Автор Тема: Назад в СССР?  (Прочитано 2193 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Админ

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 9556
Назад в СССР?
« : 03/04/14 , 17:05:27 »

http://mediasubs.ru/group/uploads/is/istoriya-sssr/image2/OTctYzA0M.jpg

Назад в СССР?

Основополагающий идеологический посыл нынешнего украинского режима состоит в утверждении, что СССР — империя зла, в которой одна половина населения уничтожена, вторая — сидела в лагерях. Главным содержанием советского периода в такой подаче становится т. н. голодомор, а также всяческое преследование, подавление и изничтожение всего украинского. И еще отсутствие всяческих свобод — передвижения, слова, выбора... В общем, рисуется картина тотального негатива.

 Однако несмотря на столь плачевную картину прошлого, от которого посчастливилось избавиться, многие люди испытывают ностальгию. Количество таких не только не уменьшается со временем, но даже увеличивается за счет, как ни странно, молодого поколения.

 Чем же объясняется этот парадокс? Во-первых, по мудрому замечанию чукотско-эскимосского советского писателя Юрия Рытхэу, тем, что «многое из прошлого очень дорого человеку не потому, что он такой плохой и не видит хорошего в настоящем. А потому, что он человек, и прожитое — это его суть, часть его, то, что делает его человеком выпуклым».

 Во-вторых, тем обстоятельством, что все это — разоблачения преступлений и недостатков советского режима — мы уже проходили. В перестроечный период мы в полной мере разобрали все пороки нашего коммунистического опыта. Осмыслили, уяснили и пошли дальше. Нынешнее же возвращение к тому, что было пройдено двадцать лет назад, вызывает стойкое ощущение дежавю. Что еще хотят поведать разоблачители советского прошлого? Что-нибудь новое? Отнюдь. Это не более, чем повторение пройденного, пережевывание все той же «перестроечной» информации «о том, как все было плохо у нас и как хорошо — у них».

 Но если в эпоху перестройки большинство трезвомыслящих людей приветствовали разоблачение набивших оскомину мифов, то ныне настроения относительно советского прошлого во многом изменились. По мере освоения новых социально-экономических отношений мы стали замечать то, чего не могли и не хотели видеть в перестройку — позитив советского времени. Об этом и хотелось бы поговорить. Обстоятельный разговор на эту тему действительно назрел.

 Говоря о позитиве того времени, сразу же отмечу, что я совсем не склонен идеализировать советский режим и оправдывать все, что тогда происходило. Читал и «Архипелаг ГУЛАГ», и «Колымские рассказы», и волкогоновского «Ленина», и мн. др. Отнюдь не собираюсь опровергать неопровержимое, как это пытаются делать поклонники «Великого и ужасного». Однако в истории, наверное, нет однозначно плохих и однозначно хороших времен. Даже период сталинского тоталитаризма объективно не может быть изображен исключительно черной краской. Я же — в силу собственного опыта — хочу остановиться на временах гораздо более мягких, нежели сталинские, а именно на т. н. «эпохе застоя», и провести небольшую сравнительную характеристику ее со временем настоящим.
 
 О бесплатном образовании и медицинском обслуживании, об отсутствии безработицы и своевременной оплате труда в СССР — т. е. о вещах, которыми нынешний режим похвастаться никак не может, пишут много. Развивать эту тему я не буду, а коснусь менее очевидного — морали.

 Главным злом «эпохи застоя» считается в первую очередь система запретов советского общества. Все, что не вписывалось в марксистско-ленинское учение, считалось идеологически чуждым и попадало под официальный запрет. Распространялось это на весьма широкий спектр вещей и понятий — от религии до молодежной моды. Бесспорно, что такое положение дел ограничивало свободу и возможности развития — прежде всего духовного — советских граждан.

 Однако, как это ни парадоксально звучит, есть здесь и свои плюсы. Жизнь ведь вообще штука парадоксальная. Но что же может быть хорошего в ограничении свободы совести и слова, информационном голоде и т. п.? Очень многое.

 Во-первых, ищущей личности это дает возможность найти действительно свое, доказать собственное право на причастность к нему;

 Во-вторых, заставляет человека усиленно трудиться, душевно работать и приобретать в результате тот духовный опыт, который недоступен человеку в расслабленном состоянии;

 В третьих, поддерживает в человеке протестное отношение к официальной системе;

 В четвертых, позволяет формироваться культуре неофициальной.
 
 Сегодня имеем полную свободу самовыражения и доступ к абсолютно безбрежному океану информации. Но почему-то количество не претворяется в качество. Во всяком случае в области духовной культуры и искусства и в первую очередь молодежных направлений наблюдается полное вырождение. На авансцену выходит все самое примитивное, поверхностное, аморальное. Вполне естественно, что те представители молодежи, чьи духовные запросы не в состоянии удовлетворить нынешний шоу-бизнес, ищут и находят искомое в культуре прошлых эпох, в том числе советской.

