ЧАСТЬ 9
РАССКАЗ КОНДРАТА
Так давно всё это было!
Тридцать лет уже проплыло,
Как напутственный отцом,
Стал я добрым молодцом.
Поначалу всё шло гладко.
Ел и пил, и спал я сладко.
От родительской печи
Вволю брал я калачи.
Мой отец, тогда зав. Фермой,
Был служака он примерный,
Разорял родной колхоз.
Всё, что мог оттуда нёс!
Норму мясу мы не знали,
Хоть скотину не держали.
Шерсти, шкур – в пору зашейся,
Молока – так хоть залейся!
Всё ныряло к нам под пол.
А потом в Зелёный Дол
Тайно ночью увозили.
А оттуда привозили
Дефицитный всё товар.
Видно был с того навар!
Часть товара отправляли
В магазин и продавали
Тихомолком, ведь при всём
Мать была хозяйкой в нём.
Так вот вместе и крутили.
Столько дел наворотили!
Но однажды прокурор
Учинил нам всем раззор.
Долго ферму проверяли.
По судам отца таскали.
Шельма-следователь весь
Водкой нашей пропил спесь.
К счастью, вышла неустойка:
Объявили перестройку.
В результате мой отец
В дом вернулся, наконец.
Метил – скоро в арестанты,
А попал он в коммерсанты.
Стали жить да поживать,
Да «зелёных» наживать.
Школу кончил я успешно.
Да пожаловаться грешно.
Я в учёбе не корпел,
По два года не сидел,
Хоть страдал частенько ленью.
По отцовскому веленью
В институт пошёл лесной.
Как за каменной стеной
За отцовским-то карманом
Начал грезить я и РАНом.
Наставленье дал отец:
- Ты, Кондраша, молодец!
Ты старайся лезть повыше
И, держись всегда под крышей
Тех, кто выше над тобой.
Да кумекай головой:
Где, кого благодарить,
Где, кому презент дарить,
Где-то, просто улыбнуться,
Перед кем-то и согнуться
Не грешно. К тебе ж вернутся
Благодарностью потом
Разоренья кошельком.
Ну, учёба, что за дело,
Пять лет быстро пролетело!
За тысчонок пять потом
Красный я купил диплом.
Те же деньги помогли
Мне пролезть потом в НИИ.
Там три года кантовался.
Там же я и повстречался
С дочкой крупного парт босса.
И решение вопроса,
Как иметь « лимонов» до ста
Стало даже очень просто!
В 37, без всяких прений,
Что-то там насчёт «решений»,
Я на доктора диплом
Защитил. Ещё при том
Был я выдвинут завлабом.
И уж тут вцепился крабом
Я, как истинный гурман,
В государственный карман!
Вот была потом потеха!
Никому теперь успеха
Столь большого не видать.
То ни в сказке рассказать,
Ни пером не описать!
Ну да, что же в том за дело?
Год ли, два ли пролетело,
Только стал я примечать:
Трудно стало величать
Мне кого-то над собою
Генеральным, иль главою.
И решил, что мне пора
Гнать кого-то со Двора.
Ну, хотя бы с Автотреста.
Я наметил себе место
И однажды, вот мой сказ –
Я скупил весь « ЛогоВАЗ».
Весь, со всеми потрохами.
Недвижимостью, станками,
С производством « жигулей»…
Эй, Махмуд, вина налей!
Что-то в горле стало сохнуть.
Не пора ли всем нам « охнуть»
За обеденным столом?
Доскажу я вам потом.
На стол накрыли быстренько
Две пышные красавицы.
Пред каждым мяса вволюшку,
В пузатых штофах водочка.
В бутылочках игристое
Вино, заморской выделки.
Невиданные овощи,
Приправы всевозможные.
По вазам фрукты дивные.
Кондрат Петрович радостно
Всех пригласил за стол.
Ребята засмущалися,
Но всё ж за стол расселися.
Отведать таких кушаний
Не всякий раз приходится,
Но вспомнили скатёрочку
И про себя подумали,
Что надо б самобраную
На кушанья заморские
Раз, как-то, испытать.
Но вслух об этом странники,
Чтоб не было завистников,
Решили промолчать.
Кондрат по хлебосольному
Всех угостить старается.
Ведь в первый раз пришлось ему
Принять людей без корысти,
С душевною открытостью.
Поведать им всю истину,
Очистив душу грешную
От наслоений подлости.
И без суда стороннего,
Без страха, подозрения,
Угроз. Интриг, презрения,
Хоть день с душой свободною
Почувствовать себя.
Поели сытно, вволюшку.
Развеселились странники.
Свободною беседою
Между собой, с Кондратием,
При лёгком опьянении,
Без страха занялись.
