Автор Тема: Репрессии  (Прочитано 169631 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн vasily ivanov

  • Администратор форума
  • *****
  • Сообщений: 7820
Re: Репрессии
« Ответ #75 : 04/06/11 , 22:41:31 »
Белоэмигрант про заговор Тухачевского


   
На нашем годовом банкете по случаю общекадетского праздника в имении «Отрада» я обещал написать и еще об одном нашем герое — кадете Николае Зуеве, который является нашей кадетской и общероссийской гордостью. Николай Алексеевич Зуев похоронен на кладбище монастыря Новое Дивеево в 1954 году. Коля Зуев прославился на всю Россию еще во время Русско-японской войны 1904–1905 годов. Когда ему было 13 лет, сын оренбургского казака-урядника, Коля Зуев трижды пробирался в осажденный Порт-Артур и приносил ценные сведения. Он был награжден тремя Георгиевскими медалями. По высочайшему повелению Колю определили на казенный счет в Симбирский кадетский корпус. О нем много писали в популярном журнале «Нива» и помещали его фотографии.

Корпус Коля окончил вице-урядником и, также по высочайшему повелению, был определен в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге, блестяще закончил его и перед самой Первой мировой войной был принят в ряды сибирской артиллерийской бригады, с которой и вышел на фронт в 1914 году.

За время войны поручик Зуев был дважды ранен и награжден Георгиевским оружием за храбрость. В гражданскую войну 1917–1920 гг. Н. Зуев служил сначала на бронепоезде «Офицер», затем им командовал, а когда был произведен в полковники, принял дивизион бронепоездов: «Офицер», «Единая неделимая» и «Св. Георгий Победоносец».

После эвакуации и краткого пребывания в Болгарии полковник Зуев переехал во Францию, став там шофером такси. Скоро он примкнул к кутеповской боевой организации и впервые пошел за чертополох — в СССР, в 1927 году. Ходил он в порабощенную большевиками Россию четыре раза. В последний раз вернулся оттуда в 1938 году, перейдя румынскую границу, и попал к нам в Болгарию.

К сожалению, у меня нет разрешения его близких писать о подвигах полковника Зуева в советской России. Но когда-то это будет описано, и история его подвигов затмит даже «подвиги» киноэкранного Джеймса Бонда...

Можно сказать лишь, что в 1937 году полковник Зуев сумел пробраться и устроиться в штаб Ленинградского военного округа. Он состоял там на должности помощника начальника штаба!.. Его деятельность была связана с системой революционных групп кутеповской организации, которой в это время занимался новый начальник РОВСа генерал Е. Миллер. Эти группы должны были содействовать восстанию «красных командиров», которыми руководил маршал Тухачевский и генерал Путна. С генералом Путной, когда тот был советским военным атташе в Лондоне, генерал Миллер через своих курьеров поддерживал живую связь...

По «соседству» с Зуевым в Ленинграде действовал и другой герой-кутеповец мичман Сергей С. Аксаков, тоже ходивший в подъяремную Россию четыре раза. Мичман Аксаков «устроился» в начале 1937 года шофером секретаря ленинградского обкома партии. Другие кутеповские группы имели другие задания. После провала заговора «красных командиров» большинство офицеров-кутеповцев было экстренно эвакуировано из СССР.
(Бутков В.[Н.] Берегите наши корни! // Кадетская перекличка. Нью-Йорк, 1996. №59. С.57–58)

Кто-то может заявить, мол, Владимир Николаевич на старости лет впал в маразм и рассказывает сказки. На это замечу, что часть его рассказа (насчёт подвигов малолетнего Николая Зуева в русско-японскую войну), вполне подтверждается (спасибо varjag_2007) за наводку

И вообще, чем поведанная Бутковым история хуже хрущёвских баек про залитые кровью протоколы показаний Тухачевского?

http://pyhalov.livejournal.com/57527.html

MALIK54

  • Гость
Re: Репрессии
« Ответ #76 : 16/06/11 , 16:04:18 »
• Сталинские репрессии. Жертвы коммунистического террора.

      Всякое преступление оставляет следы, а для обвинения необходимы доказательства. Но более доказательств необходим сам факт преступления, ведь если Иван жив, то никакие заключения экспертов не смогут нас убедить в обратном. Представим себе ситуацию, когда с одной стороны мы видим живого Ивана, а с другой буржуазные СМИ, буржуазные писатели, журналисты, кинематографисты, «историки», многочисленные «свидетели», и «эксперты» начинают убеждать нас в обратном. С одной стороны визуально фиксируемый нами факт здравия Ивана, с другой тотальная ложь официоза. Мы можем потрогать, послушать, понюхать живого Ивана, потом спросить себя, находимся ли мы в здравом уме, твёрдой памяти, и кому верить, самому себе, или буржуазным СМИ, писателям, журналистам, кинематографистам, «историкам», «свидетелям» и экспертам. Что ответит себе на этот вопрос обыватель? Сам себе он ответит утвердительно, ведь истина в данном случае прозревается непосредственно; окружающим, - в зависимости от обстоятельств, ибо не всякий захочет опровергать всеобщее заблуждение, как Джордано Бруно. Вооружимся же решимостью, и исследуем теорию о многочисленных жертвах коммунизма на реальных, всем доступных фактах, без оглядки на «общепринятое мнение». Есть ли у нас в активе таковые?
      О чём плачут капиталисты, разрушив экономику, оборону, промышленность, сельское хозяйство, культуру, мораль, образование России? О ценности человеческой жизни, и грандиозных жертвах сталинизма, причём жертвы коммунизма год от года строительства капитализма, увеличиваются. Перед нами потрясают документами, снимают исторические драмы, поэты и политологи со слезами на глазах сокрушаются ужасами коллективизации, голодоморов, всевластия ЧК. Памятники, «чёрные книги», документальные фильмы с участием очевидцев. Но кто, же тот Иван, который, вроде умер, где событие преступления, где советский народ столь безжалостно истреблённый? Да вот же он, в графическом виде; по оси ординат отложена численность, по оси абсцисс время.

Понятный демографический провал периода Великой отечественной продолжается устойчивым ростом вплоть до 1991 года, - отказа от социализма, и начала реставрации капитализма. Где эти миллионные жертвы, кто восполнял потери, за счёт чего компенсировался постоянный рост? Может, пока Сталин расстреливал миллионы, и миллиарды, на их место инопланетяне привозили новых, или НКВД похищало жителей Европы? Какие могут быть документы, заключения экспертиз, воспоминания очевидцев, если нет самого события преступления?! Почему мы должны обвинять кого-то в смерти Ивана, если сам Иван прекрасно себя чувствует? Пока существовал социализм, мы видим устойчивый рост подобно тому, как всё живое в благоприятных условиях цветёт и бурно размножается, но стоило сменить модель развития, и началось вымирание. Смерть и разрушение, вот всё чего достигли капиталисты в постсоветской России, вся их забота о человеке. Они часто любят повторять формулу ценности человеческой жизни, выше которой нет полётов в космос, побед в войнах, экономических достижений, а мы уже выяснили, что у капиталистов, одни провалы, теперь же прояснилось их отношение к собственному народу, - созданное капиталистами государство направлено на уничтожение, буквальное истребление его населения. Факты показывают, - голодоморы, геноцид, репрессии, ГУЛАГ начались после 1991 года, с приходом к власти капитализма, сменившего эпоху процветающего изобилия, и вот эти бандиты, убийцы, людоеды и воры трясут перед нами какими-то «документами», свидетельствами очевидцев, экспертными комиссиями, доказывая обратное. Недавно, к ныне покойному депутату Государственной Думы Виктору Илюхину пришёл участник одной такой «экспертной группы» по рассекречиванию архивов, вывалил кучу фальшивых печатей, факсимиле советского периода, и рассказал, как с начала девяностых годов специальная группа сформированная аппаратом президента РФ занимается фальсификацией советских архивов, допечатывая, дописывая, вымарывая, вставляя или вырывая листы. Так в частности, были «найдены» катынские «документы».

Или возьмём пресловутый украинский голодомор.
Население  Украины: [1]
1926г. 29 515 100 чел.
1939г. 40 468 800 чел.
      Где его убыль? Или украинцы от голодомора обильнее размножаются? Прирост больше чем при хорошем царизме. А теперь смотрим население Украины современного периода:

Что, голодомор уже 20 лет на свободной капиталистической Украине?
БСЭ: [2]
1913 - 35209,8 тыс. чел.
1940 - 41340,2 тыс. чел. (Оценка на 1 января)

      В июне 1940 мирным путём был решен вопрос о возвращении Румынией Советскому Союзу Бессарабии и передаче ему Северной Буковины. 2 августа 1940 7-я сессия Верховного Совета СССР приняла закон о включении Северной Буковины, Хотинского, Аккерманского и Измаильского уездов Бессарабии в состав УССР. В ноябре 1940 года, бессарабские уезды: Измаильский, Аккерманский (Белгород-днестровский) и Хотинский были присоединены к УССР. Восточное побережье реки Днестр было присоединено к МССР.[3] Таким образом, на 1 января 1940 года Северная Буковина, Хотинский, Аккерманский и Измаильский уезды Бесарабии не входили в состав УССР, и считались переписью. Относительно количества людей, не принимавших участие в переписи 1940г., можно сказать следующее:[4] Северная Буковина стала называться Черновицкой областью, и в 1939г. имела 812 000 человек. Хотинский, Аккерманский и Измаильский уезды, по-современному районы, это уже тысячи человек, сущая мелочь. 
      По национальному составу Украины есть такая статистика[4]
                    1926           1939           1959             1970
украинцы        80,01%       76,48%       76,81%        74,87%
русские          9,23%        13,49%       16,94%         19,37%
что точь-в-точь совпадает в этом вопросе с БСЭ[5] УССР (по переписи 1970, 35 284 тыс. чел.; 74,9% всего населения) и показывает, что никакого резкого колебания по национальности на Украине в период с 1926 по 1939 не наблюдалось, так как 10 и 13 процентов это где-то одно и то же. Тем ни менее, украинские «историки» насчитали от четырёх, до десяти миллионов жертв голодомора, якобы организованного коммунистами в тридцатых годах на Украине. Доказано, нет никакой демографической ямы, в число сосчитанных не входило население присоединённых областей. Доказано, вместо якобы умерших украинцев не завозились русские, казахи, туркмены, или чукчи, но «эксперты», «очевидцы», «историки» продолжают свои пляски на костях, возводя монументы, вводя законы, запрещающие под угрозой тюремного заключения требовать факты. Так зачем нам развешивать уши на «моя бабушка рассказывала, как вымерла вся округа», или «мы рассекретили архивные документы за подписью Сталина и Берии», если нет события преступления? Может быть, ваша бабушка выжила из ума. Может быть, сразу миллионы бабушек выжили из ума, или просто сознательно лгут, но если непосредственно наблюдаемые нами факты противоречат рассказам и документам, плевать на такие рассказы и документы. Вы опровергаете результаты переписи? На каком основании? У вас есть результаты другой переписи, или вам просто так хочется? Никаких других переписей у буржуазных экспертов, очевидцев, архивариусов нет, и быть не может. Да они на этом и не настаивают, их главная цель загипнотизировать внимание обывателя, отвлечь от голодомора, геноцида, репрессий, ГУЛАГизации всей страны, развязанных буржуазией после 1991 года; вор с горящей шапкой громче всех кричит «держи вора!». Ошалевшие от крови, грабежей и безнаказанности вурдалаки пытаются опорочить всё чистое и светлое в истории СССР, под вой об уважении к традициям, вынести из мавзолея Ленина, разорить мемориал у кремлёвской стены, обязать чиновников ненавидеть Сталина, выпустить на советскую землю полицаев. Никто не мешает РПЦ хранить саркофаги святых в своих храмах, но мраморные доски и могилы людей, у которых не было швейцарских миллионов, вызывают пену в пастях путлеровско-медведевских шакалов. А ведь не Сталин придумал хоронить там лучших людей отечества, это восставший российский народ отвёл главное место города под братскую могилу тысяч погибших в октябре семнадцатого, при установлении народовластия. Траурная процессия хорошо описана американским журналистом Джоном Ридом в его знаменитых «Десяти днях, которые потрясли мир». Кости этих безвестных рабочих, солдат и крестьян тоже выкинут на свалку, от них ведь исходит потенциальная угроза буржуазной власти, и награбленному богатству!
http://bolshoyforum.org/forum/index.php?page=194

Оффлайн vasily ivanov

  • Администратор форума
  • *****
  • Сообщений: 7820
Re: Репрессии
« Ответ #77 : 15/07/11 , 16:51:05 »

ГУЛАГ

"ДУЭЛЬ" знакомила читателей с порядком содержания заключенных в учреждениях исполнения наказания (УИН) в США. Как содержались заключенные (арестанты) в "христолюбивой" царской России можно узнать из пока еще доступных публикаций русских и советских классических реалистов и прогрессивных публицистов. Поскольку в настоящее время идет идеологическая и практическая реанимация режима буржуазной России президентско-монархического типа и возрождение старых досоветских порядков, в том числе в УИН, нетрудно представить, как это было тогда и уже есть. Тем более, картинок сегодняшнего содержания заключенных показывают много. Остальное легко додумать. Если милиция избивает и убивает свободных безоружных граждан, в том числе стариков, почему она и ее подельники из ВВ и ФСБ должны церемониться с правдоискателями - зеками?

А как содержались преступники в ГУЛАГЕ? На эту тему много вымыслов и инсинуаций и ничего конкретного. В тюрьмах тогда сидело мало, дармоедов народ содержать не хотел, и правительство СССР это знало. В общественно-полезном труде участвовали все способные к труду, даже старики в силу привычки и дети в целях воспитания. По-другому и быть не могло: государство и собственность, кроме личной, были общенародными.

Опишу исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) общего режима, в котором мне пришлось жить несколько лет в 40-50-х годах, отбывая срок наказания. Прежде чем попасть в него после суда (все зеки стремились скорей попасть в ИТЛ), мне пришлось побывать в нескольких тюрьмах и пересылочных лагерях. Оказалось, все действующие тюрьмы в СССР на тот (сталинский) период были построены еще при царях с Екатерининских времен (с некоторыми улучшениями в санитарно-бытовом плане), а транспортировка заключенных по железной дороге осуществлялась в столыпинских вагонах-тюрьмах, доставшихся советской власти в наследство от "великого реформатора". Если верить буржуазным идеологам, в то время все население СССР делилось на две основные группы: заключенных и охранно-репрессивный аппарат. Удивительно: население в стране росло, строили или ликвидировали ИТЛ, а НКВД обходилось теми тюрьмами, какие были при царе, соблюдая санитарные нормы содержания заключенных ( и это при все увеличивающемся числе зеков?). Лагерный певец из зеков писатель А. Солженицын все это мог видеть или слышать, но "стыдливо" умалчивает о многом в своих книгах, налегая только на тему жестокости органов НКВД и слегка отдавая дань мерзавцам из отпетых уголовников. Да НКВД СССР по грубости и жестокости в подметки не годится МВД РФ, и это демонстрируется почти каждый день на ТВ в разных репортажах. А у советского милиционера даже пистолет был в редкость, а о дубинках и не слыхал никто.

