Автор Тема: Обыкновенный фашизм  (Прочитано 18873 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн MALIK54

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 15139
Re: Обыкновенный фашизм
« Ответ #15 : 03/01/14 , 22:56:39 »
 Любовь к прекрасному   

Погибший немецкий оберфельдфебель даже после смерти сжимающий в руках награбленное.
Живо напомнил французов замерзавших заживо на Старой Смоленской дороге с награбленным в Москве добром.
Видимо почти до самого конца имелась мысль, что сможет отослать сей трофей в Фатерлянд, но на пути к прекрасному встала то-ли большевистская пуля, то-ли лютые морозы. Фото увидел не подписанным, но похоже либо на Сталинградский, либо на Корсунь-Шевченковский котел.

Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
Re: Обыкновенный фашизм
« Ответ #16 : 10/05/15 , 10:32:37 »
https://svpressa.ru/p/12/121/121246/l-121246.jpg?v=1431161280

Русь оккупированная

Советские люди, оказавшиеся на захваченной гитлеровцами территории, на себе ощутили, что ждало бы всю нашу страну в случае победы фашистской Германии.

 
Великая Отечественная война фактически разделила СССР на две части - по линии фронта. По одну сторону сохранялся социализм, Советская власть, кругом были свои, кроме засланных агентов абвера естественно, но была и другая сторона, находившаяся от нескольких дней до нескольких лет под гитлеровской оккупацией. В этой статье речь пойдет о том ужасе, в котором находились те, кто жил под нею и считал каждый день в ожидании освобождения.
 
В своих размышлениях я буду опираться на фрагменты рукописи с воспоминаниями отца В.В. Евдокимова, который в шестилетнем возрасте оказался на временно оккупированной территории и сполна хлебнул лиха. Буквально накануне войны он сильно повредил ногу, началось осложнение - и в условиях фашистского «нового порядка» с высокой вероятностью должен был погибнуть, но каким-то чудом выжил. Отец на всю жизнь запомнил, как плясал малолетним ребенком на одной ноге, держась за костыль, чтобы немецкие солдаты подали хоть что-то, что позволило бы ему и всей его семье, включая малолетних братьев, остаться в живых. Он до сих пор не может забыть, как женщины голодных детей дрались за подстреленных гитлеровцами ворон, как нацистский комендант отвечал на мольбы лишенных каких-либо средств к существованию русских фрау: «Арбайтен, русише швайн, арбайтен!»
 
«АТО» образца 1941 года
 
В оккупацию отец попал в Пушкине, бывшем Царском Селе. Первое, что сделали оккупанты - выгнали жителей этого прифронтового городка буквально в чистое поле, обрекая, по сути, на верную смерть. Отец очень хорошо запомнил этот момент. И как было не запомнить, если «новый порядок» в первый же день предстал во всей неприглядности: «Когда толпу горожан гнали в пригород Пушкина, многие увидели повешенных мальчиков в ремесленной форме... Ночью они хотели поджечь сарай, куда немцы загнали несколько мотоциклов, но были схвачены».
 
Выгоняли из домов обычных людей, а вот обычных, но партийных, членов ВКП(б) и ВЛКСМ, сразу старались выявить и арестовать. Собственно, антикоммунизм был и остается главной родовой чертой у всех фашистов. Поэтому и ключевую задачу перед изменниками Родины они ставили во время своей гитлеровской «АТО» соответствующую. Вот что было записано в Положении о деятельности полиции города Старая Русса: «...служба порядка будет выявлять коммунистов и комсомольцев, активистов и советски настроенных людей и арестовывать их» (цит. по: Д.А. Жуков, И.И. Ковтун. Русская полиция - М. 2010. - С. 98. Далее – Русская полиция). Т.е. занимались гитлеровские пособники ровно тем же самым, что и нынешние бандеровские марионетки Запада на Украине.
 
Последние, как известно, все беды жителей Незалежной списывают на российское руководство. Точно так же поступали и немецкие оккупанты. Это отец тоже запомнил с детских лет: «...горожане спрашивали у немцев с бляхами на груди: «Куда идти дальше, где жить, как получить работу и питание». На первые два вопроса ответы получили жестами - где хотите и как хотите, полная свобода, на остальные вопросы - следовал почему-то односложный ответ: «Сталин!».
 
И не дай Бог, если кто-то спрячет тех, кого они считали тогдашними «ватниками» и «колорадами». В инструкции коменданта Новороссийска, а фактически по всей оккупированной территории страны перед полицией, сформированной оккупантами, в числе прочего требовалось заносить в «особый список», проще говоря, репрессировать «лиц, укрывающих партизан и шпионов, а также их жен и детей». Иными словами, за помощь тем, кто борется с фашистами, полагался расстрел не только взрослых, но и малолетних детей. Едва не случилось это и с семьей моего отца: «Как-то днем, в класс школы, где мы жили, вошли трое военнопленных и попросили мою тетю (из взрослых в комнате находилась она одна) спрятать их, если немцы войдут в школу, т.к. они пришли уже в село для облавы. Тетя сказала им, чтобы лезли под нары, на которых спали целые семьи. Через некоторое время вошли немцы, их офицер бывал в селе не раз и узнал тетю, которая раньше с ним разговаривала.
 