Забылись, было мальчики,
Но Николай, опомнившись,
Прервал беседу вольную
Напомнив, что не плохо бы
Дослушать им Кондратия,
Не тратя время попусту.
Ведь говорит пословица:
Что делу – больше времени,
Ну, а потехе – час!
И вновь своим вниманием
К Кондрату обратилися.
Тот, с добрым намерением,
Приветливым стремлением,
На ложе своё пышное
Уселся поудобнее
И начал речь неспешную,
К ребятам обратясь:
- Ну-с, ребятки, в самый раз
Мне продолжить свой рассказ…
Надо ж, кажется, забылся!
Где я там остановился?
Николай тут не поскромнил
И Кондратию напомнил:
- Вы закончили рассказ,
Как скупили « ЛогоВАЗ»,
Весь, со всеми потрохами,
Недвижимостью, станками,
С производством « жигулей».
- Ах, да, точно, « жигулей»!
Ну, так что же; раз на сходне
У директоровской сводни,
Я с самим главой якшался.
Он ко мне так привязался,
Что, не медля, в тот же час
Огласил такой указ:
« Быть в правительстве Кондрату.
Положить ему зарплату
Миллионов этак десять.
Да ещё ему повесить
В должность, чтоб держал ответ
При правительстве, Совет
По промышленным делам
Да хозяйственным дворам,
Тот, что создал, словно в дар,
Наш Егорушка Гайдар.
Вы же знаете такого
Пузача, как пень тупого?
Так сложилась наша рать
Та, что может крупно брать,
Ни за что не отвечая,
Да правительством играя.
Поздно в общем или рано
Я прибрал к рукам охрану
Самого, слышь, Президента,
Вместе с главным его ментом.
Кержаком его зовут.
Так кажись, если не лгут.
И с тех пор , как истуканом,
Стал крутить я тем паханом.
Если что тот мент не может,
Значит сам « гарант» поможет.
Вроде всё в рассказе гладко,
Да не всё, однако, сладко.
Ведь, достигнув свой удел,
И врагов я заимел
Столько, что на этом свете
Не дадут мерзавцы эти
Без забот, без страха жить,
Что задумано свершить.
Помните, в обход закона
С «ЛогоВАЗ» овского лона
« тачек» тысяч сорок пять
За бугор сумел угнать?
Мне в тот день взорвали дачу
Да гараж снесли в придачу,
Новый «Вольво» увели
Цвета выжженной земли.
А за пошлин удвоенье
Мне в селе сожгли именье.
И пришлось мне тут гадать:
Как с врагами совладать?
До чего ведь докатились:
Меня ранить умудрились!
Больше я уж не стерпел.
И рабам своим велел,
Чтоб Москву всю перерыть,
А виновников добыть.
Долго результатов ждал,
Аж терпенье потерял.
Наконец мы порешили
Дура Мотокартишвили
В это дело подвести,
И всех « левых» потрясти.
Дур тот, выходец из срама,
У меня был в роли зама.
Автор самых грязных дел.
От тюрьмы уйти сумел,
При своём на то уменьи
И моём благоволеньи.
Так, что я ему поверил
И дела вести доверил.
Этот Дур мой – иудей,
Кровопийца и злодей.
За доллары даже мать
Лютой смерти может дать.
В общем Дурик постарался
И с врагом моим сквитался,
Подорвав, в показ всей прессе,
Прямо в личном мерседесе,
Главаря того оркестра –
Патриотика Сильвестра.
Так, что шума было много!
От хозяйского порога
Мне пришлось тогда уйти,
Чтоб концы все замести.
Год ли, два ли пролетело,
Снова взялся я за дело.
Тут приспели выбора
Для хозяина Двора.
Как тут было не тужиться?
Он задумал было скрыться
От народа своего.
Значит, было от чего!
Только мы уговорили.
Коньяком, вином поили.
Ох и любит эта тать
Заграничну водку жрать!
А потом по две недели
Весь в дерьме лежит в постели.
А стране его врачи –
Крохоборы и рвачи,
Распродавши всяку совесть,
Всем сучат другую новость,
Вас, считая за дурдом:
« Ишемический синдром
У гаранта приключился,
Малость переутомился,
Потому и отключился
Он на несколько недель.
И теперь ему постель
Прописали мы от лиха…»
И тот час его в Барвиху
На парные молока
Подлечить ему бока,
Чтоб поднять его слегка.
Одним словом выборами
Занялись в тот раз мы сами.
***
Передёрнуло Ивана:
- Что за мерзкого болвана
Тем проклятым прошлым летом
Мы избрали Президентом! –
Про себя подумал тихо,-
Не избыть теперь нам лиха!
***
Стали думать да гадать,
Как народу всё подать,
Чтоб поменьше сомневался,
В дураках опять остался?
Все мы знали: если вдруг
Победит Володин друг,
Нам тогда несдобровать,
И тюрьмы не миновать.
