будут на отдыхе. Возникает опасность того, что передовые части дивизии столкнутся с аръергардом 4-й тд… После установления связи с 4-й тд выяснилось, однако, что её аръергардные части пройдут участок Lowicz-Bochaczew только в 2 часа [ночи]… Обсуждалось намерение добиться от командования корпуса замены боевого охранения 34-й пд двумя батальонами мотострелков, одним дивизионом лёгкой и одним тяжёлой артиллерии.
10.06.41 Дивизия отдыхает один день и вечером в 18-00 выступает из пункта выхода колонны через Варшаву в район Минск-Мазовецкий, Калушин…
11.06.41 …Дивизия вышла в 18-00 на трассу движения…
13.06.41 Подразделения докладывают о прибытии в новый район сосредоточения… Части в лесных лагерях настойчиво жалуются на мучения от комаров…
14.06.41 При переписке - как ранее уже было указано, для телеграфной (телефонной) связи - внутри дивизии и с вышестоящими инстанциями приказано ввести условные наименования. В приказе о рекогносцировке подразделениям приказано провести рекогносцировку исходных позиций. Восточнее запретительной линии предписана тщательная маскировка.
15.6.41 …9-й лёгкий зенитный дивизион, подчинённый дивизии, и первый дивизион 11-го зенитного полка по приказу командования корпуса выдвигаются вечером в район исходных рубежей. 83-й тыловой батальон выдвигается уже 16.6.41 в исходный район для проведения работ по улучшению дорог. Поскольку дивизия 16 июня в 0-00 принимает на себя контроль на участке границы, 3-й и 394-й мотопехотные полки получают особый приказ о замене [пограничников]. Усиленные передовые команды высылаются вперёд.
16.6.41 Приказ по дивизии о занятии исходных рубежей разсылается посредством офицеров-ординарцев в подразделения. В 4:00 дивизионный приказ о наступлении направлен в части… В 18-00 дивизия продолжает развёртывание на исходных позициях…
17.06.41 …Контроль маскировки, проведённый силами приданной 4-й Армии разведывательной авиации выявил совершенно неудовлетворительный уровень маскировки во время марша войск на восток, а также биваков и стоянок автомашин. Повторно обращается внимание подразделений на мероприятия по маскировке… Зенитной артиллерии и истребителям дано право незамедлительно открывать огонь по русским самолётам над немецкой территорией…
19.6.41 … Адъютант 104-го зенитного полка по поручению своего командира обсуждает с начальником оперативного отдела выход на позиции зенитной артиллерии и выражает серьёзнейшие опасения командира в отношении занятия позиций в ночь с В-2 на В-1 [на 21 июня], так как вследствие а) создаваемого шума, а также б) недостаточной маскировки от обзора с воздуха и земли… может раскрыть день начала операции… [Зенитчики] выходят на окончательные перед наступлением позиции только в последнюю ночь.
По приказу командира дивизии происходят изменения в плане выдвижения, поскольку в ночь с В-3 на В-2 [на 20-е июня], помимо ранее назначенных частей, на исходные позиции вышли также 3-й мотоциклетный батальон, 1-й разведывательный батальон, 543-й и 521-й истребительно-противотанковые дивизионы; в ночь с В-2 на В-1 [на 21 июня] за 3-м батальоном 6-го тп выступили 1 и 2 батальоны того же полка. Таким образом, в ночь с В-1 на В, только штаб 5-й танковой бригады и штаб 6-го тп с оставшимися подразделениями полка выходят из района Радзынь в район исходных позиций.
20.6.41 Вышедшие из района Радзынь [64 км от советской границы] в соответствие с приказом командира дивизии части выходят, согласно плана, в район исходных позиций… Командование 4-й Армии похвально отзывается о проведении дивизией марша на восток.
21.6.41 …В 23:30 части докладывают о готовности и занятии последних исходных позиций.»
В ЖБС говорится о передвижениях войск в вечернее и ночное время, о размещении частей в лесных массивах. 17 июня говорится о неудовлетворительном уровне маскировки во время марша войск на восток – речь не идёт о размещении войск у границы. Происходит замена подразделений пехотной дивизии двумя батальонами мотострелков и двумя дивизионами артиллерии. Отдельные части дивизии 20 июня находились в нескольких десятках километров от госграницы. Восточнее запретительной линии предписана тщательная маскировка. Чтобы не насторожить советских военных выход зенитных подразделений осуществляется в последнюю мирную ночь. С 16-го июня начинают выдвижение отдельные батальоны дивизии. Танковые батальоны начинают перемещаться к границе только в ночь с 20-го на 21-е июня. При этом батальоны не сосредотачиваются прямо у границы. На исходных позициях для нападения на СССР части сосредотачиваются в 23-30 21-го июня.
Журнал боевых действий 3-й танковой группы (Танковая группа сосредоточена для боевых действий против ПрибОВО)
«21.06.41 0-00 39-й и 57-й МК приняли свои участки (фронта) и сменили охранение ПД на границе…
20-20 57-й АК сообщает, что две бригады СС… блокируют продвижение 19-й тд...
Выдвижение Танковой группы происходило согласно плану. Возникшая ввиду малочисленности дорог и краткости ночей необходимость продолжения марша также и в дневное время, не помешала соблюдению секретности… Дивизии встали под прикрытие артиллерии, тяжёлых орудий и зенитных пушек, превосходно замаскированные и готовые к наступлению…
22.06.41 02-00 Дивизии заняли исходные позиции.»
Также упоминается о перемещении частей танковой группы в вечернее и ночное время. 21 июня перемещение осуществлялось и в дневное время. Вблизи исходных рубежей для нападения на СССР части тщательно замаскировались.
Приказ 20 армейского корпуса (из состава 9-й армии)
«…2. Дивизии выдвигаются в своих районах… таким образом, чтобы они могли на разсвете дня "В" [22 июня] начать наступление. При этом следует стремиться к тому, чтобы наиболее сильные по своим возможностям подразделения были выдвинуты на исходные позиции только в ночь со дня «В-1» на день «В»...
Подтягивание к границе следует произвести… насколько это возможно поздно и незаметно. Оборону (защиту) исходных позиций следует ограничить самым необходимым; неоправданно высокие меры по защите позволят разведке противника преждевременно выявить наши намерения…»
Мы также видим, что части корпуса хотя и выдвигаются на исходные позиции с 18-го числа, однако от них требуется выдвигаться как можно позднее и незаметно.
Поскольку разведывательный полёт проводился в зоне расположения частей группы армии "Центр", то автор представил небольшое количество документов вермахта, относящихся к данной группе армий. Все соединения этой группы армий должны были руководствоваться едиными распоряжениями о передвижениях войск. Аналогичные распоряжения прослеживается и у войск, сосредоточенных против ПрибОВО и КОВО. Следовательно, скрытность передвижения германских войск - это единая политика германского верховного командования.
Получается, что при проведении воздушной разведки пилот мог и не наблюдать танки. Их почти не было вблизи границы 17-18 числа. Может быть, пилот спутал танки с бронемашинами, бронетранспортерами или гусеничными транспортёрами. Возможно, в составе разведывательных батальонов могло быть небольшое количество танков. Но глобальное передвижение войск днём к границе пилот не должен был наблюдать.
Мы не знаем на какой высоте летел самолёт У-2 в этом полёте. Возможно, на высоте около 1000 м. С высоты 1000 м линию горизонта видно до 120 км, а с 3000 м – до 200 км. Невооружённым глазом разглядеть неподвижный танк (даже без маскировки) на разстоянии 3 километра с самолёта, летящего на высоте 1000 м, достаточно сложная задача. Танк типа Т-IY в этом случае будет представлять собой объект размером 17 мм, на который наблюдатель смотрит с разстояния 5 метров. К тому же, это не контрастная цель. В движении танковая колонна будет лучше видна из-за шлейфов пыли. В этом случае технику в колонне на разстоянии можно спутать с другими типами военной техники, включая и с автомобильной.
Но, танки 17 или 18-го июня находились на гораздо большем разстоянии от границы (до 20-30 км).
Конечно, могут сказать автору – есть же бинокли, который мог быть у лётчика-наблюдателя. Хотя Г. Захаров не упоминает о наличии бинокля. Снова забыл? Вряд ли, это может быть только наши домыслы... В этом случае дальность обнаружения танка типа Т-IY может составлять до 10 км. Но как мы читали выше - техника на стоянках должна была быть замаскирована… Чем характеризуется летний день после полудня? Повышенной турбулентностью из-за восходящих и нисходящих потоков. Зона турбулентности может достигать 1500-2500 м. Есть такое понятие – вертикальный сдвиг ветра... Потоки могут чередоваться через каждые 20-50 метров. Согласитесь, весьма проблематично наблюдать в бинокль за отдалённой целью в условиях «болтанки». Можно подняться на высоту 2500-3000 метров, но при этом дальность обнаружения техники упадет до 6-7 км. Кроме того, восходящие конвективные потоки ухудшают видимость на больших разстояниях. Выходит, правильно Захаров не упоминал о бинокле.
Таким образом, при проведении воздушной разведки обнаружение танков и массового перемещения войск к границе лётчик не мог заметить. Лётчик мог видеть только те части, о которых и так сообщала разведка в сообщениях, а также мог наблюдать перемещение колонн снабжения, тыловых, технических подразделений и батальонов. Правда, могло быть исключение. Лётчик мог увидеть то, что хотело показать германское командование.
Записка РУ ГШ КА в НКГБ СССР «Германское командование усиливает группировку войск в пограничной с СССР полосе, производя массовые переброски войск из глубинных районов Германии, оккупированных стран Западной Европы и с Балкан… Наряду с действительным увеличением войск в пограничной полосе германское командование одновременно занимается и маневрированием, перебрасывая отдельные части в приграничном районе из одного населённого пункта в другой, с тем чтобы в случае их оценки у нас создалось нужное впечатление.
…Германским командованием в пограничной с СССР полосе проводится ряд учений…, которые также связаны с передвижением войск…»
Что тут сказать? На этом этапе Гитлер, его приближенные, разведка и военное командование «переиграли» советскую разведку и наше командование. Это следует признать…
Из представленных материалов можно сказать следующее:
1) на фрагменты книги Г. Захарова могли наложиться послевоенные воспоминания автора. К сожалению, доверять им со 100% гарантией нельзя. Имеют место некоторые странности, которые труднообъяснимы;
2) лётчик-наблюдатель мог быть поражён обилием большого количества германской военной техники, которой столько он до сих пор не видел. Этой техники, конечно же, было очень много. Но вряд ли лётчик знал, что количество германских дивизий у границы БССР оценивалось нашей разведкой числом до тридцати.
3) для дезинформации советской разведки германское командование усиленно использовало перемещение воинских частей и колонн.
Автор сомневается, что полученные РС могли поразить руководство КА и И. Сталина, т.к. не содержали чего-то грандиозно нового. Поскольку нет достоверных документальных фактов, то каждый читатель может верить в любую версию разсматриваемого события. На одном из сайтов автора проинформировали, что существует документ, относящийся к архиву бывшего КГБ об этом полёте. Для автора слова указанного источника не требуют подтверждения - он им верит, а для Вас, уважаемые Читатели, – это может быть уловкой автора...
Версия автора, которая не подтверждена документально. Командующий ЗапОВО Д.Павлов конечно же был «в курсе» данного полёта, но не являлся его инициатором – он просто уступил... Поэтому он снисходительно выслушал лётчика, как учитель слушает ученика средних классов... Вероятнее всего, инициатором полёта был командующий ВВС ЗапОВО генерал И.И. Копец.
В СССР существовала практика: чтобы начать разрабатывать военноначальника высокого ранга НКВД, должно было получить санкцию на его «разработку» от Наркома Обороны так же, как и на арест. Так, например, Тимошенко дал санкцию на «разработку» командующего ВВС ПрибОВО в середине мая 1941 года, а арестовали генерала А.П.Ионова 26.06.41 г.
С весны 1941 года в СССР начинает «раскручиваться» «дело авиаторов». 12.04.41 П.В. Рычагов снят с должности заместителя Наркома Обороны по авиации – начальника Главного управления ВВС КА и направлен на учёбу в Военную академию ГШ. После снятия П.В. Рычагова Нарком Обороны должен был давать санкции на «разработку» других генералов ВВС КА.
31.05.41 - арестован командующий ВВС МВО П.И. Пумпур. 01.06.41 - арестован помощник генерал-инспектора ВВС КА Н.Н. Васильченко.
04.06.41 - арестован заместитель НШ ВВС КА П.П. Юсупов. 07.06.41 - арестован заместитель командующего ВВС ЛВО А.А. Левин.
08.06.41 – арестован помощника начальника ГШ по ВВС Я.В. Смушкевич.
17.06.41 - арестован командующий ВВС ДФ К.М. Гусев.
