Читаем, смотрим, слушаем Пыльцына Александра Васильевича

[Админ]

О русофобстве, антипатриотизме радиостанции «Эхо Москвы», и не только

         Мне трудно представить легальную, российскую организацию, так откровенно ненавидящую всё русское, как «Эхо Москвы», давно и надёжно вставшее на откровенно русофобские позиции, на проамериканские, прозападные рельсы. Как многие разумные люди утверждают, «Эхо» фактически является громогласным рупором Тель-Авива и транслятором  Вашингтонгско-Лондонских идей одновременно.


 Однако, почему-то этому антироссийскому рупору не возбраняется именовать себя именем  «Эха» Москвы, будто не эхо Израиля или Запада каждодневно разносится из российской Москвы по всему миру. Мало того, этой подрывной, экстремистской  (пока ещё не вооружённой) организации безнаказанно позволяется  называть президента России Путина «фюрером», да и многое другое властями почему-то “не замечается”. Почему-то  совершенно открыто и довольно широко им позволяется распространять пещерное, прогитлеровское презрение к русскому народу, считать его, как и гитлеровцы,  генетически неполноценным, неспособным самостоятельно достичь уровня «передовых» стран.


               Этим  антирусским рупором  в России многие годы бессменно рулит русофоб Алексей Венедиктов вместе со своим активом, в числе которого известные ненавистники всего российского, а не только советского. Наиболее одиозные из них, работающие на «Эхе» сейчас, или работавшие совсем недавно, это Евгения Альбац, Владимир Кара-Мурза, Юлия Латынина, Ирина Хакамада, Матвей Ганапольский, Владимир Дымарский и ещё немало фигур помельче, вроде Ксении Собчак и ей подобных.


              В последние годы одной из самых отъявленных хулителей всего русского на «Эхе Москвы» проявляет себя Латынина. О ней, в основном, и пойдёт далее речь.

              Да, нелегко себе представить, что в России открыто живёт и процветает антироссийская экстремистская организация, прикрывающаяся известным всему миру гордым русским именем её столицы. Но также не легче смириться с тем, чтобы       представить человека с чисто русской фамилией, так люто ненавидящего русский народ и Россию, как завсегдатай того же «Эха» некто Юлия Ладынина. Констатирую: именно лютую ненависть,  иначе, могли ли бы они вместе с Венедиктовым, обдуманно и согласованно, выбрать для своего антироссийского издевательства такую скорбную дату, как 22 июня. Мы отмечаем эту дату начала  Великой Отечественной войны, как дату боли и скорби нашего народа.  А радиостанция «Эхо Москвы», предоставляя неограниченный по времени эфир некоей Юлии Латыниной, упорно замалчивает именно агрессивность германского фашизма к СССР, говоря в общем о Второй мировой. Судя по регулярным   клеветническим выступлениям на «Эхе» в программе «Код доступа» этой бессовестной особы, Латынину справедливо причислить к числу прилежных учениц рейхсминистра  пропаганды 3-го рейха Геббельса. Такие ушаты лжи, грязи и клеветы обрушивает она в своих радиошоу на нашу страну.


           А ведь значится она везде, как  «гражданка России, российская журналистка и писательница». Да и образование её - Литературный институт имени А. М. Горького. Кстати сказать, её  «писания» официально высоко оценивают в Израиле, где она лауреат премии  Голды Меир  (от «Ассоциации русскоязычных писателей Израиля», видимо, там её считают своей гражданкой!).  Она и Лауреат премии имени Герда Буцериуса («Молодая пресса Восточной Европы», Гамбург, ФРГ).   На  Сицилии  ей вручают  международную   премию им. Марии Грации Кутули  (от итальянской газеты Corriere della Sera),  лично   госсекретарь США Кондолиза Райс вручает «знаменитости» премию  «Защитник свободы», учрежденную госдепартаментом США. Судя по одним титулам «наградителей»,  вполне можно догадаться, за какие «заслуги» перед Россией ей там такая почесть.

 Так вот, обращаясь к нечестивице и ненавистнице всего истинно русского, российского мадам Латыниной, заявляю: моё воспитание и солидность в возрасте, не позволяют перейти на «ты». Однако не могу я заставить себя обращаться к этой «писательнице» на «Вы», поскольку это слово с заглавной буквы означало бы хоть малую степень, но уважения. Поэтому в моей реакции на пасквили Латыниной, к которой у меня нет ни капли уважения, к «лауреату премии Голды Меир», там, где без обращения обойтись нельзя,  я буду нарочито избегать употребление в отношении её этого  вежливого обращения.
 
           Для Латыниной, и вкупе с ней другими, мягко сказать, недругами России, всякими венедиктовыми, хакамадами, («Эхо»), сванидзе, млечиными («Суд времени» и последующие его «дочерние» телешоу), некоими гозманами или ганапольскими и им подобными, ничего святого в истории Советского Союза и России нет, не было и просто не могло быть априори. И для них не борьбой с оккупантами за независимость народов СССР от гитлеровского «нового порядка» была война, навязанная нам фашистской Германией, а «две тоталитарные державы начали делить Европу». И какой там героизм в этой войне, если, по их мнению, мы победили вышколенную гитлеровскую армию с её европейскими сателлитами только «мясом», если не освобождение от фашизма не только Европы, но и всего человечества принесла Великая Победа 1945-го, а только «кровью залили весь свободный мир».

        «Здесь – утверждает Латынина, – подвиги   рассыпаются под пальцами в прах.  И вот так со всем, во что начинаешь всматриваться. И видишь, что в этой войне нет гениальных решений, кроме «решений» Сталина. Нету подвигов, очень мало подвигов, которые выдержат скептическое отношение. Понятно,  с подвигами в мире такое случается». Но, как оказывается, с антирусскими «писательницами-журналистками, случается и вовсе непотребное. По её мнению, не было подвигов  тысяч Героев Советского Союза или кавалеров ордена Славы. Ну и пошла бы дальше, как  её предшественники в безудержном вранье Резун-Суворов, те же Володарский с Досталем, Сванидзе с Млечиным. Объявила бы  и она  Александра Матросова штрафником, посланным тупым командиром на дот без оружия.  А Зою Космодемьянскую представила вовсе и не героиней, а злостным поджигателем крестьянских домов вместо гитлеровских «факельщиков».

         Но, наверное, такие «открытия» у неё впереди. Все выигранные в боях стратегические операции, в том числе и битву под Москвой,  Сталинградскую и на Курской дуге, операции «Багратион», Висло-Одерскую и Берлинскую   венедиктовское «Эхо» совместно с Латыниной объявит результатом действий пулемётов заградотрядов. Да и подтвердят ещё словами ныне покойного Володарского, что штрафбатов действовало в среднем не 10-12 одновременно, а 980 или даже тысяча(!)».
«Ну, мы, конечно, знаем!» это любимое выражение Латыниной, как и всех таких «знатоков» истории. Откуда такие всезнайки берут «жареные факты»? От тех же «историков», типа Солонина, да упомянутых выше! Ещё и от писателей, таких, как Астафьев или Никулин, на которых ссылается Латынина.

          Не сомневаюсь, многие читали  Астафьева. Не  имею права безосновательно сомневаться во фронтовых его заслугах, ведь нелегко быть связистом на войне.

          Но, одно дело, «догорбачёвские»  и «доельцинские» произведения Астафьева, за которые и присуждались ему Государственные премии. Совсем другое, когда читаешь «военную прозу» Астафьева времени перестроечного, горбачёвского и позже. Возьмём, например, его «роман» «Прокляты и убиты». Вот только немного из этого астафьевского «сочинения» о том, как формировались маршевые роты из мобилизованных.

«Казармы (для них) не освобождались. В карантинных землянках теснота, драки, пьянки, воровство, вонь, вши. Никакие наряды вне очереди не могли наладить порядок и дисциплину среди людского сброда. Лучше всего здесь себя чувствовали бывшие урки-арестанты. Они сбивались в артельки и грабили остальных. Весь солдатский быт был на уровне современной пещеры. Улучшения в жизни и службе бойцы так и не дождались. Переодели их в старую одежду, заштопанную на животе. Ребята ещё не понимали, что этот быт, мало чем отличающийся от тюремного....  Попцов во время пробежки упал. Командир роты с разгона раз-другой пнул его узким носком сапога, а потом, распалённый гневом, уже не мог остановиться. Попцов на каждый удар отвечал всхлипыванием, потом перестал всхлипывать, как-то странно распрямился и умер».

        И весь его «роман»  кишит подобными сценами, описывает ли он боевые действия, армейские или советские государственные порядки. После чтения любой главы этого «гениального романа» Астафьева,  изобилующего подобными «пещерными  событиями», просится  на язык русская фраза «врёт, как сивый мерин».  Описание  им  пребывания в запасном полку,  на фронте, не имеют ничего общего с тем, что приходилось видеть  мне, начиная с первых дней войны  красноармейцем в Краснознамённой Дальневосточной, и курсантом   военно-пехотного училища в далёком Комсомольске-на-Амуре, и далее, за всю 40-летнюю армейскую  службу.
 
        Став после окончания военно-пехотного  училища лейтенантом и командиром взвода в запасном полку Южно-Уральского военного округа, свидетельствую, что там была нормальная обстановка, с весьма напряжённой боевой учёбой  мобилизованных разных возрастов и национальностей  по подготовке и формированию из них маршевых рот для действующей армии.  Солдаты там были обмундированы во всё новое, и кормили их на зависть нам, офицерам, питающимся в военторговских столовых. Да и на фронте, в штрафбате, как и во всех полках и дивизиях переднего края, никогда и нигде не было ничего подобного  фактам, разукрашенным чёрным пером Астафьева.

Правда, странно  то, как это Астафьев   после обучения в пехотном училище  в 1943 году  был отправлен на передовую рядовым, и до самого конца войны оставался рядовым солдатом!  Но не в этом суть, а в том, какой видел  войну Виктор Астафьев на передовой, да и не только, или  как захотел увидеть  её уже после Победы. Ведь она  стала центральной темой его сочинений далеко не сразу, как это у  других фронтовиков. Из числа писателей, правдиво освещавших военное время  организаторы вещания «Эха» вместе с  Латыниной, по существу не признают за авторитетных свидетелей войны    Юрия Бондарева, Владимира Карпова,  Константина  Симонова, Федора  Абрамова,   Виталия Закруткина, Александра Фадеева, Василя Быкова и очень многих ещё. А они, без сомнения видели тот самый истинный советский героизм, который напрочь отрицают  на ведиктовском радио.   

           Читал я  и  книгу Николая Никулина «Воспоминания о войне», шикарно изданную Эрмитажем с хвалебным предисловием Пиотровского. Конечно, если читать только эти и подобные им «произведения»,  то все генералы у нас были пропойцами, вечно возящимися с «пьяными бабами», а бедные солдатики – вечно голодные, в рванье и босые. В своих «Воспоминаниях» Никулин уж очень красочно описал сцену, как советский солдат отбирал у немецкой женщины её малолетнюю дочь и насиловал её со своими друзьями совершенно безнаказанно. По-Никулину подобное  не только не пресекалось, а даже поощрялось!

          Но у Венедиктова с Латыниной и другими в авторитете такие, как Виктор Астафьев и Николай Никулин и такого же пошиба сочинители, которые хотели видеть в войне и видели только негатив, всячески преувеличивали его, а если  и не находили – то в этих случаях и придумать ничего не стоило.

         Надо было таким, как Латынина, почитать ещё книгу немецкого «писателя» Хассо Г. Стахова  «Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944», которую  в собственном переводе издал в 2011 году в издательстве «Центрполиграф» наш петербуржец Лебедев Ю.М. Как ни покажется странным, но этим переводчиком оказался бывший офицер КГБ, долгое  время служивший военным переводчиком в послевоенной Германии.  Сам  он считает, что Гитлер не собирался разрушить и потопить Ленинград, а хотел сохранить его, как историческую ценность, и что многие архивные немецкие документы просто нашими «неправильно переведены на русский», а  историками трактуются неверно. Вот там почерпнула бы Латынина и другие «факты», как, например, «специально для А.А. Жданова в самое тяжёлое блокадное время готовили «ромовые бабы», и доставляли не только персики, а ещё и любимые им мандарины». Выступила бы Латынина на собрании ленинградских блокадников, посмотрел бы я, что после этого от неё осталось! По  «Эхе», или по нынешним многим российским телеканалам, конечно, брызгать ядовитой слюной, и выливать на русских ушаты грязи – куда безопаснее и доходнее.
 
То, что Сталин «бездарь и тиран» – у нее вне сомнений, а Жуков – тот просто «мясник», «браконьер народа русского, бросающий полк за полком, дивизию за дивизией на абсолютно бессмысленные штурмы укрепленных немецких позиций».
      14 мая 2013 года министр культуры  Владимир  Мединский на том же «Эхе», но в программе «Кинч» очень хорошо парировал истерические бездоказательные выпады Латыниной: «Мне очень жаль, что на людей обрушивается в красочной яркой публицистической форме поток параноидального бреда. Это  выглядит ужасно. Это должно выглядеть отречением от своих дедов, отречением от своих отцов. Непониманием, зачем они жили и ради чего они шли на смерть. В конечном счете это выглядит как оплевывание всего того, что они сделали. И предательство по отношению к нашей исторической памяти.  Юлия Латынина каждый год 8 мая считает своим долгом выступить на «Эхо Москвы» с потоком лжесвидетельств и подтасовок, начиная от советско-германского сотрудничества и заканчивая следующим: в этом году она 8 мая договорилась до того, что Великой Отечественной войны не было.  “Мы не должны заниматься тем, что бесконечно каяться, посыпать голову пеплом, заниматься мазохизмом в отношении собственной истории. После чего нам останется только самоликвидироваться. Именно этого и хочет, вероятно, Суворов, именно этого, наверное, хочет, не дай бог, и Латынина”.


 Министром  культуры Владимир Мединский стал после не проявившего себя Авдеева, но первое время мы критиковали нового министра за  какую-то страусиную позицию, когда он, заявил однажды, что  «заблокировал большинство телеканалов на своих домашних телевизорах, чтобы его дети не смотрели». Понимал, значит, Владимир Ростиславович вредоносность современных телепередач,  но не озаботился тем, что миллионы других детей будут смотреть, и их мораль и нравственность будут разлагаться дальше? На вопрос, что же он, министр КУЛЬТУРЫ не предпринимает мер государственных, ответил, что «электронные СМИ в руках минсвязи и он, Мединский к ним отношения не имеет». Значит, «Я – не я, и хата не моя»? 
 Последние действия министра культуры и по вмешательству в дело финансирования киноиндустрии, и такие выступления, как на «Эхе» вызывают уважение.

  У  Латыниной в «Коде доступа», в  числе таких же агрессивных,  непогрешиммых авторитетов,  кроме Астафьева с Никулиным, есть и другой «источник» - НТВшник Пивоваров, создатель «документльно-игровых» фильмов, в которых намеренно извращаются действительно имевшие место факты. У него, например, штрафная рота, куда попадает будущий Герой Советского Союза, известный писатель Владимир Карпов,  действует под Ржевом ещё зимой 1941-42 года. А приказ «Ни шагу назад», после которого только и стали создаваться штрафные подразделения, был издан в конце лета 1942 года, 28 июля!

         И вот, расправившись со Сталиным и Жуковым, а заодно и со всеми остальными генералами, да  попутно и с советскими героями и героизмом вообще, не обронив доброго слова о погибших по вине гитлеровцев даже в печах крематориев, лагерях для военнопленных и концлагерях, эта голдамеировская лауреатка переходит к «настоящему», «думающему» флотоводцу, японскому адмиралу Ямамото, действовавшему «как-то вообще по-американски»,  «человеку, который после своей смерти был награжден Гитлером железным крестом». Это он осуществил известный Перл-Харбор. Вот кто пример для Латыниной, не то, что всемирно известный Жуков. Например, «любовь  с точки зрения   адмирала Ямамото (наверняка, совпадающая и с латынинской) – это к гейшам, а семья полагалась для размножения». Израильская писательница о нём рассказывала так подробно, так долго, будто изучила всё о своём кумире с точностью до секунд, вплоть до того, что «садясь за штурвал самолёта, он надел все медали, а на пояс – короткий  самурайский меч», и даже то, что  «в карман адмирал положил пачку чистой туалетной бумажки». Наверное, этот «храбрейший самурай» страдал ещё и «медвежьей болезнью»! Тоже предмет, достойный поклонения Латыниной.

           Так вот, Ямамото, как утверждает его поклонница, «составил очень сложный план, как и подобает мастеру стратегических игр». Куда там до него Верховному Главнокомандующему Сталину, или Маршалу Победы Жукову, или автору операции «Багратион» Рокоссовскому и его командарму Горбатову,  а так же другим полководцам Великой Отечественной, приведшим нашу страну к Победе!

           Немецкому «Железному Кресту», присуждённому гитлеровцами посмертно адмиралу Ямамото, будь прижизненно им награждена Латынина, была бы вероятно рада даже больше, чем медали от Кондализы Райс,  или чем сами японцы. А Геббельс уж точно бы постарался отметить свою «ученицу»  такой наградой.

«Великий экономист» Латынина констатирует и то, что  «плановая экономика СССР, «неправильно» обеспечившая Победу, в дальнейшем «не выдержала соревнования с рыночной, секретность с открытостью, тоталитарная система с демократией» и так далее. «Она (плановая экономика) была крайне неэффективна во всем, что касалось созидания, науки и прогресса». Может  быть,  ваш любимый Запад был автором лучших в мире танков 2-й Мировой и советских «Катюш», и не  СССР  первым проложил  миру дорогу в космос, не был полигоном  других достижений науки и прогресса в советское время?

            Оказывается, как нас пытается убеждать произраильское «Эхо», Победу СССР над германским фашизмом, как и победу, например, вьетнамского народа над американским империализмом,  по-латынински  осуществили  «упорядоченные, тотальные, возведенные в ранг стратегии зверства», которыми и отличались советские воины, и вьетнамцы Хошимина. Но выходит, что  стратегией зверства вовсе не отличались «образцовые» американцы, применявшие  напалм против мирных жителей деревень Вьетнама. По мнению Латыниной и фашистские изверги тоже не так уж зверствовали на нашей земле. И вовсе не в счёт то, что творили они   в тысячах  советских деревень и городов.

          Давно известно и тысячи раз документально подтверждено, что гитлеровцы систематически преднамеренно истребляли советских граждан.  Вот далеко не полный список немецких злодеяний только  в одном, сравнительно небольшом городе Пушкине близ Ленинграда: в сентябре 1941 года они убили 50 детей, в октябре в Баболовском парке расстреляли 400 граждан. В  феврале 1942 года более 200 человек скрывавшихся в подвале дома № 13 по Ленинградской улице немцы, засыпав выход из подвала, зажгли дом и, укрывавшиеся в подвале, задохнулись в дыму. Около 500 стариков, детей и больных погибло от артиллерийского огня в Троицкой церкви. В мае 1942 года в Петродворцовой больнице, эвакуированной в поселок Володарское, немцы впрыснули под кожу 80 больным яд, а затем больницу с находившимися там трупами, сожгли. В больнице им. Кащенко они умертвили ядом 1250 человек и закопали трупы отравленных в противотанковом рву.

          Итоговые данные уничтоженных советских людей только по оккупированной части России составляют 7.306.638 человек, из них 18.992 детей и 1.715.844 военнопленных.

          Например, на территории Смоленской области за 2 года и 3 месяца немецкой оккупации расстреляно, сожжено, повешено, замучено в застенках гестапо 151.320 мирных жителей.  Или  взять  многострадальный Ржев  Калининской (ныне Тверской области). В  день его освобождения - 3 марта 1943 года - в разрушенном до основания городе с 56-тысячным довоенным населением оставалось 362 человека, включая 248 узников Покровской (старообрядческой) церкви. Около 10 тысяч ржевитян испытали ужасы насильственного переселения в Германию, сотни их погибли в пути.

Известно, что каждый третий белорус погиб в огне той войны.  Оккупантами  уничтожено 5295   населённых пунктов в Белоруссии, в том числе 628 сожжены, как Хатынь, вместе с населением.  Из них 186 деревень не смогли возродиться, так как были уничтожены со всеми жителями, включая матерей и грудных детей, немощных стариков и инвалидов.
   
В одном только Рогачеве, за освобождение которого бился в феврале 1944 года и наш 8-й Отдельный офицерский штрафной батальон, за период оккупации немцы и их пособники расстреляли, повесили, замучили и сожгли заживо 6053 человека. Свыше   30 000 жителей района уничтожено в лагерях смерти.

За  это время  в   районе разрушено и сожжено 5109  жилых домов, 47 школ, 13 детских садов, 21 дом культуры, 46 библиотек. Пожары  и разрушения  сравняли  с землей  деревни Каменка, Заполье, Озераны, Лучин,  Задрутье, Колосы, Близнецы, а всего более 70 деревень...

     Как и многих других в Белоруссии, деревню  Каменка 12 июня 1943 года постигла участь печально известной Хатыни: здесь были сожжены живыми запертые в сарае более 50 мирных жителей, от грудных детей до престарелых мужчин и женщин.    На границе с соседним  Жлобинском районом,   в селе «Красный Берег» немцы устроили концлагерь для детей до 12 лет,  где из них выкачивали кровь до последней капли, и детские трупики умерших от «донорского по-немецки» обескровливания, сжигали на удобрения. Через этот  «донорский пункт» прошло около 1000 детей.

         Приведенные данные только по отдельным регионам Советской России  и одному району Белоруссии говорят о многом. Представьте себе, как будут выглядеть эти страшные цифры, если пересчитать их по  количеству населённых пунктов всей оккупированной части Советского Союза. Тщательно посчитайте, господа венедиктовы и латынины, может пропадёт охота бесстыдно врать в стране, где кровью не солдат, брошенных в «бессмысленные штурмы (по-Латыниной), а мирных советских детей, женщин, стариков полита земля наша?

         Одной  из главных задач бесноватого фюрера, был даже не «холокост», отрицание которого в Израиле, например, считается уголовным преступлением, (хотя, как и для отрицания фальсифицированного «голодомора» в Украине, или «Катыньского» дела,   есть основания).  Однако, почему-то ни у «Эха», ни у произраилевской дамы  или им подобных, не возвышается голос в защиту более десятка миллионов советских людей, преднамеренно убитых, повешенных, сожжённых заживо или умерщвлённых голодом в немецких лагерях и в камерах пыток.
 
  Жаль, клеветникам на русский народ, на Победу Советского народа над фашизмом не только не установлено у нас ни уголовной, ни какой либо другой ответственности.  Наоборот, эта клевета из уст таких «знатоков», таких злобных вралей, как Латынина, Гозман и им подобные, из рупоров венедиктовских СМИ, а также органов и корпораций, крышующих их, поощряется и руководством всевозможных теле- и радиоканалов, да и их настоящими хозяевами. Руководство нашей России очень часто берёт для подражания примеры из-за рубежа. Вот пора бы по примеру Израиля и у нас ввести уголовную ответственность за отрицание или осквернение Победы советского народа над фашизмом. Может, правомерно было бы тогда любителей позлословить над святым привлекать к суровой ответственности, а их радиоэлектронное оборудование обращать  во благо, а не во вред  нашей стране Россия и её народу. Да  пора бы и той «Комиссии по противодействию фальсификации истории», которую, как фиговый листок, и то лишь на время своего «факирства на час»  создал много лет тому назад бывший президент России Дмитрий Медведев, или  всякого рода расплодившихся общественных палат и комиссий, а может и органам прокуратуры  не заниматься, например, бесплодной «десталинизацией», «дегероизацией» и «депатриотизацией», а действительно реальной «дефальсификацией» нашей отечественной истории.

     
Действительный член Академии военно-исторических наук
Фронтовик Великой Отечественной войны, 
Командир  роты 8-го офицерского штрафбата,
дошедшего до Берлина,  Лауреат литературной
премии 1 степени им. Маршала Л.А. Говорова,
почётный гражданин белорусского города Рогачёв,
Генерал-майор Вооружённых Сил СССР в отставке       
                       
                                          Пыльцын Александр

[Админ]

Самокиш Николай. Атака лейб-гвардии Литовского полка (1912)

О  русском народном патриотизме в Отечественной войне 1812 года, советском и современном патриотизме
                                               

Россия с её огромной территорией, самобытной культурой
 и традиционной православной верой
всегда вызывала и вызывает на Западе отторжение.
С давних пор там ставится вопрос об уничтожении России
как чуждой западной цивилизации.
                                                  (Игорь Фроянов)

Содержание:

1. Патриотизм, как общественное явление
2. Отражение   войны 1812 года современниками
3. О собо выдающиеся патриоты  войны 1812 года
4. Крайние тенденции   в   оценке дворянства 1812 года
5. О современных Князьях,  графах, дворянах   
6. О «дворянских» манерах и духовном монархизме Михалкова

2012 год, в котором отмечалось 200-летие  Отечественной войны 1812 года, канул в вечность. Много о нём говорили и писали в недалёком прошлом: и конец света обещали, и вступление России в какую-то особую астрологическую зону, которая придаст ей новый вектор развития, да ещё много чего. Однако одним  из текущих   событий этого года были  президентские выборы, которые, увы, не дали ничего  нового. Президентом стал снова В.В. Путин, как бесспорно и ожидалось. Не появилось практически, несмотря на предвыборные статьи и программы, так разрекламированные Владимиром Владимировичем, ни нового  вектора в экономике страны, ни серьёзных подвижек в благосостоянии народа, не считая всё более жиреющего «высшего» класса богатеев и госчиновников высокого ранга.

                Но за политической трескотнёй власть имущих и её прислужников в средствах массовой информации, вернее – дезинформации как-то вяло просматривалась одна из знаменательных годовщин в нашей российской  истории – 200-летие Отечественной войны 1812 года, и прежде всего,   юбилея Бородинского сражения и победы над наполеоновской армией.  Конечно, заметным событием юбилейного года стали мероприятия 7 сентября на Бородинском Поле. Но истинное возмущение вызвало в этом «мероприятии» то, что возложение венков там было в первую очередь не к могилам русских, погибших в этом сражении, а к памятнику «Мертвым Великой армии»,  установленному французами на клочке земли, купленном французами у царя. Таким образом, устроители этого демарша унизили подвиг русских солдат, патриотов, павших при защите отечества от агрессора,  отдав первыми дань почести вражескому войску.

Видимо, следует ожидать, что и на могилы немецких солдат,  гитлеровских захватчиков скоро наши демократические власти будут  организовывать отдание почестей раньше, чем сохранять места захоронений советских воинов, советских патриотов, павших в боях за родину.

              Историческое значение войны 1812 года состояло в том, что она подняла новый прилив патриотических чувств среди всех слоёв населения.   Борьба с жестоким врагом побудила дремавшие дотоле силы и заставила Россию увидеть себя в новом свете, а корни   русского патриотизма, проявленного 200 лет тому назад, в ещё более широком масштабе проросли  в годы советского периода истории нашей родины, особенно в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.   
       
