Автор Тема: Бесконтактные и сетевые войны  (Прочитано 4846 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Hrizos

  • Гость
Бесконтактные и сетевые войны
Савин Леонид

http://communitarian.ru/upload/resize_cache/iblock/97b/298_221_1/97b304ec280e173b1ab3cc42dc27d574.jpg height=198

Хотя традиционное воинское искусство начало деградировать еще в эпоху Первой мировой войны, что с прискорбием отмечал немецкий философ Эрнст Юнгер, война останется неизменной составляющей человеческой цивилизации. И современная техника призвана заменить людей в их конфликтах и отстаивании интересов.

В последние годы мы становимся свидетелями стремительно изменяющегося феномена войны. Боевые действия, к которым мы «привыкли», меняют свое лицо, действующих акторов и саму логику. Помимо стандартных вооруженных конфликтов мы все чаще говорим о кибератаках, террористических актах, этносепаратизме, финансово-торговых блокадах, актах гражданского неповиновения и пропаганде в массмедиа. Попытки квалифицировать все эти процессы приводят к появлению новой терминологии: от гибридных и асимметричных войн до сетецентричных операций и боевых действий вне условий войны — такие причудливые определения пополняют новые военные доктрины различных стран.

РОЖДЕНИЕ БЕСКОНТАКТНЫХ ВОЙН

Самый большой успех в бесконтактной войне за последние годы был достигнут во время проведения кампании «Буря в пустыне» в 1991 году. Здесь был тройной эффект. На тактическом уровне военнослужащие избегали прямого участия в боевых действиях (кроме пилотов авиации, которая наносила удары по объектам Саддама Хусейна), что, безусловно, было на руку политикам, стоящим за рычагами войны. Во-вторых, впервые военные действия демонстрировались в прямом эфире: по CNN таким образом показывали всему миру военную мощь США и отрабатывали технологии манипуляции информацией в режиме онлайн. Именно первое вторжение в Ирак привело к появлению такого термина, как «телевизионная война». И в-третьих, также впервые было применено высокоточное оружие — так называемые умные бомбы и ракеты, использовалась спутниковая навигация (тогда впервые для поддержки вооруженных сил была применена технология GPS), что открывало новые возможности для ВПК США.

После победы американские стратеги и военные начали широкую дискуссию о начале новой эры войны в специализированной прессе и научном сообществе. Дальнейшее участие американских военных в конфликтах в Югославии, Сомали и других странах подталкивало их к выводу о необходимости кардинальной реформы в вооруженных силах, для того чтобы совершить организационный и технологический скачок, оставив далеко позади своих возможных конкурентов.

Архитектором воздушной операции под названием «Мгновенная молния», являвшейся основным компонентом «Бури в пустыне», был полковник ВВС США Джон Уорден. Он разработал системный подход к боевым действиям, назвав его «Операции на основе эффектов» (ООЭ), который позднее и стал одним из стержней стратегии сетецентричных войн. Концепция полковника была основана на уникальной модели современного государстванации, представляющей собой структуру из пяти концентрических колец. Центральное кольцо, или круг, которое представляло национальных лидеров, наиболее важный элемент в военной терминологии, было окружено и защищено четырьмя остальными. Вторым кольцом являлось производство, включая различные фабрики, электростанции, нефтезаводы и т.д., которые во время боевых действий жизненно необходимы для национальной мощи. Государственная инфраструктура — автомобильные шоссе, железные дороги, энергетические линии — составляла третье кольцо. Четвертым кольцом было народонаселение. А последним, пятым, внешним кольцом являлись вооруженные силы. Можно было избежать столкновения с внешним кольцом и при помощи новых технологий «Стэлс», систем точного наведения и ночного видения сразу поразить внутреннее кольцо. Эта схема получила название «война изнутри наружу».

Позже Уорден продолжил разработку своей теории пяти колец, которая была обнародована в специализированном издании ВВС США под названием «Враг как система». На основе сравнений и исторических примеров он составил убедительную и логическую концепцию, в которой помимо кольцевой структуры употреблялся термин «стратегический паралич». «На стратегическом уровне мы достигнем наших целей, вызывая изменения в одной или нескольких частях физической системы противника, так что он будет вынужден адаптироваться к нашим целям, или мы физически не позволим выступить ему против нас. Мы назовем это «стратегическим параличом», — отмечал автор. Итак, нужно всего лишь просчитать центры тяжести в системе врага и нанести по ним точечные удары. Каждое государство имеет свои уникальные места уязвимости, поэтому от тщательного и точного выбора будет зависеть успех операции. Не обязательно начинать войну и проводить мобилизацию. Можно использовать противоречия государства-цели с его соседями или установить экономическую блокаду (как в случае с Кубой или Ираном), поднять шум в ООН и международных структурах, запустить утку в массмедиа, что создаст соответствующие настроения в обществе (как было в случае с Югославией в 1999 году). А в ином случае — призвать к защите прав человека или ангажировать хакеров-патриотов для наказания несговорчивого правительства третьей страны.

