Предложения по созданию федерации микрофирм и финансовой реорганизации управления производством в России
В цивилизованном обществе обеспечение личных прав и демократических свобод граждан возможно лишь при непременном выполнении одного из главных требований в финансовой области, а именно, банкир не должен рисковать, рисковать должен предприниматель. Имеется в виду, что при неудаче отдельного предпринимателя страдает лишь он сам, а при неудаче банкира могут пострадать многие вкладчики. Речь идет о тех, кто является либо фондодержателями, либо государственными чиновниками и влияет на формирование финансовых потоков; рабочие и служащие государственных предприятий к этой категории не относятся. Влияние последних может быть или положительным, или отрицательным - в отношении тех, кто этим занимается. В нашей стране это требование не соблюдается. По-видимому, мы уже достаточно заплатили за стремление следовать этому требованию, и долг патриотически настроенных ученых и предпринимателей России - способствовать ускорению возвращения банковских кредитов и по необходимости создавать для этого новые организационные структуры! Ситуация обострилась после обвала рубля 17 августа 1998 г.: более половины российских банкиров разорилось или лишилось лицензий Госбанка. Финансовые потрясения не обошли даже самого президента, потерявшего 144 000 долларов из-за обесценивания банковских документов. Отсюда следует: банкиры должны "жировать", чтобы противостоять банковским потрясениям. В слове "жировать" проскальзывает ничем не мотивированная социальная зависть. Хорошо известно, что личное потребление богатых людей во всем мире не составляет и миллионной доли их состояния, и в этом отношении абсолютно безразлично, является ли банк государственным или частным. По оценкам российских и зарубежных экспертов, из России продолжается отток капитала в размере более 1 млрд долларов ежемесячно. Есть опасения, что в скором времени будет превзойден 2-миллиардный рубеж. Для удержания капитала внутри страны необходимо освободить его де-юре от декларирования на определенных условиях, ибо де-факто он уже свободен. Но перед тем как изложить версию данного мероприятия, определимся: а что имеем? По мнению некоторых авторитетных людей, следует еще больше ужесточить уголовное преследование тех, кто вывозит деньги за рубеж. Вопрос лишь в том, кто будет ужесточать? Сохранение денег в стране любой ценой означает восстановление наиболее жестких форм авторитарной власти, в том числе тоталитарной, образцом которой является советская власть. Такое невозможно, ибо с 1972 по 1985 г. советская власть имела возможность "самокоррекции", однако ею не воспользовалась, т. к. тогда пришлось бы воспользоваться методами тридцать седьмого года. Нынешнее возмущение трудящихся общей безысходностью может восстановить советскую власть, но специалистов в области управления финансовыми потоками это не прибавит. Одно из двух: или "новые" русские добровольно возвратят деньги в Россию и предоставят новые рабочие места для российских трудящихся (однако для этого необходима новая система власти, пользующаяся их доверием), или следует отказаться от идеологии рынка, т. е. репрессировать отечественных финансистов и установить "гаремный" режим для пропитания отечественной интеллигенции. Оба эти варианта - крайности. Остается единственный путь - освобождение от декларирования тех денег, которые вкладываются не в торговлю, а в промышленность - ее развитие и конкурентоспособность. Тогда начнут целенаправленно работать 158 млрд долларов, которые неприкаянно "бродят" по стране, а за ними подтянется 500 млрд долларов из-за рубежа.
I. Общеизвестно, что Россия обладает большими природными ресурсами и высоким интеллектуальным потенциалом. Но наши товары неконкурентоспособны по многим причинам. Для примера отметим такие, как: а) Высокие энергетические затраты на обогрев промышленных площадей при неблагоприятных климатических условиях (фондодержатели Канады и США в аналогичных условиях финансируют только то производство, которое никто, кроме них самих, организовать не может); в стоимостном выражении тепловые расходы превышают 27%, и это при прочих равных условиях с Западом. Пример: расходы на содержание Академгородка хорошо известны, в том числе и академикам: больше половины всех расходов идет на обогрев квартир и институтов, что больше, чем расходы на зарплату, оборудование и пр. б) Транспортные расходы очень высоки из-за больших расстояний: комплектующие производятся в разных регионах, а сборка - в одном; в) Мал удельный вес высоких и опережающих технологий, и это главное, что делает наши товары неконкурентоспособными. Все дело в тех социальных условиях, против которых и должны сосредоточиться наши усилия. Те, кто формирует общенациональную финансовую политику, не очень заинтересованы, чтобы сравнительно большую часть поступлений от налогоплательщиков направить на конкурентоспособность отечественных товаров. Тем более, они не станут поощрять к этому частные сбережения. Наша конечная цель - разобраться с подобными руководящими инстанциями и обойти их. Общеизвестен исторический факт, что на этапе первоначального накопления ни один народ не избежал массовых антиобщественных поступков. Но, с другой стороны, называть жуликами всех российских собирателей фондов означает в сущности расовый подход к собственному народу (подразумевается, что если он российский предприниматель, то непременно жулик); здесь эмоциональная сторона заключается в том, что бывшее привилегированное сословие СССР не в состоянии повлиять на ход событий, а также на не утративших монополию быть жуликами и грабить народ в целях собственного благополучия. В этом вопросе есть частный аспект, а именно, роль бывшей советской интеллигенции в настоящее время. Для наглядности приведем пример. Недавно в НГУ праздновалось пятилетие студенческого Дискуссионного клуба, участником которого был наш оппонент. На деле во всем мероприятии не было никаких дискуссий - происходила презентация новых назначенцев на "творческие" позиции из числа студентов. После нескольких докладов, чтобы не допустить дискуссию, время тратилось на задавание вопросов, причем новички на эти вопросы не были в состоянии ответить. На самом деле темы выступлений являлись весьма спорными, но их "точки зрения" критиковать запрещалось, ибо при свободной дискуссии могли появляться мнения более убедительные и не совпадающие с мнением докладчика. Но это для них недопустимо, т. к. авторы этих мнений, безмолвно присутствовавшие в зале, ориентируются на вполне конкретные идеологические позиции. Оппонент такое жульничество в научной политике не посмеет назвать своим мнением, а финансовые махинации жульничеством называет, т. к. это не касается самой интеллигенции. Вместо дискуссий демонстрировалось допущение к кормушке новых назначенцев. А те, кто сидел и молчал, снабжал назначенцев необходимыми знаниями.
