СПАСИБО ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ
- Алло, это ты, Николай! – услышал я в трубке телефона давно знакомый, немного грассирующий голос моего одно-кашника по военному училищу Валентина.
- Я, конечно, здравствуй, Валя!
- Здравствуй, здравствуй! А ты знаешь, какое сегодня число?!
- Хочешь протестировать мои оставшиеся интеллекту-альные возможности?
- Я вполне серьёзно!
- Ну, если серьёзно, то сегодня - пятое декабря 2003-го года.
- Ну, и чем замечателен этот день в нашей жизни ты то-же, конечно, помнишь?
- Не сомневайся! Я только, что хотел звонить всем на-шим и поздравить их со славным юбилеем. Ровно пятьдесят лет назад мы присягали на верность Великому Союзу Совет-ских Социалистических Республик!
- Не трудись! Ты получишь эту возможность, если через два часа приедешь ко мне. Я уже всех обзвонил и получил со-гласие! Собирайся и к двенадцати ноль-ноль я жду тебя. К этому времени должна подъехать, правда, в сильно сокращён-ном составе, вся наша бывшая курсантская батарея! Никакие отговорки не принимаются! До встречи! - В трубке послыша-лись короткие гудки: абонент отключился.
Преодолев не слишком упорное сопротивление жены, – у неё на этот день были свои планы – в указанное время, я позво-нил у двери квартиры Валентина. Хозяин, открыв, предложил войти, раздеться и проходить в гостиную. Там уже собрались все приглашённые. Сорок семь лет назад все мы окончили одно военное училище и получили первое назначение на офицерские должности. Потом были: служба в различных воинских частях, смена военных гарнизонов, учёба в военных академиях, опять служба в войсках, научно-исследовательских учреждениях и ВВУЗах. По прошествии тридцати с лишним лет мы вернулись на свою малую Родину (в Ленинград), нашли друг друга и в последующие годы хотя и не регулярно, но встречались, отмечая совместно памятные для всех нас даты и события.
Встречи с давними друзьями всегда приносят светлую ра-дость общения с собственной молодостью, возврат на какое-то время в те далёкие юные годы, которые мы провели вместе. В кругу милых сердцу сверстников не ощущаешь груза прожитых лет, уходят на задний план заботы и печали, связанные с возрастом и нынешними невзгодами Родины, чувствуешь себя вновь молодым, переживаешь ещё раз события пятидесятилетней давности. Реально вдыхаешь аромат юности, когда ты находился на самом пороге жизни, и она казалась тебе бесконечной дорогой, усыпанной розами, и ты даже в воображении не мог себе представить её конца! Чудесные, неповторимые, чаще всего недооцениваемые годы!
В большой, ярко освещённой комнате меня объятиями встретили ещё трое старых, добрых друзей.
Ныне все мы отставные полковники Советской Армии. Хозяин дома – Валентин Петрович – доктор технических наук, профессор – жизнь посвятил службе в ракетных войсках стра-тегического назначения; Валерий Викторович и Андрей Иванович служили в боевых частях войск ПВО страны, охраняя воздушные рубежи Родины от непрошеных «гостей». В арабо-израильской войне дивизион под командованием Андрея Ивановича уничтожил пять израильских истребителей-бомбардировщиков типа «Фантом», за что он имеет ордена (и не только своей страны). Василий Владимирович отдал жизнь большому Советскому спорту и защищал его честь, будучи в своё время членом Олимпийской сборной страны, а позднее тренером. Волею судьбы и командования, я в годы армейской службы занимался созданием противоракетного щита СССР и подготовкой офицерских кадров для Советской и дружествен-ных нам тогда армий. Разными дорогами прошли мы наиболее активный участок своего жизненного пути, однако, все своим трудом, по мере сил, способствовали росту величия своей Ро-дины – Союза Советских Социалистических Республик!
- Давайте сегодняшнюю встречу полностью посвятим юбилейной дате. Не станем отвлекаться и переноситься в дру-гие прожитые годы! – предлагает Андрей.
- Компания у нас сегодня будет чисто мужская, - преду-преждает Валентин. – Я специально отослал жену к внукам, и мы можем вспомнить что-то такое, что не предназначено для женских ушей!
Садимся за уже накрытый праздничный стол и поднимаем бокалы шампанского за наш пятидесятилетний юбилей принятия Воинской присяги на верность Родине. Потом следуют тосты: за присутствующих, за тех, кого уже нет с нами, за тех сослуживцев, судьба которых нам неизвестна, за то, чтобы встретится здесь же в том же, а лучше в расширенном составе, по случаю шестидесятилетнего юбилея!
Все оживились, перебивая друг друга, вспоминают собы-тия того памятного дня, который минул ровно пятьдесят лет назад, отдельные его яркие эпизоды, наших однокашников. Мы не замечаем течения времени, день клонится к вечеру, сейчас мы живём снова в 1953 -ем году!
Но всё когда-то кончается, постепенно воспоминания ис-сякают. Общее оживление как-то само собой спадает. Паузы за столом затягиваются.