НЕПРЯМЫЕ ДЕЙСТВИЯ

Генерал Дэвид Дептула расширил взгляды Уордена на операции нового типа от их применения исключительно в вооруженных силах США до всех национальных уровней, включая дипломатический, информационный и экономический. Самое главное, он призывал сделать упор на понимании врага как системы и считал, что невоенные действия являются неотъемлемой составляющей новой теории конфликта. Неслучайно в США были созданы спецгруппы для работы в Ираке и Афганистане, куда входили социологи, этнографы, лингвисты и другие узкие специалисты. Команды Human Terrain общались с местным населением, создавали благоприятный имидж оккупационных сил и целенаправленно занимались проникновением в сознание врага, посылая отчеты в центр, где детально описывались привычки, поведение, иерархическая структура, слабые и сильные стороны той или иной этнической и религиозной группы. Старая догма борьбы за сердца и души оказалась действенна и в XXI столетии.

Необходимо оговориться, что новой концепции войны предшествовало несколько важных выводов, извлеченных из уроков предыдущих конфликтов. Первым о необходимости избегать контакта с врагом в эпоху модерна заговорил офицер британской армии Лиддел Гарт в своей работе «Стратегия непрямых действий». Ужасы Второй мировой, доктрина тотальной войны и стратегия изнурения принесли свои результаты. США и Британия, сделав упор на ВВС, поняли выгоду от преимущества в воздухе. Отсюда идет начало трансформации морского могущества в воздушное могущество в качестве основы военной геостратегии англосаксов. Проект «звездных войн» активно пропагандировавшийся при Рональде Рейгане, является закономерным продолжением идеи США достичь тотального доминирования. Впрочем, судя по работам Джорджа Фридмана из Stratfor, боевые космические платформы — это дело будущего, они станут возможными благодаря совместным усилиям ВПК США и Пентагона.

ТЕХНИКА СЕТЕЦЕНТРИЧНОЙ ВОЙНЫ

Теперь конкретно о том, как вести сражение согласно новой концепции войны. В 1996 году адмирал Уильям Оуэнс издал статью «Появление системы систем США», в которой указал, как именно должны вестись новые сражения. «Слияние растущих способностей непрерывно собирать информацию при любой погоде в реальном времени с увеличивающейся способностью обрабатывать и понимать эти пространные данные создает превосходство на поле боя, - писал он, - Благодаря новым технологиям мы можем автоматически распознавать цели и получать информацию об оперативных планах противника».

Другой автор, повлиявший на трансформацию вооруженных сил США, — вице-адмирал Артур Себровски, который совместно с военным аналитиком Объединенного штаба Джоном Гарстка в 1998 году издал статью «Сетецентричная война: ее происхождение и будущее». Работа произвела эффект разорвавшейся бомбы в военных и научных кругах США. Поскольку третий период глобализации и переход от промышленной к информационной эре затрагивают в основном развивающиеся страны, отмечали авторы, то информация и есть наиболее эффективное оружие. А так как преобладающим типом человеческого поведения в информационную эпоху является сетевое поведение, то сетецентричная война подходит как нельзя лучше. Согласно доктрине Пентагона ядро такой войны находится на пересечении социальной, физической, информационной и когнитивной областей. Если информация еще связана с определенной инфраструктурой, то когнитивная сфера наименее материальна из всех четырех областей, потому что существует в сознании человека. Она связана с обучением, опытом, общественным мнением, убеждениями, ценностями и пониманием обстановки. Но самое главное, когнитивная сфера — это та область, где принимаются решения, и она непосредственно связана с интеллектуальными возможностями. Как говорил Себровски, все победы и поражения вначале происходят в нашем мозгу…

Доктор Дэвид Альбертс, работающий на американскую оборонку и исследующий феномены сетевых войн, солидарен с коллегами: по его мнению, целью сетевой войны является людской разум.

Cама же война будущего, как писал Альбертс (т.е. то, что происходит сейчас), состоит из трех основных типов действий. Во-первых, это совершенствование традиционного сражения. Во-вторых, это эволюция того, что было названо нетрадиционными миссиями, т.е. довольно разнообразный набор действий, включая гуманитарную помощь, специальные операции и конфликты малой интенсивности, миротворческие операции и акции, направленные на предотвращение распространения оружия. И, в-третьих, - зарождение уникальной для информационной эпохи формы войны.