 В ответ на вопрос о литературных предпочтениях 18-летний Петр С. — студент «Львовской политехники» и начинающий рок-музыкант — говорит: «Книги я люблю ті, які написані українськими письменниками радянської доби для дітей старшого шкільного віку. Тобто книги про буденне життя в містах і селах, про життєві перепони, про перше кохання, про безтурботне шкільне життя».

 Ни с чем не сравнимые удовольствие и радость 23-летнему Сергею С., с отличием закончившему Ровенский институт инженеров водного хозяйства, доставляет просмотр советских фильмов. С подобными примерами я столкнулся, проводя опрос-анкетирование на тему «Чем живет нынешняя молодежь?» Они красноречиво свидетельствуют о том, что молодые люди находят в советской культуре то, чего днем с огнем не сыщешь сегодня.

 Как же объяснить, что в советском культурном пространстве со всеми его идеологическими запретами создавалось то настоящее, чего так не хватает нынешнему свободному обществу? Только осознанием факта, что не всякая свобода ведет к процветанию. Особенно та, которая происходит из лжи и произвола. В этом случае деградация неизбежна.
 
 Полная свобода самовыражения — не что иное, как произвол. То, что в советское время было уделом сортира и подворотни — сальные анекдоты, матерщина, откровенная похабщина или беззастенчивое вранье, сегодня занимает ведущее место на телевидении, в книгопечатании, а то и — под видом «постмодернизма» — в школьной программе. Примеров сколько угодно: «юмористические» телепередачи с педерастическим уклоном наподобие «Камеди клаб», «матюгально-литературные» творения Л. Подервянского, экскурсы в «историю» по следам укро-ариев под водительством Ю. Каныгина и С. Плачинды и т. д. и т. п. Совсем по Гоголю: «Все что ни есть ненужного, что Акулька у нас бросает, с позволения сказать, в помойную лохань, они его в суп! да в суп! туда его!»

 Таким образом, я пришел к выводу, что беда нынешнего времени состоит в отсутствии отбора. В советское время его обеспечивала цензура, основанная на жесткой идеологии. Но, помимо идеологического, она включала в себя еще моральный и художественный аспекты. В результате откровенная дрянь никак не могла пролезть на поверхность.

 А то ценное, что не пропускалось через идеологические заслоны, как правило, продолжало жить, формируя культуру неофициальную. Со снятием идеологических запретов оно подтвердило свою непреходящую ценность и вошло в золотой (или серебряный) фонд русской культуры: это и Высоцкий, и лучшие образцы русского рока, и большой литературный пласт...

 Что же касается официальной советской культуры, то правильность или неправильность тогдашнего отбора определило время. Все лживое, заидеологизированное, ходульное кануло в Лету, настоящее — осталось. И настоящего оказалось очень много — в литературе и кинематографе, в культуре, создававшейся для детей и юношества. А настоящим оно оказалось, потому что в основе его лежали высокая мораль и не менее высокая художественность.

 Несколько слов о советской морали. Марксизм-ленинизм в метафизической своей доктрине безбожен. В то же время он претендовал на роль заменителя религии, по сути, это была квазирелигия, религия без Бога — в центр мироздания ставился человек. Высшей целью провозглашался коммунизм — справедливое общество на земле, а главным условием его достижения было совершенство человека, совершенство всех членов общества. В этом и состоит утопичность коммунистической доктрины — о совершенстве можно только мечтать.

 С другой стороны, как заменитель религии марксизм-ленинизм включал в себя общеморальные и общедуховные ценности настоящих религий. Все эти ценности: совесть, честь, бескорыстие, жертвенность, любовь к ближнему — составляли духовную основу морали советского человека. Именно на них, а не на классовом сознании, основывались все те произведения советской культуры, которые не утратили своей ценности и поныне.

 Так что ларчик открывается просто: советская мораль была действительно чиста и высока, но ей жизненно не хватало высшей — трансцендентной — идеи. И если таковая зарождалась в ее лоне, она так или иначе отсекалась и выбрасывалась вовне. Как это произошло с Андреем Тарковским. Но это удел гениев. Талантов же этажом пониже советская система воспитала великое множество — добрую сотню имен может назвать каждый, кто не понаслышке знаком с предметом.

 Здесь обязательно нужно отметить настоящий — а не формально задекларированный — интернационализм советской морали. Наглядным тому подтверждением служит расцвет национальных литератур народов СССР — от украинской до чукотской. Что бы ни врали сегодня о т. н. русификации, а я то прекрасно помню, сколько книг на украинском было тогда в магазинах и библиотеках. Потому что сам воспитывался на них — читал на языке не только замечательных украинских советских авторов — Юрия Ячейкина, Анатолия Костецкого, Всеволода Нестайко, Виктора Близнеца, Миколу Трублаини, но в переводе на украинский и российских авторов — Анатолия Алексина, Валерия Медведева, и зарубежных — Свифта, Дефо, Стивенсона. Просто на русском было труднее достать. Что же до пострадавших диссидентов, то это вопрос в большей мере не национальный, а политический, — режим защищался от тех, в ком видел опасность — и от украинских сепаратистов, и от российских антикоммунистов.