Итак, ИТЛ общего режима был рассчитан на 3 тыс. заключенных, обычно содержалось 2,5-2,8 тыс. человек со сроком наказания от 1 года до 25 лет с одной-двумя судимостями. Сидели от мелких воров и мошенников до непреднамеренных убийц и "героев" нынешнего дня - по 58 статье УК. Политических было всего человек 5, в основном, за антисоветскую агитацию, по лагерному - болтуны. Держались они особняком даже между собой, да и не любили их все - не то за эгоизм и надменность, не то за антигосударственность. Самые темные зеки понимали опасность таких людей для общества, для народа в целом, особенно трудового. Все зеки, кроме насильников, которых было также мало, на вопрос между собой, "за что сидишь?" бойко отвечали: "не за х..." Это "не за х..." тянуло у вора-карманника на кошелёк с зарплатой, у пекаря на несколько тонн муки за счет "припека", у шофера на машину чужого леса, зерна, цемента и т.д. У директора, бухгалтера или завскладом "дела" были посолиднее.

И в ИТЛ люди отличались друг от друга по натуре, мировоззрению, отношению к труду, окружающим. Завсегдатаи сегодняшнего телеэкрана и политической сцены, все эти черномырдины и лебеди, познеры и черниченки, степашины и брынцаловы, во что бы ни одевались и какие слова ни говорили, - типичные классические образы уголовников-рецидивистов. Бывшие работники торговли, общественного питания, снабженцы, заготовители, потребкооперации, бывшие "творцы" и управленцы норовили увильнуть от основных работ, устроившись в лагерную обслугу (помните библиотекаря ИТК Ю. Чурбанова?), хотя у обслуги было меньше зачетных дней к календарному сроку вдвое. Это как "в застой": пойду в начальники или сторожа - хоть на небольшой оклад, зато "не пыльно".

ИТЛ обслуживал государственную стройку общесоюзного значения. Имел жилую зону и строительный объект, где работало три ИТЛ. Конвоя не было, на работу ходили побригадно по коридору, огороженному забором. В жилой зоне, кроме капитальных одно- и двухэтажных общежитий-бараков, были: 2 столовые (коммерческая с меню, как на свободе, и за деньги и лагерная - бесплатная); 2 магазина со смешанными товарами (продовольствие - масло, маргарин, пряники, печенье, баранки, хлеб белый и черный, сахар и конфеты, консервы и пищевые концентраты, табак, часто - колбаса вареная и сыр; промтовары в виде одежды, обуви, белья, галантереи, всего того, что нужно в обиходе мужчинам); пекарня, баня, прачечная, больница со своей кухней, клуб (с двумя самодеятельными оркестрами, хором, танцорами и кино по выходным и праздничным дням), библиотека, учебно-консультационный пункт областной заочной средней школы с классами и приходящими с воли учителями, штрафной изолятор (шизо), куда попадали зеки, в основном из блатных, за грубое нарушение лагерного режима или повторные преступления, что было редкостью. У вахты (лагерные ворота и проходная) располагались комнаты для личных свиданий на несколько суток с родственниками. Конечно, не Сочи, но все по-людски.

Территория лагеря имела свои улицы, зеленые насаждения, цветочные клумбы, скамейки для сидения, наружные туалеты. Передвижение по территории ИТЛ свободное круглосуточно, на выходе из общежития-барака круглосуточно дежурил дневальный зек. Они же и их помощники топили печи, делали сухую и мокрую приборку. Клопов и тараканов, в отличие от московских больниц и гостиниц, не было. Наружную охрану ИТЛ осуществляли солдаты срочной службы из ВВ НКВД. Администрацию лагеря составляли подтянутые офицеры и сержанты среднего возраста, многие из фронтовиков. Физических наказаний не было, проштрафившихся зеков изолировали в шизо.

В общежитиях двухъярусные койки солдатского типа, стандартный комплект постели (тюфяк, одеяло, подушка, две простыни, полотенце), двухъярусные тумбочки у кроватей с замочками (хотя воровства не было), столы в проходах и у стен, полки для личных вещей и книг на свободных простенках. На входе в барак выгородка - сушилка для обуви и одежды. В каждой казарме размещалось 80-100 человек, или 2-4 бригады. Бригада выбирала из своей среды бригадира с последующим утверждением администрацией и повара-баландера (обедали на объекте в бригадном домике-времянке, продукты для приготовления обеда получал баландер на кухне лагерной столовой). Все зеки получали питание по установленным нормам (больные получали диетпитание) и вещевое довольствие (нательное белье, костюм х/б, ватный бушлат, кожаные ботинки, шапка-ушанка, фуражка, портянки). Не помню случая, чтобы были перебои с продуктами или одеждой. В зависимости от выполняемой работы получали спецодежду: валенки, полушубки, дождевики, резиновые или кирзовые сапоги, брезентовые или суконные брюки и куртки. Рабочий день 8 часов с выходными и праздничными днями. Охрана труда и техника безопасности соблюдались жестко. В питание входили овощи, крупы, рыба (треска), мясо и кости, как ни странно для некоторых, - люди-то работали. Пенсионерам эрэфии остаётся только позавидовать зекам ГУЛАГА в СССР. И это действительно так.

На каждую бригаду велся табель рабочего времени и наряды выполнения производственных заданий (при отсутствии дополнительных контор и счетоводов). При выполнение месячного плана свыше 100% каждый член бригады (при отсутствии нарушения режима) получал зачеты один к трем (один к двум и т.п.), т.е., к 30 календарным суткам месяца плюсовалось еще 46-52 суток зачетов (отработал 26 дней в месяц - 82 суток долой от срока). При начислении зарплаты, после вычетов из нее на содержание в ИТЛ, зеку выдавали на руки 50% оставшихся денег, другая часть, 50%, шла на лицевой счет до освобождения (в особых случаях часть переводилась семье).

Смена нательного и постельного белья и баня через 10 суток. В особых случаях - чаще, работникам пищеблока и пекарни - баня каждый день. (Сегодня в лучших московских больницах постельное белье меняется через 15-20 суток.) Тогда все законы, нормы и правила государства соблюдалось час в час с момента взятия под стражу, точно по приговору суда. Не было нужды разыгрывать фарс с участием зеков в выборах власти, потому что никто не искал хотя бы формальных дополнительных голосов и популизма. Ограничений на почтовую переписку не было.

Время от времени в лагере кучковались мелкие группы блатных мастей (воры, суки, махновцы, чеченцы и т.п.), которые существовали нелегально, так как опергруппа ИТЛ, похоже, знала своё дело и время от времени отправляла членов этих групп по разным лагерям. Только чеченская группа существовала легально как национальная группа со всеми признаками "масти". Эта группа однажды устроила поножовщину с ворами "в законе". При ее подавлении администрация ИТЛ не применяла оружия.

Рядом с моей койкой располагался литовец Ионис Брадис. Официально у него была первая судимость. В действительности он успел посидеть в царской России, в буржуазной Литве, у гитлеровцев при оккупации Литвы. Посмеиваясь над собой, рассказывал, что все предыдущие власти ему удавалось обмануть и только при советской осудили за весь объём краж (в четвёртый раз). Похоже, Брадиса при всех властях преследовало неудержимое чувство хозяина.

Другой сосед, 25-летний московский вор-карманник, уже тогда высказывал сокровенные мечты современных московских демократов о свободе воровства, спекуляций, мошенничества, о свободе любви.

Освобождался я уже из другого ИТЛ с теми же порядками, что и в прежнем. Только объект строительства более крупный - Куйбышевская ГЭС. Запомнился один эпизод. Летним днем с ходом дел на строительстве ГЭС знакомился член Правительства СССР В.М. Молотов. Его визит в корне отличался от визитов такого уровня хрущево-брежневских времен с их помпезностью и многолюдными свитами. В сопровождении инженера "Куйбышевгидростроя" (начальник строительства занимался своим делом, а организовывать подхалимаж тогда было не принято), одного журналиста из "Правды" и двух в штатском, по-видимому, из охраны, Молотов свободно ходил по огромному котловану, наполненному тысячами зеков на автомобилях, бульдозерах, подъемных кранах, среди плотников с топорами, сварщиков, бетонщиков - кругом железо, камни. Откуда такая уверенность в своей безопасности? Среди нас были разные люди, возможно, несправедливо осужденные, просто урки или мерзавцы по натуре. Сегодня деятели РФ такого ранга, если где-то бывают, непременно в сопровождении сотен охранников и в окружении избранной публики. Хозяин московского или саратовского бардака имеет больше охранников, чем тогда первые лица государства.

Во-первых, большевики вообще были честными и мужественными людьми. Они свергали власть снизу без своего продажного КГБ. Бояться народа, для блага которого работаешь?

Во-вторых, уже тогда Молотов был легендой на мировой политической арене, переигравший всех чемберленов, черчиллей, даллесов, и был популярен в народе, в том числе среди нас. Спустя годы, когда в политику пришли студенты-общественники типа горбачева-познера, студенты-спортсмены типа ельциных, Родина была обречена.

В то время министром ВД СССР был Круглов, снятый позднее хрущёвцами с работы за якобы плохо поставленную воспитательную работу в ИТЛ и отправленный на нищенскую пенсию. Что это не так, знаю по себе - причина увольнения надумана. И никакой генерал-историк типа пресловутого Д. Волкогонова или В. Некрасов, хоть трижды академик, не убедят меня, что это так. После Круглова ИТЛ стали ИТК. Вот тогда началось разложение зеков и их воспитателей.

Извините за длинное письмо. Наглое вранье о Советской власти горше горьких воспоминаний.

В.П. КОНОВАЛОВ, Москва, «Дуэль», N41, 1998 г.

 
http://svoim.info/201125/?25_8_2

MALIK54

  • Гость
Re: Репрессии
« Ответ #78 : 22/07/11 , 22:32:04 »

ТА САМАЯ мясорубка из подвалов НКВД, в которой перемалывали трупы интеллигентов вперемешку с томиками Мандельштама.

MALIK54

  • Гость
Re: Репрессии
« Ответ #79 : 03/08/11 , 20:01:05 »

Бериевский костолом Влодзимирский за работой

 



ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
арестованного БАБУЛИНА Анатолия Николаевича
от 18-го апреля 1939 года
БАБУЛИН А.Н., 1911 г.р., урож. Калининской области, русский, гр-н СССР, беспартийный. До ареста — инженер-механик Центрального научно-исследовательского института авиационного моторостроения.

