СУЩНОСТНОЕ
ПРОТИВОРЕЧИЕ СОЦИАЛИЗМА
(к истории вопроса)
(Письмо в редакцию "ВОПРОСОВ ФИЛОСОФИИ")
Кандидат философских наук
Т.ХабароваМосква, ноябрь 1982 г.
Главному редактору журнала "ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ"
тов. В.С.СЕМЁНОВУ.
Тов. Семёнов,
беззастенчивость, с которой Вы заимствуете (если не сказать откровенней и точнее – крадёте) чужие разработки, прямо-таки поражает. В своей "постановочной и поисковой",– как Вы её характеризуете,– статье "Проблема противоречий в условиях социализма", появившейся в седьмом номере Вашего журнала за нынешний, 1982-й год, Вы излагаете определённую трактовку вопроса об основном, или главном противоречии социалистического общественного устройства; а именно,– в общем и целом,– "старую" марксистскую трактовку, которая, действительно, была у нас практически общепринятой примерно до второй половины 50-х годов, но потом долгое время (слишком долгое!) совершенно неоправданно и непростительно на разные лады затиралась, дискриминировалась и "репрессировалась", под тем тартюфовым предлогом, что она-де "сталинская" (т.е., как подразумевалось, "догматическая", "не обоснованная научно", не отвечающая "новейшим веяниям" и т.д. и т.п.).
Следовало бы, несомненно, лишь приветствовать тот факт, что "Вопросы философии" (чуть ли не впервые почти за тридцать лет) вдруг и всерьёз заговорили по данной фундаментальнейшей проблематике, хотя бы отчасти, на "сталинском" – то-бишь,
марксистско-ленинском – языке; но, безусловно, при этом наиболее существенные предшествующие и сопутствующие обстоятельства столь знаменательного "прозрения" должны быть освещены в согласии с объективной истиной, с реальным, действительным положением вещей.
Существеннейшим же в разбираемой связи является следующее:
во-первых, то, что концепция, о которой идёт речь, в определяющих своих чертах сформировалась не "в результате обсуждений"
1 истекшей четверти века, а задолго до них (и совершенно независимо от них);
во-вторых, что на протяжении указанной четверти века этот классический, в известном смысле "ортодоксальный" для марксизма-ленинизма подход пребывал в очевидном "простое" и "загоне", как по исследовательской линии, так и по линии практически-политического его применения, использования его воистину неисчерпаемых практически-рекомендательных возможностей; и, к великому сожалению,
как раз это, а не что-либо иное,– как раз этот затяжной и не имеющий сколько-нибудь разумных оправданий "творческий простой" ведущей, по существу, социально-философской и экономико-философской концепции марксизма – и приходится ныне признать наиболее непосредственным, выпуклым и неоспоримым "результатом" тех обсуждений, на которые Вы ссылаетесь в Вашей статье;
в-третьих,– и из песни слова, увы, не выкинешь,– приходится вновь и вновь задерживаться и на таком в высшей степени неприглядном аспекте рассматриваемой коллизии, как не прекращавшееся всё это время третирование, замалчивание, дискриминация тех научных трудов (а заодно, естественно, и их авторов), в которых твёрдо, последовательно отстаивалось и позитивно разрабатывалось, среди прочего, надлежащее – "сталинское", если угодно,– истолкование закона соответствия производственных отношений характеру и уровню продвинутости производительных сил; т.е., истолкование его именно как центрального, сущностного противоречия любого общественно-экономического уклада, в том числе и социализма,– и, стало быть, как методологического ключа к решению стратегических проблем нашего общественного развития
2;
в-четвёртых, никакого "оригинального" мнения по поднятым вопросам, которое чем-то превосходило бы отправную так называемую "догматическую" (т.е., повторяю, подлинно-
марксистскую) версию, являло бы себя мало-мальски дееспособным на практике и убедительным теоретически,– ничего этого в итоге всех вышеупомянутых дебатов выработать, как и надо было ожидать, не удалось;
и,– наконец,– в-пятых: после всех добросовестных или недобросовестных блужданий, виляний и пр. почти тридцатилетний круг замкнулся (сколько же можно толочь воду в ступе!), и возвращение к
марксистскому, без всяких дальнейших экивоков, взгляду на вещи – или, что то же, к "сталинскому", это абсолютнейшие синонимы,– сделалось самоочевидной, непререкаемой внутренней неизбежностью в развитии как коммунистического философского и политэкономического учения, так и базирующейся на нём практической партийной политики.
Между тем, общественная необходимость, тем более необходимость прогрессивная, не вызревает,– как известно,– не кристаллизуется и не реализуется "сама собой", помимо конкретных людей и их сознательных усилий; она,– как учит марксизм,– именно "пробивает" себе дорогу в борьбе, сквозь хаос отклонений от неё, хотя и объективно-обусловленных. И если обратиться к той длительной и напряжённой идейной борьбе (а это несомненная идейная борьба), которая минувшие десятилетия шла и всё ещё идёт вокруг вопроса о внутренней противоречивости социализма, об объективных источниках его диалектического "самодвижения" и жизненности, то и тут,– как всегда и везде,– были и есть такие её участники, которые представляли, "олицетворяли" собою сторону разума, исторической логики и грядущей исторической неизбежности,– а были и такие, кто по разным причинам, но представлял и олицетворял, увы, именно вышеупомянутый "хаос отклонений". Причём, продолжительное время перевес был как раз на стороне этих последних, и они зачастую (коль скоро это "технически" оказывалось возможно) отнюдь не церемонились с выразителями "противоположных", т.е.
правильных взглядов,– вплоть до откровенной научной и гражданской их дискриминации, как о том уже говорилось выше. Так что, если мы теперь спросим, благодаря чьим же усилиям необходимость возвращения на исконно-марксистские позиции, на данном отрезке нашего идейно-теоретического фронта, забрезжила нынче столь внятно и определённо,– благодаря ли упорству тех, кто все эти годы излагал в своих трудах, защищал и разрабатывал правильное понимание проблемы, или "благодаря" тем, кто это правильное понимание замазывал, запутывал, да ещё дискриминировал,– ответ, по-видимому, не потребует дополнительных разъяснений.
