Капитализм - дерьмо!

[MALIK54]

*

[MALIK54]

                                                     ..

[MALIK54]

[MALIK54]

    Зачем молодёжь абай оккупай?

Большая компания, как и всякое большое скопление народа уже праздник.
Раньше праздников было больше. Когда не было телевизоров собирались летом во дворах за общими столами. Ели, пили, говорили. Целовались-обжимались по кустам на лавках. 
Были демонстрации. На первый май и на 7 ноября. Пока Никита всё не опошлил, тоже были большие праздники.
Были ещё всякие Грушинские фестивали. Хотя я бы на них не пошёл. Шумно, грязно, заорганизовано и народу много. Природы не чувствуется.
Спортивная молодёжь ходила в многодневные походы. Менее спортивная на пикники с ночёвкой.
Сейчас, по крайней мере, москвичи уже так не смогут. Для того, чтобы достать хотя бы просто не загаженную природу, надо ехать от Москвы километров на 300 минимум. Ближе всё застроено коттеджами. Все подходы к водоёмам загорожены сетками. И заборы, заборы, заборы.
Когда едешь вдоль трасс, кажется, что едешь через лес. А когда смотришь на этот район с самолёта, видишь, что лесной массив представляет из себя бублик. Вокруг лес шириной 50-100 метров. А в центре пустое место, застроенное коттеджами или очищенная площадка под застройку.
А для того, чтобы получить настоящую природу, вообще надо ехать на 3000 километров от Москвы.
Ну и куда податься бедному московскому романтику? Чтобы вырваться из своего затхлого мирка, на людей посмотреть, себя показать. Чтобы поспать на свежем воздухе, на гитаре побренчать, шашлычок соорудить, песни погорланить, лямурчик завести. Да и просто продышаться в конце концов.
А если повезёт не повезёт, то и с деревенскими гопниками из-за девок помахаться стенка на стенку.
На Селигер? Так туда не всех пускают. Только идеологически близких. На митинги с их проплаченными клоунами на трибунах и мрачным ОМОНом вокруг в качестве забора?
В ресторан к пьяным блядям и секьюрикам-вышибалам с их дрес-кодом? Жизнь в кабаках прожигать, пока сифон или цирроз не заполучишь или на наркоту не подсядешь?
Хотя населению и вбивается в голову мысль, что это жуть как круто! Но после первого десятка раз как то становится неохота. Ещё раз десять сходишь по инерции, а потом с души воротить начнёт. Войдёшь, осмотришься - проблеваться хочется.
Где потусоваться?
Остаётся только Майдан. Там всех ждут.

[Админ]

Капитализм — это не только систематическое отчуждение труда бедных в пользу богатых

Форма собственности на средства производства является одной из ключевых характеристик любой экономики. Когда говорят, что частная собственность на средства производства является самым эффективным способом их владения, то редко уточняют, что следует понимать под экономической эффективностью, и об эффективности с точки зрения кого идет идет речь. Ниже мы постараемся разобраться в этих вопросах.
Можно предположить, что с точки зрения капиталистов и состоятельной интеллигенции, частнокапиталистический способ владения средствами производства вполне эффективен, ибо обеспечивает им первоочередное удовлетворение любых потребностей, а зачастую — авторитет и уважение остального общества. Как тут говорить о нецелесообразности частной собственности на средства производства? Сколько места остается для научной объективности? Гораздо легче постулировать, что бедные виноваты в своей бедности, а богатые богаты потому что умны.

Современная доктрина неолиберализма имеет богатые исторические корни. За недостатком места ограничимся указанием на законы против нищих в Англии Нового Времени, допускавшие издевательства, лишение свободы и убийство «лишнего» и «ленивого» населения. Итак, сидя в кресле экономического консультанта, гораздо логичнее защищать и превозносить частную собственность на средства производства, а за невозможностью найти научное подтверждение ее «рентабельности», — заниматься абстрактными рассуждениями и метафизическими спекуляциями, как это делают коллеги средневековых богословов, — неоклассические, новоклассические и неоиституциональные экономисты. В противоположность, для всех кто в силу неимения собственности на конкурентоспособные, соответствующие техническому состоянию общества средства производства, не в состоянии быть самостоятельным производителем, и, следовательно, вынужден искать заработка у предпринимателей, частнокапиталистический способ производства означает необходимость систематически отдавать большую часть произведенной стоимости собственнику средств производства. Но отчуждением труда, или присвоением прибавочной стоимости капиталистами, дело не ограничивается.

В капиталистическом хозяйстве трудящемуся доступна технология, возможность производительного труда лишь постольку, поскольку буржуазия дает ему рабочее место. Не владеющие средствами производства вынуждены согласиться на эксплуатацию, наниматься к собственнику, — ведь покинув буржуазные отношения, трудящийся должен вести малоэффективное индивидуальное или групповое хозяйство. Поэтому большинство способных к труду людей становятся при капитализме наемными работниками не по своей воле, а по причине отсутствия иных источников к прокормлению. Попытки выхода человека из капиталистических отношений связаны с огромными трудностями и равносильны отказу от технологии и разделения труда. Более того, существование буржуазного строя само по себе, в частности, его права на естественные ресурсы и природу, чрезвычайно ограничивает либо вовсе сводит на нет возможности для некапиталистической хозяйственной деятельности.

Отношения наемного труда определяются, конечно, не столько трудящимся, сколько его нанимателем. В капиталистической стране, в которой рабочее движение слаборазвито, условия наемного труда в большой степени определяются интересами капиталистического класса — немедленным и относительно безопасным обогащением владельцев средств производства. Конечно, крепостнический произвол в основном изжит, однако причину здесь следует искать не в конкуренции, а в развитии классового сознания. Но вернемся к экономической стороне наемного труда.
Не получивший достаточного капитала по наследству или в результате пресловутого «первоначального накопления», вынужден вступать в уже сложившиеся капиталистические отношения в качестве исполнителя воли буржуазии, ее средства к обогащению, без всякого права голоса и возможности изменить эксплуататорскую систему. Это ли неолиберальные экономы называют эффективностью? Такая «эффективность» полностью антагонистична экономическим и трудовым интересам трудящихся. Чужая способность к труду используется капиталистом по своему усмотрению, что равнозначно переработке личностных, природных данных трудящихся в богатства, удовольствия, политическую власть и новые средства производства капиталистов.

Итак, при капитализме общественные производительные силы задействуются лишь для обогащения и удовлетворения потребностей немногочисленных собственников средств производства — капиталистов. Вместо строительства доступного жилья и развития сельского хозяйства, человеческий труд, технология и материалы в значительной части направляются на строительство элитного жилья, банков, курортов, ночных клубов, на обустройство десятков тысяч престижных магазинов, на производство элитных автомобилей и прочих ненужных товаров, владение которыми поддерживает социальные контрасты и дух приобретательства. Только уж очень абстрактные, совершенно овлекшиеся от экономической действительности в Греции, Португалии, России, на Украине, в странах Африки буржуазные интеллигенты могут превозносить экономическую эффективность частнокапиталистического способа производства. На деле речь идет о неэффективности, неспособности, негодности капиталистических отношений к нормальному задействованию культурного потенциала человека. Раньше тот же вопрос ставился перед крепостнической и феодальной системами, и ответ на него был тот же. За банкротством системы крепостнического принуждения следует банкротство принуждения неявного, «гуманного», — капиталистического. А поскольку капитализм основан на частной собственности на средства производства и наемном труде, речь идет также о банкротстве частного права собственности на неодушевленную часть производительных сил.
Далее. Буржуазный экономический анализ, между прочим, не гнушающийся необоснованной аксиомы о том, что человек — это эгоистический робот, утверждает, что контрагенты вступают на «рынок труда» для добровольного обмена между собственниками труда и капитала. Но если брать за основу одни лишь постулаты, т. е. непроверенные положения, можно доказать все, что придет в голову. Например, благотворность деспотии по «научному» методу дедукции, используемому ведущими буржуазными экономистами современности, легко доказать постулированием всего двух аксиом: что человек есть существо греховное, и что, страдая в этом мире, он «искупает», получает шанс попасть в рай. Вот и буржуазные экономисты, преследуя свои консерваторские цели, используют богатое наследство теологов и метафизиков — ставят догмы, а затем из них «научно» дедуцируют. В действительности, добровольность участия некапиталистов на рынке труда представляет собой миф: человек сталкивается как с необходимостью удовлетворения потребностей, так и с капиталистической культурой.

Буржуазные идеологи искажают и другие закономерности производственного процесса. Уровень производительных сил, технология в гораздо большей степени определяют производительность труда, отношение рабочего к труду, его «позитивный настрой». Буржуазные «психологи» всячески затемняют это объективное явление, завышают роль «позитива», положительного настроя, «активного отношения к жизни» в благополучии работника. Игнорируется ограниченность материальных и общественных ресурсов, доступных работнику в буржуазной экономике для его развития и повышения производительности труда. Исследования «психологии труда», регулярно выполняемые буржуазной интеллигенцией, направлены на повышение конформизма в среде трудящихся.

