Сталин об экономической независимости России и перестройке
Я должен еще упомянуть о двух фактах, тоже имеющих влияние на то, что вместо периода войны у
нас установилась полоса “мирного сожительства”.
Первый факт состоит в том, что в данный момент Америка не желает войны в Европе. Она как бы так
говорит Европе: я тебе ссудила миллиарды, ты не рыпайся, если хочешь и впредь получать денежки, если
не хочешь, чтобы твоя валюта вверх тормашками полетела, сиди и работай, зарабатывай денежки и
выплачивай проценты по долгам. Едва ли нужно доказывать что этот совет Америки, если он даже не
является решающим для Европы, во всяком случае не может остаться без влияния.
Второй факт состоит в том, что со времени победы пролетарской революции в нашей стране из
мировой системы капитализма выпала целая громадная страна с громадными рынками сбыта, с громадными
источниками сырья, и это, конечно, не могло не повлиять на хозяйственное положение Европы. Потерять
одну шестую часть мира, потерять рынки и источники сырья нашей страны, это значит для
капиталистической Европы сократить своё производство, поколебать его коренным образом. И вот, для
того, чтобы положить конец этой отчуждённости европейского капитала от нашей страны, от наших рынков
и источников сырья, оказалось необходимым пойти на некую полосу “мирного сожительства” с нами, чтобы
пробраться к нашим рынкам и к источникам сырья,— иначе нет, оказывается, возможности достигнуть
какой-нибудь хозяйственной устойчивости в Европе.
...Мы не можем отменить известного закона нашей страны, изданного в 1918 году,— об
аннулировании царских долгов. Мы остаёмся на основе этого закона. Мы не можем аннулировать тех
декретов, которые были провозглашены и которые узаконили у нас экспроприацию экспроприаторов. На
базе этих законов мы стоим и будем стоять в будущем. Но мы не прочь некоторые исключения, в порядке
практических переговоров, сделать и для Англии и для Франции по части бывших царских долгов, с тем,
чтобы малую толику выплатить и кое-что получить за это. Мы не прочь бывших частных собственников
удовлетворить предоставлением им концессий, но опять-таки с тем, чтобы условия концессий были не
кабальными.
...Отсюда вывод: мы должны строить наше хозяйство так, чтобы наша страна не превратилась в
придаток мировой капиталистической системы, чтобы она не была включена в общую систему
капиталистического развития как её подсобное предприятие, чтобы наше хозяйство развивалось не как
подсобное предприятие мирового капитализма, а как самостоятельная экономическая единица,
опирающаяся, главным образом, на внутренний рынок, опирающаяся на смычку нашей индустрии с
крестьянским хозяйством нашей страны.
Есть две генеральные линии: одна исходит из того, что наша страна должна остаться еще долго
страной аграрной, должна вывозить сельскохозяйственные продукты и привозить оборудование, что на
этом надо стоять и по этому пути развиваться и впредь. Эта линия требует по сути дела свёртывания
нашей индустрии. Она получила своё выражение недавно в тезисах Шанина (может быть, кто-либо читал их
в “Экономической Жизни”). Эта линия ведёт к тому, что наша страна никогда, или почти никогда, не
могла бы по-настоящему индустриализироваться, наша страна из экономически самостоятельной единицы,
опирающейся на внутренний рынок, должна была бы объективно превратиться в придаток общей
капиталистической системы. Эта линия означает отход от задач нашего строительства.
Это не наша линия.
Есть другая генеральная линия, исходящая из того, что мы должны приложить все силы к тому,
чтобы сделать нашу страну страной экономически самостоятельной, независимой, базирующейся на
внутреннем рынке, страной, которая послужит очагом для притягивания к себе всех других стран,
понемногу отпадающих от капитализма и вливающихся в русло социалистического хозяйства. Эта линия
требует максимального развёртывания нашей промышленности, однако в меру и в соответствии с темп
ресурсами, которые у нас есть. Она решительно отрицает политику превращения нашей страны в придаток
мировой системы капитализма. Это есть наша линия строительства, которой держится партия и которой
будет она держаться и впредь. Эта линия обязательна, пока есть капиталистическое окружение.
...Кстати, два слова об одном из источников резерва — о водке. Есть люди, которые думают, что
можно строить социализм в белых перчатках. Это — грубейшая ошибка, товарищи. Ежели у нас нет займов,
ежели мы бедны капиталами и если, кроме того, мы не можем пойти в кабалу к западноевропейским
капиталистам, не можем принять тех кабальных условий, которые они нам предлагают и которые мы
отвергли,—то остаётся одно: искать источников в других областях. Это всё-таки лучше, чем
закабаление.
...Я хотел сказать два слова о новой буржуазии и её идеологах—сменовеховцах. Сменовеховство,
это— идеология новой буржуазии, растущей и мало-помалу смыкающейся с кулаком и со служилой
интеллигенцией. Новая буржуазия выдвинула свою идеологию, сменовеховскую идеологию, состоящую в том,
что по её мнению коммунистическая партия должна переродиться, а новая буржуазия должна
консолидироваться, причём незаметно для нас мы, большевики, оказывается, должны подойти к порогу
демократической республики, должны потом перешагнуть этот порог и с помощью какого-нибудь “цезаря”,
который выдвинется не то из военных, не то из гражданских чинов, мы должны очутиться в положении
обычной буржуазной республики.
Такова эта новая идеология, которая старается морочить нашу служилую интеллигенцию и не только
её, а также и некоторые близкие нам круги. Я не буду опровергать положения о перерождении нашей
партии. Не стоит глупость опровергать. Наша партия не перерождается и не переродится. Не из такого
материала она склеена и не таким человеком она выковала, чтобы переродиться. (Аплодисменты.) Кадры
наши, и молодые и старые, растут в идейном отношении. Это наше счастье, что нам удалось выпустить
несколько изданий сочинений Ленина. Теперь люди читают, учатся и начинают понимать. Не только
руководители, но и середняки в партии начинают понимать, и им уже палец в рот не клади. Выкриками о
перерождении теперь никого не напугаешь. Люди сами разберутся. Они могут кричать сколько угодно, они
могут пугать цитатами сколько угодно, а средний партиец послушает и разберёт, потому что у него
теперь труды Ленина в руках. (Аплодисменты.) Этот факт является одной из основных гарантий того, что
с пути ленинизма наша партия не сойдёт. (Бурные аплодисменты.)
Если я всё-таки заговорил о сменовеховцах, то это для того, чтобы в двух словах ответить всем
тем, которые рассчитывают на перерождение нашей партии и нашего ЦК. Устрялов — автор этой идеологии.
Он служит у нас на транспорте. Говорят, что он хорошо служит. Я думаю, что ежели он хорошо служит,
то пусть мечтает о перерождении нашей партии. Мечтать у нас не запрещено. Пусть себе мечтает на
здоровье. Но пусть он знает, что, мечтая о перерождении, он должен вместе с тем возить воду на нашу
большевистскую мельницу. Иначе ему плохо будет. (Аплодисменты.)