Но есть, к сожалению, ещё и третий "сорт": это те, кто – изрядно "потрудившись" в пользу всевозможных отклонений от правильного курса и почувствовав, что ветер начал каким-то образом меняться,– не желают, тем не менее, честно и самокритично проанализировать ни заблуждения, прежде столь безоговорочно поднимаемые на щит, ни своё собственное, подчас многолетнее, недобросовестное и дискриминационное отношение к разумной постановке дела, полностью соответствовавшей,– как постепенно подтверждается,– общественному интересу. Мало того, сии свежеиспечённые "новаторы" без всякого стеснения пытаются теперь присвоить, приписать себе результаты чужой принципиальности, чужой стойкости, чужой выдержки и последовательности в затяжных "дискуссионных" перипетиях,– в то время как в действительности именно сами же они десятилетиями и создавали в этих дискуссиях для марксистской точки зрения воистину "проскрипционный" фон; причём, создавали нередко при помощи "методов", которые по-настоящему не должны бы иметь места в социалистической стране (а то, что "методы" эти вдобавок практиковались и практикуются в системе, отвечающей за разработку
марксистско-ленинской науки,– вообще своего рода скверный анекдот и позор).
Вот этот-то третий, малопочтенный "разряд" Вы, тов. Семёнов,– как видно,– для себя и облюбовали; ибо в данных обстоятельствах, во всей этой истории с "противоречиями в условиях социализма" Вы выступаете не как "теоретик", а как безнравственный компилятор и ловкач, спекулирующий на нынешней правовой "беззащитности" получаемых редакциями (а равно,– замечу, кстати,– и некоторыми другими официальными адресатами) научных материалов. И впрямь, любой печатный орган у нас сегодня,– не в силах будучи, как это неоднократно и по разным поводам с тревогой констатировалось, поставить заслон потоку серой и никчёмной печатной продукции,– тем не менее, может с завидной оперативностью, прочно и надолго "заслонить" от читающей общественности первоклассную научную работу по узко-групповым (а то и "вкусовым"), т.е. совершенно неделовым и негосударственным соображениям. В редакцию поступает статья (бывает, что и не одна), содержащая развёрнутый критический анализ тех или иных проповедуемых журналом воззрений, открытое "приглашение" к полемике и альтернативное положительное решение дебатируемого вопроса; но критические доводы открыто никто не считает нужным разобрать по существу,– ни доказательно встретить их, ни признать их справедливость; конституционно-узаконенные принципы реагирования на критику,– как выясняется,– неведомо для кого писаны, на них преспокойно плюют. В "ответ" на обширнейшую, тщательнейше выверенную научную аргументацию сочиняется канцелярская отписка, оскорбительная по всей своей сути,– или вообще могут мертвецки молчать месяцами, годами; а тем временем работа гуляет по рукам, беспрепятственно мусолится и "обсасывается", и в итоге в один прекрасный день ты с удивлением (не очень-то,– нетрудно догадаться,– приятным) обнаруживаешь, что главный редактор журнала, ничтоже сумняшеся, выдаёт за плоды своих собственных "творческих исканий" постановку проблемы, давно предложенную, поистине самоотверженно "обороняемую" и развёрнуто аргументируемую тобой.
Сейчас,– таким образом,– мы и поговорим немного о действительных, подлинных, а не выдуманных источниках Ваших "творческих поисков"; ибо "искали" Вы, в основном,
в чужих непубликуемых рукописях, а не там, где положено искать честному исследователю-марксисту и попросту порядочному человеку.
С 1978 по 1980 год мной,– как известно,– были представлены руководству Отделения философии и права АН СССР (а параллельно и в "Вопросы философии") четыре разработки по проблемам практически-методологической – или
партийно-методологической – роли материалистической диалектики в современных условиях, естественно скомпоновавшиеся под конец в единое исследование под общим заголовком "Материалистическая диалектика и позитивистская схоластика".
3 По ходу событий исследование дополнительно "обросло" немалым количеством разного рода обращений и писем, которые в значительнейшей своей части являют собою, по существу, те же научные работы, лишь принявшие – волею обстоятельств – специфический и непривычный внешний облик.
Не буду на сей раз останавливаться на критических и иных аспектах предпринятого мной рассмотрения, ибо им довольно внимания уделялось в другой связи; но что касается положительной, собственно-рекомендательной стороны моего анализа, то вот её лейтмотив, пронизывающий и группирующий вокруг себя все четыре статьи:
диалектика есть
учение о сущностном противоречии, о "противоречии
в самой сущности предметов" (В.И.Ленин), развитие же – это "экспозиция" сущностного противоречия, это сущностное противоречие,
взятое в процессе его "работы";
следовательно, чтобы познать и предвидеть перспективу прогрессирования нашего общественного строя, во всех его плоскостях и разрезах, надо отправляться от его сущностного противоречия, от основного противоречия всякой общественно-экономической эпохи: "между непрерывно, спонтанно развивающимися производительными силами и их периодически закрепляемой социально-экономической формой, производственными отношениями"
4;
диалектическим "противочленом" производственных (базисных) отношений в составе производительных сил,– т.е. тем элементом производительных сил, с которым устаревающий базис периодически входит в потенциально-конфликтное "тормозное" сцепление,– является
не техника, а главный их элемент и субъект их развития – класс-производитель, трудящиеся массы;
в составе же базисных отношений таким "противочленом",– в необходимость "обновления" которого периодически упирается развитие производительных сил,– выступает
форма собственности на средства производства или способ соединения со средствами производства фактического производителя – трудящегося
5;
"срабатывание" основного социодиалектического противоречия как внутренней пружины общественно-исторического развития заключается в том, что
производящий класс при помощи
революционной надстройки словно бы "выталкивает" закостеневшие базисные отношения "вверх", придаёт им новую "структурную высоту",– и вот эта-то
реорганизованная, обновлённая форма соединения массового производителя со средствами производства как раз и служит тем самым
"главным двигателем", который на определённое время вперёд обеспечивает дальнейшее всестороннее наращивание производительных сил
6;
зона "соответствия" (как такового) в развёртывании основного противоречия – это и есть время, в течение которого обновлённый базис способен выполнять, касательно производительных сил, роль их "главного двигателя";
чрезвычайно важно понять, что поскольку производственные отношения не существуют в некоем абстрактно-"чистом" облике, а лишь будучи
концентрированно выражены в отношениях
надстроечных, то закон соответствия
без активного "вмешательства" надстройки сработать не может и решающие события тут разыгрываются всегда на политико-правовом, политико-институциональном уровне, где усовершенствование, качественное изменение формы собственности на средства производства выглядит как её
демократизация (или
деэлитаризация), как очередное этапное по своему значению расширение и углубление
массового доступа к управлению производительным – а отсюда и всяким иным – аппаратом общества.