Это облегчило дело, немцы не стали обыскивать комнату, потолкались и ушли. Когда они ушли, тете сделалось плохо, так как найди беглецов, фашисты могли расстрелять тетушку, тем более что на полу остались следы от мокрого снега, но на наше счастье вода накапала на пол и от принесенных дров, что не вызвало подозрений».
 
В общем, спасло от «нового порядка» только чудо. А вот бежавшим красноармейцам мужество тети отца, увы, не помогло. «Через некоторое время, - вспоминает он, - стало известно, что беглецов все же поймали в бане на краю села, их выдал один из тех, кто разбогател благодаря «освободителям» от большевизма».
 
Что случилось с ними дальше - догадаться нетрудно. Либо расстреляли сразу же около баньки предателя, либо, что не многим лучше, отправили в лагерь для военнопленных, где от голода и болезней умирали тысячами. Даже пули фашистам были не нужны - практически отсутствие какой-либо вообще еды и инфекции косили людей не хуже гитлеровских пулеметов. В шталаге Саласпилс в Латвии кору деревьев советские военнопленных съедали до высоты человеческого роста – ничего другого съестного практически не было.
 
В прифронтовой зоне забирали не только солдат, но на всякий случай всех мужчин призывного возраста. Об одном из таких лагерей Гатчинском отец был наслышан от старших: «...положение в лагере было хуже некуда, почти не кормили, на работы гоняли, по утрам по нескольку телег увозили мертвых... Внешнюю охрану вели немцы, внутреннюю - капо - они били узников жестоко, особенно бесхитростных мальчишек военнопленных 18-19 лет. На работы отбирали косяками... все старались попасть в малую группу - на расчистку уборных, мусора у походной кухни». Просто потому что съедобный мусор можно есть, а иначе неминуемая голодная смерть, которая настигла многих в оккупации не только в концлагерях.
 
Прислужники «нового порядка»
 
Кому война - кому самогонка холодна. Пока одни в оккупации умирали от голода, гибли от пуль фашистов или горели в хатах, подожженных бандеровцами, многие ловкие дельцы, как и в «лихие» 1990-е годы, смогли извлечь выгоду из всеобщего несчастья. Отец, хоть и был ребенком, не забыл, как осуществлялся процесс приватизации при фашистском «новом порядке»: «Колхозное добро при роспуске колхоза досталось 3-4 семьям, кто влез в доверие к оккупационным властям и оказался ближе к тому или иному добру: мельница - мельничихе, амбар с зерном - изворотливому сторожу... Оккупанты рассчитывали, что «новые кулаки» начнут приумножать свое богатство - и только успевай снимать для оккупационной армии оброк, но все пошло наоборот: как легко досталось, так легко и стало проматываться. Пьяные загулы, обмен на дорогие вещи и побрякушки, сбагриваемые тем же немцам за шнапс в красивой упаковке - сказалось неумение распорядиться в сложных условиях войны доставшимся имуществом. Всей этой мелюзге прежде и не снилось, что она сможет, как по щучьему велению, разбогатеть и что будет внедрены рыночные отношения, при которых за десяток килограммов картошки или немного муки можно будет получить золотые серьги с драгоценными камнями из ушей покупательницы или даже ее саму».
 
Разумеется, припеваючи жили откровенные коллаборационисты, которые пошли на услужение к иноземным хозяевам. Пошли нередко исключительно из шкурных соображений - за службу в полиции полагался щедрый продуктовый паек. Особо отличившимся в репрессиях просоветски настроенных жертв оккупации предусмотрена была еще и добавка к условным продуктовым тридцати сребреникам (См.: Русская полиция. - С. 38).
 
После сдирания трех шкур с голодающих при тогдашнем рыночном курсе и уничтожения подпольщиков и партизан изменники Родины гуляли на широкую по тем временам ногу. «Новые кулаки, - осталось в памяти отца, - катались на санях, запряженных тройкой бывших колхозных лошадей, распевали под гармошку «Ухаря купца»: «Пей, пропивай, не последнее...» Деревенские буржуа, еще вчерашние колхозники, якобы едва сводившие концы с концами, оставались безучастными к голодным и умирающим беженцам... Было два случая, когда молодые женщины сражающихся на войне офицеров, не желая видеть, как умирают от голода их дети, покончили с собой...»
 
От предательства голодающих своих соотечественников до прямой измене Родине у новоявленных предпринимателей зачастую был один шаг. Его они делали, спасая неправедно прихватизированное добро. Как раз о новоявленных буржуа в месте, где мой малолетний отец долгое время находился в оккупации, говорилось в докладной записке УНКВД по Ленинградской области от 11 января 1942 г., что в «Волосовском районе созданы карательные отряды из местной молодежи (сыновей кулаков)» (Русская полиция. - С. 44).
 
