Полный текст на сайте собчак.Интервью с попом-кретиномС1: И что же вы сделали, когда поняли, что храм – это ваше?
Ч: Стал активно участвовать в церковной жизни.
С1: В смысле пришли к батюшке и сказали, что хотите помогать?
Ч: Тогда это было невозможно, даже крестить меня отказались без разрешения родителей в тринадцать лет.
С2: И как же вы крестились?
Ч: Спустя полгода, в Калуге, уже будучи достаточно верующим человеком, втайне от родителей. Потом я решил не вступать в комсомол, выйти из пионерской организации, что, к сожалению, не получилось. Мое требование о выходе оттуда не было воспринято всерьез, но я, по крайней мере, с учительской кафедры пытался проповедовать.
С1: По-моему, у вас был просто обыкновенный подростковый бунт против всего и вся.
Ч: Нет, никакого… riot не было. Было то, что я считал правильным.
С2: Как развивались события дальше? У вас появился новый круг общения?
Ч: Конечно, естественно. Тогда, в начале 80-х, в Москве сложилась субкультура молодых верующих людей, очень разных по менталитету. Был такой треугольник, даже, наверное, четырехугольник в районе Покровского бульвара в Москве. Он состоял из католической церкви, православной церкви Софийского подворья, баптистской церкви и синагоги. В целом это была диссидентствующая молодежь до сорока пяти лет. Самым молодым был я в свои тринадцать-четырнадцать. Мы перемещались между этими четырьмя культовыми зданиями, между разными ресторанами и пивными, а также подъездами, где распивалось определенное количество алкоголя. Люди были разных убеждений, вероисповеданий, спорили, были очень интересные дискуссии о богословии, о будущем России. Естественно, все ненавидели советскую власть, но все по-разному думали о том, как дальше Россия должна жить. Взгляды были от ультралиберальных до ультрамонархических.
С2: А какие взгляды были у вас?
Ч: Я тогда стоял за то, чтобы как можно скорее закончилась советская власть, а дальше – посмотрим. Это было неправильно, конечно.
С1: Почему неправильно?
Ч: Многие думали так, как я, поэтому и получился 91-й год.
С1: Вы считаете плохо, что он случился?
Ч: Нет, но изменения могли быть более продуманными.
С2: Каким образом это было тогда возможно?
Ч: Никаким.
С2: То есть, оглядываясь назад, вы не видите альтернативного варианта развития событий?
Ч: Не вижу. Слава Богу, у нас хотя бы не было кровавой каши, как в Югославии. В 90-е многое было сделано неправильно, но могло быть гораздо хуже.
С1: Согласились.
Ч:
СССР, его политическая система скончались своей смертью. Но выигравшая политическая сила сразу перестала слушать остальные. Я с огромным уважением отношусь к Гайдару, его окружению, люди из которого, кстати, часто приходили в мой храм, некоторые до сих пор приходят…С2: Каяться за грехи прошлого?
Ч: Нет, мы общаемся, вместе молимся. У них тогда амплитуда возможностей была действительно очень маленькая. Средств в распоряжении было мало, если говорить об экономике. Зато была опасность всеобщего бунта. Реформаторов 90-х ругать сейчас легко. В свое время я сказал господину Гозману на одном из приемов в Кремле, что их реформы были недостаточно радикальными.
С1: Правда?
Ч: Нужно было сразу прикрыть все советские заводы, и через год, пока еще не был исчерпан фонд народного доверия, вас – это я Гозману говорю, – может быть, и выгнали бы из страны, зато была бы решена проблема уничтожения нежизнеспособной промышленности. Гозман мне ответил так, что мне стало стыдно. Он сказал: «А знаешь ли ты, сколько у нас было денег? И как был близок тотальный бунт?!»http://www.apn-spb.ru/opinions/comments11393.htm - цинк
http://colonelcassad.livejournal.com/861323.html#comments