Социометодологические, политико-методологические "подсказки" – при этом разнообразнейшие и полезнейшие – из вышеобрисованной марксистской схемы можно извлекать буквально безгранично, в изобилии,– что и продемонстрировано подробно у меня в статьях.
Самоочевидно,– прежде всего,– что внутренняя "работа" закона соответствия в любых конкретно-исторических условиях естественно членит "траекторию" общественного развития на
объективно-сущие циклы ("базисные циклы", как они у меня названы) и что последовательность развёртывания, чередования, взаимоналожения и т.д. указанных циклов как раз и образует ту глубинную структуру, "хребет", "сетку" объективного общественно-экономического процесса, на которую должен ориентироваться всякий разумный планировщик экономического и политического социального будущего.
Если по исчерпании очередного крупномасштабного структурного цикла (когда устаревшие отношения собственности "сели" на производительные силы и тормозят дальнейший их прогресс) обществу не удаётся избежать экономического кризиса и новое "соответствие" может быть достигнуто лишь путём ожесточённой классово-политической борьбы на институциональном "этаже",– а в пределе путём
политической революции,– то перед нами
антагонистическая форма основного противоречия и антагонистическое его разрешение, свойственные элитарно-эксплуататорским общественным устройствам.
А если общество поставило перед собой задачу искоренить эксплуататорство и элитаризм? С точки зрения закона соответствия в таком общественном организме надстройка – иначе говоря,
политическая власть – должна настолько гибко, адекватно "следовать" за развитием трудящихся как главной производительной силы, настолько оперативно выражать глубинные сдвиги в их сущностных, субъектных потребностях и запросах, чтобы суметь и успеть решительно модифицировать,
демократизировать наличный
способ присвоения тружениками средств производства, в тот периодически повторяющийся момент, когда он начинает устаревать, "окостеневать" и тем самым в массовом масштабе глушит жизненную энергию рядового производителя.
Стало быть,– как мною подчёркивалось, наверное, десятки раз,– в категориях закона соответствия водораздел между антагонистическим и неантагонистическим, эксплуататорским и антиэксплуататорским общественным строем пролегает по линии: срабатывает ли основное социодиалектическое противоречие в данном обществе стихийно, конфликтно, "спазматически" – или же плавно, упорядоченно,
институционально.
Хотя при социализме нет эксплуататорских классов, но определённые общественные группы или элементы, которые используют доступ к управлению средствами производства "не по назначению", в своекорыстных целях,– такие явления не только имеются, но и составляют серьёзнейшую общественную проблему, и на это нечего закрывать глаза. А постольку назревающая время от времени
деэлитаризация формы собственности – или, что то же самое, "бесконфликтный", институционально-регулируемый подъём устаревших базисных отношений в положение "соответствия", периодическое возвращение их к роли главного двигателя производительных сил – это и в социалистических условиях далеко не простая вещь. Сколь не простая, в этом лишний раз убедил печальный опыт Польской Народной Республики, где надстройка, система управления и власти именно "отстала" от спонтанного саморазвития масс как безоговорочного субъекта , "суверена" национальной истории, оторвалась от народа,
"элитаризовалась", тяжело сковала и "затормозила" этим нормальное функционирование социалистического базиса (а значит, и прогресс производительных сил),– а в результате спровоцировала
открытый, антагонистический базисный конфликт, т.е. не смогла (и всё ещё никак не может) разрешить предельно обострившееся противоречие "базис – производительные силы" путём марксистски-обоснованных, логичных и назревших структурных реформ.
И это,– как я опять-таки без устали твержу,– беда отнюдь не одной лишь Польши, но вообще гигантская, поистине всемирноисторическая задача, объективно стоящая нынче перед всем социалистическим лагерем и знаменующая собою его окончательное, бесповоротное размежевание с эпохой, когда взаимоотношения власти и народа в государстве "выясняются" при помощи классово-политического катаклизма: необходимо создать
систему, механизм (а не просто набор спорадически применяемых рычагов),– систему, которая полностью
институционировала бы действие сущностного социодиалектического противоречия, нацеливала бы всю общеполитическую и народнохозяйственную программирующую и планирующую деятельность в стране на овладение
именно этой могущественнейшей закономерностью и движущей силой общественного прогресса и надёжно исключала бы кризисные ситуации (типа польского срыва) в момент, когда надо из неизбежно наступающей фазы "торможения" в структурном цикле вернуться в фазу собственно "соответствия".
Способно ли общество строить всю свою предстоящую жизнедеятельность на основе и в рамках
сущностной закономерности всемирноисторического процесса (т.е., в рамках закона соответствия, противоречия "производственные отношения – производительные силы"), и способно ли оно направить "работу" этой сущностной закономерности целиком в институциональное русло, т.е. переходить от одного базисного цикла к следующему, более высокому, без экономико-политических неурядиц, путаницы и потрясений,– вот что такое сегодня социализм и вот чем он подлинно, радикально отличается от предшествующих укладов. Во всех и всяких человеческих деяниях научно лишь то, что опирается на познание сущностных законов объективной реальности, и если в социалистической стране политические проектировщики не видят и не понимают, в каком именно базисном цикле и в какой точке данного цикла общественная целостность объективно находится,– такое руководство, безусловно, как марксистски-научное квалифицировано быть не может. Фактически это значит бесконтрольно плавать по волнам социодиалектической противоречивости и дожидаться, пока взрывоопасная "тормозная" фаза цикла застанет врасплох, "накроет с головой",– что, собственно, и получилось у бывших польских руководителей.
Свод конкретных предложений по
институционализации объективной, сущностной противоречивости социалистического развития (по институционализации
закона соответствия как основной, движущей закономерности развивающегося социализма) неоднократно мною выдвигался, в частности и в упоминавшихся выше тезисах
Марксистская диалектика как теоретическое обобщение и систематизация "метода исторического творчества" рабочего класса.