Рост производительности труда ведет к росту совокупного производства. Но при капитализме, когда техника и технология подчинены капиталистам, технический прогресс может вести к снижению относительной покупательной способности наемного рабочего по сравнению с капиталистом. Это означает относительное обнищание, первоочередное пользование буржуазией техническим прогрессом для роста как своей платежеспособности, так и своего потребления, причем далеко не первоочередных товаров. Это пользование в настоящее время перерастает в ситуацию, когда буржуазия начинает задавать тон во многих областях производства, что ведет к крайне нецелесообразному использованию человеческих способностей и материальных ресурсов.

Вследствие роста относительной покупальной способности буржуазии, общественный продукт в целом становится все более буржуазным: осуществляется строительство, производство товаров роскоши, престижных товаров — в интересах буржуазии; литература, культура и искусство подчиняются цели развлечения и самореализации буржуазии; социальные науки все больше становятся орудием пропаганды буржуазных и антиклассовых воззрений. Утверждать отсутствие связи между ростом доходов и ростом потребления буржуазии равнозначно признанию за этой последней классовых преимуществ над трудящимися, большей бережливости, пресловутого самоограничения во имя развития общественных сил. Буржуазия не живет для того, чтобы постоянно накапливать капитал, она сочетает праздную жизнь с социальной властью. Это рабочие подчинены императиву создания капитала для буржуазии. Только рабочие, но не буржуазия, являются орудиями накопления капитала. Не имеющие представления об обратной стороне потребления — производстве, рантье, далеко не всегда склонны сберегать свои прибыли.

Рост относительного платежеспособного спроса буржуазии приводит к переориентации народного хозяйства на создание «престижных» товаров и услуг. Все большая часть производительных сил общества перестает служить интересам трудящихся и вовлекается в создание общественно ненужных продуктов. В обществе, где велика доля потребления паразитических элементов, востребованными являются профессии посредников между производителем и потребителем: консультантов, дизайнеров и продавцов. Большим спросом пользуются подрядчики-умельцы: каменщики заняты строительством коттеджей, банков и храмов; облицовщики, укладчики плитки, установщики кондиционеров и сантехники привносят комфорт в буржуазные будни. Женщин паразитические классы «трудоустраивают» продавщицами, официантками и секретаршами.

Капиталистическая экономика не только служит обогащению, но и во все большей степени — «культурным» и «моральным» нуждам социальных паразитов. Строительство элитного жилья, банков и храмов, выделка ювелирных товаров, и т. п., становится, — вследствие отсутствия у масс платежеспособности, — делом более выгодным, чем, например, строительство массового жилья.

В капиталистической экономике трудящиеся выполняют социально предписанные роли элементов обогащения буржуазии не только вследствие экономического, но и вследствие культурного принуждения. Навязывая конкурентную борьбу за атрибуты красивой жизни, буржуазные культурники стравливают трудящихся между собой. Понятно, что суетных и постоянно желающих чего-либо людей обманывать и эксплуатировать на порядок легче, чем тех, кто способен к известной сдержанности. Конкуренция за платежеспособность и товары престижного потребления в рабочей среде означает рост внутриклассовых противоречий на почве индивидуального потребления. Посредством навязывания конкуренции в этой области капиталистический класс становится неким «арбитром», и его положение упрочивается за счет разобщения трудящихся и, соответственно, производительных сил. Но может ли буржуазия эффективно справляться с этой сложной и трудной задачей? Едва ли! Господство буржуазии основано на отчуждении богатств, а не на добрых делах. Вопреки назойливым постулатам буржуазных «экономистов», состояния реальных олигархов в огромном большинстве случаев прямо пропорциональны нанесенному ими общественному ущербу, а не их благодетельствованиям, причем пропорциональны с коэффициентом >1. А воспроизведение состояния этих крупных капиталистов в принципе и в деталях сопряжено с воспроизводством бедности и духовной нищеты трудящихся.

При капитализме наемные рабочие нанимаются не для роста общественного благосостояния и не как равные личности, а привлекаются в качестве орудий роста финансового и социального могущества собственников. Если буржуазия не способна найти применения «труду» как средства самообогащения — а именно это понимание узаконивает буржуазная «экономическая наука», рассматривающая трудящихся как безличный «труд», лишенный всех человеческих потребностей и человеческих свойств вообще, трудящиеся выбрасываются из капиталистической системы производства. Это происходит как на уровне мирового капиталистического хозяйства, так и в мельчайших его клеточках — даже на самых маленьких капиталистических предприятиях. Грубой ошибкой было увязывать это явление с отсутствием общественных потребностей в том, что могли бы произвести безработные, с их ленностью или отсталостью. Причина находится в экономических отношениях, а не в отдельной личности. С падением относительной платежеспособности трудящихся, которая неминуемо сопутствует экономическому развитию, все меньшая часть общества может быть занята производительным трудом, то есть трудом, направленным на удовлетворение нормальных потребностей большинства, и все больше людей выбрасывается из промышленности. Вот и получаются «лишние» люди, которых синтезаторы мальтузианства с вульгарной классической политэкономией — «либеральные» экономисты конца XIX и начала XX века и их неолиберальные эпигоны в упор не видят.
Буржуазией, отнюдь не пресловутой «невидимой рукой» рынка часть трудящихся ставится вне производительных отношений. Буржуазии не нужно изобилие товаров, важно сохранять их дефицит, постоянный разрыв между потребностями и ресурсами, постоянную нужду, неудовлетворенность, зависимость. Миллионы трудящихся в капиталистической экономике вообще, а в странах Восточной Европы — в особенности, не только эксплуатируются, но заняты трудом нелепым, общественно бесполезным.

Не вызывает удивления, что навязываемые человеку отношения наемного труда и весьма нелегкая и безотрадная работа на капиталиста постепенно истощают физические и интеллектуальные способности трудящихся, постоянно подвергает их влиянию буржуазной этики и культуры. Буржуазия заинтересована, конечно, не только в дисциплинарном, но и в экономическом, психологическом контроле над массами, в том, чтобы даже малоимущие старались брать пример с буржуа, проникались духом демонстративных покупок, а досуг истрачивали на погоню за потребительскими фетишами. Сознательно и целенаправленно раздувая потребности населения рекламными и культурными кампаниями, частный бизнес убивает двух зайцев: дает занятие для свободного времени и существенно расширяет рынок сбыта для собственных производств, а значит, создает возможности для роста прибылей и экономической власти над обществом. Итак, целенаправленное расширение капиталистических отношений ведет к усилению власти капиталистов над экономикой и культурой.

Далее. Нынешний капитализм во многом держится на партнерстве капиталистов и мещанской интеллигенции. Экономической смычкой буржуазии и трудящихся является «средний класс» — мелкая буржуазия, состоящая из разнообразных торговцев, мелких дельцов, посредников, и т. д. Буржуазия финансирует «общественные» проекты, направленные на распространение религиозной, патриотических и националистических идей.
Выгодные буржуазии представления вколачиваются ее слугами и представителями в широкие слои населения. Деятели культуры, многочисленные социологи и экономы, писатели и журналисты подкрепляют власть класса капиталистов над обществом. В сознании трудящихся понижается значимость производительного труда, часть трудящихся менее болезненно переходит из области производства товаров массового потребления в услужение мелкой и крупной буржуазии..

Но счастье и благосостояние трудящихся никогда не были целью оболаванивающией их медийно-капиталистической системы, которой навязывается специфическое восприятие личности. Человек в этой экономической системе воспринимается не как индивидуальность и личность, а как человеческий капитал, как совокупность навыков роста богатства. Навязывание буржуазной идеологии приводит не к росту реального благосостояния, а к росту грез, стремлений и расходов, к дополнительному труду в интересах буржуазии, за все то же грабительское вознаграждение. Разумеется, многие буржуи воздерживаются от подобного отношения к себе и своим отпрыскам, формируют буржуазную интеллигенцию: писателей, актеров и режиссеров, журналистов, философов, идеологов, — аналог средневекового монашества. Подлинной целью идеологической надстройки капиталистической системы производства является поддержание наилучших условий для систематической экспроприации человеческого труда, «ненасильственное» принуждение к труду и мотивация к потреблению ненужных товаров и услуг.

Далее. После «либерализации» (какая циничность!) экономик Восточной Европы десятки миллионов трудящихся были вытеснены из производительной экономики; буржуа, — бывший коррупционер, «теневик» или сутенер, — не нуждался в их производительных силах. Это вполне закономерно, ибо с развитием капиталистических отношений все большая часть трудящихся принуждается строить «карьеру» в сфере услуг, заниматься технически необспеченным, крайне малопроизводительным трудом: в розничной торговле и «менеждменте», сфере услуг и посредников. Эти люди, поставленные капиталистической системой вне производительных отношений, выполняют неблагодарную роль низшего механизма координации капиталистического хозяйства.