- А помните, что произошло в нашей батарее ровно через год?! Тогда об этом много говорили! – восклицает неожиданно Валерий. - Это событие было совсем неординарным и достойно того, чтобы и его сегодня вспомнить! Хотите, напомню? Ведь я был его непосредственным участником. Может быть, именно поэтому оно так прочно запечатлелось в моей памяти, что я даже сейчас хорошо представляю себе отдельные детали, несмотря на то, что прошло столько лет и так много про-мелькнуло лиц и событий!
Взгляды всех, сидящих за столом, обратились в его сто-рону. Валерия мы давно знаем, как остроумного и умелого рас-сказчика, способного захватывающе поведать даже ничем не примечательную историю. И вот, что он нам рассказал.
«Пятое декабря – День сталинской конституции – как вы помните, в те годы широко отмечался во всей нашей стране. Та конституция действительно была шагом вперёд в развитии че-ловеческого общества. Она провозглашала разумные (ограни-ченные логическими и нравственными пределами) свободу, равенство и братство для всех абсолютно граждан СССР, в отличие от лицемерной нынешней. Ухмыляющимся при этой моей декларации, я всегда предлагаю подумать: что им лично дала и, что отняла нынешняя буржуазная свобода – свобода предпринимательства во всех без исключения областях жизни нашего общества!
Понятия «свобода» и «равенство» не так просты, как это кажется обывателю. Кроме свободы, на первый взгляд, бесцен-зурной болтовни СМИ (на практике нынешняя цензура ни сколько не мягче советской, только осуществляется она не си-ловыми, а финансовыми средствами!) она дала возможность активным членам общества (лидерам), которых всего-то три-пять процентов, безжалостно обирать и обманывать остальные девяносто пять! Методы обмана и обворовывания будут посто-янно совершенствоваться, а ни чем не ограничиваемая алчность человеческая беспредельна! В буржуазном обществе понятия «свобода», «равенство» и «братство» в принципе несовместимы!
Мне хорошо запомнился день пятое декабря 1954-го года. Прошло полтора года нашей военной службы. К этому времени в курсантской среде уже сложились малые группы. В нашу группу кроме нас с самым первым моим другом Олегом Кали-ниным вошёл ещё Анатолий Гулин, наш сверстник родом из маленького поволжского городка. Вместе мы готовились к за-нятиям и экзаменам, вместе ходили в городское увольнение, увлекаясь художественной литературой и искусством, вместе посещали библиотеки и музеи. Учились мы отлично, и на вто-ром курсе Гулина назначили командиром отделения и присвои-ли сержантское звание, Калинина – взводным агитатором и ре-дактором боевого листка, а меня избрали взводным комсоргом.
В тот ясный морозный день мы втроём отправились в увольнение. Увольнялись тогда, как вы помните, только два-дцать пять процентов из числа курсантов, не имеющих замеча-ний по службе и плохих текущих оценок.
Город был украшен красными флагами, из серебряных колоколов-репродукторов лилась весёлая музыка и бодрящие песни, празднично одетые люди заполнили улицы. Особо выделялись группы поющих и пляшущих людей с баянами, аккордеонами и гармошками. Во всём чувствовался праздник!
Прогуливаясь по центральным улицам Пушкина, в надежде на случайное знакомство с симпатичными девушками, интерес к которым у нас в то время (как и положено) был чрезвычайно велик; мы встретили двух моих школьных друзей – курсантов военно-морского училища. Остановились, у нас было о чём поговорить. Один из моряков, родители которого жили рядом, предложил пойти к ним и отметить по-русски праздник и нашу дружбу. Так и сделали. Зашли в магазин, «пустили шапку по кругу» и купили бутылку московской водки и скромную закуску: пару банок кильки в томатном соусе, хлеба и лимонада. В свои восемнадцать лет мы чувствовали себя людьми независимыми и на родителей не рассчитывали! Кстати, их и дома-то не было. Оживлённо бе-седуя, делясь впечатлениями от учёбы в разных училищах, выясняя достоинства и недостатки службы в войсках ПВО и в ВМФ, просидели до вечера. В разговорах, подогретых спиртным, время пролетело незаметно. К двадцати трём часам нужно было вернуться в училище и нам, и нашим знакомым морякам. Дружески распрощавшись, разошлись. Пьяными мы не были, что считалось в нашей среде неприличным, однако немного навеселе были. Много ли нам – тогда неопытным юн-цам - было нужно?! На КПП училища это заметил опытный глаз бдительного дежурного офицера.
- Из какой вы батареи? – спросил он ничего хорошего не обещающим голосом шедшего первым сержанта Гулина.
- Из пятой! – отчеканил тот.
- Червовские?!
- Так точно!
- Следуйте за мной! Пусть с вами разбирается сам ваш комбат!
Он, конечно, мог бы нас прямым ходом отправить на га-уптвахту училища, но почему-то этого не сделал.