7Сознавая, что несколько "утяжеляю" изложение, я всё-таки даже в данном специфическом контексте не могу обойти молчанием ту совершенно исключительную плодотворность, какой обладает адекватно истолкованная схема закона соответствия для марксистской политэкономической ("экономико-философской") науки и теории планирования. (См. подробнее
Марксистская диалектика как теоретическое обобщение и систематизация "метода исторического творчества" рабочего класса, стр. 13-26: тезисы 13-ый – 19-ый.)
Скажем, в наши дни – на фоне интенсивного выдвижения и опробования в странах Запада всевозможных проектов регулирования экономических и экономико-политических процессов в крупных масштабах, попыток их прогнозирования, программирования и т.д.– острейшую актуальность приобрёл вопрос о самой природе планомерности в условиях социалистического и капиталистического (государственно-монополистического) обобществления средств производства. Непрояснённость в этих материях влечёт за собой,– сплошь и рядом,– некритическое превозношение, а то и прямое заимствование типично-эксплуататорских, бесперспективных и "тупиковых" по своей сущностной потенции методов управления и хозяйствования как якобы скрыто-"социалистических", лишь "случайно" возникших не у нас, а в мире капитала, как прирождённых "союзников социализма и коммунизма" и пр. "Союзники" этого сорта оттягивают на себя,– подчас длительное время,– немалое внимание и ресурсы, а отдача оказывается не только равна нулю, но измеряется отрицательной величиной, к тому же весьма внушительной.
С позиций же закона соответствия капиталистическая (статическая) и социалистическая (динамическая) системы планомерности разграничиваются вполне чётко и даже, можно сказать, эффектно: планомерность в частнособственническом обществе –
"внутрициклическая", все её приёмы "действительны" лишь во внутренних пределах одного, достаточно крупного базисного цикла, а вот
в плановом порядке перейти в следующий цикл, "растормозить" производственные отношения и вернуть им их движущий импульс, т.е.
ощутимо изменить их в пользу трудящихся,– подобные вещи тут в принципе нереализуемы; ибо не может же элитарный строй учредить у себя такую институциональную систему, чтобы регулярно ущемлять привилегии и интересы элиты, правящего класса. Если отношения по присвоению средств производства здесь в конце концов всё-таки и "растормаживаются" каким-то образом, то это совершается всегда вынужденно, в обстановке общественно-производственного кризиса и отчаянной политической борьбы, а уж во всяком случае не в результате неких заранее планируемых "мирных" институциональных мероприятий.
Перед социалистическим же общественным устройством,– ввиду тотального "запрета", налагаемого им на какую-либо экономическую и политическую привилегированность, "элитарность",– открыта объективная возможность сознательно, вот именно планомерно поставить себе на службу наиглавнейший,
сущностный фактор и "мотор" общественной производительности – "новые", своевременно реконструируемые базисные отношения; но для этого стратегическое плановое мышление,– естественно,– и должно быть нацелено прежде всего на
базисную динамику общественного развития, и его организующей концептуальной схемой должна выступать характеристика
базисной ситуации, в которой общество находится в данный момент: какой цикл "производственные отношения – производительные силы" и какие более дробные "подциклы" заканчиваются, каким объективно предстоит начаться, насколько ещё велик, достаточен движущий "структурный зазор" между производительными силами и формами присвоения условий производства, а где уже появились симптомы "торможения", что нужно тут предпринять, и т.д. и т.п. Стратегическое (долгосрочное) программирование и планирование должно осуществляться "по циклам"; т.е., "начала и концы" планов и объективно развёртывающихся в экономике структурных циклов должны безусловно
совпадать,– а не так, как мы "программировали" в последние двадцать с лишним лет: то план кончается посреди цикла, то цикл – посреди плана.
8Социалистическая (динамическая) планомерность, таким образом,– в отличие от государственно-капиталистической,– в свете закона соответствия не "внутрициклическая", а
"межциклическая", и
в этом, ни в чём ином, её кардинальное и решающее преимущество перед любыми разновидностями общественного "упреждения", каких в состоянии достичь частнособственнический строй. В наипервейшую же очередь необходимо уяснить себе, что преимуществом этим и этим водоразделом
не является способность общественного организма планировать
на народнохозяйственном уровне: народнохозяйственная планомерность вполне может быть и "внутрициклической" (статической),– т.е., ориентированной на жёсткий базисный "статус кво" и осуществляемой, следовательно, не в интересах трудящихся масс, но единственно во имя процветания "элиты". Не в том здесь дело,– как мною бессчётно было уже повторяемо,– что капитализм никогда не сумеет планировать в масштабах народного хозяйства (это ему доступно, и мы это наверняка ещё увидим); суть в том, что он никогда не сумеет планировать "в масштабах"
закона соответствия и плавного, институционального перехода от одного базисного цикла к другому, от одной структуры собственности к новой, более совершенной и демократичной,– иначе говоря, он никогда не сумеет сознательно, политически-осмысленно определить в качестве "главного двигателя" своего производительного развития тот материальный фактор, который "двигателем" этим является (и от века являлся)
в самой объективной действительности.
Свободное и обстоятельное изложение соображений вышеочерченного характера на страницах нашей научной и партийной печати сыграло бы,– как очевидно из предыдущего,– ещё и ту освежающую роль, что снабдило бы политэкономистов и теоретиков-плановиков воистину безотказным методологическим оружием против такого застарело-негативного явления, как наплыв всевозможных немарксистских, стопроцентно-буржуазных концепций планирования, ценообразования и т.д., упорно разрисовывающих и навязывающих себя под флагом чего-то "социалистического" и чуть ли не "коммунистического"
именно на том каверзном основании, что они применимы в народнохозяйственном масштабе (а иногда даже только в народнохозяйственном). Сюда принадлежит, например,– как уже нетрудно догадаться,– теория народнохозяйственного статического оптимума ("система оптимального функционирования экономики"); многие наши и теоретики, и практические руководители,– к счастью, пока что как раз те, от кого зависит санкционирование решений в данной области,– относятся к означенным построениям с похвальной и совершенно оправданной насторожённостью, но подобное неприятие не должно быть "инстинктивным", оно должно опираться на прочный и доказательный экономико-философский фундамент. А фундаментом этим служило бы,– будучи нормально, цивилизованно, что ли, предано гласности,– важнейшее методологическое различение между
"внутрициклической", статично-эксплуататорской экономической централизацией и обобществлённостью – и централизацией "надциклической", или собственно-социалистической. Следует лишь выразить досаду, что в то время как определяющие направления нашего идейно-теоретического развития буквально изнывают от искусственно созданного "дефицита" адекватных методологических инструментов,– в то же время разработки, целеустремлённо доводящие требуемый инструментарий до степени непосредственной практической приложимости, годы подряд отупело утаиваются от читателя, от широких научных кругов, и государство, партия, марксистская наука не могут извлечь законной пользы из этого своего достояния, каковым является чья бы то ни было способность к проблемному мышлению.
