Автор Тема: Святой изверг или Россия, которую мы потеряли в 1917 году  (Прочитано 46034 раз)

0 Пользователей и 2 Гостей просматривают эту тему.

Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Начало Русско-японской войны. Часть 2. Подготовка России к войне



Война с Японией, видимо, была одной из самых предсказуемых в истории. Японские вооружённые силы провели её генеральную репетицию ещё в ходе японо-китайской войны 1894-1895 гг. Японцы нанесли внезапный удар по Китаю, китайскому флоту. Японская армия высадилась в корейском порту Чемульпо, где было наиболее удобное место для высадки десанта. Японцы высадятся там и в 1904 году.

8 марта 1900 года вице-адмирал Степан Осипович Макаров передал в Главный морской штаб записку «Мнение об организации Порт-Артура». В ней он отметил недостаточную сухопутную оборону Порт-Артура, что могло привести к печальным последствиям. Так, для обороны крепости требовалось не менее 447 орудий, а было назначено лишь 200 орудий. Макаров также отметил тот факт, что японцы, прежде всего, займут Корейский полуостров, а русский флот, оторванный от своих баз, не сможет помешать их высадке. Затем японская армия двинется к Квантунскому полуострову и сможет быстро сосредоточить там больше сил, чем у нас. В результате это будет война за обладание Порт-Артуром. Порт-Артур станет символом русско-японской войны. Падение Порт-Артура нанесёт страшный удар по положению России на Дальнем Востоке. Таким образом, русский адмирал практически полностью предсказал весь ход будущей войны.

Однако в предвоенный период в русском обществе по отношении к Японии были распространены «шапкозакидательские» настроения. На записку Макарова управляющий Морским министерством адмирал Павел Тыртов наложил длинную резолюцию, где обвинил Макарова в паникерстве.

В августе 1903 года военный министр Алексей Николаевич Куропаткин в докладе императору сообщил, что укрепление Порт-Артура находится на завершающей стадии и при достаточном гарнизоне и запасах он будет неприступным с суши и моря. Гарнизон Квантунского полуострова достаточно усилен, создан годовой запас. «Ныне можно не тревожиться, что если даже большая часть, например, японской армии, обрушится на Порт-Артур. Мы имеем силы и средства отстоять Порт-Артур, даже борясь одни против 5-10 врагов…» В дальнейшем была создана безопасная гавань для всей Тихоокеанской эскадры. Эскадра может «спокойно» помериться силами со всем японским флотом. В результате Порт-Артур, обеспеченный с моря и суши, имеющий сильный гарнизон и поддержанный с моря могущественным флотом, представляет самостоятельную силу. Запасов в Порт-Артуре достаточно, чтобы дождаться того момента, когда наши войска в Маньчжурии смогут собраться с силами и нанести поражение японской армии, освободив Порт-Артур, считал Куропаткин. Теперь можно «не тревожиться» оторванностью Порт-Артура от России и Приамурья, и даже сократить расходы на оборону Дальнего Востока. Как мы видим, Куропаткин сильно ошибся в своих расчётах. Оценка Макарова была намного ближе к реальной картине.

Алексей Николаевич Куропаткин (1848—1925). В 1898—1904 годах — военный министр. С 7 февраля 1904 года — командующий Маньчжурской армией, с 13 октября 1904 года — Главнокомандующий всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами, действующими против Японии.



5 ноября 1903 года начальник Временного военного штаба наместника на Дальнем Востоке генерал-майор В. Е. Флуг передал доклад наместнику Алексееву, где были обозначены сценарии японского наступления. Япония могла:

1) ограничиться захватом Корейского полуострова;
2) захватив Корею и создав там базы, направить главный удар по русским войскам в Южной Маньчжурии и Порт-Артуре;
3) нанести главный удар по Владивостоку и Южно-Уссурийскому краю.

Одновременно японские вооруженные силы могли провести вспомогательную операцию по захвату Сахалина и устью Амура. Также отмечалось, что для войны с Россией Япония может перебросить на материк в первой половине второго месяца 10 дивизий: 130 батальонов, 46 эскадронов, 576 орудий (в реальности Япония могла выставить 13 дивизий и 13 резервных бригад, более 1 тыс. орудий). Против этих сил Россия могла выставить (кроме гарнизонов крепостей) 77 батальонов, 75 эскадронов и сотен и 184 орудий войск Дальнего Востока, которые можно было сосредоточить не раньше начала третьего месяца. Таким образом, в первый период кампании японская армия получала преимущество. Только подтянув подкрепления из Западной Сибири и Европейской России, что можно было сделать не раньше седьмого месяца войны, Россия могла сосредоточить превосходящие силы.

Было очевидно, что японцы вряд ли будут сидеть в Корее, дав возможность России спокойно сосредоточить превосходящие силы и перейти в наступление. Только при энергичном наступлении в первый период войны Япония могла одержать вверх над более слабыми, не закончившими сосредоточения русскими войсками. Из этого доклада было ясно, что если быстро значительно не усилить наши силы на Дальнем Востоке, первый период войны завершится для России плачевно. Японские генералы были не идиотами и не собирались спокойно сидеть в Корее 6-8 месяцев, пока русские перебросят войска из европейской части России.

В докладе Флуга давалось ошибочное заключение начальника Временного морского штаба, что «при настоящем соотношении сил нашего и японского флотов возможность поражения нашего флота не допускалась». Поэтому считалось, что японцы не смогут высадить десант в Западно-Корейском заливе или Инкоу (современная китайская провинция Ляонин). Контр-адмирал Вильгельм Карлович Витгефт считал, что японцы смогут высадиться на западном берегу Корейского полуострова не ближе Цзинампо (Цинампо), или на юго-восточном и восточном берегу полуострова.

Презрительное и пренебрежительное отношение к Японии было и у «верховного главнокомандующего» — императора Николая II. Глава России относился к ситуации на дальнем Востоке легкомысленно, называл японцев «макаками». Император заявлял, что у Японии армии то нет настоящей и в случае начала войны японцев легко разгромят. Общественность поддерживала такие «ура-патриотические» настроения. В результате пока японцы быстрыми темпами проводили милитаризацию страны, сплачивали нацию в единый кулак, создавали военно-промышленный комплекс, армию и флот организованные по передовым западноевропейским стандартам, закупали новейшие эскадренные броненосцы и крейсера, в России военные приготовления велись вяло и нерешительно. Противника сильно недооценили.

Подготовка России к войне

Реагируя на усиление западных держав в Азиатско-Тихоокеанском регионе, особенно Англии, Россия начала усиливать свои силы на Дальнем Востоке ещё в 1880-е годы. Петербург имел огромное количество времени, чтобы подготовить русские дальневосточные рубежи к войне. К началу японо-китайской войны русские силы на Дальнем Востоке были увеличены до 30,5 тыс. человек и 74 орудий. Однако значительную часть войск составляла казачья конница.

В преддверии вмешательства России в отношения Японии и Китая пограничные округа усилили артиллерией. Приамурский генерал-губернатор Духовский получил поручение усилить местные соединения и укрепить Владивосток, Николаевск и оборону Сахалина. Однако военные мероприятия проводились медленно. В первую очередь это было связано с тем, что основное внимание России было сосредоточено на западном направлении, основные средства и силы шли на укрепление военной мощи в европейской части России, восточное направление финансировалось по остаточному принципу, его долго считали второстепенным, если не третьестепенным. Поэтому к 1898 году на Дальнем Востоке численность войск достигала только около 60 тыс. человек при 126 орудиях.

Нехватка финансовых средств, малонаселенность, бездорожье, зачаточное состояние инженерной подготовки театра войны, отсутствие казарм и общая неразвитость военной инфраструктуры края задерживали сосредоточение войск на Дальнем Востоке. Япония же в это время ускоряла темпы военного развития, стараясь подготовиться к войне до окончания русскими строительства Кругобайкальской железнодорожной магистрали.

В 1898 году, когда Россия заняла Порт-Артур и отношения между двумя державами ещё более обострились, был принят новый план военного строительства, который предусматривал доведение численности русских войск на дальнем Востоке до 90 тыс. человек и 184 орудий. Участие России в военной интервенции против Китая, вызванного восстанием боксёров в 1900-1901 гг., привело к переброске войск из Европейской России, формированию ряда новых частей. Напряженная обстановка на Дальнем Востоке требовала от Петербурга всё больше внимания и наместнику Алексееву предписали «в минимальный срок и не останавливаясь перед нужными расходами, поставить нашу боевую готовность на Дальнем Востоке в полное равновесие с нашими политико-экономическими задачами». В соответствии с этим указание планировали сформировать два новых армейских корпуса с общей численностью не менее 50 тыс. солдат. Эти корпуса должны были сосредоточиться в районах возможной высадки японского десанта. Усиление армейской группировки на Дальнем Востоке проводилось не путем присылки новых частей из европейской части России, а переформирования местных соединений с включением в их состав отдельных групп солдат, присланных из Европейской России.

На Квантунский полуостров решили перебросить две дивизии и одну бригаду, а также укрепить Порт-Артур и Владивосток. Порт-Артур получил крепостной гарнизон и крепостную артиллерию. В 1903 году на Дальний Восток перебросили две пехотные бригады с артиллерией. Также был укреплён гарнизон на Сахалине. Кавалерию на Дальний Восток не перебрасывали, считали, что больше необходима на европейском театре военных действий. В Маньчжурии решили ограничиться казачьей конницей, сосредоточенной в пограничных территориях.

К началу войны Россия имела на Дальнем Востоке около 98 тыс. солдат и 272 орудия полевой артиллерии (всего к востоку от Байкала было около 125-150 тыс. человек). Гарнизон Порт-Артура насчитывал 22,5 тыс. человек, в Маньчжурии было около 28 тыс. человек, в районе Владивостока около 45 тыс. человек. Ещё несколько тысяч насчитывали артиллерийские, инженерные и другие соединения. Кроме того, существовала ещё охрана КВЖД (железнодорожные войска) — около 35 тыс. человек. Транссиб к началу войны действовал, но его пропускная способность была низкой 3—4 пары поездов в сутки. Для переброски одного армейского корпуса из европейской России требовалось около 1 месяца.

Кроме того, хотя Россия и имела хорошие отношения с Китаем, часть войск необходимо было держать на правом фланге в ущерб группировке на важнейшем восточном участке театра военных действий. Китай был децентрализован и губернаторы провинций, местные генералы не всегда подчинялись центру, проводили свою политику. Некоторые из них вполне могли пойти на сотрудничество с Японией. За Печилийской границей стояли войска китайских генералов Юань Ши-кая и Ма.

Война застала русскую армию в состоянии переформирования: двухбатальонные полки развертывались в трехбатальонные, бригады преобразовывали в дивизии. Инженерная подготовка дальневосточного театра военных действий также шла медленно. Вопрос о развитии военной инфраструктуры был поднят только тогда, когда неизбежность войны стала очевидной почти всем. Основное внимание было уделено укреплению Порт-Артура и Владивостока. Кроме того, некоторые работы проводились на возможных операционных направлениях наступления японской армии. Изолированное положение Порт-Артура требовало мощного его укрепления, чтобы гарнизон смог продержаться довольно значительный срок, до того как русская армия сможет развернуть контрнаступление.

Первоначальный проект укреплений Порт-Артура первой очереди предусматривал двухлетний срок строительства. Однако различные обстоятельства, вроде китайского восстания, когда рабочие просто разбежались, эпидемии холеры, удаленности Порт-Артура, да и просто воровства, замедляли работы. Строительные работы шли медленно. С 1903 года работы пошли более быстрыми темпами, но время было уже упущено, программа строительства порт-артурских укреплений не была реализована в полном объеме. Не успели реализовать и программу строительства укреплений на Цзиньчжоуском перешейке (небольшой городок Цзиньчжоу располагался неподалеку от самого узкого места Ляодунского полуострова, самого удобного места для обороны полуострова). Укрепления Владивостока также не были завершены. Город мог отразить только первые атаки.



Таким образом, Россия, в отличие от Японской империи, не была готова к войне на Дальнем Востоке. Не были завершены работы по укреплению Порт-Артура и Ляодунского полуострова, другие укрепления, железная дорога не позволяла быстро перебросить войска из европейской части России. На Дальнем Востоке не была заблаговременно сосредоточена достаточная армейская группировка, способная противостоять японской армии в Маньчжурии и Корее или даже превентивно занять Корейский полуостров, часть побережья Китая и пресечь высадку японских сил.

Не успели усилить 1-ю Тихоокеанскую эскадру. Отряд контр-адмирала Андрея Вирениуса в 1903 году вышел из Кронштадта на Дальний Восток, но с началом русско-японской войны его пришлось вернуть из Красного моря в Россию. Отряд мог значительно усилить 1-ю Тихоокеанскую эскадру. В его состав входили: эскадренный броненосец «Ослябя», крейсера 1-го ранга «Дмитрий Донской» и «Аврора», крейсер 2-го ранга «Алмаз», эскадренные миноносцы «Буйный», «Блестящий», «Быстрый», «Безупречный», «Бедовый», «Бодрый» и «Бравый», четыре миноносца, три парохода Добровольческого флота «Орёл», «Смоленск» и «Саратов». Пароходы Добровольческого флота могли использовать как вспомогательные крейсеры для действий на коммуникациях противника. Надо отметить, что при желании Петербург мог до войны отправить на Дальний Восток большую часть Балтийского флота. Позднее 2-ю Тихоокеанскую эскадру отправили, но решение было запоздалым и привело к катастрофе.



Политическая ситуация для начала войны также была неблагоприятной. Британская империя откровенно поддерживала Японию. Полную дипломатическую, финансовую, военно-материальную помощь японцам также оказывали Соединенные Штаты. Франция, официальная союзница России, заняла холодно нейтральную позицию. Петербургу стоило присмотреться к позиции будущих союзников по Антанте в ходе русско-японской войне и разорвать союз с Францией, чтобы избежать участия в Первой мировой войне в роли «пушечного мяса» Лондона и Парижа.

Германия была в это период по отношении к России дружелюбна, ей было выгодно, чтобы Россия увязла в восточных делах и отвлеклась от Европы. Правда, это не мешало немцам продавать Японии оружие и другие товары, бизнес есть бизнес.

Состояние русской армии

Русская армия во второй половине XIX — начале XX вв. находилась в кризисе, что убедительно подтвердил ход Восточной войны (Крымской), Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., Русско-японской войны и Первой мировой войны.

Претензий к русскому солдату не было. Русские воины, как и в предшествующие времена, показывали храбрость, самоотверженность. Во время русско-японской войны русские солдаты и матросы проявили исключительный героизм и стойкость, что неоднократно отметили иностранные военные агенты, находившиеся при штабах русской и японской армий. Русский унтер-офицерский корпус был хорошо подготовлен. Хороший уровень подготовки показывали и офицеры низшего, среднего звена.

Главная проблема была в высшем командном составе. Царский генералитет, за некоторым исключением, оказался совершенно неспособным к проявлению творческой инициативы. Особенностью русского (а затем и советского, что подтвердил начальный этап Великой Отечественной войны) военного образования, была перегруженность теорией и нехватка практики. Академическое образование подавляло здравый смысл. Вместо практиков воспитывали доктринеров, не способных понять и принять новинки военного дела. Сознательная, не боящаяся инициатива подавлялась. Будущих генералов, по сути, не учили воевать. Многие из генералов занимали высшие командные посты не столько по умениям и заслугам, сколько по высокому происхождению, связям в высшем свете, умению угождать начальству. Они рассматривали службу не как служение Родине и народу, а как источник материальных благ, почестей. Такие «полководцы» не пользовались авторитетом в войсках. Это были генералы «мирной армии», не способные к новаторству, инициативе и решительным действиям.

Русско-японская война полностью подтвердила негодность генералитета. Куропатки обвинял своих генералов в срыве ряда операций. Так, генерал Бильдерлинг во время сражения под Ляояном, имея в своем распоряжении значительные силы, не остановил обходного движения армии Куроки. Генерала Штакельберг Куропаткин обвинял за крайнюю нерешительность действий во время сентябрьского наступления, в результате хорошо задуманная операция провалилась. Генерал Каульбарс провалил Мукденскую операцию. Несмотря на неоднократные приказы и посланные ему многочисленные подкрепления, он упорно не переходил в наступление и подарил врагу два дня.

Давно прошла пора, когда генералы начинали службу солдатами, как Суворов. Когда петровская практика работала, русская армия была непобедима. Однако систему сломали. В результате генералитет заполнили подхалимы, приспособленцы, карьеристы, службисты, умеющие «красиво служить» в мирное время. Высшие посты заполонили сыновья, родственники генералов и аристократов, которые не нюхали пороха. Вырождение «элиты» Российской империи в полной мере затронуло и генералитет. Достаточно вспомнить внебрачного сына императора Александра II, «генерал-адмирала» Евгения Алексеева, который будучи участником т. н. безобразовской клики, в качестве главного начальника Квантунской области и императорского наместника на Дальнем Востоке, как никто другой, способствовал втягиванию России в противостояние с Японией. Алексеев в начале войны был назначен главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке и ответственен за провал начального периода войны.

Оперативное искусство опиралось на доктрину генерала Леера, который основывался на военном искусстве эпохи наполеоновских войн. Согласно концепции Леера существовали «вечные и неизменные» принципы военного искусства. Не было хорошо изучено военное искусство эпохи войн за воссоединение Германии. Только в 1907 году по указанию начальника Генштаба Палицына в Академии Генерального штаба начали изучать особенности военного искусства эпохи войн 1866 и 1870-1871 гг. Таким образом, диалектика Клаузевица была совершенно не отражена Леером. Кроме догматов наполеоновского искусства в среде высшего командного состава русской императорской армии, большую роль играли оборонительные тенденции, которые сочетались с признанием выгодности сосредоточения для действий по внутренним операционным направлениям. Генералы, кроме некоторых исключений, не изучили опыт англо-бурской войны и последней японо-китайской войн, которая стала для Японской империи репетицией русско-японской войны.



С 1899 года Главный начальник и командующий войсками Квантунской области и морскими силами Тихого океана. С 1903 года — наместник Его Императорского Величества на Дальнем Востоке. В связи с началом русско-японской войны был назначен главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке.


Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Начало Русско-японской войны. Часть 3. Русская армия на рубеже XX столетия. Театр военных действий

Тактика русской армии

Тактическая мысль в России находилась под сильным влиянием Драгомирова. С одной стороны, школа Драгомирова оказывала положительное влияние: он пытался раскрепостить армию от муштры, перейти к воспитанию, развить «нравственные свойства бойца и командира», от которых зависит успех в войне. Драгомиров, продолжая традиции Суворова, требовал более культурного, уважительного отношения к солдату. Драгомиров стремился привить армии наступательный дух, инициативу, волевые качества.

С другой стороны, школе Драгомирова была свойственна недооценка значения техники в бою. Драгомиров считал, что техника имеет вспомогательное значение, главное — это воспитание. Он отрицательно относился к скорострельному оружию вроде пулеметов. Необходимость стрелкового боя он признавал, но предпочтение отдавал штыку. Драгомиров был против и фортификационных сооружений, так как они ослабляют боевой дух солдат. К тому же стремление Драгомирова привить армии наступательную тактику привело к «перегибам» на местах, когда командиры отрицали необходимость залегания в атаке, окапывания и пытались опрокинуть противника с помощью густых построений и в фронтальном наступлении во весь рост для удара в штыки. И это в то время, когда в иностранных армиях обращали всё больше внимания на стрелковые цепи, одиночное обучение солдат, умение использовать особенности местности и на обучение армии широкому маневрированию на флангах противника.

Первоначально такая тактика русской армии оказала японцам большую услугу. Японские войска, используя особенности местности, двигались ползком и безнаказанно вплотную подходили к русским боевым порядкам. Уже первые сражения на реке Ялу показали всю ущербность русской тактики: попытки перейти в штыковую атаку без соответствующей огневой подготовки приводили к большим потерям в живой силе от ружейного огня противника и общему поражению. Кровавые уроки русско-японской войны заставили русские войска перестроиться, использовать более современные методы войны. Это сразу привело к тому, что японцы в боях несли больше потерь, чем русские войска.

Также надо отметить более передовую систему обучения японских артиллеристов на начальном этапе войны. В отличие от японских артиллеристов, русские оказались не обученными стрельбе с закрытых позиций. После того, как русские артиллеристы обучились огню с закрытых позиций, они практически всегда оказывались более эффективны в бою, чем их противники. Русские артиллеристы выигрывали практически все артиллерийские дуэли.



Численность, организация и техника армии

Общая численность постоянной армии Российской империи к началу войны равнялась 1,1 млн. человек. Кроме того, с учетом запаса и резервистов можно было довести численность армии до 3,5 млн. человек. Войска сводились в дивизии и корпуса. Обычно корпус состоял из двух пехотных дивизий двухбригадного состава. В бригаду входили два полка четырехбатальонного (в сибирских корпусах — трехбатальонного) состава. Пехотной дивизии придавалась артиллерийская бригада из 6-8 батарей. Кроме того, в корпус входила кавалерийская дивизия четырёхполкового состава по 6 эскадронов в каждом. В корпус также входили инженерные соединения и тыловые подразделения.

Пехота была вооружена 7,62-мм (3-линейной) винтовкой образца 1891 года (винтовка Мосина, трёхлинейка). Масса винтовки — 4,5 кг. Длина — со штыком/без штыка — 1738/1306 мм (пехотная), 1500/1 232 мм (драгунская и обр. 1891/30). Затвор скользящий. Скорострельность — 10 выстрелов в минуту. Магазин на 5 патронов. Прицельная дальность стрельбы — 2 тыс. метров. В целом русская пехота была вооружена лучше японской. Если японская винтовка Арисака была на уровне русской винтовки Мосина, то стоявшие на вооружении японской армии около полумиллиона ружей устаревшей системы Мурата были значительно хуже.



Русская 76-мм пушка образца 1900-1902 гг. значительно превосходила японский аналог. 76-мм полевая скорострельная пушка образца 1900 года характеризовалась высокими по тому времени боевыми качествами и была одним из лучших полевых орудий в мире, находясь на уровне французских и немецких орудий калибра 75 и 77 мм. Максимальная дальность стрельбы пушки — 8,5 км. Скорострельность 10-12 выстрелов минуту. Пушка выстреливала 6,4 кг снаряд с высокой для тех лет дульной скоростью в 590 м/с. В 1902 году трехдюймовку улучшили. Масса орудия была облегчена, были усовершенствованы лафет и поршневой затвор. С 1903 года оба артиллерийских орудия стали поступать в войска. Дивизионная пушка образца 1900-1902 года стала основой артиллерии Российской империи.

Русские орудия по дальнобойности и скорострельности превосходила японские, но не имели гранат, необходимых для разрушения легких сооружений (заборов, глинобитных стен и т. д.), которые японская пехота использовала как укрытия. Средняя дальнобойность русской пушки достигала 6-7 км, а средняя дальность боя японской артиллерии равнялась 4,5 км. В отношении скорострельности русская пушка превосходила японскую вдвое. Кроме орудий образца 1900-1902 гг., русские войска имели старые пушки образца 1877 г. и 1892-1895 гг., которые хорошо действовали против глинобитных укреплений.



Слабостью русской армии было отсутствие горной артиллерии в Маньчжурии, которая была крайне необходима для этого театра боевых действий. У японцев горные орудия имелись в достаточном количестве. Только непосредственно перед войной Обуховскому заводу дали заказ на изготовление горных орудий. Негативная ситуация была и тяжелыми орудиями. Русские артиллеристы могли вести навесной огонь только с помощью устаревшей 6-дюймовой мортира образца 1887 г. с небольшой дальнобойностью и скорострельностью. К тому же мортиры легко ломались. Поэтому они были больше обузой, чем подспорьем в бою.

Практически не было в армии и пулеметов. Русская полевая армия имела всего 8 пулеметов, а к Мукденскому сражению их число довели только до 56. В отношении остальных видов технических средств русская армия также не блистала. Так, в первый период войны было слишком малоразвито использование телефона и телеграфа.

Плохо русские военные знали и Маньчжурский театр военных действий. Русское военное ведомство в 1901-1902 гг. провело топографические съемки в Маньчжурии, но карта была изготовлена только до параллели Ляояна, а севернее имелись только съемки отдельных маршрутов. Японцы же были хорошо знакомы с театром военных действий, как по опыту японо-китайской войны, так и в результате специального изучения ТВД в предвидении войны с Российской империей.



Организация тыла

Фактически русская армия находилась в зависимости от единственной линии железной дороги, что сильно ухудшило её оперативные возможности. Позднее из европейской России перебросили около 900 км переносной железной дороги, но они не были толком использованы. В отличие от японцев, которые развернули довольно широкую деятельность по развитию железнодорожных путей сообщения в тылу своей армии, русское командование не создало широкую базу. Построенная до войны Шушунская железнодорожная магистраль длиной около 50 км, которая тянулась параллельно фронту, не могла быть использована в полной мере. Построенная позднее ветка от Санцуйцзы на Салунью после сражения под Мукденом была захвачена японцами вместе с большим количеством подвижного состава.



Речные пути при организации русского тыла не были использованы. Местный гужевой транспорт также толком не использовали. Об организации грунтовых дорог русское командование только задумывалось и делало первые шаги в этом направлении, в отличие от японцев, которые предприняли своевременно меры к оборудованию грунтовых путей. У русского командования не было ни необходимого инструмента, ни руководящего технического персонала, который мог бы организовать такие работы. Таким образом, сказалась предвоенная военно-инженерная неподготовленность края. К тому же не была рабочих рук. Попытки организовать строительство дорог с помощью местного населения провалились. Маньчжуры не только не хотели работать и под разными предлогами уклонялись от содействия русской армии, но и собирались в бандформирования, нападали на железную дорогу, гужевые обозы, разгоняли сопровождающих их китайцев, захватывали провиант. Грабительские рейды маньчжуров вынудили русское командование отряжать значительные силы для охраны железной дороги и обеспечения нормальной работы тыла. Местное население ещё не забыло о Ихэтуаньском восстании 1898-1902 гг. и было враждебно к русским.

Для организации подвоза командование летом 1904 года организовало из местных средств 50 гужевых и 10 вьючных транспортов. Часть этих транспортов передали полевой армии, так как сибирские части имели недостаточный обоз, а соединения из европейской части России имели слишком тяжелые повозки для местных дорог. После битвы под Мукденом, когда значительная часть транспорта была утеряна, пришлось формировать новую партию гужевого транспорта. Но из-за саботажа местного населения эта работа затянулась до завершения войны.

Основная масса русских войск имела 11-дневный запас провианта. В корпусном обозе находился запас на три дня, в дивизионном — на четыре дня, в полковом — полуторадневный и с собой солдаты носили запас на 2 1/2 дня. В целом, при некоторой нехватке боеприпасов, армия могла оторваться от железной дороги для более широкого оперативного маневра. Запас продовольствия в войсках для этого был. Но Куропаткин продолжал придерживаться осторожной тактики ведения войны, предпочитая не отрываться от баз снабжения.

Расположение обозов было плохо организовано и при отступлении возникали большие заторы. Китайцы-обозники при признаках поражения просто бросали обозы и разбегались. Повозки увязали в глубоких колеях плохих маньчжурских дорог. Многие склады и магазины находились в прифронтовой полосе и при отступлении войск доставались японцам.

Командование плохо знало о местной продовольственной базе, поэтому значительные продовольственные ресурсы Маньчжурского театра в первый период войны не были использованы. Практически все продовольствие везли по железной дороге из России. Маньчжурия имела богатые запасы муки, но муку и зерно везли из европейской части России. Более того заказали продовольствие из Америки. Из Америки ничего не привезли. Но местные и американские дельцы хорошо нагрели руки. В дальнейшем заготовку продовольствия проводили в Маньчжурии.

Лично Куропаткин уделял большое внимание снабжению войск и заботился о солдатах. Однако из-за общей сложности театра военных действий и злоупотреблений некоторых чиновников и дельцов, происходили и вспышки болезней, вызванных негодной пищей. В ходе войны армия потеряла умершими от болезней около 13 тыс. человек, значительное количество солдат были признаны негодными к дальнейшей службе.

Организация артиллерийского снабжения также имела недостатки, несмотря на изобилие снарядов в Харбине. Недостатка в вещевом снабжении не было, но качество части обмундирования, особенно обуви, было плохим. Русской армии в этой войне явно не хватало «точечных репрессий» в отношении казнокрадов, спекулянтов и воров.



Театр военных действий

Северная Маньчжурия представляет собой равнину, имеющую две значительные горные системы — хребет Большой Хинган и хребет Чаньбошань (Чанбайшань). Большой Хинган в своей северной части имеет горный отрог Ильхури-Алинь, продолжение которого имеет название Малый Хинган. Обе эти горные системы связаны гористыми долинами реки Сунгари и одного из ее притоков Нонни. В административном отношении Маньчжурия была разделена на 3 провинции — Хейлунцзянскую, Гиринскую и Мукденскую, а в географическом делится на Северную и Южную. Граница между Севером и Югом проходила севернее города Гирин. Границу между Россией и Маньчжурией проходила по реке Амур. Аргунь также была пограничной рекой.

Движение из Южной Маньчжурии в Северную никаких особых препятствий не имело, кроме реки Сунгари и долин ее притоков. В качестве оборонительных рубежей можно было использовать реки Амур, Аргунь, Сунгари, Большой и Малый Хинганы.