И.И. Кобец должен был подозревать, что и он может "разрабатываться" органами из-за «порочащих» связей с командованием ВВС РККА. Идея, исходящая от И. Кобца, о разведывательном полёте могла вызвать негативную реакцию у Павлова, т.к. эта инициатива противоречила линии руководства КА и разведывательным донесениям РУ. Поэтому генерала Копца должен был поддержать ещё кто-то из руководства ВО. Начальника штаба ВО Д.Павлов «подмял под себя». Остается заместитель командующего И.В. Болдин.
И.В. Болдин находился в одном населённом пункте с начальником управления ПВ НКВД И.А.Богдановым. Поддержкой И.Богданова в этом вопросе мог заручиться И.Болдин, поскольку "идти на поводу" у командующего ВВС ВО было опасно. А провести этот полёт, как совместную операцию войск округа и управления ПВ НКВД, можно было попробовать. Это было выгодно и пограничникам, и руководству ВО. Д. Павлов мог разрешить проведение разведывательного полёта (по предложению Болдина, Кобца и Богданова) в рамках совместной операции. В этом случае понятно, почему Захаров докладывает о полёте И.Болдину в Белостоке, а не торопится сразу же с аэродрома улететь в Минск для доклада командующему ЗапОВО. Неизвестно присутствовал ли при этом докладе И. Богданов. В любом случае, РС, поступившие от пилота ВВС КА, могли усилить РС И. Богданова, поступавшие из погранотрядов, и в дальнейшем направляемые в Москву. Около границы атмосфера близкой войны ощущалась сильнее, чем у руководства в Москве…
В этом случае донесение из управления ПВ НКВД БССР ушло в Москву и 19-20 июня могло быть у Л. Берии (после ознакомления командующего ПВ НКВД Масленникова). Далее путь этого РС (как и всех документов об возможном нападении на СССР) должно было закончиться на столе Сталина. Неизвестно только успело ли оно дойти до указанного адресата до начала войны или нет. Но это и не важно – ничего нового данное РС на тот момент не содержало. Даже 22 июня в сводке РУ ГШ КА количество германских дивизий против ПрибОВО не изменилось относительно довоенных данных, а против ЗапОВО увеличилось всего на одно соединение…
РС № 1/660724 РУ ГШ КА на 20-00 22.6.1941 г.
1. В итоге боевых действий за день 22.6.1941 получили фактическое подтверждение имевшиеся на 20.6 данные о нижеследующей группировке противника, находящейся непосредственно на границе с СССР:
…а) на Северо-Западном фронте - 29 дивизий, из них 4-5 тд и 5 мд
б) на Западном фронте, в Варшавском районе - 31 дивизия, из них 21 пд, 1 мд, 4 тд и 1 кд…"
(https://c.radikal.ru/c37/1912/1a/4fc9501d1b02.jpg) (https://radikal.ru)
И.И. Кобец как бы «балансировал на острие ножа», и любое его необдуманное действие могло дать повод к аресту. То, что этот человек способен на поступок, доказывает шифровка от полковника ВВС Тарасенко в 4-08 21 июня 1941 года.
(https://c.radikal.ru/c25/1912/8f/d9a3dafc0a7a.jpg) (https://radikal.ru)
«По указанию командующего ВВС…» Командующий ВВС генерал И.И. Копец приводит свои части в боевую готовность через полковника Тарасенко в городе Лиде. Во второй половине дня 21 июня руководство ВО (или руководство НКО и ГШ через командование ВО) «продавливает» отмену данного распоряжения. Застрелившись 22 июня генерал Кобец, конечно же, был подавлен потерями вверенной ему авиации, т.к. боевую готовность "снял" именно он за 11 часов до войны, и многие лётчики ушли с аэродромов отдыхать. И не важно уже было ему, кто именно заставил его так поступить. То, что он не зашёл перед смертью к Павлову - говорит о том, что командующий один из виновников разгрома авиации ЗапОВО. Поскольку имеется упоминание о похожих мероприятиях в ПрибОВО по инициативе Жукова, то, вероятно, без руководства КА здесь не обошлось. Не нам судить генерала И.И. Кобца. Его "подставили" и он спасал своё имя, чтобы не быть арестованным как "враг народа" и спасал своих родных, которые могли также подвергнуться репрессиям...
Около 17-00 в авиадивизии ВО поступает устное подтверждение от полковника Тарасенко об отмене ранее отданного распоряжения. Командирам авиадивизий был дан шанс не снимать боевую готовность, запросить письменное подтверждение или принять ответственность на себя… Аналогичная ситуация сложилась в ПрибОВО, когда 21.06.41 член военного совета ВО Дибров приказал сдать боеприпасы на склады, а командир 11 ск запросил в штабе 8-й армии письменное подтверждение данного приказа, которое, естественно, не поступило…
Автор:
aKtoR
https://topwar.ru/123513-povtorenie-proydennogo.html (https://topwar.ru/123513-povtorenie-proydennogo.html) "Военное обозрение"
-
И вновь о героях и фальсификаторах
(https://b.radikal.ru/b36/1912/99/d335c9476252.jpg) (https://radikal.ru)
Официальная история участия Великобритании во Второй мировой войне охватывает несколько десятков томов, хотя усилия англичан на всех театрах военных действий вряд ли составят хотя бы пятидесятую часть наших. При этом главная военная тайна Англии – то, что Вторую мировую войну спровоцировали англосаксы и они же её активизировали, остается, конечно, между строк.
Но ведь и в истории Великой Отечественной войны прочитаны не все страницы, и прежде всего туманом окутаны причины нашего провала летом 1941 года. Военные историки упорно игнорируют ряд странных фактов или объясняют их поверхностно. Вакуум же заполняют авторы вроде Суворова-Резуна, Марка Солонина, Бориса Соколова и иже с ними. Они пишут картину 1941 года исключительно чёрными красками, используя или затасканные мифы геббельссовского толка, или изобретая новые.
По мере сил я, как и ряд других изследователей, пытаюсь противодействовать очернителям истории войны и разобраться в непонятностях 1941 года с позиций советского патриота. Результатом стали, в частности, мои книги «10 мифов о 1941 годе» и «Мифы о 1945 годе», изданные под псевдонимом «Сергей Кремлёв». Вот почему было досадно и обидно читать статью контр-адмирала Радия Анатольевича Зубкова «Военно-историческая безпомощность или скрытая фальсификация», опубликованную в № 34 «НВО» и посвящённую критике моей статьи «Тайны войны остаются тайнами», опубликованной в № 24 «НВО».
Уважаемый Радий Анатольевич утверждает, что отдельные историки и изследователи, к числу которых он, вероятно, относит и меня, «вместо раскрытия тайн и развенчания мифов минувшей войны» осуществляют скрытую фальсификацию. В частности, относительно того, будто готовность № 1 на флотах – не личная инициатива наркома ВМФ Кузнецова.
Пожалуй, тут надо говорить о недоразумении, ибо среди советских военачальников времён войны нет ни одного, за исключением фигур типа генерала армии Павлова, к кому я не испытывал бы чувства глубокого уважения уже за то, что они тянули «воз» войны, не щадя сил и живота своего. Сказанное относится и к наркому ВМФ Николаю Герасимовичу Кузнецову.
Однако и грехов у советских военачальников времён войны хватает, а главный их грех, в который не впали очень немногие, и прежде всего – маршал Рокоссовский и маршал авиации Голованов, состоит в незащите своего Верховного от инсинуаций Хрущёва. Последний же утверждал, что Сталин-де руководил фронтами то ли по глобусу, то ли – по карте, засунутой в голенище сапога. Эта упорная незащита вряд ли объясняется лишь страхом хрущёвской «монаршей немилости». Скорее, это похоже на круговую поруку заговора молчания. Недаром в последней предвоенной неделе по сей день много неясностей, начиная с того, что в источниках упорно подчёркивается, что нарком Тимошенко и НГШ Жуков 14 июня просили Сталина санкционировать приведение войск в боевую готовность, но тот не согласился. Но были же и 15 июня, и 16-е, и так далее… Почему же нарком и НГШ, видя нарастание напряжённости, не испросили согласия Сталина ещё раз? Этот вопрос напрашивается ведь сам собой!
И – не он один…
Что ж, придется задаться вопросами ещё раз, кое-что дополнительно поясняя и анализируя. Ведь дело не в личных амбициях, всё более серьёзно и существенно.
НАД ЧЕМ СМЕЁМСЯ
Адмирал Зубков заявляет, что я, «выдумав тайну из создания фронтового командного пункта в Киевском ОВО в городе Тернополе (Юго-Западный фронт)», заставляю читателей «смеяться» над моим якобы «безпокойством об отсутствии таких командных пунктов в других округах». Но вот точная цитата из моей статьи: «И что же – КОВО дали приказ развернуть полевое управление округом (то есть уже, собственно, фронтом), а ЗапОВО – нет? До Кирпоноса в Киев срочные указания ко второй половине 19 июня дошли, а до Павлова в Минск и к 21 июня не успели?
Позвольте не поверить!»
Где здесь усматривается безпокойство об отсутствии ФКП в других округах? Наоборот, сама конструкция цитаты показывает, что я имел в виду общий приказ всем округам. О развёртывании ФКП лишь в КОВО я упомянул потому, что сведения о нём, на которые я ссылался, появились ещё в советской литературе, но – не в официальной истории войны. Адмирал Зубков далее пишет: «Ведь те, кто прочитал «Воспоминания и размышления» Жукова (том 1, издание 1995 года, с. 361–362), знают, что фронтовые командные пункты располагались: Северо-Западного фронта – в районе Паневежиса, Западного – в районе Обуз-Лесны, Юго-Западного – в Тернополе, Южного – в Тирасполе».
Всё верно, и когда я писал свою статью, я это, конечно, знал – чтобы в том убедиться, достаточно прочесть мои книги. Но знает ли адмирал Зубков, цитирующий издание мемуаров Г.К. Жукова 1995 (!!) года, что сведений о дислокации ФКП не было ни в одном прижизненном издании книги! Маршал скончался 18 июня 1974 года, а 26 марта 1974 года было сдано в набор второе, дополненное издание его мемуаров, которое является последним аутентичным. Так вот там на стр. 264 лишь мельком упоминается, что «примерно в 24 часа 21 июня командующий Киевским округом М.П. Кирпонос, находившийся на своём командном пункте в Тернополе, доложил по ВЧ…» и так далее. А на стр. 264–265 этого издания сказано, что в ту ночь Тимошенко и Жуков, вернувшись из Кремля «неоднократно говорили по ВЧ с командующими округами… и их начальниками штабов, которые находились на своих командных пунктах». Это всё, что есть о КП округов в издании 1974 года, текст которого ещё может считаться точно жуковским. В посмертных изданиях, включая издание 1995 года, на которое ссылается адмирал Зубков, есть основания предполагать дописки.
Причём у «прижизненного» Жукова, как и в мемуарах наркома ВМФ, тоже не все концы в описании последних мирных дней с концами сходятся. Так, в самом первом издании «Воспоминаний и размышлений» 1971 года на стр. 235 тоже говорится, что нарком обороны и НГШ в «последнюю мирную ночь» говорили с командующими округов, но находились командующие «на командных пунктах фронтов». Как видим, во втором прижизненном издании крамольное слово «фронты» было убрано, что и понятно. Не дай бог кто-то ненароком задумается – как же это? Как же могло быть, что уже накануне войны были развернуты КП фронтов, если якобы по причине глупости Сталина войска округов мирно почивали в кальсонах?
Да, когда начинаешь анализировать и эти мемуары, и другие мемуарные источники, а также разсекреченные документы, то смеяться не приходится, зато нередко оказывается, что впору плакать. Одна система засургученных мобилизационных пакетов по пресловутому «плану прикрытия» чего стоит! Можно было бы, конечно, и посмеяться над этой идеей Генштаба: в эпоху динамичной, мобильной войны заранее расписывать – куда какие соединения должны двигаться после начала боевых действий. Но слезы злого безсилия здесь уместнее…
А миллионы винтовок, зачем-то складированные у западных границ, хотя было ясно, что в районе их складирования миллионов призывников не найти? Недаром ряд изследователей пишет сейчас не просто о халатности, но о прямом предательстве части генералитета. Замечу в скобках, что, обращаясь к поведению советского генералитета в 1991 и 1993 годах или читая, например, отличную книгу генерал-майора Петра Алексеевича Теремова «Пылающие берега» издания 1965 года, в подобное предательство можно и поверить.