Капитализм сохраняет и развивает основное экономическое свойство феодализма — эксплуатацию. Социальная элита продолжает жить за счет экспроприации большинства. Другая общая черта — культурная. Это — экслюзивное формирование публичной культуры сливками общества и насаждение этой культуры остальному обществу. «Народная» культура подавляется настолько, что культурное творчество сводится к примитивным рисункам в общественных местах и придумыванию новых ругательств. В прошлом наследовались имения и титулы, а теперь наследуются средства производства, финансовые возможности эксплуатировать чужую рабочую силу. Внутреннее сходство капитализма и феодализма состоит также в преднамеренном, пускай и не осуществляемым путем прямого насилия, подавлении творческих способностей, мышления, возможностей развития трудящихся.

При капитализме оценщиками экономической эффективности непосредственно выступают владельцы средств производства — капиталисты, а опосредованно — владельцы покупательной способности. Заметьте, что речь не идет о населении, о способности человека влиять на производство капиталистической экономики. Голос потребителя здесь пропорционален богатству, покупательной способности, которая пропорциональна положению лица в системе производственных отношений. Трудящиеся имеют мало голосов в определении того, что производится ими в капиталистической системе.

Ясно, что рыночная экономика не является командной лишь в том смысле, что рабочие не имеют над ней никакого командования. В остальном — управляемое «волчьим законом» и ненасытными аппетитами буржуазии капиталистическое хозяйство является очень даже командным, причем опосредованность буржуазной диктатуры институтами обмена собственности только повышает способности буржуазии массово, продолжительно и безопасно насаждать массам свое эгоистическое мировоззрение. Вопреки либеральной интеллигенции и «ученым» экономистам, узлом капиталистической экономики является не рынок, а буржуазия. Этот класс, руководимый бесконечно далеким от общественного интереса стремлением преумножить собственное богатство и социальную власть, оказывает решающее влияние на экономическое и культурное развитие человечества.

Изменение формы эксплуатации рабочей силы с открытого принуждения, как при крепостном строе, до «ненасильственного» принуждения, — при капиталистическом строе, — не устраняет порабощенности человеческого труда, принципально не устраняет механизмов, стагнирующих экономическое, политическое, культурное и даже техническое развитие, — ибо капиталистический класс отнюдь не заинтересован в предоставлении качественного образования массам, а ограничивается фикцией образования и, ориентируя на поиск счастья и престижной жизни, предоставляет хорошие эмоции, «позитив» вместо знаний.

— В Восточной Европе капиталистическая организация экономики никогда не станет развитой, всегда будет ограничиваться ролью прислуги западной буржуазии. Создавшийся мировой режим капиталистического производства уже в настоящее время непосредственно способствует технологическому и культурному застою стран Восточной Европы и капиталистической периферии вообще. Капиталистический рынок в этих государствах уничтожает творческие способности людей, гонит обратно в варварство, борьбу всех против всех, — до некоторого времени, впрочем, в основном экономическую. Помимо очевидных прямых издержек существования капиталистических отношений обмена (капиталистического рынка), которые могут отрицать только абстрактные и догматичные «экономисты» на жаловании у капиталистов, — ибо эти прямые издержки включают вознаграждения огромного числа продавцов, посредников, консультантов, рекламщиков, и т. д., капиталистический рынок создает основу для крайней фрагментации общества и разрушения человеческой личности, для своего рода закабаления личности с целью низвести ее к топливу или «вареву» капиталистической машины, к уровню тяглового животного. Этого и хотят западные и восточные тираны, ибо даже нефть и золото не будут добываться их агентами без людей, согласных вступать в ними в отношения наемного рабства.

[Админ]

[MALIK54]

*

[Админ]

*

[Админ]

[MALIK54]

Как Октябрь "голубую мечту" буржуя порушил 




  Прадеды всю жизнь провели в беспросветной крестьянской нужде. Хлебные крошки со стола в ладошку собирали, лучину жгли, подписаться не умели – крест ставили. А дед (родился незадолго до Великой Октябрьской революции) уже грамоту одолел, курсы трактористов кончал, был стахановец, уважаемый в колхозе человек. Отец же вообще далеко пошел. Первый в роду человек с дипломом! Институт закончил, инженером стал, всю жизнь на машиностроительном заводе. Я же мало того, что тоже с высшим, так еще музыкой увлекаюсь, и записной театрал к тому же.
  Вот типичная история семьи для миллионов советских людей. И состоялась она именно в таком виде лишь потому, что 25 октября (7 ноября по новому стилю) "Аврора" навела свое орудие на Зимний дворец. Выстрел грянул по миру капитализма и перевернул, призвал к новой, удивительно щедрой и захватывающей жизни огромный пласт человеческих судеб.
  А теперь вспомним противоположность тому, что утвердил Октябрь. В прекрасном советском фильме "Мертвый сезон", с любимым зрителями Банионисом в главной роли, доктор-фашист рассуждает о качествах ядовитого газа "эр-эйч", опробованного на заключенных концлагерей. Он называет главное, на его взгляд, достоинство отравы – затрагивает и как бы закрепляет генетическую структуру человека таким образом, что от человека-шофера уж никак не может появиться математик. Только такой же шофер и производится на белый свет.
  Вот она, "голубая мечта" буржуев всех времен! Человек-функция. Человек, покорно бредущий, словно вол, в своей, отведенной ему колее и не пытающийся из нее выскочить. При этом еще и вполне удовлетворенный своим рабским жребиием. В этом же фильме названо и такое "достоинство" того же "эр-эйч", как способность сделать человека счастливым – "человек радуется, что помидор красный, а солнце светит". Вот, мол, и вы, люди трудовые, радуйтесь, что мы все-таки даем вам возможность жить и выполнять главное ваше предназначение – нас обогащать. Система капитализма такой эффект обеспечивает без всяких газов. Нет у тебя капиталов, а имеются только рабочие руки? Ну, и не дергайся, работай на нас, увеличивай наши капиталы, и будь доволен, что хотя бы это мы тебе дозволили, другие сидят без работы – им еще хуже.
 
Вот какую мечту буржуазии порушил Великий Октябрь, причем порушил кардинально. Рожденная им страна Советов стала державой всеобщих знаний, всеобщего образования и всеобщей культуры. Не начертанная хозяевами жизни узкая колея, а широкая дорога для каждого, ведущая к любой высоте и любому призванию.
  Здесь сын крестьянина-бедняка Калужской губернии Георгий Жуков прославил себя и свой народ как блестящий полководец; слесарь Игорь Курчатов добрался до звания известнейшего физика, академика и директора института атомной энергии; смоленский мужик Михаил Исаковский пишет проникновенные стихи, ставшие народными песнями; обычный паренек из ремесленного училища, Юрий Гагарин, первый в мире полетел в космос! А миллионы и миллионы инженеров, учителей, врачей, что составили советскую интеллигенцию! А заслуженное звание самой читающей страны мира. И самой образованной страны. За ликвидацией неграмотности пришли всеобщее начальное, а затем и среднее образование. Если в вузах царской России учились 127 тыс. студентов, исключительно из богатых сословий, то в советских вузах получали высшее образование – 4,6 млн. студентов. Почувствуйте разницу! В советских средних школах сидели за партами почти 50 млн. учеников. Да почти 3 млн. в системе среднего специального образования, да более 3 млн. в профессионально-технических училищах. Поистине страна учащихся! И вся система получения знаний бесплатная и доступная!
  Потому свой поворот назад к капитализму новоявленные господа начинали в том числе с шепотка: "Зачем понаделали столько нищих инженеров, врачей, учителей? А может, тебе бы было лучше, если бы ты, подобно прадедам, ходил за коровами в своем селе и ничего другого не знал?" (Кстати, реставраторы капитализма одновременно уничтожили и коров в стране, пустив под нож животноводство; так что шепоток насчет прелестей возвращения к сельским "истокам" был провокационным со всех точек зрения). За всеми этими разговорами о нарушенном якобы Советской властью естественном ходе вещей всплывала все та же заветная мечта буржуя об обществе, где всяк сверчок знает свой шесток. Ты - неимущий, так помни свой удел – нас, элиту, содержать и наше достояние умножать. А иначе зачем ты вообще нужен? И российская буржуазия за время правления очень заметно продвинула общество к своему идеалу. Начиная с введения платного образования. А также деления этого образования на разряды, когда в любом городке есть гимназия для отпрысков "уважаемых людей" с "углубленным изучением" и тому подобным и общеобразовательная школа для прочего простого люда. И народ должен быть доволен, поэтому власть изображает из себя защитников отечества и пытается сплотить нацию вокруг себя на теме патриотизма, защиты соотечественников на Украине и, якобы, противостояния всему недружественному внешнему окружению. Хотя сами через капитализм привели народы бывшего Союза к братоубийственным войнам.
  Но только слишком глубоко вспахал Октябрь народную почву. Слишком решительной была вызванная им ломка во всех сферах, в т.ч. культурной и духовной, чтобы самозваным господам удалось отыграть все назад. Вернуть общество к состоянию новых бар и покорных им рабов. Разве что еще один "эр-эйч" изобретут, да и то вряд ли. Ведь таким ядовитым миазмом для человека является вся капиталистическая система, и он не может ей не сопротивляться. Новый натиск революции разрушит возводимые сегодня капитализаторами перегородки и поставит окончательный крест на мечтаниях буржуазии. Подтвердив, что на пути человечества к социализму "Есть у революции начало – нет у революции конца".
Да здравствует новый Октябрь впереди!
"Трудовая Россия" №18 (429)

[Ashar1]

[Админ]

«Буржуазное государство – это раковая опухоль на теле человечества»

<a href="http://www.youtube.com/v/mc6MO0TWl7Q?hl=ru_RU&amp;amp;version=3" target="_blank" class="new_win">http://www.youtube.com/v/mc6MO0TWl7Q?hl=ru_RU&amp;amp;version=3</a>

15 октября на пленарном заседании Госдумы от имени фракции КПРФ выступил депутат Н.Ф. Рябов.