II. Известно, что с 1960 по 1988 г. в США, Японии, Германии капиталовложения в опережающие технологии в расчете на одного жителя превышали соответствующие капиталовложения в СССР в 3--5 раз. Поэтому сейчас нам необходимо ежегодно вкладывать хотя бы не менее 25 млрд. долларов в генерацию и реализацию высоких и опережающих технологий. Имеются в виду только принципиально новые технологии и производства, чтобы достичь "их" уровня технологичности (или 135 трлн р. по курсу на осень 1996 г.) Для копирования удачных технологий найдутся "другие деньги". При этом речь идет о минимально необходимой сумме - для восстановления равновесия в международном экономическом балансе.
III. Также известно, что в нынешней кризисной ситуации список актуальнейших проблем возглавляют три: 1. Капитал альтернативных (теневых) структур за последние годы составил около 400--500 млрд. долларов; 2. Численность административного аппарата всех уровней за это время неоправданно возросла (в России его стало больше, чем в СССР); 3. Проблемой банковской системы стали невозвращенные кредиты, как упоминалось выше, из-за отсутствия объективного способа определить возможности заемщика своевременно рассчитаться по ссудной задолженности. Высокий процент невозвращенных кредитов является позором для отечественной этики.
IV. Из практики известно, что перед любым государством ежедневно и ежечасно стоит три проблемы: какого ресурса не хватает? где этот ресурс взять? во что это обойдется? Поскольку инвестиционные деньги являются одной из разновидностей ресурсов, то эти пункты переформулируем: Финансовый кризис. Чем его компенсировать? Во что это обойдется (в социальном плане)? Приведем известные авторам факты, объясняющие данную ситуацию. "Там" экономика управляет политикой, у нас наоборот. "Там", как и у нас, объективно присутствует три вида вертикальной эксплуатации: физическая, финансовая, интеллектуальная. Но мы пошли дальше и ввели четвертый - горизонтальный - вид эксплуатации. Наличие двух машиностроительных заводов, один из которых хронически нерентабелен, порождает горизонтальную эксплуатацию. Виновницей такого положения является кадровая политика тоталитарных властей. Рабочие нерентабельного машиностроительного завода живут за счет рабочих рентабельного завода того же профиля; это и есть горизонтальная эксплуатация. "Там" налоги способствуют развитию необходимого обществу производства - у нас налоги идут, главным образом, на компенсацию ошибок руководства. "Там" интеллектуальная собственность защищена международным правом - у нас в этой области господствуют феодальные порядки. Запад упраздняет национальные границы, но ужесточает законы по защите интеллектуальной собственности. В российской же традиции обязательное соавторство с подчиненными закреплено требованием морали; т. е. ни о какой защите интеллектуальной собственности не может быть и речи, если ты не начальник. "Там" общество пришло к тому, что выпуск наиболее качественной продукции с минимальным ущербом для природы считается самым моральным делом - у нас морализаторские соображения оттесняют деловую активность и т. д. В любой стране меньшая часть населения контролирует большую часть национальных богатств - такова закономерность, такова статистика. Но у нас эта меньшая часть населения особенная. Она популярно описана в книге М.Восленского "Номенклатура" и в книге И.Бунича "Золото партии". Вывод: чтобы жить "как люди", необходимо заменить эту меньшую часть населения другой. Но кем заменить и каковы для этого условия? Авторы предлагают выход из кризиса на пути объединения интеллектуальной предпринимательской элиты. Предлагаемая версия, по мнению авторов, прежде всего в интересах людей науки, бизнеса, части бюрократии, но, главное, простого народа. Простому народу нужны рабочие места, и не более; только при высокооплачиваемом производственном труде трудящийся может платить большие членские взносы своей политической организации, тем самым улучшать защиту собственных интересов. Безработный же не может кормить свою партийную элиту, следовательно, некому защищать его политические интересы. Поскольку номенклатура прекрасно организована, то ее сможет заменить только еще более организованная система, качественно иного уровня. Будем откровенны: это под силу только системе, построенной на новых, творчески выбранных образцах социальной организации. Она сочетает в себе организационные достижения финасовых и хорошо оправдавших себя в прошлом котериально-партийных структур. Выбранная организационная структура должна работать в "симбиозном" режиме, т. к. всегда есть соблазн перехода на административно-командный режим. Для исключения последнего небольшая - элитная - часть старой номенклатуры должна получить возможность перехода от постоянных окладов и должностных привилегий к более прогрессивному в финансовом отношении вознаграждению за труд, выраженному в проценте от эффективности ее деятельности. Как известно, политическая арена всегда являлась рынком власти, возможностью обладания властью. Валюта этого рынка - идеология, а мера ее добротности определяет силу приобретенной власти. На этот рынок мы и выносим версию. Она, возможно, послужит началом новой национальной идеи - идеологии, потребность в которой с очевидностью назрела. В России традиционно большую роль играла централизованная власть. Отдаленная демократическая перспектива России как-будто должна принизить этот фактор. Мы считаем, что необходимо сохранить какую-нибудь область, где этот фактор централизации будет эффективным и полезным. Нынешние события в России очень напоминают условия Крымской войны 1854 г. Европа всегда будет жестко использовать свое технологическое превосходство над Россией, особенно в области военных технологий. Теперь же Запад не может не использовать свое преимущество в области финансовых технологий, заключающихся в том, что в традициях православной культуры финансовым факторам не всегда придавалось должное значение. Отсюда возникает вопрос, каким образом Россия не только ликвидирует этот разрыв, но и навсегда исключит возможность Запада злоупотреблять им. Мы считаем, что для этого Россия может использовать тесный союз ученых и предпринимателей. Ибо такой союз может добиться тех же целей меньшими финансовыми средствами. И даже тогда, когда российская валюта в отдаленном будущем оттеснит