Большой проблемой русской армии была неразвитость военной инфраструктуры. Северная Маньчжурия была бедна дорогами, к тому же в период дождей они становились малопроходимыми. Важнейшим узлом путей идущих из Забайкальской, Амурской и Приморской областей в Южную Манчжурию был Гирин. Северная Маньчжурия насчитывала в 1900 году около 9 млн. человек. Население группировалось в основном в районе Харбина, Гирина, крупного торгового центра Цицикара, в бассейне реки Сунгари. Приграничные с Россией районы почти не были населены, как и 2/3 Северной Маньчжурии.

Южная Маньчжурия представляет собой местность, которая имеет два горных массива, разделенных обширной долиной реки Ляохэ. К востоку от Ляохэ расположены Ляодунские горы, а западнее этой реки находится нагорье Ляоси. Ляодунские горы являются южными отрогами Чаньбошаньской горной системы и представляли серьёзную преграду для движения из Кореи к бассейну реки Ляохэ. Заканчивалась Южная Манчжурия Ляодунским полуостровом.

Особенность Южноманьчжурского театра — это значительное число рек. Из рек бассейна Ляодунского залива главной является Ляохэ. Её левые притоки — Хуньхэ и Тайцзыхэ. Правый приток реки Тайцзыхэ — река Шахэ. Из рек, которые впадают в Корейский залив, наиболее значительна Ялу. Эта река, в ряде мест заболачивая территорию, тогда была серьёзным препятствием на путях из Кореи в Южную Манчжурию.

Грунтовые дороги Южной Манчжурии в сухое время были очень пыльными, в дождливую пору становились почти непроходимыми не только для повозок, но даже для людей. Поэтому лучшим временем в Маньчжурии считалась осень, когда спадает жара и прекращаются дожди. Лето жаркое и дождливое. Крупным узлом путей, торговым и промышленным центром был Мукден. Второй по значению город — Ляоян. Портом, где могли высадиться японцы, был Инкоу, расположенный у устья Ляохэ.

Население насчитывало более 9 млн. человек. Оно значительно пополнилось из-за массовых переселений сюда китайцев, бегущих от наводнений и ищущих заработка. Наиболее густо были заселены долина рек Ляохэ и побережье Ляодунского залива.



Железные дороги.

К началу русско-японской войны действовала Сибирская железнодорожная магистраль. Кругобайкальский участок дороги достроили уже в ходе войны. До её постройки войска перевозились через Байкал на судах, а когда озеро сковывало льдом, войска шли походным порядком по льду или передвигались по железнодорожному пути, проложенному прямо льду огромного водоема.

Китайско-Восточная железная дорога проходила в Маньчжурии от станции Маньчжурия до станции Пограничная. От Харбина на юг шла Южно-Маньчжурская железная дорога, она проходила через Мукден и заканчивалась в Порт-Артуре. Из-за нехватки строительных материалов и необходимости в преддверии войны ускорить темпы строительства технические условия стройки были упрощены, что ухудшило качество дороги.

Необходимо отметить, что КВЖД с самого начала своего существования находилась во враждебном окружении. Первоначально она подвергалась нападениям местных жителей, в основном лодочников, кули, курьеров и связанных с этими профессиями людьми, которые считали, что сооружение железной дороги подорвёт их источники существования. Россия была вынуждена сформировать целый охранный корпус КВЖД. Нападения начались в 1899 году. В 1900 году Маньчжурию охватило восстание ихэтуаней. К концу лета повстанцы захватили значительную часть железной дороги. Правительству пришлось усилить охрану КВЖД. Во время войны с Японией для охраны железной дороги, которая служила единственным коммуникационным путем русской армии, приходилось выделять большие силы — до 50 тыс. человек. К тому же южный участок дороги имел крайне невыгодное для русской армии направление, железнодорожная магистраль проходила перпендикулярно предполагавшемуся операционному направлению японцев из Корейского полуострова.

Морской театр.

Действия морских сил развертывались в Японском и Желтом морях, а также в северной части Восточно-Китайского моря. В руках японцах находились Корейский и Цусимский проливы, которые связывали Японское море с Желтым. В этом районе располагалось пять японских военно-морских баз. Среди них была и главная база японского флота — Сасебо. Кроме того, японцы имели во внутреннем Японском море, которое омывает западную часть южного берега острова Хонсю, с юго-запада — берег Кюсю, с юга — берег Сикоку, а также на берегах Тихого океана ещё несколько военно-морских баз, хорошо оборудованных ремонтными и судостроительными предприятиями, доками, арсеналами, угольными складами. Японский флот имел хорошо развитую военно-морскую инфраструктуру, которую подготовили в преддверии войн с Китаем, а затем с Россией.



Корейское побережье Японского моря, которые было бедно заливами и островами, не особо интересовало японцев. Здесь главное значение для Японии имели Цусимский и Корейский проливы. Больший интерес для японцев представляло Желтое море с Корейским и Ляодунским заливами. В Желтом море условия хождения кораблей были лучше, имелось значительное число островов, а на побережье Корейского залива были объекты, удобные для высадки десантных сил.

Россия же имела только две военно-морские базы — Владивосток и Порт-Артур. Кратчайший путь между ними проходил через Корейский и Цусимский проливы, где японцы имели наиболее мощный военно-морской кулак. Возможность присоединения Кореи к России и создания на Корейском полуострове более удобной военно-морской базы, которая существовала во второй половине XIX столетия, не была реализована.

Русские военные порты находились в стадии развития и не могли обеспечить всех нужд флота. Мастерские Владивостока, где имелся сухой док для больших кораблей, были оборудованы лишь наполовину. Запасов угля не хватало. Порт-Артур как военно-морская база имел существенные недостатки. В Порт-Артуре был тесный внутренний бассейн и узкий выход из порта в море, по которому большие корабли могли пройти лишь во время прилива. К тому же в Порт-Артуре не было ни доков для больших кораблей, ни мастерских. База испытывала нехватку боеприпасов и угля. В 70 морских милях от Порт-Артура и в 90 милях от устья реки Ялу располагались острова Эллиот, которые подходили для стоянки флота, наблюдающего за Порт-Артуром.

Коммерческий порт Дальний (Далянь), расположенный в заливе на юго-восточной стороне Ляодунского полуострова, был хорошо оборудован для выгрузки больших океанских пароходов и являлся конечным портом КВЖД. Во время войны он приобрел крайне невыгодное значение для обороны крепости Порт-Артур. Японцы быстро захватили Дальний и сделали его гаванью для выгрузки войск, артиллерии и различных военных грузов.

Операционные направления японской армии.

Движение японских армий к Ляояну происходило по трем основным направлениям. Путь 1-й армии Куроки на расстоянии 220 км тянулся от Саходзы через Фынхуанчен и Феншуйлинский перевал к Ляояну. От главной дороги у Селючжан шла дополнительная дорога, которая у деревни Тхавуан снова соединилась с основной. Ещё один вспомогательный путь шёл по линии Чхансен (на Ялу) — Куаньдясань — Ляоян. Все пути соединялись труднопроходимыми горными тропинками.

Основное операционное направление 4-й армии Нодзу была 170 км дорога Дагушань — Ляоян. Вспомогательными путями могли служить дороги: Дагушань — Хайчен и Дагушань — Гайчжоу. Все три дороги, выходя из Сюяня, шли через горные хребты и соединялись несколькими труднопроходимыми перевалами. Это направление позволяло отрезать Порт-Артур с главными силами русской армии.



Главным операционным направлением 2-й и 3-й японских армий была полоса железной дороги длиной около 350 км Порт-Артур — Гайчжоу — Ляоян. Ещё одно операционное направление 2-й и 3-й армии проходило по линии Бицзыво — Цзиньчжоу. Кроме того, долина реки Ляохэ по направлению Инкоу — Ляоян была использована как речной путь. Здесь же использовали дорогу Инкоу — Ньючжуан — Ляоян.

Необходимо также помнить, что связь японских армий с самой Японией шла только по морю. Поэтому высадить армии на материке и снабжать их можно было только при господстве японского флота на море. Поэтому первой целью японского командования было уничтожение (серьёзное ослабление) или блокирование русской эскадры в Порт-Артуре.


Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Начало Русско-японской войны. Часть 4. Планы русского и японского командования

Японский план войны

План японского командования опирался на относительную слабость имеющихся русских сил на Дальнем Востоке к началу войны и неподготовленность Российской империи к войне на Азиатско-Тихоокеанском театре военных действий. По данным японской разведки, Россия имела на Дальнем Востоке около 75 тыс. солдат, и дальнейшее накапливание русских сил в Маньчжурии должно было происходить крайне медленными темпами, так как за Уралом (в Сибири) Россия не имела значительных воинских контингентов. Для переброски войск имелась только одна железнодорожная магистраль, Крутобайкальская железнодорожная ветка была не готова. Поэтому Россия не могла быстро сосредоточить большую армию. Кроме того, необходимо было выделить значительные силы для обороны Порт-Артура и Владивостока, что ослабляло полевую армию.

Японское командование надеялось быстро достичь превосходства на море путем уничтожения или серьёзного ослабления в самом начале войны русской Тихоокеанской эскадры. Таким образом Япония могла бы беспрепятственно перебрасывать войска на материк и не опасаться за свои морские коммуникации. Японцы также учли тот факт, что русские военно-морские силы, в отличие от японских, не были сосредоточены в единый кулак. Русский флот был ослаблен распылением, связанным с необходимостью защиты Порт-Артура, Владивостока и Сахалина. Помимо этого, японцы учли, что Порт-Артур не имеет судоремонтных заводов, доков, необходимых запасных частей. Поэтому при серьёзном повреждении нескольких кораблей русская Тихоокеанская эскадра должна была надолго утратить возможность вести активные боевые действия.

Учитывая все эти факторы, японское командование избрало единственно возможную в этой ситуации, активную наступательную стратегию. Японцы решили сразу захватить гавань Чемульпо и столицу Кореи Сеул, высадив часть сухопутных сил, не дожидаясь результатов атаки флота на русскую эскадру в Порт-Артуре. По расчётам японского командования, превосходство на море и перевес в силах на материке должны были обеспечить им успех в войне.

Японский план войны также учитывал тот факт, что их армия знакома с театром военных действий, изученным во время войны с Китаем в 1894-1895 гг. и во время подавления восстания ихэтуаней в 1900 году. Японцы специально изучали Маньчжурию и во время подготовки войны с Россией. Русской же армии приходилось действовать на незнакомом театре, в непривычных условиях, в горной местности, при отсутствии определенной подготовки войск. Японское командование учитывало и внутриполитическую ситуацию в России. Японская разведка была готова поддержать революционное движение в России. Революция должна была ослабить Россию и вынудить правительство держать в европейской части страны наиболее боеспособные части, чтобы сохранить порядок.











Русские плакаты эпохи русско-японской войны, показывающие степень "шапкозакидательских настроений" российского общества

Японцы планировали уничтожить или блокировать Тихоокеанскую эскадру в Порт-Артуре, захватить Корею, затем блокировать и быстрым ударом взять Порт-Артур, разгромить русскую армию в Южной Маньчжурии. Японские войска можно было высадить зимой у незамерзающих берегов Корейского залива. Высадка войск в Корее считалась весьма выгодной сразу по нескольким причинам:

— высадка войск была относительно безопасной, так как японский флот господствовал на море, а железная дорога, где располагались русские полевые войска, была далеко. Поэтому русское командование могло отправить только небольшой отряд, который не смог бы помешать десантированию японской армии;
— Корея становилась промежуточной базой японской армии;
— захват Кореи значительно увеличивал материальные ресурсы Японии, необходимые для ведения войны. В частности, японцы получали возможность использовать трудовые ресурсы Кореи. Японским дивизиям нужны были тысячи носильщиков для переброски ручным способом средств снабжения, так как к западу от реки Ялу местность была
бездорожная и гористая;
— в случае неудачи в ходе войны Корейский полуостров был довольно удобным плацдармом для сосредоточения японских войск, которые можно было перегруппировать для последующих наступательных операций или эвакуировать.

Японские командование решило высаживать войска на северо-западном берегу полуострова, в портах Чемульпо (одна бригада) и Цинампо (основные силы), что значительно приближало армию к исходному району для наступления в глубь Маньчжурии. За два месяца до начала войны в Японии была мобилизована 1-я армия Тамэмото Куроки в составе гвардейской, 2-й и 12-й дивизий и двух резервных бригад (около 45 тыс. человек). 1-я армия должна была выдвинуться в район Фынхуанчена и занять фланговую позицию по отношению к Южно-Манчжурской железной дороге, чтобы обеспечить высадку остальных армий на берег Ляодунского полуострова.

2-я армия под началом Ясуката Оку в составе 1-й, 3-й и 4-й дивизий (около 40 тыс. человек) должна была высадиться на берегах Ляодунского полуострова, чтобы как можно скорее прервать сообщения Порт-Артура с Маньчжурией. Армия Оку должна была захватить Цзиньчжоуский перешеек. После этого одна дивизия должна была остаться для укрепления 3-й армии Марэсукэ Ноги (90 тыс. человек), которая должна была осадить Порт-Артур. Остальные войска 2-й армии должны были двигаться в направлении Ляояна, взаимодействуя с силами 1-й армии. В дальнейшем планировали высадить 4-ю армию под началом Нодзу Митицура.

Действия против Владивостока и Сахалина считались возможными в случае успешной реализации основных задач. На случай угрозы десанта со стороны Владивостока на Японских островах была проведена мобилизация милицейских формирований. При успешной реализации основных задач плана войны японцы планировали занять Владивосток, который должен был стать важным козырем при переговорах о мире.

Морские операции возлагались на эскадры адмиралов Того Хэйхатиро и Уриу Сотокити. Того в 1903 году был назначен командующим Объединённым флотом Японии и должен был решить задачу уничтожения русской Тихоокеанской эскадры. Контр-адмирал Урио командовал отрядом, который сопровождал десант 1-й армии и должен был принудить к сдаче или уничтожить русские корабли в Чемульпо. За левый морской фланг японцы были спокойны, он был обеспечен крепким льдом. Русский Владивостокский отряд крейсеров зимой не мог помешать высадке японских войск в Корее.

В случае, если война для японской империи примет неблагоприятный оборот, японское командование рассчитывало на вмешательство британской империи и Соединенных Штатов. Англосаксы должны были принудить Россию пойти на мир, сохранив довоенный статус-кво. Успех России в войне привел бы к её серьёзному усилению в регионе, а это не устраивало Англию и США. Кроме того, Япония рассчитывала на финансовую поддержку Англии и США. Эти ожидания полностью подтвердились. Британия и США оказали Японии финансовую и политико-дипломатическую поддержку, без которой Япония не смогла бы воевать.

Японское командование, несмотря на многолетнюю работу по подготовке войны, совершило ряд серьёзных ошибок:

— надежда на быструю победу японского флота, которая давала господство в море и возможность спокойно десантировать армию на материк, попахивала авантюризмом. Война могла бы пойти совсем по другому сценарию, если бы русская Тихоокеанская эскадра смогла нанести поражение японскому флоту. Шансы на такой исход событий были;

— недооценило провозоспособность Сибирской железнодорожной магистрали. Поэтому русская армия получила возможность перейти к активным наступательным действиям раньше, чем рассчитывали в Японии;

— не оправдался расчёт на выделение более крупных группировок русской армии для обороны Порт-Артура и Владивостока. В результате русская полевая армия имела больше сил, чем планировало японское командование. А японцы первоначально выделили меньшие силы против полевой русской армии, чем было необходимо, и тем самым первый наступательный порыв был ослаблен;

— не оправдался расчёт на захват Порт-Артура первой мощной атакой. Осада крепости затянулась, связала большие силы японской армии и привела к огромным потерям.

В целом японский план войны, будучи плодом многолетней разработки, с учётом опыта войны с Китаем, был хорошо продуман. Однако японцы во многом ошиблись и недооценили русскую армию. При затягивании конфликта поражение Японии стало бы неизбежностью. Японская империя не имела ни военно-материальных, ни людских, ни финансовых резервов для длительной войны. Россия, по сути, только начала воевать всерьёз, когда был заключен мир. Япония к этому моменту была уже полностью истощена. Войну проиграла не армия, её проиграли политики.



Планы русского командования

Как уже ранее отмечалось (Подготовка России к войне), в Петербурге пренебрежительно относились к Японии и считали Маньчжурский театр второстепенным. Все основные помыслы военных стратегов и министров были связаны с европейскими делами, Балканами, проблемой Босфора и Дарданелл. В реальности окончательный план войны с Японией появился уже под грохот орудий, когда японцы атаковали Порт-Артур.

Большинство военных и политических деятелей считало, что победа над «слабой» японской империей должна быть достигнута небольшими усилиями, без нарушения процесса подготовки к войне на Западе. В Петербурге думали о «маленькой и победоносной» кампании. Разработанный к концу 1903 года в штабе наместника Алексеева план войны с Японией исходил из оптимистических предположений о превосходстве русского флота над японским на Тихом океане и возможности сосредоточения русский войск в районе Мукден — Ляоян до прибытия основных японских сил. Японская армия была недооценена как в численном составе, так и в плане боеспособности.

Куропаткин в докладной записке императору Николаю II, считал, что важнейшей задачей армии является «сосредоточение наших войск». Для достижения этой цели «мы не должны дорожить никакими местными пунктами, никакими стратегическими соображениями, имея в виду главное — не давать противнику возможности одержать победу над нашими разрозненными войсками». Только сосредоточив все возможные силы и подготовившись к наступлению, можно было перейти в контрнаступление и добиться победы.

Считалось, что Японская империя сможет перебросить в Маньчжурию около 200 тыс. человек при 684 орудиях. Возможность роста армии Японии за счёт новых мобилизаций и возможность дальнейших перебросок в Маньчжурию считалась маловероятной. Исходя из таких сил Японии в Маньчжурии, предположили, что японская армия сможет развить наступление только по одному главному направлению: на Владивосток, Мукден или Порт-Артур. Возможность одновременных активных наступательных действий японской армии на двух направлениях, а также поражения русского флота, не учли. Уже во время войны непредусмотренная возможность развития наступательных операций японской армии сразу по двум направлениям застала русское командование врасплох, и вызвало колебания и разногласия между Алексеевым и Куропаткиным по вопросу о характере дальнейших действий армии и вмешательство центра.

Уже на пути в Маньчжурию Куропаткин внес в план ряд уточнений и поправок, предположив, что японская армия в первую очередь атакует Порт-Артур, и одновременно в ожидании наступления русских войск будет укрепляться в Корее. Русская же армия могла перейти к активным наступательным действия не ранее, чем через полгода после начала войны. Выигрыш во времени планировали достигнуть оборонительными действиями на ряде оборонительных рубежей — от реки Ялу, Феншуйлинского хребта и т. д. На первом этапе войны предполагалось действовать как можно осторожнее, чтобы не дать противнику разбить себя и поднять «дух японской армии и всего японского народа на большую высоту».



После сосредоточения достаточных сил военный министр Куропаткин планировал перейти в наступление, вытеснить противника из Маньчжурии и Кореи, а затем, если будет необходимость, провести десантную операцию на Японских островах. Исходным районом русского наступления считался район Ляоян — Хайчен. Отсюда можно было своевременно оказать помощь Порт-Артуру. Большие надежды возлагались на кавалерию, в которой русская армия имела полное преимущество. Кавалерия должна была своими рейдами изматывать японскую пехоту. Кроме того, считалось, что японцы не смогут организовать тыл, подвоз боеприпасов, продовольствия и это приведёт японскую армию в «нравственное и материальное расстройство, которым надо воспользоваться для решительных ударов». Однако, как показал ход войны, японцы с организацией тыла справились лучше русской армии, хорошо изучив театр военных действий в предвоенный период.

В целом план Куропаткина, при изначально более слабых русских силах на Дальнем Востоке, мог привести к успеху, но при двух основных условиях. Во-первых, необходимо было его реализовать, что при низком качестве значительной части высшего командования, было сложной задачей. Проблема кадров губила самые хорошие задумки. Во-вторых, необходима была политическая поддержка в Петербурге (России). Российская общественность должна была спокойно отреагировать на период сосредоточения русской армии, когда она будет медленно отходить, теряя позицию за позицией. Однако, как показала война, общественность оказалась не готова к отступлению русской армии на первом этапе войны. Пораженческие настроения в Петербурге и давление мирового сообщества не дали русской армии выполнить стратегический план Куропаткина и перейти ко второму этапу — наступлению против выдохшейся японской армии. Русской армии просто не дали времени, чтобы победить.

План использования Тихоокеанского флота, утвержденный в декабре 1903 года, принимал желаемое за действительное. Флотское командование практически проморгало развитие японского флота после японо-китайской войны, хотя творцы плана войны сидели недалеко от японских берегов — во Владивостоке и Порт-Артуре. Флот должен был установить господство в Желтом море и воспрепятствовать высадке японского десанта в районе своего базирования.

При этом небольшой крейсерский отряд, базируясь на Владивосток, должен был действовать на морских коммуникациях противника. Владивостокский отряд крейсеров до войны не удосужились серьёзно усилить, хотя для этого имелись прекрасные возможности. Можно было использовать корабли Добровольческого флота, который как раз создали для решения таких задач. Организация крейсерской войны в Тихом океане в предвоенный период была провалена.

В Порт-Артуре оставалось 59 кораблей и судов различного класса. В том числе 7 эскадренных броненосцев — «Цесаревич», «Ретвизан», «Полтава», «Севастополь», «Петропавловск», «Победа» и «Пересвет», броненосный крейсер «Баян», бронепалубные крейсеры «Аскольд», «Диана», «Паллада» и «Варяг». Один крейсер и одна канонерская лодка порт-артурской эскадры находилась на рейде Чемульпо.

VFL.RU - ???°?? ??????????????????????

В сентябре 1903 года контр-адмирал Эвальд Штакельберг перешел с отрядом из Порт-Артура во Владивосток. В состав отряда входили: броненосные крейсеры «Россия», «Громобой» и «Рюрик», бронепалубный крейсер «Богатырь». В оборонительный отряд Владивостока также входили канонерские лодки «Кореец», «Манчжур», «Бобр» и «Сивуч», несколько миноносцев и миноносок, транспортов. Правда, канонерки не смогли усилить Владивостокский отряд: «Кореец» погиб в Чемульпо; «Манчжур» во время начала русско-японской войны находился в Шанхае, где его интернировали; «Сивуч» в начале войны находился на ремонте в Инкоу, при отходе русской армии из Инкоу канонерка отошла вверх по реке Ляохэ, а затем была взорвана; «Бобр» находился в Порт-Артуре, канонерка получила сильные повреждения от огня осадной японской артиллерии и затонула.

Адмирал Штакельберг получил предписание в случае получения указания о начале войны немедленно выйти к берегам Хоккайдо и, двигаясь вдоль западного берега острова, уничтожать все суда, вплоть до рыбачьих лодок, наводя панику на прибрежное население.

В плане войны учитывалось нормальное начало военных действий после объявления войны, но флот оказался не готовым к отражению нападения японских кораблей. Хотя возможность внезапного нападения японцев на русскую эскадру предусматривалась в Главном морском штабе и на военных играх, об этом предупреждал Макаров. В результате расчёт русского командования на то, что русский флот будет господствовать на море и поэтому японцы не смогут высадиться на северо-западном побережье Кореи и на берегах Ляодунского полуострова, не оправдался.



В целом можно сказать, что военно-политическое руководство России совершило сразу несколько важнейших просчётов:

— отнеслось пренебрежительно к сильному противнику, не учло глубоких политических и экономических сдвигов, которые произошли в Японии. Это привело недооценке военной мощи Японии. На японские вооруженные силы смотрели под углом зрения условий 1895 года, когда Япония разгромила слаборазвитый и разложившийся Китай. С 1895 по 1904 гг. Япония упорно готовилась к войне, мобилизовав экономику, вооруженные силы и общество ради одной цели — господства в регионе. В России большинство военных и политических руководителей этого не заметило. А те, кто обратил внимание и предупреждал об опасности, оказались в меньшинстве;
— переоценка возможностей русской флота и недооценка возможностей японского флота. Это привело к определённой расслабленности морского командования и его неготовности адекватно ответить на действия японских ВМС;
— переброска сухопутных войск с европейской части России на Дальний Восток с запозданием. Петербург имел несколько лет, чтобы довести армейскую группировку на Дальнем Востоке до численности сопоставимой с японской армией, но не сделал этого;
— возможность развития наступательных операций японской армии по двум направлениям не предусмотрели;
— недооценка японской разведки, которая за много лет упорной работы создала хорошую шпионскую сеть.






Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Начало Русско-японской войны. Часть 5. Нападение на Порт-Артур

Нападению японцев на Порт-Артур предшествовал довольно длительный период подготовки. Причем разрыв дипломатических отношений делал войну более чем вероятной.

25 января 1904 года министр иностранных дел Японии барон Комура направил из Токио в Петербург телеграмму японскому послу Курино, где сообщалось о прекращении переговоров и «независимом действии» для защиты своего положения, прав и интересов. Курино 26 января (6 февраля) передал главе российского МИД Ламсдорфу две ноты. В первой говорилось о том, что Россия последовательно отвергла все предложения Японии касательно Кореи и Маньчжурии. Это заставляет японское правительство «серьёзно обдумать меры самообороны». Российской стороне сообщали, что переговоры прекращаются, и Токио оставляет за собой «право принять такое независимое действие, какое сочтет наилучшим для укрепления и защиты своего угрожаемого положения, …для охраны своих установленных прав и законных интересов». Во второй ноте говорилось о том, что японское правительство истощило без результата все меры примирения и видя, что все «его справедливые представления и умеренные и бескорыстные предложения не получают должного им внимания», прерывает дипломатическое отношения с Петербургом. В ответ на эти ноты, которые передал японский посланник, российский император Николай II дал указание барону Розену со всем составом дипломатической миссии покинуть Токио.

Японские ноты ясно указывали на то, что Япония решила воевать (формальное объявление войны было сделано 10 февраля 1904 г.). Ждать официального объявления войны в таких условиях было глупо. Поэтому говорить о внезапном нападении Японии на Россию не приходится. «Внезапным» оно стало только для тех российских сановников и военных, которые пребывали в иллюзиях несокрушимой мощи Российской империи и «ничтожности и слабости» японской нации (вроде императора Николая, который называл японцев «макаками»).

Наиболее компетентные русские военные верно оценили японские ноты. Так, 26 января (6 февраля) о возможности неожиданного нападения японского флота на место расположения русского флота с целью парализовать морские силы Российской империи сообщил начальник Главного штаба генерал-адъютант Виктор Викторович Сахаров. По его мнению, русский флот должен был приступить к активным действиям и перенести их в район первоочередных операций японских сил. В этот же день вице-адмирал С. О. Макаров написал управляющему Морским министерством Ф. К. Авелану об опасности расположения русского флота на внешнем рейде Порт-Артура. Пребывание кораблей на внешнем рейде давало возможность противнику произвести ночную атаку. «Результат такой атаки будет для нас очень тяжёл», — подчеркивал русский адмирал. Японский флот не пропустит такого благоприятного случая нанести нам удар. «Если мы не поставим теперь же во внутренний бассейн флот, то мы принуждены будем это сделать после первой ночной атаки, заплатив дорого за ошибку». Макаров в очередной раз выступил как провидец. Но к его набату в Морском министерстве не прислушались.

Таким образом, Петербург имел все возможности для того, чтобы упредить удар противника, но не сделал этого. Результат был печальным. Японские вооруженные силы смогли получить превосходство на море в самом начале войны, что давало им возможность спокойно перебрасывать сухопутные войска. В условиях нехватки русских сухопутных сил на Маньчжурском театре Япония получала преимущество и на суше.

Нападение на Порт-Артур

Японская разведка бдительно сторожила каждое действие русского командования, особенно морского, на Дальнем Востоке. Поэтому расположение русского флота на внешнем рейде не осталось незамеченным. В Токио вопрос о войне решили, оставался только вопрос о дне и часе её начала. На совещании у божественного микадо (императора) японское высшее военное командование во главе с начальником Генштаба, маршалом Ивао Ояма и вице-адмиралом Хейхатиро Того, приняло решение о всеобщей мобилизации, нападении на русский флот в местах его базирования и об отправке сухопутных войск в Корею.



Фактически боевые действия Япония начала 24 января (4 февраля) 1904 года, когда японский корабль в Корейском проливе, в трех милях от берега и в шести милях от порта Фузан захватил гражданский пароход российского Добровольного флота «Екатеринослав». В сам Фузане (Пусане) был захвачен пароход Китайско-Восточной дороги «Мукден» и началась высадка японских войск. Такая же судьба постигла и другие русские пароходы, которые волей судьбы оказались в те дни в Корейском проливе — «Россия» и «Аргунь» и на рейде портового города Нагасаки — пароход КВЖД «Маньчжурия». Кроме того, японцы захватили русские почтовые учреждения в Фузане и Мозампо.



Адмирал Того собрал на флагманском броненосце командиров кораблей Соединенного флота и отдал им приказы. Контр-адмирал Уриу должен был со своим отрядом (с присоединением крейсера «Асама») и 9-м и 14-м отрядами миноносцев идти в Чемульпо и атаковать имеющиеся там русские корабли, а затем охранять высадку войск. Остальные силы должны были идти к Порт-Артуру. Миноносцы должны были ночью атаковать русские корабли на рейде. Эскадра планировала вступить в бой на следующий день, чтобы довершить разгром русского флота. Надо отметить, что японское командование имело карту Порт-Артура, план рейда и гавани Порт-Артур, где было отмечено расположение Тихоокеанской эскадры и место каждого корабля.