[MALIK54]

[MALIK54]

    Нас отравили трупным ядом капитализма

Граждане, послушайте: о какой революции вы тут, на форуме, спорите? Кто кого у нас будет свергать, если в стране всё население составляет один-единственный класс - буржуазию?
Недавно вот в камеру к Ходорковскому подселили старушку. Познакомились. Разговорились.
- Баба Нюша, за что же тебя-то?
- Ох, милок, и не говори. Есть у меня энта самая частная собственность: избушка и при ней огородик. Вырастила я редисочку, укропчик - и пошла продавать. А тут налетели супостаты, нацепили на руки железяки и повели в милицию. Говорят: ты, бабка, бизнесом занимаешься, а налоги не платишь. Посиди-ка ты в тюрьме. Вот я и тута. Ну, а тебя, касатик, за что?
- И меня за это же самое: налоги не платил.


Бизнесмены обнялись и заплакали.Скажете: ну, вот опять шуточки всякие. Да нет же, это не шутка, мы действительно все до одного - буржуи. Нам всем сделана инъекция буржуинства. И это - величайшее достижение российской контрреволюции.
    Чья это была идея, теперь уже трудно докопаться, но идея, надо признать, гениальная.А суть идеи такова: нас всех повязали буржуазными ценностями. Главной же ценностью у буржуазии, как известно, являются деньги. И сегодня в нашей стране мало найдется людей, которые не считают деньги главной ценностью жизни. Деньги стали идолом, которому поклоняются, целью, к которой надлежит стремиться.Забыты все высокие идеалы, мечты о справедливом обществе.
 
Забыты нравственные нормы: честность, порядочность, доброта. На помойку выброшено всё то, что не приносит денег. Причем, желательно денег быстрых, легких. Правда, с момента начала контрреволюции прошло уже два десятилетия, мираж легких денег начал рассеиваться. Становится очевидным, что основные источники денег захвачены новыми хозяевами жизни.

Но тогда, спрашивается: почему же народ не восстает против этой власти? Ведь несправедливость нынешнего устройства жизни очевидна. А потому народ и не восстает, что поклонением деньгам повязаны почти все. Правда, кому-то удается хапнуть миллионы и миллиарды, а кому-то повезет на несколько тысяч, но тут уже нет разницы, тут главное - само стремление хапнуть.

Вот это стремление к наживе, заразившее все общество, и есть то самое, чем мы все повязаны. Это как в воровской шайке: крадут все, а основная добыча достается главарю и его приближенным. Остальным - копейки. Но попробуй кто пикни, ему тотчас напомнят, что он член преступной шайки. Вот все и помалкивают, продолжая участвовать в грабежах и разбоях.По сути всё население нашей страны превратили в членов разбойничьей шайки. Куда ни повернись, всюду мы оказываемся повязанными. Только-только заведем речь о пересмотре итогов приватизации, а нам напоминают: так вы же все сами приватизаторы! Забыли, как приватизировали свои квартиры? А они ведь были государственной собственностью.

Едва мы вякнем что-то против частной собственности, как нам тотчас рот и заткнут: огородик-то свой, шесть соточек оформили в частную собственность? Ну, и помалкивайте. Или вот начинаем мы олигархов ругать: мол, разворовали они государственную собственность. Казалось бы, это-то уж точно исторический факт, против которого и возразить нечего.Однако, возражают. А вы, говорят нам, забыли, как азартно расхватывали ваучеры - кусочки вашей любимой Родины? Говорите, что ваучеры у вас задешево скупили шустрые ребята? Так у нас же демократия, равенство возможностей. Кто вам-то запрещал скупать ваучеры и приобретать на них заводы?И ведь правда - никто не запрещал. Так что сами виноваты, сами лопухи.

И уже сверлит нас мысль не о том, что вся затея с ваучерами была преступной, направленной на разграбление государства. Нет, мы переживаем, что лопухнулись, что вовремя не подсуетились. Да еще такая мыслишка шевелится: может, еще не все пропало? Займусь-ка я малым бизнесом, потом дорасту до среднего, а там, глядишь, и в олигархи выйду.Вот так мы и стали членами грандиозной шайки воров и грабителей.

Мы, владельцы частных квартирок в задрипанных пятиэтажках, огородиков в шесть соток, проржавевших жигуленков, - являемся по сути буржуями. Ведь никто же нам не запрещает извлекать прибыль из своей частной собственности.Самое печальное, что многие не понимают, что буржуазными ценностями повязан каждый из нас. Ну, какой же я буржуй, - думает иной трудяга, еле-еле сводящий концы с концами на мизерную зарплату. Вот те, кого бизнес уже засосал в свое болото, кто мечтает пробиться в более крупные бизнесмены, вот эти уж точно буржуи.

Нет, друзья, не будем заниматься самообманом, на самом деле и те, которых бизнес не прельщает, тоже буржуи по своей сути. Они думают, что сдавать комнату в своей частной квартире, продавать на рынке редиску со своего огородика, заниматься частным извозом на своем жигуленке, - это временно: мол, подработаем таким вот образом, а там что-нибудь в жизни изменится.А ничего не изменится. Всех нас настолько крепко повязали либеральными ценностями, что мы уже, сами того не замечая, начинаем ими дорожить.

Вспомним выступление Путина с посланием. Он прямо сказал, что не станет пересматривать итоги приватизации, так как жалеет нас с вами: ведь тогда придется лишить нас приватизированных квартир и садово-огородных участков.Мы все перепугались: нет-нет, не надо пересматривать, пусть уж лучше олигархи продолжают грабить страну, но и наши квартирки и огородики при нас останутся.