Сказанное и показанное несколькими страницами выше,– думается,– достаточно убедительно демонстрирует, откуда в действительности взялись "озарения", нисшедшие за последние месяцы на "Вопросы философии" (в особенности на их главного редактора) и Отделение философии и права; ничего удивительного нет и в том, что "озарило" как раз те учреждения и лица, которые год за годом, непрестанно и вплотную имели дело с моими исследовательскими материалами,– вас во всё это носом, что называется, по меньшей мере четыре года тыкали, вот вы и "прозрели". И единственные "обсуждения",– тов. Семёнов,– к которым Вы вправе тут апеллировать и в результате которых, действительно, журнал Ваш заговорил о "подъёме производительных сил на базе передовых производственных отношений"
9, это не какие-то мифические форумы анонимных "советских философов", где якобы утверждалось и утвердилось, на сегодняшний день, понимание производственных отношений как "стимулирующей, движущей силы развития всего способа производства"
10; нет, то были бесчестные закулисные "обсуждения"
представленных мной рукописей, в отсутствие их автора и с одной всепоглощающей заботой – как половчей повытащить оттуда то, без чего (и в самом деле) дальше уж совсем нельзя, и как это
необходимое и неизбежное выдать теперь за "своё".
С потолка проблемные решения не сваливаются, к ним ведёт один лишь путь – труд, труд и
ещё раз труд, как я работала над этим четырнадцать лет
11; и кроме труда, нужна также стойкость – стойкость и
ещё раз стойкость в принципиальной идейно-теоретической борьбе. А если этого не было, надо по-хорошему признать, что трудился над верным, общественно-благотворным подходом к проблеме и стоял за него "насмерть" не ты, но кто-то другой,– и не инсценировать разные руководящие "просветления", не пытаться жить в науке чужим умом.
Вы ссылаетесь на неких "философов", которые-де диалектически раздваивали способ производства, искали "источник и двигательную силу" его прогрессирования при социализме не иначе как в этом раздвоении и составили "широко признаваемую"(!), будто бы, концепцию касательно закона соответствия, что источник вышеупомянутый следует видеть как раз в нём.
12 Но не попробовали бы Вы конкретно назвать хотя бы одного такого философа, который бы в семидесятые – к примеру – годы систематически и со всей бескомпромиссностью заявлял о настоятельнейшей необходимости воссоздавать теоретическую картину функционирования и прогрессивного движения социалистического строя
в категориях противоречия "базис – производительные силы" (а не гомеостаза, не теории "факторов производства" и т.п.) и который твёрдо, неизменно указывал бы как на главный "тягач" производительных сил именно на периодически обновляемые
базисные, социально-экономические формы их существования и развития? Думаю, что задача эта – при всей своей кажущейся лёгкости – всецело невыполнима, и никаких трудов подобного плана, помимо
всё тех же моих перечислявшихся выше разработок, Вы привести не сможете; ибо в минувшие десять – пятнадцать лет стоять на этой точке зрения значило (и всё ещё значит) прослыть опасным "сталинистом" и подвергнуться форменному остракизму со стороны нашего нынешнего академического руководства, навлекая в свой адрес заушательские обвинения, якобы излагаемые тобой взгляды "противоречат основным направлениям развития марксистско-ленинской философии у нас в стране".
13Само собою,– Вы, видимо, пуститесь теперь в уверения, что-де это всё, относительно закона соответствия, "общеизвестно"; но не так-то просто обстоят тут дела, и не очень-то такие, как Вы, нас два десятилетия об этом "общеизвестном" извещали.
Сравнения ради давайте посмотрим,– в нескольких словах,– какая "концепция основного противоречия социализма"
действительно, фактически пользовалась (и поныне ещё пользуется), будучи по существу поставлена вне всякой разумной критики, безраздельным "приоритетом" в нашей философской литературе вообще,– а уж "Вопросы философии" в частности, так те здесь выступали, истинно, первейшим и наиболее самозабвенным трубадуром.
И вот, "доминировала" в этой области у нас – "доминировала", повторяю, целиком искусственно, лишь будучи чисто-административно ограждена от серьёзной и принципиальной критики,– так называемая "марксистско-ленинская" (а если без кавычек – то откровенно и оголтело
бухаринская) "теория научно-технической революции".
Согласно сей "теории", однако, какие-либо рассуждения о противоречии между социально-экономическим базисом и производительными силами именно как о противоречии между
формой и
содержанием общественного процесса производства
14 и как об
источнике социопроизводственного "саморазвития" должны быть попросту оставлены; движущим началом и производства, и общества в целом объявляются,– рабски следуя Богданову с Бухариным,– техника и естественно-технические науки, каковым и приписана, в противовес другим компонентам производительных сил, уродливо раздутая, преувеличенная роль, в ущерб роли
человека труда, непосредственно производящих масс.
15Далее, "марксистско-ленинская" (если можно так выразиться) "теория научно-технической революции" напрямик отрицает коренное
марксистское – уже без всяких кавычек – положение о базисных структурах как о неустранимой социально-исторической
форме общественно-производственного процесса и заявляет, что "наука",– а постольку и возникающая на её основе техника,– лишены какой-либо конкретно-исторической "привязки", имеют "надклассовый", "вневременной" характер и им как составляющим производительных сил присуща "своя",
"отдельная" от базисных отношений форма: например,
"технологический способ производства", усердно рекламируемый также одним из постоянных авторов "Вопросов философии", В.Г.Мараховым.
16"Технологический способ производства" (но таким образом и производительные силы во всей своей совокупности, ибо,– по "теории" этой,– техника в них безусловно главенствует) развивается по своим "надклассовым" законам; отсюда получается захватывающе-"марксистское" заключение, якобы "основные процессы развития современных производительных сил ... относятся к явлениям, лежащим вне сферы деятельности классов и общественных формаций".
17 Выходит, что и пролетариата современного развитие также "относится к явлениям, лежащим вне сферы деятельности классов"? И не "противоречил",– надо понимать,– марксистско-ленинской философии весь этот оголтелый бред...