6 февраля 1904 года Соединенный флот Того вышел из базы Сасебо и взял курс на северо-запад, в Желтое море. В составе флота было 6 эскадренных броненосцев, 14 крейсеров и почти четыре десятка эскадренных миноносцев и истребителей. На всем своем пути японский флот никаких препятствий не встретил. 7 февраля отряд контр-адмирала С. Уриу (5 крейсеров, 8 миноносцев и 3 транспортов с десантом) получил приказ отделиться от основных сил и повернуть к порту Чемульпо. После полудня 8 февраля основные силы флота Того встали у острова Роунд, в 44 милях от главной военно-морской базы русской эскадры. В 6 часов вечера Того отдал приказ поднять на флагмане сигнал о начале первой военной операции.

8 февраля в Порт-Артур зашел британский пароход с японским консулом из Чифу. На этом пароходе в этот же день в Японию увезли всех японцев, которые проживали в городе. От них Того получил самые последние сведения о русской эскадре.

В ночь на 9 февраля Тихоокеанская эскадра стояла на внешнем рейде Порт-Артура. Корабли располагались на позициях не военного, а мирного времени. Правда, экипажи в полном составе находились на кораблях, все орудия, кроме крупнокалиберных, были заряжены. В морской дозор отправили два эскадренных миноносца: «Расторопный» и «Бесстрашный». На случай выхода в море по тревоге также были готовы дежурные крейсера эскадры — «Аскольд» и «Диана». Считается, что, если бы они были в охранении, японскую атаку можно было сорвать или значительно ослабить.



Вопреки предупреждениям Макарова и других офицеров, противоторпедные сети так и не были опущены. Кроме того, с «Ретвизана» и «Паллады» прожекторами освещались подходы к внешнему рейду со стороны моря. Это облегчило атаку вражеских минных истребителей. На флагманском эскадренном броненосце «Петропавловск» в 23 часа закончилось совещание у вице-адмирала О.В. Старка. На нём обсуждали возможные мероприятия на случай нападения противника. Общие настроения выразил начальник морского штаба контр-адмирал В.К. Витгефт. Начальник штаба, прощаясь с командирами кораблей, напутственно сказал: «Войны не будет». Эти слова были сказаны за полчаса до начала атаки японских кораблей.

К тому же успеху японской атаки способствовал тот факт, что в Порт-Артуре о разрыве дипломатических отношений России и Японии знал только наместник Алексеев и близкие к нему люди. Об этом не сообщили ни начальнику крепости, ни начальнику артиллерии, ни главе штаба крепости, ни командиру 7-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады. В результате в самый разгар боя Стессель был вынужден запрашивать штаб крепости о причинах стрельбы. А штаб крепости стал запрашивать морской штаб, оттуда сообщили, что это практические стрельбы. Когда все же объявили тревогу, никто не знал, боевая она или учебная. А вице-адмирал О. В. Старк долгое время не верил, что это настоящее нападение и даже пытался остановить стрельбу. Только спустя примерно час после японской атаки он отдал приказ крейсерам «Новик» и «Аскольд» начать преследование противника. Понятно, что японские миноносцы уже успешно скрылись.

Вице-адмирал Того разделил свои миноносные силы на две части. Три отряда миноносцев (10 кораблей) пошли к Порт-Артуру, два отряда (8 миноносцев) к порту Дальний. Японцы шли с погашенными огнями и удачно миновали русский дозор. Японские истребители, ориентируясь по маякам и прожекторам русских кораблей, которые освещали внешний рейд Порт-Артура, точно вышли к месту расположения Тихоокеанской эскадры. На внешнем рейде Порт-Артура стояло 16 вымпелов: 7 эскадренных броненосцев — «Петропавловск» (флагман), «Полтава», «Севастополь», «Ретвизан», «Победа», «Пересвет» и «Цесаревич», 4 крейсера 1-го ранга — «Баян», «Паллада», «Диана» и «Аскольд», 3 крейсера 2-го ранга — «Новик», «Боярин» и «Джигит», канонерка «Забияка», военный транспорт «Ангара». Эскадра была расположены в четыре линии.

Японские миноносцы атаковали в 23.30. Бой продолжался более часа. Первую торпеду в 23.33 выпустил миноносец «Сиракумо», на котором был командир 1-го отряда миноносцев капитан 1-го ранга Асай Сейдзиро. Вахтенный офицер эскадренного броненосца «Ретвизан» Развозов обнаружив два миноносца, немедленно отдал приказ открыть огонь. Но в этот момент в броненосец попала торпеда. Она ударила в носовую часть левого борта. Погибло пять матросов. Корабль стал крениться на левый борт, погасло освещение. Чтобы выровнять броненосец, затопили погреба правого борта. Крен несколько выправили. Пробоину закрыли пластырем, электрическое освещение восстановили. Одновременно корабль вел беспорядочный огонь. За ночь корабль выпустил 150 снарядов. Командир корабля, опасаясь затопления, с разрешения командующего, повел корабль к проходу на внутренний рейд. Полной воды (прилива) не было, поэтому «Ретвизан» сел на мель, загородив половину прохода. Три отсека броненосца были затоплены, корабль принял 2,2 тыс. тонн воды.

Вторую торпеду, в кормовую часть левого борта, получил эскадренный броненосец «Цесаревич». У корабля был поврежден руль, затоплению подверглись кормовые отсеки, крен достиг 18 градусов. Броненосец также двинулся во внутреннюю гавань. По пути его ещё дважды атаковали, но торпеды прошли мимо. Третья японская торпеда попала в крейсер «Паллада». Торпеда попал в середину корпуса. В результате возник сильный пожар в угольной яме. Один матрос погиб, ещё четверо получили смертельные ранения. Ещё 38 человек были ранены или отравлены.

Японские корабли вели атаку одиночными торпедами с дистанции в 1-2 кабельтовых, то есть почти в упор. Условия атаки были практически идеальными. Всего в ходе ночной атаки японские истребители выпустили 16 торпед. Результаты атаки оказались не такими успешными, как наделось японское командование. Только 3 торпеды попали в цель. Часть торпед не взорвались. Как позднее выяснилось, японские моряки поспешили и выпустили торпеды с невыдернутой чекой (в небоеспособном состоянии).

Японская атака могла быть более успешной, если бы Того не разделил истребительные силы. Видимо, Того всё же не обладал полной информацией о расположении русской эскадры и напрасно послал значительную часть миноносцев к порту Дальний. Если бы японские миноносцы атаковали внешний рейд Порт-Артура в полном составе, операция могла стать более успешной.



В целом японскую атаку следует признать успешной. На значительный срок были выведены из строя два мощнейших корабля Тихоокеанской эскадры — «Ретвизан» и «Цесаревич». Их потом ремонтировали в течение полугода. Это дало преимущество японскому флоту. К тому же в Порт-Артуре не было доков, которые бы могли вместить такие корабли. Это серьёзно осложняло ремонт броненосцев.

Японские миноносцы, получив незначительные повреждения, ушли в открытое море. Для отражения возможной повторной атаки в море вышли крейсера и миноносцы. Они создали дозорную цепь.

К сожалению, даже первый бой не вывел Петербург из расслабленного состояния, не заставил высшее руководство империи мобилизовать себя и великую державу на войну. Так, когда предводитель бессарабского дворянства Крупенский спросил императора, что будет после первого успеха Японии, Николая сказал, что смотрит на всё это как на «укус блохи».



Утренний бой

Того не знал результатов ночного боя. Поэтому утром послал крейсерский отряд на разведку. К 09:00 японские крейсера подошли на достаточно близкое расстояние, чтобы оценить результаты ночной атаки. Вице-адмирал Дэву Сигэто переоценил результаты нападения. Ему показалось, что 3-4 больших корабля сильно повреждены, а более мелкие суда находятся в явном беспорядке. Об этом он доложил Того. Японское командование решило, что момент для нападения удачный. Хотя первоначально Того надеялся выманить русские корабли с рейда, где их поддерживала береговая батарея. Японский адмирал решил рискнуть. Того придавал этой атака огромное значение и поднял на флагмане сигнал «победа или поражение». Все должны были стараться изо всех своих сил.

Русские корабли по-прежнему находились на внешнем рейде. Два поврежденных броненосца и крейсер стояли на мели около берега. Командир эскадры адмирал Старк был на докладе у Алексеева. Причем командование не организовало дозорную службу, в море не было ни одного миноносца. На вершинах, которые окружали Порт-Артур, не выставили наблюдательных постов.

Об атаке стало известно только тогда, когда в 11.07 противник открыл по русской эскадре огонь с дальней дистанции (8,5 км). Наше командование тогда даже не проводило стрельбы на такие дальние дистанции. Русские корабли открыли ответный огонь и стали сниматься с якорей, чтобы пойти навстречу врагу. Но тут наместник Алексеев приказал ждать адмирала Старка. Корабли потеряли несколько драгоценных минут. Только в 11.14 корабли под огнем противника снялись с якоря. Эта задержка привела к повреждению нескольких кораблей и могла привести к поражению русскую эскадру, если бы японцы лучше стреляли.

Первоначально русская эскадра построилась в строй кильватера и вела сближение с врагом, ведя огонь из носовых орудий. Затем Тихоокеанская эскадра, в 11.23, легла на контркурс с японским флотом и вела огонь по противнику правым бортом. Японские корабли попадали под огонь береговых батарей, но те открыли огонь с запозданием — в 11.30. Драгоценное время было потеряно.

Тут Того и понял, что его расчёты на успех ночной атаки сильно переоценены. Появилась угроза решительного поражения японского флота от русской эскадры, которая имела поддержку береговых батарей. В 11.45 японский адмирал приказ эскадре повернуть на юг. Через несколько минут японские корабли вышли из зоны обстрела русский кораблей и береговых батарей.

Русское командование в этом бою совершило практически все ошибки, которые можно было совершить. Дозорная служба проворонила появления врага. Адмирал Старк прозевал исключительную возможность нанести вражескому флоту, который шёл, выстроившись в одну кильватерную колонну, тяжелые потери или даже уничтожить. Сыграла свою негативную роль и плохая выучка артиллеристов. Если бы русские артиллеристы на кораблях и береговых батареях в предвоенный период были хорошо обучены, японская эскадра подверглась бы разгрому.

Обе стороны плохо стреляли. Так, русская эскадра во время боя выпустила по врагу у 2207 снарядов, а береговые орудия — 151 снаряд, а попаданий было всего 11. На русских кораблях погибло 14 человек, ранили 71. Русские корабли получили 29 попаданий японских снарядов. Флот Того, по японским данным, потерял 3 человек убитыми, 69 ранеными.

В результате бой не принес успеха одной из сторон. Ни японцы, ни русские не потопили ни одного корабля, несколько кораблей было повреждено. Того переоценил результаты ночной атаки и повел решительную атаку на русский флот, надеясь его полностью уничтожить. Однако сильно ошибся. Японский флот спасла только нерасторопность русского командования. Русский флот и береговые батареи не использовали уникальную возможность, чтобы нанести врагу тяжелый урон. В целом японцы после боя оказались в более выигрышном положении, так как у них были лучше развиты судостроительные, ремонтные мощности. Так, в Сасебо имелся сухой док, а ремонтные возможности Порт-Артура были ограничены.



Гибель «Варяга» и дальнейшие боевые действия

8 февраля Уриу высадил в Чемульпо десантные силы и предложил русским кораблям выйти из гавани. 9 февраля крейсер «Варяг» и канонерка «Кореец» приняли бой и погибли. Во многом гибель этих кораблей на совести наместника Алексеева. Он знал об угрозе японского нападения, но не отозвал эти корабли в Порт-Артур. В результате они были поставлены в гибельное положение.

Адмирал Того, который держался на временной базе около Чемульпо, решил блокировать русскую эскадру. Минирование подходов, затоплением старых судов и бомбардировка с моря должны были привести к поражению русского флота. Русские командование отказалась от активных действий и 10 февраля все корабли были переведены во внутреннюю гавань. Задачи флоты были ограничены разведкой в ближней зоне и поддержкой обороны Квантунского полуострова.

12 февраля русский флот потерял ещё два корабля. На ближних подступах к Порт-Артуру стали ставить минные заграждения. Ставивший мины транспорт «Енисей» подорвался на собственной мине. На берегу посчитали, что он подвергся нападению врага, и отправили на помощь бронепалубный крейсер «Боярин». Крейсер оказался на собственно минном поле и также подорвался. Капитан В. Ф. Сарычев решил покинуть корабль, который казался гибнущим. Однако корабль погиб уже от второго взрыва, когда его снесло на новые мины.

Того решил блокировать русский флот путем затопления нескольких судов в узком выходе из внутренний гавани. 20 февраля японский флот двинулся к Порт-Артуру. В ночь на 23 февраля несколько вражеских брандеров при поддержке миноносцев попытались реализовать этот замысел. Однако русские сторожевые корабли, при поддержке «Ретвизана» отбили эту атаку. Один брандер потопили, другой были сильно поврежден и его выбросило на прибрежные камни. 24 февраля эскадра Того приблизилась к Порт-Артуру, обменялась выстрелами с русскими крейсерами, которые вышли из гавани и вернулась в Чемульпо. У Порт-Артура был оставлен японский крейсерский отряд. 25 февраля японские крейсера попытались отрезать от Порт-Артура два русских дозорных миноносца — «Бесстрашный» и «Внушительный». «Бесстрашный» смог пробиться на базу. «Внушительный был вынужден скрыться в Голубиной бухте. Чтобы корабль не достался врагу, лейтенант М.С. Подушкин затопил его.



Таким образом, в начале войны для Японской империи сложилась самая благоприятная обстановка. Русский флот, который представлял огромную угрозу планам японского командования, находился в бездействии. Адмирал Старк, несмотря на сохранение боеспособности Тихоокеанской эскадры и возможности вести борьбу за господство в акватории Желтого моря, отказался от активных действий. В корейских портах Цинампо и Чемульпо японцы начали высадку экспедиционных сил. Там высаживался первый эшелон 1-й японской армии генерала Куроки. Транспортный поток из японских портов шёл практически беспрерывно. С кораблей японские войска пересаживались на лодки, сампаны, шлюпки и джонки, и высаживались на берег.

9 февраля в войсках Дальнего Востока и Сибири была объявлена мобилизация. Военное положение объявили в Порт-Артуре и Владивостоке. 14 февраля японцы уже заняли Сеул. Здесь японцы впервые столкнулись с казаками. Казачья сотня опрокинула японский кавалерийский эскадрон и гнала его до Сеула. Дальше преследовать врага русский командир не стал. Он должен был наблюдать за противником. Вскоре вся Корея была потеряна.

В итоге ни Алексеев, ни Куропаткин, ни Старк, как военные руководители русских вооруженных сил на Дальнем Востоке, не смогли решить главную задачу начального этапа войны — сорвать высадку японских войск в Корее. Война на суше практически не велась. Японцы спокойно вели высадку войск, оружия и материальных средств. Подтягивали войска к пограничной реке Ялу, к границе Южной Маньчжурии. В то же время японское командование ошиблось со сроками переброски войск. Переброска войск из Японии в Корею проходила более медленными темпами, чем изначально планировали. Японский соединенный флот занимался блокадой Порт-Артура и прикрытием десантных судов. Часть его сил была отвлечена Владивостокским отрядом крейсеров.



Источники:

Быков П. Д. Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия на море // http://militera.lib.ru/h/bykov_pd/index.html.
Кремлев С. Россия и Япония. Стравить! М., 2005.
Куропаткин А. Н. Русско-японская война, 1904-1905: Итоги войны. СПб., 2002 // http://militera.lib.ru/h/kuropatkin/index.html.
Левицкий Н. А. Русско-японская война 1904-1905 гг. М., 2003 // http://militera.lib.ru/h/levicky_na/index.html.
Мартин Кристофер. Русско-японская война. 1904-1905. М., 2003.
Молодяков В. Россия и Япония. Рельсы гудят. М., 2006.
Русско-японская война. От Владивостока до Цусимы. М., 2004.
Уткин А. Русско-японская война. В начале всех бед. М., 2005.
Широкорад А. Япония. Незавершенное соперничество. М., 2008.
Шишов А. В. Россия и Япония. История военных конфликтов. М., 2001 // http://militera.lib.ru/h/shihsov_av/index.html.

Автор: Самсонов Александр

Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Русско-японская война 1904-1905 годов. Состояние Российского флота. Невезение и упущенные возможности.



Русско-японская война – одна из самых черных страниц в истории Российского флота. Наверно потому до сих пор она приковывает к себе внимание военных историков и просто людей интересующихся военной историей России. Да в ней были не только победы и практически полный разгром Российского Тихоокеанского и Балтийского флотов Японским императорским флотом тому наглядное подтверждение. Эта тема интересна тем, что никогда до этого Российский императорский флот не был столь современен, огромен, силен и могущественен. На бумаге. После событий той войны военный флот России возродил подобную океанскую мощь лишь однажды – в 70-80-х годах XX века. Так почему же так получилось? Почему весьма скромному Японскому флоту удалось без существенных потерь разгромить наголову его превосходящий Российский. Хотя «на бумаге» должно было получиться с точностью до наоборот? Эти вопросы и будут рассмотрены в данной статье. Читателя ждут множество голых цифр и фактов. Без всяких сказок про «устаревшие и слабые броненосцы», «малую дальность стрельбы», «большой площади бронирования японских кораблей» и прочих, прочих, прочих красивых сказок. Что якобы не позволили таким «гениям военно-морской мысли» как З.П.Рожественскому и В.К.Витгефту разгромить Японский флот под командованием адмирала Того. Кто был в этом виноват – техника или люди, которым вверили эту технику? Военные в своих неудачах всегда в первую очередь обвиняют негодную, по их мнению, боевую технику. Люди эту технику создавшие наоборот указывают на непрофессионализм и непригодность военных. Так оно всегда было, так оно и будет далее. Будем анализировать все это с бесстрастной математической точностью.

Составы флотов

Прежде чем перейти к перечислению той боевой техники, которая была в распоряжении Российских и Японских адмиралов, считаю необходимым пояснить читателю общий качественный уровень флотов и классы боевых кораблей того периода. В ту эпоху, когда богом войны была артиллерия, все виды морских систем вооружения можно было пересчитать по пальцам:
- Классические артиллерийские орудия различных калибров и назначения. В тот период они уже достигли вполне зрелого уровня развития и по своей конструкции мало чем отличались от современных артсистем, хотя и обладали меньшим могуществом.
- Торпеды. В тот период этот вид вооружения только начинал развиваться. Торпеды того периода сильно уступали современным по дальности пуска и поражающему действию.
- Мины. В тот период этот вид морского оружия уже был вполне развитым и эффективным средством борьбы с кораблями противника.
- Авиация. Находилась в тот период в зачаточном состоянии. Собственно и авиацией то ее можно назвать с большой натяжкой, т.к. она представляла из себя всего лишь аэростаты, которые использовались только для разведки и корректировки артиллерийского огня на больших расстояниях.

В соответствии с этим и распределялись классы боевых кораблей:

1. Главной ударной силой флота того периода являлись линейные корабли. В процессе своей эволюции линейные корабли имели множество различных подклассов: батарейный броненосец, барбетный броненосец, башенный броненосец, броненосец I-класса, броненосец II-класса, броненосец береговой обороны, эскадренный броненосец (он же додредноут), дредноут, супердредноут и наконец, линкор. Все они являлись самыми вооруженными и защищенными кораблями своего времени. В описываемый период на вооружении находились эскадренные броненосцы, броненосцы II-класса и броненосцы береговой обороны. Эти корабли имели водоизмещение от 4000т до 16000т, несли тяжелое бронирование и мощное универсальное артиллерийское и минно-торпедное вооружение. При этом они могли развивать скорость 14-18 узлов. Чем больше было в составе флота современных кораблей этого класса, тем более грозную силу представлял из себя флот.

2. Так же к главной ударной силе флота можно отнести броненосные крейсера. Корабли водоизмещением около 8000-10000т, так же имеющие неплохую защиту, пусть и не такую мощную как у линейных кораблей. Артиллерийское вооружение тоже было послабее, но зато такие корабли могли развивать скорость в 18-22 узла. Наличие в составе эскадры броненосных крейсеров расширяло ее оперативные возможности. Именно на линейные корабли и броненосные крейсера ложилась основная задача борьбы с вражескими боевыми кораблями и поддержки огнем войск в прибрежных операциях.

3. Вспомогательные задачи по разведке, дозору, перехвату, борьбы с мелкими кораблями противника и его транспортно-десантным флотом ложилась на бронепалубные крейсера I-го и II-го ранга. Это корабли водоизмещением 4000-6000т, имели легкое бронирование и артиллерийское вооружение из орудий среднего и малого калибра. Зато они могли развивать скорость в 20-25 узлов и обладали большой дальностью плаванья. Пример – знаменитый крейсер I-го ранга Аврора дает хорошее представление об этом типе боевых кораблей.

4. Для ночных торпедных атак, окончательного добивания поврежденных кораблей противника и посильном выполнении части функций бронепалубных крейсеров, в составе флотов имелись эскадренные миноносцы, далее эсминцы, базовые миноносцы (миноноски), далее торпедные катера и подводные лодки. Эскадренные миноносцы это небольшие корабли, не несшие и тени бронирования. Были вооружены одним-двумя торпедными аппаратами и несколькими мелкими пушками. Достигали скорости в 25-30 узлов и могли действовать вместе с эскадрами в ближней морской зоне. Торпедные катера и подводные лодки того периода в силу их несовершенства являлись оружием ближней прибрежной зоны.



5. Так же во составе флотов того времени могли находится аэростатоносцы, [/i]минные заградители и транспортные корабли. Аэростатоносцы – предшественники авианосцев были предназначены для базирования на них разведовательных аэростатов и были оборудованы ангарами для их хранения. Минные заградители использовались для постановок мин. Артиллерийское вооружение этих кораблей состояло из нескольких мелких пушек. Транспортные корабли использовались для транспортировки войск, оружия или других грузов. Могли иметь несколько мелких пушек или вовсе не иметь никакого вооружения. Размеры их могли варьироваться в широких пределах.

После краткого экскурса в характеристики боевых кораблей периода Русско-японской войны перейдем к сравнению сил обоих сторон.

Российский императорский флот (РИФ). Несмотря на все шатания и бюрократию, к началу войны с Японией представлял из себя грозную силу. Так как перечислить весь боевой состав со всеми вспомогательными кораблями и судами обеспечения в формате данной статьи нет никакой возможности, то подробно остановимся только на главной ударной силе флота:

Таблица 1:




Основная ударная мощь Российского флота заключалась именно в этих 38 кораблях. В сумме они имели 88 орудий калибра 305мм, 26 орудий калибра 254мм, 8 – 229мм и 28 калибра 203мм. Орудия меньшего калибра уже тогда относились к среднекалиберной артиллерии, хотя и сохраняли важное боевое значение на том этапе развития науки и техники. Кроме этих кораблей флот включал в себя большое количество мощных крейсеров I-го и II-го рангов, как новейших, так и древних, множество эсминцев, минные заградители, канонерские лодки, транспорты, четыре многоцелевые подводные лодки «Дельфин», «Форель», «Осетр» и «Сом» и другие корабли. Впоследствии подводные лодки (ПЛ) стали одним из основных классов боевых кораблей флота.





Полное суммарное количество боевых кораблей всех классов и возрастов, стоящих на вооружении Российского флота к моменту начала войны с Японией трудно оценить, но по грубым прикидкам оно составляло, что то, около ~300 кораблей различных классов. Чтобы уничтожить подобную многочисленную бронированную мощь, даже сегодня потребовалось бы привлечение очень серьезных морских ракетоносных и авиационных сил. Любой из тех линейных кораблей – это вам не картонно-пластмассовый «Шеффилд» и он не будет гореть и тонуть после попадания одной единственной ПКР «Экзосет». Так же не будет сильным преувеличением сказать, что тот флот был мощнее, чем скажем Отечественный ВМФ СССР накануне Великой Отечественной Войны10. Для преимущественно аграрной страны, какой была царская Россия, создать такой большой океанский флот было настоящим достижением. Флагманом Российского тихоокеанского флота являлся новейший эскадренный броненосец «Цесаревич». Ударным ядром Балтийского флота являлись линейные корабли типа «Бородино» в количестве четырех единиц. Уже в ходе войны флот пополнился пятым линкором этого типа «Славой».

Японский императорский флот (IJN). После разгрома Китайского флота в битве при Ялу, Японский флот начал быстро наращивать боевой потенциал. При строительстве своего флота, Япония опиралась на Британскую помощь. Ресурсов Японской экономики хватило на то, чтобы создать группировку из шести близких по характеристикам эскадренных броненосцев и шести броненосных крейсеров. Кроме того у них имелось еще два старых броненосца I-го класса: «Чин-Иен» и «Фусо» из которых «Чин-Иен» был захвачен у китайцев. Так как количество ударных боевых кораблей было невелико, часть орудий крупного калибра разместили на плохо подходящих для этой цели легких бронепалубных крейсерах типа «Мацусима» и «Такасаго». Список боевых кораблей Японского флота, которые несли на борту более-менее крупные калибры, получается таким:

Таблица 2


Таким образом, мощи Российского флота, Японский флот вместе с абсолютно непригодными для противостояния линейным кораблям, легкими крейсерами, мог противопоставить: 3 орудия калибра 320мм, 28 калибром 305мм, 4 – 240мм пушки и 30 – 203мм орудий. Несложный математический расчет показывает, что по тяжелым вооружениям потенциал Японского флота уступал Российскому как минимум в три раза. Из 20 кораблей, современными и по настоящему пригодными для генерального сражения могли считаться не более 12-ти, то есть 60%. Характеристики остальных не оставляли им сколько-нибудь приличных шансов на выживание под огнем даже старых Российских эскадренных броненосцев. Из 38 Российских ударных кораблей, в той или иной степени пригодными к генеральному сражению могли считаться 35, то есть 92%. Флагманом Японского императорского флота был эскадренный броненосец «Микаса».



Весь Японский флот насчитывал порядка 100 боевых кораблей различных классов, но в отличие от Российского флота, все эти 100 кораблей как кулак были сосредоточена на одном театре боевых действий. Из ~300 боевых кораблей Российского флота, приняли непосредственное участие в войне с Японией около 100, то есть порядка 30%. Уже в ходе войны, Японский флот пополнился двумя броненосными крейсерами итальянской постройки: «Ниссин» и «Кассуга».

Результаты: Не углубляясь на данном этапе во все нюансы, комплектования кораблей, их технического обслуживания и ремонта, боевой подготовки личного состава, выбору командующих и оценки их профессиональной пригодности, а просто лаконично заметив что «на каком-то этапе, что-то пошло не так», можно сказать, что вся эта гигантская бронированная мощь Российского флота была самым бездарным образом потеряна. Причем, без какого либо серьезного ущерба для противника. Данные о потерях Японского флота приведены в таблице 3. Они вызывают лишь горькую усмешку.

Таблица 3



Всего 24 боевых и вспомогательных кораблей. Из них минами было потоплено 13 кораблей (54%), артиллерией 6 кораблей (25%), торпедами 0 кораблей (0%), совместным действием артиллерии и торпед 1 корабль (<1%) и от навигационных происшествий потери составили 4 корабля (17%). Затоплено и брошено экипажами в результате полученных повреждений 0 кораблей (0%). Сдано в плен так же 0 кораблей (0%). Тот факт, что более половины всех безвозвратно потерянных Японией кораблей флота было уничтожено минами – оружием по своему характеру пассивно - оборонительно типа, говорит о крайней пассивности и бездействии ударного Российского флота в период БД на море. Все боевые действия на море свелись к двум крупным сражениям, нескольким приличным боям и локальным боестолкновениям отдельных крупных кораблей и легких сил. Такое ощущение, что даже в бою, наши корабли воевали как будто из под палки, нехотя, без инициативно и всячески стараясь уклониться от сражения. В дальнейшем этому будет приведено не одно подтверждение, как будут и рассмотрены все случае отдельных «вспышек» прояснения сознания и боевого духа. Такая тактика наших высших адмиралов привела к потерям, с которыми можно ознакомиться в таблице 4.

Таблица 4








Суммарные потери Российского императорского флота превзошли потери военного флота США за четыре года войны на Тихом океане 1941-1945 годов. Печальный список из 64 потерянных корабля распределяется следующим образом: 20 кораблей (31%) было потоплено артиллерийским огнем, Одними только торпедами японцам не удалось потопить ни одного русского корабля – 0 (0%), совместным действием артиллерии и торпед уничтожено 3 корабля (5%), на минах погибли 6 кораблей (9%). Брошено/затоплено/взорвано своими экипажами в результате повреждений от артиллерийского огня/торпед/мин/просто безысходности и незнания, что делать: 27 кораблей (42%!), сдано в плен противнику 5 кораблей (8%), в результате навигационных повреждений потеряно 3 корабля (5%). Самую прямую и самую главную ответственность за эти гигантские потери, помимо самого царского режима, несут вполне конкретные люди. Это адмиралы: З.П.Рожественский, В.К.Витгефт, О.В.Старк. Именно в их руках была сосредоточена вся полнота власти и право принятия всех судьбоносных решений, которые были ими, приняты или же не приняты. Что касается адмирала Н.И.Небогатова, то его можно упрекнуть в недостатке храбрости/воли/духа, но нельзя упрекнуть в непрофессионализме или не знании своего дела. Адмирал С.О.Макаров вообще проявил себя как грамотный и активный руководитель, прекрасно знающий свое дело и уверенный в своем оружии. Адмирал О.А.Энквист может и был неплохим специалистом в своей области, но проявить себя он по тем или иным причинам не смог. Вклад в повышение боеспособности флота некоторых из этих людей мы рассмотрим ниже.