евровалюту, этот опыт будет гарантировать запас прочности отечественной валюты. Такие примеры имеются: положительный опыт прошлого состоит в личностях Нобеля и Солвея, которые одновременно были и предпринимателями и учеными. Что заставило Солвея тратить личные деньги на организацию международных конференций крупных ученых? Что заставило Нобеля оставить свое состояние на международные премии? Считаем, что только при таких условиях щадящий режим конкуренции может оказаться экономически более выгодным, чем европейская жесткая конкуренция. Предлагаемый комплекс упомянутых соображений может быть использован для формирования новой русской национальной идеи. Она должна обладать двумя присущими ей особенностями: а) способствовать конкурентоспособности российской продукции, ибо без этого всякие претензии на патриотизм безнравственны. В этом отношении следует сделать решающий шаг вперед от коммунистической идеологии, которая проповедовала трудовую теорию стоимости, призывавшую уважать любой труд, даже если этот труд выпускает неконкурентную продукцию; б) исключать голод как средство давления на массы. Очевидно, что для того чтобы в наших условиях создать товар, пользующийся спросом на мировом рынке, он должен быть либо уникальным, например конструкция Т-34, ставшая непревзойденной до 70-х годов, либо технология его производства должна быть настолько дешевле существующей, что указанные выше специфические причины удорожания производства не перечеркнут эффективность его создания. Из вышесказанного видно, что основной ресурс, в котором мы нуждаемся и чем только и может измеряться претензия наших граждан на высокую патриотичность, - это освоение высоких и опережающих технологий в необходимом количестве. Технологии можно приобрести, если создать надлежащие структуры и условия, способные удерживать деньги в России, чтобы путем инвестирования их в технологии вызвать существенное оживление производства множества важнейших типов хорошо реализуемой продукции. Для этого мы вынуждены будем юридически освобождать от декларирования поступления из любого источника, если их цели патриотические. В этом деле факторы, упорно препятствующие, - факторы психологического порядка. Это внутри нас. Для принятия данных условий нам придется "поступиться принципами", преодолевая ценностные традиции, идущие от православия, когда мораль ставится выше деловитости. Возможности использования раздачи привилегий как средства управления обществом применялись всегда. Например, в первые годы советской власти в университеты могли поступить только дети рабочих. Талантливым людям из более культурных прослоек приходилось сначала поступать в пединституты, потом, с большими трудностями, в университеты, откуда уходили дети рабочих из-за неспособности. Отсюда возникает всеобщий вывод - привилегии следует предоставлять тем, кто работает на мощь государства. Петр Великий демонстративно женил бывших крепостных парней на дочерях их бывших хозяев, чтобы доказать - в России должны господствовать деловые люди. Важно уменье, а не происхождение. В свое время Радищев писал: "Болтуны чаще всего из благородного происхождения..." Состоятельные фондодержатели всегда будут хорошо относиться к тем, кто является для них источником информации: мораль предполагает отсутствие обмана и постоянство взаимоотношений. Состоятельные фондодержатели будут обманывать лишь тех, кто не является для них источником информации. Пример: компания "Мерседес" выкупила у "Дженерал моторс" менеджера за 300 млн долларов. Естественно, демографы интересуются, каковы взаимоотношения такого ценного приобретения с руководством фирмы? Ответ: полное доверие и даже заискивание. И еще один мощный резерв. Для сбережения общенациональных финансовых средств необходимо, чтобы властная вертикаль сама была заинтересована не в зарплате, а в проценте от эффективности собственной деятельности. Технические трудности вполне можно было перенести на мощные вычислительные устройства, но наша властная вертикаль пойдет на выгодные для нее самоограничения только в том случае, когда поймет, почему в рамках Европейского экономического сообщества (ЕЭС) упразднение государственных границ (в торговых и промышленных мероприятиях), сопровождается законодательными усилиями по защите интеллектуальной собственности и почему подобные условия отвечают интересам европейской властной вертикали. Тогда ее труд и доход будут вытекать не из занимаемых властных (ключевых) позиций, а из объема личных усилий. Подбор кадров для руководящей вертикали будет диктоваться совсем другой логикой, по другим критериям, и она сама свернется до функционально необходимой величины. Но номенклатурную вертикаль перевоспитать, переубедить, перепрограммировать нельзя, можно только заменить. В настоящее время революционным изобретением могут оказаться новые формы банковских структур, структуры, которые мы пока только предполагаем. Профессор Вальтух из Новосибирского государственного университета в течение 15 лет говорит о необходимости государственных капвложений. Что эти вложения необходимы, никто не сомневается. Однако Вальтух не прав в том, что на такие вложения способно только государство. Западный опыт говорит, что основным организатором промышленности являются банки: именно те предприятия, куда они направляют кредиты, и становятся конкурентоспособными. Отсюда следует, что банки в России должны иметь иную структуру, отличную от западной. Распознавание способных возвращать кредиты в России труднее из-за живучести "шаромыжничества". По этому поводу можно много возмущаться, но выхода из ситуации никто не укажет. Выход появится сам собой как чисто революционное явление в русском менталитете, когда в России будет решена проблема "кредитоневозвращенцев". Такая революция сразу появится в параллельном функционировании старых и новых руководящих структур с последующей отменой старой власти за ненадобностью. Это возможно, если перейти к системе, где "наверху" впервые (!) формируется и функционирует постоянно обновляющаяся, открытая для новых, достойных, интеллектуальная элита. И любой способный человек будет иметь возможность сменить реализовавшего себя "элитника", не делая его нищим. Пример: 10 лет назад в Японии было 40 миллиардеров; теперь их количество тоже 40, но это совершенно другие люди. Однако их предшественники не бедствуют. Миллиардеры