Но речь сейчас не о том, а о достоверности тех же мемуаров наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова в части начала войны. Не буду занимать газетную площадь, а просто предлагаю читателям самим внимательно сопоставить время и обстоятельства передачи флотам приказа о готовности № 1, приводимые адмиралом Зубковым по воспоминаниям наркома и по документам, на которые ссылается адмирал Зубков. Обращу лишь внимание, что у Кузнецова сказано, что он, отослав на флоты телеграмму, решил ещё и лично обзвонить командующих, начав с Балтфлота, с Трибуца, а затем сразу говорил с Северным флотом, с Головко. Затем Кузнецов, по его словам, говорил по телефону с начальником штаба ЧФ Елисеевым. По документам же Балтфлот был устно извещен наркомом в 23.37 21 июня, а Северный флот – по радио, и лишь в 0.56 22 июня, через 79 минут после Балтфлота. На Чёрном море готовность № 1 – по документам – объявили и вовсе в 1.15, то есть через 98 минут после Балтфлота.
Чему и кому верить?
Над чем смеяться и над чем – плакать?
ЕЩЁ РАЗ О СЕВАСТОПОЛЕ
Адмирал Зубков заявляет, что я якобы «попытался выразить сомнение» в том, что приказ Кузнецова сыграл существенную роль в повышении боевой готовности ВМФ, а также что я-де высказываю «уничижительную… оценку действиям наркома ВМФ словами «флоты оказались к нападению немцев более или менее готовы…».
Однако ни о каком умалении значения приказа наркома ВМФ я и не помышлял, а, отметив относительную готовность флотов, имел лишь в виду, что она выгодно отличала флоты от армии.
Зато сам адмирал Зубков подвергает сомнению факт длительного засекречивания записок участника обороны Севастополя капитана 1 ранга А.К. Евсеева, где сообщаются сведения, плохо согласующиеся не только с мемуарами наркома, но и с официальными документами. Они хранятся в Центральном военно-морском архиве (ф. 2, оп. 1, д. 315, л. 6–126), но я знаком с ними по сборнику «Скрытая правда войны: 1941 год. Неизвестные документы» (М.: Русская книга, 1992, стр. 327–337). Так вот Евсеев сообщает, что «21 июня 1941 года большинство кораблей Черноморского флота в полной боевой готовности… (без всяких директив из Москвы. – С.Б.) собрались в обширных бухтах главной базы» по причине последнего дня крупных манёвров. Вот что писал бывший командир учебного отряда ЧФ Евсеев в декабре 1942 года: «...Наступил чудный крымский вечер. Началось увольнение личного состава на берег. Жизнь в Севастополе шла своим обычным порядком. Блестели ярко освещённые улицы и бульвары. Залитые огнём белые дома, театры и клубы манили к себе уволившихся в город моряков на отдых. Толпы моряков и горожан, одетых в белое, заполнили улицы и сады. Всем известный Приморский бульвар был, как всегда, запружен гуляющими… Высший и старший начсостав флота – участники манёвров – были приглашены командованием флота на банкет по случаю успешного окончания манёвров...»
Гарнизонная тревога – по Евсееву – была объявлена уже после того, как германские бомбардировщики подошли к Севастополю. И даже тогда многие командиры на вопрос «Что это за самолёты?» отвечали: «Да это, наверное, Иван Степанович решил проверить готовность противовоздушной обороны...» Адмирал И.С. Исаков руководил манёврами Черноморского флота. Он-то и засекретил 28 декабря 1943 года записки Евсеева, приказав числить их секретными «с правом использовать всем работающим по Севастополю».
К слову, в 1961 году Крымиздат выпустил записки Евгении Мельник, жены артиллериста с 35-й тяжёлой береговой батареи, – «Путь к подполью». Непритязательные, но информативные, эти записки начинаются описанием ночи с 21 на 22 июня 1941 года, и оно согласуется с запиской Евсеева. Светомаскировка две последние предвоенные недели соблюдалась постольку, поскольку шли те самые большие флотские учения, которые к 22 июня закончились, по какому поводу знаменитый «Примбуль» и был вечером 21 июня ярко иллюминирован, а адмиралы собрались на банкет.
Я – бывший крымчанин, керчанин, не только из фильмов, но и по разсказам ветеранов, по изсечённым осколками стенам Керчи знаю, что черноморцы воевали героически, а вот претензий к адмиралу Октябрьскому и к другим руководящим адмиралам, у черноморцев набирается немало. О грубых, трагических просчётах флотского руководства в минных постановках уже после начала войны писал и Александр Широкорад, которого никак не зачислишь в антипатриоты и фальсификаторы истории. Но это – к слову.
ЛОГИКА ПРОТИВ МЕМУАРОВ
(https://a.radikal.ru/a37/1912/07/d2bb15264f8e.jpg) (https://radikal.ru)
Если верить мемуарам маршала Жукова, наркома ВМФ Кузнецова и тому же адмиралу Зубкову, то в последнюю мирную ночь лишь наркомы обороны и ВМФ, а не Сталин, действовали адекватно ситуации, то есть энергично, бдительно и чуть ли не на свой страх и риск. Адмирал Зубков пишет: «Что касается инициативы при введении оперативной готовности № 1… как бы это ни казалось странным Брезкуну, она Н.Г. Кузнецовым была действительно проявлена, поскольку прямых указаний Сталина на это он не получал. И введение 21 июня 1941 года оперативной готовности № 1, и введение ещё 19 июня оперативной готовности № 2, и приказание об открытии огня по самолётам, нарушающим воздушное пространство страны в районе баз флота, отданное директивой 3 марта, – всё это делалось Кузнецовым без санкции Сталина».
Странно получается – нам твердят, что после 1937 года «все боялись», а тут принимаются ответственнейшие решения – и без указания и ведома Сталина. Но посмотрим – как сам Кузнецов описывает ту ситуацию, в которой он решился отдать приказ на флоты? За подробностями отсылаю читателя к его мемуарам или к соответствующему месту моей статьи в № 24 «НВО», а здесь напомню: Кузнецов пишет, что его вечером 21 июня вызвал Тимошенко, сообщил, что ожидается нападение немцев, а Жуков «показал телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов». После чего «мемуарный» Кузнецов якобы тут же без лишних слов приказал контр-адмиралу Алафузову: «Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности номер один...»
Но чем должен был первым делом поинтересоваться реальный нарком ВМФ после того, как его осведомили нарком обороны и НГШ? Чудес на свете не бывает, и реальный Кузнецов был обязан спросить: «А с товарищем Сталиным ваши действия согласованы?» – на что реальные Тимошенко и Жуков не могли не ответить: «А как же? Мы действуем с его прямой санкции, и вам тоже следует её выполнять!» Или адмирал Зубков и впрямь уверен, что в реальности могло быть иначе?
Конечно, на сей счёт не найти никаких документальных подтверждений, но сама логика событий и здравый смысл подсказывают нам, что иначе быть не могло. Причём тот факт, что с 19 июня на флотах была введена готовность № 2 логически и исторически подтверждает факт санкционирования Сталиным приведения войск в боевую готовность уже 19 июня, о чём я и писал.
Не могла быть принята без санкции Сталина и директива от 3 марта об открытии огня по самолётам, нарушающим границу в районе баз флота. В отношении немецких самолётов, нарушающих сухопутную границу, действовал строгий запрет, поскольку немцы объясняли нарушения потерей ориентировки пилотами, что выглядело всё же правдоподобно. Что же касается баз флота, то тут подобное объяснение не «работало», тут намеренный характер нарушения был очевиден, а фоторазведка баз флота была потенциально намного опаснее, чем фоторазведка дислокации армейских соединений.
Далее адмирал Зубков заявляет: «Сергей Брезкун утверждает: «Есть немало оснований предполагать, что армия и флот первую санкцию Сталина… получили заблаговременно – где-то 18–19 июня 1941 года». Такими основаниями он, видимо, считает приказы наркома обороны от 19 июня 1941 года о развёртывании к 23–25 июня фронтовых командных пунктов и о выполнении к 30 июня маскировки аэродромов, воинских частей и других военных объектов в западных приграничных округах, а также разведывательный полет 18 июня командира 43-й истребительной авиадивизии ЗапОВО полковника Захарова вдоль государственной границы. Однако никаких доказательств причастности Сталина к этим событиям Брезкун не приводит».
Уж не знаю, во-первых, с чего это уважаемый оппонент решил, что лишь упоминаемые им приказы и полёт полковника Захарова я расцениваю как подтверждение версии о заблаговременном санкционировании Сталиным боевой готовности войск. Оснований для такой версии намного больше – как документальных и мемуарных, так и логических. Но не все же можно привести в газетной статье, почему и отсылаю адмирала Зубкова и заинтересованных читателей, например, к своим книгам, в частности – о Берии и Сталине. Там на сей счёт сказано намного больше.
Во-вторых, что касается конкретно разведывательного полёта полковника Захарова, смысл которого я впервые подробно проанализировал в своей книге о Л.П. Берии, то действительно никаких документальных доказательств причастности Сталина к этому событию привести не могу. Но если, простите, вы обнаруживаете на необитаемом острове мужчину и женщину, спасшихся год назад при кораблекрушении, в компании с трёхмесячным младенцем, то вы, хотя свечку над ними и не держали, вправе обоснованно предполагать, кто является отцом и матерью этого младенца. Так вот, все обстоятельства полёта полковника Захарова (подробное его описание самим Захаровым приводится в моих книгах) логически однозначно указывают на прямую причастность к этому событию не только Сталина, но и Берии. При этом я не утверждаю категорически (как это делает, например, А.Б. Мартиросян), что Сталин 19 июня дал необходимую санкцию. Я лишь говорю, что комплексный анализ последней предвоенной недели позволяет нам обоснованно предполагать, что такая санкция была дана и что необходимы совместные и доброкачественные усилия многих, чтобы эта версия надёжно подтвердилась.
И ЕЩЁ КОЕ-ЧТО О ПРИКАЗАХ
Подчеркну ещё раз, что по мере сил я стараюсь развенчивать мифы о войне, ибо очень уж плотной коркой грязи покрывают сегодня многие правду о Сталине, о его соратниках, его полководцах и флотоводцах… О тех, кто пал в первые дни войны, и тех, кто отдавал силы, а то – и жизнь, воюя на её фронтах почти четыре года. Лживыми мифами эта правда стала обрастать уже при Хрущёве. Так, в 1961 году Воениздатом был выпущен в свет первый том «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945». Шеститомный труд был разработан коллективом научных сотрудников Отдела истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, а председателем Редакционной комиссии был академик Пётр Поспелов. И в этом капитальном (вес ровно 2 кг) томе на стр. 100 утверждалось: «Советские Вооружённые силы достигли значительных успехов в своём развитии, что безпокоило империалистические круги Запада… Эти круги в поисках путей к ослаблению Красной Армии использовали Берию и его сообщников для уничтожения многих наиболее опытных и подготовленных командиров и политработников».
Лаврентий Павлович Берия никакого отношения к армейским и флотским чисткам 1937–1938 годов не имел, работая в те годы первым секретарем ЦК КП (б) Грузии. Он стал наркомом внутренних дел в конце 1938 года, и на посту наркома вернул в РККА и РККФ многих опытных и подготовленных командиров и политработников, включая будущего маршала Константина Рокоссовского.
Нужны здесь комментарии?
Но это, так сказать, присказка к некой информации, к размышлению о неких приказах предвоенной поры…
27 декабря 1940 года новый нарком обороны маршал Тимошенко, сменивший маршала Ворошилова, издал приказ № 0367, гласивший:
«Приказом НКО 1939 г. № 0145 требовалась обязательная маскировка всех вновь строящихся оперативных аэродромов. Главное управление ВВС Красной Армии эти мероприятия должно было провести не только на оперативных, но и на всей аэродромной сети ВВС. Однако ни один из округов должного внимания этому приказу не уделил и его не выполнил.
Необходимо осознать, что без тщательной маскировки всех аэродромов, создания ложных аэродромов и маскировки всей материальной части в современной войне немыслима боевая работа авиации.
Приказываю:
3. Все аэродромы… засеять обязательно с учётом маскировки и применительно к окружающей местности путём подбора соответствующих трав. На аэродромах имитировать поля, луга, огороды, ямы, рвы, канавы, дороги, с тем чтобы полностью слить фон аэродрома с фоном окружающей местности. К 1 июля 1941 г. закончить маскировку всех аэродромов, расположенных в 500-км полосе от границы.
9. Генерал-инспектору ВВС установить контроль и о ходе работ докладывать ежемесячно.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко».
Что значит срок исполнения приказа «к 1 июля 1941 г.»?
Это значит, что если бы комиссия, назначенная наркомом проверить исполнение его приказа № 0367 от 27 декабря 1940 года, 1 июля пролетела бы над всей 500-километровой полосой от границы, то в идеале она вместо аэродромов должна была бы увидеть с воздуха «луга, огороды и ямы». При этом все основные работы по маскировке к середине июня 1941 года уже должны были закончиться.
Увы, приказ наркома обороны № 0367 от 27.12.1940 года не был выполнен так же, как не был выполнен приказ № 0145 от 09.09.1939 года.