Если кой-что не похуже.
Чтоб не плюхнуться нам в лужу
Денег столько мы собрали,
Что на все расходы дали.
Где кого-то подкупить,
А кого-то задобрить.
Телевиденье скупили.
В избиркоме посадили,
Кроме прочего всего,
Человека своего.
Да опять осечку дали.
В телевиденье взыграли
Вдруг амбиции дружка –
На канале петушка.
Так зовём мы там ведущих.
Одному из вездесущих
Захотелось вдруг убрать
Из программы, так сказать,
Нашу бойкую рекламу –
Разухабистую даму,
Выдавать за пуп земли,
Хоть и ноги не несли,
С рожей вздувшейся буграми
И дрожащими руками
Того пьяного болвана –
То бишь, нашего пахана.
Парня было, мы пытались
Урезонить, но остались
Каждый в мнении своём.
Чтож, тогда уж не споём
С ним, решили мы на сходе.
И однажды на восходе
Он велел всем долго жить.
Ну, а нам чего тужить!
В телевиденье бедлам:
Трам-тарам да тарарам!
Все кричат, руками машут,
Подозрения все кажут!
Даже сам « гарант» при всех
В следствии сулил успех.
Обещал, что поднажмёт
И убийцу кара ждёт.
Да куда там! Он же знал,
Кто царька того убрал.
Сам же дал на то добро.
Да и нет средь нас Зорро,
Чтоб убийц привлечь к ответу.
Словом, к середине лета
Все об этом замолчали.
Да и, собственно, все знали
В деле том наверняка,
Чья замешана рука.
Ну, короче, с выборами
И долларами, и сами
Провернули всё же дельце,
И остался в кресле Ельцин,
Выполняя наш наказ,
Гарантируя всех нас.
Над людьми поизгалялись,
Все блага им обещались.
Ну, народ нам и поверил,
Снова царствовать доверил.
А про те, про обещанья,
Мы забыли и названья.
Так вот я и существую,
Каждый день за жизнь воюю.
Вроде всё в достатке есть,
Да проблем-то ведь не счесть.
Если что- нибудь не так,
Хоть богатый, хоть бедняк
Норовит меня лягнуть,
Моим прошлым козырнуть.
Травят на меня Пахана
Из геннадьевского стана.
Впору браться за УЗИ,
С жизнью этакой в связи.
Так, что, братья-бандерлоги,
Зря вы топчете пороги.
Среди нас счастливца нет!
Вот мой сказ. И мой совет:
Коль вернётесь вы домой,
Помозгуйте головой.
Где, когда, с какого века
Для любого человека
Уготован был покой?
Хотя, нет же, был такой!
По библейскому сказанью
И всеобщему признанью –
Прародитель наш, Адам.
Только к взрослым то годам,
Говорят и он зазнался,
И творца, слышь, отказался
Слушать ради девки Евы.
Под её, как мёд, напевы
Стал себя он богом мнить
И создателя гневить.
Бог, прознав их преступленье,
Всё людское поколенье
Погрузил в своё проклятье.
Наложил на всех заклятье:
В поте, крови и дерьме
Добывать на жизнь себе.
От того весь род людской
Не найдёт теперь покой.
И с тех пор, скажу я так:
Счастлив только лишь дурак!
Хоть до Бога вы дойдёте,
А счастливца не найдёте
В нашей матушке Руси.
И любого хоть спроси:
Там, где правят деньги бал,
Никто счастья не видал!
И теперь меня простите,
За рассказ мой не взыщите.
Рассказал вам всё, как есть.
А теперь имейте честь
Дать покой моим костям.
И Кондрат своим гостям
Повелел подать машины.
Зашуршали мягко шины
И две « волги», как в тот раз
Распахнули дверцы враз.
Парни молча поклонились
И в машины погрузились.
Снова в путь, теперь обратный.
Нет дороги на попятный.
Толь на площадь привезут,
То ли пули в лоб дадут?
Шутка ль, слову-то поверя,
В самом логове у зверя
Умудрились побывать.
Как бы всем им сдобровать!
Страх холодный сердце гложет,
Но, надеюсь, Бог поможет
Моим парням. Только вот,
Резкий сделав поворот,
Встали. Тут же настежь двери
Распахнулись. Им велели
Выйти вон и дальше пешим
Убираться ко всем лешим.
«Волги»-ж, словно юркий сиг,
Укатили в тот же миг.
У парней прошёл испуг.
Огляделися вокруг,
Наступает уже вечер,
Да и площадь недалече.
Слева светятся уже
Два желанных « М» и « Ж».
Посетив тот пункт народный,
Совершив обряд природный,
С облегчением вздохнули
И до дома повернули.
Труден был обратный путь!
Дайте, братцы отдохнуть.