Вопрос: Вы арестованы за активную антисоветскую деятельность и на допросе заявили, что хотите дать показания по существу предъявленного вам обвинения.
О чем вы намерены давать показания?
Ответ: Прежде всего, я хочу сказать, что свой арест ставлю в прямую связь с арестом Н. ЕЖОВА.
Вопрос: Почему?
Ответ: Я был арестован 10 апреля 1939 года на квартире Н. ЕЖОВА, когда его не было дома, и понял, что ЕЖОВ также арестован. Поскольку моя связь с ЕЖОВЫМ носила антисоветский характер, я хочу рассказать все, что мне известно, но до этого прошу разрешить мне более подробно остановиться на моих личных взаимоотношениях с ЕЖОВЫМ.
Вопрос: Что именно вы хотите рассказать?
Ответ: Я племянник ЕЖОВА, и ко мне он относился, пожалуй, лучше, чем к другим своим родственникам.
С 1925 по 1931 г. я жил в семье ЕЖОВА и находился на его иждивении. Когда ЕЖОВ переехал на новую квартиру, он оставил мне старую квартиру по 2 Неопалимовскому пер. д. № 1, кв. 3.
В 1933—34 гг. ко мне приехали из Ленинграда мой брат Виктор с матерью.
Хотя я с 1931—32 г. жил отдельно от ЕЖОВА, но продолжал бывать у него вместе с братом Виктором, и мы считались в его семье своими людьми.
Находясь в близких отношениях с ЕЖОВЫМ, бывая у него часто на квартире и на даче, я, естественно, хорошо знал бытовую сторону его жизни и уже тогда замечал в семье ЕЖОВА элементы бытового и морального разложения.
Вопрос: В чем это конкретно заключалось?
Ответ: У ЕЖОВА и его жены Евгении Соломоновны был обширный круг знакомых, с которыми они находились в приятельских отношениях и запросто их принимали в своем доме. Наиболее частыми гостями в доме ЕЖОВА были: ПЯТАКОВ; быв. директор Госбанка СССР — МАРЬЯСИН; быв. зав. иностранным отделом Госбанка — СВАНИДЗЕ*; быв. торгпред в Англии — БОГОМОЛОВ*; редактор «Крестьянской газеты» — УРИЦКИЙ Семен; КОЛЬЦОВ* Михаил; КОСАРЕВ А.В.; РЫЖОВ с женой; Зинаида ГЛИКИНА и Зинаида КОРИМАН.
В 1936—37 гг. круг близких людей ЕЖОВА пополнился рядом бывших ответственных работников Наркомвнудела СССР. Из них я помню как частых гостей ЕЖОВА — ЯГОДУ*, МИРОНОВА, ПРОКОФЬЕВА, АГРАНОВА, ОСТРОВСКОГО, ФРИНОВСКОГО, ЛИТВИНА, ДАГИНА.
Приятельские отношения ЕЖОВА с этими людьми строились на систематических пьяных оргиях, которые обычно происходили у него на даче.
Все эти лица в 1937—38 гг. были разоблачены как враги народа.
Жена ЕЖОВА окружала себя политически сомнительными людьми из числа артистов и журналистов, я бы сказал, богемного типа.
Они окружали жену ЕЖОВА большим вниманием и часто делали ей различные дорогие подарки
Все это, насколько я мог убедиться из своих собственных наблюдений, привело ЕЖОВА и его жену к полному бытовому и моральному разложению.
С осени 1938 года мне бросилась в глаза подозрительная нервозность, которую стал проявлять ЕЖОВ.
Вопрос: На основании каких фактов вы об этом говорите?
Ответ: В один из выходных дней, в конце октября, когда я был на даче у ЕЖОВА, к нему приехал ФРИНОВСКИЙ. Жена ЕЖОВА в это время находилась в отпуску в Крыму. После изрядной выпивки ФРИНОВСКИЙ остался наедине с ЕЖОВЫМ. Как мне потом рассказал мой брат Виктор, которого они также вскоре удалили из комнаты, ФРИНОВСКИЙ привез ЕЖОВУ какой-то документ. Ознакомившись с этим документом, ЕЖОВ начал сильно беспокоиться.
ФРИНОВСКИЙ и ЕЖОВ долго о чем-то наедине беседовали, и на другой день ЕЖОВ, связавшись с женой по телефону, предложил ей немедленно выехать в Москву. С этого времени настроение ЕЖОВА резко изменилось к худшему. Он стал больше пить и сильно нервничал.
Через несколько дней, в первых числах ноября, ЕЖОВ неожиданно, около 2-х часов ночи, вызвал меня к себе на квартиру в Кремль. У ЕЖОВА я застал ДАГИНА, и, когда я вошел, они прервали разговор и ДАГИН немедленно ушел. Тут я заметил, что ЕЖОВ сильно расстроен.
В эту ночь ЕЖОВ напился, что называется, «до чертиков». Я это говорю потому, что, сидя со мной в столовой, он самым серьезным образом уверял меня, что видит на столе и на стенах комнаты — чертей.
Вопрос: О чем же говорили ДАГИН и ЕЖОВ, когда вы пришли на квартиру?
Ответ: Содержание этого разговора мне неизвестно, так как ДАГИН сразу прекратил беседу с ЕЖОВЫМ, как только я показался на пороге комнаты. Но по упадочному настроению и нервозности ЕЖОВА я понял, что этот разговор носил для него исключительно неприятный характер.
Этот вывод у меня укрепился еще и потому, что в последующие дни ЕЖОВ, ссылаясь на болезнь, не выходил на работу, но в действительности был здоров и целыми днями пьянствовал.
Я пытался расспрашивать ЕЖОВА о причинах его столь подавленного состояния, но он мне отвечал, что у него «куча неприятностей», и от дальнейшего разговора на эту тему уклонился.
В дни празднования XXI годовщины Октября я находился у своего родственника в Ленинграде — КИРИЛЛОВА Георгия Ивановича — механика гаража Кировского завода. По возвращении в Москву я застал ЕЖОВА в еще более мрачном и подавленном настроении. Он спрашивал меня — были ли его портреты на демонстрации 7 ноября в Ленинграде и интересовался — не ходят ли там слухи о том, что его могут снять с работы в Наркомвнуделе. Я не мог добиться от ЕЖОВА ответа, почему все это его интересует, и был в некотором недоумении.
Во второй половине ноября ЕЖОВ по несколько дней не выходил на работу и, как мне говорил его приятель ДЕМЕНТЬЕВ Иван, который жил у него с октября по декабрь 1938 года, ЕЖОВ опасался ареста.
Вскоре на эту тему я имел разговор с порученцем ЕЖОВА — ЕФИМОВЫМ, которому он очень доверял. Я полагал, что ЕФИМОВ осведомлен о причинах подозрительного поведения ЕЖОВА, и действительно, он мне рассказал, что ЕЖОВ крайне обеспокоен тем, что в Наркомвнуделе после прихода Л.П. БЕРИЯ арестованы ДАГИН, ШАПИРО и ряд других ответственных работников НКВД СССР, которые были близки к ЕЖОВУ.
Напряженное состояние ЕЖОВА все больше возрастало, и я обратил внимание на отдельные явно подозрительные моменты в его поведении.
Вопрос: Что же вы заметили?
Ответ: ЕЖОВ по ночам открывал окна и устраивал в квартире сквозняк, а потом принимал горячую ванну и в одном нижнем белье становился у окна. Я понял, что он хочет простудиться и заболеть. На мой вопрос — зачем он это делает, ЕЖОВ не дал прямого ответа, заявив: «Вот других болезнь берет, а со мной ничего не делается».
23 ноября вечером ЕЖОВ вызвал к себе на дачу меня и моих братьев Виктора и Сергея БАБУЛИНЫХ. На даче мы его не застали, а его мать нам сообщила, что жена ЕЖОВА отравилась и сегодня состоялись ее похороны.
ЕЖОВ приехал из города поздно ночью вместе с ДЕМЕНТЬЕВЫМ, и за ужином они сильно напились. На другой день мне Виктор БАБУЛИН рассказал, что, когда он спросил ЕЖОВА, чем объясняется самоубийство Евгении Соломоновны, ЕЖОВ ответил ему: «Женя хорошо сделала, что отравилась, а то бы ей хуже было».
С этого времени, т.е. с конца ноября, по просьбе ЕЖОВА я и мой брат Виктор почти постоянно находились при нем.
Вопрос: Что же дальше происходило?
Ответ: В конце ноября ЕЖОВ, с его слов, решением ЦК ВКП(б) был снят с поста Наркома внутренних дел, и после этого он окончательно опустился — начал пить запоем и развратничать. Пил он все время вдвоем с ДЕМЕНТЬЕВЫМ Иваном и подолгу с ним о чем-то беседовал, но о чем именно они говорили, я не знаю, так как я в это время к ним в комнату не заходил.
ЕЖОВ был сильно озлоблен снятием его с работы в Наркомвнуделе и в моем присутствии неоднократно ругал и поносил И.В. СТАЛИНА и В.М. МОЛОТОВА похабной уличной бранью.
Я припоминаю еще такой факт. Когда в январе 1939 г. ЕЖОВУ решением СНК был объявлен выговор за манкирование работой в Наркомводе — он ответил на это отборной руганью по адресу МОЛОТОВА.
В декабре 1938 г., когда была создана комиссия для сдачи дел Наркомвнудела, ЕЖОВ систематически уклонялся от участия в работе комиссии, звонил по телефону в ЦК и Л.П. БЕРИЯ, заявляя, что он болен и поэтому не может явиться для сдачи дел. В действительности же он был совершенно здоров и каждый раз, когда ему нужно было выезжать на заседание комиссии, нервничал, ругался похабной бранью, оттягивал выезд и в конце концов оставался дома, отдавая все свободное время пьянству и разврату с разными женщинами легкого поведения.
Вопрос: Откуда это вам известно?
Ответ: При мне неоднократно на дачу к ЕЖОВУ приезжала по его вызову некая ПЕТРОВА Татьяна, как я слышал сотрудница Наркомвнешторга, и обычно оставалась у него ночевать.
Кроме того, ЕЖОВ обращался ко мне с просьбой, как он выражался, «привезти к нему девочек», и я ему привозил знакомых мне женщин, с которыми он сожительствовал.
Вопрос: Каких женщин вы привозили к ЕЖОВУ?
Ответ: Под Новый год я привез на дачу к ЕЖОВУ свою знакомую ШАРИКОВУ Валентину, работницу станкозавода им. Орджоникидзе. ЕЖОВ устроил попойку, и ШАРИКОВА осталась с ним на ночь. В конце февраля на дачу к ЕЖОВУ я пригласил СЫЧЕВУ Екатерину, работницу Наркомвода, которую ЕЖОВ отвез к себе на квартиру в Кремль.
Особенно резко возросла озлобленность ЕЖОВА против руководителей партии и правительства, когда на Московской областной партконференции он не был выбран делегатом на XVIII партийный съезд.
ЕЖОВ продолжал манкировать работой, часто не являлся по несколько дней в Наркомвод, ходил по комнатам, пил и нецензурно ругался по адресу И.В. СТАЛИНА, В.М. МОЛОТОВА и Политбюро ЦК ВКП(б).
В первые дни съезда ЕЖОВ ходил на заседания, потом прекратил посещать заседания съезда, и, как я заметил, у него обострилась боязнь ареста.
Так продолжалось до последних дней, и, хотя мне прямо ЕЖОВ ничего не говорил, я понял, что он опасается ответственности за какие-то тяжелые преступления.
Вопрос: За какие преступления? Вы знаете больше, нежели сейчас рассказали. Договаривайте до конца.
Ответ: ЕЖОВ со мной ни разу откровенно не говорил, и я не знаю, в чем конкретно заключались его преступления. Но из суммы наблюдений и разговора с ЕФИМОВЫМ для меня было ясно, что эти преступления относятся к работе его в Наркомвнуделе и что здесь имеется какая-то преступная связь ЕЖОВА с арестованными в наркомате врагами народа.
Кроме того, я обратил внимание на одну, правда отрывочную, беседу ЕЖОВА с ДЕМЕНТЬЕВЫМ, перед отъездом последнего в Ленинград в декабре 1938 года.
Вопрос: О чем говорил ЕЖОВ и ДЕМЕНТЬЕВ?
Ответ: ДЕМЕНТЬЕВ перед отъездом был на квартире ЕЖОВА в Кремле и, прощаясь с ЕЖОВЫМ, заявил ему: «Ничего, не унывай, Коля, и не забудь, что от тебя зависит и моя судьба, мы им еще покажем».
ЕЖОВ на это ничего не ответил, и ДЕМЕНТЬЕВ уехал на вокзал.
Вопрос: Вы скрываете свою заговорщическую работу и известные вам преступления ЕЖОВА. Мы вас об этом будем допрашивать, а вы подумайте, стоит ли вам скрывать то, что уже известно следствию?
Допрос прерывается.
Записано с моих слов верно, мною прочитано.
БАБУЛИН

ДОПРОСИЛИ:
пом. нач. следчасти НКВД СССР
капитан госуд. безопасности
ВЛОДЗИМИРСКИЙ
ст. следователь следчасти НКВД СССР
лейтенант госуд. безопасности
НЕМЛИХЕР
АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 375. Л. 61—70. Подлинник. Машинопись.

Влодзимирский Л.Е. - один из наиболее одиозных следователей НКВД, широко применявших методы физического воздействия и прямые убийства (Википедия)


Вот сразу видно - бериевский костолом Влодзимирский пинает ногами гражданина Бабулина, избивает резиновой дубинкой и заставляет измышлять небылицы о гражданине Ежове.
Гражданина Бабулина потом расстреляли. Приговорен: ВКВС СССР 20 января 1940 г., обв.: участии в к.-р. террористической организации.  Об этом есть запись в списках Мемориала.
Но что характерно - в списках нет Татьяны Петровой, Валентины Шариковой и Екатерины Сычевой. Куда смотрели бериевские костоломы?
http://poltora-bobra.livejournal.com/2011/08/01/

Оффлайн Vuntean

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 7123
Re: Репрессии
« Ответ #80 : 03/10/11 , 23:16:57 »
Виртуально репрессированные


   
Поскольку базисные (социально-экономические) отношения в марксистско-ленинском понимании играют безусловно доминирующую роль в общественном развитии, именно социология труда и производства (глава 10, написанная А.Кравченко при участии В.Щербины) получила наилучшие возможности для развития после тридцатилетнего перерыва — после того, как в 20–30-е гг. были репрессированы выдающиеся социоэкономисты и теоретики производственной организации — А.Богданов, А.Гастев, П.Керженцев и многие другие.
(Социология в России: Учебное пособие для студентов вузов / Г.М. Андреева, В.Н. Амелин, Я.У. Астафьев и др. Под ред. В.А. Ядова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1998. С.15)

В чём здесь прикол? Во-первых, в том, что из трёх перечисленных персоналий репрессирован был только А.К. Гастев.

Александр Александрович Богданов (настоящая фамилия Малиновский), будучи директором Института переливания крови, погиб 7 апреля 1928 года, производя на себе опыт.

Платон Михайлович Керженцев (настоящая фамилия Лебедев) умер в Москве 2 июня 1940 года. На момент смерти — заместитель директора издательства «Советская Энциклопедия». Репрессиям не подвергался.

Второй прикол в том, что процитированный фрагмент взят из предисловия, подписанного В.А. Ядовым, на тот момент директором Института социологии РАН. Вот такая у нас академическая наука.

http://pyhalov.livejournal.com/81614.html

Оффлайн Vuntean

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 7123
Re: Репрессии
« Ответ #81 : 11/10/11 , 22:25:26 »
За что сидел Ландау?

pyhalov
11 октября, 22:16
«В дореволюционной России было, как известно, два суда: один — для богатых и сильных, другой — для бедных и слабых» (Берберова Н. Чайковский. СПб., 1997. С.18). С этим мнением известной эмигрантской писательницы Нины Берберовой можно только согласиться. Мало того, такие же порядки существовали не только в России. В «нормальном», «цивилизованном» обществе процветают двойные стандарты, когда представителям элиты дозволяется куда больше, чем «простым людям». Как говорили ещё древние римляне: «Quod licet Jovi, non licet bovi» («Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку»).

Однако случаются редкие исключения. Эпоха Сталина была временем высочайшей требовательности к правящей элите. Партийные и хозяйственные руководители, «старые большевики» — пресловутая «ленинская гвардия», учёные, спортсмены, актёры — никто из них не считался «неприкасаемым». Именно это посягательство на «сильных мира сего» и не могут простить Сталину его обличители, с пеной у рта доказывающие «невиновность» своих кумиров.

То, что будущий академик и нобелевский лауреат Лев Ландау провёл год в застенках НКВД и был оттуда вызволен благодаря умному мужеству академика и тоже будущего нобелевского лауреата П.Л. Капицы, хорошо известно. Неизвестными оставались обстоятельства, приведшие Ландау во Внутреннюю тюрьму. Неизвестность родила правдоподобную гипотезу, которая со временем, в условиях «закрытого» существования, превратилась в факт и в качестве такового — в эпоху, конечно, гласности — даже попала в самую многотиражную биографию выдающегося физика-теоретика. Так и было написано: «Названа фамилия предателя, в корыстных целях написавшего гнусный донос, будто Ландау — немецкий шпион». Однако всего несколько месяцев спустя Бауманский районный суд, по иску «предателя и доносчика», обязал автора биографии опубликовать опровержение, что и было сделано.
(Горелик Г.Е. Физики и социализм в архиве КГБ // Свободная мысль. 1992. №1. С.48)

Ну ещё бы! Согласно верованиям борцов со сталинизмом, репрессии просто обязаны быть «незаконными», их жертвы — «невинными», а обвинения — «абсурдными». Версия «Ландау — немецкий шпион» идеально укладывается в эту схему.

Увы, в марте 1991 года «Известия ЦК КПСС» опубликовали подборку документов по делу Ландау. Оказалось, что не всё так просто и очевидно.


СПРАВКА

28-го апреля прошлого года НКВД СССР был арестован ЛАНДАУ Лев Давыдович, 1908 г. рождения, уроженец г. Баку, беспартийный, профессор физики, работавший с 1932 по 1937 гг. в Харькове заведующим теоретическим отделом Украинского физико-технического института, а в последнее время — в Москве старшим научным сотрудником Института физических проблем проф. КАПИЦЫ.

Причиной ареста ЛАНДАУ послужили показания б. научных работников Украинского физико-технического института ШУБНИКОВА Льва Васильевича и РОЗЕНКЕВИЧА Льва Викторовича, арестованных в 1937 году Управлением НКВД по Харьковской области.

ШУБНИКОВ и РОЗЕНКЕВИЧ показали о том, что с 1932 года они вместе с ЛАНДАУ являлись участниками антисоветской группы и вели вредительскую работу в Украинском физико-техническом институте.