             Событиям 1812 года принадлежит особое место в нашей истории. Не раз поднимался русский народ на защиту своей земли от захватчиков. Но никогда прежде угроза порабощения не порождала такого сплочения сил, такого духовного пробуждения нации, как это произошло в дни нашествия Наполеона. Отечественная война 1812 года - одна из самых героических страниц истории нашей Родины. Поэтому она вновь и вновь привлекала к себе внимание. В ушедшем уже 2012 году оживились было  периодическая  печать, издательства, электронные средства массовой информации. Вызвал интерес более полугода публиковавшийся в армейской газете «Красная Звезда»  «с продолжениями»  «Записки черного гусара. Воспоминания генерал-лейтенанта и кавалера князя Ивана Александровича Несвицкого об Отечественной войне 1812 года».

            После  9 сентября, когда состоялись торжества по памятной Бородинской Битве, активность СМИ относительно юбилея заметно снизилась, что вполне естественно. Однако  в связи с её 200-летием серьёзных исследований истоков и проявлений небывалого русского патриотизма так и не появилось.

               Большинство исследователей этого феномена   в исторических событиях  Отечественной войны 1812 года, всё-таки обращаются, прежде всего, к эпопее Льва Толстого «Война и мир», по достоинству оценённой ими, как  достоверное описание доблести и мужества русского народа - победителя в Отечественной войне начала 19 века.  Время, которому великий писатель и философ посвятил свой многолетний труд, действительно отмечено  особым подъемом патриотизма и национального самосознания.


С. Герасимов  М. И. Кутузов на Бородинском поле (1952 г.)

                          О патриотизме, как общественном явлении

Обращаясь к историческим событиям недавнего для него прошлого, Толстой стремился, прежде всего, найти в них этическое содержание, определить их нравственный смысл. Все герои его повествования, главные и случайные, реальные и обобщённые, - все они инициативные или невольные участники великого исторического «действа» 1812 года.

 Однако, прежде чем применять к творчеству Льва Николаевича термин «патриотизм», следует оговориться: под патриотизмом  Толстой понимал чувства «грубые, вредные, стыдные и дурные, а главное — безнравственные».

Он полагал, что патриотизм с неизбежностью порождает войны и служит главной опорой государственного угнетения, что патриотизм глубоко чужд русскому народу, как и трудящимся представителям других народов.

По теории этого великого русского писателя-философа, всякий патриотизм, если он не завоевательный, то непременно удержательный,   а удержать завоёванное нельзя иными средствами, как только теми же насилием, убийством. Если же патриотизм, считал он, даже и не удержательный, то он восстановительный. И этот патриотизм  по-Толстому едва ли не самый худший, потому что он самый озлобленный, так как патриотизм  американский, английский, немецкий, французский  и другие   противоположны и враждебны один другому. Дальнейшие исторические события показали, что этот вывод не всегда справедлив, но это не меняет темы обсуждения.   Видимо, надо помнить толстовское кредо «непротивление злу насилием», понимать его взгляды на определение патриотизма
 Понятие «русский патриотизм»  Лев Николаевич заменяет понятием «русский национальный характер».
   
Для начала примем это толстовское понятие идентичным современному понятию «патриотизм», однако с некоторыми классификационными различиями. 
         
         Начнем с определения сути патриотизма, как явления социального и нравственного.  В  Толковом словаре  В. Даля: патриотизм — любовь к Отчизне, Отечеству. Слово «отечество» толкуется как «родная земля, где кто-либо родился, вырос. Корень, к коему кто-либо по рождению, языку и вере принадлежит; государство, в отношении к подданным».

Пожалуй,  одна из самых кратких, но ёмких формулировок, означающих глубинный смысл этого понятия, принадлежит  Владимиру Ильичу  Ленину. Он по этому поводу писал: «Патриотизм - одно из наиболее глубоких чувств, закреплённых веками и тысячелетиями  обособленных отечеств».  Патриотизм проявляется там и тогда, где и когда государство и общество знает и помнит о своих героях.

Патриотизм (от греческого– соотечественник, отечество) – нравственный  и политический принцип, социальное чувство, содержанием которого является любовь к Отечеству, привязанность к родной земле, языку, традициям и готовность подчинить свои частные интересы  интересам своего народа. Патриотизм – особое  эмоциональное переживание своей принадлежности к Родине, осознание своеобразия культуры своего народа. Патриот гордится  своей Родиной,  её достижениями и культурой, стремится сохранять её характер и культурные особенности. Его отличает готовность  к защите интересов Родины и своего народа, а при особой опасности для них – и к самопожертвованию.  Представления о патриотизме связываются с трепетным отношением к своей Родине, но представление о сущности патриотизма у людей разных социальных групп может быть неидентичным, или, как было принято в советской терминологии, патриотизм – категория классовая.

    Известна так  же фраза  В.И. Ленина: «Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям чувство национальной гордости?  Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину». Глубина этих чувств настолько многомерна, что обозначить их каким-то одним словом не представляется возможным, и не позволяет считать его  окончательно сформированным, застывшим в своём развитии.

            Вообще,  теоретики этого явления считают, что  понятие  «патриотизм»   проявляется в   самом большом многообразии, в  числе которых, например:

 -государственный – (преданность  именно к  правительству, к государственному устройству);
       -этнический – (признание превосходства только своего этноса, своей национальности),   переходящий в определённых условиях в национализм, шовинизм, гипертрофированная форма которого при определённых условиях  может перерасти в фашизм, (политологический термин специфических крайне правых политических движений, идеологий).
  Однако, вся история  советского периода  нашей родины  свидетельствует о возникновении ещё одной грани  патриотизма – советского патриотизма, исключающего априори всякие проявления национализма, и наоборот, соединяющего в себе патриотизм межнациональный, многонациональный.


Дмитрий Мочальский "После демонстрации".  Фрагмент
 
   Советский  патриотизм.

Это особое понятие выкристаллизовалось в  недавнем Советском Союзе. Особенности именно этой грани патриотизма ярко проявились в период Великой Отечественной войны.  Видимо, за примерами у читающих эту статью, дело не встанет. Тогда  он, патриотизм, стал массовым, в нём проявились самые высокие чувства любви ко всей многонациональной стране, ко всем населяющим её народам, независимо от национальности, вероисповедания и других различий.  Многие  годы, особенно после прихода  к руководству Советским Союзом  Горбачёва, а затем и после развала СССР,  наши историки (добросовестные и не очень) вели порой яростные споры по вопросам, связанным   с  проявлениями советского патриотизма в Великой Отечественной войне 1941-45 годов.  Шли споры о роли отдельных генералов  и маршалов, командармов, командующих фронтами,  Генерального штаба о роли   Верховного Главнокомандующего  Сталина в достижении Победы над гитлеровской Германией. Доморощенные   фальсификаторы договариваются до того, что Сталин не только  не играл положительной роли в этой Победе, но даже всячески сознательно мешал народу громить фашистские войска.  Видимо, срабатывает «установка» зарубежных психологов, заданная в «Списке 100 Великих полководцев», где Гитлер, вчистую проигравший войну Сталину, стоит на 14 месте из ста, а Сталина вообще в списке нет.   Там и маршал Жуков только на 70-м месте, после второстепенных англо-американских генералов.

Современные отрицатели  советского патриотизма, в том числе и многие нынешние критики советского прошлого нашей страны вообще, не имеющие веских аргументов для опровержения этого массового проявления,  приравнивают патриотизм то к  национализму, то к  шовинизму. Находятся даже те, что принижают высокий советский патриотизм  до «квасного», или придумали  этому явлению, как и ко всему советскому, унизительное название, так называемый «совковый» патриотизм.  Становится  понятным, что  эти  авторы  совершенно лишены   высоких чувств  любви к своей родине.
 
           Патриотическое воспитание подрастающего поколения, память о героическом прошлом   и забота о старшем поколении - это как бы две стороны одной медали. Ведь можно бесконечно долго рассуждать  и говорить красивые слова о величии подвига, об уважении к героям, к поколению победителей.  Но, если эти слова не подкреплены реальными делами,  если в стране стал править «золотой телец», если уже набирает высоту «монетизация совести» в силовых и управленческих структурах, то грош цена всем разговорам о патриотизме, никакого реального воспитания патриотизма не будет.

 Это особенно важно в наше время, когда повержен социалистический общественный строй, когда острие идеологической борьбы  претендентов на управление всем миром перенесено на непокорных во все времена славян, и прежде всего на Россию и её ближайших соседей. 

          Если не поколения, сменяющие героев, то кто будет помнить и чтить наших героев-соотечественников, вынесших столько бед и лишений, веками отстаивая свою страну от попыток порабощения?   Одна из главных   слагаемых патриотизма – умение отдавать дань уважения тем, кому мы обязаны своей жизнью. Кто ныне будет примером для нашей молодёжи – герои голливудских боевиков, отечественных криминальных теле- и киноподелок, или подлинные герои, которые  в тяжелейших обстоятельствах сохраняли гордость за свою страну, свой народ, любовь к Отчизне у нас, в Великой России во многих войнах в защиту отечества.


 
            Что значит любить родину?

Нужна ли память о войнах, где у русских, никогда не было целей завоевательных, а они были вынуждены защищаться. Вот  о  чём нужно помнить, на чём воспитывать патриотизм и готовность к героизму.
Мы верим, что великий девиз «Никто не забыт и ничто не забыто» и есть основа патриотизма, как и  постулат «Это нужно не мёртвым, это нужно живым», который в наше время попыток забвения, попыток разорвать связь времён и поколений, следует  соединить с не менее важным девизом «Это нужно не завтра, это нужно сейчас».

          Понятно, что людьми невежественными и беспамятными гораздо легче манипулировать, нежели теми, кто знает себе цену, сохраняет собственную национальную гордость, в ком беззаветная любовь к Отечеству подкрепляется  гордостью за него, уважением к его истории. Но всё ли делается у нас в стране для воспитания этой гордости, этого уважения? 

         Наши демократы, неолибералы, увлекшись бизнесом «без морали», вовсе и не собираются вытаскивать общество из той спекулятивной ямы, которую называют «рынком». Сформированные ими принципы жизни: «отечество там, где хорошо платят», «главное – уметь делать деньги», «успешный бизнес – показатель состоявшейся личности»… никогда не были определяющими для русского народа, в исторических традициях которого  всегда  главными были коллективизм,   бескорыстие, патриотизм и готовность преодолевать лихие невзгоды  не   ради личной выгоды.

          Патриот гордится принадлежностью к своему народу, своей Родине.



Что значит гордиться Родиной?   

Это гордиться, где бы ты ни был, её историей,  её героями нынешними и вчерашними, её достижениями, её внутренним укладом, если хотите – образом жизни.  В нашей стране, к сожалению, возникли, если можно их свести в одну группу,  «стремители» разрушить всё, чем гордились многие поколения, начиная от поисков или даже придумывания негатива  и в далёком историческом прошлом, и в недалёком героическом, и в современности.

           Чем может гордиться современный русский?  К сожалению уже не  могучей армией, сломавшей хребет фашизму, её нет, а армиями из наёмников не гордятся. Если советское военно-патриотическое воспитание держалось на девизе «Послужить в армии – стать мужчиной», то теперь  в понятие «настоящий мужчина», «мужская сила», всеми СМИ упорно вкладывается другой, практически только сексуальный смысл, телевизионная реклама беззастенчиво пестрит всякими средствами, повышающими мужскую потенцию, а фильмы практически пропагандируют не крепкие брачные узы, а свободу внебрачных отношений.

         И получается, что спортивные достижения  своих рекордсменов тоже не предмет заботы и гордости.  Зачем  долго и упорно готовить своего спортсмена,  можно просто перекупить чужого, а своего самородка выгодно продать.  Зачем  талантливым  тренерам  «создавать условия», чтобы они  готовили по мере своих сил и умений спортивные кадры дома. Им  хорошо платят  за рубежом, уже для побед над нашими спортсменами.  Так что в мире рыночной политики и человек уже стал товаром, его можно купить, продать. Фактически  процветает сексуальная работорговля,   проституция, торговля  русскими красавицами, заокеанская продажа детей и т.д., и т.п., а настоящей, результативной борьбы с этим злом практически не ведётся.

          Телевидение  на весь мир  демонстрирует по большинству каналов криминальную Россию.  Тотальное взяточничество, поголовное пьянство, убийства, суицид, бандитизм, секс не как интим, а как одна из «высших человеческих ценностей» по-горбачёву, измена, семейные дрязги – главное содержание современных сериалов.  На всех общедоступных каналах всякого рода ток-шоу, реалити-шоу  или «репортажи» с судебных процессов, следственных действий, даже безобидная программа пропаганды моды идёт под названием «Модный ПРИГОВОР». Впечатление создаётся, что Россия – поистине криминальная страна и вовсе нечем тут гордиться!  Очень любят современные политиканы кричать, что Советский Союз по их мнению был одним большим «Гулагом». Но все, кто смотрят наши телепередачи сегодня, не могут отрешиться от мысли, что именно теперь все мы либо за решёткой КПЗ, либо в зале суда, либо ещё хуже – в бандитских разборках. Поскольку телевидение теперь вещает и на весь мир, мы создаём уверенное мнение за рубежами о русских, как о народе диком, бандитском,  далёким от цивилизации. Не зря, наверное, в народе говорят, что у нас в России  телевидение стало уже совсем  Тель-Авивдением.

И чем   «россиянину», то бишь гражданину России, гордиться, оказавшись в другой стране?  Вспомнит ли он когда-то  гордые слова Владимира Маяковского - «Читайте, завидуйте, я гражданин…». 

 Есть много мыслителей мира, так или иначе определяющих смысл  слова «патриотизм», вплоть до парадокса «патриотизм – последнее прибежище негодяя». Но, в конце концов, наверное, и  слова  русского  Николая Чернышевского   «Патриот - это человек, служащий родине, а родина - это, прежде всего народ» - вернее определяют грани этой категории в нашем понимании.
Среди «теоретиков» этого явления действительно имеет хождение  и категория квасного или ура-патриотизма (ложного, преувеличенного) и другие, но это совершенно другой масштаб и другое смысловое наполнение.

 Есть работы, выделяющие «казённый» патриотизм, а рассматривая это явление в войне 1812 года,  Н.А.Троицкий выделил и «корыстный патриотизм»  дворянства, купечества, отстаивающих свои феодальные привилегии.   

       К явлениям псевдопатриотизма следует отнести множество других его категорий.  Истинный патриот берет всё на себя, псевдопатриот ищет виноватого рядом,  истинное чувство патриотизма несовместимо с соображениями корысти и карьеризма. Истинный патриотизм часто проявляется в скрытой форме, а не в героическом деянии, заметном всем.  Среди  мимикрирующих под понятие  «патриотизм»,  ныне чаще фигурируют в обществе извращённые понятия существовавшего ранее полисного (местного), патриотизма, к коим  можно отнести и фанатизм. Это  слепое, безоговорочное следование убеждениям в области религиозно-философской (всякого  рода секты), или национальной,  а так же доведенная до крайности приверженность каким-либо идеям,  воззрениям, группам и даже отдельным личностям, обычно сочетающаяся с нетерпимостью к другим взглядам, отсутствием критического восприятия чего-либо. В последнее время в нашей стране это  характерно для так называемых  «болельщиков» футбольных и других команд,  подогреваемых средствами массовой информации, будто это работает на развитие спорта, а не приводит часто к массовым беспорядкам и даже преступлениям.   

              Почему-то не выделяют знатоки патриотизма всё более заметно формирующийся корпоративный  патриотизм, (характерный для обществ, где господствует колоссальное разделение населения по степени богатства, как например и в нынешней России). В  том числе клановый, олигархический, банковский  и даже воровской (бандитский), к которым слово «патриотизм» по здравому смыслу уж совершенно не применимо, и  к  исходному слову  – отечество  это явление никакого отношения не имеет.

              Однако, немало и сторонников отрицания патриотизма, как явления. Для них нет Родины, Отечества. Они  «выше» этих понятий  и могут любить только те общественные формации, где хорошо платят, неважно за  что, они «люди мира», космополиты.
Очень точно это явление охарактеризовал в своё время  патриарх Алексий II: «Патриотизм, несомненно, актуален. Это чувство, которое делает народ и каждого человека ответственным за жизнь страны. Без патриотизма нет такой ответственности. Если я не думаю о своём народе, то у меня нет дома, нет корней. Потому что дом — это не только комфорт, это ещё и ответственность за порядок в нем, это ответственность за детей, которые живут в этом доме. Человек без патриотизма, по сути, не имеет своей страны.  А «человек мира» – это  то же самое, что бездомный человек».   Говоря смелее, современными  аббревиатурами – это духовные бомжи.


         
              О русском национальном характере. 

Перейдём теперь  к толстовскому понятию русского национального характера,  которым Лев Николаевич фактически определяет  особенности проявления русского народного патриотизма.
       Русский национальный характер Толстой раскрывает у героев  своих произведений не только в преданности его своей стране.   Для  раскрытия истинно русского национального характера   народа,  Лев Николаевич  резко разграничивает такие два понятия, как истинную и ложную любовь к отечеству, то есть тот самый патриотизм, который он формально не признаёт. Истинный патриотизм присущ только людям, в которых, как считает великий русский философ, живет русское начало, независимо от  национальной принадлежности.  Истинный патриотизм русского народа проявляется в минуты действительной опасности для Родины, и строится одинаково как на любви к людям, так и на ненависти к врагам, в то время как   у вторгшихся на  нашу землю нет никакой любви к людям, везде виден расчет. 

         Толстой фактически различает также скрытый патриотизм и патриотизм напоказ.

Показной патриотизм — это лживость, неестественность.

          В  бессмертном произведении “Война и мир” у Толстого действует более 600 героев. В основном это люди трех национальностей: русские (опять-таки не глядя на национальность, а просто принадлежащие России), французы, немцы. Здесь  Лев Николаевич раскрывает общие типологические черты, присущие каждой из рассматриваемых национальностей. Попробуем вкратце определить, что же это за черты по-Толстому.

         Начнем с немцев, которых и мы не забыли с недавнего нашествия на Советский Союз в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.  Главная черта, которую отличает Лев Николаевич у немцев периода войны 1812 года, — это правильность, четкость во всем: немцы всегда руководствуются разумом, расчётом, чувства для них стоят на втором месте. А  нам, столкнувшимся с ними не 200 лет тому назад, а всего чуть более 70, кажется, что по отношению к жертвам их агрессии – человеческих  чувств, особенно  у тех, кто настроен по-расистски,  или нет вообще, или они на  самом последнем месте, подменённые звериной жестокостью.

В подтверждение  мнения  нас, фронтовиков, приведём цитату из очень хорошо документально аргументированной книги профессора МГИМО МИД РФ, доктора политических наук, ныне министра культуры России Мединского  Владимира Ростиславовича  «ВОЙНА, Мифы СССР 1939-1945», М., «ОЛМА медиа групп», 2011:

«При раскопках немецких захоронений времён войны 1941-45 гг. находят инструкции для солдат вермахта: «…ты для своей личной славы должен убить ровно 100 русских. У тебя нет ни сердца, ни нервов – на войне они не нужны. Уничтожив в себе жалость, убивай всякого русского – старик перед тобой, женщина, мальчик или девочка. Этим ты… прославишься навеки».  А один из главных руководителей гитлеровской Германии, рейхсфюрер Генрих Гиммлер говорил:  «180-миллионный русский народ, смесь рас…, чьи имена непроизносимы –  их  надо расстреливать без всякой жалости и милосердия». Вот такие «правильные» немецко-фашистские вояки вторглись на нашу землю в 1941 году.

Продолжим, однако, характеристики  Льва Николаевича. Французы у него  совсем другие. Для Толстого французское – значит  неестественное.  Одна из  их характерных черт – любовь  к  красивым и пышным фразам.  Не случайно все пышные, наигранные фразы написаны в романе по-французски, в тексте   просто огромное количество французских изречений.  Дело в том, что в начале XIX века французский язык стал языком, на котором говорил весь высший свет, как, между прочим, у нас в современной России стало очень заметным стремление «объанглоязычить» и наш прекрасный русский язык, о котором хорошо сказал Иван Сергеевич Тургенев:  «Во  дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины,- ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!».   Хорошо бы осознать  глубину этой мысли некоторым из наших «оракулов», ибо во многих областях нынешней жизни сомнений и тягостных раздумий немало. Жаль  только, что такие раздумья не возникают у тех, кто хранит награбленные у народа  богатства в виде недвижимости, валюты за рубежами своей страны.

  Центральное  место в романе Льва Толстого занимает, конечно, русский характер во всем его многообразии. Русский характер проявляется у героев в соприкосновении   с народом, особенно в звездные минуты.
   
            О русском патриотизме в той войне писали многие выдающиеся деятели культуры,  участники и очевидцы Отечественной войны 1812 года,  писатели-современники В. Жуковский, К. Батюшков, Д. Давыдов, А. Пушкин, Ф. Глинка, Г. Державин,  П. Вяземский, И. Лажечников  и другие. Во всей наглядности и эпическом размахе представляют они грандиозную картину всенародного подвига и того, что мы привычно теперь называем патриотизмом.


Самокиш Николай. Атака лейб-гвардии Литовского полка (1912)
 

Об отражении событий Отечественной войны 1812 года  в творчестве её современников.

             Офицер–писатель   Иван Иванович Лажечников,  обратился к работе над первым своим историческим  романом о той  Отечественной войне  «Новобранец 1812 года»  только в возрасте уже за 35 лет, после декабрьского восстания 1825 года:
 «Два исполина дрались с ожесточением: француз шел очертя голову в белокаменную и хвалился перед миром победой; русский, истекая кровью, но готовый лучше умереть, чем покориться, сильный еще силою крестного знамения, любви и преданности к государю и отечеству, шел отстаивать святые сорок сороков матушки белокаменной, пока не положит в виду ее костей своих: мертвые бо срама не имут».



            Коснёмся и современника той войны Батюшкова Константина Николаевича. Он был убежден, что   «поэт не должен оставаться в стороне от событий, влияющих на судьбу родной страны. Долг  поэта в столь сложное время донести до окружающих всю трагедию войны».  В послании Дашкову  «Мой друг, я видел море зла» он отвергает его совет о продолжении любовной лирики и в 1813 году Батюшковым уже была написана историческая элегия «Переход русских войск через Неман». Элегия очень патриотична, вера поэта в несокрушимость России очевидна, ясно чувствуется вера в могучую силу русского народа.



            Естественно, в поэтическом творчестве Александра Сергеевича Пушкина тема Отечественной войны 1812 года нашла очень громкий отклик.  В  его ранних откликах на события 1812 года чувствуется стремление   понять эту победу как закономерный этап в осуществлении Россией ее исторического предназначения. Для  него боль родины есть его личная боль, счастье родины – его личное счастье. Эти  линии в отношении Пушкина к войне 1812 года, возникая в его ранних произведениях, крепнут и остаются неизменными в творчестве поэта до конца. Уже  16-летним он в блестящем стихотворении «Воспоминания в Царском Селе»,   в январе 1815 года,  характеризует события 1812 года, как

… громкий век военных споров,
Свидетель славы Россиян!
Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,
Потомки грозные славян
……………………………
 
Их смелым подвигам,
страшась, дивился мир…

О наполеоновом  нападении юный Пушкин, веря в свою Россию, писал:
 
Страшись, о рать иноплеменных! 
Восстал и стар, и млад, летят на дерзновенных,…
Вострепещи, тиран! Уж близок час паденья!
Ты в каждом ратнике узришь богатыря,
Их цель иль победить, иль пасть в пылу сраженья
За Русь…

  Но вот как рисуется поэту конечный итог войны, не захватнической, но именно освободительной:

Где ты,… презревший правды глас, и веру, и закон,…
Исчез, как утром страшный сон!
В Париже росс!..
 Несет  врагу не гибель, но спасенье
И благотворный мир земле.

               Здесь, наверное, не место подробно перечислять всё, чем откликнулся Пушкин на войну 1812 года, сформировавшую его, как поэта-гражданина, но нельзя не показать хотя бы на одном примере, С поэтической зрелостью  углубилось историческое воззрение Пушкина.     Об этом говорят знаменитые строфы из 7-й главы «Евгения Онегина»:
   
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля:
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
 
            Но  осмыслив историческое величие русского подвига 1812 года,     Пушкин превосходно понимал, что ту войну   выиграл  русский народ, а не   правительство и его дворянская опора, и говорит об этом Пушкин в не увиденной им при его жизни  10-й главе «Евгения Онегина»:

Гроза двенадцатого года
Настала – кто тут нам помог?
Остервенение народа,
Барклай, зима, иль русский бог?

Однако, как сходны и здесь исторически разнополюсные оценки Побед  Отечественных войн 1812 и 1941-45  годов, не правда ли? Много и сегодня говорят и о бескрайности России, о её лютых морозах, о бездорожье, которые только, дескать, и помешали фашистам покорить Советскую Россию.

Но попробуйте в этих строках заменить «Париж» на «Берлин»,  «Наполеона» на «Гитлера», «Барклая» на «Жукова», например, и Вам удивительно чётко вырисуется и пророчество Пушкина, и сходство героических подвигов наших воинов в обеих Отечественных войнах.



Или  возьмём Михаила Юрьевича Лермонтова. Он так же отрицал литературу, стоящую в стороне от общественной жизни России. В конце 30-х годов поэта начинает волновать историческая тема. Он создает «Бородино»,  в  котором воспевает подвиг российских солдат, "богатырей", победивших в войне 1812 года.  Бородинская битва воспринималась современниками Лермонтова как символ победы, как главное сражение Отечественной войны, и автор восхищается поколением 10-х годов XIX века, на плечи которых легла основная тяжесть войны:

Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не  вы!
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы.
 
          Как часто приходят на память и сегодня лермонтовские слова насчёт нынешнего племени, определённой части молодёжи современной России, уже поддавшейся антиисторическому, антипатриотическому оболваниванию современными СМИ по отношению к недавней истории Великой Отечественной войны.   Не только электронные СМИ,  включая интернет, но уже и школьные и вузовские программы по истории и литературе искажают историческую правду и выхолащивают  величайшие образцы русской литературной классики, что приводит часто к печальным последствиям.

         Вернёмся на этой мысли к Пушкину: вот что писал о Кутузове А.С.Пушкин в стихотворении «Перед гробницею святой»,  и  как это перекликается с отчуждением современных попыток нынешних «десталинизаторов» отрицать роль Верховного Главнокомандующего Сталина в Великой Отечественной войне: 
 
Под ними спит сей властелин,
Сей идол северных дружин,
Маститый страж страны державной,
Смиритель всех ее врагов,
О, старец грозный! На мгновенье
Явись у двери гробовой,
Явись, вдохни восторг и рвенье
Полкам, оставленным тобой!
Явись и дланию своей
Нам укажи в толпе вождей,
Кто твой наследник, твой избранный!
В твоём гробу восторг живёт!
Он русский глас нам издаёт;
Он нам твердит о той године,
Когда народной веры глас
Воззвал к святой твоей седине:
«Иди, спасай!» Ты встал — и спас…

      Как говорят в народе, «тут не убавить, не прибавить». Особенно после попыток дезавуировать поистине всенародное интернет-голосование по проекту «Имя Россия»  телеканала «Россия» и Телекомпании ВиD в 2008 году, определившее имя Сталина одним из самых важных в истории страны. Да и сегодня всё чаще раздаются в народе слова: «Сталин нужен, он бы навёл порядок».
 