На нынешнем этапе развёртывания событий,– как мы уже легко догадываемся,– закономерностью движения "современных производительных сил" оказывается
"научно-техническая революция" (а никакие, тов. Семёнов, не "передовые производственные отношения"!): научно-техническая революция, или "
способ развития жизнедеятельности общества и человека(!), который прямо зависит от уровня достижений науки и техники и широты их использования в экономике и культуре".
18Сей "способ развития жизнедеятельности" "не является спецификой ни социализма, ни капитализма. Это общая объективная закономерность общественного развития в современных условиях".
19"Надклассовая" научно-техническая революция, не являясь спецификой ни социализма, ни капитализма, обладает при этом "обусловливающим", "детерминирующим воздействием на общественные отношения"
20; "причина (производительные силы) изменяется раньше следствия (производственные отношения)".
21 "… НТР – материальная основа и средство совершенствования и развития всей системы социальных отношений ..."
22 Бесспорно, вся эта "теория" в целом чрезвычайно интересная; обнаруживается, якобы детерминантным фактором, который
как причина однозначно предопределяет процессирование системы
наших, социалистических производственных отношений, социалистического экономического базиса,– якобы детерминантом этим служит нечто такое (некий "способ жизнедеятельности человека" и пр.), что
неразличимо обще у нас с капиталистическим миром! Затем нас уверяют, будто только этот детерминант ("развитие науки и техники", "развитие производительных сил на основе научно-технического прогресса" и т.д. и т.п.) заключает в себе "средства наиболее полного достижения цели социализма", "материальные предпосылки решения основных социальных и экономических задач социалистического общества и коммунистического строительства".
23С какой стати,– однако,– "научно-техническая революция", единая (как утверждают) для нас и для строя частной собственности на средства производства,– с какой стати она будет обеспечивать "наиболее полное достижение целей социализма", коль скоро в то же самое время на Западе её превосходнейшим образом употребляют в целях прямо противоположных? С помощью каких конкретных, реальных (а не словесных) механизмов произойдёт подобное "переключение"? Нам стараются втолковать,– правда,– будто ничего неосуществимого в таком "переключении" нет, ибо здесь имеет, мол, место "мировой процесс, совершающийся в двух разных социальных формах"
24: в капиталистической форме он служит злу, в коммунистической же – призван споспешествовать общественному благу… Не говорю уже об общем недопустимом примитивизме и теоретико-философской безграмотности этого рассуждения: одна и та же причина ни при каких обстоятельствах не может вызывать "диаметрально противоположных" следствий
25, одно и то же содержание "в двух разных формах" не существует, это попросту вздор, ибо в диалектике содержание есть мультипликация формы, и форма никогда не рассматривалась как ожидающий "заполнения" мёртвый сосуд, ни содержание – как обретающаяся где-то "прежде" всякой оформленности бесструктурная масса. Но даже если отвлечься от всей этой псевдофилософской чепухи и принять на минуту логику самой "теории научно-технической революции", то вот именно
в свете собственной её внутренней "логики" абсолютно необъяснимо, откуда вообще в мире могли бы появиться разные и тем паче противоположные социальные системы: ведь социально-экономическое здесь – лишь "последствие" "процессов, происходящих в естествознании и в технике", а процессы сии,– как мы слышали уже,– не ведают классово-формационных различий, одинаковы как для эксплуататорского, так и для антиэксплуататорского общественно-экономического уклада.
Следующим своим шагом адепты "теории научно-технической революции" естественно должны были поставить – и фактически поставили – под сомнение фундаментальнейшее марксистское определение
экономического базиса общества как совокупности его производственных отношений, его экономического строя на данном этапе всемирноисторического развития.
26 И впрямь,– если производственные отношения превращены в некое подчинённое и несамостоятельное "испарение" над производительными силами, весьма мало резона говорить о них как о "базисе" социального бытия; скорее уж таковым базисом надлежало бы считать сами производительные силы, в лице тех "процессов в естествознании и технике", которые и объявлены их "ведущим", "движущим", "наиболее революционным" и т.п. элементом. Соответственно, на идейно-теоретической арене начали фигурировать "материально-технический", "технологический", "научно-технический" базис общественного производства и общественного устройства в целом,– вплоть до "базиса"... информационного!
27 Академик Н.П.Федоренко,– которому в авторском активе "Вопросов философии" прочно забронировано одно из почётнейших мест,– без всякого, что называется, зазрения совести разглагольствовал о "производительных силах страны" именно в таком духе, что они-то (а вовсе не производственно-отношенческие структуры) и представляют собою истинный
базис социалистической экономики.
28 Изобретены были даже какие-то "отношения научного характера" ("общественные отношения во внутренней структуре научной деятельности"), якобы существующие в государстве наряду с отношениями экономическими и политическими(!),– и опять-таки со знакомыми уже "детерминантными" претензиями касательно этих последних.
29Спрашивается,– теперь,– что же после всего этого разгрома осталось (и могло остаться), какие "рожки да ножки", от марксистского понятия о
законе соответствия базиса производительным силам как о сущностном противоречии обеих фаз коммунистической общественно-экономической формации и как об объективном социодиалектическом "ядре" её прогрессирующего развития,– какие рожки и ножки могли тут остаться, если сделалось непостижимо даже то, что – собственно – решено именовать базисом? Самое лучшее тут будет,– наверное,– процитировать те, подчас карикатурные, обломки разгромленной концепции (
разгромленной, повторяю и подчеркиваю, а отнюдь не "сложившейся"!), которые ещё продолжали плавать на поверхности; продолжали плавать,– видимо,– дабы было на что нанизать, хотя бы чисто фразеологически, пустые словеса о неизменно-де хранимой преданности "материалистической диалектике".
Сюда в первую очередь нужно отнести трактовку "основного противоречия" как пресловутого
"противоречия между производством и потреблением", во всех его весьма разношёрстных вариантах, вплоть до следующей глупистики (появившейся, сколь это ни позорно, нигде иначе, как в "Правде"): "чем больше масса разнообразных материальных благ, тем активнее совершенствуются другие общественные сферы".