Субъективно многие из таких людей являются порядочными, честными. Но объективно они - пособники воровского режима.Таких людей режим, с помощью мизернах зарплат, вынуждает подрабатывать каким-то квазибизнесом. А ведь они любят свою основную работу, и если бы получали за нее достойную плату, то давно послали бы этот бизнес куда подальше. Однако хочется прилично содержать свою семью, вот они и подрабатывают, хотя бизнес-заработков стесняются.Зато там, наверху, эти самые владельцы заводов-газет-пароходов, уже ничего не стесняются, никем не притворяются. Они знают, что они - воры, и ведут себя вполне по-воровски.
    Если кто-то думает, что я олигархов и прочих супербогачей оскорбляю словом «воры», то это не так. Я просто называю вещи своими именами.Это при советской власти воровать было позорно, а сейчас это норма жизни. Мне возразят, что и при советской власти воровали. Да, воровали. Но тут есть два принципиальных отличия.
Во-первых, масштабы несоизмеримы.
Во-вторых, воровали потихоньку, понимая, что занимаются постыдным делом.
А сейчас воровство, повторяю, - норма жизни. Воруют открыто, нагло, лихо. А если кто наворовал больше других, так это нынче и вообще доблестью почитается. Так что еще надо разобраться, является ли слово «вор» оскорблением или, наоборот, похвалой.У наших богачей даже лексикон воровской. Советские, то есть ненавистные им, слова они с удовольствием поменяли на словечки воровской малины. Например, при социализме было соцсоревнование, при нынешнем режиме - разборки. С драками, убийствами, как и полагается в среде уважающих себя воров. Наши доблестные СМИ, вскормленные олигархами, называют эти разборки уважительно - конкуренция или споры хозяйствующих субъектов.
   Или вот такой лексический курьёз: богатые мошенники называют себя деловыми людьми. Да вспомним, кого мы раньше называли деловыми? Беспринципных карьеристов, пройдох. Бывало, на работе все люди как люди: сколько заработают, столько и получат. А эти, пройдохи-то, умудрялись и работать поменьше, и получать побольше. Да путевки в санатории и дома отдыха добывали без очереди, с черного хода. Вот таких народ и называл презрительно «деловыми».Да что там говорить, даже дети понимали негативный, презрительный смысл слова «деловой». В школе кого называли деловым? Кто знаниями особо не отличался, но умел списать, умел подлизаться к учительнице. А между собой как мы говорили? Нормальный человек идет на работу, а вор или бандит идет «на дело».
   И вот теперь наша так называемая бизнес-элита с удовольствием пользуется воровским жаргоном. «Новости делового мира, деловое сообщество, президент встретился с представителями деловых кругов» - не моргнув глазом лепечут телеведущие. Любопытно, а сам-то президент догадывается, что к нему на встречу явились представители бандитских кругов? Говорите, вопрос риторический? Может быть, может быть...Кто не участвует в воровстве, поднимите руку!Не вижу, не вижу рук. Да, сегодня надо нарочно закрывать глаза, чтобы не видеть, что вся страна опутана воровскими, мафиозными сетями. И в этих сетях мы все.
   Очень многие страдают от осознания этого факта, но что же делать, где же выход? Ведь есть же в стране немало честных людей, почему не борются?Да потому, что они честные лишь субъективно. Вот если бы они были еще и объективно честными, воровская власть давно бы загнулась. Однако не загибается. Более того, чувствует себя вполне уверенно. Почему? Да именно потому, что власть повязала нас всех воровской круговой порукой.В принципе, при капитализме человеку вообще невозможно быть честным. Ну, например, десятки тысяч работающих в системе какого-то нефтяного магната, они честные только субъективно: добросовестно работают, получают зарплату. А объективно они помогают магнату обогащаться, выкачивая из земли нефть. То есть являются соучастниками разграбления нашего общего национального достояния.Так что каждый, работающий в частном секторе, вольно или невольно является соучастником грабежа, воровства, мошеннических сделок, на которых зиждется любой бизнес, в особенности крупный. Но весь фокус в том, что воровской круговой порукой повязаны не только работающие в частном секторе. Повязаны все. Все поголовно!Повязаны частной собственностью: приватизированные квартиры, дачные домики, садовые участки. И хотя серьезная экономическая наука называет эти вещи не частной, а личной собственностью, люди этого не знают и искренне считают себя частными собственниками.Повязаны коррупцией.
   Да-да, каждый из нас хоть раз побывал коррупционером. Например, вашей маме требуется срочная операция. А в больнице заявляют, что мест нет. Вы даете взятки регистраторше, главному врачу, хирургу, сестрам, нянечкам. Место находится, операция сделана, мама спасена.А вы - уголовник, коррупционер. Президент лично объяснил, что и взяточник, и взяткодатель - одинаковые преступники, то бишь коррупционеры. Вот и выбирайте: погубить маму и остаться честным или спасти маму и поучаствовать в коррупции. Ясно же, что каждый нормальный человек выберет второе.А взятки учителям, профессорам, гаишникам? А взятки за получение той или иной должности? А взятки за включение в избирательный список? И т.д. и т.п.
     Этот список можно продолжать и дальше, но и так ясно: вымогательство взяток - это тоже элемент повязывания, это сознательное вовлечение всех поголовно в коррупционную систему.Именно всех поголовно. Недавно мой знакомый, ставший молодым папой, захотел немедленно увидеть новорожденного сына. И что вы думаете? Заплатил нянечке 500 рублей и был допущен в святая святых любоваться чадом трех часов от роду.Чиновник, берущий взятку в миллион рублей за разрешение строительства в водоохранной зоне, наносит вред природе. Нянечка, берущая взятку, наносит вред здоровью малышей. Там миллион - здесь пятьсот рублей, а оба, как ни крути, коррупционеры.В общем, все мы частные собственники, приватизаторы, пособники воров и грабителей, взяточники и взяткодатели.Вроде бы полный набор качеств для того, чтобы на вполне законном основании называться буржуями. Так нет, нас еще повязывают буржуйскими словечками, повязывают, так сказать, на вербальном уровне.
   Вот, например, появились у нас обманутые соинвесторы. Что это за словечко, откуда оно взялось? А ведь инвестор - это чисто буржуазное понятие. Кто такой инвестор? Это человек, имеющий лишние деньги и вкладывающий их туда, где они принесут ему наибольший доход. То есть, это рантье.А наши дольщики что, тоже рантье? У них что, есть лишние деньги? Нет, они продали свои квартиренки, сняли с книжки все сбережения, влезли в долги. В советское время таких дольщиков называли пайщиками, вступившими в кооператив. А нынешних дольщиков обозвали соинвесторами.Или вот пообещал президент женщинам, родившим второго ребенка, «материнский капитал» в 250 тысяч рублей. Братцы, да какой же это капитал? Можно ли с эдакими копейками завести собственный бизнес? Нет, это просто денежное пособие, да еще и не выданное на руки, а обставленное унизительными для женщины условиями. Всучили женщине бумажку под названием «сертификат» и приказали ей считать себя капиталистом. Ведь получила капитал? Ну, так ты теперь буржуй (буржуйка?).
    Так что и соинвесторы, и материнский капитал - это не безобидная путаница со словами, это сознательное внедрение в повседневный обиход буржуазных терминов.Вот так нас всех и сделали буржуями. Так что, сидите, граждане, и не рыпайтесь. О какой революции вы мечтаете? Какие лозунги выдвинете? «Долой частную собственность»? Ну, тогда вам придется расстаться со своими квартирами и огородиками.«Долой олигархов»? А как же ваш любимый народ, который сотнями тысяч останется без работы? «Долой буржуев»? Но тогда всех нас надо долой.В общем, заколдованный круг. А выбираться из этого круга надо, иначе гибнущий капитализм окончательно засосет нас в свое гниющее болото. Как говорится, мертвые хватают живых. Однако, оговоримся: пока еще живых. Да-да, как это ни удивительно, мы пока еще обнаруживаем какие-то признаки жизни. Значит, мы еще можем вылечиться, можем спастись.Но, чтобы вылечиться, нужно ведь точно знать, чем мы больны. Нужен точный диагноз, то есть исчерпывающий ответ на вопрос: что же с нами случилось на рубеже тысячелетий? Словакатастрофа, развал, предательство и т. п. здесь не подойдут: они лишь эмоционально оценивают произошедшее, ничего не объясняя по существу.                                                               

Главный вопросСегодня многие пытаются ответить на вопрос, почему произошло то, что произошло. Я думаю, что для начала надо бы выяснить, а что же именно произошло. Но как раз тут-то и наблюдается разноголосица. Катастрофа, контрреволюция, предательство, реставрация капитализма, оккупация страны американским капиталом...Неудивительно, что такая же разноголосица звучит и при определении причины произошедшего. Хотя, надо признать, чаще всего говорят о решающей роли США. Вообще-то, против этой версии трудно возражать, тем более что американские президенты неоднократно откровенно признавали, что на свержение социализма в нашей стране и на развал СССР они истратили не один триллион долларов.И тем не менее лично я не могу принять эту версию в качестве универсального ответа на вопрос о причинах. Ну, что же мы, совсем уж страна дураков, чтобы так вот, в угоду заокеанским дядям, взять и уничтожить свое родное государство? Но ведь уничтожили, это же факт.К тому же, факт в истории человечества настолько бепрецедентный, что уже многие иссушили свои мозги в поисках ответа, как могла произойти столь немыслимая, чудовищная метаморфоза с великим народом. И ведь каждому хочется найти единственно правильный, универсальный ответ. Но как найти универсальный ответ на множество столь разных вопросов?•
      Почему в руководстве КПСС оказались люди, которые десятилетиями страстно пропагандировали марксизм, а тут вдруг в одночасье превратились в яростных антимарксистов?
• Почему мы, советские люди, еще недавно гордившиеся своей страной, вдруг стали ее ненавидеть, охотно поверив глупым и подлым выдумкам про нашу Историю?
• Почему вместо слов «советский человек» мы с готовностью стали употреблять слово «совок»?
• Почему предали великих людей нашей Родины? Спокойно отнеслись к переименованию городов, улиц и площадей?
• Почему допустили и уже столько лет терпим глумление над памятью Ленина - нашего великого соотечественника?И я вот что подумала. А что если все эти и многие другие подобные вопросы объединить в один? Ведь должно же быть что-то общее, что-то очень сущностное, что и объединит множество отдельных «почему» в одно большое ПОЧЕМУ.Ведь если мы ищем универсальный ответ, то и вопрос должен быть универсальным, всеобъемлющим.

Я бы такой вопрос сформулировала так.Вопрос. Почему советские люди, в трудах построившие и в боях защитившие социализм, вдруг в одночасье прониклись буржуазным духом?Теперь постараюсь так же коротко и так же всеобъемлюще сформулировать ответ.Ответ. Метаморфоза с советским народом произошла от отравления трупным ядом загнивающего капитализма.О, я уже слышу взрыв хохота и знакомые фразочки типа «эх, нам бы так загнивать».
    Да уж, в 70-80 годы наши диссидентствующие интеллигенты вдоволь наиздевались над ленинскими словами о загнивании капитализма.Съездили на Запад, распустили там слюни на витринное изобилие, притащили домой чемоданы зарубежных шмоток и возвестили: «уж больно они там красиво загнивают, уж очень ароматно разлагаются».
    Жалкие людишки! На что обменяли свою великую Родину? На барахло, на цацки, на пепси, на вонючие «ножки Буша».Что ж, нюхайте теперь аромат буржуазных миазмов, коими постсоветский режим пропитал всю нашу страну. Не нравится, потихонечку попискиваете да нос затыкаете? Ну уж тут ничего не поделаешь: за что боролись, на то и напоролись.
   И всё же, кое в чем Владимир Ильич ошибся.Вообще-то, загнивать капитализм стал уже более века тому назад. А ведь было время, когда капитализм играл в истории прогрессивную роль. Об этом подробно рассказано и у Маркса, и у Ленина, так что не буду вас утомлять цитатами.