      Закончим на этом далеко не полный список современных тому веку литературных корифеев России, сумевших по достоинству оценить подвиг русского народа в войне 1812 года, завершившейся Победой над «непобедимым» Наполеоном, подмявшим под себя практически всю Европу, ещё раз проведя аналогию с Гитлером, так же практически со всей Европой пытавшегося поработить нашу Родину – Советский Союз.

              Событиям 1812 года принадлежит особое место в  истории России. Не раз поднимался русский народ на защиту своей земли от захватчиков. Но никогда до этой войны 1812 года угроза порабощения не порождала такого сплочения сил, такого духовного пробуждения нации, как это произошло в дни нашествия Наполеона.
 
              Немаловажную роль для раскрытия истинно русского характера  играет исключительно русский народ. Именно здесь, да и не только в романе-эпопее Толстой резко разграничивает такие два понятия, как истинный и ложный патриотизм. Истинный патриотизм присущ только людям, в которых живет русское начало в самом широком понятии, и как мы уже отмечали, независимо от национальной принадлежности героев.
 
           Но тогда в  России  все поняли, что  во главе армии должен быть обязательно русский человек, который сможет понять и осуществить волю народа, сможет овладеть народными массами.  Конечно, нельзя говорить, что такие генералы, как Барклай де Толли были плохими генералами.   Происходил он из древнего шотландского баронского рода, с 1810 по 1812 гг. он занимал должность военного министра, именно на него была возложена вся подготовка предстоящей войны с наполеоновской Францией.  Это  был  очень талантливый полководец, хотя по национальности своей он  не был  русским,  и поэтому народ не чувствовал к нему доверия, полагая, что он  не мог до конца понять русского человека. Таким  полководцем чувствующим волю русского народа, явился Кутузов Михаил  Илларионович.

            Итак, подводя итоги этому рассуждению, можно сделать вывод, что способность героя приблизиться к народу и чувствовать русское начало — один из принципов психологического анализа Толстого.

                    Действительный член Академии  Военно-исторических наук,                   
                    Лауреат литературной премии им.  Маршала Советского
                    Союза Л.А. Говорова,  Фронтовик Великой Отечественной войны
                    бывший командир роты 8-го офицерского штрафбата 
                    Генерал-майор Вооружённых Сил СССР в отставке
                                                            Александр Пыльцын.



Продолжение следует...

[Админ]

"В Дворянском собрании в Петербурге". Неизвестный художник.

Дворяне и дворянство 19 века.

         Вопросам русского патриотизма в Отечественной войне 1812 года, и  именно в разных слоях общества, последнее время уделяется много внимания. Печатаются статьи, пишутся рефераты, защищаются диссертации.  Но обращают на себя внимание многие из них тем, что направлены они, если и не  главным остриём, то хотя бы по касательной на наше советское прошлое. Вот  уже более 20 лет критические стрелы многих СМИ роями летят то в адрес плановой социалистической экономики, якобы сдерживавшей, и даже глушившей инициативу предприимчивых членов общества, способных, более чем социалистическая модель, продвинуть страну по пути прогресса. А то ещё по адресу индустриализации и коллективизации, или жесточайшей критике подвергаются достижения советской науки, образования, культуры, социальных вершин, достигнутых в СССР. Пожалуй, не меньше залпов таких стрел выпущено  и в советскую историографию.

          Например, Ирина Дырышева  пишет в своей большой, и в общем интересной диссертационной работе о патриотизме в годы войны 1812 года:  «Советские историки искажали роль русского дворянства в развитии России вообще, и в патриотическом движении в войне с Наполеоном в частности». Конечно, главное содержание термина «патриотизм» - преданность и любовь к своему Отечеству, была присуща многим представителям  дворянства, но едва ли будет справедливым относить это ко всему дворянству.
     
           Как констатируется в диссертации, один из советских исследователей Отечественной войны 1812 г. Н.А.Троицкий резюмировал: «Дворянство как класс было настроено в 1812 г. в общем, конечно, патриотически, но его патриотизм увязал в корысти». «Следуя этой традиции,- говорит далее Дырышева,- в программах специальных курсов ряда российских университетов, посвященных Отечественной войне1812 г., есть темы рассматривающие «корыстный патриотизм дворянства», отстаивающего свои феодальные привилегии». Вот,  диссертант и задалась целью «облагородить» дворянство 1812 года, а заодно и, пусть ненароком, перебросила мостик благородства на не совсем истинных современных «дворян».

           Патриотами, конечно, были многие российские дворяне. Свое главное историческое призвание они действительно видели в служении Отечеству. И нельзя им отказывать в патриотизме и героизме, который представители дворянского сословия не раз доказывали на полях сражений с войсками Наполеона, и в тылу, мобилизуя силы государства на отпор врагу. Это понимали и историки советского периода, разделив представителей дворянского сословия на «хороших», патриотов,  участников войны 1812 г., отделив их от  остальных, не столь достойно показавших себя в те сложные годы.  Более двухсот сорока дворян, отличившихся в сражениях Отечественной войны 1812 г., были награждены золотыми шпагами и саблями «За храбрость», более двух с половиной тысяч   за подвиги на полях сражений, в том числе высшими военными наградами России — орденами.


Военная Галерея 1812 года. Эрмитаж.

         Военная галерея Зимнего дворца представляет собой своеобразный памятник героической борьбы русского народа с французским нашествием.

   
Военная Галерея 1812 года. Эрмитаж.

  У  дверей в залы – портреты М. И. Кутузова, П. И. Багратиона, М. Б. Барклая-де-Толли, на стенах в 5 рядов 332 погрудных портрета русских генералов – героев 1812, в их числе    Д.В. Давыдов,  А.Н. Сеславин,  Д. С. Дохтуров,  Я. П. Кульнёв, П. П. Коновницын, Д. П. Немировский,  Н.Н.Раевский, А. И. Кутайсов,  и другие. В галерею помещены также 13 рам  с именами генералов, портреты которых по разным причинам не были написаны  и два батальных полотна: «Бородинское сражение» и «Отступление французов через Березину», а так же установлена мраморная доска с текстом стихотворения А. С. Пушкина «Полководец».


Военная Галерея 1812 года. Эрмитаж.

Очень кратко о нескольких особо выдающихся патриотах России времён Отечественной войны 1812 года.


 Кутузов Михаил Илларионович

              О Михаиле Илларионовиче Кутузове. Суворов так изложил действия генерала Кутузова в одном из своих донесений:  «Показывая собою личный пример храбрости и неустрашимости, Генерал Кутузов шёл у меня на левом крыле; но был правою моей рукою». Известен кутузовский отступательный марш-манёвр в октябре 1805 г протяжённостью в 425 км,  когда, нанеся поражение И. Мюрату и Э. Мортье,  Кутузов вывел свои войска из под нависшей угрозы окружения.  В Рущукском сражении 22 июня 1811 года (15-20 тысяч русских войск против 60 тысяч турок) он нанёс противнику сокрушительное поражение, положившее начало разгрому турецкой армии.

         Назначение Кутузова на руководство всеми русскими войсками в 1812 году вызвало патриотический подъем в армии и народе.  В  Бородинском сражении, одной из крупнейших битв эпохи наполеоновских войн,  за день боя русская армия, хоть и ценой потери почти половины личного состава регулярных войск, нанесла тяжёлые потери французским войскам.  Благодаря более гибкой стратегии Кутузова, он измотал противника в сражениях, вынуждал к отступлениям и, наконец, разгромил его. Огромная наполеоновская армия была практически полностью уничтожена  ценой умеренных потерь в русской армии. Кутузов поднял русское военное искусство на новую ступень развития. Передовые люди страны   по-новому ощутили величие и мощь своего народа.


Пётр Иванович Багратион (1778-1834)

        О Петре Ивановиче Багратионе.  Род Багратиона ведёт своё начало от Адарнасе Багратиона, Эристава (правителя) старейшей провинции Грузии.  Военную службу Пётр Багратион начал в феврале  1782 года рядовым в Астраханском пехотном полку, через 5 лет ему присвоили звание прапорщика. Затем он последовательно прошел все ступени военной службы до капитана и  командира егерского полка, где и произведён в полковники, в 1799 году получил чин генерал-майора.  В Итальянском и Швейцарском походах А. В. Суворова в 1799 году генерал Багратион командовал авангардом союзной армии, особенно отличился в сражениях при Сен-Готарде. Эти походы прославили Багратиона как превосходного генерала, особенностью которого являлось полное хладнокровие в самых трудных положениях.

           Активный участник войны против Наполеона в 1805–1807 гг. Его войска провели ряд успешных боёв,  особенно прославились они в сражении при Шенграбене.  В Аустерлицком сражении Багратион командовал войсками правого крыла союзной армии, которые стойко отражали натиск французов.  С августа 1811 года Багратион – главнокомандующий  армией. В битве при Бородино армия Багратиона  отразила все атаки армии Наполеона, а сам он был тяжело ранен.  В рапорте Александру I  Багратион писал: «Я довольно не легко ранен,… но нималейше не сожалею о сём, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества…».


Дмитрий Сергеевич Дохтуров (1756-1816)
 
              О Дмитрии Сергеевиче Дохтурове.  Герой  Отечественной войны 1812 года, потомок врача царя Федора Иоанновича по прозвищу Дохтур. Русский  генерал от инфантерии, тульский дворянин.  Умело организовал оборону, неоднократно водил солдат в рукопашную, оставаясь в строю даже после ранений.  В Бородинской битве командовал центром, а после ранения Багратиона принял командование и левым флангом. Когда началось отступление французов из Москвы, был направлен Михаилом Кутузовым, чтобы преградить путь противнику через Малоярославец. Вынудил Наполеона свернуть на Смоленскую дорогу, что решило исход кампании.


Алексей Петрович Ермолов

              Об  Алексее Петровиче Ермолове. Этот  известный генерал  еще в малолетстве был записан в лейб-гвардии Преображенский полк. Боевое поприще начал в артиллерии, под начальством Суворова.  Особенно  отличился в Бородинской битве, где вырвал из рук противников взятую уже ими батарею Раевского. В 1817 г. Алексей Петрович  назначен главноуправляющим в Грузию и командиром отдельного кавказского корпуса. Представленный им Александру I план действий на Кавказе был одобрен, и с 1818 г. начался ряд военных операций Ермолова в Чечне.


 Портрет М.И. Платова работы Джорджа Доу.

           О Матвее Ивановиче Платове.  К началу Русско-турецкой войны 1787—1791 годов  Платов был уже в звании полковника, а в сентябре 1789-го, после битвы при Коушанах, где ему удалось разбить большой турецкий отряд и пленить пашу Зейнала-Гасана, ему был присвоен чин бригадира русской армии. В 1807 году при взятии  Гейдельберга Платов вместе с казаками  сумел  захватить в плен более 3 000 французов, и обратить в бегство «всю французскую кавалерию». Наполеон  решил пожаловать бесстрашному атаману орден Почетного легиона, но Матвей Иванович отказался принять эту награду, сказав: «За что ему меня награждать? Я ему не служил, и служить не могу никогда,  сей человек не на благо, а на пагубу человечеству рожден».

           Попал под опалу тогдашнего главнокомандующего армии Барклая де Толли, но назначение на пост главнокомандующего Михаила Кутузова, знавшего донского атамана еще с 1773 года и высоко ценившего его огромный опыт, спасло Платова.  В самый разгар Бородинского сражения, казачьи полки и лёгкая кавалерия под предводительством Платова незаметно подошли к расположению противника, ударили ему в тыл. Это вызвало панику у французов,  и Платов захватил главный обоз наполеоновской армии,  преследовал  уходящего   противника.  Наполеон  позже признался в том, что именно казаки уничтожили всю его конницу и артиллерию. Матвей Иванович Платов за выдающиеся боевые заслуги был возведен в графское достоинство.


Надежда Андреевна Дурова

О  Надежде Андреевне Дуровой, воевавшей под именем Александра Александрова.  Это  первая в русской армии женщина-офицер. Она участвовала во многих битвах, всюду обнаруживая храбрость. За спасение раненого офицера в разгар сражения была награждена солдатским Георгиевским крестом и произведена в офицеры.  В  войну 1812 года она участвовала в сражениях под Смоленском,  при Бородине, где была контужена. Позднее была произведена в чин поручика, служила ординарцем у Кутузова.  Пушкин   писал о ней хвалебные, восторженные отзывы на страницах своего журнала и побуждал её к писательской деятельности.
Только в 1816 г., уступив просьбам отца, она вышла в отставку с чином штаб-ротмистра и пенсионом.


Демаков Евгений Александрович. Поэт, гусар и партизан Денис Давыдов в кругу однополчан.

Партизаны. Партизанское движение в войне 1812 года получило  невиданный  ранее  в России размах. Партизанских отрядов были сотни.  Народ бросал свое имущество и уходил от врага. Запасы продовольствия уничтожались, чтобы не достались французам. Были эти отряды большие и маленькие, мужицкие и помещичьи. Известно даже об одном отряде, руководимом дьячком. Он за месяц взял в плен несколько сотен французов. 


Болтышев Виктор Николаевич. Давыдов в бою у Салтановки. 1812 г.

Самый знаменитый партизан  войны 1812 года – Давыдов  Денис Васильевич (прототип толстовского Денисова),  поэт-гусар, командир большого, активно действующего партизанского отряда,  военный историк и теоретик.  Родился в старой дворянской семье.  Поступил в кавалергардский полк, но скоро за сатирические стихи был переведен в  гусарский. Участвовал во многих кампаниях, и против Наполеона (1807 г.), и в шведской (1808 г.), и в турецкой (1809 г.). Особенно широкой популярности  достиг в 1812 г.  как начальник партизанского отряда, организованного по  собственной инициативе. Ему не раз удавалось отбивать у врага военные припасы и продовольствие,  громить вражеские отряды, наводя страх на французов и поднимая дух русских войск и общества.   Он автор  замечательной книги «Опыт теории партизанского действия». После   войны   произведен в генералы, был начальником штаба   армейских корпусов. В 1832 г. оставил службу в чине генерал-лейтенанта. Пушкин высоко ценил оригинальность его  лирики, его своеобразную манеру в  «кручении стиха», а его прозаический стиль считал еще выше стихотворного.


 Джордж Доу - Александр Никитич Сеславин

Не менее известен и Александр Никитич Сеславин, генерал-лейтенант, герой Отечественной войны. Особенно отличился в Бородинском сражении. В сентябре 1812 года назначен командиром кавалерийского партизанского отряда. Первым обнаружил движение наполеоновской армии от Москвы на Малоярославец, о чем сообщил Д.С. Дохтурову. Совершал смелые рейды по тылам противника,  под Ляховом совместно с партизанскими отрядами Д. В. Давыдова,  А.С. Фигнера и В.В. Орлова-Денисова окружил и взял в плен 2 тыс. французов, за что произведен в полковники. За отличие в Лейпцигском сражении 1813 года  произведён в генерал-майоры. Был неоднократно ранен.

             Уволен от службы А.Н. Сеславин  в 40 лет, «за ранами» на почетных условиях — с мундиром и полным пенсионом. «Во уважение отличной его службы в прошедшую войну и полученных ран» царь пожаловал отставному генералу для уплаты долгов 50 тысяч рублей. Боевые ранения в обе руки дали Сеславину особую привилегию: «Никогда и ни перед кем не только не снимать шляпы, но и не подносить руки к козырьку».  На  могиле генерала рядом с деревней Есёмово Ржевского района Тверской области, начертаны слова:

Здесь — столетия русской славы.
Здесь лежит партизан Сеславин,
разметавший во время оно
арьергарды Наполеона. 


          Менее известно имя Герасима Матвеевич Курина - предводителя крестьянского партизанского отряда, действовавшего во время Отечественной войны 1812 года в  районе  нынешнего города Павловский Посад Московской области. Здесь необученные, почти безоружные крестьяне смогли не только противостоять отборным драгунам маршала Нея, но и стать победителями в этом противостоянии. Герасим Курин был человеком личного обаяния и быстрого ума, выдающимся крестьянским  полководцем. И  главное – все ему подчинялись, хотя был он, чуть ли ни крепостным.


КОЖИНА Василиса (приблизительно 1780-1840 гг.)

Была и старостиха Василиса. Героиня Отечественной войны 1812 года Василиса Кожина (у Толстого в «Войне и мире» - старостиха Василиса) – не дворянка, но воистину героиня из народа.  Родилась  в крестьянской семье, была женой старосты хутора.  Прямо на глазах Василисы   французы зарезали ее мужа. Василиса поклялась отомстить.   Женщина с незаурядным умом и решительностью, она смогла организовать партизанский отряд, состоявший из женщин и подростков. Вооруженные лишь вилами, косами и топорами, они нападали на вражеские отряды, уничтожали обозы, захватывали пленных и передавали их регулярной армии.    Однажды, не задумываясь,  она  зарубила косой пленного французского офицера, высокомерно отказавшегося повиноваться распоряжениям «крестьянки».

          О подвигах Василисы Кожиной говорил весь русский народ, дошла молва и до фельдмаршала М.И. Кутузова, который захотел сам лично увидеть героиню, а император Александр I за героизм сразу же по окончании боевых действий  удостоил Василису Кожину денежной премии и наградил медалью.

            Оценка  влияния подвигов, патриотических поступков 1812 года на ход Великой Отечественной войны в 1941-45 гг.  видимо, ждёт своего добросовестного исследователя. Общность этих войн состоит в том, что как в 1812, так и в 1941-45 гг. Россия практически в одиночестве воевала со всей Европой, в том числе и… с французами.    Мы привыкли к образу французов, как наших союзников по Второй Мировой Войне.    Вспоминаем по этому поводу генерала Де Голля, французских партизан,  героических французских лётчиков эскадрильи «Нормандия-Неман». Но почему то не помним, что до начала 1944 г. французских партизан было не более 25 000, а французов, служивших в Вермахте — более   200 000, при этом большая их часть служила на Восточном фронте, то есть воевали против нас.
 
              Всю  войну 1941-45 гг. Франция  производила, поставляла гитлеровцам самолёты,  в том числе самолёт - разведчик FW-189, известный фронтовикам, как  «Рама». А ещё   автомобили, броневики, танки, орудия, и не  десятками, или даже сотнями единиц, а гораздо больше.  Мало кто знает, что самым мощным танком вермахта при нападении на СССР был французский В-2. Половина сверхтяжелых орудий, обстреливавших Ленинград, Севастополь, были произведены во Франции и Чехии. В первые годы войны почти каждый второй снаряд был отлит из шведской руды. Летом 1941 года каждый четвертый танк в немецкой армии был чешским или французским. Свои первые победы Германия одержала во многом благодаря скандинавской стали и швейцарской оптике для прицелов.
 
           Кто только не воевал на Советско-германском фронте!  Италия и Румыния  дали вермахту по 200 тысяч солдат,  Финляндия - около 450 тысяч. Венгрия - около 500 тысяч, Словакия поставила 90 тысяч. А  ещё  австрийцы, хорваты, чехи,  норвежцы, фламандцы,  испанцы…. Действительно, нашествие «двунадесяти языков»,  как и в 1812 году,  что  отмечал  Александр Сергеевич Пушкин:
 
«….Шли же племена,
Бедой России угрожая;
Не вся ль Европа тут была?
А чья звезда ее вела!».

           Это к тому, о чём писал кандидат исторических наук и кандидат богословия, доцент СПбГУ  Владимир Василик:
 «Приведу лишь один красноречивый факт. В октябре 1941 г. целых четыре дня на Бородинском поле шел ожесточенный бой между усиленной танковыми бригадами советской 32-й стрелковой Краснознамённой дивизией олковника В. И. Полосухина, и частями 4-й немецкой армии.
Для поднятия боевого духа советским частям были розданы знамена русских полков, участвовавших в Бородинском сражении 1812 г.   И советские воины не посрамили славу этих знамен: целых четверо суток они отбивали атаки превосходящих сил противника, а затем отступили в полном порядке, оставив Бородинское поле, наполненное трупами немцев и их союзников и горящими немецкими танками».

                  Начальник штаба той самой 4-й немецкой армии  Г. Блюментрит вспоминал:
«Четыре батальона французских добровольцев  (подчёркнуто мною, - А. П.) действовавших в составе 4-й армии, оказались менее стойкими. У Бородина фельдмаршал фон Клюге обратился к ним с речью, напомнив, как во времена Наполеона французы    и немцы сражались здесь бок о бок против общего врага. На следующий день французы смело пошли в бой, но  не выдержали ни мощной атаки противника, ни сильного мороза и метели. Таких испытаний им ещё никогда не приходилось переносить. Французский легион был разгромлен, понеся большие потери от огня противника и от мороза. Через несколько дней он был отведен в тыл и отправлен на Запад…».

 Конечно же, только  «русские морозы и метели» (это в октябре-то!!)  помешали и немцам в 20 веке, как  и французам 200 лет тому назад, покорить нашу Родину.

          Ограниченный объём статьи  не позволяет более развёртывать эту её часть,  потому далее рассмотрим
   
                Другие  крайние тенденции   в подходе к оценке событий 1812 года.
         
           В нашей современной историографии наряду с добросовестными исследованиями, ярко высвечиваются две крайние тенденции: либо умалять до неприличия героизм и талантливость русских, либо преувеличивать заслуги тех, кто этого, мягко говоря, не совсем заслуживает.

               К примеру, некто Ю. Веремеев разместил в интернете материал «В защиту  Павла I» (http://army.armor.kiev.ua/hist/pavel_1.shtml), в котором «развенчивает» полководческий талант великого русского полководца А.В. Суворова, учениками и последователями которого были полководцы Отечественной войны 1812 года. Он называет его «генералом, который в 1798 году  при   норме марша в  100 верст в неделю  заставил солдат проделать за 10 дней 500 верст лишь для того, чтобы удивить своими «чудо-богатырями» австрийский двор.  Генералом , который заставил солдат за 36 часов проделать марш на Требию  в 80 верст под палящим солнцем ради никому в России не нужной победы в частном сражении, у которого в том марше в каждой роте живых осталось по 40 солдат из 200». Что-то очень похожее  на ярлык «мясника», приклеиваемый маршалу Жукову – выдающемуся полководцу Великой Отечественной. По-веремееву почти  все свои победы Суворов одержал над явно неравнозначной по вооружению и боеспособности турецкой армией, а знаменитый суворовский переход через Альпы «на деле был просто беспорядочным бегством, в ходе которого фельдмаршал потерял почти всю армию».  Вот так разделался Веремеев с Генералиссимусом. Ну, а дальше у него мостик и на обе Отечественных войны:  «Ссылаться на академические авторитеты это умственное убожество. Наша историческая наука всегда была женщиной легкого поведения и прислуживала текущему моменту и сиюминутным правителям. Ну, назначил Сталин в сорок втором году величайшими полководцами (флотоводцами) по два военачальника от каждого вида войск (от флота Ушаков и Нахимов, от армии Суворов и Кутузов), да из древности князя Александра Невского. Вот все и жуют,  и пережевывают эти четыре-пять фамилий в книгах и фильмах».   Вот и другой Генералиссимус, теперь уже не Суворов, а Сталин,  представлен  Веремеевым  недалёким.  Явно недостаёт Веремеева в команде Сванидзе-Млечина в «Суде времени» и их «дочерних» телепередачах.

                 Вот другой ниспровергатель кумиров – Е. Понасенков. В его публикациях со страниц «Коммерсантъ-Власти» вместо талантливого полководца России, фельдмаршала Кутузова возникает образ «никчемного ленивого, сонного старика-придворного интригана».  По мнению Понасенкова, и далее поносящего Великого Кутузова, победителя Величайшего Наполеона,  «до середины XX века,  Михаил Кутузов считался довольно посредственным полководцем, а  героический образ Кутузова был сформирован только во время Великой Отечественной войны».  И что «под Бородином Кутузов вовсе не командовал», что «за Березину Кутузова вполне могли бы назвать предателем» и еще о многом другом. Видно вдохновляют таких «понасенковых» в их поношении всего отечественного зарубежные «историки», составившие и распространившие по всему миру «Список 100 величайших полководцев мира», где Наполеон  на 2-м месте, а победивший его Кутузов, места в этом списке вообще не удостоен.
 
          Приводя только бессовестно преувеличенный негатив, Понасенков,  как и многие другие «активные правдоискатели», упорно и сознательно искажает истину. На самом деле известно, что русская армия, да и вся Россия в основной массе обрадовались назначению Кутузова (известна поговорка, ходившая среди солдат: «приехал Кутузов бить французов») вместо Барклая-де-Толли.  О популярности Кутузова, как полководца, говорит и то, что он единогласно был избран начальником ополчения и в Москве, и в Петербурге.  Конечно, у Кутузова были (как и у любого человека) разные качества и черты характера. Многим из его ближайшего окружения они не нравились. Были и завистники, и те, кто просто не понимал решений, принятых Кутузовым. Однако это не повод, чтобы изображать историческую личность только в «черных» тонах, как любят это делать люди, сами по себе неглубокомыслящие, но переполненные самомнением и непомерными амбициями.

          Но кто же этот Понасенков, автор статьи во «Власти»? Ярым ниспровергателем  кумиров оказался один из множества современных «искателей истинной правды». В одной из своих многочисленных публикаций договорился до того, что «в отдельно взятой стране, – то  бишь в СССР, – пытались соорудить глупейший миф о якобы «освободительной» и «Отечественной» войне 1812 года», а вот он, Понасенков всему миру докажет обратное.

                Цитируем из словаря Брокгауза и Эфрона, историков не ранга Понасенкова: «Кутузов, при обширном для своего времени образовании, обладал умом замечательно тонким; обращение его, когда он того хотел, могло быть очаровательным; наружное спокойствие он сохранял даже в самые критически минуты. Зрело обдумывал он всякое предприятие и подчинял строгому расчету каждый свой шаг; действовал более хитростью и маневрами, не вступая напрасно в бой, когда можно было, и, не жертвуя кровью солдата, уничтожить врага. «Разбить может меня Наполеон", говорил Кутузов, "но обмануть – никогда».

          Примеров «ниспровергателей-правдоискателей» можно приводить ещё много, но перейдём к другой категории.
   
         Многие авторы, касаясь  проблемы Отечественной войны 1812 года, разделяют  формы проявления патриотизма относительно разных слоёв народа.  Возьмём, к примеру,  автора диссертации «Патриотизм дворянства в Отечественной войне 1812 года»   на соискание  степени  кандидата  исторических наук,   защищенной  в Санкт-Петербурге в 2007 году, (СПб-  2007 173 с. РГБ ОД, 61:07-7/642), Дырышеву Ирину. В своей большой и интересной работе о войне 1812 года, к русским патриотам причисляет практически всё дворянство. «Такими патриотами была основная масса российских дворян. Свое главное историческое призвание они видели в служении Отечеству. И нельзя им отказывать в патриотизме и героизме, который представители дворянского сословия не раз доказывали на полях сражений с войсками Наполеона, и в тылу, мобилизуя силы государства на отпор врагу».  А далее - «советские историки искажали роль русского дворянства в развитии России вообще, и в патриотическом движении в войне с Наполеоном в частности».

             Конечно, главное содержание термина   «патриотизм» – преданность  и любовь к своему Отечеству,   была присуща многим представителям  дворянства, но едва ли будет справедливым относить это ко всему дворянству, и этому множество сведений. Поэтому, как свидетельствуют исторические документы, справедливо было бы автору диссертации говорить не о дворянстве вообще, а о патриотах-дворянах, действительно заслуживавших «хвалы, но не хулы». Тем более что оживающие ныне «потомки дворян», истинные или мнимые, часто показывают не лучшие образцы патриотизма и даже элементарной порядочности. Но о них отдельно и ниже.