30Следует отметить,– тов. Семёнов,– что Вы в своей статье сравнительно правильно аргументируете сейчас (сейчас, вот именно) против вышеозначенной точки зрения; на мой взгляд, это наиболее удачный кусок Вашей работы, ибо он свидетельствует о способности подхватить и разумно применить вовремя "подсказанный" методологический принцип. Но совершенно невозможно согласиться с такими формулировками, будто бы теории этого толка (насчёт "противоречия между производством и потребностями" и им подобные) выдвигаются у нас "довольно часто" или получили "некоторое распространение".
31 Сколь ни жаль,– распространение их не "некоторое", а воистину повальное, так что на протяжении уже слишком длительного времени никакому более здравому пониманию не удаётся осязаемо пробиться сквозь этот теоретико-философский бурьян. Между тем, это именно сорные заросли, причём далеко не безобидные, и тут нельзя уступать уговорам, что-де когда рассуждают о "противоречии" производства и потребления, то оно и есть противоречие между производительными силами и производственными отношениями, только "конкретизированное", "специфически проявляющееся" и пр. в таком же роде.
32 Суть дела здесь в том, что, редуцируя всю сторону производственных отношений в основном противоречии к голому потребительству, к самоцельному топтанью вокруг распределения товарных благ, эта трактовка выпихивает из цепи своих "диалектических" рассмотрений трудящегося как
совладельца средств производства и, следовательно, как
субъекта экономико-политического процесса, ибо таковым субъектом он является лишь в качестве
производителя, а не покупателя в магазине, и если его
производительский, творческий статус не подвергается систематическому усовершенствованию, то
производство не растёт, а значит, и потребительские нужды масс насыщены быть не могут. Во что выливается плохое знакомство с этими основополагающими социодиалектическими взаимозависимостями (а вдобавок ещё и нежелание ознакомиться с ними получше), нам продемонстрировал, опять-таки, кризис в Польше.
33Суммируя,– касательно "противоречия между новыми, постоянно возникающими потребностями и производственными возможностями" их удовлетворения, что оно-де "является движущей силой общественного воспроизводства"
34,– деструктивная политическая тенденция подобного теоретизирования должна не затушёвываться, но быть обнаруживаема во всей своей реальной неприглядности; ведь наверняка и никто из "теоретиков", подтолкнувших своими рекомендациями социализм в ПНР на край той пропасти, где он сейчас находится,– наверняка никто из них так уж оголённо не проповедовал, что партия вольна, мол, махнуть рукой на субъектные, политико-правовые связи с массами, ибо связи эти суть лишь "последствия" выпуска товаров, и вообще народ ничем, кроме товаров, не интересуется, а изобилие товаров нам поможет создать "наука": будут товары – и все прочие общественные сферы автоматически "усовершенствуются". Нет, помилуйте,– мы хотели "только" заменить неконкретное противоречие производительных сил и экономического базиса какими-нибудь более "конкретными" "диспропорциями научно-технического и социального прогресса".
35 А в результате "за скобки" всей аргументации оказался вынесен рабочий класс как субъект общественно-производительной деятельности и политической жизни в стране,– и воспоследовало всё то, чему и положено получиться в социалистическом государстве, когда им пытаются управлять "помимо" класса, который фактически, "материально" в нём господствует.
Спора нет,– закон соответствия, сущностное противоречие способа производства в разных конкретно-исторических условиях "срабатывает" неодинаково, механизмы этой его "работы" исторически развиваются (что,– кстати сказать,– в рукописях у меня чуть ли не десятки раз подробно прослеживается), и в этом смысле, конечно, можно и должно поднимать вопрос об определённых разнящихся между собою формах его (закона) конкретного "проявления". Но всегда строго "себетождественными" остаются главные социодиалектические "контрагенты": класс-производитель на стороне производительных сил и структура присвоения средств производства – на стороне базисных отношений. Одно дело – изучать, как и с помощью каких социально-политических рычагов производящий класс революционизирует в свою пользу устаревшие базисные конструкции при частной и при общественной собственности на средства производства; и совсем другое – вообще забросить исследования по
развитию социалистического базиса как такового, провозгласив движущей жизненной силой экономико-политического организма, его опорой и основой "науку", "интенсификацию"
36, "массу разнообразных материальных благ" и пр.
Столь пространное отступление предпринято мною именно для того, чтобы показать:
на такие дискуссии, обсуждения и рассуждения, участники которых в итоге склонились к "противоречию между потребностями и возможностями их удовлетворить",– на такие обсуждения нельзя ссылаться как на источник или процесс выработки, утверждения, укрепления марксистской позиции по вопросу о центральном пункте социодиалектической противоречивости – о противоположении производительных сил как
содержания базисным отношениям как обеспечивающей восходящее движение этого содержания активной
форме. Подмена базисного противоречия "противоречием" потребностей и средств их удовлетворения – это путь прочь от марксистского истолкования социально-исторической диалектики, а не к нему; на подобных путях не только не может "сложиться" какая-либо марксистски-обоснованная разновидность концепции базисных структур как "стимулирующей, движущей силы и формы развития производительных сил и всего способа производства"
37, но наоборот,– здесь вольно или невольно поистине всё сделано, чтобы концепцию эту подорвать и разрушить.
В подтверждение своей посылки (или, может быть, выдумки) о сформировании, якобы, в нашей философии последних полутора – двух десятилетий "широко признанного" представления, что конструкция "базис – производительные силы" является "центральным звеном общественного развития, детерминирующим всю жизнедеятельность общества"
38, Вы называете,– к примеру,– одну из многочисленных коллективных монографий подходящего к случаю характера, увидевшую свет в 1980г.
39Но, во-первых, в книге этой несколько раз чёрным по белому заявлено,– всецело вразрез с тем, в чём Вы стремитесь убедить своих читателей,– что "вопрос об основном противоречии социализма остаётся дискуссионным в марксистской литературе", что "по этому поводу высказываются разные мнения, идут дискуссии" и что "авторы данной книги также не имеют в этом вопросе единой точки зрения".
40 "Некоторые из них,– пишет далее Ю.А.Красин во введении к сборнику,– усматривают основное противоречие социализма в противоречии между производительными силами и производственными отношениями этого общества. ... Эту точку зрения разделяет ряд учёных. Однако существуют и другие представления об основном противоречии социализма, в защиту которых также можно привести не менее веские аргументы."
41Сам Ю.А.Красин,– во-вторых,– считает "основным противоречием социализма" "противоречие
между интенсивным ростом материальных и духовных потребностей общества и достигнутым уровнем развития производительных сил".