Однако многие современные постсоветские исследователи той войны очень часто переворачивают ту ситуацию с ног на голову. Его «святейшество», «генерал-адъютант» З.П.Рожественский просто не может быть в чем-то виноват. Во всем виновата устарелая и никуда не годная, по их мнению, техника, а так же неграмотные и ничего не смыслящие в войне экипажи этих «плавающих калош». Для оправдания такой позиции было выдумано немало мифов, призванных «перевести стрелку» вины за позорное поражение на гражданских специалистов, заводы, МТК, кого угодно, но только не офицеров. Эти мифы мы и постараемся рассмотреть ниже. Итак:



Полумиф №1: Перегрузка русских броненосцев. Из-за этого они, дескать, погибли «так быстро». Тут необходимо понимать разницу. Создают боевую технику и проводят ее текущий/средний/капитальный ремонты гражданские специалисты, а эксплуатируют ее, воюют на ней и проводят различные ТО военные. Надо различать строительную и эксплуатационную перегрузку кораблей. Строительная перегрузка – вина гражданских. Эксплуатационная перегрузка – вина военных. Касаемо строительной перегрузки. В то время это явление было массовым и от того его даже можно назвать «нормальным». Действительно броненосцы типа «Бородино» рассчитывались под водоизмещение 13516 тонн, а в реальности железа в них оказалось на 14150 тонн. Строительная перегрузка составила 634 тонны. Но уровень инженерных расчетов того периода просто не позволял сосчитать все нагрузки абсолютно точно. Строительная перегрузка Японского броненосца «Микаса» была еще больше - 785 тонн и при этом никто из Японских военных как-то не жаловался на ухудшение остойчивости или других ТТХ «Микасы». Эксплуатационная перегрузка – превышение грузоподъемности корабля. В походе 2-й Тихоокеанской эскадры все броненосцы были до такой степени набиты углем, водой, провизией и прочими запасами, что водоизмещение броненосцев типа «Бородино» по оценке инженера В.П.Костенко, доходило до 17000 тонн! Какие уж тут боевые качества с такой «гирей»! Никаких мер по исправлению ситуации даже перед боем принято не было, в результате чего, водоизмещение ударных кораблей типа «Бородино» перед Цусимской битвой было недопустимо большим – 15275 тонн. Предложение офицеров «Орла» провести перед генеральным сражением подготовку кораблей к бою, вкупе с их радикальной разгрузкой, было отвергнуто с идиотскими основаниями: «Офицеры «Орла» слишком любят играть в войну». Вина в этом военных, а именно З.П.Рожественского.

Миф №2: Малая скорость русских кораблей. Объясняется этот миф просто. Скорость нужна для активных действий. Тем, кто не предпринимает никаких активных действий, скорость не нужна. Японцы использовали скорость своих кораблей, что называется «на полную катушку». Русские ее использовали только когда их корабли по тем или иным причинам (обычно повреждения) лишались «опеки» командующего (и было уже поздно) и только чтобы удрать, а не настигнуть. Кроме того максимальная скорость корабля зависит не только от его паспортных данных, но и от конкретного технического состояния, и от тех боевых повреждений которые он получил. Предельный эскадренный ход Японской эскадры составлял 15уз, самое больше 15,5уз и был ограничен скоростью самого тихоходного своего корабля – ЭБРБ1 «Фудзи» (по техническим причинам не мог развить более 15,5уз). Эскадренный ход 1-й Тихоокеанской эскадры был 14,5-15уз. ЭБР «Севастополь» из за погнутой лопасти винта, более 15уз не выдавал. Эскадренный ход 2-й Тихоокеанской эскадры на практике проверен не был, но теоретически мог быть порядка 15-15,5уз т.к. в эскадре не было корабля медленнее 15, 5уз («Николай-I» - 15,5уз, «Наварин» - 15,8уз, «Сисой Великий» - 15,6уз, БРБО2 типа «Ушаков» все выдавали по 16уз). В ходе ночной попытки оторваться от противника старый линкор «Николай-I» под флагом Н.И.Небогатова, тяжело поврежденный «Орел», БРБО «Севянин» и «Апраксин», а так же крейсер II-ранга «Изумруд» без труда поддерживали скорость 13-14уз. Вывод: Эскадренный ход Российских ударных кораблей если и был ниже Японского, то совсем ненамного. То, что З.П.Рожественский плелся в бою со скоростью 9уз (всего 17км/ч – медленнее, чем катает речной прогулочный теплоход), таща за собой транспорты – вина его, а не низких скоростных возможностей его боевых кораблей.

Миф №3. Русские корабли уступали по дальнобойности Японским. Попадались цифры про дальность стрельбы японцев на 82 кабельтова и даже на 100(!) кабельтовых. Объясняется миф тем же, чем и скорость. Японцы воевали активно и использовали возможности своей артиллерии на все 100%. Конечно, о какой-то прицельной стрельбе на подобные гигантские для того времени расстояния не могло быть и речи. Но на большие дистанции японцы действительно иногда стреляли. Отечественные корабли стреляли почти всегда только в ответ и прекращали огонь, как только прекращал его противник. Все без инициативно и вяло (более подробные описания этому будут приведены ниже). Для того что бы стрелять на большие расстояние нужно выполнение трех условий:

1. Артиллерия должна иметь техническую возможность стрельбы на такие расстояния, проще говоря, быть достаточно дальнобойной. За это отвечают гражданские специалисты.
2. Система управления огнем боевых кораблей должны обеспечивать достаточно высокую вероятность поражения цели на больших дистанциях. За это так же отвечают гражданские специалисты.
3. Артиллеристы всех уровней должны иметь должную подготовку и практику в организации и проведения стрельб на подобные расстояния. Хорошо владеть вверенной им боевой техникой и уметь с ней правильно обращаться. За это отвечают уже военные.

К сожалению «слабым звеном» тут оказались именно военные. Касаемо технических вопросов. На 100кбт мог стрелять один единственный Японский корабль – броненосный крейсер «Кассуга» Итальянской постройки. И только из одной-единственной 254мм пушки. Его 203мм пушки, как и его брата-близнеца «Ниссина» стреляли на 87кбт. Что до новых японских линкоров, то их артиллерия главного калибра была двух типов. 305мм/L42,5 орудия ЭБР «Фудзи» и «Яшима» при предельном угле +13,5° могли стрелять предельно на 77кбт. Чуть более мощные 305мм/L42,5 орудия «Микасы», «Асахи», «Хатцусэ» и «Сикисимы» имели меньший предельный угол возвышения - +12,5° и предельно стреляли на 74кбт. Максимальная дальность стрельбы 203мм орудий главного калибра японских броненосных крейсеров типа «Асама», «Якумо» и т.д. составляла всего 60-65кбт, что было примерно на уровне современных 152мм артустановок среднего калибра русских кораблей. Вопросу обеспечения хотя бы технической возможности стрельбы на максимально возможные расстояния Российские специалисты уделили, пожалуй, самое большое внимание после Немецкого флота. Угол возвышения орудий главного калибра Российских линейных кораблей составлял +15°, +25° и даже +35°. Самым дальнобойным во всем Российском флоте считался эскадренный броненосец «Победа». На нем установили более современные 254мм/L45 пушки, которые от прежних «10-дюймовок» отличались увеличенной массой, прочностью и жесткостью ствола. В результате его 225-килограмовые снаряды главного калибра при повышенной до 777м/с начальной скорости летели на 113кбт. 254мм орудия других двух кораблей этой серии «Ослябе» и «Пересвете», а так же БРБО «Адмирале Апраксине» стреляли на 91кбт. Все «12-дюймовые» линкоры с орудиями 305мм/L40 стреляли на 80кбт при угле +15°. БРБО «Ушаков» и «Севянин» стреляли на 63кбт. Дальность огня старых эскадренных броненосцев была меньше: у «Наварина» - 54кбт, у «Николая-I» - 51кбт для 229мм/L35 и 49кбт для 305мм/L30 орудий.

Что касается СУО, то ее 4-х кратная оптика и дальномеры с базой 1200 мм уже тогда позволяли вести более-менее эффективный огонь на расстояние до ~60кбт (10-12км). Российские линейные корабли новых и новейших типов получили новейшую систему управления огнем «mod.1899». О ее устройстве можно судить по описанию эскадренного броненосца «Орел»:








Остался третий пункт. Учения и боевая подготовка. В этом аспекте Российский флот, конечно, отстал от японцев. Японцы регулярно проводили учения и тренировались в стрельбе. Так как новые приборы управления огнем были тогда слишком сложны для понимания их действия (а уж тем более объединения их в систему) обычными моряками, то были выработаны пусть не самые идеальные, зато самые эффективные с точки зрения тех конкретных условий, методы управления огнем и ведения стрельбы. Один из них – т.н. «искусство массированного огня». Суть его в том, что без какого либо использования СУО (только один раз измерив расстояние) начинают предельно активно стрелять артиллерией среднего и малого калибра. После этого ждут накрытия цели. Вся корректировка огня проводится не изменением вводных данных и корректировкой огня самих орудий, а непосредственным изменением положения группы кораблей (ближе – дальше к цели). Несмотря на гигантский расход снарядов среднего калибра, такая тактика в тот период принесла свои плоды. Тем более, что японские цели (то есть наши корабли) как нельзя лучше способствовали ее успеху. В то же время этот метод «массированного огня» больше никогда и никем не применялся. Возможно в силу того, что враги уже были не такими тупыми. Что касается наших артиллеристов, то они работали по инструкции. И пытались освоить работу СУО. Получалось далеко не у всех. Если низшие чины артиллерии как-то еще смогли освоить свой предмет, то со стороны высших чинов к этому не было приложено почти никаких усилий. Что касается дальности ведения огня, то командование 1-й Тихоокеанской эскадры, хоть и с опозданием, но осознало роль новых, мощных и дальнобойных орудий, а так же современной СУО. И начало вроде бы разрабатывать мероприятия адекватные сложившейся обстановке. Но время было уже безнадежно упущено. Командование 2-й Тихоокеанской эскадры все еще находилось в счастливом неведении относительно боевых возможностей вражеских и собственных кораблей. Все те, преступно редкие учебные стрельбы, проводились на дистанции не далее 20кбт. Таким образом, артиллеристы 2-й Тихоокеанской эскадры вступили в бой с японцами, вообще не имея практики стрельбы на дальние расстояния. Исключение составляет – 3-я Тихоокеанская эскадра адмирала Н.И.Небогатова (влилась в состав 2-й Тихоокеанской эскадры). Адмирал Небогатов проявил себя как неплохой специалист в артиллерийском деле. Он хорошо натренировал своих артиллеристов на стрельбу с самых предельно возможных дистанций. Как назло эскадра контр-адмирала Н.И.Небогатова состояла только из устаревших или небольших кораблей. Тем не менее, несмотря на то, что броненосец «Николай-I» по сути дела являлся самым старым и слабым линейным кораблем Российского Тихоокеанского флота, его огонь оказался чуть ли не самым эффективным! Старый корабль, стреляющий еще зарядами дымного пороха добивался попаданий на расстояниях до 50 кабельтовых т.е. на максимально возможной для своей артиллерии дальности! По всей вероятности именно его 305мм и 229мм снаряды нанесли тяжелые повреждения японскому броненосному крейсеру «Асама», которому пришлось выйти из боя. Таким образом, крейсер «Варяг» оказался в какой-то степени отомщен. К сожалению, эта боевая подготовка не коснулась экипажей новейших ударных кораблей иначе даже при таком «гениальном» командующем как З.П.Рожественский японцев вероятно можно было бы задавить мощью «Бородинцев».

Полу миф №4. Плохие снаряды на Российских кораблях. Они, дескать, плохо пробивали броню и практически не взрывались. Российские «12-дюймовые» линейные корабли использовали 305мм бронебойные и осколочные снаряды образца 1887 года массой 331,7кг. «10-дюймовые» корабли располагали 254мм бронебойными снарядами образца 1892 года массой 225,2кг. Японские линкоры стреляли 305мм бронебойными и фугасными снарядами массой 386кг. Начнем с бронебойных. Их сравнительные характеристики приведены в таблице 5.

Таблица 5


Как видно из таблицы 5, все снаряды вполне стоят друг друга. Что удивительно, так это то, что 254мм снаряды русских кораблей при практически в два раза меньшей кинетической энергии по сравнению с 305мм снарядами, тем не менее, почти не уступали им в бронепробиваемости. Что касается самой бронепробиваемости, то из таблицы 5 видно, характеристики что русских, что японских бронебойных снарядов делали их малоэффективными против мощной брони линейных кораблей на больших дистанциях. Их эффективное применение по сильно бронированным целям было ограничено расстоянием <20-30 кабельтовых. На больших расстояниях шансов пробить защиту ЖВЧ любого броненосца практически не было. Эти данные подтвердила и реальная практика. Несмотря на все усилия русских и японских артиллеристов за время сражений так ни разу и не удалось пробить Крупповскую броневую плиту толще, чем 152мм. Так же стоит отметить, что для 305мм/L35 орудий «Наварина» существовали и более тяжелые 305мм снаряды массой 455кг. Но они, почему-то не были включены в боекомплект этого корабля. Использование таких «чемоданов» в современных артустановках с орудиями 305мм/L40 у новых кораблей – вопрос требующий дальнейших исследований, так как доподлинно неизвестно, были ли приспособлены лотки МЗ9 у новейших «Бородинцев» и «Цесаревича» к приему таких более длинных снарядов. Потому на расстояниях свыше 30 кабельтовых имело смысл переходить на осколочные и фугасные снаряды. Их сравнительные характеристики приведены в таблице 6.

Таблица 6


На первый взгляд, кажется, что японские фугасные снаряды наголову превосходят русские 3. Отчасти это так и есть. Особенно если добавить к нашим снарядам повышенную с 10%, до 30% влажность пироксилина. Но не все так здорово. Во-первых взрыватели на японских фугасных снарядах были настроены на мгновенное действие от малейшего прикосновения. Это привело к ряду взрывов этих снарядов прямо в стволах японских орудий, что естественно привело к выходу из строя этих орудий. Во вторых, для любого бронеобъекта страшен именно взрыв внутри его бронированного корпуса. Даже мощный фугасный взрыв снаружи – не способен нанести серьезных повреждений, а лишь подпортит «косметику». Потому для борьбы с бронеобъектами хороши в первую очередь бронебойные и полубронебойные снаряды с взрывателями замедленного действия. Японские НЕ-снаряды были очень эффективны против легких крейсеров, но уничтожить ими забронированные с ног до головы, пусть и перегруженные «Бородинцы», оказалось чрезвычайно сложно. Это прекрасно понимали и сами японцы, отчего наряду с фугасами активно использовали и бронебойные снаряды против русских линейных кораблей. Вывод – миф о плохих снарядах Российских кораблей, конечно же не является мифом в полном смысле этого слова – отчасти это факт. И вина в этом лежит на гражданских специалистах, но и преувеличивать его значение сверх меры тоже не стоит. Не такими уж идеальными были снаряды и у оппонентов.

Миф №5. Малая площадь бронирования русских кораблей. В то время в мире было две основные схемы бронирования тяжелых кораблей: Английская, еще известная как схема «все или ничего» и Французская – распространенная. Согласно первой – ЖВЧ корабля покрываются максимально толстой броней, а все остальные его части либо имеют слабую защиту, либо лишены ее вовсе. Именно по такой схеме были забронированы японские и многие наши линейные корабли. Однако в конструкции новейших кораблей «Цесаревич» и серии «Бородино», отечественные конструкторы, взяв за основу лучшее из обеих схем, довели бронирование этих кораблей до совершенства. Защита «Цесаревича» и серии «Бородино» получилась настолько мощной, настолько современной, что в принципе соответствовала линейным кораблям и большим тяжелым крейсерам Второй Мировой войны. Это обеспечивало надежную защиту этих кораблей даже от дредноутных «чемоданов». Бой «Славы» с мощными Германскими дредноутами «Кениг» и «Кронпринц-Вильгельм» в 1917 году это наглядно доказал. Несмотря на полученные семь 305мм снарядов (каждый массой по 405,5кг), три из которых попали ниже пояса в подводную часть корпуса, линкор «Слава» не получил серьезных повреждений. И если бы не незакрытая из-за чьей-то безалаберности водонепроницаемая дверь, то можно было и дальше воевать. Схема бронирования линейного корабля «Орел» приведена на рисунке 1.

Рисунок 1


Наиболее сильно защищенная зона в центре корабля у ватерлинии длиной примерно 60м и высотой около 0,8м имеет защиту: 194мм/0° + 40мм/30° + 40мм/0° = эквивалент 314мм Крупповской брони 4. Этого было более чем достаточно для противостояния любым бронебойным снарядам того времени. Вместе с тем все ЖВЧ, артиллерия, торпедные аппараты, а так же зоны вблизи поверхности воды так же были защищены достаточно мощным бронированием. А суммарная толщина брони всех бронированных палуб колебалась в пределах 72мм, 91мм, 99мм, 127мм, 142мм, 145мм – показатели неплохие и для огромных линкоров Второй Мировой Войны. Защита японских кораблей была куда проще и примерно соответствовала нашим броненосцам проектов «Полтава», «Ретвизан», «Сисой Великий» и т.п. Кроме того все японские линкоры за исключением «Микасы» были закованы в Гарвеевскую броню. Противоснарядная стойкость Гарвеевской брони соотносится с Крупповской как 0,8 к 1, то есть Гарвеевская броня уступала в противоснарядной стойкости Крупповской (на новых русских кораблях) на 20%. Действительно мощным было бронирование только у флагманского японского броненосца «Микаса». Кроме того не стоит забывать, что половину японских ударных кораблей составляли броненосные крейсера, уровень защищенности которых в сравнении с эскадренными броненосцами был еще ниже.

Полумиф №6: Большие размеры визирных щелей и амбразур в русских кораблях. Ширина визирных щелей у броненосца «Цесаревич» и серии «Бородино» составляла огромные 380мм. Это была вынужденная мера т.к. конструкторы разместили в боевой рубке все элементы СУО этих кораблей в т.ч. ДС, ВП и кольцевые прицелы бортовых торпедных аппаратов. Для обеспечения нормальной обзорности всей этой оптики и пришлось сделать щели такой ширины. Стремление конструкторов расположить всю СУО под броней боевой рубки можно объяснить.                  Во-первых СУО еще не развилась настолько сильно и массогабаритные характеристики ее элементов все еще позволяли скомпоновать их в БР – наиболее защищенном месте в верхней части корабля.

Во-вторых, типовые дистанции боя того времени: 30-60кбт означали что помимо редких одиночных попаданий снарядами крупных калибров, корабль одновременно находился под градом снарядов малого и среднего калибров: 75мм, 76мм, 152мм. Очевидно, что громоздкие и слабо защищенные КДП, визирные посты наведения и прочие элементы СУО в случае их открытого расположения были бы уничтожены этими безобидными на первый взгляд снарядами в первые же минуты боя. Однако в отношении защиты от снарядов – боевые рубки отечественных кораблей были спроектированы неплохо.

Они имели грибообразную крышу, выступающую за пределы бортовой брони рубки и противоосколочные козырьки. В результате практически исключалось проникновение снарядов внутрь боевой рубки, что и было подтверждено в реальной боевой практике. Несмотря на огромнейшее количество попаданий, которое пришлось на долю Российских броненосцев, случаев проникновения снарядов внутрь БР практически не зафиксировано. Однако командный состав, тем не менее, сильно пострадал от осколков, находясь при этом внутри боевых рубок. Но связано это в первую очередь с гигантским количеством попаданий и высокими характеристиками японских осколочно-фугасных снарядов. Но, как известно – все познается в сравнении. Известный Советский писатель А.С.Новиков в своем романе «Цусима» писал: «Смотровые щели в японских кораблях были сделаны так, что через них внутрь боевой рубки не мог проникнуть даже маленький осколок…» При всем уважении к Алексею Силычу, нужно понимать, что специалистом в области кораблестроения он не был и оценить совершенство конструкции боевых рубок японских кораблей мог лишь чисто визуально. Оценить размеры визирных щелей японских броненосцев поможет фотография. Кроме того, японцы не были бы японцами, если бы не решились на весьма оригинальный с точки зрения прямолинейной европейской логики, шаг – командующие японскими ударными кораблями вице-адмирал Того и контр-адмирал Камимура предпочли вообще не «залезать» в боевые рубки своих кораблей! Адмирал Того все сражение провел, подставив свою обвешанную эполетами и медалями грудь всем ветрам (и снарядам) на верхнем ходовом мостике «Микасы». То есть совершенно открыто… По злому стечению обстоятельств, разорвавшийся прямо над мостиком русский 305мм осколочный снаряд убил и ранил всех, кто на нем находился. Кроме…. КРОМЕ…. Конечно же вице-адмирала Хейхатиро Того. Адмирал Камимура тоже весь бой провел на боевом марсе грот-мачты и тоже остался жив. То, что оба японских адмирала остались живы и даже не получили серьезных ранений, свидетельствует лишь о чрезвычайной удаче им сопутствующей и злом роке преследующем русские корабли на протяжении всей этой войны. Кроме того, сказались и весьма низкие характеристики отечественных осколочных и фугасных снарядов



Что касается размеров амбразур… Размеры амбразур в башнях японских артустановок ГК были поменьше, чем у русских, но и угол прокачки их орудий по вертикали тоже был меньше, про это не надо забывать. Кроме того, башни АУ ГК у русских броненосцев были обтекаемой формы и защищались Крупповской броней толщиной 254мм, что делало их неуязвимыми от любых снарядов того времени на типовых дистанциях боя. Вращающиеся части японских АУ ГК ЭБР «Фудзи» и «Яшима» бронировались куда скромнее – всего 152мм и были потенциально уязвимы от ББ-снарядов русских кораблей. Японский броненосец «Фудзи» которому наши и вправду пробили 152мм броню 12” артустановки (подтвердив тем самым мои логические выводы), чуть не взорвался т.к. после этого начался пожар и уже воспламенились заряды в башне и подачной трубе. Пожар чудом «самопотушился» водой из порванного трубопровода, что мы опять же отнесем на «совесть» злого рока. Но все это касается только артиллерии крупного (главного) калибра. Уровень любого вида защиты 152мм башенных артустановок новейших русских броненосцев на два порядка превосходил защищенность орудий среднего калибра и их расчетов на японских кораблях. Данная фотография в сути и в комментариях то не нуждается, но все же:



Явно напрашивается вывод, что японские корабли просто имели хорошие осколочно-фугасные снаряды (при всех их недостатках), а не сверх неуязвимые рубки, сверхмалые амбразуры или чего то еще. И главное – японские самураи воевали, а не вяло отбивались как наши. Есть хорошая фраза из Х/Ф «Антикиллер». В данном случае конечно утрированно, но суть отражает достаточно точно: «Потому что они на войне, а мы на работе…» Сравнительные характеристики самых основных типов ударных кораблей русского и японского флота приведены в таблице 7.

Таблица 7












Проанализировав все перечисленные мифы и факты, постепенно приходит вывод о том, что самое позорное поражение во всей истории Российского ВМФ не лежит в плоскости качества боевой техники или некомпетентности гражданских специалистов. Конечно, за ними тоже были грехи. Основной – это хилые ОФС5 и слабое торпедное вооружение. Мощные, дальноходные 457мм торпеды несли на борту только линейные корабли типа «Полтава».

Остальные обходились более скромными, калибра 381мм. А разница есть – то ли приближаться к «подранку» на 2-3км, то ли на 900 метров. Впрочем, торпеды – это вообще сильная сторона японцев. Они своими огромными «Лонг-Лэнсами» и американцев немало напугали (что в прочем японцам не помогло). Но торпеды – это не главное! Так почему же так произошло? И кто в этом виноват? Основная ответственность за подобный разгром лежит на:

1. Адмиралы З.П.Рожественский, В.К.Витгефт, О.В.Старк.
2. Злой рок, преследующий наш флот всю эту войну.

Разберем эти две основные причины поражения. Пункт первый. Неужели эти три человека были клиническими идиотами, которые собственными руками задушили все основы боевой подготовки, эксплуатации и технического обслуживания вверенных им кораблей и судов? Они действительно задушили все основы, но идиотами при этом все же не были. Это были люди своего рода способностей, которые были востребованы в тогдашнем царском флоте. Во флоте, руководство которого всерьез считало, что победить можно одной лишь демонстрацией врагу новейшего оружия, не нужны были воины. А нужны были хозяйственники. Чтобы корабли четко держали строй, не «оттягивали», всегда блестели новой краской, бордюры на берегу тоже были покрашены и все листочки на земле перевернуты яркой стороной вверх к визиту «его величества». Все трое как нельзя лучше подходили к осуществлению подобной деятельности. Ну и стоит признать, что проблему логистики (перемещения на большие расстояния) они тоже могли решить. Логистика, в какой-то степени, стала одной из причин разгрома 2-й Тихоокеанской эскадры. Японский флот вышел на сражение, свежим, отдохнувшим и подготовленным. Российская эскадра после шести месяцев тяжелейшего плаванья сходу вступила в бой. А то, что боевой потенциал флота уменьшается на N% на каждую 1000км удаления от родной базы известно уже довольно давно.

Что касается второго пункта, то мы подходим к одному из самых интересных вопросов той войны – а что мы могли вообще сделать тогда? Автору этих строк приходилось читать немало «альтернативных» вариантов Цусимского сражения. Все они начинались с одного и того же: «А вот если бы – (командовал Макаров/броненосцы не были перегружены/снаряды хорошо взрывались/Ваша версия), тоОООО………» Далее следовали, может и вполне логичные, но совершенно бредовые с исторической точки зрения рассуждения. Исторические процессы обладают огромной инерцией и изменением всего лишь одного факта истории в корне изменить всю последующую цепь развития событий просто нереально. Для этого необходимо поменять все предыдущие события и судьбоносные решения в исторической ретроспективе за много лет ДО значимой даты с целью изменить саму логическую цепочку ей предшествующую. Подобное просто не имеет никакого смысла, что ясно любому школьнику. Самая «вкусная» альтернатива очевидна – адмирал Макаров не погиб, а продолжил командовать 1-й Тихоокеанской эскадрой. Но просчитать, что было бы в этом случае достоверно практически не реально. Потому, не вдаваясь в подробности относительно 1-й Тихоокеанской эскадры бездействующей/действующей во взаимодействии с сухопутными войсками, подробно остановимся на 2-й эскадре З.П.Рожественского. На что она могла рассчитывать, измотанно втягиваясь в Цусимский пролив вечером 13 мая 1905 года, когда корабельные радиостанции уже обнаружили присутствие неприятельского флота за горизонтом? Так вот попробуем просчитать, что могла бы сделать 2-я Тихоокеанская эскадра если бы… Нет, нет – не пугайтесь. Если бы ей просто напросто везло в бою это раз. И два. Рожественский, нет – не сменился на другого, столь же одаренного деятеля, а просто тяжело заболел бы и все сражение провел в корабельном медпункте, не мешая никому воевать. Расчеты показывают, что в этом случае победить все равно уже не получилось бы. Максимум на что могла в этом случае рассчитывать 2-я Тихоокеанская эскадра – свести партию вничью.

Итак. Виртуальная реальность. Утро 14 мая. Адмирал Фелькерзам умер. Адмирал Рожественский в каюте в тяжелом состоянии. Адмиралы Небогатов и Энквист об этом не знают и потому ничуть не переживают. Эскадрой командует некто на линейном корабле «Князь Суворов». И вот:

На перехват «Синано-Мару» своевременно выслали крейсер «Светлана» и два эсминца, которые быстро отправили его на дно. К 24 боевым кораблям, список которых приведен в таблице 3, добавился вспомогательный крейсер «Синано-Мару». Далее:

Эскадра дала сосредоточенный залп по «Идзуми» и один снаряд попал в цель. Кроме того несколько снарядов взорвались рядом с бортом засыпав надстройки «Идзуми» градом осколков и залив водой. В результате такой экзекуции маленькому японскому крейсеру резко поплохело. Далее, на перехват выслали наиболее быстроходные крейсера «Олег» (23,5уз), «Изумруд» (24,5уз) в сопровождении пары эсминцев (26,5уз). «Идзуми» быстро подожгли артиллерией (изначальная дистанция 50кбт была вполне доступна для 152мм орудий крейсера «Олег») и после добили торпедами крейсеров. «Идзуми» пополнил 26 место в списке погибших японских кораблей. Сообщить на «Микасу» полную информацию, он так и не успел. Далее:

На перехват отряду японских кораблей выслали крейсеры «Олег», «Аврора», «Светлана» в сопровождении крейсера II-ранга «Изумруд» и пяти эсминцев. Они с безопасной для себя дистанции быстро вывели из строя старого китайца градом 152мм снарядов (дальность стрельбы 305мм орудий «Чин-Иена» не превышала 20 кабельтовых), после чего отдав его на растерзание «Изумруду» и эсминцам, сами переключились на три оставшихся крейсера. У тех с их безнадежно малой скорострельностью единственного 320мм орудия шансов против наших современных больших крейсеров практически не было. В итоге «Мацусима» и «Ицукусима» потоплены. Поврежденному «Хасидате» удалось уйти. Некоторые повреждения получил крейсер «Аврора». К списку добавлись крейсера «Мацусима», «Ицукусима» и броненосец «Чин-Иен». «Хасидате» выведен из строя. Далее:

Крейсер «Урал» забил помехами эфир, в результате чего японские крейсера не в состоянии были передать на «Микасу» данные о составе и диспозиции нашей эскадры. Одновременно с этим с японским отрядом крейсеров тут же вступили в бой находящиеся там крейсера «Олег», «Аврора», «Светлана», «Изумруд» и пять эсминцев. К ним в подкрепление послали крейсера «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах», но к моменту, когда они добрались до точки, бой был уже закончен. Вражеские крейсера, получив повреждения, отступили на предельной скорости. Получили ряд повреждений и русские корабли. «Изумруд» и эсминцы возвратились к своей эскадре. «Олег», «Аврора» и «Светлана» настигли и добили торпедами поврежденный крейсер «Оттава». 30 место в списке. Что ж – уже неплохо. Тем временем из тумана вынырнули главные силы японского флота и началось генеральное сражение.