ЛАНДАУ, допрашивавшийся следователями — опер. работниками секретно-политического отдела ГУГБ НКВД МАСЛЕННИКОВЫМ (арестован в 1939 г.), ВАЛЬДБЕРГОМ, ЛИТКЕНСОМ и ЕФИМЕНКО, в июле начал давать показания, а 3 августа 1938 года подписал протокол допроса.

21 ноября ЛАНДАУ объявили об окончании следствия, 15 декабря 1938 года предъявили дело, 24 января этого года объявили о передаче дела прокуратуре, а 25 марта объявили о передаче дела в Московский Военный трибунал.

ЛАНДАУ признался в том, что будучи озлобленным арестом своего отца — Давыда Львовича ЛАНДАУ — инженера, осуждённого в 1930 году за вредительство в нефтяной промышленности на 10 лет заключения в лагерях (впоследствии был освобождён), в отместку за отца примкнул к антисоветской группе, существовавшей в Харьковском физико-техническом институте.

ЛАНДАУ показал о том, что на формировании в нём антисоветских настроений сказалось также длительное пребывание за границей.

По получении высшего образования ЛАНДАУ в 1929 г. был командирован за границу для научного усовершенствования, и работал по 1932 год у известного физика БОРА в Дании и у ряда физиков его школы в Берлине, Цюрихе, Лейпциге и Кембридже. Первые 6 месяцев командировка субсидировалась Наркомпросом, а в остальное время ЛАНДАУ получал рокфеллеровскую стипендию, устроенную ему БОРОМ.

Работая в Харькове, в 1932 г. ЛАНДАУ, по его словам, сблизился с антисоветски настроенными научными работниками по физике РОЗЕНКЕВИЧЕМ, ШУБНИКОВЫМ, КОРЕЦ и ВАЙСБЕРГОМ, которые вскоре оформились как контрреволюционная группа, устраивали нелегальные сборища, вели клеветнические разговоры и осуществляли вредительские установки в работе Физико-технического института.

ЛАНДАУ признался в том, что во вредительских целях вместе с РОЗЕНКЕВИЧЕМ и другими участниками группы срывал важнейшие научные работы института, предназначенные для нужд обороны страны, травил молодых талантливых специалистов РЯБИНИНА, СТРЕЛЬНИКОВА, ЖЕЛЕХОВСКОГО, ПОМАЗАНОВА и других.

В 1936 году ЛАНДАУ и другой участник группы КОРЕЦ переехали на работу в Москву, где продолжали вражескую деятельность.

По показаниям ЛАНДАУ в Москве им был завербован в антисоветскую организацию профессор физики РУМЕР Юрий Борисович.

В протоколе допроса ЛАНДАУ вербовка РУМЕРА изложена следующим образом: «В дальнейших разговорах я более откровенно изложил ему свою точку зрения на положение в стране, на необходимость действовать всеми путями для изменения режима в стране. Я сообщил РУМЕРУ, что это не только моя точка зрения, а многих связанных со мной лиц.

В результате РУМЕР согласился с моими доводами о необходимости организованной борьбы с советским режимом».

ЛАНДАУ на допросе назвал также профессора КАПИЦУ П.Л. и академика СЕМЁНОВА Н.Н. в качестве участников антисоветской организации, руководивших его вражеской работой, но в протоколе допроса внёс «уточнения» в свои показания, согласно которым ЛАНДАУ лишь рассчитывал на КАПИЦУ и СЕМЁНОВА, как на антисоветский актив, но не решался на полную откровенность, не будучи с ними достаточно близок, а кроме того «отношения зависимости моей от КАПИЦЫ не позволяли рисковать».

ЛАНДАУ показал о том, что в середине апреля 1938 г. участник группы КОРЕЦ предложил ему выпустить антисоветскую листовку. Сперва ЛАНДАУ, по его словам, отнёсся к этому предложению отрицательно, но затем согласился, и 23 апреля прошлого года принял участие в редактировании текста листовки, составленной КОРЕЦОМ и подписанной «Московский комитет Антифашистской рабочей партии». Ввиду ареста, последовавшего через пять дней, ЛАНДАУ о дальнейшей судьбе листовки ничего не известно.

ЛАНДАУ, допрошенный мною 8 апреля этого года, от всех своих показаний как от вымышленных отказался, заявив однако, что во время следствия мер физического воздействия к нему не применяли.

На мой вопрос — почему он почти целый год подтверждал свои показания, а сейчас от них отказался, — ЛАНДАУ не мог дать какого-либо вразумительного ответа.

28-го апреля прошлого года были арестованы также два других участника антисоветской группы: б. доцент физики Московского педагогического института КОРЕЦ Моисей Абрамович и б. профессор Института физических проблем Академии Наук СССР РУМЕР Юрий Борисович.

КОРЕЦ показал о том, что в бытность свою в Харькове в 1931 году примкнул к антисоветской группе физиков и осуществлял вредительские установки в работе Украинского физико-технического института. Работая в Москве, в апреле 1938 года КОРЕЦ предложил ЛАНДАУ принять участие в выпуске контрреволюционной листовки к первомайским дням, проект которой набросал в присутствии ЛАНДАУ.

РУМЕР признал себя виновным во вредительской работе и участии в антисоветской группе физиков.

Кроме того, КОРЕЦ признался в том, что в 1935 г. был привлечён для шпионской работы в пользу Германии научным сотрудником Харьковского физико-технического института ФОМИНЫМ, а РУМЕР показал, что в 1929 году в Берлине был завербован для шпионской работы немецким профессором ЭРЕНФЕСТОМ.

ПРИМЕЧАНИЕ: АРЕСТОВАННЫЙ КОРЕЦ М.А. содержится в БУТЫРСКОЙ ТЮРЬМЕ НКВД СССР; арестованный РУМЕР Ю.Б. выполняет специальные работы на заводе №82 в Москве.

НАЧАЛЬНИК СЛЕДСТВЕННОЙ ЧАСТИ НКВД СССР
КОМИССАР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ 3 РАНГА
КОБУЛОВ
“ ” апреля 1939 года»
(Виноградов В., Михайлов Н. Лев Ландау: год в тюрьме // Известия ЦК КПСС. 1991. №3. С.152–154)

Итак, Лев Ландау был арестован в апреле 1938 года, в июле начал давать признательные показания, причём «во время следствия мер физического воздействия к нему не применяли». И если первое из обвинений — во вредительстве — ещё можно посчитать фантазией следователей, то второе — участие в составлении «контрреволюционной листовки» — вполне реально и подкреплено вещественными доказательствами.

Из протокола допроса Л.Д. Ландау от 3 августа 1938 года:

Вопрос: Предъявляем вам документ — текст антисоветской листовки за подписью «Московский комитет антифашистской рабочей партии». Вам знаком этот почерк? Чьей рукой написана листовка?

Ответ: Да, знаком. Это почерк физика М.А. КОРЕЦА, которого я хорошо знаю.

Вопрос: КОРЕЦ показывает, что контрреволюционная листовка написана им, и утверждает, что вы являетесь одним из авторов этого антисоветского документа. Вы и теперь будете отрицать предъявленное вам обвинение?

Ответ: Я вижу бессмысленность дальнейшего отрицания своей причастности к составлению предъявленного мне контрреволюционного документа. Пытался я отрицать свою вину, будучи уверенным, что следствию этот документ неизвестен.

Предъявленная мне антисоветская листовка действительно была составлена мною и КОРЕЦ М.А. — участником контрреволюционной организации, к которой принадлежал и я.

Эту листовку мы намеревались размножить и распространить в дни первомайских торжеств в Москве среди демонстрантов.
(Там же. С.137)

Тем временем руководство НКВД сменилось, один из следователей (Масленников), вёдших дело Ландау, сам был арестован. А самое главное, несмотря на молодость, Лев Давыдович уже являлся одним из крупнейших физиков-теоретиков. За него просили Нильс Бор и П.Л. Капица. Последний выразил готовность взять Ландау на поруки, написав два прошения:

21 апреля 1939 года на имя первого заместителя наркома внутренних дел СССР В.Н. Меркулова:

Я, академик П.Л. Капица, беру на себя поручительство за арестованного гражданина Льва Давидовича Ландау, бывшего сотрудника Института физических проблем АН СССР. П. Капица
(Звягинцев В.Е. Трибунал для академиков. М., 2009. С.440)

И 26 апреля 1939 года на имя Л.П. Берии:

Прошу освободить из-под стражи арестованного профессора физики Льва Давидовича ЛАНДАУ под моё личное поручительство.

Ручаюсь перед НКВД в том, что Ландау не будет вести какой-либо контрреволюционной деятельности против Советской власти в моём институте, и я приму все зависящие от меня меры к тому, чтобы он и вне института никакой контрреволюционной работы не вёл. В случае, если я замечу со стороны Ландау какие-либо высказывания, направленные во вред Советской власти, то немедленно сообщу об этом органам НКВД.

П. Капица
(Виноградов В., Михайлов Н. Лев Ландау: год в тюрьме. С.154)

Просьба академика была удовлетворена:

«УТВЕРЖДАЮ»
НАЧ. СЛЕДСТВЕННОЙ ЧАСТИ НКВД СССР
КОМИССАР ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ 3 РАНГА
КОБУЛОВ
«28» АПРЕЛЯ 1939 ГОДА

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Москва, 1939 года апреля 28 дня, я, начальник 6 Отделения 2 Отдела ГУГБ НКВД СССР, капитан государственной безопасности — ВИЗЕЛЬ, рассмотрев материалы следственного дела № 18747 по обвинению ЛАНДАУ Льва Давыдовича в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58–7, 10 и 11 УК РСФСР, —

НАШЁЛ:

Арестованные в 1937 году Управлением НКВД по Харьковской области быв. научные работники Украинского физико-технического ин-та ШУБНИКОВ Л.В. и РОЗЕНКЕВИЧ Л.В. показали, что ЛАНДАУ Л.Д. с 1932 года вместе с ними входил в антисоветскую группу и вёл вредительскую работу в Украинском физико-техническом ин-те.

В апреле 1938 года в НКВД СССР поступили данные о том, что ЛАНДАУ Л.Д. совместно с б. доцентом физики Московского педагогического ин-та КОРЕЦ М.А. составили контрреволюционную листовку, в которой призывали население СССР к активной борьбе против Советской власти.

Проверкой этих данных было установлено, что ЛАНДАУ Л.Д. и КОРЕЦ М.А. пытались размножить эту листовку и распространить её 1 мая 1938 года во время демонстрации.

На основании этих данных 28 апреля 1938 года ЛАНДАУ Л.Д. был арестован.

На следствии ЛАНДАУ Л.Д. признался в том, что, будучи озлобленным арестом своего отца — Давида Львовича ЛАНДАУ, инженера, осуждённого в 1930 году к 10 годам концлагеря за вредительство в нефтяной промышленности, примкнул в 1932 году к антисоветской группе, существовавшей в Харьковском физико-техническом ин-те.

ЛАНДАУ признал также, что совместно с другими участниками антисоветской группы во вредительских целях срывал важнейшие научные работы института, предназначенные для нужд обороны страны. Переехав в 1936 году из Харькова в Москву, ЛАНДАУ не прекратил своей враждебной деятельности против Советской власти.

В Москве ЛАНДАУ Л.Д., как он показал, привлёк к антисоветской работе профессора физики РУМЕРА Ю.Б., и в апреле 1938 года по предложению КОРЕЦА А.М. принял участие в редактировании текста составленной КОРЕЦОМ контрреволюционной листовки, подписанной «Московский комитет Антифашистской рабочей партии», которую они намеревались распространить к 1 мая.

На основании изложенного:

ЛАНДАУ Лев Давыдович, 1908 года рождения, уроженец гор. Баку, до ареста профессор физики, б/п, гр-н СССР, достаточно изобличён в участии в антисоветской группе, вредительской деятельности и попытке выпустить и распространить антисоветскую листовку.

Однако, принимая во внимание, что:

1. ЛАНДАУ Л.Д. является крупнейшим специалистом в области теоретической физики и в дальнейшем может быть полезен советской науке;

2. академик КАПИЦА П.Л. изъявил согласие взять ЛАНДАУ Л.Д. на поруки;

3. руководствуясь приказанием Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР, комиссара Государственной Безопасности 1 ранга тов. Л.П. БЕРИЯ об освобождении ЛАНДАУ на поруки академика КАПИЦЫ, —

ПОСТАНОВИЛ:

Арестованного ЛАНДАУ Л.Д. из-под стражи освободить, следствие в отношении его прекратить и дело сдать в архив.

НАЧАЛЬНИК 6 ОТД-НИЯ 2 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД СССР
КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ:
ВИЗЕЛЬ
(Там же. С.155–156)

Выйдя на свободу, Ландау успешно и плодотворно занимался научной деятельностью, не подвергаясь каким-либо гонениям и репрессиям. В 1946 году он становится академиком АН СССР, в 1946, 1949 и 1953 годах получает Сталинские премии.

Развязанная Горбачёвым антисталинская кампания с огульными реабилитациями «жертв репрессий» не обошла стороной и Ландау:

«Утверждаю»
Старший помощник
Генерального прокурора СССР
государственный советник
юстиции 3 класса
В.И. Илюхин
«23» июля 1990 года

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

23 июля 1990 года
г. Москва

Старший прокурор Управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности младший советник юстиции Шоркин М.Г., рассмотрев материалы архивного уголовного дела № Р-18609 в отношении Ландау Л.Д.,

УСТАНОВИЛ:

Органами НКВД СССР 27 апреля 1938 года без возбуждения уголовного дела арестован

Ландау Лев Давыдович, 1908 года рождения, уроженец г. Баку, еврей, беспартийный, старший научный сотрудник Института физических проблем Академии наук СССР.

21 ноября 1938 года Ландау предъявлено обвинение по ст. ст. 58-7, 58-10 и 58-11 УК РСФСР в том, что являлся активным участником антисоветской вредительской организации, вёл вербовочную работу, проводил подрывную вредительскую деятельность в науке и принимал участие в изготовлении контрреволюционной листовки (л.д.7).

Постановлением от 28 апреля 1939 года НКВД СССР по нереабилитирующим основаниям дело в отношении Ландау прекращено, и он из-под стражи освобождён.

В постановлении отмечалось, что Ландау достаточно изобличается в антисоветской деятельности. Однако, принимая во внимание, что Ландау является крупнейшим специалистом в области теоретической физики и может быть полезен советской науке, академик Капица П.Л. изъявил согласие взять Ландау на поруки, а также, руководствуясь приказом НКВД СССР, принято решение о прекращении дела (л.д.71–73).

Из материалов уголовного дела следует, что Ландау привлекался к уголовной ответственности за совершение контрреволюционных преступлений необоснованно.