в любой стране есть верхушка финансовой вертикали. Приведенный пример лишь демонстрирует динамичный характер укомплектования этой вертикали (несомненно, являющейся составной частью любой властной структуры). Это обстоятельство вытекает из японского национального менталитета и, безусловно, является характерной особенностью японской экономики (в послевоенных условиях идущими друг за другом научно-техническими революциями), а именно: "начихать" на 40 миллиардеров нельзя, т. к. это мастера формирования финансовых потоков. Во Франции члены Академии называются "бессмертными" - в каком-то смысле эквивалент миллиардеров. Разница в том, что одни формируют финансовые потоки, другие - информационные. Самообновляющаяся элита может быть только финансовой, потому что научная элита сама себя формирует и часто надувает государство (только 26% советских академиков оправдывают свое звание, 38% ничем не отличаются от докторов наук, у остальных их докторские едва тянут на кандидатские). Нынешние финансовые круги еще обладают свойством обманывать государство. Но в Японии этот фактор сведен к минимуму. Хотя, с другой стороны, японское "экономическое чудо" себя исчерпывает, тогда как в Китае появляются новые формы организации финансов. Однако суть дела в том, что многое в теперешней Японии навязано оккупационным режимом Макартура. Нынешняя конституция Японии написана не японцами, и много чего из жизни Японии не соответствует японскому менталитету. Например: если в США более 15 000 банков, то в Японии их меньше 10, но они крупнейшие в мире. Теперь Япония освобождается от американского наследия. После этого она будет снова выпускать самую дешевую и качественную продукцию. Напротив, теперешняя административная вертикаль не могла придумать ничего лучше, чем:президентская форма правления вместо генсековского единоначалия; закрыть глаза на то, что диктуемое переходным периодом обострение межпрослоечных противоречий ограничивает динамичность формирования властной вертикали; обилие политических партий не может компенсировать отсутствие организации интеллектуалов как противовеса президентскому единоначалию. Не верхушечная президентская экспертная служба, а массовая организация как присущая любой организации интеллектуалов инфраструктура смогла бы, явно не претендуя на власть, снабжать власти более предметными предложениями по инвестиционной политике. Вопрос лишь в том, насколько динамичен процесс формирования команды, стоящей за "монархом". Три формы монархизма - царская, генсековская, президентская - отличаются лишь способом формирования этой команды. До IX партконференции КПСС местный партийный руководитель сосредоточивал в своих руках всю полноту власти. Он выдвигался по партийным каналам. На IX конференции решено было искать форму легитимности власти и быть избранным также в местную администрацию. Тогда генсековская форма монархизма перешла в президентскую. Трусливость интеллигенции однозначно вытекает из финансовой зависимости. Придет время, когда квалифицированный ученый будет считать для себя зазорным получать зарплату от государства. Тогда финансовая независимость интеллигенции от государства сделает ее основной движущей силой общества. Для решения этой задачи учтем, что любая реализация научных сведений в форме производственных или финансовых достижений должна происходить так, чтобы все упомянутые звенья соседствовали. Минимальная ячейка такой организации будет называться микрофирмой - с числом персонала до 10 чел. Следовательно, массовая организация интеллектуалов может быть названа Общероссииской федерацией микрофирм по высоким и опережающим технологиям (ОФМВОТ), или короче - ОФМ (Общероссийская федерация микрофирм). Это было в истории нашей страны - в форме промышленной партии (Рамзин, 1925-1931 гг). Однако в действительности эта организация не была партией, так как не имела массовой базы. Из практики известно, что только массовая ОФМ (около 800 тыс. чел. по России) как структура единомышленников с надлежащей целеустремленностью в состоянии привнести новые идеи в общество. Но в тридцатые годы Россия таким количеством интеллектуалов не обладала. По существу мы предлагаем другой принцип организации учреждений такого типа - федерацию микрофирм, в финансовом отношении не зависимых от бюрократических структур. Интеллектуалы не должны рассчитывать на деньги налогоплательщиков, но должны зарабатывать при помощи непосредственных взаимосвязей с предпринимательскими структурами. Предполагаемый уровень этих заработков, несомненно, выше самых высоких государственных зарплат. Чтобы занять такие позиции компетентным в науке и технике специалистам, в нашей стране им потребуется преодолеть прежде всего субъективные препятствия. Действительно, все революционные изменения в истории нашей страны осуществлялись в основном выходцами из разночинцев. Выросшие в чиновничьей среде, они не могли себе представить другой источник собственного достатка, кроме хорошей зарплаты от государства за хороший труд. Но даже после победы революции сами революционеры в соревновании за высокооплачиваемые места не могли тягаться с энергичными некомпетентностями, из которых в основном формируется бюрократия. Отсюда все моральные проигрыши, неудачи, репрессии. Даже сейчас многие интеллигентные люди хотят зарабатывать на микровождействе, т.е. на превосходстве своих знаний над знаниями трудящихся. Здесь они надеются на успех. Однако места депутатов всех уровней, места руководителей политических партий и прочие теплые местечки для вождейства не могут обеспечить заработки всем, кто считает себя предводителем трудящихся. Это означает, что среди интеллигенции всегда будет обида и сожаление. На самом же деле новые социальные условия потребуют совершенно новых и оригинальных форм государственного правления. Эти новые формы не обязательно предполагают командно-административный состав командиров и исполнителей; куда эффективнее могут быть информационные услуги для потребителя. Поэтому подлинным патриотом является тот интеллигент, кто борется за превращение основной части функции госуправления в хоздоговорные информационные услуги. За информацию надо платить пропорционально эффекту, полученному заказчиком. В этом интеллигент не конкурент бюрократу, когда проще всего рассчитывать на преобладание своих знаний над знаниями других и на этом строить