Оно протекало примерно так же, с одним НО:

Не оказалось. Броненосец «Фудзи» взорвался и затонул. Японская эскадра уже лишилась два ударных корабля: броненосца «Фудзи» и броненосного крейсера «Асама», который вышел из боя получив тяжелые повреждения. «Почетное» 31-е место в списке. Но вернемся ненадолго опять к крейсерам:


На месте ранее уже потопленного крейсера «Идзуми», оказался другой аналогичный крейсер. После того как он повернул вправо и увеличив ход начал удаляться, уже имея дифферент на нос и серьезные повреждения, крейсер «Владимир Мономах», выжимая все 16-17 узлов из своих старых изношенных машин, догнал поврежденный японский крейсер и окончательно добил его. Силы просто не равны, у японца шансов не было и стоять тупо смотреть, как он удирает было незачем. 32-место. Везло и эсминцам:




Эсминец «Громкий» пустил вторую торпеду по второму японскому эсминцу, но тому удалось увернуться и начался артиллерийский поединок. Отличная выучка экипажа Керна не оставила ему шансов. Японский эсминец получил фатальные повреждения, потерял ход и через некоторое время затонул. Эсминец «Громкий» показал высший класс, уничтожив в дуэли сразу два японских эсминца и благополучно дошел до Владивостока. 32-е и 33-е места занимают японские эсминцы. Сутками ранее дуэль закованных в броню гигантов все продолжалась. Уже был потерян «Ослябя», «Суворов» и «Александр-III» (два последних еще на плаву и все еще вели огонь). Позднее экипаж эсминца «Буйный» устроил самосуд, выбросив за борт вице-адмирала З.П.Рожественского с формулировкой «Пропал без вести». Командир эсминца Н.Н.Коломейцев идею не поддержал, но отнесся к ситуации с пониманием. Адмирал Хейхатиро Того стоял на верхнем ходовом мостике вместе со всем своим штабом. Русский 305мм осколочный снаряд ударив в фок-мачту на уровне голов людей и взорвался. От всех находившихся на верхнем ходовом мостике в т.ч. и адмирала Хейхатиро Того остались только бесформенные обрубки. Так в одну секунду японская эскадра была начисто обезглавлена. И хотя командование быстро перешло в руки контр-адмирала Камимуры, действия японцев начали отдавать легкой истерикой, которая с ними обычно случалась, как только что-то начинало идти не по их плану.

Эффективность огня японской эскадры сразу упала настолько, что броненосцу «Бородино» хватило остатка мощи и живучести «дотащить» бой до наступления сумерек. Адмирал Камимура отдал приказ прекратить преследование. После наступления тишины, линейный корабль «Бородино» управляемый только матросами и имея машины в полной исправности, без лишних комплексов увеличил ход до предельно возможных 17-18уз (толку от него в бою уже все равно не было), держа курс N/O-23°. За ним пытался успеть столько же получивший «Орел», но у него из за вывернутой «против шерсти» броневой плиты на носу у ватерлинии, скорость не поднималась выше 16,5уз. Остальные корабли с флагманским «Николаем-I» тянулись следом со скоростью порядка 14уз. Крейсер «Изумруд» шел с ними в полной темноте без прожекторов. Известия о гибели адмирала Того со всем своим штабом подействовало на японских моряков удручающе. Активность японского флота резко понизилась, пока в Токио решали какие действия предпринимать далее. Этой заминки хватило для того, что бы линейные корабли «Бородино», «Орел», «Николай-I» и БРБО «Апраксин» и «Севянин» дошли до Владивостока, где их взяли под защиту мощные броненосные крейсера «Россия» и «Громобой». В итоге, при самом благоприятном стечении обстоятельств и максимальном везении Российская 2-я Тихоокеанская эскадра могла еще дополнительно уничтожить японские броненосцы «Фудзи», «Чин-Иен», шесть разномастных крейсеров и два эсминца. При этом частью таки прорваться во Владивосток, сохранив такие корабли как «Бородино», «Орел», «Николай-I», «Апраксин», «Севянин», «Изумруд» и «Громкий». Чисто по числу потопленных и уничтоженных кораблей – это конечно все равно проигрыш, но уже не такой позорный, что обещало мир на более выгодных условиях с сохранением Курильских островов за Россией. Оба адмирала, и русский и японский в данной виртуальной реальности погибают. Рассчитывать на что-то большее, например на полный разгром японского флота при Цусиме может только человек, не понимающий суть тех глубинных кризисных процессов, которыми в то время уже была охвачена вся царская Россия. Так может повезти – раз в 1000 лет. Нелепая гибель С.О.Макарова показала, что война «не задалась» с самого начала.


Уроки войны

Урок №1. Победить врага только одним наличием, даже самого современного оружия невозможно. Необходимо уметь пользоваться вверенной боевой техникой и владеть в совершенстве всеми приемами ее использования. Как сегодня обстоят дела с боевой подготовкой в нашем флоте? Хотелось бы думать, что лучше, чем в 1904 году. Наверное лучше???

Урок №2. Боевая техника – это сложнейший механизм, даже один сломанный винтик которого может лишить или во всяком случае ограничить ее функциональность. В Русско-японской войне 1904-1905 годов такими «сломанными винтиками» были переувлажненный пироксилин в снарядах, низкое могущество ОФС и перегруз кораблей сверх нормы всякой ерундой. А в каком техническом состоянии находятся корабли и подводные лодки современного Российского флота? И сколько у них «сломанных винтиков», при том, что они неизмеримо сложнее даже самых современных кораблей типа «Бородино» и «винтиков» в них существенно больше.

Урок №3. Корабли того периода (имеются ввиду линкоры) в отличии от современных обладали феноменальной прочностью и живучестью при относительно компактных размерах и прощали адмиралам и командирам такие ошибки, которые ни один современный корабль не простит никогда. Иными словами, при том же «стиле командования» сегодня разгром флота будет на порядок еще более ужасным и скоротечным, чем это имело место в Цусимском сражении. Чтобы не быть голословными, можно посмотреть фотографии, которые все объясняют.



Чем можно объяснить постройку таких кораблей ,которые не несут и тени бронирования сложно сказать. У них даже корпусная сталь алюминиевая и магниевая, которая очень хорошо горит. Может скоростью? Но скорость в современной морской войне уже не является определяющим фактором.

Броненосец «Орел» в творчески переработанном варианте, с броней закрытой динамической защитой «Реликт», с шестью установками АК-130 вместо 152мм, с добавленными противокорабельными ракетами, запускаемыми через 305мм стволы орудий ГК, с АК-630 вместо 47мм пушек, с РЛС, с ТВП, с газотурбинной силовой установкой (скорость от 25 до 35уз), с оперативно-тактическими ракетами РК-55 «Гранат» с ЯБЧ в новых ТА, с универсальными ЗРК и средствами ПЛО был бы страшным и универсальным оружием. Причем этот весьма компактный и мощный корабль - это не гигантский линкор «Ямато». Строить таких «Орлов» можно массово и много. При этом попадание 2-5 ракет комплекса П-700 такой морской танк вполне сможет выдержать, после чего на заводе его восстановят. Дорого? А сколько надо построить «Шеффилдов», чтобы они смогли выдержать 76 попаданий? Никак не меньше 77. Броня, конечно, не спасет от современных мощных противокорабельных боеприпасов, но она придает корпусу корабля прочность танка и не дает ему развалиться на части после попадания всего одной ракеты. Это, пожалуй, главные уроки для гражданских специалистов-кораблестроителей и военных моряков с той давней войны.

Примечания:
1. ЭБР – эскадренный броненосец.
2. БРБО – броненосец береговой обороны. Имел ту же самую архитектуру, что и «большие братья», но меньше их по водоизмещению в 3-4 раза.
3. Приведенные ТТХ японских осколочно-фугасных снарядов нового поколения, которые впервые были применены в Цусимском сражении. Осколочно-фугасные снаряды предыдущих типов, которые использовались японцами в сражениях с 1-й Тихоокеанской эскадрой и Владивостокским крейсерским отрядом, имели весьма посредственное могущество, на уровне русских осколочных снарядов. Это выяснилось после малоэффективного артиллерийского удара, который нанесли японские броненосные крейсера по Владивостоку 6 марта 1904 года. Было выпущено 200 снарядов. Итог: один убитый и трое раненных с нашей стороны.
4. Данные приведены для «Суворова», «Орла» и «Славы». «Бородино» и «Александр-III» имели 203мм/0° + 40мм/30° + 40мм/0° = эквивалент 323мм Крупповской брони по нормали.
5. ОФС – осколочно-фугасный снаряд.
6. Роман «Цусима» А.С.Новиков-Прибой. Воспоминания русских моряков о Цусимском сражении.
7. Броненосцем среди них был только один старый китайский «Чин-Иен». Остальные три относились к легким бронепалубным крейсерам типа «Мацусима». Каждый из них нес по одной тяжелой и низко скорострельной 320мм пушке. Конечно, эти корабли ни как не могли противостоять даже Российским крейсерам I-го ранга, не говоря уж про броненосцы. Впрочем – на линкорном безрыбье японского флота это были вполне себе «омары» и потому отправлять их на слом японцы не спешили. Во время Цусимского сражения им было приказано стрелять по ударным русским броненосцам из за спин японских броненосных отрядов, что они и делали, но ни разу ни в кого так и не попали.
8. В схеме приведен только физический габарит бронирования «Орла» без учета углов наклона броневых плит.
9. МЗ – механизмы заряжания.
10. С учетом «полутяжелых» крейсеров проекта 26 и 26-бис из тяжелой артиллерии ВМФ СССР на 22 июня 1941 года располагал всего 36 орудиями калибра 305мм (на модернизированных царских линкорах типа «Марат») и 40 орудиями Б-1-П калибра 180мм (на крейсерах проектов 26, 26-бис и модернизированном «Красном Кавказе»). При этом включение в список формально легких крейсеров проекта 26 и 26-бис – явная натяжка «для числа», как в случае и со списком японского флота. Что бы совсем уж стыдно не было. Авианесущих кораблей ВМФ СССР на 22 июня 1941 года в своем составе не имел.

Автор:
Григорий Малышев



Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
РОСКОШЬ ТЫСЯЧ ВСЕГДА СТРОИТСЯ НА НИЩЕТЕ МИЛЛИОНОВ!

Петроград. "Розовый бал" у графини Шуваловой. Январь 1917-го. В государстве действует "сухой закон". Третий год мировой бойни. Солдаты гибнут на фронте. А господам весело, пьяно и сытно. Брызги шампанского и хруст французских булок.... Но скоро наступит Февраль, а чуть позже грянет Октябрь. И не все успеют на пароход до Парижа...

https://pp.userapi.com/c849524/v849524142/71246/oqB0ktckmw0.jpg

Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Совершенно верно! Как говорится в физике: "Если где-то прибудет, то где-то и убудет".

Но есть ещё один очень важный аспект, который никто не учитывает, но который хорошо был известен нашим далёким и великим Предкам и даже зафиксирован в Матрице Древнерусской Буквицы - шедевра РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ СВЕТА и всего человечества.

Есть на планете Люди и есть Нелюди и это основное разделение людей на классы, потому что Люди по определению  - "Те, кто занимаются общинным-общественным трудом (т.е. трудятся не только для себя, а, в первую очередь для общества), мирно мыслят и вершат добрые дела." Естественно, что Люди не будут жить за счёт других людей, так же, как и не будут относиться к другим людям свысока, т.к. в Природе нет предпочтений, всё равноценно и целесообразно. Те же человекоподобные существа, что считают себя выше других или других считают ниже себя, не могут именоваться Людьми, а только Нелюдями, у которых нет души и нет потребности в созидании Добра. Именно по этой причине, не нуждаясь в Добре и Созидании, "они" могут жить только за чужой счёт. Говорить с ними и убеждать их в чём-то безполезно - у них нет Души и, соответственно, нет Совести - Голоса Души. Для них важно только их собственное благополучие. А в отличие от "них" Русский Человек не может быть счастлив, когда кому-то рядом плохо.

История, как известно, всегда даёт ответы на любые вопросы. Из сотен миллионов лет истории Наших Предков, которую не способна вместить в свои крохотные, детские рамки официальная "ИЗ-ТОРЫ-Я", даже на небольшом отрезке времени можно увидеть, чем определяется МОГУщество или НИЧТОжество страны.  Возьмём Святослава, известного воителя, разгромившего Хазарский каганат. Ему платила дань сама Царица Мира - Византия, чьи послы не могли отличить Святослава от других бойцов его дружины - никто из них не выделялся среди других богатством своего убора и Святослав так же, как все, сидел за веслом. Т.е. в той Руси не было разделения Людей на богатых и бедных, все были равны.  Отсюда и Могущество страны!

А, что мы видим в роскоши мизерной части всего бедствующего населения России при Николашке Кровавом? Нелюдей, жирующих и купающихся в роскоши вместе со своим немецким человекоподобным существом - "царьком"-предателем России в то время, когда  ГОЛОД и БЕЗПРОСВЕТНОЕ будущее миллионов настоящих Людей были характерной чертой того времени. А какова была царская Россия того времени? Всем известно даже из царской статистики - Россия была на последних местах по сельскому хозяйству и промышленности, но на первых по смертности и болезням. А была ли царская Россия сильной страной? Смешно об этом даже говорить - маленькая Япония, имея флот в 3 раза меньше русского и не такой современный, без труда разгромила его, победив умением, а не числом слабую царскую Россию, показав всему миру НИЧТОжество страны и её слабость при управлении страной Нелюдями-"Чужими".

А в следующей, германской войне русская армия отличилась безпрецендентным числом дезертирства и не желания воевать за немецкого дегенерата Николашку Кровавого. Вот и пример, как неравенство в стране - жуткое, безправное, античеловеческое рабство Людей и жадность Нелюдей у власти довели страну до краха.

Следующий пример - Сталинский Советский Союз. Равенство людей, одинаковые для всех возможности, безплатное образование и медицина, 8 часовой рабочий день, уважение к труду и по труду были главными причинами невиданного ранее Экономического Чуда в СССР. Потому что Люди почувствовали себя Людьми, а власть Нелюдей была изкорена. Да и так понятно, "капиталистическая экономика" - это абсурдное выражение, потому что капитализм по определению означает капитал и его приумножение любой ценой, что и было доказано классиком - Карлом Марксом. Но, если главное стремление любого капиталиста - увеличение дохода, то, естественно, что при капитализме будет всегда рост цен и никак иначе. А само слово "экономика" означает экономить, т.е. снижать цену изделия, товара. Поэтому настоящая экономика может быть только при социализме-коммунизме, когда главная задача - снижение цены для увеличения благосостояния народа, Людей. И каким был наш СССР? Великим и МОГУчим, не просто страной, а СВЕРХДЕРЖАВОЙ!!! Вот вам и ответ = ОТ ВЕД. Могущество или ничтожество страны определяется только одним - КАЧЕСТВОМ ЖИЗНИ ЛЮДЕЙ-НАРОДА.

А что мы имеем сейчас, в капиталистической и колониальной РФ? Точно то же, что и при немецких колонизаторах "романовых"- кучка негодяев-Нелюдей-миллиардеров живут за счёт БЕДности Людей, которых власть отправила за черту БЕДности своими бандитскими ценами и фашистскими тарифами на ЖКХ, а теперь ещё хочет оставить на старости без пенсии, чтобы жировали в роскоши современные Нелюди-подонки. А сильна ли нынешняя РФ? Смешно сказать - об неё ноги вытирают все, кому не лень: турция безнаказанно сбивают самолёты, украина захватывает и арестовывает суда, китай уничтожает Сибирь. Полное НИЧТОжество "страны", ставшей, как и при немецких властях "романовых" колониальной страной, подчинённой евро-американским фашистам США.
Страна, совсем недавно бывшая Сверхдержавой, стала в результате правления Нелюдей никчемной сырьевой колонией евро-американских неандертальцев-людоедов. Закономерный итог капиталистического ига! А что является Идеалом Капитализма? Рабовладение и Фашизм, т.к. при этих условиях можно не платить, а забирать, что, естественно, экономически выгоднее для капиталистов. Именно Рабовладение и Фашизм активно пропагандируются в средствах СМИ, чтобы подготовить психику Людей к необратимому процессу превращения их в Рабов, а власть человекоподобных существ - Нелюдей сделать вечной и неизменной.

Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Авенар Этьен
Кровавое воскресенье (9-ое января 1905 года)


Le 22 janvier nouveau style
Перевод с французского и примечания под ред. А. А. Сухова

ОГЛАВЛЕНИЕ

Авенар Этьен. Кровавое воскресенье (9-ое января 1905 года)
Часть I. Либерально-конституционное движение.
На русской границе
Прибытие. Банкет писателей
Адвокаты
Демонстрация 28-го ноября
Дворники
Петербургские вечера
Петербургская и московская городские думы
Земства и конституционное движение
Царский ответ. Тверское дворянское депутатское собрание
Банкет в память декабристов в зале Павловой
Петербургские впечатления от падения Порт-Артура
Часть II. Рабочее движение
Стачка. Вторая стачка. Ещё стачки
Пушечный выстрел по Зимнему Дворцу
На пути к всеобщей забастовке
Рабочие поднимаются
Революция?
Вмешательство либералов
Кровавое воскресенье 9-го января
На следующий день после убийств
Как защищается правительство
Возмущение общественного мнения
Часть III. Расследование по поводу революционных дней
Гапон
Толпа
Армия
Виновники
Убитые и раненые
"Царь прощает и благословляет"

Часть I. Либерально-конституционное движение
На русской границе


Вержболово, пятница 19 ноября (2 дек.) 1904 г

"Пока в России не будет конституции, я туда ни ногой", -- часто говаривал я моим русским друзьям. "Пора", -- сказал мне недавно один из них, -- "вы приедете, может быть, вовремя, чтобы присутствовать при ее рождении".

   Вот почему я нахожусь сейчас в поезде, между Эйдкуненом и Вержболовым, пограничными станциями, немецкой и русской, на магистрали, соединяющей Париж и Петербург. Нигде не останавливаясь, я пересек Германию во всю ее длину, от Вестфальских равнин до равнин восточной Пруссии: все та же плоская земля, предтеча великой русской равнины. Какой-то петербургский коммерсант, болтливый, но добродушный немец, возвращающийся из Берлина, куда он ездил по делам, убеждает меня попристальнее глядеть в окна вагона, чтобы увидеть ручеек, служащий в этом месте границей. Говорят, это вызывает некоторое волнение. Однако ночь так черна, что мы не видим ручейка.

   Появление контролера, проверяющего билеты, прерывает нашу беседу. Он берет у нас все наши газеты и журналы, разбросанные по скамейкам вагона. Их нельзя брать с собой в Россию. Итак, мне приходится оставить здесь все периодические издания, которыми я запасся: L'Humanite, Le Matin, L'Aurore, L'Europeen, Berliner Tageblatt, даже Le Temps, даже L'Echo de Paris.

   Как раз номер "Юманитэ" содержит речь, которую Анатоль Франс произнес в Трокадеро; конец ее нисколько не похож на восхваление царизма. А "Парижское Эхо"? -- Оно как раз печатает недавние знаменитые резолюции съезда земцев в Петербурге. Это не менее опасно, чем речь Ан. Франса. Что касается "Берлинер Тагеблатт", то эта газета рассказывает на первой же странице о скандале в Михайловском театре, где публика освистала и оскорбила прима-балерину Балетту, и описывает, как великий князь Алексей, приняв мужественно -- и не без основания -- на свой счет эти свистки и ругательства, должен был улизнуть из ложи, где он не чувствовал себя в полной безопасности. Нечего и думать провезти этот номер газеты. Решительно все начинает мне казаться опасным. Невозможно преодолеть чувства некоторого инстинктивного недоверия и понятного беспокойства, когда въезжаешь в эту страну. Будем благоразумны. Только что, переезжая через пограничный ручеек, я еще не чувствовал себя в России; теперь лишь у меня такое впечатление, что я действительно приехал...

   Вержболово. Таможенный досмотр, дело мне уже известное. Проверка паспортов, дело для меня новое. Носильщики в белых передниках и круглых, черных шапках, с бледными лицами и робким видом вошли в вагоны и почти без слова, без жеста унесли наш багаж в залу таможни. При входе жандармы отбирают паспорта. Зала залита волнами электрического света; длинные прилавки, на которых мы распаковываем и раскладываем наш багаж. Армия носильщиков роется в нем под бдительным оком чиновников таможни. У меня имеется кожаный портфель с моими рукописями; я очень беспокоюсь за его участь. Я знаю: их рассмотрит цензура и возвратит мне в Петербурге, если, конечно, они не содержат ничего подозрительного. Мой немец уверяет, что мне нечего бояться. Я все же опасаюсь...
   И совершенно напрасно! Ни досмотрщики, ни чиновники не хотят замечать моего портфеля, который, однако, что называется, прямо лезет им в глаза. Мне объясняют: "Тут нет ничего удивительного. В последнее время правила здесь не слишком строго соблюдаются". И чтобы объяснить мою удачу причинами общего характера, я вспоминаю, что говорит пресса о русских делах: уже три месяца, как здесь веет некий дух либерализма и всюду вызывает благодетельные последствия. В таможне, как и в других местах, разумеется.

   Вот, однако, две сцены, от которых мне становится снова не по себе. Рядом со мною человек от 55 до 60 лет, с пергаментным лицом, с густою бородой: у него что-то неладно с паспортом и багажом. Ему предлагают следовать за жандармом, и я вижу, как он возвращается тем же путем, каким мы прибыли. Ему не придется сесть в петербургский поезд. "У кого паспорт не в порядке, должен вернуться назад", -- говорит мой чичероне, -- "и германский поезд, который доставил нас сюда, ждет на вокзале для приема таких обратных пассажиров".

   В той же зале, в то же время -- другая сцена: посредине стоит большой стол, а вокруг него таможенное начальство, жандармские офицеры. Среди них я узнаю одного путешественника, которого я уже заметил в поезде: он улыбается, переходит от одного жандарма и таможенника к другому, хлопает их фамильярно по плечу. Он -- русский; я вижу это по его внешности, манерам, разговору. Несомненно также, что это не простой смертный: в германском поезде он отправлялся торжественно в вагон-ресторан два часа спустя после общего обеда, чтобы избежать нежелательного соприкосновения с другими путешественниками; мы наблюдали, как он шествовал туда с достоинством в сопровождении почтительно изгибающегося, худощавого секретаря. Вот он теперь разговаривает с властями. Его багаж, разумеется, избавлен от досмотра. Паспорта с него тоже не спросят: знают, с кем имеют дело. Еще одна подробность, которую я как-то не заметил в поезде: этот важный господин -- кавалер ордена Почетного Легиона.

   Два веса, две меры: гнет и фаворитизм; и то и другое, должен признаться, практикуется открыто. Подводя итог, скажу, что со мною лично, не в пример другим, обошлись довольно справедливо; по недосмотру, может быть, или, как мне объясняли, вследствие временного ослабления административных строгостей.
   
Прибытие

Петербург, суббота 20 ноября (3 декабря).

   Я приехал в Петербург вечером на расположенный вдали от центра Варшавский вокзал. Во время переезда с вокзала в гостиницу я узнаю, что сегодня вечером состоится банкет писателей. На нем должны присутствовать Максим Горький и Леонид Андреев. Вечер будет носить характер политический и, наверное, произведет громадное впечатление. Для меня большое огорчение, что я не могу там быть. Завтра, однако, я надеюсь вознаградить себя за это лишение, отправившись собирать сведения.
   
Банкет писателей

Петербург, воскр. 21 ноября (4 декабря).
   
Сегодня только и говорят, что о вчерашнем собрании. Этот банкет писателей, говоря точнее, был банкетом "представителей интеллигентных профессий". Слова "собрание", "заседание" пугают немного правительство, и оно пришло сейчас с обществом к некоему молчаливому соглашению, которое, как кажется, удовлетворяет обе стороны; правительство хочет соблюсти внешность, общество требует, чтобы можно было свободно высказаться. Средство к тому -- банкеты. "Главное -- столковаться", -- говорю я, -- "дела идут, мне кажется, на лад". "Да", -- отвечает мне либерал из оптимистов, -- "дела идут так хорошо, что мы верим в ближайший успех наших требований, раз мы имеем возможность их высказывать. Вам известны решения, к которым пришли земцы. Вчерашнее собрание повторило их с еще большей смелостью. Предметом вчерашнего торжества было, как вы знаете, празднование сорокалетней годовщины со дня введения Судебных реформ Александра II".

   Вчерашнее собрание выставило следующие требования:

   1. Гарантия для всех граждан основных и неотъемлемых прав: неприкосновенности личности, свободы совести, слова, прессы, собраний и союзов.
   2. Равенство всех перед законом, независимо от общественного положения, национальности и религии.
   3. Участие свободно избранных представителей народа в создании законов и в утверждении бюджета.
   4. Ответственность министров перед собранием этих представителей.

   То обстоятельство, что эти резолюции свидетельствуют о полнейшем единодушии представителей интеллигентных профессий и земцев, дает им неоспоримое значение. Они подписаны 676 участниками банкета, среди которых находятся люди с самыми блестящими, самыми известными именами русской современной литературы и общественной мысли: Леонид Андреев, Анненский, Богданович, Ватсон, Венгеров, Бердяев, Максим Горький, Короленко, Мережковский, Миклашевский, Минский, Острогорский, Прокопович, Тан, Турчанинов, Якубович; много профессоров, врачей, адвокатов, инженеров и т. д. Председательствовал Владимир Короленко. Все эти обстоятельства, понятно, еще больше подчеркивают характер этой манифестации. Внушительная для самих присутствующих, она и в публике произвела сенсацию; она несомненно является поддержкой либеральной политики министра внутренних дел (Святополка-Мирского). Впечатление от этого банкета будет в сто крат сильнее, когда станут известными резолюции, вотированные на других банкетах, организованных по тому же поводу во всех крупных провинциальных городах.

   Этот оптимизм меня обнадежил. У меня не было другого желания, как присутствовать при полном расцвете этой знаменитой весны, о которой мне твердят со всех сторон, указывая на ее первые благодетельные результаты. В своих мечтах я готов был уже видеть русскую революцию, начинающуюся праздником Федерации [Автор думает о празднике 14 июля 1790 г. на Марсовом поле в Париже в день первой годовщины взятия Бастилии. Здесь присутствовала масса народа из всех департаментов Франции, войска, двор, духовенство. И народ, и король клялись друг другу в верности. Впрочем, и этот праздник примирения и любви был кануном кровавых боев между монархией и восставшей нацией. Прим. ред.].

   Однако, сам того не желая и к своему великому огорчению, я встретил в тот же день неизбежного либерала из категории пессимистов и скептиков, который мне сказал: "Весна? Полноте! Подождите, по крайней мере, чтобы показались хоть какие-нибудь ростки. Давно мы сеем, а что мы пожали до сих пор? У нас в России бывают такие заморозки весной, которые губят все. Сейчас мы много шумим по поводу собраний, по поводу резолюций представителей земств [6-го ноября. Смотри введение. Прим. ред.]. Вспомните, однако. Съезд земцев должен был иметь характер официальный, но не имел его. Резолюции должны были быть представлены императору; они ему представлены не были. Скажу больше: если бы они и были ему представлены, на них не получилось бы никакого ответа. Все, чего мы достигли за последние три месяца, так это того, что нам стало легче дышать, а получив возможность дышать, мы можем возвысить голос. Но уверяю вас, мы еще недостаточно громко говорим, чтобы быть услышанными. И даже эти относительно лучшие условия нашей жизни добыты не нами, либералами. Мы радуемся, что у нас князь Святополк-Мирский министром внутренних дел, но у нас он есть потому только, что социалисты-революционеры избавили нас в июле от зловещего Плеве и что бомба, которая его убила, оставила в высших сферах внушительные и поучительные воспоминания. Мы радуемся дарованному нам подобию свободы, однако без наших невольных и неизвестных дальневосточных друзей, без гибели порт-артурского флота, без ляоянского поражения мы были бы столь же безмолвны, как и бессильны. Сейчас мы уже не немы; вы могли в этом убедиться, но ничто еще не доказывает, что мы сильны".
   
Адвокаты

Петербург, вторник 23 ноября (6 декабря).

   Сегодня говорят уже не только о банкете писателей. Третьего дня в здании Судебных установлений должны были собраться адвокаты, чтобы отпраздновать годовщину Судебной реформы 1864 года. Но двери здания оказались запертыми. Председатель Совета присяжных поверенных, Турчанинов, получил от прокурора Судебной палаты письмо, где этот последний заявлял, что цель собрания не соответствует зданию.
   Разумеется, адвокаты протестовали, и весьма энергично. В час дня перед зданием Судебных установлений их собралось человек четыреста. Кто-то предложил устроить заседание в Городской Думе, куда все и направились [Это шествие адвокатов было довольно юмористически описано в одном из тогдашних листков. Полиция наблюдала процессию хорошо одетых, откормленных людей с тревожным недоумением, задавая себе знаменитый гамлетовский вопрос "быть или не быть?" в привычной для нее постановке: "бить или не бить?" С рабочими или даже со студентами она не колебалась бы. Тем временем адвокаты, чувствуя себя героями и почти революционерами, благополучно дошли до думы. Прим. ред.]. Заседание было весьма бурное. Турчанинов заявил, что в качестве председателя Совета присяжных поверенных он не может в таких условиях признать настоящее собрание законным, а затем удалился. Адвокаты остаются и выносят резолюцию, в которой констатируют, что им невозможно официально отпраздновать сорокалетие великой Судебной реформы. Они постановляют выразить прокурору Судебной палаты свое негодование и принести на него жалобу. Наконец, они присоединяются к представителям земств, требуя гарантий гражданской и политической свободы.