«Кровь за кровь»
 
В либеральной историографии распространено мнение, что Великая Отечественная война якобы не сразу стала отечественной и тем более великой. Для доказательства этой теории они приводят данные о разгроме многих партизанских и диверсионных отрядов в 1941-1942 годах. Мол, население не поддерживало своих защитников и сдавало их в массовом порядке немцам. Излюбленный пример в этом плане судьба русской Жанны д’Арк - Зои Космодемьянской. Ее сначала выдал местный староста Свиридов, потом сдал товарищ по разведгруппе Клубков. И, наконец, вместе с гитлеровцами над ней издевались две местные жительницы. Они избивали героиню, над которой уже вволю поиздевались фашисты, когда ее вели, как Христа на распятие, к виселице. Не исключено, что именно им Зоя крикнула перед мученической смертью свои знаменитые слова: «Сталин с нами! Сталин придет!». Советская власть действительно вернулась и ее компетентные органы с помощью местных жителей быстро выявили не только старосту, но и тех, кто поднял руку на коммунистическую святую. Все они были казнены за измену Родине. Был разоблачен потом и приговорен к высшей мере и завербованный абвером Клубков.
 
Но основная масса граждан на оккупированной территории, конечно, симпатизировала красным повстанцам и ждала возвращения наших. Понятно, что, как сейчас на занятой бандеровцами территории Луганщины и Донбасса, люди вида не подавали, но всей душой были, конечно, с РККА. Иногда, впрочем, происходили события, когда это сочувствие скрыть было просто невозможно, несмотря на грозящую опасность расправы.
 
Отец рассказал об одном таком случае: «В погожее майское раннее утро над селом пролетела необычно большая группа наших самолетов в направлении к Ленинграду. На невидимый ранее гул выбежали на улицу все обитатели старой школы и села. Увидев небывалое количество краснозвездной авиации в небе, люди ликовали, кричали, махали руками, целовались, молодежь подпрыгивала... Мы, дети, живущие в старой школе в погожие солнечные дни стали высыпать на крылечко школы, чтобы не пропустить полета в небе наших краснозвездных самолетов». Конечно, дети просто копировали взрослых, которые верили, что рано или поздно придет родная армия, придет и освободит своих и сурово покарает тех, кто продался врагу. Так и случилось.
 
Пинок «свободы»
 
Хотя были и такие, кто ждал как раз гитлеровцев – многих из них постигло горькое для них разочарование. Сразу после захвата городка, в котором некогда находилась летняя резиденция русских царей, доблестные солдаты рейха бросились грабить. Пока старшие чины вермахта изучали, видимо, царские богатства, младшие опустошали брошенные квартиры простых пушкинцев. И вот тут, пишет отец: «Какой-то пожилой человек в пенсне вдруг бросился в агитацию: «Не беспокойтесь, господа, солдаты все вернут обратно, немцы народ очень культурный, я бывал в Германии - и у нас скоро наладится порядок и нормальная жизнь, кончится страх перед тем, что тебя ночью заберут и увезут навсегда в неизвестном направлении»».
 
Видимо, он был из тех, кто ненавидел Советскую власть и десятилетиями ждал «нового порядка». И вот дождался наконец. Один из «освободивших» его гитлеровцев позвал «сторонника» помогать грузить награбленное. «Тот, - вспоминает отец, - либо не понял, либо считал для пожилого это не обязательным и поэтому не двигался с места. Тогда солдат в несколько прыжков приблизился к этому человеку и с размаху прямо в копчик ударил его своим здоровенным солдатским сапогом. Человек в пенсне упал, заохал, пытался встать, опираясь на одну руку, другой придерживая пенсне. Когда его подняли и уложили на мешки в подвале, этот поклонник западной свободы и демократии долго вслух размышлял: «Как это возможно? Миловидный мальчик, представитель нации Гете, Гегеля, Бетховена - и вдруг сапогом пожилого немощного интеллигента, так ждавшего их прихода. О Господи!»». Завсегдатаи современных либеральных митингов напоминают мне этого человека в пенсне, ведь западные санкции против России затрагивают и их. Это условный пинок для их прозападного мировоззрения. Только в отличие от того несчастного из оккупированного фашистами Пушкина они этого еще не поняли.
 

Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
Re: Обыкновенный фашизм
« Ответ #17 : 10/05/19 , 01:11:04 »








ДЕТСКАЯ ФАБРИКА КРОВИ Саласпилс - Латвия

Большинство детей в Краснобережном лагере долго не задерживалось: их кровь нужна была на западе. В крытых брезентовых машинах их отправляли в другие лагеря. Ближайший — Саласпилс. Этот концентрационный лагерь был создан нацистами в 1941 году на территории Латвии. Сюда привозились дети из Белоруссии, Псковской и Ленинградской областей, захваченные во время карательных операций.

Официальное название — Саласпилсская расширенная полицейская тюрьма и лагерь трудового воспитания. Здесь находились малолетние узники, которых нацисты использовали в своих медицинских экспериментах. За три года существования Саласпилсского лагеря было выкачано более 3,5 тыс. литров детской крови. Нередко малолетние узники становились «полными донорами». Это означало то, что кровь у них брали до тех пор, пока они не умирали. Трупы уничтожали в печах крематориев или сбрасывали в утилизационные ямы. В одной из них немецкая женщина случайно нашла еле дышащую белорусскую девочку Зину Казакевич: после очередного забора крови она уснула. Её сочли умершей. Проснулась она уже в доме сердобольной немки: фрау проходила мимо утилизационной ямы, заметила шевеление, вытащила девочку и выходила её.
 