свой достаток. Напротив, интеллигент становится интеллектуалом, если он свои знания сравнивает со знаниями таких же, как он интеллигентов. Пусть он здесь находит превосходство знаний, что несравненно труднее, но зато надежнее для личной безопасности. Социальный статус интеллигенции пока унизителен, она польстилась из-за голода на соросовские подачки. Но в том-то и революционный поворот, что интеллигенция благодаря своим знаниям и контрактным отношениям с капитанами отечественной промышленности сначала откажется от зарубежного спонсорства, а потом на партнерских началах с банками спроектирует механизм быстрого возвращения кредитов. Это и есть основа той новой власти, которая будет поначалу функционировать со старой властью, постепенно перенимая ее функции. Новая (японская) точка зрения на общественные преобразования состоит в том, что сначала нужно создавать рабочие места, а потом ликвидировать номенклатуру. Номенклатура будет сопротивляться, но постепенно перейдет на новые высокооплачиваемые рабочие места, утратив за это значительную часть своей власти. Мы предлагаем создать соответствующую организацию для интеллектуалов, которая из своих знаний генерирует деловую информацию, тем самым формируя непрерывное зарождение высоких и опережающих технологий. Более высокие социальные позиции должны занимать интеллектуалы, которые не выпрашивают деньги у государства, а наоборот, государство просит их оказать ему платные услуги. А это возможно тогда, когда интеллектуал без "заботы" о нем государства все равно проживет лучше, чем интеллигент, получающий зарплату. Предлагается путь организации такой партии. Преамбула Самым устойчивым является общество, выпускающее сверхконкурентноспособные товары и тем самым управляющее финансовыми потоками в мире. Но это невозможно без постоянного вливания в промышленное производство опережающих технологий. Поэтому ценность любого социального порядка измеряется количеством и качеством опережающих технологий, им используемых. Каждая вновь создаваемая организация обязана предъявить общественному мнению проработку степени осуществимости (неутопичности) предлагаемых идей. В состав подобных проработок непременно должны входить ответы на следующие вопросы: 1) Какая часть носителей опережающих технологий заинтересована в связях с номенклатурой (поскольку только она распоряжается деньгами налогоплательщиков)? И, наоборот, какая часть не мыслит о какой-либо форме сотрудничества с номенклатурой (теперь, разумеется, с президентской), ни при каких, самых заманчивых условиях? Каков при этом масштаб политического влияния этой части? 2) Теория считается утопической, если вместо упраздненного неудобства просматриваются другие, более серьезные неудобства (вследствие чего в общественном сознании рано или поздно разрушаются мобилизационные механизмы). Возникает вопрос, чем мы можем сейчас гарантировать устойчивость мобилизационных механизмов возобновления интереса к еще новым технологиям, в то время как фактор рынка возьмет на себя эти функции? 3) Какие организационные структуры могут рассматриваться как наиболее ценные для цивилизованного общества и в последующем войдут в культурный арсенал большинства народов? Ответ на первый вопрос сводится в констатации того печального факта, что за годы советской власти наряду с теневой экономикой формировалась теневая наука, которая из-за своего нелегального положения "укомплектовалась" преимущественно энтузиастами науки. Им не повезло в том, что они не попали в распоряжение таких же энтузиастов, но успевших "остепениться". Тогда их бы не прогнали из науки. Все дело заключалось в том, что значительная часть "остепенившихся" видела в науке скорее источник материальных, чем идеальных выгод. Поэтому они охотно ущемляли интересы новичков. Однако последние не могли смириться с тем, что забраковавшие их (на предмет государственного содержания) инстанции являлись "назначенцами" на творческих позициях и не пользовались в научных кругах авторитетом. В тогдашних особых условиях функционирования советской власти именно эти "ученые назначенцы" несли ответственность за низкое качество продукции отечественной промышленности, ибо (согласно легенде) их выдвигали за какие-то моральные преимущества по сравнению с остальными; выдвиженцы находились на ключевых позициях. Однако будущие кадры теневой науки не желали смириться с тем, что ставленники номенклатуры (назначенцы) беззастенчиво обирали "обойденных" и "озлобленных". Другой отряд ученых-теневиков состоял из тех, кто в конкретный момент оказался психологически несовместимым с "нормальными" учеными, уже имеющими приоритет в какой-либо отрасли знаний. При другом симбиозном режиме (например ради совместного большого заработка) их бы терпели. Но когда финансы складываются из ограниченного фонда заработной платы, не согласные на соавторство с начальством непременно изгонялись. Моральная деградация подобных научных руководителей возникала как следствие того, что они считали для себя достаточной функцию постановщика проблем, в разрешении которых они практически не участвовали. За моральной деградацией следовала профессиональная деградация. И за это они не подвергались воздействиям отрицательных обратных связей. Напротив, пробираясь на директорские посты, они как минимум могли рассчитывать на членство в национальной академии наук. Естественно низкое качество продукции отечественной промышленности никого не волновало (и до сих пор мало кого волнует). АН располагала специалистами всех типов и высшей квалификации. Начиная с кандидата наук и выше они имели свободный доступ в массовую печать, могли высказываться в газетах и журналах, сравнивать качество продукции в СССР и за рубежом, предлагать проекты инноваций. На самом же деле 90% советских академиков ждали, пока партийные чиновники обратят на них внимание. Но партийные чиновники не видели проблемы перед промышленностью и государством и ждали, когда ученые придут к ним с программой и необходимыми доводами. Такое взаимное ожидание в системе означает ее гниение и распад. Образование большого количества липовых авторитетов среди советских ученых породило негативные моменты (кроме самого факта теневой науки), которые подлежат устранению, как бы ни кричали об утопичности подобных намерений. Действительно, "назначенцы" на руководящие посты свою профессиональную