   Я подозреваю, что адвокатура представляет наиболее активный элемент партии либералов. И невольно я думаю о роли, которую играли адвокаты в первые годы французской революции, в эпоху, когда так же, как и теперь, речь шла о том, чтобы вырвать конституцию у абсолютной монархии. К тому же, как мне говорят не без лукавства, адвокаты наиболее заинтересованы в осуществлении конституционного режима: терять им нечего [Это "нечего" великолепно. Адвокатам при старом режиме жилось весьма неплохо. Прим. ред.], а выиграть можно очень много.

   Из телеграмм и писем стало известным, что во всех частях империи годовщина Судебной реформы была отпразднована банкетами, что эти торжества приняли повсюду характер политический и что везде были вынесены резолюции, аналогичные резолюциям, принятым земцами. В Москве собрание было особенно многочисленно, и ораторы весьма смелы. Один из университетских профессоров сделал краткий исторический обзор Судебной реформы. Он указал на возмутительную роль Муравьева, министра юстиции, который, будучи сначала защитником и сторонником уставов 1864 года, впоследствии их систематически нарушал, искажал, изменял. Характерная подробность: один из членов организационного комитета банкетов (при московской земской управе) произнес такую сильную речь, что каждая его фраза была покрыта аплодисментами -- ораторский успех, в России весьма редкий.

   Я узнал также, что две недели тому назад, когда Святополк-Мирский объявил представителям земств, собравшимся в Петербурге, что их съезд не может считаться официальным, более ста присяжных поверенных округа Московской Судебной палаты собрались под председательством Мандельштама и отправили собранию земцев декларацию с требованиями конституции и свобод.

   Все эти новости произвели на меня сильное впечатление. Я нарочно пошел повидать моего позавчерашнего либерала-пессимиста, чтобы с ним поквитаться и убедить кстати самого себя. В разговоре с ним я настаиваю на значительности полученных из провинции новостей. Он обо всем осведомлен не хуже, пожалуй, даже лучше меня. Он, например, рассказывает, что в Одессе и Нижнем Новгороде в субботу состоялись банкеты либералов, и что явившиеся туда делегаты рабочей партии были приняты с энтузиазмом, причем ораторы требовали свободы стачек. В Саратове состоялись два банкета: один -- дворянства, другой -- социал-демократов и социалистов-революционеров. Участники этого последнего банкета послали дворянам делегацию, чтобы сообщить им принятые резолюции, и дворяне в свою очередь восторженно присоединились к этим резолюциям.

  "Возможно ли", -- говорю я, -- "чтобы правительство могло противостоять всеобщему, усиливающемуся с каждым днем давлению общественного мнения?"

   "К несчастью", -- отвечает он мне, -- "наше правительство не слишком чувствительно к этому давлению. У него есть старые аристократические предрассудки, от которых оно не может отделаться. Оно не любит, когда на него наседают. Оно дарует не то, что у него требуют, а то, что ему угодно дать, и когда это ему угодно.
Нельзя сказать, чтобы оно нам никогда не делало сюрпризов, и было бы несправедливо с нашей стороны жаловаться. Вспомните манифест 11 (24) августа по поводу рождения царевича: какие великие и богатые милости получили мы тогда! Сложение с крестьян недоимок по выкупным платежам, отмена наказания кнутом, обещание прощения политическим осужденным и эмигрантам в том случае, если они раскаются и отрекутся от своих заблуждений -- чего там только не было! Правда, смешно было рассчитывать на поступление этих знаменитых недоимок, что же касается наказания кнутом, то его уже давно не применяют на практике [Заменив с успехом розгами. Прим. ред.], и отмена имеет бумажный характер. А по поводу прощения -- в виде награды за раскаяние, -- мы можем лишь восхищаться этой великодушной мерой, в особенности, когда применение ее зависит от произвола министров и губернаторов. Мы, видите ли, даже и не мечтали никогда о подобных подарках по поводу счастливого рождения наследника. Мы ждали совсем другого. Теперь мы требуем конституции; что касается меня, я убежден, что именно поэтому-то мы получим нечто совсем иное. Царь захочет еще раз нас удивить: ее-то именно он нам не даст!"

   Ясно, что подобные речи не в состоянии ни подогреть, ни поддержать восторженного настроения.

Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Демонстрация 28-го ноября

    Эту демонстрацию организовали большевики. Меньшевики высказывались против, считая, что подготовления к ней начались слишком поздно и что рабочие кварталы не успеют даже получить в достаточном количестве прокламаций с призывами. Однако, как правильно подчеркивает Авенар, на Невском вместе со студентами оказалось немало рабочих из-за Александро-Невской заставы, то есть из района, самого отдаленного от центра города. Прим. ред.
   
Петербург, понедельник 29 ноября (12 декабря).

   Сегодня общественное возмущение доходит до своего апогея под влиянием вчерашних кровавых событий. Уже целую неделю говорили о социал-демократической демонстрации, назначенной на воскресенье, но слухи ходили самые противоречивые. В последний момент, в субботу, казалось, что демонстрация не состоится. В воскресенье утром градоначальник предупреждал, однако, публику в объявлении, напечатанном крупным шрифтом на первой странице больших газет, что на после-обеда назначена демонстрация, и что публика поступит благоразумно, воздерживаясь от всякого в ней участия, ибо полиция прибегнет "к законным мерам", чтобы восстановить порядок. Несмотря на это, около полудня на Невском собралась большая толпа, в особенности на Казанской площади, центральном пункте Петербурга. Меры, принятые полицией, делают весьма затруднительным даже сегодня восстановить точно картину того, что произошло.

   Наиболее точные сведения, собранные мной, были мне доставлены очевидцем. Благодаря своей профессии (он доктор) и экипажу, он мог несколько раз в течение после-обеда проникнуть за полицейские оцепления, непроницаемые для публики. Вот что видел этот свидетель: «выходя в час дня после завтрака от своих знакомых, живущих недалеко от Казанской площади, он заметил казаков, атаковавших толпу. Быстрым обходным движением они окружили одну группу людей, которые и были арестованы; среди них было много студентов, но также немало рабочих Александро-Невского фабрично-заводского района. Таким образом, демонстрация не имела характера исключительно интеллигентского, как сперва предполагали и утверждали.

   Около трех часов на Михайловской улице, недалеко от Гостиного Двора, как раз против Думы, было собрано десятка два дворников, десяток городовых и три или четыре казака; они, казалось, поджидали кого-то: дело в том, что дом на углу Михайловской и Невского был преобразован в тюрьму, и туда запирали демонстрантов по мере того, как они были арестовываемы. Вот ведут студента, уже избитого кулаками и сапогами. И прежде, чем запереть в импровизированной тюрьме, его избивают еще раз.

   Три минуты спустя -- такая же возмутительная сцена. Ведут студента гигантского роста; голова его распухла и окровавлена. Его избили саблей плашмя, и он едва держится на ногах или, вернее, его поддерживают окружающие. И вот на избитого, беззащитного, готового упасть в обморок человека бросаются эти звери и бьют его кулаками и сапогами. Из полицейского поста выходит пристав. Знаком он пытается прекратить эту дикую сцену. Напрасно. Он бессилен остановить этих людей, опьяневших от злобы.»

   Говорят, -- газеты о вчерашнем дне пишут до странности кратко -- говорят, что во время демонстрации никто не был убит. Тем не менее, привожу здесь свидетельство врача, по словам которого в одном из домов, преобразованных во временные тюрьмы, был обнаружен мертвым какой-то студент. И, вероятно, это не единственный случай.

   "Journal de Saint-Petersbourg" ["Journal de S.-P." -- петербургская французская газета, зависевшая одновременно и от французского посольства и от русских официальных кругов. Из сказанного вполне понятно, что "Journal" в своем "освещении", вернее, затемнении событий 28 ноября вполне преднамеренно лгал, отстаивая в России интересы французских баФранцузская республика и российская монархия с начала 90-ых годов мирно сожительствовали друг с другом и даже заключили формальный союз. Французский капитал нашел весьма удобное для себя помещение в российских государственных займах и торгово-промышленных ценных бумагах и был кровно заинтересован в поддержке существующего в России строя. Далее французские имущие классы лелеяли тогда вcе время мысль о возвращении Эльзас-Лотарингии, отошедшей к Германии в результате франко-прусской войны 1870--71 г. Царизм обязался помочь своей союзнице в случае ее новой войны с Германией. Это еще одна причина, почему французское посольство всегда поддерживало у нас старый режим. Из сказанного вполне понятно, что "Journal" в своем "освещении", вернее, затемнении событий 28 ноября вполне преднамеренно лгал, отстаивая в России интересы французских банкиров и прочей французской буржуазии и правильно предчувствуя, что рабочая революция может отнестись без уважения к долговым обязательствам царского правительства. Прим. ред.] говорит о "нескольких лицах, получивших легкие ушибы". "Не было", -- продолжает газета, -- "ни убитых, ни раненых, ни искалеченных". Что это: наивность или желание создать иллюзию? Мне уж больше по душе то бесстрастие, которое обнаружили несколько иностранцев, поместившихся на балконе Европейской гостиницы и фотографировавших эти возмутительные сцены. В пять часов еще нельзя было проходить мимо Казанского собора. Демонстрация продолжалась. Старшие дворники стояли еще двойной цепью перед церковью. Подобрали нескольких раненых городовых, а из публики -- одного адвоката. Что касается числа демонстрантов раненых или арестованных, то мне называли разные цифры: и пятьдесят, и сто, и двести. Число лиц, принимавших участие в демонстрации, по словам одних -- 300, другие говорят -- пять тысяч.

   Кому верить? Утверждать, что огромные силы полиции были мобилизованы против демонстрации в 300 человек -- это, конечно, вздор, и официальные газеты не лгут, говоря всего о "нескольких тысячах". Но если они считают нужным сообщить приблизительные цифровые данные о демонстрации, почему не говорят они правды о ее результатах. Следствием этой системы умолчания являются самые разнородные слухи, которыми полон город.

   Во всяком случае, воскресная демонстрация не была только прогулкой трехсот студентов но Невскому, и рассеяли ее иначе, чем ласковыми словами и отеческими жестами. Увы, в наступающем декабре (он для русских начинается завтра) повторение вчерашних диких сцен весьма и весьма возможно...
   
Дворники

Петербург, вторник 30 ноября (13 декабря).

   Дворники пользуются печальной известностью. Воскресные события показали мне воочию и роль, которую они исполняют, и их зверство. Я, конечно, и раньше знал, что они в тесной связи с полицией. Не говоря о моем паспорте, который я должен был вручить дворнику нашего дома в самый день моего приезда, я потом узнал, что дворник расспрашивал Катю, прислугу, собирая всякие сведения на мой счет, напр., каким образом я, иностранец, попал именно в этот дом. Это маленькое дознание было произведено не столько ради удовлетворения собственного любопытства, сколько в исполнение приказа, полученного от полиции. Студенты рассказывали мне, что наблюдение за ними дворников еще более строго и унизительно. Дворника учат ненавидеть студентов, ненавидеть также евреев, которых постоянно могут лишить права жительства. Дворники получают вопросные листы, цель которых точнейшим образом информировать полицию о жильцах-студентах. Эти вопросные листы составлены в следующих выражениях:

   1. Откуда студент прибыл?
   2. Куда?
   3. Достаточно ли обеспечен в материальном отношении; если нет, то откуда добывает средства на свое существование?
   4. Как он живет: у родных, знакомых, с товарищем или же одиноко?
   5. Фамилия.
   6. Имя и отчество.
   7. В каком учебном заведении слушает курсы или куда держит экзамен?
   8. Какой ведет образ жизни, замкнутый или рассеянный, имеет ли знакомства и из какого круга?
   9. Не замечается ли в образе жизни, одежде, поведении чего-либо особенного, способного возбудить какое-либо подозрение?
   10. Когда он приехал?

   Мало этого: дворник может запретить студенту принимать у себя более пяти лиц единовременно. Если он знает или только предполагает, что в комнате студента собралось более пяти человек, он имеет право войти и удалить присутствующих. Дворники ненавидят и притесняют студентов. В прошлое воскресенье они имели случай безнаказанно дать исход своей ненависти самым циничным и жестоким образом.

  "У нас", -- говорило мне одно лицо, -- "полиция никогда не предупреждает беспорядков. Она ждет, пока беспорядки возникнут, а потом их подавляет. В воскресенье, как и всегда в подобных обстоятельствах, собрали дворников группами и держали их с четырех часов утра в некоторых дворах в центре города. Благодаря раннему часу, публика не видела, как они собирались. Потом их на тощий желудок все утро поили водкой. А затем, в полдень, их выпустили против студентов, которых они считают своими злейшими врагами".

   Этот рассказ находит себе подтверждение в словах многих лиц. Я узнал также, что не одни студенты пострадали от свирепости дворников. Были избиты люди, не принимавшие никакого участия в демонстрации, и некоторые из них намереваются возбудить судебное преследование против градоначальника, ибо исполнение дворниками функций внешней полиции законом не предусматривается [Что-то о таких исках мы не слыхали. Здесь Авенар, несмотря на ряд уроков, полученных им от российской действительности, вообще показывает себя неисправимым оптимистом. Прим. ред.].
   
Петербургские вечера

Петербург, четверг 2 (15) декабря.

   Вчера я был в гостях у одной писательницы, хорошо известной в Петербурге. В этот вечер настроение у всех было повышенное, под впечатлением воскресных событий. Юные студенты и студентки говорили с большим воодушевлением. Они передавали возмутительные подробности усмирения, рассказывали о бале студентов технологического института, имевшем место вечером того же дня [25 ноября -- день годовщины основания петербургского технологического института -- праздновался всегда торжественным образом. Уже с 1901 г. эти "балы" переродились в политические собрания. Разумеется, в нескольких помещениях бальная обстановка сохранилась, и там студенты-белоподкладочники, нарядные дамы и барышни и куча подходящих к ним гостей отплясывали напропалую до рассвета. Однако центр тяжести вечера состоял в собраниях в больших чертежных верхних этажей (III и IV). Здесь сходились радикальные студенты и курсистки из всех высших учебных заведений, рабочие и просто любопытствующая публика. Ораторы -- большей частью популярные среди молодежи писатели, адвокаты и пр. -- говорили на жгучие современные темы. Вечер 1904 г. отличался особенной левизной. Танцоров политики вытеснили окончательно. В большой чертежной I курса состоялось собрание интеллигенции, о котором пишет Авенар. Здесь блистали своим красноречием б. бакинский голова Новиков, адвокат Волькенштейн и другие либералы. Тут же выступали эс-эры. Эс-дэ (большевики и меньшевики вместе) организовали отдельное рабочее собрание в большой химической аудитории. У нас, кроме известных уже аудитории подпольных работников, выступило несколько марксистов-журналистов (напр., Румянцев), а также тов. Коллонтай. В заключение была принята резолюция о том, что только социал-демократия отражает и защищает истинные интересы рабочего класса и страны в целом. Я с несколькими рабочими был делегирован на "всесословную сходку" и там провел ту же самую резолюцию, за которую, "испугавшись демагогов", голосовали... либералы. В конце вечера все помещения Технологического института были переполнены митингующими. Избитые на демонстрации студенты и рабочие воспламенили своими речами слушателей, и в результате царский портрет в актовом зале был закрыт красным знаменем, а затем, говорят, серьезно пострадал. Аналогичные, но менее значительные собрания, происходили "весной" во всех высших учебных заведениях Питера. Прим. ред.]. После возмутительных сцен, разыгравшихся днем, никому, конечно, в голову не приходило танцевать. После горячих речей собрание, в котором участвовало более пяти тысяч студентов, адвокатов, врачей и т. д., вынесло резолюцию, гласящую, что отныне демонстранты должны иметь при себе оружие. Кто-то указывает студентам, что момент для демонстрации был выбран неудачно. "Вы демонстрируете в то время, когда мы еще не знаем, как отнесется правительство к конституционным требованиям, как раз, когда мы ждем царского ответа на резолюции земцев. Вы все дело испортите. Не было никакого смысла демонстрировать именно в воскресенье; уж лучше бы выбрать вчерашний день, когда происходил процесс Сазонова".

   Студенты отвечают, что они хотят не получать, а брать!

   "Мы не хотим, чтобы нам бросали кости, как собакам", -- говорит один, -- "мы не хотим просить правительство ни о чем". Большинство среди них не либералы-конституционалисты, а либо социал-демократы, либо социалисты-революционеры. Они соглашаются, что среди либералов есть демократы, но они относятся в то же время с недоверием к некоторым земцам, которые, называя себя либералами, не стоят за всеобщее голосование и удовольствовались бы легко одной Верхней Палатой. Молодые отличаются страстной непримиримостью.

   Слушая их рассуждения, я понимаю, что сейчас политика для них -- все в жизни. Рядом с ними -- люди, ставшие жертвами политики, жертвами в смысле, который нам, французам, необычен. Это -- бывшие ссыльные, вернувшиеся из Сибири или из других отдаленных мест империи. Я беседовал с одним из них, проведшим десять лет на Сахалине; я встретил жену другого политического, который был заключен в продолжение года в Шлиссельбурге, а потом провел пять лет в Сибири, на тысячи верст к северу от Иркутска; он жил в шалаше из веток, на которые лил воду, чтобы получить таким образом ледяную крышу. Эти люди действовали в эпоху, когда самодержавие было менее угрожаемо, чем сейчас, но оно от этого не было менее свирепо.

   Много спорят о возможной политике правительства в ближайшем будущем. Сегодня господствует пессимистическое настроение. Мне показывают следующий текст:

   "Распоряжением министра внутренних дел от 25-го сего ноября газете "Сын Отечества", ввиду ее вредного направления, выразившегося в особенности в статьях "Заметки журналиста" и "Из провинциального портфеля", объявляется второе предостережение, в лице редактора-издателя Сергея Юрицына".

   Вчера газета "Право" получила второе, а вышеупомянутый "Сын Отечества" третье предостережение, что влечет за собой его приостановку на 3 месяца.

  Наиболее оптимистически настроенные начинают задумываться по поводу искренности либеральных намерений правительства, и в особенности министра внутренних дел. Одни жалеют или защищают Мирского, но есть и такие, которые открыто обвиняют его в слабости. "Еще сегодня", -- говорит мне один адвокат, -- "он отказался передать императору петицию от адвокатов Москвы и Петербурга. Итак, еще один скверный симптом. Мы, несомненно, идем к реакции".

   Особенно занимает всех ожидаемый в ближайшие дни царский манифест. Он должен появиться 6-го декабря, в день Николая. Идут бесконечные разговоры о возможном содержании этого манифеста.

Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Петербургская и московская городские думы

Петербург, воскресенье 5 (18) декабря.

   Два важных политических события в течение прошлой недели: заседание московской думы во вторник, петербургской -- в среду, где думцы единогласно приняли требование конституционных гарантий.

   Новость эта, опубликованная на следующее утро, вызвала по всей России неописуемый энтузиазм. Это было сигналом, зарею. В тот же вечер петербургская дума собралась на экстренное заседание; председательствовал генерал Дурново. Все присутствующие члены (приблизительно 80 из 160) этого довольно-таки реакционного собрания единогласно постановили в закрытом заседании, что они присоединяются к резолюции московской думы. Сверх того было решено подвергнуть вопрос новому обсуждению в очередном общем заседании, назначенном на пятницу, т. е. через день. Конституционная партия одержала верх настолько, что присутствующие члены партии стародумцев тоже вотировали за. И один из них -- лицо весьма значительное и по той роли, которую он играет теперь, и по своему прошлому -- так объяснил, почему он голосовал за конституцию:

   "Десять лет я исполнял обязанности, давшие мне возможность хорошо узнать, что такое злоупотребление властью со стороны администрации. Десять лет я боролся с N-ской думой (не петербургской). Не знаю, кто из нас был прав, но я знаю, что городские общественные управления должны пользоваться большей свободой. Я люблю государя. Я ему присягал. Но я буду голосовать за то же, за что и вы, ибо, по-моему, требовать конституции -- это доказать, что любишь своего государя и остаешься ему верен".

   Итак, все указывало на то, что заседание петербургской думы, назначенное на пятницу вечером, оставит по себе долгую память. Те, кто по секрету узнали, что происходило в среду, уже учитывали вероятные результаты пятничного заседания и заранее радовались. Увы! Заседание это длилось полчаса; ни речей, ни голосования... В пятницу вечером в думе я присутствовал при том, как задушили предполагавшиеся прения. Получен был приказ сверху, -- от министра внутренних дел, "сторонника либеральных реформ", как это всякому известно, -- которым предписывалось председателю объявить собранию, что оно в своих суждениях не должно выходить из тесного круга вопросов городского благоустройства. Пятьдесят гласных немедленно удалились в знак протеста, но пятьдесят человек -- это ведь не все собрание, это даже не большинство. Дума не отправилась искать своей "Залы для игры в мяч", чтобы там продолжать заседание на свободе...

[Когда представители "третьего сословия" объявили себя 17 июня 1789 г. представителями всего французского народа и назвали себя Национальным Собранием, двор возмутился их наглостью и принял свои меры, чтобы помешать дальнейшим заседаниям "крамольников". Когда те явились утром 20 июня на место, они застали зало заседаний запертым и окруженным солдатами. Тогда, по предложению доктора Гильотэна, отца гильотины, депутаты отправились в манеж для игры в мяч. Среди необыкновенного подъема настроения собрание единогласно присягнуло не расходиться и собираться везде, где позволят обстоятельства, пока не будет создана и прочно утверждена новая конституция. Толпа пред манежем ответила на эту клятву громкими приветствиями. Двор разбудил дремавшие силы народа. Прим. ред.]
 
  Я знаю, что мы в Петербурге, я знаю, что на сей раз речь идет только всего о городской думе, а не о каком-нибудь политическом собрании; все же случившееся весьма неприятно для конституционной партии. Странный пример подают столичные думы своим провинциальным сестрам. Да и земства найдут, вероятно, что Питер довольно плохо подготовляет их будущую работу. Несомненно, однако, что в течение ближайших двух месяцев настоящий кризис получит то или другое разрешение. В каком направлении?

   Царский Манифест, нетерпеливо ожидаемый на завтра (Николин день), может принесть конституционалистам осуществление их заветнейших надежд, но может и разочаровать их окончательно. Но следует предвидеть и такой случай, что манифест не принесет ровно ничего: ни обещаний, ни отказа, ни даже указания на образ мыслей правительства. Словом, с тех пор, как на Руси стало несколько легче дышать, т. е. за последние три месяца, с момента назначения Святополка-Мирского министром внутр. дел, всеобщая вера покоится на словах министра, провозгласившего свое доверие нации.

   Но какими непрочными представляются основания этой веры, если мы вспомним некоторые характерные факты последних дней: 26 ноября -- реакционная тронная речь в финляндском сейме, 28-го -- свирепое подавление студенческой демонстрации, 30-го -- приостановка газеты "Сын Отечества" на 3 месяца и второе предостережение газете "Право"; 1-го декабря -- отказ Святополка-Мирского передать царю резолюции московских и петербургских адвокатов; наконец, 3-го -- решительное запрещение прений, предписанное петербургской думе.

   Конечно, банкет писателей 20 ноября, заседание присяжных поверенных 21 ноября, собрания адвокатов, состоявшиеся по всей России для празднования годовщины Судебных уставов и требования конституции, заявления различных сословий на финляндском сейме, заседание московской думы (во вторник) -- все эти выступления от этого, разумеется, нисколько не теряют в своем значении. Но можно ли с уверенностью предвидеть, что случится, если правительство все еще находится в нерешимости: принять ли открыто тактику абсолютизма, подозрительного и реакционного, или показать себя решительно либеральным. Еще сегодня то или другое решение стоит целиком под знаком вопроса: царь скажет свое слово завтра в манифесте. А если он его не скажет, то в течение ближайшего месяца заговорят земцы на своих собраниях... [Автор совершенно не предвидит возможности выступления широких народных масс. Для него в это время вся суть момента концентрируется в относительно маловажных разногласиях между либеральной и консервативной частями имущей верхушки. При этом он целиком опьянен потоком либеральных речей и верит, что этот поток снесет плотину самодержавия. Правительство молчало, но оно в тиши готовилось к ликвидации вынужденных от него либералами уступок. Как давно известно, реакционеры не болтуны, а большие практики. Прим. ред.]
   
Земства и конституционное движение

Петербург, среда 4 (21) декабря.

   Ничто не может дать более точного представления о современном политическом возбуждении в России, как знакомство с повестками дня, резолюциями, адресами, заявлениями и т. д., вотируемыми или подписываемыми на бесчисленных собраниях официальных и частных, которые происходят не только в таких больших центрах, как Москва и Петербург, но даже в самых отдаленных уголках огромной империи. Всеобщность и единодушие этих требований, их смелость, шум, произведенный некоторыми из них, вызвали такое глубокое и такое разнохарактерное волнение в обществе и в официальных сферах, что правительство сочло нужным вернуться в течение двух последних недель к таким мерам строгости, от которых уже успели несколько отвыкнуть: предостережения газетам, приостановка их, приказы и циркуляры, запрещающие собраниям обсуждение известных вопросов, а газетам -- опубликовывание отчетов о заседаниях, имеющих политический характер, и даже запрещение печатать некоторые слова, оскорбляющие уши реакционеров.

   Говорят -- а говорят так много -- что, будто бы, еще один циркуляр запрещает отныне чиновникам телеграфа в провинции принимать телеграммы, содержащие постановления собраний, имеющих политический характер. Таким образом, в течение некоторого времени мы не будем знать, что делается в глубине России, но это отнюдь не значит, что там ничего не произойдет.

   У нас уже имеются первые сведения о том, что такое представляет собой легальное конституционное движение. Губернские земские собрания уже начали собираться. Первая -- Калуга, потом Ярославль, потом Вятка, Полтава составили всеподданнейшие адреса, где почтительная и условная форма прикрывает точное и твердое требование конституционного режима. Земские собрания, таким образом, подтверждают солидарность со своими представителями, посланными ими в прошлом месяце на съезд в Петербург.

   Мы переживаем весьма критический момент. Быть может, удалось бы "канализировать" действующие силы, но не остановить. Мелкие репрессивные меры радуют тех, кто был бы весьма огорчен, если бы правительство пошло навстречу и дало свою конституцию. Но правительство не решается. Оно надеется, вопреки очевидности, победить японцев, освободить Порт-Артур, истребить при помощи своей Тихоокеанской эскадры японскую. Сторонники оппозиции, хотя гордость и патриотизм некоторых из них и страдают, желают и ждут в близком будущем совершенно противоположного, по крайней мере, в том, что касается Порт-Артура. Таким образом, вопросы внутренней политики тесно связаны с войной. Правительство хочет лишь выиграть время, но со всех сторон увеличиваются знаки нетерпения и протеста. Земства сразу же ударились в открытую оппозицию; волей-неволей, а царю придется решиться стать заодно с ними или против них. Он не обнародовал манифеста 6-го декабря, но он не может дольше молчать: в его интересах не заставлять дольше ждать своего ответа.
   
Царский ответ

Петербург, четверг 9 (22) декабря.

   В "Правит. Вестнике" читаем:

   "6-го декабря председатель черниговского губернского земского собрания представил по телеграфу его императ. величеству ходатайство означенного собрания по целому ряду вопросов общегосударственного свойства. -- На телеграмме этой его импер. величеству благоугодно было собственноручно начертать: "Нахожу поступок председателя черниговского земского собрания дерзким и бестактным; заниматься вопросами государственного управления -- не дело земских собраний, круг деятельности и прав которых ясно очерчен законами"".

   Фраза Степняка приходит мне на мысль:

  "Русскому либеральному движению приходится иметь дело с самой упрямой династией в мире, которая всегда обнаруживала совершеннейшую неспособность понять как свои собственные интересы, так и интересы нации. Ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову надеяться на то, что Романовы когда-нибудь обратятся к истинно-либеральной политике".
   

Тверское дворянское депутатское собрание

Тверь, суббота 18 (31) декабря.

   Я выехал из Москвы в Тверь. Здешнее земское собрание соберется лишь в феврале, но я знал, что вчера должно было предварительно состояться дворянское депутатское собрание.

   Издавна собрания тверского дворянства играли в истории русской внутренней политики значительную роль, ибо тверские дворяне всегда были во главе либерального движения. Еще в Москве и Петербурге я мог убедиться, что не только в Тверской губернии, но и по всей России будут следить на этот раз с особенным вниманием за дебатами в названном собрании.

   Было известно, что две партии, либеральная и консервативная, начнут борьбу приблизительно с равными силами.

   Первый же день представил капитальный интерес. Борьба распалась на две схватки: первая имела место после обеда, вторая вечером; и это второе заседание окончилось в час ночи двумя голосованиями, давшими полную победу либералам.