Остатки хмеля мгновенно выветрились из наших голов. Мы уже имели достаточный опыт службы и знали: употребле-ние спиртных напитков курсантами карается самым жестоким образом. Нам всем грозил арест с содержанием на гауптвахте до пятнадцати – двадцати суток; комсомольское разбирательст-во и, как минимум, - выговоры; разжалование сержанта Гулина в рядовые; снятие с должностей нас с Олегом; длительная, не-лицеприятная критика всех троих в стенной печати и дальней-шее, не менее годичного, склонение наших имён на всех ком-сомольских и служебных собраниях, как пример злостного на-рушения воинской дисциплины в пятой батарее.
Понурив головы, мы гуськом шли за капитаном, как на эшафот.
Войдя в нашу казарму, дежурный приказал нам остаться в коридоре, а сам зашёл в канцелярию батареи. Через пять минут, переговорив с Червовым, он вышел и удалился, наградив нас на прощание уничтожающим взглядом.
Из-за дверей раздался грозный голос комбата капитана Червова:
- Войдите все трое!
Доложив по уставу о своём прибытии, остановились у дверей. Напротив нас за столом сидел Червов. Слева и справа от него, вдоль стен за своими столами сидели все четыре ко-мандира взводов. Молодые офицеры с интересом и, как мне показалось, с сочувствием и пониманием смотрели на нас. «Сейчас над нами будет устроен показательный суд! – подумал я. – И внутренне стал к нему готовиться: Чему быть – того не миновать!»
Некоторое время длилось молчание. Червов сидел, опус-тив голову и нервно барабаня пальцами по столу. Он тоже го-товился к экзекуции. Наконец, он поднял голову. Лицо его бы-ло покрыто красными пятнами, нижняя губа отвисла, что все-гда свидетельствовало о его крайне скверном состоянии духа. Ничего хорошего, ни какой милости, ждать не приходилось.
- С кем пили? – грозно сверкая глазами, прежде всего, спросил он. И добавил: Отвечать за всех будет сержант! Пока сержант!
Мы и без того стояли по стойке «Смирно», держа руки по швам, подняв подбородок, подобрав живот и выпятив грудь, как это положено по Строевому уставу. Но Гулин ещё более вытянулся и отвечал:
- Со знакомыми студентами из Ленинградского сельско-хозяйственного института!
Он мгновенно сориентировался в обстановке: курсантов-моряков упоминать было нельзя. Они тоже могли получить массу неприятностей!
- И много пили? – последовал второй вопрос.
- Ровно по сто фронтовых граммов, товарищ капитан!
Опять наступила пауза. Червов размышлял: какого взы-скания мы достойны? Мы знали, что он не поскупится, и ожи-дали самого худшего.
Вдруг, неожиданно для всех присутствующих, оживился курсант Калинин:
- Разрешите обратиться, товарищ капитан! – сказал он звонким, даже каким-то возбуждённо-радостным голосом.
«Нашёл время и место веселиться! – с недоумением и го-речью подумал я. – Он сейчас усугубит наше и без того сквер-ное положение!»
- Говорите, Калинин! – разрешил комбат.
- Товарищ капитан, но ведь сегодня пятое декабря – День сталинской, самой передовой и гуманной конституции в мире! И выпили мы немного, как на фронте, с гражданскими ребятами по случаю этого великого праздника. Не могли же мы отказаться, когда нам предложили отметить эту знаменательную дату! Во всех передовых странах мира её знают и отмечают!
Олег говорил вдохновенно, глаза его сверкали, он весь излучал гордость за наш Советский строй, за нашу Советскую конституцию, за нашу Советскую Родину.
В глазах Червова появилось вначале недоумение, изумле-ние, затем смущение. Лицо его стало бледнеть и вытягиваться, красные пятна гнева исчезли, нижняя губа вернулась на своё место, пальцы на столе замерли. Я посмотрел на молодых взводных командиров. На их лицах читалось восхищение. Тя-гостная обстановка, только что царившая в канцелярии, после тирады Олега сразу разрядилась. Посмотрев на нас уже дру-гим: спокойным, нормальным, человеческим взором, и по-думав ещё минуту, иным, не столь грозным, даже, как мне показалось, доброжелательным голосом Червов сказал:
- Идите и готовьтесь к вечерней проверке! Я ещё поду-маю: что делать с вами!
Мы вышли из канцелярии. Уверен: у нас после пережито-го и в крови-то не осталось следов алкоголя!
Суд над нами не состоялся, дело о нашем грубом наруше-нии воинской дисциплины развития не получило. Червов и позже никогда не вспоминал о нём.
Иосиф Виссарионович Сталин, царствие ему небесное, уже лёжа в Мавзолее, спас нас-грешников от серьёзного нака-зания!
Позже мы, конечно, по секрету не раз рассказывали друзьям – сослуживцам эту историю, и она всякий раз вызыва-ла восхищение находчивостью моего друга Олега Калинина.
- Насколько же был тогда велик авторитет И.В. Сталина и как необходим России подобный человек сегодня! – поды-тожил свой рассказ - воспоминание Валерий. И все присутст-вующие единодушно согласились с ним.
Вскоре, тепло попрощавшись, пообещав не забывать друг друга и встречаться почаще, мы расстались.
Эпизод пятидесятилетней давности, напомненный рас-сказчиком, оказался самым ярким событием нашей юбилейной встречи!