             Полемизируя  с диссертантом,  не доверяющим советским историографам, обратимся к публикациям   именно  досоветского периода.
                   
              Попробуем  осветить некоторые моменты того напряжённого времени, используя не советские источники, которые, не только Дырышева считает далеко не объективными, а возьмём материалы, помещённые в российском юбилейном издании 1912 года к 100-летию Отечественной   войны 1812 года. Обратимся к свидетельствам  современников героев Отечественной войны 1812 года, изложенным в 7-томном труде «Отечественная война и русское общество 1812-1912. Юбилейное издание 1912 года. Том  V. Ополчение». Над созданием книги трудилась целая когорта известных и авторитетных историков А. К. Дживелегов,  Н. П. Михневич, В. И. Пичета,  А. Военский,  и другие. Этот монументальный труд был издан «Товариществом Сытина». В издании обобщены знания российской исторической науки об одном из переломных моментов в истории Отечества.
 
           Действительно, со дня начала наполеоновского наступления, то есть с 24 июня 1812 года, буквально день ото дня по всей России нарастал патриотический подъем. У разных сословий он проявлялся по-разному. Но патриотизм большинства дворян «увязал в корысти», ибо они, если и  сражались, то  прежде всего,  за сохранение своих богатств и привилегий, за право самим держать в крепостном рабстве  собственный народ, не уступая его кому бы то ни было, Наполеону в особенности.
 
    В  июле 1812 г. был издан царский манифест о сборе ополчения.  «…Полагаем мы за необходимо нужное, – говорилось  там, – собрать  внутри государства новые силы, которые нанося новый ужас врагу, составляли бы вторую ограду в подкрепление первой и в защиту домов, жен и детей каждого и всех». Далее указывалось,  что дворянство само выбирает начальника ополчения и о количестве собранной силы дает знать в Москву.
 
            В  патриотическом подъеме, который проявился тогда, нужно видеть реальность: были люди, которые жертвовали всем. Были, наоборот, такие, которые пользовались моментом для удовлетворения своих личных выгод. Например, молодой богач граф Дмитриев-Мамонов всецело отдался делу ополчения, он торопил крестьян к пожертвованиям, благодарил их за щедрость, закупал лошадей, искал себе в полк ремесленников. Недаром современник пишет о нем: «полк Мамонова был замечательно, щегольски обмундирован, имел все смены одежды для солдат и неимоверное количество белья, часть которого была оставлена на месте, так как невозможно было взять его с собою».  Рядом с ним мы можем поставить херсонского помещика Скаржинского, который снарядил и выставил батальон в 100 человек и повел его в армию Чичагова, где сам не раз участвовал в боях.


Фёдор Николаевич Глинка

           Фёдор Николаевич Глинка, сотенный начальник  дворянского ополчения,
(в Бородинском сражении - адъютант  генерал-майора Милорадовича М. А.) в «Письмах русского офицера…с подробным описанием Отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 год» выразил настроение истинных патриотов России так: «Ужели покорение? Нет! Русские не выдадут земли своей! Если недостанет воинов, то всяк из нас будет одной рукой водить соху, а другой сражаться за Отечество!».
 
   Но вот свидетельства  московского губернского предводителя, графа Ростопчина, которого никто, конечно, не обвинит в желании развенчивать дворян. В  письме к императору  он открывает  образчик   «патриотизма», когда люди только обещают. «Тайный советник Демидов имеет 300 тысяч годового дохода, и камергер князь Гагарин столько же. Они сами просили дозволить каждому из них обмундировать полк, но на практике они и не думают выполнить обязательство, принятое ими на себя добровольно...».

           Наряду с высокими образцами патриотизма среди священников и монахов, есть  письма из монастыря: «денег вытребовано много, из братии нашей некоторых хотели ухватить и отдать, однако с Божией помощью никого не выдали».  А вот интересное свидетельство очевидца А. Бестужева-Рюмина, которое говорит нам о корыстолюбии московских торговцев, принадлежащих в основном к дворянскому сословию. «В  то время, как московские дворяне постановили доставить со 100 душ 10 воинов в полном вооружении и с провиантом на три месяца, некоторые другие,  согласились выставить с того же числа душ лишь 1 воина.   Позднее эта цифра  (10)  была убавлена до двух воинов с сотни душ. Но даже так, сравнительно в смягченном виде, проведенный в жизнь дополнительный набор вызвал целый ряд недоразумений».

              Как  исполнялся этот общественный долг («усердие отечеству»)  помещиками,  говорят документы этого уникального издания.  «Помещики-«бедняки» слали слезные прошения начальникам ополчений, ссылаясь на тяжелые условия своей жизни».  У  владельцев огромных поместий этот набор совершался несколько иначе. Приводится пример богатейшего  князя  А. Голицына и  ещё более богатого, графа Орлова-Давыдова.  Князь Голицын – человек  набожный, но и расчетливый, обещает тех, «кто сам пойдет в ополчение, велю освободить на несколько лет от рекрутчины и на текущий год от оброка», но тут же угрожает: «те, кто отказываются, повинны будут ответствовать перед Богом и судом, установленным монаршией властью». Далее князь  недоволен  расходом на ополченцев: «почему истрачено так много — на каждого ратника по 60, 70 рублей, когда хорошее обмундирование обходится в 40, 45 рублей». Оказывается, что даже у этого, безусловно понимающего свой долг и богатейшего помещика, в ополчение сбывалось самое худшее из крепостной деревни. Из докладной записки: «По отдаче ратников употреблено 874 р. 88 к. более  потому, что на хлеб и харчевые припасы в то время была цена необыкновенная. К тому же ратники, кроме годных 8 человек, поступили старые и увечные, которых сбыть, кроме сего случая, было невозможно».

          Граф Орлов-Давыдов пишет приказчику: «пьяниц, мотов, непрочных для вотчины, отнюдь не беречь». Таким образом, он тоже склонен спустить с рук все нравственно негодное из своей деревни, старается и здесь расстаться со всем старым, болезненным, негодным. Понятно, что при таком отношении к делу части дворянства — нужно было ожидать, что ополчение не будет вполне на высоте своего положения.

            «Состав ополчения, – свидетельствуют   авторы этого юбилейного издания,- в отношении их здоровья был мало надежен, в возрасте наиболее крепком была приблизительно лишь треть ополчения. Это, конечно, резко отразилось на смертности, на болезнях ополченцев».  Далее там говорится о том, что «Ополченцы шли в лаптях, сзади плелись обывательския подводы с больными, и везде, по крупным городам, каждый полк сдавал по десяткам, а иногда и по сотням, своих больных. Вот цифры по третьему Нижегородскому полку — по списку 2.260 человек вместе с офицерами. В рапорте, поданном полковым командиром при возвращении, указана общая цифра в 2.320 без офицеров, в том числе: осталось в госпиталях 429, умерло 408(нужно заметить, что в черновике рапорта насчитано умерших 452 и еще прибавлено «не все»),  убито в сражениях 28, бежало 24, пропало без вести 38».

               Прежде всего,   бросаются в глаза   цифры больных и умерших (429 + 408 = 837), в сравнении с убитыми, да ещё дезертиров (бежало) 24 – итого 861! Это  же более трети ополчения!  Пожалуй, это один из важных показателей своеобразного «патриотизма» князей, графов и многих   представителей дворянского сословия, направлявших в ополчение воинов (на современном языке – мобилизованных), заведомо непригодных для ведения боевых действий людей.

         Теперь об офицерстве, которое, как известно, пополнялось почти исключительно из дворян.  Тогда было общее положение – дворянин  не может отказываться от службы. По уездам предводители дворянства составляли списки «дворянам, пребывающим в поместьях своих и находящимся при должностях». В этих списках указывались возраст дворянина, состояние здоровья его в текущий момент и желание или нежелание его служить. По  этому списку начальник ополчения   выбирал будущих офицеров и назначал им определенные должности. «Но вот уже формируются полки, а полковые командиры рапортуют своему начальнику, что половины офицеров нет налицо». Так что не рвались  некоторые дворяне на воинскую службу.
   
            Недаром А.С. Грибоедов в плане драмы «1812 год» записал: «Всеобщее ополчение без дворян. (Трусость служителей правительства)». Может быть, он имел в виду и тот факт, что дворяне и чиновники Петербурга жили тогда в готовности к бегству за кордон: «Кто мог, держал хотя бы пару лошадей, а прочие имели наготове крытые лодки, которыми запружены были все каналы». Не считать же это свидетельство русского дипломата Александра Грибоедова подтверждением проявления  патриотизма тех самых столичных дворян.

            Русское дворянство со времени манифеста « О вольности дворянской» и реформ Екатерины II, стало оседать по своим имениям и сродняться с ними. При таких условиях трудно уходить с насиженных мест, привычка дает себя знать и диктует указанные явления, когда командира «нет налицо».
         
            Будущие дворянские революционеры П.И. Пестель и М.С. Лунин, С.Г. Волконский, (прототип  толстовского Андрея Болконского), С.И. Муравьев-Апостол,  М.Ф. Орлов  и М.А. Фонвизин самоотверженно защищали Россию. К ополчению, однако, дворяне   большей частью отнеслись расчетливо. Многие из них, как оказалось, не являлись к своим полкам. Да и в тылу помещики и чиновники больше пеклись не о России, а о своей особе и дарованных царём привилегиях.  Московские дворяне, например, сгоряча обещали царю пожертвовать «на нужды отечества» 3 млн. руб., но потом выяснилось, что 500 тыс. из них собрать  «вскорости не можно». Иные из таких «патриотов» острили: «У меня всего на все 30 000 долгу: приношу их в жертву на алтарь отечества». 
В сравнении с этим вспоминаются те дары и дарения, которые приносили советские люди на алтарь Победы. Во время Великой Отечественной войны  они пожертвовали на оружие для Красной армии 2 миллиарда рублей. На сбережения было построено свыше 2500 именных боевых самолётов, сотни танков, артиллерийских орудий, военных кораблей.
 
Не будем сегодня говорить о Лауреатах Сталинских премий, отдававших эти премии полностью или частично, о служителях церкви,  писателях и учёных, или о шахтёрах, чьи зарплаты были сравнительно высокими, о комсомольцах, о пионерах, вносящих деньги,  экономя их  на школьных завтраках.   Скажем только, что по данным статистики   всё-таки основными  в этом патриотическом движении были колхозники, о которых современные «историки» вспоминают только как о полунищих, лишённых всех прав, работающих подневольно за мифические трудодни. Но еще более удивительно то, какие суммы жертвовали эти оболганные ныне  недобросовестными политиканами, колхозники.
 
 Колхозник-пасечник Ферапонт Головатый в декабре 1942 и мае 1944 годов внёс по 100 тысяч рублей на постройку двух истребителей. Бригадир тракторной бригады, Мария Дубовенкова – 50 тысяч рублей. Михаил Китаев - 130 тысяч рублей, Мария Арлашкина, мать большого семейства, - 50 тысяч. Анна Селиванова – 100 тысяч, потом продала корову, остатки меда - и еще 100 тысяч. Узбекский  колхозник кореец Сергей Цой 16 января 1943 года принес в обком партии два чемодана с миллионом рублей.  Колхозник из Грузии Оганян Гурген внёс в Фонд обороны 500 тысяч рублей. Из всех  национальных уголков  Советской Родины шли пожертвования: башкиры Хабирзян Богданов и Нурмухамет Мирасов – по 200 тысяч рублей, азербайджанец Сулейманов Амира Кары-оглы - 250 тысяч рублей, казах Букенбаев Оразбай - 300 тысяч рублей, киргиз Юлдаш Татабаев - 150 тысяч рублей, армянин Н. А. Акопян - 106,5 тысячи рублей,   таджик Юлдаш Саибназаров - 130 тысяч рублей, узбек Турган Ташматов - 160 тысяч рублей, бурят Буянтуев - 130 тысяч рублей и т.д.
 
Эти цифры и имена мы привели, как свидетельство бескорыстия простых людей в советское время, когда не было олигархов, неслыханных богачей. А во время войны 1812 года ополченцы из простого люда, движимые не сословными   интересами, и  если они не из «мотов, пьяниц», если их не одолевали недуги, шли в бой  «на басурмана», за Родину, которую хотели избавить   от внешнего  ярма, а может и за собственное освобождение, которое им обещали  многие словоохотливые  хозяева. Может ещё и поэтому, что  отпор французским захватчикам они сочетали с борьбой против своих помещиков.

            Сравним: за 1812 год - 60  антикрепостнических выступлений против 20, в среднем, за любой из предшествующих 10 лет (1801-1811 гг.!)  После победы над   "басурманом", крестьяне надеялись получить от "царя-батюшки" в награду за свой патриотизм освобождение от собственных господ. 
 
              Известный кинорежиссёр документальных фильмов о Великой Отечественной войне Александр Иванович Голубкин (студия «Отражение», Курган), создавший свой фильм «На краю судьбы», посвященный Отечественной войне 1812 года и судьбам зауральцев, участвовавших в ней, подсказал мне очень интересный материал о «патриотизме» сравнительно значительной  части русского дворянства.
 
           Приведём  несколько полнее и детальнее   свидетельство такого  «патриотизма» дворянства от непосредственного участника той, вроде бы уже далёкой Отечественной войны 1812 года всё из того же V тома  «Ополчение» издания 1912 гола:
 
 «До воззвания к первопрестольной столице — Москве государем императором, в лавках купеческих сабля и шпага продавались по 6 р. и дешевле; пара пистолетов тульского мастерства 8 и 7 р.; ружье и карабин того же мастерства 11, 12 и 15 р., дороже не продавали; но когда прочтено было воззвание императора и учреждено ополчение противу врага, то та же самая сабля или шпага стоила уже 30 и 40 р.; пара пистолетов 35 и даже 50 р.  ружье, карабин не продавали ниже 80 р. и проч. Купцы видели, что с голыми руками отразить неприятеля нельзя и бессовестно воспользовались этим случаем для своего обогащения. Мастеровые, как-то: портные, сапожники и другие утроили или учетверили цену своей работы, — словом, все необходимо нужное, даже съестные припасы, высоко вздорожали».

  По словам писателя-декабриста А. Бестужева, «в 1812 году народ русский впервые ощутил свою силу». Уже через много времени С. Г. Волконский вспоминал, что на вопрос Александра I о «духе» народа он ответил: «Государь! Мы должны гордиться им: каждый крестьянин — герой, преданный отечеству». Когда же царь спросил о настроениях дворянства, — Волконский вынужден был ответить: «Государь!.. стыжусь, что принадлежу к нему; было много слов, а на деле ничего». 

             Подчеркнём ещё раз: офицерство в то время пополнялось почти исключительно из дворян. Ополчения в основном, по-видимому, были укомплектованы должным составом офицеров, но на некоторые ополченские округа дворян уже не хватало. Например, из того же V тома «Ополчение» список дворян, живущих по поместьям, составленный одним из предводителей дворянства —  «всего лишь 23 фамилии,  из них 15 лиц показали себя больными, 11 из них признаны таковыми и только 7 выбраны в ополчение».                 
            Итак, дворяне были разные и вели себя неодинаково. Но в целом, как класс, они заслужили оценку С.Г. Волконского, отметившего: «Зато крестьянские массы поднимались на защиту отечества бескорыстно».
 
            Разумеется, были и среди дворян бескорыстные патриоты и герои. Поэтому справедливо было бы автору диссертации  Ирине Дырышевой говорить не о дворянстве вообще, а о патриотах-дворянах, от этого её работа могла быть ещё добротнее и доказательнее. Тем более что оживающие ныне «потомки дворян»,  во благо которых, в основном и пишется нынче многое,   часто показывают не лучшие образцы патриотизма и даже элементарной порядочности.


О современных  Князьях, графах, дворянах  и т.п.


«Уж не хочет быть она крестьянкой,
 хочет быть столбовою дворянкой».
Сказка  А.С. Пушкина про золотую рыбку.


Алла Борисовна Пугачёва

        Общественный строй, установленный в России после развала Советского Союза, возродил деление общества на богачей и бедноту, на самоуправство одних  и бесправие других, возродил стремление отдельных личностей к возвышению над массами, многие стали искать свои   княжеские, графские, дворянские корни, даже если их не было априори.
 
            Были ли предки новоявленной российской знати из дворян - не важно. Иметь особые заслуги перед Отечеством, как в царские времена, тоже не обязательно. И даже рыбку золотую ловить не надо, получить дворянский титул ныне в России можно гораздо проще. Главное  -  иметь достаточно денег, к услугам тщеславных особ – десятки  персонажей, превративших раздачу титулов в доходный бизнес.

           Появилось немало весьма экзотических самозванцев, ведущих вполне успешную торговлю различными титулами и званиями – от «великокняжеского» до дворянского.


Самозваный "Император Всероссийский"
Алексей I Брумель           

Первым начал подобную практику Алексей Брумель, брат известного спортсмена, объявивший себя «регентом» Российской империи. За ним последовали – «ассирийская царица» и «правнучка» Николая II, «академик 129 академий мира» Джуна Давиташвили, «князь Бугаев-Понятовский». А далее «граф Лежепеков», он же  «глава Лиги возрождения традиций Российской монархии, великий магистр 6-ти орденов и 4-х медалей, генерал-аншеф лейб-гвардии, профессор, почетный доктор исторических наук, академик МАИ», и даже», ложные потомки императорского дома Романовых, «императоры» – «Павел II» и «Николай III.


К. Собчак

            Каждый из них, владея современной техникой, смело раздает титулы и ордена, кому бесплатно ради рекламы, а кому и за хорошие деньги. В числе тех, кого осчастливил «регент» Брумель, оказались «князья» Хасбулатов и Руцкой (последний, говорят, не принял этого титула). Первому президенту России Ельцину щедрой рукой Брумель пожаловал титул «Великого Князя», затем, правда, Брумель передумал и понизил Ельцина до «графа». В ряду  многочисленных «клиентов» Джуны оказалась  и «княгиня» сенатор Людмила Нарусова. Последняя  не без умиления рассказывала СМИ о том, что голубая кровь ее дочери Ксении Собчак чувствуется «по ее узкой лодыжке».  Может опыт работы Людмилы Борисовны в ток-шоу «Игры разума» привели её к такому заключению, которое так и просится к названию «странная игра разума» у вдовы Собчака. Ведь её Ксюша, судя по всему, отличается  скорее «очень узкой порядочностью». Многие, знающие Ксению по «Дому-2» и неприличным выходкам на различных тусовках, уверены, что скорее всего это видно по её безграничным амбициям и патологическому бесстыдству.


А. Митрофанов, Ю. Лужков,  З. Церетели             
 
              Гордится подарком Джуны и депутат Госдумы Алексей Митрофанов, сделавшийся графом. - Вот приезжают ко мне девушки.  Ведь ни с каким-нибудь депутатом общаются, а с целым графом.  К титулу Джуны я отношусь очень серьезно. Члены ее общества Юрий Лужков, Зураб Церетели.  А еще где-то в 1989-м году Джуна наградила Мальтийским крестом самого Ельцина. И он принял его с благодарностью... «Великий магистр Международного орденского капитула» Бугаев-Понятовский пожаловал княжеский титул Никите Михалкову.

 
Джуна, Н. Михалков.

             Услуги эти, естественно, не бесплатны. За титул «князя» надо было ещё по началу выложить 12 000 евро, «граф» стоил 8000 евро, а потом стоимость этих титулов стала выражаться цифрами более  сотни тысяч долларов.

 
Б. Березовский, А. Леонов.
   
           К  людям дворянского круга был причислен ныне почивший  Борис Березовский и новоиспечённая «мама» двойняшек  Алла Пугачева. Юрию Лужкову пожалован рыцарский орден чести и титул князя.  Два таких ордена пожалованы космонавту Леонову. И обращаться к ним теперь нужно «Ваше Сиятельство», не иначе.


А. Квашнин, Ю. Балуевский, Б. Громов, А. Коржаков.
   
          Коснулось это поветрие, к сожалению, и нашего российского генералитета. В  дворянах теперь ходят бывшие главы Генштаба Анатолий Квашнин и Юрий Балуевский, губернатор Московской области Борис Громов, бывший охранник Ельцина Александр Коржаков и другие.

                Так что нынешние «якобы дворяне» часто притянуты за уши. Это чистой воды бизнес. Однако, как бы то ни было, этот бизнес в России процветает. И ничто не предвещает его краха. Тщеславных господ среди «элиты» нашего общества достаточно, а заинтересованных в  росте  дворянского сословия – тоже. 
 
             Кстати, слово «дворянин» буквально означает «человек с княжеского двора» или «придворный». Дворяне брались на службу князем для выполнения различных административных, судебных и иных поручений, то есть как необходимая, но прислуга. Определённая  часть служителей масс-медиа, особенно среди историков, ищет в прошлом оправдание социальному неравенству в обществе, приписывает им и не существовавшие, или не проявляемые ими качества, а советскую историографию обвиняют в необъективности.


Карикатура от Дениса Лопатина  
 
             О Никите Михалкове, не как о «выдающемся дворянине России», поминающем свои дворянские корни к месту и не к месту,  а как о человеке, создающем  превратное представление о благородстве дворянства прошлого, отдельно и подробнее.

           Тот же  Бугаев-Понятовский, возведший Михалкова «в князья», утверждал, что предки Никиты Михалкова не из титулованных дворян. Они были постельничими. Никиту Сергеевича это смущало. А теперь на его 50-летие с доброй руки Понятовского, он стал уже и князем, правда, пока не «Великим», кого можно было избирать на престол, но кто знает, ведь было время, когда Никита говорил, что согласился бы стать монархом, если бы его «пригласили». Да  и в Гербе России, как мы уже говорили,  принятом по инициативе несостоявшегося «Царя-Бориса» Ельцина, над двухголовой птицей красуется корона, символ монархии. А может потому руководство страны практически никак не реагирует на раздачу «дворянско-княжеских» титулов, пусть «плодятся», потом, когда созреет «критическая масса», можно будет обратить их  голоса на «законные выборы»  «монарха», не зря же корона на гербе России? Так что претенденты, - «в очередь!».

            Знаем  мы в наших властных структурах людей и с настоящими царскими фамилиями, но не кичащимися этим.
 
             История и время, конечно, учит, но только способных извлекать её уроки, а к ним едва ли можно отнести известного всему миру Михалкова Никиту-«дворянина». Вообще, Михалков, поощряемый масс-медиа, уверенно и всё дальше отступает от границ  приличия и как деятель культуры, да и как «потомственный дворянин». Интернет полон Михалковым в разных ипостасях, но главное - он непотопляемый «самозванец-самодержец» на троне Президента Союза кинематографистов России, просто игнорировавший избранного съездом на этот пост Марлена Хуциева (наверное, не только потому, что его имя означает Маркс-Ленин).  Всех своих недругов, позволивших объединится в альтернативный Никите Союз, Михалков «отрешил» от всяческой помощи со стороны возглавляемого им Союза кинематографистов. Может, одумаются, да и вернутся под крыло михалковское.

            Никита Сергеевич уж очень «осовременился». Стало ныне модным выискивать, непомерно раздувать и широко тиражировать в СМИ даже самые мелкие, наши огрехи во время войны, а любая из войн практически не бывает и без больших ошибок.  До того «доискались правды», что современная молодёжь всерьёз рассуждает о том, что наши потери ради свободы от фашистского  рабства, были просто зряшными, не упирались бы… и вновь басни о «баварском пиве». И очень жаль, что  в фальсификацию военной истории нашей родины  режиссер Никита Михалков вкладывает и свою, уже далеко не малую лепту.

             Несмотря на безбрежное финансирование его творчества, он автор проваливавшегося на всех отечественных и зарубежных прокатах очень дорогого антиисторического сериала «Утомлённые солнцем». В кинотеатры на него народ не пошёл, и теперь общедоступное телевидение зомбирует этими «шедеврами» миллионы граждан страны, от мала до велика. И то, что Министерство культуры РФ лишило этот фильм лицензии на прокат из-за наличия в нём аморальных эпизодов, ни для Михалкова, ни для телевизионщиков ничего не значит.  Например, Наробраз Приморского края (едва ли по собственной инициативе!) в дни массового проката «УС-2. Предстояние» распорядился сводить на этот фильм школьников старших классов за счёт учебного времени и за их собственные денежки. Не все директора школ  выполнили это указание, но жалобы родителей Владивостока поступали.  Вот так «воспитывается «патриотизм» подрастающего поколения  на фильмах Михалкова.

              А  после Канн, где его детище не признали шедевром, «мэтр» фактически принудил «оскаровский комитет» России выставить свой фильм на «Оскара», утверждая: «Это  новый взгляд на войну…, он необычен, он раздражает, но уверяю вас, что за этим новым взглядом   очень большой, огромный я бы сказал, пласт нашего будущего кинематографа». Вот так  «гениальный» Никита, ничтоже  сумняшеся, прогнозирует будущее нашего кинематографа. А в американском Лос-Анджелесе его фильм даже близко не подпустили к «Оскару».

      Однако упоминается Михалков, особенно в интернете, чаще как «сытый барин», строящий своё «дворянское гнездо»  около живописного озера Истра  в  деревне Щепачиха в 10 км от города Павлово-на-Оке Нижегородской области.  Это михалковское «гнёздышко» состоит из  собственно усадьбы с главным домом на одной из окских стариц   с пристанью, гостевыми коттеджами, домовой церковью, конюшней и  прочими службами, (115 гектаров). Кроме того, там ещё и охотхозяйство «Тёмино», названное в  честь младшего сына Никиты – Артёма, которого наши СМИ именуют теперь не иначе, как  «российский актёр, режиссёр, сценарист и телеведущий». Ну, прямо наследник титулов знаменитого папы!  Да и «хозяйство» это почти в несколько сот  раз больше – до  140 тысяч гектаров!
 
    Кроме «дворянского гнезда» в Щепачихе, Никита построил (со скандалом!) семиэтажную гостиницу в Малом Козихинском переулке в Москве.  Тут стояла усадьба постройки XIX века,  но ее снесли под эту гостиницу. Правда, говорят, что гостиница эта спроектирована так, что когда нужно будет, она легко может превратиться в «доходный дом»!   На  соседних домах появились трещины, но суд не приостановил строительства. Никиту остановить удаётся очень редко, «характер» у него такой, «новодворянский», наверное.
       
          Ещё  одна из его ипостасей – Президент «Российского союза правообладателей» (РСП).  Право собирать отчисления с производителей и импортеров аудио- и видеотехники и чистых носителей (компакт-дисков) «Роскультурой» (руководитель   Михаил Швыдкой) дано РСП, то есть именно Михалкову. Размер отчислений вроде бы невелик, «всего лишь» 1% с каждой единицы техники или чистых носителей,   но  объем рынка такой техники и аксессуаров к ней, составляет порядка 15-20 миллиардов долларов в год. Наверное, того одного процента  достаточно, чтобы подержать его в руках, и хватит его не на одно «дворянское гнездо». А ведь  в госбюджете  этим михалковским оброком можно было бы ликвидировать дыры   к радости, например, наших  нищих пенсионеров, учителей, или другие бюджетные потребы, из-за которых вроде и был отправлен в отставку тоже один из непотопляемых – Кудрин.