Национальные государства или комбинации национальных государств не являются единственно возможными игроками в таких конфликтах. Негосударственные акторы (включая политические, этнические и религиозные группы, организованную преступность, международные и транснациональные организации и даже отдельные лица, оснащенные информационными технологиями) способны организовывать информационные атаки и строить информационные стратегии для достижения желаемых целей.

Это делается следующим образом. В идеальной форме акторы сетевой войны представляют собой сети небольших разнотипных объединений, напоминающих ячейки. Они рассредоточены, но взаимосвязаны. Сеть должна быть аморфной — без сердца и головы, хотя не все узлы сети должны быть эквивалентны друг другу. Наилучшая тактика ведения боя в прямом и переносном смысле — роение. Подобно рою пчел, группы лиц, объединенные общей идеей, синхронно начинают атаковать цель, будь то государство или транснациональная корпорация. Превосходящая по силе и потенциалу своих противников цель тем не менее вынуждена реагировать на каждый мельчайший «укус», а если атакующие обладают определенной техникой и искушены в конфликте, то исход практически предрешен. Иными словами, против одного Голиафа на бой выходит не один Давид, а много.

Сфера киберпространства весьма интересна и выгодна в наступательных целях, так как цифровая война обладает, в сущности, похожими характеристиками, к которым стремятся военные планировщики. К ним относятся малозатратность, точность воздействия, дистанционность и хитрость, которых невозможно достичь в реальном мире.

СЕТЕВАЯ ВОЙНА В СИРИИ

Ярким примером сетевой войны является ситуация в Сирии. Помимо сетецентричной тактики, которую используют террористы (просачивание малыми группами, организация терактов и саботажа на различных промышленных объектах), координация осуществляется через средства связи, полученные от стран Запада. Тактические сетецентричные радиостанции давно приняты на вооружение в армии США, и сейчас американские инструкторы обучают боевиков взаимодействовать в реальном времени и получать информацию о местонахождении и дислокации противника с помощью подобных сетевых датчиков и сенсоров. Поскольку опыта контртеррористических операций и противодействия сетевой активности боевиков у сирийской армии нет, в ответ им приходится применять ту же тактику, которая использовалась в Грозном во время чеченского конфликта, — использовать тяжелую технику и зачастую выводить гражданское население и накрывать огневой мощью участки, где находятся предполагаемые боевики.

Во многих случаях получается, что прямого боевого контакта с противником не существует. Вылазки террористов чередуются с ответным огнем правительственных войск. Потом все повторяется. В результате основными жертвами такого конфликта становятся мирные граждане. Однако гражданская сторона сирийской войны также полностью задействована, причем на международном уровне. Бесчисленное количество прозападных неправительственных организаций с штаб-квартирами от Стамбула и Дохи до Лондона и Вашингтона формируют общественное мнение не в пользу правительства Асада. Активно эксплуатируется и этнорелигиозный фактор. Помимо радикального ислама, представители которого в лице ваххабитов и "Аль-Каиды" проводят нападения на христиан, ведутся манипуляции с различными этническими группами — от кавказских черкесов до курдов и армян. Весьма показателен случай с туркменами Сирии, которых еще до конфликта начала опекать Турция. Сейчас там активно функционируют три организации — "Сирийский туркменский блок", "Сирийское демократическое туркменское движение" и "Сирийская туркменская платформа", причем последней официально была обещана поддержка правительства Турции.

И, конечно же, социальные сети, где вооруженная и более умеренная оппозиция распространяет свои призывы и дезинформацию, являются важным элементом этой войны.

ДРОНЫ И БОЕВЫЕ РОБОТЫ

Как уже было сказано, сетецентричная война основана на превосходстве в области логистики и адекватной обратной связи. Но помимо каналов связи, баз данных и их обработки один элемент этой области наиболее эффективен и используется на протяжении многих лет. Это беспилотные летательные аппараты (БПЛА), применение которых привело к многочисленным жертвам и последовавшим международным скандалам.

Первый известный случай применения БПЛА в качестве истребителя относится к ноябрю 2001 года, когда с помощью дрона Predator был убит один из военных командиров "Аль-Каиды" в Афганистане Мохаммед Атеф. Сама идея создания беспилотников для их применения против конкретных персон или групп возникла в 2000 году, когда в Пентагоне решили поместить противотанковое оружие Hellfire на разведывательный беспилотник Predator.