Спрашивается, заслужили свои суровые приговоры после начала войны генерал-инспектор ВВС, помощник начальника Генштаба РККА по авиации дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Яков Смушкевич и начальник Главного управления ВВС, заместитель наркома обороны Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Павел Рычагов? А ведь Никита Хрущев их в 1954 году реабилитировал.
Собственно, и Тимошенко приказ-то отдал, а потребовать исполнять его в части ежемесячных докладов генерал-инспектора ВВС явно позабыл. Иначе приказ-то был бы выполнен! А так в приказе № 0042 от 19 июня 1941 года нарком Тимошенко и начальник Генштаба Жуков констатировали:
«По маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано.
Аэродромные поля не засеяны, полосы взлёта под цвет местности не окрашены, а аэродромные постройки, резко выделяясь яркими цветами, привлекают внимание наблюдателя на десятки километров.
Скученное и линейное расположение самолётов на аэродромах при полном отсутствии их маскировки и плохая организация аэродромного обслуживания с применением демаскирующих знаков окончательно демаскируют аэродром…»
Как следовало из того же приказа, устроить ложные аэродромы руководство ВВС к 19 июня 1941 года тоже не удосужилось. А о скученности техники можно судить по фотографиям наших уничтоженных на земле самолетов. Обгоревшие, разрушенные, они стоят крыло к крылу, да еще и в два ряда.
Многие наземные генералы по части преступного пренебрежения делами службы от авиационных генералов ушли недалеко. И об этом говорилось в том же приказе № 0042 от 19 июня 1941 года:
«Аналогичную безпечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомеханизированные части: скученное и линейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели.
Танки, бронемашины, командирские и другие спецмашины мотомеханизированных и других войск окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемы не только с воздуха, но и с земли.
Ничего не сделано по маскировке складов и других важных военных объектов».
И это ведь далеко не все убийственные факты такого рода! Можно ли сейчас удивляться, что война началась так, как она началась? И виновен ли в том, что она так началась, Сталин?
Нам действительно не хватает подлинной истории войны, но вряд ли мы будем её иметь, не вскрывая, а замазывая неприглядные факты если не прямого предательства, то преступной халатности и нераспорядительности немалой части высшего генералитета РККА, объясняющихся отнюдь не чистками (репрессированные были ещё хуже, что показывают, например, стенограммы заседаний Высшего военного совета при наркоме обороны СССР), а недостаточным чувством ответственности, изживать которое пришлось дорогой ценой. Не касаясь этой темы подробно, можно заметить, что и через полвека, летом 1991 года, тогдашний высший генералитет вместо того, чтобы выступить на защиту конституционного строя, был тотально охвачен бездействием и попустительством врагам.
Что же до конкретно адмирала Кузнецова, маршалов Тимошенко и Жукова, то они испили свою горькую чашу и руководили начавшейся войной в целом достойно – кто более успешно, кто менее, но – честно. Однако не стоит делать из них рыцарей без страха и упрёка – страха они, как я понимаю, не имели, а вот упрёки заслужили.Но упрёк – не попрёк. Упрёк не исключает нашей благодарности и уважения к тем, кто стоял рядом со Сталиным во главе той войны и выиграл её, верно усвоив её первые уроки.
Автор:
Сергей Брезкун
Первоисточник:http://nvo.ng.ru/polemic/2015-10-23/14_false.html (http://nvo.ng.ru/polemic/2015-10-23/14_false.html)
-
Горец Ксанти
(https://a.radikal.ru/a00/1912/66/ea7526b53618.jpg) (https://radikal.ru)
На его долю выпало четыре войны. Ему довелось быть и связным партизанского отряда, и разведчиком, и диверсантом, командовать небольшими подразделениями и кавалерийскими соединениями. Самому закладывать фугасы и организовывать партизанскую работу на огромной территории. Общаться с сильными мира сего и простыми солдатами — тружениками войны.
Каковым, по сути дела, он и сам оставался всю свою жизнь…
ОДИН ИЗ АСОВ диверсионной работы и прародителей советского спецназа Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров родился 15 сентября 1903 года в селении Ольгинское Владикавказского округа Терской губернии в крестьянской семье.
В начале лета 1918 года юноша приехал во Владикавказ, поступил рабочим в железнодорожное депо. В августе, когда Северный Кавказ захлестнули революционные события, примкнул к красным, стал бойцом горской кавалерийской сотни 11-й Красной армии, где провоевал несколько месяцев. Но, заболев тифом, был оставлен отступавшими сослуживцами в одном из владикавказских госпиталей. Город заняли белогвардейцы, в нём началась дикая резня. В январе 1919-го в столице Осетии и её окрестностях без суда и следствия было убито почти 17 тысяч красноармейцев, большинство из которых были раненые и больные. Лишь по счастливой случайности Хаджи удалось избежать кровавой расправы.
С апреля 1919 года Мамсуров — разведчик и связной партизанского отряда, действовавшего в районе Владикавказа и Грозного. Не раз он отличился в лихих налётах на подразделения и штабы белых, а также в боях за Кисловодск, Пятигорск, Георгиевск, Невинномысск. В 1920-м, после возвращения регулярных войск красных на Северный Кавказ, стал сотрудником Терской ЧК. В составе её опергрупп участвовал во многих спецоперациях по ликвидации уцелевших белогвардейских отрядов. В марте 1921 года, уже имея в кармане билет члена РКП (б), стал оперуполномоченным особого отдела 11-й Красной армии.
Имя отважного юноши было на слуху не только у горцев, поддерживавших советскую власть: благодаря родственным связям — его родной дядя Саханджери Мамсуров стал членом бюро горской фракции Кавказского комитета партии большевиков, а впоследствии председателем Совета народных комиссаров Горской АССР, соратником Кирова и Орджоникидзе — оно зазвучало среди новых руководителей страны. Впрочем, судьба предоставила Хаджи шанс и лично «засветиться» на самом высоком уровне.
В середине 1921 года он уехал учиться в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока. Казалось, теперь его жизнь будет далека от армии. Но судьба распорядилась иначе…
Через полтора года его вызвали в Главное политуправление РККА и направили в распоряжение военного совета Северо-Кавказского военного округа, предварительно предоставив отпуск. Хаджи отдыхал в родном доме, когда стало известно, что в середине мая на праздник объединения народов Горской АССР приедет сам всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин. Празднование должно было проходить между осетинским селением Ольгинское и ингушским аулом Базоркино, куда собирались прибыть представители многих горских народов.
Однако накануне приезда высокого гостя в Ольгинское пришла тревожная весть: крупная банда белоказаков готовится к нападению на всесоюзного старосту. Времени на сбор больших сил не было. Но дать напасть на гостей в собственном доме значило нарушить древний закон гор, покрыть себя позором.
Хаджи собрал два десятка местных удальцов и устроил засаду. Как только казаки приблизились к станице, отряд Мамсурова со свистом и гиканьем ударил им во фланг. В ходе короткой, но жестокой кавалерийской сшибки нападавшие были опрокинуты и бросились наутёк. У горцев было ранено несколько человек, в том числе и командир отряда Хаджи Мамсуров: пуля разворотила бедро, к счастью, не задев кость…
Праздник состоялся. Уезжая в Москву, председатель ВЦИК (номинально — первое лицо в советской государственной иерархии) забрал с собой раненого горца, пролившего кровь ради его спасения, и определил его в одну из лучших столичных клиник.
(https://d.radikal.ru/d28/1912/d0/726dc6a674d7.jpg) (https://radikal.ru)
В 1928 году Хаджи, тогда военный комиссар отдельного дагестанского кавалерийского дивизиона, со своими конниками по приказу Реввоенсовета республики обезпечивал охрану селения и крепости Гуниб, куда на отдых с семьей приехал всесоюзный староста. Они встречались ежедневно в течение трёх недель, проводя время в многочасовых беседах на разные темы. Позже в своих мемуарах Мамсуров скажет: «За время общения с Калининым я закончил настоящий университет, настоящую академию жизни».
Немудрено, что столь насыщенная событиями биография открыла молодому кавалеристу путь в элиту РККА. В 1929 году Хаджи-Умар (в двадцать шесть лет!) становится командиром кавалерийского полка, а еще через два года, окончив курсы усовершенствования командного состава при Военно-политической академии им. Ленина, переводится на работу в Разведывательное управление Красной Армии.
Отныне его жизнь будет связана с военной разведкой…
Испанская баллада
В НАЧАЛЕ 1930-х очаг международной напряжённости переместился на Пиренейский полуостров. В Испании пала монархия и была установлена республика. Однако 18 июля 1936 года в стране вспыхнул мятеж, поднятый генералом Франко. Часть страны оказалась под контролем профашистски настроенных военных. В страну на помощь мятежникам прибыл 200-тысячный итальянский экспедиционный корпус и 50-тысячный германский легион «Кондор». Не стоял в стороне и Советский Союз, пришедший на помощь республиканцам.
Испания превратилась в арену военного столкновения двух политических систем, на стороне каждой из которых под видом добровольцев и военных советников выступали профессиональные военные. В этом кипящем котле оказался и майор советской военной разведки Хаджи-Умар Мамсуров — к тому времени уже ставший специалистом по организации партизанской борьбы и диверсионной работы.
(https://d.radikal.ru/d37/1912/a9/55e118e290c0.jpg) (https://radikal.ru)
На Пиренеях он действовал под именем международного террориста Ксанти, македонца по национальности, чему в немалой степени способствовало внешнее сходство между кавказцами и левантийцами. Напомним, что в то время понятие «террорист» означало принадлежность к крайне левым политическим партиям — социал-революционерам и анархистам, легально существовашим во многих странах и исповедовавшим вооружённые способы достижения власти. Но суть не в том.
Прибыв в Испанию, «полковник Ксанти» занял должность начальника разведки XIV корпуса, сконцентрировав в своих руках, по сути, всю разведывательно-диверсионную работу в республиканской армии.
Дела республиканцев на первом этапе войны шли из рук вон плохо. Более-менее стойко сражались лишь бригады добровольцев-интернационалистов. Но и их кадровые подразделения франкистов, усиленные итальянскими и немецкими частями, оттесняли к побережью и в горы. Единственной эффективной тактикой, срывавшей планы противника и дававшей время на организацию обороны крупных городов, все ещё подконтрольных революционным властям, и формирование регулярных батальонов и полков республиканской армии, в тот период могло стать лишь проведение хорошо организованных диверсий. Этим и занялся «полковник Ксанти».
На его счету был не один десяток успешных диверсионных операций. Разскажем лишь об одной из них, едва не стоившей Мамсурову жизни.
Во второй половине ноября 1936 года намечалось генеральное наступление франкистов на Мадрид. Хаджи выслал в тыл противника несколько разведгрупп с задачей узнать точные сроки удара. Вернулась лишь одна, которая приволокла с собой мёртвого языка — офицера. При нём, на счастье республиканцев, находился приказ самого Франко, гласивший: начать наступление 25 ноября.
Упреждающий удар «полковник Ксанти», придерживавшийся выверенного принципа, что «у каждой диверсии свой час», нанёс сутками ранее. Его диверсионный отряд, перейдя линию фронта, взорвал четыре моста на железных и шоссейных дорогах, а в конце рейда напал на аэродром, уничтожив почти три десятка транспортных самолётов. При отходе с аэродрома Мамсуров был ранен в плечо, тяжело контужен близким разрывом гранаты, потерял сознание и… остался лежать на поле боя.
Потеря командира обнаружилась лишь во время сбора диверсантов в условленном месте. Неизвестно, как бы дальше сложилась судьба «полковника Ксанти», не будь к нему приставлена отважная переводчица аргентинка Паулина-Марианна, направленная в Испанию Коммунистическим интернационалом молодежи. Удостоверившись в отсутствии Мамсурова на точке сбора, девушка прыгнула за руль случайно подвернувшейся машины, вернулась к дымящемуся аэродрому и буквально из-под носа у прочёсывавших местность франкистов вывезла безпомощного Хаджи.
(https://c.radikal.ru/c42/1912/6c/629169a1090c.jpg) (https://radikal.ru)
После возвращения из Испании в Советский Союз Ксанти и Лина, как называли её между собой соратники-интернационалисты, стали мужем и женой…
Ещё одним знаковым событием была встреча разведчика с писателем Эрнестом Хемингуэем, находившимся в то время на Пиренеях в качестве военного корреспондента нескольких американских газет. Общеизвестно, что именно «полковник Ксанти», настоящего имени которого американец так никогда и не узнал, стал прообразом главного героя романа «По ком звонит колокол». Интересно, что сам диверсант, никак не оценивая литературные таланты своего именитого знакомого, в мемуарах выразился о Хемингуэе-человеке коротко и конкретно: «Слишком много пьёт и много болтает».
И такая резкость вполне объяснима: люди военной профессии, которую избрал для себя Хаджи-Умар Джиорович, никогда не стремились к широкой известности и дешёвой популярности.