Немного  о  «дворянских» манерах и духовном монархизме Михалкова. Видимо, не однажды в Михалкова запускали куриные яйца, но реакцию его дворянского ботинка по лицу удерживаемого юркой  михалковской  охраной виновного в таком оскорблении знаменитости, если Никита поначалу и отрицал, то в интервью 26 февраля 2008 года Елене Ямпольской, зам. Главного редактора газеты «Известия», сказал прямо:  «А в Самаре лимоновцы пытались плеснуть в меня серной кислотой. В Питере — кинули нож. Пока у меня сил хватит, я буду бить любого, кто посмеет посягнуть на мою честь и безопасность. А также на честь и безопасность моих близких. Бить буду в кровь — так и запиши.…  А вся эта интеллигентская…  (далее несалонное слово): «Бедного мальчика ботинком…». Ты поднял руку — будь готов отвечать. Я много занимаюсь спортом, так что — не умеют любить, пусть боятся».  Вот как, по-михалковски: завоевание любви зрителей  не дело «знаменитости», а качество самих зрителей, уметь, или не уметь любить. Ну, если он, зритель, не обладает эти качеством любить даже Михалкова, у него хватит сил заставить!

Вероятно, большинству в нашей стране известно, что песню со словами «…Солёный Тихий океан, и тундру, и тайгу…» в фильме «А я иду, шагаю по Москве» пел актёр Никита Михалков. Между прочим, наши СМИ иногда подчёркивают тот факт, что Никита Михалков не увильнул в своё время от военной службы и даже служил на флоте, и не где-нибудь, а на Камчатке! В своей книге «Легенды Арбата» известный писатель-публицист Михаил  Веллер  рассказал  о том, как отец Никиты Михалкова не хотел, чтобы его сын   служил в армии. Но, в  результате…  Никиту Михалкова взяли в Морфлот, где срочная служба была самой длинной, и «законопатили» на Камчатку.  О том, как эта  «служба морская»  у Никиты там проходила на берегу, в Петропавловске-на-Камчатке, в составе полуэкипажа (войсковая часть 20592) под началом моего двоюродного брата, мичмана Тихоокеанского Флота Карелина Георгия Петровича,  брат мне подробно рассказывал.
 
 «Поместили его по указанию начальства  в отдельный кубрик, обмундировали по первой категории, и создали условия, чтобы ему  не мешали работать над сценариями и киноролями. Контроль начальства за выполнением этих распоряжений был строгим». Конечно, ни о каких назначениях в караул, или наряды, тем более – «вне очереди», например на камбуз (кухню), не могло быть и речи,  пресловутую картошку ему, как «простым матросам», тоже чистить не приходилось.

    И служба его в «полуэкипаже» проходила в различных «походах» то на Курилы, то в Магадан, но только в составе своих киногрупп. Так  что актёрскую профессию он практически не оставлял ни на день. «Прослужил» он так  меньше года, поступило распоряжение оформить матросу Михалкову отпуск с выездом в Москву. Мичман Карелин,  его непосредственный флотский начальник, тогда сказал   «Ну, это с концами!».  Как в воду глядел!
 
Отметился, что и требовалось для биографии преуспевающего творческого работника.  На заре его популярности, актёр  Михалков  ассоциировался с его знаменитой песней: «А я иду, шагаю по Москве, / Но я пройти ещё смогу  / Солёный Тихий океан, и тундру, и тайгу…».  Теперь  Никите-«дворянину» более кстати другие песни, например «Как упоительны в России вечера, / Любовь, шампанское, закаты, переулки,  / Балы, красавицы, лакеи, юнкера…». Теперь в «дворянских гнёздах» и балы, и красавицы, да и без лакеев-то как обойтись?
 
      Наконец, о том, что Михалков ещё в июне 1998 года не скрывал желания стать «Российским Монархом».
 
      Это было в Москве на  проходившем Первом Всемирном конгресс русской прессы под эгидой ИТАР ТАСС. Мой сын Александр, журналист, был туда приглашён и задал свой   вопрос «мэтру»: «Правда  ли, что Вы недавно дали интервью Немецкому отделению информационного мирового агентства "Рейтер", в котором заявили, что согласились бы стать  Царём всея Руси, если бы такое предложение Вам сделали?». «Никита был верен себе, минут 15 говорил обо всем, что угодно, но прямого ответа не дал, хотя и  намекнул, что «главное при этом – быть угодным российскому народу». А потом, в кулуарах, рассказывал сын, он подошёл к нему и с прищуром своих хитрых глаз спросил: «Ну что,  господин журналист, я ответил на ваш вопрос?»  - Нет. -
«А я так и хотел. Вопрос ведь был не в том, правда или неправда».

  С тех пор «угодность» у «барина», видно кардинально изменилась, поменял он понятие, кому всё-таки надо быть угодным. 
  Это почти откровенно высказанное желание Михалкова – достоверный  факт, о котором неоднократно упоминалось в  прессе. А ответом на все сомнения участников Конгресса был премьерный показ для них  фильма «Сибирский Цирюльник», где Никита гарцевал по экрану на белом коне в образе монарха.   


Кадр из фильма "Сибирский цирюльник".

    Просветительство России по-Михалкову. Никита Сергеевич» считает, что уже дорос до ранга, в котором имеет право поучать нас, как «обустроить Россию», заменив собой бывшего «обустройщика» СоЛЖЕницына, и примерил на себя роль теоретика, выступив автором «Манифеста просвещенного консерватизма», в котором фактически призвал к реставрации сословного общества.  Видимо, полагал Никита Сергеевич прослыть таким же «устроителем», но его манифест как-то не вызвал ожидаемой реакции и благополучно забыт.

  По сути, этот «просвещенный консерватизм» – идеологическая платформа для тех, кто уже  имеет всё, «и даже больше». Главное для жадной кучки «высшего класса» не получить потрясений на свою «высшую» голову, вроде революции или экспроприации награбленного  от многомиллионного беднейшего «низшего», и более или менее сводящего концы с концами, небольшого по составу, «среднего» классов.


Н. Михалков

 О моральных принципах Никиты Сергеевича говорит многое, от выборов в Союзе кинематографистов до попыток принудить его к выдвижению михалковских фильмов на международные премии  и т.п., но ещё об одном. Как-то он «добровольно» покинул звучный пост Председателя общественного совета при Минобороны, фактически из-за того, что его лишили права пользоваться  не положенными спецсигналами, в народе  метко прозванными «спесь-сигналами» на его личных автомобилях. Правда, эту причину он отвергает, объясняя  своё ращение несогласием с неуважительным отношением  руководства страны и Минобороны к Парадам Победы в Москве в последние годы. Только почему-то Михалков не присоединил свой «голос возмущения» к многоголосью ветеранов, метавших копья критики  сразу же после парадов по поводу демонстративно неуважительного поведения первых лиц государства и Министра обороны, «принимавших» парад, по поводу полевой формы участников парада «от Юдашкина» и погон «на животе» и т.д.  Никита взял эти ветеранские слова себе  на вооружение значительно позже, когда это стало ему, Михалкову,  выгодно.

                                          *******

Завершая рассуждения о русском патриотизме времён 1812 года, вольно или невольно проводя параллель между Отечественной войной 1812 года, и Великой Отечественной войной 1941-1945 гг. мы можем утверждать, что природа русского патриотизма во все времена зиждется на особенностях русского национального характера. Это  очень аргументировано определено великим мыслителем конца 19-го – начала  20-го веков, писателем-философом  Львом Николаевичем Толстым.

Однако следует заметить, что в деятельности не только наших СМИ, но и Минкультуры, и фактически стоящего над ним Федерального агентства   «Роскультура»  и многими другими ведомствами, явно не просматривается стремление к восстановлению связи времён между этими важнейшими историческими событиями. Наоборот,  возвращаются из небытия одиозные фигуры  палача Сибири Колчака, модно стало перезахоранивать в русскую землю тех, кто её покинул и предал в сложные периоды её истории.   Не  прозвучало и призыва, например, к современным российским миллиардерам строить памятники героям 1812 года, и воинам, и партизанам, и крестьянам, и дворянам не только на тех смоленских дорогах, по которым изгоняли из страны врага. Не открываются новые музеи или новые экспозиции в существующих. Да многое можно было сделать, если бы в руководстве агентством «Роскультура» стоял не русофоб Швыдкой, а человек с истинно русской душой, истинно русским национальным характером. Ведь заменил же Александр I в нужное время даже очень хорошего генерала Барклая де Толли на Кутузова!

Пусть эти   размышления подвигнут кого нибудь из руководителей страны или некоторых ведомств на конкретные действия.
                     
                    Действительный член Академии  Военно-исторических наук,                   
                    Лауреат литературной премии им.  Маршала Советского
                    Союза Л.А. Говорова,  Фронтовик Великой Отечественной войны
                    бывший командир роты 8-го офицерского штрафбата 
                    Генерал-майор Вооружённых Сил СССР в отставке
                                                                    Александр Пыльцын.

[Админ]

Тревожная кнопка,
или некоторые  проблемы заботы властей о ветеранах-инвалидах, и связи этих  проблем с патриотическим воспитанием  молодёжи 

       

       

Александр Пыльцын, пенсионер, инвалид
Великой Отечественной войны 2 группы
(3 категория трудоспособности).
          Санкт- Петербург

Уважаемый Александр Васильевич! В 2005 г. я похоронил своего отца Инвалида ВОВ 1 группы! И даже уходя из жизни, мы с ним победили Зурабова - Министра здравоохранеия! Сейчас отстаиваю ПРАВА на достойные БОЕВЫЕ участникам ВОВ и их наследникам. Добиваюсь улучшения жилищных условий вдове ветерана  ВОВ. Я тронут вашим обращением, и приложу максимум сил, чтобы власть  повернулась лицом к Вам - одержавшим Победу над лютым врагом-фашизмом!


С уважением, Полковник-запаса   Н. Смирнов-Милославский

[Админ]

Дорогие товарищи, друзья, единомышленники!   

С наступающей значительной датой в истории нашей Родины – СССР – Днём рождения его Великого Гражданина, руководителя всех побед советского народа, Генералиссимуса Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина!

        Во-первых, Сталин, – автор  ярких побед  в созидании и построении совершенно нового, невиданного в истории человечества  социалистического общества, показавшего  всему человечеству верный курс  на  правильное устройство мира.  Во-вторых  Сталин был организатором ярких Побед в защиту своей страны и многих народов мира  от агрессивных  сил мирового капитализма, в какие бы маски агрессор  ни рядился:  в англо-американские военные союзы, в японские милитаристы, или в немецких фашистов  с   их финскими и прочими   подручными.

       Величие Сталина состоит и в том, что после  бесспорной Победы над мировым (а не только гитлеровским) фашизмом в Великой Отечественной войне, он привёл свою страну в невиданно короткие исторические сроки  к   победе  над разрухой,  к возрождению   экономики страны.  По праву можно говорить и о многих других победах Иосифа Виссарионовича, но одна и них, наиважнейшая, состоит в том, что  в противостоянии  англо-американской атомной угрозе, его волей и мудростью, под его руководством Советский Союз  создал мощный и надёжный ядерный щит, сделавший СССР гарантированным от вполне реально возможного ядерного нападения США,  щит, который уверенно прикрывает и современную Россию.

          Сталин принадлежит к когорте Великих  людей  ХХ века. Ныне,  19 декабря, накануне  его дня рождения, Президент нынешней России Владимир Путин провёл традиционную «Большую пресс-конференцию». Пусть случайное, это совпадение, но  не только для журналистского мира (конференция транслировалась и дублировалась на весь мир человеческий!),  президент России на  вопрос о   сносе или восстановлении памятников неоднозначным историческим личностям, вроде бы дистанцировался от этой проблемы, отнёся право на  такие решения муниципальным властям, заявив, при этом, что этот вопрос «является сложным для общества и они  должны задумываться о возможных последствиях».  Надо полагать, подразумевалось,  что у них, высших руководителей страны, есть дела и посерьёзнее, и поважнее, чем памятники.
 
         Однако, открытие в Екатеринбурге многометрового беломраморного памятника Борису Ельцину  едва ли можно приписать инициативе и возможностям кого-нибудь из муниципальных чиновников. И кто здесь «не задумывался о возможных последствиях», если этот памятник вынуждены нередко отмывать от следов оказанного «уважения», и круглосуточно охранять его от такого рода «внимания» и «почёта». Или задумывались ли над открытием  памятника кровавому Колчаку в Иркутске, как и  над многими другими знаками реанимации  подобных личностей в средствах массовой информации,в  литературе, кино.
 
          Но вот  в самом ответе Путина на   вопрос о памятниках прозвучало совершенно чётко, как общедоказанная истина, как аксиома, не терпящая возражений:  «Чем особенно так отличается Кромвель от Сталина? Да ничем... Он такой же кровавый диктатор.  И очень коварный был мужик, в истории Великобритании сыграл неоднозначную роль. Тем не менее его памятник стоит, никто его не сносит». Получается, вроде бы сам Владимир Путин и не против, пусть бы стоял и памятник Сталину. Но  в то же время.  это выражение Президента такой страны, как Россия, можно  справедливо считать жёсткой установкой на раскручиваемую к 70-летию Великой Победы  акцию «ИМЯ ПОБЕДЫ» по аналогии с «ИМЕНЕМ РОССИИ».  Что же, установка дана, теперь дело за организаторами этой очередной акции из  обширной пропагандистской «десталинизации». Не оригинально, ведь это перепев известной формулы антиисториков «Чем Гитлер хуже Сталина».
 
              Дорогие друзья, единомышленники!

Всех, кто с нами, кто по нашу сторону идеологических баррикад, поздравляю с важным  днём нашего патриотического календаря – Днём  рождения Великого  гражданина и Великого мыслителя  20-го века,  выдающегося  руководителя первого в мире социалистического государства, Иосифа Виссарионовича Сталина, Светоча всех прогрессивных сил человечества!

Пусть это Великое имя СТАЛИН живёт в веках!

                          Фронтовик Великой Отечественной, защавший Родину в штрафном батальоне, созданным по приказу  Сталина
                          «НИ ШАГУ НАЗАД!», генерал-майор в отставке Александр Пыльцын   

[Админ]

Дорогие друзья! С наступающим Новым Годом, который обещает быть  скачущим вперёд, в Завтра, которое может и станет лучше, чем Вчера. Пусть  наш стих, родившийся по этому поводу,  выразит наше сокровенное.  Счастья вам всем надолго и накрепко! Всем  надёжного и стабильного счастья.
  Не судите строго. Ваши Александр и Антонина Васильевичи.

Друзьям, единомышленникам
к Новому 2014 году Белой лошади

О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
 (А.С. Пушкин. «Медный всадник»)

С Новым Годом, друзья, ныне - лошадиным,
Пусть будет добрым он нам всем не вполовину,
А полноздравым, светлым счастьем полновесным,
Весёлым, радостным, во всех понятиях чудесным.

Пусть Белый Конь копытами решительно затопчет
Что нас порядком в прошлом утомляло, раздражало,
И повезёт всем, в гору вывезет, кто этого захочет,
Но выдавит из пасти недругов змеиное их жало.

Хороший конь – собачьей верностью надёжен.
Вынослив сам, он всадника из боя выносил
Не только Красной коннице Будённого был гожен
Когда-то воинам России главной силой был!

Не Пушкин я. Но где Он, властелин судьбы?
Который в горький час, над самой бездной,
Поднимет вновь Великую Россию на дыбы
Стальною волею, и твёрдою рукой железной!

Всех казнокрадов и «чубайсов» многоликих
Со всенародно-русской шеи сбросит.
Как сделать собирался Пётр Великий,
А сделал только наш СТАЛЬНОЙ ИОСИФ!

И пусть в грядущий год Конь с новой силой
Вынесет нас, каждого, а значит – всю Россию
На новый, более высокий и крутой виток спирали,
Где мы найдём то ценное, что неразумно потеряли.


Фронтовик-штрафбатовец, десантник,
Лауреат литературной премии маршала Говорова,
генерал-майор в отставке Александр Пыльцын.

[Админ]

Памяти Маршала Советского Союза Петрова Василия Ивановича

Печальное сообщение о  кончине Маршала Советского Союза Василмя Ивановича Петрова, сжало моё, и уверен, сердца всех, кто близко знал его.  Военная  судьба свела меня с ним во время моей службы в Советской Армии на Дальнем Востоке, В то время он был командующим 5 Армии со штабом в Уссурийске. Военное автомобильное училище, дислоцировавшееся там же, было всегда в зоне внимания генерала Петрова, он часто посещал его. Поскольку по службе мне, заместителю начальника училища, довольно часто приходилось с ним встречаться на гарнизонных совещаниях и, приглашать его на различные торжества в училище, несколько слов о своих впечатлениях от этих встреч.

         Наверное, все, кому доводилось контактировать с Василием Ивановичем, восхищались его доступностью, как-то необычно сочетающейся с  недосягаемостью по уровню военной этики и отточенности в речи. Его  выступления перед самой различной аудиторией будто завораживали слушателей и стройностью логики, и страстной убедительностью. Своим  умением убеждать, и невольно возникающей верой в справедливость и непререкаемость его суждений, он   высоко стоял над всеми. Ни одного лишнего слова в его речах, ни одной неоправданной паузы. У меня даже сложилось определение какой-то особой «дисциплинированности» его речи. И сам я, и многие офицеры-преподаватели нашего училища стремились познать секреты этого мастерства.

   Высокая требовательность к подчинённым удивительным образом проявлялась в нём с неподдельным, глубоким уважением к ним.

   Он никогда никуда не опаздывал, ничего не забывал, был абсолютно обязательным человеком. Не могу судить о его  штабных или командирских качествах, ибо наши  контакты происходили в другой плоскости, но  его прямые подчиненные, комдивы, командиры армейских частей, с которыми мне приходилось общаться, с восторгом отмечали его умение владеть ситуацией в самых сложных условиях. Эти его высокие качества военачальника высокого ранга привели его на пост командующего Дальневосточным военным округом, а затем и к высокому положению Первого заместителя Министра обороны СССР.   Среди  многих из нас, знающих Василия Ивановича, в то время созрело мнение, что он был бы одним из самых лучших Министров военного ведомства Советского Союза.

        Уже в возрасте значительно большим своих 90, Василий Иванович оставался активным, подвижным человеком, не поддающимся наступающим недугам.

         Выражаю своё соболезнование родным и близким Василия Ивановича и тем, кто имел счастье знать его лично. Вечная память выдающемуся советскому военачальнику, одному из последних Маршалов Советского Союза, Герою Советского Союза, пережившим эту великую мировую державу   более чем на 20 лет.

                     Генерал-майор в отставке,  Александр Пыльцын.

[Админ]

Солженицын – классик  лжи  и предательства


 Содержание:

 1. С чего начинается... Солженицын в памяти современников и в российской истории
 2. «Критика Сталина» или продуманное дезертирство с фронта
 3. Цена малого срока за большое преступление – «стукачество»
 4. «Шарашка», или райские условия исправному зэку-доносчику
 5. О фронтовых «лишениях» Солженицына или Барин-Исаевич на фронте
 6. Солженицын – «освободитель» Рогачёва 
 7. «Хронология жизни и творчества» Солженицына в годы войны
 8. Издательский ажиотаж и общественное осуждение «вознесения» Солженицына
 9. Взгляды современников ХХI века и панегирики Солженицыну
 10. Насильственное внедрение солженицынских идей и творений в программы школ и вузов 
 11. О «патриотизме» Солженицына
 12. «Жить не по лжи» - самый лживый тезис Со-ЛЖЕ-ницына
 13. Лагерная медицина в реальности и по-Солженицыну. Об  уровне его нравственности и моральных устоев
 Вместо заключения


Прежде всего, несколько слов к читателю. Взявшись за эту тему, я рассчитывал ограничить себя небольшим  эссе, поскольку с одиозным именем «Солженицын» у меня связаны личные фронтовые воспоминания и впечатления, ставшие поводом для  размышлений.

Однако, круг явлений, происходящих вокруг этого имени, оказался настолько широк, и внедрение «солженицызма» в систему среднего и высшего образования в постсоветской  России вызывает у нас, фронтовиков Великой Отечественной, серьёзные опасения. Современные политиканы любят кричать, что Советский Союз, по их мнению, был одним большим «Гулагом». Но все, кто смотрят наши телепередачи сегодня, не могут отрешиться от мысли, что именно теперь все мы либо за решёткой КПЗ, либо в зале суда, либо ещё хуже – в бандитских разборках. Поскольку телевидение теперь вещает и на весь мир, мы создаём уверенное мнение за рубежами о русских, как о народе диком, бандитском, далёким от цивилизации.

 В первую очередь наши опасения о том, что процесс воспитания патриотизма у новых поколений направлен по ложному, именно соЛЖЕницынскому направлению. Ещё более опасно то, что переиначивание нашей российской истории пагубно сказывается на формировании морально-нравственных качеств общества. Предлагаемые читателю мои материалы, конечно же, не исчерпывают эту тему и не претендуют на истину в последней инстанции.

 
Но если прочитавшие их смогут преодолеть создаваемый искусственно имидж «правдивого гулаговеда» и его извращённого представления о советском периоде истории нашей родины, то буду считать свою работу небесполезной.

 
1. С чего начинается... Солженицын в памяти современников и в российской истории
 
 
Появление Солженицына в моей памяти «застолбилось» ещё в годы Великой Отечественной. В марте 1945 года после тяжёлых боёв за немецкий Штаргард (ныне польский Старгард-Щециньски) нас, командиров рот штрафбата, помню, поразило одно сообщение батальонного «особиста» Глухова. Он рассказал, что некоторое время назад в войсках был разоблачён, и по распоряжению большого генерала из «Смерша», арестован командир артиллерийской батареи. По его словам, этот артиллерист создавал антисоветскую группу или партию, и собирался после победы  организовать свержение Сталина.

 
Тогда, в начале весны 1945 года, в ответ нашему «смершевцу-особисту» я сказал, что хотел бы, чтобы, если его направят в штрафбат, пусть бы он попал ко мне в роту. Мои штрафники смогли бы вытряхнуть из него эту дурь. На что Глухов сказал, что, во-первых, этот артиллерист  политический арестованный, и его от фронта, чтобы он не сбежал к противнику, увезут подальше. Во-вторых, чтобы размотать все верёвочки и связи его с этой группой,  нужно будет органам повозиться с ним и его «друзьями». Стало понятно, что это было сознательное создание этим артиллеристом обстановки, которая может повлечь за собой обязательный арест  и отдаление от фронта, то есть фактическое злостное дезертирство с поля боя.

 
В нашем офицерском штрафбате практически не было штрафников-дезертиров. Были офицеры, опоздавшие из отпуска не на день-два, а на более значительные сроки. Были  даже не вовремя возвратившиеся из госпиталей после ранений, которым вменяли в вину тоже какую-то форму дезертирства (оправдано или нет – другой вопрос). Но откровенных дезертиров с поля боя среди офицеров просто не знаю, и к такого рода преступлениям было отношение однозначное: омерзительное, как к с самому низкому человеческому поступку на войне. Примерно такое же, если не более мерзкое преступление, по нашему мнению, совершил тогда этот артиллерийский капитан.

 
Я не обратил тогда внимания или просто не запомнил, назвал ли особист фамилию этого командира батареи, но все мы были удивлены, как это  боевой офицер-артиллерист, задумал такое злое дело  перед нашей недалёкой Победой, к которой мы уверенно идём именно под руководством Сталина. Да я уже и в своих стихах, написанных ещё в декабре 1944  года, считал, что Победа придёт «весной, в начале мая». Не обратили мы  тогда внимание на то, что это был не такой уж боевой офицер, «из батареи звуковой разведки», «батареи без пушек». Потом за делами фронтовыми-боевыми забылось вообще это сообщение «особиста».

 
Вспомнил о нём я лишь после того, как прочёл в ноябре-декабре 1962 года в «Новом Мире» нашумевший «Один день Ивана Денисовича», узнал, что написал его «писатель» Солженицын,  что он был на фронте командиром артбатареи, и арестован за 3 месяца до победы. Это навязчивое воспоминание было, как французское, так называемое «дежавю», будто что-то похожее со мной уже случалось. Потом  мне чётко вспомнилась та история, которую поведал наш батальонный «особист» старший лейтенант Глухов. И чем больше я узнавал об этом Солженицыне, тем больше был уверен, что тогда речь шла именно о нём.

 
С первой публикации «...Ивана Денисовича», подпольных и зарубежных, а потом и массовых изданий его «Архипелага...» в постсоветской России, и до сегодняшнего дня личность и творчество Александра Исаевича Солженицына вызывают незатихающие споры. Да и отношение к нему, как к «новому гению» русской литературы, истории, морали и нравственности далеко не однозначно.

 
Цель этих моих размышлений о Солженицыне – раскрыть его как человека непорядочного, подлого, лживого, хотя многие из упомянутых мною фактов уже давно обнародованы и не будут  для читателя сенсацией. Однако слишком очевидно, что в наше время общество упорно пичкают  дикими солженицынскими мифами, основанными на беспардонной лжи и невежестве. И сегодня, когда власть имущие чиновники от истории, культуры и образования стараются всеми способами реанимировать «величие» отвергнутого советской общественностью и властью «гения», главное – помочь освободиться от мифов, искусственно создаваемых вокруг «великого пророка». Может, эти мои рассуждения помогут заблудившимся в оценках значимости   этого человека, объективно оценить его личность и тот огромный вред, нанесённый  им отечественной истории и литературе, русскому народу и России вообще.
 
 
12 декабря 2013 года Президент Владимир Путин огласил ежегодное Послание Федеральному Собранию. Пожалуй, одним из давно не упоминаемых никакими представителями современной российской власти тезисов, было  о воссоздании системы статистической оценки уровня технологического состояния отраслей экономики.
«В советский период такая система работала— ликвидирована, ничего на этой базе не создано, нужно ее воссоздать» – сказал  Президент.

 
Да, в советское время работали многие системы, например социального обеспечения, , образования, здравоохранения и многие другие. Пусть не самым идеальным образом, но надёжно работала система борьбы с коррупцие.  Ныне  же, кроме громогласных заявлений и деклараций о том, что эта беда продолжает разъедать страну, решительных мер не принимается, что видно хотя бы по Сердюкову, Васильевой и многим другим.

 
Всем давно ясно, что очень многие  достижения и позиции социалистической Родины, каким был СССР, незаслуженно отвергнуты, забыты, оболганы. Помнится, сколько небылиц нагорожено на советскую систему планирования, на исторические пятилетки, закрывая всё лозунгом «рынок сам расставит нужные приоритеты», «рынок всё отрегулирует». А ныне, через 20 лет, опомнились, что без плановой системы развития страны не прожить, прибегаем к непонятным «дорожным картам» по американскому образцу. После тотального разрушения  Сердюковым военно-научной основы системы подготовки офицерских кадров, с большими потерями уже пытаемся восстанавливать её, возвращаясь даже к воссозданию военных кафедр в вузах. Так, вероятнее всего когда-то произойдёт и с объективной оценкой Солженицына. Но, судя по всему, будет это ещё очень не скоро, да может быть и поздно.