Показательным является тот факт, что сенатор Линдси Грэм в своем выступлении в феврале 2013 года заявил, что число убитых американскими БПЛА лиц составляет 4700 человек, что примерно на 1 тыс. человек больше, чем в докладе Совета по международным отношениям, посвященном БПЛА, который вышел месяцем ранее. По мнению экспертов, в конгрессе США есть сильное лобби, которое проталкивает всевозможные программы БПЛА, т.е. формально вынуждает федеральные власти покупать их для различных целей, даже если в этом нет необходимости.

Из-за этого правительство США официально заявило, что в будущем рассчитывает на широкое применение дронов для различных военных задач и считает программу БПЛА одной из основ революционной трансформации для грядущих войн. Лоббисты дронов говорят, что беспилотники выгодны, так как отсутствуют людские потери среди контингента во время миссий. С другой стороны, однозначно применение подобных систем приводит к нарушению территориального суверенитета, отсутствует прозрачность и подотчетность, происходит дальнейшее ослабление политических ограничений, связанных с войной. По мнению президента американского фонда Nuclear Age Peace Ричарда Фалька, может произойти нерегулируемая дисперсия оружия в государственном и частном секторах с вероятной стратегической ролью, что приведет к подрыву традиционных международных ограничительных законов по ведению войны и общественному порядку или же возникнет новый режим нераспространения для беспилотных летательных аппаратов, что позволит всем государствам владеть и пользоваться беспилотными самолетами-разведчиками в суверенном пространстве, а некоторые страны будут применять дроны избирательно для атаки целей где бы то ни было до тех пор, пока не будет согласован определенный набор правил.

 Правда, уже были и случаи взлома БПЛА. В Ираке повстанцам удавалось перехватывать радиосигналы с дронов и направлять их на ложные цели, а иранцы посадили американский разведывательный беспилотник без повреждений и исследовали его. С другой стороны, БПЛА постоянно совершенствуются. Уже созданы дроны размером с насекомое, есть подводные и сухопутные роботы, способные выполнять самые различные задачи — от ведения стрельбы и доставки грузов до исследования объектов и территорий. В Афганистане и Ираке активно используются наземные роботы Unmanned Ground Vehicles (UGV) как для обнаружения мин и бомб, так и для боевых действий, например 3 SWORDS (Special Weapons Observation Remote Direct-Action System), вооруженные пулеметами M249. Программа Future Combat Systems была запущена в США еще в 2003 году, но в 2009-м она была заморожена из-за нехватки средств. Тем не менее бюджет на производство боевых беспилотников в США из года в год увеличивается, что соответствует англосаксонской логике воздушного могущества. У каждого беспилотника свои особые функции: одни созданы исключительно для слежения за определенной территорией и передачи информации (например, зонды-аэростаты), другие более мобильны и способны осуществлять маневры в воздухе. К таким можно отнести относительно небольшой БПЛА Raven и большой аппарат Global Hawk, один из которых наблюдает за ядерной программой Северной Кореи, а Predator и Reaper являются боевыми беспилотниками-истребителями и способны нести ракеты и бомбы.

Хотя традиционное воинское искусство начало деградировать еще в эпоху Первой мировой войны, что с прискорбием отмечал немецкий философ Эрнст Юнгер, война останется неизменной составляющей человеческой цивилизации. И современная техника призвана заменить людей в их конфликтах и отстаивании интересов. Однако вряд ли возможно, что когда-то две стороны будут выставлять на поле боя друг против друга исключительно роботов, а потом на основе результатов сражения подписывать договор о капитуляции, ведь политика — это удел общества, а не техники. И новые военные гаджеты и изобретения будут направлены исключительно для покорения или уничтожения живой силы. По крайней мере, на это рассчитывают промышленно развитые страны, хотя их лидеры прикрываются ширмой демократии и гуманистических ценностей.

http://communitarian.ru/publikacii/setevye_voyny_i_tekhnologii/beskontaktnye_i_setevye_voyny_16042013/

Оффлайн MALIK54

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 15139
Re: Бесконтактные и сетевые войны
« Ответ #1 : 05/05/13 , 17:10:17 »
 Новые серийные убийцы — операторы беспилотников ВВС США 4 мая, 19:47
Из интервью оператора беспилотников:
«Я видел, как умирают мужчины, женщины и дети. Я не думал, что убью так много людей. Я вообще не предполагал, что буду кого-то убивать.» — бывший оператор беспилотников ВВС США Брендон Брайант.

(Сан Блас, Мехико) — Часы уже отсчитали несколько минут после 22.00, серийный убийца готовится нанести удар. Он ждал этого момента и готовился к нему.

Убийца наблюдает, как его будущая жертва выходит из такси и роется в карманах в поисках денег. Двое детей выбегают из подъезда — встречают отца. Убийца нажимает кнопку, взрыв — цель уничтожена. Ракета также убивает обоих детей и таксиста. В доме, принадлежащем убитому, ожоги и тяжелые ранения получает его жена, трое его остальных детей и престарелые родители.