Самого же Мамсурова, получившего после возвращения с Пиренейского полуострова два боевых ордена и третью шпалу на петлицы, уже ждал новый театр военных действий. После знойных гор Испании ему предстояло оказаться в заснеженных лесах и болотах Карельского перешейка…
«Ксанти, ты дурной или безсмертный?»
ВСКОРЕ после возвращения «полковника Ксанти» в Советский Союз Красную Армию захлестнула волна кадровых чисток. Досталось многим. Был арестован и разстрелян Саханджери Мамсуров — дядя Хаджи-Умара, не скрывавший своей приверженности к троцкистам. А так как идей Льва Троцкого о развитии мировой революции придерживались многие возвращавшиеся с Пиренейского полуострова военспецы и бойцы интербригад, то опасность ареста для Хаджи была более чем реальна.
Однако репрессий ему удалось избежать. Более того, в 1938 году он был назначен руководителем одного из подразделений, отвечавшего в Разведывательном управлении РККА за организацию диверсионной работы в тылу армии противника после начала боевых действий. И потому, как только в карельских лесах зазвучали первые выстрелы, выехал на фронт.
Зимой 1939/1940 года Мамсуров командовал особой лыжной бригадой, состоявшей из кадровых красноармейцев и добровольцев, отобранных командованием из студентов Ленинградского института физкультуры. Её отряды действовали в полосе 9-й армии, уходя в финский тыл на 60–80, порой на 120, а то и все 150 километров.
К наиболее громким делам диверсантов Мамсурова можно отнести уничтожение линии связи между пуоланкской и кухмониемской группами войск противника. Для этого лыжникам вместе со своим командиром пришлось преодолеть за 5 суток по абсолютно безлюдной местности в сорокапятиградусный мороз около 200 километров, отыскать выполненные из прочного бетона, скрытые глубоко под снегом и землей кабельные каналы, заложить в них принесённую с собой взрывчатку…
(https://d.radikal.ru/d13/1912/67/0109987f5002.jpg) (https://radikal.ru)
Кроме того, лыжниками Мамсурова был разгромлен штаб 9-й пехотной дивизии финнов, уничтожен армейский узел связи у деревни Кухмониеми, основательно потрёпаны пункты управления 25, 27 и 65-го пехотных полков, уничтожены склады боеприпасов 9-го артиллерийского полка противника. И это — помимо рядовых засад и налётов, устраиваемых в 6–8 километрах от линии фронта.
Не обходилось и без потерь, порой весьма досадных. 18 февраля 1940 года Мамсуров был вызван в политотдел 9-й армии, где получил задачу «преподнести финнам подарок к годовщине Красной Армии», то есть устроить громкую диверсию именно 23 февраля. Хаджи-Умар пытался убедить политотдельцев, что они мыслят слишком примитивно и стандартно, что именно в этот день финны утроят посты, усилят бдительность. Всё как об стену горох! В итоге группа из 50 лыжников, посланных в финский тыл, была легко обнаружена, окружена и полностью уничтожена. Люди Мамсурова трое суток вели неравный бой в окружении, последние двое из остававшихся в живых диверсантов подорвали себя гранатами…
Обо всём этом, как и о многом другом, Хаджи-Умар Джиорович говорил в апреле 1940 года в Москве, на совещании начальствующего состава Красной Армии, где обобщался опыт советско-финляндской войны.
Тогда на трибуну выходили многие. Но именно выступление полковника Мамсурова стало наиболее ярким и резонансным. Ему, как и большинству военачальников, сидевший в президиуме Сталин задал вопрос: «Скажите, а вам кто-нибудь мешал командовать?» Любопытство вождя было не праздным: до руководства страны дошли слухи о том, что начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1-го ранга Лев Мехлис и некоторые его подчинённые политработники позволяли себя вмешиваться в руководство войсками, командование полками и дивизиями.
Вопрос именно Мамсурову был задан не случайно: на фронте Мехлис был членом военного совета именно 9-й армии, в полосе которой действовали диверсанты Хаджи-Умара. И именно Мехлис стал инициатором того самого «подарка финнам на 23 февраля», стоившего жизни полусотни бойцов Мамсурова.
(https://b.radikal.ru/b14/1912/29/b4ac607439d7.jpg) (https://radikal.ru)
…До этого, как впоследствии вспоминал генерал армии Павел Батов, на вопрос вождя все выступавшие командармы высоких рангов, героические комкоры, комдивы и комбриги отвечали отрицательно. И только командир лыжной бригады произнёс: «Порой, товарищ Сталин, мешали. И сильно мешали».
На несколько секунд в зале повисла тишина. А потом Мамсуров стал рассказывать о своей работе на фронте, резко критикуя Мехлиса и некоторых других высокопоставленных политработников за то, что насаждали в армии порядки, связывающие творческие возможности и инициативу командиров.
Впрочем, самим командирам, особенно низового звена, от Мамсурова тоже досталось. «Мне дали лейтенантов из Тамбовского пехотного училища, — привёл пример полковник. — Эти люди не были командирами, они даже бойцами не могли быть. Они оказались хорошо вымуштрованы, умели ходить по плацу, лихо козырять начальству, но не знали ни оружия, ни карты, ни движения по компасу. Многие из них идти к финнам в тыл откровенно боялись. Первые же боевые действия показали, что командиром взвода, группы в рейде фактически становился не лейтенант, а красноармеец, боец, который имел хотя бы двухнедельный боевой опыт».
Далее Мамсуров говорил о том, что своих диверсантов-лыжников он готовил всего месяц, но им всё равно удалось многого добиться. И подытожил свой доклад предложением, вызвавшим неоднозначную реакцию в зале: «Считаю, что если бы у меня были подготовленные ещё в мирное время бойцы, то нам удалось бы нанести противнику более существенный урон. Предлагаю поставить и решить вопрос о создании специальных частей в ряде округов. Надо начинать их готовить до войны, с кем бы она ни случилась. В составе армий эти части принесут большую пользу, выполняя, помимо специальной работы, задачи дальней разведки».
Так впервые в присутствии всей военной, партийной и государственной верхушки было высказано предложение о создании армейского спецназа.
В перерыве совещания армейский комиссар 1-го ранга Мехлис, проходивший мимо Мамсурова, недобро смерил полковника испепеляющим взглядом. А начальник автобронетанковых войск РККА Герой Советского Союза командарм 1-го ранга Павлов, соратник Мамсурова ещё по Испании, правой пожимая Хаджи-Умару руку, левой крутанул несколько раз у виска и тихо спросил: «Ксанти, ты дурной или безсмертный?»
(https://a.radikal.ru/a35/1912/ef/736cbafdaa72.jpg) (https://radikal.ru)
После того апрельского совещания многие ожидали если не ареста, то уж как минимум перевода Мамсурова с понижением куда-нибудь на периферию. А он стал начальником 5-го отдела Разведупра Красной Армии и был направлен на курсы усовершенствования командного состава при Военной академии им. М. В. Фрунзе…
Полвойны — партизан, полвойны — кавалерист
22 ИЮНЯ Хаджи-Умар Джиорович лежал дома с высокой температурой, глотал таблетки, грел шею, которую невозможно было повернуть от дикой боли. Но оказалось, что война — лучшее лекарство для диверсанта: первое потрясение от страшного известия было столь велико, что болезнь мгновенно отступила.
Уже 24 июня практически все подчинённые Мамсурова во главе с ним оказались в Белорусском особом военном округе. Теперь уже никто не спорил с Хаджи-Умаром о необходимости развёртывания партизанской войны и диверсионной работы в тылу агрессора. Но где было взять этих самых командиров партизан и профессиональных диверсантов? После 1938 года их в Советском Союзе днём с огнём было не сыскать. По сути, 5-й отдел Разведупра — отдел Мамсурова, в который входили такие асы разведывательно-диверсионной работы, как Гай Туманян, Николай Патрахальцев, Иван Демский, Василий Троян, Сергей Фомин, Валерий Знаменский, Николай Щелоков, Григорий Харитоненков, Петр Герасимов, — оказался единственным подразделением в верхушке РККА, способным хоть чему-то обучить людей, оставляемых партийными и государственными органами в тылу врага.
«Вся наша особая группа, — вспоминал после войны Хаджи-Умар Джиорович, — в те дни работала по организации специальной сети агентуры в районе Рогачева, Могилева, Орши. В первую же встречу с секретарем ЦК Компартии Белоруссии Пономаренко мы обговорили вопросы организации партизанского движения и срочной подготовки специальных разведывательно-диверсионных кадров, набросали план мероприятий. Разумеется, руководство Белоруссии нашло, организовало людей. Но их надо было ознакомить с тактикой партизанской войны, установить явки, связи, конспиративные квартиры, тайники, подготовить агентов для деятельности в подполье. Кроме нас сделать это было некому…
Сам я выехал под Могилев в район подготовки партизанских отрядов, где проводил занятия по тактике диверсионных действий. Обучение шло днём и ночью. Уже утром 29 июня мы направили на выполнение боевых задач в тылу противника первую группу — около 300 человек. Так зарождалось партизанское движение в Белоруссии».
На Западном фронте Мамсуров находился до 7 июля, пока шифрограммой не был отозван в столицу, где получил новое предписание — убыть в Ленинград для организации партизанского движения на Северо-Западном фронте.
Увы, там долго заниматься своим делом полковнику Мамсурову не пришлось. После прорыва немцев под Чудовом Хаджи-Умар был вынужден принять под своё командование остатки 311-й стрелковой дивизии, организовывать оборону на новом рубеже и руководить тяжёлыми оборонительными боями соединения. 24 августа новоиспечённый комдив был тяжело ранен осколками снаряда — сразу в обе ноги и руки.
После выписки из госпиталя полковника назначили в штаб партизанского движения, где Мамсуров возглавил оперативный отдел, лично готовил будущих командиров партизанских отрядов.
Когда наши дела на юге пошли из рук вон плохо, постановлением Государственного комитета обороны от 3 августа 1942 года для руководства партизанской борьбой на Северном Кавказе и в Крыму при военном совете Северо-Кавказского фронта был создан Южный штаб партизанского движения. Возглавил его полковник Мамсуров. При штабе он организовал школу по подготовке диверсионных кадров, к преподавательской работе привлёк многих бывших бойцов интербригад, которых знал ещё по Испании.
Одновременно Хаджи-Умар подал предложение о формировании лёгких кавалерийских дивизий, предназначенных, в условиях отсутствия сплошной линии фронта, для глубоких стремительных рейдов по тылам противника.
Идея понравилась, была одобрена на самом верху, и в марте 1943 года полковник Мамсуров вступил в должность командира 2-й гвардейской Крымской кавалерийской дивизии, с которой воевал до Победы. И как воевал!
В начале октября 1943-го конники Мамсурова форсировали Днепр севернее Киева, расширили плацдарм для войск 60-й армии и пошли гулять по фашистским тылам. 11 ноября они овладели городом Коростень, а 12 ноября — Житомиром. Имея в распоряжении лишь трофейную артиллерию, кавалеристы-гвардейцы в течение шести дней удерживали Житомир, уничтожив при этом более 50 танков и свыше 3 тысяч солдат и офицеров противника. Город был всё же сдан, однако измотанный враг не успел на помощь своим частям, дерущимся под Киевом. Наступление гитлеровцев в фастовско-киевском направлении было сорвано. За отличное руководство боевыми действиями дивизии Хаджи-Умар Джиорович был награжден орденом Суворова 2-й степени и произведён в генерал-майоры.
В конце января 1944 года конники Мамсурова переправились через реку Стырь и, оказавшись в тылу врага, стремительно двинулись в южном направлении. Дивизия, соединившись с несколькими партизанскими отрядами, разгромила 19-ю пехотную дивизию венгров и 143-ю пехотную немцев, освободила многие населённые пункты и 1 февраля 1944 года подняла красное знамя над Луцком. Двигаясь на соединение с наступавшими частями 1-го Украинского фронта, кавалеристы основательно потрепали тылы дубненской группировки противника.
В ходе Львовско-Сандомирской операции дивизия Мамсурова овладела городом Каменка-Струмилово, уничтожив более 8 тысяч гитлеровцев, захватив свыше 2 тысяч пленных, в том числе двух генералов.
(https://a.radikal.ru/a13/1912/db/e4505a7a9fda.jpg) (https://radikal.ru)
Сокрушительные рейды по немецким тылам. В сентябре 1944 года, прорвав оборону противника, конники Мамсурова в составе 1-го гвардейского кавалерийского корпуса успешно действовали на территории Чехословакии, прорвав оборону гитлеровцев на реке Нейсе, овладели рядом городов и устремились к Берлину с юго-запада. 24 апреля южнее Торгау они провели свой последний бой, в ходе которого, помимо захвата богатых трофеев, освободили из двух концлагерей 15600 узников.