Мацулевич Нина Антоновна вспоминает: «Когда началась война, мне было шесть лет. Мы очень быстро повзрослели. Перед моими глазами — несколько мотоциклов, автоматчики. Стало страшно, и мы сразу забежали к маме в избу. Мы попытались бежать от полицейской облавы, мама спрятала нас в овощную яму. Ночью мы ушли. Долго бродили по пшеничному полю в надежде найти хоть кого-нибудь знакомого. Ведь никто не думал, что война будет такой долгой. А в лесу нас нашли немцы. Они набросились на нас с собаками, толкали автоматами, вывели нас на дорогу и привели на железнодорожную станцию. Жара. Есть хочется. Пить хочется. Все уставшие. К вечеру пришёл состав, и нас всех затолкали в вагон. Никакого туалета. Только в правой стороне вагона была вырезана какая-то маленькая дырка.
 
Ехали мы бесконечно долго. Так мне казалось. Состав всё время останавливался. Наконец, нам скомандовали выходить. Оказались в лагере города Даугавпилса. Затолкали нас в камеры. Откуда время от времени выхватывали и приводили обратно избитых, израненных, измученных насилием семнадцатилетних девочек. Бросали их на пол и никому не разрешали подходить.
 
Там у нас умерла младшая сестренка Тоня. Не помню точно, сколько прошло времени — месяц, неделя. Через какое-то время нас опять вывели во двор тюрьмы и затолкали в машины.
 
Нас привезли в лагерь Саласпилс. Немцы неофициально называли его «фабрикой крови». Официально — воспитательно-трудовой. Так окрестили его немцы в своих документах.
 
Но о каком воспитании труда у детей можно вести речь, когда там были дети трёхлетнего и даже грудничкового возраста!
 
На шею нам надели жетоны, с этой минуты мы перестали иметь право называть свои имена. Только номер. Мы недолго пробыли в бараке. Нас построили на площади. По биркам определили и забрали моих двух сестёр, их забрали и увезли. Через какое-то время снова нас построили на площади и по номеркам снова забрали мою маму. Остались мы одни. Когда забирали мою маму, она идти уже не могла. Её вели под руки. А потом взяли за руки и ноги, разболтали и бросили в кузов. Также поступили и с другими.
 
Выпускали нас на улицу погулять. Конечно, хотелось плакать и кричать. Но нам этого не разрешали делать. Мы ещё держались тем, что знали: за нашими бараками есть бараки, где военнопленные, наши солдаты. Мы тихонечко к ним спинами станем, а они нам тихо говорили: «Ребята, ведь вы советские дети, потерпите немного, носы не вешайте. Не думайте, что мы здесь брошены. Нас скоро освободят. Верьте в нашу победу».
 
Мы себе записали в сердце, что нам плакать и стонать нельзя.
 
А самое страшное было, когда немцы заходили в бараки и раскладывали на столах свои белые инструменты. И каждого из нас клали на стол, мы добровольно протягивали руку. А тех, кто пытался сопротивляться, привязывали. Бесполезно было кричать. Так они брали кровь от детей для немецких солдат. От 500 граммов и больше.
 
Если ребенок не мог дойти, его несли и забирали всю кровь уже беспощадно и сразу выносили его за дверь. Скорее всего, его бросали в яму или в крематорий. День и ночь шел вонючий, чёрный дым. Так жгли трупы.
 
После войны были мы там с экскурсиями, до сих пор кажется, что земля стонет.
 
По утрам заходила надзирательница-латышка, высокая блондинка в пилотке, в длинных сапогах, с плеткой. Она кричала на латышском языке: «Что ты хочешь? Чёрного или белого хлеба?» Если ребенок говорил, что он хочет белого хлеба, его стягивали с нар — надзирательница избивала его этой плёткой до потери сознания.
 
Потом нас привезли в Юрмалу. Там было немножко легче. Хоть были кровати. Еда была практически такая же. Нас приводили в столовую. Мы стояли по стойке «смирно». Не имели права сесть до тех пор, пока не прочитаем молитву «Отче наш», пока мы не пожелаем здоровья Гитлеру и его быстрой победе. Частенько нам попадало.
 
У каждого ребенка были язвы, почешешь — кровь идёт. Иногда мальчишкам удавалось добыть соли. Они нам давали её и мы осторожно двумя пальчиками, осторожненько сжимали эти драгоценные белые зёрнышки и этой солью начинали растирать эту болячку. Не пикнешь, не застонешь. Вдруг воспитательница близко. Это же ЧП будет — где взяли соль. Начнётся расследование. Изобьют, убьют.
 
А в 1944 году нас освободили. 3 июля. Этот день я помню. Нам воспитательница — она была самая хорошая, разговаривала на русском языке — сказала: «Собирайся и бегом к дверям, на цыпочках, чтобы никакого шороха не было». Она увела нас ночью в темноте в бомбоубежище. А когда нас выпустили из бомбоубежища, все кричали «Ура». И мы увидели наших солдат.
 
Нас начали учить писать букву «а» на газете. А когда закончилась война, нас перевели в другой детский дом. Нам дали огород с грядками. Тут уж мы стали жить по-человечьи.
 