Кроме того, от взрыва частично рушится соседний дом — там погибает старуха и ее малолетний внук. Но это только начало.

К месту трагедии сбегаются соседи, приезжают спасатели. Хаос… плачут дети, стонут обожженные. Под завалами остаются раненные люди.

И тут убийца снова нажимает кнопку. Через пятнадцать секунд, толпу людей разрывает в клочья новым взрывом. Убийца радостно хлопает ладонь об ладонь со своим помощником. Им работать еще два часа, потом их смена заканчивается — можно сгонять в Лас-Вегас, выпить по коктейлю.

Брендон Брайант, 27 лет, уроженец Миссулы (Монтана), служил в ВВС США оператором беспилотников «Предатор» в течение 6 лет. Шесть лет он проработал в темном контейнере, он уволился, получив и выполнив приказ убить ребенка в Афганистане. Он не мог продолжать.

А там, на другом континенте, на месте преступления, горе, страдания и боль продолжаются — собирание кусков тел, похороны, ожоги, раны, ампутации, дети-инвалиды и разрушенные жизни. А в семи с половиной тысяче миль от места трагедии, в Вегасе для 22-летнего серийного убийцы с базы ВВС «Крич» в Неваде сегодняшний вечер — сплошной праздник. Самая большая опасность, которая грозит ему — похмелье завтрашним утром.

Он — пилот беспилотника. Он, и ему подобные определяются такими словами, как «трус», «террорист» и «социопат». Он — новое лицо американских вооруженных сил. Профессии серийного убийцы его обучило правительство США, оно же вооружило его. В отличие от Теда Банди или Джона Геци, ему не надо бояться, что его изловят. Убийства — его работа.

Террористическая программа убийств с беспилотников показала всему миры, какие мы, американцы, расисты. Жизнь американца ценна, когда гибнет американец, мы требуем, чтобы весь мир рыдал у наших ног вместе с нами. В бессмысленном теракте на бостонском марафоне погибло трое американцев, о которых скорбит вся страна, а президент произносит прочувственные речи. Где же наши речи и скорбь по поводу бомбардировки школы, которую устроили США в афганском городе Ченаги? Что, не слышали об этом бессмысленном теракте? Конечно же, не слышали!

Английская «Трибьюн» о бомбардировке школы: «Один из худших инцидентов за все время применения беспилотников, при этом о нем практически неизвестно широкой публике.»

Ракетный удар по медресе в 2006 г — убито 80 гражданских лиц, среди них 69 детей. Беспилотник ЦРУ разбомбил религиозную школу (медресе) в Ченегаи 30 октября 2006 г, стерев ее с лица земли. Главной целью был директор школы, известный боевик. Вместе с ними погибли десятки детей, самой юной жертве было семь лет.

Отлично — ЦРУ решает убить учителя медресе. Они не убивают его по дороге в школу, когда он один, нет, они ждут, когда он зайдет в медресе, полное детей, и ТОГДА они запускают ракету.

Они НАМЕРЕННО убивают десятки детей вместе с ним! Сам Сатана не мог бы придумать более злодейского убийства. В аду должно быть особое место для обкуренных детоубийц из ЦРУ. Эсэсовцы были октябрятами по сравнению с ними.

Когда ЦРУ решило убить 16-летнего американского подростка по имени Абудулрахман Анвар аль-Авлаки, они дождались, пока он не зайдет в йеменский ресторан вместе со своими двумя друзьями. Оператор беспилотника запустил ракету, которая убила не только Абудалрахмана, но и восемь посторонних людей.


Доктор Мона Казим Шах с жертвой удара беспилотника
Нью-Йорк Таймс пишет, что Обама одобрил результаты этой бомбардировки. Железный мужик. Настоящий лидер. Детоубийца.

Что, если бы подобное случилось в США?

К примеру, серийный убийца без правительственной лицензии, типа Джеффри Дамлера, сидел бы в закусочной «Бургер Квин», а полиция или ФБР взорвали бы всю закусочную, и все, находившиеся там люди погибли? Или если бы какой-нибудь ужасный злодей — грабитель, насильник и убийца был бы взорван полицией в своем доме вместе со своей женой и четырьмя малолетними детьми? Взорвало бы ЦРУ школу в Колорадо, чтобы убить ОДНОГО учителя? Нет, конечно, потому что мы дорожим жизнями АМЕРИКАНЦЕВ!

Наша проклятая армия и упыри, которые отдают им приказы быстро меняются к худшему, и это видит окружающий нас мир. Мы маньяки и расисты, мы — убийцы детей, мы бомбим свадьбы и похороны.