Из обвинительного заключения видно, что в основу обвинения Ландау были положены его показания, данные на предварительном следствии, в которых он признал себя виновным и сообщил об антисоветской организации, действовавшей среди научных сотрудников.

Объективность этих показаний вызывает сомнение, т.к. они не конкретны, противоречивы и не соответствуют материалам дела.

Кроме того, из справки начальника следственной части НКВД Кобулова следует, что допрошенный 8 апреля 1939 года (протокол в деле отсутствует) Ландау отказался от всех своих показаний как от вымышленных (л.д.61–65)...

В деле имеется листовка, в изготовлении которой принимал участие Ландау (л.д.59–60).

Этот документ по своему содержанию направлен против допускавшихся искажений марксистско-ленинских принципов построения в СССР социалистического общества, непосредственно связанных с культом личности Сталина И.В., и не содержит призывов к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или совершению контрреволюционных преступлений.

Таким образом, оснований привлечения Ландау к уголовной ответственности в материалах дела не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 211 УПК РСФСР,

ПОСТАНОВИЛ:

1. Постановление НКВД СССР от 28 апреля 1939 года о прекращении дела в отношении Ландау Льва Давыдовича с передачей его на поруки — отменить.

2. Уголовное дело в отношении Ландау Льва Давыдовича прекратить на основании ст. 5 п. 2 УПК РСФСР — за отсутствием в деянии состава преступления.

Старший прокурор Управления
младший советник юстиции М.Г. Шоркин

«Согласен»
Помощник Генерального
прокурора СССР
старший советник юстиции Л.Ф. Космарская
(Там же. С.156–157)

Что касается «вредительской деятельности», инкриминировавшейся следствием будущему академику — «срыв важнейших научных работ института, предназначенных для нужд обороны страны, травля молодых талантливых специалистов» — то на поверку это вполне может быть обычным конфликтом и склокой, столь часто встречающимися в академических учреждениях. Однако написание листовки — факт бесспорный, который не отрицает ни сам Ландау, ни горбачёвские реабилитаторы. Вот её текст:

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Товарищи!

Великое дело Октябрьской революции подло предано. Страна затоплена потоками крови и грязи. Миллионы невинных людей брошены в тюрьмы, и никто не может знать, когда придёт его очередь. Хозяйство разваливается. Надвигается голод.

Разве вы не видите, товарищи, что сталинская клика совершила фашистский переворот. Социализм остался только на страницах окончательно изолгавшихся газет. В своей бешеной ненависти к настоящему социализму Сталин сравнился с Гитлером и Муссолини. Разрушая ради сохранения своей власти страну, Сталин превращает её в лёгкую добычу озверелого немецкого фашизма.

Единственный выход для рабочего класса и всех трудящихся нашей страны — это решительная борьба против сталинского и гитлеровского фашизма, борьба за социализм.

Товарищи, организуйтесь! Не бойтесь палачей из НКВД. Они способны избивать только беззащитных заключённых, ловить ни о чём не подозревающих невинных людей, разворовывать народное имущество и выдумывать нелепые судебные процессы о несуществующих заговорах. Товарищи, вступайте в Антифашистскую Рабочую Партию. Налаживайте связь с её Московским Комитетом. Организуйте на предприятиях группы АРП. Налаживайте подпольную технику. Агитацией и пропагандой подготавливайте массовое движение за социализм.

Сталинский фашизм держится только на нашей неорганизованности.

Пролетариат нашей страны, сбросивший власть царя и капиталистов, сумеет сбросить фашистского диктатора и его клику.

Да здравствует 1 Мая — день борьбы за социализм!

МОСКОВСКИЙ КОМИТЕТ АНТИФАШИСТСКОЙ РАБОЧЕЙ ПАРТИИ
(Там же. С.146–147)

Надо обладать весьма избирательной близорукостью, чтобы не разглядеть «призывов к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти» в призыве «сбросить фашистского диктатора и его клику». Даже автор книги «Трибунал для академиков» В.Е. Звягинцев, которого трудно заподозрить в симпатиях к Сталину, вынужден констатировать: «Направленность листовки на организацию восстания и смену существующего в СССР строя очевидна, а, значит, её составителей посадили в полном соответствии с действовавшим тогда УК РСФСР» (Звягинцев В.Е. Трибунал для академиков. М., 2009. С.158).

А вот горбачёвские прокуроры во главе с В.И. Илюхиным этого в упор не видят.

Здесь мы сталкиваемся с шизофренической природой отечественного антисталинизма, вызванной конфликтом двух его базовых постулатов. С одной стороны, «тоталитарный сталинский режим» — абсолютное зло, а значит, с ним следовало бороться всеми доступными способами, в том числе и нарушая его законы. С другой — все осуждённые при Сталине обязаны быть «невинными жертвами».

К чему же стремились уцелевшие носители революционной энергии? Назад к Ленину? Нет, скорее, вперёд к Горбачёву. В собственноручных показаниях Ландау читаем:

«К началу 1937 года мы пришли к выводу, что партия переродилась, что советская власть действует не в интересах трудящихся, а в интересах узкой правящей группы, что в интересах страны свержение существующего правительства и создание в СССР государства, сохраняющего колхозы и государственную собственность на предприятия, но построенного по типу буржуазно-демократических государств».
(Горелик Г.Е. Физики и социализм в архиве КГБ // Свободная мысль. 1992. №1. С.51)

Опубликовавший эти строки в самом начале 1992 года Геннадий Горелик, очевидно, полагал, что делает Ландау и его товарищам комплимент. Однако сегодня эти слова звучат как убийственный приговор. Имя Горбачёва давно уже стало для жителей бывшего СССР символом некомпетентности, подлости и предательства.

А теперь представим невероятное — что советские граждане восприняли бы лозунги «антифашистской рабочей партии» всерьёз. И вместо того, чтобы сдать высокоумных физиков-теоретиков в «компетентные органы», бросились бы свергать сталинскую клику — за три года до нападения гитлеровской Германии. Страшно представить, чем бы это закончилось для нашей страны.

Таким образом, можно констатировать, что свой год тюрьмы Ландау отсидел вполне заслуженно. Полученного урока хватило, чтобы впредь заниматься своим делом.

http://pyhalov.livejournal.com/83088.html#cutid1

Оффлайн Vuntean

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 7123
Re: Репрессии
« Ответ #82 : 15/10/11 , 22:09:44 »
За что сидел отец академика Ландау?


   
Как я уже неоднократно говорил:

http://pyhalov.livejournal.com/49359.html

Мало у кого хватает мужества признаться собственным детям и внукам, что сидел заслуженно. Вот и гуляют сказки о пострадавших «за анекдоты» или за «5-минутное опоздание на работу».


Как выяснилось (спасибо rioman за наводку), похожая история случилась с семьёй Ландау:

http://berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer4/Ryndina1.htm

В 1991 году были опубликованы материалы уголовного дела по обвинению Л. Д. Ландау в антисоветской деятельности, касающиеся этого ареста в 1938 году.

Из материалов следует, что на “сближение с антисоветской группой физиков” Ландау толкало “недовольство и озлобленность, вызванная арестом его отца Д. Л. Ландау”. В этом же “Протоколе допроса” со слов обвиняемого записаны сведения об его отце Давиде Львовиче Ландау: “До революции отец служил инженером в одной из нефтяных компаний в Баку. В 1930 году, когда я находился за границей, отец был арестован и вскоре осужден за вредительство в нефтяной промышленности к десяти годам концлагеря”. Эти сведения об аресте отца используются дальше в деле как непреложный и не требующий доказательств факт.

“ЛАНДАУ признался в том, что, будучи озлобленным арестом своего отца - Давыда Львовича ЛАНДАУ - инженера, осужденного в 1930 году за вредительство в нефтяной промышленности на десять лет заключения в лагерях (впоследствии был освобожден), в отместку за отца примкнул к антисоветской группе, существовавшей в Харьковском физико-техническом институте”. Правда, в этом документе отмечается, хотя и в скобочках, что отец был ОСВОБОЖДЕН. Как же так? Ведь за вредительство, да еще в нефтяной промышленности и расстрелять могли бы.

Факт контрреволюционной деятельности отца стал неотъемлемой частью биографии академика Ландау, “пятно” сохранилось до конца его жизни и сыграло немалую роль в настороженно недоверчивом отношении к нему со стороны властей и КГБ.

Теперь документально подтверждено, что за Л. Д. Ландау велась непрерывная слежка как с помощью завербованных агентов из людей, с которыми он общался, так и посредством подслушивающей аппаратуры. 20 декабря 1957 года (со времени ареста и освобождения Ландау прошло почти двадцать лет) заведующему Отделом науки ЦК члену-корреспонденту АН СССР В. А. Кириллину по его запросу под грифом “Совершенно секретно” была направлена из КГБ «Справка» по материалам слежки за академиком Ландау (опубликована в журнале “Исторический архив” N 3, 1993, под заголовком "По данным агентуры и оперативной техники.. . ").

В самом начале, в исходных данных, наряду с датой рождения и местом работы, сообщается: “Ландау родился в семье инженера. Отец его в 1930 году арестовывался за вредительство, о чем Ландау скрывает”. (За грамотность работников КГБ автор не отвечает).

Так что же скрывает Ландау?

Этот вопрос меня озадачил, потому что я никогда не слышала об аресте моего деда, за контрреволюционную деятельность. Я решила провести небольшое расследование и отнесла запрос в ленинградское управление КГБ. Примерно через месяц пришел ответ.

“Уважаемая Элла Зигелевна! Проверкой, проведенной по архивным материалам УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области и информационного центра ГУВД Ленгорисполкомов, данных об аресте Вашего деда ЛАНДАУ Давида Львовича не обнаружено.
Начальник подразделения А.Н.Пшеничный”.

Так как я точно не знала в каком году Давид Львович и Любовь Вениаминовна переехали из Баку в Ленинград ( возможно, в 1930-31гг они еще были в Баку), то я обратилась в КГБ города Баку с тем же запросом. Через некоторое время из Министерства национальной безопасности Азербайджанской республики пришел ответ:

“Уважаемая Элла Зигелевна! Ваш дед - Ландау Давид Львович, 1866 года рождения, проживавший в гор. Баку по адресу: улица Красноармейская, дом 17 и работавший инженером-технологом “Азнефти” был задержан в марте 1929 года Экономическим отделом АзГПУ по обвинению в незаконном содержании золотых монет дореволюционной чеканки. Деньги были обнаружены при обыске в тайнике квартиры Вашего деда. Давид Львович себя виновным в нарушении валютных операций не признал, а найденное золото объяснил как свое сбережение с дореволюционного времени. Также сообщаем, что Коллегия АзГПУ от 5.09.29 г. решила выдать Ландау взамен обнаруженных золотых монет совзнаки по номинальному курсу того дня, а Вашего деда освободить.

Других данных о судьбе Ландау Д.Л. в архивном деле не имеется.
Начальник отдела Ш.К.Сулейманов”.

Так вот “о чем скрывает Л.Д.Ландау”, вот оно “контрреволюционное” дело! Куда же делся приговор к десяти годам концлагеря? Ясно, что хранение собственных денег, хотя и “в золотых монетах дореволюционной чеканки” на такой приговор не тянет, и понятно, почему он был “впоследствии освобожден”. (Это была часть общегосударственной кампании по изъятию золота и драгоценностей). Все это означает, что никакого ареста за вредительство НЕ БЫЛО.

Итак, уже один раз пришлось восстанавливать честное имя деда, доказав, что ни в какой контрреволюционной деятельности он не участвовал.


А теперь зададимся вопросом — а кто, собственно, виноват, что «честное имя деда» пришлось «восстанавливать»? А сам дедушка и виноват. Не надо было врать своим родственником, выставляя себя «невинной жертвой незаконных репрессий».

Ситуация вырисовывается очень простая и неприглядная. Советское государство проводит массовое изъятие золота и валюты у населения. При этом золото и валюта изымаются не бесплатно, а по официальному обменному курсу, и тратятся не на яхты и виллы для Сталина, а на индустриализацию.

Однако отдельные хитрожопые граждане, и Давид Львович Ландау в их числе, пытаются от этого дела уклониться. Не вышло. Пришли свирепые сталинские опричники. Арестовали. Изъяли золото. Затем освободили, да ещё и выплатили компенсацию в рублях по официальному курсу.

Два года спустя из заграничной командировки возвращается сын — будущий академик Лев Ландау. Скрыть факт ареста Давиду Львовичу невозможно. Однако и рассказывать правду тоже очень не хочется. Поскольку в этой истории Ландау-старший вёл себя как дважды дурак: пытался спрятать золото от обмена, как какой-нибудь нэпман-спекулянт, но при этом даже нормальный тайник не сумел оборудовать. Выглядеть дураком в глазах сына Давиду Львовичу очень не хочется, и он ему врёт, будто арестовывался за вредительство. Причём обвинение оказалось облыжным — раз выпустили.

Своим враньём Давид Львович подложил сыну изрядную свинью. Во-первых, Лев Ландау чистосердечно сообщил на допросе, что его отец арестовывался за вредительство, то есть фактически совершил самооговор (впрочем, на судьбу Ландау-младшего это, к счастью, не повлияло). Во-вторых и в главных, если бы Лев Ландау знал истинные обстоятельства ареста своего отца, вполне вероятно, что у него просто не возникло бы дурацких идей сочинять антисоветские листовки от имени «Антифашистской рабочей партии».

http://pyhalov.livejournal.com/84168.html

Оффлайн Vuntean

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 7123
Re: Репрессии
« Ответ #83 : 16/10/11 , 16:06:03 »
Как в США изымали золото у населения


   
При обсуждении истории с отцом Ландау кое-кем была высказана мысль: дескать, человек копил золото, «заработанное собственным умом и трудом», а тут приходят большевики и требуют «отдать золотишко по грабительскому курсу».

Должен сказать, что большевики в этом отнюдь не оригинальны:

http://www.goldenfront.ru/articles/view/velikaya-konfiskaciya-vladenie-zolotom-bylo-vne-zakona-v-ssha-s-1933-po-1975

Великая конфискация: владение золотом было вне закона в США с 1933 по 1975

Слышали ли вы о чрезвычайном законе Рузвельта о банках от 5 апреля 1933 года? В этот день американский президент объявил владение золотом вне закона и велел гражданам США до 1 мая 1933 года вернуть монеты, слитки и сертификаты на золото в федеральные резервные банки по цене $20,67 за унцию. Это обесценило доллар на 40%; цена на золото установилась на отметке $35,00 за унцию. Одним ударом Рузвельт увеличил золотые активы правительства, стабилизировал денежную систему и поднял оптовые цены более чем на 33%. Однако он также принес убытки в размере 40% владельцам золота и лишил их металла, который они хранили для обеспечения своего финансового будущего.