Нас стали фотографировать, узнавать, где кто родился. А я ничего не помнила. Только название — деревня Королёва.

Однажды мы услышали, что Германия капитулировала.
 
Нас солдаты поднимали под мышки и бросали вверх, как мячики. Они и мы плакали, этот день нам, очень многим, дал жизнь.

Нам дали бумаги: мы были отнесены к первой категории пострадавших. А в скобочках было указано — «медицинские опыты». Что делали нам немецкие врачи, мы не знаем. Может быть, какие-то лекарства вводили — не знаю. Знаю только то, что я пока живая. Врачи наши удивляются, как я живу при полном отсутствии щитовидной железы. У меня она пропала. Она была как ниточка.
 
А узнать, где я родилась точно, не могла. Две девочки, которых я знала, забрали из детского дома. Я сидела и плакала. Мать девочек долго смотрела на меня и вспомнила, что она знала мою мать и отца. Она и написала на маленьком клочке мой адрес. Я кулаками ногами стучала в дверь воспитательницы и кричала: «Посмотрите, где я родилась».
 
А потом меня уговорили успокоиться. Через две недели пришёл ответ — нет никого в живых. Горе и слёзы.
 
А мама нашлась. Оказывается, её угнали в Германию. Мы стали собираться в кучу.
 
Мою встречу с мамой помню во всех мелочах.
 
Как-то выглянула в окошко. Вижу, идёт женщина. Загорелая. Я кричу: «К кому-то мама приехала. Сегодня заберут». Но меня почему-то всю затрясло. Открывается дверь в нашу комнату, заходит сын нашей воспитательницы и говорит: «Нина, иди, там тебе платье шьют».
 
Я захожу и вижу около стенки, около двери на маленькой табуретке сидит женщина. Я прошла мимо. Иду к воспитательнице, которая стоит посреди комнаты, подошла к ней, прижалась. А она спрашивает: «Ты узнаёшь вот эту женщину?» Я отвечаю: «Нет».
 
«Ниночка, доченька, я твоя мама», — не вытерпела мама.
 
А у меня ноги отказали, как ватные стали, деревянные. Они меня не слушают, не могу двинуться. Я к воспитательнице жмусь, жмусь, никак не могу поверить в своё счастье.
 
«Ниночка, доченька, иди ко мне», — снова зовёт мама.
 
Тогда воспитательница подвела меня к маме, посадила рядышком. Мама обнимает, целует меня, расспрашивает. Я ей назвала имена братьев и сестёр, соседей, что жили рядом с нами. Так мы окончательно убедились в своём родстве.
 
Из детского дома мама меня забрала, и мы поехали на свою родину, в Белоруссию. Там творилось страшное. На окраине нашей деревни был ток. Там молотило зерно. Так немцы собрали всех жителей, которые остались и не сбежали как мы. Люди ведь думали, что война продлится недолго и пережили же они финскую и первую мировую, ничего с ними немцы не сделали. Только не знали они, что немцы стали совсем другие. Они всех жителей согнали их в ток, облили бензином. А тех, кто остался в живых из огнемётов сжигали заживо. Некоторых расстреляли на площади, заставив людей загодя выкопать яму. У моего родного дяди погибла так вся его семья: жена и четверо детей были заживо сожжена в его доме.
 
А мы остались жить. У меня есть внучки. И я хотела бы всем пожелать счастья и здоровья, а ещё — научитесь любить свою Родину. Как следует.
 
Гитлеровцы сожгли архивы, но до сих пор живы те, кто видел их зверства своими глазами. Ещё одна узница лагеря, Фаина Аугостане, вспоминает: «Кровь начали брать у детей, когда нас всех распределили по баракам. Это было страшно, когда идёшь в тумане и не знаешь, вернёшься ли обратно. Видела девочку, которая лежала на проходе, у неё был вырезан лоскут кожи на ноге. Окровавленная, она стонала». Фаину Аугостоне возмущает официальная позиция сегодняшних латвийских властей, которые утверждают, что здесь был воспитательно-трудовой лагерь. «Это безобразие, — говорит она. — У детей брали кровь, дети помирали и их укладывали штабелями. У меня пропал младший брат. Я видела, то он ещё ползал, а потом на втором этаже его привязали к столику. Головка у него висела набок. Я позвала его: «Гена, Гена». А потом он исчез с этого места. Его бросили как полено в могилу, которая была доверху набита мёртвыми детьми».
 
Трудовой лагерь — это было официальное обозначение в нацистских бумагах этого страшного места. И те, кто сегодня повторяет это, повторяют нацистско-гитлеровскую фразеологию.
 
Сразу после освобождения Латвии в 1944 году была создана на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР Чрезвычайная государственная комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. В мае 1945 года, осмотрев только пятую часть территории лагеря смерти (54 могилы), комиссия нашла 632 трупа ребёнка в возрасте предположительно от пяти до десяти лет. Трупы располагались слоями. Причём у всех без исключения в желудочках советские медики нашли еловые шишки и кору, были видны следы страшного голодания. У некоторых детей обнаружили инъекции мышьяка.
 
Кадры кинохроники тех лет беспристрастно показывают штабеля маленьких трупов под снегом. Закопанные заживо взрослые люди стояли в своей могиле.
 
