Russia Doesn’t Have the Demographics for War
Обвал рождаемости в 1990-е годы по-прежнему сказывается на амбициях Москвы.
Автор Brent Peabody, аспирант Гарвардской школы Кеннеди.
Поскольку Россия провела большую часть 2021 года, концентрируя войска на границе с Украиной, один важный момент почти ускользнул от внимания аналитиков. В то время как президент России Владимир Путин грозил Украине, в России произошла наибольшая, со времен Второй мировой войны, естественная убыль населения, за год - с октября 2020 по сентябрь 2021, потери составили 997,000 человек. Даже учитывая что потери от коронавируса в России были суровы, и, вероятно, сильно занижены - это не одномоментная аномалия. Напротив, это был “первый звонок” долгосрочной тенденции, которая всерьез проявит себя в течение следующего десятилетия. Россия вот-вот вступит в длительный и болезненный период демографического спада у себя дома, что серьезно усложняет ее экспансионистские амбиции за рубежом.
Корни этого демографического спада уходят в 1990-е годы и в хаос, вызванный постсоветским переходом России от централизованно планируемой экономики к капиталистической, рыночной. Переходный период характеризовался экономическими потрясениями, массовой безработицей и алкоголизмом , и все это в совокупности привело к тому, что в России средняя продолжительность жизни мужчин была одной из самых низких в мире . Однако наиболее продолжительным воздействием стало одновременное падение рождаемости. С 1993 по 2007 год коэффициент фертильности (определяемый как количество детей, которых женщина может ожидать в течение своей жизни) упал ниже 1,5 , что намного ниже коэффициента воспроизводства 2,1, необходимого для сохранения численности населения.
Последствия этого драматического и длительного падения рождаемости теперь становятся очевидными. Беглый взгляд на пирамиду численности населения России иллюстрирует этот эффект домино. Около 12,5 миллионов россиян в возрасте от 30 до 34 лет родились незадолго до распада Советского Союза. Но около 6,5 миллионов человек в возрасте от 20 до 24 лет родились во время хаоса конца 1990-х годов. Эта меньшая база людей, способных иметь детей, означает, что рождаемость практически обречена на снижение. Именно это и произошло; После непродолжительного периода естественного прироста населения в середине 2010-х годов население России снова начало сокращаться в 2019 году . И так будет и в обозримом будущем.
Этот мрачный демографический прогноз стал еще более мрачным с появлением COVID-19. Первоначальное отклонение Кремлем COVID-19 и усилия по распространению дезинформации о вакцинах на Западе, похоже, обернулись против его собственного населения, в результате чего уровень вакцинации является одним из самых низких в развитом мире. Низкий уровень вакцинации в сочетании с принципом невмешательства в борьбу с COVID-19 и слабой системой здравоохранения привели к одному из самых высоких показателей смертности от COVID-19 в мире. Правительство России насчитывает около 300 000 смертей [от Ковид], но по более надежной оценке журнала Economist их число составляет 1 миллион., что дает России сомнительное преимущество: у нее больше смертей от COVID-10 на душу населения, чем в любой другой стране, кроме Болгарии. Недавнее сокращение численности населения в России произошло раньше, чем появился COVID-19, но пандемия во многом усугубила ее.
Возможно, иммиграция сделает эту демографическую перспективу менее мрачной. Россия долгое время полагалась на иммиграцию из бывших советских республик для компенсации естественной убыли населения дома, а в последние годы она активизировала свои усилия, поощряя этнических русских повсюду - от Украины до Уругвая - к иммиграции. Но даже здесь потенциал роста ограничен. Одним потенциальным мигрантам COVID-19 не позволил отправиться на родину предков. Других, застойная экономика России заставила искать экономические возможности в другом месте. Проще говоря, многие из тех, кто с наибольшей вероятностью иммигрирует, уже сделали это. Увеличение иммиграции (само по себе маловероятно) может смягчить демографический спад в России, но не может его остановить.
Эта демографическая реальность, возможно, является самым большим ограничивающим фактором для экспансионистских амбиций Путина на Украине по двум причинам. Любое вторжение в Украину может серьезно отразиться на жизни россиян, поскольку украинцы готовы и мотивированы сопротивляться российской оккупации, чего не было, когда Россия аннексировала Крым в 2014 году. Министр обороны Украины Алексей Резников заявил, что, хотя Украина, несомненно, пострадает в случае войны, но она «не будет скорбеть в одиночку». И большинство российских жертв будут солдатами в возрасте до 20 лет - членами всё того же маленького поколения, родившегося в 1990-е годы, которым Россия вряд ли может позволить себе жертвовать.
Второй ограничивающий фактор связан с реакцией Запада на любые действия России по Украине. Ученые обсуждают полезность санкций для изменения поведения, но их экономическое влияние очевидно. Экономика России все еще меньше, чем в 2014 году, когда западные санкции в ответ на оккупацию Крыма помогли сократить ВВП более чем на четверть. И у Запада есть еще возможности причинить гораздо больше экономических проблем - от исключения России из SWIFT (системы, через которую международные банки осуществляют переводы) до отмены Nord Stream 2.(газопровод из России в Германию). Эти санкции вызовут отток капитала и экономические потрясения в масштабах, невиданных с 1990-х годов, что снизит рождаемость в России в тот момент, когда она больше всего нуждается в его повышении.
Можно утверждать, что это не просто ограничивающий фактор, а слабая демографическая позиция России, которая сделала ее еще более опасной. В конце концов, потребность России в большем количестве людей, без сомнения, является мотивирующим фактором ее нынешней агрессивной позиции по отношению к Украине, и Путин сказал, что мысль об обезлюдевшей России преследует его больше всего - даже если идея о том, что украинцы подпишутся, чтобы стать хорошими россиянами, является во многом бредом. Но демография России и длинная тень 1990-х годов серьезно ограничивают масштабы того, что Кремль может делать сейчас. Амбиции России на будущее все еще отягощены ее недавним прошлым.