А приведу цитату из моего любимого Маяковского, который написал так:Капитализм в молодые годаБыл ничего, деловой парнишка:Первый работал - не боялся тогда,что у него от работ засалится манишка.Однако родовой признак капитализма - стремление к прибыли - со временем разросся до таких масштабов, что «деловой парнишка» превратился в тучного и очень жадного дядю, который уже не очень-то любил сам работать.

Да и вообще производство было ему уже интересно не само по себе, а только как источник прибыли.В конце концов этот дядя и вовсе плюнул на производство, смекнув, что сами деньги, без его личного участия, способны делать деньги. Так появились рантье. Ленин, да и многие другие экономисты считали появление рантье серьезным симптомом болезни под названием «гниение».

В своей работе «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916 год) Ленин всесторонне разработал этот вопрос, проследив, как в передовых капиталистических странах нарастает тенденция к загниванию.Причем, ради объективности, цифры, факты и прочие статистические данные Ленин брал, в основном, из буржуазной экономической литературы. В этой работе оценка империализма как загнивающего, паразитического, умирающего капитализма дана Лениным не на эмоциональном уровне, а на строго научной основе.

Вот как в этой же работе Ленин характеризует рантье:- Империализм есть громадное скопление в немногих странах денежного капитала, достигающего, как мы видели, 100 - 150 миллиардов франков ценных бумаг. Отсюда - необычайный рост класса, или, вернее, слоя рантье, т.е. лиц, живущих «стрижкой купонов», - лиц, совершенно отделенных от участия в каком бы то ни было предприятии, - лиц, профессией которых является праздность. (27 - 397)Ну, а вы как думаете: если целый слой общества имеет желание - и возможность! - жить в праздности, разве такое общество можно назвать здоровым?

Нет, Ленин не ошибся, назвав империализм загнивающим капитализмом.Но диссиденты ехидничали еще и по поводу того, что, мол, больно уж долго загнивает капитализм. Правда, Ленин предупреждал, что точной даты окончательной гибели капитализма назвать невозможно, процесс гниения может растянуться на пятьдесят и более лет, что, впрочем, по историческим меркам срок небольшой.Однако, возражают нынешние либералы, прошло уже более столетия, а капитализм процветает и сдаваться не собирается.

Выходит, Ленин все-таки ошибся? Да, надо признать, ошибся. Но не в оценке империализма как загнивающего капитализма. Он ошибся в переоценке своей страны. Ему и в страшном сне не могло привидеться, что Россия, первой приступившая к строительству социализма, вдруг с радостными визгами кинется в гниющее буржуазное болото!Да, Ленин был большим оптимистом. Он любил свою страну, верил в живое творчество масс, радовался первым коммунистическим росткам (субботники). Да разве он один?

Таким же оптимистом был, например, Маяковский.Побывав в 1926 году в США, налюбовавшись на технические достижения самой мощной державы, он еще крепче полюбил свою страну. По приезде он опубликовал очерк «Мое открытие Америки», в конце которого есть очень пророческие слова. Приведу отрывок из очерка.- Может статься, что Соединенные штаты сообща станутпоследними вооруженными защитниками безнадежногобуржуазного дела, - тогда история сможет написать хороший, типа Уэльса, роман «Борьба двух светов».- Цель моих очерков - заставить в предчувствии далекой борьбы изучать слабые и сильные стороны Америки.- «Рошамбо» (корабль. Н. М.) вошел в Гавр...Когда мы уже прикручивались, берег усеялся оборванными калеками, мальчишками. С парохода кидали ненужные центы (считается - «счастье»), а мальчишки, давя друг друга, дорывая изодранные рубахи зубами и пальцами, впивались в медяки.- Американцы жирно посмеивались с палубы и щелкали моментальными.- Эти нищие встают передо мной символом грядущей Европы,если она не бросит пресмыкаться перед американской ивсякой другой деньгой. (Маяковский, собр. соч.т.7, стр. 345).

Как видим, поэт печалился о судьбе грядущей Европы. За Россию он был спокоен: уж она-то, уверен был он, точно не станет пресмыкаться перед американской деньгой. А насчет сильных и слабых сторон Америки...О да, наши либерал-реформаторы хорошо их изучили и, в полном соответствии со своим пещерным интеллектом, сильные стороны отбросили, а слабые взяли для своей страны.

Ошибается тот, кто говорит, что Россия обречена плестись в хвосте развитых капиталистических стран. Что вы, совсем наоборот.Россия впереди всех, Россия - флагман, Россия впереди планеты всей по части загнивания, распада.Вот теперь можно уже более определенно ответить на вопрос, что же произошло с нашей страной на рубеже тысячелетий.А случилось вот что. Капитализм потому так долго загнивает, так долго не гибнет, что наша страна вот уже почти столетие является донором дряхлеющего капитализма. Этот парадокс Истории не может быть поставлен кому-то в личную вину. Так сложилась наша История.

Россия, идя вперед по исторической лестнице, попутно делала вливания здоровой донорской крови в больное, агонизирующее тело капитализма. Тем самым продлевая его агонию, помогая капитализму хорохориться и даже изображать из себя молодого, по-прежнему «делового парнишку».Только если на заре своего становления капитализм был деловым в первоначальном смысле этого слова, то есть работал не покладая рук, модернизируя промышленность, сельское хозяйство, то сейчас он стал деловым в смысле пройдошливым, жульническим, жадным.Теперь спрашивается: зачем наша страна поддерживала жизнь в отжившем, реакционном строе? Да в тот-то и дело, что такие подарки делались нашей страной Западу не преднамеренно, а в силу объективных исторических закономерностей, в силу объективных обстоятельств. Так что это были за подарки?                       

          Три подарка от России загнивающему капитализму

Подарок первый.Это, без сомнения, Октябрь 1917 года. Тогда, вступив на путь построения социализма, наша страна оказалась в роли впередсмотрящего. Роль очень трудная, если учесть, что мы были первыми. Естественно, что было сделано много ошибок. Естественно и то, что на пути нас ожидала масса непредвиденного.Да ведь и трудно было рассчитывать на то, что все пойдет гладко, как при постройке дома по готовым чертежам.

Не было готовых подробных чертежей. Не у кого было перенять опыт, разве что у Парижской Коммуны, но это же совсем немного: слишком уж у Коммуны коротка была жизнь.Так что по новому, неизведанному пути мы шли первыми, шли к цели через непролазные тернии. Тем не менее, начало реального движения в сторону социализма было положено.

Отмечая четырехлетнюю годовщину Октября, Ленин говорил:- Еще бы без неудач и без ошибок начать такоевсемирно-новое дело! Но мы его начали.- Когда именно, в какой срок, пролетарии какой нации это дело доведут до конца, - вопрос несущественный. Существенно то, что лед сломан, что путь открыт, дорога показана. (44 - 150)Обратите особое внимание на слова: мы начали, путь открыт, дорога показана. Вот этого-то и испугались капиталисты. Они неплохо усвоили марксистский тезис о том, что пролетариат --могильщик буржуазии.И капиталисты, наперегонки друг с другом, стали ублажать своих могильщиков. Сокращали рабочий день, стали обращать внимание на технику безопасности, строили больницы и детские садики... Да что там, - стали создавать целые государственные социальные программы, в результате которых в Европе появились так называемые социальные государства.

Сегодня нередко можно услышать от весьма образованных людей, в том числе и от маститых ученых, что-де нечего было революцию совершать, надо было тихо-мирно добиваться улучшений жизни народа. Надо было, как на Западе, эволюционным путем строить социальные государства.Что поделать: измельчали наши теоретики, коли не могут мысли свои додумывать до конца.

Да еще вбили себе в голову, что-де у Истории нет сослагательного наклонения, что нечего гадать, что было бы, достаточно знать то, что было.А ведь без сослагательного наклонения невозможно грамотно анализировать события прошлого. Говорите: надо было тихо-мирно добиваться... Ну вот, 9 января 1905 года рабочие и решили тихо-мирно...Нет, не добиваться, а всего лишь просить царя-батюшку заступиться за рабочих перед жестокими фабрикантами.Аль забыли, чем мирное шествие закончилось? Расстрелом тысяч рабочих и сотен детишек, которых рабочие и работницы несли на руках.

Видно, даже этот хрестоматийный факт забыт российскими гражданами, если они вместе с лукавыми попами поют вечную память царю-убийце и готовы считать его святым.Не было бы Октября, такие расправы продолжались бы и впредь, и не только в России. Не было бы сегодня никаких социальных государств, а был бы весь земной шар под пятой нескольких капиталистических стран-хищников. А то и вообще под пятой одних США.Так что именно наш Октябрь несколько очеловечил капитализм, заставил его впустить в свои владения малые крохи социальности. Но и этих крох хватило, чтобы приглушить недовольство эксплуатируемых. А значит, именно благодаря Октябрю окончательная гибель капитализма в мировом масшабе была на время отложена.