«Логика» в бомбежке свадеб и похорон такова — туда может прийти кто-то, кого надо убить. Поэтому наш президент, лауреат Нобелевской премии мира и серийные убийцы под его руководством убивают как можно больше людей.

Если кто-то приходит на свадьбу некоего человека, который возможно знает кого-то, кто имеет отношение к борьбе против иностранных захватчиков, значит, все они — террористы, а их дети, когда вырастут, тоже будут террористами, поэтому замочим всех!

Это крайняя степень расизма. Мы убиваем их, словно каких-то мышей, потому что они не такие, как мы. Мы лжем, вторгаемся, рушим, убиваем, при этом называя их «дикарями». Мы — жестокое, погрязшее в гордыне и социопатии государство, подобному которого еще не видел свет. Мы критикуем евреев за то, что они называют себя избранным народом, а сами ведем себя так, словно мы единственные люди среди низших рас на планете.(Межнациональные жиды)

Можете ли вы себе представить бояться устроить свадьбу своему сыну, потому что скучающий 22-летний специалист по «авиационной войне» может решить, что эта свадьба — собрание террористов, которое надо взорвать? А это реальность жизни для жителей Северного Пакистана.

Вы думаете, этот бизнес серийного убийства с беспилотников не доберется до наших мест?

Как вы считаете, организаторы и устроители этих авиаударов по свадьбам и домам с детьми хоть на секунду задумаются проделать что-то подобное в США, если возникнет нужда?

Думаете они убивают детей там, но здесь не станут этого делать? Помните Вако? Там были дети. Двадцать восемь детей.

Рано или поздно это произойдет здесь, в США. Гражданин собьет беспилотник-наблюдатель, пролетающий над его частной собственностью. Правительство в ответ с другого беспилотника разнесет этого гражданина в лоскуты. Никакого риска для полиции. Называем гражданина «подозреваемым в терроризме», засекречиваем информацию — и все! Зато другим строптивым гражданам будет ясно показано — пойдете против системы, умрете в тот же день.

Вспомните об этом в следующий раз, когда услышите о взрыве террориста-самоубийце или подрыве заминированной машины. Гигантскую ракету Фау-2, которую использовали немцы во время Второй Мировой, до момента взрыва невозможно было увидеть. Эти ракеты были 46 футов в длину, 6 футов в ширину и имели 12-футовые крылья. Они были похоже на ракеты из старых фантастических фильмов.

Ракеры «Хеллфайр» («Адский огонь»), которые используют американские беспилотники имеют в длину 5 футов, 7 дюймов в диамере, крылья длиной 13 дюймов. По моей грубой прикидке в Фау-2 влезло бы три сотни Хеллфайров. Если Фау-2 были невидимы невооруженным глазом, то что говорить о Хеллфайре?


Ракета Хелфайр
Кстати, знаете, сколько начиненных взрывчаткой автомобилей взорвалось в Ираке до американо-британского вторжения?

Ноль целых, ноль десятых.

Много говорят о междоусобной войне в Ираке, которую мы должны были предотвратить своим вторжением. До нашего вторжения ни одной машины не взорвалось. Совпадение? Что-то я сомневаюсь.

Если беспилотник стреляет в машину ракетой посреди переполненного людьми базара, происходит взрыв «заминированного автомобиля». В Газе регулярно взрываются магазины, дома и машины, при этом Израиль говорит, что у палестинцев преждевременно взрываются из собственные бомбы. Это происходит слишком часто, у многих появляются сомнения.

Боюсь, что дело зашло так далеко, что ОНИ уже не беспоятся о том, что мы думаем, что мы парализованы страхом. Все, что правительство делает, оно делает постепенно, навроде как варка лягушек в горшке. Мы привыкаем к медленному повышению температуры воды, к потере свобод, которые у нас потихоньку отнимают ради «блага страны».

Однажды мы проснемся и поймем, что мы стали рабами преступного картеля, которому плевать на нас, на США, на весь мир. Мы их инструменты, их пешки, которые они двигают и расходуют по собственному желанию. Амерканцы, пакистанцы, иракцы, все…

Нами манипулируют с помощью национализма, при этом манипуляторам нет дела ни до какой из стран. Они любят только власть и деньги. Они считают, что могут править миром.