29 мая 1945 года Хаджи-Умар Джиорович был удостоен звания Героя Советского Союза. В тот же день он был назначен командиром батальона сводного полка 1-го Украинского фронта, с которым 24 июня участвовал в параде Победы…
Без вины виноватый
В 1948 ГОДУ генерал окончил Военную академию Генерального штаба. Командовал корпусом, армией. Вновь повоевать ему пришлось осенью 1956-го, когда в Венгрии вспыхнул военный мятеж и в страну были введены советские войска. Части Мамсурова принимали участие в восстановлении порядка в Дебренце, Мишкольце и Дьере, где за неделю без особого труда и потерь справились с поставленной задачей.
В 1957 году Хаджи-Умара Джиоровича назначили на должность заместителя начальника ГРУ. А вскоре в военном и партийном руководстве Советского Союза разразился колоссальный скандал, в котором оказалось замешанным и имя генерала Мамсурова. Речь шла о подготовке министром обороны Жуковым ни много ни мало… государственного переворота! Для этого маршал якобы собирался задействовать части специального назначения, распоряжение о создании которых, втайне от ЦК партии, отдал руководителям ГРУ — генералам Штеменко и Мамсурову…
Литературных и киноверсий тех событий существует достаточно. Но вот что рассказывал в мемуарах об этой истории кадровый разведчик и близкий соратник Хаджи-Умара Джиоровича Михаил Мильштейн.
«Незадолго до поездки в Югославию Г. К. Жуков вызвал Мамсурова к себе и поделился своим решением о формировании бригад специального назначения, исходя из возможного характера будущих военных действий в том регионе (т. е. на Балканах! — Авт.). Эти бригады должны были быть сравнительно небольшими (до 2000 человек), вооружены лёгким, но самым совершенным оружием. Предполагалось собрать в единый кулак отборный, физически сильный личный состав, обученный приёмам ведения ближнего боя, в том числе рукопашного, десантированию с воздуха и пользованию современными взрывчатыми веществами. Формирование этих бригад Георгий Константинович возложил на Мамсурова.
У Хаджи-Умара Джиоровича был друг, которого он знал много лет, — генерал Туманян. В то время он занимал должность заместителя начальника бронетанковой академии по политической части. Туманян приходился родственником Анастасу Ивановичу Микояну. Будучи женатыми на сёстрах, они часто встречались и относились друг к другу по-дружески. Мамсуров рассказал о встрече с Жуковым и его указаниях Туманяну, тот, в свою очередь, доложил об услышанном А. И. Микояну.
Микоян, первый заместитель председателя Совета министров СССР, воспринял рассказ очень серьезно. Вопрос, который он задал, звучал примерно так: «А могут ли эти бригады быть выброшены с воздуха на Кремль?» Туманян ответил, что если за дело берётся Мамсуров, то люди, подготовленные им, могут быть выброшены где угодно. При этом он имел в виду лишь качество военно-профессиональной подготовки будущих советских спецназовцев, но никак не их политические убеждения или полное отсутствие таковых.
Услышав такой ответ, Анастас Иванович поспешил на доклад к Никите Сергеевичу Хрущёву. В воспалённом воображении первого зампредсовмина, воспитанного на теории заговоров, сразу родилась мысль о намерении Жукова подготовить военный переворот с помощью бригад специального назначения».
Воспалённое воображение было не только у Микояна, но и у абсолютного большинства членов ЦК КПСС, которых Сталин называл "партийными вельможами", помешанных на борьбе за власть и больше всего в жизни боявшихся её потерять.
В октябре 1957-го был созван пленум ЦК, на повестке дня которого стоял один-единственный вопрос: «Об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте». Докладчиком выступал М. А. Суслов, главный советский идеолог, который сказал буквально следующее: «Президиум ЦК узнал, что министр обороны Г. К. Жуков без ведома ЦК принял решение организовать школу диверсантов в две с лишним тысячи слушателей (чувствуете разницу между «бригадой спецназа» и «школой диверсантов»? — Авт.). Тов. Жуков даже не счёл нужным информировать ЦК об этой школе. О её организации должны были знать только три человека: Жуков, Штеменко и Мамсуров, который был назначен начальником этой школы. Но генерал Мамсуров, как коммунист, счёл своим долгом информировать ЦК об этом незаконном действии министра».
Что было незаконного в действиях министра обороны, Михаил Андреевич Суслов, так элегантно выставивший Мамсурова доносчиком и партийным осведомителем, так и не пояснил. Да этого и не требовалось, ибо повод для смещения с поста министра обороны маршала Жукова, которого так боялись и чьей популярности в армии и народе завидовали многие партийные руководители, был найден.
На место смещённого Жукова был назначен маршал Малиновский, оставивший на своих местах всё руководство ГРУ. И Мамсуров продолжил работу по созданию советского спецназа. Лучшей кандидатуры для этого в то время было не найти.
(https://d.radikal.ru/d15/1912/30/4ffdc1134ca4.jpg) (https://radikal.ru)
Генерал, всю жизнь отдавший советской военной разведке и ставший одной из её легенд ещё при жизни, скончался 5 апреля 1968 года и был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
Автор:
Игорь Софронов
Первоисточник:
http://www.bratishka.ru (http://www.bratishka.ru)
-
Буэнавентура Дуррути. Командир легендарной «Колонны», герой испанской гражданской войны
(https://d.radikal.ru/d33/1912/68/7248b39e2546.jpg) (https://radikal.ru)
Одним из самых ярких событий в истории между двумя мировыми войнами стала, безусловно, Гражданская война в Испании. Она началась 17 июля 1936 г. с мятежа войсковых частей, дислоцированных в Испанском Марокко, против республиканской власти. Три года испанские правые (фалангисты и их союзники) и испанские республиканцы вели одну из самых сложных и кровопролитных гражданских войн Европы ХХ века. В эту войну оказались, в той или иной степени, вовлечены Германия и Италия, Португалия и Франция, и, конечно, Советский Союз. Тысячи советских граждан — военных специалистов — воевали на стороне республиканской Испании в качестве добровольцев. По сути дела, это были первые «воины — интернационалисты», проливавшие кровь на далёкой и чужой земле. Имена героев Испанской войны в те дни были на устах многих советских людей самых разных возрастов. Но далеко не все из тех, кто сражался в Испании против Франко, в силу идейных разногласий, получали должную известность в Советском Союзе. Хотя те же советские военные специалисты присутствовали практически во всех крупных республиканских соединениях. В том числе — и в прославленной «Колонне Дуррути».
Буэнавентура Дуррути… В те годы это имя гремело не только по всей Испании, но и по всему миру. Вот как писал о нем Илья Эренбург: «Дуррути это очень добродушный человек. Когда скульптор говорит о «святости искусства», он не спорит, но улыбается. Так, наверное, он улыбается и своему двухнедельному сыну. Он мог бы быть прекрасным руководителем детской площадки. Однако его боятся, как чумы. Он выслан не то из четырнадцати, не то из восемнадцати государств» (Эренбург И. Г. Испанские репортажи 1931-1939. — М.: АПН, 1986). «Колонна Дуррути», укомплектованная, в основном, анархистами, играла важную роль в Испанской Гражданской войне, отличаясь высокой боеспособностью. Это уникальное подразделение республиканской армии, несмотря на анархистские принципы организации, действовало достаточно эффективно, чем и заслужило интерес и уважение не только единомышленников и союзников, но и противников. Скорее всего, одной из важнейших причин боевых успехов «Колонны» была личность её командира — одного из самых харизматичных персонажей Гражданской войны в Испании.
"Справедливые" и "Солидарные"
(https://c.radikal.ru/c19/1912/52/009f14e058e6.jpg) (https://radikal.ru)
Буэнавентура Дуррути-и-Доминго родился 14 июля 1896 года в городе Леоне, что на северо-западе Испании, в районе Санта-Ана. Как и многие его сверстники — выходцы из рабочих семей, Дуррути начал трудиться уже в 14 лет — сначала учеником слесаря и слесарем на железнодорожной станции, затем — в промывочном цехе на шахте Маталлана-де-Торио. Во время юности Дуррути, в первой четверти ХХ века, в Испании действовало очень сильное и развитое рабочее профсоюзное движение. Испанских рабочих объединяло два крупнейших профсоюза — Всеобщий союз трудящихся (ВСТ), контролировавшийся социалистами, и Национальная конфедерация труда (НКТ), придерживавшаяся анархо-синдикалистских позиций. В 1917 г. Всеобщий союз трудящихся начал забастовку, в которой принял участие и 21-летний Дуррути. Вместе с другими рабочими активистами Дуррути участвовал в актах саботажа — выводил из строя паровозы, поджигал склады. За чрезмерный, по мнению профсоюзных лидеров, радикализм, Дуррути исключили из Всеобщего союза трудящихся. Кроме того, молодого человека уволили с работы и собрались призвать в армию. Но военная служба в королевской армии не входила в планы молодого активиста: «Альфонс XIII может считать у себя одним солдатом меньше и одним революционером больше», — любил приговаривать в то время Дуррути. Рабочее выступление было жестоко подавлено правительственными войсками — погибло 70 рабочих, более 500 человек получили ранения, а 2000 участников забастовки попали в тюрьму без суда и следствия. Буэнавентура Дуррути, не желая разделить участь арестованных товарищей и гнить в тюрьме, бежал в соседнюю Францию. Для многих оппозиционно настроенных испанцев более развитая и демократичная Франция считалась оплотом свободомыслия и убежищем на случай возможных полицейских репрессий. Собственно, почти весь ХХ век Франция играла роль пристанища для испанских эмигрантов — республиканцев, антифашистов, представителей леворадикальных и национально-освободительных движений. Во Франции обосновался и Дуррути. Здесь он пробыл три года — до 1920 г., работая механиком на заводе Renault. Во Франции Дуррути выполнял обязанности связного анархистских групп. В январе 1919 г. с секретным заданием он прибыл в Испанию, но был арестован в марте и отдан под военный трибунал. Здесь на помощь Дуррути пришёл актерский талант — он симулировал перелом кости, добился помещения в военный госпиталь в Бургосе, откуда бежал в горы и в июне перешёл испано-французскую границу.
Когда ситуация в Испании несколько стабилизировалась, Дуррути перебрался на родину, в Барселону. В те годы Барселона была настоящей столицей испанского рабочего движения. Каталония, бывшая одним из наиболее развитых в индустриальном отношении регионов страны, обладала богатыми революционными традициями. Когда Дуррути прибыл в Барселону, он присоединился к Национальной конфедерации труда (НКТ) — второму по значимости после Всеобщего союза трудящихся профсоюзному объединению Испании. История Национальной конфедерации труда началась в 1908-1910 гг. В 1909 г. испанское правительство, ввиду серьёзных потерь, которые несли колониальные войска, сражавшиеся в Марокко, решило призвать на военную службу каталонских рабочих. В ответ в Барселоне вспыхнуло крупное рабочее восстание. После его подавления рабочие Каталонии, среди которых были сильны анархистские настроения, осознали необходимость создания сильной революционной профсоюзной организации. В октябре — ноябре 1910 г. в Барселоне прошёл съезд рабочих, на котором и была создана Национальная конфедерация труда. Уже через несколько месяцев, в 1911 г., в её рядах насчитывалось более 30 000 рабочих. К 1919 г. численность Национальной конфедерации труда возросла до 800 000 рабочих. Большое влияние на рост организации оказали революционные события в России. Первое время НКТ рассматривала вопрос об объединении с Всеобщим союзом трудящихся и приняла решение присоединении к Коммунистическому Интернационалу. Однако затем, в 1922 г., по причине растущих противоречий анархистов с коммунистами — марксистами и начала репрессий против анархистов в Советской России, Национальная конфедерация труда вышла из состава Коминтерна и присоединилась к созданному в том же 1922 г. анархо-синдикалистскому интернационалу — Международной ассоциации трудящихся (МАТ). Тем временем, ещё в 1920 г. Дуррути, обосновавшийся в Барселоне, вместе со своими товарищами Хуаном Гарсией Оливером и Франсиско Аскасо создал анархистскую группу «Справедливые». Одной из главных причин создания боевой организации «Справедливых» была деятельность банд «пистолерос». Крупные промышленники нанимали профессиональных бандитов и организовывали отряды, которые нападали на рабочие демонстрации и собрания, убивали и калечили активистов профсоюзного движения. Только за два года от рук бандитов погибло не менее 400 профсоюзных активистов, социалистов и анархистов.