В 1933 году Великая депрессия привела к масштабному дефициту золота. Спрос на золото со стороны обеспокоенных американцев сократил предложение металла в Федеральной резервной системе почти до минимального обязательного резерва, создав тем самым дополнительные опасения по поводу неизбежного денежного кризиса. Чрезвычайный закон о банках 1933 года был принят, чтобы «снять напряжение с банковского сектора и для иных целей». 6 марта 1933 года президент запустил цепь событий, которая уничтожила международный золотой стандарт раз и навсегда. Во-первых, он закрыл банки страны и запретил им производить платежи или экспортировать золотые монеты и слитки, воспользовавшись чрезвычайными полномочиями, которые предоставлялись законом о торговле с враждебными государствами, принятым во время Первой мировой войны.

Начиная с 1933 года и далее частное владение и право собственности на золото для граждан США стало незаконным. Любой отказ вернуть золото наказывался штрафом в размере $10 тыс и 10 годами тюрьмы. Эти исключительные меры были направлены на то, чтобы не позволить людям владеть золотом. Решение было простым: ввести законодательный запрет на прямое владение золотом.

В 1934 году Рузвельт объявил о конфискации золота у банков (закон о золотом резерве: в обмен на золотые сертификаты, которые нельзя было обменять на золото).

Этот закон действовал в США до 1975 года, еще несколько лет после того, как стоимость доллара перестала быть привязанной к цене золота.

Но это не помешало американцам покупать и продавать золото на черном рынке, особенно в виде самородков, о которых в законе забыли. Конечно, были и такие люди, которые знали о золоте все и хранили его в швейцарских сейфах: материальные запасы недвижимы, но ценность, которую собой представляют эти материальные запасы (валюта), обращаема.

Хотя частное владение золотом в Соединенных Штатах было легализовано 15 августа 1974 года, президент по-прежнему имеет возможность конфисковать его. Президент все еще сохраняет право, согласно чрезвычайному закону о банках, «расследовать, регулировать или запрещать… импорт, экспорт, хранение, плавку или клеймение золота» во время чрезвычайного положения в стране.

Действовать нужно до того, как наступит кризис, а не после. Если ждать до введения конфискации золота, регулирования обмена валюты или иных чрезвычайных мер, может быть слишком поздно.

Если вы инвестор, как вам поступить? Переведите часть своих сбережений в идеальную страховку от кризиса – коллекционные монеты. На случай кризиса лучше иметь нумизматическое золото, чем слиток.

http://pyhalov.livejournal.com/84313.html

Оффлайн MALIK54

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 15139
Re: Репрессии
« Ответ #84 : 19/10/11 , 20:53:46 »

Следователи пытали его раскаленным железом...


 
Оригинал взят у [info]dmpokrov в Еще одна жертва репрессий. Сталинских, само собой
Роясь в разных статьях в поиске всяческой информации наткнулся на довольно интересное, по моему, свидетельство об очередной жертве сталинских репрессий. Начнем с цитирования Книги памяти Республики Татарстан:
"Валеев Назих Гарипович
Родился в 1906 г., Казанская обл., Арский р-н, с. Казанбаш; татарин; член ВКП(б) с 1927; агроном, 1-й секретарь, Алькеевский райком ВКП(б). Проживал: Чистопольская обл., Алькеевский р-н, с. Базарные Матаки.
Арестован 16 июня 1943 г.
Приговорен: судебная коллегия Верховного суда ТАССР 31 декабря 1943 г., обв.: по ст. 58-14 ("саботаж мероприятий Сов.вл.").
Приговор: 10 лет лишения свободы, поражение прав на 3 года, конфискация имущества. НКГБ ТАССР 22.6.44 дело прекращено за недостаточностью улик."


Вот всегда в подобных "Книгах памяти" меня заинтересовывал этот момент: "дело прекращено за недостаточностью улик". Сухие строчки этих самых памятных книжек многотомных не дают понять, что случилось с гражданином дальше: умер? расстрелян? все-таки этапирован? А тут такой случай - имя Назиха Валеева мне-то знакомо. Было как-то дело натыкался я на него, когда слегка изучал татарскую драматургию.
Итак, Валеев Назих Гарипович (Гарифуллович). Даты жизни: 1906-1981. Персональный пенсионер. Его сын - Диас Валеев, известный татарский драматург.
Что мы знаем о Назихе Гариповиче? То, что до конца своей жизни он был убежденным коммунистом, очень уважал И.В.Сталина. А тут бац... и жертва сталинских репрессий, которой он, почему-то, сам себя и не считал. И это не смотря на то, что был несправедливо арестован и так же несправедливо приговорен. Видимо отделял зерна от плевел.


Справка
Выдана в том, что Валеев Назих Гарифуллович, 1906 года рождения, уроженец дер. Казанбаш Арского района ТАССР, работая в должности первого секретаря Алькеевского РК ВКП(б), 16 июня 1943 года был арестован НКГБ Татарской АССР и в ходе следствия дело по обвинению его постановлением НКГБ ТАССР от 22 июня 1944 года было прекращено на основании ст.204 п. "б" УПК РСФСР, а Валеев Н.Г. из-под стражи был освобождён 23 июня 1944 года.
Начальник отделения КГБ при Совмине ТАССР майор Р.Хуснутдинов. 13 мая 1960 года.


В общем, все в рамках закона: обвинили, арестовали, приговорили, пересмотрели, оправдали, освободили. После этого мобилизация в железнодорожные войска. После демобилизации в 1946 году работает в Министерстве заготовок ТАССР, по уверениям сына на скромной должности. Но, в итоге, персональный пенсионер республиканского значения.
Кстати, читая воспоминания Диаса Валеева, сына Назиха Гариповича, можно наткнуться на довольно примечательный момент, через который возможно понять из кого же на самом деле состоял тот самый Гулаг, о котором так много говорят.
"Мы жили возле вокзала в самом большом в ту пору доме Казани — №26/6 по улице Коротченко, ещё с дореволюционных пор известной как улица Мокрая.
Надо сказать, наш дом был совершенно бандитским. Все наши друзья и товарищи детства прошли через лагеря и тюрьмы уголовного гулага. Единственный политический арест, которым отмечена история дома 26/6 по Коротченко, ударил по нашему отцу..."

Если учесть, что, к счастью, Назих Валеев не дошел до Гулага, то в итоге Гулаг был все-таки в очень большой степени наполнен уголовными гнидами, а не политическими. Так по ком плачут до сих пор памятующие о сталинских репрессиях? Ответ очевиден - об уголовниках и бандитах.
Кстати, если уж говорить о мифотворчестве в связи с репрессиями, которые, подчеркиваю в очередной раз, я не отрицаю и считаю отнюдь не светлым пятном в Советской Истории, то то это самое мифотворчество не пощадило и Назиха Валеева. Так его внучка Майя Валеева (сейчас живущая в благословенных США) видимо никогда с ним не общалась и не удосужилась хотя бы пообщаться с его сыном/своим папой (или прочесть его мемуары хотя бы), поэтому плюя на реальность, но учитывая что дед попал в неприятную историю она недолго думая написала в одном своем эссе: "Вся спина моего деда Назиха Валеева, тоже арестованного в 37-м,  была в шрамах: следователи пытали его раскаленным железом...".
Ну да, репрессии же прочно связаны с 1937 годом, поэтому других вариантов и быть не может - если дед был арестован, то непременно в том самом 37 году.
http://ihistorian.livejournal.com/2011/10/18/

Оффлайн Vuntean

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 7123
Re: Репрессии
« Ответ #85 : 28/10/11 , 21:34:48 »
Навстречу Дню памяти жертв политических репрессий


   
Два года назад социологи провели опрос – почти 90 процентов наших граждан, молодых граждан в возрасте от 18 до 24 лет, не смогли даже назвать фамилии известных людей, которые пострадали или погибли в те годы от репрессий. И это, конечно, не может не тревожить.
— сокрушался не так давно Дмитрий Медведев.

Что ж, попытаюсь восполнить этот досадный пробел в знаниях современной российской молодёжи. Итак, видный партийный и государственный деятель Зимин Николай Николаевич. Расстрелян 10 сентября 1938 года. Реабилитирован в мае 1956 года.

Родился в 1895 г. в городе Порхове Псковской губернии. Член РСДРП с 1915 г. С 1919 г. — заместитель начальника, с 10 февраля до 21 ноября 1920 г. — начальник Транспортного отдела ВЧК при СНК РСФСР.

В 1926 г. ответственный секретарь Иркутского губернского комитета ВКП(б).
В 1926–1928 гг. ответственный секретарь Иркутского окружного комитета ВКП(б).
В 1929–1930 гг. заместитель заведующего Организационно-инструкторским отделом ЦК ВКП(б).
С 13 июля 1930 г. по 26 января 1934 г. член Центральной контрольной комиссии ВКП(б).
С 1930 г. председатель Оргкомитета Президиума ВЦИК по Восточно-Сибирскому краю, с февраля 1931 г. по октябрь 1932 г. председатель Восточно-Сибирского краевого исполнительного комитета СДТ.
С декабря 1932 г. по 4 июля 1933 г. второй секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКП(б).
В 1933–1934 гг. заместитель начальника политуправления Наркомата путей сообщения.
С 9 июля 1934 г. по 1935 г. заведующий Транспортным отделом ЦК ВКП(б).
В 1935–1937 гг. заместитель наркома путей сообщения по политической части, начальник Политуправления Наркомата путей сообщения.
С 10 февраля 1934 г. член Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б).
В 1937 г. избран депутатом Верховного Совета СССР 1 созыва.

С июня 1937 г. по февраль 1938 г. первый секретарь Ярославского обкома партии. Сменил на этом посту А. Р. Вайнова, обвинённого в недостаточно активной борьбе с «врагами народа». В первом же выступлении на областной конференции Зимин провозгласил одной из главных задач «энергичную борьбу по разоблачению врагов народа», дав сигнал к массовым репрессиям, организованным Управлением НКВД по Ярославской области, возглавляемое А. М. Ершовым. При Зимине из партии было исключено 2120 коммунистов, обвинённых «во вредительстве, связи с врагами народа, притуплении политической бдительности». Многие из них вскоре были расстреляны, в том числе бывший первый секретарь обкома партии А. Р. Вайнов, бывший второй секретарь обкома партии И. А. Нефёдов, председатель облисполкома Г. Г. Заржицкий. В числе репрессированных в этот период было 544 руководящих работника областного масштаба, в том числе более 40 руководителей горкомов и райкомов партии, 166 человек из числа директоров промышленных предприятий, в том числе руководители резино-асбестового комбината Л. Т. Стреж и Л. В. Леонов, директор автозавода В. А. Еленин, начальник Ярославской железной дороги М. М. Егоров, директор комбината «Красный Перекоп» П. Я. Чернышев, около 40 руководителей и преподавателей учебных заведений. Было расстреляно 1660 человек, в том числе 423 рабочих, 246 крестьян и 256 служащих.

В 1938 году было пересмотрено часть дел репрессированных. Пленум Центрального комитета партии обвинил партийные организации и органы НКВД в злоупотреблениях и «перегибах». 11 февраля 1938 года Зимина арестовали как «старого немецкого шпиона, диверсанта и двурушника», сознательно уничтожавшего партийных работников. 7 сентября этого же года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к расстрелу за «участие в контрреволюционной организации и связи с иностранной разведкой». Приговор привели в исполнение через три дня в Москве. Расстрелян был и А.М. Ершов.

В мае 1956 года Н.Н. Зимин был реабилитирован определением Военной коллегии Верховного суда СССР. Занесён в мемориальский список жертв репрессий:
http://lists.memo.ru/d13/f327.htm

Оффлайн Vuntean

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 7123
Re: Репрессии
« Ответ #86 : 30/10/11 , 01:20:44 »
Ещё один реабилитированный польский шпион

pyhalov
29 октября, 23:38
Спасибо varjag_2007 за ссылку:

http://www.bulvar.com.ua/arch/2010/31/4c581a822c45c/

Это был шаг отчаяния и протеста, ребята хотели развиваться, учиться дальше, но впереди у них не было никаких перспектив. Диктатура пролетариата не приветствовала поступление в университет выходцев из «неправильной» социальной среды. То, что по жизням этих парней катком прошлись революция и Гражданская война, оставив большинство семей без отцов, без средств к существованию и автоматически превратив их в пролетариев, во внимание не принималось, ребятам был уготован беспросветный физический труд.
...

Благополучно сойдя с поезда, парни доехали до села Клембовка, нашли бывшего соученика — Болеслава Мовчана. Когда допрос дошел до этого места, Дворжецкий попытался рассказывать, будто они погостили у Мовчана с недельку, потом отправились на поиски работы к другому бывшему соученику — Зелинскому. Но, видно, какие-то методы воздействия заставили его изменить свои показания:

«В действительности происходило следующим образом: я и Яворовский рассказали Мовчану о нашем намерении перейти в Польшу, и он вместе с нами ходил в Изяславль к своему родственнику-крестьянину, который согласился оказать нам содействие... Спустя минут 20 пришел Янковский, лет 30-ти, бывший контрабандист... Последний охотно согласился указать нам дорогу к границе».
(Из показаний Вацлава Дворжецкого 30 января 1930 г.)

Сначала все шло как по маслу. Они пересекли границу и были задержаны польской погранохраной. Наутро их отвезли в село Стуйло на стражницу. Комендант стражницы отобрал у них документы и отправил в город Острог. Недели через полторы их вызвали на допрос.

«Капитан разведки интересовался следующими вопросами: 1) о численности Киевского гарнизона и названии частей. Я ответил, что на Бульварно-Кудрявской улице расположен стрелковый батальон, 2) какие имеются заводы. Я назвал «Большевик», «Ленинская кузница», «Арсенал», главные электромастерские...».
(Из показаний Вацлава Дворжецкого 30 января 1930 г.)



Через неделю парней снова вызвали на допрос. На этот раз в комнате, кроме капитана, находилось «неизвестное лицо», прибывшее из Варшавы.

«Основная установка «варшавского» сводилась к следующему: в Польше нам еще не доверяют, так как мы пользы никакой не принесли. Вследствие этого принять на жительство не могут и что нужно доказать свою преданность Польше... после чего может быть речь о приеме, материальном обеспечении и что дадут возможность получить высшее образование».
(Из показаний Вацлава Дворжецкого 30 января 1930 г.)

Не такого приема ожидали наивные ребята. Они с ужасом поняли, что попали в ловушку, и согласились «принести пользу».

«Варшавский» дал им подробные инструкции, как вести себя после возвращения в Советский Союз, какие собрать сведения. Дворжецкого обязали завербовать друга детства, курсанта Киевской артиллерийской школы, и прихватить его с собой при следующем переходе границы в Польшу, а Яворовскому следовало взять с собой Остроменского и завербовать сына швейцара польского клуба, служившего в среднем комсоставе на железной дороге.