деградацию могли скрывать исключительно путем отчуждения результатов "обойденных" и "озлобленных". После второй мировой войны, когда стало ясным намерение советской номенклатуры "пропустить" две научные революции (технологическую и компьютерную), возникло соображение превратить профсоюз высшей школы и научных учреждений в организацию отечественных интеллектуалов, но оно было заблокировано. Институт "назначенцев" из "патриотических" соображений не захотел самоликвидации. Теперь, когда интеллектуалы могут создать свою организацию (ОФМ), именно "назначенцы" будут кричать об утопичности этой программы. Напротив, талантливейшие люди в российской науке будут рады возможности освободиться от назойливых и капризных забот государства, найти невиданные прежде громадные заработки, самим заботиться о себе, иметь реальную возможность безнаказанно презирать ставленников государства. Первыми на это пойдут сумевшие выжить в условиях советской теневой науки, поскольку эта выживаемость опирается на финансовую грамотность. Из большого числа "забракованных в науке" только малая часть сумела сохранить себя для науки, так как сумела прийти к правильным выводам: Для людей определенной психологии путь в науку (или возвращения в науку) лежит через финансовую деятельность (в частности, чтобы оплатить свои публикации без принудительного соавторства). Возвращение в науку после успешной финансовой деятельности однозначно свидетельствовало бы, что наука для них не источник престижа и хорошей зарплаты, а образ жизни. Мы уверены, что именно из таких людей должны формироваться структурные подразделения ОФМ для будущего России. Во всяком случае, их интеллектуальный потенциал пока еще надлежащим образом не использован. Высокие заработки и некая независимость от капризов государственных деятелей окажется привлекательным и для тех, кто неплохо себя чувствовал и в условиях номенклатурного "гарема". Ответ на второй вопрос связан с надлежащим осознанием российской общественностью, что наша цель - свободный рынок товаров - не может формироваться без предварительного формирования рынка коммерческой репутации высокого уровня. Если европейский бюрократ заинтересован, чтобы наемный эксперт не вводил его в заблуждение (тем самым не заинтересован в появлении липовых научных авторитетов), российский бюрократ в подлинной незаинтересованной экспертизе никогда не нуждался. Он нуждался всегда лишь в озвучивании принятых решений, мотивировка которых до сведения широкой общественности не доводилась. Поэтому, логика событий такова, что без предварительной европеизации российского бюрократа мы не добьемся ни одной из наших целей. Но кто будет этим заниматься? Поэтому мы уверены в общественной необходимости неких общественных организаций, например, принявшая общественно приемлемую форму организация российских интеллектуалов должна быть способна поставить российского бюрократа в условия, когда, с одной стороны, он не опасается, что авторы интеллектуальных услуг зарятся на его зарплату (они интеллектуалы и имеют более высокие заработки); с другой стороны, они все равно добьются своего, пусть ценой траты большого времени (т.е. без бюрократа обойдутся). Почувствовав самостоятельность, российские интеллектуалы могли бы отважиться на решение проблем фундаментальных исследований. Например, после достижения некоторого рубежа рентабельности отчислить 28% (оптимальная цифра) своих доходов на содержание своих собратьев, желающих и способных заниматься фундаментальными исследованиями. В абсолютных цифрах этот процент может оказаться весьма значительным. Ответ на третий вопрос мы находим в истории одной из тенденций западной цивилизации, некоторые нововведения которой без каких-либо модификаций вошли в культурные институты всех народов. Например, само понятие ПАТЕНТ (лат patens (patentis) - открытый, явный) возникло как общественно необходимое нововведение в годы правления королевы Елизаветы. Тогда перед Британией стояла задача оттеснить Нидерланды в торгово-финансовой сфере. На пути к этой цели практичная королевская администрация сочла необходимым освободить экспертную службу государства от ложных авторитетов: специально разыскивались зачинатели полезных дел и им выдавались официальные свидетельства о явном авторитете с правом за плату консультировать государственные органы. Впоследствии королева Анна распространила право на авторские гонорары при издании художественных произведений. Современники вспоминают, каким образом, вооружившись техническими и торгово-финансовыми нововведениями, они сумели обойти соответствующие механизмы в Нидерландах. Феномен патента сразу восприняли все без исключения европейские государства. Нашлось ему применение и в дипломатической службе в процессе организации санитарно-гигиенических мероприятий. Впоследствии выяснилось, что фиксация явного авторства (как новая область права) есть целая индустрия, где возможность злоупотреблений не исключена. На практике стало ясно, что лучшей инфраструктурой, способной реализовать заложенную идею наилучшим образом, может быть общественная организация, состоящая из самих авторов. Только она способна · юридически контролировать сбор и безошибочно распределять авторские гонорары; · разрабатывать надлежащие международные соглашения; · заключить двусторонние соглашения с межнациональными организациями по защите авторских прав, чтобы избежать не всегда необходимой унификации; · в кратчайшие сроки разрешать нестандартные проблемные ситуации, возникшие в любой точке мира, когда речь идет о применении любых мыслимых новаций или сбора лицензионных поступлений. В этом отношении безусловным достижением западной цивилизации являются растущие финансовые возможности национальных авторских организаций, участвующих в социальном обеспечении в прошлом плодотворных авторов-членов организации. Это · высокая пенсия нуждающемуся старше 55 лет (Франция). · учет числа иждивенцев в семье нуждающегося (Швеция). · обеспечение вдов и сирот умершего (Швейцария). Как уже упоминалось, все это возникло в кризисной ситуации, при которой Британия должна была или победить или уйти в еще худшие условия. Россия теперь находится в подобной ситуации. В российских условиях кризис может подсказать, диктовать элементы усовершенствования структур общественной организации. Речь идет о синтезе идеологии теневой науки с