   Послеобеденное заседание было посвящено дебатам и речам. По предложению одного гласного было решено рассматривать отдельно приветственный адрес по поводу рождения наследника и вопрос о политических реформах. После этого, вслед за многозначительными заявлениями ораторов той и другой партии, что "анархия и дезорганизация царят сверху донизу в русском обществе", консерваторы пришли к заключению, что следует предоставить императору заботу восстановить спокойствие путем строгого применения принципов самодержавия; спасение -- в традиционной русской политике: власть -- с одной стороны, повиновение -- с другой. "Победа, все же, останется за нами", -- выразился даже один из ораторов, -- "ибо мы представляем повиновение, а противники наши -- борьбу". Либералы, напротив, в весьма удачных речах, из которых последняя и лучшая была произнесена Иваном Петрункевичем, резко высказывались в том смысле, что зло можно излечить отныне лишь "влив новую кровь в политические органы страны, удовлетворив тем самым повелительным требованиям общества, которое хочет представительного образа правления".

   В семь часов вечера члены либеральной партии собрались на обед в Центральной гостинице для обсуждения текста предложений, которые должны были быть доложены собранию в ночном заседании. Для ведения дебатов избрали генерала Кузьмина-Караваева, профессора-юриста в одной из высших военных школ Петербурга, который издавна пользуется своим положением, чтобы служить интересам либерального движения. (Он, если не считать еще какого-то молодого пехотного капитана, был единственным военным среди тверских конституционалистов, тогда как консерваторы представляли пеструю картину чиновных мундиров как статских, так и военных: генералов, адмиралов и т. д.). Стол был накрыт на 70--80 человек; стало быть, на обеде присутствовало лишь около трети всех членов собрания. Поэтому либералы вовсе не были уверены в исходе борьбы, и некоторые весьма сомневались в победе. После совещания решили свести все предложения к двум: представить царю поздравительный адрес, чего избежать было никак невозможно, но адрес, елико возможно, краткий, и единственную резолюцию, выражающую категорически желание иметь представительное правление.

   В десять часов вечера в дворянском собрании завязалась первая битва по поводу адреса, и либералы одержали первую победу: их текст был принят большинством ста двадцати голосов против ста. Успех превзошел ожидания и был хорошим предзнаменованием для второй резолюции, более важной. Эта вторая резолюция либералов была поставлена на голосование в 12 часов ночи и была принята большинством 99 голосов против 36 и при 93 воздержавшихся. Она была составлена в следующих выражениях:

  "Тверское дворянское собрание признает, что и жизненное разрешение задач, намеченных в именном высочайшем указе 12 декабря, идущем навстречу ясно выраженным пожеланиям русского общества, и всякая плодотворная законодательная работа возможны лишь при деятельном участии свободно избранных представителей населения".

   Либералы громко приветствовали принятие этого текста. Сейчас битва закончена, ибо конституционалисты решили, совершенно справедливо, что их протест против царского указа должен быть сконденсирован в одно-единственное постановление. Тверское дворянство сделало еще один шаг вперед по сравнению с московским земством, решившим в прошлый вторник забастовать. В своей резолюции, находящейся сейчас в руках министра внутренних дел, тверичи сформулировали главнейшее требование либеральной партии: народное представительство вместо комитета министров, к которому никто не питает доверия, представительство, долженствующее заниматься рассмотрением и решением задач, намеченных в указе, что в сущности является ничем иным, как повторением программы конституционной партии.

Оффлайн Ashar1

  • Политсовет
  • *****
  • Сообщений: 8098

Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
На самом деле незаконная власть в РФ не имеет к России никакого отношения и в этом плане она полностью копирует время правления немецкого диктатора Николая Кровавого.

Власть РФ неуклонно воплощает в жизнь планы Гитлера по уничтожению РОССИИ и РУССКОГО НАРОДА, проводя открыто пропаганду ФАШИЗМА и РАБОВЛАДЕНИЯ, что является ИДЕАЛОМ любого КАПИТАЛИЗМА! Капитализм, будучи по своей природе неэффективным экономически, всегда стремится к получению сверхприбыли, что на определённом этапе исчерпания всех возможностей, требует установления фашистской диктатуры и рабовладения по отношению к гражданам страны. В этом они тоже абсолютно идентичны царскому режиму Николашки Кровавого. При этом под фашизмом я понимаю идеологию, для которой причинение зла и боли людям является удовольствием.

Какие характерные черты России времён Николашки Кровавого?

1) Ежегодный, постоянный голод и регулярные царские голодоморы вместе с казачьей продразвёрсткой, в результате которых происходило вымирание народа и в первую очередь детей, в катастрофических масштабах.
2) Россия была колониальной страной, управляемой немцами и находилась под немецким игом более 300 лет.
3) Промышленности в России практически не было, по всем показателям она находилась на последнем месте, вследствие чего, как одной из главных причин, Россия потерпела поражение в 3-х войнах из-за отсутствия боеприпасов и оружия и невозможности их изготовления в нужном количестве.
4) Сельское хозяйство России находилось на самом низком уровне и по всем показателям также на последнем месте в европе.
5) Россия занимала первое место в мире по смертности и болезням, особенно, детским.
6) Обороноспособность страны была на самом низком уровне за всю историю России, о чём в первую очередь свидетельствует позорное поражение в русско-японской войне против маленькой Японии и её флота, который был, как минимум, в 3 раза меньше русского. Немецкие военачальники в русском флоте показали полное отсутствие способности противостоять неприятелю, не предпринимая никаких действий к обороне или нападению.Следующая германская война также показала невиданныый ранее, безпрецедентный уровень дезертирства в армии, полное нежелание воевать безземельным крестьянам за немца-царя.
7) Отношение дегенерата-"царя" Николашки Кровавого к стране и народу можно охарактеризовать только как ФАШИЗМ и РАБОВЛАДЕНИЕ. Таких голодоморов ещё не видел мир, чтобы у крестьян, не имеющих ни своей земли, ни денег, ни собственности отнимали последний хлеб и обрекали их осознанно на голодную смерть. Недаром в народе ЦАРСКИЕ ГОЛОДОМОРЫ называли - "ЦАРЬ-ГОЛОД". При этом люди не имели никаких прав и,, по сути, были полными рабами царя-колонизатора. А заявив о своих правах Русские Люди получили в лицо снаряды, картечь, пули и штыки - так немецкий колонизатор Николашка Кровавая встретил детей, женщин и мужчин, шедших к нему с жалобой на невыносимые условия жизни.
8) Социальное неравенство в то время представляло жуткую картину. С одной стороны голодающее, вымирающее, живущее в нечеловеческих условиях трудовое население, с другой стороны - немецкий царь - миллиардер, купающийся со своей свитой в роскоши и весь капиталистический класс, живущий за счёт народа и проматывающий народное достояние в кабаках и на заграничных курортах, плюющий на смерть миллионов русских детей от голода и не взирая на голод, отнимающий у детей хлеб для продажи его почти задарма за границу немцам - родичам властвующего царя.

То есть, состояние России при правлении немецкого колонизатора - ублюдка и садиста Николашки Кровавого можно выразить в двух словах: ФАШИЗМ и РАБОВЛАДЕНИЕ,

Ничтожная, нищая, колониальная, зависимая от Европы, аграрная Россия была полностью перестроена и получила развитую промышленность и современное высокоэффективное сельское хозяйство только благодаря Ленину, Сталину и большевикам. Благодаря гениальному руководству Сталина, в стране произошло Экономическое Чудо и Россия стала одной из передовых стран того времени, что и позволило Советскому Союзу одержать Победу над гитлеровской объединённой европой. Конечно, никакая царская Россия или нынешнее недоразумение - РФ не способны были на это. После войны Сталин отменил карточную систему раньше, чем в других странах и поднял уровень жизни народа на невиданную ранее высоту. Успехи в строительстве, промышленности, сельском хозяйстве и науке были столь велики, что страна по праву стала называться Сверхдержавой, имела атомный щит от нападения мирового агрессора США и первой в мире открыла космическую эру для всего человечества, а спустя несколько лет именно Советский Человек Юрий Гагарин стал первым в мире космонавтом. После смерти Сталина, а, точнее, его убийства, уже никогда больше не было такого развития и укрепления страны, также, как и не было уже больше никогда такого высокого уровня жизни народа. Однако, страна не стояла на месте, как нынешняя РФ и её богатства, принадлежащие по Сталинской Конституции всем гражданам страны, неуклонно увеличивались.

Когда же произошёл вооружённый переворот в 1991 г. и наплевав на волю народа сохранить СССР, кучка бандитов и иностранных шпионов-диверсантов всё-таки создали незаконное бандитское формирование под названием РФ, не имеющее и по сей день никаких юридических оснований для существования, эта бандиты присвоили себе все богатства, принадлежащие по закону гражданам страны. А затем, конечно, изменили Конституцию, отменив все права и сделав Россию вновь капиталистической колонией, но уже американской. Теперь же, за годы правления путина, наворовав наши деньги, ограбив население страны, введя бандитские цены на товары и фашистские тарифы на ЖКХ, народ к тому же загоняют опять в царское рабство, чтобы воры-олигархи могли передавать награбленное и власть по наследству, доведя народ до голодной смерти, как при такой же фашистской сволочи Николашке Кровавом.

Как известно, КАПИТАЛ РОДИНЫ НЕ ИМЕЕТ, поэтому олигархат РФ, захватив силой власть в стране и считая Россию своей собственностью, пойдёт на всё, лишь бы сохранить свою незаконную сласть и наворованные у народа деньги. Поэтому они стали холуями-лакеями Запада под предводительством своего главаря путина, уничтожая все эти годы Россию, как страну и РУССКИЙ НАРОД, как основообразующий народ России, запрещая Русскую Культуру, но разрешая сионизм и фашизм.

Какие характерные черты РФ сейчас?

1) Страна  и народ потеряли всё, что было у Великого Советского Союза - закрыты и уничтожены десятки тысяч заводов и фабрик.
2) Большая часть трудового населения находится за чертой бедности.
3) Сельского хозяйства в России нет вообще, т.е. создать голод в стране для Запада и Китая, как основных поставщиков всех товаров и продовольствия не составит никакого труда.
4) В РФ нет государственных предприятий, все прибыльные предприятия принадлежат иностранным частным компаниям.
5) В РФ нет армии, способной обеспечить защиту - это показала Турция, безнаказанно сбивающая российские самолёты и украина, безнаказанно захватывающая российские суда и арестовывающая их.
6) В РФ нет собственного Военно Промышленного Комплекса - все предприятия оборонки уже проданы частным иностранным компаниям.
7) В РФ нет собственной энергосистемы - всё это также принадлежит иностранным частным компаниям.
8) В РФ нет Государственного Банка - Центробанк РФ полностью подчинён ФРС США, являющейся также частной компанией.
9) Сибирь путин продал Китаю и там идёт круглосуточная вырубка леса в гигантских масштабах.
10) В РФ нет своей политики и быть не может, т.к. она лишь марионетка США, безпрекословно исполняющая волю своих хозяев западных через лакея путина.
11) Путинская Конституция законодательно утвердила право США, как мирового Хозяина, приоритетом перед собственными интересами РФ.
12) Паспорта гражданам РФ выдают уже не паспортные столы, а Иммиграционная служба, что означает превращение всех граждан РФ в иммигрантов, которых можно будет депортировать в любой момент.
13) Отношение путинской РФ к Народу отчётливо видно на законе, позволяющем выбрасывать людей на улицу при невозможности оплатить немыслимо высокие фашистские счета за коммуналку, идущие в карман путинским миллиардерам-олигархам.

Что это означает? Что в РФ нет ничего народного и ничего российского. Это территория, на которой делают деньги частные иностранные компании и которые в любой момент могут прийти в РФ, ввести свои войска, выбросить русских людей и навести свой "новый" порядок, как это делали фашисты. При этом путинская "армия" не только не будет защищать "своих" граждан и воевать с оккупантами, она же им будет помогать зачищать Русский Народ.



Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Банкет в память декабристов в зале Павловой

Я не обладаю даром вездесущия. Читатель помнит, что в день банкета в память декабристов я находился в Москве. Впечатления, сообщаемые здесь, принадлежат моему alter ego, с которым я условился в том, что он заменит меня в Петербурге, в качестве свидетеля всех значительных событий, в то время как я буду в Москве и Твери. Благодаря этой комбинации я могу дать отчет о банкете в память декабристов, ибо тот, который должен был состояться в Москве и где я думал присутствовать, был запрещен генерал-губернатором. Удивительно, что петербургский банкет не постигла та же судьба. Еще более удивительно, что никто не был арестован в связи с банкетом. Ведь утром этого самого дня появился указ и правительственное сообщение. "Где была полиция?" -- спрашивают реакционеры. В зале ее не было, по крайней мере, открыто, в форме.
   
Петербург, воскресенье 14 (27) декабря.

   Я приехал в 9 часов. При входе в зал молодые девушки с корзинами продают красные бантики (символ свободы и конституции) и белые с красным (свобода, конституция, мир). Я замечаю, что публика покупает почти исключительно последние. В зале длинные ряды сервированных столов. В убранстве нет ничего, что бы специально относилось к предмету сегодняшнего собрания. В глубине -- сцена; занавес опущен. В конце первого стола, слева от входной двери, на возвышении -- кафедра. Это -- для ораторов. Около усаживаются председатель (Кедрин, адвокат, гласный думы) и члены президиума. Зала быстро наполняется. Председатель стучит и докладывает собранию, что у входа стоит много студентов, не имеющих входных билетов и просящих позволения войти. Они хотят лишь присутствовать на банкете, стоя вдоль стен. Разрешение дается единогласно.

   Студенты входят и располагаются шпалерами. Среди них немало молодых девушек. У студентов -- синие блузы, сверху накинута тужурка. Многие из этих молодых людей бледны, худы, болезненны; среди них, наверное, много бедняков.

   Один гласный думы провозглашает "ура" в честь декабристов, "великих патриотов и мучеников". Затем желает присутствующим приятного аппетита. Банкет начинается. Разносят чай, каждый пьет, сколько ему угодно. Кое-кто пьет содовую воду. Некоторые требуют шампанского. Я невольно думаю о студентах, стоящих у стены и не имеющих возможности внести трехрублевый пай.
   
Без инцидентов дело, конечно, не обходится. Один из них разыгрывается совсем близко от меня. Какой-то журналист, сидя в конце стола, записывает что-то в книжечку. Это кажется подозрительным. К нему приступают с вопросами. Кто его рекомендовал? Дело становится серьезным. Очевидно, его объяснения недостаточны, ибо ему приходится встать и уйти. Я замечаю, что у него на глазах слезы.

   За четвертым столом сидит артиллерийский офицер. Его мундир удивляет, заинтересовывает, все перешептываются. Становится известным, что это запасный офицер, отправляющийся в Манчжурию. Его привел с собою верный человек. Да и физиономия у него, вдобавок, славная, симпатичная.

   После первого же блюда начинаются речи. Первым говорит Анненский, сотрудник "Русского Богатства". Это человек пожилой, седой, приятного вида. Он повторяет резолюцию банкета писателей, имевшего место 3-го декабря. После него корреспондент одной газеты, вернувшийся из Манчжурии, говорит о том, что он там видел. Он читает бесконечную газетную корреспонденцию о событиях на Дальнем Востоке. Одна женщина -- писательница -- заявляет, что десять месяцев тому назад она предвидела, предсказала, описала все то, что случилось; в этом можно было бы легко убедиться, если бы ее книга не была запрещена цензурою. Она находит прекрасным, что тысячи людей убиты, ибо это откроет глаза остальным. Один писатель высказывается против "преступной войны". Пешехонов, сотрудник "Русского Богатства", также говорит против войны, красноречиво и волнуясь. Это человек лет 45, брюнет, крепкий, простой наружности, с кроткими глазами. Он чужд ораторских эффектов. Вернувшись на место, он внимательно слушает тех, кто говорит после него, в особенности тех, кто высказывается против войны. Тогда он утвердительно кивает головой, выражая тем свое полнейшее одобрение.

   Кто-то из журналистов выразился так: "Нечего искать далеко сцен ужаса: они разыгрываются на Невском". Другой оратор произносит очень сильную речь и в заключение, пародируя слова царя, говорит: "Мы должны заявлять об этом дерзко и бестактно". Председатель возглашает: "Мы будем иметь честь выслушать товарища рабочего". Один за другим всходят на трибуну два рабочих [Тов. Боханов, наборщик, только что вернувшийся из ссылки под именем Петрова, и я. Боханов полагал программу с.-д., я критиковал указ 12 дек. Боханов произвел на слушателей впечатление уже своей наружностью: высоким ростом, широкими плечами, широким же энергичным лицом со следами оспы. Громким голосом, нанося кулаком тяжелые удары по хрупкой кафедре, с которой только что говорил один из журналистов, он признает своим учителем Карла Маркса. Когда в конце собрания в резолюции пропустили было "тайное" избирательное право, откуда-то из конца залы раздался громовой голос Боханова: "А тайное почему пропустили?" Моментально несколько человек с карандашом бросились пополнить пробел, чтобы успокоить грозного пролетария. Автор отмечает аплодисменты собрания в ответ на мой призыв идти по революционному пути. Конечно, большинство считало пока революцию только красивой фразой, простым украшением речи. Пешехонов даже подошел ко мне и Боханову и с явной досадой спросил нас, где же, наконец, тот пролетариат, о котором так много говорят и который все не желает появиться на сцене. Зато нашлась и такая группа интеллигенции (адвокат Моргулис, редактор "Волыни" Никитин, гостивший тогда в Питере), которые вместе с кучкой офицеров практиковали уже до 9-го января совершенно фантастическое вооруженное восстание. Это восстание должно было возникнуть в результате одного из очередных банкетов, причем журналисты и адвокаты оказывались застрельщиками, выйдя на Невский с оружием в руках. Все эти и другие еще более дикие подробности я слышал лично от Никитина, который говорил от имени заговорщиков. Все же такие планы свидетельствуют об определенной раскаленности обстановки. Прим. ред.]. Они говорят очень серьезно, вполне свободно; слушают их с чрезвычайным вниманием. Это один из первых банкетов, на котором появляются рабочие. Оба -- социал-демократы. Один из них цитирует "нашего учителя Карла Маркса". Он же требует избирательных прав для женщин. Его прерывают: "Вернемся к вопросу о войне, женщины на войну не идут". Другая, весьма сильная речь заканчивается следующими словами: "Есть один путь спасения -- революция. Я зову вас всех к революционной борьбе". Тройной взрыв аплодисментов!

   Два другие оратора имеют большой успех, высказываясь против войны. Оба они весьма известны: профессор Гуревич и бывший бакинский городской голова Новиков. Кто-то говорит о необходимости пропаганды среди офицеров. Другой требует и получает без труда "ура" в честь Сазонова, убийцы Плеве.

   Наконец, переходят к обсуждению резолюций. Я хотел бы знать, на чем остановятся, но в течение часа спорят о том, как написать: "Представители интеллигенции и народа, собравшись 14 декабря" или просто "представители интеллигенции". Я удаляюсь раньше, чем вопрос решен. Уже больше двух часов ночи, а банкет начался в 9 с половиной.

   На другой день я узнал, что немного спустя после моего ухода, собрание, включавшее в себя 780 писателей, адвокатов, врачей, студентов и т. д., единогласно вынесло постановление, требующее прекращения войны и для этого -- немедленного созыва учредительного собрания.

Петербург, 20 декабря 1904 г. (2 января 1905).

   Сегодня я встретился с одним из моих русских друзей, обыкновенно хорошо осведомленным. Прежде всего, задаю ему вопрос, не был ли кто арестован после обеда в честь декабристов. "Нет", -- отвечает он мне, -- "однако вообще теперь ничему не следует удивляться. Правительство так нерешительно, настолько потеряло голову, что оно преследует наудачу. И потом, может быть, у него сейчас другие, отвлекающие его внимание заботы, о которых мы ничего не знаем. По-видимому, получены серьезные новости из Порт-Артура. Внешние затруднения могут объяснить отчасти то обстоятельство, что власть не принимает строгих мер даже после такой резкой манифестации, как банкет в память декабристов. И разве можно было бы сдержать силы оппозиции, разошедшейся вовсю, арестом нескольких лиц? Волнуются не отдельные профессиональные группы; нет, волнение и недовольство обнаруживаются всюду, во всех органах, во всех классах общества. Все, что не живет существующим режимом, против этого режима. Вы мне говорите о банкете в память декабристов. Но ведь заранее было известно, что цель его -- политическая. Относительно других собраний этого нельзя было бы сказать наперед с тою же уверенностью, если бы нам не было известно, что в наши дни используют каждый повод, чтобы протестовать против правительства. Так, несколько дней тому назад на совещании врачей по поводу санитарного состояния Петербурга один оратор вызвал горячие аплодисменты, доказывая, что это состояние зависит главным образом от административного режима и господствующих у нас политических условий. Среди тех же врачей, на их обеде 18-го декабря, как вам известно, пошли дальше конституции. Правда, триста присутствующих врачей голосовали за резолюцию против существующего политического порядка, являющуюся выражением мнения либералов, но нашелся врач, социал-демократ, произнесший весьма резкую речь, а затем рабочий [Тов. Шарек из Василеостровского района. Прим. ред.], требовавшие республики. В конце банкета социал-демократы проникли в залу с красными знаменами. Что остается делать правительству? Если оно примет энергичные репрессивные меры, начнет обыскивать, ссылать -- оно только вызовет большее раздражение и усилит движение. Если оно не будет ничего делать, оппозиция пойдет своим чередом, более равномерно, но беспрерывно и неудержимо. Директор департамента полиции в большом затруднении. Преследовать? Но перед лицом столь всеобщего движения он должен усомниться в действительности этого средства, и затем... он знает, что его могут укокошить. Предоставить событиям идти своим чередом? Но он видит опасность, которой подвергается правительство, да и не в привычках русской полиции складывать руки. Цензоры, политические сыщики не в меньшем затруднении. Они доносят, а по их докладам ничего не делается. Несколько недель тому назад вернулись, правда, к приему предостережений газетам, но робко и как бы конфузясь. Трудно сказать, почему одна статья вызывает предостережения, а другая, столь же смелая, проходит незамеченной. Одна либеральная газета наказана запрещением розничной продажи, но эта мера вызывает громадное усиление подписки. Другая газета приостановлена, но она снова появляется, только под другим заглавием, с тем же составом сотрудников; ее покупает та же публика. Словом, система полумер недействительна, а крайние меры опасны".
   
Петербургские впечатления от падения Порт-Артура

Петербург, среда 22 декабря 1904 г. (4 января 1905 г.).

   Общественное мнение целиком занято капитуляцией Порт-Артура. Только такое грандиозное событие снова заставило говорить о войне, о которой в Питере толковали раньше сравнительно мало. Все согласны с тем, что раз Порт-Артур пал, то случилась некая перемена там, которая повлечет за собой другую перемену здесь. Впечатления от события гораздо сильнее, чем можно было ожидать. Падение Порт-Артура ожидалось многими и было учитываемо оппозиционными партиями, но следует отметить, что капитуляция крепости не вызвала ни у кого радости, даже у тех, кто ее желал. Конечно, всякий немедленно понял, насколько, благодаря этому событию, выигрывало дело мира и теряло правительство, но рассказ о жестоких страданиях осажденных в последние месяцы произвел еще более сильное впечатление. С ужасом узнали, что уже три месяца перед сдачей осажденные питались исключительно рисом, что между ними обнаружилась цынга, что не хватало снарядов. Повсюду господствует смешанное чувство ужаса перед прошлыми страданиями и облегчения по поводу блага, которое принесет с собой капитуляция. Она спасет 20.000 жизней; она положит конец адским мукам. Простое человеческое сострадание у всех заговорило сильнее политических и патриотических чувств.

   Долго будут говорить об этой ужасной осаде. Все газеты приписывают честь упорного сопротивления Стесселю, ибо все официальные телеграммы исходили от Стесселя. Не все, однако, держатся такого мнения на его счет. Я слышал против него серьезные обвинения из уст одного военного, участника обороны Порт-Артура вплоть до конца апреля, человека, заслуживающего полнейшего доверия. Он решительно заявляет, что Стессель -- трус, и что генерал Кондратенко должен был ему связать руки в августе, чтобы помешать еще тогда капитуляции, совершенно не вызывавшейся необходимостью.
   
    Другая тайна начинает занимать общественное мнение: каковы ближайшие намерения японской армии? Ведь капитуляция Порт-Артура освобождает японцев от серьезной заботы и развязывает им руки. Не следует ли ожидать в ближайшем будущем новых поражений?

   Мне говорят: "До сих пор мы еще не одержали ни одной победы. А кто виноват? Мы говорим: министры. А народ начинает говорить: царь, затеявший несправедливую войну". Один крестьянин из окрестностей Москвы говорил на днях: "Да, да... Стали дом строить на соседской земле: чего же удивляться, что завязалась драка".

  К этому нужно прибавить тяжелые страдания, недовольство, рассказы раненых солдат, возвращающихся на родину. Им дают по 20 копеек в день, а фунт хлеба стоит 10 копеек, бутылка молока -- 15 коп. Им дают на дорогу от Харбина до Москвы суточные за 16 дней, а на самом деле переезд длится 25 дней. Им приходится нищенствовать. Правда, имеются питательные пункты на станциях, но чаще всего поезда приходят с опозданием на несколько часов. Раненый офицер, вернувшийся из Манчжурии, рассказывает, что уже три месяца не получал жалования. У него не было фуражки, и только в Иркутске ему удалось ее достать. Форма в лохмотьях делала его похожим на нищего, белье кишело паразитами. Если верить тому, что я слышу со всех сторон, и все с большей и большей настойчивостью, то недовольство войной еще более сильно там, где результаты этого недовольства могут иметь самые тяжелые последствия, а именно в действующей армии, там, в Манчжурии. Я собрал на этот счет сведения, которые произвели на меня сильнейшее впечатление. Все приходят к заключению, что капитуляция Порт-Артура усилит среди войск деморализацию, возникшую еще раньше. Те из солдат, которые способны размышлять, давно уже пришли к выводу, что завоевание -- притом весьма проблематичное -- Манчжурии не окупит гибель стольких жизней и трату народных средств. Даже те из них, кто не привык думать и слепо жертвует своими физическими и духовными силами, начинают смутно понимать, что падение Порт-Артура делает их усилия не только бесцельными, но и лишенными всякого значения. Было естественно, было героично переносить все страдания мобилизации, бесконечного путешествия, зимней кампании, чтобы идти на выручку братьям, которые должны были переносить еще большие страдания в городе, осажденном уже одиннадцать месяцев. Но теперь? Цель исчезла, вопрос -- почему -- остается открытым...

   Впрочем, корреспонденты газет, находящиеся в армии, повторяют наперебой, что войска воодушевлены чувством глубокой веры; газеты утверждают, что "мобилизация проходит в полном порядке".

   Читайте и верьте, только не пытайтесь проверять на местах. Не ездите, например, в Польшу, ибо факты дадут вам довольно яркое опровержение. Так, вы узнаете, что случаи дезертирства участились, вы увидите, может быть, как сажают предварительно в тюрьму, по нескольку человек в тесные камеры, тех, кого собираются посылать на Дальний Восток поддерживать честь русского оружия. Поляки нисколько не дорожат навязываемой им славой, состоящей в том, что они доставили до сих пор 24 проц. мобилизованных войск, в то время когда по своей численности они не превышают 5 проц. всего населения империи. И не следует думать, что мобилизация вызывает беспорядки исключительно в Польше. Еще недавно в самой Москве один полк взбунтовался и избил офицеров, так что пришлось оцепить вокзал войсками и полицией, чтобы подавить мятеж, причем многие солдаты были ранены и один убит. Эти примеры и другие, которые можно было бы привести, достаточно красноречиво говорят о правдивости официальных телеграмм и о духе армии.

   Война непопулярна, потому что не народ захотел ее; довести ее до победного конца можно было бы только тогда, если бы этого захотел народ, а узнать, какова в этом случае воля народа, можно, лишь дав ему возможность выразить свое мнение, т. е. даровав народное представительство. И он требует эту гарантию каждый день все смелее. Но конечно, не комитет министров со своими реформами в духе уклончивого царского указа сможет дать удовлетворение возбужденному общественному мнению. Всякая революция сверху будет только призраком революции, которому никто и не поверит. Указы являются лишь злой насмешкой, игрушкой, которую дают голодным людям.

  Конституционная проблема волнует сейчас русских людей до такой степени, что порт-артурский эпизод удержит их внимание ненадолго, как ни скорбен, как ни тяжел он сам по себе. Они будут ссылаться, они уже ссылаются на него лишь затем, чтобы найти в нем осуждение современной бюрократической системы. Что было сделано до войны, чтобы укрепить город? Что сделано, чтобы его защищать в течение 11 месяцев осады? Мобилизуются армии, посылаются эскадры, но каков контроль расходов, каково назначение употребленных средств, раз они не дали никакого результата? За 11 месяцев Россия только и испытала, что поражения на суше, катастрофы на море; и, однако, Россия -- страна могучая, можно сказать, неисчерпаемо богатая живой силой, да и деньгами.

   Как объяснить столько несчастий, не восходя к самому источнику зла: бездеятельности, невежеству, безответственности администраторов? Народ, который почти совершенно не читал газет, читает их теперь с жадностью, и хотя они дают ему мало и часто обманывают, все же они ему дают кое-что, и не всегда обманывают. Он достаточно часто нащупывает действительность для того, чтобы в нем проснулось недоверие.