Подарок второй.Это - достижения нашей страны в послереволюционную эпоху. Достижения именно социалистического характера. Сегодня модно охаивать советский социализм, критиковать его вкривь и вкось. Что и говорить, критика во многом справедлива: недостатков было полно.Но ведь иные договариваются и до того, что никакого социализма у нас и вообще не было. На круглом столе один западный ученый заявил, что советский социализм - это был недоношенный ребенок.Ладно, пусть так.

С точки зрения марксизма, в России начала прошлого века действительно не было прочной базы для начала строительства социализма. Но исторические условия вынудили пойти на революцию. Значит, говорите, ребенок недоношенный?Но разве недоношенных детей надо убивать? Нет, в цивилизованном обществе их выхаживают, и из них порой вырастают талантливые, а то и выдающиеся люди.

Вот и наш социализм надо было не уничтожать, а выхаживать.Что же касается недостатков и ошибок... Ленин ко всему этому был готов. Нынешние либералы-неучи называют Ленина прожектёром, утопистом. На самом же деле Ильич был абсолютно трезвомыслящим человеком и, уж конечно, понимал неизбежность трудностей при построении социализма.- Мы ни на минуту не забываем того, что неудач и ошибок у нас действительно было много и делается много...

Мы будем неуклонно бороться за исправление наших неудач и ошибок, за улучшение нашего, весьма и весьма далекого от совершенства, применения к жизни советских принципов. (44 - 148).Да, надо признать, что страна преодолевала трудности и ошибки нередко с очень большими жертвам. И все же по сущностным характеристикам у нас был именно социализм. Отсутствие частной собственности, социальная направленность всей политики - это ли не важнейшие признаки социализма!И ведь вот что интересно. Капиталистический Запад охотно учился на наших ошибках и так же охотно перенимал наши достижения.

Те самые достижения, которые нам давались с неимоверным трудом, ценой больших лишений и жертв, - Западу доставались за просто так, в виде готовых рецептов.Например, они переняли у нас многие формы планирования народного хозяйства, образования, социального обеспечения. Они внедрили у себя нашу систему детской медицины - педиатрию. И все подобные заимствования у социалистической страны тоже неплохо подпитывали старческий организм капитализма.Забегая вперед, напомню, как в 90-е годы нашидурачки-реформаторы в первую очередь выбросили на свалку именно достижения советской эпохи. Слово «дурачки» здесь, конечно же, не ругательство. Ведь если не дурачки, то подлецы. Третьего не дано. Ибо наделать столько гадостей своей стране могли или клинические идиоты, или закоренелые подлецы. Так что «дурачки» - это вполне щадящее для них название.А сейчас? Да всего два года назад Зурабов приступил к уничтожению педиатрии, решив, что бессловесных младенцев можно передать на попечение врачей общей практики. Это ли не идиотизм?На что жалуетесь? - спрашивает врач общей практики. Малыш орёт «А-а-а-а!». А врачу-педиатру не надо спрашивать, он тому и учился шесть лет в институте, чтобы и без слов понять, чем ребенок болен.В нескольких районах страны Зурабову удалось-таки внедрить свою людоедскую затею. Так там сразу же и весьма заметно повысилась детская смертность. А вот в тех капиталистических странах, которые переняли опыт советской педиатрии, показатели детской смертности значительно снизились.Вот так обстоит дело со вторым нашим подарком Западу.

Подарок третий.Это, конечно же, наша Победа в 1945 году. Вспомним, как вели себя западные капстраны во время гитлеровской агрессии. Они сдались фашистам почти без боя. Лишь небольшая часть населения под руководством умных и дальновидных вождей участвовала в сопротивлении. Большинство же было инертно.А руководство этих стран пропускало через свои территории гитлеровские полчища, в тайной надежде, что они уничтожат ненавистные Советы и ненавистный социализм. А иные, так и не тайно, а открыто помогали гитлеровцам, например, венгры и румыны, воевавшие на стороне Германии.Как известно, уничтожение Советов и социализма тогда не состоялось. Наоборот, Советы и социализм с блеском разгромили агрессоров, освободив от них не только свою страну, но и оккупированную ими Европу. За небольшим исключением тех европейских территорий, которые в конце войны были освобождены союзниками.Так вот. В результате Победы 45-го западный капитализм получил сразу двойной подарок. Во-первых, освобождение от фашизма. Ведь попав под оккупацию, европейцы быстро осознали, что социализм или еще будет уничтожен, или нет, а фашизм - он вот тут уже, во всей красе: уничтожает европейскую культуру и издевается над населением.

Во-вторых, Победа Советского Союза принесла социализм в целый ряд европейских стран. И это подстегнуло капиталистические государства к очередному витку создания социальных программ. Тем самым гибель капитализма снова была отложена на какое-то время.Однако, неблагодарный Запад затаил на нас обиду. Ведь в результате Победы баланс правых и левых сил в мире сильно сдвинулся в левую сторону. И хотя капитализму удалось удержаться на плаву, буржуи своим звериным инстинктом ощущали надвигающуюся опасность со стороны социализма.По итогам второй мировой войны возник социалистический лагерь. Капиталисты понимали, что самим этим фактом социализм очень чувствительно потеснил капитализм. Да что там потеснил, - возникновение социалистических стран капитализм явственно ощущал как свое поражение.И они, буржуи, помнят о том своем поражении и сейчас, когда социализм, казалось бы, свергнут. Этот пораженческий комплекс и толкает их на бесстыжую возню вокруг памятников советским воинам. Заставляет их переписывать учебники по истории.

В общем, где только можно, дискредитировать нашу Победу.И всё потому, что тогда победила не просто страна под названием Советский Союз, - победил социализм. Потому, что Победа, празднуемая нами сегодня, напоминает капиталистам, что они, сдавшись тогда Гитлеру, лишь подтвердили факт выморочности, дряхлости всего капиталистического строя.Итак, после окончания второй мировой войны началась новая мировая эпоха - реальное соревнование двух систем - капитализма и социализма. Сейчас мы находимся на том витке Истории, когда социализм потерпел серьезное поражение.

Когда капитализм взял реванш.Как это произошло? В силу каких причин? Одну из серьезных причин я попыталась рассмотреть в данной статье, а именно: наша страна невольно стала донором дряхлеющего капитализма и тем самым помогла ему обрести второе дыхание.Но в заголовке этой статьи говорится о том, что нас отравили трупным ядом капитализма.

А это уже главный, решающий фактор, приведший к нашему поражению. Кстати, у этого яда есть «химическая» формула, есть и название. Но ведь если известен яд, то должно быть найдено и противоядие, не так ли?Так что не будем отчаиваться: будет, будет у нас революция. Но сначала надо вылечиться от заразы. Ведь больной народ не может совершить революцию. Но это уже тема следующей статьи.

Наталья Морозова

[Админ]

Фашизмов много, и чем дальше, тем они все менее отличимы от "обычного капитализма"

<a href="http://www.youtube.com/v/7S44ior408w#t=1258" target="_blank" class="new_win">http://www.youtube.com/v/7S44ior408w#t=1258</a>

Вопреки тому, что нам постоянно внушают, просто фашизма, "фашизма вообще", не существует - как не существует и "тоталитаризма вообще" (еще в 60-е гг. западные авторы доказали, что "концепция тоталитаризма" Арендт - Фридриха - Бжезинского носит не научный, а пропагандистский характер и фактами не подтверждается). Всегда существовал (и сегодня существует) большой набор разных фашизмов, зачастую конкурентных друг другу - и даже враждебных, причем враждебных до такой степени, что сторонники одного фашизма норовят полностью истребить сторонников другого.

Так повелось еще с 30-х гг. XX в., когда казалось, что есть всего 3 варианта фашизма: нацизм, итальянский фашизм и франкизм. Эти три фашизма часто именуют "классическими", а все остальные считаются "неклассическими". "Классические" фашизмы имеют некоторые общие черты: все они - движения "среднего класса", предъявляющего претензии на политическую власть - в ущерб традиционным элитам и в противодействие "социальным низам" (рабочим, крестьянам), - причем движения массовые, создавшие собственную, отличную от традиционного консерватизма, идеологию и использующие революционные методы борьбы против левого революционного лагеря. Но дальше начинаются резкие различия даже между "классическими" фашизмами. Нацизм опирался на городской "средний класс"; строил иерархическое технократическое военное индустриальное государство (в идеале - гигантский военный завод); поддерживался (и приводился к власти) промышленным капиталом; был ориентирован на языческую мистику и расовую чистоту; рассматривал свою "революцию" как эксперимент по ускоренной модернизации; ставил государство в подчинение партии. Итальянский фашизм опирался на сельский "средний класс"; строил патерналистское "корпоративное государство"; поддерживался (и приводился к власти) преимущественно сельскохозяйственным крупным капиталом; был ориентирован на католицизм и внешний национализм (средиземноморский империализм); рассматривал свою "революцию" как национально-превентивную - с целью недопущения "большевизации" Италии; ставил партию в подчинение государству. Франкизм еще более откровенно опирался на сельский "средний класс", чем итальянский фашизм, но также и на колониальные круги и военщину; поддерживался (и приводился к власти) феодальной элитой; строил патриархально-монархическое государство; был ориентирован на воинствующий (антимасонский) католицизм; рассматривал свою "революцию" как радикальный способ вернуть Испанию к временам средневековой мировой империи.