«В Польше мы находились почти месяц. Числа 29-30 июля нас вызвали в канцелярию, где находились капитан и «варшавский». Капитан по карте объяснил, как и где перейти границу... Мне вручили 160 рублей, из них 30 рублей — мои деньги, с коими я пришел в Польшу, и 10 рублей — Яворовского. Каждый из нас дал расписку на 12 долларов. Подписались своими фамилиями».
(Из показаний Вацлава Дворжецкого 30 января 1930 г.)

Дома они появились с видом ничем не замутненной наивности, хотя к тому времени с «легкой руки» Гели Зводзинской и Володи Остроменского в общежитии школы не осталось человека, который бы не знал о попытке побега Дворжецкого и Яворовского. Они же уверяли всех, что ездили в Клембовку к Болеку Мовчану отдохнуть на природе.

«С целью выполнения полученного в польразведке задания я проделал следующее: 1) выяснил, что по Бульварно-Кудрявской находится 137 полк, 2) в районе Лукьяновки расположены 134, 133 и 135 стрелковые полки и 6 полк связи, 3) на Подоле — 4 конвойный полк, 4) 453 дивизия — штаб в Киеве, 5) 46 дивизия — штаб над «Красным стадионом» (ныне НСК «Олимпийский». — Авт.), 5) отдельная рота связи XIV строительного корпуса по Лабораторному переулку, 7) в районе Лукьяновки 45 и 46 артиллерийские полки.

На купленной мной карте г. Киева я значками отметил местонахождение частей. Все выясненное мной я записал на листочке бумаги. Карта Киева и эти записи находятся в доме родных по Львовской улице».
(Из показаний Вацлава Дворжецкого 30 января 1930 г.)
...

Читая материалы дела, держишь это в памяти в надежде: а вдруг вся эта история с побегом — плод буйной фантазии сотрудников ГПУ и самооговора подследственных? Ведь существуют тысячи свидетельств судебных фальсификаций того времени. Почему бы и этой истории не быть с ними в одном ряду? Антипольская кампания Сталина именно тогда начала набирать обороты.

В эпоху перестройки Вацлав Янович Дворжецкий стал членом общества «Мемориал», много лет работал в Горьковском драматическом театре, стал знаменитым киноактером, его славу умножили сыновья-актеры — Владислав и Евгений. У него было все, кроме одного — биографии, не запятнанной судимостями.

Он писал заявления, выступал в печати, выпустил книгу. Артиста реабилитировали по обвинению, предъявленному во время второго ареста, но никак не признавали его права на реабилитацию по первому. Упорно сопротивлялись реабилитации горьковский и украинский КГБ, которые занимались заявлениями Дворжецкого. Почему?

«Нами через возможности ПГУ КГБ УССР получены дополнительные данные, подтверждающие его (Дворжецкого. — Авт.) принадлежность к спецслужбам буржуазной Польши, в архиве разведки которой в списках агентов, принятых на разведывательную службу в конце 1929 — начале 1930 гг., составленных 2 отделом Главного штаба буржуазной Польши, значится Дворжецкий Вацлав Dworzecki Waclaw (другие установочные данные не отражены). Он же фигурирует в листе денежного вознаграждения за разведывательную работу от 27.07.1929 г.».
(Из письма начальника УКГБ СССР по Горьковской области генерал-лейтенанта Ю.Г. Данилова председателю КГБ УССР генерал-лейтенанту Н.М. Голушко).

Есть еще один документ, полученный от польских спецслужб. Из него видно, что в 1930 году господин «варшавский», снабдивший Дворжецкого и Яворовского деньгами и инструкциями, интересовался у киевской агентуры, почему они не вернулись в его сети и какова их дальнейшая судьба (перевод с польского сделан в 1989 году):

«Начальнику экспозитуры 11 отдела Главного штаба № 5 во Львове 4. ХI.1930
Информация на Дворжецкого Вацлава.
В связи с письмом L. dz. 1100-секретно 30 сообщаю, что по данным, полученным из Киева, агент Дворжецкий Вацлав уже осужден и сослан в Соловки. Срок ссылки не известен. Я дал указания получить дополнительные данные.
Начальник разведотдела майор Гано»

...

И все же в течение нескольких последних месяцев жизни Вацлав Янович смог почувствовать себя свободным от тяжких воспоминаний.

«Постановление Судебной Тройки при Коллегии ГПУ УССР в отношении Дворжецкого подлежит отмене, а дело — прекращению по следующим основаниям: из материалов дела видно, что заключительное постановление, по которому Дворжецкий был подвергнут заключению, составлено только на основании показаний самого Дворжецкого, его объяснения противоречивы, непоследовательны и не подкреплены другими доказательствами, к тому же от его действий никаких последствий не поступило».
(Из заключения Военного трибунала Киевского военного округа 17 июля 1992 г.)


Вопрос-просьба к жителям Украины. В своих публикациях я стараюсь ссылаться на «бумажные» источники. Насколько мне известно, газета «Бульвар Гордона» выходит не только в интернете, но и на бумаге. Однако, к сожалению, в российские библиотеки современные украинские газеты не поступают. Может ли кто-нибудь посмотреть эту статью в бумажном издании? Она должна быть в № 31(275) от 3 августа 2010 года.

Оффлайн Vuntean

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 7123
Re: Репрессии
« Ответ #87 : 07/11/11 , 20:25:24 »
«Свобода человека, существующего в обществе, не может быть чем-либо ограничена»

В том числе и законами орфографии.

Долой всеобщую грамотность и другие пережитки тоталитарного совка!



http://pyhalov.livejournal.com/89134.html

Оффлайн Vuntean

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 7123
Re: Репрессии
« Ответ #88 : 18/11/11 , 21:47:47 »
Невинная жертва сталинских репрессий.

Просматриваю папку, в которой содержатся информационные сводки в адрес саратовского обкома ВКП(б) по письмам, поступившим в редакцию саратовской газеты «Коммунист» в 1937 г. Читаю в сводке от 25 февраля 1937 г.:

«Из колхоза имени Криницкого пишут следующее. Полевод колхоза растратил нескоько тысяч рублей. Дело было передано в суд. Суд установил, что деньги были расстрачены. Но во время заседания суда секретарь канткома ВКП(б) Ставнев позвонил народному судье и предложил оставить дело без последствий. Секретарь канткома Ставнев также предложил следственным органам замять дело о расхищении имущества председателем колхоза Быстровым. И несмотря на то, что следствие, проведенное по распоряжению прокурора распублики тов.Скудра подтвердило преступление, Ставнев добился, чтобы Быстрова не судили...» (ГАНИСО. Ф.594.Оп.1.Д.923.Л.22)

К сожалению в этой папке нет сведений о предпринятых мерах по письмам. Но Ставнев — важная фигура. Открываю другую папку, в которой поименно названы секретари райкомов партии Саратовской области, снятые с работы в период с августа 1937 г. по 5 февраля 1938 г. «как враги народа», «как пособники врагов народа» и по более легким обвинениям.

Как вы думаете, нашел ли я там Ставнева?

Под номером 12 в числе снятых «как враг народа» есть Ставнев В. - 1-й секретарь Балашовского РК ВКП(б) (ГАНИСО.Ф.594.Оп.1.Д.911.Л.39)

В другом деле (ГАНИСО.Ф.594.Оп.1.Д.909.Л.107) находим, что Ставнев В.А., 1-й секретарь Балашовского райкома ВКП(б) снят решением бюро саратовского обкома ВКП(б) 5 августа 1937 г. (протокол №2)

Смотрим современный список жертв репрессий:

Ставнев Василий Алексеевич. Саратовская область. 22.12.1937 г. Категория 1 (АП РФ, оп.24, дело 413, лист 346)

Я не думаю, что это разные люди, а считать ли данного любителя "басманного" правосудия невинной жертвой сталинских репрессий - решайте сами.

UPD. Моя реконструкция: Руководитель района даже фамилию какого-то полевода знать не обязан. Включая здравый смысл, мы понимаем, что Ставнев пошел на преступление по звонку председателя колхоза (которого полевод мог потянуть за собой). Но председателей колхоза у Ставнева в районе несколько десятков, неужели он летит сразу выполнять все их криминальные просьбы? Уверен, что Ставне не мог отказать в просьбе только по самой очевидной причине: полевод тянул председателя колхоза, а председатель колхоза - секретаря кантона Ставнева. Почему? Да потому что Ставнев скорее всего прикрывал данного председателя колхоза, а тот отстегивал ему на подарки и прочее. Все - в одной коррупционной связке, а в терминологии того времени - члены одной антисоветской организации. Более того, Ставнева очевидно перебросили из его кантона в Балашовский район, чтобы обрубить концы. Тот, кто это сделал - следующее звено в этой антигосударственной коррупционной группе.

http://ihistorian.livejournal.com/389339.html

Оффлайн MALIK54

  • Активист Движения "17 марта"
  • **
  • Сообщений: 15139
Re: Репрессии
« Ответ #89 : 16/12/11 , 18:28:33 »

Правильно ли поступил комбат?

 
    Надеюсь, вы читали «Волоколамское шоссе» Александра Бека? Если нет, почитайте. Есть книги, которые русский человек обязан прочитать...

    А сейчас я приведу один фрагмент из этого произведения. Подумайте: правильно ли поступил главный герой, командир батальона, человек без фамилии, казах Баурджан Момыш-Улы?

    Ситуация такая. Батальон, еще ни разу не участвовавший в боях, занимает рубеж обороны по берегу Рузы в тонкой, растянутой линии Панфиловской дивизии, заслонившей Москву. Где-то впереди немцы. Между ними и нашими несколько километров ничейной земли, через которую бредут остатки разбитых под Вязьмой советских частей, сумевшие вырваться из окружения. Бойцы батальона гостеприимно угощают у своих котлов голодных, усталых, деморализованных солдат, с интересом слушая рассказы о том, какая она, война с немцами...


    А теперь цитата:


       В этот день, как обычно, я обходил от  края  до  края  наш  батальонный
    участок.
       Было Холодно, ветрено. Редкий колючий снег застревал ледяной  крупой  в
    траве,  скоплялся  белыми  маленькими  косяками  у   затвердевших   комьев
    вспаханной земли. Шел обеденный час.  Бойцы  ели  в  укрытых  местах  -  в
    недорытых окопах или за кучами выброшенной глины.
       Проходя по линии, отмеченной торчащими лопатами, я услышал:
       - Нет, ребята, он оттуда не ударит, где  вы  ожидаете...  Он  этого  не
    любит - лезть, где ожидают...
       Звякали ложки. В яме за невысокой насыпью обедали.
       - А что он любит?
       Я узнал по выговору: это спросил казах.
       - Обойдет, и все... И узнаешь, что он любит.
       И снова казах:
       - А тогда что?
       Чей это окоп? Кто тут из казахов?  Память  подсказала:  Барамбаев.  Да,
    здесь его пулеметный расчет. Или Галлиулин... Они оба у  одного  пулемета.
    Черт возьми, и тут кормят этих пришельцев!
       - Тогда не давайся, - произнес новый голос. - А то погибель...
       - Лес укроет! В лес он не ходок.
       Опять тихо звякали ложки. С моими бойцами  обедали  те,  что  вышли  из
    окружения. Раздался еще один незнакомый голос:
       - И мешок мой там, и котелок мой там... Мы  сидели  кушали,  вроде  как
    здесь, и вдруг...
       "...и вдруг побежали, подлецы!" - хотел крикнуть я, но меня  остановила
    одна мысль.
       Невдалеке я увидел  поблескивающие  вороненой  сталью  ствол  пулемета,
    скрытого за аккуратно уложенным дерном. Там дежурил пулеметчик. В  магазин
    была заправлена боевая лента.
       - В порядке? - спросил я.
       - Только нажать, товарищ комбат.
       Я присел и, наведя  ствол  на  зеркало  реки,  нажал.  Пулемет,  дрожа,
    заработал. Вынимая землю для укрытий, мы здесь еще не  проводили  стрельб;
    это была первая пальба, разнесшаяся над нашим рубежом.
       Кто-то выскочил из ямы.
       - Тревога! - крикнул я. - В ружье!
       И тотчас, как искаженное эхо, отдалось:
       - Немцы!
       Голос был странно приглушен, человек не выкрикнул,  а  скорее  выдохнул
    это, словно немцы были уже рядом.
       В следующий момент кто-то побежал. За ним другие. Я не успел  заметить,
    как это случилось. Все произошло мгновенно.
       Лес был недалеко, в полутораста - двухстах шагах. Бежали туда...
       Я поднялся на кучу глины и встал там, молча глядя вслед бежавшим.
       Рядом раздался яростный крик:
       - Стой!
       И затем - ругань.
       Это выкрикнул появившийся откуда-то пулеметчик Блоха. Увидев  меня,  он
    кинулся ко мне, к пулемету. Меня пронзила острая,  как  игла,  любовь.  Ни
    одну женщину я не любил так, как бегущего ко мне пулеметчика Блоху.
       Смотрю, остановился Галлиулин - огромный казах, упаковщик по профессии,
    легко взваливавший на  широченные  плечи  станковый  пулемет.  Он  опустил
    голову и прижал руку к груди, безмолвно прося извинения. А ноги уже  несли
    его ко мне, вслед за Блохой.
       Затем  обернулся  очкастый  Мурин,  до  войны  аспирант  консерватории,
    писавший статьи по истории музыки. Но его кто-то подтолкнул,  указывая  на
    недалекий лес. И он опять, как заяц, помчался. И  опять  обернулся.  Потом
    остановился. Вспотевшее лицо на слабой шее поворачивалось то ко мне, то  к
    лесу. Потом он быстро протер пальцами очки и понесся назад, ко мне.
       Все они были одним отделением, одним  пулеметным  расчетом.  Теперь  не
    хватало лишь командира отделения, сержанта Барамбаева.
       Я нередко радовался, глядя, как ловко он, казах Барамбаев, разбирает  и
    собирает пулемет, как легко он угадывает, точно механик, где и  почему  не
    совсем ладно. "Вот и  мы,  казахи,  становимся,  как  и  русские,  народом
    механиков", - иногда думал я, встречая Барамбаева.
       А теперь он прошмыгнул, наверное, где-нибудь  мимо,  не  смея  на  меня
    взглянуть.
       Я молча встречал  возвращавшихся.  Я  знал,  мои  бойцы  были  честными
    людьми. Сейчас их терзал стыд. Как оградить их  на  другой  раз  от  этого
    мучительного чувства, как спасти их от позора? Разве я уверен, что  они  в
    другой раз не побегут и опять потом не будут  понимать,  как  это  с  ними
    могло произойти? Что с ними делать?
       Уговаривать? Побеседовать? Накричать? Отправить под арест?
       Отвечайте же - что?

     

    3. СУДИТЕ МЕНЯ!