Есть ещё продолжение, но там в основном нытьё(как всё плохо, где наши свободы) и взывание к "совести" путём мирных протестов

Оффлайн MALIK54

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 15139
Re: Бесконтактные и сетевые войны
« Ответ #2 : 06/05/13 , 11:24:31 »
 Сверхсовременное оружие против папуасов   
Я уже писал на эту тему в статье О том, что такое высокоточное оружие для гуманной войны 21го века.
Теперь автор написал про то же самое, но более развёрнуто:
“Итак, беспилотник – дистанционно управляемый летательный аппарат. Самые известные примеры – американские «Predator» и «Reaper». Это наиболее распространённые многофункциональные дроиды, выполняющие функции разведки, целеуказания, а также боевые задачи. Первый – больше разведывательный, второй – больше боевой, а в целом схожи. Максимальная высота – 10 и 15 км. Скорость – 150 – 200 км/час. Время барражирования – 24 – 36  часов.
Плюсы: 1) дистанционное управление, безопасность для операторов; 2) малый вес и габариты; 3) способность длительное время находиться в воздухе; 4) относительно низкая стоимость; 5) возможность использования без подготовленной ВПП и дорогой инфраструктуры.
Минусы: 1) дистанционное управление, то есть возможность потерять машину при наведении помех противником или перехвате управления; 2) низкая скорость как плата за возможность длительного пребывания в воздухе и как следствие – невозможность противостоять пилотируемым истребителям; 3) низкая маневренность и скорость реагирования на изменения ситуации – камера не может заменить пилота, особенно в ближнем бою: вертеть головой и камерой – не одно и то же; 4) высокая дальность только при управлении через спутниковую связь; 5) невозможность противостоять системам ПВО и уходить от них.
Выводы. Первое –  беспилотники нужны и в большом количестве. Аэрофотосъемка, в том числе поля боя, подсветка целей в локальном конфликте (где-нибудь в Африке или юго-восточной Азии; не очень понятно, что нам там делать, но это другой вопрос), для поисков каравана с наркотиками, идущего из Афганистана в Таджикистан... Но это не боевые аппараты и не для армии. А вот где действительно необходимы боевые, так это для выполнения контртеррористических операций – когда несколько часов придется незаметно зависать в воздухе и ждать появления одного-единственного автомобиля, по которому надо запустить ракету... Но это также не для армии. Для армии – это разведка поля боя. Да и то – маленькие незаметные аппараты, на которые на экране радара и внимания не обратят. И потеря такого аппарата не будет значительной.
Отсюда напрашивается второй вывод: эти «игрушки» создавались вообще не для нас. Точнее, для нас, если бы мы стали набором Воронежской, Рязанской и Томской республик. Вот тут извольте получить беспилотный удар или, на худой конец, «Томагавк». Просто на каком-то этапе нас как государство уже списали и считали, что это вопрос времени. Но к возможному конфликту России с НАТО это никакого отношения не имеет.
Да, следует признать, что работать в этом направлении нужно и, возможно, придёт время, когда самолёты станут полностью беспилотными. Но всё это требуется только для войны с заведомо слабым противником, который не может нанести массированный удар по территории нападающей стороны оружием массового поражения. Или, что более важно – всё это имеет смысл, если либеральный марш по планете приведёт в конце концов к ликвидации государств и замене их корпорациями, которые и будут решать свои локальные проблемы таким способом. А ответить им смогут только легковооружённые повстанцы. Но это уже из области политики и никакого отношения к вооружённым силам не имеет.
За примерами далеко ходить не надо. Когда всем НАТО навалились на маленькую беззащитную Югославию, сербы с помощью микроволновок наводили на ложные цели F-117 и сбивали их 125-м ЗРК, созданным в 1961 году.
Для подавления Ливии Европа использовала беспилотники – даже Каддафи с помощью них вычислили. Но это всё только после того, как ПВО Ливии перестала существовать. При этом Европа в рамках операции в Ливии  израсходовала почти весь запас «Томагавков». И это всё для Ливии, 90% которой пустыня, а всё интересное для бомб сосредоточено на берегу Средиземного моря. По окончании операции кинулись свободолюбивые европеоиды за пополнением запасов в США и… получили счёт на предоплату.
Беспилотные боевые комплексы, крылатые ракеты, высокоточные бомбы создавались для борьбы со странами, в которых отсутствует или слаба система ПВО. Сбитый Сирией турецкий самолёт-разведчик – тому пример. Да и его, как выяснилось, Шилкой накрыли, с дальностью до 2,5 километров. Так что даже для Ирана или Северной Кореи такую авантюру начинать уже рискованно (хотя желание есть). А уж для Китая или России – это вообще из области фантастики. И дело даже не в ядерном, химическом или бактериологическом оружии...
Вооружённый конфликт между НАТО и Россией не может быть начат как гуманитарная миссия по смене «кровавого путинского режима». Это может быть только полномасштабная война с попыткой уничтожения России как государства, с десятками миллионов жертв наших граждан и таких же жертв с противоположной стороны. НАТО должно быть готово к десяткам, а то и сотням тысяч убитых солдат в первые же дни войны. У нападающей стороны солдат должно быть несколько миллионов, никак не меньше. Несколько сотен тысяч профессиональных военных – не в счёт, они лягут первыми, а нужны миллионы резервистов. Какие там сейчас резервисты – знают все, хотя и нам о качестве своих подумать следует.
Что касается дроидов, то установить радиопомехи и блокировать управление технически не так уж сложно и нам надо развивать именно эти возможности. У всех на слуху захваченный Ираном перспективный американский беспилотник. Говорят, не обошлось без нашей «Автобазы» (всегда любил названия нашей боевой техники). Сама «Автобаза» этого сделать не могла, она не для этого предназначена, а вот поучаствовать – наверное…
Тогда зачем все эти страшилки? По-моему, затем, чтобы отвлечь от главного. Ахиллесова пята всех этих систем, как и всей современной, особенно натовской армии – это высокоточные системы наведения. Короче, околоземное космическое пространство. И все возможности – у того, кто может позволить себе иметь большую спутниковую группировку и использовать её для глобального позиционирования, разведки и т.д.
Значит, причина не в беспилотных убийцах, а в системах, которые позволяют дистанционно ими управлять и наводить на цель. И выиграет не тот, кто будет использовать высокоточное оружие, а тот, кто сможет быстро и гарантированно уничтожить спутниковую группировку противника – без неё все эти системы превращаются в груду металла (я смутно представляю себе пилотов В-2 с бумажной картой в руках).
Для этой цели можно создавать миниатюрные космические аппараты, которые будут незаметно присасываться к спутникам противника и контролировать их работу, а в нужный момент – подрывать их. (Автор написал глупость. В космосе как известно вакуум. В вакууме присосаться невозможно. Примагнититься тоже. Ибо спутники делаются не из железа, а из лёгких немагнитных сплавов) Это из серии дорогостоящей экзотики. Но можно тупо в нужный момент подорвать выведенные на встречные орбиты контейнеры с маленькими стальными шариками, которые на скорости 16 км в секунду сметут всё, не разбирая, где свои, а где чужие. Китайская ничья – ни нам, ни вам. Когда речь идёт о существовании государства, сантименты можно оставить. А можно сделать ещё проще. Взорвать несколько термоядерных зарядов в ближем космосе над территорией страны. Спутники, которые не уничтожатся, ослепнут. Некоторые навсегда. Остальные минут на 40. Этого времени вполне достаточно, чтобы все дроны попадали на землю, лишившись управления.
И я не сделаю большого открытия, заявив, что в этом случае преимущество будет на нашей стороне. Это у нас такое большое количество неуправляемых ракет и установок залпового огня, а также танков Т-72 без спутниковых примочек. Это у нас офицеры учатся выходить в точку сосредоточения по карте в планшете. И не в том планшете с надкусанным яблоком, а по бумажной карте в кожаном планшете. Это у нас на складах ещё хранятся катушки для проволочной связи и т.д”.