В ходе раскопок нашли страшную картину, фотография которой потом потрясла не одно поколение и была названа «Саласпилсская мадонна» — заживо погребённая мать, прижимающая к груди ребёнка.
 
В лагере было 30 бараков, а самый большой — детский.
 
Чрезвычайная комиссия установила, что здесь было замучено около 7 000 детей, а всего погибло около 100 000 человек, больше, чем в Бухенвальде.

Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
Re: Обыкновенный фашизм
« Ответ #18 : 10/05/19 , 01:18:07 »
ВИА «Поющие гитары» - Концлагерь Саласпилс (СССР, 1973)

<a href="https://www.youtube.com/v/LjiRn20MTXY" target="_blank" class="new_win">https://www.youtube.com/v/LjiRn20MTXY</a>

Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
Re: Обыкновенный фашизм
« Ответ #19 : 10/05/19 , 01:26:36 »
Документальный фильм. Саласпилсский шталаг

<a href="https://www.youtube.com/v/BgesRo8LYYU" target="_blank" class="new_win">https://www.youtube.com/v/BgesRo8LYYU</a>

Фильм - лауреат конкурса "Янтарное перо - 2008" в номинации "За лучшее журналистское документальное расследование".

По гитлеровской терминологии лагерь военнопленных рядового и сержантского состава именовался Stammlager, сокращённо - ШТАЛАГ. Фильм рассказывает о страшной судьбе заключённых Stalag 350/Z, размещавшегося в Саласпилсе. Этот лагерь оказался в тени трагической известности Саласпилсского концлагеря для гражданских лиц, располагавшегося неподалёку, и поэтому о нём редко вспоминают. Но память десятков тысяч замученных нацистами советских солдат требует к себе должного внимания. В фильме снимались последние живые узники Саласпилсского шталага: Михаил Зеленский и Констанстин Оверченко.

Онлайн малик3000

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 10084
Re: Обыкновенный фашизм
« Ответ #20 : 06/05/20 , 21:34:55 »

Онлайн малик3000

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 10084
Re: Обыкновенный фашизм
« Ответ #21 : 25/11/20 , 09:43:43 »
В начале немецкого владычества цыгане были веселыми, особенно оживлёнными и предприимчивыми


Из воспоминаний жителя Симферополя о крымских татарах и цыганах в годы оккупации Крыма нацистами.

В начале немецкого владычества цыгане были весёлыми, особенно оживлёнными и предприимчивыми

В Госархиве Республики Крым находятся на хранении ряд дневников периода войны. Наиболее интересный из них симферопольца Х.Г. Лашкевича. В дневнике автор отразил все события по мере происхождения, сразу заносил на страницы дневника все свои мысли и все события.

Он по специальности зубной врач, попал в водоворот всех событий в период оккупации. Он писал все на отдельных листах и прятал. Читая дневник снова переживаем все события той эпохи. Все видим глазами прямого очевидца. Начальный период войны представлен в воспоминаниях подробно. После освобождения дневник был сдан в комиссию по истории войны. Описан процесс оккупации Симферополя.

Первый приказ оповещал о казни 50-ти человек за убитого немца. Все только увеличивало ужас в головах населения. Обыватели стали со всех сторон ругать советскую власть и прославлять оккупантов. В некоторых домах стали устраивать пляски и стремились угодить немцам.

Большинство населения ужасно боится немцев, все ходят немного пришибленными. На перекрестках висят молодые мужчины и женщины, их повесили за грабеж. Люди тащили продукты с брошенных магазинов и предприятий. Это не принадлежало немцам. Введен комендантский час.

Всем стало известно, что в Бахчисарае очень горячо встречали немцев. Толпы татар благодарили их за освобождение от советской власти. Приветствие передали Гитлеру. Они просили у немцев разрешения резать русских. Скорее всего последнее-неправда.

Видел своими глазами татар-красноармейцев с винтовками, они шли сдаваться в плен к немцам. Немецкий офицер демонстративно от них отвернулся, они с оружием пошли прочь. Немцы не отобрали у них винтовки!

Видел как через город гнали толпу русских пленных. Трудно представить это позорящее зрелище. Все грязные и до последней степени изможденные. Немцы гнали их как стадо. Гнали на убой как скотину. Пленных было очень много.

При отступление произошло разложении армии. Вся армия оборонявшая Перекоп была собрана по принципу территориальности, была насыщенна местными татарами. Еще месяц назад слышал, что татары бегут из армии и прячутся в деревнях.

Дезертирство крымских татар усиливалось с каждым днем начиная с октября. Они дезертировали сами и развращали всех остальных. Предлагали скрыться в их родных деревнях. Немцы отступающую армию преследовали очень стремительно. Все татары сразу приняли сторону оккупантов.

Помогали противнику пройти боковыми тропами и перерезать пути отступления. Многие отступающие бойцы натыкались на засады и оказывались в плену. Роль у татар в войне предательская. Стало известно, что из татар будут создавать войска для войны с русскими.

Ходят слухи, что татары будут вырезать русские деревни. Все возмущены и негодуют, все с презрением относятся к боевым качествам татар. Многие говорят, что советское правительство предоставляло им всякие льготы и давало послабления. Татар намного меньше подвергали раскулачиванию, меньше высылали. Меньше ограничивали в правах по сравнению с русскими. Но вот татары предательствовали.