       Я сидел у себя в блиндаже, уставясь в пол,  подперев  опущенную  голову
    руками, вот так (Баурджан Момыш-Улы  показал,  как  он  сидел),  и  думал,
    думал.
       - Разрешите войти, товарищ комбат...
       Я кивнул, не поднимая головы.
       Вошел политрук пулеметной роты Джалмухамед Бозжанов.
       - Аксакал, - тихо сказал Бозжанов по-казахски.
       Аксакал в буквальном переводе  -  седая  борода;  так  называют  у  нас
    старшего в роде, отца. Так иногда звал меня Бозжанов.
       Я  взглянул  на  Бозжанова.  Доброе  круглое  лицо  его   было   сейчас
    расстроенным.
       -  Аксакал...  В  роте  чрезвычайное  происшествие:  сержант  Барамбаев
    прострелил себе руку.
       - Барамбаев?
       - Да...
       Показалось, кто-то стиснул мне сердце. Сразу все заболело: грудь,  шея,
    живот. Барамбаев был, как и я, казах - казах с  умелыми  руками,  командир
    пулеметного расчета, тот самый, которого я не дождался.
       - Что ты с ним сделал? Убил?
       - Нет... Перевязал и...
       - И что?
       - Арестовал и привел к вам.
       - Где он? Давай его сюда!
       Так... В моем батальоне  появился,  значит,  первый  предатель,  первый
    самострел. И кто же? Эх, Барамбаев!..
       Медленно переступая,  он  вошел.  В  первый  момент  я  не  узнал  его.
    Посеревшее и словно обмякшее лицо казалось  застывшим,  как  маска.  Такие
    лица встречаются у душевнобольных. Забинтованную левую руку он  держал  на
    весу; сквозь марлю проступила свежая кровь.  Правая  рука  дернулась,  но,
    встретив мой взгляд, Барамбаев не  решился  отдать  честь.  Рука  боязливо
    опустилась.
       - Говори! - приказал я.
       - Это, товарищ комбат, я сам не знаю как... Это нечаянно...  Я  сам  не
    знаю как.
       Он упорно бормотал эту фразу.
       - Говори.
       Он не услышал от меня ругательств, хотя, должно быть, ждал  их.  Бывают
    минуты, когда уже незачем ругаться. Барамбаев сказал, что, побежав в  лес,
    он споткнулся, упал, и винтовка выстрелила.
       - Вранье! - сказал я. - Вы трус! Изменник! Родина таких уничтожает!
       Я посмотрел на часы: было около трех.
       - Лейтенант Рахимов!
       Рахимов был начальником штаба батальона. Он встал.
       - Лейтенант Рахимов! Вызовите сюда красноармейца  Блоху.  Пусть  явится
    немедленно.
       - Есть, товарищ комбат.
       - Через час с четвертью, в шестнадцать ноль-ноль, постройте батальон на
    поляне у этой опушки... Все. Идите! - приказал я Рахимову.
       - Что вы хотите со мной сделать? Что  вы  хотите  со  мной  сделать?  -
    торопливо, словно боясь, что не успеет сказать, заговорил Барамбаев.
       - Расстреляю перед строем!
       Барамбаев  упал  на  колени.  Его  руки,  здоровая   и   забинтованная,
    измаранная позорной кровью, потянулись ко мне.
       - Товарищ комбат, я скажу правду!.. Товарищ комбат, это я сам... это  я
    нарочно.
       - Встань! - сказал я. - Сумей хоть умереть не червяком.
       - Простите!
       - Встань!
       Он поднялся.
       - Эх, Барамбаев, Барамбаев! - мягко произнес Бозжанов. - Скажи, ну  что
    ты думал?
       Мне на мгновение показалось, что я сам это сказал: будто вырвалось  то,
    чему я приказал: "Молчи!"
       - Я не думал... - бормотал Барамбаев. - Ни одной минуты я не думал!.. Я
    сам не знаю как.
       Он опять цеплялся, как за соломинку, за эту фразу.
       - Не лги, Барамбаев! - сказал Бозжанов. - Говори комбату правду.
       - Это правда, это правда... Потом гляжу на кровь, опомнился: зачем  это
    я? Черт попутал... Не стреляйте меня! Простите, товарищ комбат!
       Может быть, в этот момент он действительно говорил правду. Может  быть,
    именно  это  с  ним  и  было:  затмение  рассудка,  мгновенная  катастрофа
    подточенной страхом души.
       Но ведь так и бегут с поля боя, так и  становятся  преступниками  перед
    Отечеством, нередко не понимая потом, как это могло случиться:
       Я сказал Бозжанову:
       - Вместо него Блоха будет командиром отделения. И это отделение,  люди,
    с которыми он жил и от которых бежал, расстреляют его перед строем.
       Бозжанов наклонился ко мне и шепотом сказал:
       - Аксакал, а имеем ли мы право?
       - Да! - ответил я. - Потом буду держать  ответ  перед  кем  угодно,  но
    через час исполню то, что сказал. А вы подготовьте донесение.
       Запыхавшись, в блиндаж  вошел  красноармеец  Блоха.  Пошмыгивая  носом,
    двигая светлыми, чуть намеченными бровями, он не совсем  складно  доложил,
    что явился.
       - Знаешь, зачем я тебя вызвал? - спросил я.
       - Нет, товарищ комбат.
       - Посмотри на этого... Узнаешь?
       Я указал на Барамбаева.
       - Эх, ты!.. - сказал Блоха. В голосе слышались и презрение и жалость. -
    И морда какой-то поганой стала!
       - Расстреляете его вы, - сказал я, - ваше отделение...
       Блоха побледнел. Вздохнув всей грудью, он выговорил:
       - Исполним, товарищ комбат.
       -  Вас  назначаю  командиром  отделения.  Подготовьте  людей  вместе  с
    политруком Бозжановым.
       Подойдя к Барамбаеву, я сорвал с него знаки различия и  красноармейскую
    звезду.
       Он стоял с посеревшим, застывшим лицом, уронив руки.


       В назначенное время, ровно в четыре, я вышел к батальону,  выстроенному
    в виде буквы "П". В середине открытой, не заслоненной людьми линии стоял в
    шинели без пояса, лицом к строю, Барамбаев.
       - Батальон, смирно! - скомандовал Рахимов.
       В тиши пронесся и оборвался особенный звук,  всегда  улавливаемый  ухом
    командира: как одна, двинулись и замерли винтовки.
       В омраченной душе сверкнула на мгновение радость. Нет, это не  толпа  в
    шинелях, это солдаты, сила, батальон.
       - По вашему приказанию батальон построен! - четко отрапортовал Рахимов.
       В этот час, на этом русском поле, где  стоял  перед  строем  человек  с
    позорно забинтованной рукой, без пояса и без звезды, каждое слово  -  даже
    привычная формула рапорта - волновало души.
       - Командир отделения Блоха! Ко мне с отделением! - приказал я.
       В молчании шли они через поле -  впереди  невысокий  Блоха  и  саженный
    Галлиулин, за ними Мурин и дежуривший вчера у  пулемета  Добряков,  -  шли
    очень серьезные, в затылок, в ногу, не отворачивая лиц  от  бьющего  сбоку
    ветра, невольно стараясь выть подтянутыми под взглядами сотен людей.
       Но они волновались.
       Блоха скомандовал: "Отделение, стой!" Винтовки единым движением с  плеч
    опустились к ноге; он посмотрел на меня, забыв доложить.
       Я сам шагнул к нему, взял под козырек. Он ответил тем же  и  не  совеем
    складно выговорил, как требуется по уставу, что явился с отделением.
       Вы спросите: к чему это, особенно в такой час? Да, именно в этот час  я
    каждой мелочью стремился подчеркнуть, что мы армия, воинская часть.
       Став в одну шеренгу, отделение по команде повернулось к строю.
       Я сказал:
       - Товарищи бойцы и командиры! Люди, что  стоят  перед  вами,  побежали,
    когда я крикнул: "Тревога!" - и подал команду: "В  ружье!"  Через  минуту,
    опомнившись, они вернулись.  Но  один  не  вернулся  -  тот,  кто  был  их
    командиром. Он прострелил себе руку,  чтобы  ускользнуть  с  фронта.  Этот
    трус, изменивший Родине, будет сейчас по моему приказанию расстрелян.  Вот
    он!
       Повернувшись к Барамбаеву, я указал на  него  пальцем.  Он  смотрел  на
    меня, на одного меня, выискивая надежду.
       Я продолжал:
       - Он любит жизнь, ему хочется наслаждаться воздухом, землею,  небом.  И
    он решил так: умирайте вы, а я буду жить. Так живут паразиты  -  за  чужой
    счет.
       Меня слушали не шелохнувшись.
       Сотни людей, стоявшие передо мной, знали: не все останутся  жить,  иных
    выхватит из рядов смерть, но все в эти минуты переступали какую-то  черту,
    и я выражал словами то, что всколыхнулось в душах.
       - Да, в бою будут убитые. Но тех, кто погибнет как воин, не забудут  на
    родине. Сыны и дочери с гордостью будут говорить:  "Наш  отец  был  героем
    Отечественной войны!" Это скажут и внуки  и  правнуки.  Но  разве  мы  все
    погибнем? Нет. Воин идет в бой не умирать, а  уничтожать  врага.  И  того,
    кто, побывав в боях, исполнив воинский долг,  вернется  домой,  того  тоже
    будут называть героем Отечественной  войны.  Как  гордо,  как  сладко  это
    звучит: герой! Мы, честные бойцы, изведаем сладость славы, а ты  (я  опять
    повернулся к Барамбаеву)... ты будешь  валяться  здесь,  как  падаль,  без
    чести и без совести. Твои дети отрекутся от тебя.
       - Простите... - тихо выговорил Барамбаев по-казахски.
       - Что, вспомнил детей? Они стали детьми предателя. Они будут  стыдиться
    тебя, будут скрывать, кто был их отец.  Твоя  жена  станет  вдовой  труса,
    изменника, расстрелянного перед строем. Она с ужасом будет вспоминать  тот
    несчастный день, когда решилась стать твоей женой. Мы напишем  о  тебе  на
    родину. Пусть там все узнают, что мы сами уничтожили тебя.
       - Простите... Пошлите меня в бой...
       Барамбаев  произнес  это  не  очень  внятно,  но  почувствовалось:  его
    услышали все.
       - Нет! - сказал я. - Все мы пойдем в бой! Весь батальон пойдет  в  бой!
    Видишь этих бойцов, которых я вызвал из строя? Узнаешь их? Это  отделение,
    которым ты командовал. Они побежали вместе с тобой, но вернулись. И у  них
    не отнята честь пойти в бой. Ты жил с ними, ел  из  одного  котелка,  спал
    рядом, под одной шинелью, как честный солдат. Они пойдут в бой. И Блоха  и
    Галлиулин, и Добряков, и Мурин - все пойдут  в  бой,  пойдут  под  пули  и
    снаряды. Но сначала они расстреляют тебя - труса, который удрал от боя!
       И я произнес команду:
       - Отделение, кру-гом!
       Разом побледнев, бойцы повернулись. Я ощутил, что и у  меня  похолодело
    лицо.
       - Красноармеец Блоха! Снять с изменника шинель!
       Блоха  сумрачно  подошел  к  Барамбаеву.  Я  увидел:  его,  Барамбаева,
    незабинтованная правая рука поднялась и сама стала отстегивать крючки. Это
    поразило меня. Нет, у него, который,  казалось  бы,  сильнее  всех  жаждал
    жить, не было воли к жизни - он безвольно принимал смерть.
       Шинель снята. Блоха отбросил ее и вернулся к отделению.
       - Изменник, кругом!
       Последний  раз  взглянув  с  мольбой  на  меня,  Барамбаев   повернулся
    затылком.
       Я скомандовал:
       - По трусу, изменнику Родины, нарушителю присяги... отделение...
       Винтовки вскинулись и замерли. Но одна дрожала. Мурин  стоял  с  белыми
    губами, его прохватывала дрожь.
       И мне вдруг стало нестерпимо жалко Барамбаева.


       От дрожащей в руках Мурина винтовки словно неслось ко мне: "Пощади его,
    прости!"
       И люди, еще не побывавшие в бою, еще не жестокие  к  трусу,  напряженно
    ждавшие, что сейчас я произнесу: "Огонь!", тоже будто  просили:  "Не  надо
    этого, прости!"
       И ветер вдруг на минуту стих, самый  воздух  замер,  словно  для  того,
    чтобы я услышал эту немую мольбу.
       Я  видел  широченную  спину  Галлиулина,  головой   выдававшегося   над
    шеренгой. Готовый исполнить команду, он, казах, стоял,  целясь  в  казаха,
    который тут, далеко от родины, был всего несколько часов назад  самым  ему
    близким. От его, Галлиулина, спины доходило ко мне то же:  "Не  заставляй!
    Прости!"
       Я вспомнил все хорошее, что знал о Барамбаеве, вспомнил, как бережно  и
    ловко, словно оружейный мастер, он  собирал  и  разбирал  пулемет,  как  я
    втайне гордился: "Вот и мы, казахи, становимся народом механиков".
       ...Я не зверь, я человек. И я крикнул:
       - Отставить!
       Наведенные винтовки, казалось, не опустились, а упали, как чугунные.  И
    тяжесть упала с сердец.
       - Барамбаев! - крикнул я.
       Он  обернулся,  глядя  спрашивающими,   еще   не   верящими,   но   уже
    загоревшимися жизнью глазами.
       - Надевай шинель!
       - Я?
       - Надевай... Иди в строй, в отделение!
       Он растерянно улыбнулся, схватил обеими руками  шинель  и,  надевая  на
    ходу, не попадая в рукава, побежал к отделению.
       Мурин, добрый очкастый Мурин, у которого  дрожала  винтовка,  незаметно
    звал его кистью опущенной руки: "Становись рядом!", а потом по-товарищески
    подтолкнул в бок. Барамбаев снова был бойцом, товарищем.
       Я подошел и хлопнул его по плечу:
       - Теперь будешь сражаться?
       Он закивал и засмеялся. И все вокруг улыбались. Всем было легко...
       Вам тоже, наверное, легко? И те, кто будет читать  эту  повесть,  тоже,
    наверное, вздохнут с облегчением, когда дойдут до команды: "Отставить!"
       А между тем было не так. Это я увидел лишь в мыслях: это мелькнуло, как
    мечта.
       Было иное.
       ...Заметив, что у Мурина дрожит винтовка, я крикнул:
       - Мурин, дрожишь?
       Он вздрогнул, выпрямился и плотнее прижал приклад; рука стала  твердой.
    Я повторил команду:
       - По трусу, изменнику Родины, нарушителю присяги... отделение... огонь!
       И трус был расстрелян.
http://chern-molnija.livejournal.com/105491.html#cutid1