Онлайн малик3000

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 10084
Re: Бесконтактные и сетевые войны
« Ответ #4 : 26/11/20 , 10:43:07 »
Tactical Intelligence Targeting Access Node (TITAN)

Американский проект дальнейшей цифровизации поля боя - Tactical Intelligence Targeting Access Node (TITAN)
Система в оптимальном виде должна интегрировать в себя все источники наблюдения (радары, самолеты, БПЛА, спутники, средства кибервойны и т.д.) и обеспечивать быстрое выявление и передачи информации средствам огневого поражения, которые должны по установленным координатам в режиме реального времени осуществлять уничтожение целей противника, начиная от боевой техники на первой линии и заканчивая тяжелыми РСЗО в тылу. В конечном итоге, все сводится с сокращению времени от обнаружения цели до целеуказания, с последующим открытием огня на поражение. Важным элементом успеха данной системы военные видят наличие развитого ИИ с возможностями машинного самообучения.




Война в Карабахе, где демонстрировались небольшие элементы такой технической стратегии, показала ее очевидные выгоды, поэтому в ближайшие годы создание подобных интегрированных систем будет находится в мейнстриме оборонных вложений ведущих государств.
О проекте говорят уже года два, в 2021-м году планируют выкатить первый прототип, полноценные испытания должны начаться в 2022-м году, если сохранятся текущие объемы финансирования и у частных оборонных подрядчиков будет все нормально с выполнением хотелок военных.
Среди озвучиваемых проблем - недостаточный уровень развития ИИ, проблемы со стандартизацией, трудности с интегрированием в единую систему разношерстных сил и средств.
[/font][/color][/size]