 Не стоит также упускать из виду такое понятие, как человеческий фактор. Вельмишановный Павло Загребельный сетует: «Фальшивий пафос, фальшиві слова, фальшива поведінка... хіба не так жили ми всі за радянської влади?.. партійні пропагандисти й агітатори складають трудові рапорти для «дорогого товарища Леонида Ильича». І влаштовують міські, обласні, республіканські та всесоюзні партактиви з вихвалянням «його» (написаних іншими) книжок» (Роксоланство, «2000», 7.XII.2007, Аспекты, С7). Но позвольте, разве заставляли это делать? Ведь можно было просто промолчать. Но тогда ведь и преференций не получишь, вот ведь! А насколько я помню, коммунист Загребельный в те времена «очолював Спілку письменників України». Остается непонятным, на кого же он сетует? И не стоит мерить всех на один аршин. «І при радянській владі — як і при будь-якій іншій — далеко не всі жили фальшиво, Павло Архипович!»

 Перейдем, однако, к современности. Преодолев советские идеологические запреты, казалось бы, можно выйти на гораздо более высокий уровень духовной культуры? Возможно, кто-то считает, что так оно и произошло. Именно так следует понимать идеологический посыл нынешних властей, направленный на разоблачение «безбожной» советской власти. Раз та власть была безбожной, стало быть, эта — которая ее разоблачает — божественна? Пожалуй, в это может поверить только президент Ющенко. А вот что по этому поводу думает еще Евгений Х. — представитель нынешней украинской молодежи:

 «Нашому поколінню випало жити в період зруйнування комуністичної моралі, яка в свою чергу замінила християнську мораль. Раніше молодь боялася і вірила в Бога. Пізніше боялася і вірила в ідею комуністичної партії. Сьогодні ж наша молодь не вірить ні в кого та не боїться нікого. Відсутність святого робить нашу молодь жорстокою та аморальною. Основна її цінність — задоволення своїх тільки тваринних інстинктів».

 Отчего же так произошло? Ответ прост: идеологический запрет был преодолен не сверху, а снизу. То есть не с позиций более высокой морали, а со стороны свободы самовыражения, а точнее — свободы аморального самовыражения. Хотя официально был провозглашен возврат к христианской морали, но вернулись не более чем к христианской обрядности да еще к морали показушной — ханжеской. И то, что наблюдается сегодня, — не что иное, как дистрофия морали.

 Можно, конечно, утешиться, что такое положение вещей свойственно не только Украине. Но беда в том, что, в отличие от других стран, Украина пока не имеет более-менее устоявшейся национально-государственной идеологии. А то, что под этим соусом пытаются нам втюхать, содержит в себе много-много лжи. И не только в идеологии: ложь повсюду — в воспитании, в коммуникации, в политике, в истории, в искусстве, в культуре, в религии. Мы живем в державе тотальной лжи. Это название сегодняшней Украине подходит гораздо больше, чем СССР.

 Так не лучше ли вместо того, чтобы поливать грязью советское прошлое, заняться очищением своего настоящего? А вместо повторения пройденного — работой над ошибками?

 Олег КАЧМАРСКИЙ

Цитировать
Серж_Грей

Несколько слов о советской морали. Марксизм-ленинизм в метафизической своей доктрине безбожен. В то же время он претендовал на роль заменителя религии, по сути, это была квазирелигия, религия без Бога — в центр мироздания ставился человек. Высшей целью провозглашался коммунизм — справедливое общество на земле, а главным условием его достижения было совершенство человека, совершенство всех членов общества. В этом и состоит утопичность коммунистической доктрины — о совершенстве можно только мечтать.

 В этой фразе три ошибки:

 1. Марксизм-ленинизм это не доктрина, тем более не метафизическая. Первое, это диалектический метод познания мира, диалектический материализм. Второе, это экономическое учение. Третье, это учение о классовой борьбе. См. Ленин В.И. "Три источника и три составные части марксизма".

 2. Коммунисты не верят в коммунизм как в царствие божие. Коммунисты знают как его построить.

 3. Цель коммунизма, построение бесклассового общества. А для этого нужны и новые люди, и новые производственные отношения, и новые производительные силы.  Симптомы описаны правильно, но неправильное понимание марксизма-ленинизма ведет к неправильному анализу. Культурные, моральные, национальные проблемы это суть проблемы классового разделения людей, общественных отношений построенных на конкуренции и эгоизме. Поэтому работы над ошибками не получиться, пока не выучим главный урок, который нам дал Маркс.