идеологией финансового могущества национальных авторских организаций (возможно, пока что в условиях Западной Европы), чтобы экономические интересы интеллектуальной элиты сделать независимыми от капризов и вкусов руководителей государственных финансовых организаций. Мы считаем, что только таким путем можно блокировать появление ложных авторитетов в руководящих кругах самой науки. Только при таких условиях возродятся патриотические инициативы подлинных ученых. Множество ученых возвратится на Родину из промышленно развитых стран, и логика "утечки мозгов" уступит логике "обмена мозгов". Мы предлагаем то, что войдет в состав культурных достижений народов России. Самостоятельной организации интеллектуалов (ОФМ) суждено быть. Программа ОФМ Цели: опережающие технологии; оптимальная региональная "автаркия"; финансовые методы руководства. Генеральная задача: создание специфической организационной структуры, минимальная задача которой состоит в постоянной поддержке престижности и обеспеченности носителей опережающих технологий. Методы: реализация предлагаемых ОФМ специфических механизмов пропаганды опережающих технологий. Цели а) Чтобы иметь опережающие технологии, ОФМ должна состоять в своей основе из носителей опережающих технологий. Так как опережающие технологии - понятие временное, то соответствующие структуры ОФМ постоянно "сканируют" рыночную ситуацию. ОФМ обеспечивает возможность личного обогащения носителей технологий, а не номенклатуры и должна быть способной защищать себя от претензий номенклатуры на управленческие услуги. В этом должно быть качественное отличие ее аппарата от аппарата всех без исключения существующих организаций в нашей стране. Одним словом, ОФМ - структура, в которой и благодаря которой происходит реализация опережающих технологий с "мягкой" ротацией носителей технологий, реализовавших себя. б) Транспортные расходы - самые неоправданные из всех накладных расходов. Для ликвидации этого фактора (сведения его к минимуму) необходим ввод оптимальной региональной автаркии. Это значит, что каждый регион должен стремиться иметь заводы и фабрики всех типов, если экономически это эффективно. в) Финансовые методы руководства предполагают конкурентно-поощрительную систему, рассчитанную на репутацию клиента. Члены ОФМ, их актив для носителей капитала суть наиболее близкие по духу люди. Ибо деловое сотрудничество с носителями высоких технологий, когда они способствуют улучшению участи "кредитоневозвращенцев", приносит банковской системе высокий доход из-за быстроты возвращения кредитов. Следует отметить, что национальные авторские организации и ВПК СССР в чем-то аналогичны. Разница в том, что 1) ВПК работает только на вооружение, а национальная авторская организация будет заниматься всей промышленностью; 2) независимый от государства бюджет, равный приблизительно 1/6 части национального бюджета. Это государство в государстве, но, главное, зарплата ученого не должна зависеть от государства. Задачи а) ОФМ триедина. Ее каркас состоит из структуры микрофирм; в каждой микрофирме не более 15-16 человек (оптимальная величина), и все члены микрофирмы специалисты в какой-либо одной области. · Первый и основной тип микрофирмы - это профессионалы - носители опережающих технологий. · Второй - представители капитала и работников банковских структур. · Третий - представители, обеспечивающие информационно-правовую базу: юристы, переводчики, философы, психологи, политики и др. Два последних типа микрофирм скрепляют и объединяют основу - каркас ОФМ. "Оболочка" ОФМ состоит из "элитной" части госаппарата, "элитной" части НИСовского сектора вузов и элитной части Академии Наук Российской Федерации, которые также участвуют в прибылях и завершают "архитектуру" ОФМ. б) Естественно, каждая микрофирма в финансовом смысле самостоятельна (т.е. заработанное ею принадлежит ей). Любая цель общероссийского назначения достигается временной мобилизацией необходимого количества микрофирм. Методы а) Через заводы мы на взаимовыгодных условиях реализуем опережающие технологии без посредничества госструктур. б) Заводы сами, по своей инициативе и без нашего вмешательства, когда они пройдут стажировку в технопарковых ОФМ-структурах, ставят на опережающие технологии тех, кто может реализовать их оптимальным образом, ибо они приносят большой доход, с достаточной компенсацией всех издержек, в т.ч. моральных. в) Пунктами "а" и "б" мы дезавуируем недееспособную часть госаппарата; недееспособную часть руководства Российской Академии Наук; даем возможность дееспособным очень хорошо зарабатывать (участвовать в прибылях) и самим решать свои социальные проблемы, снимая "заботу" государства о себе. Хороший доход позволит иметь хорошие отчисления на нужды неимущих. Заключение Основная задача - остановить бегство капитала из России и вернуть убежавший. Остановить его может только ощущение себя подлинными хозяевами тех, кто располагает большими средствами. Здесь могут быть некоторые возражения против использования в нашей промышленности "немытых" денег. В России у государства нет денег, но они есть у "частников", и следует предложить, на что "частнику" их обменять. Но тем не менее при соответствующем общественном понимании можно создать такую обстановку, чтобы эти деньги участвовали в нашем общественно-финансовом ренессансе. Это позволит · иметь чистые валютные поступления от реализации этих технологий; · оставить все промышленно развитые страны в области технического вооружения далеко позади. Эти страны не смогут пойти по нашему пути: на них груз вековых традиций по отношению к теневому капиталу. Они уже забыли, что первоначальный капитал всегда криминален. Данная историческая асимметрия "на руку" только России, и шанс упускать нельзя! Первоначальные накопления можно делать и через водку, но это неправда, что все ученые, ушедшие из науки, занимаются простыми спекуляциями - есть, например, микрофирмы, выпускающие измерительные приборы. В Академгородке недостаточно зарабатывающие ученые свою явную зависть прячут под презрением к тем, кто ушел из науки. Но остается открытым вопрос, кто будет финансировать науку, если государству это не под силу. Здесь презирай не презирай, а у предпринимателей от науки есть запас выживаемости. В России есть люди, для которых вышеизложенное - "таблица умножения". Это бывшие ученые, ушедшие в