Появились русские дезертиры, но их встретили только упреками. Их постоянно преследовало слово-дезертир. Старики их ругали. К имени добавляли слово дезертир. Дети вслед это кричали. Многие ушли в крымские леса.

Хуже всего положение у евреев. К ним относятся как к вредным животным. Немцы врываются в их квартиры, роются и забирают все понравившееся. Хозяев при этом не замечают.

В начале немецкого владычества цыгане были весёлыми, особенно оживлёнными и предприимчивыми.

Особая глава это цыгане. У цыган нет понятия о родине и честности. Нет никаких обязанностей к приютившей стране. Призванные в армию цыгане сильно тянулись к дезертирству.

С приходом оккупантов цыгане стали участвовать в грабежах. Подводами везли муку и зерно. Первыми разбивали витрины магазинов и наполняли свои заготовленные мешки. Вывозили все припасы. В начале оккупации все были весёлыми. Были очень оживленными и предприимчивыми.

Они первыми стали выражать радость после падения советской власти. Стали сразу нападать на статуи Сталина и Ленина. Это цыгане камнями разбили статую Сталина около пединститута. Они без всякого стеснения кричали слова в адрес проходивших евреев, что их власть закончилась. Но их радость быстро померкла.

Вышел приказ им явиться вместе с крымчаками на сборный пункт 6 ноября. Они старательно внушали оккупантам, что являются магометанами. Они находятся в постоянной вражде с советской властью. Ничего им не помогло.

Слышал рассказ двух выживших цыган. Один сидел с дочкой в машине, ждал отправку. Увидел хорошо знакомого татарина, попросил спасти. Татарин на него показал и сказал, что он туркмен. Цыгана с дочкой отпустили. Жена и внуки остались сидеть в других машинах. Другие цыгане сразу все разом закричали, все сразу захотели стать туркменами. Все просили их отпустить. Пришлось ему спасаться побыстрей. Могли снова засунуть в машину. Жена с внуками погибла.

Один из цыган находился в другом районе. Когда он вернулся домой, то узнал о гибели жены и четырех детей. Не стало сестер и братьев, остался на свете совершенно один. Его старший сын дезертировал из армии и угодил под такую гибель. Измена родине несёт гибель многим другим.

Часть цыган спаслась своевременным бегством из города. Часть цыган немцы не смогли схватить, далее по неизвестным причинам прекратили преследовать. После такого разгрома они стали скромными. Потеряли свою живость. Больше не ругали советскую власть, очень показательный урок получили от немцев.

https://clck.ru/S7tJJ - цинк (за наводку спасибо redrok)[/size][/font][/color][/size][size=0.85em]

Онлайн малик3000

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 10084
Re: Обыкновенный фашизм
« Ответ #22 : 14/02/21 , 09:05:44 »
"Русские рубят детей топором". Как в Германии, поверив Геббельсу, целый город совершил самоубийство
13 февраля, 19:00[/font]Случай Деммина с сотнями трупов отлично иллюстрирует всю мощь пропаганды Геббельса
Геббельс награждает 16-летнего члена «гитлерюгенда» Вилли Хюбнера, памятника на братской могиле совершившим самоубийство, и современный вид Деммина

«…Женщина под большим дубом на окраине города отравила ядом своих детей – двух малышей в коляске и одного шестилетнего ребёнка. Затем попыталась повеситься – но её вытащили из петли советские солдаты. Она рассказала, что на пропагандистских плакатах Третьего рейха утверждалось: русские убивают детей, раскалывая им череп топором. Среди горожан творилась массовая истерия. Целые семьи шли к реке, привязывали себя друг к другу, и погружались в холодную воду. Ещё многие недели после этого по рекам Германии плавали распухшие трупы. 11-летняя девочка пыталась выбраться из горящего дома, а бабушка тащила её обратно – в последнюю минуту мать схватила дочь, и бросилась с ней к реке. «У меня было чувство, что пришёл конец света, — вспоминала после чудом выжившая девочка. — И всем в Деммине тогда так казалось». Британский историк Иэн Кершоу, упоминая в своей книге «Конец Германии» о самоубийствах в городе Деммин 1 мая 1945 года, объясняет случившееся умопомешательством немцев в страхе перед местью большевиков. В то время в Деммине жили 15 000 человек: кроме того, скопились также группы беженцев из Померании. Предположительно, от 700 до 1 200 горожан убили себя лишь за один день, опасаясь «чудовищных зверств русских».

