#ПутьПобедыПАМЯТИ КАВАЛЕРИЙСКОЙ ГРУППЫ ДОВАТОРА
На рассвете 23 ноября 1941 года командир 3-го кавалерийского корпуса генерал Доватор получил распоряжение командующего 16-й армией: форсированным маршем двигаться в район Солнечногорска. В его подчинение поступали 44-я кавалерийская дивизия, два танковых батальона из армейского резерва и два батальона 8-й гвардейской стрелковой Краснознаменной дивизии имени Панфилова.
44-я кавалерийская дивизия - командир Куклин П.Ф.
Сформирована в июле 1941 года в Ташкенте.
Состав:
45кп(ком. м-р.)
51кп (ком. м-р )
54 кп(ком. м-р )
35 кадн
Противник с утра возобновил наступление, но был отброшен частями 20-й кавалерийской дивизии. Доватор приказал приехавшему в штаб корпуса командиру этой дивизии полковнику Ставенкову:
— Прикрывать марш главных сил корпуса в новый район сосредоточения. По моему радиосигналу оторваться от противника и отходить в направлении Солнечногорска.
В 9 часов утра 50-я кавалерийская дивизия уже двигалась полковыми колоннами через Нудоль к переправе через Истринское водохранилище, находившейся недалеко от села Пятница. За ними потянулись части 53-й кавалерийской дивизии.
После тяжелых боев с частями 2-й танковой и 35-й пехотной дивизий противника на рубеже реки Большая Сестра части 20-й кавалерийской дивизии отошли вдоль большака Теряева Слобода — Нудоль и снова преградили путь противнику. 103-й Гиссарский Краснознаменный и ордена Красной Звезды кавалерийский полк под командованием майора Дмитрия Калиновича и 124-й Краснознаменный кавалерийский полк, где командиром был майор Василий Прозоров, с батареями 14-го Краснознаменного конно-артиллерийского дивизиона под командованием майора Петра Зелепухина оборонялись в восьмикилометровой полосе Кадниково, Васильевско-Сойминово. 22-й Бальджуанский Краснознаменный кавалерийский полк под командованием майора Михаила Сапунова находился во втором эшелоне.
Командир дивизии полковник Анатолий Ставенков возвратился в Покровско-Жуково. Начальник штаба доложил ему, что оборонявшаяся левее 8-я гвардейская стрелковая дивизия оставила Ново-Петровское и ведет тяжелый бой с крупными силами противника, теснящего пехотинцев на лед Истринского водохранилища. Разъезды, посланные вправо для установления связи с полковником Куклиным, еще не возвратились; радиосвязь также не работала.
Около 10 часов утра противник усилил артиллерийский обстрел и возобновил наступление. Эскадроны встретили противника огнем. Вражеские цепи залегли. Частыми очередями ударили минометы. Над боевыми порядками противника встала стена разрывов. 111-й моторизованный полк, оставив на поле боя до двухсот трупов солдат и офицеров и четыре подбитых танка, поспешно отошел в исходное положение.
После неудавшегося фронтального наступления гитлеровцы предприняли обходный маневр. Противник начал обходить наш фланг с севера. Пять танков с десантом пехоты на броне сбили сторожевую заставу, ворвались в Кадниково и двинулись колонной по улице, заходя в тыл нашим артиллерийским позициям.
Из ворот одного дома выскочил солдат и устремился наперерез грохочущим машинам. Сапер Виктоненко, сжимая в каждой руке по противотанковой гранате, перебежал улицу, остановился в нескольких шагах от головного танка. Прогремели почти слившиеся в один два взрыва. Танк осел и накренился, подмяв гусеницами героя.
Остальные танки начали осторожно обходить горевшую машину. Был подбит еще один танк; он ткнулся в забор и окончательно перегородил дорогу. Тогда по скопившимся машинам дружно ударили наши батареи. Только двум танкам удалось вырваться из деревни.
Тело комсомольца Виктоненко было извлечено из-под вражеского танка и погребено на площади села Кадниково.
Вскоре в дивизию поступило по радио приказание выйти из боя и отходить в направлении села Пятница.
...Главные силы 3-го кавалерийского корпуса весь день двигались на северо-восток. Впереди раздавалась артиллерийская канонада, ветер доносил ружейно-пулеметную стрельбу. Это кавалеристы полковника Куклина продолжали удерживать свои позиции на северном берегу Истринского водохранилища. Сзади, со стороны Нудоль, также слышался грохот боя — дивизия полковника Ставенкова прикрывала марш-маневр главных сил конницы.
Доватор выехал вперед и остановился на опушке леса, осматривая проходившие полки. Впереди шла 50-я кавалерийская дивизия. Подъехал Плиев, остановился рядом с командиром корпуса. Оба молча смотрели на хорошо знакомые лица испытанных в боях солдат и офицеров. Мимо тянулись эскадроны и батареи, дравшиеся в июльские дни на реке Меже, ходившие в рейд по вражеским тылам, с тяжелыми боями отступавшие к Москве.