бизнес и имеющие успех. Их очень мало, но это та суперэлита, вокруг которой и будет формироваться будущее России. Разумеется, их никто не считает сверхлюдьми, но несомненно то, что обладая опытом работы среди ученых, они хорошо знают проблему "общество - наука" . С другой стороны, сейчас они осваивают новый опыт "общество - финансы - рынок". Поэтому только вокруг них и с их согласия может формироваться средний класс, в необходимости которого не сомневается никто. Но для того чтобы набрать из них "критическую массу", нужна новая базисная концепция, в которую они поверят и под которую дадут начальный капитал. Тем более что носителей опережающих технологий, 100-процентных плательщиков кредита, достаточное количество. Таким образом, союз а) владельцев начального капитала, б) представителей опережающих технологий и владельцев (де-факто) базы, где технологии появились, при условии, что они сумеют достичь устойчивого партнерства с представителями заводских или малых производственных предприятий (где эти технологии могут быть реализованы) - есть решение проблемы, а именно, начало цепочки, ведущей к общенациональному финансовому подъему. В результате уже сейчас, можно удерживать деньги в России, вкладывая их в опережающие технологии, поднимая экономику страны оптимальным образом. Дело теперь, как всегда, за энтузиастами - они нужны до рубежа рентабельности. Подсчеты показывают, что названные выше структуры ОФМ могут стать самоокупаемыми, если совокупный исходный капитал для руководства областной организации превысит сумму порядка 200-250 тыс. долларов (по всей стране 23 млн долларов). В рублях это 1,35 млрд р. (по всей стране 124 млрд р.) Речь идет о пороге рентабельности и ни о чем более. Даже самый талантливый коммерсант не может получить доход до порога рентабельности. Пока эти средства не собраны, необходимо начинать с малого, чтобы на деле демонстрировать способность энтузиастов довести дело до логического конца. Первые шаги в деятельности ОФМ следует начинать в рамках сотрудничества с другими научно-техническими финансовыми организациями и предприятиями . Мы должны искать такие структуры, которые помогут нам в организации комитетов помощи и содействия "кредитоневозвращенцам". Это могут быть либо ветеранские организации, желающие получить прибавку к пенсии, либо группа интеллигентов в любой общественной научно-технической финансовой организации, которые еще не осознали, что могут быть интеллектуалами (работа с ними обеспечит их переход в наши структуры в будущем). "Кредитоневозвращенцы" - зависимые люди. Перед ними стоит вопрос уголовной ответственности. Можно использовать их зависимость от общества, чтобы заставить заниматься промышленным производством. При этом комитет ищет и добывает опережающие технологии, в том числе изучает зарубежные патенты и возможность приобретения лицензий, прогнозирует обозримость окупаемости и выдерживает обещанные сроки. В судьбе "кредитоневозвращенцев" во-первых, заинтересованы банки, чтобы вернуть хотя бы часть окончательно потерянных денег. Во-вторых, среди "кредитоневозвращенцев" есть солидные инстанции, авторитетные в предметной области (приборостроение, машиностроение), которые не смогли применить западные образцы деловой активности в условиях России. В-третьих, ветеранские организации не бесплатно будут разыскивать "кредитоневозвращенцев": банки согласны 30% потерянных сумм отдать им. Эти прибавки к пенсии могут намного превосходить собственно пенсию. И, наконец, в-четвертых: демографам хорошо известно, что, например, в Великобритании лавина молодежных свадеб начинается через месяц-другой после заключения крупного контракта в стране на внешнюю торговлю, т.к. сразу появляются рабочие места. Поэтому руководители британских молодежных организаций и их спонсоры в качестве туристов едут по всему миру и ищут возможности таких контрактов, сообщают соответствующим отечественным компаниям. Так заключается примерно 35 - 40% внешнеторговых операций, которые без содействия общественности не были бы заключены: включение общественных организаций в коммерческую практику есть верный способ снятия социальной напряженности в России. К этой новой области деятельности можно привлечь множество безработных интеллигентов с перспективой для них стать интеллектуалами. В работе с предприятиями нужно начать также с малого. Следует начать сотрудничество с предприятиями, у которых полный портфель заказов (например новосибирский завод Тяжстанкопресс), но они испытывают нужду в технологической подпитке. Большую роль здесь могут играть контакты с государственными технопарковыми структурами. Просто состоятельные люди, решившись на пожертвование в фонд ОФМ, могут рассчитывать на то, что по мере достижения рентабельности нашей организации может быть рассмотрена возможность перекодификации пожертвований на вклады; кроме того, им будут гарантированы льготные и неофициальные консультации относительно новых технологических горизонтов. Областные и общероссийские руководства ОФМ призваны заполнять пробел, диктуемый узкой специализацией интеллектуалов, которые хороши лишь при генерации идей. Внедрение идей в производство требует временных служащих по маркетингу. Нужных людей собирает областное и общероссийское руководство ОФМ. Отзовитесь, юристы, чтобы способствовать патриотическому законодательству, деловые люди, участвующие в венчурных операциях.
Авторы выражают признательность всем, кто принял участие в обсуждении материалов рукописи. Особенно хотелось бы выделить Супруна В.И., проф., д-ра фил. наук, Биченкова Е.И., проф., д-ра физ.-мат. наук, Карпачева Г.И., канд. техн. наук, Коломийца Ю.Н., Марченко А.А., рекомендации которых имели принципиальный характер.
Также были использованы соображения Гусейнова Р.А., проф., д-ра экон. наук, Гувакова В.И., проф., д-ра филос. наук, Мацокина А.М., проф., д-ра физ.-мат. наук, Семягина Н.Б., канд. физ.-мат. наук, Лоборева И.В., канд. физ.-мат. наук, предпринимателя, Бердникова В.С., канд. физ.-мат. наук, Трапезова О.В., канд. биол. наук.
Благодарим за критические замечания Карповича В.Н., проф., д-ра филос. наук, Лохова Ю.А., канд. хим. наук, предпринимателя, Костюка В.Г., канд. фил. наук, Барам С.Г., канд. хим. наук, Хакимова Э.М., предпринимателя.
Председатель оргкомитета Елфимов Михаил Андреевич
Секретарь оргкомитета Арустамян Армо Иванович