( Свернуть )

Сожгут, изнасилуют, съедят[size=inherit !important]

…Адольф Гитлер был популярен в Деммине с самого начала. На выборах в парламент 5 марта 1933 года Национал-социалистическая партия Германии получила здесь 53,7 % голосов (в целом по стране – 43,91 %). Большинство евреев уехали ещё до погромов «Хрустальной ночи» — граждане Деммина бойкотировали их магазины: в 1938 году синагогу продали под склад мебельной фирме. 28 апреля 1945 года из Деммина сбежало всё нацистское руководство — включая партийных деятелей, офицеров СС и полиции. В городе оставались лишь участники «гитлерюгенда» и «фольксштурма» (народного ополчения). Через три дня советские парламентёры, выйдя на центральную площадь Деммина, предложили сдаться – ведь Берлин уже пал. По ним открыли огонь. Один житель города (учитель по профессии) прикончил свою жену и троих детей, а затем из «фаустпатрона» убил красноармейца. Его уничтожили ответными выстрелами, и население города впало в панику: теперь-то им отомстят за сопротивление, сожгут, изнасилуют, съедят живьём. Люди принялись убивать себя: с таким ожесточением и энтузиазмом, словно им обещали за это призы. Целые семьи связывали себя верёвками, и топились в реке. Резали горло ножами. Глотали крысиный яд. Матери несли младенцев на руках, клали на землю, и проламывали им головы молотками. Работник лесного хозяйства, как сообщали очевидцы, из ружья застрелил троих детей, затем их матерей, прикончил свою жену, и последнюю пулю выпустил себе в висок. Он выжил, навсегда оставшись без зрения. Согласно другому свидетельству, дочь-подросток перерезала вены на запястьях своим родителям. Многие кончали жизнь самоубийством, даже не увидев ни единого русского солдата: так велик был их ужас перед армией, идущей с Востока.

[/size]Уничтожали себя в панике[size=inherit !important]

…Жертв похоронили в нескольких братских могилах на кладбище Деммина. Разумеется, в девяностых годах XX века, когда возобладала мода на публикации о «двух миллионах изнасилованных немок», западные историки изрядно понаписали о «кровавой трагедии Деммина». Мол, кошмар суицида разразился сугубо потому, что Красная Армия якобы разграбила Деммин, начала жечь здания и насиловать женщин. Это упоминает и Иэн Кершоу, и другие исследователи из Британии, Западной Германии и США. По уже принятой методике, приводят пример изнасилования красноармейцами одной или двух гражданок рейха, и далее делается вывод о гигантском количестве пострадавших. В опросах фигурирует 15-летний Дитер Крюгер из Деммина, чья мать была якобы осквернена «большевиками» и совершила суицид, повествуется об умершей от изнасилования 17-летней школьнице, плюс ещё два момента…и на этом ВСЁ. Никаких документов, записей, других признаний не имеется. Впрочем, даже упиваясь описаниями «зверств Красной Армии», тот же Кершоу скромно отмечает – большинство самоубийств было совершено людьми в панике, на основе слухов и усиленной пропаганды доктора Геббельса: многие бюргеры в глаза не видели ещё русских, но стремились убить себя.

[/size]«Большевики спасали нам жизнь»[size=inherit !important]

…В 2018 году немецкий режиссёр Мартин Фаркас снял документальный фильм о гибели мирных жителей Деммина. В интервью «Дойче Велле» он указал – «Люди подвергались страшной пропаганде. Национал-социалисты разжигали страх перед «чудовищами с Востока». Однако все выжившие, с кем я беседовал, говорили — русские им помогали. В 1945-м эти люди были детьми. Они рассказали, что советские солдаты спасли им жизнь, вытащив их из реки или перевязав вены на руках, которые им перерезали их матери. Современные немцы знают весьма мало по истории Деммина. Некоторые были очень удивлены фильму — тому, что говорят там пожилые демминцы». Да и сама «Дойче Велле», комментируя ленту Фаркаса, подтверждает – большинство горожан не наблюдали «преступлений» Красной Армии. Более того, «ДВ» признаёт: многие жители Деммина, покончившие с собой, не были жертвами насилия или грабежей. Они пошли на самоубийство из животного страха перед советскими военными – думая, что им, их семьям придётся отвечать за кровавую баню, устроенную солдатами вермахта в СССР.

[/size]Доктор в гробу не вертится[size=inherit !important]

…Случай Деммина с сотнями трупов отлично иллюстрирует всю мощь пропаганды Геббельса. Экс-генсек ГДР Эгон Кренц рассказывал мне в интервью, как жители его городка дико паниковали перед приходом советской армии, и вспоминал нацистские плакаты, где большевики с ножами в зубах режут детей. Но что самое интересное – методика министерства народного просвещения и пропаганды Третьего рейха успешно используется и в наше время. В источниках на английском и немецком языках усиленно педалируется тема – сотни людей в Деммине 1 мая 1945 года убили себя и своих детей по причине бесчинств «орд большевиков». Западной публике на тарелочке подаются единичные инциденты (вполне допускаю, что они имели место быть), обложенные гарниром из вымысла и вранья. Фактура же, как ошеломлённые безумием красноармейцы бросились спасать немецких детей и женщин, оказывать им помощь, сотнями вытаскивать из реки, снимать с деревьев, везти в госпитали — цитируется редко, практически незаметно.
…На Западе вам всегда охотно объяснят насчёт испепелённых городов рейха и миллионов изнасилованных немок. А про спасённых Красной Армией самоубийц умолчат: мало кому известный фильм режиссёра Фаркаса не в счёт, хвалить варваров в приличном обществе Европы не принято. Вы знаете, доктор Геббельс в наше время в гробу не переворачивается, ему спокойно. Система, которую он придумал, работает без сбоев.

Оригинал опубликован на сайте aif.ru

Георгий Зотов


[/size]