 
Ведь пока в постсоветской России ещё не признали даже очевидную истину о лучшей в мире советской системе образования и науки, внедреяются  чуждые нашему обществу «Болонская система» и «ЕГЭ». Государственная  система здравоохранения заменена «медицинской услугой» частных больниц и поликлиник, продолжается их дальнейшее разрушение и распродажа,
 
Уж как только не обвиняли и советскую власть, и общественность в гонениях «борца за правду», в преследовании «инакомыслящего гения», как только не насаждают насильственно «со-лже-ницызм» новым поколениям чуть ли не с дошкольного возраста. А на самом деле, если чуть поменять буквы в этом новом «...изме», получается всего только «со-ЛЖЕ-цинизм», именно ЦИНИЗМ в полном смысле этого слова.
 
Придет, однако, время, когда признаем, что и оценка личности и творчества Солженицына в советское время «работала правильно» и «её нужно воссоздать». Да разве можно будет воссоздать загубленную мораль и нравственность многих  поколений, в умы которых будет вдолблено солженицынское понятие этих качеств личности.
 
 
Ещё во время холодной войны против СССР были использованы в разной степени броские, эффективные  фразы, лозунги, концентрирующие внимание масс, отвлекающие их от  сути насущных явлений.  Так наш язык стал изобиловать банально-либеральными фразами или словами «права человека», «свобода слова», «демократизация», «свободный рынок». А  так же «оттепель», «разрядка», «сталинизм», «больше гласности – больше социализма», «перестройка», «новое мышление», «социализм с человеческим лицом» и несть им числа.

 
Особняком стоит «слоган», созданный Солженицыным, и выпущенный в эфир при колоссальной информационной поддержке Запада, а теперь и самой России - это «Архипелаг ГУЛАГ».
 
Создав его, Солженицын сознательно внес личный вклад в разрушение великого государства СССР, сопоставимый с оружием массового поражения. Катастрофическое  разрушение СССР принесло страдания, войны и преждевременную смерть десяткам миллионов бывших советских граждан. Эти массовые жертвы в значительной мере и на совести Солженицына, ставшего нобелевским  лауреатом именно за это, а не за «литературные подвиги»,  что бы он ни утверждал при жизни,  и что бы о нём ни говорили его «благодетели» сегодня.

 
Очень многие здравомыслящие люди отмечают, что в  самой Германии, например,  не нашлось немца-автора, заклеймившего на весь мир немцев за злодеяния Второй мировой войны. В Америке не оказалось никого, кто призвал бы янки покаяться за множество жесточайших эпизодов массового уничтожения людей  и   химическую войну в Юго-Восточной Азии,  и хладнокровное убийство   уже миллионов беззащитных в Африке, Ближнем Востоке, не говоря уже об   атомной  бомбардировке Японии. Нет автора, проклявшего всех китайцев, Мао Цзе Дуна и Китай за десятки миллионов жертв культурной революции. Зато в России нашёлся  автор из русских, проклявший свою страну за социализм, за  развитие и обогащение страны и её народов,  требовавший покаяния за Великую Победу над мировым злом – гитлеровским фашизмом. Мало того – призывавший  силы международного империализма практически уничтожить свою родину только потому, что  в ней прочно утвердилась власть, не угодная  ему, Солженицыну и таким же отщепенцам!

 Александр Пыльцын, штрафбатовец-фронтовик Великой Отечественной, действительный член Академии военно-исторических наук, автор книг о штрафных батальонах, генерал-майор в отставке.
 

Продолжение следует...

[Админ]

Н. Решетовская и Л. Солженицын на фронте. 1943 г.

2. «Критика Сталина» или продуманное дезертирство с фронта

   
Все события, касающиеся Солженицына, связанные и с моим фронтовым, штрафбатовским прошлым, и с современными публикациями, искажающими правду об этом  недостойном такой похвалы человеке, каким оказался бывший фронтовик Солженицын, побудили меня ознакомиться с объективной литературой о его жизни и предательстве. В  том числе я с большим интересом прочёл книгу первой жены Солженицына, Натальи Решетовской «В споре со временем» (Издательство АПН, Москва, 1975).

 
Представила большой интерес и подробно документированная работа чешского писателя Томаша Ржезача, проживавшего некоторое время в Швейцарии и принадлежавшего к узкому кругу друзей А. И. Солженицына. Более того, он был вначале его поклонником и даже сотрудником. Но не только в Швейцарии после появления на свет опусов Солженицына, многие его друзья выразили свое возмущение и навсегда отвернулись от него. Соприкоснувшись близко с ним и с его нравственными позициями, достаточно хорошо узнав писателя, и Ржезач, по возвращении к себе на родину, занялся осмыслением  противоречий, обнаруженных при непосредственном общении с Солженицыным и знакомстве с его жизнью. Большой фактический материал автор почерпнул   во время своих туристических поездок по Советскому Союзу, где познакомился и с бывшими друзьями и помощниками Солженицына, вовлечёнными им в свою нечистую политическую игру. Все это позволило Томашу Ржезачу взяться за написание    большой, аргументированный, с опорой на подлинные документы книги «Спираль измены Солженицына» (Авторизованный перевод с чешского, Издательство «ПРОГРЕСС», Москва 1978).
Эта книга отличается прежде всего, строгой объективностью. Солженицынским вымыслам автор противопоставляет неопровержимые и документально подтвержденные факты, что особенно ценно.

 
Знакомство со многими другими источниками и те далёкие события побуждают меня поделиться с вами, дорогие читатели, сформировавшимся у меня резко отрицательным морально-нравственным обликом новоявленного «мессии» по имени Солженицын, и предостеречь от впадения в его «учение» – «Со-ЛЖЕ-ницызм», фактически упорно внедряемый через СМИ и школьно-вузовские программы образования.
 
Уже после «отсидки» Солженицына и после выхода в свет его «произведений», мне, да и большинству исследователей «феномена» «Узника ГУЛАГа», стало ясно: Солженицын  знал, что за подобную деятельность не только в армии во время боевых действий, но  любого ждут трибунал и расстрел, если только… не найти какого-нибудь выхода. И выход им был найден, даже заранее  определён. Солженицын продумал свои планы  до тонкостей, и делает всё, чтобы на его след вышли  как можно скорее. Видимо, вырисовывалась у него нежелательная перспектива перевода из батареи звуковой разведки, всю войну благополучно дислоцировавшейся в достаточном отдалении от переднего края,  в подразделения огневые, где вероятность попасть под обстрел противника во много раз выше. Не  иначе, как взыграла в человеке банальная трусость  и осознание возможной гибели его, Солженицына, ещё не ставшего «Великой Знаменитостью», вторым «Львом Толстым»,   что  так назойливо мерещилось ему уже много лет ещё со студенческой скамьи.  Единственной возможностью спасения было любыми способами надёжно покинуть ставший так опасным для «драгоценной жизни будущего гения» фронт.

 
И вот, чтобы создать впечатление не одиночки-антисоветчика, а некоего военно-политического заговора, Солженицын вовлекает в свои эпистолярные сети как можно больше людей, даже не подозревающих истинных целей бесед со словоохотливым попутчиком или содержания его  писем.

 
На фронте, по крайней мере, весь офицерский состав хорошо знал, что все письма с фронта (да и на фронт) жёстко и 100-процентно контролируются  огромным аппаратом военной цензуры. Мы, например, даже наловчились сквозь цензурные рогатки сообщать родным в письмах названия городов,  которые проходили с боями, упоминая в письмах лишь имена «знакомых», кому  или от кого предавали приветы, и по   начальным  буквам этих имён  наши адресаты узнавали эту тайную информацию.

 
Итак: Солженицын  точно знает (не может не знать!), что письма подвергаются цензуре, и все-таки не просто  «критикует Сталина», как говорит сам Солженицын, а в своих многочисленных корреспонденциях пишет о том, как после победы он будет вести «войну после войны». И при этом хранит у себя в полевой сумке «Резолюцию N 1», где сказано: «Наша задача такая: определение момента перехода к действию и нанесение решительного удара по послевоенной реакционной идеологической надстройке». И далее: «Выполнение всех этих задач невозможно без организации. Следует выяснить, с кем из активных строителей социализма, как и когда найти общий язык». Даже без всякого преувеличения это был документ, подтверждающий зарождение вроде бы хорошо организованной враждебной группы. Это не просто  «антисталинские ругательства», и даже не просто критика Верховного каким-то младшим офицером-артиллеристом. Да если учесть, что командир батареи хранит в специальном ящике «Майн Кампф» и портрет Гитлера, ...Николай  Виткевич, его адресат, подставленный своим школьным другом, как сообщник, признает: «Ну, не на что обижаться, что дали срок. (Из интервью  1992 г.). Хотя, чего уж соображать: 26-летнему капитану: не просто ругать Верховного Главнокомандующего во время войны! Да еще в военной переписке, заведомо подвергаемой цензурному контролю».

 
В связи с этим я вспоминаю осенние бои 1944 года на Наревском плацдарме в Польше в составе 65 армии генерала Батова.  Из боевой обстановки и из чётко проявившегося отношения к штрафникам в этой армии, нам стало ясно, да и штрафники это поняли, что новый комбат Батурин и старшие начальники, в подчинение которых мы переданы на время боёв, не выпустят отсюда ни одного штрафника, который не искупит вину свою кровью или жизнью. Тогда мы стали терять своих боевых товарищей, в том числе и тех, кого  считали заслужившими освобождения за боевые подвиги, без ранений, как это  было нормальным  при комбате Осипове в составе армии генерала Горбатова. Но так считали мы, а вот и Батурин, и видимо генерал Батов со своими комдивами, как оказалось, были другого мнения. И вот тогда мне мой взводный принёс листок бумаги, на котором были  стихи:
 
Нас с Батуриным-комбатом
Взял к себе на Нарев Батов.
Ну, а это не Горбатов,
Не жалел бойцов штрафбата.

 
Для него штрафник – портянка.
Он только тех освобождал,
Кто ранен, кто погиб под танком,
А остальных на пули  гнал!

 
Честно говоря, я опасался, что этот стишок может дойти до комбата, а то и до самого командарма Батова, и тогда найдут авторов, и не сдобровать им, а может и кому то из нас, их командиров.  Потому и уничтожил этот стих, прочно, однако, засевший в моей памяти. Ведь каждому понятно, что вообще в армии, тем более, на фронте, да ещё в среде штрафников, какая либо критика, не говоря об обвинении начальников, могли закончиться плачевно. На фронте, где «Приказ начальника – закон для подчинённого» стократ строже, чем в армии вообще, подчинённые  никак не могут быть в оппозиции к начальнику, критиканами его приказов и даже личности, тем более, к начальнику высокого ранга.

 
Офицер Солженицын не просто «критиковал» Сталина, письма его носили явно организационный антисоветский  характер, документальное свидетельство  подготовки свержения советской власти. Это был «хитрый ход», чтобы продуманно попасть по «политической» 58-й статье УК РСФСР, и одновременно избежать, самого худшего – попасть в штрафбат (туда по 58-й не посылали!). И уж, конечно исключить возможный перевод с благополучной батареи звуковой разведки хоть и из ближнего, но всё-таки  тыла, на огневую батарею с настоящими орудиями и настоящей линией огня.  Подобная  рокировка практиковалась на фронте нередко, а в последние полгода войны – особенно. В то время  и к нам в штрафбат  направлялись офицеры на командные должности из войск второго эшелона. А от Солженицына в это время открытым текстом на разные полевые почты и в города страны летятписьма «об организации, которая после войны займётся низвержением Сталина и советской власти». Их получают и школьные друзья, и случайный попутчик, и даже собственная жена. Со стороны создаётся устойчивое впечатление широкой, разветвлённой сети антисталинистов-антисоветчиков.

 
Со слов Кирилла. Симоняна, Николая  Виткевича, школьных друзей, а теперь  главных адресатов Солженицына, можно узнать, что на следствии он «заложил» буквально их всех.   Виткевича, который якобы «с 1940 г. систематически вел антисоветскую агитацию», и такого же близкого друга Симоняна, который, оказывается, «враг народа, непонятно почему разгуливающий на свободе». Даже свою жену Наталью Решетовскую,  школьную подругу Лидию  Ежерец, и   случайного попутчика в поезде, некоего моряка Власова указал, как своих сообщников, членов «оперативной пятёрки».

 
Правда, поначалу посадили только прямого адресата - Виткевича. Когда много лет спустя профессор. Симонян выступил с открытой критикой взглядов Солженицына, тот в ответ публично посожалел: «Ах, жаль, что тебя тогда не посадили! Сколько ты потерял». В интервью 1992 г. Солженицын даже выразил сожаление, что «следствие провели так халатно, ибо при желании (он был даже уверен), что по его записям «можно было всех рассчитать, можно еще 5 человек посадить шутя, из нашего дивизиона.  А следователю лень читать, дураку».

 
Теперь, работая над этим материалом, мне удалось узнать, что тогда 2 февраля 1945 года, действительно  последовало телеграфное распоряжение заместителя начальника Главного управления контрразведки «Смерш» наркомата обороны СССР генерал-лейтенанта Бабича. В нём предписывалось  немедленно арестовать командира батареи звуковой разведки капитана Солженицына и доставить его в Москву. 3 февраля армейской контрразведкой начато следственное дело, и 9 февраля Солженицынв помещении штаба дивизиона был арестован, а затем отправлен   согласно предписанию. Как говорят «что и требовалось доказать»: цель покинуть фронт достигнута, драгоценная жизнь «гения» вне опасности. Скоро война будет  окончена, а по этому долгожданному событию грянет массовая амнистия, нужно только  приспособиться к новым условиям.

 
Следствие по делу Солженицына длилось почти полгода. Ведь нужно же было узнать, действительно ли младший офицер Солженицын был предводителем созданной им антисоветской военной организации. Когда стало всё ясно, 27 июля 1945 года бывший капитан Советской Армии Александр Солженицын  приговорён Особым совещанием по статье 58, пункт 10, часть 2, и пункт 11 той же статьи Уголовного Кодекса РСФСР к 8 годам исправительно-трудовых лагерей (всего  только 8 лет за такое!) и вечной ссылке по окончании срока заключения. Почему такой малый по тому времени срок заключения, мы постараемся объяснить.


 Александр Пыльцын, штрафбатовец-фронтовик Великой Отечественной, действительный член Академии военно-исторических наук, автор книг о штрафных батальонах, генерал-майор в отставке.
 

Продолжение следует...

[Админ]

3. Цена малого срока за большое преступление – «стукачество»  

«Я не желаю, чтобы имя моего отца упоминалось рядом с именем подонка Солженицына!» - эти слова Николая Виткевича-сына на первый взгляд выглядят просто святотатством. Как же так, «гений» литературы, затмивший Горького, Шолохова, потеснивший Чехова и даже самого Льва Толстого, «совесть русского народа» и многая, многая, многая, и вдруг - подонок! Но у сына бывшего зэка Виткевича есть веские причины так говорить – «избранный» на должность «всероссийского мессии» Александр Солженицын свою «карьеру» начал с того, что на бумаге «создал» контрреволюционную группу», в которую записал себя, свою жену и своих друзей и даже случайных попутчиков,
и тут же дал подписку на доносительство.
Следователь Балдасов, который допрашивал арестованного капитана Николая Виткевича. показал ему собственноручные показания Солженицына на следствии. Смысл этих показаний давнего, ещё школьного друга, сводился к тому, что не он, Солженицын, а Виткевич, Симонян, Решетовская (жена Солженицына) по сговору с каким-то Власовым  «сколотили преступную группу, которая давно и регулярно занимается клеветой на руководителей партии и правительства». «Вся наша «пятёрка», в том числе и Власов - это антисоветчики, занимавшиеся этой деятельностью ещё со студенческих лет».
 Оказывается, Солженицын заложил на допросе и своего случайного попутчика, некоего моряка Власова, с которым ехал в поезде, и под предлогом продолжения приятного знакомства, взял у него адрес для переписки, которую и использовал для того, чтобы представить случайного попутчика в качестве члена заговорщической группы.

 
Кириллу Симоняну следователь дал почитать солидную тетрадь в 52 страницы, которые были исписаны столь знакомым ему почерком «друга Сани». На каждой её странице доказывалось, что «он, Симонян, с детства был настроен антисоветски, духовно и политически разлагал друзей и особенно Саню Солженицына, пытался создать нелегальную организацию... С 1940 года систематически вёл антисоветскую агитацию... разрабатывал планы насильственного изменения политики партии и государства, клеветал (даже «злобно» (!) на Сталина».

 
Так на одну чашу весов было брошено хорошее впечатление, которое нужно было произвести на следователя. На другую - 5 или 6 человеческих судеб. Что они могли значить по сравнению с будущим «гением», которым давно прочил себяещё совсем молодой студент!

 
С хрущёвско-горбачевского времени безудержного возвеличивания Солженицына, да и нынешнего признания его «мессианства», многое прояснилось. Теперь уже не считается дурным тоном говорить о том, что «всероссийский мессия» чуть ли не из «патриотических побуждений», сотрудничал со следствием по полной программе. Откровенно и недвусмысленно сотрудничал с той самой «гулаговской» спецслужбой, которую так уничтожает своими «свидетельствами» и «наблюдениями», подробно «разоблачая её зверства». А такое «сотрудничество» очень даже приветствуется и в наше время, что позволяет судебным органам выносить даже «условные» приговоры «сотрудничавшим». Солженицын в своих «правдивых» сочинительствах рассказывал об ужасах советских лагерей, а сам почему-то отделался довольно легко – получил  8 лет. По тем временам  это совершенно неестественный, очень уж малый срок по совокупности двух статей, из которых 58.11 (создание антисоветской группы) была погрозней, чем простое 58.10 «без конфискации имущества и лишения наград».

 
Оказывается, глядя на его способность легко выдавать друзей и перекладывать на них свои грехи, Солженицына без особого нажима завербовали, и  будущий нобелевский лауреат  дал подписку о сотрудничестве. За это ему, очевидно, как стукачу и дали всего восемь лет.

 
Для сравнения приведу хорошо известный мне факт: моему отцу только за ругательство в адрес Сталина в 1942 году дали 8 лет. А тут те же 8 лет за создание антисоветской группы, да ещё с конкретными  целями и планами свержения государственной власти! Это, как совершенно очевидно, и было «компенсацией» за стукачество совершённое, и за будущее. В группе зэков (без конвоя) он вначале определён на работу в Москве на строительстве  жилых домов на Калужской заставе (не в Магадан же!). Как вспоминала Решетовская, «Муж в перспективе метил всё-таки попасть «на какое-нибудь канцелярское местечко. Замечательно было бы, если б удалось...». И это, оказывается удалось, тоже, надо полагать, за «сотрудничество» в прошлом и на будущее.

 
Если страх загнал его с фронта за тюремные решетки, ему нужно как-то отличиться и снова быть первым и в новых условиях, как школьнику или студенту в прошлом, чтобы избавиться от лагерно-тюремных «неудобств»… Пусть другие переносят суровые морозы Воркуты и тяжелый труд в шахте, он же должен заботиться только о своей собственной безопасности, об удобствах для себя.
По признанию самого Солженицына, он в своё время дал подписку о «сотрудничестве» с органами следствия (значит ещё до осуждения!) и взял себе псевдоним (кличку!)  «Ветров».  Поэтому он становится… секретным информатором. Это непреложный факт, что именно эта подписка привела его в разные «шарашки», из которых он почти половину срока пробыл в «Марфино». Сам  профиль и секретный характер научных исследований в «Марфинской шарашке»  дал повод спецслужбам  направить туда Солженицына, как секретного информатора.
Однако, «Ветров» уверял, что фактически этим не  занимался, никогда не представлял никаких сообщений, ни на кого не доносил.

 
Блефует господин Солженицын. Ни в коем случае нельзя даже предположить, чтобы сотрудники органов безопасности или следственных, получив от кого-либо согласие стать тайным осведомителем, допустили бы, чтобы он не представлял никаких сообщений. Этот человек  уже сексот (секретный сотрудник) не только на срок заключения, а в большинстве случаев и на всю оставшуюся жизнь. «Ты дал подписку? Пользуешься выгодами? В таком случае работай!»  Иначе будет тебе не тёплая постель и приличная кормёжка, а  лесоповал на  Колыме, или воркутинский уголёк «рубать» придётся. Таковы строгие законы всех служб безопасности во всем мире. Иначе его направили бы не в «шарашку», а в лагерь со строгим режимом, куда-нибудь на Колыму или куда ещё похуже.


Александр Пыльцын, штрафбатовец-фронтовик Великой Отечественной, действительный член Академии военно-исторических наук, автор книг о штрафных батальонах, генерал-майор в отставке.
 

Продолжение следует...

[Админ]

4. «Шарашка», или райские условия исправному зэку-доносчику

В июне 1946 года Солженицын переведён в систему спецтюрем 4-го Спецотдела НКВД. В сентябре направлен в закрытое КБ («шарашку»)   при   авиамоторном заводе в Рыбинске,   через пять месяцев — на «шарашку» в  Загорск, в июле 1947 года в аналогичное заведение в Марфино (под Москвой). По справочным материалам НКВД, «Марфинская шарашка» - созданная на базе  НИИ Связи (спецтюрьма № 16 МГБ СССР), также известная как «объект номер 8», созданная в 1947- 48 годах. Описана в книге А. И. Солженицына «В круге первом». Понятно, что перевод Солженицына, например,  не в лагерь на воркутинских шахтах или на Колыму, а в «спец-шарашки», где работали учёные и специалисты над секретными программами, осуществлено «не за красивые глаза». Такое решение начальству ГУЛАГа, надо полагать, продиктовано было не столько тем, что там нужна была высшая математическая подготовка «ошарашенного» зэка,  сколько понадобилась его готовность продолжать надёжное «сотрудничество», доносительство человека с высшим образованием, способного легче «внедриться» в среду учёных и высокообразованных специалистов.

 
Спецтюрьма или «шарашка» «Марфино» — это особая тюрьма, где собраны лишённые свободы учёные и  крупные специалисты, охраняемые, как важный секретный объект. Помещалась она в старинном здании бывшей духовной семинарии, в которой ещё со времён борьбы ВЧК с беспризорностью был детский дом. Нет ни глухо зарешёченных окон, ни параш, ни нар, хорошие, (правда, «двухэтажные») кровати, чистое постельное бельё. После войны сюда вселился научно-исследовательский институт связи, в изолированной части которого работали заключённые из числа специалистов, среди них были физики, математики, и представители других научных специальностей в области радио- и телефонной связи. Этот НИИ и стал той самой «шарашкой». По свидетельствам его обитателей это был фактически привилегированный и засекреченный, охраняемый лагерь, где специалисты работали над проблемами и заданиями особой важности. Органы безопасности тщательно отбирали людей, которых туда направляли».
 
 
Приведём несколько фрагментов из книги в «Споре со временем» Натальи Решетовской:
«...Тут Саня проводит большую часть суток: с 9 утра до конца работы. В обеденный перерыв он валяется во дворе прямо на траве или спит в общежитии. Вечером и утром гуляет под полюбившимися ему липами. А в выходные дни проводит на воздухе 3-4 часа, играет в волейбол.  Мы иногда проникали в примыкавший к «шарашке» дворик и, дождавшись обеденного перерыва, в щелку забора наблюдали за отдыхающими зэками: или просто гуляющими, или лежавшими на травке, или играющими в волейбол. Разговорились с проходящими... муж и жена работают в «Марфино». Мы не скрыли, что там - наши мужья. «Не беспокойтесь о них,- успокаивала нас женщина,- их там хорошо кормят!».

 
По свидетельству самого Солженицына вот некоторые нормы, которые были там в его время пребывания в Марфино:
-Четыреста граммов белого хлеба, (черный лежит на столах по потребности).
-Сорок граммов масла для профессоров и двадцать для инженеров.

 
Нам это покажется мало? Однако кто в Советском Союзе тех голодных послевоенных лет может сказать, что ежедневно получал двадцать или сорок граммов масла, почти полкило белого и вдоволь черного хлеба? Украинские или белорусские дети? Колхозницы, заменившие на работе своих погибших мужей  или их дети в глубокой Сибири?.. А зэкам столько давали ежедневно, только усердно работайте!

 
Решетовская далее пишет: «Обитатели  «шарашки» были вполне сыты. А можно и добавить! Заключённые покупали продукты. Саня покупал себе, например, картошку. То сам варил её или жарил, а то отдавал на кухню испечь в духовке»...   
«Общежитие: полукруглая комната с высоким сводчатым потолком, в ней много воздуха, двухэтажные кровати. На прикроватной тумбочке – настольная лампа. До 12 часов читал. А в пять минут первого надевал наушники, гасил свет и слушал ночной концерт».
«Письменный стол, рядом окно, открытое круглые сутки. Радиопроводка  прямо у рабочего места. У стола розетки для включения удобной настольной лампы,   собственной электрической плитки, пользоваться которой можно неограниченно. Переносная лампа для освещения книжных полок».
«По радио в годы, проведённые в «шарашке», с удовольствием прослушал 2-ю часть 2-го концерта Шопена, «Думку» Чайковского, «Вальпургиеву ночь», цикл Рахманиновских симфоний...».
«В Марфино неплохая библиотека. Кроме того, можно получить всё желаемое по заказу из Ленинской библиотеки, можно получить любую книгу из обширных фондов советских научных и университетских библиотек. Что касается художественной литературы, то читал её «с жестоким выбором», только очень больших мастеров: «Войну и мир», ещё Достоевский, Ал. К. Толстой, Тютчев, Фет, Майков, Полонский, Блок,   Анатоль Франс... Третий том словаря Даля в его личном владении...».
«Со временем обитателям «шарашки» начинают по воскресеньям демонстрировать кинокартины, первый фильм «Сказание о земле Сибирской»  просмотрел 2 сеанса подряд».
Я так подробно описываю быт и условия, в которых содержался государственный преступник Солженицын, чтобы был виден контраст между фактами, и как их излагает «узник ГУЛАГа» Солженицын.

 
В своей книге  «Спираль предательства Солженицына» Томас Ржезач пишет: «Вы должны понять, — говорил он (Солженицын) мне, — что различие между советскими и гитлеровскими лагерями было совсем незначительно. Оно заключалось только в том, что мы не имели такой техники, какая была у немцев; поэтому Сталин не мог установить в лагерях газовые камеры».
Интересно было бы спросить у Солженицына, в каком гитлеровском лагере — Освенциме, Бухенвальд или Майданеке или в любом другом — заключенный, даже не преступник, а просто военнопленный имел возможность заказывать литературу из Берлинской библиотеки, или с наслаждением читать романы Анатоля Франса или Льва Толстого, смотреть любимые фильмы по 2 сеанса подряд? Ежедневно есть почти по полкило белого хлеба, а чёрного – вдоволь?  При этом, «работая  в секретном НИИ», уверять, что только техническая отсталость СССР не дала возможности Сталину установить газовые камеры. Какой мерой низости можно измерить подлость претендента на звание русского человека.

 
Три года Исаевич жил в Марфине, как в раю, только жену к нему в постель не пускали. «Это был «золотой островок, - пишет он  в "Архипелаге", - где арестантов кормили, поили, содержали в тепле и чистоте».