Мелькали лохматые бурки и алые башлыки офицеров, шинели и ушанки солдат. Проплывали полковые знамена, закрытые защитным брезентом. По обледенелой дороге громыхали орудия и пулеметные тачанки.
В боях на волоколамском направлении ряды конников сильно поредели. Были тяжело ранены командиры полков Смирнов и Ласовский, комиссары Абашкин и Рудь. Выбыли из строя прославившиеся в боях командиры эскадронов Виховский, Иванкин, Ткач, Куранов, Лющенко, политруки Борисайко и Шумский. Смертью героя пали лейтенант Красильников, секретарь парторганизации полка Сушков, разведчик Криворотько, пулеметчик Акулов. Многие солдаты и офицеры отдали свою жизнь на подступах к родной Москве.
Перед командиром корпуса проходили полки, внешне больше похожие на эскадроны. Но строгий, наметанный глаз подмечал, что колонны на марше идут организованно, стройно. Лихо подлетают командиры полков, рапортуя Доватору. Солдаты подтягиваются, равняя ряды, дружно отвечают на приветствие генерала. Позади эскадронов и батарей двигаются старшины, дежурные, как и полагается по уставу. По всему видно, что идут хорошо дисциплинированные части, крепко спаянные в боях и походах.
...Было уже около полуночи, когда Доватор прибыл в штаб корпуса. Подполковник Картавенко доложил, что противник занял Солнечногорск, передовые его части выдвинулись на рубеж Селищево, Обухово.
Генерал присел к столу, придвинул карту. Мягко ступая валенками, в комнату вошел адъютант.
— Товарищ генерал, прибыли полковник Куклин и командиры танковых батальонов.
— Просите сюда.
Дверь открылась, впуская вошедших. Невысокий в серой бекеше с башлыком за плечами полковник четким движением приложил руку к ушанке, отрапортовал:
— Товарищ генерал, 44-я кавалерийская дивизия согласно приказу командующего армией поступила в ваше подчинение.
Доватор, встав при первых словах рапорта, крепко пожал полковнику руку, предложил сесть. Куклин отошел, пока командиры танковых батальонов докладывали, что их батальоны имеют на вооружении новые танки в штатном количестве, а экипажи укомплектованы кадровыми танкистами, уже побывавшими в боях. При этих словах лицо Доватора просветлело.
— Доложите обстановку, товарищ полковник, — обратился он к Куклину.
Куклин, наклонившись над картой, коротко доложил, что его дивизия после трехдневных боев отошла на восточный берег реки Истры, полки понесли значительные потери, но готовы к выполнению любой боевой задачи. У противника действуют передовые батальоны 23-й и 106-й пехотных дивизий; танков у гитлеровцев стало значительно меньше. «Раз танковые дивизии противника остались где-то сзади, очевидно, они приводят себя в порядок после боев на берегах Волжского водохранилища под Клином, — подумал Доватор. — Противник занял Солнечногорск поздно. Ночью гитлеровцы разведки не ведут».
Доватор встал.
— Я решил нанести по противнику ответный удар, — заговорил он. — Гитлеровцы уверены, что завтра, вернее сегодня, — поправился он, бросив взгляд на часы, — они будут уже на московских окраинах. О подходе конницы и танков противнику еще не известно. Наш удар захватят его врасплох. Мы выиграем сутки — двое для подхода и развертывания фронтовых резервов...
У Куклина невольно вырвалось:
— Вот это здорово!.. Виноват, товарищ генерал, — моментально спохватился он.
— Удар наносят с юга-востока 44-я и 50-я кавалерийские дивизии с обоими танковыми батальонами, — продолжал Доватор. Картавенко привычно быстро отмечал по карте. — 53-я кавалерийская дивизия должна оседлать Ленинградское шоссе и Октябрьскую железную дорогу; с подходом батальонов 8-й гвардейской стрелковой дивизии оборону передать им и атаковать Солнечногорск с востока. 20-я кавалерийская дивизия составит корпусной резерв.
Поскакали в части офицеры связи штаба корпуса с боевым приказом. Выехали неутомимые инструкторы политического отдела, получив задание: в течение остатка ночи собрать коммунистов и с их помощью довести до каждого бойца новую боевую задачу и значение ее успешного выполнения для всего хода обороны столицы.
Под покровом ночи кавалерийские полки выходили на исходное положение. Лязгая гусеницами, ползли танки, занимали огневые позиции батареи. Впереди всю ночь мерцали огни, слышался отдаленный шум моторов: вражеские дивизии подтягивались к Солнечногорску, готовясь к новому решительному броску на Москву.
материал взят у
Сергей Ветер Не забудь вступить в группу! Ещё