Сторонники разных фашизмов истребляли друг друга. В Австрии в феврале 1934 г. сначала к власти пришли сторонники итальянского фашизма - австрофашисты (хеймверовцы), но уже в июле нацисты организовали путч и убили канцлера Э. Дольфуса, а кончилась борьба разгромом австрофашизма и аншлюсом. В Венгрии сторонники итальянского фашизма - хунгаристы во главе с адмиралом Хорти - были в 1944 г. свергнуты венгерскими нацистами - нилашистами во главе с Салаши. В Румынии противоборство между сторонниками итальянского фашизма и нацизма - "зеленорубашечниками", "железногвардейцами", Антонеску и Хорией Симой - вылилось во взаимный массовый террор и форменную гражданскую войну.
После II Мировой войны правящие элиты уже ни разу не повторили своей довоенной ошибки - не сделали ставку в борьбе с социальной революцией на движения "классического" фашизма: оказалось, что эти экстремистские движения "среднего класса", придя к власти, легко выходят из-под контроля. Поэтому все послевоенные фашистские режимы (исключая франкистский, который, бюрократизировавшись, быстро утратил всякую связь с массовым движением) уже были "неклассическими".

"Неклассические" фашизмы существовали еще до II Мировой войны. Скажем, португальский салазаровский фашизм был первым примером впоследствии очень распространенного военного фашизма, когда традиционные консервативные элиты руками армии устанавливают фашистскую власть, а затем уже сам режим начинает фашизацию общества, создавая "под себя" фашистские партии и движения. Искусственное происхождение такого фашизма определяет, как правило, его клерикальный, патриархальный, традиционный (а не революционный, как у нацистов) характер. Во второй половине XX в. такие режимы десятками возникали в странах "третьего мира".

Другими вариантами еще довоенного "неклассического" фашизма были монархо-фашизм и крестьянский (бауэровский, кулацкий) фашизм, распространившиеся в странах Восточной Европы (в том числе и в лимитрофах). Это также были фашистские движения (а затем и режимы) с очень ограниченной социальной базой, не сумевшие мобилизовать массы, а пришедшие к власти с помощью традиционных элит (хотя иногда и в результате государственных переворотов), испуганных "красной опасностью". Быстрое включение этих партий и режимов в орбиту итальянского и германского влияния замаскировало их своеобразие, с одной стороны, и не дало им развиться в самостоятельное явление - с другой.

Во Франции до войны между собой конкурировало несколько разных фашизмов: французский вариант итальянского ("франсизм" и др.), французский вариант нацизма (Французская народная партия и др.), французский вариант франкизма ("кагуляры") и, наконец, оригинальный аристократически-элитарный фашизм "Аксьон франсэз", близкий к монархо-фашизму.
После II Мировой войны "неклассический" фашизм был представлен в основном режимами "зависимого" фашизма, или, по другой терминологии - "наведенного" фашизма (имеется в виду - наведенного извне, из-за границы). Как правило, это были ультраправые режимы в странах "третьего мира", установленные путем военных переворотов (военный фашизм) по указанию и на деньги стран "первого мира", западных демократий (чаще всего - Вашингтона). Непосредственной причиной создания таких режимов служила либо необходимость свергнуть какое-то уже существующее левое (или просто антиамериканское) правительство (в Бразилии, Гватемале, Чили и т.п.) либо не допустить прихода левых к власти.

Поскольку "зависимый" фашизм зависел от "демократической метрополии", то часто при фашистских режимах соблюдался в той или иной степени "демократический декорум": существовали парламент, многопартийная система, проводились "выборы". Разумеется, это была в большей или меньшей степени бутафория (в Парагвае при Стресснере вопрос "сожительства" фашизма с демократией решался просто и изящно: в стране всегда действовало военное положение, за исключением одного дня - дня выборов).

Специально для облегчения создания режимов "зависимого" фашизма в силовых структурах стран "третьего мира" активно насаждалась фашистская идеология. Армия, полиция и спецслужбы превращались в некое подобие фашистских партий без самих партий. Задним числом, уже после военного переворота, выяснилось, что убежденных фашистов в чилийской армии было гораздо больше, чем во всех "гражданских" фашистских организациях в Чили. То же самое выяснилось задним числом в отношении бразильской полиции и военной контрразведки.

"Зависимый" фашизм перебрасывал мостик к праволиберальным режимам, движениям и доктринам, "размывая" понятие фашизма и делая его "более приемлемым" для либералов. Так, режим Сомосы, насажденный в Никарагуа североамериканцами, идеологически ориентировался на европейский фашизм и даже помогал уругвайским фашистам готовить переворот - и в то же время выступал в качестве стратегического союзника США в регионе и формально находился в состоянии войны с "державами Оси".

В Европе первым режимом "зависимого" фашизма был послевоенный пробританский режим в Греции, где после освобождения страны от немецких войск началась гражданская война. Британские лейбористы клеймили Черчилля за поддержку в Греции "монархо-фашистов" и "нацистских коллаборационистов", но, придя в 1945 г. к власти, сами поддержали тех же "монархо-фашистов" и "нацистских коллаборационистов".

Еще одним вариантом "неклассического" фашизма являются "новые правые", возникшие в конце 60-х гг. (первоначально во Франции в виде группы "ГРЕСЕ"). "Новые правые" использовали опыт так называемого двубортного фашизма - европейского респектабельного парламентского фашизма, соединявшего фашистскую идеологию с правоконсервативной практикой в условиях парламентской демократии. "Новые правые" решили обновить фашистскую теорию за счет отказа от примитивного расизма, примитивного универсализма и социальной демагогии. Они заменили представление о расовом превосходстве представлением о несовместимости разных рас, признали ценность меньшинств (национальных и сексуальных) и вопросов экологии, сформулировали по сути постмодернистскую точку зрения на историю и цивилизацию и сделали фашистскую доктрину фактически неотличимой от доктрины неолиберализма в духе Хайека и Мизеса. Политически взгляды "новых правых" совпали со взглядами практиков неолиберализма эпохи рейганомики и тэтчеризма. Не случайно режим Пиночета (режим "зависимого фашизма") характеризуется также как режим "военного тэтчеризма". Даже основополагающие взгляды, публично высказывавшиеся Тэтчер и Пиночетом, часто оказывались идентичными (например, и тот, и другая отказывались признавать существование общества - что являлось, на самом деле, всего лишь повторением доктрины итальянского фашизма). Именно партии и движения, соединявшие идеи "новых правых" с неолиберализмом, добивались в последнее время больших успехов на выборах в Западной Европе: Национальный фронт Ж.-М. Ле Пена во Франции, партия П. Фортейна в Нидерландах, Партия свободы Й. Хайдера в Австрии и т.д. (показательно, кстати, что Партия свободы входит в Либеральный Интернационал!).
Фашизмы как набор близкородственных общественных феноменов прекрасно уживаются с любым цветом кожи и любой религией. Лидеры НСДАП были германскими язычниками, но официальная программа партии ("25 пунктов") выступала за "позитивное" (то есть не разделенное на церкви, экуменическое) христианство, а большинство членов НСДАП было протестантами и католиками; итальянские, испанские, латиноамериканские фашизмы носили подчеркнуто католический характер; греческий и румынские фашизмы были воинствующе православными; гаитянский фашизм Дювалье был вудуистским; японские фашисты, как правило, синтоисты; существуют мусульманские, индуистские (вишнуистские), иудаистские, буддистские (на Шри-Ланке) фашистские организации. Правда, пока еще не было атеистических фашистских движений.

Фашизм не идентичен белому расизму, как видно из опыта Гаити, режима Мобуту в Заире и совершенно фашистской по идеологии ФНЛА Холдена Роберто в Анголе. Тем более необязательным является антисемитизм (фашистские режимы в Центральной Америке были произраильскими, не говоря уже о собственно еврейских фашистских организациях, таких как движение "Ках" или "Кахане хай"). Но любому фашизму обязательно присущи установки на воинствующий антикоммунизм; милитаризм (в узком смысле, то есть на восхваление армии и армейских порядков и перенесение их в гражданскую жизнь); воинствующие ксенофобия, расизм, национализм (то есть такие, которые активно направлены против кого-то: иммигрантов в современной Европе, чернокожих в США или ЮАР, индейцев в Гватемале и Чили, тамилов на Шри-Ланке и т.п.); теоретический элитаризм (то есть отрицание принципа всеобщего равенства); обывательский культурный примитивизм (то есть неприятие культуры во всей ее сложности и полноте - и особенно наиболее интеллектуально сложных ее проявлений).

12 января – 7 мая 2003