http://www.goear.com/listen/70a445b/na-doprose-a-harchikov<![CDATA[<a href="http://embed.pleer.com/normal/track?id=B7vs2uB3vni8Bsk5&t=green" target="_blank" class="new_win">http://embed.pleer.com/normal/track?id=B7vs2uB3vni8Bsk5&t=green</a>]]>Слушать и скачать "На допросе" - https://yadi.sk/d/pfAoWzHFvMMztСтихи Александра Безыменского с доп. и изм. Александра Харчикова
Допрашивал её четвёртый день подряд
Фашистский офицер, увешанный крестами.
Ей руки за спиной выкручивал солдат,
Её хлестала плеть, её гноили в яме.
НО был упрямо сжат иссохший тонкий рот,
И только иногда страданья человечьи
Невольно выдавал руки слепой полёт,
Глубокий тихий вздох да вздрогнувшие плечи.
Угрюмый офицер сказал, что больше нет
Терпенья у него; что это лишь начало
Таких жестоких мук, каких не видел свет…
Но, жёлтая, как воск, она в ответ – молчала.
Угрюмый офицер схватил её ладонь,
Склонился, хохоча, в насмешливом поклоне
И вдруг, сигару взяв, прижал её огонь
К бессильной, но тугой, девической ладони.
Прошло минуты две. Тончайший горький смрад
Наполнил полутьму высокого подвала.
Забился в уголок растерянный солдат…
Но, бледная как смерть, она в ответ – молчала.
Прошел недолгий час, а может много лет,
Казалось, темнота от ужаса густела,
Но также освещал свечи дрожащей свет
На кирпичах распластанное тело.
Не в силах отвести дрожащий свет свечи
От жутких чёрных глаз, пронзивших тьму подвала,
Фашистский офицер присел на кирпичи
И, в бешенстве дрожа, проговорил устало:
"Все ясно до конца. Я сам тебя убью.
Не скрою, жудкий страх сейчас меня тревожит:
Ведь я в твоих глазах увидел смерть свою
И знаю, что с тобой она уйти не может.
Но прежде, чем вонзить вот этот острый нож,
Я требую, скажи одно лишь только слово.
Мы давние враги, но ты меня поймешь,
Хотя моя мольба бессильна до смешного.
Разведка донесла, что пламенная речь
С далеких детских лет была твоей стихией,
Что словом ты могласвоих на бой увлечь,
Что в песнях воспевала ты Россию!
А нынче ты молчишь, забыв, что льется кровь!?
Я пробовал ножи высокого закала,
Я бил тебя в лицо, а ты молчала вновь,
Я жёг твои ступни, а ты опять молчала!
Я взбешен, потрясен! И я хотел бы знать:
Кто научил тебя, душой твоей владея,
Прекрасно говорить и так, как здесь, молчать?
Скажи мне кто же он? Скажи, скажи скорее!
Сияньем озарив подвальный чёрный свод,
Огромные глаза, как искры, засверкали.
И в первый раз открыв иссохший чёрный рот,
Всей силою души она сказала: "Сталин!".