 
Правда, не может зэк такого «высокого интеллекта» быть всем абсолютно доволен. Например, он жалобно сообщает, что «надзиратель беспрерывно смотрел, чтобы заключённые не портили чайный столик, или чтобы не получали больше одной книги в неделю, которую им приносила вульгарно накрашенная библиотекарша. «И этим они хотели нас уязвить», — пишет он в сердцах. Однако вот как он сам в итоге описывает свою жизнь в это время: «Ах, ну и сладкая жизнь! Шахматы, книги, пружинные кровати, пуховые подушки, солидные матрацы, блестящий линолеум, чистое белье. Да я уж давно позабыл, что тоже спал вот так перед войной. Натертый паркетный пол. Почти четыре шага можно сделать в прогулке от окна к двери. Нет, серьезно, эта центральная политическая тюрьма — настоящий курорт».
 
 
Но, чем-то провинился перед  служителями «шарашки» исправный до этого зэк-доносчик. 19 мая 1950 года Солженицын «из-за размолвки» с начальством «шарашки» был этапирован  в  Бутырскую тюрьму, откуда в августе был направлен в «Степлаг» – особый  лагерь в Экибастузе. Здесь я допущу лишь своё предположение по поводу «размолвки». Во-первых, вполне вероятно, что высокообразованные арестанты, среди которых были  и доктора наук, и профессора, «раскусили» вынюхивавшего доносчика и стали сторониться его, что очень сузило его возможности, а может и «отметились» на нём. Да и он сам стал не столько бесполезным, сколько просто вредным «сотрудником». Во-вторых, совершенно естественно, что администрация тюрем и других мест содержания осуждённых всегда имеет несколько доносчиков, чтобы сравнивать их секретные сведения. Видимо, от того, что с ним перестали контактировать «раскусившие» его «сошарашники», сексот «Ветров» упустил какую-нибудь подробность из слов или действий  кого-то из поднадзорных, а какой-то его «дублёр» донёс подробнее. Вот и не замедлило наказание.

 
Понятно так же, что подписка о «сотрудничестве» - документ  «долгоиграющий», постоянно действовавший, и до Марфино, и там, и в Экибастузе. Сразу  же «Ветров» по заданию администрации лагеря принимается за «работу» изображая дружбу с заключёнными бандеровцами.  Наиболее известный «подвиг» Солженицына-стукача – «экибастузский  донос», который помог властям жестоко подавить в самом зародыше восстание украинских националистов в этом лагере.

 
Вот несколько строк из него:
«Сов. секретно. Донесение с/о (секретный осведомитель) от 20/1 -52 г.
В свое время мне удалось, по вашему заданию, сблизиться с Иваном Мегелем... Выяснилось, что 22 января з/к Малкуш, Коверченко и Романович собираются поднять восстание. Для этого они уже сколотили надежную группу, в основном, из своих — бандеровцев, припрятали ножи, металлические трубки и доски». Далее «Ветров» пишет, что по словам Малкуша  «одна группа же займется и стукачами. Всех знаем!»…
«Ранее я уже сообщал, что бывший полковник польской армии Кензирский и военлет Тищенко сумели достать географическую карту Казахстана, расписание движения пассажирских самолетов и собирают деньги.
...По-видимому, хотят использовать его для побега. Это предположение подтверждается и словами Мегеля «а полячишка-то, вроде умнее всех хочет быть, ну, посмотрим!»…
«Еще раз напоминаю в отношении моей просьбы обезопасить меня от расправы уголовников, которые в последнее время донимают подозрительными расспросами. Ветров». . 77)
 
 
Следствием этого доноса стал, естественно, расстрел всей вышепоименованной группы около 30 человек заключенных 22 января 1952 года.
Чтобы оставшиеся в живых зэки из бандеровцев не «расшифровали» доносчика и не отомстили ему, «Ветров», он же Солженицын, был упрятан в лагерный лазарет, а затем переведен в другой лагерь.

 
Может на этом пора и закончить повествование о «безгрешной» подписке Солженицына-Ветрова на  сотрудничество с соответствующими органами. Ибо то, что такие подписки не теряют веса, по крайней мере, на всё время заключения, и «путешествуют» с ним, а чаще, даже обгоняя его, где бы этот подписант ни находился – не сможет опровергнуть ни один сотрудник лагерной администрации ни прошлого, ни настоящего времени.
Как писал сам Солженицын жене, вспоминая Марфинскую «шарашку», «я не помню, чтобы когда-нибудь мой быт был устроен так хорошо, как эти 3 года в Марфино». Конечно, если забыть о том «барском» положении, которое он сумел создать в батарее звукоразведки на фронте, о чём ниже...


Александр Пыльцын, штрафбатовец-фронтовик Великой Отечественной, действительный член Академии военно-исторических наук, автор книг о штрафных батальонах, генерал-майор в отставке.
 

Продолжение следует...
 

[Админ]

5. О фронтовых «лишениях» Солженицына или Барин-Исаевич  на фронте 

О том, как Солженицын был арестован и за что, как сидел  в «шарашке», а затем в лагере, как жил в ссылке, как «бодался с дубом» и т.д., и т.п., переписано и переговорено немало. А вот как он воевал — нигде ни  строчки  сам Александр Исаевич не написал. Сплошное белое пятно на фоне  работы со  звукозаписывающей аппаратурой. И только из наградных листов можно узнать, что обоих своих орденов был удостоен отнюдь не за боевые подвиги, а лишь «за добросовестное выполнение служебных обязанностей». Так, орден «Отечественной войны II степени» Солженицын получил, на фоне поощрения большого количества воинов всех степеней и воинских специальностей, обеспечивавших успех  в битве на Курской дуге в 1943 году. Та же история повторилась летом  44-го в Белоруссии при успешном наступлении войск в июньской операции «Багратион».

 
Вначале проследим его фронтовой быт, каким себе сам Александр Исаевич Солженицын, старший лейтенант, командир артиллерийской звукоразведывательной батареи без пушек,  батареи, которая сама и не могла произвести ни одного выстрела по противнику. И, забегая вперёд, сообщим, что слухи или умышленная дезинформация об особых заслугах этого командира батареи в освобождении белорусского города Рогачёва, явно не соответствуют действительности, как это будет показано в специальном разделе несколько ниже.
 
После освобождения Рогачёва войсками 3-й Армии генерала Горбатова, в составе которой действовал с особым заданием и наш 8-й штрафбат, завершения Рогачёвской операции захватом нами плацдарма на Друти, на 1-м Белорусском фронте наступило относительное затишье. Комбат Солженицын (командир батареи, что соответствует командиру роты, а не комбату, командиру батальона в пехоте), пользуясь этим затишьем, послал преданного ему подчинённого, и весьма изворотливого сержанта  Илью Соломина в «командировку» в Ростов-на-Дону. Более близкого и преданного ему человека, чем Соломин, у будущего Нобелевского лауреата на фронте не было. Недаром же именно ему Солженицын доверил интимнейшее поручение: привезти к нему нелегально на фронт, тогдашнюю его жену Наталью Решетовскую.

 
        Илью Соломина он снабдил не вызывавшими подозрения у особистов и заградотрядчиков отпускными (или командировочными, не суть важно) документами  и, конечно же, нужным запасом продовольствия. Путь-то неблизкий. Это сегодня по карте дорог туда около полутора тысяч километров. В военное время, когда не было регулярного железнодорожного или автобусного сообщения  за день-два не управишься. Всё сумел предусмотреть батарейный командир: и обеспечить нужными бланками документов с гербовыми печатями, будто в его подчинении был целый  штаб воинской части, и продслужба дивизиона, которую в то время  возглавлял  майор Арзон, да и многое другое нужно было и предусмотреть, и надёжно обеспечить. И всё ради того, чтобы нелегально провезти по прифронтовым дорогам, где война расставила усиленные патрули, и доставить женщину в часть особой важности, куда не допускались даже посторонние военные, не то, что гражданские лица.

 
Тем более, если учесть, что Ростов-на-Дону немцы оккупировали два раза: первая оккупация длилась восемь дней, вторая – 205 дней. И провезти почти через всю европейскую часть страны женщину из бывшего под оккупацией города, тем более, во фронтовую зону, без особого пропуска было непросто, учитывая бдительность наших соответствующих органов. Как удалось командиру батареи, старшему лейтенанту  добыть для Решетовской документы с подписями, печатями, штампами, которые были настолько достоверными, что махинацию не распознал ни один патруль? Кто добыл командировочное предписание сержанту Соломину, и под предлогом какой неотложной задачи можно было ему покинуть фронтовую полосу? Такого приказа не мог отдать командир батареи! Да и было явно недостаточно женщине лишь облачиться в мужскую гимнастерку, чтобы пуститься в путь с каким-то сержантом. Всё было до тонкостей продумано, чтобы обмануть всех. Это всё в его «принципе» «Жить не по лжи».

 
Вообще, жена у командира на фронте, если она не военнослужащая, - это довольно редкое явление, не считая «временных», так называемых ППЖ, которые, кстати, чаще всего были  именно из военных медичек или связисток. Конечно, настоящих, не временных жён  могли себе позволить на фронте или командующие армиями,  или командиры высокого ранга, например некоторые командиры корпусов, дивизий и выше. Это могло быть  в тех случаях, если их командные пункты располагались на таком удалении  от линии огня, чтобы они имели возможность размещать где-то рядом в безопасности и жён. Что касается командиров пониже, то для них это исключительные случаи. Например, командир нашего штрафбата подполковник Батурин тоже воспользовался такой возможностью, когда  с сентября 1944 года батальон воевал не в полном составе, а отдельно сформированными ротами. Тогда комбат фактически сам в боях не участвовал, рота передавалась в распоряжение войскового командира, а штаб батальона обычно размещался вблизи КП дивизии, которой батальон был придан. И сам я, будучи командиром роты  штрафного батальона, например, женился на фронте на медсестре фронтового госпиталя, но моей женой стала сержант, принимавшая военную присягу. Была она где-то в ближнем тылу, в госпитале, и только незадолго до  Победы официально перевелась медсестрой в батальон. И  то со мной могла быть только в периоды нахождения батальона на формировании.
 
 
А вот каким образом Солженицын «вытребовал» к себе жену, об этом сама она, Наталья Решетовская вспоминала в своей книге «В споре со временем»:
«Илья Соломин привёз мне в Ростов гимнастёрку, широкий кожаный пояс, погоны и звёздочку, которую я прикрепила к тёмно-серому берету. Дата выдачи красноармейской книжки свидетельствовала, что я уже некоторое время служила в части.  ...Было даже отпускное удостоверение. Но я не боялась. Фронтовому офицеру ничего ведь не сделают за такой маленький обман».
 
Ничего себе, «маленький»! Но, судя по словам Решетовской, у командира батареи звуковой разведки (БЗР-2, как эта батарея без пушек именовалась у них) это получалось совсем даже неплохо. И чистую красноармейскую книжку где-то добыл, и нужные записи сделал, и гербовые печати сумел на нужные места поставить, и бланк отпускного удостоверения правильно оформить. Это какое же умение устраивать личные дела! Да разгадай этот «маленький» обман патруль военного коменданта или органы «СМЕРШ» – не  миновать бы старшему лейтенанту Солженицыну нашего штрафбата! А ведь в скольких своих сочинениях и выступлениях он убеждал читателей и слушателей в своей «кристальной» честности!

 
Ну, а как устроил себе фронтовой быт командир беспушечной артбатареи? Предоставим слово той же Решетовской:
«И вот мы вдвоём с мужем в его землянке. Комдив (это не командир дивизии, а только командир дивизиона, - АВП) по телефону приглашает к себе.   …Большая сковорода отлично поджаренной картошки с американской тушёнкой соблазнительна, после ростовского хлеба из кукурузы. У себя на батарее Саня был полным господином, даже барином. . Вверенный ему «народ», его бойцы, кроме своих непосредственных служебных обязанностей, обслуживали своего командира батареи. Один переписывал ему его литературные опусы, другой варил суп, мыл котелок, третий вносил нотки интеллектуальности в грубый фронтовой быт». Да, действительно барские условия создал себе фронтовик-артиллерист!

 
А вот свидетельство того самого Ильи Соломина, который (с белорусского участка фронта севернее Рогачёва!) ездил в Ростов за женой своего начальника: «В боях батарея звуковой разведки участия не принимала,  у нас была другая задача. Звукопосты располагались где-то в километре, центральная станция – глубже. Ординарцем у Солженицына был Захаров, из Ташкента. До войны, говорили, шеф-поваром в каком-то ресторане работал. Он Исаичу готовил…».

 
Наталья Алексеевна прогостила у мужа «на фронте» три недели.  Ну чем не дом отдыха или санаторий без надоедливых врачей! И таким же образом, «без сучка, без задоринки» изворотливым сержантом Наталья Решетовская была доставлена в Ростов.
Не сомневаюсь, что работа звукоразведчиков, включая и грамотного математика-командира, проводилась порой очень  напряжённо, и была так нужна артиллеристам-огневикам. Но  не  будем далее живописать «фронтовой быт» командира батареи звуковой разведки с «лишениями» и «опасностями». Воспоминания  у нас о фронте будут совершенно разными, непохожими, что вполне естественно.
А вот теперь перейдём к разного рода недостоверной информации об участии старшего лейтенанта Солженицына в частности, в боях за  освобождение города Рогачёва Гомельской области Белоруссии.
 
 
Александр Пыльцын, штрафбатовец-фронтовик Великой Отечественной, действительный член Академии военно-исторических наук, автор книг о штрафных батальонах, генерал-майор в отставке.
 

Продолжение следует...

[Админ]

Рогачёв в военные годы. Картина Владимира ПОЛАДЕНКО

 6. Солженицын – «освободитель» Рогачёва

   
В 2008 году мне был присвоен титул Почётного гражданина Рогачёвского района Республики Беларусь, как участнику освобождения в феврале 1944 года белорусского города Рогачёва и восстановления исторических событий и мест, связанных с этим.

 
В постсоветской России, как и за её рубежами, в то время Александр Солженицын уже считался «признанным классиком» русской литературы, героем-фронтовиком и смелым борцом с несправедливостью в армии и общественном устройстве сталинского СССР, несправедливо осуждённым, вынесшим нечеловеческие испытания и пытки в ГУЛАГе. Вот тогда в короткой заметке из Рогачёвской районной газеты Республики Беларусь я узнал, что судьба военная распорядилась так, что с Солженицыным я, участник освобождения Рогачёва, вроде бы одно время был на одном и том же 1-м Белорусском фронте. И  даже будто мы оба имели отношение к одной, чисто белорусской реке Друть.

 
Эту реку, правый приток Днепра, не сравнить самим Днепром, общей рекой трёх славянских республик СССР, а теперь государств СНГ. А вот Друть течёт только по Витебской, Могилёвской и Гомельской областям Белоруссии. Однако длина её 295 км, так, что мы могли действительно быть одновременно у этой реки, но только далеко друг от друга. В феврале 1944 года, уже после взятия Рогачёва, мне пришлось участвовать в захвате  плацдарма  за этой Друтью, и во время ночного штурма по её льду, даже едва  не утонул, угодив в полынью, образованную немецким снарядом. Так, что речка  Друть мне очень памятна.

 
Не обратил я тогда внимания на автора той заметки, и воспринял эту публикацию, как просто присоединение безвестного автора к хвалебным одам «гению» в соседней России. Но вот в той же Рогачевской районной газете «Свободное слово», уже за вторник, 26.02.2013 года увидел в рубрике «АКТУАЛИИ» большую статью её главного редактора Андрея ШИШКИНА, в которой прочёл следующее: «Оказывается, Александр Исаевич Солженицын – участник освобождения Рогачева от немецко–фашистских захватчиков в 1944 году! Более того, по итогам этой войсковой операции он был награжден правительственной наградой – орденом Красной Звезды! В боях за город Рогачев комбат Солженицын бил врага также умело и беспощадно, проявив все свое ратное мастерство и мужество».
 
Подчёркиваю, что в этой статье Андрея Шишкина совершенно чётко написано, что «по итогам этой войсковой операции (то есть именно Рогачёвской) он был награжден правительственной наградой – орденом Красной Звезды!». Далее Андрей Шишкин сообщает: «Как писал в представлении о награждении А.И. Солженицына орденом «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» 6 июля 1944 года командир Разведывательного артдивизиона майор Пшеченко: «...сумел обеспечить разведкой левый фланг наших наступающих частей. 24. 06. 44 (здесь в документе допущена ошибка — неправильно указан месяц.- Прим. Автора А.Шишкина). Орден Красной Звезды за взятие Рогачева догнал капитана Солженицына в середине июля 1944 года». И далее: «...даже была у 794-го артдивизиона надежда получить Почетное наименование «Рогачевский». Однако, автор, видимо «забыл», что это представление к ордену датировано именно 6-м июля 1944 года, то есть через  2 недели после начала той знаменитой операции «Багратион» по освобождению Белоруссии, а не 24 февраля после освобождения Рогачёва.

 
Вот здесь я вынужден дезавуировать некоторые искажения действительности, допущенные или умышленно сделанные Андреем Шишкиным либо под воздействием дутого авторитета «знаменитости», либо, что ещё хуже – в угоду ей.

 
Во-первых, в документе (слова в абзаце выше подчёркнуты мною), который цитирует автор статьи, нет никакой ошибки. Это слова из реального документа войны, представления к награде капитана Солженицына именно в дни, когда уже успех стратегической наступательной операции «Багратион», которая, как известно, началась именно 24 июня 1944 года, через 4 месяца после освобождения Рогачёва,  был очевиден. Ко времени подписания представления (именно к 6 июня) были уже освобождены Витебск, Жлобин, Орша, Быхов, Бобруйск, Могилёв, столица Белоруссии Минск и множество других малых и больших городов и сёл. Вполне резонно, что тогда по первым исключительно результативным итогам «Багратиона»  в войска могло поступить распоряжение о массовом представлении воинов к наградам, в том числе и артиллеристов, обеспечивших успех операции, как это было и по успешным результатам Курской битвы в 1943 году на Центральном фронте.

 
Во-вторых, во время Рогачёвской операции февраля 1944 года батарея звуковой разведки, как и весь 794-й Отдельный армейский разведывательный артдивизион 68-й Армейской Пушечной артиллерийской Севско-Речицкой бригады  были в составе 65-й армии (а потом  и 48-й армии) 1-го, а затем и 2-го Белорусского фронта. По данным из  «Справочника «Освобождение городов» (М., Воениздат, 1985), в состав 3 Армии, освобождавшей Рогачёв, эта бригада никогда не входила.  Она тогда  была на другом участке фронта, значительно севернее Рогачёва, и к его освобождению касательства не имела. В приказах Верховного Главнокомандующего 68-я ПАБР отмечалась лишь три раза: за участие в освобождении Севска Брянской области 27.08.43 года в ходе Курской битвы в составе 65 Армии и за участие в освобождении Речицы Гомельской области 17.11.1943 г. в составе 48 Армии. Третий раз она упоминалась в приказе Верховного 29 марта 1945, как отличившаяся при взятии Браунсберга (теперь это польский Бранево) в составе той же 48 Армии, когда Солженицын был уже арестован и допрашивался в Москве. Как значится в «Боевом пути Севско-Речицкой ПАБР», «Капитан Солженицын  был  удостоен ордена Красной звезды за освобождение Бобруйска», а вовсе не за Рогачёв. Да и звание «капитан» ему присвоено 7 мая 1944 года, ещё до начала операции «Багратион», но значительно позднее освобождения Рогачёва, поэтому в это  время   Александр Солженицын никак не мог быть капитаном.

 
Правда, сам Солженицын о своих орденах говорил несколько туманно: «А получил я эти два ордена за успешную засечку и корректуру подавления огневых точек противника в битве под Орлом и в прорыве под Рогачевом». Видимо, слова Солженицына о «прорыве под Рогачёвом» и сбили с толку Андрея Шишкина, который понял, что это происходило именно в феврале 1944 года, Но пойти ради подтверждения своей версии «Солженицына-освободителя Рогачёва» на утверждение якобы ошибочно указанного месяца в документе войны, непростительно, тем более, искушённому журналисту, главному редактору газеты. Документально подтверждено, что на самом деле эта ситуация с награждением сложилась  не при взятии Рогачёва, а в операции «Багратион», которая в июне того же года была начата с того Рогачёвского плацдарма, что  захватила в феврале 3-я армия, в составе которой дерзко действовал по тылам противника  и наш 8-й штрафбат.

 
Далее: в  том представлении от 6 июля реально записано о прикрытии переправ через Друть, что ещё раз подтверждает, что было уже лето, а не лютый февраль. Да и ходатайство о награде подписано командиром дивизиона майором Пшеченко, ещё раз подчеркну, только 6 июля 1944 года. Так что сомневаться в дате исторического документа даже главному редактору газеты не позволительно. Так  действуют только отъявленные умышленные исказители нашей героической истории. Районная газета – мощное оружие, тем более что она ближе всех других к читателю. Ей иногда больше доверяют, чем областным или центральным. И жаль, что  в погоне за сенсацией или в угоду чему ни будь, в них  иногда публикуются искажённые данные.

 
Поэтому и не могло возникнуть никакой надежды стать «Рогачёвским» 794-му  дивизиону, которому,  по «свидетельству Андрея Шишкина «было пролито столько пота и крови», как не участвовавшему в освобождении Рогачёва. Например, более мелкое подразделение, 141-я отдельная рота огнемётчиков, только один взвод которой героически действовал в рейде нашего штрафбата в тыл противника, получила наименование «Рогачёвской». (Проверено по «Справочнику «Освобождение городов» М., Воениздат, 1985). Дело, в том, что автор статьи А. Шишкин неверные данные, вероятно, взял из 3-й части ангажированной книги Людмилы Сараскиной «Александр Солженицын», вышедшей в России, в серии ЖЗЛ, «Жизнь замечательных людей», и не убедился в корректности слов Сараскиной, члена жюри премии А. Солженицына.
На счёт такой громкой публикации Шишкина директор средней школы, которой я сообщил о его статье, возмущённо ответила:
«Что касается моего мнения по поводу статьи Шишкина, то я не могу понять, как можно, будучи дилетантом, брать на себя смелость так фальсифицировать историю?! Ещё раз хотим высказать Вам слова благодарности». И, наконец, как видите, всё вышесказанное свидетельствует, что соседями по Друти мы тоже не были Батареи звуковой разведки, как правило, дислоцируются не ближе 3-5 километров от передовой линии фронта, вовсе не там, где идёт соприкосновение противостоящих войск.

 
К сведению: в дальнейшем 68 армейская ПАБР полковника Травкина Захара Георгиевича, где командиром батареи звуковой разведки состоял Солженицын, перешла из состава 1-го Белорусского фронта в состав 48 Армии 2-го Белорусского фронта и там находилась до конца войны.

 
В «Хронологии жизни и творчества А. И. Солженицына
http://www.solzhenicyn.ru/modules/pages/Hronologiya_zhizni_i_tvorchestva_A_Solzhenicyna.html этот период его жизни обозначен так:
«1944, 1–3 января — в ходе восьмой фронтовой встречи Солженицына и Виткевича
 составлена  «Резолюция № 1».
Январь — стояние в лесу под Рогачёвом в обороне.
Начало марта —  переправа через Днепр.
С 6 на 7 марта — 300-километровый марш и занятие плацдарма между Днепром и
Березиной.
Конец марта — Солженицын уезжает в двухнедельный отпуск, первый за войну».

 
Несколько уточнений по этой хронологии. Во-первых, в новогодние дни 1944 года Солженицын проводит восьмую фронтовую встречу с Виткевичем, его школьным другом, проходящим службу начальником химслужбы в другой воинской части того же 1-го Белорусского фронта. Какие удобные условия на фронте для празднований и таких частых встреч!
Во-вторых, уже тогда сочинялась «Резолюция №1» по организации «антисталинской  группировки».
В-третьих, «стояние в лесу», «переправа через Днепр», а не форсирование его под огнём противника, да и «300-километровый марш» – это, конечно, не виды боевых действий и не напряжённая работа звукометристов батареи Солженицына.

 
Кстати, только автору «хронологии», наверное, понятно, как это можно «занять плацдарм между Днепром и Березиной». Между прочим, некоторые бездумные поклонники Солженицына используют термин «батарея звукоразведки», чтобы приклеить её командиру эпитет лихого разведчика!
 
И ещё: всем фронтовым офицерам переднего края, в том числе и моим товарищам по штрафбату, да и мне самому не удавалось побывать в отпуске или съездить домой на побывку к матери даже после тяжёлых ранений. А вот Солженицын ухитрился с фронта, а не из госпиталя по ранению, съездить в отпуск и, оказывается, не раз. Значит, была у него такая возможность, которой не было у офицеров переднего края.

 
Наверное, пора перейти вообще к исследованию всего периода воинской службы Александра Солженицына.

Александр Пыльцын, штрафбатовец-фронтовик Великой Отечественной, действительный член Академии военно-исторических наук, автор книг о штрафных батальонах, генерал-майор в отставке.
 

Продолжение следует...

[Админ]

7. «Хронология жизни и творчества» Солженицына в годы войны

Как уже известно, Солженицын был сыном белого офицера, отец и мать его происходили из семей очень богатых землевладельцев и скотоводов. По тайному признанию матери, ее муж Исай (или Исаак) Семёнович был казнен красными. Дед Семен Ефимович Солженицын – это, как бы  перенесенная гением Максима Горького в литературу фигура из жестокой, примитивной и отсталой действительности царской России. Это был несговорчивый и хитрый сельский богач, которому принадлежали две тысячи гектаров земли и двадцать тысяч овец, и на которого гнули спину, влача нищенское существование, пятьдесят батраков. Человек, прославившийся своей жестокостью далеко за пределами собственного поместья.

 
Не совсем «правильное» социальное происхождение, тем не менее, не помешало будущему «главному гулаговеду», возомнившему себя «новым классиком русской литературы», поступить в 1936 году на мехмат Ростовского госуниверситета. Сталинский стипендиат Александр Солженицын, закончил его с отличием в 1941 году. Солженицын,  ещё, будучи студентом 3 курса РГУ, в 1939 году поступил на заочное отделение факультета литературы знаменитого Института философии, литературы и истории в Москве.

 
Первая жена его Наталья Решетовская также была дочерью белого офицера. Вторая жена тоже Наталья, рождения 1939 года,  до 1956 года жила под фамилией Великородная, так как родилась в Москве, в семье «коренной москвички» Екатерины Фердинандовны Светловой и Дмитрия Ивановича Великородного из «ставропольских крестьян». (Не странновато ли ставропольским крестьянам носить имя Фердинанда и фамилии Великородных!). Дед по матери Фердинанд Юрьевич Светлов, в начале века эсер-максималист, затем, в советское время  крупный работник газеты «Известия», репрессирован  в 1937 году. В 1956 году, в период массовой хрущёвской «реабилитации» как невинных, так и откровенных вредителей или бандитов, всплыло выгодной стороной это старое дело «деда по материнской линии», и Наталья Великородная стала Натальей Дмитриевной Светловой. Пришло время, когда нужно было заменить Решетовскую и стала Наталья Дмитриевна Солженицыной.