ЧАСТЬ 10
Придя к себе в гостиницу,
От страха и усталости
Молчали долго странники,
И каждый сам по- своему
Осмысливал случившее.
Молчком достали скатерку,
На стол послали ровненько,
Семён тихонько вымолвил:
- Эй, скатерть самобраная,
Попотчуй мужиков!
И в тот же миг над скатертью
Как тучки, еле видные,
Огромными кувалдами
Возникли две руки.
Ведро вина поставили,
Наклали гору хлебушка,
На каждого по палочке
Сложили колбасу.
Грибочков маринованных,
Политых постным маслицем
Поставили в тарелочках,
Как попросил Олег,
По просьбе братьев Волиных
Кокосов дали каждому,
А трезвенникам фермерам
Поставили чайку.
Наелись парни досыта
И вновь было заспорили,
Да Влад одёрнул спорящих,
Как старший среди них.
Решили, что к согласию
Придут лишь только утречком.
Ведь утро против вечера
Мудрёней, говорят.
Поднявшись ранним утречком,
Позавтракали вволюшку,
Что им дала скатёрочка.
Часа три с гаком спорили,
Где им искать счастливого.
В конце концов, условились,
Чтоб время зря не тратилось,
Спор этот прекратить.
А с той печалью выйти им
К тем, кто горбом и разумом
На жизнь свою грешную
По крохам зарабатывать
Весь век привык безропотно.
Кто знает, может счастие
Таким вот обездоленным
Способно лишь светить?!
Так порешив, ребятушки
Пожитки свои скромные
Сложили в «FORD»ик старенький
И вновь в дорогу дальнюю
Отправились на поиски
Того, кто в счастье, в радости,
Без тяжести, заботушки
В Россиюшке живёт.
И вот от града стольного
На сторону восточную
Поехали,чтоб высмотреть
Кто, где и как вольготное
Житьё, господней милостью
Ведёт в лесах растерзанных,
В полях заросших мусором,
В деревнях, в грязь утоптанных,
В паскудных городах.
Безмерно долго странники
На «FORD»ике потрёпанном
Просторы проколёсили.
Известно, Мать-Россиюшка
И длинна, и широкая.
На тысячи километров
Куда ни кинь, всё тянется,
В один день не пройдёшь.
Притихли наши странники,
Задумавшись над виденном.
Не счесть числа селениям
С убогими домишками,
Хоромами огромными,
Что поражают яркою
Безвкусицей своей.
Вольготно людям жилося
В советское-то времечко.
Всяк норовил по силушке
Урвать с кармана общего.
Тащили всё « бесхозное»
Народное добро.
И в тайниках хоронили.
Кто деньги счётом полненьким,
Кто в злато переделывал
Всё, что сумел стащить.
Кто честно и безропотно
Трудился в поте праведном,
Как были, так осталися
Лишь с тем, что заработано,
Порой не потом, кровию
И с кошелёчком тощеньким,
Да с тесненьким жильём.
Однако жизнь ровная,
Уверенною поступью,
Без срывов, тягот, пошлости,
С надеждами на лучшее
Текла в те времена.
Всяк знал, что государственной
Заботой не обделится.
И, что под старость с голода
Подохнуть не дадут.
Это сейчас плюют в неё,
Охаивая прошлое
И грязно мерзко лгут.
Но времена сменилися.
Исподволь души чёрные
К вершинам власти наглостью,
Обманом лезли, с корыстью,
Чтоб всё, что есть враждебное
С Америки и с запада
Впустить на землю отчую,
Сломав партийный шлюз.
Воспользовались жадностью
Людской мещанской низменной,
Завистливой до чуждого,
Позволив всем, кто на руку
Не чист, и алчным душами
Разграбить всё, что нажито
Советским братством праведным.
И пал, смертельно раненный,
Советский наш Союз.
Заликовали вороны,
Что труп страны растерзанный
Дают им безнаказанно
Растаскивать по вотчинам.
Теперь бояться нечего:
Компартия бесправная,
Правители – предатели,
Наглей и не страшись.
Прокляли Революцию,
Отняли всё, что дедами
Добыто для трудящихся:
Права на труд, учение,
На отдых, на лечение,
На жизнь под тёплой крышею,
Образованье высшее.
Всё захватили отпрыски
Князей, белогвардейщины,
Кулацкое отродие,
Церковники бесстыжие.
Теперь только держись!
А каково-то немощным,
Кто силы израсходовал
На процветанье Родины,
Кто в лихолетье тяжкое
Не дал на поругание
Страну свою любимую,
Собою заслонил.
С такой тяжёлой думою
Остановились странники
Во граде во Владимире.
Устроились в гостинице,
Одной из лучших в городе.
Тем более, что деньги им
Скатёрка дала вволюшку.
Трястись же в тесном «FORD»ике
Уж не осталось сил.