42 Иначе говоря, перед нами здесь опять то же "противоречие" недостаточно удовлетворённого товаропотребительского спроса, касательно которого выше было подробнейшим образом показано, что оно
не может, категорически не может расцениваться как какая-то "конкретизация" марксистских воззрений на проблему естественноисторического "самодвижения" становящегося коммунистического уклада,– ни как "конкретизация", ни как мало-мальски закономерная ступенька или этап, предваряющие и подготовляющие выработку правильного проблемного решения в рассматриваемом идейно-теоретическом "секторе"; ибо эта вульгаризаторская трактовка по существу грубо (и фатально бесплодно) "абстрагируется" от обоих узловых компонентов марксистской схемы: от субъектного (не путать с "субъективным"!) саморазвития класса, "заведующего данным экономическим порядком", и от формы присвоения им
средств производства, материальных и духовных, через каковое отношение присвоения периодически закрепляется меняющаяся общая структура его производительной активности.
"... основная проблема диалектики производительных сил и производственных отношений при социализме,– вторит Ю.А.Красину В.Айхгорн (Эйхгорн, уже нам знакомый),– состоит в том, чтобы быстро, планомерно и всесторонне
развивать производительные силы общественного труда, прежде всего его материально-технические силы ..."
43А вот Г.Е.Глезерман и В.В.Столяров толкуют о "противоречии
между гигантскими возможностями социализма в условиях научно-технической революции и отставанием в их использовании"(!): "диалектика", ничего себе...
"Обеспечение эффективности и качества во всех сферах жизнедеятельности социалистического общества – это решающий фактор разрешения основного противоречия социализма на новом этапе."
"Путь разрешения этого противоречия выражен формулой: "Эффективность и качество – качество и эффективность"."
44Это уж совсем, простите, курам на смех; нельзя же так пародийно орудовать формулировками, фигурирующими в директивных документах и официальных выступлениях руководителей партии и государства. Но самое главное,– где же, меж каких строк ухитрились Вы вычитать здесь про стимулирующую и движущую роль общественно-экономического базиса по отношению к производительным силам и всему способу производства в его целостности?
Следует всячески подчеркнуть, что картина, которая вырисовывается перед нами по прочтении вышеупомянутого коллективного труда,
глубоко типична; т.е., практически все получившие какой-либо общественный резонанс обзорные, подытоживающие материалы по проблематике "основного противоречия" в 60-е – 70-е годы резюмируются как раз в этих двух характерных пунктах:
а/ констатация острейшей и упорно не "остывающей"
дискуссионности предмета;
б/ явная наклонность отдать пальму первенства не традиционной марксистской установке на овладение динамикой противоречия
между базисом и производительными силами,– отдать пальму первенства не ей, а её так называемой "конкретизации" через формулу "производство – потребление".
И если у нас действительно что-либо "широко признано" сегодня на разбираемом направлении исследований, так это именно (и исключительно) две отмеченные "общие идеи": что вопрос напряжённо
дискуссионен и что "противоречию между достигнутым и желаемым уровнем развития" материально-технической части производительных сил должно быть оказано безапелляционное предпочтение перед классической марксистской формулировкой закона соответствия.
45Не буду уже больше повторять, что пропаганду взглядов по схеме "потребностей и уровня их удовлетворения" нельзя считать не только "конкретизацией", но и просто хотя бы корректным изложением марксистского учения о
"соответствии" базиса объективным запросам производительных сил как о двигателе всемирноисторического восхождения человечества к высотам социального прогресса.
И наконец, возьмём ещё коллективную монографию "Методологические проблемы общественных наук", изданную по материалам более чем представительной Всесоюзной теоретической конференции.
46"Проблема противоречий,– говорится здесь,– широко дискуссировалась на страницах журнала "Вопросы философии" в пятидесятых годах. Дискуссия, выявив наличие различных точек зрения по вопросу об основном противоречии, не получила своего завершения.
В научной литературе указанный вопрос нередко обходится молчанием. ...
в учебниках по марксистско-ленинской философии и научному коммунизму проблема основного противоречия социализма не затрагивается. /Хороша, тов. Семёнов, "широко признанная концепция", если её даже не находят нужным в учебниках отразить! А между прочим, учебник политэкономии
30-х годов как раз с этого начинался,– с разъяснения марксистских постулатов о "раздвоении" способа производства на производительные силы и производственные отношения и о взаимодействии этих диалектических противочленов как об источнике "саморазвёртывания" любой общественно-экономической формации. Об общественном производстве как "целом, имеющем две неразрывные стороны",– базис и производительные силы,– и об отношении противоречия между ними писал И.В.Сталин в 1952г.
47 Так как же,– "сложили" вы концепцию основного противоречия первой фазы коммунизма? Или, быть может,– и это куда ближе к истине,– скорее разложили её?-
Т.Х./ ... в учебниках по философии правомерно пишется о том, что движущим началом каждого предмета, каждой системы выступает внутренняя присущая им противоречивость ... Однако
при анализе социализма во всех учебниках теоретическое положение об основном противоречии как бы повисает в воздухе. ...
В 1972-1973 гг. в журнале "Проблемы мира и социализма" была проведена теоретическая дискуссия на тему "Противоречия при социализме". В статье, открывшей дискуссию, ... выявлению основного противоречия не уделялось внимания. Среди участников дискуссии по этому последнему вопросу не было единодушия. В своём заключении
группа авторов ...
отвела вопрос об основном противоречии ..."
48"... в политической экономии до сих пор остаётся открытым вопрос об
исходном и основном противоречиях социализма. Неразработанность этой проблемы – как в методологическом, так и в содержательном плане – стала серьёзным препятствием на пути дальнейшего познания предмета политэкономии социализма ..."
"В политической экономии социализма
исследование внутренних противоречий, имманентных самой сущности нового способа производства, ещё не заняло подобающего места. Диалектическое противоречие, эта "душа" всего действительного, ещё не стало "душой" теоретической системы."
49Предлагаемое авторами сборника "позитивное" решение задачи я процитирую без комментариев:
"По нашему мнению, основным, объективно действующим противоречием общественно-экономической формации коммунизма в целом является противоречие
между постоянно растущими материальными и культурными потребностями людей, с одной стороны,
и уровнем развития на каждом данном этапе производства, удовлетворяющего эти потребности,– с другой."
50