В отличие от НКТ, ориентировавшейся на массовую работу среди испанских трудящихся, «Справедливые» были чисто боевой организацией. Так, в августе 1920 г. группа предприняла попытку покушения на испанского короля Альфонсо XIII. В ответ испанская полиция начала преследования анархистов. Дуррути, перешедший на нелегальное положение, перебрался в Сарагосу, где продолжил заниматься организацией анархистского движения. В начале 1922 г. «Справедливые» организовали забастовочную кампанию в Сарагосе, которая ставила целью освобождение арестованных анархистов. В день суда над анархистами тысячи рабочих вышли на улицы Сарагосы, после чего суд поспешил признать обвиняемых невиновными. В апреле 1922 г. Дуррути переехал в Барселону, где при его участии была создана группа «Плавильник», установившая связи с профсоюзом рабочих деревообрабатывающей промышленности. В октябре 1922 г. члены группы «Плавильник» и профсоюза деревообработчиков создали новую боевую группу — «Солидарные». Её ведущими лидерами были Дуррути, Франсиско Аскасо, Хосе Гарсия Оливер, Рикардо Санс и Аурелио Фернандес. Одной из первых инициатив группы стал созыв конференции анархистских организаций Каталонии и Балеарских островов, на которой были сформированы Региональная анархистская комиссия по связям и Каталонская региональная федерация анархистских групп. После того, как 10 марта 1923 г. бандиты «пистолерос» убили генерального секретаря Национальной конфедерации труда Сальвадора Сеги, боевики НКТ совершили нападение на охотничий союз Барселоны, где собирались сторонники правых взглядов, предприниматели и криминальные лидеры. Началось вооруженное противостояние анархистов и мафиозных группировок Барселоны. Однажды бандиты чуть было не убили Дуррути и Аскасо, пивших кофе в одном из кафе Барселоны. Однако анархистам удалось застрелить двоих бандитов и обратить в бегство ещё четверых. Группа «Солидарные» предпринимала и покушения на видных деятелей правых кругов. Так, были убиты лидер бандитов Р. Лангуия, экс-губернатор Бильбао Х. Регераль и кардинал Сольдевилья. Однако 13 сентября 1923 г. в Испании была установлена военная диктатура генерала Мигеля Примо де Ривера. Начались жестокие репрессии против левой оппозиции, включая, разумеется, и анархистов. Дуррути и Аскасо бежали во Францию, где обосновались в Париже. Некоторое время они руководили анархистским издательством, которое выступало в качестве «ширмы» для деятельности по подготовке вооружённого восстания в Испании. Ночью 7 ноября 1924 г. отряд под командованием Дуррути вторгся на территорию Испании и вступил в бой с подразделением гражданской гвардии. Однако, испанским силам безопасности удалось отбить атаку анархистов и отряд, понеся тяжёлые потери, был вынужден отступить назад, на французскую территорию.
Самый опасный испанец
Дуррути, вместе с Аскасо и Оливером, были вынуждены бежать в Латинскую Америку. В декабре 1924 г. они прибыли на Кубу, где устроились работать портовыми грузчиками и приняли участие в организации синдиката портовых рабочих. За политическую деятельность их уволили, и они были вынуждены поступить резчиками сахарного тростника на плантацию в Санта-Кларе. Там наметился трудовой конфликт между работниками и хозяином плантации, который боевики решили по-своему. Хозяин плантации был убит, а на его теле оставлена записка «это справедливость странников». Естественно, что после совершенного убийства Дуррути и Аскасо пришлось срочно покинуть Кубу. На побережье Мексики они были арестованы береговой охраной, но затем отпущены. В Мехико они встретили Алехандро Аскасо и Грегорие Ховера, после чего была создана группа «Странники». В апреле 1925 г. была проведена серия нападений на кассы мексиканских фабрик. С помощью вырученных средств испанские эмигранты спонсировали деятельность «рационалистской школы» — экспериментального образовательного учреждения, деятельность которого осуществлялась в соответствии с концепцией анархистской педагогики Франсиско Феррера.
Вскоре «Странники» покинули Мексику и в июле 1925 г. прибыли в Чили. Только в период 16-19 июля 1925 г. группа совершила пять экспроприаций на чилийские банки. В Чили, в отличие от Испании, анархистское движение было менее развитым и активным, поэтому появление политических эмигрантов из Европы внесло в его развитие динамичное начало. Так, Дуррути совершил первую в истории чилийского анархизма вооружённую экспроприацию. В 1925 г. социально-политическая ситуация усложнилась и в Чили. В июне 1925 г. правительство Чили жестоко подавило выступление рабочих на селитряных рудниках Ла-Корунья. Свыше 1 тыс. человек были схвачены и размещены на велодроме и крейсере, впоследствии многих из них расстреляли. Всего во время подавления восстания погибло более 2 тыс. человек, включая женщин и детей. 1500 человек расстреляли, а 600 человек сбросили, предварительно сковав цепями, в море. Вот в такой непростой обстановке приходилось действовать чилийским анархистам, среди которых было много и выходцев из Испании. В августе 1925 г. анархисты прибыли в Аргентину, где Дуррути устроился грузчиком, Аскасо — поваром, а Ховер — столяром. Однако после двух ограблений, в которых обвинили приезжих анархистов, им пришлось уйти на нелегальное положение. 18 января 1926 г. они напали на Банк Сан-Мартина, после чего две недели скрывались в окрестностях Буэнос-Айреса, а затем перебрались в Уругвай и оттуда выехали в Европу.
Испанские эмигранты обосновались в Париже и вскоре, узнав о готовящемся визите испанского короля Альфонса XIII, стали готовить на него покушение. Однако французской полиции удалось узнать о планах анархистов, после чего 25 июня 1926 г. Дуррути, Аскасо и Ховер были арестованы французской полицией. В октябре 1926 г. Дуррути приговорили к 3 месяцам тюрьмы, Ховера — к 2 месяцам тюрьмы, а Аскасо — к 6 месяцам заключения. Испания и Аргентина потребовали от французского правительства выдачи арестованных анархистов, что послужило причиной начала массовой кампании против выдачи «Странников», в которую включились не только анархисты, но и представители других левых организаций Франции. В акциях против выдачи участвовал Международный анархистский комитет защиты, который в своё время создавался для поддержки американских анархистов итальянского происхождения Сакко и Ванцетти. Показательно, что в защиту арестованных анархистов Дуррути, Аскасо и Ховера высказались всемирно известные представители испанской культуры — философы и писатели Мигель Унамуно, Хосе Ортега-и-Гассет, Бласко Ибаньес. Интересно, что если Ибаньес придерживался республиканских взглядов и был в своё время одним из идеологов испанского антимонархического движения, то Мигель Унамуно, религиозный философ, в юности переживший увлечение социализмом и анархизмом, давно находился на правых и антиреспубликанских позициях, а Хосе Ортега-и-Гассет, хотя был республиканцем, но критически относился к левым взглядам. В конце концов, французское правосудие было вынуждено пойти навстречу общественности и 8 июля 1927 г. Дуррути, Аскасо и Ховер были освобождены из тюрьмы. В Париже произошла историческая встреча Буэнавентура Дуррути со старшим русским современником и единомышленником — легендарным Нестором Махно, который к тому времени проживал в эмиграции во французской столице, но не прекращал активного участия в революционном движении. В 1927 г. Дуррути арестовала французская полиция и несколько раз он депортировался из одной европейской страны в другую. Об этом периоде жизни Дуррути так вспоминает Илья Эренбург: «его выслали в Бельгию. Из Бельгии его выслали в Германию. Из Германии в Голландию. Из Голландии в Швейцарию. Из Швейцарии во Францию... Это повторялось по многу раз. Как-то в течение двух недель Дуррути кидали из Франции в Германию и назад: жандармы играли в футбол. Другой раз французские жандармы решили провести бельгийских: двое вступили с бельгийцами в длинную беседу, тем временем автомобиль с живой контрабандой помчался в Брюссель. Дуррути менял что ни день паспорта. Он не менял ни профессии, ни убеждений: он продолжал работать на заводе, и он остался анархистом». (Эренбург И. Г. Испанские репортажи 1931-1939. — М.: АПН, 1986.). В конце концов, в 1930 г. он получил вид на жительство в Бельгии. В этой небольшой стране испанский анархист прожил два года.
(https://d.radikal.ru/d01/1912/dc/07d118b7d8ab.jpg) (https://radikal.ru)
Испанская Республика и действия анархистов
Тем временем, на родине Дуррути происходили грандиозные события. В стране нарастал экономический кризис, параллельно происходила радикализация общества, заключавшаяся, прежде всего, в недовольстве испанской монархией и ее политическим курсом. В конце концов, 12 апреля 1931 г., после победы сторонников республики на муниципальных выборах в крупнейших городах страны, начались антиправительственные выступления. Командующий гражданской гвардией Испании (аналог внутренних войск) генерал Санхурхо признал невозможность разгона манифестаций, после чего король Альфонс XIII принял решение покинуть страну. 14 апреля 1931 г. власть в Испании была передана Временному правительству, сформированному ведущими политическими партиями республиканской ориентации. 28 июня 1931 г. состоялись выборы в Учредительное собрание, на которых 83% голосов получили республиканские партии, а самую крупную фракцию составили испанские социалисты, получившие 116 мест из 470. 9 декабря 1931 г. была принята новая республиканская конституция страны, в соответствии с которой предусматривались возможность отчуждения и обобществления собственности, церковь отделялась от государства и системы образования, устанавливалась свобода слова, провозглашались избирательное право женщин и право развода, дворянство лишалось всех сословных привилегий. То есть, конституция республиканской Испании была одной из наиболее радикальных в Европе того времени и очень обезпокоила консервативные круги европейских стран, которые видели в деятельности испанских республиканцев «руку Советского Союза», по крайней мере — были уверены, что если республиканцы и далее будут осуществлять подобную политику, то Испания превратится в просоветское государство. Республиканская революция дала возможность левым и леворадикальным партиям и организациям Испании легализовать свою деятельность. Буэнавентура Дуррути вернулся на родину, как и многие сотни других испанских эмигрантов — революционеров. Однако новые республиканские власти продолжали относиться к коммунистам и анархистам с подозрением.
К этому времени анархистское движение в Испании выглядело следующим образом. Крупнейшей организацией, объединявшей свыше 500 тысяч человек, оставалась анархо-синдикалистская Национальная конфедерация труда (НКТ). Ее цитаделью была Каталония, где НКТ имела наиболее сильные позиции, но также конфедерация пользовалась влиянием в Андалусии и Арагоне, где её численность превышала численность социалистического Всеобщего союза трудящихся (ВСТ). В 1927 г. при НКТ была создана Федерация анархистов Иберии (ФАИ) — чисто анархистская организация, претендовавшая на роль объединяющей анархистов не только Испании, но и соседней Португалии. Буэнавентура Дуррути стал одним из ведущих активистов Федерации анархистов Иберии, находясь на радикальных позициях и выступая против умеренного крыла НКТ, ориентированного на сотрудничество с социалистами. В конечном итоге умеренные во главе с Анхелем Пестанья покинули ряды НКТ и создали Синдикалистскую партию. Что касается Федерации анархистов Иберии, то она принимала участие в двух восстаниях анархистов против Второй Испанской республики, произошедших в 1932 и 1933 гг. Буэнавентура Дуррути агитировал против либерального правительства Второй республики. После восстания шахтеров Фигольсы, в феврале 1932 г. Дуррути был выслан в Западную Сахару, а затем на Канарские острова. Но профсоюзы потребовали его возвращения. В Барселоне вспыхнула мощная забастовка Национальной конфедерации труда, после чего Дуррути вернулся в страну.
(https://b.radikal.ru/b24/1912/8b/1d51b8dbb183.jpg) (https://radikal.ru)
В декабре 1932 г. анархисты Барселоны под руководством Дуррути приступили к подготовке вооружённого восстания, которое началось 8 января 1933 г. Правительственным войскам удалось подавить восстание, а в апреле 1933 г. Дуррути был арестован и до октября 1933 г. находился в заключении. Новое восстание анархисты назначили на декабрь 1933 г. 8 декабря анархисты выступили в провинциях Арагон, Риоха, Каталония, Галисия и Леон. Некоторые населённые пункты сразу оказались под контролем анархистов. Но правительственным войскам опять удалось подавить выступление испанских трудящихся. Национальная конфедерация труда была запрещена, свыше 20 тысяч человек были арестованы. В Сарагосе началась забастовка в поддержку задержанных, в ходе которой анархистам удалось уничтожить дела на подозреваемых в безпорядках. В конце концов, Дуррути и сотни его единомышленников были освобождены из заключения. В 1936 г. Буэнавентура Дуррути стал одним из инициаторов разработки плана действий Национальной конфедерации труда в случае мятежа правых военных кругов.