  Мобилизация заставляет редеть сельское население: молодые парни уходят и не возвращаются. Но то, что они пишут из Манчжурии, весьма значительно: там они лучше, чем у себя на родине, понимают бесполезность этой войны. Они видят, что Манчжурия -- страна населенная, которая не может дать места новым жителям; там земли они не получат. И они требуют у тех, кто остался в России, новостей о внутренней войне; их тревожит борьба между правительством и народом; таким образом, получается странное положение: солдаты, находящиеся в вынужденном бездействии в Манчжурии, вместо того, чтобы быть актерами русской политической жизни, участвуя во внешней борьбе, стали отдаленными и встревоженными зрителями внутренней политической драмы. Дело идет к развязке; это чувствуется, это видно, но к какой -- никто не может сказать. Если бы Тихоокеанская эскадра уничтожила флот адмирала Того и вошла в Порт-Артур, все сошлись бы в предсказании и ожидании свирепой реакции. Но Порт-Артур пал, вторая эскадра далека от своей цели, а третья -- под знаком вопроса. Внутреннее положение более напряжено, чем когда-либо. Правительству очень бы хотелось протянуть время и усыпить бдительность общественного мнения, но это не удалось уже 12 декабря, а после падения Порт-Артура стало еще менее возможным.

Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Часть II. Рабочее движение

Стачка

Петербург, понедельник 3 (16) января.

   Рабочие Путиловского завода, вступившись за четырех своих товарищей, недавно уволенных, объявили стачку. Этот сталелитейный завод насчитывает 12800 рабочих. Работы совершенно приостановлены.
   
Вторая стачка

Петербург, вторник 4 (17) января.

   Рабочие Франко-Русского Общества в числе 3000 человек, в свою очередь, объявили стачку из солидарности с путиловцами, а также под влиянием Русского Рабочего Союза [Так Авенар везде называет гапоновское "Собрание русских фабрично-заводских рабочих". Прим. ред.], к которому принадлежат как одни, так и другие.

Ещё стачки

Петербург, среда 5 (18) января.

   Так как все попытки стачечников столковаться с дирекцией Путиловского завода не привели ни к какому результату, то рабочие устроили в понедельник и во вторник очень бурные собрания. Движением по-прежнему руководит Русский Рабочий Союз, и под его влиянием стачечное движение принимает неожиданные размеры. Сегодня примкнули к стачке рабочие многих заводов и, между прочим, 10000 человек с Александро-Невского судостроительного завода, и 8000 с фабрики Штиглица. Говорят, что во главе движения находится священник Гапон, председатель Русского Рабочего Союза.
   
Пушечный выстрел по Зимнему Дворцу

Петербург, четверг 6 (19) января.

   В обществе не отдают себе точного отчета в том, что происходит в предместьях Петербурга. Говорят о "путиловской стачке", но каждый день узнаешь, что рабочие других крупных заводов присоединяются к движению.

   Газеты обнаруживают большую сдержанность в этом вопросе, ибо статьи, относящиеся к стачке, подвергаются специальной -- и весьма строгой -- цензуре градоначальника. "Русские Ведомости" публикуют большую статью, требующую свободы стачек, но, конечно, не дают точных сведений о ходе петербургской забастовки. Впрочем, есть немало людей, которых сейчас не слишком интересуют стачки, но чрезвычайно интересует совсем другой вопрос.

   Сегодня после обеда распространился слух о покушении на царя. Во время водосвятия на Неве был дан выстрел из пушки первой гвардейской артиллерийской батареи; орудие помещалось около Биржи, против Зимнего Дворца, на противоположном берегу Невы и оказалось заряженным картечью. Стекла четырех дворцовых окон были разбиты и один городовой тяжело ранен.

   По этому поводу создаются многочисленные гипотезы. Представляется весьма странным, что могли случайно забыть заряд в пушке после учебной стрельбы и оставить его там как раз до сегодняшнего торжества; но не менее странно предположить, чтобы какой-нибудь революционер сумел проникнуть в среду офицеров или солдат гвардии и, особенно, чтобы он выбрал такой способ покушения, очень трудный в смысле подготовки и такой гадательный по своим результатам. Из тех, кто верит в покушение, некоторые приписывают его не исключительно революционерам. "Странное совпадение", говорит мне один, "ни великий князь Михаил, брат государя, ни Витте не присутствовали на церемонии. Михаила очень любит гвардия, а вдовствующая императрица любит его больше, чем его брата, царя, ибо Михаил более энергичен. Покушение, может быть, -- результат дворцовой интриги..."

   Покушение или случай, а впечатление, произведенное этим на царя, -- глубоко. Это его первый приезд в Питер за всю зиму. И без того, Царское Село, по его мнению, более безопасно, чем Зимний Дворец. Сегодняшнее событие только укрепит в нем это убеждение. И если он суеверен, то одна подробность должна глубоко взволновать его: раненого полицейского зовут... Романов.

   
На пути к всеобщей забастовке

Петербург, пятница 7 (20) января.

  О случае на Неве больше нет и речи. Только и говорят, что о стачке, развивающейся с молниеносной быстротой. Она уже вышла из предместий, она -- в самом сердце города. Огромные толпы манифестантов ходили сегодня утром по предместьям, закрывая заводы, а после обеда стачечники рассеялись группами по всему городу, увлекая своим примером рабочих или силой принуждая их бастовать.
   
Все, кого я встречаю, изумлены и встревожены. Кто мог бы еще несколько дней тому назад ожидать всеобщей стачки? Кто говорил о Русском Рабочем Союзе? Кому известен был этот Гапон, имя которого сегодня у всех на устах? Наиболее осведомленные либералы стали интересоваться им третьего дня; кое-кто спрашивал себя вчера, не стоит ли сходить послушать его; а сегодня уже многие отправились в предместья на митинги, туда, где, как известно, находится центр этого таинственного и громадного движения. Я видел сегодня вечером сотрудника одной газеты, который только что вернулся с одного из этих собраний. Он не скрывает от меня своего волнения и энтузиазма. Он говорит, что рабочие очень спокойны, но полны решительности. Гапону они доверяют всецело. Они хотят идти вместе с ним в воскресенье к царю с петицией. "Они пойдут, это несомненно. Их будет от ста до ста пятидесяти тысяч, точно не знаю. Сегодня вечером бастуют 87000 человек. Завтра остановятся все заводы, все мастерские; все, решительно все".

   Я встретил молодую даму, которая была занята устройством на понедельник тайного доклада одного адвоката о Гомельском погроме; процесс об этих беспорядках, разбирающийся сейчас, еще недавно заставлял так много говорить о себе. Она и не думает больше об этом. Она мне говорит: "Как все это кажется незначительным сегодня, не правда ли? Кто знает, что еще с нами будет до понедельника?"
 
  Мне захотелось повидать одного из моих русских друзей, который тоже должен был побывать в предместьях. Я отправился к нему около девяти часов вечера: он еще не возвращался. Его жена очень беспокоилась, не зная, в котором часу ночи он вернется, и вернется ли он вообще, ибо в таких случаях всегда можно ожидать арестов.

   В десять часов вечера я отправился в санях через весь город на Петербургскую сторону повидать знакомых студентов социал-демократов, для которых, как я это знал, рабочий вопрос составляет главнейший интерес в жизни. Двое из них женаты и занимают вместе квартиру, скромную и полупустую, как это и приличествует людям, не желающим себя ничем связывать и предвидящим возможность быть внезапно вырванными из своей среды. "Нужно быть всегда готовым", -- сказал мне раз один из них. Это не простое предположение. Один из них вернулся из Сибири, где он провел три года в ссылке после университетских беспорядков 1901 года. Другому пришлось готовиться к университетскому экзамену экстерном. И только третий уцелел в университете и ходит на лекции. Я их застал за самоваром. Они мне сообщили точные сведения об общем ходе стачечного движения и об отдельных стачках. Они не предвидели ни этого взрыва, ни его размеров. Они очень взволнованы, просты и серьезны и производят симпатичное впечатление. В них не замечается ни малейшей нерешительности. Они знают, в чем состоит их долг. Стачечное движение, какое бы оно ни было, их не испугает. В воскресенье они пойдут вместе с народом.

   Мы проводим за совместной работой часть ночи.

Рабочие поднимаются

Петербург, суббота утром 8 (21) января.

   Забастовка. Можно сказать -- всеобщая. Рабочее восстание. Новая и ужасная угроза русскому правительству. Уже до этого к внешним затруднениям в последние месяцы присоединилась все увеличивающаяся опасность внутреннего политического кризиса. Теперь вдруг возникла новая, более серьезная рабочая опасность. Новые актеры вышли на сцену; речи их будут посерьезнее речей либералов-конституционалистов, и с первого же момента они сумели привлечь на себя всеобщее внимание. Забастовка распространилась по Питеру, можно сказать, с молниеносной быстротой, принимая во внимание, что у рабочего класса не было достаточно опыта и что этот класс плохо организован. 12500 человек в прошлый понедельник прекратили работу на одном заводе; согласно сведениям, собранным вчера вечером, общее число стачечников -- около ста тысяч, из ста пятидесяти тысяч рабочего населения Петербурга. Всеобщая стачка неминуема: она явится результатом сегодняшних собраний и грандиозной демонстрации, назначенной на завтра.

   Движение, как известно, началось на Путиловском сталелитейном заводе (у Нарвской заставы), где изготовляли миноносцы, пушки, снаряды, локомотивы, вагоны и где работали в последнее время 12500 человек. Причина стачки -- увольнение 4-х рабочих, которые, по словам администрации, ленились и плохо работали. Это показалось рабочим произволом, они прекратили работу в понедельник утром. Четверо уволенных рабочих принадлежат к Русскому Рабочему Союзу; он-то и организовал движение под руководством своего председателя, священника Георгия Гапона, уже в тот момент весьма влиятельного среди рабочих, а сегодня весьма популярного и могущественного.

   Делегация из десяти рабочих, возглавляемая Гапоном, явилась в понедельник к администрации завода, потребовала вновь принять уволенных рабочих и предложила условия, на которых могли бы начаться переговоры с рабочими, а равно и предъявила свои требования.

   Условия, на которых могли бы начаться переговоры, следующие:

1) Администрация завода должна искренне пойти навстречу нуждам рабочих, не давая лживых объяснений и обещаний, которых в будущем она не выполнит.
2) Будет выбрана комиссия, составленная поровну из представителей двух сторон: рабочих делегатов и представителей администрации.
3) Делегатам гарантируется неприкосновенность и свобода от всяких репрессий со стороны администрации.
4) Решения комиссий будут обязательны; они будут вывешены на стенах всех цехов завода и подписаны администрацией и фабричным инспектором. 5) Никто не пострадает за стачку ни сейчас, ни по возобновлении работ, и все рабочие получат целиком свою заработную плату за стачечные дни.

   Что касается требований рабочих, то вот главнейшие пункты, представленные комиссии.

1) Восьмичасовой рабочий день.
2) Плата за новые виды работ будет устанавливаться по совместном обсуждении представителя администрации и рабочих делегатов. Плата за старые виды работ будет пересмотрена на тех же условиях.
3) Будет учреждена постоянная комиссия для рассмотрения всех случаев увольнения и других недоразумений между рабочими и администрацией.
4) Увеличение заработной платы квалифицированных рабочих до одного рубля в день.
5) Отмена сверхурочных работ; в случае, если без них нельзя обойтись, то оплачивать их вдвойне.
6) Если материал испорчен не по вине рабочего, убыток ложится на администрацию.
7) Рядовые рабочие будут получать по 70 коп. вместо 40, и на заводе должен быть устроен приют для их детей.
8) Медицинский персонал должен быть вежлив с больными и не обращаться с ними, как с пьяницами, что часто случается. Лечение на дому должно быть бесплатным и распространяться на всех служащих.
9) Мастерские должны быть оборудованы согласно правилам гигиены.

   Я нарочно записываю некоторые второстепенные пункты программы, ибо они любопытны в том смысле, что проливают свет на условия труда русского рабочего и на его отношения к работодателям.

   Директор-администратор завода Смирнов, инженер путей сообщения, принял делегацию и отверг предложенные условия. Как следствие -- продолжение стачки. В понедельник вечером на окраине, за Нарвской заставой, 6000 рабочих собрались на митинг. Среди них было много путиловцев, но также немало и других, живущих в этой части города, одной из тех, где сконцентрирована крупная промышленность. В результате, во вторник в полдень 3000 рабочих Франко-Русского Общества объявили стачку, не указывая сначала повода к ней. "Мы хотим обсудить между собой текст наших требований; после этого мы их представим администрации". И несколько часов спустя они эти требования представили по назначению. Они сводятся, приблизительно, к программе путиловцев: 8-ми часовой рабочий день, отмена сверхурочных работ; кроме того, увольнение одного инженера и одного мастера, возбудивших против себя сильное недовольство.

   Что касается условий переговоров, то рабочие требуют:

1) Создания комиссии из представителей администрации и рабочих пополам.
2) Гарантии безопасности для рабочих делегатов.
3) Обещания со стороны администрации не вызывать полиции.

Эти три пункта приняты, только относительно последнего дирекция ответила, что не может совершенно гарантировать рабочих от вмешательства полиции. До этого момента стачка ограничивалась двумя заводами и была локализована в районе Нарвской заставы. Три фактора ускорили движение: Русский Рабочий Союз, индивидуальная пропаганда среди рабочих, от одного к другому (ибо оба завода находятся по соседству), наконец, деятельность социал-демократической партии, пославшей немедленно своих эмиссаров за Нарвскую заставу. Под влиянием этой энергичной агитации, в среду утром волнение охватило все рабочее население Петербурга, и стачка в мгновение ока приняла неожиданные размеры.

   В половине девятого стачечники явились на Невский завод (где строятся машины и корпуса кораблей) и выключили электричество. Рабочие в количестве от 8 до 10 тысяч человек покинули мастерские и объявили стачку. Полиция даже не успела появиться. Оттуда движение распространилось на два завода Штиглица, где в производстве заняты главным образом женщины (всего около 8000 рабочих); рабочие мануфактурной фабрики оставили работу в девять часов, прядильной -- в 11 часов.

   В четверг был праздник Крещенья, со знаменитым водосвятием на Неве и еще более знаменитым пушечным выстрелом, случайным или нарочным, по царскому павильону и Зимнему Дворцу. В этот день, как и в предыдущие, стачечное движение продолжало распространяться в угрожающих размерах. В предместьях собрания происходили среди белого дня. Их немедленным следствием было массовое присоединение рабочих к отделам Русского Рабочего Союза. Очевидно, нужно ожидать не только всеобщей забастовки, но и угрожающих демонстраций. Начинают подписывать резолюции, имеющие и экономический и политический характер. Гапон и представители отделов составляют петицию, некоторые пункты которой имеют явно политический характер. Целый день на улицах производятся сборы в пользу стачечников.

   В четверг вечером в селе Смоленском, за Шлиссельбургской заставой, было собрание в школе Технического Общества для рабочих. Об этом собрании уже за несколько дней было напечатано в газетах, благодаря чьей-то нескромности. Помещение рассчитано всего на несколько сотен лиц, а было ясно, что явятся тысячи. Вмешается полиция. Будет свалка, аресты. Закроют школу. Поэтому организаторы объявили в газетах, что собрание не состоится. Оно, однако, состоялось. На нем было от 300 до 400 рабочих, социал-демократов и несколько социалистов-революционеров. Обе партии решили примкнуть к движению, которое было вызвано не ими. Необходимо было организовать грандиозную демонстрацию. Обсуждали, следует ли устроить ее вооруженной или мирной. Социал-демократы высказались за то, чтобы демонстранты не были вооружены.

   В тот же четверг, вечером, министр финансов устроил в министерстве совещание владельцев главнейших заводов. Как они желают отвечать на требования и угрозы рабочих? Присутствовало 40 человек, большинство с иностранными фамилиями. Один высказался за примирительный образ действия, но после того, как представитель одного завода сказал, что на насилие следует отвечать насилием и потребовал вмешательства вооруженной силы, большинство присоединилось к этому мнению.

   Никто не протестовал.

   Ответ фабрикантов был сообщен министру, который должен испросить у императора разрешение действовать.

   Вчера, в пятницу 20-го, стачка распространялась дальше. Она достигла Шлиссельбургской заставы, охватила казенную фабрику игральных карт, Обуховский литейный завод (10000 рабочих), находящийся в ведении морского министерства, ткацкие фабрики Максвелля и Паля (от 2-х до 3-х тысяч), суконную фабрику Торнтона, Невский стеариновый завод, Александровский сталелитейный и т. д. Я называю крупнейшие предприятия; очень многие мелкие также закрылись, разумеется.

   Вчера движение стало распространяться и на Васильевском Острове. С утра стало известно, что работа прекратилась на табачной фабрике Лаферма (1000 рабочих) и в типографии Вольфа (400). Следует прибавить сюда Балтийский завод (постройка судов; в ведении морского министерства), фабрику Лесснера (части машин), завод Хаймовича (жесть). Стачечники являлись на фабрики и заводы иногда сотнями, иногда тысячной толпой, приглашали рабочих и приказывали хозяевам остановить работу, заполняли дворы, мастерские, залы, где находятся машины. В несколько часов Васильевский Остров весь был охвачен стачкой и вечером, вследствие необъяснимой случайности, не было электричества во всей этой части города. С Острова стачечники, а вместе с ними и стачка, двинулись на север, на Петербургскую и Выборгскую стороны.

   И в других частях города, где стачечное движение еще не чувствовалось, появлялись забастовщики. Они шли группами по улицам, стучались в ворота фабрик и мастерских и приказывали бросать работу. Закрылись все типографии: Академии Наук, Стасюлевича (издателя "Вестника Европы", органа либералов), Экгардта, все газетные. Сегодня не вышла ни одна газета, за исключением "Правительственного Вестника" (на одном листе, с телеграммами, повторяющими вчерашнее) и немецкой газеты "Petersburger zeitung" в уменьшенном объеме.

   Уже началась частичная забастовка трамваев и железных дорог. На Варшавской и Балтийской линиях движение приостановлено. Завтра мы узнаем, стала ли забастовка всеобщей, но и сейчас мы от этого недалеки.

   Утверждают, что во время вторжения стачечников на заводы раздавались прокламации, подписанные партией социалистов-революционеров. Несомненно также, что движению способствует социал-демократическая партия. Силы всей демократии, конечно, участвуют в движении, но первый нажим, и самый сильный, исходит не от социал-демократов, но от социалистов-революционеров. Мне признавались в этом члены обеих партий, да и факты о том свидетельствуют в достаточной мере.

  В огромном развертывающемся движении есть что-то самопроизвольное, всеобщее и таинственное, превышающее организационные силы одной партии, и есть один человек, пользующийся неслыханным влиянием на стачечников и вообще на весь рабочий мир: священник Гапон.

   Вечером в пятницу Гапон говорил, по крайней мере, на 11-ти митингах. Там, где помещение невелико, бывало по два митинга подряд. Гапон обладает даром народного, всепобеждающего красноречия. Его речи трогательно-просты и переходят иногда в разговор между оратором и присутствующими.

   "Готовы ли бороться за свои права?" -- "Да, да". -- "Клянетесь ли вы сражаться за свободу на смерть?" -- "Да, свобода или смерть!" -- И во многих местах присутствующие присягали на кресте, что они готовы пожертвовать своей жизнью.

   Гапону удается проводить при знаках шумного одобрения постановления ошеломляющей смелости, которые завтра будут фигурировать в петиции царю. Вместе с ним, благодаря ему, забастовка перестает быть лишь экономической и принимает политический характер. Резолюции либеральных банкетов, даже резолюции земств кажутся такими бледными рядом с петицией, которую рабочие попытаются завтра представить царю. Она преисполнена благоговейной и трагичной важности.


   Вчера Гапон рекомендовал рабочим достойно приготовиться к сегодняшнему дню. В своей последней речи он сравнивает этот день с кануном Пасхи.

  Завтра наступит воскресение, радостная заря новой жизни. Завтра все они, изо всех предместий Петербурга, пойдут к царю в Зимний Дворец. Если царь не приедет из Царского Села, чтобы принять петицию, то там уже видно будет, что делать: может быть, отправятся всей массой в Царское Село, подобно тому, как парижское население ходило некогда к Людовику XVI в Версаль 5-го и 6-го октября.

Оффлайн Константин Кулешов

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 316
Революция?

Петербург, суббота вечером 8 (21) января.

  Сегодня после обеда Гапон был у Муравьева, министра юстиции. Он был приглашен еще накануне, но тогда явиться не пожелал. Сегодня, однако, сознание того, какое значение приобрела его личность в гигантском восстании рабочих, заставило Гапона пойти на риск: его, мол, не посмеют арестовать. И, действительно, не посмели. Гапон изложил министру требования рабочих и просил об их немедленном удовлетворении. Муравьев ответил просто, что на нем тоже лежит свой долг. И этот долг предписывал ему, очевидно, не вмешиваться. Впрочем, из "сфер" нет никаких новостей: ни от царя, ни от кого-нибудь из министров. Чувствуется, что близится роковой день.

   В либеральных кругах были весьма встревожены: Гапон обещал явиться в редакцию "Наших Дней" после своего визита к Муравьеву и не пришел. Наконец, результат свидания стал известен. Перед вечером один рабочий принес в редакцию текст письма к министру внутренних дел и в то же время текст петиции рабочих к царю. Он перед тем носил эти два документа в министерство. Ему ответили там, что Святополк-Мирский отсутствует, но что министру передадут и письмо и петицию. Немного спустя телефонировали из министерства в редакцию "Наших Дней", что оба документа уже переданы министру.

Письмо к Святополку-Мирскому составлено в следующих выражениях:

"Ваше высокопревосходительство!
   Рабочие и жители Петербурга разных сословий желают и должны видеть царя 9-го января в 2 часа пополудни на площади перед Зимним Дворцом, чтобы лично высказать ему как свои собственные нужды, так и нужды всего русского народа. Царю бояться нечего. Я, как представитель Русского Союза фабрично-заводских рабочих, мои сотрудники и товарищи-рабочие и так называемые революционные группы разного направления гарантируем неприкосновенность его особы. Пусть же выйдет он к своему народу, как истинный царь, с открытым сердцем; пусть примет из наших рук нашу просьбу. Того требует его собственное благо, благо обитателей Петербурга и всего нашего отечества. Иначе может порваться моральная связь, соединявшая до сих пор русского царя с русским народом. Великий долг ваш пред царем и пред всем русским народом -- представить немедленно его величеству вышеизложенное и прилагаемую при сем петицию. Скажите царю, что я, рабочие и многие тысячи народа твердо решили пойти к Зимнему Дворцу, пойти мирно, с верой в него; пусть же и он на деле покажет свое доверие фактами, а не манифестами.


   Со всего вышеизложенного снята копия, как оправдательный документ, свидетельствующий о характере петиции, и эта копия будет опубликована во всеобщее сведение всего русского народа".

   Письмо подписано Гапоном и одиннадцатью представителями Русского Рабочего Союза. В это же время Гапон лично написал царю, чтобы предупредить его. Его письмо гласит:

   "Государь, не думай, что твои министры сказали тебе всю правду о настоящем положении. Весь народ верит в тебя, он решил явиться завтра в 2 ч. пополудни к Зимнему Дворцу, чтобы поведать тебе свои нужды. Если ты не решишься явиться перед народом, ты разорвешь нравственную связь, существующую между тобой и твоим народом. Доверие, которое он питает к тебе, исчезнет. И на том месте будет пролита невинная кровь между тобою и народом. Явись завтра пред людьми, прими с открытой душой нашу покорную просьбу. Я, представитель рабочих, и мои доблестные товарищи гарантируем неприкосновенность твоей особы".

   Сейчас, когда я пишу, все переживают невыразимую тревогу. Существует предположение, что забастовка перейдет в революцию. Можно ожидать всего. На завтрашний день полицией приняты неслыханные меры, и солдатам запрещено выходить из казарм. Некоторые воинские части, как передают, проведут всю ночь под ружьем, и ходит слух, что на предместья наведены пушки. У входа на каждый мост поставлено по пол-эскадрона кавалерии и по роте пехоты. Дворники рекомендуют жильцам своих домов запастись водою, керосином и т. д. Они предупреждают также население, что на улице рискуешь получить пулю, ибо, как это было месяц тому назад, полиция расклеила сегодня вечером объявления, приглашающие жителей не подвергать свою жизнь опасности, выходя на улицу. Рабочая демонстрация будет иметь, наверное, иной размах и иное значение, чем демонстрация студентов. В то же время вторая дополнит первую. Оба раза действует одна и та же сила, но только теперь во сто крат энергичнее, чем раньше.

   В этой лихорадке теряешь власть над разумом, над чувствами. Несмотря на показания достовернейших свидетелей, подтверждающих решительное, но спокойное настроение рабочих, как-то не считаешься с этим. Забываешь о клятве, которую они дали, явиться с благоговейным спокойствием и представить свою просьбу императору, забываешь, или не придаешь ей значения: внезапное и грандиозное выступление 150 000 рабочих представляется чем-то столь громадным, что трудно отделить идею революции от идеи демагогических насилий. Никто не может утверждать, что дело обойдется без вооруженного столкновения с войсками и даже быть уверенным, что правительство выйдет победителем из этого конфликта. Случай 6-го января на Неве дает даже некоторым повод утверждать, что у революционеров существуют сторонники в армии. И только таким способом революция победит. А если она победит, то где остановится? "Тогда мы все взлетим на воздух", -- сказал мне иронически, но не без тревоги, один конституционалист. "Все либералы, все буржуа -- на фонари!" "Что нам до сих пор известно?" -- говорил мне другой.

   Характер этого народного движения удивляет людей всех партий. Рабочие хотят политических реформ, это так; но прежде всего они идут за священником, а этот "батюшка" не желает разговаривать ни с директорами заводов, ни с министрами; он обращается непосредственно к царю. В глазах социалистов, как и либералов, Гапон -- фигура странная, непонятная. Циркулируют, по крайней мере, пять версий биографии Гапона. Некоторые утверждают, что при нем состоит охрана из вооруженных рабочих. Одно несомненно: интеллигенты, которые вчера бегали его слушать, не верят ни ушам, ни глазам своим; они ошеломлены магическим действием его слов.

  Говорят, что рабочие пойдут завтра навстречу настоящей бойне. Я слышал, что в некоторых кварталах они прогнали от себя интеллигентов: "Вы нам не нужны; терять нам нечего; мы сумеем умереть сами". В других местах, напротив, они требовали ораторов.

   Информаторы сообщают, что кое-где были сцены насилия. Один рабочий Варшавских ж.-д. мастерских, не желавший прекратить работу, был якобы убит своими товарищами. Мастер в одной типографии попробовал сопротивляться забастовщикам; его, будто бы, схватили и сунули в машину, которая раздробила ему голову. Нельзя, конечно, верить этим слухам, но еще менее можно отделаться от тревожного любопытства, когда кто-нибудь приходит с новостями.

   В одной семье, где я бываю, происходит захватывающая сцена (да, вероятно, и в других местах). Прислуга -- замужем за рабочим суконной мануфактуры у Шлиссельбургской заставы. Она узнала сегодня, что он, подобно многим другим, поклялся умереть, если нужно, но добраться до Зимнего Дворца. Ее глаза полны слез, и по временам в кухне она садится, берется за голову, сдерживая рыдания, удрученная немой горестью.
   
Вмешательство либералов

Петербург, воскресенье утром 9 (22) января.

   Вчера состоялось многочисленное собрание либералов в редакции "Наших Дней". Рабочий, который носил письмо министру внутренних дел, тоже присутствовал. У него спрашивают:

   -- Вполне ли миролюбивы ваши намерения? Если царь не захочет отвечать, не прибегните ли вы к насилию?
   -- Нет. Пусть он только покажется и скажет, когда прийти в другой раз.
   -- А если его не будет в Зимнем Дворце?
   -- Мы ему гарантировали неприкосновенность. Он может позвать нас в Царское, но и Гапона вместе с нами.

  Несмотря на уверения рабочих, у каждого был ужас пред возможным кровопролитием. Нельзя ли было еще в этот момент предупредить его? Итак, решили предпринять еще один, последний шаг. Так как правительство само не заговаривает, то решено послать к нему депутацию, умоляя его вмешаться. Выбрали десять делегатов и среди них рабочего, присутствовавшего на собрании [Все тот же Кузин. Прим. ред.].

Делегация явилась, прежде всего, в министерство внутренних дел. Святополка-Мирского не было; делегатов в том уверяли на все лады. Они стали ждать. Министр не явился. Товарищ министра, директор департамента полиции, согласился принять делегацию. Он уверял, что министр ничего не может сделать. Это им, делегатам, либералам, следовало бы предпринять что-нибудь и обратиться к рабочим. Тогда делегаты дали понять, что они не могут отнестись с осуждением к требованиям, из которых многие согласуются с пунктами конституционной программы. "В таком случае, делать нечего", -- и бюрократ удалился.

  У Витте делегатам более посчастливилось. Он их принял в половине двенадцатого, взволнованный, встревоженный, но бессильный. Председатель совета министров не господин положения! Так кто же тогда? Кто в настоящую минуту располагает полным доверием царя, свободой решать, властью остановить? Витте телеграфирует Святополку-Мирскому. Тот отвечает, но... он тоже не может вмешаться. Ничего! -- В половине второго ночи делегаты возвращаются в редакцию "Наших Дней". Они печально сообщают, что их попытка ни к чему не привела. Правительство ничего не ответило рабочим. Оно лишь расположило в боевом порядке казаков, уланов, гвардию. Ружья готовы. Ничего не оставалось, как ждать событий. Наскоро организовали справочное бюро. С раннего утра молодые люди должны отправиться в предместья и вернуться в десять часов с докладом в залу, где назначен сборный пункт.