 
Это ничего не меняет в оценке деятельности Солженицына, как ярого антисоветчика и антипатриота. Мы знаем очень многих представителей высшей  военной знати царского, довоенного времени, честно служивших в Красной армии и заслуживших почёт и уважение нашего народа.
Из 150 тысяч профессиональных военных, служивших в офицерском корпусе царской России, в Красной Армии сражалась половина их: семьдесят пять тысяч человек против 35 тысяч старого офицерского состава на службе у белогвардейцев. Добрая половина (53%) командного состава Красной Армии являлись офицерами и генералами Императорской Армии. Маршалами Советского Союза стали в Великой Отечественной войне такие известные военачальники как бывший подпоручик Л.А. Говоров, штабс-капитаны Ф.И. Толбухин и  А.М. Василевский, а также полковник Б.М. Шапошников и не одни они.

 
Александр Солженицын, рождения 1918 года, к Красной Армии прикоснулся лишь в 23-летнем возрасте, после того, как, в 1941 году окончил с отличием физико-математический факультет Ростовского государственного университета. К тому времени прошёл и 2 курса заочного отделения Московского Института философии, литературы и истории.  По воспоминаниям  школьных и университетских друзей, «учился на математика «отлично» (сталинский стипендиат), изучал историю и марксизм-ленинизм».

 
Речь Молотова 22 июня о  начале войны застала его в Москве. В московский военкомат он не пошёл, объясняя это тем, что военный билет оказался в Ростове-на-Дону. Оказывается, в том документе было отмечено ограничение к службе в армии, что не учтут московские военкоматы. А связано было это ограничение с истеричностью характера Солженицына, проявляющееся иногда даже потерей сознания. Правда, те кто его знал хорошо, считали, что это у него умение «наиграть» такое состояние. Недаром летом 1938 года он пытался сдать экзамены в театральную школу Ю. А. Завадского в Москве, но неудачно. Первая жена Солженицына Наталья Решетовская в своей «В споре со временем» приводила разговор с доктором медицинских наук, известным хирургом Кириллом Симоняном, одноклассником мужа:

 
« - Ты ведь знаешь,- сказал он,- что Саня в детстве был очень впечатлителен и тяжело переживал, когда кто-нибудь получал на уроке оценку выше, чем он сам. Если Санин ответ не тянул на «пятерку», мальчик менялся в лице, становился белым, как мел, и мог упасть в обморок. Поэтому педагоги говорили поспешно: "Садись. Я тебя спрошу в другой раз". И отметку не ставили. Такая болезненная его реакция  на малейший раздражитель удерживала и нас, его друзей, от какой бы то ни было критики в его адрес».

 
По авторитетному мнению профессора К. С. Симоняна, «это приобретенный рефлекс, который Солженицын научился вызывать без малейших усилий».

 
Как это «качество» в дальнейшем выгодно служило уже взрослому Сане-Александру, видно из всей его жизни. Сделаем  небольшой экскурс в будущее Солженицына, подтверждающий умение пользоваться этой своей «особенностью». Вот  один пример из книги Ржезача «Спираль измены Солженицына», где он описывает подобный транс, не раз демонстрированный Солженицыным в цюрихской съёмной квартире чешского эмигранта доктора Голуба перед собравшимися журналистами: «Тишина. Александр Исаевич Солженицын снова наклоняется вперед. Сначала он обхватывает руками колени, затем разводит руки в широком пророческом жесте. На щеках проступают чахоточные пятна, черты лица мгновенно обостряются, взор мутнеет, и кажется, что он не воспринимает ни лиц, ни предметов, а все его внимание обращено внутрь, поглощено созерцанием собственных нематериальных видений.
...Слышно лишь хриплое дыхание Александра Исаевича Солженицына. Треугольное лицо, минуту назад еще покрытое румянцем, неожиданно бледнеет. — Друзья мои! Мне плохо, невероятно плохо, — дрожащим голосом вымолвил он и, не попрощавшись, выбежал в соседнюю комнату. Чемпионы по каратэ (охранники-телохранители - АВП) заботливо подхватив под руки, уводят его в холл и передают на попечение доктору Прженосилу. Автомобиль с задернутыми занавесками увозит Александра Исаевича Солженицына на его виллу, куда имеют доступ лишь четверо-пятеро избранных и тщательно проверенных. Я подхожу к личному врачу лауреата Нобелевской премии и спрашиваю:
— Что случилось с Александром Исаевичем, господин доктор? Сердечный приступ? Врач снисходительно улыбается: — Уже все в порядке. Это истерия, как обычно. Потом, вздохнув, добавляет: — Знаете, я думал, что буду лечить Льва Толстого нашего столетия, а пока бегаю, как собачонка, вокруг человека, который до невероятия похож на Гришку Распутина...» Вот ещё продолжение той сцены: « — Господа, — начинает христианский демократ доктор Г.... – Никогда, господа, никогда еще не было на свете такой диктатуры, какую установил бы этот дикарь, если бы дорвался до власти».

 
Подобных артистичных жестов и поз Солженицын демонстрирует в Цюрихе немало. Как рассказывает тот же  Томащ Ржезач, «Он снова широко разводит руками: « – Я  остался один… Один. И со мной Бог, вошедший в меня, И русский дух. Разве этого мало? Достаточно для того, чтобы справиться с коммунистами!».
Да простит мне читатель мои личные предположения о том, что неоднократное пользование Солженицыным этим эффектным рефлексом, наводит на одну тривиальную мысль. По-моему, иногда, «в минуты просветления» он понимал, что Льва Толстого из него не получится. Так  не прикидываться ли иногда блаженным, юродивым? На Руси многих из них считали провидцами, целителями если и не плоти, то душ человеческих.  А имена  русского Святого, юродивого Василия Блаженного и Святой блаженной Ксении Петербургской особо почитаются церковью. Может и у Солженицына была надежда на такое особое почитание, если даже не признают гением?
Возвратимся, однако, в Москву первого дня войны. Как мы уже говорили, в военкомат он не пошёл, а  уехал   из Москвы в  Ростов.  Добровольцем там тоже не записался, а дождался, когда только в октябре 1941 года был мобилизован. Как  ограниченно годный к военной службе по той же психоневрологической неуравновешенности, по мобилизации попал в гужтранспортный батальон. И шутил своим друзьям: «Я с начала войны коням хвосты заносил».

 
Вот как дотошный биограф Солженицына (Людмила Сараскина) фиксирует эти события в «Хронологии жизни и творчества» своего героя:
1941, 18 октября — определён ездовым в 74-й Отдельный гужтранспортный
батальон.
Наступает 1942 год. Нет ещё ни Сталинграда, ни Курска. Замкнут в кольцо Ленинград,
 а выпускник мехмата РГУ Солженицын «коням хвосты заносит».
 
1942, 18 марта — откомандирован  в штаб Сталинградского округа, откуда направлен
на Артиллерийские курсы усовершенствования комсостава
в Горьковскую область.
 
Военные специалисты справедливо посчитали, что математик с высшим образованием лучше и быстрее освоит артиллерийское дело, науку засечки сложной специальной аппаратурой по звуку выстрелов вражеских батарей. Грамотно и своевременно будет давать координаты целей вражеских батарей, и в то же время будет учтено его ограничение от напряжений и стрессов непосредственного участия в боях.
 
14 апреля — направлен в Кострому, в 3-е  ЛАУ (Ленинградское артиллерийское
училище).

 
Закончив в Костроме  2-го ноября 42-го года артиллерийское училище (сокращённый курс) и получив два «кубаря» в петлицы, свежеиспечённый лейтенант прибыл в запасной артполк в Саранск, где формировались Отдельные разведывательные артиллерийские дивизионы, в том числе и 794-й ОРАД. Солженицына там назначают вначале заместителем командира батареи звуковой разведки, как имеющего высшее математическое образование, но вскоре и командиром батареи. Понял тогда Александр Исаевич цену своего диплома университетского математика «с отличием» из Ростова и двух  курсов  заочного отделения Московского Института философии, литературы и истории. Естесcтвенно, он производил этим впечатление, и умело пользовался своим положением знатока, чувствуя своё превосходство над старшими по должности и званию и в дальнейшем.

 
Три месяца ушло на формирование и слаживание, и 13 февраля 1943 года – выезд   на Ленинградский фронт,  недалеко от Старой Руссы. Командиру артиллерийской батареи звукоразведки, то есть «пушкарю» без пушек  не нужно готовить орудиям своей батареи данные для стрельбы и подавать команду «Огонь!». Его дело: засечь издалека звукозаписывающей аппаратурой и определить позиции немецких орудий, рассчитать координаты и передать сведения стреляющим батареям. Вместе со сложными приборами, записывающими на бумагу множество  кривых с передовых звукопостов, понадобятся  не приборы для расчёта траектории и угломеры,  а карта, и циркуль, транспортир,  линейка, и даже курвиметр, чтобы умело расшифровать все эти графики. Беспокоиться о количестве снарядов и выборе позиций для батареи ему не нужно.

 
1943, 13 февраля — сформированный дивизион передислоцируется  на Северо-Западный фронт, позиции занял в 11 километрах от переднего  края обороны  только 4 марта.
Конец марта — дивизион перебрасывают на Центральный фронт.

 
По решению Ставки дивизион вместе с другими силами сосредотачивают на направлении главных планируемых событий – будущей Курской битвы. Там готовится грандиозное после Сталинграда сражение.
 
Конец апреля— 12 июля — дивизион передан в резерв Брянского фронта.

 
Успех битвы на Курской дуге  вознёс в очередной раз артиллерию до высот «Бога войны». 794-й ОАРАД в составе пушечной артиллерийской бригады тогда  входил в 63-ю Армию генерала В. Я. Колпакчи Брянского фронта, и эта бригада, отличившаяся при взятии Севска, получила почётное наименование «Севская». Солженицын получает орден «Отечественной войны 2 степени». Далее  наступление широким фронтом идёт через Украину, и Центральному фронту определяется направление на Белоруссию. Вскоре Центральный фронт переименовывается в Белорусский. О том, как проявлял себя, какие «лишения» испытал и переживал на фронте командир необычной артиллерийской батареи, нам теперь уже ясно. Чем он расплатился за своё дезертирство с фронта и как использовал свое гипертрофированное самолюбие, «приобретённый рефлекс», ложь, обман и трусость, тоже выяснили. Теперь перейдём к его «творчеству».

Александр Пыльцын, штрафбатовец-фронтовик Великой Отечественной, действительный член Академии военно-исторических наук, автор книг о штрафных батальонах, генерал-майор в отставке.
 

Продолжение следует...

[Админ]

8. Издательский ажиотаж и общественное осуждение «вознесения» Солженицына

В настоящее время в нашей стране, пожалуй, не найти людей, не знающих фамилии Солженицын, может быть кроме дошколят или беспризорников, которые никогда не посещали школу. Почему я так считаю? Да потому, что это имя звучит ныне в программах школ и вузов, на уроках литературы и истории, открыты музеи Солженицына, именем его названы школы, вузы... О нём постоянно вещают с телевизионных экранов, не сходит он и со страниц «демократических» газет и журналов. Сочинения Солженицына, тенденциозно ориентированные на девальвацию общественных ценностей коллективизма, содружества, порядочности, стали издаваться ещё во время  властвования в СССР Никиты Хрущёва, когда тому нужна была  поддержка новой волны антисталинистов, уже сформировавшейся под воздействием хрущёвского вероотсупничества и Западной пропаганды, ухватившейся за него.
 
И такой  отыскался: им оказался отбывший свой срок в заключении некто Солженицын Александр Исаевич. В 1962 году в журнале «Новый мир» увидел свет знаменитый «Один день Ивана Денисовича» – первое, как оказалось, извращённое описание лагерей ГУЛАГа в советской литературе, написанное ещё в 1959 году. О том, как и за что он был в заключении, мы уже говорили в начале этого материала. Впоследствии СМИ стали упорно убеждать, что он был несправедливо осуждён «За критику Сталина в письмах», а умалчивали о «попытке создания организации, которая после войны займётся низвержением Сталина и советской власти».

 
В те годы был самый пик хрущевской политической и организационной слякоти, названной «оттепелью». Но, все  же, чего-то Никите  не хватало. Не хватало, оказывается, какого-нибудь нового писаки и его сочинений на самую главную тему: о страданиях миллионов, заключенных в сталинские лагеря, понадобившихся Хрущёву, чтобы поддержать разваливавшуюся к тому времени хрущёвскую кампанию «борьбы с культом личности Сталина». Появление  написанного за три недели в 1959-м, но вышедшего лишь три года спустя в 11-м номере «Нового мира»  за 1962 год пасквиля «Один день Ивана Денисовича», сразу сделало Солженицына знаменитым. Тогда на фоне «борьбы с культом личности Сталина», вначале 60-х фактически зародился и культ личности Солженицына, который старательно раздувается  и в наше время.

 
После отстранения Хрущева в 1964 году, Солженицын был исключён из Союза писателей, и вплоть до горбачёвского периода его перестали публиковать.  А потом, наступила тайная подготовка  Горбачёва к развалу Советской державы под разными маскирующими лозунгами «перестройки», «ускорения», «гласности», «социализма с человеческим лицом», «нового мышления». И Солженицын «воскрес», началась его безудержная «популяризация». После фактического разрушения СССР, когда к власти в России пришёл «демократизатор» Ельцин, культ Солженицына стал ещё более искусственно раздуваться, подогреваться. Последователи «царя-Бориса» гипертрофированным восхвалением «титана русской мысли», чуть ли не нового Толстого или Достоевского, «вознесли» его в безоблачные выси.

 
Самое известное сочинение Солженицына – «Архипелаг ГУЛАГ» написано им тайно в 1958-1968 годах. В январе 1974 года вышло в свет на Западе, во Франции и США. В СССР это сочинительство Солженицына, мнящего себя «новым гением русской литературы», распространялось в то время нелегально.

 
С горбачёвскими псевдо-лозунгами, ориентацией на рыночную экономику вместо социалистической, разрешались, бурно размножались и даже искусственно насаждались кооперативы. В 1989 году одним из таких кооперативов «Перспектива» Виктора Аксючиц, была организована перепечатка в Москве большим тиражом зарубежных антисоветских журналов «Посев» и «Грани», других изданий русской эмиграции, в том числе журнала «Выбор» и книги А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». С 1988 года там же тысячными тиражами стали издаваться его сочинительства. С советскими издательствами «Книга» и «Советский писатель» в июле-августе 1989 года  кооператив «Перспектива» уже заключил договоры об издании одного миллиона книг, главным образом  солженицынских.

 
Роман «В круге первом» с 1990 по 1994 год издавался десятью(!) различными российскими издательствами суммарным тиражом в 2,23 млн. экземпляров. «Раковый корпус» был переиздан в это же время девять раз. Но все рекорды побил манифест «Как нам обустроить Россию», сочинённый им за рубежами родной страны и изданный у нас в сентябре 1990 года за 4 года до возвращения автора   из эмиграции. Статья была свёрстана на четырёх страницах «Литературной газеты» и «Комсомольской правды» в виде 16-страничной брошюры. Общий тираж  составил 28 млн. экземпляров. В 2006 году издательство «Время» подписало с Солженицыным договор об издании в течение 2006-2010 годов его первого в России и в мире собрания сочинений в 30 томах.

 
Такая сверхактивность российских издателей в горбачёвско-ельцинское время правления Союзом ССР и Россией, да и после них, говорит о прямой заинтересованности в массовой пропаганде концентрированной антисоветской клеветнической компании, развёрнутой на очень уж подходящем сочинительстве Солженицына.

 
Александр Твардовский, некогда похвалил первые, кажущиеся необычными литературные попытки Солженицына, и по властному настоянию «самого  Никиты Сергеевича», напечатал его «Ивана Денисовича» в своем «Новом мире» в ноябре 1962-го. Но, во второй половине
60-х, автор «Василия Тёркина» уже иначе оценивал солженицынский «талант». Известный публицист Виктор Кожемяко приводит высказывание Твардовского по поводу солженицынского «Ракового корпуса»:
«Даже если бы печатание зависело целиком от одного меня, я бы не напечатал. Там неприятие Советской власти.
… У вас нет подлинной заботы о народе! Такое впечатление, что вы не хотите, чтобы в колхозах было лучше, у вас нет ничего святого. 
… Ваша озлобленность уже вредит вашему мастерству».
 
 
А относительно пьесы Солженицына «Олень и шалашовка» высказался не менее определённо: «Я бы (в случае её опубликования) написал против неё статью. Даже бы и запретил».

 
Советская власть Солженицыну была ненавистна, что называется, со всеми ее потрохами: как с трагедиями, так и со свершениями, Именно «Архипелаг»  должен был явить эту ненависть всему миру окончательно и бесповоротно. Поэтому он включил туда такие пассажи, которые ужаснули даже многих его советских единомышленников. Например, вот такой, о фашизме: «Ну и что, если победили бы немцы? Висел портрет с усами, повесили бы с усиками. Всего и делов!".
Не с его ли этой подлой фразы потом пошли совсем не безобидные «байки» насчёт «баварского пива» и подобные рассуждения.

 
Считаю очень уместным дать  здесь другое определение этим «патриотическим» словам откровенного предателя, для которого, что фашизм, что советский социализм, что Гитлер, что Сталин – без разницы. И это определение очень точно выразила наша ленинградская поэтесса Валерия Вьюшкова в своей эпиграмме Солженицыну:
 
Нет, было подлецу отнюдь не всё равно!
Ведь Гитлер для него - герой буржуйской воли!
К позорному столбу навек прохвоста!..
Но -
Антисоветский бред его проходят в школе!..

Грехов у Солженицына - лжеца - полно!
Вермонтский прохиндей, наглеющий всё боле,
Он к Рейгану взывал:
"Социализм доколе
Терпеть вы будете?! Москву пора давно
Бомбить, как Хиросиму!
Бомбу жалко, что ли?!..".

Что с властью нынешней  роднит его?!..
Одно:
Социализм и Сталин им - что кости в горле!
 
Просто нельзя не согласиться с тезисом о том, что никто из писателей советской эпохи не нанес столь огромного ущерба репутации СССР, и вреда России, как Солженицын. Вся Европа читала книги, где Советский Союз представлялся как одна большая тюрьма.   А любая, самая отвратительная по качеству литературная стряпня против Советского Союза, её народов, тем более – против  советской власти, на Западе всегда, и нынче тоже, встречалась и встречается приветственно, солженицынские опусы в том числе. Хотя, как вспоминал бывший посол США в СССР  Д. Бим: «Солженицын создавал трудности для всех, имевших с ним дело... Первые варианты его рукописей были объемистой, многоречивой сырой массой, которую нужно было организовать в понятное целое... они изобиловали вульгаризмами и непонятными местами. Их нужно было редактировать».
Всем известна геббельсовская формула «Чем чудовищнее ложь, тем скорее в неё поверят». Вот и Солженицын взял на своё вооружение Геббельса.

 
Но вот мнения писательского мира нашей страны о таком явлении, как Солженицын.
Начну с большой цитаты, уверен, не только моего любимого писателя-фронтовика, действительно современного классика русской военной прозы, Юрия Васильевича Бондарева:
«Не могу пройти мимо некоторых обобщений, которые на разных страницах  делает Солженицын по поводу русского народа. Откуда этот антиславянизм? Право, ответ наводит на очень мрачные воспоминания, и в памяти встают зловещие параграфы немецкого плана «Ост».
Великий титан Достоевский прошел не через семь, а через девять кругов ада, видел и ничтожное, и великое, испытал все, что даже немыслимо испытать человеку (ожидание смертной казни, ссылка, каторжные работы...), но ни в одном произведении не доходил до национального нигилизма. Наоборот, он любил человека, отрицал в нем плохое и утверждал доброе, как и большинство великих писателей мировой литературы, исследуя характер своей нации. Достоевский находился в мучительных поисках Бога в себе и вне себя.
 Чувство злой неприязни, как будто он сводит счеты с целой нацией, ...клокочет в Солженицыне, словно в вулкане. Он подозревает каждого русского в беспринципности, косности, ...и как бы в восторге самоуничижения с неистовством рвет на себе рубаху, крича, что сам мог бы стать палачом. Вызывает также, мягко выражаясь, изумление, его злой упрек Ивану Бунину только за то, что этот крупнейший писатель ХХ века остался до самой смерти русским и в эмиграции.
 Солженицын, несмотря на свой серьезный возраст и опыт, не знает «до дна» русского характера и не знает характера «свободы» на Западе, с которым так часто сравнивает российскую жизнь...».

 
Говоря о мнении многих других писателей, поэтов, учёных и рабочих, для сокращения приведу их высказывания лишь фрагментарно. Ожидаю, что поклонники Солженицына обвинят меня в том, что я отмечаю в них лишь отрицательные отзывы, как бы только с одной стороны. Но, во-первых, моя цель и состоит в том, чтобы показать именно то возмущение действиями этого «нового гения», которые разделяю и  сам.
Во-вторых, не хочу вставать в позицию некоторых современных критиков, которые почти все данные из советской печати именуют не иначе, как «советским агитпропом», которому, по их мнению, верить просто нельзя, а вот публикации западных СМИ и ангажированных авторов, как зарубежных, так и своих, принимают на веру без всяких сомнений.

 
Вот несколько фрагментов из отзывов о Солженицыне.

 
Владимир Карпов, Герой Советского Союза, бывший штрафник: «Да, были предатели на войне. Их толкали на черное дело трусость, ничтожность душонки. Но есть предатели и в мирное время - это вы, Сахаров и Солженицын! Сегодня вы стреляете в спину соотечественникам».

 
Константин Симонов – писатель  и поэт-фронтовик: «До глубины души возмущен и творчеством, и поведением Солженицына. Целиком согласен с выступлением «Правды», полностью разделяю все положения, которые высказаны в этой статье относительно Солженицына».

 
Мариэтта Шагинян – писатель, поэтесса: «Удивляюсь нашей терпимости к таким подонкам. Солженицын, оставаясь безнаказанным, разлагает нашу молодежь. И вообще он никакой не писатель. Я об этом говорила и в Венгрии, и в Швейцарии».

 
Сергей Михалков, автор Гимна СССР и России: «Солженицын - человек, переполненный яростью и злобой, пренебрежением и высокомерием к своим соотечественникам. Опять же, прежде всего - к русским».

 
Чингиз Айтматов, киргизский писатель («И дольше века длится день», «Материнское поле», «Белый пароход»): «Если мы хотим по-настоящему выступать на мировой арене, то давайте следовать пути Горького и Маяковского, а не Солженицына».
 
Таких высказываний писателей разных советских республик и разных национальностей можно привести ещё много, но добавим ещё имена ранее не упомянутых, но лейтмотивом заявлений которых являются: «Нечего с ним нянчиться», «Солженицын – внутренний эмигрант, человек, который наживается на антисоветизме», «Герострат был, Солженицын есть», «К истории прикоснулся своими нечистыми руками» и т.п. Это Алексей Сурков, Степан Щипачев, Леонид Леонов, Вадим Кожевников, Михаил Алексеев, Семён Бабаевский, Сергей Островой, Агния Барто, белорус Петрусь Бровка, калмык Давид Кугультинов, литовец Юстинас Марцинкявичюс  и многие другие.

 
Гневом возмущения наполнены высказывания многих деятелей культуры и науки. Вот имена только  наиболее известных из них:

 
Борис Чирков, народный артист СССР: «Мы боролись, и будем бороться с такими людьми и в жизни и в искусстве».

 
Михаил Жаров, народный артист СССР: «Этому сукиному сыну нет места среди нас».

 
Оскар Курганов, кинодраматург: «Солженицын — абсолютный антисоветчик, который ненавидит Советскую власть и пытается сделать все, чтобы оболгать ее. Отвратителен он и в своих человеческих качествах, мне пришлось много слышать о его поведении в период пребывания в лагерях».

 
Борис Ефимов, народный художник СССР: «Солженицын бесповоротно встал на путь предательства, стал своего рода знаменем для антикоммунистов и антисоветчиков всех мастей».

 
Вот ещё несколько мнений из среды простых тружеников,   ознакомившихся с некоторыми «трудами» Солженицына.

 
Г. Соколов — пенсионер (Ленинград): «Мне не понятна та терпимость, которая проявляется к Солженицыну и его поступкам... Я проработал на производстве 50 лет, и мне не безразлично, когда наносится ущерб нашей родине».

 
В. Шебалин, теплотехник объединения «Таджикатлас»: «Хочу от себя и своих товарищей спросить вас и органы власти – не  надоело ли? Неужели этому Солженицыну все позволено? От себя лично и моих товарищей требую принятия к нему самых строгих мер согласно нашим законам».

 
Н. Шипунов (Ленинград): «Доколе мы, советские люди, должны терпеть на советской земле этого негодяя? Как долго он будет, извините, жрать русский хлеб и русское сало и сочинять гнусную клевету на всех нас?».

 
О. Захаров бригадир ремонтно-монтажного управления (Саратов): «Не пора ли призвать  к порядку зарвавшегося антисоветчика? Нас 250 миллионов, и если имеются такие уроды, как Солженицын и им подобные, то как можно мириться с тем, что такие вот Солженицыны едят хлеб, выращенный руками и потом советских людей».

 
Небезразличной к такому явлению, как Солженицын, оказалась значительная часть духовенства, что чётко выразил Митрополит Крутицкий и Коломенский Серафим: «Солженицын печально известен своими действиями в поддержку кругов, враждебных нашей родине, нашему народу».

 
В апреле 1972 года  в «Литературной газете» было опубликовано письмо группы религиозных деятелей по поводу клеветнических  наветов в  «Великопостном письме»   Солженицына в адрес Патриарха Всея Руси Пимена. Клевета Солженицына в адрес Патриарха вызвала однозначно негативную реакцию внутри Советского Союза. Вот фрагменты из этого письма:
«Мы узнали, что некоторые зарубежные радиостанции, снискавшие недобрую славу проповедников всяческих наветов на нашу Родину, недавно передали новый пасквиль небезызвестного А. Солженицына, полный клеветы на русскую православную церковь и ее главу патриарха Московского и всея Руси Пимена».
...Оказывается, А. Солженицына не устраивает, больше того, коробит благородное деяние Патриарха в защиту мира. Он упрекает Патриарха за то, что тот,  «миллионные суммы жертвует на посторонние фонды». Итак, Фонд мира является для Солженицына — «посторонним фондом»! Участие в этом Фонде стало для советских людей, независимо от их религиозных взглядов, душевным порывом в борьбе против угрозы новой войны. И этот благородный порыв А. Солженицын злобно осуждает.
 ...Зачем же понадобилось А. Солженицыну осуждать эту благородную деятельность Русской православной церкви и ее уважаемого и почтенного главу? Ответ только один: Солженицын выступает в незавидной роли пособника тех, кто идет против дела мира. ...Что и говорить, неблаговидную роль избрал для себя А. Солженицын!

 
...Мы глубоко уверены, что клеветнические наветы А. Солженицына на Русскую православную церковь и ее главу Патриарха Московского и Всея Руси Пимена осуждают все поборники мира.

 
Гобоев Жамбал Доржи - Бакдидо Хамбэ лама, Председатель Центрального
 духовного управления буддистов СССР;
Вазген - католикос всех армян;
Ефрем II - патриарх, католикос Всея Грузии;
Никодим - митрополит Новгородский и Ленинградский;
Филарет - митрополит, экзарх Украины».


Александр Пыльцын, штрафбатовец-фронтовик Великой Отечественной, действительный член Академии военно-исторических наук, автор книг о штрафных батальонах, генерал-майор в отставке.
 

Продолжение следует...