Создание и боевой путь Колонны
17 июля 1936 г. генерал Франсиско Франко поднял вооружённый мятеж в Испанском Марокко. В течение последующих трёх дней франкистов поддержали практически все военные гарнизоны, испанская аристократия, большая часть католического духовенства. 19 июля 1936 г. начался военный мятеж в Барселоне. В это время Дуррути (на фото) входил в состав Комитета обороны Каталонии, образованного Национальной конфедерацией труда и Федерацией анархистов Иберии. Под его руководством было организовано рабочее сопротивление франкистам. В течение двух дней рабочие отряды вели уличные бои с вооружёнными подразделениями испанской армии, поддерживавшими Франко. К вечеру 20 июля 1936 г. мятеж в Барселоне удалось полностью ликвидировать. Рабочие дружины Дуррути и Аскасо захватили казармы Атарансарас и отель «Колон». Сам Франсиско Аскасо погиб в бою. Фактически контроль Национальной конфедерации труда и Федерации анархистов Иберии был установлен над всей Барселоной и почти всей Каталонией. Несмотря на то, что Буэнавентура Дуррути по своим политическим взглядам оставался убеждённым анархистом, он быстро осознал необходимость организации рабочих масс для сопротивления правому мятежу и приступил к формированию рабочего ополчения. Согласно задумке Дуррути, сформированное в Каталонии — цитадели анархистского и республиканского движения — рабочее ополчение, подавив остатки мятежников на территории провинции, должно было оказать помощь другим испанским регионам в полной ликвидации сопротивления франкистов. Так началась героическая история «Колонны Дуррути», как называлось созданное им вооружённое формирование. 24 июля 1936 г. Колонна Дуррути начала наступление на Сарагосу.
(https://d.radikal.ru/d27/1912/89/766f2b1383bb.jpg) (https://radikal.ru)
Колонна Дуррути была уникальным вооружённым формированием. Как и другие соединения, созданные анархистами, она кардинально отличалась и по организационной структуре, и по системе управления, и по взаимоотношениям между бойцами, от подразделений регулярной армии. В этом были её сильные и слабые стороны. Сила Колонны, безусловно, заключалась в огромной идейной мотивации подавляющего большинства её бойцов, которые были готовы отдать свои жизни во имя торжества идеи. В Колонне отсутствовали воинские звания и чинопочитание, установлено равенство бойцов и командиров — начиная с обращения друг к другу («товарищ») и заканчивая одинаковой пищей и снабжением. Формально Дуррути считался равным с другими бойцом, его официальная должность называлась делегат Колонны. Во время непосредственного ведения боевых действий приказы штаба Дуррути были обязательны к исполнению, но после окончания боя штаб терял всякую власть над бойцами. Колонна комплектовалась исключительно добровольным путём и любой боец в любой момент мог её покинуть. Впрочем, идейная мотивация делала своё дело и основная масса бойцов сражалась, не будучи ни призывниками, ни наёмниками. Боеспособность соединения, казавшегося на первый взгляд крайне рыхлым и аморфным в силу специфики организации управления, в то время удивила многих военных специалистов — и испанских офицеров, и иностранных советников. За несколько дней отрядам Дуррути удалось установить контроль над значительной частью территории, где начался уникальный социальный эксперимент по созданию анархистской республики (нечто подобное в своё время предпринимал «батька» Нестор Махно на подконтрольной ему территории Гуляй-Поля). По инициативе анархистов был создан Совет обороны Арагона, формировались рабочие и крестьянские коммуны. Впрочем, с самого начала Дуррути преследовали и сложности. Одной из главных проблем Колонны оставалась нехватка оружия и снаряжения. Дуррути даже пришлось пойти на угрозы республиканскому правительству — он пообещал премьер-министру Ларго Кабальеро, что в случае отказа от финансирования покупки вооружения для Колонны анархисты двинутся маршем на Мадрид и сметут республиканское правительство.
«Полковник Ксанти»
Другой серьезной проблемой Колонны Дуррути оставалась нехватка военных специалистов. Основная масса бойцов Колонны была представлена вчерашними рабочими и крестьянами, в лучшем случае имевшими опыт срочной службы рядовыми и капралами в испанских сухопутных войсках, а в большинстве своём не имевшими и оного. Ситуацию, впрочем, спасали советские военные советники. Как известно, после начала Гражданской войны в Испании из Советского Союза на Пиренейский полуостров устремились тысячи советских военных специалистов — офицеры-штабисты, разведчики, диверсанты, танкисты, артиллеристы, связисты, лётчики. Многие советские граждане погибли на далёкой испанской земле, героически сражаясь с франкистами. Практически при каждом крупном соединении республиканских войск находились советские военные советники. Не стала исключением и Колонна Дуррути. При нём появился некто «Ксанти». Он представлялся македонским торговцем, приехавшим в Испанию из Турции и сочувствовавшим республиканскому движению в Испании. Как известно, в первой трети ХХ века в Македонии активно действовала Внутренняя македонская революционная организация (ВМРО), среди боевиков которой было много действующих и бывших анархистов. Поэтому появлению македонского интернационалиста в сражающейся Испании никто не удивился. Ксанти представлялся полковником республиканской армии. Таинственный македонец поступил добровольцем в отряд под командованием Дуррути и сразу же прекрасно зарекомендовал себя в боях с франкистами в Барселоне и Сарагосе. Поражённый смелости и боевым навыкам «македонца», Дуррути назначил Ксанти своим советником, несмотря на то, что был осведомлён о коммунистических, а не анархистских взглядах македонца. Именно Ксанти подсказал Дуррути идею создания пулемётных взводов, на что Дуррути потребовал, чтобы советник научил и его самого хорошей стрельбе из пулемёта. Впоследствии «полковник Ксанти» стал прототипом героя знаменитого романа Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол». Тогда мало кто знал, что под видом македонца обязанности главного советника при штабе Колонны Дуррути выполняет профессиональный советский военный разведчик — офицер РККА Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров (1903-1968). Осетин по национальности, Хаджи-Умар Мамсуров родился в селе Ольгинское Владикавказского округа Терской губернии (ныне — Северная Осетия) в крестьянской семье.
В 1918 г. пятнадцатилетним юношей Мамсуров, только устроившийся работать во Владикавказское железнодорожное депо, примкнул к Красной Армии. Он вступил в горскую кавалерийскую сотню 11-й Красной армии, однако заболел тифом и был оставлен в госпитале. В это время Владикавказ захватили белые, казнившие 17 тысяч красноармейцев — раненых и больных, юному Хаджи-Умару чудом удалось спастись. С апреля 1919 г. он стал связным партизанского отряда, действовавшего между Владикавказом и Грозным. Так, с юных лет, началась его карьера военного разведчика. Мамсуров участвовал в налётах на штабы белогвардейских подразделений, а в 1920 г. после установления советской власти на Северном Кавказе, стал работать в Терской чрезвычайной комиссии. Как чекисту, юноше приходилось не раз принимать участие в ликвидации белогвардейских отрядов и просто разбойничьих банд, промышлявших в Терской области. Тогда же Мамсуров подал заявление о вступлении в ряды РКП (б). В марте 1921 г. семнадцатилетний Мамсуров стал оперуполномоченным особого отдела 11-й Красной армии. Затем его отправили учиться — в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ). После успешного окончания КУТВ он также закончил военно-политическую школу, после чего занимал должности преподавателя Национальной кавалерийской школы в Краснодаре, помощника военного комиссара и военного комиссара национальных кавалерийских частей Северо-Кавказского военного округа. Позже Мамсурова перевели в Казань — на должность командира кавалерийского эскадрона, затем — командира разведывательного дивизиона, а в 1929 г., в возрасте 26 лет, героический осетин стал командиром кавалерийского полка. В 1932 г., после окончания Курсов усовершенствования командного состава при Военно-политической академии им. В.И. Ленина, Хаджи-Умар Мамсуров был переведён в Разведывательное управление РККА, где с января 1936 г. стал сотрудником Специального управления «А» (активная разведка), выполнявшим ответственные поручения. В 1936 г. майор Мамсуров был направлен в Испанию — в качестве специалиста по организации разведывательно-диверсионной и партизанской борьбы. Так он оказался при штабе Дуррути, используя легенду о мнимом македонском происхождении.
Таинственная гибель Дуррути
Когда соединения франкистов окружили испанскую столицу, республиканскому правительству пришлось просить о помощи арагонских анархистов. 14 ноября 1936 г. Дуррути с отрядом в 1800 бойцов Колонны вступил в Мадрид. Соединение Дуррути заняло оборону в университетском городке Мадрида. Бои в испанской столице были настолько ожесточёнными, что за 4 дня от Колонны осталось всего 700 человек. Свыше тысячи анархистов погибло в сражениях с франкистами, но ценой огромных потерь противника удалось остановить. 19 ноября 1936 г. Буэнавентура Дуррути отправился на передовую — лично принять участие в боевых действиях, но по дороге при невыясненных до конца обстоятельствах был ранен пулей в грудь. Тяжело раненого Дуррути доставили в отель «Ритц» — в госпиталь республиканской милиции, где, несмотря на усилия медиков, утром 20 ноября 1936 г. он скончался. Прославленному революционеру и боевому командиру было всего сорок лет. Спустя два дня после смерти Дуррути его тело было доставлено в Барселону, где при огромных почестях похоронено на кладбище Монтжуик. В похоронах Дуррути участвовало около 500 тысяч жителей Барселоны, окрестных городов и сёл. До сих пор неизвестно, при каких конкретно обстоятельствах погиб Буэнавентура Дуррути. Официальная версия утверждает, что в анархистского командира стрелял снайпер, прятавшийся на верхних этажах Медицинской клиники Мадридского университета. Но многие источники указывают на то, что стреляли в Дуррути с близкого расстояния. Мнения товарищей погибшего по анархистскому движению разделились. Одни сочли смерть Дуррути местью «пятой колонны» в рядах республиканцев, другие прямо обвинили в этом коммунистов. 21 ноября 1936 г. известный русский анархист — эмигрант Всеволод Волин, издававший газету «Антифашистская Испания», получил телеграмму. В ней говорилось, что Дуррути убили коммунисты, соперничавшие с ним за влияние в стране. Однако через час Волину пришла вторая телеграмма. В ней редактора просили ради сохранения антифашистского единства не публиковать информацию о том, что Дуррути могли убить коммунисты. Есть и четвёртая версия — что Буэнавентура Дуррути в дороге мог сам случайно спустить курок и погибнуть из-за неосторожного обращения с оружием.
Судьба Колонны
После трагической гибели Дуррути Колонна, к тому времени потерявшая более 50% личного состава, была возглавлена Рикардо Сансом. Под его командованием она принимала участие в боях по защите Мадрида. В апреле 1937 г. находившаяся на обороне Мадрида часть Колонны Дуррути вернулась в Арагон, где соединилась с остававшейся в провинции второй частью Колонны и продолжала дальнейшее участие в борьбе против франкистов. В январе 1939 г. Колонна Дуррути принимала участие в битве за Каталонию. После вывода из Каталонии, в последние месяцы Испанской Гражданской войны, остатки Колонны Дуррути пытались организовать партизанское сопротивление в Сьерра-дель-Кади — в каталонских Пиренеях. Однако преследовавшие анархистов неудачи заставили их отступить во Францию. Многие бойцы Колонны Дуррути были арестованы французскими властями, некоторые — направлены в состав строительных батальонов, возводивших линию обороны на германской границе. Впоследствии часть анархистов оказалась в гитлеровских концлагерях. Достаточно крупная часть Колонны Дуррути была зачислена во Французский Иностранный легион и продолжала службу в Чаде. Некоторые из бывших бойцов Дуррути служили в 9-й танковой роте 2-й танковой дивизии Свободной Франции. Кстати, первым танком Свободной Франции, вошедшим в освобождаемый Париж, был танк «Гвадалахара» под знаменем Испанской Республики.
Хаджи-Умар Мамсуров, он же «полковник Ксанти», вернулся в Советский Союз. Во время советско-финской войны он был заместителем начальника оперативной группы Разведупра на Финском фронте, а с января 1940 г. командовал Особой лыжной бригадой 9-й армии. В годы Великой Отечественной войны Мамсуров попеременно находился на разведывательной работе и командных должностях в армии. Он командовал Особой оперативной группой Разведупра РККА, был командиром 114-й кавалерийской дивизии, заместителем командира 7-го кавалерийского корпуса, помощником начальника Центрального штаба партизанского движения и начальника разведки штаба, командиром 2-й гвардейской Крымской кавалерийской дивизии. На последней должности Хаджи-Умар Джиорович находился до августа 1946 г., под его командованием дивизия воевала на Западной Украине против бандеровского подполья. Затем Мамсуров командовал 3-й отдельной Евпаторийской стрелковой бригадой, 27-й механизированной дивизией 38-й армии, 27-м стрелковым корпусом и 38-й армией. В ноябре 1956 г. именно он был одним из командиров советских подразделений, подавлявших антикоммунистический мятеж в Венгрии. После этого Хаджи-Умар был назначен заместителем начальника Главного разведывательного управления, дослужился до звания генерал-полковника. Умер в 1968 г.
Автор:
Илья Полонский